Archive of Our Own ^beta

Chapter Text

1.

Пропажу обнаружили утром.

В самом деле, Уильям был и так не в лучшем настроении. Он проснулся откровенно разбитым - как будто кто-то прервал в середине его стандартный шестичасовой сон. К тому же снилась какая-то муть - Грелль Сатклифф опять создавал проблемы. Какие именно были проблемы, он не запомнил, только жалобный голос, опять просящий защиты.

Надо было куда-то позвонить...

Сатклифф снился не спроста. Любое упоминание этого подчиненного сулило проблемы, и, еще умываясь, Уильям решил выйти пораньше и проверить Грелля. Принять превентивные меры, если что-то и правда случилось. Или просто разбудить его перед сменой - старый знакомый вечно тянул до последнего отход ко сну и не желал вставать вовремя. Хорошо для двойных и внеурочных смен - плохо для планёрок и дисциплины.

Уильям поспешил с завтраком и сборами, стараясь вычленить из устоявшейся рутины свободные пять-десять минут. Ему нужно было попасть в соседний корпус.

Правда, первые странности встретили его ещё на входе в здание. У дверей стоял стажёр из отдела Надзора. Который явно не должен был жить в этом корпусе.

- Доброе утро, мистер Спирс.

Уильям кивнул в ответ.

- Кто-то ещё здесь?

- Мистер Уилбур на третьем этаже, уже ждёт вас.

Это был тревожный звоночек. На третьем этаже жил Сатклифф, и Спирса ждали на месте. Что такого Грелль успел натворить за ночь и утро?

Уильям спешно поднялся по лестнице. Ещё на первом этаже до него доносилось небольшое эхо, с каждым шагом он всё отчётливее слышал знакомые голоса – там, где он не привык их слышать.

Дверь квартиры 31 была распахнута настежь. Изнутри доносились разговоры, шорохи, щелчки фотоаппарата. Слишком похоже на опись вещей после смерти Слингби и Хамфриза. Нет, если бы Грелль умер, Уильяма тут же бы вызвали, а здесь всего лишь ждут, будто он уже в курсе случившегося.

Из соседней квартиры в этот момент вышел Сэм Уилбур – инспектор из отдела Надзора. Достаточно старый и компетентный, чтобы браться за расследования внутри департамента, но не столь почитаемый, как прочие старожилы. О его шраме на виске и половине уха стараются тактично молчать.

Видимо, он собирал показания свидетелей – диктофон ещё был у него в руках.

- О, Спирс! – он приветственно махнул рукой, прежде чем подойти ближе.

- Уилбур, - Уильям ответил на рукопожатие.

- Не сказал бы, что ты спешил, но могу утверждать, что ты смерть как вовремя. Парни почти закончили со сбором улик.

Улики, да? Если их собирают, то дело не получится ограничить выговором. Уилбур как назло перегородил вид на квартиру Грелля, и Уильям даже предположить не мог, что там происходило.

- И вы можете сказать, что здесь случилось? Сатклифф, он снова во что-то влип?

- Похоже на то. – Старший жнец приподнял диктофон дисплеем к Спирсу, тот всё ещё записывал звук. Уильям подобрался, готовясь к вопросам. То, как он подберёт сейчас слова, может повлиять на судьбу как Грелля, так и его самого. - Но сначала расскажи поподробнее, как Сатклифф вёл себя в последнее время? У него были проблемы на работе?

- Не больше обычного. В Лондоне во время дела разбил окна. Дважды за месяц. В офисе на той неделе поссорился с кем-то из диспетчеров, в столовой. Оба облились кофе, зачинщика не выявили. – Всё характерно для Грелля, из года в год, мелкие нарушения, стандартные выговоры. - Частые жалобы на усталость, часы переработок увеличились в этом месяце.

Если это снова скандал с соседями, можно будет настаивать на нервном срыве.

Уилбур кивнул.

- Он ведь сбегал недавно в мир людей, верно?

Опасно.

- Весной восемьдесят восьмого. – Прошло больше года с закрытия дела, зачем спрашивать об этом сейчас?

- Как думаешь, он мог на это решиться снова?

«Снова? Сбежать снова?! Чтоб вас всех, как это могло произойти?»

Стоп. Вдох-выдох, нельзя допускать паники. Не сейчас. Спирс впился взглядом в глаза Уилбура и чётко произнёс:

- Я сделал всё возможное, чтобы он об этом даже не думал. Что именно случилось? Где Грелль?

Инспектор усмехнулся и остановил запись.

- Это мы и пытаемся выяснить.

2.

Итак, Грелль пропал. Уильям тут же связался с Третьим лондонским отделом: красный жнец на работе не появлялся с вечера, утром ни с кем не связывался и сообщений не оставлял. Спирс предупредил, что задержится и сказал секретарю раздать списки на день. Список Грелля придётся взять на себя.

У него было немного времени до начала смены.

Уилбур не возражал против присутствия Спирса и даже сам предложил осмотреть квартиру.

«Куда, смерть его забери, мог подеваться Грелль?»

В прихожей их встречал уже обрисованный мелом беспорядок. На пол сметены ключи, блокнот со списком душ, женские духи, пустой чехол для очков – всё со знаком любимой Греллем Шанель. На столике удержались одни перчатки – рабочие чёрные. Два плаща, красные, один со штопкой на спине, висели у входа, но ботинки отсутствовали.

Они прошли сразу в спальню. У окна суетились криминалист и ещё один стажёр с камерой. По правую руку по стене и боку шкафа тянулся след от косы. Дверцы шкафа тоже были распахнуты, но там, кажется, ничего не пропало – не хватало одной полной смены формы и пижамы – в случае с Греллем красного пеньюара с халатом.

- Какого комплекта одежды не хватает?

- В корзине для белья нашли рубашку и брюки. – Инспектор кивнул в сторону ванной комнаты и присел рядом с повреждённой стеной. Его интересовали края пореза – неровные, с осколками штукатурки. Бензопила или триммер.

В комнате царил хаос, но со следами борьбы, а не сборов. Пижама, ботинки, очки – Грелль будто бежал от пожара или, вероятно, преследователя.

Кровать была не заправлена. И там не хватало простыни.

- А постельное бельё?

- Нигде нет, - отозвался криминалист у окна.

Уильям вздрогнул – это был Отелло, последний напарник Грелля. При Уилбуре он болтал гораздо меньше, со спины даже не признать. Это не понравилось Уильяму.

Ему не нравился вид квартиры, не нравился один единственный порез, не нравилось, что пострадал один шкаф, что несчастные плащи висели на своём месте – на улице самый разгар зимы, не нравилась разорённая кровать.

Но больше всего Спирсу не нравилась кровь. На полу, в двух шагах от входа, были три крупные капли крови. Это совсем не похоже на Грелля. Всего три? Ни себя, ни других, Сатклифф не ранил так скудно. Даже кухонным ножом или бумагой он резался так, что крови собиралась целая лужица. А если в его руках была бензопила…

«Кто-то вырубил его. Быстро и чисто, со спины.»

Уилбур выпрямился с образцом штукатурки в зип пакете.

- Сатклифф сдаёт косу на хранение между сменами?

- Нет.

- Значит, пропал вместе с косой. И очками.

Инспектор подошёл к двоим у окна и передал пакет.

- Вы закончили с окном? Что-то нашли?

Отелло пожал плечами.

- Отпечатки на ручке и только. Все окна закрыты, ни следов, ни пыли.

Уилбур обернулся к Спирсу.

- Сатклифф пускал сюда уборщиков?

Уильям покачал головой.

- Не знаю.

- Марк, как закончишь здесь, зайди к хозяйственнику. – Стажёр с фотоаппаратом кивнул. - Мне нужны копии с документов, связанных с квартирой, в том числе режим уборки.

После осмотра коллеги вдвоём перешли на кухню. Второй криминалист собирал вещи из бельевой корзины – на анализ. Больше в квартире никого не было.

Уилбур встал между плитой и столом – там было пространство ровно на одного человека. Спирс занял место у раковины. Эта комната выглядела, как обычно, ни следа погрома: вымытые тарелка с вилкой, только вскрытая упаковка кофе, бутылка вишнёвого сиропа, почти пустая, красные полотенца. Грелль давно облюбовал эту квартиру.

