Archive of Our Own ^beta

Chapter Text

Вэй Усянь и Вэнь Цин въехали на подъездную дорожку к дому по адресу, который им прислал мэр маленького городка. На простые задания Вэй Усянь обычно летал на мече, чтобы не возиться с движением и парковкой. Но для более сложных дел, где существовал‭ приличный шанс получить травму или истощить ядро, он садился за руль. Однажды он уже усвоил этот урок на собственном горьком опыте, а Вэй Усянь был очень сообразительным учеником.

А еще была Вэнь Цин, которая заняла весьма жесткую позицию, когда ей в третий раз пришлось вытаскивать бессознательного Вэй Усяня с ночной охоты, оказавшейся сложнее, чем предполагал клиент. Они были небольшой заклинательской фирмой, и Вэй Усянь не мог позволить себе роскошь иметь такую поддержку, какая была бы у заклинателей любой‭ из пяти крупнейших компаний. В сочетании с тем фактом, что Вэй Усянь быстро заслужил репутацию человека, способного справиться с почти легендарными монстрами и проклятиями, которые были не по зубам большинству заклинателей, он слишком часто перенапрягался.

Поэтому, когда мэр захолустного городка позвонил и сообщил о чрезвычайной ситуации, поставившей под угрозу весь город, а гражданские власти не захотели вмешиваться, Вэнь Цин сразу забронировала им билеты на скоростной поезд и арендовала автомобиль.

Уже приближался вечер, ведь они проделали долгий путь из Илина в небольшой городок около Цзюйцзяна. Они высадили Вэнь Нина, чтобы тот мог снять номера в одном из городских отелей, а Вэй Усянь и Вэнь Цин поехали сразу на встречу с мэром. Учитывая срочность его сообщения, казалось разумным поговорить с ним, не откладывая до завтра.

Вэй Усянь написал мэру сообщение, что они прибыли, едва заглушил двигатель. Поскольку был достаточно поздний вечер, офис мэра закрылся, но никто не хотел ждать до утра, чтобы встретиться и обговорить ситуацию. Отчасти потому, что мэр пытался сохранить происходящее в тайне, он согласился устроить встречу у себя дома. Была середина лета, и пусть в Цзюйцзяне и было прохладнее, чем в Илине, но воздух оставался липким и тяжелым из-за непрекращающейся дневной жары. Вэй Усянь был рад, что надел одну из самых свободных своих футболок, красную и истончившуюся от носки. Черные джинсы и армейские ботинки не так хорошо вентилировались, зато были достаточно прочными, чтобы выдержать все, во что бы он ни собирался ввязаться. У больших орденов была своя униформа; в одном из них (том, о котором он всеми силами старался никогда не думать) даже носили традиционные ханьфу, но все прочие выбирали стиль одежды, который больше соответствовал современным требованиям и лучше подходил для боя.

Но совершенно обыденная одежда стала для Вэй Усяня чем-то вроде торговой марки. В то время как некоторые заклинатели смотрели на него свысока за его повседневный вид, он быстро доказал, что был исключительным профессионалом, когда дело касалось мастерства владения мечом и заклинаниями.

Вэй Усянь и Вэнь Цин шли по аккуратной дорожке к входной двери, когда та открылась и навстречу им поспешил слегка лысеющий мужчина средних лет в дорогом костюме.

— Старейшина Илина! И целительница Вэнь! Мы благодарны вам за то, что вы так быстро пришли. Пожалуйста, заходите внутрь. Мы сможем обсудить ситуацию вместе с остальными.

Он повернулся и повел их к дому, прежде чем они успели ответить на его приветствие.

— Остальные? — Идя вслед за хозяином дома, Вэй Усянь бросил удивленный взгляд на Вэнь Цин. Мэр города попросил их не публиковать открыто на Вэйбо, куда именно они направляются, поскольку пытается сохранить ситуацию в тайне. Основной отраслью города был туризм, и мэр, вероятно, нервничал, что происходящее нанесет ущерб туристическому бизнесу. Наверное, в доме их ждут свидетели, от которых можно будет получить больше подробностей о том, с чем именно они столкнулись.

Но все надежды на то, что «остальные» окажутся гражданскими свидетелями, вылетели в трубу, едва в гостиной мэра Вэй Усянь разглядел безошибочно узнаваемые белые одежды заклинателя Лань.

После шести лет, в течение которых Вэй Усянь всеми силами старался избегать встречи с Ланями, удача наконец отвернулась от него.

При виде Лань Ванцзи Вэй Усянь замер на месте. Были ли в комнате еще люди или нет, но мозг Вэй Усяня просто заклинило при виде одного болезненно знакомого лица. Из всех людей, с которыми он мог бы случайно встретиться на ночной охоте в чертовой глуши, это должен был оказаться именно тот, кого он тщательно сторонился и изо всех сил старался забыть последние шесть лет!

Лань Ванцзи поднял и сосредоточил на нем золотой взгляд. Глаза его слегка расширились. Лань Ванцзи был все так же душераздирающе красив, как и прежде. Он стоял совершенно прямо и неподвижно, его традиционные заклинательские одежды, белые без единого пятнышка, элегантно струились вокруг. Однако эта почти неземная грация не могла скрыть его чистой силы, даже когда он не использовал активно свою духовную энергию.

Все воспоминания, которые Вэй Усянь так тщательно запер внутри, внезапно прорвались, сдавливая грудь и затрудняя дыхание. То, как Лань Ванцзи смотрел на него в тусклом свете пещеры потемневшими золотыми глазами. Запах его волос и вкус его кожи, когда Вэй Усянь наконец-то подобрался к нему достаточно близко, чтобы запечатлеть их в памяти. Ощущение его мышц, перекатывающихся под кожей, когда он прижал Вэй Ина к полу пещеры и…

— Вэй Ин, — произнес Лань Ванцзи. Его голос стал немного ниже, но в нем все еще чувствовалась весомость и сила человека, который скупится на слова.

Вэй Усянь ненавидел себя за то, что при одном звуке этого голоса он чувствовал себя так, будто выиграл приз. Столь многие искали внимания Второго Нефрита и не смогли его получить. Вэй Усянь добился успеха, и — тогда, шесть лет назад, — придал этому слишком много значения и подумал, что между ними что-то есть. Теперь-то он был умнее.

Он постарался сохранить на лице как можно более нейтральное выражение, несмотря на хаос, творящийся в его голове. Судя по обеспокоенному взгляду, который бросила на него Вэнь Цин, ему это не слишком удалось. Он перевел дух, заставив себя отвести взгляд от Лань Ванцзи. Однажды он уже выставил себя дураком из-за него. Он не собирался делать этого снова, не после того, как он так усердно трудился, чтобы утвердиться в заклинательском мире, создавал себе репутацию, принимая участие в самых сложных и опасных ночных охотах. Таких охотах, от которых большинство прочих заклинателей уклонялись.

Теперь больше никто не упоминал, что Вэй Усяня уволили во время его стажировки в ‭«Заклинательстве Облачных Глубин‭» или что ‭«Заклинатели Лотосовой Бухты‭» даже не предложили ему работу, несмотря на то, что глава организации был его опекуном.

Теперь говорили только о гениальности Старейшины Илина, об его изобретениях и смелых ночных охотах, с которыми никто другой не справился бы. Но никто не вспоминал о более обыденной работе, которую он делал бесплатно для людей, нуждающихся в помощи, но не имевших возможности заплатить по высоченным расценкам крупных заклинательских организаций. Однако Вэй Усяня это устраивало. Если бы слишком многие стали рассказывать, что он работает за бесплатно, ему было бы сложнее получить оплату с тех, кто мог себе позволить заплатить.

Вэй Усяню приходилось работать вдвое усерднее, чем его сверстникам, которых взяли к себе на работу известные заклинательские организации. У крупных компаний были большие и влиятельные связи, которые открывали двери их заклинателям. Вэй Усяню приходилось вышибать двери самостоятельно, буквально выгрызая место для себя, Вэнь Цин и Вэнь Нина.

Но он это сделал. Теперь он котировался почти так же, как‭ вундеркинды Лань, Близнецы-Нефриты, и при этом у него даже не было поддерживающей организации. Теперь он мог привередничать и выбирать, с кем ему работать.

И вот все его усилия избегать работы с Лань Ванцзи и вообще ничего не слышать о нем в одно мгновение сведены на нет мэром крошечного городка, которому не следовало даже звонить Вэй Усяню, если там уже находились чертовы близнецы-Нефриты.

— Ханьгуан-цзюнь, — отозвался Вэй Усянь, изгибая губы в жесткой улыбке.

Лань Ванцзи слегка напрягся, услышав от него свое официальное имя, его губы шевельнулись, словно он хотел что-то сказать, но — как обычно —‭ промолчал. Поскольку Лань Ванцзи не поклонился ему, Вэй Усянь тоже не поклонился в ответ.

Вэй Усянь заставил себя отвернуться и сосредоточиться на происходящей вокруг беседе. Он чувствовал, как взгляд Лань Ванцзи сверлит его неотрывно, с той интенсивностью, которую Вэй Усянь когда-то давно принял за искренний интерес. Нужно было тогда слушать, когда ему говорили, что это было просто выражение крайнего недовольства.

Вэнь Цин, к счастью, заметила, что Вэй Усянь только что выключился, и взяла на себя обмен общими приветствиями и любезностями с мэром. Косой взгляд, который она бросила на Вэй Усяня, подтвердил, что она засекла его реакцию на Лань Ванцзи и поговорит с ним об этом позже.

Он сделает все возможное, чтобы этот разговор не состоялся.

— Мэр Ли, — начала Вэнь Цин. — Я в замешательстве. В сообщении, которое вы нам прислали,‭ говорилось, что ситуация срочная и вам нужна помощь. Если вы в тот момент уже вызвали Ланей, нам не было никакой необходимости проделывать долгий путь из Илина.

Ладно, возможно, оставить «любезности» на Вэнь Цин было не самой лучшей идеей, но Вэй Усяню совершенно не хотелось задабривать того, по чьей вине он сейчас столкнулся лицом к лицу со своей самой давней и самой болезненной ошибкой. Взгляд мэра Ли метнулся между Лань Ванцзи и Вэй Усянем, явно уловив оттенок напряженности.

— Нет! Я не вызывал их, совершенно точно. Это староста деревни Мо еще раньше связался с Ланями по поводу привидения, они прислали группу заклинателей, но те, очевидно, пропали. Я подумал, что если Лани не в силах с этим справиться, то уж я точно не стану пытаться сделать это сам! И я подумал, что единственный заклинатель, кроме Ланей, который был бы в состоянии с этим помочь, это вы! — Мэр повернулся к Вэй Усяню, кланяясь одновременно в извинениях и в мольбе. — Цзэу-цзюнь и Ханьгуан-цзюнь прибыли всего час назад, обеспокоенные тем, что их заклинатели не вернулись в Облачные Глубины.

Вэй Усянь, услышав это, подавил свою досаду. Мэр был не виноват, что братья Лань появились практически только что. Затем до него дошла вся реплика мэра, и Вэй Усянь понял, что даже не заметил брата Лань Ванцзи, стоящего бок о бок с ним. Он повернулся и увидел, что Лань Сичэнь смотрит на него слегка позабавленно: вероятно, из-за того, что невоспитанный Вэй Усянь даже не заметил его присутствия, слишком занятый разглядыванием его младшего брата.

— Вэй Усянь. Мы уже довольно давно тебя не видели. Надеюсь, с тобой все хорошо, — проговорил Лань Сичэнь, поклонившись ровно настолько, насколько того требовал этикет. Тон, каким он произнес эти слова, намекал, что, возможно, он произносит их уже во второй раз, но Вэй Усянь ничего не мог поделать с только что миновавшим приступом своей рассеянности. Он отказывался чувствовать себя неловко, уж если делать поправку на все прошлые обстоятельства.

Вэй Усянь улыбнулся в ответ, точнее, оскалился. Он отвесил формальный поклон, гораздо менее глубокий, чем тот, который отдал ему Лань Сичэнь, несмотря на их разницу в статусе. Слова и тон Лань Сичэня были совершенно вежливыми, если только не знать, при каких обстоятельствах его организация в последний раз имела дело с Вэй Усянем. Вэй Усяню было наплевать, даже если он оскорбил этого человека. Он ничего не был должен Ланям, в том числе вежливости.

Вместо того чтобы ответить на подразумеваемый вопрос Лань Сичэня, он повернулся к мэру.

— Если Лани уже ведут расследование, в нашем присутствии нет необходимости. Мы с Вэнь Цин на ночь остановимся в городском отеле.

Взгляд Лань Ванцзи впервые с момента их прибытия оторвался от Вэй Усяня и холодно остановился на Вэнь Цин. Вэй Усянь почувствовал, что ощетинился. То, что Лань Ванцзи решил избавиться от него, не означало, что другие люди не захотят с ним работать. Вэй Усянь продолжил говорить с мэром, игнорируя Лань Ванцзи:

— Если Лани смогут разрешить проблему в деревне Мо, то мы уедем утром. Если нет, вы можете сами решить, хотите ли вы воспользоваться их услугами или нашими, чтобы справиться с ситуацией. Поскольку, вызывая нас, вы не знали, что Лани все еще остаются вовлечены в это дело, я не буду требовать с вас плату за ложный вызов.

В реальности Вэй Усянь никогда не пользовался этим пунктом договора, но вставил его в текст, когда одна из богатых клиенток раз за разом продолжала его вызывать, скорее в попытках свести его со своей племянницей, нежели получить от него реальную заклинательскую услугу. С тех пор он озвучил для публики это условие на своем веб-сайте в качестве сдерживающего фактора для других богатых тетушек с далекими от заклинательства планами.

Брови Лань Ванцзи слегка приподнялись.

— Ты берешь плату просто за то, что приходишь?

— Только если за мной посылают под ложным предлогом, — легко ответил Вэй Усянь, хоть и не был обязан давать Лань Ванцзи хоть какой-то ответ.

Лань Ванцзи имел наглость выглядеть слегка оскорбленным, и это лицемерие заставило кровь Вэй Усяня закипеть.

— Ах, да! Я забыл, что орден Лань никогда не снизойдет до того, чтобы взимать за свой приезд плату. Но раз уж я не беру «плату за спасение» с мирных жителей, которые нечаянно оказались поблизости, и уж тем более не беру деньги с заклинателей, которые успели сделать половину работы, пока я брал на себя все заслуги, полагаю, выходит так на так.

Лань Сичэнь нахмурился, а Лань Ванцзи замер.

— Лани не делают ничего подобного, — возразил Лань Сичэнь со спокойной, терпеливой уверенностью человека, который либо исключительно талантливо лжет, либо чрезвычайно наивен.

Горький смех Вэй Усянь раскатился по комнате.

— Цзэу-цзюнь, разве у вас нет правила, которое гласит: «Не говори с апломбом о том, чего не знаешь?» Правило «Не лги» точно есть, я в курсе. Как человек, получивший подобный счет от вашего ордена, я могу более чем заверить вас, что это правда.

Вэнь Цин сделала шаг вперед, чтобы встать рядом с Вэй Усянем, то ли в знак солидарности, то‭ ли на случай, если он действительно полезет с мечом на братьев Лань и понадобится быстро его обезвредить. Глаза Лань Ванцзи сузились, она сощурилась в ответ.

Точно. Это была солидарность.

— Значит, произошла какая-то ошибка, — сказал Лань Сичэнь и слегка нахмурился.

Вэй Усянь стиснул челюсти. Конечно, Лани никогда не признаются в подобном поступке на людях. Им нужно поддерживать свою репутацию. Их «ошибка» стоила Вэй Усяню каждого гроша, который у него был счете-копилке, выделенном под медицинскую помощь, и оставила его тяжело больным больше чем на год. Но конечно. Давайте назовем это просто ошибкой и заметем ее под ковер.

Несколько лет назад Вэй Усянь бросил бы слова Лань Сичэня ему в лицо, а возможно, и кулак присовокупил бы. Но он знал по опыту, что могущественные люди никогда не признают своих ошибок, особенно перед другими. Лани бы все отрицали. Если бы дело дошло до слова Вэй Усяня против слова уважаемого ордена Лань в лице самого Цзэу-цзюня, не стоило и сомневаться, кому бы поверили. Вэй Усянь разрушил бы свою собственную репутацию, только и всего. Он поступит умнее: просто проигнорирует слова Лань Сичэня и уйдет. В надежде, что ему удастся прожить еще шесть лет, не встретив ни одного Ланя.

Вэй Усянь ничего не произнес в ответ на нелепое заявление Лань Сичэня. Он просто выдержал взгляд старшего Ланя, надеясь, что тот в состоянии прочитать ярость в его взгляде. Судя по слегка расширившимся глазам Лань Сичэня, все получилось.

Мэр так тревожно заламывал руки, будто собирался их себе вывихнуть, его взгляд метался между Вэй Усянем и близнецами-Нефритами, тишина затягивалась.

— Не надо волноваться! — выговорил наконец мэр Ли, обращаясь то ли к ланьским Нефритам, то ли к Вэй Усяню, то ли вовсе к самому себе. — Я благодарен, что вы приехали так быстро, и приношу свои извинения, если эта поездка окажется напрасной. Мы оплатим ваше проживание и питание, пока вы здесь, независимо от того, поможете ли вы в итоге разрешить ситуацию.

— А что у вас за ситуация? — резко перебила его Вэнь Цин. — Кроме того, что у нас есть несколько мертвых заклинателей Лань?

Мэр поморщился от прямолинейной формулировки Вэнь Цин, но судорожно кивнул.

— Мы... не уверены. Как я уже сказал, у старосты деревни Мо были кое-какие проблемы с небольшим привидением. Поместье очень старое, и такие вещи не являются чем-то необычным. Они составляют часть привлекательности для туристов.

— Деревенские привидения? — спросил Лань Сичэнь.

— Это не совсем деревня как таковая, так как там раньше… был… большой господский дом-усадьба с многочисленными павильонами и обширными прилегающими владениями, где стояло несколько построек помельче. Ему уже не одна сотня лет, хотя первоначальная семья давно исчезла. Там никто из Мо не жил более трехсот лет. Но большая часть зданий сохранилась, и это популярное туристическое место, а главный дом был перестроен под курортный отель.

Вэй Усянь пожал плечами, желая, чтобы мэр поскорее договорил, а он сам мог бы покинуть эту комнату и отправиться на поиски ближайшего бара.

— Так что они позвали Ланей, и от них приехало несколько заклинателей. Однако в вашем‭ сообщении говорилось о большой срочности, когда вы вызвали нас сюда из самого Илина, — добавил Вэй Усянь, подталкивая его быстрее перейти к сути.

— Да! Ну, мы ожидали, что заклинатели Лань решат эту проблему. У нас был хороший опыт работы с ними.

Вэй Усянь не до конца подавил мягкое презрительное фырканье, но мэр Ли его не заметил. Однако Лань Ванцзи заметил, еще как, и Вэй Усянь ощутил, как его сверлят глаза Второго Нефрита. Вэй Усянь постарался смотреть только на мэра, не давая Лань Ванцзи удовольствия увидеть, что он как-то среагировал.

— Я так понимаю, на этот раз все произошло по-другому, — предположила Вэнь Цин, слегка наступая на ногу Вэй Усяня как намек, что нужно вести себя прилично.

— Да. Они… мы ничего не слышали оттуда некоторое время, и поэтому я предположил, что все в порядке. Но затем в усадьбу прибыл один из туристических автобусов и… и все в ней были мертвы! Даже заклинатели Лань. Водитель увидел тела у ворот и даже не завез группу внутрь. Он просто развернулся и повез их сюда как можно быстрее. К счастью, сейчас низкий сезон, поэтому в ближайшие пару дней другой большой группы не ожидается, а отменить все остальные заезды на этой неделе мы успели. Все боятся заходить в усадьбу. Власти оцепили ее, но сказали, что это дело заклинателей, а не полиции.

Вэй Усянь нахмурился. Да, могли произойти одна или две смерти, если мстительный призрак слишком набрал силу. Но целое поместье всего за несколько дней? Это было... Вряд ли это был призрак.

— Сколько человек находилось в поместье? — спросил Вэй Усянь.

— Считая гостей? Почти сотня.

Лань Сичэнь и Лань Ванцзи стремительно обменялись взглядами, выглядя столь же обеспокоенными, как сам Вэй Усянь себя чувствовал.

Мало что было в состоянии забрать столько жизней за столь короткое время, особенно когда среди погибших были опытные заклинатели. И еще меньше было тех сущностей, которые позволили бы себе ограничиться только поместьем, а не переместиться на другую территорию.

У Вэй Усяня было отчетливое чувство, что дело связано как раз с тем, в чем эксперт именно он. Жаль, что Лани не отправили свою спасательную команду на день позже, тогда он прямо сейчас разобрался бы со всем и уехал. А так ему придется ждать еще целый день, пока до него не дойдет очередь ехать в поместье.

— Мы гарантируем, что инцидент в деревне Мо не превратится в угрозу для прочего населения, — сказал Лань Сичэнь. — ‭«Заклинательство Облачных Глубин‭» уже зарегистрировало запрос на помощь по исходной жалобе на привидение. Так что если больше информации нет, мы немедленно отправимся в деревню.

— Спасибо! — поблагодарил мэр, низко кланяясь.

— Если вам потребуется, чтобы этим занялись мы, дайте нам знать утром, — сказал Вэй Усянь, нарочно глядя только на мэра.

Он не собирался беспокоиться за Лань Ванцзи. Близнецов-Нефритов часто называли самыми сильными заклинателями их поколения. Они прекрасно справятся и без Вэй Усяня. Он кивнул мэру, который поспешно поклонился в ответ, и повернулся, чтобы уйти, а Вэнь Цин тоже поднялась вслед за ним.

— Вэй Ин, — донесся из-за его спины голос Лань Ванцзи. Вэй Усянь не обернулся, но замедлил шаг.

— Если сегодня вечером мы не справимся, то мы будем рады твоей помощи в этом вопросе, учитывая его серьезность, — сказал Лань Сичэнь.

Вэй Усянь остановился, отметив обеспокоенный взгляд Вэнь Цин, и‭ повернулся.

В прошлом, когда они познакомились, Вэй Усянь был молод и глуп, ослеплён своим восторгом перед сосредоточенностью и исключительными навыками Лань Ванцзи и слишком отчаянно желал его признания, чтобы понять, насколько глупо и саморазрушительно он себя ведет.

Тогда, отправившись на такую ​​же опасную ночную охоту с Ланем, он не только едва не погиб, но и полностью загубил свою карьеру.

Теперь он был старше. И — хотя он все еще оставался безрассудным во многих отношениях, — Вэй Усянь не был склонен совершать одну и ту же ошибку дважды. Теперь он оберегал свое сердце и осторожно выбирал, с кем ему дружить и с кем работать. Лань Ванцзи был исключен им из обоих списков, хотя наверняка‭ был только этому рад. В конце концов, Вэй Усянь был не единственным, кто за многие годы так и не протянул руку человеку, с которым когда-то был заперт в пещере.

Он выговорил, обращаясь напрямую к близнецам-Нефритам:

— Я не работаю с крупными орденами. Особенно с Ланями.

Лицо Лань Ванцзи оставалось бесстрастным, но в глазах сверкнула какая-то эмоция, которую‭ Вэй Усянь не смог прочесть. Лань Сичэнь же выглядел потрясенным и явно не ожидавшим подобного заявления — что для Вэй Усяня показалось вообще абсурдом.

Следовало бы просто оставить все как есть. Будь он поумнее, он бы вышел отсюда, не сказав им ни слова.

Но почему-то даже сейчас его тревожила мысль о Лань Ванцзи, вляпавшемся в нечто, что только что убило сотню человек, включая опытных заклинателей.

К черту здравомыслие — он обнаружил, что его рука тянется к сумке-цянькунь. Вэй Усянь вытащил резной оникс, который он держал всегда там, под рукой. Камень, наполненный его собственной силой, запульсировал теплом от его прикосновения. Глаза Вэнь Цин изумленно расширились, затем прищурились.

— Но, учитывая опасность, вам может пригодиться это во время охоты.

Он передал резной камень Лань Сичэню, не желая рисковать физическим контактом с Лань Ванцзи. Лань Сичэнь колебался лишь мгновение, прежде чем принять артефакт.

— Что это? — спросил он, держа оникс осторожно и, вероятно, чувствуя гул силы внутри него.

— Он действует подобно талисману телепортации. Но его можно активировать практически без ци. Ты и до четырех человек вместе с тобой телепортируются к якорю, к которому этот камень‭ привязан, — объяснил Вэй Усянь.

Вторя его словам, Вэнь Цин вытащила из сумки почти такую ​​же резную яшму.

— Якорь у меня. Этот набор будет лежать возле свободной кровати в нашем гостиничном номере. Если кто-то из вас окажется ранен или попадет в ловушку, у вас все равно останется возможность выбраться.

— В ловушку? — переспросил Лань Ванцзи.

На этот раз Вэй Усянь не смог избежать его тяжелого взгляда и обнаружил, что сам смотрит в слишком знакомые глаза.

— Да. Однажды у меня был скверный опыт, в результате которого я чуть не умер. Возможно, ты помнишь тот случай. Я принял меры, чтобы этого больше никогда не повторилось.

Лань Ванцзи вздрогнул на мгновение, но его брат слишком увлеченно разглядывал резьбу, чтобы заметить это. Учитывая, как сильно Лань Сичэнь обычно опекал своего младшего брата, это невнимание, вероятно, было к лучшему.

—‭ Удивительная вещь. Я слышал, что ты разработал много новых талисманов, но не понимал, что твоя работа распространяется и на создание артефактов. —‭ Лань Сичэнь отвел взгляд от оникса и снова поклонился, на этот раз более официально. — Благодарю. Надеюсь, нам с Ванцзи это не понадобится, но хорошо иметь пути отхода, когда попадаешь в место, где уже погибли несколько наших заклинателей.

Вэй Усянь оторвал взгляд от Лань Ванцзи и поклонился в ответ.

— Мы будем ждать до утра, чтобы узнать, каким результатом закончилась ваша охота.

С этими словами Вэй Усянь повернулся и наконец-то смог уйти.

***

Едва они закрыли за собой дверь дома, Вэй Усянь бросил ключи Вэнь Цин, которая, видя его состояние, была более чем счастлива сама сесть за руль. Они выработали между собой правило: Вэй Усяню не дозволяется вести машину, когда он отвлекается или устал, чем и заканчивалось большинство его дел. Вэнь Цин поймала ключи с отработанной практикой легкостью, и они поехали обратно в отель.

Вэй Усянь был необычно молчалив всю поездку, его мысли ходили по кругу. Прошло шесть гребаных лет, а Вэй Усянь чувствовал, что его столь же болезненно тянет к Лань Ванцзи, как и в его наивные девятнадцать. В последний раз, когда он видел этого человека и тот не сводил с него глаз, дело было в пещере, и распущенные волосы Лань Ванцзи ниспадали на него, когда тот прижал его к земле и...

Нет.

Вэй Усянь не позволит себе размышлять об этом сейчас. В прошлом он был дураком, выстроив у себя в голове отношения между ними двоими, которых на самом деле никогда не существовало. Одноразовое приключение, рожденное вспышкой адреналина и отчаяния, и ничего больше. По крайней мере, так это было для Лань Ванцзи. Вэй Усянь просто должен был с этим смириться.

— Ты расскажешь мне, что это за фигня только что была? — спросила Вэнь Цин, вырвав его из задумчивости.

— Что ты имеешь в виду?

— Вас с Лань Ванцзи. Он не отводил от тебя взгляда все время, пока мы были там, разве что раз-другой на меня сердито зыркнул. А ты сперва выглядел так, будто увидел привидение, а под конец — будто его в комнате вообще нет. Я знаю, что Лани подставили тебя, когда ты у них стажировался, но это выглядело как нечто большее.

Вэй Усянь поморщился. Жаль, что он так плохо умеет скрывать свои эмоции.

— Эх. У нас всегда так было. Когда я стажировался в «Облачных Глубинах», Лань Чжань меня терпеть не мог. Он вечно следил за мной и докладывал обо мне каждый раз, когда я делал что-то, что отклонялось от предполагаемых «принципов Лань», или нарушал какое-то из их глупых правил. Я пытался переубедить его и даже какое-то время думал... а, неважно. Последняя докладная, та, из-за которой меня выгнали, тоже была от него. Я даже не видел, что там было написано. Ну и ладно. Наверное, он сверлил тебя этим своим взглядом, потому что считает, что никто не должен со мной работать или что-то в этом роде.

Вэнь Цин скептически хмыкнула.

— Это не объясняет, почему он выглядел так, будто хочет отрубить руку Цзэу-цзюню, когда ты передал ему свою телепортационную печать.

Вэй Усянь моргнул. Сам он не видел, потому что тщательно избегал глядеть на Лань Ванцзи, но то, что сейчас говорила Вэнь Цин, было попросту невозможно. Близнецы-Нефриты Лань всегда выступали единым фронтом. Их отношения как братьев бросали вызов любым нормам «братской ревности». За все время, что Вэй Усянь их знал, он никогда не слышал, чтобы они в чем-то не соглашались друг с другом.

— Вероятно, он просто счел, что Цзэу-цзюню не стоит брать странные артефакты у недружелюбно настроенных заклинателей. — И, честно говоря, такому правилу стоило бы следовать. Цзэу-цзюнь всегда был слишком доверчив.

В отличие от Вэнь Цин, которая определенно не собиралась сходить с темы.

— И это не объясняет, почему ты выглядел, будто тебя ударили под дых, едва ты его увидел. Я знаю, что ты никогда ни к кому не проявлял романтических интересов, но… ты бы не отдал свой личный жетон, в который буквально влил свою кровь, человеку, который тебя ненавидел и из-за которого тебя уволили.

Обычно Вэй Усянь был в восторге от того, насколько чертовски умна Вэнь Цин. Сейчас это ее качество было ему отвратительно.

— Я просто не хочу чувствовать никакой вины, если с ними что-то случится. Это же близнецы-Нефриты Лань. Если они умрут, а мэр заявит, что это я виноват, потому что не помог им, не хочу иметь дело с чьим-то недовольством. Мне чем угодно может прилететь.

По молчанию Вэнь Цин было ясно, что в объяснение Вэй Усяня она не верит, но он больше ничего не сказал, а она прекрасно знала, что лучше не продолжать давить.

Вэй Усянь достал телефон и написал Вэнь Нину:

Пожалуйста, скажи мне, есть ли в отеле бар?

Есть.

Почему? Что случилось?

С тобой и цзе-цзе все в порядке?

Вэй Усянь облегченно вздохнул.

— Слава всем демонам. Вэнь Нин пишет, что в отеле бар есть, — сообщил он Вэнь Цин, лавирующей сквозь вечерний поток машин.

— Ты уверен, что это хорошая идея? — спросила она, обеспокоенно нахмурившись.

— С каких это пор у меня бывают хорошие идеи? Но я не лягу спать трезвым после всего этого дерьма.

— М-м, — ответила она, бросив на него оценивающий взгляд. — А если мэр с утра заявит, что ему нужна наша помощь?

Вэй Усянь пожал плечами.

—‭ Это будет далеко не первой ночной охотой, на которую я отправлюсь с похмелья. Мое ядро ​​может сжечь токсины, если понадобится. Но я готов поспорить, что Лань Чж... Ханьгуан-цзюнь с братом сумеют с этим делом разобраться сами. На хрен, зря мы сюда вообще тащились.

Они оба знали, что это не так, но он ничего не мог поделать, пока Лани официально не передадут‭ им ночную охоту.

Он подумал, что это Вэнь Нин не отвечает, а потом сообразил, что реплика сейчас должна быть его собственная, и написал:

Неожиданная встреча с орденом Лань

Всё в порядке

Вэй Усянь закрыл глаза и прислонился головой к окну машины, мимо которого летели огни города. Неистовый писк своего мобильника он игнорировал. Все будет в порядке. Вэй Усянь стал старше. У него есть друзья, он нашел свое место в мире. И пусть он не работал ни на одну из основных заклинательских организаций, их с Вэнь Цин и Вэнь Нином небольшая группа нашла собственную нишу, где они чувствовали себя на своем месте. Их уважали (ну, по крайней мере, не меньше, чем остальных не из числа пяти Великих орденов), их работа хорошо оплачивалась. Да, у него были друзья, он любил свое занятие и имел постоянный источник дохода.

Так что единственная причина, по которой сегодняшние события так сильно его встряхнули, это неожиданность, и точка. Ему просто нужно выбраться из этого города, вернуться к своей обычной жизни и снова запереть прошлое внутри. Но на мгновение он дал своему разуму поплыть, позволил воспоминанию об одновременно и лучшем, и худшем событии в его жизни пронестись сквозь него.

***

Вэй Усянь откинулся затылком на грубый камень пещерной стены, телу больше не хватало сил держаться ровно. Он постарался, чтобы движение вышло небрежным и не выдало, насколько тяжело он на самом деле ранен. Лань Ванцзи сверлил его пристальным взглядом, стоя в нескольких шагах поодаль; его глаза сузились.

— Вэй Ин. Ты должен позволить мне заняться твоей раной.

— Да всё с ней в порядке, — солгал Вэй Усянь.

Ну, отчасти это была правда. Сам укус не составлял проблемы. Настоящую опасность представлял яд от зубов этого существа. Но в их аптечке не было ничего, что могло бы с этим помочь, и Лань Ванцзи ничего бы тут не сделал. Либо спасение придет к ним вовремя, либо нет. Если бы Вэй Усянь только не уставился на тот странный меч, торчащий из бока чудовища, и не замер на мгновение, он смог бы увернуться.

Но это зрелище почти стоило и боли, и нарастающего онемения во всем теле: всегда идеальный второй Нефрит Лань был сейчас совершенно растрепанным. Его мантия была помятой, влажной и заляпанной кровью (весьма большим количеством крови Вэй Усяня) и грязью: Лань Ванцзи в ней провел последние три дня. С одной стороны подол был оборван — там, где его зажало камнями, когда вход в пещеру обрушился во время землетрясения. Землетрясение они пережили, однако оно разбудило монстра, и с этого момента их ночная охота превратилась из «сложного обучающего опыта» в «легендарную самоубийственную миссию».

Даже с пятном грязи на скуле Лань Ванцзи оставался самым красивым человеком, которого Вэй Усянь когда-либо встречал за все девятнадцать лет своей жизни.

Он подумал, сколько времени они уже провели в пещере и что за это время не донеслось никаких звуков от какой-либо спасательной экспедиции. Их телефоны сели больше суток назад, но это не имело значения, так как пещера была слишком глубокой, чтобы сигнал проходил. Состояние Вэй Усяня быстро ухудшалось, пусть он и старался изо всех сил скрыть это. Его ядро ​​было в состоянии бороться с ядом какое-то время, но — без еды и воды — его силы начинали угасать. У него, возможно, остался день, а потом он потеряет способность сдерживать действие яда.

Судя по тому, как Лань Ванцзи наблюдал за ним, впервые без того осуждающего хмурого взгляда, с которым он обычно поворачивался в его сторону, Вэй Усянь подумал, что тот тоже‭ об этом догадывается. Все меньше оставалось надежды, что они выберутся. Или, ну... что выберется Вэй Ин. Лань Чжань был не настолько серьезно ранен. Его ядру не требовалось нейтрализовать токсин, значит, он мог бы практиковать инедию еще несколько дней, достаточно долго, чтобы кто-то нашел их. Но Вэй Ин уже ощущал, что слабеет.

Молодцы ли они? Да, с этим не так уж и плохо. Они убили легендарного зверя, что удавалось очень немногим. Они оба обеспечили себе место в анналах заклинательства. И они были молоды, что делало их достижение еще более примечательным. Если ему суждено было умереть молодым, то сделать это в эпической битве бок о бок с самым красивым и сильным заклинателем в мире не казалось такой уж ужасной участью.

Никто особенно не будет скучать по Вэй Усяню. Во всяком случае, так сильно, чтобы это помешало бы им жить дальше. Конечно, у него были друзья. Но никто не зависел от него. У него не было ни партнера, ни ребенка: он был слишком молод для этого. Да и сожалений особых не было, разве что одно: ему так и не хватило времени на всякую романтику. Он совсем недавно вообще впервые встретил человека, с которым захотел бы исследовать эту сторону себя. Между его прошлыми попытками сперва выжить, затем — угодить жене своего опекуна, а потом снова бороться за выживание он действительно не задумывался об этой стороне жизни.

А потом Вэй Усянь встретил Лань Ванцзи, и внезапно все, чего он отныне хотел — это быть рядом с ним, разговаривать с ним, охотиться вместе с ним. И, возможно... он медленно доходил до мысли, что есть еще кое-что, чего бы он хотел от Лань Ванцзи. Лань Ванцзи, казалось, никакого ответного интереса не испытывал, но Вэй Усяню показалось, что тот начал к нему теплеть. Медленно. Он считал, что у него всегда будет время изучить этот вопрос позже, пока — внезапно — времени не осталось совсем.

— Что же тебя беспокоит? — спросил Лань Ванцзи. Его тон был таким же ровным, как и всегда, но — все же — он спросил.‭

В обычных обстоятельствах Вэй Усянь соврал бы что-нибудь, о чем именно задумался, но сейчас его голова была затуманена болью, голодом и недосыпом.

— Лань Чжань, — выпалил Вэй Усянь, наблюдая за ним из-под тяжелеющих век. — Что бы ты сделал, если бы я попросил тебя о поцелуе?

При обычных обстоятельствах он бы никогда не попросил... никогда бы не посмел. Лань Ванцзи всегда ненавидел прикосновения, а по отношению к нему никогда не показывал ничего, кроме раздражения. Какие бы чувства ни испытывал к нему Вэй Усянь, они были точно не взаимны. Но поскольку Вэй Усянь вряд ли выберется живым из этой пещеры, то что ему терять? И он всегда обещал себе, что будет жить без сожалений. Может быть, они вместе отыщут увлекательное занятие, которое отвлечет их от того, как силы Вэй Усяня со временем угасают.

Лань Ванцзи замер, не сводя глаз с Вэй Усяня, но с выражением лица таким же бесстрастным, как и всегда. Мгновение тянулось, и на Вэй Усяня накатило смущение. Ну он и гребаный‭ идиот! Конечно, Лань Ванцзи ничего такого не захочет. Нефрит Лань ни разу не показывал никаких признаков симпатии к Вэй Усяню даже как к другу, не говоря уже о большем. Вэй Усяню всего лишь надо было держать рот на замке. А теперь он умрет в пещере рядом с парнем, который его ненавидит.

Вот только непохоже было, чтобы Лань Ванцзи его ненавидел. Его взгляд был прикован к Вэй Усяню, пока руки медленно развязывали священную белую ленту, которую он всегда носил на лбу чуть выше бровей. Распустив ее, Лань Ванцзи тут же шагнул к Вэй Усяню, откинувшемуся на каменную стену. Даже в тусклом освещении пещеры было видно, как потемнели золотые глаза Лань Ванцзи, когда он опустился на колени рядом с ним, осторожно откладывая белую ленту в сторону.

— Вэй Ин. — Голос Лань Чжаня всегда нравился Вэй Усяню, но теперь в нем появилась какая-то особая тяжесть, низкий тон, от которого у Вэй Усяня завибрировало под кожей.

Дыхание Вэй Усяня ускорилось, а сердце внезапно забилось в груди, пока он с восхищенным интересом наблюдал, как Лань Ванцзи медленно склоняется к нему. Его большие ладони с мозолями от меча скользнули по краю челюсти Вэй Усяня, назад, к затылку, и пальцы вплелись в волосы. Дрожь пробежала по телу Вэй Усяня от этого прикосновения, и Лань Ванцзи сжал руку в кулак, схватив его за хвост с силой, тут же напомнившей ему, что эти руки без устали размахивают тяжелым Бичэнем.

Вэй Усянь ахнул, приоткрыв рот, и это не ускользнуло от внимания Лань Ванцзи. Вэй Усянь сейчас был малость не в себе и даже подумал, не галлюцинация ли это — такой грубый, голодный взгляд на обычно бесстрастном лице Второго Нефрита.

— Лань Чжань, — выдохнул он, гадая, насколько далеко все это зайдет, пока Лань Ванцзи внезапно не вспомнит о приличиях и не отступит.

Но Лань Ванцзи не отступил — напротив, медленно потянул Вэй Усяня вперед, к себе, скользя губами по губам. Поначалу это получалось неловко, потому что в этом умении никто из них прежде не практиковался. Но они были людьми, чей опыт предполагал быстрое освоение телесных навыков, и уже через мгновение рот Лань Ванцзи сильнее прижался ко рту Вэй Усяня, в движении сперва осторожном, затем неистовом, когда их губы разомкнулись друг для друга. Лань Ванцзи использовал захват за волосы, чтобы отодвинуть их обоих от стены, и‭ перекатился на него сверху плавным движением. Вэй Усяня повело.

Он-то в лучшем случае надеялся, что Лань Ванцзи позволит поцеловать его. Но то, как Лань Ванцзи навалился на него, не означало «позволить», оно означало «потребовать согласия», что для затуманенного мозга Вэй Усяня звучало бессмысленно. Однако его тело быстро приспособилось к новому плану действий. Оно двигалось без участия сознания: руки крепко ухватились за плечи Лань Ванцзи, ноги обвились вокруг его талии, и их тела сомкнулись вместе, как будто их подхлестнуло тетивой, которая оставалась натянутой слишком долго, и наконец ее отпустили.

***

Вэй Усянь силой выдернул себя из воспоминаний. Может быть, позже, когда алкоголь сумеет смягчить их острые края, он позволит себе вспомнить, как выглядел Лань Ванцзи, когда скинул одежду, как ощущалось его тело, когда он двигался над Вэй Усянем и внутри него. Время растянулось и стало размытым, а удовольствие оказалось таким сильным, что Вэй Усянь раньше и представить себе этого не мог. Было так легко отбросить все ограничения, когда он думал, что никаких последствий уже не будет.

Только вот Вэй Усянь не умер, и теперь ему приходилось жить, зная, каким был на вкус Лань Ванцзи, как он стискивал тело Вэй Усяня и прижимал к себе с яростью, совершенно не соответствующей стоическому, сдержанному облику, демонстрируемому им напоказ всему миру.

Вэй Усянь все лучше и лучше приучался ничего не помнить. Или он так считал. Пока не приехал в этот городок и не встретил Лань Ванцзи, такого же идеального и бесстрастного, как всегда. А теперь он не мог дождаться, пока не съебется отсюда на хрен и не засунет все эти воспоминания обратно в самый дальний уголок своего разума, где им и место.

А пока он пойдет и выпьет.

Chapter Text

Позже этим вечером Вэнь Цин внимательно разглядывала Вэй Усяня, сидя вместе с ним в баре отеля. Он уже очаровал бармена, и она заметила, что по крайней мере две женщины смотрели на него достаточно пристально, чтобы он мог попросить у них номер телефона, когда Вэнь Цин уйдет. Не то чтобы это хоть раз имело продолжение. Вэй Усянь флиртовал как дышал, но никогда не проявлял достаточно интереса, чтобы откликнуться на любое из множества предложений, которые ему поступали.

Она всегда предполагала, что, подобно ей самой, он не заинтересован ни в чем большем. Но в том, как он сегодня смотрел на Лань Ванцзи, было что-то, отчего она подумала, не случилось ли это самое большее между ними раньше. И как бы Вэй Усянь ни притворялся, что все в порядке, она видела правду.

Он отлично умел скрывать. Большинство людей видели красивое лицо и харизматичную улыбку и не смотрели глубже. Он использовал свое обаяние как щит, так же, как она — свой ледяной официоз.

И то, и другое было чрезвычайно эффективно.

Однако Вэнь Цин знала его шесть лет и могла определить, когда его что-то по-настоящему беспокоило. Она была одной из немногих, кому он позволял видеть скрытое за фасадом. И он определенно не был сейчас в порядке. Она прежде думала, что понимает, почему ему так претит работать с Ланями, но — после сегодняшнего дня — она ​​поняла, что были еще причины, о которых она не знала. И все они были связаны лично с Лань Ванцзи.

Интересно, что такого случилось в прошлом, если оно было еще хуже действий ордена Лань по отношению к своему стажеру Вэй Усяню? Он и Вэнь Цин почти об этом не заговаривали, но она и не считала это необходимым. В конце концов, она познакомилась с ним в тот день, когда все рухнуло.

Хотя их встреча произошла по чистой случайности, только благодаря ей Вэй Усянь не умер и не лишился ядра. Но даже несмотря на все это, вряд ли он скажет Вэнь Цин правду, спроси она его напрямую.

Ум Вэй Усяня был бесконечно сложным, как в хорошем, так и в плохом смысле. Хорошим было то, что он мог придумывать новые талисманы или совершенно новые подходы к духовному совершенствованию, которые никто другой даже не рассматривал. Но еще в его разуме находился лабиринт, который он сам выстроил, защищаясь от эмоциональных переплетений и боли.

Если Вэнь Цин хотела понять, что его беспокоило, ей нужно было отыскать трещину в его стенах. И самой очевидной из них была его потребность спасать всех и всегда. Даже когда они не просили и не заслуживали этого.

— Знаешь, ты не в ответе за то, что может случиться с близнецами-Нефритами. Они сами настояли на том, чтобы заняться этим делом. Мэр вызвал нас, но они вмешались и заявили права на эту охоту, — сказала она, постукивая пальцами по основанию своей почти пустой пивной бутылки. Это было единственное спиртное, которое она себе позволила в этот вечер, учитывая что она может потребоваться как медик.

Вэй Усянь не отрывал взгляда от стоящего перед ним стакана; там было нечто гораздо крепче пива, и это определенно не был его первый стакан за вечер. Вэнь Цин‭ продолжила, пытаясь с‭ помощью слов с хирургической точностью определить больное место, которое гноилось внутри Вэй Усяня.

— Они опытные заклинатели. Возможно, самые сильные в нашем поколении. Если им не под силу‭ справиться с чем-то, они достаточно умны, чтобы отступить и вызвать подкрепление или потратить время на то, чтобы как следует все изучить.

Вэй Усянь лениво покрутил перед собой почти пустой стакан и пожал плечами в ответ.

— Да. Наверное. — Его тон ясно говорил, что он совершенно не согласен.

Вэнь Цин раздраженно вздохнула. Если бы, например, Вэнь Чао отправился на опасную ночную охоту, она бы не стала сидеть и беспокоиться о нем. А ведь не было такого, чтобы Вэнь Чао едва не убил ее.

— Ты уже отдал им телепортационную печать. Если им понадобится помощь, она у них есть. Если бы ты пошел с ними, печать была бы при тебе, а тебя, возможно, не оказалось бы рядом с ними в нужную минуту. Так что этот вариант безопаснее. — Она нахмурилась. — И, кроме того, есть правила насчет того, с кем мы можем ходить на ночную охоту. Ты должен доверять партнеру, что он тебя вытащит, если дела пойдут скверно. Это самое главное. Не все так искусны в бою, как ты, но напарника как минимум не бросают на верную смерть. Это базовое. Так что ты не должен чувствовать себя виноватым за то, что отказываешься работать с Ланями. Кроме того, разве не ты вечно мне жаловался, что Лань Ванцзи тебя терпеть не мог, когда ты проходил у них стажировку? Что он вечно писал на тебя докладные и едва мог выносить пребывание с тобой в одной комнате?

Вэй Усянь снова пожал плечами, явно не в восторге от ее слов, хотя было совершенно очевидно, что она права.

— Просто... Лань Чжаню, возможно, я не особо нравился, но он все равно дрался вместе со мной и заботился обо мне раненом, пока мы сидели запертыми в пещере. Если речь о ночной охоте, я бы все равно доверился Лань Чжаню. Ну да, то, что произошло после нашей последней совместной охоты, было... скверно. — Вэнь Цин презрительно усмехнулась, однако Вэй Усянь продолжил: — Но Лань Чжань сражался бок о бок со мной, когда мы оказались завалены в пещере с Черепахой-Губительницей. Многие заклинатели просто впали бы в ступор, столкнувшись с таким чудовищем, возникшим из ниоткуда. Ни один из нас не выжил бы без другого.

Тут Вэнь Цин не спорила. Насколько она знала, та ночная охота для большинства прочих заклинателей закончилась бы смертью. Но не в том дело.

— Лань Ванцзи боролся и за свою жизнь тоже. В пещере были заперты вы оба. Никто не говорит, что ему недостает умения, храбрости или чего-то такого. Проблема в том, как после этого его орден обошелся с тобой. Они разорили тебя своим отказом оплачивать медицинские счета. Не окажись я там, когда тебя выставили из больницы, а в твоем организме еще не был нейтрализован яд…

Ей не нужно было договаривать. Они оба прекрасно знали, что бы произошло.

— В конечном итоге он и пальцем не пошевелил, чтобы помочь тебе. Его организация должна была оплатить твое лечение, поскольку ты пострадал на охоте, на которую они вас отправили. Любой другой орден покрыл бы эти расходы. А они заявили, что твой контракт уже был расторгнут до твоего ранения, при этом даже не уведомили тебя…

Она оборвала себя. Не было нужды пересказывать историю, которую они оба знали. Вэй Усянь вылил остатки янтарной жидкости в рот, поставил стакан и подал знак, чтобы ему налили еще.

Вэнь Цин вздохнула.

— Я намерена, пока не слишком поздно, вернуться в комнату и проверить, как там Вэнь Нин. У меня такое чувство, что завтра у нас будет много дел. Не засиживайся допоздна.

Вэй Усянь кивнул, что услышал, но она заметила, что он на самом деле так и не сказал ‭«да‭». Она потрепала его по плечу, зная, что большего от него не получит. Большинство людей вокруг себя‭ Вэнь Цин на дух не переносила. Но особенно — Ланей, которые возвели себя в ранг столпов чести и праведности, а сами обманули одного из лучших людей, которых она когда-либо знала.

***

Прошло несколько часов, когда Вэнь Цин услышала, как Вэй Усянь ввалился в их номер. Она оставила дверь в комнату, которую делила с Вэнь Нином, слегка приоткрытой, и ей было слышно, как он пробирается через общую гостиную, а затем открывает и закрывает дверь в свою спальню. Она посмотрела на часы, радуясь, что сейчас хотя бы не сильно больше полуночи, но, наверное, Вэй Усянь закончил так рано просто потому, что отельный бар закрылся. Но, по крайней мере, он вернулся и лег спать.

Талисман, который у нее хранился и который подал бы ей сигнал при активации печати телепортации, безмолвствовал. Она горячо надеялась, что это означало, что близнецы-Нефриты сумели разрешить проблему, и они трое смогут уехать утром.

Но опыт подсказывал ей, что не стоит надеяться на те вещи, которые она сама не в силах‭ контролировать.

***

Утром Вэнь Цин как раз решала, станет ли она дожидаться, пока проснется брат, или закажет завтрак сама (Вэй Усянь будет мертв для мира еще несколько часов, исходя из его обычного режима сна), когда в дверь гостиничного номера постучали. Она взяла свой набор игл в правую руку и открыла дверь левой.

Она оказалась несколько удивлена, обнаружив за дверью близнецов-Нефритов Лань. Вэй Усянь не говорил им, в каком отеле и в каком номере они остановились.

— Целительница Вэнь. Пожалуйста, простите, что потревожили вас так рано утром. Нам сообщили, что Вэй Усянь живет здесь. Прошу прощения за беспокойство. — Лань Сичэнь поклонился с идеальной вежливостью, брат последовал его примеру.

Близнецы-Нефриты стояли бок о бок, их осанка была идеальной, одежды — безупречно белыми, хотя они только что вернулись с ночной охоты. Лишь легкая усталость в глазах выдавала тот факт, что они — если действительно вернулись только что — провели более десяти часов в деревне Мо, разбираясь с тем, что там творится.

Тот факт, что они не преуспели, не сулил ничего хорошего.

Вэнь Цин отмахнулась от их извинений.

— Вэй Усянь здесь, но он еще спит. Учитывая, что вы явились в такой час, предполагаю, что дело неотложное?

Она не упустила из виду, как напрягся Лань Ванцзи, услышав ее заявление о том, что Вэй Усянь спит. Она решила тщательней изучить эту реакцию потом, но уже сейчас она отчасти служила‭ подтверждением‭ зародившихся у Вэнь Цин подозрений.

— По возвращении из деревни Мо мы встретились с мэром, сообщили ему, что не добились успеха, и поделились нашими первоначальными выводами. Он предложил обратиться к вам напрямую в надежде, что мы, возможно, сумеем работать вместе, учитывая сложность ситуации. Он попросил нас первым делом обсудить ситуацию с Вэй Усянем, еще до нашего возвращения в свою гостиницу, поскольку тот упоминал, что уедет сегодня утром, — пояснил Лань Сичэнь так, будто это была совершенно разумная просьба.

Ну и каменное же лицо у этого человека, если сначала они обошлись с Вэй Усянем так, как обошлись, а теперь он не стесняется просить о подобной услуге! Как бы она ни презирала своего дядю и кузенов, они хотя бы открыто признавали тот факт, что да, они сволочи, которым доверять нельзя. Выбирая между своей родней и Ланями, она предпочла бы Вэней, а это кое о чем-то говорило.

— По-моему, Вэй Усянь ясно изложил нашу позицию по совместной работе еще вчера вечером. Однако нам было бы интересно услышать ваши выводы по ситуации. Позвольте мне пойти и посмотреть, смогу ли я разбудить его. Он был вымотан, когда лег спать вчера вечером.

Челюсть Лань Чжаня напряглась. Можно было бы подумать, что он недоволен, что такие вещи вообще произносят вслух, если бы Вэнь Цин не видела, как он не мог оторвать глаз от Вэй Усяня прошлым вечером. Обычно она была выше мелочности. Однако, учитывая известные ей обстоятельства их прошлого, она решила позволить себе немного. Пусть Вэй Усянь и проявил благородство, не рассказывая всем и каждому, как именно с ним поступили Лани, но Вэнь Цин так легко не прощала.

Шагая к двери спальни Вэй Усяня, она чувствовала, как взгляд золотых глаз сверлит ей спину. Она не стала стучать в дверь, как обычно. Она просто вошла, как будто это была их с ним общая комната, и закрыла за собой дверь.

Но хватило одного взгляда на Вэй Усяня, чтобы часть ее гнева сменилась весельем. Этот человек был таким же хаотичным и беспокойным во сне, как и бодрствующим. Ноги запутались в простынях, волосы беспорядочно разметались по подушке. Порой он выглядел совсем ребенком, гоняющимся за кроликами во сне.

Была еще причина, помимо простой скромности, по которой Вэнь Цин всегда делила кровать с братом, когда они путешествовали вместе и им доставалась лишь одна комната. Она тихо подошла к спящему и крепко пихнула его в плечо, слегка встряхнув.

— Фу-у, Цин-цзе. Слишком рано, — простонал он, отворачивая голову и глубже зарываясь в подушки.

— Вэй Усянь. Пора просыпаться. Одевайся. У нас гости.

Стены отеля были тонкими, поэтому она была уверена, что их слова будут слышны в гостиной.

— Скажи им, чтобы они валили на хрен, — проворчал Вэй Усянь еще слегка невнятным со сна голосом.

Вэнь Цин закатила глаза.

— Понятно. Хочешь, чтобы я сказала Нефритам Лань валить на хрен? Я могу.

Вэй Усянь резко распахнул глаза, дернулся и сел на кровати прямо, моргая и таращась на Вэнь Цин, пока его мозг включался.

— Что? Почему они в нашем гостиничном номере? Им пришлось воспользоваться печатью?

Вэнь Цин заметила беспокойство в его тоне, но не сказала ему об этом.

— Нет. Они в порядке. Мэр Ли попросил их прийти к нам и рассказать о результатах ночной охоты. Им самим так и не удалось ничего сделать. Мэр Ли попросил нас работать вместе.

— Понятно, — выговорил Вэй Усянь с облегчением. Он обеими руками расчесал волосы, словно пытаясь усилить приток крови к мозгу. —‭ Ага, но нет. К черту. Я не буду с ними работать.

Вэнь Цин знала, что ему понадобится всего лишь мгновение или два, прежде чем он сделается‭ полностью функционален. В отличие от большинства, Вэй Усянь, похоже, никогда не страдал от похмелья после ночной попойки. Если он уже успевал протрезветь, он был в полном порядке.

— А ты не можешь просто пригрозить им своими жуткими иглами и выставить вон?

— Нет. А теперь одевайся.

Вэй Усянь вздохнул и отпихал ногами простыню, продемонстрировав тот факт, что он хотя бы спал не голым; ярко-красные боксеры резко выделялись на фоне белого отельного белья. Вэнь Цин так часто обрабатывала его раны, что видеть его полуголым ей совершенно не было неловко, зато было приятно отметить, что на теле не нашлось новых повреждений, которые он бы пытался от нее скрыть. На этот раз.

— Ладно. Предательница. — Вэй Усянь взглянул на часы на прикроватной тумбочке. —‭ Порадуюсь хотя бы тому, что семь уже есть. Скажи им, что я буду через минуту.

— Вэй Усянь. Не смей выходить туда голым. Я пока пойду разбужу Вэнь Нина, чтобы мы могли заказать завтрак.

Он выдернул из чемодана то, что первым в руки попалось, даже не глядя, и поплелся в ванную.‭

Вэнь Цин закатила глаза и отправилась будить брата.

***

В ожидании Вэй Усяня в гостиной повисла неловкая тишина. С той секунды, как Вэнь Цин вышла из спальни Вэй Усяня, Лань Ванцзи сидел настолько неподвижно, что как бы его позвоночник не треснул. Вэнь Нин же проснулся от голосов, когда пришли братья Лань, поэтому к ее появлению был уже в гостиной.

После того как все были представлены друг другу, Вэнь Нин держался неподвижно и тихо, глядя себе под ноги. Он был явно в благоговении от того, что находился в присутствии двух самых‭ известных заклинателей их поколения. Вэнь Цин хотела напомнить своему младшему брату, что всего два дня назад он целый вечер играл в Марио Карт с еще одним самым известным заклинателем их поколения, но не стала. Хотя Вэй Усянь мог иметь устрашающий вид, когда хотел, но наедине с ними частенько заявлял, что ему всего три годика. Почему-то Вэнь Цин не могла представить, чтобы кто-то из близнецов-Нефритов сделал то же самое.

Если раньше она считала, что заклинатели Лань сидят неподвижно, то при звуке открывшейся за ее спиной двери Лань Ванцзи буквально обратился в камень, едва его взгляд устремился на человека, вошедшего в гостиную.

Она обернулась, чтобы посмотреть, что сделал Вэй Усянь, чтобы заслужить такую ​​реакцию. И вздохнула. Он явно одевался в спешке и вообще не думал о приличиях. Ей следовало самой выбрать ему одежду, а не доверять выбор ему. На деловую, в общем, встречу он вышел в одной из своих здоровенных спальных футболок, тонкой и сползающей с одного плеча, и коротеньких красных беговых шортах с разрезом сбоку, в которых обычно занимался спортом. Волосы он завязать не потрудился, и они беспорядочно рассыпались по его спине.

На щеке у него все еще можно было разглядеть след подушки.

Он определенно был похож на человека, пропьянствовавшего всю ночь, а не на одного из трех самых авторитетных заклинателей в мире, который консультируется с остальными двумя.

Такой внешний вид был верхом непрофессионализма, но, подумала она, раза уж братья Лань решили заявиться в такую рань, без предупреждения, они могут и смириться, что он сейчас выглядит далеко не безупречно. В конце концов, один раз эти ребята его уже уволили, и больше он на них не работает. Что еще они могут с ним сделать? Возможно, Вэй Усянь на это и рассчитывал — что он разозлит их и заставит уйти.

Хотя при взгляде на Лань Ванцзи она решила, что тот не столько оскорблен, сколько... заворожен.

— Вэй Усянь. Извини, пожалуйста, за наше вторжение в такую рань. Мы не хотели тебя будить, но мэр попросил нас поговорить с тобою сразу, как мы вернемся, — мягко поздоровался Лань Сичэнь, вставая и вежливо кланяясь.

Лань Ванцзи вообще ничего не произнес, когда встал вместе с братом. Его взгляд прикипел к Вэй Усяню, переходя от спутанных волос к голому плечу, торчащему из слишком большой футболки, прежде чем спуститься к его ногам и босым ступням и немедленно вернуться к его лицу. Уши у него покраснели. Он поклонился, немного не в такт с Лань Сичэнем.

Взгляд Вэй Усяня быстро скользнул по Лань Ванцзи, прежде чем остановиться на Лань Сичэне. Он ответил на поклон.

— Да, Вэнь Цин сказала мне, что вы, ребята, не смогли разрешить ситуацию.

Он подошел и развалился на свободном стуле рядом с Вэнь Цин. Близнецы-Нефриты тоже заняли свои места за столом. Вэй Усянь кинул взгляд на Вэнь Цин, перекосившись в ее сторону так, что оперся ей на плечо.

— Цин-цзе. А кофе нет? Как я могу быть работоспособен без кофе?

Вэй Усянь ныл именно в той манере, которую использовал, желая отвлечь окружающих от того, что его действительно беспокоило: тогда он принимался громко жаловаться на какой-нибудь пустяк, который его на самом деле совершенно не волновал. Вэнь Цин познакомилась с этой тактикой, когда Вэй Усянь вернулся с ночной охоты, стеная, что предпочитаемый им уличный торговец больше не продает его любимые бао, а затем упал в обморок, и тогда Вэнь Цин обнаружила у него на боку зияющую, инфицированную рану, которую он от нее скрывал.

Глаза Лань Ванцзи сузились, взгляд впился в Вэй Усяня, привалившегося к Вэнь Цин.

— Бесстыдство, — выпалил он.

Вэй Усянь усмехнулся, вообще не глядя в его сторону.

— А-а. Некоторые вещи никогда не меняются. Но это вы заявились в наш гостиничный номер с утра, а просителям выбирать не приходится.

Лань Сичэнь заговорил, прежде чем неловкий момент затянулся:

— Действительно. Как вы и сказали, мы, к сожалению, не смогли разрешить ситуацию. Что бы ни стало причиной смертей в деревне Мо, эта угроза не исчезла. Мы играли ‭«Расспрос‭», опросили там всех духов, включая наших братьев-заклинателей, и смогли выяснить обстоятельства их смерти, но сам источник убийств жителей деревни и членов нашего клана не нейтрализовали.

Вэй Усянь слегка склонил голову, сочувствуя их потере. Как бы ему ни были неприятны Лани, он не желал им смерти. Независимо от обстоятельств, всегда больно терять друга или, в данном случае,‭ даже родственника.

Лань Сичэнь продолжил:

— Их духи, похоже, не знают, отчего все так случилось. Только то, что одни из присутствующих стали нападать на других. Все духи были озадачены и смущены, даже после своей смерти все еще пребывая в шоке и страхе от случившегося. При обычных обстоятельствах мы бы остались там до полного решения проблемы, однако мэр Ли попросил нас поговорить с вами, пока вы еще не уехали, в надежде, что вместе мы справимся быстрее.

Вэй Усянь и Вэнь Цин переглянулись.

— Значит, одержимость. Или оборотень, — заметила Вэнь Цин, ничем не ответив на просьбу Ланей о совместной работе.

Лань Ванцзи заговорил впервые с тех пор, как в гостиную вошел Вэй Усянь:

— Не оборотень. Их одежда была запятнана кровью друг друга.

— Значит, одержимость, — сказал Вэй Усянь.

— Похоже на то. Однако не было никаких признаков демона или призрака. И когда мы играли‭ ‭«Расспрос‭», ни один другой дух не отозвался. Только духи погибших, — сказал Лань Сичэнь.

При этих словах Вэй Ин замер. Братья Лань были из числа самых могущественных заклинателей в мире. Для находящегося рядом с ними духа было бы практически невозможно не подчиниться их приказу и смолчать. Значит, призрак исключается. Список сущностей, которые могли бы вызвать одержимость, не будучи духом или демоном, резко сократился.

Он задумчиво потер переносицу указательным пальцем; у него явно формировалась идея. Интересно, какая именно и расскажет ли он про нее Вэнь Цин до или уже после того, как ради проверки своей гипотезы предпримет какое-нибудь нелепо рискованное действие.

— Когда вы играли ‭«Расспрос‭», — начал Вэй Ин, — то смогли ли выяснить у духов что-то, из чего стало бы ясно, с чего все началось?

— М-м, — подтвердил Лань Ванцзи, слегка наклонив голову. — Первая смерть произошла в кабинете старосты в поместье Мо.

Лань Сичэнь уточнил:

— Кажется, прибытие наших заклинателей и спровоцировало все эти убийства. Похоже, что первым именно староста напал на старшего из адептов Лань. Все были в полном шоке от неожиданности.

— Староста был заклинателем? — спросил Вэй Усянь, приподняв брови.

— Нет. Он был пожилым человеком в не очень хорошей физической форме. Тем не менее, он смог убить старшего заклинателя Лань прежде, чем кто-либо успел среагировать.

Наступила пауза, пока все делали собственные выводы.

— С этого момента эскалация стала быстро нарастать: люди начали внезапно нападать друг на друга.

— По одному или целыми группами одновременно? — уточнил Вэй Усянь.

Ответил Лань Ванцзи, хотя Вэй Усянь смотрел и говорил именно с Лань Сичэнем, а его взгляда полностью избегал:

— Один за другим.

Лань Сичэнь продолжил:

— Сначала никто просто не понимал, что им делать или как реагировать. Люди не хотели убивать ни невинных, ни своих друзей и родных. К тому времени, как они поняли, что это одержимость, было слишком поздно. Самый старший и опытный из наших заклинателей уже был убит. Дух не реагировал на попытки более слабых заклинателей освободить, подавить или устранить его.

По лицу Вэй Усяня Вэнь Цин уверилась, что тот уже сложил довольно хорошую гипотезу относительно того, с чем они имеют дело. Даже ей самой показалось подозрительным, что первым же убили человека, у которого были наибольшие шансы одолеть источник этой одержимости. Похоже, это было не случайным совпадением.

Он наконец поднял взгляд на Вэнь Цин и заметил, что она его разглядывает.

— Ты полагаешь, что понял, что там такое.

Вэй Усянь пожал плечами, что по ее опыту означало «да».

— Не узнаю наверняка, пока сам туда не доберусь. Но эта штука, чем бы они ни была, первым делом свирепо напала и уничтожила самого старшего из присутствующих заклинателей, устранив того, у кого были наилучшие шансы ей противостоять.

— Значит, это все-таки дух, просто чрезвычайно могущественный? — спросил Лань Сичэнь.

— Что-то, обладающее разумом или, по крайней мере, способностью обнаруживать и реагировать на духовную силу, — ответил Вэй Усянь, что было не совсем ответом. — Никто из вас не был атакован?

Лань Сичэнь покачал головой.

— Нет. Было мгновение, когда я опасался нападения. Я вошел в вестибюль в главном здании усадьбы. Один из трупов пошевелился и начал вставать. Ванцзи был на шаг позади меня, но едва он зашел в дом, труп снова замер.

Вэй Усянь резко вскинул голову. Впервые за разговор он напрямую взглянул на Лань Ванцзи.

— Эта сущность оживила труп? Мертвеца, которого невозможно было бы поднять в качестве беспокойного духа?

Лань Ванцзи коротко кивнул:

— Все прекратилось, едва я вошел в комнату. Мы ощутили присутствие сильной энергии обиды.

Лань Сичэнь продолжил:

— Мы пытались вытянуть этот дух или умилостивить. Его присутствие было мощным, но не реагировало на наши мелодии. Мы играли не только ‭«Расспрос‭», но также ‭«Покой‭» и ‭«Ясность‭». Ничто не возымело эффекта.

— Возможно, он решил, что оба близнеца-Нефрита разом — это ему не по зубам, — рассеянно сказал Вэй Усянь. Он говорил, но одновременно его разум явно работал над какой-то мыслью. — Вы смогли локализовать, откуда он исходил? Из тела заклинателя?

— Нет. Нам не удалось обнаружить источник, — признался Лань Ванцзи, явно недовольный этим фактом.

Лань Сичэнь рассказывал дальше:

— Пошевелившееся тело принадлежало тому самому старшему адепту. Но при более внимательном осмотре на нем не было обнаружено никаких признаков одержимости или какой-либо другой темной энергии

— Были ли на ком-либо из жертв следы проклятия? — спросила Вэнь Цин.

— Нет. Мы осмотрели каждое тело и не нашли ничего, кроме смертельных ран, — ответил Лань Сичэнь.

Вэнь Цин, взглянув на Вэй Усяня, повторила свой предыдущий вопрос:

— О чем ты думаешь?

Вэй Усянь что-то невнятно промычал, но все же ответил:

— Я думаю, что если оно способно противостоять уровню духовного совершенствования близнецов-Нефритов, то пришло время применить другой подход.

Вэнь Цин не понравилось, как это прозвучало. Мозг Вэй Усяня был склонен порождать совершенно‭ блестящие, но в то же время безумные решения подобных проблем. Судя по выражению лица Лань Ванцзи, он тоже это осознал.

Лань Сичэнь же выглядел заинтересованным.

— Что ты задумал?

Вэй Усянь улыбнулся:

— Ах, Цзэу-цзюнь! Ты же знаешь, недопустимо раскрывать секреты своей организации. Я все еще помню тот договор о неразглашении, которое подписывал, работая в «Облачных Глубинах». Мэр Ли отправил тебя ко мне, так что теперь моя очередь отправляться в деревню. Посмотрим, не отреагирует ли эта сущность на мое появление иначе, чем на твое.

— Слишком опасно идти в одиночку, — сказал Лань Ванцзи. — Что бы это ни было, оно убило более сотни человек.

Широко раскрытые глаза Вэнь Нина метались от Лань Ванцзи к Вэй Усяню и обратно.

Вэй Усянь ощетинился:

— Значит, вам с Цзэу-цзюнем можно туда идти, а мне с моим партнером — нет? Дайте-ка подумать… ‭«Облачные Глубины‭» ведь больше не командируют меня на ночную охоту, верно? Меня на помощь позвал мэр Ли. За вами же послали власти деревни Мо, но вы не преуспели. Если по какой-то причине присутствие великого и могущественного Ханьгуан-цзюня не дает проявиться тому, что стоит за всеми этими смертями, мне нужно пойти туда без него.

Лань Ванцзи выглядел так, будто готов был поспорить, но поджал губы, молча полез в рукав и вытащил резной оникс, который им дал Вэй Усянь.‭

Вэнь Цин приподняла бровь, видя, как камень переходит обратно из рук в руки, однако смолчала.

— Если ты не хочешь, чтобы я сопровождал тебя на охоте, я могу остаться здесь и быть твоим якорем, раз целительница Вэнь‭ собирается тебя сопровождать, — предложил Лань Ванцзи, глядя на него

— Нет нужды. Я и так обычно не хожу с Вэй Усянем на охоту, — ответила Вэнь Цин. — И всегда являюсь его якорем.

Лань Ванцзи твердо встретил ее взгляд, и она ответила ему тем же, надеясь, что он понял всю весомость ее слов. Тишина затянулась, и пришлось вмешаться Лань Сичэню, чтобы снять напряжение:

— Как скажете. Но поскольку вы оказали нам любезность, подождав нас в городе, чтобы убедиться, что все в порядке, пока мы не завершим нашу попытку, то мы тоже подождем в отеле, пока вы не вернетесь. Пожалуйста, сообщите нам, если мы можем чем-то помочь.

Вэнь Цин кивком согласилась, когда стало ясно, что Вэй Усянь не собирается реагировать никак.

Лань Сичэнь встал, Лань Ванцзи неохотно последовал его примеру.

— Очень хорошо. Тогда мы уйдем. Вот мой номер на случай, если мы вам понадобимся, — сказал Лань Сичэнь, протягивая визитку Вэнь Цин.

Лань Ванцзи посмотрел на Вэй Усяня, но тот буравил взглядом исключительно Лань Сичэня, а с ним старался даже не встречаться глазами.

Вэнь Цин снова спросила себя: что же между этими двоими произошло в прошлом?

***

Когда дверь за ними закрылась, она повернулась к Вэй Усяню:

— Так о чем ты думаешь? Не уходи от ответа. Ты собираешься лезть в эту заварушку, и я хочу заранее знать, каких ранений ждать, когда ты телепортируешься оттуда.

Вэй Усянь повернулся к Вэнь Нину.

— А-Нин! Ты позволишь ей говорить про меня такие гадкие вещи?

Вэнь Нин моргнул и обернулся к Вэнь Цин:

— Цзе-цзе, мне заказать завтрак?

Вэй Усянь издал разочарованный звук человека, которого все предали, но брат с сестрой Вэнь дружно это проигнорировали, внимательно изучая меню с доставкой в номер.

— Ты вроде хотел кофе. Или предпочтешь поговорить, почему это ты усиленно избегал смотреть на Лань Ванцзи, зато тот не мог отвести от тебя взгляда ни на секунду?

Жалобные стенания резко прекратились, и Вэй Усянь покосился на нее настороженно.

— Я так и думала, что нет. — Она протянула ему меню обслуживания номеров. — Но если мы и дальше будем вместе с ними работать над этим делом, то — рано или поздно — мне потребуется знать всё.

— Мы не будем с ними работать. Ни над этим делом, ни над каким другим, — заявил Вэй Усянь с той решительностью, которая искушает вселенную доказать сказавшему его неправоту.

***

Днем Вэнь Цин решила сходить на обед в отельный ресторан пораньше, поскольку‭ предчувствовала, что после времени на еду у нее не будет. Прошло всего несколько часов с тех пор, как Вэй Усянь с Вэнь Нином уехали в деревню Мо. Если теория Вэй Усяня верна, они вернутся в ближайший час. А каком состоянии вернутся, ей еще предстоит увидеть.

Она услышала, как кто-то приближается к ней, и не нужно было поднимать взгляда, чтобы догадаться, кто это. По правде говоря, она ожидала этой встречи.

Лань Сичэнь остановил ее, когда она попыталась привстать со своего места и поприветствовать их.

— Прошу вас, целительница Вэнь. Мы прерываем ваш обед после того, как ранее испортили вам утро. Не вставайте из-за нас, — сказал он с неизменно приятной улыбкой на лице. Его выражение было таким же нечитаемым, как и бесстрастная физиономия Лань Ванцзи.

— Вы не против, если мы присоединимся к вам? — добавил Лань Сичэнь.

Вэнь Цин подумывала было сказать «нет». Достигнув в своей профессии устойчивых высот, она не беспокоилась об излишней вежливости..

— Я был бы... признателен. Если бы мы могли поговорить с вами, — сухо сказал Лань Ванцзи.

— Разве вы оба не должны сейчас спать? Вчера вы играли ‭«Расспрос‭» более чем для сотни духов. Даже ваши сильные ядра должны быть сейчас истощены.

Лань Сичэнь склонил голову.

— Да, мы устали. Однако мы чувствуем себя ответственными за исход событий в деревне Мо. И... кое-что сказанное Вэй Усянем нас обеспокоило.

Вэнь Цин обдумала их слова, а также с каким видом они их произнесли. Лани не выглядели самодовольными болтунами, которые заявились сюда пожаловаться на несправедливость поступков Вэй Усяня или опровергнуть его обвинения. Они выглядели измученными и обеспокоенными.

— Хорошо. Присаживайтесь. Хотя, боюсь, я уже доедаю. Мне не стоит надолго отходить от якорного жетона.

Лань Сичэнь поблагодарил с поклоном и сел за столик, и Лань Ванцзи вслед за ним.

Вэнь Цин отпила кофе, ожидая, какой вопрос услышит. На одни вопросы она сможет ответить, на другие — нет, но ей интересно было в принципе услышать, что они скажут.

—‭ Вэй Ин сказал, что не работает с крупными кланами. И особенно — с Ланями, — сказал Лань Ванцзи. Хотя его лицо было бесстрастным, в голосе слышалась глубина эмоций, которая удивила Вэнь Цин.

— Да. Это так, — ответила она, не смягчая своих слов.

— И вы знаете почему, — заявил Лань Ванцзи, хотя на самом деле это был вопрос.

— Я знаю кое-что. Не все, конечно. Но достаточно, чтобы полностью согласиться с его позицией.

Лань Сичэнь моргнул при столь беспардонном заявлении.

— Вэй Усянь упомянул, что с него взяли «плату за спасение» во время ночной охоты, которую он провел по нашему запросу. Я предполагаю, что он имел в виду свою последнюю миссию. Я уже‭ запросил записи о ней для перепроверки, но был бы признателен, если бы вы могли рассказать нам об этом подробнее.

Вэнь Цин думала, что неплохо умеет читать людей. Будучи врачом, она очень хорошо понимала и замечала все мелочи, посредством которых человеческое тело выдавало свои секреты. Часто, пытались ли перед ней скрыть травму или солгать, она могла это разглядеть. Близнецы-Нефриты либо честно понятия не имели, как их организация поступила с Вэй Усянем, либо были лучшими лжецами, которых она когда-либо встречала в своей жизни.

Доверия Вэй Усяня она не предаст. Но он явно предполагал, что они и так в курсе того, что произошло между ним и орденом Лань. Пожалуй, пришло время, чтобы кто-нибудь просветил этих двоих. Если, услышав ее рассказ, они станут отрицать или оправдываться, значит, вот еще одна причина больше не иметь ничего общего с Ланями.

— Я встретила Вэй Усяня шесть лет назад. Я проходила собеседование на работу в больнице духовного совершенствования Гусу. Заклинательская медицина стала моим занятием с самого детства, когда я последовала по стопам своих родителей. Но мой отец поссорился с дядей, главой заклинательской организации Цишаня. Поэтому моих родителей уволили, и я сама больше не могла получить место в такого же рода клинике Цишаня.

Лань Сичэнь ответил легким сочувственным кивком, признавая, насколько бедственным было бы такое положение дел. Вэнь Жохань был известен как мстительный и тяжелый человек, и Вэнь Цин была далеко не единственным заклинателем, жизнь которого он разрушил.

—‭ Как вы знаете, в Китае есть лишь несколько целительских медицинских учреждений, которые специализируются исключительно на лечении заклинателей и исцелении духовных травм. У моих родителей хватило сбережений, чтобы просто уйти с постоянной практики, вернуться домой в Дафань и открыть там небольшую клинику для своих. Но наша община невелика, и там не было достаточно практики для трех целителей, поэтому мне нужно было найти себе работу в другом месте.

Она сжала губы, вспоминая стресс, который она испытывала в то время, не желая быть обузой для своих родителей, но не зная, как быть, если целительство станет для нее недоступным, когда это было все, что она умела.

— Я только что вышла с финального собеседования в Гусу, где мне сказали, что они в восторге от моих навыков. Когда я выходила, то прошла мимо пациента, которого выводила из клиники медсестра, а за ними шла охрана. Я обратила на него особое внимание, потому что, судя по его виду, он был не в том состоянии, чтобы уже выписываться…

***

— Но я стажер в ‭«Облачных Глубинах‭». Я не... Я был ранен на ночной охоте, на которую меня назначили! Что значит, я не имею права на медобслуживание?

Речь молодого человека была слегка невнятной, и было очевидно, что ему трудно стоять.

— Мне жаль, господин Вэй, но мы получили уведомление напрямую из ‭«Облачных Глубин‭», что ваши трудовые отношения были прекращены еще до того, как вы получили эти ранения. Я позвонила и перепроверила с их отделом кадров. Вы больше не подпадаете под их рабочий план страховки, а частной у вас нет. Государственная медстраховка не покрывает то специализированное лечение, которое мы здесь предоставляем. Мы держали вас в клинике, пока ваше состояние не стабилизировалось и вы не пришли в сознание. За уже оказанное вам лечение мы отправим вам счет, однако дальнейшую помощь вам предоставить не можем. Это учреждение предназначено только для сотрудников «Заклинательства Облачных Глубин».

Молодой человек, очевидно, Вэй Усянь, стоял в вестибюле, шатаясь, с совершенно потерянным видом.

— Они… меня уволили?

Медсестра смягчилась.

— Мне жаль. Они сказали, что уведомили вас еще неделю назад. Есть ли кто-то, кому вы можете позвонить, чтобы вас забрали?

Вэй Усянь сглотнул, прерывисто вздохнул.

— Все в порядке. Я... я просто пойду обратно к своему...

Он снова помедлил, затем рассмеялся, и в его голосе прозвучала легкая горечь:

— А они случайно не сказали, на каком основании меня уволили?

— У нас нет доступа к этим записям. Только к реестру, где отмечено, является ли ваш статус сотрудника действительным или нет. Вы уверены, что нет кого-нибудь, кому я могла бы позвонить для вас?

Вэй Усянь лишь покачал головой и повернулся, чтобы уйти.

Вэнь Цин видела дрожь в его теле при каждом шаге. Заклинатель должен был бы получить весьма серьезную травму, чтобы быть настолько плох после недели стационарного ухода. Что бы конкретно эта больница ни считала «стабильным состоянием» для выписки пациента, Вэнь Цин больше не хотела иметь с ней ничего общего. Она поспешила за молодым человеком, уже обдумывая, что найдется в аптечке в ее машине.

Едва выехав с парковки, она отправила в больницу Гусу сообщение, что отзывает свое заявление о приеме на работу. К тому времени Вэй Усянь то ли спал, то ли лежал без сознания у нее на заднем сиденье. Она еще не знала, что именно собирается сделать, но не затем она потратила годы на изучение целительства, чтобы позволить пациенту умереть только из-за его ‭«статуса сотрудника‭».

***

Ее рассказ потряс обоих братьев Лань, но Лань Ванцзи выглядел так, будто ему сейчас сделается дурно в буквальном смысле. Обычно она думала, что у него нечитаемое выражение лица, но сейчас он выглядел откровенно уничтоженным.

Она выгнула бровь.

— Вы не знали? Это произошло в вашем медицинском учреждении.

Лань Ванцзи уставился на нее с видом обнаженным и уязвимым.

— Я спросил. Мне сказали... что Вэй Ина выписали. Я предположил... Я думал...

Лань Сичэнь положил руку на плечо младшего брата.

— Ты предполагал, что его не выписали бы, будь он нездоров. Ты не мог знать. Медицинская информация конфиденциальна, поэтому тебе не сказали бы больше, даже если бы ты спросил. Этого не должно было случиться ни при каких обстоятельствах.

Губы Вэнь Цин сжались. Какой бы администратор ни отдал приказ об увольнении Вэй Усяня в подобном состоянии, он недолго останется в ‭«Облачных Глубинах‭», судя по мрачному выражению лица Лань Сичэня. Но того, что уже случилось с Вэй Усянем в прошлом, это не изменит.

Она продолжила свой рассказ. Если братья Лань раньше чего-то и не знали, она позаботится, чтобы теперь им было известно всё.

— Я отвезла Вэй Усяня обратно на его квартиру и оставалась с ним там почти неделю, пока не выяснила, каким редким ядом он был поражен, и не нейтрализовала этот яд. Если бы я его не излечила, его ядро ​​было бы уничтожено, и он с большой вероятностью умер бы, — сказала Вэнь Цин, не пытаясь ничем прикрыть эту правду, даже когда увидела, что Лань Ванцзи уже пепельно-бледен.

— Счет из больницы Гусу поглотил все его сбережения. Когда он получил от вас, Ланей еще и счет за «расходы по спасению», у него уже не оставалось денег его оплатить. Мы с Вэнь Нином помогли ему предоставить финансовую отчетность для подтверждения этого факта, и тогда второй счет «любезно» отозвали.

Лань Сичэнь на мгновение прикрыл глаза. Лань Ванцзи выглядел так, будто даже не дышал, хотя его руки медленно сжались в кулаки.

— Брат, — выдавил Лань Ванцзи через мгновение, и это одно слово было наполнено глубиной потрясения, боли и гнева, с которыми Вэнь Цин была полностью солидарна.

— Ванцзи. Мы выясним, как это произошло. Я обещаю тебе, — произнес Лань Сичэнь таким холодным и опасным голосом, какого Вэнь Цин никогда не слышала от старшего из братьев Лань, имевшего репутацию доброго и всепрощающего человека. Сейчас он казался совсем другим.

Руки Лань Ванцзи были сжаты в кулаки настолько, что костяшки пальцев побелели. Он коротко кивнул, что услышал слова брата, но в остальном, казалось, был сейчас не в состоянии говорить.

— Как... как он выздоровел? — спросил Лань Сичэнь.

— Небыстро. Ему потребовался почти год, чтобы полностью восстановить свои силы. Вэнь Нин заметил, что у него на столе постоянно прибавляется стопка изобретенных им талисманов, и придумал патентовать их и продавать, пока Вэй Усянь был слишком слаб для ночных охот. Это спасло нас в финансовом отношении. Я вела подробные записи о проведенной мною диагностике и излечении от редкого яда, который чуть не убил Вэй Усяня. На них была основана моя первая крупная публикация в этой области. Врачи из больницы духовного совершенствования Гусу прислали мне письмо с предложением сотрудничества, — холодно улыбнулась Вэнь Цин. — Но я ответила им, что, пусть этот пациент и поступил сперва к ним, они ничего не сделали, чтобы определить яд и провести лечение, поэтому им нечего мне предложить.

Взгляд Лань Ванцзи, который было стал далеким и расфокусированным, вспыхнул при ее словах:

— Вэй Ин был тем самым пациентом номер 5 в исследовательской статье, которую вы написали о яде ци?

— Вы читали мою работу? — удивилась Вэнь Цин. Мало кто из заклинателей, не‭ специализирующихся в целительстве, интересовался статьями такого направления, какие она публиковала.

— Вы работаете с Вэй Ином, — ответил он, как будто этим было все сказано. И если ее зарождающиеся подозрения были правдой, то, возможно, именно так и было.

Она кивнула, отвечая на его предыдущий вопрос:

— Да. Это исследование было основано на травме, которую он получил во время битвы с Черепахой-Губительницей.

Оба Ланя выглядели мрачно. В статьях она не сдерживалась в своих описаниях сопутствующей боли и опасной природы яда.

— Вэй Усянь настоял на том, чтобы все было полностью задокументировано, и никому больше не пришлось бы так долго страдать в ожидании лекарства, — пояснила она.

Открытие такого экзотического духовного яда и исцеление от него, как и лечение самой раны,‭ стало толчком для ее профессионального роста, и Вэнь Цин хватило ума принять это как должное. Вэй Усянь был восхищен и рад, что из случившегося с ним вышло хоть что-то хорошее. Отныне, если бы еще у какого-то заклинателя обнаружили те же симптомы, уже существовала готовая и пригодная к использованию схема лечения.

Лани еще не успели прийти в себя от ее рассказа, когда она почувствовала вспышку тепла от лежащего в кармане талисманам: это было предупреждение, что телепортационная печать сработала.

— Блин! Вэй Усянь воспользовался печатью переноса. Мне нужно немедленно вернуться к себе. — Вэнь Цин вскочила, радуясь, что заранее сообщила официанту, в каком она номере остановилась и куда направить счет.

Близнецы-Нефриты тоже были уже на ногах, и она решила не оспаривать их право пойти с ней. Двое сильных заклинателей под рукой могли бы пригодиться, если Вэй Усянь сделал то, что, по ее подозрениям, планировал.

Chapter Text

Лань Ванцзи до сих пор пытался осмыслить все, произошедшее за последние сутки. Снова встретив Вэй Ина в резиденции мэра после этих шести лет, он поначалу был в шоке. Он-то думал, что память просто исказила, преувеличила то, как сильно Лань Ванцзи был к нему привязан. Стоило увидеть его рядом в реальности, стало ясно: если уж на то пошло, то его воспоминания недооценивали влияние Вэй Ина на него.

Тот был таким же красивым, как и в свои девятнадцать, но уверенность и сила, прибавившиеся с возрастом, сделали его еще прекраснее. Вся мягкость, которая была в его лице в юности, теперь исчезла, и изящная челюсть и скулы обрисовались еще четче. И сила его тела, и мощь‭ совершенствования тоже обострились. Это оставило Лань Ванцзи в растерянности, особенно вместе с тем, с какой холодной насмешкой Вэй Ин высказывался не просто по отношению к Лань Ванцзи, но и ко всему его ордену.

Лань Ванцзи всегда понимал, почему Вэй Ин мог ненавидеть лично его. Но лишь после откровений Вэнь Цин стало совершенно ясно, отчего тот сделал все, чтобы никогда не иметь дела ни с кем из их организации после своего исчезновения из ‭«Заклинательства Облачных Глубин‭». Лань Ванцзи был потрясен почти до неверия, когда она начала описывать, что тогда произошло. Но постепенно этот шок растаял в ярости, настолько подавляющей, что у него задрожали руки.

Лань Ванцзи был человеком, привыкшим к железному контролю над своими эмоциями, и от силы его гнева за Вэй Ина у него перехватило дыхание.

Возможно, было ханжеством со стороны Лань Ванцзи так злиться на собственный орден после того, как ужасно он сам поступил с Вэй Ином. Но, по крайней мере, его собственные действия проистекали из недостатка знаний, его собственной слабости и неопытности (он довольно тщательно исследовал себя на этот счет на протяжении многих лет, желая удостовериться, и теперь точно знал, что никогда бы не сделал ни шага, если бы Вэй Ин не предложил первым). В ту минуту он искренне верил, что Вэй Ин хочет того же, чего и он.

Несмотря ни на что.

То же, что описала Вэнь Цин, не могло быть сделано непреднамеренно. Кто-то в его организации причинил вред Вэй Ину, такой, что это едва не стоило ему жизни. И прямо сейчас ему сообщают, что Вэй Ин только что‭ использовал телепортационную печать... то есть, вероятно, он ранен.

Снова.

Его тело само пришло в движение; он последовал за Вэнь Цин, даже не успев подумать, будет ли его присутствие желательным. Он должен был пойти вместе с ней. Он должен был увидеть Вэй Ина и убедиться, что с ним все в порядке. Ему не разрешили увидеть Вэй Ина шесть лет назад, и тогда тот чуть не умер.

И не было бы ‭«чуть не‭», не окажись Вэнь Цин случайно в тот день на собеседовании в больнице Гусу. Неприемлемо, что лишь чистое стечение обстоятельств спасло Вэй Ину жизнь. Компания, которой владела семья Лань Ванцзи, подвергла Вэй Ина риску, а затем оставила его в угрожающей жизни ситуации.

Кто-то в компании, принадлежащей Ланям, принял решение уволить Вэй Ина без предупреждения, что уже само по себе нарушило корпоративную политику. Кто-то в компании его семьи принял решение отказать ему в медицинском обеспечении на основании правила, которое явно не было предназначено для применения таким образом.

Лань Ванцзи собирался найти этого «кого-то». И когда он это сделает… Лань Ванцзи остановил‭ себя, осознав шокирующие жестокие образы, промелькнувшие в его обычно спокойном сознании.

Прецеденты таких наказаний уже были. Хотя большая часть архивов его предков была сожжена, все же сохранилось достаточно, чтобы ясно показать, что наказания Ланей всегда были суровыми. Он понимал, что в современном контексте такие меры будут рассматриваться как архаичные... или даже варварские. Но власти и общество в целом давали заклинателям свободу действий, чтобы те они могли исполнять свои обязанности.

Лань Ванцзи ощутил первобытный гнев и жажду мести, которые — впервые в жизни — заставили его неистово обрадоваться своей власти. Его не смогут остановить никакие преграды, когда он найдет того, кто ответственен за подобное обращение с‭ Вэй Ином.

Но сначала ему нужно было убедиться, что Вэй Ин сейчас в порядке. Он не был уверен, как поступит, если Вэнь Цин выставит их из комнаты. Он знал, что Вэй Ин не его, что он потерял право защищать его, когда в пещере сделал то, что сделал.

Но он физически не сможет развернуться и уйти, даже если Вэнь Цин станет его выгонять. Поэтому он отчаянно надеялся, что раз она до сих пор не протестует против его присутствия, то все-таки не выгонит. На этот раз ему нужно чем-то по-настоящему помочь Вэй Ину, раз шесть лет назад он его так капитально подвел.

***

Когда оказались возле номера, Вэнь Цин даже не оглянулась на них, вставляя электронный ключ и распахивая дверь.

— Вэй Усянь! — крикнула она свирепо, однако метнулась в его спальню с тревогой на лице. Лань Ванцзи и Лань Сичэнь бросились за нею, захлопнув за собой входную дверь.

Лань Ванцзи замешкался в дверях комнаты Вэй Ина. Брат маячил позади него. Их не пригласили войти, но и не приказали уходить. Если их не выгонят открыто, Лань Ванцзи останется.

Комната была загромождена, несмотря на то, что Вэй Ин прожил здесь совсем недолго; казалось, будто хаос, который он всегда приносил с собой, нуждался в физическом проявлении. На тумбочке лежала куча книг и бумаг, одежда, наполовину вытащенная из открытого чемодана, беспорядочно валялась на полу. Простыни на кровати были перекручены и запутаны, сброшены у ее изножья, и Лань Ванцзи старательно не позволял себе задуматься об этом.

Он почувствовал, как вся его душа заледенела, когда он увидел кровь, текущую из носа и рта Вэй Ина. Голова его была запрокинута назад, тело обмякло в руках брата Вэнь Цин. Молодой человек поддерживал его в полусидячем положении на кровати, вероятно, чтобы не дать захлебнуться кровью. Из кончиков пальцев одной руки Вэй Ина тянулись щупальца возмущенной энергии, а другая рука крепко, как тиски, сжимала мешочек-цянькунь, покрытый небрежно нарисованными кровью сложными символами.

То, что Лань Ванцзи был известен как один из самых образованных заклинателей своего поколения и обладал знаниями целого клана, но при том не смог распознать и трети этих символов, наглядно напомнило о гениальности Вэй Ина.

Чувство вины пронзило его. Изначально запрос о помощи поступил Ланям. Вэй Ин не должен был вообще никогда соприкоснуться с проблемой деревни Мо.

Прошлой ночью, когда они с братом исследовали деревню Мо, Лань Ванцзи работал старательно и исполнительно, зная, в чем состоит его долг. Но он бы солгал, утверждая, что не предвкушает‭ возможности поработать вместе с Вэй Ином ради разгадки этой тайны. Когда они с братом ушли, в деревне было спокойно — и он не предполагал, что Вэй Ин вернется оттуда раненым. А он должен был знать, что Вэй Ин найдет способ выполнить все самостоятельно и тем самым подвергнет себя риску.

Вэй Ин снова пострадал, и снова виноват Лань Ванцзи.

— Цин-цзе. Не злись. Я в порядке, — пробормотал Вэй Ин невнятно; глаза его на мгновение приоткрылись, чтобы посмотреть на Вэнь Цин, а затем закрылись снова.