- Вы уже забрали запись с камеры?

Уилбур насторожился.

- Я велел охране сделать копию. Ты думаешь, мы найдем там что-то интересное?

Спирс кивнул и твёрдо произнёс:

- Похитителя.

- Даже так? – Брови инспектора поползли вверх, вместе с уголком губ. - Поделись, я не записываю.

Он хлопнул по карману с диктофоном. Уильям некоторое время молчал, подбирая слова. Наконец, он начал:

- Вы не знаете Сатклиффа.

Уилбур хмыкнул.

- Я читал его дело, слышал о нём всякое. В том числе от тебя.

Уильям сделал усилие, чтобы не поморщиться. Да, в минуты слабости, точнее бессильной злобы, он позволял себе ругать Третий лондонский отдел и проклинать собственную должность. В том числе в присутствии старших товарищей. Теперь это может встать ему боком.

- Но вы никогда не работали с ним, не участвовали в его поиске. – Уильям вдохнул побольше воздуха. - Я не отрицаю, Грелль Сатклифф очень проблемный жнец, и он правда уже сбегал. Но это всё совершенно не похоже на тот побег. Тогда Сатклифф покинул пост во время жатвы, он столкнулся с убийцей и вступил в сговор с этим человеком. У него был список, одежда, он был в Лондоне. У Грелля нет мотивации сбегать в ночь декабря в пеньюаре, понимаете? Кто-то вывел его отсюда, или вынес.

- Если это всё не инсценировка. – Возразил инспектор. - Следов второй личности нет, никто не слышал второго голоса, лязга косы о косу. Посторонних не зафиксировали ни на вход, ни на выход.

Это плохо. Если охрана никого больше не видела, значит, Грелль ушёл один? В таком виде его точно запомнили. Или же…

- А то, как выходил Грелль, зафиксировали?

Уилбур промолчал.

Или же охрана никого не видела, потому что преспокойно спала в подсобке. Отвратительная безответственность.

- Передайте мне записи с камеры, я просмотрю их после смены. – Где бы Грелль сейчас ни был, Уильяму придётся взять на себя его список. Расследование о переливании крови в Лондоне в любом случае приостановлено, так что у него будет время. - Отелло сказал, все окна закрыты, единственный выход – дверь. Был Сатклифф один или с кем-то ещё – мы это увидим.

Инспектор некоторое время молчал. Пока они говорили, прочие жнецы в квартире закончили свою работу и покинули это место. В чужом жилище было тихо и неуютно.

- Хорошо, я вышлю копию.

Уильям еле слышно выдохнул. Ощущение контроля, наконец-то вернулось – теперь он может хоть что-то сделать, а не ждать в неизвестности.

Спускались они вдвоём. Уилбур опечатал дверь квартиры, ворча, что у него так-то тоже диспетчерский отдел, за которым глаз да глаз. На первом этаже он заглянул к охране и велел сделать вторую копию с записей.

На выходе всё так же стоял стажёр. Его отправили помогать с бумагами второму.

Уже на улице Спирс решился спросить кое-что ещё:

- Это ведь не попытка избавиться от Сатклиффа? В обход меня.

- С чего ты взял?

«С того, что его и так еле терпят» - но так говорить нельзя, нет.

- Меня никто не предупредил, я пришёл за Сатклиффом по собственному желанию. – Спирс вглядывался в лицо собеседника, надеясь найти подсказку. - Я отвечаю за Грелля, но мне даже не позвонили.

Уилбур как-то странно посмотрел на него и произнёс:

- Но ведь ты первым нас предупредил.

Этого Спирс совсем не ожидал.

- Что? Когда?

- В час ночи. Точнее, - инспектор достал блокнот и пролистал до последних заметок, - в час двенадцать дежурному поступил звонок от тебя, с приказом проверить квартиру Сатклиффа. – Он показал страницу Уильяму, там была даже фамилия дежурного, принявшего звонок. - Мне жаль, что предотвратить пропажу не получилось, но это же не повод обвинять.

- Я, - Уильям сглотнул. – Я понял. Мои извинения.

3.

Получается, это был не сон. Ему звонил Сатклифф и о чём-то слёзно просил. Но о чём?

Воспоминания давались с большим трудом – вероятно, Спирс действовал ночью на автомате, стремясь побыстрее снова уснуть. Между сборами, в перерывы во время жатвы, и по дороге обратно он снова и снова возвращался мыслями к разрозненным кадрам: ночь, аппарат в руке, жалобный голос с эхом, а следом – другой, скучающий.

В свой кабинет Уильям заходил уже с реконструкцией разговора в голове:

- Спирс слушает.

- Уилли? – тревожное, на верхних нотах.

- Сатклифф, - усталое, почти обречённое.

- Я знаю, знаю, ты спишь. – Помехи, шорох. - Но мне очень нужна твоя помощь. Позвони в дежурку, сейчас.

- Зачем?

- Проверить мою квартиру! – На грани истерики. - Мне кажется, в ней кто-то есть. Прячется и смотрит. Но я не могу найти его! Мне страшно одному. – Пауза, всхлип. - Пожалуйста, меня даже слушать не будут.

- Ладно. Если боишься, уходи к соседям.

Тем не менее, всё это казалось бредом. Грелль никого не боялся. Его чудовищной силы хватало, чтобы противостоять почти любому противнику. Не считая собственной победы в юности, Спирс знал лишь двух существ, способных один на один победить Сатклиффа, пока в его руках была бензопила. Это демон, называющий себя Себастьяном Михаэлисом, и Отступник по кличке Гробовщик.

Демонической вони Спирс в квартире не уловил, да и сигнализация сработала бы. А Отступник…

- Лису сейчас дела нет до Грелля. – Отелло, к которому он подошёл после смены, ситуацию не разрешил. - Говорю тебе, он ни на шаг не отойдёт от Куклы Фантомхайв.

История со странными куклами всё только усложняла. В другое время кто-то и мог перетянуть Грелля на свою сторону, но сейчас всё внимание обращено к Фантомхайвам. Сатклифф слишком тщеславен, чтобы отойти на второй план – даже при Даллес он был в тайном, но дуэте. А карцер должен был вдолбить ему в голову, чем кончаются такие поступки. Он же не дурак?

В кабинете его уже ждал пакет с записью с камеры и запечатанный лист. Там было напечатано:

«Ретроспектива событий, опирайся на нее. С. Уилбур

В 1:12 поступил звонок от Спирса в дежурную часть с приказом проверить квартиру 31 корпуса 2 на наличие нарушений.

В 1:27 дежурный Д. Грейвс прибыл на место, дверь была заперта, на стук никто не отвечал. Дежурный опросил соседа из квартиры 32, тот сказал, что Сатклифф часто шумит, но последние пять минут всё было тихо. Дежурный отметил нарушение и вернулся на пост.

В 5:45 поступил звонок от А. Джонсона, из квартиры 33 корпуса 2, что квартира 31 раскрыта на распашку, Сатклиффа не видно и не слышно. Дежурный Л. Уайт прибыл на место в 5:51, зашел в квартиру, зафиксировал погром, кровь, отсутствие Сатклиффа и вызвал отдел Надзора.

В 6:00 С. Уилбур был назначен ответственным за расследование и прибыл в 6:20 вместе с командой.»

Чтобы просмотреть запись, Спирсу пришлось доставать и включать аппаратуру. Он терпеть не мог яркие экраны и предпочитал минимальное вторжение в свою работу техники будущего. Сейчас он был благодарен тому, кто развесил несчастные камеры по лестничным клеткам.

Первый кадр содержал в себе пустое и тихое пространство. В углу стояли дата и время. Шесть вечера. Пришлось мотать вперёд.

Качество записи оказалось неприятно плохим. После Кадров жизни явные пиксели резали глаз и нервировали. Электронные записи приходилось держать на таких же электронных носителях, но Спирс не подозревал, что качеством жертвуют так сильно.

Сначала в квартиры вернулись соседи Сатклиффа, в 21:15 и 21: 27. Грелль появился в кадре в 22:40. Его было легко узнать по шевелюре и пальто, он шёл медленно – как и всегда, когда уставал слишком сильно. Он зашёл в квартиру, а дальше…

Ничего. Закрытые двери и никакого движения. Пришлось снова увеличивать скорость, но до часа ночи картинка не менялась.