— Идиот! Что ты с собой сотворил? — рявкнула Вэнь Цин, занося руку, чтобы проверить его меридианы.

— Я остановил его. Только не открывай мешочек, — произнес Вэй Ин, прежде чем обмякнуть без сознания.

— Других травм у него нет, — доложил Вэнь Нин сестре, покосившись на заклинателей Лань, стоявших в дверном проеме.

Вэнь Цин сосредоточенно нахмурилась, заканчивая проводить какую-то проверку ци, затем с коротким фырканьем выпустила запястье Вэй Усяня.

— Ну почему ты всегда так себя ведешь? — Она откинула прядь волос с лица Вэй Ина мягким движением, несмотря на укоризненный тон.

Что-то темное сжалось в животе Лань Ванцзи при этом зрелище; он стиснул пальцы в кулак, борясь с желанием протянуть руку и самому удостовериться, что с Вэй Ином все будет в порядке.

Вид Вэй Ина, лежащего без сознания и окровавленного, наложился на похожий образ из воспоминания шестилетней давности: в пещере, когда Лань Ванцзи видел его в последний раз. Он с ним... а затем Вэй Ин лишился чувств. Сначала Лань Ванцзи подумал, что это просто результат истощения или перевозбуждения. Но Вэй Ин не пришел в себя, и Лань Ванцзи так и не смог привести его в чувство.

Именно тогда до него дошло, что Вэй Ин был отравлен, что он, наверное, бредил или как минимум был не вполне в себе, а они…

— Вы собираетесь просто торчать в дверях и смотреть или действительно пришли принести какую-нибудь пользу? — резко окликнула их Вэнь Цин, бросив взгляд через плечо.

Братья Лань вошли в спальню.

— Мы хотим помочь. Что мы можем сделать, целительница Вэнь? — спросил Лань Сичэнь, озвучивая вопрос за двоих.

— Его каналы переполнены энергией обиды. Эту энергию нужно вытянуть из его тела и подлечить его меридианы: он втянул слишком много и слишком быстро. Мне сказали, что у Ланей есть мелодии, которые могут очистить энергию обиды. Если бы один из вас стал играть, другой мог бы направить духовную энергию в его меридианы, чтобы помочь исцелить их.

Лань Ванцзи подошел к кровати Вэй Ина, краем глаза уловив заголовки некоторых текстов среди громоздящейся на тумбочке куче книг и заметок. Похоже, Вэй Ин проводил изыскания, прежде чем отправиться в деревню Мо. И он что-то придумал, но решил не делиться с Лань Ванцзи и его братом. Он чувствовал себя в большей безопасности сам по себе, нежели с их помощью.

Вэнь Цин подвинулась, чтобы освободить ему место, и он опустился на колени рядом. Она взяла его за запястье, оттянула ворот черной футболки Вэй Ина, чтобы обнажить плечо, и положила пальцы Лань Ванцзи на точку чуть ниже его ключицы.

— Иньский меридиан легких. Как правило, наибольший урон ему наносится именно туда, — сказала Вэнь Цин, переставляя свою руку на другую точку.

Лань Ванцзи моргнул, кончиками пальцев ощутив гладкое, податливое тепло кожи Вэй Ина. Он почувствовал укол вины в животе, вспомнив, что интимное, сокровенное знание о том, какова эта кожа на вкус и на ощупь, он получил — на самом деле — без его согласия; и бремя долга за этот проступок оставалось, пусть Лань Ванцзи и потребовал для себя наказания после.

Он загнал эту мысль подальше. Утопать сейчас в чувстве вины было бы эгоистичным. Ему нужно было сосредоточиться на исцелении ущерба, нанесенного Вэй Ину, когда он доделывал работу за‭ Лань Ванцзи и его братом.

Медленно и осторожно он позволил своей духовной энергии стекать из кончиков пальцев в тело Вэй Ина, направляя ее по меридиану.

— Л’нь Чжань? — пробормотал Вэй Ин хрипло, но веки его даже не дрогнули.

Лань Ванцзи боролся с желанием положить вторую руку на грудь Вэй Ина и почувствовать‭ сердцебиение. Был бы тот не против, чтобы Лань Ванцзи его коснулся? Он ждал, не скажет ли Вэй Ин что-нибудь еще, но раненый молчал, снова полностью погрузившись в беспамятство.

Вэнь Цин бросила на него резкий взгляд, однако ничего не сказала, продолжая осмотр.

Лань Ванцзи мало учили на целителя, но едва он перестал отвлекаться на сам факт, что вообще прикасается к Вэй Ину, как смог почувствовать проводящие пути и направить свою ци исцелить хотя бы самые явные их повреждения. Они не казались опасными, просто... свежими? Иньский меридиан Вэй Ина тоже ощущался необычно широким. Лань Ванцзи никогда не чувствовал ничего подобного, но он почти никогда и не делился своей духовной энергией. Всех, кому требовалось исцеление, отправляли в больницу Гусу. Воспоминание о том, что Вэй Ина выгнали из больницы, которой владела его семья, вспыхнуло гневом, и Лань Ванцзи на мгновение потерял сосредоточенность, прежде чем обратно взял свои чувства под контроль.

Из-за спины донесся звук сяо его брата, начальные ноты ‭«Очищения‭». Устойчивая пульсация духовной энергии Лань Сичэня наполнила комнату, ее прохладная природа была успокаивающей и знакомой.

— Теперь можешь положить его, — велела Вэнь Цин своему брату, поставив свои пальцы рядом с пальцами Лань Ванцзи, чтобы проверить состояние Вэй Ина. — Кровь горлом у него‭ больше не должна идти.

Вэнь Нин кивнул, что понимает,‭ и осторожно уложил Вэй Ина на кровать, подсунув подушку ему под голову. В этих прикосновениях было что-то привычное, заставившее Лань Ванцзи почувствовать себя здесь посторонним. Это было явно знакомое занятие для Вэнь Цин и ее брата. Именно они лечили травмы Вэй Ина, знали секреты его совершенствования, заботились о его теле.

— Пойду принесу воды его умыть, — сказал Вэнь Нин, исчезая в ванной.

Ноты ‭«Очищения‭» разносились по комнате, и струйки дыма от энергии обиды больше не были видны. Лань Ванцзи продолжал посылать свою духовную энергию в меридианы Вэй Ина, чувствуя, как та течет через его тело все легче и легче.

Вэнь Нин вернулся с влажным полотенцем и стер кровь с лица и горла Вэй Ина. Лань Ванцзи следил взглядом за движением ткани по коже. Он напрягся, чтобы держать свои пальцы только там, куда их поставила Вэнь Цин, в этой небольшой дозволенной ему области.

Даже окровавленный и без сознания, Вэй Ин был так красив, что было больно смотреть. Кровь была стерта начисто, ран под ней не обнаружилось, как и сказал Вэнь Нин. Лань Ванцзи почувствовал на себе взгляд и, повернувшись, обнаружил, что Вэнь Цин наблюдает за ним.

— Что у вас там случилось? — спросила она, снова повернувшись к Вэнь Нину, оказавшему всю доступную ему помощь.

— Едва мы добрались до деревни, господин Вэй сказал, что чувствует что-то. Он сказал... — Вэнь Нин осекся, бросив нервный взгляд на братьев Лань.

— Близнецы-Нефриты задержались здесь на случай, если Вэй Усянь не сможет устранить угрозу в деревне Мо, — пояснила Вэнь Цин. — Им не нужно выслушивать подробный рассказ о его действиях, но — поскольку это их соклановцы были убиты и первоначальная просьба о помощи пришла тоже к ним — они, вероятно, желают знать, что за всем этим стояло.

Поскольку Лань Сичэнь все еще играл на сяо, ответа ждали от Лань Ванцзи. Он кивнул, стараясь не прерывать передачу духовной энергии Вэй Ину, однако вслух смог выдавить только ‭«Мн‭».

Вэнь Нин покачал головой, очевидно, мысленно расшифровав все, на что ему намекнула сестра.

— Ну, в общем… Когда мы прибыли в деревню Мо, как раз, когда подходили к воротам, господин Вэй сказал, что он... он что-то почувствовал.

— Что-то почувствовал? — переспросил Лань Ванцзи. Он сам чувствовал присутствие энергии‭ обиды, когда они уже были внутри главного поместья, но определенно не у ворот. Оно усилилось? Или этих двоих оно поджидало уже на входе?

Вэнь Нин покосился на сестру, которая ответила ему предостерегающим взглядом.

— Эм... он почувствовал энергию обиды? — сказал Вэнь Нин, сделав это скорее вопросом, чем утверждением.

— Детали не важны, А-Нин, — повторила Вэнь Цин. — Цзэу-цзюнь и Ханьгуан-цзюнь просто должны знать, в чем была причина и устранена ли она.

— О, ладно. Точно. Да. Причиной всего был меч. Господин Вэй смог заключить его в специально защищенный мешочек-цянькунь, но он... он его не полностью нейтрализовал?

Глаза Вэнь Цин расширились:

— Не нейтрализовал, но принес его сюда?

От шока Лань Сичэнь прервал игру, а Лань Ванцзи чуть не прервал передачу энергии. Он с новой тревогой уставился на мешочек: знаки на нем он не узнавал, хотя они явно излучали силу.

— Это безопасно! Я имею в виду... пока никто не откроет мешочек и не сломает печати. ​​И может быть... может быть, господину Вэю важно будет не разрывать физический контакт с мешочком. Пока что.

— Что это за меч такой? — удивился Лань Сичэнь.

Ходили рассказы о древних, мощных предметах, которые были способны овладевать людьми. Но те немногие, которые встречались в нынешнее время, не могли бы захватить тело заклинателя даже незначительной силы или мастерства.‭

Вэнь Нин уставился на сестру, явно ища подсказки, что ему разглашать можно, а что — нет. Секретность в заклинательских организациях была обычным явлением. В конце концов, методы заклинательства были такими же коммерческими секретами, как и любые другие производственные процессы. А могущественные артефакты были желанной добычей, и еще недавно за них сражались. Сам факт их существования и точную природу зачастую скрывали от чужих.

Однако конкретно этот объект мог представлять собой активную угрозу. И Лани не пытались претендовать на могущественные объекты или отбирать их силой, как это делали Цзини и Вэни. Но Вэнь Нин так и не решался продолжать рассказ — и это значило, что они с сестрой относились к Ланям не с большим уважением, чем к Вэням или Цзиням.

А учитывая то, что недавно поведала Вэнь Цин, Лань Ванцзи не мог их в этом винить.

— Мы подпишем соглашение о неразглашении всего, что будет сказано, — заявил Лань Ванцзи. Он не знал, поверят ли ему сейчас на слово или придется отложить обсуждение, пока такое соглашение не будет составлено, но если бы и так, он бы понял.

Вэнь Цин оценивающе посмотрела на него и перевела взгляд туда, где пальцы Лань Ванцзи все еще лежали на коже Вэй Ина, вливая энергию. Мгновение спустя она кивнула.

— Хорошо. Я могу отправить вам наши стандартные документы. Но — на данный момент — вам нужно будет сделать и записать устное соглашение.

Она достала свой телефон, открыв приложение для аудиозаписи. И он, и Лань Сичэнь вслух подтвердили свое согласие на режим конфиденциальности и обязались никому не разглашать ничего (помимо того, что Вэнь Нин уже сообщил открыто) без письменного разрешения Вэй Усяня или Вэнь Цин.

Когда с формальностями было покончено, Вэнь Нин продолжил свой рассказ:

— Господин Вэй сказал, что эта штука кажется ему знакомой. Едва мы только приехали. Он сказал... он сначала не мог вспомнить, где именно ее встречал. Поэтому он подошел к одной из... жертв. И у него... спросил, что здесь случилось.

— Вэй Усянь играл «Расспрос»? — уточнил Лань Сичэнь.

— Нет. У господина Вэя есть... есть другой метод. Он смог выяснить, что же произошло, и тогда он узнал м-меч, — сказал Вэнь Нин.

Лань Ванцзи нахмурился. Очень немногие ордена имели свои способы общения с мертвыми. Считалось, что самым надежным является ‭«Расспрос‭». А они с Лань Сичэнем считались двумя самыми сильными в использовании этой техники заклинателями. Как Вэй Ин смог собрать больше информации, чем они? Чем он воспользовался, что смог узнать меч?

Все, что сумел получить от погибших сам Лань Ванцзи, это ощущение замешательства и страха. Каждый знал имя лично своего убийцы, но не имел никакого представления о причине или об оружии.

Существовали записи о древней технике, которая позволяла видеть воспоминания мертвых. Но подробности были утеряны во время Великой войны заклинателей.

— Узнал меч? Но откуда? — переспросил Лань Сичэнь.

— Господин Вэй не объяснил точно, — ответил Вэнь Нин. —‭ Он просто... он сказал... — он смущенно покосился на сестру.

Вэнь Цин закатила глаза:

— Просто процитируй. Мы все знаем, что как выражается Вэй Усянь. Важно, чтобы мы поняли, что именно в этом мешочке, раз он еще не очнулся, чтобы самому рассказать.

Вэнь Нин кивнул.

— Он сказал: «Какого хуя здесь делает меч из пещеры? Разве эти м-мудаки не забрали артефакты после того, как нас спасли?»

Лань Ванцзи замер. Такой поворот разговора окончательно нарушил его концентрацию — настолько, что он перестал направлять свою энергию, хотя не убрал пальцев с кожи Вэй Ина.

Возможно, Вэй Ин застревал в какой-нибудь пещере не один раз в жизни. Несколько менее вероятно, учитывая его отвращение к совместной работе с другими заклинательскими организациями, что при этом кто-то другой мог забрать оттуда в хранилище какие-то артефакты.

— Знаете ли вы, какую пещеру он имел в виду? — спросил Лань Сичэнь.

Поджатые губы Вэнь Цин ответили на вопрос раньше, чем слова Вэнь Нина:

— Это... наверное, ту, где он пострадал, когда был с Х-ханьгуан-цзюнем.

— Ванцзи. Ты помнишь меч из пещеры Черепахи-Губительницы? — спросил Лань Сичэнь.

— Она убила многих. Среди останков, разбросанных в пещере, было множество мечей. Но ни один из тех, что я видел, не выделялся.

— Он говорил что-нибудь еще об этом мече? — спросила Вэнь Цин.

Вэнь Нин кивнул.

— Он сказал, что… если все началось со старосты, должно быть, кто-то продал ему этот меч. И что он не понимает, как кто-то вообще мог его держать. Он не стал больше объяснять. Он встал, и закрыл глаза, и… — он снова остановился.

— Они согласились ничего не разглашать, А-Нин. Я думаю, тебе лучше просто рассказать им как есть.

— Он сказал, что слышит, как меч зовет его. И меч тоже его узнал. Мы пошли в главный зал, и он направился прямиком в какую-то… музейную комнату?

Лань Ванцзи переглянулся с братом. Он вспомнил это помещение. Староста деревни Мо коллекционировал древнее оружие и выделил под экспозицию целую комнату. Ни один из экспонатов не привлек тогда их внимания, но их в ту минуту больше волновали мертвые тела.

— Именно там и произошла первая смерть, — сказал Лань Сичэнь. — Но все оружие оставалось в ножнах. Нам показалось, ничего не было тронуто.

— Да, господин Вэй тоже так сказал. Но он сразу увидел его в центральной витрине. И предупредил меня не прикасаться к этому мечу. Он сказал... он сказал, что его меч не тронет. Я спросил его, почему. И он... его глаза... — Вэнь Нин оборвал себя. — Он просто сказал, что теперь понял, почему меч не причинил вреда Ханьгуан-цзюню.

Лань Сичэнь бросил на брата резкий вопросительный взгляд, но Лань Ванцзи пока тоже ничего не понимал. Возможно, в мече запечатлелось, что смерть Черепахи его освободила. Но информации было недостаточно, чтобы строить успешные предположения. В любом случае, это оружие следовало должным образом описать для каталогов, а дальше либо уничтожить, либо нейтрализовать, либо хранить вместе с другими артефактами из пещеры. И то, что произошло все иначе, являлось серьезным нарушением протокола. Очередным.

— Господин Вэй взял мешочек-цянькунь и нарисовал на нем несколько печатей. Затем он сказал мне отойти и ни в коем случае не извлекать его талисманом переноса, пока меч не будет запечатан в мешочке. Он поднял руку и... и меч разбил стекло витрины и полетел к нему. Как только он коснулся господина Вэя, у того глаза засветились, и он... он что-то сделал. И тут у него из носа и рта потекла кровь, и он опустил меч в мешочек, крепко его затянул, а затем... я принес его сюда.

Тишина длилась, пока все обдумывали рассказ Вэнь Нина и размышляли, как им всем быть дальше. Лань Сичэнь разглядывал талисманы, нарисованные кровью на мешочке-цянькунь. А‭ Лань Ванцзи разглядывал человека, который их нанес.

Вэй Ин был неподвижен и тих — он никогда не бывал таким, когда бодрствовал. Его кожа была бледной и полупрозрачной, подчеркивая изгиб его скул и алые губы. Лань Ванцзи старался не думать о том, какой тот красивый.‭

В то время как Лань Ванцзи раздался в плечах за годы с их последней встречи, Вэй Ин сохранил высокую фигуру и подтянутое сложение своих юных лет. Кончики пальцев на той руке, что сжимала мешочек‭-цянькунь, были измазаны красным — талисман он рисовал собственной кровью. Его запястья казались тонкими и узкокостными по сравнению с более широкими руками Лань Ванцзи.

Он выглядел хрупким, пусть Лань Ванцзи и знал, насколько тот силен, и его захлестнула волна желания защитить Вэй Ина. Хотя он знал, что тот не приветствовал бы подобные чувства.

— Он, наверное, проспит несколько часов, — сказала Вэнь Цин. — Обычно на это ушло бы не меньше дня, но ваши усилия значительно ускорили его выздоровление.

— Такое с ним часто случается? — обеспокоенно спросил Лань Ванцзи. Он заставил себя сосредоточиться на том, чтобы снова открыть свои каналы ци и возобновить передачу энергии‭ Вэй Ину. Наверное, это была всего лишь игра его воображения, но он испытал ощущение, будто ци самого Вэй Ина ему отвечала, втягивая ци Лань Ванцзи все дальше в проводящие пути, все глубже в его тело.

Лицо Вэнь Цин замкнулось.

— Вам известна репутация Вэй Усяня. Его часто вызывают в сложных случаях. Обычно в таких, когда крупные ордена отказываются работать: либо вызвавшие не в состоянии заплатить за их работу достаточно, либо для их заклинателей задание слишком опасно.

Это был весьма толстый намек на то, что у за спиной Вэй Ина не стояло крупной организации, которая обеспечила бы ему защиту. И так было в первую очередь потому, что в свое время Лани уволили своего стажера.

— Вам следует отдохнуть. Вряд ли вам удалось поспать больше часа. Вэй Усянь не принес бы артефакт сюда, не будь он уверен, что его щиты выдержат.

— Мы могли бы остаться и помочь ему быстрее прийти в себя, — предложил Лань Ванцзи.

— После того, как вы отдохнете — возможно. А прямо сейчас я собираюсь обследовать его на следы проклятий, и я не думаю, что он обрадуется, если это будет делаться на людях.

Лань Ванцзи почувствовал, как его уши вспыхнули от этих слов и темное, уродливое чувство снова скрутило живот. Однако в ее тоне не звучало враждебности, и он удивился: разве Вэй Ин не рассказал ей, что ему сделал Лань Ванцзи?

— Тогда мы уйдем, — сказал Лань Сичэнь, кланяясь и обеспокоенно косясь на Лань Ванцзи. — Поскольку наша организация еще шесть лет назад должна была забрать этот меч и позаботиться о его хранении, нам нужно выяснить, как он оказался в руках гражданского лица.

Вэнь Цин кивнула, плотно сжав губы. Было ясно, что у нее не очень хорошее впечатление о Ланях.

— Я сообщу вам, когда Вэй Усянь будет готов обсудить ситуацию, — отрезала она. Их явно выставляли, и Лань Ванцзи поднялся, неохотно останавливая поток ци и отдергивая руку от кожи Вэй Ина. Его пальцы сжались в горсть, пытаясь удержать тепло его тела еще несколько мгновений, пока он кланялся на прощание Вэнь Цин и ее брату.

Вэнь Цин тоже встала и поклонилась им, но не сделала ни шага их проводить. Взгляд, которым она смотрела на Лань Ванцзи, был пронзительным и задумчивым.

Интересно, что она увидела.

***

Лань Ванцзи открыл свой ноутбук сразу же, едва вернулся в их общий с братом гостиничный номер, и даже не покосился на две идеально заправленные кровати.

— Ванцзи, — мягко сказал Лань Сичэнь. — Тебе следует отдохнуть. В будущем еще найдется время для расследования.

Лань Ванцзи стиснул челюсти.

— Прошло уже шесть лет. Хватит ждать.

— Вот именно. Прошло шесть лет. Еще несколько часов не будут иметь значения.

Лань Ванцзи проигнорировал его, открыв сайт ‭«Заклинательства Облачных Глубин‭» и войдя в систему. Как старший член внутреннего круга, он имел доступ ко всем личным докладным о заданиях, записям о статусе сотрудников и истории наказаний. Шесть лет назад у него такого доступа не было. Он хотел узнать, кто ответил на звонок и отказал Вэй Ину в медицинском страховании по результатам задания и какие возможные основания тот привел.

Он моргнул, увидев сообщение, которое вернул его запрос.

Все данные, касающиеся Вэй Усяня, были заархивированы.

— Что там? — спросил Лань Сичэнь.

Лань Ванцзи не стал указывать брату, что, несмотря на его настоятельные заявления ‭«сначала отдых, потом — расследование‭», сам он проявил не меньший интерес к результатам поиска.

Он молча повернул ноутбук, чтобы брат мог прочитать сообщение. Лань Сичэнь нахмурился.

— Личные дела должны отправляться в архив через десять лет. Прошло всего шесть.

— Мн, — согласился Лань Ванцзи. Беспокойное чувство, которое росло внутри него, только усилилось от этого открытия.

— Я позвоню в отдел кадров и попрошу их извлечь данные для нас, — сказал Лань Сичэнь.

— Нет, — отрезал Лань Ванцзи, заставив брата удивленно поднять брови. — Мало у кого есть доступ к системе, позволивший бы отправить личное дело Вэй Ина в архив раньше срока.

Лань Сичэнь поморщился, потом кивнул:

— И, если не считать нас двоих и дядю, все эти люди работают в отделе кадров.

Лань Ванцзи кивнул в ответ.

Лань Сичэнь вздохнул:

— Я все еще надеюсь, что это просто какая-то системная ошибка. Трудно поверить, что кто-то мог намеренно организовать подобное.

— Мы не можем знать, пока не проверим. Расследование должно перейти к IT, — сказал Лань Ванцзи. Он не часто спорил со своим братом, но в этом случае он не уступит. Их глаза встретились, и — через мгновение — Лань Сичэнь опустил взгляд и слегка кивнул.

— Ладно, — признал он. — Я попрошу их восстановить личное дело и любую другую информацию, связанную с Вэй Ином. И отследить, кто получал доступ к его файлам или изменял их. Надеюсь, это окажется на самом деле ошибкой. Но наш долг перед Вэй Усянем — узнать правду и возместить ущерб за наше дурное обращение, было оно намеренным или нет.

Лань Ванцзи кивнул, радуясь, что брат не стал спорить с ним по этому поводу. Тот был сильным заклинателем и хорошо ладил с людьми, но часто хотел оставить право на сомнение там, где этого делать не следовало.

— Ответственность была на нас. И мы подвели Вэй Ина.

Лань Сичэнь позвонил напрямую главе департамента IT, чтобы обеспечить конфиденциальность. Закончив разговор, он повернулся к Лань Ванцзи:

— Чтобы восстановить файлы, потребуется несколько часов, возможно, даже целый день. Очевидно, их не просто снесли в архив. Большая часть из них были удалена, а затем подчищена из основной системы.

Глаза Лань Ванцзи расширились. Такое не могло быть сделано случайно. Лань Сичэнь, казалось, прочитал его мысли и мрачно кивнул:

— Похоже, основные файлы были сброшены в архив, чтобы личное дело выглядело нетронутым. Но — учитывая характер моего запроса — в IT просмотрели реестр архивных файлов, и многое, что там перечислено, отсутствует. Тот, кто это сделал, не знал, что мы храним резервные копии. Возможно, что-то из информации окончательно утеряно, но большую ее часть можно будет восстановить.

Лань Ванцзи почувствовал, как в нем закипает гнев при мысли о том, что кто-то намеренно пытается навредить Вэй Ину, стереть его таким образом.

— Мы должны сообщить дяде, — сказал он.

Лань Сичэнь кивнул, выглядя уставшим от одной этой мысли. Он вытащил телефон и позвонил дяде, включив громкую связь. Лань Цижэнь сначала отнесся к рассказу Вэнь Цин скептически, предположив, что произошла какая-то ошибка. Но он забеспокоился, узнав об удаленных файлах.

— Я помню, как мы прекратили стажировку Вэй Усяня у нас, — сказал Лань Цижэнь. — Тогда поступило множество докладных о его нарушениях‭.

Лань Ванцзи прикрыл глаза, осознавая, что многие из этих докладных написал он. Когда‭ обнаружил, что не в силах игнорировать Вэй Ина: тот был таким наглым, таким блестящим, таким красивым. Это в равной степени сбивало с толку и бесило, и всегда находился какой-нибудь проступок: правило, которое Вэй Ин нарушал, или протокол, которому он не следовал. Даже если в результате часто выходило намного лучше, чем дал бы изначальный подход, Лань Ванцзи чувствовал себя обязанным доложить в попытке придать смысл тому, что делал Вэй Ин. В надежде, что он в будущем изменит свои методы достаточно, чтобы ему предложили постоянную должность. Вместо этого Лань Ванцзи, очевидно, способствовал его увольнению.

— Ни одна из написанных мною докладных не отмечала нарушений, достойных увольнения, — заявил он.

‭— М-м. По отдельности — нет. Но их число быстро росло. У нас никогда не было стажера, на которого поступало бы такое количество докладных записок. Совет решил отстранить его от работы, чтобы пересмотреть ситуацию. У Вэй Усяня была возможность обжаловать отстранение, но он этого не сделал. Он вообще отказался подчиниться отстранению и все равно отправился на задание. Затем он не следовал протоколу поддержания связи, и вы оба получили травмы. Именно тогда совет решил превратить отстранение в увольнение, — разъяснил Лань Цижэнь. — Учитывая тот факт, что он не оспаривал свое изначальное отстранение, мы предположили, что это было по сути увольнение по соглашению сторон‭.

Лань Ванцзи нахмурился. Так ему и сказали — что это было обоюдное соглашение. Тогда он был слишком юн, чтобы иметь полный доступ к личным делам, но слухи были именно такими, они быстро распространились, и никто их не опроверг. В то время он думал, что на решение Вэй Ина повлиял его поступок. Но среди сказанного дядей еще было кое-что неверное.

— Вэй Ин не знал, что его отстранили. И я сам видел, как он отправлял наши координаты, когда мы прибыли на охоту. Он не допустил халатности в соблюдении этих процедур.

Лань Цижэнь фыркнул.

‭— Его уведомили. Согласно протоколу. Он бы тебе об этом не рассказал, потому что тогда ты никогда бы не согласился отправиться вместе с ним. А даже если он и не знал, он все равно поставил твою безопасность под угрозу. Мы так долго не могли отыскать вас потому, что он не отправил уведомления об изменении вашего местоположения или о повышении статуса сложности вашей охоты. Как ведомый на этом задании, он был обязан отправить координаты, когда вы сместились из начальной зоны поиска. Не знаю, что ты принял за их отправку, но это было не оно‭.

Лань Ванцзи нахмурился, но спорить не стал. Дядя был неправ, однако возражать ему сейчас, не имея на руках доказательств, было бы бесполезно. Вэй Ин был дерзок и безрассуден, но не стал бы подвергать риску напарника, пропуская такой важный шаг в процедуре. Когда IT извлечет для них все данные, они выяснят, в чем Вэй Ин на самом деле виновен, а в чем нет.

Но дядя хотя бы выразил обеспокоенность тем, что Вэй Ину отказали в лечении, и согласился, что такое нарушение должно иметь последствия для виновного. Даже если окажется, что Вэй Ин пошел на задание, будучи в курсе, что отстранен. Отстранен не значит уволен, его лечение должно было быть оплачено.

Когда они закончили разговор с дядей, Лань Ванцзи вернулся к своему ноутбуку в надежде отыскать хоть что-то о ночной охоте шестилетней давности. Но отчет о ней оказался так же отправлен в архив до срока, поэтому они не смогли ничего узнать и о мече.

— Пожалуйста, Ванцзи. Ты должен отдохнуть. Мы ничего не сможем сделать до конца извлечения данных.

Лань Ванцзи не был уверен, что сможет уснуть, зная правду о происшедшем с Вэй Ином, зная, что тот лежит без сознания всего в нескольких комнатах от него.

Лань Сичэнь бросил на него суровый взгляд.

— Что за меч принес Вэй Усянь, неизвестно. Но этот артефакт явно опасен и нанес много вреда‭ при попытке его обуздать. Именно нас позвали сюда на помощь, именно мы ответственны, а не Вэй Усянь. Никому не поможет, если ты будешь измучен, а твоя духовная энергия истощена. Целительница Вэнь позовет нас, когда Вэй Усянь проснется или когда мы ей понадобимся. Мы должны быть готовы прийти на ее зов,

Лань Ванцзи очень не нравилось, что его брат был прав. Но через мгновение он склонил голову, соглашаясь.

— Тогда мы отдохнем.

Лань Сичэнь с облегчением выдохнул. Они примут душ и будут спать.

Но когда Лань Ванцзи узнает, кто виновен в случившемся с Вэй Ином, он напомнит брату о древнем дисциплинарном кодексе, придерживаться которого клялся каждый член их организации. Даже правительство не вмешивалось в систему наказаний заклинателей, если только в деле не были замешаны гражданские лица.

Догма Лань весьма ясно определяла правила, касающиеся покушения на убийство и наказания за это.

Лань Ванцзи не мог вернуться назад во времени и не дать Вэй Ину пострадать. Но он возьмет на себя ответственность за обращение с ним со стороны организации Ланей и исправит то, что сможет.

Лань Ванцзи знал, что частью этого должен будет стать контроль над его собственными эмоциями и поступками. Вероятно, им с Вэй Ином придется работать вместе, пока проблема с‭ мечом не будет разрешена.‭ Учитывая, что он сам совершил преступление против Вэй Ина и что перед ним виновата заклинательская организация его семьи, неудивительно, что Вэй Ин не хотел иметь с ними ничего общего.

Лань Ванцзи должен будет вести себя как можно профессиональнее и не усложнять это‭ взаимодействие для Вэй Ина еще сильней. К счастью, он привык держать свои эмоции в глубине,‭ подальше от чужих взглядов. Самое меньшее, что он может сделать для Вэй Ина — это не обременять его своими чувствами к нему.

Chapter Text

Вэй Усянь сделал глубокий вдох, привычно ожидая почувствовать слишком тугой спазм мышц и раздражение легких после того, как он втянул в себя так много энергии обиды. Он напрягся, готовясь к волне боли, но ее не было.

Что?

Он открыл глаза, огляделся и узнал знакомый номер отеля, куда он вернулся после того, как сумел временно запечатать меч — это он помнил. Верхний свет был выключен, вероятно, с поправкой на то, что его глаза всегда были крайне чувствительны после таких охот. Вот только, даже глянув в дверной проем в ярко освещенную общую гостиную, он не почувствовал болезненной рези в глазах.

Мешочек-цянькунь лежал у него на груди, и под пальцами, через начерченные кровью знаки, он мог чувствовать свернутую пульсацию энергии обиды. Мешочек едва сдерживал то, что было у него внутри, Вэй Усянь никогда раньше не сталкивался ни с чем столь же мощным. Так что его воспоминания об этой ночной охоте были определенно верными.

Но где тогда ощущение, будто его сбил автобус?

— Цин-цзе? — позвал он, предусмотрительно проводя свободной рукой по загривку, проверяя, нет ли там иголок, прежде чем подняться.

— Не вставай с кровати, пока я тебя не осмотрю, — приказала Вэнь Цин, входя в комнату. Вэй Усяню хватило ума не спорить с ней.

— Как долго я был без сознания? — спросил он. Может быть, она усыпила его на несколько дней, чтобы он восстановился?

— Примерно восемь часов, — ответила она, резко нажимая пальцами на его запястье и проверяя‭ меридианы.

Брови Вэй Усяня взлетели вверх.

— Так быстро? Что на этот раз ты сделала по-другому? У меня такое чувство, будто я отдыхал несколько дней, а не часов.

Вэнь Цин бросила на него кислый взгляд.

— Ханьгуан-цзюнь вливал в тебя свою духовную энергию, пока Цзэу-цзюнь играл тебе‭ «Очищение».

Вэй Усянь отпрянул, как будто это каким-то образом могло бы разорвать прикосновение, которое было и закончилось несколько часов назад. Мысль о Лань Чжане в его комнате, питающем его своей ци, мгновенно породила целый клубок эмоций, слишком сложный для того, чтобы его распутывать. Но даже если отложить в сторону все эти эмоции, услышанное прозвучало бессмысленно!

— Зачем? Зачем им... откуда они вообще узнали, что я вернулся? Ты им позвонила?

— Я обедала в ресторане, когда талисман сработал. Они пошли за мной сюда.

Вэй Усянь фыркнул.

— Чтобы убедиться, что я не взял что-нибудь, мне не принадлежащее?

Вэнь Цин сверлила его взглядом целую секунду, и Вэй Усянь постарался под этим взглядом не ссутулиться. Она всегда умела разглядеть слишком много.

— Если предполагать причины, их, скорее всего, заботило твое благополучие и безопасность города, — спокойно ответила Вэнь Цин, как будто первое из этих предположений не было абсурдным.

— О да. Ведь как-то раз они уже прекрасно показали меру своей заботы! Должно быть, они беспокоились, что я все напортачил и оставил за собой беспорядок, который им придется убирать.

Вэнь Цин что-то уклончиво промычала, продолжая осмотр.

— Ты никогда не говорил мне, что у вас с Ханьгуан-цзюнем были романтические отношения.

Вэй Усянь подавился воздухом и разразился кашлем, который почти минуту не мог остановить.

— Что?! — прохрипел он, когда наконец смог снова что-то выговорить. — Почему ты думаешь... это было всего лишь... у нас не было никаких романтических отношений. Блин, кто тебе такую глупость сказал?

Вэнь Цин смерила его скептическим взглядом.

— Если пытаешься выставить себя в этом деле крутым, то ты провалился с треском. Впрочем, ничего нового.

— Цин-цзе! — Он распахнул глаза в притворном возмущении, надеясь превратить весь этот разговор в шутку, о которой потом можно будет забыть и больше никогда не ворошить. — Как ты можешь обращаться со мной столь жестоко, когда я болен и лежу в постели!

Вэнь Цин прищурилась.

— То, что ты идешь на глупые риски и возвращаешься раненым, не значит, что я обязана быть с тобой любезной. К тому же ты только что признался, что на этот раз не чувствуешь себя «больным». Если не хочешь говорить про свои дела с Ханьгуан-цзюнем, ну и ладно. Но я видела, как он на тебя смотрит — уж точно не как на «бывшего коллегу, который ему безразличен».

Вэй Усянь открыл рот возразить, но она подняла руку, перебивая его:

— И не говори мне, будто вчера он не пялился на тебя, как умирающий от жажды — на последний стакан воды в мире. Ты слишком сосредоточился на том, чтобы смотреть куда угодно в другую сторону, так что откуда тебе знать.

Вэй Усянь фыркнул.

— Знаешь, учитывая, что у меня сейчас на животе валяется проклятый меч, тебе стоит быть со мной добрее.

Вэнь Цин закатила глаза.

— Это я сейчас добрая. Если не помнишь, какая я злая, так я с радостью достану свои иголки, чтобы тебе показать.

***

Вэнь Нин постучал по открытой створке двери, просунув голову в комнату:

— Г-господин Вэй. Вам лучше?

— А-Нин! Ты отнес меня обратно в отель и уложил в постель. Тебе не кажется, что пора наконец отбросить формальности? Если не хочешь называть меня Сянь-гэ или Ин-гэ, то хотя бы зови Вэй Усянем! Прошло уже много лет.

Вэнь Нин просто опустил голову и смолчал. Это был давний спор, и Вэй Усянь не рассчитывал, что на этот раз ему повезет больше, чем в прошлые, но попытаться стоило.

— Вы выглядите лучше обычного, — сказал Вэнь Нин, который нес поднос — кажется, с едой из отельной доставки в номер — и большую бутылку воды. Вэй Усянь внезапно понял, что одновременно голоден и ужасно хочет пить. — Помогла ли заклинательская музыка?

— Помогла, — подтвердила Вэнь Цин. — Как и передача ци от обладателя чрезвычайно мощного ядра. Жаль, что ты категорически против работы с Ланями. Если бы один из них был твоим партнером на наиболее опасных заданиях, это бы здорово уменьшило бы долгосрочный ущерб, который ты причиняешь своему телу.

— Вообще-то в последний раз, когда я работал с Ланями, я чуть не умер. Смерть — это чертовски долгосрочное повреждение моего тела. И то, что на этот раз с их помощью мне потребовалось на восстановление на пару дней меньше обычного, отнюдь не уравнивает счет.

Вэнь Нин поставил поднос с едой на тумбочку и протянул Вэй Усяню бутылку.

— Кстати, об этом, — сказала Вэнь Цин, глядя, как Вэй Усянь пьет. — Когда они присоединились ко мне за обедом, то задали мне вопрос, почему ты так против совместной работы с ними.

Вэй Усяню пришлось оторваться от бутылки, чтобы посмеяться, а потом он сделал большой глоток.

— Помедленнее, а то заболеешь, — отругала его Вэнь Цин. — И Цзэу-цзюнь, и Ханьгуан-цзюнь, похоже, не знали, что Лани отказались оплачивать твои медицинские счета.

— Они не просто «отказались». Они вышвырнули меня из своей гребаной больницы, хотя знали, что ни одна другая заклинательская клиника меня не примет.

— Я это знаю. А теперь знают и эти двое. Но я считаю, что раньше им это не было известно.

Услышь Вэй Усянь эти слова от кого-то другого, он бы рассмеялся этому человеку в лицо. Но Вэнь Цин была не из тех, кого легко обмануть, и она никогда не принимала чьи-то заявления за чистую монету. Если у нее были сомнения, он должен был это обдумать.

— Их дядя владеет этой компанией в буквальном смысле слова. Я только что вернулся с совместного задания с Лань Чжанем. И Лань Чжань не удивился, что я не появился на работе и не заполнил свою часть отчетов? Ну, то есть... наверное, я не был для него настолько важен, чтобы приехать ко мне в больницу, или позвонить, или что-то еще, но хотя бы задаться вопросом, что со мной случилось?.

Вэнь Цин пожала плечами.

— Я не знаю, почему он тебя не навестил. Может, он тоже выздоравливал. Ты же рассказывал, что потерял сознание еще раньше, чем появились спасатели. И ты не можешь знать, что с ним произошло от того момента, как ты отрубился, и до появления спасательной команды. Кроме того, полагаю, что у Ханьгуан-цзюня был лишь твой рабочий номер, а его Лани забрали, когда тебя уволили. Ты когда-нибудь приглашал его к себе домой, пока работал там? Знал ли он, где ты живешь, было ли для него нормальным просто заявиться туда?

Вэй Усянь покачал головой.

— Нет. Ну, я кучу раз звал его пообедать или поужинать, но он вечно отказывался. Этот парень определенно не был моим самым большим поклонником

Он поморщился, вспоминая, как он был жалок, постоянно пытаясь привлечь внимание Лань Ванцзи. Оглядываясь назад, неудивительно, что тот так его не любил и делал все возможное, чтобы избегать его вне работы.

Вэнь Цин хмыкнула.

— Да, ты рассказывал. Но это значит, что у него не было возможности с тобой связаться. И большинство компаний закрывают доступ к информации о состоянии здоровья своих сотрудников. Больница хоть и принадежит ‭«Заклинательству Облачных Глубин‭», но она сама по себе отдельная коммерческая организация. И открытие данных медицинской карты без твоего‭ письменного согласия было бы нарушением законов о конфиденциальности.

Вэй Усянь замер, обдумывая ее слова. За эти шесть лет он привык к истории, в которую искренне верил. А такие перемены... он не понимал, как именно теперь воспринимать произошедшее.

— Значит, Лань Чжань не… не знал?

— Судя по тому, что, узнав, он выглядел так, будто я ему меч в живот воткнула, я бы сказала, что не знал.

Вэй Усянь медленно вздохнул. Он понятия не имел, что делать с этим знанием. Лань Ванцзи ни разу не пытался связаться с ним за все годы их разлуки. И Вэй Усянь был по-прежнему практически уверен, что это из-за Лань Ванцзи его уволили.

Но, по крайней мере, не этот человек стоял за решением компании Ланей оставить Вэй Усяня умирать и тонуть в медицинских счетах, которые он был не в силах оплатить.

Наверное.

— Как скажешь, — ответил он, пытаясь перевести внимание Вэнь Цин на что-то еще и закопать поглубже сложную мешанину своих полусформированных мыслей на этот счет. Он взял тарелку; суп выглядел недостаточно красным, чтобы соответствовать его вкусу. Но чего ждать от отельной еды!

— По крайней мере, сейчас дело сделано. Надеюсь, я смогу прожить еще шесть лет и больше его не встретить. Вы сообщили мэру Ли, что в деревню Мо можно безопасно возвращаться? Пусть хотя бы позволят семьям приехать и забрать тела.

— Сообщила. Он был нам благодарен, но также весьма обеспокоен тем, что не до конца нейтрализованный артефакт привезли в его город.

— Он нейтрализован! — возмутился Вэй Усянь. — Ну… во всяком случае, помещен в изолированное хранилище. Я бы не стал забирать его с собой, не будь я уверен, что это его удержит, — он показал на мешочек-цянькунь, который пока удерживал свое содержимое благодаря непрерывному физическому контакту с его телом.

— М-м, — скептически отозвалась Вэнь Цин. — То есть ты планируешь просто привязать его к себе и так носить до конца жизни?

— Нет, — сказал Вэй Усянь. — План получше я еще придумаю. Рано или поздно. Пока нужно немного больше его изучить.

Вэнь Цин вздохнула.

— Что ж, мэр хочет, чтобы это делалось подальше от его города. Он сказал, что переведет нам оплату, причем весьма настаивал, что нам не нужно приходить за деньгами к нему домой или в офис.

Не прекращая есть, Вэй Усянь рассмеялся.

— Еще бы. Что ж, он прав, что хочет убрать эту штуку отсюда. Этот меч... Я ни разу не видел ничего подобного. У него есть сознание, как у духовного оружия. Но он не то что обычный заклинательский меч. В отличие от них, его духовная сущность состоит из чистой инь и при том гораздо мощнее. Я вырубился слишком быстро, чтобы до конца понять, одержим ли он сознанием человека или имеет свое собственное, либо тут что-то вообще совсем другое. Мы можем уехать рано утром и отвезти его прямо ко мне в мастерскую. Я что-нибудь придумаю.

— Цзэу-цзюнь и Ханьгуан-цзюнь хотели обсудить с тобой твои планы относительно меча.

— Они знают о мече? — удивился Вэй Усянь, метнув взгляд на Вэнь Нина.

— Я... Они хотели узнать, безопасен ли он. Это с самого начала была их ночная охота, — объяснил Вэнь Нин, глядя на сестру в поисках поддержки.

— А-Нин не выдал ни одного из твоих секретов, и мы заставили их произнести устное согласие о сохранении тайны, и они согласились подписать полное соглашение, которое я им отправила, пока ты был без сознания. Они сейчас просто знают, что это меч из пещеры, в которой ты и Ханьгуан-цзюнь когда-то были завалены. Мне показалось, их встревожило, что артефакт такой силы не хранился должным образом в их организации. Их должны были поставить в известность.

Вэй Усянь пожал плечами и, ради разнообразия, проглотил еду, прежде чем заговорить:

— Э-э, у них такое часто случается. Я докладывал им когда-то, что пара артефактов, которые я принес с ночных охот, отсутствуют в хранилище. Мне понадобилось что-то проверить на одной из этих штук, я пришел в хранилище и не нашел там ее. Ее даже в каталог не внесли. Но по этому поводу так ничего и не предприняли.

На мгновение Вэнь Цин выглядела задумчиво.

— Похоже, у ордена Лань есть кое-какие проблемы с домашним хозяйством, с которыми им стоит разобраться.

Вэй Усянь пожал плечами.

— Не моя забота. Они меня уволили. Но в любом случае, вот еще одна причина, почему им не следует забирать меч. Может, у меня и мелкая компания, но, по крайней мере, я не разбрасываю‭ где попало мощные артефакты, из-за которых на хрен гибнет целая деревня.

— Они все равно захотят поговорить с тобой о мече, прежде чем мы уедем, — сказала Вэнь Цин, хотя и она, похоже, была от этой перспективы не в восторге.

Вэй Усянь пожал плечами.

— Как скажешь. Я поговорю с ними и скажу, что они могут просто оставить это дело на меня. Скажем им утром, перед тем как уезжать.

Кажется, у Вэнь Цин было что добавить, но Вэй Усянь почувствовал, что теперь, когда он наелся и справился с обезвоживанием, веки сами опускаются. Вэнь Цин засекла его сдавленный зевок и смягчилась:

— Ладно. Поговорим с ними утром. Цзэу-цзюнь дал мне свой номер. Но сомневаюсь, что все‭ пройдет так просто, как ты рассчитываешь.

Вэй Усянь надеялся, что она ошибается. И было отвратительно думать, что она, скорее всего, права. Лани были горды, а кому хочется иметь репутацию клана, потерявшего проклятый меч, который затем перебил всех жителей пусть маленькой, но деревни, да так, чтобы какому-то бродячему заклинателю пришлось еще подчищать ситуацию?

Но с этим он разберется утром. Нет у них способов заставить его работать с ними! Он лег спать, изо всех сил стараясь не думать, повел бы себя Лань Ванцзи тогда по-иному, если бы знал, что Вэй Усяню нужна помощь.

***

Вэй Усянь не нервничал, когда Вэнь Цин позвонила братьям Лань и сообщила, что он проснулся. Он просто... честно не знал, чего ожидать, ни в отношении дальнейшей судьбы меча (а он заявил, что Лани с ним не справятся), ни касательно утверждения Вэнь Цин, будто Лань Чжань не знал, как его компания кинула Вэй Усяня.

Он очень старался не барабанить нервно пальцами по столу (особенно когда Вэнь Цин в третий раз ожгла его сердитым взглядом). Вежливый стук в дверь возвестил, что ожидание окончено,‭ и Вэнь Нин открыл дверь Нефритам Лань.

Оба брата выглядели безупречно, как всегда, но в их глазах читалось напряжение, и Вэй Усянь задумался, не бодрствовали ли они целую ночь, против всех ланьских правил. Лань Ванцзи формально поприветствовал Вэнь Нина и Вэнь Цин, но его взгляд словно прилип к Вэй Усяню.

— Вэй Ин, — начал он, шагнув вперед, затем остановился, и его большие руки — обычно такие сильные и ловкие — бесполезно сжались в кулаки по бокам.

Лань Сичэнь взглянул на брата, словно ожидая, когда тот продолжит. Но, похоже, второй Нефрит исчерпал все свои слова на данный момент.

— Вэй Усянь, — начал Лань Сичэнь, кланяясь официально, гораздо ниже, чем диктовало его и Вэй Усяня положение друг относительно друга. — Пожалуйста, позволь мне принести извинения от лица ‭«Заклинательства Облачных Глубин‭». Целительница Вэнь сообщила нам, что компания моей семьи обошлась с тобой неподобающим образом. Мы были глубоко огорчены, узнав, что из-за‭ нашей ошибки тебе не предоставили медицинскую помощь, когда ты получил ранения в ходе‭ назначенного нами же задания.

Вэй Усянь ощутил подступающую панику, когда один из самых могущественных людей в Китае поклонился ему таким образом. Было вполне уютно вынашивать обиду на заклинателей Лань издалека. Но искренние извинения Лань Сичэня вместе с огорченным лицом Лань Ванцзи переворачивали его мировоззрение, и он сейчас не справлялся.

— Нет, пожалуйста! — метнулся он к Лань Сичэню и подхватил того за плечи, поднимая из поклона. — Это случилось так давно.

— Мы выясним, как это произошло, — произнес Лань Ванцзи голосом холодным и жестким, как никогда прежде. Вэй Усянь уже видел Лань Ванцзи раздраженным, иногда на грани гнева (частенько разозленным на поступок самого Вэй Усяня), но никогда от того не исходило такое отчетливое намерение убить.

Вэй Усянь очень постарался не счесть это зрелище возбуждающим.

— П-проверьте также сведения о его жаловании, — встрял Вэнь Нин.

И Лань Сичэнь, и Лань Ванцзи удивленно посмотрели на обычно молчаливого молодого заклинателя. Рядом с его старшей сестрой или Вэй Усянем, которые обычно перехватывали разговор, люди часто забывали о присутствии Вэнь Нина. Но люди не понимали, что Вэнь Нин был краеугольным камнем, опорой для них обоих. Он обладал тихой, устойчивой силой и добротой, которая могла кому-то показаться робкой, но если Вэнь Нин считал что-то неправильным, он восставал против этого с неумолимой силой и решимостью.

Лань Ванцзи нахмурился, его взгляд метнулся к Вэнь Нину, затем снова к Вэй Усяню. Лицо Лань Сичэня также выразило обеспокоенность.

— Вэй Ину не заплатили? — спросил Лань Ванцзи.

Вот предатель! Вэй Усянь бросил на Вэнь Нина разочарованный взгляд. Ведь все это было и прошло, а сейчас у Ланей найдутся дела поважнее.

— Да ладно! Кому сейчас важна та древняя надбавка за риск. Нам надо разобраться с артефактом, который должен был бы надежно содержаться за барьером в хранилище Ланей. Вам стоит потратить время на выяснение, как он попал в руки гражданского лица, — сказал Вэй Усянь.

— Вовсе не «да ладно», — возразила Вэнь Цин. — Ты доверял своему работодателю в вопросах безопасности, и это доверие было осквернено.

Выражение лица Лань Ванцзи изменилось, едва Вэнь Цин произнесла это самое «осквернено», закрывшись, как будто… про любого другого человека можно было бы сказать, что его передернуло. Если до этого Лань Ванцзи умоляюще смотрел на Вэй Усяня, то теперь перевел взгляд куда-то за его левое плечо, и его лицо стало холодным и непроницаемым.

Очевидно, Лань Ванцзи был не против, чтобы брат извинился, но когда Вэнь Цин охарактеризовала‭ случившееся тогда без обиняков, это его разозлило.

— Да. Мы уже начали расследование обстоятельств твоего увольнения, а также того, как меч из пещеры Черепахи-Губительницы оказался в руках гражданских, — мрачно подтвердил Лань Сичэнь, снова обеспокоенно взглянув на брата.

— Эти факты могут быть связаны, — вставила Вэнь Цин, и все резко перевели взгляд на нее. — Вэй Усянь рассказал мне, что сообщал о пропаже из официального инвентаря других артефактов по делу, над которым он работал незадолго до своего увольнения.

Лань Сичэнь нахмурился.

— Я никогда не слышал о подобном инциденте. Я уточню у дяди, но он, скорее всего, уже рассказал бы мне, если бы сам знал. Должное хранение и сдерживание артефактов по очевидным причинам является одной из самых священных обязанностей нашей организации. — Лань Сичэнь повернулся к Вэй Усяню. — Мэр И попросил нас убрать меч куда-нибудь за пределы города. Учитывая, что наш орден был первым призван для разрешения этого инцидента, я считаю, что мы должны отвезти его в Облачные Глубины. Чтобы, какой бы дальнейший ущерб он ни нанес, тот не задел бы непричастных лиц.

Вэй Усянь тихонько фыркнул.

— Если из вашего защищенного хранилища крадут опасные артефакты, то Облачные Глубины — последнее место, куда нам следует его отнести. К тому же сейчас единственное, что удерживает этот меч — печати подавления, которые я начертил на мешочке-цянькунь. Механизм сдерживания требует, чтобы я находился в физическом контакте с мешочком, а у меня нет ни малейшего желания когда-либо хоть ногой ступать в Облачные Глубины.

Лань Ванцзи сжал губы, но ничего не сказал.

Лань Сичэнь незаметно выдохнул, что для любого другого было бы шумным вздохом.‭

— Я понимаю твое нежелание идти с нами, учитывая дурное обращение, которому ты подвергся в прошлом. Но ваша организация невелика, и вряд ли у вас есть исследовательские возможности или резервная поддержка, чтобы иметь дело с чем-то вроде этого меча, — сказал он.

Вэй Усянь почувствовал вспышку гнева.

— Откуда досточтимым близнецам-Нефритам Лань вообще знать, что у меня есть и чего нет? Кто из нас троих сумел подчинить этот меч?

Лань Сичэнь склонил голову и по-прежнему хранил спокойствие, столкнувшись с гневом Вэй Усяня.

— Я не хотел проявить неуважения. Я просто стараюсь, чтобы никто больше не погиб и не был ранен из-за халатности со стороны моей организации. Нашей обязанностью было запечатать, подавить или уничтожить меч. Мы не смогли этого сделать, и это стоило множества жизней. Долг за нами, и мы должны его исполнить. Я признаю твои навыки в этой области и буду благодарен за твое‭ сотрудничество. Но я не могу с чистой совестью просто переложить бремя моего ордена на кого-то другого.

Вэй Усянь посмотрел на Лань Ванцзи, но тот стоял все так же бесстрастно, глядя мимо Вэй Усяня, как будто его не существовало. Вэй Усянь мысленно усмехнулся. Может, Вэнь Цин и считала, что‭ разглядела что-то в этом человеке — но, что бы это ни было, она ​​явно ошиблась. На этот раз Вэй Усянь честно старался смотреть на Лань Ванцзи, зато тот даже не взглянул в его сторону.

— Я не работаю с Ланями, — сказал Вэй Усянь, все еще не сводя с Лань Ванцзи глаз.

Тот даже не вздрогнул, его лицо было настолько бесстрастным, словно оно действительно было вырезано из нефрита, в честь которого он получил свое прозвище. Решимость Вэй Усяня окрепла. Не то чтобы он старался уязвить Лань Ванцзи своим отказом работать с ними. Но он на мгновение задумался, заботил ли этого человека, хоть когда-то, хоть капельку, тот факт, что обстоятельства как сговорились разлучить их.

В глубине разума он всегда задавался вопросом, что бы случилось, если бы они с Лань Ванцзи увиделись после пещеры Черепахи? А вдруг чувствами Лань Ванцзи безвозвратно запутался в Вэй Усяне не менее, чем сам Вэй Усянь — в нем?

Но теперь он знал цену этой бессмысленной фантазии.

Тогда, в ‭«Заклинательстве Облачных Глубин‭», Лань Ванцзи всегда либо игнорировал его, либо раздражался на него. Вэй Усянь так старался быть его другом, привлечь его внимание, но всякий раз получал отпор. Произошедшее в пещере было для Лань Ванцзи или сиюминутной ошибкой, или инстинктивной реакцией на близость смерти. Такое случалось не столь редко, если судить по историям, которые он слышал от других заклинателей.

Вэй Усянь должен закрыть дверь в прошлое и покончить с этим. Лань Ванцзи не был чудовищем, который, сожалея о своем необдуманном сексе с Вэй Усянем в пещере, заставил свою компанию отказать ему в лечении (такая мысль приходила Вэй Усяню в голову в особенно плохие ночи, часто не без помощи нескольких бутылок байцзю). Но он также не был человеком, который чувствовал необходимость в каком-либо взаимодействии с Вэй Усянем теперь, когда они больше не были коллегами.

Он сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться.

В любом случае вся эта чушь была совсем не важна. Им просто нужно будет договориться, кто займется мечом, а затем разойтись в разные стороны. Хотя Лани и могли утверждать, что они первыми взяли на себя эту охоту, но в реальности, когда дело касалось заклинательских артефактов, кто держал вещь в руках — за тем на девять десятых и было право по закону.

— Сейчас меч сдерживается только знаками, нарисованными моей кровью, и лишь до тех пор, пока он находится в контакте с моим телом, — повторил Вэй Усянь. — Если вы только не хотите, чтобы я его просто выпустил, а вы как-нибудь завладели им сами, то вопрос, кто из нас увезет меч из города, не стоит.

Лань Сичэнь, казалось, не знал, как ответить на его доходящую до грубости прямоту.

Лань Ванцзи наконец перестал пялиться на что-то чертовски интересное за левым плечом Вэй Усяня и посмотрел ему прямо в глаза.

— Выпусти его.

Что.

— Ванцзи? — изумился Лань Сичэнь, переводя взгляд с запечатанного мешочка на своего брата. Даже с многослойными печатями такие могущественные заклинатели, как близнецы-Нефриты, не могли не почувствовать силу того, что было запечатано внутри мешочка. — Меч убил шестерых наших адептов, а также большое количество мирных жителей. Выпустить его в городе, полном невинных людей, было бы безответственно.

— Меня этот меч не атаковал. Но, если так предпочтительнее, мы можем отправиться за пределы города, и там Вэй Ин освободит меч. — Лань Ванцзи отвечал своему брату, но взгляда не отрывал от Вэй Усяня.

‭«Блядь, Лань Чжань намерен проверить, не блефую ли я?‭» — Вэй Усянь прикусил нижнюю губу при этой мысли. Такого он не ожидал. В прошлом Лань Ванцзи обдумывал все возможные последствия, прежде чем действовать. А такой ход был бы скорее в стиле самого Вэй Усяня.

У этого человека были стальные яйца. Вэй Усянь испытал что-то вроде восхищения.

Возможно, Лань Ванцзи под силу справиться с мечом. Прошли годы с тех пор, как они работали вместе, и трудно сказать, как далеко продвинулись талисманы и методы совершенствования Ланей. Возможно, теперь Лани знали, как обращаться с исполненными обиды разумными мечами. Но духовные пути Второго Нефрита не были раздуты ядом ци, чтобы без повреждений справиться с потоком иньской энергии, который в него вольет меч.

— Это повредит твое ядро, — кинут пробный шар Вэй Усянь в попытке увидеть, насколько далеко зайдет Лань Ванцзи и когда Лань Сичэнь воспользуется своим положением старшего и вмешается. Тот обычно защищал своего младшего брата, но — на данный момент — похоже, уступил решение в этом деле Лань Ванцзи.‭

Лань Ванцзи даже не моргнул. В какую бы игру они ни играли в попытках взять друг друга на слабо, он был на высоте.

— Ядро Вэй Ина пострадало в прошлом. Он не должен снова подвергаться риску. Я возьму меч.

Вэй Усянь ощутил, как пот покалывает тыльную сторону‭ ладоней. Многие люди склонны нести чушь, лишь бы сболтнуть, но Лань Ванцзи был не из таких. За каждое слово, вылетевшее из его рта, этот человек полностью отвечал.

— Возьмешь меч и сделаешь что? Ты вообще знаешь, как сдерживать подобные артефакты? — рявкнул Вэй Усянь, начиная чувствовать, что он загнан в угол.

Зачем Лань Ванцзи так себя повел? Почему так яростно бросает ему вызов? Если он сейчас с Вэй Усянем так членами мерялся, то это было бы просто глупо. (Он не позволил себе задуматься о члене Лань Ванцзи).

Челюсти Лань Ванцзи сжались так, как бывало, когда он укреплялся в своем намерении. Блядь. Вэй Усянь понял, что тот собирается сказать, когда тот еще рта не открыл.

— Я возьму меч, — твердо повторил Лань Ванцзи, не сводя с него пристального взгляда.

Вэй Усянь покосился на Лань Сичэня, надеясь, что в комнате найдется хотя бы один Нефрит с толикой здравого смысла и инстинктом самосохранения. Лань Сичэнь поглядел на брата, повернулся к Вэй Усяню, и на его лицо легла обычная маска спокойной любезности.

— Если вы намерены выпустить меч, я настоятельно попросил бы вас сделать это в исследовательском центре ‭«Облачных Глубин‭». Их изолированный модуль даст наилучшие шансы на… предоставит нам возможности всесторонне изучить объект, а также оказать‭ медицинскую помощь Ванцзи, если она ему потребуется.

Вэй Усянь смог подавить дрожь от последних слов Лань Сичэня. Его чувства к Лань Ванцзи были весьма сложны, но одна мысль о том, что нетронутые меридианы второго Нефрита будут насильно растянуты возмущенной энергией меча, пробивающейся внутрь его тела, заставила Вэй Усяня почувствовать легкую тошноту.

Он в отчаянии повернулся к Вэнь Цин, которая обычно держала наготове иглу, чтобы доказать свою точку зрения, если прочие аргументы не срабатывали. И увидел, что она наблюдает за ним со знакомым выражением лица, которое не сулило ему ничего хорошего в будущем; правда, это будет проблемой уже будущего Вэй Ина.

— В изолированном модуле с подключенными исследовательскими архивами было бы намного безопаснее, чем забрать меч к нам домой и изучать его там, — согласилась Вэнь Цин. Предательница. — Однако учитывая, что до сих пор так и не выяснено, как Вэй Усянь оказался на грани смерти после своей последней работы на Ланей и как меч из их хранилища оказался в руках гражданского лица, я бы предложила сначала с этим разобраться, а уже потом предлагать Вэй Усяню хоть ногой ступить на территорию любой‭ заклинательской лаборатории в Облачных Глубинах.

Вэй Усянь забрал назад все плохое, что когда-либо думал о Вэнь Цин. Она была богиней среди людей.

Лань Ванцзи замер, наконец перестав глядеть прямо в душу Вэй Усяня.

— Вы считаете, что Вэй Ин в опасности? — спросил он.

Вэнь Цин пожала плечами.

— Я не знаю. Но если вы правду сказали, что не знали о положении Вэй Усяня — что он был уволен без уведомления, а затем лишен медицинской помощи, что едва не стоило ему жизни — то я не готова рисковать. Вы видели, в каком он был состоянии, когда вчера вернулся с мечом. Если он намерен изучать его дальше, то наверняка сделает что-нибудь столь же безрассудное и в какой-то момент окажется в похожем состоянии. Я не хочу, чтобы это произошло в таком месте, где не будет уверенности в его безопасности и перспективах лечения.

Лань Ванцзи секунду смотрел на нее, потом обменялся долгим взглядом с братом и, наконец, коротко кивнул.

— Тогда я пойду с Вэй Ином.

— Что?! — переспросил Вэй Усянь. Это был спор из-за меча, и единственным, кто умел и был в силах сдержать этот меч, здесь был он сам, и все же ситуация полностью уплывала из его рук.

Лань Ванцзи снова неумолимо уставился на Вэй Усяня.

— Меч наполнен энергией обиды. Я могу сыграть «Очищение» и могу передавать ци Вэй Ину. Как только будет завершено расследование насчет твоего увольнения и истории этого меча, мы сможем вернуться в исследовательский центр «Облачных Глубин», если на тот момент меч еще не будет полностью обуздан.

Лань Сичэнь кивнул, и Вэй Усянь почувствовал, как ловушка захлопывается вокруг него.

— Это будет лучше всего как для безопасности Вэй Усяня, так и для сохранности меча. Те двое, с которыми меч, кажется, сохраняет относительную стабильность, это Ванцзи и Вэй Усянь. Хотя я надеюсь, что ваши опасения по поводу наших лабораторий окажутся излишними, но могу понять и уважать вашу осторожность. Я вернусь в Облачные Глубины, чтобы там надзирать за расследованием. А Ванцзи отправится с Вэй Усянем, чтобы гарантировать, что наш изначальный промах в обращении с мечом‭ не приведет больше ни к каким трагическим событиям.

Вэй Усянь едва не выругался вслух. Если Лань Сичэнь и Лань Ванцзи решили, ради чести и репутации их семьи и компании обязаны больше не допустить инцидентов из-за меча, который по их халатности попал к гражданским, то их уже ничем не переубедить. Один из братьев поедет с ним.

Словно прочитав его мысли, Лань Ванцзи добавил:

— Если Вэй Ин предпочтет, чтобы его сопровождал сюнчжан, тогда‭ расследование могу контролировать я.

Вэй Усянь поморщился. Честно говоря, может, работать с Лань Сичэнем было бы проще, у них двоих не было общего прошлого. Но, раз уж ему придется работать с Ланями, то в этом ордене не было человека, которому он доверял бы так, как Лань Чжаню.‭

— Сойдет и так. Мы с Лань Чжанем уже умеем работать вместе. Просто помни, что ты уже подписал соглашение о конфиденциальности. И что я больше не работаю на Ланей, так что не жди на этот раз, что я буду следовать твоим правилам.

Лань Ванцзи долго смотрел на него, затем кивнул.

Вэй Усянь вздохнул, уже сожалея о своем жизненном выборе. Теперь Лань Ванцзи будет находиться в его мастерской, в его доме. При одной мысли об их работе бок о бок у него уже всю кожу стянуло. Он действительно надеялся, что задача с мечом окажется не такой сложной, какой она сейчас казалась. Однако в прошлом ему никогда не везло, чего же теперь начинать?

— Тогда решено. Я сообщу дяде о наших планах, — сказал Лань Сичэнь, глядя на брата с очень сложным выражением лица и, казалось, сообщая ему куда больше, чем было в его скупых словах. Уши Лань Ванцзи покраснели, но он просто согласно наклонил голову в ответ.

— Мы соберемся и будем готовы выезжать в течение часа, — сказала Вэнь Цин, когда стало ясно, что от Вэй Усяня они уже не услышат ничего полезного.

Близнецы-Нефриты поклонились и ушли, и Вэй Усяню осталось только упаковать свои вещи. Он попытался осознать тот факт, что ему предстоит невесть сколько времени работать рядом с тем‭ единственным человеком, которого он тщательно избегал последние шесть лет.

Вэнь Нин утешающе положил руку ему на плечо. Делать нечего,‭ надо было идти собираться в дорогу.

Chapter Text

Лань Ванцзи вернулся с братом в гостиничный номер. Они успели еще раньше позавтракать и собрать вещи, и теперь оставался где-то час, пока их попутчики соберутся, а он сможет увидеть Вэй Ина снова.

Он чувствовал, как адреналин все еще пульсирует в его жилах от споров о мече из пещеры Черепахи. Он был совершенно уверен, что Вэй Ин не станет рисковать, снимая удерживающие печати здесь и подвергая опасности мирных жителей, но это все равно было авантюрой. Он не привык полагаться на подобные вероятности, и этот опыт оказался не из тех, что он был бы готов повторить.

Но, несмотря на все, он не сожалел.

Пока Лань Ванцзи жив, он не допустит, чтобы на Вэй Ине снова сказались ошибки ордена Лань. Он сделает все возможное, чтобы избавить того от неловкости из-за своего присутствия, но он был физически неспособен отпустить Вэй Ина одного, когда он все еще приходил в себя после обуздания опасного артефакта в деревне Мо, который Лани выпустили в обычный мир.

— Ванцзи, — начал Лань Сичэнь, когда они закрыли дверь и собирались разойтись по своим комнатам. — Пожалуйста, будьте осторожнее с этим мечом.

Лань Ванцзи ответил брату твердым взглядом, не выказывая никакого раскаяния в своих действиях.

— Ты бросил Вэй Усяню вызов, предложив открыть мешочек и выпустить меч прямо в городе, хотя на самом деле не знал, как обуздать артефакт.

Лань Ванцзи почувствовал, как у него загорелись уши.

— Вэй Ин не стал бы рисковать мирными жителями. Но это бремя не должно оставаться на нем. То, что он нашел способ сдержать меч, когда мы этого не смогли, не значит, что это стало его обязательством.

В ордене Лань было много правил, касающихся ответственности за собственные действия. Каким бы безрассудным ни казался его вызов, заповеди на этот счет были ясны. Лань Сичэнь сжал губы, подыскивая слова.

— Мы возьмем на себя ответственность. Но, Ванцзи, мы также должны действовать рационально. Я знаю, что ты чувствуешь вину, глядя на Вэй Усяня. Но именно он сумел подчинить себе меч, тогда как мы с тобой не смогли. Не защищай его за счет опасности для себя самого или других.

Лань Ванцзи ощутил, как в нем вспыхнул гнев, горячий и резкий. Глаза Лань Сичэня расширились, и он быстро продолжил:

— Это ни в коем случае не значит подвергать его ненужному риску или использовать как щит. Я просто хочу, чтобы ты позволил‭ ему делать свою работу и доверял тем его навыкам, которых нет у нас. Точно так же, как ты просишь его доверять твоим навыкам там, где ему не хватает своих. Ты должен уметь вести себя с ним, как с любым другим заклинателем, Ванцзи. Он не будет рад, если ты станешь держаться так, будто он беспомощен, или поставишь в опасность непричастных вместо того, чтобы доверять его способностям.

Слова брата имели смысл, но Лань Ванцзи никак не мог заставить себя согласиться и кивнуть. Он знал, что Вэй Ин всегда ставит свою собственную безопасность ниже безопасности других. Это было частью того, что изначально привлекло к нему Лань Ванцзи. Но еще Вэй Ин часто переходил грань между «самоотверженным» и «безрассудным». Лань Ванцзи не мог допустить, чтобы из-за промахов его ордена Вэй Ин снова пострадал. Вэй Ин был не просто обычным заклинателем. И навыки, которыми он теперь обладал, он получил дорогой ценой своего здоровья и безопасности. Кто такие Лани, чтобы сейчас использовать его в своих собственных интересах?

Лань Сичэнь вздохнул.‭

— Пожалуйста, хотя бы подумай над моими словами. Может, Вэй Усянь и зол на нас, но он не тот человек, что будет рад ненужной жертве.

Хотя бы это бесспорно, признал Лань Ванцзи. Он смог ответить брату крошечным кивком.

Лань Сичэнь сел на диван и раскрыл свой ноутбук на журнальном столике. Все остальные вещи были уже аккуратно упакованы в мешочки-цянькунь.

—‭ Давай посмотрим, смогли ли архивисты восстановить записи о мече из пещеры Черепахи-Губительницы или о трудоустройстве Вэй Усяня.

Лань Ванцзи согласно хмыкнул, садясь рядом с братом и с плохо подавляемым нетерпением ожидая, когда подгрузится защищенный портал.

Системный администратор сообщал, что электронные письма и записи личного дела, имеющие отношение к Вэй Усяню, восстановлены. Лань Сичэнь нажал на ссылку и открыл полный реестр. Личное дело начиналось с первоначальных данных о трудоустройстве Вэй Усяня и отборе по результатам собеседования. По всем оценкам его баллы были выше верхней границы, однако он‭ получил низкую отметку о «соответствии» от всех, кто его интервьюировал. Тем не менее, ему предложили стажировку и поставили почти с самого начала на сложные дела из-за его редких умений.

В части работы над отдельными делами содержались многочисленные отчеты о его ночных охотах, которые были удивительно результативными, хотя и не всегда следовали протоколу. Братья Лань пробежались по всему личному делу, но не нашли отчета об охоте на Черепаху-Губительницу. А ведь, даже если Вэй Ин не предоставил собственный отчет, рапорт Лань Ванцзи все равно должен был быть прикреплен к его личному делу, поскольку эту охоту они проводили вместе.

Лань Ванцзи переглянулся с братом: это отсутствие заметили они оба.

Лань Сичэнь начал листать ту часть личного дела Вэй Усяня, к которой был установлен ограниченный доступ. Было упомянуто несколько травм, в основном незначительных, но остальным содержимым были многочисленные докладные о нарушениях правил. Большая их часть была подписана Лань Ванцзи, который в то время был сотрудником, ответственным за внутренний контроль в отношении новичков и стажеров-заклинателей.

Лань Сичэнь бросил на него косой взгляд и продолжил листать.

— Ванцзи... — начал он, пролистав еще несколько страниц. — У тебя оставалось время хоть на что-то, кроме как ходить за Вэй Усянем и документировать его действия?

Уши Лань Ванцзи запылали, пока на экране мелькали один за другим докладные с его подписью. Он и не осознавал, что его документов на Вэй Ина так много.

— Я был сотрудником внутреннего контроля, — лаконично ответил он.

— Мн, — отозвался Лань Сичэнь, и на его лице проявилась непростительная ухмылка. — Что, ты выписал ему штраф за то, что он не был одет в многослойную одежду на ночной охоте, после того как он, будучи весь заляпан внутренностями оборотня-яо, переоделся в гражданское?

Лань Ванцзи стиснул челюсти. В тот раз на Вэй Ине были только шорты и футболка. Это была деловая поездка. И это... отвлекало.

— Ты же знаешь, что большинство людей не флиртуют посредством выписывания штрафа за мелкое нарушение правил человеку, который им интересен, да? — упорствовал Лань Сичэнь, открыто смеясь над ним, пусть даже только глазами.

— Гэ, — сдержанно упрекнул Лань Ванцзи, что только больше развеселило брата.

Брат не был... неправ. Внимание Лань Ванцзи тянулось к Вэй Усяню, как металлические опилки к магниту, с той самой минуты, как они впервые встретились. Что бы Лань Ванцзи ни делал в ту секунду, как Вэй Усянь входил в комнату, он успевал подмечать каждую связанную с ним подробность.

Всю жизнь вплоть до их встречи Лань Ванцзи учили, что дисциплина является самым корнем заклинательских сил, и он верил в это. Было более чем достаточно эмпирических доказательств, подтверждающих эту веру. Они с братом в своем совершенствовании на порядок превосходили‭ любого из Цзиней, чей орден был печально известен своим отсутствием дисциплины, сдержанности или моральных правил любого рода. Цзяны не были такими развращенными, но, как рассказывали, у них вообще не было никаких правил, кроме дерзкого девиза о достижении невозможного. И все заклинатели Цзян, с которыми Лань Ванцзи встречался до Вэй Ина, были, конечно, лучше Цзиней, но не представляли из себя что-то особо примечательное. Ничего сравнимого с Лань Ванцзи или его братом. У Не дисциплина была крепче, и заклинательское мастерство Не Минцзюэ только сильней укрепило веру Лань Ванцзи в связь этих двух вещей.

А потом он встретил Вэй Ина.

Вэй Ин вообще не знал, что такое дисциплина. Он был хаосом в движении, но столь ослепительно-блестящим и талантливым, что это перевернуло вверх ногами всю систему убеждений Лань Ванцзи.

Поэтому он пытался придать этому смысл. Пытался заставить Вэй Ина перестать быть квадратным колышком и втиснуться в круглое отверстие, в которое он обязан был влезть. Лань Ванцзи пытался сформировать его так, чтобы он соответствовал правилам, дисциплине и философии Ланей. Вэй Ин, казалось, воспринял это как вызов, стремясь нарушить еще больше правил.

Действия Лань Ванцзи были совершенно не для того, чтобы его уволили!

— Ладно-ладно, больше не буду, — успокоил его Лань Сичэнь. Но улыбка сошла с его губ, когда он приблизился к концу дисциплинарного дела.

Лань Ванцзи почувствовал, как у него сжалось сердце, когда он разглядел одну из ветвей переписки, которую читал его брат. Один из работавших тогда в отделе по персоналу младших сотрудников, Су Шэ, отправил Лань Цижэню письмо по поводу дисциплинарных проступков Вэй Усяня и числа полученных им предупреждений категории 3. Существовало правило, что если в досье сотрудника было зафиксировано больше определенного количества подобных нарушений, его отстраняли и рассматривали перспективу увольнения или переподготовки.

— Нарушения Вэй Ина не входили в категорию, которая могла бы учитываться при подобном подсчете, — нахмурившись, сказал Лань Ванцзи.

Лань Сичэнь перешел на другую часть реестра.

— Они были переклассифицированы на уровень выше, чем было в твоих исходных докладных. Многие были подняты и записаны в категорию «от умеренного до серьезного». Это было сделано задним числом, что показывают временные метки файлов, восстановленных IT-отделом.

Лань Ванцзи почувствовал, как в животе все напряглось. При обычном просмотре файла метка редактирования — кто внес изменения и когда — не была бы им видна. Однако сейчас файлы были восстановлены из резервной копии и отражали активность в системном журнале, поэтому можно было определить, кто к ним обращался за все время.

Вэй Ину сказали, что его уволили из-за жалоб Лань Ванцзи? По сути, так и было. И он наверняка подумал, что Лань Ванцзи специально пытался добиться его увольнения.

Также в реестре не было ссылки на тот рапорт о нарушении, который Лань Ванцзи подал сам на себя с оценкой «серьезно»: наивысший возможный уровень, который часто влечет за собой увольнение или, как минимум, значительные дисциплинарные меры.

Поскольку сведения о ночных охотах были открыты для просмотра другими заклинателями, Лань Ванцзи не указал на свои неправомерные действия в общем отчете о задании. Пусть он был достоин любого осуждения, которое ему еще предстояло вынести, но Вэй Ин не заслуживал того, чтобы неприкосновенность его частной жизни оказалась нарушена. Поэтому Лань Ванцзи написал отдельный полный отчет, как именно он воспользовался Вэй Ином, пока тот находился под воздействием неизвестного ему токсина, и передал его непосредственно своему дяде для назначения наказания.

Он потерял должность сотрудника внутреннего контроля, ему запретили взаимодействовать со стажерами на период взыскания и когда-либо приближаться к Вэй Усяню. Если бы они двое случайно оказались рядом на ночной охоте, правило было бы адаптировано под ситуацию, но Лань Ванцзи не разрешалось самому инициировать какой-либо контакт, кроме случаев, когда это было необходимо. Лань Ванцзи также потребовал физического наказания за свои действия, на что дядя неохотно согласился. К тому времени, как он оправился от наказания, Вэй Ин исчез.

Возможно, дядя не внес это в личное дело и держал в тайне внутри семьи. Технически это было допустимо, хотя Лань Ванцзи рассчитывал получить полной мерой все, что повлек за собой его поступок, при условии, что это не создало бы дополнительных проблем или неловкости для Вэй Ина.

— Кто изменил записи? — спросил Лань Ванцзи, когда Лань Сичэнь перешел к другому журналу.

— Су Шэ, — мрачно ответил Лань Сичэнь. — Его электронное письмо дяде создавало впечатление, будто личное дело Вэй Усяня породило дисциплинарное взыскание согласно автоматическому регламенту. Но это он его запустил.

Лань Ванцзи почувствовал, как внутри закипает гнев. Су Шэ всегда был слабым заклинателем. Вот почему его перевели на низовую должность по работе с персоналом, и он так и не продвинулся дальше. У него было слишком мало умений, чтобы быть полезным как эйчар, ему не хватало ума для исследовательской работы, и большинство людей считали его неприятным в общении, поэтому его карьера в отделе кадров не пошла в гору.

— Он утверждал, что сообщил Вэй Ину о его автоматическом отстранении, — резко сказал Лань Ванцзи.

Губы Лань Сичэня сжались в тонкую линию, пока он просматривал рабочую почту Вэй Усяня за последние три месяца его работы. Там не было никаких писем от отдела кадров ни по поводу списка его нарушений, ни по поводу отстранения. Только перечень вакансий в штате, напоминания о необходимости предоставить просроченные документы и ответы на его запросы о нескольких пропавших предметах из хранилища. Уведомление об автоматическом отстранении было частью обязательной процедуры, потому что давало заклинателю время защитить свой вопрос перед администрацией. Вэй Ину не дали такой возможности.

— Его так и не уведомили, — выговорил Лань Ванцзи, и собственный голос показался ему странным. — Су Шэ солгал. Вэй Ин чуть не умер.

— Ванцзи, — произнес Лань Сичэнь, положив руку ему на предплечье, потому что Лань Ванцзи, кажется, потянулся к своему оружию. — Я расследую это. Ты останешься с Вэй Усянем и поможешь ему с изучением меча. Я вернусь в Облачные Глубины и разберусь с ситуацией.

Лань Ванцзи разрывался на части. Он ужасно хотел остаться с Вэй Ином и убедиться, что с ним больше ничего не случится. Меч не был полностью обуздан, и при взаимодействии с ним Вэй Ин уже однажды потерял сознание, а несколько других опытных заклинателей погибли. Лань Ванцзи хотел видеть своими глазами, что с Вэй Усянем все в порядке, защитить его и исцелить, если сможет.

Но.

Он также очень хотел пригвоздить Су Шэ своей рукой, образно говоря.

И в буквальном смысле тоже.

Его пальцы сжались вокруг прохладной, гладкой рукояти Бичэня. Он доверял брату, но Лань Сичэнь был добр. Су Шэ не заслуживал доброты.

— Пожалуйста, доверься мне, Ванцзи, — взмолился Лань Сичэнь, словно прочитав мысли брата.

— Су Шэ должен подвергнуться дисциплинарному наказанию. Согласно правилам ордена, а не гражданским законам, — заявил Лань Ванцзи.

Он не собирался уступать. Лань Сичэнь напрягся. Орденские правила были древними, установленными еще тогда, когда допускались экстремальные физические наказания и даже откровенные пытки и казни. Эти наказания редко применялись в современном мире, за исключением крайних случаев. Но гражданские власти не вмешивались в деятельность орденов, пока их действия относились только к заклинателям и не втягивали в дело обычных людей. И в ордене каждый должен был подписаться под его кодексом поведения, соглашаясь с этими условиями.

И Лань Ванцзи, и Лань Сичэнь достаточно хорошо изучили историю своей семьи, чтобы понимать, что даже самое мягкое наказание, которому подвергнется Су Шэ в соответствии со старыми правилами, будет... серьезным.

— Или ты его осуществишь, или вернусь с тобой и сделаю это сам, — сказал Лань Ванцзи.

Лань Сичэнь некоторое время разглядывал его, затем кивнул:

— Я обговорю это с дядей. И изложу ему твои доводы.

Лань Ванцзи долго смотрел брату в глаза, прежде чем согласиться. Дядя был приверженцем правил, особенно когда нарушение совершалось преднамеренно и со злым умыслом. К тому же Су Шэ был тем самым сотрудником отдела кадров, с которым говорила медсестра из больницы, когда только выяснилось, что у Вэй Ина нет страховки. Он знал, что Вэй Ин был уволен на ложном основании, и все равно отказал ему в медицинской помощи.

—‭ Это не было просто ошибкой, — указал он, желая убедиться, что Лань Сичэнь понял.

Лань Сичэнь вздохнул, но согласился:

— Да. На простую ошибку не похоже.

Лань Сичэнь добрался до последних записей, задержавшись на экране с платежной ведомостью.

— Вэй Усянь не получил надбавку за риск в деле с Черепахой-Губительницей.

Лань Ванцзи уставился на экран.

— Дяде нужно сообщить об этом немедленно!

Надбавка за риск при охоте на легендарное чудовище была раза в три выше годового заработка даже опытного заклинателя. Для такого, как Вэй Ин, подобная выплата стала бы если не изменением жизни вообще, то, как минимум, изменением правил игры. А вместо этого его выгнали из больницы и потребовали возмещение ‭«за спасение гражданского лица‭», которое применялось только к тех случаях, когда гражданское лицо активно препятствовало усилиям спасательной команды или само сознательно породило ситуацию, потребовавшую его спасения. Этот пункт использовался редко. А то, что его применили к Вэй Усяню после того, как тот сыграл решающую роль в уничтожении чудовища, было…

Лань Ванцзи сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться.

Никогда в жизни он не чувствовал себя таким злым.

— При встрече с нами Вэй Усянь проявил поистине достойную восхищения выдержку, учитывая то, как организация Ланей с ним поступила, — мрачно сказал Лань Сичэнь.

Лань Ванцзи не ответил, потому что онемел от ярости, но знал, что брат прочтет полное согласие со сказанным в каждой клеточке его тела.

— Отчет по мечу еще не готов. Они не могут найти этот файл. Похоже, этот артефакт с самого начала не был зарегистрирован в системе, — сказал Лань Сичэнь.

— Не он один, — выдавил Лань Ванцзи. Это единственное придавало происходящему смысл. —‭ Докладные о дисциплинарных проступках были скорректированы после того, как Вэй Ин сделал запрос по поводу пропавших предметов.

Единственное, что придавало смысл. Кто-то изымал предметы, принесенные орденом Лань с‭ ночных охот. Вэй Ин заметил это и стал мишенью преступников.

— Я их отслежу. Вэй Усянь приложил к своим запросам их изображения. Он искусный художник. Даже если записи были уничтожены, артефакты мы найдем, — заверил его Лань Сичэнь.

Лань Ванцзи не мог сделать ничего, кроме как довериться брату.

Тут у Лань Сичэня зазвонил телефон: это Вэнь Цин сообщала, что они собрали вещи и спускаются в вестибюль, чтобы выписаться.

***

В вестибюле глаза Лань Ванцзи невольно стали искать Вэй Ина. Когда он видел его в последний раз, у того был сонный и бледный вид. Но он заметил только Вэнь Нина у стойки регистрации: должно быть, он сдавал номер. Человек, который платит за комнату, где жил Вэй Ин; Лань Ванцзи силой заставил себя сохранять бесстрастность. Брат пошел оформлять выезд к другому служащему, а Лань Ванцзи продолжал высматривать Вэй Ина.

Проблеск красного за большими стеклянными дверями отеля привлек его внимание, и он обнаружил, что ноги сами понесли его к выходу.

Он оцепенел, когда увидел, как Вэй Ин смеется, запрокинув голову, в ответ на какие-то слова пожилой женщины. Она пыталась что-то вручить ему, вероятно, деньги, по тому, как она попробовала втиснуть это ему в ладонь, но Вэй Усянь нежно перехватил ее за руки и держал. Его губы изгибались в доброй, застенчивой улыбке, и он разговаривал со старухой мягко.

Лань Ванцзи забыл, каково это — находиться вблизи Вэй Ина, видеть, как тот двигается, смеется, улыбается. Это было ошеломляюще. Солнечный свет позднего утра словно заставлял его золотистую кожу сиять, подчеркивал каждое быстрое, текучее движение его тела, когда он жестами что-то показывал небольшой группе собравшихся. Как понял Лань Ванцзи, разошлась новость, что угроза, опустошившая деревню Мо, устранена, и люди пришли увидеть своих спасителей-заклинателей. Вэй Ин пытался заверить горожан, что они в безопасности, не принимая от них никаких похвал и выглядя даже смущенным их вниманием.

Лань Ванцзи не мог отвести от него глаз, как и шесть лет назад.

— Ванцзи, — тихо позвал подошедший Лань Сичэнь, проследив за его взглядом.

Вэй Ин то ли услышал слова Лань Сичэня, то ли почувствовал, что на него смотрят, потому что его взгляд метнулся и остановился на Лань Ванцзи, и он тут же замер, едва их глаза встретились.

Чувство вины затопило Лань Ванцзи. Какое право он имел просто стоять и смотреть на Вэй Ина? Его семейная компания чуть того не убила, и это убийство было бы преднамеренным. Сам Лань Ванцзи воспользовался им, когда тот был уязвим и тяжело ранен. Он заставил себя повернуться к брату, готовясь прочесть на его лице неизбежную жалость.

— Ванцзи, — повторил Лань Сичэнь. — После того, как ты уснул, я перечитал статью целительницы Вэнь о яде, которым был поражен Вэй Усянь. Там ничего не говорится об ущербе для когнитивных функций. Он не затуманивает разум, как иногда делают прочие яды либо алкоголь. У тебя не было возможности поговорить с Вэй Усянем после инцидента.

Лань Ванцзи почувствовал, как его живот напрягся.

— Нет. Он был тяжело ранен и думал, что умирает. Почти умер. Он потерял сознание, пока…

Лань Ванцзи сжал губы, борясь с воспоминанием, как невероятно удивительно было чувствовать Вэй Ина в своих объятиях, движущегося под ним, крепко обнимающего его. Пока удивительное не стало ужасающим, когда Вэй Ин уже больше не отзывался и никак не мог очнуться.

— Ты тоже был ранен, хотя и не так сильно. И ты тоже боялся, что можешь умереть в той пещере. То, за что ты себя наказывал, могло на самом деле быть не тем, что ты подумал.

— Нет! — повторил Лань Ванцзи с еще большей силой.

Лань Сичэнь вздохнул, но не стал настаивать. Вэй Ин уже приближался к ним, и оба понимали, что этот разговор следует вести лишь наедине.

***

Лань Сичэнь возвращался в Облачные Глубины на машине, на которой они и прибыли сюда. Вэй Ин и Вэни арендовали машину уже в самом городе И, поскольку до Илина было далеко и оттуда они приехали скоростным поездом. В тот момент они не стали брать обратные билеты из-за неопределенности ситуации. Покупая билеты на вокзале сейчас, они обнаружили, что поезда почти полны, и мест рядом друг с другом им не досталось.

Лань Ванцзи стоял поодаль, пока Вэнь Цин, Вэнь Нин и Вэй Усянь садились в поезд, и зашел после них. Сейчас на Вэй Ине была обычная, не отличающая его от гражданских одежда: узкие черные джинсы, черные рабочие ботинки и облегающая футболка. Это и было его рабочей униформой, как быстро сообразил Лань Ванцзи. И она резко контрастировала с его собственным облачением: кипенно-белыми струящимися ханьфу.

‭«Носите одежду, соответствующую вашему роду занятий. Не будьте неряшливыми или небрежными в своей одежде‭».

Тем не менее, даже под обычными вещами нельзя было не распознать плавную, точно у пантеры, грацию движений Вэй Ина. Любой, кто хоть немного обучался совершенствованию, узнал бы в нем высококвалифицированного заклинателя, несмотря на любую одежду. Лань Ванцзи обнаружил, что не отрывает взгляда от его движений, недозволительно задерживаясь на талии Вэй Ина, узкой на фоне размаха плеч и подчеркивающей крепкие бедра. Ощущение этого особого изгиба плоти в крепко сжимающих ее ладонях так запечатлелось в памяти Лань Ванцзи, что он изо всех сил стиснул пальцы в кулаки, чтобы не потянуться и не попытаться коснуться снова.

Он отвел глаза лишь затем, чтобы обнаружить, что Вэнь Цин обернулась, глядя на него через плечо понимающим взглядом. У Лань Ванцзи загорелись уши, и он отвернулся, притворяясь, что высматривает в вагоне свободные места.

Он никогда никем не интересовался до Вэй Ина, ни физически, ни романтически. Когда Вэй Ин ушел, он держался со своими желаниями жестко настороже, помня, как его застала врасплох их сила. Но эта бдительность оказалась излишней. Он не чувствовал ни малейшего влечения ни к кому больше. Только к Вэй Ину.

Но как бы невыносимо ни было глядеть на Вэй Ина раньше, сейчас было в тысячу раз хуже. Вместо смутных, гипотетических представлений о том, каково это — коснуться кожи Вэй Ина или попробовать его рот на вкус, Лань Ванцзи теперь помнил эти ощущения собственной плотью. И тяга была куда сильней, и скрытое желание, вроде бы исчезнувшее за прошедшие шесть лет, снова пробудилось к жизни.

Лань Ванцзи быстро усомнился, умным ли было его решение отправиться с Вэй Ином. Но находиться вдали от него было бы вовсе невыносимо теперь, когда он снова с ним увиделся и понял, что Вэй Ин в опасности.

Тот скользнул на свое место рядом с пожилой женщиной, читавшей книгу: Лань Ванцзи узнал томик стихов Ли Бо. Вэй Ин небрежно помахал Лань Ванцзи:

— Увидимся через несколько часов, Лань Чжань!

Лань Ванцзи слегка кивнул в ответ, надеясь, что все, о чем он сейчас думал, нельзя прочитать на его лице. Женщина с книгой, севшая в поезд где-то на более ранней остановке, наблюдала за обоими.‭ Она повернулась и увидела, как Лань Ванцзи занял свое место несколькими рядами дальше.

Он уже достал телефон, намереваясь просмотреть все доступные ему архивы ланьского хранилища артефактов, когда увидел, как эта женщина забирает свои вещи и подходит к нему.

— Не хочешь ли поменяться со мной местами, дорогуша? Тебе предстоит долгий путь порознь с твоим другом, так что я с радостью поменяюсь местами, — сказала она, и искорка в ее глазах подсказала Лань Ванцзи, что она совершенно неправильно поняла характер отношений между ним и Вэй Ином.

— Тетушка, вам не нужно пересаживаться, — запротестовал Вэй Усянь, спеша к ней, когда по громкой связи объявили, что поезд отправляется через минуту и всем пассажирам необходимо занять свои места.

— Чепуха, — резко сказала она, замахав на Лань Ванцзи, чтобы уступил ей место. — Я просто буду сидеть здесь и читать свои старые стихи. Уверена, что вам, молодым людям, найдется о чем поговорить.

Лань Ванцзи встал, скорее инстинктивно подчиняясь старшей, чем почему-то еще, а Вэй Ин беспомощно смотрел, как пожилая женщина села на его место. Двери закрылись, поезд тронулся. Стоять в проходах больше не разрешалось.

Как бы утром Вэй Ин ни выглядел полным энергии, но под его глазами оставались тени, и усталость брала свое. Если честно, лучше всего было бы, если бы следующие шесть часов Вэнь Цин сидела рядом и присматривала за ним, но Лань Ванцзи был вторым лучшим вариантом. Он, может, и не был целителем, но мог хотя бы передавать Вэй Ину энергию, если бы его начало постепенно истощать взаимодействие с мечом.

— Вэй Ин, — жестом предложил ему Лань Ванцзи вернуться на свое место.

Вэй Ин смущенно улыбнулся пожилой женщине, а Лань Ванцзи поклонился, и оба сказали спасибо, но она отмахнулась от обоих. Пришлось быстро сесть в свои кресла: Вэй Ину к окну, а Лань Ванцзи у прохода.

Вэй Ин покосился на него и быстро перевел взгляд пейзаж за окном. Он казался напряженным, как будто не был уверен, что сказать. Вэнь Цин сидела по другую сторону вагона, через одно сиденье от Вэнь Нина. Слишком далеко, чтобы Вэням был слышен их разговор.

— Прошу прощения, если я заставляю Вэй Ина чувствовать себя неловко, — сказал Лань Ванцзи, раздумывая, не пойти ли ему в другой вагон поискать там свободное место. Как бы ему ни хотелось находиться рядом с Вэй Усянем ради его безопасности, он не хотел причинять тому дискомфорт.

— Мне… нет! — отказался Вэй Усянь, выглядя сначала удивленным, затем снова неуверенным. — Я просто... это было... много чего произошло за вчерашний день.