В 1:12 поступил звонок от Уильяма. Значит, к этому моменту в квартире уже что-то происходило, но на лестничной площадке этого не видно.

Наконец, нужная дверь на экране приоткрылась, но в ту же минуту распахнулась дверь вполне реальная – в кабинет Спирса.

- Босс! – Воскликнул Рональд. - Это правда?

От неожиданности у Спирса чуть сердце окончательно не замерло. Он повернул голову к подчинённому и почти прошипел:

- Рональд Нокс. – но тщетно. Тот был слишком взбудоражен, чтобы бояться начальство. Его хватило только на то, чтобы закрыть за собой дверь.

- Все говорят, Грелль пропала, - продолжил Рональд немного тише. - И его на месте не было.

Уильям выдохнул и сдавил пальцами виски. Нокс – жертва воспитания Сатклиффа, тоже громкий и беспардонный. Стоило бывшему наставнику исчезнуть, как ученик растерял остатки благоразумия.

- Я записываю вас на курсы субординации, - ответил он и поставил метку в органайзере. Сейчас рука не поднималась шлёпнуть Рональда косой.

- Да хоть на каллиграфию! – Тот подошёл ближе и склонился над столом. Его глаза тревожно искали взгляд Спирса. - Только скажите, что случилось?

Что случилось? Уильям не знал, что на самом деле произошло и где Грелль. Что он мог ответить?

- Сейчас идёт расследование. – Он на миг перевёл взгляд на экран, но тут же задумался. - Откуда в отделе такие слухи?

Он не передавал никаких вестей.

- Джонсон рассказал. – Знакомая фамилия. Он был в записях Уилбура. - Вы же не считаете, что Грелль сбежала?

Естественно, сплетники разнесли худший из вариантов.

- Что я считаю – моё личное дело и к расследованию не относится.

- Но она не могла! – В этот момент Рональд заметил запись. Видео ещё проигрывалось в ускоренном режиме, и Спирс теперь видел дежурного у запертой двери. Он всё пропустил. - О, я знаю это место. Это запись с камеры?

Спирс молча перемотал запись к часу ночи. Смерть с ними, наверняка уже весь департамент знает, что Грелль пропал.

На экране Сатклифф в своём проклятом ночном наряде и тапочках вышел на площадку. Он подошёл к ближайшей двери и постучал в неё. Потом ещё. Потом позвал соседа. Тот не отозвался, хотя точно был в своей квартире. Грелль обернулся на своё жилище и подошёл к следующей двери. Он звал того самого Джонсона, но тот только сказал проваливать. Такая история повторилась с каждой дверью на площадке. С каждым разом Грелль всё чаще оборачивался к своей двери, с тревогой что-то высматривая. Странно, но он не был в этот момент нахальным и громким. Обычно, если Сатклифф хотел попасть за запертую дверь, он просто её ломал или угрожал сделать это. На записи он даже шагал как можно тише.

Наконец, когда двери на этаже закончились, Грелль вернулся к своему жилищу. Ни наверх, ни вниз он не пошёл. Он глубоко вздохнул, призвал свою косу и, заведя мотор, зашёл в квартиру. Дальше камера записала лишь приглушённый голос, гул бензопилы, резкий грохот и следом за ним – тишину. Спустя минуту дверь закрылась.

- Это ненормально, - пробормотал Рональд. Он тоже неотрывно смотрел на экран всё это время.

- Поразительная наблюдательность, - язвительно ответил Уильям.

- Что её так напугало? – Нокс продолжал рассматривать знакомую дверь. Спирс молчал. - Босс?

- Я не знаю. – Это делало его беспомощным. Он увидел Грелля, но так ничего и не понял. - И, между прочим, запись доверили только мне, а не всем любопытным жнецам.

- Да ладно, я могу быть полезным.

Если бы такое стремление у Рональда было и на работе.

- Я позову того, кого сочту полезным. Где ваш отчёт, Нокс?

Спирс надеялся выгнать надоедливого подчинённого под благовидным предлогом, но тот, вместо попыток сбежать, полез во внутренний карман пиджака.

- Вот. – Он достал сложенный вдвое лист и вручил его Уильяму. - Я же не дурак, чтобы идти просто так к начальству.

Спирс краем глаза осмотрел содержимое и отложил отчёт. Надо было запретить складывать документы, или подшивать слишком большие карманы. Увы, но в этом случае документооборот в отделе вообще встанет.

- Тогда вы свободны.

Рональд стиснул кулаки, но тут же натянуто улыбнулся:

- Да ладно вам, босс. – Он снова посмотрел на экран и почти что подпрыгнул. - А!

- Что?

Нокс ткнул в экран на только открывшуюся дверь. Кто-то вышел из квартиры в два ночи.

- Смотрите, волосы! Это он, точно вам говорю.

В кадре замер силуэт с грузом на плече. Тело, замотанное в простыню, выделялось одними красными ботинками на каблуке и скрывало от камеры голову похитителя. Спирс даже сначала не признал пряди светлых волос, приняв за складки белой стандартной ткани.

- Кто именно?

- Отступник! Только у него такие патлы до задницы.

4.

На самом деле, на записи не было видно лица похитителя, как и записи его голоса. Но Гробовщик единственный был способен провернуть кражу жнеца из их мира и остаться почти незамеченным. Ведь каким бы безответственным ни был дежурный, посланный к Греллю, он бы почуял демона и поднял тревогу.

Вопрос в том, как он проник в квартиру? И куда дел Грелля?

После просмотра записи Спирс выгнал-таки Нокса из кабинета и поспешил к Уилбуру. Того в кабинете не оказалось, но Уильяма направили к порталам – инспектор собирался в мир людей.

- Уилбур, минуту! Подождите.

Жнец остановился в шаге от портала.

- Спирс? Это срочно?

- У меня есть кадры с похитителем Сатклиффа.

Распечатанные кадры тут же были переданы, инспектор молча вглядывался в изображения.

- Лис, - кажется, он тоже признал Отступника. - Вот же.

- Его необходимо допросить как можно скорее.

Уилбур тяжело вздохнул и, кивнув, вернул бумаги.

- Хорошо. Иди.

- Простите?

Едва ли Спирс имел подобные полномочия в чужом расследовании. Но Уилбур лишь посмотрел ему в глаза и припечатал:

- Мне надо в Ирландию. Сейчас.

А, точно. Сэм Уилбур отвечал за жнецов Дублина. И, видимо, не только за них. В отделе Надзора, между бесконечными разбирательствами, он не раз говорил коллегам:

«Если ты жалуешься на жнецов Лондона, то это лишь значит, что ты никогда не работал с ирландцами»

Что же, о том, что именно происходит сейчас на севере, жнец не расскажет.

- Понял.

Уилбур снова кивнул.

- И да, никаких допросов или облав, стажёров не бери, только жизни потратишь. – Он повернул голову, демонстрируя калечное ухо. - Договаривайся с ублюдком, если не хочешь тоже быть разукрашенным.

Спирс вместо рук сжал челюсть до боли – чтобы не помять бумаги. Даже сейчас на руководство надежды нет. Если бы только можно было выделить с десяток опытных бойцов, они бы разобрались с Отступником в тот же день. Но вместо этого Уильям будет вновь унижаться и просить.

Ладно. Угрожать в случае чего ему никто не запрещал.

Спирс вернулся в кабинет за вещами. Списки на ночную жатву опять пришлось перепоручить секретарю, как и сбор отчётов – это освободит лишний час на переговоры. Опять. Опять ему не хватает времени, рук, нормального руководства.

На выходе его караулил Рональд.

- Босс, вы идёте к Отступнику?

Спирс даже не остановился, он знал, что подчинённый будет его преследовать.

- С чего вы так решили, Нокс?

Видимо, Рональд посчитал, что это «да».

- Я иду с вами! – Он проигнорировал испепеляющий взгляд. - Моя работа выполнена, а в одиночку к этому психу никому ходить нельзя.

В этот раз ему прилетело по голове папкой.