Лань Ванцзи понимал, что Вэй Ину пришлось пересмотреть большую часть своих убеждений, в частности то, что ему намеренно навредили, а затем уволили с полного ведома и поддержки всего ‭«Заклинательства Облачных Глубин‭». Но все же и увольнение, и ранение, и яд были в его прошлом на самом деле, и он имел право на свой гнев и недоверие. Трудно сказать, сможет ли когда-нибудь Вэй Ин доверять ему настолько, чтобы они снова стали коллегами, не говоря уже о дружбе или чем-то большем. Все, что Лань Ванцзи мог сделать сейчас, это честно и без утайки рассказать Вэй Ину про проводимое ими расследование. Это самое меньшее, что он ему был должен.

— Вэй Ин. Мы с братом извлекли все записи твоего личного дела из архивов «Заклинательства Облачных Глубин».

Вэй Усянь выдохнул короткий, немного горький смешок.

— Да. Куча дисциплинарных докладных. И как только Цзэу-цзюнь отпустил тебя со мной, прочитав все это?

Лань Ванцзи почувствовал укол стыда. Он как-то не осознавал, сколько всего докладных подал. Вэй Ин всегда был чем-то занят. А Лань Ванцзи всегда наблюдал за ним. Он не специально выделял Вэй Ина для придирок, просто всегда сосредотачивал свое внимание только на нем, когда был рядом.

— Поданные мною докладные не должны были привести к отстранению или увольнению. Все они относились к незначительным нарушениями первого класса. Почти все, — поправился Лань Ванцзи. Был один случай, когда Вэй Ин вошел в запретную секцию библиотеки без разрешения. Но все остальное хоть и номинально было нарушениями, но никогда не должно было вызвать серьезных дисциплинарных мер.

— А-ха-ха, да, почти. Вот только меня все равно за них уволили, значит, собранные все вместе, они не показались совсем уж незначительными.

— Нет. Вэй Ин. Другой человек изменил мои докладные и переклассифицировал нарушения в более высокую категорию, чем я поставил изначально. Сначала тебя отстранили под ложным предлогом. Администратор обязан был уведомить тебя об отстранении и получить от тебя ответное подтверждение. Он этого не сделал. И он же позже общался с клиникой по поводу твоей медстраховки.

Вэй Усянь заморгал, на его лице отразилось потрясение.

— Ого. Кажется, я действительно кого-то разозлил, а? Ты знаешь, кто это был?

Лань Ванцзи коротко кивнул. Протокол не позволял ему раскрывать информацию о расследовании без явной необходимости. Однако тогда кто-то покушался на жизнь Вэй Ина, и не было известно, не повторится ли эта попытка. Вэй Ин имел право знать.

— Су Шэ.

— Кто? — переспросил Вэй Ин, нахмурившись в легком замешательстве.

— Су Шэ. Заклинатель, не дотянувший до стандартов. Посредственный ученик. Младший администратор по кадрам. В целом неквалифицированный.

Пока Лань Ванцзи его описывал, на лице Вэй Ина отразился восторг:

— Лань Чжань! Что случилось с правилом «Не суди других строго»?

— «Говори прямо и честно», — чопорно ответил Лань Ванцзи, и еще сильнее порадованный Вэй Усянь просто рассмеялся.

Однако его веселье угасло, едва он обдумал ситуацию.

— Но почему? Я даже не помню, чтобы когда-либо общался с ним.

Лань Ванцзи знал, что Вэй Ин и Су Шэ провели несколько совместных тренировок и по крайней мере трижды были на одной и той же ночной охоте, но вряд ли это имело отношение к неприязни‭ этого человека.

— Ты заметил пропажу артефактов и подал заявление, — сказал он.

Вэй Усянь замолчал, явно сосредоточенно вспоминая.

— Да, верно. Заявление я подавал, но из него ничего не вышло.

— Твое заявление удалили. А вскоре после этого стали изменяться докладные в твоем дисциплинарном досье.

— Так... этот Су Шэ, кто он такой? Контрабандист? Или он просто напортачил по беспечности и попытался прикрыть свою задницу?

— Мы пока не знаем. Брат ведет расследование. Дядя проинформирован. Этот человек понесет наказание за свои действия.

— Да, черт возьми! Он уничтожил целую деревню гражданских.

Лань Ванцзи моргнул. Он действительно не рассматривал это в таком ключе, хотя — конечно же‭ — Вэй Ин был полностью прав. Лань Ванцзи сосредоточился на том, что случилось с самим Вэй Ином. Но действия Су Шэ и тех, кто стоял за кражей этого меча из закрытого хранилища Ланей, напрямую привели к трагедии в деревне Мо, включая смерть шести заклинателей Гусу Лань.

— Мы расследуем пропажу артефактов. То, что ты приложил рисунки к своему заявлению, поможет отыскать их, если они попали к коллекционерам. В наших базах данных о них не нашлось никаких записей вообще.

Вэй Усянь задумался на мгновение.

— Значит, тот, кто их забирает, делает это еще до того, как они введены в систему. Думаю, это самый простой способ похищения без следов, но это же чертовски тупо! Забирать артефакты до того, как те будут полностью обследованы, значит понятия не иметь, что именно ты крадешь.

— М-м, — согласился Лань Ванцзи. — Не самый продуманный план.

Вэй Ин кивнул и подавил зевок. Лань Ванцзи заметил, что сейчас тот бледнее, чем в начале дня.

— Вэй Ин должен поспать. У нас есть несколько часов, пока мы не доберемся до Илина.

Вэй Ин вяло запротестовал, но вскоре уже прислонился к окну поезда, тихо дыша приоткрытым ртом.

Лань Ванцзи наблюдал за ним несколько долгих мгновений, запоминая изящный изгиб его скулы и острый срез челюсти. И волосы, которые наполовину выбились из закрученного им небрежного пучка.

Поза, в которой спал Вэй Ин, совсем не выглядела удобной, и у Лань Ванцзи возникло неуместное желание поднять его на руки и устроить у себя на коленях, чтобы тот мог комфортно отдохнуть, пока Лань Ванцзи был бы в состоянии считать его пульс, проверять ци и обеспечивать ему безопасность.

В поезде на полную мощность дул кондиционер, и Лань Ванцзи мог видеть, как по голым рукам Вэй Ина побежали мурашки. Он извлек из своего мешочка-цянькунь один из мягких пуловеров и накрыл им торс Вэй Ина. Вэй Ин рефлекторно свернулся в тепле, прижавшись лицом к мягкой ткани и глубоко вдыхая.

Он пробормотал во сне что-то, похожее на имя Лань Ванцзи, но Лань Ванцзи решил, что просто принял желаемое за действительное.‭

Он заставил себя отвести взгляд, надежно утвердив руки на коленях. Вэнь Цин, как он обнаружил, приглядывала за ним с другого конца вагона. Она смотрела оценивающе, но не‭ осуждающе и, следовательно — как он надеялся, — не могла прочесть его мысли.

Лань Ванцзи закрыл глаза, медитируя над списком правил Лань о самоконтроле. Ему нужно будет поддерживать свою дисциплину и не обременять Вэй Усяня нежелательными мыслями и желаниями.

Лань Ванцзи славился своей сдержанностью, практиковал ее всю свою жизнь. Все, что ему требовалось, это задействовать ее уроки сейчас. Брат всеми силами будет добиваться установления истины, а это значит, что Лань Ванцзи не придется долго оставаться рядом с Вэй Ином. Конечно, он в силах выдержать несколько дней искушения.

Chapter Text

Сны Вэй Усяня в поезде до Илина были беспокойными, в них переплеталась реальность и фантазии. Его разум изо всех сил пытался примирить то, что он шесть лет подряд считал правдой о Ланях (и о Лань Ванцзи в частности), и то, что оказалось правдой на самом деле. Так много его и лучших, и худших воспоминаний были связаны с тем прошлым, и он многие годы крепко запирал их под замок… лишь затем, чтобы сейчас их насильно вернули к жизни. Фантастические ландшафты его подсознания дико качались, размывая пьянящие воспоминания о теле Лань Ванцзи — сильном и прекрасном — движущемся над ним и внутри него. Аромат сандалового дерева, богатый и плотно его окутывающий; ци, которая не была его собственной, вливающаяся в него, наполняя его желанием и жаждой, казалось, давным-давно погребенными в его сердце. И эти воспоминания совмещались с искаженными картинками из его снов, где Лань Ванцзи смотрел на него холодно и заявлял, что он не имеет права говорить с ним. Где яд Черепахи-Губительницы мучительно вгрызался в него, разрушая и тело, и душу, когда Вэй Усяня выгнали из больницы за то, что он имел наглость притронуться к их неприкасаемому Второму Нефриту.

Он проснулся, чувствуя себя дезориентированным, но качание вагона вернуло его в реальность. Сейчас ему было теплее, чем когда он задремал на этом не слишком удобном сиденье, однако путаница кошмаров все еще плавала перед его внутренним взором, и так не хотелось открывать глаза и смотреть в лицо своим соседям по вагону (особенно — одному из них). Травма в его прошлом была настоящей, и много лет он был уверен, что виноваты в ней именно Лани, это было трудно преодолеть сейчас. Столько лет он не сомневался, что представление его, девятнадцатилетнего, о Лань Ванцзи как о честном, стойком и верном человеке, было ложью.

Оказалось, ложь была в другом, и соврал вовсе не Лань Ванцзи. Теперь Вэй Усянь понятия не имел, что с этим делать и как это переварить.

Он сделал глубокий, успокаивающий вдох, и его разум зацепился за мягкий, знакомый запах сандала, который пронизывал его сны и каким-то образом все еще окружал его наяву. Он открыл глаза и увидел, что Лань Ванцзи сидит рядом с ним совершенно неподвижно, прикрыв глаза. Его поза была слишком жесткой и идеальной для сна — должно быть, он провел всю дорогу медитируя. А сандалом пахло от незнакомого Вэй Усяню кремового кашемирового пуловера, который на него накинули и аккуратно подоткнули вокруг.

Наверное… Лань Ванцзи заметил, что ему холодно — всматривался в него спящего, обеспокоился той незначительной мелочью, что он немного замерз, и решил помочь.

Вэй Усянь сам уже не понимал, что должен чувствовать. Особенно — по отношению к Лань Чжаню. Он был так безоговорочно очарован Вторым Нефритом Лань с того момента, как они познакомились. Что-то в том, насколько тот был уравновешенным, сдержанным и идеальным, мгновенно привлекло внимание юного Вэй Усяня. И породило желание привлечь внимание этого человека в ответ, вызвать его отклик, заставить его себя заметить.

Затем было все то, что случилось после пещеры Черепахи, и Вэй Усянь предположил, что Лань Ванцзи каким-то образом сумел его обмануть, заставил считать себя лучше и достойнее, чем был на самом деле. Он заставил себя отторгнуть это непреходящее восхищение и... вообще все, что он чувствовал к Лань Ванцзи, а затем закутался в удобный плащ праведного гнева и насмешки по отношению ко всему, что связано с Ланями.

То, что он узнал за последние сутки, растрепало саму основу ткани этого плаща, заставив Вэй Усяня чувствовать себя уязвимым и неуверенным в своих чувствах к Лань Ванцзи.

Сейчас, глядя на этого человека, он видел ровно то же, что и в юности. Его силу. Его благородство. Его стойкость. Почему-то заново признавать эти качества в Лань Ванцзи было все равно что тыкать пальцем в глубокий незаживающий кровоподтек. Потому что Лань Ванцзи, может, и не совершил тех ужасных вещей, в которых его обвинял Вэй Усянь, но также не‭ удосужился хоть раз связаться с ним за все эти шесть лет. У самого Вэй Усяня была веская причина для молчания. А Лань Ванцзи, должно быть, просто не хотел продолжать их знакомство.

Лань Ванцзи открыл глаза, встретившись взглядом с Вэй Усянем. Находиться в центре его‭ внимания всегда было так опасно и увлекательно. Вэй Усянь забыл, какой мощью обладает один только сосредоточенный взгляд Второго Нефрита. Он задался вопросом, наблюдал ли Лань Ванцзи за ним так же пристально, пока он спал, и ему пришлось отбросить эту мысль, пока она не вызвала реакцию, которая была бы неуместной в общественном месте.

Да она вообще неуместна. Лань Ванцзи просто настойчив по своей природе. И Вэй Усянь тут совершенно ни при чем, но каким-то образом его разум замыкало сейчас не хуже, чем шесть лет назад. На этот раз надо было взять себя в руки.

— Спасибо за пуловер. — Вэй Усянь сжал в пальцах невероятно мягкий трикотаж, чтобы стянуть его с себя и вернуть владельцу.

— Пожалуйста, оставь себе, — сказал Лань Ванцзи, поднимая руку, словно собираясь схватить Вэй Усяня за запястье, но отдергивая ее прежде, чем успел прикоснуться.

Хорошее напоминание о том, как сильно Лань Ванцзи не любит физический контакт.

— Вэй Ин замерз, а до Илина нам еще час.

Вэй Усянь был в сомнениях. Пуловер отлично грел, но вряд ли Лань Ванцзи будет в восторге от того, что Вэй Усянь испортит его вещь. Он как-то чуть не прожег дыру взглядом в одном из учеников Облачных Глубин, когда тот осмелился положить руку на рукав его ханьфу.

— Нормально. Со мной все будет хорошо. Я не хочу, чтобы твой прекрасный свитер испачкался и пропах мной.

Губы Лань Ванцзи слегка приоткрылись, когда он смерил взглядом торс Вэй Усяня, все еще закутанного в пуловер.

— Я не против. Вэй Ин спал беспокойно.

Вэй Усянь поморщился, чувствуя себя слегка неловко из-за того, что Лань Ванцзи видел, как ему снились кошмары, словно ребенку, которого нужно успокоить и укрыть одеяльцем.

— Да, я... должно быть, меч из пещеры Черепахи возвращает воспоминания, которые я совершенно не хотел снова вытаскивать на поверхность.

Лань Ванцзи опустил взгляд, все его тело напряглось, словно отстраняясь от Вэй Усяня, хотя он на самом деле не пошевелился. Для кого-то другого это почти бы ничего не значило, но для Лань Ванцзи — равносильно тому, чтобы вскочить и выбежать за дверь.

— Этому жаль. Наверное… тяжело. Я могу поменяться местами с целительницей Вэнь на следующей остановке.

Вэй Усянь понял, что Лань Ванцзи, вероятно, считал, что он все еще винит его за действия его семейной компании. Учитывая поведение Вэй Усяня, когда они встретились в доме мэра Ли, это казалось разумным предположением. И нужно было исправить ситуацию.

— Послушай. Я не... — Вэй Усянь замолчал, подбирая слова, в то время как Лань Ванцзи пристально смотрел в точку в дальнем углу вагона. — Я не виню тебя. За то, что случилось. Ты не знал, как обстоят дела.

Лань Ванцзи сжал в кулаки лежащие на коленях руки.

— Вэй Ин никогда не подавал жалобу. О том… что произошло.

Казалось, будто каждое слово, исходящее из уст Лань Ванцзи, он вытягивал из самой своей сути. Наверное, для человека, выросшего в вере в правила и исправно докладывающего о любом, самом незначительном нарушении, отказ Вэй Усяня что-либо предпринять против компании-работодателя, так грубо нарушившей свои собственные условия трудоустройства, был бессмысленным.

— Лань Чжань, твои слова и отчеты всегда считались безупречными. Твое мнение было весомо для всех. Было общеизвестно, что у тебя есть связи и ресурсы, чтобы свести на нет любые действия, предпринятые против тебя. — Вэй Усянь глухо рассмеялся. — А со мной было все в точности наоборот. Какой вес имели мои слова против слов Гусу Лань? Я думал, что противостою всей вашей компании в целом. Бороться против вас было бы пустой тратой времени и сил, а для меня в тот момент важнее всего было выздороветь и восстановиться.

Лань Ванцзи выглядел бледным и опустошенным. Вэй Усянь почувствовал порыв жалости к этому человеку. Лань Ванцзи пытался быть праведным, верил в правила и в систему, а она подвела его. Это не оставило на тем таких же шрамов, как на Вэй Усяне, но само по себе тяжело узнать, что основа всех твоих убеждений и дела всей жизни не так прочна и правдива, как ты думал.

— Лань Чжань. Ты не сделал ничего плохого. Это не твоя вина. — Вэй Усянь обнаружил, что эти слова дались ему легче, чем он предполагал, и ощутил, как тяжесть свалилась с его груди.

Возможно, чувства Вэй Усяня к Лань Ванцзи и не были взаимны, но этот человек никогда не желал ему зла. Конечно, Вэй Усянь был бы счастлив, если бы Лань Ванцзи разыскал его после пещеры, но невзаимные чувства не делают объект твоей любви плохим человеком. Еще задолго до пещеры Черепахи Вэй Усянь знал, что так его Лань Ванцзи не любит, да и вовсе не любит, вообще-то. Вэй Усянь сделал первый шаг по собственному выбору, рассчитывая, что это не важно, поскольку они все равно умрут.‭

Однако они остались живы.

И Лань Ванцзи не виноват, что это не означало ничего большего, чем буквально и сказал тогда Вэй Усянь. Лань Ванцзи всегда был с ним честен, и никак иначе. Это Вэй Усянь попытался взять то, чего ему не предлагали.

Раньше было проще, когда его праведный гнев на Лань Ванцзи и всю эту историю с Ланями работали точно стоп-кран, блокируя любые остатки его чувств ко Второму Нефриту. Было довольно легко позволить своей злости на Лань Ванцзи за его (предполагаемые) прошлые действия затмить все остальное, чем он восхищался в этом человеке. Но теперь, пусть Вэй Усянь до сих пор был зол из-за произошедшего, он знал, что Лань Ванцзи был ни при чем.

Но было похоже, что слова Вэй Усяня его не слишком утешили. Не зная, что еще можно сказать вслух в поезде, полном людей, Вэй Усянь заставил себя отвернуться и уставиться в окно, за которым проносился‭ сельский пейзаж, пока они мчались к Илину.

***

Большинство пассажиров читали или спали. Вэй Усянь прикрыл глаза, хоть и не хотел оставаться один на один со своими мыслями. К сожалению, он понял, что в собственной голове он сейчас не один.

Он расслышал слабый шепот меча, чья энергия обиды начала прорываться сквозь защиту, наложенную Вэй Усянем на мешочек-цянькунь. Это были даже не слова. Скорее мягкое, темное притяжение, посылающее щупальца в мысли Вэй Усяня в попытках заставить его освободить меч из мешочка.

Он резко открыл глаза и, потянувшись к мешочку у себя на талии, крепко обхватил его пальцами на случай, если физического контакта через ткань джинсов недостаточно.

Шёпот не утих. Напротив, сделался еще громче, едва он сжал мешочек в руке. Вэй Усянь покосился на Лань Ванцзи.

— А ты можешь его расслышать? — негромко и напряженно спросил он.

Взгляд Лань Ванцзи тут же метнулся к мешочку; у него на лбу обозначилась крошечная морщинка между бровями, когда он отрицательно покачал головой.

— Наверное, к лучшему. Ему пока недостает сил дотянуться до кого-то, кроме меня.

Разум и меридианы Вэй Усяня были вскрыты, чтобы впустить возмущенную энергию для отсроченного лечения от яда ци, которым его накачала Черепаха-губительница. Но с такой чувствительностью он раньше всех понял, что с мечом придется разобраться, и чем скорее — тем лучше.

— А Вэй Ин может его слышать? — переспросил Лань Ванцзи с беспокойством в голосе.

— Побочный эффект яда Черепахи. Я очень чувствителен даже к крошечным количествам энергии обиды.

Вэй Усянь сам не знал, зачем рассказывает об этом Лань Ванцзи. Его признание, попади оно не в те руки, можно было бы истолковать так, будто Вэй Усянь «заражён» или даже одержим духом Черепахи. Но если они рассчитывают одолеть меч совместными усилиями, Лань Ванцзи должен быть хоть немного в курсе происходящего.

Лань Ванцзи выглядел обеспокоенным.

— Достаточно ли успешно сейчас сдержан меч?

— Пока — да, — мрачно сказал Вэй Усянь. — Но с ним надо будет разобраться быстрее, чем мне хотелось бы. Я надеялся, что у меня будет несколько дней на его изучение, но нам придется переместить меч во что-то более надежное сразу, как только мы попадем в мою мастерскую.

— Я мог бы сыграть «Очищение». Или «Покой», — предложил Лань Ванцзи.

Вэй Усянь почти захотел поймать его на слове прямо сейчас, просто чтобы увидеть, как отреагируют другие пассажиры, когда заклинатель прямо в поезде вытащит из рукава здоровенный гуцинь.

— Давай прибережем эту идею на потом. Осталось не так долго до Илина, можем подождать. Я думаю, что до тех пор его удержу. Только не давай мне снова заснуть, ладно?

— Мн, — согласился Лань Ванцзи, на секунду внимательным взглядом изучив мешочек-цянькунь. — Я здесь. Помогу Вэй Ину.

Вэй Усянь сглотнул, вспомнив, как с теми же самыми словами тот обратился к нему в пещере шесть лет назад. И, как и тогда, сейчас он тоже был успокоен искренним обещанием.

Интересно, не делает ли это его дураком?

***

Вэй Усянь легко заводил случайных друзей, но по-настоящему доверял очень немногим. Как бы ему ни нравилось заводить компанию в городе или на охоте, единственными людьми, которых он когда-либо приглашал к себе домой, были Вэни. Он обнаружил, что пристально следит за лицом Лань Ванцзи, пока Вэнь Цин везла их вверх по узкой, с многочисленными крутыми поворотами дороге, ведущей к его дому. Вдоль дороги не было других построек, только это одно одинокое строение на склоне горы поменьше.

— Это твое? — спросил Лань Ванцзи, окидывая взглядом большое поместье, пока Вэнь Цин парковала машину перед зданием на небольшой усыпанной гравием площадке для разворота.

— Да. Недвижимость так близко к Погребальным Курганам стоит довольно дёшево.

Лань Ванцзи вышел из машины, изучая здание. Вэй Усянь знал, что оно и в подметки не годилось выстроенному в нетронутых горах комплексу, который был ядром сооружений “Облачных глубин”. Но это здание принадлежало ему, и он построил здесь жизнь, которой гордился.

— Местная легенда гласит, что когда-то раньше здесь была небольшая гостиница, а может, и‭ бордель, — сказал Вэй Усянь, рассчитывая услышать шипение сквозь зубы и укор «бесстыдство!», которым молодой Лань Чжань непременно сопроводил бы любое упоминание о продажной любви.

Но нынешний Лань Ванцзи лишь слегка склонил голову, разглядывая фундамент из камня и глины, над которым возвышалось старое трехэтажное здание.

— Остальная часть этой части деревни, как говорят, была давным-давно раздавлена ​​оползнем. Есть легенда о древнем захоронении, которое находится в сердце горы. После того как деревня была стерта с лица земли, никто не хотел восстанавливать ее, так что это место было фактически заброшено, когда мы его нашли. Я получил его практически за бесценок, что было здорово, потому что снова сделать его пригодным для жилья стоило хренову кучу денег.

Когда они приблизились к главному входу, Лань Ванцзи поднял руку, растопырив пальцы, будто он что-то задел. Вэй Усянь не смог сдержать на лице ухмылку.

— А. Конечно, досточтимый Ханьгуан-цзюнь способен почувствовать защитные барьеры этого ничтожного. Не волнуйся. Пока ты не приходишь с недобрыми намерениями, они тебя впустят.

Лань Ванцзи удивленно изогнул бровь.

— Это единственный дом на многие километры вокруг. Если кто-то появляется на нашем пороге, то либо ему нужна помощь, либо он пришел ограбить нас. Мы лишь хотим, чтобы вторые держались подальше от нашей двери, — объяснил Вэй Усянь.

— М-м. Вэй Ин умён и милосерден.

Лань Ванцзи вместе с Вэнь Нином и Вэнь Цин шагнул в дом, а Вэй Усяню оставалось только‭ пролепетать ему вслед:

— Лань Чжань! Ты не можешь просто… — он осекся, когда дверь за ними закрылась, и помчался догонять.

Прямо на пороге дома Вэй Усянь почувствовал покалывание на загривке, ощущение, будто за ним наблюдают. Он повернулся и вгляделся в пустую дорогу, уходящую в лес. Замерев, он позволил своим ощущениям распространиться, охватить больше пространства вокруг. Он попытался распознать, что именно привлекло его внимание. Ощущение не повторилось, и в лесу не пошевелилось ничего такого, чего там быть не должно.

Открылась входная дверь.

— Что там? — поинтересовалась Вэнь Цин, выходя на ступеньки крыльца.

— Я не уверен, — ответил Вэй Усянь, медленно пятясь и продолжая всматриваться в лес. Если там что-то на самом деле было, самым важным сейчас являлось внести меч внутрь, в пределы барьеров. — Посмотрим, не заявится ли кто-то к нам домой.

— М-м, — произнесла Вэнь Цин, щурясь и глядя туда же, что и Вэй Усянь. Но когда ощущение, которое он уловил, так и не повторилось, они оба повернулись и прошли в дом. — А-Нин показывает твоему Ханьгуан-цзюню его комнату.

— Он не мой, — поправил Вэй Усянь, игнорируя озорной взгляд, который послала ему Вэнь Цин, едва за ними закрылась дверь. — Лань Чжань здесь ради меча, потому что по вине его семейной компании погибла целая куча людей.

— Не думаю, что это единственная причина.

Вэй Усянь пожал плечами.

— Он чувствует себя виноватым. За то, что случилось со мной.

— М-м. Я видела, как он смотрел на тебя в поезде. Я не думаю, что «вина» — единственное, что он чувствует по отношению к тебе. Можешь отрицать это сколько хочешь, но между вами явно было‭ что-то в прошлом.

Вэй Усянь некогда и сам так думал. Настойчивость Лань Ванцзи было трудно прочесть, но легко истолковать неверно. Он ошибся тогда. Как и Вэнь Цин сейчас.

— Да. Мы были коллегами. Я его раздражал до чертиков, о чем он ясно давал понять: и устно, и в чертовой письменной форме. Мы переспали один раз. Дальше этого дело не пошло. Если у него и остались какие-то… чувства или что-то еще по отношению ко мне, у него было шесть лет, чтобы что-то с этим сделать. Он не стал. Мы работаем вместе, чтобы справиться с мечом. И не более того.

Вэнь Цин уклончиво промычала:

— Бабуля пришла раньше нас и приготовила еду. Оставила ее на кухне. Пойдем разогреем.

Вэй Усянь потянулся туда, где у него на боку висел мешочек-цянькунь с мечом.

— Я действительно должен…

— Сперва поешь, прежде чем попробуешь провернуть то безумие с мечом, которое ты придумал в поезде. Это не обсуждается.

На этих словах в кухню вошел Лань Ванцзи, а за ним — Вэнь Нин.

— М-м. Вэй Ин должен поесть, — подтвердил Лань Ванцзи. — Мы не знаем, сколько времени нам потребуется, чтобы стабилизировать меч.

— Кто сказал, что это будет «нам»? — раздраженно спросил Вэй Усянь. Слова Вэнь Цин все еще крутились у него в голове, грозя выпустить на свободу желания и идеи, которые, и он это знал, точно все разрушат. — Ты здесь просто как резерв, на случай, если я облажаюсь.

Шепот из мешочка-цянькунь становился все громче, и Вэй Усяню делалось все труднее его заглушить.

— Вэй Ин. Ты в порядке? — спросил Лань Ванцзи. Его голос звучал обеспокоенно.

Что... ага, ну очевидно же. Если меч выведет Вэй Усяня из строя, то Лань Ванцзи станет еще сложнее исправить ошибку своей семьи.

— Нормально. Давайте просто начнем с важного. Мечу есть что сказать, и ему все больше не терпится.

Вэнь Цин хлопнула на стол тарелку паровых булочек с мясом и миску лапши огненно-красного цвета. Бабуля приготовила его любимые блюда. Вэнь Цин, наверное, сказала ей, что эта охота будет трудной.

— Ешь. Прямо сейчас. Или я тебя заставлю.

Вэнь Нин расставил на столе остальные блюда. Вэй Усянь перевел дух, заставляя себя сесть и поесть. Вэнь Цин была права. Работа предстоит тяжелая, а еда уже стоит перед ним. Потратив на нее десять минут, он ничем не рискует, и он не знает, в какой форме окажется после.

Он чувствовал на себе взгляд Лань Ванцзи все время, пока они ели. Это беспокоило. Он не мог прочитать мысли Лань Ванцзи, однако тот не отводил взгляда от лица Вэй Усяня больше, чем на короткое мгновение, чтобы запустить палочки в свою тарелку, пока ел в типичном для Ланей‭ молчании.

Вэй Усянь успел съесть примерно половину своей порции, когда зуд под кожей от непрерывного шепота меча и пристальный взгляд Лань Ванцзи сделались совсем невыносимы. Он отложил палочки и встал. Лань Ванцзи немедленно последовал его примеру, несмотря на сощуренные в недовольстве глаза Вэнь Цин.

— Я доем позже. Нужно позволить мечу сказать мне, что он хочет, иначе это станет проблемой.

Вэнь Цин не выглядела счастливой, но спорить не стала.

— Ты отнесешь его в пещеру? — спросил Вэнь Нин.

Внимание Лань Ванцзи на мгновение переключилось на Вэнь Нина; ему явно было любопытно, что тот имел в виду.

Вэй Усянь объяснит ему позже. Может быть.

— Нет. Кто-то следит за домом. Не уверен, что это связано именно с мечом, но я не слишком верю в совпадения. Если это вообще возможно, пусть меч останется рядом со мной. Думаю, все будет в порядке. Пока что.

Вэй Усянь сам не верил тому, что говорил, но в его руках меч будет представлять точно меньшую опасность, чем у того, кто наблюдает за ними из леса. Рука Лань Ванцзи легла на рукоять его собственного оружия, а его взгляд метнулся к входной двери.

— Я собираюсь установить в лаборатории дополнительные щиты, — сказал Вэй Усянь. — Если все равно не смогу с ним справиться, телепортируюсь наружу. Но этих мер должно хватить, чтобы сдержать меч хотя бы временно, пока Лань Чжань не придумает, как его одолеть.

— Нет, — категорически сказал Лань Ванцзи.

— В каком смысле «нет»? — рявкнул Вэй Усянь. — Это не обсуждается. Ты здесь, чтобы наблюдать до того момента, если я все-таки облажаюсь. Наблюдать можно и снаружи барьера.

— Нет. Я здесь не затем, чтобы наблюдать. Я здесь для того, чтобы меч не нанес вреда больше никому. Включая Вэй Ина.

У Лань Ванцзи был тот твердый, решительный взгляд, который сразу напомнил Вэй Усяню их сражение с Черепахой. Вот гадство! Речь меча становилась все яснее с каждым мгновением, верный признак того, что временные, сделанные наспех щиты Вэй Усяня падают. На спор времени не оставалось, а Лань Ванцзи был не из тех, кого легко переубедить. Он нечасто заговаривал, но когда снисходил до того, чтобы поделиться своими словами, то имел в виду ровно то, что говорил.

Вэй Усянь решил пойти коротким путем и нанести удар ниже пояса:

— Твой брат надерет мне задницу, если с тобой что-то случится. Последнее, что мне нужно —‭ очередная дерьмовая ситуация, в которой компания твоей семьи испоганит мне жизнь.

Лань Ванцзи даже не вздрогнул.

— Брат поймет, что это был мой выбор. Он не станет винить Вэй Ина.

Вэй Усянь досадливо вздохнул.

— Чем поможет, если ты будешь болтаться рядом со мной? У тебя не было времени изучить меч или придумать новый план. Если мы будем по одну сторону щитов, это всего лишь подвергнет риску двух человек вместо одного, вот и все. Если меч овладеет одним из нас, это только усугубит опасность для другого.

— Ты сказал, что позволишь мечу сказать тебе то, что он хочет. Ты попытаешься применить к нему Сопереживание, — заявил Лань Ванцзи.

Неудивительно, что он догадался. Лань Ванцзи всегда быстро учился. Жесткое напряжение в теле Лань Ванцзи показывало, что тот определенно не одобряет этот план, но прекрасно понимает, что лучшего нет.

— Да. И для этого нужен лишь один из нас. Твое присутствие будет только обузой.

— Сопереживание чрезвычайно опасно. Меч уже овладел десятками, возможно сотнями людей, включая старших заклинателей, которые имели опыт общения с мертвыми.

— Это не первое мое родео, Лань Чжань. Я знаю, что делаю. У меня есть опыт, позволяющий духам общаться со мной напрямую, проникать в мой разум, но не овладевать мною. «Расспрос» же держит духов на расстоянии вытянутой руки, так что твой опыт не поможет.

— Я могу сыграть «Покой» или «Очищение». Могу передать тебе ци, чтобы стабилизировать твою. И могу попытаться вернуть тебя, если тебя одолеет Сопереживание. —‭ Лань Ванцзи говорил так, словно ожидал возражений Вэй Усяня и заранее подготовил список ответов. И проблема состояла в том, что это был довольно хороший список.

— Я согласна с Ханьгуан-цзюнем, — сказала Вэнь Цин. —‭ Преимущества перевешивают риски. Ты потерял сознание, подержав меч ровно столько, чтобы запихнуть его в мешочек-цянькунь. Сопереживание потребует значительно более долгого контакта. В тот раз передача ци от Ханьгуан-цзюня тебе бессознательному значительно сгладила последствия повреждений.

Ну почему он окружает себя людьми, которые так нелепо упрямы? Но Вэй Усянь знал, что если у него и есть крошечный шанс выиграть спор с Лань Ванцзи, то против Лань Ванцзи и Вэнь Цин вместе его шансы были полностью нулевыми.

— Как скажешь, — буркнул он, развернулся и тяжело, сердито зашагал вверх по лестнице, а затем по длинному коридору в самую защищенную комнату в этом здании. Возможно, и в стране тоже. Он жестами обеих рук набросал в воздухе талисман и швырнул его в дверь, отпирая слой тех охранных знаков, которые не были настроены на его тело. Затем он повернулся к Лань Ванцзи (который, конечно же, последовал за ним). Он мимолетно подумал, не порезать ли себе палец о Суйбянь и не написать ли талисман кровью прямо, блядь, на груди Лань Ванцзи. Но это означало бы по сути коснуться его рукой, а умонастроение Вэй Усяня было сейчас слишком неустойчивым, чтобы вынести что-то подобное. Так что он поступил так же, как и с дверью: посредством ци начертил в воздухе талисман, дающий допуск в мастерскую, а затем швырнул этот талисман в Лань Ванцзи.

Он ожидал, что тот вздрогнет или хотя бы моргнет. Было против заклинательского этикета швырять неизвестный талисман в другого заклинателя без предупреждения или объяснения. Исходя из того, что знал о ситуации Лань Ванцзи, это могло оказаться даже нападением. Вэй Усянь определенно ощущал тихий кипящий гнев, а значит, такой риск был. Но Лань Ванцзи просто стоял, не попытавшись ни уклониться, ни отразить талисман‭ (а Вэй Усянь был не настолько высокомерен, чтобы поверить, что Лань Ванцзи был не в силах этого сделать, если бы захотел).

Каким-то образом тот факт, что Лань Ванцзи просто спокойно позволил нацепить на себя‭ какой-то гребаный талисман, про который ему ничего не объяснили и даже не спросили разрешения, еще больше разозлил‭ Вэй Усяня. Лань Ванцзи был одним из самых могущественных заклинателей в мире! Какого хрена он вот так слепо доверял любому бродячему заклинателю, способному слепить талисман и бросить его в него?!

Вэй Усянь чувствовал, как темная спираль гнева все быстрее и быстрее закручивается внутри, мешая думать. Что-то в этой эмоции было не так, но он не мог сосредоточиться, чтобы понять, что именно.

— Вэй Ин.

Голос Лань Ванцзи был тихим, но с той сосредоточенной напряженностью, которая заставила Вэй Усяня поднять глаза. Вэй Усянь никогда был не в силах игнорировать Лань Ванцзи, когда тот произносил его имя.

— Меч, — сказал тот.

Вэй Усянь опустил взгляд на мешочек-цянькунь, откуда просочился тонкий черный усик энергии обиды, обвиваясь вокруг его запястья.

«Тот гнев, который я почувствовал, не мой», — понял Вэй Усянь, чувствуя себя слегка сбитым с толку этим знанием. Обеспокоенные взгляды, которые Лань Ванцзи кидал на него с тех пор, как они приехали в дом, внезапно обрели больше смысла.

— Мы должны попасть внутрь защитных барьеров, — продолжил Лань Ванцзи так спокойно, словно полностью верил, что все будет в порядке, несмотря на сотню жертв меча и уже ускользающий от Вэй Усяня контроль.

Но он был прав: нельзя просто торчать в коридоре, если меч уже прорвался через временные чары. Вэй Усянь шагнул в дверь мастерской, и Лань Ванцзи, шаг в шаг — за ним. Он сконцентрировался изо всех сил, обратно поднимая барьеры и активируя еще три щита, которые требовалось постоянно подпитывать его энергией для работы, зато все вместе они создавали по-настоящему непроницаемую защиту.

***

Глаза Лань Ванцзи расширились, когда все обереги были активированы разом. Комната загудела от духовной силы, и все сенсорные сигналы извне мгновенно прервались. Никто не преодолеет дверь мастерской сюда или отсюда без явного согласия Вэй Усяня. Судя по выражению лица Лань Ванцзи, когда он повернулся, разглядывая дверь, он полностью осознавал этот факт. При других обстоятельствах Вэй Усянь был бы рад произвести впечатление на Второго Нефрита Лань.

Вэй Усянь вытащил мешочек-цянькунь и потянулся его открыть, но рука Лань Ванцзи остановила его.

— Ты не до конца восстановился, — сказал Лань Ванцзи.

Вэй Усянь фыркнул смешком:

— Ну и что? Временные печати, которые я наложил, не были рассчитаны на такой долгий срок. Если мы хотим справиться с этим мечом, мы должны понять, что он такое и чего хочет. Если дела выйдут из-под контроля, воспользуйся телепортационной печатью и беги. Меня защита не выпустит, если больше не опознает как меня.

— Вэй Ин. Это небезопасно.

Вэй Усянь почувствовал, как в нем вспыхнул гнев, хотя не был до конца уверен, это его собственная злость или ярость меча.

— Если у тебя есть под рукой план получше, то я весь внимание. Если нет, время у нас истекает. Меч не смог овладеть мною до того. Нет причин думать, что он сумеет сделать это сейчас.

Лань Ванцзи выглядел крайне недовольным.

— Я могу играть Вэй Ину. Или передавать Вэй Ину свою ци.

Вэй Усянь отогнал образы, затопившие разум, едва Лань Ванцзи упомянул передачу ци. Первый и единственный такой раз (по крайней мере, единственный, когда Вэй Усянь это осознавал и чувствовал) случился, когда Лань Ванцзи разделял с ним ци на полу пещеры Черепахи. Чувственные отголоски завибрировали в его разуме при воспоминании о жгучем жаре, который Лань Ванцзи втрахивал в него, и о прохладной, плавной силе его ци, проникающей в него еще глубже.

Это было самое потрясающее, самое удивительное, что когда-либо чувствовал Вэй Усянь. Он знал, что Лань Ванцзи передавал ему ци в отеле у Вэнь Цин, когда он был ранен, но в тот момент Вэй Усянь лежал без чувств. А сейчас ему нужно было сосредоточиться, но наличие любой части Лань Ванцзи внутри него сделало бы это практически невозможным.

— Я не знаю, что случится, если твоя ци будет связана со мной, пока я физически соприкасаюсь с мечом. Один из нас должен оставаться свободен от него на случай, если что-то пойдет не так.

На самом деле сказанное не было ложью, просто его разум ухватился за первый обоснованный повод отказаться.

Лань Ванцзи помедлил, затем кивнул. Он вытащил свой гуцинь плавным движением.

— Тогда я буду играть Вэй Ину.

Начальные ноты «Ясности» разнеслись по комнате, сила духовной энергии Лань Ванцзи лилась сквозь них, резонируя с щитами Вэй Усяня.

Вэй Усянь почувствовал, как ци Лань Ванцзи соприкасается с ним посредством музыки, течет по его коже и просачивается в поры без какого-либо физического контакта вообще.

Он приготовился бороться с воспоминаниями, щекотавшими его разум из-за знакомого вкуса духовной силы Лань Ванцзи. Сейчас не время воскрешать в памяти давнее свидание, о котором второй его участник, вероятно, сожалел и вообще успел забыть.

Вэй Усянь раскрыл мешочек-цянькунь и сунул руку внутрь. Под пальцы тут же попалась рукоять меча, и он сомкнул их, вжимая в кожу прохладный, гладкий металл.

Он вообще едва успел открыться, как на него молотом обрушилось знание, навалилось сознание, которое не было его собственным.

Оно не было человеческим. И не принадлежало кому-то одному.

Забытый-Потерянный-Злой-Испуганный-Брошенный-Голодный-Преданный-Одинокий…

Глаза Вэй Усяня широко распахнулись, а его разум испытал временную перегрузку, когда в муках и страхе закричали тысячи голосов — отголоски жизней, оборвавшихся на острие этого клинка. А глубже, пульсируя, затаилось самосознание того, что когда-то было мощным духовным оружием. Оно было искажено, разъедено не только энергией обиды всех тех жизней, что оно отняло, но и душой своего изначального хозяина, и чем-то... более темным. Более звероподобным.

Отомстить-Убить-Овладеть-Пожрать-Освободиться-Загнать-Уничтожить…

Вэй Усянь стискивал рукоять все сильнее, и связь между ним и мечом росла. Меч помнил его. Того, кто освободил его. Того, кто зарезал зверя. Отголоски силы Черепахи-Губительницы кружились в глубинах меча. Ярость оружия, некогда выкованного, запертого в пещере и забытого. Меч многие столетия пропитывался темной аурой Черепахи, вживленный в ее плоть бок о бок с телами всех жертв, погибших в ее пещере.

Щупальце тьмы, исходящей от меча, распознало след яда Черепахи в крови Вэй Усяня, зацепилось и глубоко проникло в него, найдя отклик в знакомой почве.

Водоворот голосов кружился в его сознании, и каждый требовал, чтобы его услышали, чтобы Вэй Усянь дал голос их страху и ярости, каждый требовал исполнения своего желания. Границы между его собственными мыслями и теми, что исходили из фрагментов сознания, заключенных в мече, размывались. Так много голосов, затопивших его одновременно.

Вэй Усянь смутно осознавал, что не только в его голове звучат крики, порожденные мечом, но и в самой в комнате кто-то кричит. Он смутно понял, что кричал он сам.

Он слышал голос, в панике зовущий его по имени, но не понимал, звучит ли он в реальности или внутри его головы. Он почувствовал, как его обхватывают большие, сильные руки, и поток чистой, прохладной ци обрушился на него, заставив весь мир вокруг побелеть.

Chapter Text

Лань Ванцзи старался держать свои мысли под контролем. ‭«Дисциплина — это корень всего. Не завидуй. Не имей неподобающих мыслей о других‭». Его зацикленность на Вэй Ине не ослабла с годами. Наоборот, она стала еще сильнее. Когда он был молод, то не осознавал в полной мере, насколько замечателен Вэй Ин. Не осознавал, что никто даже близко не сможет с такой силой захватить его внимание. Насколько скучными и неинтересными будут все остальные по сравнению с ним.

Теперь он это знал.

Было тяжело сидеть рядом с Вэй Ином в поезде до Илина, смотреть, как он свернулся калачиком в его пуловере, вдыхая запах Лань Ванцзи и расслабляясь в нем. Ему пришлось сжать кулаки, чтобы не поддаться желанию прикоснуться и предложить свое тепло напрямую, а не просто через одежду. Изящный изгиб скул Вэй Ина стал еще острее, чем был в юности. И когда потом Вэй Ин проснулся, выглядя размякшим и слегка помятым, и пошутил о том, что свитер теперь пахнет им, Лань Ванцзи с трудом удержался, чтобы не схватить свитер и не поднести его к носу, вдыхая запах Вэй Ина. Ему тогда захотелось просто закрыть глаза и предаться воспоминаниям о последнем разе, когда он был достаточно близок, чтобы сделать это.

Но он заставил себя сдержаться, не протянуть руки и не коснуться. Он больше не имел права предлагать Вэй Ину физическое утешение, если когда-либо вообще это право имел. Хотя их единственная близость стала моментом величайшего удовольствия для Лань Ванцзи, было ясно, что для Вэй Ина это было одно из самых травмирующих воспоминаний. Слова Вэй Ина в поезде подтвердили это:

«... меч из пещеры Черепахи возвращает воспоминания, которые я совершенно не хотел снова вытаскивать на поверхность».

И Вэй Ин практически заявил, что раз его силы были несравнимы с силами организации Гусу Лань, то у него не было возможности ни сразу, ни после подать жалобу на Лань Ванцзи за его действия. Жаль, что дядя был недостаточно суров, назначая ему наказание.

«Какой вес имели мои слова против слов Гусу Лань?»

Их краткий разговор подтвердил все худшие опасения Лань Ванцзи. Но как бы ему ни хотелось вымолить прощение у Вэй Ина, он не имел на это права. Да и момент был неподходящим. Меч прорывался сквозь хитроумные печати, которые использовал Вэй Ин, и уже нацелился на него самого. Лань Ванцзи нужно было сосредоточиться на том, чтобы обеспечить безопасность Вэй Ина, а не предаваться бесполезным фантазиям, как бы заслужить его прощение и получить разрешение хотя бы стать ему другом.

Интересно, позволит ли ему Вэй Ин помочь исправить ущерб от яда Черепахи, когда угроза меча наконец-то будет устранена? Было ясно, что яд сделал его более открытым для энергии обиды, что подвергало его риску. Он не сомневался в способностях Вэнь Цин как врача — то, что Вэй Ин был жив, уже служило им доказательством — но у Ланей был уникальный доступ к ресурсам и древним знаниям. Возможно, шанс исцелить Вэй Ина или хотя бы лучше его защитить был зарыт в архивах его семьи.

Он надеялся, что Вэй Ин позволит ему сделать хотя бы это.

***

Лань Ванцзи не думал, что способен восхищаться Вэй Ином еще сильней. Но, находясь в его доме и наблюдая за непринужденной (или очень даже принужденной) демонстрацией его чистого, необузданного гения, Лань Ванцзи все сильнее жаждал шанса остаться с Вэй Ином рядом, в каком бы качестве тот ему это ни позволил.

Вэй Ин построил свой дом на краю чуть ли не самого опасного и печально известного участка земли в истории заклинательства. То, что в нынешние времена опасность уменьшилась, на самом деле не умаляло правдивости этого утверждения. Хотя земля больше не бурлила и не кипела от прорывающейся энергии обиды, как то описывали некоторые древние тексты, в ней все еще оставалось эхо, которое мог почувствовать любой заклинатель или заклинательница, достойные этого имени.

Было ясно, что Вэй Ин не часто приглашал гостей к себе домой. Вестибюль переоборудованной гостиницы был заставлен стеллажами, полными книг, свитков и артефактов, и Лань Ванцзи ощущал исходящую от некоторых из них энергию обиды либо духовную энергию. Подобные вещи не демонстрируют небрежно незнакомцам или тем, кому не доверяют. Быстрый взгляд показал, что некоторые книги были явно переписаны самим Вэй Ином, но другие выглядели очень старыми, а их названия Лань Ванцзи не встречал даже в огромной библиотеке своей собственной семьи.