- Субординация. – Уильям выдохнул и продолжил идти. - Только попробуй выкинуть что-то без моего одобрения.

- Как скажете, Босс.

Благодаря работе Грелля, пусть и не самой деликатной, жнецам было известно, где именно засел Отступник. Поместье, бывшее не первый год логовом демона, внезапно перешло в руки не менее опасной личности. Поистине, проклятое место.

Поздним вечером свет горел лишь в нескольких окнах. Снегопад приглушал звуки, ни одной смерти не ожидалось сегодня в этих владениях. Тем не менее, поместье было готово к бою, опутанное силой жнеца, напичканное странными куклами. Это чувствовалось даже на расстоянии. Понять, есть ли за всем этим второй жнец, снаружи было невозможно.

Что же, это должен быть мирный визит. Значит, надо было постучать.

Спирс направился прямо к центральному входу. За неимением звонка, он взялся за дверной молоток и ударил четыре раза. Затем включил диктофон и спрятал. Какое-то время им с Ноксом пришлось ждать в почти полной тишине.

Обычно там, где был Грелль, не могло быть такой тишины.

Наконец, дверь медленно открылась. В тёмном холле светились два зелёных огонька – глаза сумасшедшего жнеца.

- Какие гости, - протянул он. - Чем обязан?

Вот он. Отступник, что даже без списка душ саботировал работу департамента в Англии и потрепал нервы Спирса, как никто другой. Это была их первая встреча. Уильям подавил желание напасть и ответил максимально нейтрально:

- Уильям Т. Спирс. Внутреннее расследование.

Гробовщик хихикнул.

- Я уже очень давно не был внутри – он выделил это слово, - вашего круга. Не имею ни малейшего желания в этом участвовать.

Спирс стиснул зубы. Нокс пока тоже молчал, хотя Уильям не видел, как изменилось его лицо.

- У нас есть сведения, что вы нанесли вред моему подчинённому, Греллю Сатклиффу.

Белый жнец пару раз моргнул, а потом коротко рассмеялся.

- Помилуйте, девять месяцев прошло, как тот корабль затонул. Неужели вы только сейчас разродились?

«И этот шут был лучшим поисковиком?! Смерть всеблагая, почему ты раздаёшь силу худшим своим воплощениям?»

Спирс достал из папки распечатанный кадр с камеры и продемонстрировал его.

- Это произошло прошлой ночью. – Сцена, где некто нёс тело в простыне к лестнице было достаточно красноречивым. - Считайте, это последний раз, когда его видели.

Отступник выцепил из его руки бумагу и поднёс вплотную к своему лицу. Верно, без очков он должен быть ужасно близорук.

- Отчего вы решили, что здесь изображён я?

- Это очевидно, - буркнул Рональд.

- Нокс, - Спирс отдёрнул его.

- Клочок волос, м? – Гробовщик вернул лист и постучал по подбородку длинным ногтем. - Длина специфическая. Кажется, ею обладал и сам пропавший. – Он особенно широко улыбнулся и довольно проурчал: не напомните, это ведь Джек Потрошитель ловко менял цвет волос?

- Да как ты, - гневную тираду Нокса Спирс прервал папкой, шлёпнув его прямо по носу. Тот ойкнул и замолчал.

- У вас есть алиби на прошлую ночь, с часа до двух?

Улыбка тут же пропала.

- Полагаю, Танака мог меня видеть здесь.

- Дворецкий? – Спирс уточнил, хотя список участников дела о переливании крови лежал во всё той же папке. - Он заинтересованная сторона. Кто-то ещё?

Улыбка вернулась гораздо более угрожающей. Несомненно, Отступник умел пугать даже нечисть.

- Я был бы великим глупцом, если бы позволил себе отлучаться даже на час ради любого из жнецов.

- Мы не обсуждаем сейчас ваши умственные способности.

Пауза, повисшая в воздухе, не сулила ничего хорошего. Они стояли на пороге полупустого поместья в темноте и ждали реакции подозреваемого, как будто у него была политическая неприкосновенность.

Тем не менее, пока Гробовщик не затевал драки.

- Что же, у меня нет алиби, у вас – прямых улик. Что мы будем делать дальше?

Спирс выдохнул. Пронесло.

- Я отмечу, что вы сотрудничали со следствием, если меня и Нокса допустят к осмотру здания.

- Пока здесь мой самый ценный проект?

Точно. Здесь всё ещё разгуливала богомерзкая кукла, Гробовщик мог посчитать, что они под таким предлогом пришли избавиться от неё.

- Вы можете отослать свою куклу с сообщниками вглубь графских владений. Мы не будет этому препятствовать. – Отступник молчал, видимо, неубеждённый. - Или мы будем вынуждены провести осмотр силой вместе с командой.

Жаль, что у Спирса нет таких полномочий, и Отступник наверняка это знает. Но, с другой стороны, ситуация настолько нестандартная. Если Грелля признают похищенным, то под удар попадёт так много жнецов, что руководство пойдёт на формирование отряда и отлов Отступника. И тогда кукле точно не поздоровится.

Какое-то время Гробовщик рассматривал Спирса. То ли оценивал его решимость выполнить угрозу, то ли прикидывал, как будет легче снять ему голову. В конце концов он сказал:

- Двадцать минут. Ни шага из холла.

Спирс кивнул.

- Будем ждать.

Наконец, их впустили внутрь. Отступник поспешил наверх по лестнице, наверное, в хозяйские покои. Уильям окинул взглядом пустующий холл и повернулся к окнам. Скорее всего, именно туда подадут карету – раз тело сохранило воспоминания графского сына, оно не захочет выходить через черный вход.

И правда, через несколько минут старый дворецкий подал катафалк. Рональд принялся нервно постукивать носком туфли по полу.

- Босс, а если он отправит Грелля вместе с куклой?

Спирс вгляделся в транспорт. Внутреннюю часть не разглядеть, да и места хватит для нескольких тел вповалку. С другой стороны, кукле нужны аппаратура и кровь для функционирования.

- Мы почувствуем, если жнец откроет портал.

- А если он так перенесёт?

- Мы это увидим.

Экипаж, как и дворецкий, оставались недвижимы. Только пара вороных коней позволяла себе фырчать и водить головами.

- А если он уже её туда положил? – Рональд не унимался.

- Значит, Отступник видит будущее, и мы ничего не сможем сделать.

- Но! – жнец хотел сказать что-то ещё, но Уильяму это надоело.

- Рональд Нокс, вы хотите разозлить Отступника? Или меня? – На этот раз сурового взгляда хватило, чтобы прервать поток слов. - Лишняя тревога не поможет Сатклиффу.

Тем более, что Спирс и сам на нервах. И щенячья моська Рональду не поможет, как бы он её ни строил.

Вскоре со второго этажа спустились двое: детский труп без души и Отступник с чемоданом. Они прошли мимо жнецов, демонстративно их не замечая, и вышли к транспорту. Уильяму было хорошо видно, как мальчика усаживали внутрь вместе с багажом, как дворецкий занял место кучера и как катафалк наконец отъехал. Гробовщик в ту же секунду вернулся в холл.

- Прошу, - он склонился в приглашающей позе, со всем пародийным почтением. - Если вдруг найдёте Сатклиффа – можете забирать.

Спирс повернулся к подчинённому – тот едва сдерживал злость.

- Нокс, на вас верхние этажи и чердак. Встретимся на крыше.

Рональд хмуро оглядел старших жнецов и поспешил наверх. Гробовщик, что любопытно, остался на месте. Спирс посчитал, что подвалы больше подходили для удержания людей и секретов. Неужели он оказался прав?

Надо было убедиться самому.

На первом этаже были привычные парадные комнаты: столовая, бальная зала, несколько гостиных, бильярдная, библиотека. Нигде не было света, ну да жнецам оно ни к чему. Топить комнаты тоже никто не думал – не для кого. На полках и безделушках собрался тонкий слой недельной пыли, кое-какую мебель накрыли чехлами. Места, куда уже несколько дней не заглядывали, и следов Сатклиффа не было.

Гробовщик, молча следовавший за Спирсом, вдруг заговорил у лестницы для слуг:

- Ну и как вам? – Спирс вздрогнул и удивлённо посмотрел на Отступника. - Искать её по всем уголкам мира?