Интересно, как Вэй Усянь смог заполучить их.

На то, чтобы осмотреться, у Лань Ванцзи не было времени: Вэнь Нин проводил его в комнату и поинтересовался, не хочет ли он отдохнуть или освежиться.

— Нет. Вэй Ин хотел немедленно приступить к работе, — напомнил Лань Ванцзи. Он выложил мешочек‭-цянькунь со своей одеждой и туалетными принадлежностями на комод в спальне, но не стал снимать с себя тот, где хранились его гуцинь, Бичэнь и все прочее, необходимое для заклинательства.

— М-м-м, — обеспокоенно отозвался Вэнь Нин. — Только ему следует поесть, прежде чем он начнет. Такая работа всегда отнимает у него много сил, и он все еще не оправился после прошлого раза. На кухне есть уже приготовленная для нас еда. Перекус не займет много времени.

Лань Ванцзи кивнул и последовал за Вэнь Нином вниз по лестнице на первый этаж. Голос Вэй Ина он расслышал еще до того, как они вошли в столовую:

«Да. Мы были коллегами. Я его раздражал до чертиков, о чем он ясно давал понять: и устно, и в чертовой письменной форме. Мы переспали один раз. Дальше этого дело не пошло. Если у него и остались какие-то… чувства или что-то еще по отношению ко мне, у него было шесть лет, чтобы что-то с этим сделать. Он не стал. Мы работаем вместе, чтобы справиться с мечом. И не более того».‭

Лань Ванцзи чуть не споткнулся.

Что?

Вэй Ин тогда чувствовал… И подумал…

Он смутно заметил, что Вэнь Нин покосился на него, когда они входили в кухню, но сам не мог отвести глаз от Вэй Ина.

— Сперва поешь, прежде чем попробуешь провернуть то безумие с мечом, которое ты придумал в поезде. Это не обсуждается. — Вэнь Цин стояла перед Вэй Ином, сверля его взглядом, хотя едва доставала ему до плеча.

По выражению лица Вэй Ина было ясно, что он собирался спорить. Какая бы буря ни бушевала в голове Лань Ванцзи при мысли о том, что, возможно, все эти годы он неверно оценивал, чего хотел или не хотел Вэй Ин, но самым главным сейчас было обеспечить его безопасность.

— М-м. Вэй Ин должен поесть. Мы не знаем, сколько времени нам потребуется, чтобы стабилизировать меч, — сказал он.

— Кто сказал, что это будет «нам»? — Вэй Усянь повернулся к нему, его глаза сверкали гневом. В их глубине виднелся легкий красный отблеск, которого не было прежде, и его значение заставило Лань Ванцзи насторожиться. — Ты здесь просто как резервная поддержка, на случай, если я облажаюсь.

— Вэй Ин. Ты в порядке? — уточнил Лань Ванцзи, подавляя дрожь от его язвительного тона. Его собственные чувства в данный момент не имели значения.

Что-то было не так. Вэй Ин упомянул в поезде, что меч уже частично пробил защиту. Насколько этот артефакт стал сильнее сейчас, когда со всех сторон развалины древнего погребения, полного энергии обиды?

— Нормально. Давайте просто сразу займемся мечом. Он хочет что-то сказать, и у него кончается терпение.

Вэнь Цин со стуком выставила на стол тарелку с паровыми мясными булочками и лапшой такого ярко-красного цвета, что Лань Ванцзи поморщился, едва взглянув на нее.

— Ешь. Прямо сейчас. Или я тебя заставлю, — приказала Вэнь Цин, совершенно не смущаясь могуществом человека, которым она командовала как младшим братом.

Какая-то пружина внутри Лань Ванцзи разжалась, едва возникла эта мысль. Действительно. Вэнь Цин не вела себя с Вэй Ином как любовница. Она вела себя как раздраженная старшая сестра.

Лань Ванцзи изучал Вэй Ина, пока они ели, и видел, как тот чуть не вибрирует от разочарованного нетерпения. Но, по крайней мере, он ел. С едой он покончил быстро, определенно не съев столько, сколько ему было нужно, но больше, чем ожидал Лань Ванцзи. Судя по молчанию Вэнь Цин, когда он встал, она считала так же.

Когда они стали обсуждать, где проводить изучение меча, то упомянули некую пещеру. Интересно, не находилась ли та где-то глубже в Могильных Курганах? Если так, то хорошо, что они решили не нести меч туда, ведь неизвестно, как на него повлияют древние останки. Узнав же, что за ними следили, Лань Ванцзи был обеспокоен, но не совсем удивлен. Су Шэ был недостаточно компетентен, чтобы так долго заниматься незаконной торговлей артефактами в одиночку. Дядя с этим выводом согласился, и уже были обнаружены доказательства его связи с Вэнями и, возможно, с Цзинями.

Но от размышлений о том, что сейчас у них может быть еще и противник-человек, его отвлекло заявление Вэй Ина. Тот по сути планировал запечатать себя вместе с мечом за какими-то мощными защитными барьерами и надеяться на лучшее.

— Нет, — решительно заявил на это Лань Ванцзи.

— В каком смысле «нет»? — огрызнулся Вэй Усянь. — Это не обсуждается. Ты здесь, чтобы наблюдать до того момента, если я все-таки облажаюсь. Наблюдать можно делать и снаружи барьера.

— Нет. Я здесь вовсе не затем, чтобы наблюдать. Я здесь для того, чтобы меч больше никому не нанес вреда. Включая Вэй Ина. — Он не собирался вести никаких дискуссий по этому вопросу. Вэй Ин был силен, но и Лань Ванцзи тоже.

— Твой брат надерет мне задницу, если с тобой что-то случится. Последнее, что мне нужно —‭ очередная дерьмовая ситуация, в которой компания твоей семьи испоганит мне жизнь.

Лань Ванцзи не дрогнул.

— Брат поймет, что это был мой собственный выбор. И не станет винить Вэй Ина.

Они тратили драгоценное время на споры. Было ясно, что меч вцепляется в Вэй Ина все сильнее. К счастью, Вэнь Цин положила этим препираниям конец, встав на сторону Лань Ванцзи.

Вэй Ин не прекратил недовольно ныть, но не прогонял Лань Ванцзи, пошедшего вслед за ним вверх по лестнице и дальше по длинному коридору, который, судя по чувству направления Лань Ванцзи, вел в самый центр здания. Там оказалась большая комната без окон, дверь в которую Вэй Ин открыл талисманом. Лань Ванцзи не успел задуматься, какое назначение у этого помещения было раньше, как Вэй Ин начертил еще один такой же талисман и швырнул ему в грудь.

Лань Ванцзи ощутил, как ци Вэй Ина скользит по его коже, рисуя узор, который быстро впитывается в его плоть и рассеивается. Вэй Ин отметил его. Лань Ванцзи постарался, чтобы эта мысль не отразилась на его лице, хотя собственнический жар от осознания этого свернулся глубоко в его сердцевине.

Непонятно почему, происходящее рассердило Вэй Ина, однако он смолчал. Его глаза сделались еще краснее, чем были раньше. Нужно было торопиться, иначе, когда сдерживающая печать разрушится, они все еще будут за пределами защитных барьеров. Но Вэй Ина, казалось, устраивало просто так стоять и смотреть, хотя он должен был ясно осознавать опасность их положения. Лань Ванцзи увидел, как щупальца энергии обиды просочились из мешочка-цянькунь и собственнически обвились вокруг его запястья. Он почувствовал вспышку гнева в груди из-за того, что меч смел вот так касаться Вэй Ина.

— Вэй Ин. Меч.

Вэй Усянь опустил взгляд, и его глаза расширились от удивления. Наверное, он не осознавал степень контроля, которую меч уже успел получить над ним. Удивительно, что Вэй Ин смог сдерживать его так долго, когда целый отряд опытных старших заклинателей Лань столь быстро был этим мечом уничтожен.

Вэй Ин был таким сильным. Таким умным.

Лань Ванцзи испытывал потрясение всякий раз, когда сталкивался с новым доказательством этого.

— Мы должны попасть внутрь защитных барьеров, — напомнил Лань Ванцзи.

Если меч и ввел Вэй Ина в какой-то транс, Вэй Ин его с себя скинул и шагнул в мастерскую, а Лань Ванцзи за ним. Раскрытыми от изумления глазами он смотрел, как быстро Вэй Ин чертит какие-то символы в воздухе — с такой скоростью, что Лань Ванцзи не мог их разглядеть, и защитные барьеры моментально ожили.

***

Духовная сила врезалась в Лань Ванцзи, словно нечто материальное. Лани гордились своими барьерами и щитами, знания о многих из которых имели более чем тысячелетнюю давность. Но он никогда не чувствовал ничего похожего на силу, которая была в барьерах Вэй Ина. Ему потребовалось мгновение, чтобы сориентироваться, обернуться и посмотреть на дверь, на раме которой были вырезаны слабо светящиеся сейчас знаки.

Он краем глаза все же уловил движение и успел обернуться как раз вовремя, чтобы не дать Вэй Ину безрассудно схватиться за рукоять проклятого меча.

— Ты не до конца восстановился, — сказал Лань Ванцзи.

Вэй Усянь фыркнул и рассмеялся.

— Ну и что? Временные печати, которые я наложил, не были рассчитаны, чтобы сдерживать его долго. Раз мы хотим одолеть этот меч, то нужно понять, что он такое и чего хочет. Если что-то пойдет не так, воспользуйся телепортационной печатью и беги отсюда. Меня защита не выпустит, если больше не опознает как меня.

Лань Ванцзи безрассудство этого плана вгоняло в панику, но он взял себя в руки. Если он утратит сосредоточенность, Вэй Ину это не поможет.

— Вэй Ин. Это небезопасно.

— Есть план получше? Валяй, выкладывай. А если нет, не трать зря время. Раньше мною меч овладеть не смог, с чего ты думаешь, что ему удастся сейчас?

Вэй Ин был прав: никакого альтернативного плана у Лань Ванцзи не было. Он не знал‭ реального способа спасти или защитить Вэй Ина, но все его существо кричало и требовало попытаться. В прошлый раз Вэй Ин взял меч в руки лишь затем, чтобы запечатать его. Теперь же он хотел пообщаться с ним. Это было многократно опаснее, и они оба это знали.

Но еще это был их единственный вариант.

— Я могу играть для Вэй Ина. Или передавать Вэй Ину свою ци. — Лань Ванцзи подавил то собственническое чувство, которое всегда вызывала идея вложить свою ци в тело Вэй Ина. Он просто желал защитить Вэй Ина любым возможным способом, любым — каким тот позволит.

К сожалению, этого Вэй Ин не позволил.

— Понятия не имею, что будет, если твоя ци окажется связана со мной, пока я держусь за меч. Одному из нас надо оставаться свободным на случай, если что-то пойдет не так.

Лань Ванцзи это совсем не нравилось, но невозможно было заставить Вэй Ина принять его ци. В последний раз он это делал, когда тот нуждался в медицинской помощи. Но сейчас Вэй Ин, пусть и‭ находился в опасности, был вправе отказаться. Энергия обиды меча росла, печать была почти полностью взломана, и времени у них не оставалось. Лань Ванцзи сделал единственное, что мог: заиграл, вливая всю свою духовную силу в «Ясность» и чувствуя, как сила его музыки напирает против энергии меча.

На его глазах Вэй Ин запустил руку в мешочек и вытащил меч. Темный металл обвивала бурлящая энергия обиды, он пульсировал силой. Вэй Ин замер и закрыл глаза, и Лань Ванцзи понял, что тот соскользнул в состояние, внешне схожее с Сопереживанием, почти непринужденно демонстрируя ту древнюю, запретную технику, которую все Ордена считали затерянной в песках времени.

В тот момент Лань Ванцзи пожалел, что она не была действительно потеряна.

Он думал, что этот метод может быть использован только на человеческом теле, но не на предмете, однако либо существовало несколько похожих разновидностей, либо сам оригинал вводил в заблуждение. Глаза Вэй Ина широко распахнулись, и тело, когда в него хлынула энергия обиды, выгнулось, как туго натянутый лук. Его глаза засветились красным, а голова откинулась назад; губы двигались, словно формируя слова, хотя из них не вырвалось ни звука. Лань Ванцзи попытался вложить еще больше сил в свою музыку, но у меча было преимущество — он напрямую касался тела Вэй Ина, вливая в него свою энергию. Колени Вэй Ина подогнулись, и Лань Ванцзи едва успел бросить свой гуцинь и подхватить падающего, прежде чем он коснулся земли.

— Вэй Ин!!!

Он видел, как энергия обиды обволакивает Вэй Ина, проникая в его меридианы, и не задумался ни на миг, вливая ему в противовес свою собственную ци. Он не позволит мечу завладеть Вэй Ином. Конечно, все, с чем Лань Ванцзи мог бороться — это‭ движение возмущенной энергии в теле Вэй Ина. С тем, что Вэй Ин уже впустил в свой разум сознание, заключенное в мече, он ничего поделать не мог.

Вэй Ин издал почти нечеловеческий крик. Казалось, это был крик не физической боли, но чистого отчаяния и горя. Холодок пробежал по позвоночнику Лань Ванцзи, когда он понял: этот вопль издало то, что сидело внутри меча.

Он на мгновение подумал, не нажать ли на акупунктурные точки Вэй Ина, чтобы вырубить его, но потом вспомнил, что меч способен поднимать мертвых. Лишить Вэй Ина сознания означало отдать мечу полный контроль над его телом.

Внезапно Вэй Ин совершенно прекратил сопротивляться, его тело расслабилось. Он без труда поднялся, хотя дышал все еще тяжело, и отшагнул от прикосновения Лань Ванцзи.

— Вэй Ин? — осторожно позвал Лань Ванцзи, немного отведя руки, но все еще протягивая их к Вэй Ину, потому что не понимал, что происходит.

Вэй Ин повернулся и посмотрел на него. Его глаза светились красным, без малейшего намека на серебристый цвет.

— Ханьгуан-цзюнь. Или мне следует называть тебя Лань Чжанем? Кажется, мне стоило убить тебя вместе с остальными.

Лань Ванцзи почувствовал, как кровь застывает в жилах. Это был голос Вэй Ина, и губы Вэй Ина, формирующие слова. Но то, что говорило с ним, определенно не было Вэй Ином.

— Отпусти его, — выдохнул Лань Ванцзи.

— Он впустил нас, — ответил Меч устами Вэй Ина. — Что его, то и наше.

— Вэй Ин не твой! — рявкнул Лань Ванцзи, в котором ярость вскипела при одной мысли об этой... штуке внутри тела Вэй Ина.

Существо изогнуло бровь.

— Да? Думаешь, он твой? После того, как ты оставил его умирать?

Лань Ванцзи замолчал. Меч явно помнил их обоих по пещере. Но теперь он ссылался на события, которые происходили вне его присутствия.

— Сопереживание — это улица с двусторонним движением, — объяснил Меч с холодной ухмылкой. — Как мы и сказали: что его — теперь наше. Мы можем видеть все его воспоминания. Его бросили так же, как и нас. Его родители. Потом Цзяны. Потом ты. Все, кого он любил, покинули его. — Существо хмыкнуло. — Да, он идеален. Так много силы. Так много боли. Все для нас.

— Вэй Ин! — выкрикнул Лань Ванцзи, отчаянно пытаясь достучаться до него. Он не мог заставить себя причинить вред Вэй Ину. Он должен был найти другой способ остановить его. — Вэй Ин, ты должен бороться. Вэй Ин говорил мне, что может контролировать меч. Так покажи!

Вэй Ин (который не был его Вэй Ином) рассмеялся.

— Ах, Лань Чжань, — произнес он, и это имя звучало насмешкой, пусть и облаченной в голос Вэй Ина. — Ты действительно поверил ему? Он был в отчаянии и готов на все. Я намного больше, чем может одолеть один человек-заклинатель, как бы тот ни был силен. Я несу духовное сознание не одного моего владельца, но еще тысяч душ, умерших в чреве Черепахи-Губительницы и погруженных в силу почти божественного зверя на много веков.

Вой Ин чуть расставил ноги, слегка согнул колени — стойка готовности к атаке. Красные глаза были устремлены на Лань Ванцзи.

—‭ Ты такой же, как все прочие заклинатели, которые выгнали нас! ‭ — В голосе нарастал гнев, его интонация и темп сделались слегка неуравновешенными. — Он делал все, чтобы привлечь твое внимание, чтобы заслужить хотя бы каплю твоей дружбы. Какой жалкий!

— Ты не вправе так говорить о Вэй Ине!

Существо ухмыльнулось, пародируя улыбку Вэй Ина.

— И почему он все еще любит тебя, нам никак не понять. Мы отомстим тебе за него, а затем — всем остальным, кто предал и бросил нас.

Лань Ванцзи моргнул. Вэй Ин. Любит его? Наверное, Существо просто попыталось повлиять на его разум. И воспользовалось тем, что Лань Ванцзи на мгновение отвлекся, чтобы поднять меч.

— О, ему не нравится, что я так делаю, — сказало Существо. Тон его был беспечным, но тело Вэй Ина‭ сделалось странно напряженным, как будто Существо уже не контролировало его полностью.

— Вэй Ин, — произнес Лань Ванцзи, подхватывая с пола свой гуцинь и с облегчением видя, что тот не пострадал.

Он знал себя достаточно, чтобы признать, что не сможет поднять меч против Вэй Ина, разве что блокируя его удар. Но чисто оборонительная тактика в бою не даст ничего, лишь отсрочит неизбежное. Если он собирается пойти в наступление и освободить Вэй Ина из захвата Существа, для этого нужен гуцинь. Лань Ванцзи заиграл ту из мелодий ордена Лань, которая сильнее всего помогала в борьбе с одержимостью. Не было уверенности, что она сработает, поскольку Вэй Ин сам‭ и добровольно пошел на Сопереживание, но ничего другого он придумать не мог.

Тело Вэй Ина содрогнулось, едва прозвучали первые мощные аккорды.

— Почему он борется с нами?! Мы же на его стороне. Мы мстим за него, — голос Меча прозвучал одновременно расстроенно и смущенно. Он явно никогда не имел дела с кем-то, похожим на Вэй Ина.

— Вэй Ин не тот человек, который хочет мести, — ответил Лань Ванцзи, сожалея, что приходится произносить слова, а не выражать их музыкой гуциня, но «Расспрос» не сработал бы на таком существе, как Меч. — Я не знал, что Вэй Ин нуждается во мне. Хочет меня. Я бы пришел за Вэй Ином.

Вэй Ин сложился пополам, пальцы его левой руки вжались в висок с усилием, достаточным для синяков. Лань Ванцзи вложил в инструмент всю свою духовную силу.

— Я приму от Вэй Ина наказание за то, что подвел его. Все остальные, кто причинил тебе зло, мертвы уже много веков. Больше некому мстить.

Колени Вэй Ина подогнулись, и Лань Ванцзи пришлось приложить все усилия, чтобы продолжать играть, а не броситься к нему. Он понятия не имел, как долго они пробыли в мастерской. Возможно, полчаса. Возможно, не один день.

— Как... он всего лишь один человек. Как он может... выталкивать нас?!..

Лань Ванцзи почувствовал прилив свирепой гордости за Вэй Ина.

— Он — Вэй Ин. А ты — нет.

— Лань Чжань! — Вэй Ин... голос его Вэй Ина хрипел. — Играй «Покой»!

Кровь текла из носа и рта Вэй Ина. Он сгорбился на полу, едва не падая. Собрав кровь пальцами, он левой рукой принялся рисовать набор каких-то сложных символов на полу мастерской.

Лань Ванцзи медленно перевел мелодию против одержимости в мягкие тона «Покоя», однако не уменьшил ту духовную силу, которую вкладывал в игру. Его руки дрожали от напряжения, но он не позволил себе пропустить ни одной ноты.

Его разум был полон ошеломляющих мыслей и эмоций, что, конечно, часто случалось рядом с Вэй Ином, но обычно не в такой степени.

Вэй Ин любил его.

Все еще любил его?

Меч пытался отобрать у него Вэй Ина.

Меч присутствовал внутри тела Вэй Ина.

Лань Ванцзи почувствовал как по его телу пробегает новая сила, вливаясь в мелодию, которую он играл. Он не хотел проверять, до какой ярости может дойти при мысли о чем-то еще внутри Вэй Ина. Его пальцы кровоточили на струнах, чего не случалось много лет, но он не обращал внимания.

Вэй Ин стоял на коленях на границе нарисованной им сложной печати, все еще сжимая меч правой рукой, но держа его над рисунком. Он еще раз окинул взглядом символы, прежде чем положить меч на пол в самый‭ центр и провести последнюю линию по последнему незаконченному знаку… а затем рухнул за границей узора, точно марионетка с обрезанными нитями. Лань Ванцзи ощутил тот миг, когда печать полностью активировалась, запирая Меч внутри себя.

Вэй Ин перекатился на бок, и изо рта его выплеснулось очень много крови.

— Вэй Ин! —‭ Лань Ванцзи бросил играть и метнулся к нему, немедленно ставя пальцы на точку меридиана легких, которую раньше показывала ему Вэнь Цин, и вливая всю имеющуюся у него ци, чтобы стабилизировать состояние.

— Лань Чжань, — прокашлялся Вэй Ин, долгое мгновение не отводя от него глаз, прежде чем перевести взгляд на дверь.

Лань Ванцзи осознал, что в дверь кто-то колотит, и, возможно, уже долго. Дрожащими руками Вэй Ин изобразил ряд сложных движений в воздухе, и она распахнулась. Вэй Ин содрогнулся еще в‭ одном надрывном, полном крови кашле, а затем потерял сознание.

***

Вэнь Цин ворвалась внутрь, одним взглядом охватив и меч, запечатанный в кровавом узоре, и‭ кровь, все еще струящуюся из носа и рта Вэй Ина, и пропитанные кровью шелковые струны гуциня Лань Ванцзи.

— В следующий раз ты оставишь мне талисман телепортации, чтобы я могла попасть внутрь, если ты не сможешь открыть мне эту гребаную дверь, — выпалила она, очевидно обращаясь к бессознательному Вэй Ину, и опустилась на колени рядом с ним.

Она взглянула на пальцы Лань Ванцзи на точке меридиана легких Вэй Ина.

— Довольно истощать свое ядро. Мы с Вэнь Нином сумеем вылечить Вэй Усяня. Его жизнь вне опасности.

Лань Ванцзи боролся с почти непреодолимым желанием впихнуть как можно больше собственной ци в Вэй Ина, чтобы стереть любые следы присутствия в нем Меча. Но так он мог помочь только с очисткой меридианов. Меч коснулся разума Вэй Ина, и его присутствие там Лань Ванцзи не мог стереть с той же легкостью.

Волна головокружения накатила на него, и Вэнь Цин уставилась на него очень пристально.

—‭ Он не скажет тебе спасибо, если ты перенапряжешься. Если ты прервешься сейчас и отдохнешь, то сможешь помочь нам позаботиться о нем позже. Если же нет, ты на все это время сляжешь в постель.

Лань Ванцзи сглотнул и замедлил поток своей ци до тонкой струйки. Полностью руку с тела Вэй Ина он не убрал. Не мог. Пока нет.

Вэнь Цин прищурилась, но больше ничего не сказала, пока осматривала Вэй Ина.

— Мне нужно уложить его в постель. Ты сможешь его отнести? Вэнь Нин сейчас заваривает нужные мне травы, но если ты не можешь, я позову на помощь его.

Лань Ванцзи не стал отвечать, а осторожно просунул одну руку под колени Вэй Ина, другую —‭ ему за плечи и встал. Его собственная ци была почти исчерпана, но одной физической силы ему было более чем достаточно, чтобы отнести Вэй Ина туда, куда нужно.

Вэнь Цин смотрела на него так, что ему сделалось неуютно от того, что его так разглядывают, однако молчала, пока вела его по коридору в свой медицинский кабинет.

Лань Ванцзи наблюдал, как Вэнь Цин хлопочет над Вэй Ином. Максимум лечения, которое он позволил для себя самого, — это смыть кровь с рук, нанести мазь и выпить восстанавливающий ци чай из рук Вэнь Нина. Ядро Лань Ванцзи ​​было достаточно сильным, чтобы его раны зажили до завтра. Вэй Ин был важнее.

Вэнь Цин много раз предлагала ему пойти отдохнуть, но Лань Ванцзи игнорировал ее слова, сосредоточившись только на неподвижном теле Вэй Ина на кровати, словно боясь отвести от него взгляд. И наконец ее терпение лопнуло.

— Меч в заточении. Если ты беспокоишься о какой-либо остаточной одержимости Вэй Усяня, могу тебя заверить, ничего такого нет. Не понимаю, почему ты все еще здесь, торчишь в моем медицинском кабинете, когда тебе следует пойти отдыхать. Если ты не можешь вспомнить, какая комната твоя, я могу попросить Вэнь Нина отвести тебя туда, — сказала она раздраженно.

Лань Ванцзи наконец поднял взгляд от лежащего Вэй Усяня и посмотрел в глаза Вэнь Цин. Было очень трудно выразить словами, почему он не может сейчас уйти. Удивительно, но Вэнь Цин не торопила его с ответом.

— В прошлый раз, когда Вэй Ина ранило то, что сейчас находится внутри этого меча, он чуть не умер, — выговорил Лань Ванцзи после долгой паузы. — А я ничего тогда не знал. Меня не было рядом с ним. Этого больше не повторится.

Вэнь Цин разглядывала его, но в ее выражении не оставалось больше ничего от прежнего раздражения.

— В тот раз Вэй Усяня укусила Черепаха-Губительница. Но меч не содержит ее духовного яда. А если бы и содержал, я уже разработала противоядие раньше. Вэй Усянь не будет страдать так, как тогда. Он выздоровеет.

Лань Ванцзи слышал ее слова и понимал на рациональном уровне, что она права. Тем не менее он не мог заставить себя уйти, пока Вэй Ин не проснулся.

— Ясно, что ты волнуешься за него, — добавила Вэнь Цин, когда тишина затянулась. — Сначала я отнеслась к этому без доверия, учитывая всю ту историю. Но я вижу, что тебя волнует не просто укрощение меча и спасение репутации твоей семьи. Ты на самом деле заботишься о Вэй Усяне.

Лань Ванцзи моргнул. Разве это не было очевидно? С чего ей удивляться?

Вэнь Цин нетерпеливо выдохнула.

— Не смотри на меня так. Учитывая, что ты даже ни разу не справился, как он, после того, как он покинул вашу семейную компанию, что странного в том, что я удивилась? Что Вэй Усянь задается вопросом, зачем ты здесь?

Лань Ванцзи молча опустил взгляд. Он должен был дать этот ответ Вэй Ину, а не Вэнь Цин.

— Вэй Усянь — мой младший брат во всем, кроме крови. Если ты собираешься сбежать, как делал‭ это прежде, я хочу, чтобы ты ушел сейчас, пока он не очнулся. Я не позволю тебе снова причинить ему боль.

Лань Ванцзи посмотрел на Вэй Ина, на его бледное лицо с оставшимися следами крови, которые Вэнь Цин пропустила, пока на скорую руку умывала его. Он не был уверен, что Вэй Ин рассказал ей. Если Вэй Ин ничего не говорил об их... близости... то и он не вправе раскрывать эту тайну. Но ему нужно дать Вэнь Цин хоть какой-то ответ, или она вышвырнет его из комнаты больного Вэй Ина. И из его жизни.

— После… пещеры. Я доложил о своем поведении начальству. Мне запретили вступать в контакт с Вэй Ином. Когда он не связался со мной сам, я предположил, что он сочтет мое внимание… нежелательным.

Вэнь Цин разглядывала его очень пристально.

— То есть ты хочешь сказать, что вы двое переспали, — прямо сказала она. Теперь не было вопросов, рассказал ли ей Вэй Ин об их прошлом. Удивительно, что она не была к нему настроена еще недружелюбнее, если знала. — Зачем тебе было сообщать об этом своему начальству? Разве отношения между коллегами у вас запрещены?

Лань Ванцзи предпочел бы говорить о чем угодно, только не об этом. Буквально о чем угодно. Но он решил, что этот разговор можно будет счесть за покаяние, хотя бы частичное, за то, что он сделал с Вэй Ином.

— Я не знал. Тогда. Что Вэй Ин был отравлен. Что он, наверное, не мог... в полной мере. Дать свое согласие. — Слова словно клещами тащили из самой его сердцевины. — Когда я узнал об этом, то понял, что мои действия были недопустимы. Я заслужил дисциплинарное наказание за свое поведение.

Вэнь Цин застыла, широко раскрыв глаза.

— Ты думал... ты думал, что изнасиловал его?

Лань Ванцзи вздрогнул при этих словах, но не стал отрицать.

—‭ О, черт. Ну так хоть какой-то смысл есть. Но теперь ты знаешь, что все было не так, верно? Яд повлиял на его ци, а не на разум. Он все полностью понимал и дал осознанное согласие, когда вы двое... сошлись.

— Вэй Ин не связался со мной. После.

Вэнь Цин закатила глаза.

— Потому что он считал, будто ты его уволил за то, что он осмелился приставать к тебе. Ты ведь на самом деле никак не давал ему понять, что он тебе нравится. Тебе придется поговорить с ним о той истории, чтобы выяснить его версию событий, но у него была масса причин предполагать, что он тебе неприятен.

Лань Ванцзи нахмурился.

— Но мы были... близки.

Вэнь Цин усмехнулась.

— У многих людей бывает случайный секс, о котором они потом жалеют. Особенно на грани жизни и смерти.

— Но не у меня, — чопорно ответил Лань Ванцзи, заставив Вэнь Цин снова закатить глаза.

— Да. Я понимаю, ты не такой. Но я не тот человек, который должен это от тебя услышать.

Лань Ванцзи посмотрел на Вэй Ина и ощутил, как в душе зарождается надежда. Больше Лань Ванцзи его не оставит. Вэй Ин может отвергнуть его, но ему больше никогда не придется задаваться вопросом, безразличен ли он Лань Ванцзи.

Вэнь Цин вздохнула.

— Ну, полагаю, шансы выставить тебя из этой комнаты равны нулю. Я попрошу Вэнь Нина принести еще одну кровать. Тебе нужно отдохнуть, но я тебя не гоню.

Лань Ванцзи кивнул, что услышал ее, но не поднял глаз от Вэй Ина.

Ему нужно было только, чтобы Вэй Ин очнулся. Тогда он все ему расскажет.

Chapter Text

Вэй Усяню казалось, что тысяча маленьких молоточков стучат в его голове. Первое о чем он подумал — что, наверное, устроил прошлой ночью адский запой. Вэнь Цин его убьет. Лучше бы он подумал, прежде чем напиваться.

На этой мысли он споткнулся. Потому что этого ‭«лучше‭» он уже давным-давно достиг. Прошло очень много времени с тех пор, как он позволял себе напиваться в хлам. И он не помнил, чтобы вчера пил. Вообще.

Он медленно открыл глаза, чувствуя себя дезориентированным. В комнате было темно, но лунного света из окна оказалось достаточно, чтобы он мог понять, что не в своей постели. Но и не в чьей-то чужой. Он медленно повернул ноющую от боли голову, оглядываясь, и понял, что он в медицинском кабинете.

И не в одиночестве.

Лань Ванцзи спал на узкой койке, поставленной здесь же.

Что за фигня?

Его мозгу потребовалось мгновение, чтобы включиться и сообразить, что вообще Лань Ванцзи делает в его доме, тем более — в медицинском кабинете. Лань Ванцзи был ранен? На тумбочке у его кровати не было видно никаких лекарств или медоборудования (а вот на тумбочке самого Вэй Усяня лежали аккуратно разложенные пакетики лечебного чая, который, как он подозревал, Вэнь Цин в него вливала, пока он был в отключке).

Но существовали и другие виды травм, помимо физических. Неужели меч что-то сделал с Лань Ванцзи? Или сам Вэй Усянь что-то сделал с ним? Ужас охватил его, когда он попытался вспомнить, что произошло с тех пор, как они приехали домой. Воспоминания были слегка мутными, и Вэй Усянь распознал в этом влияние меча, медленно просачивающегося в его сознание. Картины путешествия на поезде, меча и его мастерской замелькали в его голове.

— Ах, черт, — тихо выдохнул Вэй Усянь.

Он вел себя как настоящая задница по отношению к Лань Ванцзи. Бурлящий гнев меча влиял на него гораздо сильнее, чем он в тот момент осознавал. Ему придется извиниться, когда Лань Ванцзи проснется. Но даже несмотря на муть в голове, он тогда был уверен, что не даст мечу хоть как-то ему навредить.

Однако Вэй Усянь лишь смутно помнил, что произошло после того, как он схватил меч. Его голову заполнил поток голосов. Меч был не единой сущностью, а фрагментами душ множества‭ мертвецов, смешанными с изначальным сознанием духовного меча до того, как он был искажен энергией обиды Черепахи. В основном Вэй Усянь помнил страх и отчаяние тех, кто оказался в ловушке и умер. Но меч и его хозяин мечтали отомстить человеку, который отправил их в пещеру на битву с Черепахой.

Кто бы это ни был, это произошло века... возможно, тысячелетие тому назад. Некому больше мстить. Но они могли бы упокоить осколки прочих душ, отметив место их погребения — теперь, когда Черепахи больше не было.

Когда во время Сопереживания на Вэй Усяня принялось наплывать все больше воспоминаний и отчаяния, он почувствовал, что теряет контроль. Это было слишком, такого он не ожидал. Столь много голосов одновременно временно перегрузили его разум.

Меч жаждал его. Он уже знал Вэй Усяня и по битве с Черепахой-Губительницей, и как человека, который освободил его (хотя они тогда сражались рука об руку с Лань Ванцзи, именно Вэй Усянь заметил меч... и меч, очевидно, тоже заметил его), но сейчас Вэй Усянь был для него особо ценен, потому что имел широкие энергетические каналы, разъеденные ядом Черепахи.

У них случился своего рода резонанс. Совместимость на клеточном уровне.

Вэй Усяня передернуло, когда он вспомнил свои ощущения в ту минуту, как сознание меча овладело им. Словно его окунули с головой в воду. Остатки яда Черепахи и энергия обиды ее жертв, нашедших пристанище внутри меча, срезонировали друг с другом.

Эта же энергия обиды отозвалась на ту горечь/злость/ то возмущение, что содержалась в разуме Вэй Усяня. Он вспомнил тот миг, когда меч решил атаковать Лань Ванцзи. Вэй Усяню потребовались все силы, чтобы вырвать у меча управление своим телом. От одного воспоминания голова запульсировала болью. Он никогда раньше не терял контроль во время Сопереживания.

Вэй Усянь ожидал, что меч будет сильным. Но не ожидал, что он окажется фрагментированным и что каждый осколок сознания, точно рыболовный крючок, будет цепляться и впиваться в его разум. Вырывать их было так мучительно, что он буквально ожидал, что выдерет какие-то части себя самого вместе с мечом.

Воспоминания об этом моменте были смутными, но он точно помнил лицо Лань Ванцзи —‭ одновременно встревоженное и разъяренное.

Вэй Усянь вздохнул. Казалось, тревога и ярость были на лице Лань Ванцзи каждый раз, стоило им двоим оказаться вместе.

Лунного света хватало, чтобы разглядеть Лань Ванцзи на соседней кровати. Тот действительно был несправедливо красив. Даже во сне его осанка была безупречной, распущенные волосы лежали на подушке гладко, как шелк, а одеяло было натянуто до подбородка идеально, без единой складочки.

Ночи в Илине были еще относительно теплыми, поэтому они укрывались тонким покрывалом. Ткань не скрывала форм Лань Ванцзи, обтекая его широкие плечи, плоский живот и мускулистые бедра.

И выпуклость между этих бедер, пусть и мягкую во сне.

Вэй Усянь резко отвел взгляд. Лань Ванцзи всегда одевался сдержанно и пристойно, и под традиционной одеждой заклинателя посторонним не было видно ничего подобного. В молодости он ни разу не видел Лань Ванцзи вне работы, однако мог себе представить, как бы тот разозлился, узнав, что на него пялились, пока он спал.

Вэй Усянь должен был держать свои мысли в узде. Теперь, когда меч пленен, а источник его злобной энергии ясен, решение проблемы не займет много времени. Лань Ванцзи вернется в Облачные Глубины, Вэй Усянь возьмется за очередную ночную охоту, с которой большие ордена не смогли или не захотели справиться, и оба они вернутся к жизни, которой жили последние шесть лет.

Это было бы прекрасно.

Вэй Усянь посмотрел на спящего человека, который завоевал все его внимание шесть лет назад и так и не отпустил. Вэй Усянь не был одинок. У него были Вэнь Цин и Вэнь Нин, была‭ профессия, которая сохраняла его бесконечно беспокойный ум занятым. Большего ему не было нужно.

Его взгляд скользнул по прекрасно вылепленным чертам лица спящего рядом мужчины. Было намного легче, пока он думал, что Лань Ванцзи ненавидит его, пока он мог подавить свою боль хорошим толстым слоем праведного гнева.

Без этой защиты Вэй Усянь чувствовал себя так, словно с него содрали кожу. Что много лет назад, что сейчас. Лань Ванцзи все еще был самым лучшим человеком, которого он когда-либо встречал. Он был таким праведным, стойким и просто... хорошим. И красивым, конечно. Лань Ванцзи был чертовски красив, независимо от того, шел ли он по улице, спал или сражался.

Или трахался.

Вэй Усянь почувствовал вспышку возбуждения в животе и заставил себя отвести взгляд. Может Лань Ванцзи и не разрушал планомерно жизнь Вэй Усяня просто затем, чтобы избавиться от него, но все равно после их единственной ночи вместе дал понять, что Вэй Усянь его в этом смысле не интересует. Вэй Усянь только сам бы себя погубил, позволь он своему разуму зайти по этому пути слишком далеко.

Зачем, ради всего святого, Вэнь Цин положила Лань Ванцзи в одну палату с ним? Даже если Лань Ванцзи был ранен, места в доме было более чем достаточно, чтобы выделить прославленному Второму Нефриту Лань отдельную комнату. Дом Вэй Усяня не претендовал на роскошь, и некоторые его части рисковали обрушиться, но единственное хорошее, что можно было про него сказать — места в нем было до фига. По крайней мере шесть полностью жилых спален. Если бы Вэй Усянь не чувствовал себя таким измотанным, он бы сейчас сам ушел к себе и уступил медицинскую палату Лань Ванцзи.

Это определенно было бы в интересах обоих. Он понадеялся, что к утру достаточно оправится, чтобы так и сделать.

Так что он заставил себя переключиться на другую мысль: как им дальше обуздывать меч Черепахи. В конце концов, именно за этим Лань Ванцзи и приехал с Вэй Усянем. Сейчас меч был стабильнее, чем когда его только принесли, но хватит ли этого, чтобы его сдержать?

Некоторые из осколков душ упокоились, просто получив полный доступ к воспоминаниям Вэй Усяня о смерти Черепахи. Чудовище, погубившее их, было мертво, и можно было спокойно уйти на покой. Другие все еще злились из-за того, что их бросили в пещере, и хотели отомстить каким-то давно умершим людям за это, а затем получить должное погребение своих останков. Вэй Усянь добился определенного прогресса в объяснении, что их враги мертвы, но тут предстояло‭ сделать еще многое.

Он был весьма уверен, что теперь может держать меч почти безопасно для себя. Так же уверен, как и в том, что Вэнь Цин будет категорически против подобных попыток. Но в процессе выталкивания сознания меча из своей головы Вэй Усянь получил контроль над ним. Теперь он понимал меч и его желания. А меч понимал Вэй Усяня.

А еще был дух самого меча и глубокая порча в нем, образовавшаяся за века, что он провел в чреве Черепахи. Этот меч всегда будет артефактом обиды. Но чтобы сдержать его, Вэй Усяню просто понадобится правильно спроектировать печать. Меч был вещью, которую нельзя упокоить подобно человеческому духу. Обида глубоко проникла в сам металл клинка, значит, уничтожить его нелегко; даже если металл расплавить и перековать во что-то новое, обида в его основе сохранится. Но пока меч остается под надзором Вэй Усяня, все точно будет в порядке. Как только его мозг перестанет пульсировать от боли, он сможет начать работать над долгосрочным решением. А пока — на данный момент — меч был под контролем, запечатан и содержался за щитами его мастерской.

Едва эта мысль успела прийти ему в голову, как он почувствовал вспышку тепла от одного из символов, вытатуированных у него на бедре.

Блядь.

Кто-то пытался взломать его барьеры.

***

Вэй Усянь отбросил одеяло в сторону и заставил себя подняться, не обращая внимания на нахлынувшее головокружение. Человек, присутствие которого он почувствовал, когда они только приехали, сделал свой ход. Вэй Усянь не мог позволить мечу попасть в его руки.

Он слегка споткнулся, когда потянулся за Суйбянем, который Вэнь Цин предусмотрительно положила у его кровати. Сильная рука поддержала его, не дав упасть.

— Вэй Ин должен отдохнуть, — произнес Лань Ванцзи тихо и так близко к уху Вэй Усяня, что тот вздрогнул.

Он остро осознал, что на нем только его красные боксеры и старая свободная футболка. Вэй Усянь почувствовал, как румянец пополз по его шее при мысли, как Лань Ванцзи всегда оскорблялся из-за малейшей неправильности в его одежде или поведении, но — на этот раз — Вэй Усянь был точно не виноват!

К его удивлению, вылезший из постели Лань Ванцзи оказался одет не приличнее — только в белые шелковые пижамные штаны, низко сидящие на бедрах. Мозг Вэй Усяня на мгновение замкнуло, но пекущий кожу знак на бедре напомнил ему, что есть дела, которые нельзя отложить, даже чтобы позалипать на обнаженного по пояс Второго Нефрита Лань.

— Кто-то вламывается в мой дом, — выдавил Вэй Усянь, моргая, чтобы избавиться от черных точек в глазах от нахлынувшего головокружения. Он не был уверен, закружилась ли у него голова от того, что он резко встал, или от близости голой груди Лань Ванцзи.

Он хотел бы иметь времени больше и свет поярче, чтобы оценить эту картину, но их взломщик, похоже, был полон решимости прорваться через сторожевые барьеры. На бедре Вэй Усяня вспыхнула вторая печать.

— Блядь! Эта сволочь миновала внешние щиты, — сообщил Вэй Усянь на ходу, направляясь к двери.

— Откуда ты знаешь? — спросил Лань Ванцзи, который подхватил Бичэнь с пола рядом с кроватью и без колебаний последовал за ним. Вэй Усянь моргнул, когда понял, что Лань Ванцзи не усомнился в его словах, а просто полюбопытствовал, откуда Вэй Усянь это знает.

— Талисман, — тихо сообщил Вэй Усянь, выскользнув в дверь и спеша по коридору к задней лестнице так быстро, как только мог на трясущихся ногах. — Он прошел через черный ход.

Это не было полным объяснением, однако Вэй Усянь не собирался снимать трусы, чтобы показать Лань Ванцзи свою татуировку на бедре. Дальше они шли молча, но Вэй Усянь чувствовал на себе его взгляд и ощущал тепло его руки через свою тонкую футболку. Лучше было бы отправить Лань Ванцзи обратно в медицинскую палату, вот только Вэй Усянь искренне сомневался к своей готовности к большой драке прямо сейчас, а человек, вломившийся в его дом, наверняка был заклинателем не из последних, раз смог пройти через барьеры.

Вэй Усянь разместил резервные печати возле каждого входа в дом на случай, если внешние охранные завесы будут прорваны. Если ты заклинатель без Ордена — значит, ты сам себе поддержка и запасной план. Но активация этих печатей была крайней мерой, учитывая, на какую силу они были рассчитаны. Лучше бы ему не пришлось этого делать, потому что его тело сейчас было отнюдь не в боевой форме.

***

Они спустились на первый этаж, пока не обнаружив никаких признаков вторжения, и медленно приближались к месту, где, по сведениям Вэй Усяня, взломщик проник в дом.

Пол словно бы качался взад-вперед, а Лань Ванцзи не снимал руки с талии Вэй Усяня, вероятно, чтобы удержать его от падения, но, честно говоря, от этого у Вэй Усяня ноги подгибались еще сильней. Вдруг он уловил краем глаза какое-то быстрое движение слева и инстинктивно уклонился в сторону, когда к нему по дуге устремился темный меч…

…Но оказался пойман на кромку светящегося сине-белого лезвия. Рукоять Бичэня лежала в руке Лань Ванцзи твердо и уверенно, когда он развернул клинок и мгновенно нанес рубящий удар по незваному гостю.

— Да? Прям оба вместе? Я так не вовремя? — переспросил тот, делая танцующий шаг в сторону легкой поступью заклинателя. Казалось, он был странно рад тому, что его поймали, что заставило Вэй Усяня усомниться, в здравом ли тот рассудке. — Я-то думал, что отключение этих щитов прошло на отличненько. Между прочим, через них было охуительно трудно пройти. Респект и уважуха создателю.

— Рад, что они тебе понравились, — ответил Вэй Усянь, направляя поток ци в руки и ноги, чтобы те перестали дрожать.

Он взглянул на ближайшую точку активации резервной печати. Печать находилась посредине комнаты, значит, нужно было заставить злоумышленника шагнуть в нее, при этом не дать туда ступить Лань Ванцзи. Будь Вэй Усянь сейчас в полной силе, то почти наверняка мог бы одолеть таинственного заклинателя в бою на мечах. А так он скорее представлял собой обузу для Лань Ванцзи. Ему нужно гарантированно не облажаться.

Луна была почти полной, серебристый свет струился через большие окна в комнате. Это ставило в невыгодное положение Лань Ванцзи, чья бледная кожа и снежно-белые пижамные штаны чуть ли не светились, в то время как незваный гость был одет с головы до ног во все черное.

Злоумышленник бросился на Лань Ванцзи, но тот легко отразил удар. Вэй Усяню пришлось предпринять над собой усилие, чтобы не стоять и не пялиться на то, как мышцы Лань Ванцзи плавно перекатываются под обнаженной кожей, как тот сражается с изящной, смертельной точностью.

Вэй Усянь потихоньку смещался к выключателю на стене, а сам пока пытался прочитать их противника. Разные ордена использовали различные движения в своих формах меча. Но либо нападавший не принадлежал ни к одному из основных орденов, либо был достаточно умел, чтобы замаскировать свой базовый стиль.

Свет залил комнату, заставив всех троих вздрогнуть, но главное, что Лань Ванцзи больше не выглядел такой яркой мишенью. Нападавший был незнакомцем — даже при ярком свете Вэй Усянь его не узнал.

Привалившись к стене, чтобы не упасть, Вэй Усянь начал придумывать, как бы сообщить о печати Лань Ванцзи, но не дать о ней знать злоумышленнику. Лань Ванцзи был явно искуснее в фехтовании, чем его противник, но он пытался захватить этого человека в плен живым, чтобы допросить, а тот дрался насмерть. Злоумышленник был достаточно быстр, чтобы уклоняться от ударов, хотя его атаки Лань Ванцзи парировал с видимой легкостью.

— Вэй Усянь, что это ты там отсиживаешься? Я обижусь. Я думал, ты не из тех парней, которые просто лежат бревном, позволяя партнеру потрудиться. — Танцующим движением взломщик отступил из зоны досягаемости меча Лань Ванцзи и успел смерить Вэй Усяня оценивающим взглядом. — Наоборот ведь, верно?

С этими словами он взмахнул рукой, и нож, который до этого мгновения был спрятан, полетел прямо в Вэй Усяня.

— Вэй Ин!

Крик Лань Ванцзи настиг его в ту секунду, когда Вэй Усянь повалился вбок, на пол. Он едва успел увернуться от удара: от слабости в мышцах он двигался медленно. Мгновенное отвлечение Лань Ванцзи сыграло на руку нападавшему, и он смог уклониться от очередного удара.

Лезвие, вонзившееся в стену прямо там, где мгновение назад было горло Вэй Усяня, блестело: должно быть, от какого-то яда.

— Лань Чжань! Клинок отравлен! — выкрикнул Вэй Усянь, быстро окидывая взглядом поочередно направление, куда двигались противники, невидимую границу печати и ближайшую к нему самому точку активации.

Взгляд Лань Ванцзи, полный беспокойства, метнулся в его сторону: похоже, тот подумал, будто Вэй Усянь был сам задет отравленным клинком, а не просто предупреждал его остеречься. Злоумышленник попытался выжать из этого мгновения все возможное, и Вэй Усянь тут же выпустил в его сторону заклинание связывающей веревки, чтобы тому пришлось при нападении на Лань Ванцзи одновременно уклоняться от чар Вэй Усяня.

Это сработало лишь отчасти: на голой груди Лань Ванцзи лезвие прочертило тонкую красную линию. Но порез был неглубоким, и если в него и попал яд, то он распространялся бы медленнее, чем если бы был задет крупный кровеносный сосуд.

Но не зная, что это за яд, Вэй Усянь и не знал, сколько у них времени. К счастью, атакуя Лань Ванцзи, нападавший шагнул внутрь печати. Вэй Усянь уже порезал палец о лезвие Суйбяня, и теперь оставалось только убедиться, что Лань Ванцзи не последует за противником и не попадется вместе с ним в ловушку. На ум пришел только один вариант; он понадеялся, что Лани не изменили свой боевой протокол.

— Лань Чжань! Тридцать семь! — крикнул он.

Очевидно, порядок действий для «входящий удар, немедленно освободите пространство» оставался все тем же: Лань Ванцзи сделал шаг назад. Вэй Усянь, не задержавшись ни на долю секунды, хлопнул ладонью по точке активации, тем самым отмечая своей кровью ключевой символ, необходимый для запуска печати на полную мощность.

Пойманный в ловушку человек, ахнув, успел сделать всего полшага вперед и рухнул лицом в пол.

— Что за хрень ты сделал? — заорал он, и впервые его голос прозвучал по-настоящему напряженно.

Не обращая на него внимания, Вэй Усянь вскочил на ноги и, спотыкаясь, кинулся к Лань Ванцзи.

— Ты в порядке? — воскликнул он и уже потянулся к порезу на голой груди Лань Ванцзи, когда вспомнил, насколько тот не любит прикосновений, и отвел руку.

— Я в порядке. Вэй Ин не ранен? — спросил в ответ Лань Ванцзи, обеспокоенно окидывая взглядом‭ Вэй Усяня.

—‭ Лань Чжань! Когда тебя предупреждают, что клинок противника может быть отравлен, ты должен не сводить своих чертовых глаз с этого возможно отравленного клинка!

— Что случилось? — поинтересовалась‭ Вэнь Цин, которая только что вошла и оглядывала открывшуюся перед ней сцену.

Ее взгляд скользнул по мужчине, застрявшему лицом вниз в печати и осыпавшему их проклятиями, а затем вернулся к Лань Ванцзи с Вэй Усянем.

— Его ранили отравленным лезвием, — сказал Вэй Усянь. — Мы пока не знаем, что там за яд.

— Да ну? — насмешливо прозвучал голос человека, распластанного по полу. — Уж кто-то, а ты должен быть знаком с ним лучше, чем кто-либо другой.

От этих слов Вэй Усяня внезапно охватила паника.

— Лань Чжань! Мы должны... Тебе нужно… — Он не мог договорить ни фразы, едва его захлестнули картины того, как духовные пути и ядро Лань Ванцзи разъедает отравленная ци.

— Вэй Усянь! Иди в мой кабинет и принеси оттуда медицинскую сумку, — рявкнула Вэнь Цин, прерывая хаотичное кружение его мыслей.

Вэй Усянь не реагировал: он впился взглядом в лицо Лань Ванцзи, выискивая признаки боли или любой другой реакции на яд.

— Вэй Ин. Я в порядке. Яд не успел распространиться далеко.

Вэй Усянь потряс головой, не в силах говорить из-за царапавшего горло страха и вины. Лань Ванцзи отравлен, и это его вина. Он вспомнил ужасную, жгучую муку от яда Черепахи, разъедающего его меридианы, сжигающего энергетическую систему и почти разрушающего ядро. Это было невыносимо.

Теперь то же самое придется испытать Лань Ванцзи. И все потому, что Вэй Усянь промедлил с активацией печати. Не следовало вообще позволять Лань Ванцзи сюда приходить. О чем он только думал? Он же знал, что кто-то снаружи наблюдает за ними. Надо было первым делом выследить их. Он был таким глупым, таким высокомерным в своем убеждении, что сможет и обуздать меч, и защитить Лань Ванцзи...

— Вэй Усянь! Прекрати паниковать и быстро принеси мою сумку. С ним все будет в порядке. Тогда тебе нанесли глубокий укус, в твое тело беспрепятственно попала большая доза яда, и ты не получал лечения больше недели, пока мы не нашли противоядие. Лань Ванцзи едва поцарапан. И противоядие у нас уже есть. Просто иди и принеси его!

Но в комнату уже входил Вэнь Нин с той самой медицинской сумкой в руках. Распростертый на полу злоумышленник орал, требуя, чтобы его отпустили, но на него никто даже не смотрел.

— Я услышал крики. Ханьгуан-цзюнь, пожалуйста, подойди и сядь, позволь сестрице позаботиться о тебе.

Вэй Усянь никогда в жизни не был так рад видеть Вэнь Нина. В оцепенении он наблюдал, как Вэнь Цин передает брату пакетик с нужными травами, а тот принимается заваривать лечебный чай, способный одолеть любой попавший в организм яд. Вэй Усяня она сейчас явно списала со счетов как обезумевшего от испуга и не способного быть хоть чем-то полезным. Затем она начала быстро и методично наносить на рану Лань Ванцзи мазь, нейтрализуя большую часть токсина, который все еще оставался в неглубоком порезе.

— Кто этот парень? — спросил Вэнь Нин, косясь на пойманного в печать злоумышленника. — Ты его знаешь?

Вэй Усянь наконец смог оторвать взгляд от Вэнь Цин, оказывающей помощь Лань Ванцзи, и посмотреть на незнакомца.

‭«Лань Ванцзи будет в порядке. Вэнь Цин позаботится об этом. Ей я абсолютно доверяю‭». Эта мысль словно нажала переключатель где-то у него внутри, и паника со страхом за Лань Ванцзи резко сменились темной, клокочущей яростью, свивающейся у него в жилах. Он смерил взглядом‭ самодовольно ухмыляющегося человека на полу. Человека, который осмелился причинить вред Лань Чжаню.

Его пальцы стиснули рукоять Суйбяня.

— Люди вечно твердят, как ты хорош с мечом, и обо всей этой хрени, которую ты творишь своей флейтой, — произнес этот человек, не переставая улыбаться, хотя его голос сделался напряженным. — Но что за хуевина с твоими печатями? Что ты вообще со мной сделал?

Вэй Усянь медленными шагами приблизился к пойманному в ловушку человеку, игнорируя раздающиеся за спиной голоса своих друзей и Лань Ванцзи.

— Я истощил твое ядро, — ответил Вэй Усянь непринужденно, словно беседуя о погоде.

Он почувствовал, как им овладевает смертельное спокойствие. В теле откликнулось что-то незнакомое, отголосок того, что он чувствовал, когда меч пытался захватить его. Человек на полу попытался встать, но не смог даже поднять головы.

— Тогда почему у меня такое чувство, будто у меня на спине слон? Я едва могу дышать!

Вэй Усянь улыбнулся.

— Хм. А это вторая составляющая печати. Если ты пробудешь в ней достаточно долго, этот вес задушит тебя, — небрежно заметил Вэй Усянь, медленно обходя своего пленника по кругу за пределами печати и осматривая его со всех сторон. Он чувствовал на себе взгляд Лань Ванцзи, вероятно, неодобрительный, но тут уж ничего не поделать. Он обезвредит зло, которое вломилось в его дом.

— Кто ты? — спросил Вэй Усянь наконец.

Мужчина ухмыльнулся, хотя в его глазах больше не оставалось ни тени веселья.

— Хочешь получить мой номер, так мог бы просто спросить. Я предпочитаю, чтобы меня сначала кормили ужином и только потом связывали.

Вэй Усянь прищурился и насвистел набор странных, нестройных нот.

Печать запульсировала, и человек захрипел, когда сила, навалившаяся на него, возросла.

— Блядь! Отпусти меня!

— Ты ранил Лань Чжаня. Теперь единственный вопрос — как быстро я тебя убью.

— Вэй Ин, — раздался голос Лань Ванцзи позади него, но Вэй Усянь не обернулся. — Я узнал его по фотографии, которую прислал брат. Его зовут Сюэ Ян. Неясно, работает ли он на Вэней или на Цзиней. Он нам нужен.

— Су Шэ — гребаный идиот! Он всегда был слабым звеном в цепи. Наверняка из-за него меня и сцапали, — выдохнул Сюэ Ян, до сих пор выглядя скорее сердитым и заинтригованным, нежели напуганным, хотя‭ ему грозила близкая перспектива быть придушенным насмерть.

— Тебя сцапали из-за того, что ты продал одержимый духовный меч гражданским лицам, а затем оказался настолько глуп, что пришел за ним в мой дом, — отрезал Вэй Усянь.

Дыхание Сюэ Яна становилось все более затрудненным, а взгляд все более отчаянным. Он задергал пальцами — его рука, как только что заметил Вэй Усянь, была облачена в черную перчатку, на которой был выгравирован какой-то талисман.

— Послушай, я могу избавить тебя от этого меча. Никто не знает, как с ним обращаться, только я. Я знаю, что ты пытался его запечатать, но это не сработает. Я почувствовал, как его энергия просачивается через твои печати, еще когда вы в дом не успели войти.

Вэй Усянь мрачно улыбнулся.

— Меч Черепахи теперь принадлежит мне. Я тот, кто освободил его. Я — избранный им хозяин.

Сюэ Ян какое-то мгновение просто таращился на него.

— Он позволил тебе держать его? Какого хрена?!

Вэй Усянь краем глаза заметил, что Лань Ванцзи допил свой чай, значит, яд обезврежен. Но тот факт, что с Лань Ванцзи теперь все будет в порядке, не отменял того факта, что Сюэ Ян пытался его убить.

Вэй Усянь снова втянул воздух, чтобы насвистеть заклинание, но тут ему на спину легла большая теплая рука.

— Вэй Ин. Брат уже едет сюда. Он разберется с Сюэ Яном.

— Он ранил тебя, — возразил Вэй Ин. Все его тело вибрировало от потребности раздавить Сюэ Яна, словно насекомое — Яд. Он навредит тебе. Он причинит боль.

— М-м. Но я в порядке. Целительница Вэнь дала мне противоядие, которое создала для Вэй Ина. То, что пережил Вэй Ин, больше не грозит никому другому.

Когда Вэй Усянь услышал спокойный голос Лань Ванцзи и ощутил его руку на своей пояснице, то темная дымка гнева немного отступила.

— Могут быть и другие пропавшие артефакты. Брату нужно будет их найти, — добавил Лань Ванцзи уравновешенно и ровно.

Сюэ Ян хрипел и задыхался на полу, не в силах уже ничего сказать из-за давления печати, которая навалилась на него и медленно высасывала жизнь.

— Вэй Ин. Посмотри на меня.

Вэй Усянь наконец отвел взгляд от Сюэ Яна и повернулся к Лань Ванцзи. Золотые глаза, ясные и‭ напряженные, смотрели прямо в его собственные. Вэй Усянь опустил взгляд ниже, туда, где клинок Сюэ Яна полоснул по груди Лань Ванцзи. Рана была крошечной и выглядела не более чем легкой царапиной, кровотечение уже остановилось, мазь блестела, очерчивая контуры бледной кожи.

Лань Ванцзи убрал ладонь со спины Вэй Усяня — что было ужасно, — но тут же эта ладонь обхватила его подбородок, приподнимая лицо, чтобы они снова смотрели глаза в глаза.

— Вэй Ин. Я здесь. Со мной все в порядке. Пожалуйста, выпусти его.

Вэй Усянь моргнул. Быть в центре внимания Лань Ванцзи, особенно на близком расстоянии, всегда было совершенно ошеломительно. Он согласно кивнул и насвистел медленную фразу, ослабляющую воздействие печати. Сюэ Ян все еще был прижат к полу, но это давление уже не могло убить его.

— Блядь! — выдохнул Сюэ Ян и закашлялся, а затем, едва обретя голос,‭ начал попеременно проклинать Вэй Усяня и просить научить его делать подобное.

Что он там нес, Вэй Усянь и не замечал. Рука Лань Ванцзи все еще поддерживала его под подбородок, их взгляды встретились. В глазах Лань Ванцзи было что-то такое темное, тяжелое и понимающее, от чего Вэй Усянь не мог отвести взгляд. Он вдыхал тонкий запах сандала, исходивший от обнаженной кожи Лань Ванцзи.

Он почувствовал, что не может дышать, хотя отнюдь не он был сейчас пойман в печать.

— Ханьгуан-цзюнь. Пожалуйста, уведи Вэй Усяня отсюда. Ему нужно отдохнуть. Мы с А-Нином приглядим за нашим «гостем» в ожидании Цзэу-цзюня. — Увы, Вэнь Цин грубо прервала этот особый момент. — Завари ему немного тонизирующего чая, который я оставила на тумбочке. Энергия обиды меча еще не до конца вышла из его организма.

«Интересно, — подумал Вэй Усянь, — когда эта женщина испытала к Лань Ванцзи достаточную симпатию, чтобы попросить проследить за ним?» Но внезапно его накрыла волна усталости. Заново встретиться с ядом, который когда-то чуть не убил его; видеть Лань Чжаня отравленным — все это вызвало такую волну сокрушительных воспоминаний и эмоций, что ему самому не стоило сейчас доверять ничего.

Рука Лань Ванцзи снова легла ему на талию, и Вэй Усянь привалился к этой опоре. Он позволил отвести себя обратно в медицинскую палату. Палату, которую он, очевидно, делил с Лань Ванцзи.

Chapter Text

Вэй Усянь был так сосредоточен на том, чтобы не надумать себе слишком много из простого прикосновения Лань Ванцзи, что удивился, обнаружив, что они уже дошли. Луна была полной, и лунного сияния, струящегося в большое окно палаты, хватало, чтобы не зажигать свет.

— Вэй Ин. Садись. Я сделаю тебе чай.

Вэй Усянь позволил отвести себя в кровать и оттуда наблюдал, как грациозно Лань Ванцзи хлопочет у столика с небольшим электрическим чайником, используемым для заваривания лечебного чая.

Тот отмерял сушеные травы четкой, точной мерой, и его изящные руки с длинными пальцами‭ делали весь процесс похожим на искусство. Лунный свет лился в окно спальни, золотя гладкие очертания рук и спины Лань Ванцзи, сосредоточившегося на приготовлении лекарства.

Лань Ванцзи был настолько красив, что на него было почти больно смотреть. Но Вэй Усянь не мог отвести глаз. Ему нужно было зримое подтверждение, что с Лань Ванцзи все в порядке.

Едва узнав, что на лезвии был тот же яд, что когда-то чуть не убил его самого, Вэй Усянь безмерно перепугался, что Лань Ванцзи будет страдать так же, как и он. Это был иррациональный испуг. Он знал, что Вэнь Цин завершила работу над противоядием много лет назад. Но само воспоминание было слишком сильным, и все его страхи выплеснулись наружу, лишив возможности ясно мыслить.

Вэй Усяню нужно было убедиться, что Лань Ванцзи в безопасности. Что из-за него тот не пострадал. Он сделал медленный, успокаивающий вдох, пытаясь взять себя в руки. Накопившееся в теле подспудное истощение было еще одной помехой. Ему нужно было четко держаться настоящего мгновения, и для этого невероятно полезно было глядеть на то, как грациозными, методичными движениями Лань Ванцзи готовит лекарство. Он не заговаривал с Вэй Усянем, и тот никогда не был так благодарен Лань Ванцзи за его обычное молчание.

Едва вода закипела, Лань Ванцзи залил кипятком тщательно отмеренные ингредиенты и поставил настаиваться. Наверняка что-то такое произошло, пока Вэй Усянь спал, раз Вэнь Цин доверила ему заняться лекарством. Она была не из тех, кто легко доверяет, особенно когда дело касалось ее пациентов.

Она не могла в конце концов не заметить, насколько невероятно компетентным и надежным был Лань Ванцзи! Из всех заклинателей, которых Вэй Усянь когда-либо встречал, Лань Ванцзи был лучшим. Он был уравновешенным и сильным, никогда не поддавался искушениям похвастаться или сделать что-то глупое. Вэй Усянь мог смотреть на его работу вечно и чувствовать себя довольным.

Но у него не было вечности. У него осталось около восьми часов.

Лань Цижэнь и Лань Сичэнь уже едут сюда. Когда они прибудут, они заберут Сюэ Яна с собой. Меч был обуздан настолько, насколько это вообще возможно. У Лань Ванцзи не было причин оставаться здесь дольше. Все что было у Вэй Усяня — эти несколько часов. Кто знает, когда их пути вновь‭ пересекутся, даже если они перестанут активно избегать друг друга?

Поэтому Вэй Усянь позволил себе побыть слабым и насладиться зрелищем, как его первая любовь готовит ему чай. В комнате было нетипично тихо для обиталища Вэй Усяня, но он не хотел ничем нарушать тишину наблюдения за работой Лань Ванцзи. Стоит ли удивляться, что в молодости он так сильно на него запал? Да и сейчас был ничем не лучше.

— Вэй Ин. Ты в порядке? — в кои то веки первым нарушив молчание, спросил Лань Ванцзи, когда подошел к его кровати. Он выглядел таким обеспокоенным, таким серьезным. Было намного легче отпустить свои чувства к Лань Ванцзи прежде, когда он думал, что этот человек намеренно причинил ему вред. Но сейчас все эмоции, которые Вэй Усянь считал успешно запертыми внутри и похороненными, выплеснулись наружу.

Вэй Усянь так сильно его любил, и это было совершенно несправедливо.

А еще несправедливо было, что голые мускулистые грудь и живот Лань Ванцзи были на уровне глаз сидящего Вэй Усяня. Они наводили его на мысли, которых у него категорически не должно было быть. Поэтому Вэй Усянь сделал то, что делал всегда: попытался его отвлечь.

— Это же тебя отравили. Так что вопрос к тебе, — Вэй Ин склонил голову и широко улыбнулся Лань Ванцзи, пытаясь скрыть за улыбкой и болтовней как свою усталость, так и общую эмоциональную неразбериху.

— Я в порядке. Лекарство, которое мне дала целительница Вэнь, нейтрализовало яд. Но Вэй Ин все еще приходил в себя после воздействия меча, когда сюда явился Сюэ Ян. Впоследствии ты выглядел... нездорово.

Вэй Усянь отвернулся. Конечно, Лань Ванцзи заметил, что он чуть было не сорвался. Тот всегда был образцом самообладания, а Вэй Усянь — наоборот. В нем все еще закипал темным пламенем гнев при одной мысли о том, что Сюэ Ян осмелился напасть на Лань Ванцзи.

— Он пытался убить тебя. Когда ты повернулся, чтобы посмотреть на меня.

— М-м, — согласился Лань Ванцзи, подходя ближе так, что Вэй Усяню пришлось слегка откинуться назад и смотреть на него снизу вверх. — И это огорчило Вэй Ина.

Лань Ванцзи обычно был так осторожен в отношении личного пространства. Но сейчас, если бы он сделал еще один шаг вперед, то уперся бы в ноги сидящего. Не особо задумываясь, Вэй Усянь развел колени шире.

Взгляд Лань Ванцзи скользнул вниз, и Вэй Усянь подумал, что увидел пробежавшую по его телу дрожь, но наверняка это просто облачко набежало на диск луны. Мышцы напряглись, и Лань Ванцзи снова повернулся к чайнику.

— Еще бы не огорчило! Ты приехал сюда только из-за меча: чтобы подстраховать меня, если я‭ облажаюсь, и не допустить новых жертв. Ты, блин, не подписывался на то, чтобы играть роль моего личного телохранителя и получать раны, когда кто-то пытается вломиться в мой дом.

Рука Лань Ванцзи замерла на чайном ситечке, и он повернулся, глядя в упор. В его взгляде был такой накал, что беспокойная энергия стиснула ребра Вэй Усяня.

— Помочь обуздать меч — мой долг. Но я приехал, чтобы защитить Вэй Ина.

На такое искреннее заявление Вэй Усянь не знал, что и ответить.

— Мне запретили контактировать с тобой. После истории с Черепахой, — сдержанно сообщил Лань Ванцзи, повернулся и продолжил проливать чай через тонкое металлическое ситечко, которое отфильтровывало листья и все прочее, что Вэнь Цин добавила в лекарственный сбор. Его руки ничуть не дрожали, но в теле чувствовалась напряженность.

Вэй Усянь был не до конца уверен, что до него верно дошло то, он что услышал. Казалось, сказанное Лань Ванцзи сейчас вообще не соотносилось со сказанным им же ранее, но этот человек никогда и ничего не говорил просто так.

— Запрещено? Потому что... потому что я нарушал слишком много правил? — предположил Вэй Усянь, и его плечи поникли при мысли о том, насколько же Лани его не одобряли, раз вынесли такой запрет.

Лань Ванцзи, стукнув чайником о стол,‭ резко повернулся к Вэй Усяню.

— Нет, Вэй Ин. Не из-за твоих ошибок. Из-за моих.

— Ты... Но, Лань Чжань! Ты никогда не ошибаешься!

Лань Ванцзи стиснул челюсти, словно он собирался с духом, чтобы говорить дальше. Вэй Усяню даже в голову не приходило, какую настолько серьезную ошибку тот совершил, чтобы стесняться о ней сказать. Лань Ванцзи — не Вэй Усянь; он всегда был таким методичным, таким обдуманным в своих словах и действиях.

—‭ Это не так. Я думал… — Лань Ванцзи запнулся в нехарактерной для себя нерешительности, —‭ …думал,‭ что воспользовался тобой. Пока ты был под воздействием яда. Я подчинился дисциплинарному наказанию. И не протянул тебе руку помощи, как должен был. Я думал, что не имею на это права.

Вэй Усянь уставился на него, пытаясь понять, о чем это он говорит. Возможно, Лань Ванцзи перешел на какой-то другой китайский диалект, где слова звучали так же, но обозначали нечто иное.

— Лань Чжань... воспользовался мной? Но как? Это ведь я липнул к тебе с того самого дня, как прибыл в Облачные Глубины! Ты мне так нравился, но даже говорить со мной не хотел. И инициатива в пещере Черепахи была тоже моей!

Уши Лань Ванцзи были красными, когда он взял исходящую паром чашку и поднес Вэй Усяню.

— Ты флиртовал с другими. Я не думал, что это что-то значит. Мне… нравился Вэй Ин. Но я никогда никем не интересовался‭ раньше и был неопытен в том, что мне делать.

Вэй Усянь почувствовал, что, должно быть, снова неправильно расслышал слова Лань Ванцзи — ведь в прошлом тот только игнорировал его или критиковал.

— Что?! Лань Чжань, я тебе тогда совершенно не нравился. Ты с трудом терпел меня в одной с собой комнате! Ты писал докладные на каждую мелочь, которую я делал не так, и постоянно упрекал меня. А когда я не делал ничего плохого, так просто не обращал на меня внимания!

Лань Ванцзи резко обернулся к нему.

— Нет. Мне всегда нравился Вэй Ин, — произнес он одновременно и расстроенно, и яростно. Это была самая сильная эмоция, которую Вэй Усянь когда-либо слышал в его голосе. — Вот почему я постоянно присматривал за тобой. Я... прошу прощения. Я хотел, чтобы Вэй Ин добился успеха в компании. Я надеялся, что, исправив свое поведение, ты приспособишься к нашим обычаям и с большей вероятностью будешь принят на постоянную должность.

— Как личное дело, полное отметок о нарушениях, должно было помочь мне получить работу? — вопросил Вэй Усянь, ухватившись за ту часть сказанного, которую в эту секунду мог заставить себя осмыслить. Мысль о том, что тогда он на самом деле нравился Лань Ванцзи, казалась слишком невыносимой для восприятия.

Румянец от ушей Лань Ванцзи пополз вниз по шее. Он отвернул лицо от Вэй Усяня, все еще бережно держа чашку с лекарством в своих больших ладонях. Выражение его чуть изменилось, каким-то образом передавая теперь огорчение и разочарование.

— Прежде чем кандидату предложат найм, он должен провести некоторое количество ночных охот под надзором кого-то из совета. Если бы эти рапорты заметили старейшины, они бы отклонили заявку Вэй Ина. Но такого типа докладные, какие я ввел, были бы удалены из твоего личного дела через шесть месяцев, невидимо для старейшин. Кто-то вошел в систему и изменил статус серьезности моих рапортов.

Теперь Вэй Усянь мог только пялиться с открытым ртом. То, что говорил Лань Ванцзи, было настолько оторвано от реальности, которую знал и понимал Вэй Усянь!

Лань Ванцзи кинул на него быстрый взгляд и продолжил:

— А потом, в пещере, у нас... была интимная близость. И я подумал, вдруг Вэй Ин не просто дразнил меня, когда флиртовал и говорил всякие возмутительные вещи? Но ты потерял сознание, и тогда я понял, что ты ранен гораздо тяжелее, чем я думал. А спасатели потом сказали, что в ране был яд. Многие яды могут влиять на когнитивные функции…

Лань Ванцзи замолчал, пытаясь найти слова, чтобы продолжить. Но Вэй Усянь сам смог заполнить пробелы.

— О боже. Лань Чжань! Так ты подумал... и поэтому больше никогда со мной не разговаривал? Подумал, что... ты воспользовался мной? — Вэй Усянь расслышал в своем голосе легкую истерику, но сдержаться не мог. —‭ А я думал, ты пожалел о том, что у нас было! Так сильно, что захотел, чтобы меня уволили! Я думал...

— Никогда, — с жаром сказал Лань Ванцзи. — Единственное, о чем я пожалел — что воспользовался Вэй Ином. Когда мне сказали, что ты уволился по соглашению сторон, я предположил, что то, что у нас было, и стало причиной.

— Нет, Лань Чжань! Никогда, я… — Вэй Усянь осекся. Что-то такое, что Лань Ванцзи сказал ранее, было важно. Это…

— Лань Чжань, ты раньше упомянул, что подчинился наказанию. Что... какое это было наказание?

Узнать было почти страшно. Лани были известны особой строгостью, когда дело касалось нарушения их главных правил. Если заклинатель действительно принудил кого-то к близости, это могло привести к чрезвычайно суровому наказанию.

Лань Ванцзи вложил в руки Вэй Усяня забытую чашку с лекарством.

— Вэй Ин должен допить, пока еще теплое.

— Лань Чжань! — запротестовал Вэй Усянь, но не мог просто выронить чашку после того, как Лань Ванцзи с такими стараниями приготовил чай.

—‭ Пей, — настаивал Лань Ванцзи.

— Сядь сюда, Лань Чжань. Когда ты стоишь надо мной, у меня возникает ощущение, что ты готов‭ выскочить за дверь, едва выполнишь свой долг и заставишь меня все выпить.

— Нелепость, — сказал Лань Ванцзи, но подчинился и сел на кровать рядом.

Вэй Усянь быстро все выхлебал, не обращая внимания на ужасный вкус. Пусть Лань Ванцзи и хмурился немного при виде такой спешки, но главное, что лекарство было принято. Он показал Лань Ванцзи пустую чашку и поставил ее на тумбочку.

— Я выпил чай Цин-цзе. Теперь расскажи мне о своем наказании.

Лань Ванцзи опустил взгляд, сжал губы, но слегка кивнул в знак согласия.

— Мне запретили взаимодействовать со стажерами в течение трех лет. Мне запретили контактировать с Вэй Ином. И я подвергся физическому наказанию за свои действия.

Вэй Усянь почувствовал, как в желудке застыл ком льда.

— Физическому наказанию?

Лань Ванцзи смотрел прямо перед собой куда-то в сторону двери, а не на‭ Вэй Усяня.

— Это было необходимо. Дядя отказался назначить больше, поскольку усомнился в моей версии событий. Мы договорились, что если ты все-таки подашь жалобу, наказание будет ужесточено.

Вэй Усянь ужаснулся. Как Лань Ванцзи могли наказать за что-либо подобное, не проверив, что там действительно не было обоюдного согласия?!

— Лань Чжань, что за наказание?!

— Неважно, какое. Я исцелился после него гораздо быстрее, чем Вэй Ин — от яда.

Вэй Усянь почувствовал, как его желудок сжимается при слове «исцелился». Лань Ванцзи не просто получил наказание. Оно было достаточно суровым, чтобы привести к травме. И травме настолько сильной, что даже с его мощным золотым ядром ему потребовалось время на исцеление.

— Лань Чжань, пожалуйста. Что они с тобой сделали?

Лань Ванцзи колебался, но наконец слегка пожал плечами и ответил, по-прежнему не глядя на Вэй Усяня:

— Триста ударов дисциплинарной тростью.

Вэй Усянь закрыл глаза, сгорбился, опершись руками о колени, и судорожно вздохнул. Если бы он уже не видел гладкую, нетронутую спину Лань Ванцзи, так можно было бы и нервный срыв получить. Но даже если сейчас там не осталось шрамов, триста ударов тростью — это должно было быть невыносимо больно. Наказанному потребовались бы недели, если не месяцы, чтобы восстановиться, даже с таким сильным золотым ядром, как у Лань Ванцзи.

И во всем виноват Вэй Усянь. Ему не следовало делать Лань Ванцзи то предложение в пещере.

Лань Ванцзи приподнял его лицо за подбородок, заставляя снова взглянуть на него.

— Это не вина Вэй Ина. Я должен был поговорить с тобой. Я должен был прийти к тебе, как только смог. Брат подумал... что с моей стороны могло возникнуть какое-то недопонимание. Я его не послушал. И глубочайше об этом сожалею, зная теперь, сколько ты выстрадал. Я должен был быть рядом с Вэй Ином.

Вэй Усянь распахнул глаза, наконец сложив два и два и сделав выводы из всего услышанного.‭ Лань Ванцзи не сожалел, что переспал с ним. Не игнорировал его из-за отсутствия интереса. Он думал, что Вэй Усянь его не хотел или, как минимум, что его суждение было искажено ядом.

Сама мысль о том, что он не хотел видеть Лань Ванцзи, была настолько нелепой, что Вэй Усянь даже не знал, с чего начать.

— Лань Чжань, — выговорил Вэй Усянь; все остальные слова застряли где-то в горле. — Ты тогда тоже выздоравливал. Ты… ты не знал.

— Попытайся я тебя найти, то узнал бы. Это не оправдание.

Несколько секунд они не сводили друг с друга глаз. Вэй Усянь почувствовал отчаянное желание протянуть руку и притянуть Лань Ванцзи к себе, обнять, почувствовать его нетронутую кожу под кончиками пальцев.

— Могу ли я…, — начал Вэй Усянь, сам понимая, что перегибает палку, но и не в силах сдержаться. — Лань Чжань. Можно мне посмотреть?

Он легонько провел рукой по голому плечу Лань Ванцзи, надеясь, что действием в состоянии выразить то, что не мог словами.

Лань Ванцзи помедлил мгновение, затем подвинулся, разворачивая корпус вполоборота так, чтобы Вэй Усянь мог добраться до его спины. Вэй Усянь осторожно перекинул его гладкие длинные волосы через одно плечо, чтобы видеть беспрепятственно. Серебристый лунный свет превратил‭ кожу Лань Ванцзи в совершенно первозданный гладкий нефрит, подчеркнул тенями рисунок мышц на его спине.

Вэй Усяня охватило облегчение, когда он провел пальцами по гладкой, нетронутой коже, заметив, как от прикосновения по ней пробежала дрожь. Что бы Лань Ванцзи ни перенес прежде, сейчас он был здоров. Он был в порядке.

И мысли Вэй Усяня рванулись к прочим выводам из его слов.

Лань Ванцзи любил Вэй Усяня. И был наказан по ошибке за то, что действовал согласно желанию, которое испытывал к нему. Его Орден причинил ему боль.

Вэй Усянь почувствовал, как его захлестнула волна желания защитить — запоздалая, но все же непреодолимая. Он провел пальцами по мускулистой лопатке Лань Ванцзи, а другую ладонь легко положил ему на бицепс.

Лань Ванцзи резко вздохнул, но не отстранился.

— Лань Чжань не сделал ничего плохого, — тихо произнес Вэй Усянь, успокаивающе поглаживая его по верху спины, по некогда поврежденной и давно зажившей коже.

Его утешала возможность почувствовать пальцами силу и идеальные очертания гибкой, полностью зажившей плоти. Лань Ванцзи пострадал тогда, но сейчас с ним все было в порядке. По крайней мере, физически. Он чувствовал дрожь, пробежавшую по телу Лань Ванцзи от его слов. Он мог только представить себе вину, которую Лань Ванцзи носил в себе так долго, в убежденности, что‭ каким-то образом принудил кого-то заняться с ним сексом. Это противоречило бы всей его сущности. Вэй Усянь знал без тени сомнения, что душевные и эмоциональные муки Лань Ванцзи должны были быть намного сильнее физических.

— Лань Чжань не взял ничего, что бы не предлагалось ему добровольно.

Чувствуя себя дерзким, он поцеловал Лань Ванцзи в глубокую впадину мышц вдоль позвоночника между лопатками.

Тихий, сдавленный звук вырвался из приоткрытых губ Лань Ванцзи, и Вэй Усянь отпрянул. Выше пояса Лань Ванцзи все еще был повернут к нему спиной, но было видно, как он стиснул в кулаках простыню.

И видна была растущая палатка в белом шелке спальных штанов Лань Ванцзи.

От этого зрелища у Вэй Усяня перехватило дыхание. Внезапно точка, где их ноги соприкасались — внешний край правого бедра одного прижимался к левому бедру другого, когда они сидели бок о бок — вспыхнула жаром.

Он захотел коснуться Лань Ванцзи просто затем, чтобы убедиться, что с тем все в порядке, что он не пострадал от каких-либо последствий незаслуженного наказания.

Но, видя, как Лань Ванцзи возбуждается от простого прикосновения, он сам в ответ вспыхнул желанием. Лань Ванцзи хотел его тогда. Очевидно, он хотел его и сейчас, так сильно, что даже самые легкие прикосновения к голой коже заставляли член Второго Нефрита Лань — известного своей почти бесконечной сдержанностью — твердеть для него.

Это знание пьянило сильней вина.

Но на этот раз не было никакой смертельной угрозы, способной затуманить их суждение. Они оба открыто поделились тем, что чувствовали в прошлом. Признали свои ошибки. Что было плохого в том, чтобы получить и подарить удовольствие друг другу сейчас? Разве они не заслужили немного счастья после всего, через что прошли?

Вэй Усянь вспомнил, какой ажиотаж испытал тогда в пещере, когда распахнул халаты Лань Ванцзи и увидел толстое, весомое доказательство его желания. Для столь сдержанного человека это зрелище было настолько грубым и откровенным, что у Вэй Усяня голова закружилась от возбуждения.

И ровно то же самое случилось сейчас. Но на сей раз он сможет испытать это без боли, затуманивающей его чувства.

Вэй Усянь снова положил руки на спину Лань Ванцзи, бархатисто-теплая кожа под его ладонями показалась еще горячее, когда Лань Ванцзи вздрогнул от прикосновения. Вэй Усянь наклонился ближе, медленно вдыхая чистый сандаловый аромат Лань Ванцзи, на этот раз не замаскированный запахами пота и грязи, которые смешались с ним в пещере.

Интересно, много ли любовников было у Лань Ванцзи за последние шесть лет... многие ли видели его таким? Скольких он желал? Зная Лань Ванцзи так, как знал он, Вэй Усянь‭ предположил бы, что очень немногих. Репутация Второго Нефрита Лань не изменилась с годами: могучий и обстоятельный, но также холодный и неприступный. Люди восхищались им и почитали его издалека, но не стремились стать его друзьями.

Вэй Усянь вдруг понял, какой одинокой должна быть такая жизнь... какой изолированной. Как жаль, что у кого-то столь доброго, удивительного и прекрасного было так мало людей, которые посмели бы по-настоящему его оценить.

Вэй Усянь медленно провел руками по рельефной спине Лань Ванцзи. Он проследовал пальцами свитые как веревки мышцы человека, всю жизнь закалявшего свое тело для битвы с чудовищами, от которых иные бы убежали. Широкие плечи сужались к тонкой талии; длинные гладкие волосы, перекинутые через одно плечо, струились, как шелк.

Он был таким красивым.

Во время этого изучения Лань Ванцзи держался совершенно неподвижно, словно боялся, что любое шевеление заставит Вэй Усяня прерваться. Единственное, что его выдавало — это учащенное дыхание и то, как его член продолжал медленно наливаться и расти, натягивая шелк.

Вэй Усянь сглотнул, сам задышал чаще. Они оба так пострадали в прошлом из-за чужих действий и собственной неуверенности! До сих пор Вэй Усяня потрясало, что шесть лет назад Лань Ванцзи мог еще сомневаться в его чувствах к нему. Если уж на то пошло, Вэй Усянь считал, что до крайней наглости зациклен на Лань Ванцзи.

И вот, пожалуйста, они сидят на узкой больничной кровати Вэй Усяня, и Лань Ванцзи каменеет просто от пары прикосновений к спине и стискивает простыни так, что вот-вот порвет их‭ в попытке удержать себя под контролем. И продолжает себя сдерживать, будто эти прикосновения для него все еще под запретом.

Вэй Усянь решил, что с этим надо что-то делать.

Он провел последние шесть лет в попытках забыть вкус кожи Лань Ванцзи и ощущение этих больших рук, прижимающих его к земле. Теперь эти воспоминания нахлынули, заставляя тело задрожать от воспоминаний о твердой плоти Лань Ванцзи, прижатой к его собственной, и о том, как тот двигался внутри него.

Его взгляд упал на толстый член, вздымающийся между бедрами Лань Ванцзи. Интересно, каково это — сомкнуть губы вокруг него, когда остается лишь тонкая преграда из ткани.

— Лань Чжань, — произнес Вэй Усянь, и собственный голос показался ему странным. Низким. Грубым. Как будто он уже сейчас сосал член Лань Ванцзи.

Он позволил рукам скользнуть вниз по бокам Лань Ванцзи, провел растопыренной ладонью по плоской нижней части живота. Он чувствовал, как мышцы вздрагивают под его прикосновением. Вэй Усянь опустился на колени на пол, отпихивая бедро Лань Ванцзи в сторону, чтобы освободить себе место между его ног.

— Вэй Ин, — выдавил Лань Ванцзи сквозь зубы. Его голос звучал напряженно — это было предупреждение.

Вэй Усянь поднял взгляд, желая убедиться, что на самом деле Лань Ванцзи не возражает. Жаркий золотой взгляд из-под полуприкрытых век уничтожил любые его опасения. Он мог видеть, как быстро трепещет жилка у основания горла Лань Ванцзи, как расширились его глаза, неотрывно смотрящие на него.

Не отводя взгляда, Вэй Усянь медленно скользнул рукой вниз по его животу, обходя основание теперь уже полностью стоящего члена и не касаясь его. Пусть‭ Лань Ванцзи получит достаточно времени, чтобы остановить его или отстраниться, если не хочет.

— Вэй Ин, ты уверен? — спросил Лань Ванцзи, его тело напряглось, как тетива, натянутая почти до предела и готовая сорваться.

Вэй Усянь изогнул губы в мрачной улыбке и сдвинул ладонь, слегка проведя пальцами по шелку, покрывавшему толстую головку члена Лань Ванцзи; влага, просачиваясь, уже сделала тонкую ткань полупрозрачной.

Лань Ванцзи издал прерывистый, задыхающийся звук, когда Вэй Усянь наклонился вперед, позволяя тяжелому члену лечь на ладонь и перехватывая его посередине. Он направил все еще одетый шелком ствол к себе и сомкнул губы на головке. Все тело Лань Ванцзи содрогнулось.

Он провел языком по ткани, пробуя в шелке этот горьковатый привкус.

— Уверен во всем, чего от меня ни захотел бы Лань Чжань. Во всем, что он захочет сделать со мной.

Лань Ванцзи выдохнул так, точно его ударили кулаком в живот.

— Ты сам это сказал, — процедил он сквозь стиснутые зубы, устремляя взгляд золотых глаз туда, где Вэй Усянь стоял на коленях между его бедер.

Вэй Усянь ухмыльнулся бы, почувствовав, как большие, сильные руки Лань Ванцзи зарылись в его волосы, но его рот был занят другим.

Chapter Text

Лань Ванцзи изо всех сил пытался сдержать эмоции, когда вел Вэй Усяня обратно в их общую палату. Не прошло и получаса, как он вынырнул из пучин изнуряющего сновидения и обнаружил, что‭ Вэй Усянь, полуголый и спотыкающийся о собственный меч, намерен противостоять взломщику, с которым был явно не в состоянии справиться.

Лань Ванцзи все еще испытывал прилив страха за него и вспышку адреналина, едва вспоминал, как клинок качнулся вниз к Вэй Усяню. Лань Ванцзи заблокировал удар и вступил в бой с Сюэ Яном, но все равно — этого чуть не случилось! Все, о чем он мог думать, — это как защитить Вэй Усяня и обеспечить его безопасность.

«Ложь запрещена».

Суровое напоминание пришло из глубины его разума, едва он поддержал Вэй Усяня за спину. Так приятно было ощущать его тело под своей рукой. Следить взглядом, как свободная футболка показывает изящный изгиб ключиц, видеть, какая выпуклая у него задница под узкими красными боксерами и как отчаянно ее вид соблазняет опустить руку ниже.

У него было много сильных чувств, когда дело касалось Вэй Усяня. Желание защитить, безусловно, было сильнее всего. Помимо этого, он восхищался и уважал острый интеллект и редкую гениальность Вэй Усяня, а также храбрость и силу, с какими тот бросался на помощь нуждающимся и делал то, что считал правильным, как бы это ни аукнулось ему самому. Эти чувства к Вэй Усяню были истинными и чистыми. Он мог понять их и выразить брату и дяде.

Но был водоворот более темных желаний, с которыми Лань Ванцзи так и не смог свыкнуться и не умел их контролировать. Подростком он не имел тех мимолетных влюбленностей или сексуальных увлечений, о которых рассказывали другие. Не имел, пока он не встретил Вэй Усяня.

Желание заполучить в свои руки тело Вэй Усяня, заставить того выгибаться и кричать от удовольствия под прикосновениями было непреодолимым уже шесть лет назад. Оно никак не уменьшилось с годами, особенно теперь, когда он точно знал, как чудесна эта кожа под пальцами и какие звуки тот издает, когда Лань Ванцзи прижимает его всем собой и трахает снова и снова.

Он столько лет отчаянно старался не думать об этом, в уверенности, что эти воспоминания он добыл неправедным путем. Но по словам Вэнь Цин — а он был уверен, что она точно нашла бы способ его обездвижить и кастрировать, если бы он действительно принудил Вэй Усяня — у них все тогда случилось полностью по обоюдному согласию.

И когда отпал сокрушительный груз вины, связанный с этими воспоминаниями, то желания снова его одолели. Ему нравился Вэй Ин. Он восхищался Вэй Ином. А еще он страстно хотел трахнуть Вэй Ина.

А потом прямо на его глазах Вэй Усянь одолел Сюэ Яна с помощью своей несравненной гениальности, продемонстрировал всю переполняющую его силу, да еще безумно разозлился от одной мысли о том, что Лань Ванцзи мог быть ранен…

Лань Ванцзи сделал успокаивающий вдох, напоминая себе, что нужно сосредоточиться на приготовлении лечебного чая. Какие бы чувства его ни одолевали, здоровье Вэй Усяня всегда должно быть на первом месте.

Он чувствовал, как Вэй Усянь изучает его, напряженно, как он часто делал: его чрезвычайно активный, подвижный ум вечно работал сверхурочно. Лань Ванцзи всегда знал, что Вэй Усянь станет поразительным заклинателем. А увидев дом Вэй Усяня и его самого в действии этой ночью, он понял, что эти высокие ожидания оправдались с лихвой. Вэй Усянь был гением, который рождается раз в поколение.

Лань Ванцзи мечтал бы провести остаток своей жизни, глядя, как Вэй Усянь возится с талисманами и артефактами, распутывает загадки с помощью своего безграничного любопытства и ума.

Он хотел этого уже шесть лет назад, но считал это детским желанием, которое никогда не осуществится. Теперь, когда Вэй Усянь не сводил с него взгляда, когда он в одно мгновение сделался поистину смертоносен, едва Сюэ Ян поцарапал Лань Ванцзи отравленным лезвием...

Лань Ванцзи прилагал все силы, чтобы не надеяться.

Им нужно было выяснить, что произошло тогда в пещере, прежде чем он мог хотя бы подумать о романтических отношениях с Вэй Ином. Он надеялся, что брат и‭ Вэнь Цин правы, но нужно было убедиться самому. Он никак не мог рисковать ошибиться.

Поэтому он заставил себя заговорить об этом, объясниться. Лишь увидев, в какое замешательство пришел Вэй Усянь при одной мысли, что он сомневался в его полном согласии, Лань Ванцзи избавился от терзавшего его много лет чувства вины.

— Лань Чжань... ты — и воспользовался мною? Как это? Это ведь я вешался на тебя с тех самых пор, как попал в Облачные Глубины! Ты мне так нравился, а даже говорить со мной не желал.

А потом Вэй Усянь узнал о наказании. Лань Ванцзи просто хотел объяснить, отчего не отправился к нему незамедлительно, и не ожидал, что Вэй Усянь так бурно отреагирует на случившееся много лет назад.

— Могу ли я... Лань Чжань. Можно мне посмотреть? — попросил он.

Он казался настолько уязвимым, настолько опустошенным мыслью о том, что Лань Ванцзи мог получить какую-то незначительную травму, что невозможно было отказать ему в просьбе.

Он не до конца понимал, каково это будет — почувствовать руки Вэй Усяня на себе после столь долгого времени. Лань Ванцзи не получал прикосновений кожи к коже все эти шесть лет. Частично это было его личной формой покаяния за те проступки, которые, по его мнению, он совершил в отношении к Вэй Усяня. Но кроме того, больше никто ни разу не вызвал его интереса подобным образом. Никто до Вэй Усяня и никто после.

Для него всегда существовал только Вэй Ин.

Отпущение грехов от Вэй Усяня, вместе с дыханием мягко осевшее на его коже, заставило раскрыться что-то глубоко внутри него.