- Её?

Гробовщик улыбнулся.

- Пропажу, - Спирс промолчал и тот хитро добавил: по вашим речам и не скажешь, что она очень уж важна.

А, он опять пытался вывести на эмоции. Намекал на гендерную войну внутри одного жнеца? У Спирса не было времени договариваться ещё и с совестью, поэтому он ответил:

- Если это не чистосердечное признание, я предпочту не слышать мнения Отступника.

Гробовщик присвистнул.

- Как сурово. Неудивительно, что она предпочла сбежать.

Уильям с усилием разжал челюсть и сосредоточился на осмотре.

В подвале располагалась хозяйственная зона. Кухня, прачечная, кладовые, несколько комнат для слуг и, вероятно, камера, переделанная под оружейную. Винный погреб Уильям обошёл дважды, в погребе вскрыл каждый ящик и перевернуть все мешки с зерном. Всё, что он смог найти – это кучу мирно лежащих тел в ожидании приказа. Что Гробовщик не преминул прокомментировать.

- Итак: ни пленников, ни алых волос, даже цепей на жнеческую руку не нашлось. – Он заглянул в лицо Спирса, сократив расстояние между носами до нескольких дюймов. - Я удовлетворил ваше любопытство?

Даже если Рональд что-то нашёл, они смогут обсудить это только покинув здание. Спирс отступил на шаг и кивнул.

- Тогда покиньте поместье. – Гробовщик выпрямился, на его лице больше не было улыбки. - Немедленно.

Он больше не собирался терпеть жнецов в своём логове. Спирс молча поклонился и поспешил покинуть поместье. Только за дверью он выключил диктофон.

На крыше здания его ждал Нокс.

- Босс, нашли что-нибудь?

- Нет. Ты? – Хотя по вопросу и так было всё понятно.

- Пусто. – Рональд зарылся пальцами в волосы и в отчаянном жесте дернул себя за несколько прядей. - Может, он её в своей лавке оставил?

- Или в сотне других заброшенных зданий. – Спирс посмотрел на часы. До утренней смены осталось пять с половиной часов. - Наше время истекло.

Как бы Нокс, да и он сам, ни хотели продолжить поиски, им требовался отдых перед новой жатвой.

5.

В эту ночь его сон был отвратителен. Какая-то беспокойная часть его мозга не хотела засыпать, снова и снова подсовывая мысль, что Уильям обменял старого друга и подчинённого на четыре часа покоя. Доводы, что Греллем пренебрёг далеко не он один, и что в преступлении виноват в первую очередь преступник, почти не помогали. Утром к Уилбуру Спирс шёл ещё более разбитым, чем прежде.

Не то, чтобы тот выглядел лучше.

- Значит, ничего.

В квартире, судя по записям, даже отпечатки пальцев принадлежали Греллю. Наспех составленный Спирсом отчёт не содержал ни одной весомой улики, зато пестрел списком организаций и адресов, связанных с делом о странных куклах.

- Что насчёт второго варианта?

Спирс старался не хмуриться, пока обдумывал ответ.

- Даже если он пошёл за Отступником добровольно, адреса в списке будут теми же.

- А если не за Отступником?

- Уйди Сатклифф один, он мог бы прятаться на территории покойных Барнеттов. Полагаю, право на неё перешло семье Фантомхайв.

«В противном случае, надо только дождаться первых убийств»

Без жатвы Греллю нечем будет бороться с жаждой крови, так что жертвы должны появиться в ближайшие недели.

Хоть бы это оказалось неправдой.

- Вы продолжите вести дело как инсценировку? – Уилбур на взгляд Спирса был слишком увлечён идеей второго побега.

Инспектор с минуту молчал, глядя на веер документов перед собой.

- Знаешь, мне доводилось встречаться с этим Отступником. – Он будто невольно потёр шрам на виске. - Чужие уши всегда становились его жертвой, так или иначе. Грелль Сатклифф определённо мог повестись на какую-то сказочку и устроить нам шоу. – Уилбур тяжело вздохнул. - Тем не менее, от моей уверенности улик не прибавится.

В итоге, было решено заново обследовать все места, как-то связанные с Гробовщиком. Уилбур затребовал помощников с неперегруженных диспетчерских отделов Британии и заставил обшаривать здания в перерывах между жатвой.

Они отправляли жнецов в разные места. Похоронное бюро. Театр. Другое, дальнее поместье, госпиталь для ветеранов, детский приют, санатории и больницы, хоть как-то связанные с «Авророй». Спирс сам осмотрел бывшие владения семьи Барнетт. Наводки были разосланы по британским островам и на материк. Кажется, все знали, кого надо искать, но результат был один – ничего. И это было, ну, нормально. Если жнец не хотел, чтобы его или другого жнеца нашли, то прочим жнецам нечего было и пытаться. Отступник скрывался больше пятидесяти лет, считай, что у всех на виду. Вопрос в том, хочет ли Грелль быть найденным? И может ли он таковым быть?

С каждым новым днём напряжение нарастало – не везде, конечно. В Третьем лондонском отделе Грелль за глаза получил пару обеспокоенных и сотни язвительных реплик. Кроме Рональда, казалось, не нашлось ни одного коллеги, не придумавшего своего варианта, куда именно и за кем сбежал Саткрифф на этот раз. Сам Спирс в таких разговорах не видел ничего весёлого. И, видимо, не он один, раз в какой-то момент поймал Нокса слишком далеко от его участка сбора душ. И подозрительно близко к лондонскому дому Фантомхайвов.

- Что ты делаешь? – спросил Уильям. Он точно знал, что Рональда исключили из списка помощников в деле, Спирс сам его оттуда вычеркнул.

Нокс смотрел на него упрямо, с печатью недосыпа и злости на лице.

- Мы должны найти Грелля, пока не поздно. – Он даже не думал отпираться.

Спирс подавил желание схватить подчинённого за ухо. Действия Рональда абсолютно точно не были согласованы, и заочно их никто не одобрит.

- Ты думал, что будешь делать, если найдёшь его, а он в сговоре с Отступником? Будешь его скрывать? Рисковать своей шкурой?

- Это моя наставница.

- Была. – Одно слово подействовало на Рональда, как оплеуха. - А ещё, Грелль помеха очень многим в руководстве. – Это Спирс постарался сказать максимально выразительно. Судя по замешательству, проступившему на лице Нокса, до него начало доходить.

- С каждым часом ситуация становится всё более опасной, - продолжил Уильям. - Когда Сатклифф вернётся, нам придётся молиться, чтобы улики не указывали на него.

Рональд отвёл взгляд, но всё же пробормотал чуть слышно:

- Если. Если она вернётся.

6.

Спустя десять дней после пропажи с материка пришли новости. Увы, они были не такими, каких ожидали: на побережье Франции нашли кусок ткани. Грязный, рваный, с едва заметными бурыми пятнами, но главное – с печатью хозяйства британского Департамента. К ним вернулась одна пропавшая простыня.

После этого настроение среди диспетчеров резко изменилось. Мало кто задумывался, что их нерадивого коллегу могли просто-напросто убить, но кусок ткани, казалось, даже из лаборатории кричал им это в лицо. И это никому не понравилось.

Конечно, уверенно о смерти кого-либо можно говорить только с телом на руках. Проблема жнецов была в том, что их тела после второй смерти разлагались гораздо быстрее, чем человеческие. Если Грелля утопили сразу после похищения, то на дне сейчас отыщется разве что череп с аномально острыми зубами, да кости ступней в ботинках. Даже если простыню выбросили специально, без тела, на ней всё равно нашли следы крови – хорошо вымытые солёной водой, но определяемые.

В тот час, когда Уилбур получил в руки новую улику, он впервые за многие годы собрался спуститься в пригород Лондона. Спирсу действительно повезло оказаться в этот момент рядом, и он не собирался упускать эту возможность.

Их вновь было только двое, но теперь это был визит исключительно отдела Надзора, что могло дать им больше свободы.

К этому моменту демон с его хозяином успели перерезать Гробовщику почти все источники свежей крови – это сделало его гораздо более нервным, а его куклу заставляло все больше болеть.

Уилбур предпочёл войти самостоятельно. Впрочем, долго ждать появления Отступника не пришлось.

- Ну привет, - сказал инспектор, ухмыляясь. Гробовщик ответил с жутковатой улыбкой.

- А, знакомые всё лица. Как поживает ухо?

Вместо ответа Уилбур призвал косу – раздвижной секатор, почти как у Спирса, с зажатой в клещах простынёй и одним запуском механизма отправил улику под нос Отступнику.

- Сюда посмотри, великий слепой, - прорычал он. - Хорош саван, не так ли?

Гробовщик отступил на полшага и в недоумении осмотрел рваную простыню.

- Откуда столько агрессии?

Ткань упала в ноги Отступнику, секатор угрожающе щёлкнул.

- В этом тряпье топили Грелля Сатклиффа. Прямо в Ла-Манше! – Уилбур уверенно шёл прямо на Гробовщика, постепенно складывая секатор так, чтобы лезвия ни на дюйм не сместились. - Скажи, ты перед этим перерезал ему горло? Или не нашёл в себе милосердия?

С каждым шагом противника Гробовщик выглядел всё более удивлённым. А когда Уилбур закончил свою тираду, не нашёл лучшей реакции, чем громкий издевательский смех.

- Какая интересная фантазия, - сказал он, хихикая. - Вы решили, что жнец мёртв, а убить её мог только я. Так жаль, что я этого не делал.

- Можешь говорить, что угодно. У тебя были мотив, возможность, и так и не появилось алиби.

Уильям молча стоял наготове, с косой в руках. Он сомневался, что у них выйдет арестовать Отступника, даже сейчас, но подстраховать напарника Спирс был способен.

Это вынудило Гробовщика тоже достать оружие. Уильям впервые видел легендарную косу вживую. Опасно. Очень опасно.

- Даже если так, моя потенциальная жертва была только благодарна. – Отступник перевел свои близорукие глаза точно на Спирса. - Вечный покой – то, ради чего вы все собрались, не так ли?

Уильям до скрипа сжал ручку косы. Грелль не хотел умирать. Не таким ужасным способом, он уверен.

Уилбур мрачно ухмыльнулся и медленно отступил.

- О, да, мы ценим вечный покой. Он достаётся только достойным, верно?

Перед ударом классической косы инспектор успел только схватить простыню и уйти в перекат. Спирс запустил механизм секатора, но только скользнул им по лезвию. Уилбур едва успел сбежать из-под удара и выставить перед собой свою косу. Отступали в спешке.

Попытка надавить на Гробовщика закончилась неудачно.

Они снова ушли ни с чем. Но пока Спирс пытался понять, что ещё можно сделать и как ему успокоить Нокса, инспектор мгновенно развёл бурную деятельность.

Каким-то чудом он протащил новую инструкцию для жнецов на жатве: странных кукол, любых, следовало не только обездвижить, но и принести целиком криминалистам. Те, в свою очередь, после подробного вскрытия, отправляли тела на кремацию. Крайне трудозатратный при выполнении приказ, но в конце концов он сработал. В момент новой конфронтации демона и отступника пара жнецов утащила тело Сиэля Фантомхайва прямо у тех из-под носа.

Стоило Спирсу об этом узнать, как он поспешил в лабораторию. На самом деле, он явился за копией воспоминаний – если в них был хоть намёк на то, где сейчас находился Грелль, то Уильям его достанет. Но пока он ждал занятого судмедэксперта, посреди прозекторской, наедине с телом мальчика, давно забитая его авантюрная часть заставила его срезать в незаметном месте прядь голубоватых волос. Пока никто не видел, он положил её в зип пакет и спрятал в нагрудный карман.

Это было неправильно. Это было не согласованно, но согласование пока никак не помогло ему докопаться до правды. А детали дела о затонувшей «Кампании» хорошо врезались в его память.

«Это моё сокровище – так он говорил о медальонах»

На кремации Фантомхайва присутствовал Уилбур. Глядя, как тело медленно движется в печь, он почти неслышно бормотал рядом со Спирсом:

- Вечный покой достаётся достойным, но не тебе, гад.

Судя по плёнке, кукла первый и последний раз видела Грелля за несколько дней до похищения. О том, что кто-то из жнецов пропал, Сиэль узнал в день осмотра поместья и больше никогда не слышал о нём.

Следующие несколько дней Спирс уделял особое внимание подбору списков душ. Так странно получалось, что его участок соседствовал с каким-нибудь кладбищем или похоронным бюро. Иногда Уильям задерживался ненадолго после смены – чтобы оценить скорбные виды местности.

В один такой день звёзды, наконец, сошлись, и полузаброшенная лавка гробовщика оказалась обитаема.

- Какие гости. – Два зелёных огонька в темноте и голос вызывали неприятные воспоминания. Спирс молча вошёл небольшую пыльную комнату. – Одного маловато для ареста. Что тебе надо?

Уильям знал, что ему здесь не рады, поэтому перешёл сразу к делу.

- Информация.

- Информация? – Голос отступника дрогнул и опустился до шипения. - Вы получили достаточно информации, вместе с маленьким Фантомхайвом!

Он занёс руку, чтобы достать свою косу, но Спирс был готов. Как Уилбур поднёс простыню Гробовщику, так и Уильям передал прозрачный пакет с волосами – быстро, аккуратно, держа противника подальше. Это возымело эффект: жнец замер, а потом дрожащей рукой потянулся к пакету.

- Это, - шепнул он.

- Всё, что я смог утаить. – Спирс положил плату в его ладонь и убрал секатор.

- А остальное?

- Сожгли. – Даже в темноте Спирс видел, как после этого слова закаменел Отступник. - Приказ высшего руководства.

Гробовщик молчал. Спирс тоже. В какой-то мере Уильям даже понимал его горе – ему от Грелля остался испорченный бланк с отпечатком красной помады.

Наконец белый жнец спросил:

- Какая информация?

- Грелль, - видя недовольно поджатые губы, Спирс быстро продолжил: я знаю, что получу не больше твоего. – Он кивнул на пакет с волосами. - Если ты правда его убил, куда спрятал тело?

- Я? – уголки губ слабо дёрнулись. - Ха! Я правда? – Он замер, готовый то ли рассмеяться, то ли закричать, но потом вскинулся. - Знаешь, у меня тогда украли деньги. За пару дней до. – Он начал шарить по столу, припрятав «сокровище» в карман, словно искал какие-то выписки. - Четыреста фунтов, частями, сняли с трёх разных счетов. Я даже не знал, пока не пришёл лично. – Гробовщик улыбнулся и вытянул записную книжку. - Но самое забавное, что все, как один, утверждали, что отдали деньги мне. Пока я тенью следовал за Сириусом. Тебе это не кажется бредом?

Гробовщик расщедрился и выписал названия банков с номерами счетов, откуда пропали деньги. Благо, что жнецы могут быть невидимыми людьми, и Спирс был способен просмотреть конфиденциальную информацию. Списания правда были, ровно на четыре сотни фунтов, лично владельцем. Но кто подтвердит, что забрал их кто-то другой?

У Спирса было два варианта. Либо Гробовщик окончательно сошел с ума и обрёл вторую личность. Либо в мире существует некто, очень похожий на него, почти копия, и этот некто беззастенчиво этим пользуется. Без вмешательства ангелов или демонов.

Это точно какой-то бред. И подшивать его к делу Уильям точно не станет.

7.

А потом шло время. Дни складывались в недели и месяцы. Месяцы – в год, затем второй. Никаких следов Грелля или второго Гробовщика так и не нашли, а после того, как последнего Фантомхайва сожрал целиком демон, и первый Гробовщик пропал с радаров. Никто не хотел его искать, и даже Уилбур успокоился, считая, видимо, жнецов отомщёнными.

Рональд, когда тоска по наставнику становилась невыносимой, приходил в кабинет Спирса и перебирал оставленные вещдоки. Уильям не возражал и даже присоединялся порой в этом деле.

Однажды он позволил Ноксу, как прежде и Сатклиффу, выплакаться на собственном плече. Странно, но тогда и ему стало легче, как если бы он сам выплеснул горе. Без Грелля стало тихо, но не приятно тихо, а оглушающе. Как будто вечный звон в ушах после крика. Но постепенно и это сгладилось.