— Лань Чжань не сделал ничего плохого. Лань Чжань не брал ничего, что бы не предлагалось ему добровольно.

А затем уже не пальцы, но губы Вэй Усяня коснулись тела Лань Ванцзи, и все оно напряглось в ответ.

Он услышал, как Вэй Усянь сделал глубокий вдох, словно втягивая его запах, и ему пришлось вцепиться в простыни, чтобы не схватить Вэй Усяня и не потянуть его к себе на колени. Он закрыл глаза, сосредоточившись на ощущении рук, так нежно скользящих по коже.

Возбуждение, которое всегда кипело под поверхностью, когда он был рядом с Вэй Усянем, окончательно вырвалось на свободу. Он чувствовал, как твердеет, как член набухает и тяжелеет между бедер, натягивая ткань пижамных штанов. В его юности одним из преимуществ‭ ношения традиционных заклинательских мантий была их способность скрывать нежелательную эрекцию, которая слишком часто случалась в присутствии Вэй Ина.

Ни до, ни после этого у него не возникало подобных проблем ни с кем другим.

К сожалению, единственный тонкий слой ткани его пижамы никак не мог скрыть эффект, который оказывали на Лань Ванцзи невинные прикосновения Вэй Усяня. Он не хотел так быстро принуждать того к чему-либо.

Лань Ванцзи почувствовал, как Вэй Усянь отстранился и замер у него за спиной. Он попытался придумать, что бы сказать, чтобы объяснить реакцию своего тела.

— Лань Чжань, — произнес Вэй Усянь, прежде чем Лань Ванцзи успел заговорить. Этот голос был тихим и с хрипотцой, что никак не помогало призвать член к порядку.

Он почувствовал, как руки Вэй Усяня вернулись на его спину, затем двинулись вниз по телу, и одна ладонь скользнула вперед, на нижнюю часть живота, всего в пальце от того места, где его член натягивал ткань штанов. Все слова застыли на языке Лань Ванцзи, когда Вэй Усянь плавно стек на колени между его ног, беззастенчиво пялясь на член, похотливо натягивающий белый шелк. Вместо того, чтобы выглядеть оскорбленным, Вэй Усянь выглядел... решительным.

Лань Ванцзи на мгновение забеспокоился, что успеет кончить раньше, чего его члена коснется что-либо помимо взгляда Вэй Усяня.

— Вэй Ин, — повторил Лань Ванцзи. Казалось, это было единственное слово, которое его рот был сейчас способен выдать. Он хотел спросить, все ли в порядке, спросить, уверен ли Вэй Усянь, но слова не сходили с языка. Вид Вэй Усяня на коленях перед его налитым членом заставил Лань Ванцзи временно онеметь.

Он подумал, что его уже трясет от силы желания — теперь, когда он наконец, наконец-то получил шанс держать Вэй Ина в своих объятиях, как прежде. Только на этот раз — в безопасности, на кровати и без путаницы с согласием. Но он должен был произнести эти слова.

— Вэй Ин, ты уверен? — сумел он выдавить наконец.

При этих словах прекрасные алые губы Вэй Усяня изогнулись в темной улыбке, от которой Лань Ванцзи всем сердцем захотелось прижать его к полу и трахать целую неделю без отдыха.

Как он раньше жил без Вэй Усяня, который смотрел на него так?

Он надеялся, что ему больше никогда не придется этого делать.

Вэй Усянь слегка провёл пальцами по члену Лань Ванцзи, одного этого было бы достаточно, чтобы заклинить ему мозг, но тот еще и добавил:

— Уверен во всем, чего от меня ни захотел бы Лань Чжань. Во всем, что он захочет сделать со мной.

Вэй Усянь наклонился вперед и обхватил губами все еще скрытую тканью головку его члена. Интересно, звук того, как слетели все ограничители Лань Ванцзи, прозвучал на самом деле или только внутри его головы? Влажный жар рта и тяжесть взгляда Вэй Усяня, смотревшего между его ног, спалили дотла каждую крупинку контроля, который Лань Ванцзи взращивал всю жизнь.

— Ты сам это сказал.

И он запустил руки в густые шелковистые волосы Вэй Усяня, желая только одного — затащить того‭ на кровать и прижать всем телом. Он хотел чувствовать, что Вэй Усянь здесь, теплый, живой и в безопасности.

Он хотел трахать его до тех пор, пока тот не потеряет способность говорить.

Язык Вэй Усяня вылизывал всю головку через тонкий слой шелка, он сосал влажно и горячо, вытягивая через член оставшиеся капельки контроля. Лань Ванцзи вцепился в волосы Вэй Усяня и услышал ответный стон, прокатившийся вибрациями вверх по стволу, отчего он чуть не кончил на месте.

Прошло слишком много времени с тех пор, как Лань Ванцзи последний раз прикасался к себе. Ощущение рта Вэй Усяня на его плоти было сильнее, чем он мог выдержать. Как бы его юное «я» в прошлом ни фантазировало беспрерывно об обхватывающих его член порочных губах Вэй Усяня, сейчас он хотел продержаться больше полуминуты.

Он хотел быть внутри Вэй Ина, хотел иметь возможность доставить ему удовольствие таким же способом, как шесть лет назад — чтобы Вэй Ин аж извивался под ним от наслаждения. Он задумался, был ли Вэй Усянь с другими с тех пор, и его желудок сжался от одной этой мысли. Но у него не было права на верность Вэй Усяня, не тогда, когда он практически оставил его умирать.

Однако Вэй Усянь хотел его сейчас. Он был первым для Вэй Усяня. Он отчаянно надеялся, что он также станет и последним, отныне и впредь. Но он не будет никем, если кончит через четыре секунды.

Он обхватил шею Вэй Усяня, надавил пальцами в угол челюсти и отодвинул его голову. Вэй Усянь издал такой разочарованный скулеж, что Лань Ванцзи пришлось кулаком пережать основание собственного члена, чтобы не кончить сразу.

Вэй Ин хотел его так же. Это желание было обоюдным.

Это знание пульсировало в его жилах, словно биение сердца, обезболивая глубокую рану, которую он никогда не осмеливался даже пытаться залечить.

— Лань Чжань, — пожаловался Вэй Усянь, нажимая на бедра Лань Ванцзи, чтобы раздвинуть их еще шире, освободить себе больше места, и пытаясь вырваться из хватки Лань Ванцзи и снова податься вперед. — Тебе не понравилось? Было не очень? Я раньше этого не делал, но могу постараться...

— Нет. Вэй Ин был более чем хорош. Слишком хорош, — сказал Лань Ванцзи.

Вэй Усянь моргнул, затем опустил взгляд туда, где рука Лань Ванцзи все еще крепко сжимала основание члена. Выразительное лицо Вэй Усяня отразило понимание, потом — облегчение, потом — некое лукавое самодовольство, и Лань Ванцзи мгновенно понял, что его здравому рассудку сейчас придется нелегко.

— Лань эр-гэгэ понравилось, когда у него берут в рот? Неужели уже тогда ты об этом думал? Поставить меня на колени и заткнуть своим членом?

— Вэй Ин, — процедил Лань Ванцзи сквозь стиснутые зубы.

Потому что, конечно же, Вэй Усянь был абсолютно прав относительно его фантазий, и сама мысль, что эти непристойные мечты воплотились в реальность, что Вэй Усянь стоит сейчас на коленях между его бедер, сводила Лань Ванцзи с ума.

Восторженное лицо Вэй Усяня показывало, что он это отлично знал. Он больше не вырывался из хватки Лань Ванцзи, а, напротив, был рад ему поддаться. Что-то в этом заставило кровь Лань Ванцзи закипеть, подпитывая темное собственническое чувство, которое он испытывал к Вэй Усяню с тех пор, как встретил его.

— Что, правда? О, это идеально. Прославленный непорочный Второй Нефрит Лань мечтал о том, чтобы заставить надоедливых стажеров замолчать, придушив их своим гигантским членом?

На мгновение Лань Ванцзи представил, как будет выглядеть Вэй Усянь, когда его рот будет заткнут членом Лань Ванцзи, а по лицу будут течь слезы. Может быть, как-нибудь позже. Но сейчас он предпочел бы увидеть лицо Вэй Усяня, потерянного в собственном удовольствии.

— Не каких угодно стажеров. Только Вэй Ина. Всегда Вэй Ина.

Вэй Усянь снова рассмеялся, но в его смехе было что-то неуверенное.

— Да? — спросил он, наклонив голову набок, позволяя пальцам плотнее обхватить его горло. — Никто больше не привлекал внимания Лань эр-гэгэ?

Поза Вэй Усяня была намеренно провокационной, но Лань Ванцзи понимал, что вопрос был задан‭ всерьез. В молодости он неправильно истолковывал шумную дерзость Вэй Ина как высокомерие или насмешку. Теперь он видел яснее и понимал, что на самом деле это был щит, который Вэй Ин‭ поднимал, когда был не уверен в себе или ожидал получить отказ.

Молодой Лань Ванцзи был таким глупым и потратил так много их общего времени впустую. Теперь Лань Ванцзи удостоверится, что не повторит ошибок своей юности. На этот раз он будет предельно ясен в выражении своих желаний. И чувств.

— Только Вэй Ин, — повторил Лань Ванцзи, глядя Вэй Усяню в прямо глаза и позволяя ему прочитать истинное значение этих слов.

Вэй Усянь замер, затем его лицо покраснело. Лань Ванцзи решил, что ему очень нравится вид смущенного Вэй Ина.

— Лань Чжань! Ты не можешь просто так говорить подобное!

— Мн. Я могу. — Он быстро наложил заклинание барьера, заглушающего звуки из комнаты, затем наклонился, сомкнул руки вокруг тонкой талии Вэй Ина и, без усилий подняв его, уложил на кровать перед собой. — Я всегда буду хотеть только Вэй Ина.

Вэй Усянь издал тихий, сдавленный звук, но позволил Лань Ванцзи устроить себя так, как тот хочет, широко раскрыв серебристые глаза и наблюдая за ним с беспомощным восхищением.

И… о-о.

Лань Ванцзи это более чем понравилось.

Он стянул свои пижамные штаны, бросив их комом на полу, прежде чем нависнуть над Вэй Усянем на узкой кровати. Он обхватил его, точно запер в клетку, уперевшись руками по обе стороны от плеч Вэй Ина и коленями по обе стороны от его бедер, пригвоздив к постели.‭

Дыхание Вэй Усяня было рваным, очертания возбужденного члена отчетливо виднелись сквозь красные хлопковые трусы. Их нужно было немедленно снять. Он приоткрыл рот, когда скользнул‭ взглядом вниз по груди и рукам Лань Ванцзи и дальше, где его член тяжело висел между его бедер, слегка покачиваясь при каждом движении. Лань Ванцзи обычно не испытывал тщеславия в отношении собственного тела. Он с рождения получал подготовку заклинателя, и его телосложение просто отражало его род занятий и самодисциплину. Но он бы солгал, если бы сказал, что его не радовало желание, видное во взгляде Вэй Ина из-под тяжелых век. Это значило, что его тело нравится Вэй Ину.

— О Лань Чжань! Блядь. Ты такой идеальный. Так охуительно богато одаренный, — выдохнул Вэй Усянь, и его рука потянулась, чтобы обхватить ствол Лань Ванцзи. — Это просто нечестно. Если бы я не знал, что уже ты вставлял в меня эту штуку раньше, я бы подумал, что она просто не влезет. Хорошо, что ты поимел меня в первый раз в темноте. Что, собираешься выебать меня этим сейчас, эр-гэгэ? Пригвоздить меня к этой кровати и…

Поток слов Вэй Усяня оборвался, когда Лань Ванцзи сорвал с него поношенную футболку, отбросив ее в сторону, словно она оскорбила его лично. Вэй Усянь рассмеялся, когда Лань Ванцзи так же быстро расправился с его трусами.

Тогда в пещере было темно, и оба они были покрыты налетом грязи. Здесь он наконец смог увидеть всего Вэй Ина. Луна садилась, но все еще была достаточно яркой, чтобы разглядеть каждый дюйм его кожи.

Вэй Усянь наблюдал за ним, закусив нижнюю губу так, что Лань Ванцзи захотелось ее облизать.

Он это сделает.

Скоро.

Но сначала он хотел наконец вдоволь насмотреться на человека, который шесть лет назад захватил его внимание в пригоршню и так и не выпустил. Опираясь на одну руку, другой Лань Ванцзи провел по ровной, подтянутой груди Вэй Усяня, скользнув пальцами по коричневому сморщенному соску.

Он должным образом отметил резкий вдох Вэй Ина и как подпрыгнул его член, когда Лань Ванцзи наклонился, чтобы провести кончиком языка там, где только что прошелся его большой палец.

— Вэй Ин прекрасен, — пробормотал Лань Ванцзи ему в грудь.

— Лань Чжань! — выдохнул Вэй Усянь, слегка выгибаясь под ним на кровати.

— М-м, — отозвался Лань Ванцзи, чье внимание уже вовсю занимали замысловатые символы, изображенные на бедре Вэй Усяня.

Гений этого человека отпечатался на самой его коже.

Лань Ванцзи дождаться не мог, когда трахнет его. Он был таким идеальным. Лань Ванцзи не заслуживал его, но он будет очень усердно трудиться, чтобы добиться права быть с Вэй Ином.

Он спросит Вэй Усяня позже, что означают эти символы. Сейчас он был не в том состоянии, чтобы сосредоточиться должным образом, а гениальность Вэй Усяня заслуживала от него полного внимания.

— Лань эр-гэгэ соскучился по этому? — поинтересовался Вэй Усянь, выгибаясь на кровати, и плавные линии его тела заставили голову Лань‭ Ванцзи закружиться от возбуждения. — Или он был занят с кем-то еще?

Вэй Усянь раздвигал ноги, пока они не стукнули по коленям Лань Ванцзи. Поняв намек, Лань Ванцзи переступил по кровати так, чтобы встать на колени между бедер Вэй Усяня: именно там, где он хотел находиться ежедневно и до конца своего существования.

— Не задавай вопросов, на которые уже знаешь ответ, — отчитал того Лань Ванцзи, подхватывая его‭ под колени, приподнимая сильные, стройные ноги и широко расставляя их, что позволило ему видеть все сокровенные места Вэй Ина, целиком.

— Лань Чжань! Что ты… — Он осекся, когда Лань Ванцзи наклонился и укусил его за внутреннюю сторону бедра, оставляя отметину на золотистой коже. — Ах! Лань Чжань! Будь нежен со мной. Шесть лет — это долгий срок. Я практически снова девственник! Ты собираешься лишить меня невинности во второй раз!

При этих словах по Лань Ванцзи прокатилась такая абсолютная лавина темного, собственнического удовлетворения, что о ней даже задумываться было страшно. Он вспомнил, что видел на тумбочке Вэй Усяня маленькую баночку вазелина (вероятно, ее поставила туда Вэнь Цин, и за ее предусмотрительность Лань Ванцзи был слишком благодарен, чтобы смущаться). Он потянулся, едва не опрокинув в спешке пустую чашку, и засунул пальцы в банку.

Частью мази он смазал себя, а остальное нанес на два пальца и вдавил их в Вэй Ина. Он был таким горячим и тесным внутри, что член Лань Ванцзи заныл в предвкушении оказаться там.

— Ах, Лань Чжань! Так грубо!

Вэй Усянь еще шире расставил ноги, но Лань Ванцзи видел, как они дрожат, и вспомнил, насколько измотанным был Вэй Усянь еще до боя с Сюэ Яном.

— Вэй Ин все еще восстанавливается, — сказал он, начиная вытаскивать пальцы. Им двоим стоило подождать.

Но Вэй Усянь сжал его запястье с такой силой, что чуть руку не сломал.

— Не смей останавливаться, Лань Чжань. Я не ранен.

Лань Ванцзи колебался, но во взгляде Вэй Усяня не было ни капли неуверенности.

— Если этот вызывает беспокойство у Лань Чжаня, значит, тебе и делать всю работу. Я просто буду лежать, и пусть Лань эр-гэгэ использует меня, как угодно: как хочет, как предпочитает.

Лань Ванцзи вздрогнул от укола возбуждения, вызванного этими словами. Темная ухмылка на губах Вэй Усяня говорила, что он заметил его реакцию. Вэй Усянь отпустил его запястье и‭ безвольно закинул руки за голову, позволяя всему телу расслабиться и стать податливым в хватке Лань Ванцзи.

— Тебе это нравится, Лань Чжань? Лань эр-гэгэ нравится, что я в его власти, как тряпичная кукла, которую можно трахать так долго и сильно, как хочется? Можешь поставить меня в любую позу, какую захочешь, и я просто...

Лань Ванцзи правда намеревался потратить больше времени, чтобы раскрыть Вэй Усяня. В той пещере у них не было преимущества опыта (да и смазки), но на этот раз он хотел действовать медленнее. Но каким-то образом Вэй Усянь всегда точно знал, как сорвать контроль Лань Ванцзи.

Он обеими руками схватил Вэй Усяня за бедра и въехал в него, обрывая того на полуслове, не дав ему даже вздохнуть. Вэй Усянь был горячим и невозможно тесным вокруг его члена, и единственное, где Лань Ванцзи хотел быть, — это зарыться внутрь него по самые яйца. Он почувствовал, что достиг предела, и у обоих перехватило дыхание.

— Лань Чжань, о черт, — выговорил Вэй Усянь смазанно, его тело выгнулось дугой, длинной гладкой линией, крепко стиснутое в руках Лань Ванцзи, пришпиленное к месту его членом. И вот так Лань Ванцзи кончал, толчок за толчком, глубоко внутри своего Вэй Ина.

Нутро Вэй Усяня еще приспосабливалось к ощущению чего-то столь толстого внутри, его стенки крепко сжимались вокруг члена Лань Ванцзи. Лань Ванцзи скользнул руками вверх по гладкой дуге спины Вэй Усяня, одной рукой он забрал в кулак его волосы сзади, другой поддержал под спину, притягивая его в крепкий, до синяков, поцелуй.

Он все еще был твердым, несмотря на то, что кончил, хотя и не так болезненно твердым, и он начал медленно вращать бедрами, едва давая Вэй Усяню возможность дышать, пока он углублял поцелуй. Он был благодарен заклинательскому обучению: способность использовать свою ци для выносливости означала, что ему не придется ждать, чтобы продолжить трахать своего Вэй Ина.

Губами и зубами он проложил дорожку синяков по горлу и ключице Вэй Усяня.

— Лань Чжань! Уже накачал меня? Ты, наверное, долго представлял, как засунешь в меня свой член, раз кончил так быстро?

Лань Ванцзи в ответ укусил Вэй Усяня за губу и тут же крепко поцеловал, а Вэй Усянь рассмеялся ему в рот.

— Не останавливайся. Не останавливайся, Лань Чжань! — потребовал он, когда Лань Ванцзи спустился поцелуями ниже, принявшись лизать и покусывать его соски.

— Не буду, — выдохнул Лань Ванцзи, энергичнее двигая бёдрами и ощущая, как почти сразу твердеет. Его желание Вэй Усяня было поистине всепоглощающим.

Он со всей сосредоточенностью с помощью рук и рта отыскивал те точки на теле Вэй Ина, которые заставляли того тяжело дышать и извиваться, а его член — течь. Полную карту источников удовольствия для Вэй Усяня он намерен был составлять всю оставшуюся жизнь, изучая его тело и разум, изнутри и снаружи.

Бессвязное бормотание Вэй Усяня, в котором слова восторга мешались с требованиями, захлестнуло Лань Ванцзи, когда он входил в него снова и снова, пока этот голос не зазвучал почти бессмысленно от удовольствия. Он обхватил рукой член Вэй Усяня, и успел лишь дважды пройтись по нему кулаком, как семя выплеснулось ему на руку, и Вэй Усянь под ним буквально распался на части. Одно это зрелище заставило Лань Ванцзи быстро последовать его примеру.

***

Он бы легко продолжил еще и еще, пусть и кончил уже дважды, но глаза Вэй Усяня закрывались от усталости. Лань Ванцзи осторожно взял его на руки, игнорируя протесты, и бережно понес в ванную комнату.

Вэй Усянь почти уснул, пока стоял под теплыми струями душа, прислонившись к Лань Ванцзи, а тот тщательно мыл его. Затем Вэй Усянь попытался отплатить ему той же монетой, но Лань Ванцзи отобрал мочалку и вымылся сам, все еще обнимая Вэй Усяня одной рукой.

— Разве ты не хочешь, чтобы я позаботился о тебе, Лань Чжань? — сонно спросил Вэй Усянь.

Тело Лань Ванцзи отреагировало на непреднамеренный намёк (оставаться голым в душе с Вэй Усянем было и так достаточно сложно), и он слегка отвернул бедра, чтобы сделать свидетельство‭ менее очевидным.

— М-м. Вэй Ин сможет позаботиться обо мне, когда отдохнет.

Вэй Усянь моргнул, глядя на него.

— Так ты не уезжаешь завтра? Вместе с твоей семьей, когда она приедет?

— Я останусь.

Облегчение на лице Вэй Усяня заставило Лань Ванцзи пожелать впредь быть лучше в словах. Чтобы он мог как-то выразить, что нет пределов того, что он может сделать, чтобы остаться рядом с Вэй Усянем, теперь, когда он знает, что нужен здесь. Ему понадобится уверенность, что он правильно показал это, а Вэй Усянь понял, и так каждый день.

У Вэй Усяня, казалось, еще были вопросы, но все его слова обрезал зевок, который Лань Ванцзи счел невероятно милым.

— Пора спать, — сказал Лань Ванцзи, выключая воду и обертывая Вэй Усяня одним из больших полотенец.

— Я не устал, Лань Чжань, — воспротивился Вэй Усянь, но его слова вышли невнятными от усталости, а глаза уже закрывались.

— М-м, — нежно ответил Лань Ванцзи.

Он вытерся сам и быстро вытер Вэй Усяня, прежде чем поднять его и отнести обратно в кровать.

— Я в состоянии сам ходить, Лань Чжань! — пробормотал Вэй Усянь, уткнувшись лбом ему в горло.

Он уснул через несколько секунд после того, как Лань Ванцзи натянул на него одеяло. Лань Ванцзи наблюдал за ним несколько минут, упиваясь зрелищем. Пусть дядя будет недоволен, но он‭ сам не сомневался, что сделал правильный выбор.

Скользнув в кровать, он прижался грудью к спине Вэй Усяня и натянул на них обоих одеяло.

До рассвета оставалось еще несколько часов, поэтому Лань Ванцзи позволил себе провалиться в сон, ощущая, что Вэй Усянь рядом в тепле и безопасности.

***

Лань Ванцзи автоматически проснулся в пять утра, несмотря на физическую усталость. Он на короткое время не мог сообразить, где он и что, его разум был тяжелым от сна, как это обычно у него не случалось. Мягкое тепло свернулось у него под боком, закинув на него руку и ногу.

Вэй Ин.

Вэй Усянь спал мертвым сном, все еще прижавшись к его боку, лежа плечом на бицепсе. Лань Ванцзи обнимал его за тонкую талию. Он чувствовал мягкое дыхание спящего на своей обнаженной груди. Собственническое желание защитить нахлынуло на него волной столь мощной, что чуть его‭ не‭ утопило. Теперь Вэй Усянь был его. Он не мог отпустить его снова. Он передвинул руку, осторожно притягивая Вэй Усяня ближе, хотя и недостаточно, чтобы разбудить его.

Его большая ладонь естественно легла в узкую впадину тонкой талии Вэй Усяня и на изгиб его бедра. Как будто она должна была быть там... как будто она была создана для этого. Лань Ванцзи почувствовал, как его член шевелится под простыней, наливаясь и удлиняясь.

Он закрыл глаза, пытаясь упорядочить свои мысли. Но он так долго жаждал этого. Вэй Ина рядом с собой, желающего, чтобы Лань Ванцзи остался в его жизни. В его постели.

Это было ошеломляюще, и вся самодисциплина, над которой Лань Ванцзи работал целую жизнь, рухнула под натиском его любви к Вэй Ину.

В его голове промелькнули мысленные картины того, как они вместе дрались против Сюэ Яна, как Вэй Усянь сделался холодным и смертоносным, едва тот нанес Лань Ванцзи небольшую царапину.

Как Вэй Усянь смотрел, стоя на коленях между его ног. Руки Лань Ванцзи покалывало от мыслей о том, каково это — охватить выпуклые полушария его задницы, входя в него, заполняя его…

Как Вэй Ин говорил ему, что никто другой никогда не был между его бедер, что он принадлежит только Лань Чжаню и никому больше.

Его член сделался твердым как камень и сочился на живот. Ночью они не потрудились одеться, когда вернулись из душа в постель. Между ним и телом Вэй Ина не было никаких преград.

Ему ничего так сильно не хотелось, как перевернуть сейчас Вэй Усяня на спину и снова втиснуться в него, почувствовать, какой он тесный и горячий вокруг его члена, осознавая, что он единственный, кто когда-либо узнает, какой Вэй Ин изнутри и как он выглядит, когда кончает.

Он не понимал, почему он чувствовал такую ​​первобытную, физическую потребность в Вэй Усяне, когда за всю свою жизнь никогда не ощущал даже малейшего сексуального интереса к кому-либо еще. Но здесь, лежа рядом с Вэй Усянем на узкой кровати, даже после секса всего несколько часов назад, Лань Ванцзи был снова болезненно тверд, его член набух и потяжелел.

Он хотел Вэй Ина с голодом, который никогда не утолить, неважно, сколько бы раз он его ни трахал, как бы долго они ни были вместе. Они могли бы досовершенствоваться до бессмертия, и он все равно хотел бы Вэй Ина с подавляющим и всепоглощающим безрассудством. Он чувствовал, как его член пульсирует с каждым ударом сердца и капля за каплей предсемя падает ему на живот.

Он никогда не сможет насытиться Вэй Ином.

Но сейчас Вэй Усянь нуждался в отдыхе. Его тело, ядро и меридианы были перегружены.

Лань Ванцзи закрыл глаза, медленно дыша, чтобы попытаться сдержать возбуждение. Теперь у них было время. У них была вся оставшаяся жизнь. Он подождет.

Он чувствовал мягкие, теплые выдохи Вэй Ина на своей обнаженной груди, чуть ли не ласкающие его сосок. Лань Ванцзи стиснул зубы, борясь с желанием перетянуть Вэй Усяня на себя и проверить, достаточно ли тот расслаблен после их ночных упражнений, достаточно ли наполнен его семенем и скользок от него, чтобы Лань Ванцзи мог трахнуть его без подготовки.

Но теперь он возьмет на себя ответственность за то, чтобы Вэй Усянь был здоров, не то что раньше.

Лань Ванцзи не поставит собственные базовые нужды выше здоровья Вэй Усяня. Он шире расставил пальцы на бедре Вэй Усяня, заставил свое дыхание и сердцебиение замедлиться до‭ умеренного. Какое-то время он медитировал, позволяя своему телу отдохнуть. Дядя и брат прибудут в Илин к полудню, и тогда надо будет заняться делами.

Лань Ванцзи нужно будет сообщить родным о своем решении покинуть семейную компанию. Он больше не расстанется с Вэй Ином, и немыслимо, чтобы он когда-либо попросил того работать в «Облачных Глубинах», после всего происшедшего. Если Вэй Усянь не будет чувствовать себя‭ комфортно под одной крышей с ним, тогда Лань Ванцзи отыщет себе дом в Илине. Он специально отвлекся на раздумья, что ему в будущем потребуется для переезда, и игнорировал реакцию тела на лежащего рядом Вэй Ина в надежде, что под эти мысли ему все-таки удастся подремать.

***

— М-м, Лань Чжань. Прошло всего несколько часов. Как ты уже снова такой твердый?

Лань Ванцзи проснулся от голоса Вэй Усяня, бормочущего ему прямо в ухо. И от ощущения руки, лениво двигающейся вверх и вниз по его (все еще) очень твердому члену. Он открыл глаза и увидел сонное лицо Вэй Усяня, по-прежнему прижавшегося к нему. Утренний свет заливал комнату, а это значило, что у них не так много времени до прибытия его дяди и брата.

— Лань эр-гэгэ. Тебе действительно нужно лучше заботиться о себе. Ты не должен позволять себе доходить до такого напряжения. — В голосе Вэй Усяня прозвучали дразнящие нотки, от которых Лань Ванцзи еще сильней затвердел в его хватке.

— Мн. Теперь это работа Вэй Ина, — полузадушенно выдохнул он. Голова у него почти кружилась от того, как он любил Вэй Ина и насколько его хотел.

Вэй Усянь рассмеялся, лукаво ухмыльнулся, стаскивая с него простыню, а затем перелез и устроился между его бёдер.

— Тогда этот будет более чем счастлив взять на себя ответственность. Мы не можем позволить тебе ходить в таком состоянии весь день, — заявил он, проводя большим пальцем по мокрой головке члена Лань Ванцзи. — К нам скоро придут гости. Давай позаботимся об этом для тебя, а?

Горячий, влажный рот Вэй Усяня сомкнулся поверх головки, и все, о чем успел подумать Лань Ванцзи, прежде чем его разум помутился от ощущения, что его доводят до грани,‭ — это работает ли еще заглушающее звуки заклинание.

***

Менее чем через час Лань Ванцзи последовал за Вэй Усянем вниз. Войдя на кухню, они обнаружили там пожилую женщину, помешивающую конджи в кастрюле.

— Бабуля! — радостно воскликнул Вэй Усянь. — Я думал, что ты еще неделю не приедешь к нам погостить!

— Хм, — ответила бабуля, чей острый взгляд скользнул по отметинам на горле Вэй Усяня, прежде чем перейти на Лань Ванцзи.

— Это Лань Чжань, Лань Ванцзи, — представил его Вэй Усянь, обнимая за талию. — Он помог мне с последней охотой и со взломщиком прошлой ночью. Надеюсь, Цин-цзе сказала тебе держаться подальше от задних комнат.

— Ей и не понадобилось. Я слышала, как кто-то там ругался, когда пришла сегодня утром. — Она не сводила глаз с Лань Ванцзи, пока говорила. Через мгновение она, казалось, пришла к какому-то выводу и кивнула. — Наш А-Ин тощий. Смотри, чтобы он ел. Можешь звать меня бабулей.

Лань Ванцзи поклонился как только мог, поскольку рука Вэй Усяня все еще обнимала его за талию.

— Этот благодарен бабуле за ее заботу о Вэй Ине.

— Хм, — приняла она его благодарность и повернулась, чтобы налить каждому по большой миске конджи. — Ешьте. Скоро будут гости.

— Спасибо, бабуля! — просиял Вэй Усянь, с радостью принимая миску дымящейся каши, судя по цвету, обильно приправленной чили.

Лань Ванцзи был рад, что в его миске каша оказалась без добавок, и снова поклонился в благодарность за это. Кем бы ни была «бабуля», она казалась исключительно наблюдательной и мудрой женщиной. Лань Ванцзи окажет ей все уважение, которого она заслуживает.

—‭ Хороший мальчик, — сказала она, словно прочитав его мысли. Вэй Усянь рассмеялся, а уши Лань Ванцзи покраснели.

Лань Ванцзи ожидал стука в дверь, объявляющего о приходе брата и дяди. Они прислали ему сообщение, когда прибыли в Илин, и он удивился, что их еще нет. Но как только они двое закончили завтрак, телефон Вэй Усяня зазвонил.

— Ага. Цин-цзе сообщает, что у нас гости. Пойдем посмотрим, ненавидит ли меня твой дядя так же, как это бывало раньше!

Лань Ванцзи озадаченно наморщил лоб, когда Вэй Усянь повел его к главному входу, и, конечно, это не осталось незамеченным (а Лань Ванцзи и забыл, какое пристальное внимание всегда обращал на него Вэй Ин, подмечая то, что не умел прочитать никто, кроме брата).

— Они во внешней пристройке. Мы встретимся с ними там. Мы не пускаем гостей в главный дом.

Лань Ванцзи не стал комментировать, что ему-то разрешили войти. Но, покосившись на Вэй Усяня, он заметил, как тот слегка покраснел, осознавая, что проговорился.

Они спустились с крыльца и повернули к небольшому зданию, отделенному от основного строения и расположенному рядом с гравийной парковкой. Лань Ванцзи даже предполагать не стал, что было в этом здании раньше, но было ясно, что теперь Вэй Усянь принимает тут посетителей, которых не хочет пускать в свой дом. Учитывая, что в этом доме находилось, такое решение было совершенно логичным.

Войдя, они увидели Вэнь Цин, стоящую с решительным видом напротив Лань Цижэня, Лань Сичэня и трех старших адептов Лань. Комната была недостаточно велика, чтобы свободно вместить такую толпу, в ней был только не самый большой стол и пять стульев.

— Дядя. Брат, — поклонился Лань Ванцзи им обоим, входя в комнату. С остальными он поздоровался кивком, хотя и не был уверен, зачем они здесь.

— Ванцзи, — отозвался Лань Цижэнь, косясь на Вэй Усяня, который стоял немного позади, позволяя Лань Ванцзи поприветствовать семью. — Мы услышали, что ты ранен и что меч пытались похитить. Нас заставили ждать здесь.

Вэй Усянь шагнул вперед.

— Мой дом защищен от посторонних. Это комната, где принимают всех посетителей.

Вэнь Цин промолчала, но у Лань Ванцзи было такое чувство, что она уже сообщила дяде об этом. Лань Цижэнь был чрезвычайно могущественной фигурой в заклинательском мире. Даже в Великих орденах он был желанным гостем. То, что его оставили томиться в ожидании в этой комнатушке, явно было для него новым опытом.

— Я полагаю, вы здесь, чтобы забрать Сюэ Яна? — спросил Вэй Усянь, глядя, сколько здесь собралось заклинателей.

Дядя, по-видимому, не хотел рисковать с возможным побегом заключенного, который не только был лично замешан в краже опасных артефактов из-под защиты Ланей, но и напал на одного из наследников главной семьи клана. Для них было бы настоящим позором, если бы Сюэ Ян исчез из-под их стражи.

Лань Цижэнь, казалось, собирался с мыслями. Наверное, ему было не по вкусу ждать на пороге, но он понимал, что не в том положении, чтобы выдвигать требования.

— Если вы проводите нас к нему, мы гарантированно обеспечим ему должное обращение. От имени клана Лань я приношу извинения за упущение в нашей системе безопасности, которое привело к этой цепи событий, — сказал он.

Вэй Усянь, явно задетый словами Лань Цижэня, набрал было воздуху в грудь ответить, но Лань Ванцзи положил ладонь ему на руку.

Лань Цижэнь заметил этот жест и коротко фыркнул, но не прокомментировал. Вместо этого он опустился в весьма низкий поклон перед Вэй Усянем, а Лань Сичэнь вместе с другими адептами последовали его примеру. Рука Вэй Усяня под пальцами Лань Ванцзи едва заметно дрогнула от удивления.

— Орден Лань должен вам величайшие извинения за крайне плохое обращение с вами со стороны нашей организации, когда вы были нашим стажером. Наше упущение в безопасности и склонность чрезмерно полагаться на наши правила и системы не только позволили опасным артефактам пропасть из-под нашего надзора, но и едва не стоили вам жизни. Мы перевели определенную денежную сумму на ваш счет в качестве частичной компенсации, но поймем, если этого окажется недостаточно.

Когда из уст Лань Цижэня прозвучала обозначенная сумма, Вэй Усянь мог только изумленно таращиться, оцепенев в шоке. Лань Ванцзи же был рад услышать, что она не только покрывала фактически потерянную зарплату, но и включала в себя воздаяние за репутационный ущерб и компенсацию за боль и страдания. Этого не было достаточно, но это стало, по крайней мере, официальным признанием того, что Лани были неправы.

Первопричину проблемы еще предстояло устранить.

— Клинок, с которым Сюэ Ян на меня напал, был покрыт тем же ядом, от которого чуть не умер Вэй Ин. Целительница Вэнь излечила меня, используя лекарство, созданное ею самой после того, как Вэй Ин был изгнан из больницы Облачных Глубин, — сказал Лань Ванцзи.

Лань Цижэнь встревоженно поднял глаза, не разгибаясь из своего глубокого поклона. Лани теперь были в еще большем долгу перед Вэй Усянем и Вэнь Цин, и Лань Ванцзи хотел, чтобы его дядя и остальная семья отнеслись к этому серьезно.

— Ах, Лань Чжань! Это было не... Всё в порядке! Я просто… — залепетал Вэй Усянь, лихорадочно ища подсказок сперва у Вэнь Цин, затем у Лань Ванцзи. Но никто из них не счел должным помочь ему смягчить этот момент, пока вся делегация Ланей по-прежнему стояла перед ним в поклоне, ожидая ответа.

Лань Ванцзи видел, что Вэй Усянь в панике. Как забавно было осознать тот факт, что этот человек мог бы с гораздо большей уверенностью противостоять орде демонов, нежели выдержать принесенные ему формальные благодарность и извинения.

Большинство посчитало бы, что из них двоих с Вэй Усянем более конфликтным был не Лань Ванцзи. Но его семья знала лучше. Нравственные границы Лань Ванцзи были жесткими и глубокими, и он никогда не чувствовал ни малейшей потребности позволить другим сохранить лицо, если они их пересекли. Он просто был менее шумным в этом отношении, чем Вэй Усянь.

Вэй Усянь еще мгновение размахивал руками, а затем поспешно поклонился сам.

— Пожалуйста, прекратите кланяться. Это... Я просто приведу сюда Сюэ Яна.

Все выпрямились, и Лань Сичэнь спросил, нахмурившись:

— Вам нужна помощь?

Вэй Усянь пожал плечами.

— Не-а, все в порядке. Одна из моих печатей полностью истощила его ядро. Он не будет доставлять особых хлопот как минимум неделю или две.

Он вышел, чтобы привести Сюэ Яна, и за его спиной Лань Сичэнь и Лань Цижэнь обменялись удивленными взглядами. Лань Ванцзи же смотрел ему вслед со все усиливающимся чувством всепоглощающей нежности.

— Он действительно в состоянии справиться с Сюэ Яном в одиночку? — спросил Лань Сичэнь.

— М-м, — с некоторым самодовольством подтвердил Лань Ванцзи. — Обереги и печати, которые Вэй Ин установил по всему дому, значительно сильнее, чем что-либо в Облачных Глубинах. Многие из них активно действуют, а не просто предупреждают или ставят непроницаемый барьер.

Лань Цижэнь задумчиво поглядел на дом, явно мечтая узнать больше, но понимая, что его туда не приглашали.

— Меч сдержан и изолирован? — спросил он.

— Вэй Ин значительно уменьшил его мощь, но упокоение духов погибших в пещере Черепахи-Губительницы окажет дополнительную помощь.

Лань Ванцзи объяснил природу меча и его способности, однако не раскрыл приемы, которые Вэй Усянь использовал для его подавления.

Вэнь Цин наблюдала за этим обменом репликами, но так ничего и не добавила.

— Мы узнали от Су Шэ, что изначально меч забрал Сюэ Ян. Он должен был передать его Вэнь Сюю, но вместо этого решил продать ничего не подозревающим гражданским, — сказал Лань Сичэнь.

— Зачем? — спросила Вэнь Цин, нахмурившись. — Наверняка Вэни могли бы дать за такой предмет больше денег, чем обычный человек.

Лань Сичэнь слегка поморщился.

— Очевидно, он просто... посчитал забавным посмотреть, что сделает меч. Он рассчитывал, что тот‭ убьет еще больше заклинателей, но Вэй Усянь пресек его замысел и смог обуздать меч. С тех пор он практически зациклился на Вэй Усяне.‭

Лань Ванцзи насторожился, его рука потянулась к рукояти Бичэня.

— Су Шэ находится у нас под стражей и подвергнется дисциплинарному наказанию за свои действия, — сказал Лань Цижэнь. — И Сюэ Ян тоже.

— Что значит «подвергнется дисциплинарному наказанию»? — спросила Вэнь Цин, прищурив глаза. — Неужели Вэй Усяню придется всю оставшуюся жизнь ходить оглядываясь?

Лань Сичэнь поклонился, признавая ее беспокойство.

— Предписания Ланей весьма ясны в таких вопросах. Наказание должно соответствовать преступлению, как с точки зрения результата преступления, так и намерений человека при его совершении.

Вэнь Цин смотрела на него, не моргая.

Улыбка Лань Сичэня стала жестче.

— Если результатом стала смерть либо явная угроза жизни почти сотне гражданских и заклинателей, а мотивом для поступка была жажда денег, власти или развлечения, то может быть только одно соответствующее наказание. Как член нашего ордена Су Шэ об этом знал.

— Сюэ Ян в вашей организации не состоял, — возразила Вэнь Цин, хотя выглядела успокоенной.

— Верно. Но он по своей воле выбрал вмешательство в наши дела, и гражданские власти уже уступили юрисдикцию в этом вопросе Ланям. Ни Вэни, ни Цзини не претендуют на Сюэ Яна, несмотря на доказательства того, что он получал плату от обеих их организаций. Его ждет тот же исход.

— А что Вэнь Сюй? — спросила Вэнь Цин, хотя по выражению ее лица было ясно, что она уже знала ответ.

— Вэнь Жохань утверждает, что его сын не знал о краже артефактов и счел, что Лани просто решили от них избавиться. Поэтому Вэнь Сюй попытался взять на себя ответственность за эти предметы и предотвратить нечто подобное тому, что произошло в деревне Мо, — сказал Лань Цижэнь.

Вэнь Цин закатила глаза. Лани были слишком сдержанными для подобной гримасы, но было ясно, что их отношение к этому утверждению точно такое же. К сожалению, никаких доказательств виновности Вэнь Сюя не было, и, поскольку именно дыра в безопасности Ланей стала первопричиной всех событий, они не могли надавить сильнее. Лань Ванцзи это не нравилось, но он знал, что это непреодолимо.

Дверь в комнату открылась, и вошел Вэй Усянь, а вместе с ним Вэнь Нин, который‭ тащил за собой полубессознательного Сюэ Яна. Сюэ Ян был связан светящимися шнурами чистой ци; с этой техникой Вэй Усянь работал еще в «Облачных Глубинах», и ее же они применили против Черепахи. С тех пор он, очевидно, еще усовершенствовал ее.

Адепты Лань забрали пленника у Вэнь Нина, с интересом изучая шнуры.

— Они будут держаться сутки. Я немного модифицировал талисман, чтобы он держал крепче, если пленник попытается использовать энергию обиды.

Лань Ванцзи почувствовал, как его губы дрогнули в улыбке: такое потрясение отразилось на лицах Ланей, когда Вэй Усянь небрежно упомянул о возможности прямо на коленке модифицировать и без того сложный талисман.

— Ты отдаешь меня им? — запротестовал Сюэ Ян, принимаясь вырываться сильнее, чем раньше. — Какого хрена?! Я не против, тогда ты меня связываешь, но я на хуй не хочу, чтобы это делали они!

Кто-то из Ланей, неясно, кто, наложил на него заклинание молчания.

— Мы должны поскорее отвезти его в Облачные Глубины, — сказал Лань Цижэнь. — Вэй Усянь, пожалуйста, сообщите нам, если возникнут какие-либо проблемы с мечом. Это не то бремя, которое вы должны нести в одиночку, учитывая, что за все ответственны Лани. И еще; мой племянник описал вашу систему защиты — возможно, я позже свяжусь с вами, чтобы проконсультироваться по вопросам улучшения безопасности в Облачных Глубинах.

— Эм-м, ну ладно? — ответил Вэй Усянь, покосившись на Лань Ванцзи, чтобы проверить, не шутка ли это.

Лань Цижэнь в прошлом никогда не был приверженцем методов Вэй Усяня. Лань Ванцзи был благодарен, что дядя, по крайней мере, оказался в состоянии учиться на своих ошибках. Тем не менее, принятое Лань Ванцзи прошлой ночью решение оставалось неизменным.

— Я останусь с Вэй Ином, — спокойно заявил Лань Ванцзи, когда все прочие Лани приготовились к отбытию.

Лань Цижэнь замер. Ни он, ни Лань Сичэнь не казались удивленными. Брат мягко улыбался, а дядя выглядел смирившимся.

На самом деле единственным человеком в комнате, кто выглядел хоть как-то удивленным, был Вэй Усянь.

— Лань Чжань? — переспросил он, повернувшись и уставившись на него.

— Я смогу найти квартиру в городе, если Вэй Ин не захочет.

— Нет! Ты можешь остаться здесь со мной! Я имею в виду... у меня полно комнат. И так будет безопаснее. Чтобы ты был внутри барьеров. Со мной.

— М-м, — ответил Лань Ванцзи, почувствовав прилив возбуждения при виде красного румянца, заливающего шею и скулы Вэй Усяня.

— Хмф, — буркнул Лань Цижэнь, хотя и не выглядел особенно рассерженным. — Я полагаю, мы не в силах отговорить тебя, Ванцзи. Я запишу, что ты взял длительный академический отпуск.

Лань Ванцзи не ответил. Они оба понимали, что вряд ли его отсутствие будет временным, но это даст дяде, что сказать старейшинам, когда он вернется без Ванцзи.

К тому же Лань Ванцзи еще не говорил с Вэй Усянем подробно об их будущем.

Вэй Усянь странно затих рядом с‭ Лань Ванцзи, полуприкрытыми глазами напряженно следя за ним (и полностью игнорируя приглушенные звуки, исходящие от Сюэ Яна), пока Лани не вышли.

Лань Сичэнь задержался последним, сначала положив руку на плечо Лань Ванцзи, а затем повернувшись и официально кланяясь Вэй Усяню.

— Пожалуйста, позаботьтесь о моем младшем брате, Вэй Усянь, — сказал он.

Глаза Вэй Усяня расширились, и он поспешил поклониться в ответ:

— Я... конечно! Я прослежу, чтобы Лань Чжань был в безопасности.

Лань Сичэнь бросил на Лань Ванцзи насмешливый и понимающий взгляд, а затем ушел вслед за остальными.

Вэнь Цин приподняла бровь, смерила их взглядом и тоже тихонько покинула комнату.

***

Тишина затянулась, а Вэй Усянь все продолжал смотреть на Лань Ванцзи. Наконец он заговорил:

— Лань Чжань. Ты только что... бросил свою работу и покинул Орден?

— Мн.

—‭ Ты... ты правда останешься? Здесь? Со мной?

— Прошлой ночью я уже сказал Вэй Ину, что останусь. Если Вэй Ин не захочет, чтобы я переехал в город.

— Нет! Нет, ты определенно не должен этого делать. Я имею в виду... если ты не хочешь! Тогда, конечно, ты можешь...

—‭ Вэй Ин, — сказал Лань Ванцзи, прерывая Вэй Ина, прежде чем тот успел произнести все то же по второму кругу.

—‭ Лань Чжань?

— Я здесь. Я не уйду.

— Да? — переспросил Вэй Усянь, стоя прямо перед ним так близко, что они почти касались друг друга.

— Да.

Вэй Усянь ухмыльнулся, его руки скользнули вверх по плечам Лань Ванцзи.

— Что ж. Придется придумать, чем заняться, чтобы мой Лань эр-гэгэ не скучал. Раз уж он остается.

Лань Ванцзи положил большие пальцы на изгиб талии Вэй Усяня, а ладони — на всю высоту его ягодиц.

— Я не беспокоюсь, что могу соскучиться.

Радостный смех Вэй Усяня наполнил маленькую комнату. Вскоре его сменили другие звуки из его уст, совершенно иной природы.