А на четвёртый год пропажи взорвалось радостным криком Рональда – тот вбежал в кабинет весь в мыле, с безумными глазами и кричал, что нашёл, что-то нашёл!

Уильяму пришлось минут десять его успокаивать – бить парня ещё четыре года назад расхотелось, чтобы вытянуть из него информацию.

Оказалось, в списке Нокса в этот день был капитан какого-то утлого судёнышки, промышлявший контрабандой. И первый свидетель в деле о похищении Грелля Сатклиффа. Рональд достал копию воспоминаний и выцепил нужный кусочек:

«… тогда-то моя жизнь и пошла под откос. Я возил самое разное дерьмо, чужие диковинки из Египта, краденое, нелегалов из Восточной Европы. Однажды даже участвовал в похищении. Джентльмен из общества Авроры, которым я часто привозил людей, сказал, что его больной жене нужно попасть на континент, что он не хотел беспокоить пассажиров на других кораблях – но я-то видел. Они сели тайно, среди ночи, мне даже не показали, кого везут, а на рассвете с палубы донеслись крики. Я вышел проверить и увидел, как этот джентльмен держал обмякшую леди. Красивая, с алыми локонами – и полуодетая. Ветер сорвал с её плеч белое полотно с красными пятнами, и я увидел окровавленную руку, ничем не прикрытый корсет и повязанный вокруг горла шарф. Тогда я убедил себя, что она сумасшедшая, что мне и дела нет до них, тогда я просто хотел пришвартовать своё судно и наконец опохмелиться. Но сейчас я думаю о ней и гадаю, а была ли она так уж больна? На французские земли её ссаживали в кресле, с чёрной вуалью до плеч, и я не видел её глаз…»

Сложно было сказать, в какой день это было, ведь мужчина почти не помнил дат, но он точно вёз Грелля и Гробовщика. Именно так – не похожего жнеца, не копию, а Гробовщика, только одетого в костюм-тройку. И простыню они потеряли по дороге во Францию.

Но как такое возможно?

- Какая разница, как? – Воскликнул Рональд. – Главное, что она может быть жива, понимаете?

Может. Вот только они едва ли найдут Грелля. Двое уплыли во Францию годы назад, и то ненадолго, иначе хоть какие-то сведения до департамента дошли бы.

Так в итоге и оказалось – с материка в ответ на запрос пришла отписка. Не видели, не слышали, не знаем. Дело давно лежало в закрытых, и находка не возымела почти никакого эффекта. Разве что сделала двух жнецов беспокойными, но не такими скорбящими.

8.

Ранней весной 1905 года у могилы некой Анжелины Даллес был обнаружен обезглавленный труп мужчины. Сначала он попал в руки полиции, но жнец, работавший неподалёку, почувствовал неладное и вызвал криминалистов. Тело оперативно перехватили под предлогом особого расследования и перенесли в мир жнецов. К этому моменту тело стало быстро разлагаться, как и было положено останкам жнеца. Судмедэксперт признал в теле Отступника за номером 136649. Срез головы был произведён косой смерти, других повреждений не было найдено. Плёнку воспоминаний извлечь на данной стадии разложения не удалось. Ни свидетелей, ни подозреваемых нет.

На самом деле, часть плёнки удалось на время сохранить. Однако судмедэксперт Отелло предпочёл показать её лишь одному жнецу.

Спирс даже не понял сначала, по какому поводу его пригласили. В лаборатории больше никого не было, тело было накрыто, однако стоявшие рядом, побитые жизнью ботинки с ремнями, он узнал мгновенно.

Вечный покой наконец-то настиг и его.

Но это было не то, что хотел показать Отелло. Закрыв дверь на ключ и зашторив окна, он запустил специальный проигрыватель с остатками памяти.

Там было кладбище. Цветы, принесённые на пустые могилы той самой графской семьи. И женский силуэт на другом ряду, с яркими зелёными глазами.

Это был Грелль. Живой, одетый по женской моде, но в трауре. Он сидел у могилы Мадам Рэд. Он говорил странные вещи:

«Вот мы и встретились, как нам и было предначертано. Правда, обстоятельства должны быть иными. Мне жаль. Мы могли бы спасти друг друга. Но Он решил иначе. Прощай»

Запись прервала зелёная вспышка, ударив по глазам.

- Что это было? – спросил Спирс, помассировав закрытые глаза. – Вы поняли, о ком Грелль говорит?

- Я, - Отелло запнулся, - я сейчас ещё раз покажу.

Он отмотал плёнку назад и начал покадрово двигать. На один миг Гробовщик перевёл взгляд на кого-то за своим плечом, после чего коса сверкнула и, видимо, отрезала его голову.

Спирс прикрыл рот ладонью – ужас с тошнотой подкатили к горлу одновременно.

Это был второй Гробовщик.

Chapter Text

9.

Что-то было не так.

Конечно, Грелль заметила это не сразу. Она была взвинчена этим расследованием, с переливанием крови, кучей нищих, погибших от анемии, богачами с неверными сроками жатвы и одним сумасшедшим кукловодом. Дело гиблое, это стало очевидно после того, как вместо подмоги им с Отелло спустили отписку вернуться в Департамент и продолжить дело на следующий день. Их дорогое начальство всеми силами избегало одного единственно верного решения – захвата отступника большой группой жнецов. Это связано с той историей про побег? Отелло говорил, что Гробовщик разрушил половину Департамента. Впрочем, Грелль не собиралась жалеть трусов, за которых теперь отдувалась.

Самая тяжелая работа та, у которой нет результата. Грелль очень устала от этой работы. И она хотела расслабиться. В прихожей она сразу сбросила ботинки, заменив их щадящим низким каблуком тапочек. Долой плащ, ремень и подвязки для рукавов, туда же жилетку. Серая от угольной пыли рубашка и обрызганные кровью и грязью брюки - в стирку. Вместо них - пурпурный шёлк и шифон. В ванной комнате Грелль методично снимала макияж, стараясь не обращать внимание на ногти. На маникюр она так и не попала.

Настроение было отвратительное, даже выпустить пар не с кем. Себастьянчик сбежал далеко за пределы города. Уилли, конечно, был рядом, но последний год изрядно его потрепал. Даже бил он уже без прежней энергии. Грелль никогда не скажет этого вслух, но старая привязанность начинала её тяготить. А вот новых так и не появилось. Не считать же за серьёзное увлечение Гробовщика. Безумец, красивый и опасный, противник, о котором Грелль могла только мечтать - оказался таким же помешанным на фантомхайвских отпрысках, как и все вокруг. Это уже даже не смешно.

После макияжа - душ. Быстрый, горячий, как бы ей ни хотелось понежиться в ванной. Она точно знает, чем это может закончиться, когда она так устала. Воспоминания о собственной смерти добьют её.

Пить сейчас, в одиночестве, перед работой настроения не было, хотя одна или две бутылочки Пино Нуар на кухне точно найдётся. Чтобы расслабиться, жнице оставались сон, полировка косы или.

Или полировка иного толка.

Хорошая идея. То, что у Грелля нет партнёра, не помешает ей расслабиться. Не так давно Сатклифф обновила массажер простаты, на эргономичный, с пятью режимами вибрации и пультом управления. Лучшая покупка за последние годы.

Грелль выдвинула коробку из-под кровати и достала игрушку вместе со смазкой и салфетками. О таком наборе людям до сих пор остаётся лишь мечтать. Это не значит, что Грелль не обменяла бы всё это на настоящий живой член, но вот такие одинокие вечера она переживает с гораздо большим комфортом. Укладываясь в постель, жница привычно прокляла строгие правила проживания и запрет любого постельного белья, кроме белого. Оно так легко пачкалось.

Пока руки готовили её к проникновению, Грелль погрузилась в свои старые фантазии, выбирая подходящую.

Мужчина в чёрном, да. Сильный. Уверенный. Что бы он сделал, если бы увидел её в таком непристойном виде? Отругал бы? Вырвал из рук игрушку, чтобы заменить её собой? Или перехватил управление?

Грелль сглотнула, член заинтересованно дёрнулся. Он бы взял массажер за основание и медленно, глядя в глаза, ввёл. Рука тут же последовала за фантазией. Игрушка легко скользнула внутрь, мгновенно коснувшись простаты. Он бы хотел увидеть её реакцию.

«Моей детке не хватает внимания?» - хрипло вкрадчиво. Массажер качнулся, надавив на чувствительное место. – «С ней нужно поиграть»

Вторая рука перехватила почти полностью вставший член. Он бы не сразу включил игрушку. Сначала он потянул бы её на себя, наполовину, чтобы затем толкнуть назад, до писка. И снова. Пока Грелль не начнёт ёрзать. А потом. Потом он бы сжал её член и включил самый безжалостный из режимов.

- А-ах! – она попыталась оттянуть оргазм, но быстро плюнула на эту идею. Пять сильных движений от основания к головке подвели её к краю.

Фантазия осталась незавершённой, но оттого не менее приятной. Ведь мужчина из её фантазий всегда смотрел только на неё.

Влажные салфетки, выдернутые из упаковки, помогли прибрать беспорядок. Но чтобы избавиться уже от них, пришлось встать и дойти до мусорки. Игрушка полетела в коробку, а та – под кровать. Теперь Грелль могла нырнуть под одеяло и набраться сил перед новым рабочим днём. Судя по будильнику, у неё было на это часов семь.

Или шесть. Или…

Или у неё не получалось уснуть. Грелль открыла глаза и возмущённо уставилась на стрелки часов. Те насмешливо приближались к часу ночи.

Да что не так?! Мягкая постель, чистая одежда, разрядка перед сном – всё было на месте. А ведь в особо тяжелые смены она вырубалась прямо на траве или крыше! Неужели ей не дают уснуть нервы?

Грелль снова закрыла глаза, пнула пару раз одеяло. Что же делать? У неё не было снотворного, не смотря на внушительную аптечку. От прочих таблеток проку не будет, как и от дурацких советов «посчитать овечек» или другую лабуду. Хотя, один метод она ещё не пробовала. Грелль выпростала руки из-под несчастного одеяла и положила их поверх. Надо представить, что ты уже спишь мёртвым сном. Остановить дыхание, расслабить челюсть и представить, как тело тяжелеет, начиная со ступней. Вот так, постепенно, приманивая сон.

Раздался шорох.

Грелль распахнула глаза. Тело мгновенно напряглось. Что это? Откуда? В её спальне, совсем рядом. Ей же не показалось?

Окно закрыто и зашторено, ткань висела, как прежде. Шкаф она открывала, чтобы переодеться, да и звук шёл не оттуда. Остаётся кровать или что-то под ней. Мыши? Они не живут долго в мире жнецов. Но ей нужно было проверить. Грелль взяла с прикроватного столика очки, надела их и, придерживая за дужку, приподнялась, чтобы свеситься с края кровати и увидеть то, что было под ней.

Там была только коробка.

Новый шорох раздался у окна.

Не показалось! Грелль сорвалась с постели и подбежала к окну. Распахнула шторы – никого. Окно было закрыто. Она повернулась лицом к комнате. Ничего. Ни единого движения или тени. Что же это? Грелль пошла и решительно распахнула шкаф. И там не было ничего, кроме её собственной одежды. Может, нарушитель прокрался в прихожую? Или на кухню? Грелль обошла всю квартиру, открыла и закрыла все шкафчики. Даже в холодильнике посмотрела! Шорохов больше не было, но теперь Грелль понимала, что ей не давало уснуть. Чужое присутствие она чувствовала самой кожей, но никак не могла найти источник. Ей было страшно. С каждой секундой в неизвестности она теряла боевой настрой, желание напасть на противника стремительно таяло.

Ей нужна была чья-то помощь. То есть, телефон. Последний нашёлся в прихожей, забытый утром. К счастью, ещё при заряде.

В ванне она закрыла дверь на щеколду, осмотрела каждый угол, размахивала руками, как бесноватая, в надежде поймать невидимку. Потом залезла в ванну, спиной к стене и позвонила Уиллу.

Спустя два безумно долгих гудка трубку подняли.

- Спирс слушает.

- Уилли? – почти шепнула она. Грелль сама не заметила, как начала вести себя очень тихо.

- Сатклифф, - устало ответило Спирс.

- Я знаю, знаю, ты спишь. – сонный Уильям был до ужаса злым, Грелль не раз проверяла это на себе. - Но мне очень нужна твоя помощь. Позвони в дежурку, сейчас.

- Зачем?

- Проверить мою квартиру! – Она чуть не крикнула. - Мне кажется, в ней кто-то есть. Прячется и смотрит. Но я не могу найти его! Мне страшно одной. – Уильям не отвечал. - Пожалуйста, меня даже слушать не будут.

Она услышала тяжёлый вздох, но затем Спирс заговорил:

- Ладно. Если боишься, уходи к соседям.

- Да, да, хорошо! – сказала она уже гудкам, но, как только договорила, к ней пришло осознание.

Да какой сосед её к себе пустит?!

В начале своей карьеры Сатклифф разругалась со всеми жнецами, жившими вблизи её квартиры, и до сих пор, хоть и с перерывами, вела с ними холодную войну. В этом доме не найдётся того, кто пустил бы Грелля на ночь к себе.

Но что ещё ей остаётся? Этот чёртов невидимка, которого она не то что ударить, нащупать не могла, всё ещё был внутри квартиры. Грелль не могла просто сидеть в ванне, сходя с ума от тревоги. Дежурный должен был скоро прийти, но безопаснее будет снаружи.

Ладно, попытка – не пытка. Если невидимке нужна квартира – пускай забирает хоть на всю ночь. А если его цель – Грелль, то при свидетелях он ничего не сможет сделать.  А утром его выкурят.

Грелль выдохнула и как можно тише выбралась из ванной комнаты. Затем из самой квартиры. Нужно было просто постучаться. И она стучалась. Снова. И снова. Звала соседей по именам, просила.

- Кто-то проник в мою квартиру. Нарушитель ещё там. Пожалуйста, пусти, пока не появится дежурный.

Но ни одна дверь так и не открылась. Только Дэвис из дальней квартиры сказал, что ему жаль. Если бы только Алан Хамфриз был жив, он бы полез помогать из одного чувства справедливости. Но Алан мёртв, Ронни был на задании, а Уилли спал в другом здании. Она не посмеет идти к нему в таком виде.

Что же делать? Никто не приходил, не понимал, как она напугана. И это так бесило! Она не боялась демонов, шла против сильнейших противников, а сейчас позорно бежала, поджав хвост.

Разве такой была Грелль Сатклифф?

Она подошла к своей распахнутой двери. Если нарушитель не сбежал, пока она обходила площадку – это его проблема. Грелль сделала глубокий вдох, выдох, затем призвала бензопилу. Мысленно распрощалась с мебелью и вошла.

В прихожей ничего не поменялось. Противник не оставлял даже следов на полу. Но если прислушаться к собственным ощущениям, то можно почувствовать кое-что.

Взгляд, устремленный на лицо. Немигающий. Не отводимый.

Невидимка был в спальне, прямо у проёма.

Грелль сделала резкий выпад, но никого не задела. Чувство сверлящего взгляда на миг пропало. Грелль полоснула воздух спальни, затем ещё, в другом месте.

- Трус! – крикнула она. – Выйди из тени и сразись со мной! Ну же!

Невидимка молчал, и этим бесил всё больше. Значит, она выкурит его, чего бы ей это не стоило.

- Выходи! – Грелль крутанулась вокруг себя с косой на вытянутых руках, задела стену и внезапно устремилась в другой конец комнаты, а потом.

10.

Потом она очнулась. Правый висок пульсировал, голова трещала. Грелль с трудом разлепила веки и, осознав, что увидела, замерла от ужаса.

Над ней был незнакомый потолок. Низкий, тёмный. Таких потолков не было в мире жнецов.

Грелль медленно повернула голову, отчего она тут же закружилась. Это сотрясение мозга? Как же сильно её ударили? Ещё этот гул, как будто в соседней комнате работала какая-то фабрика.

Справа была деревянная стена? Нет, это ящики, сложенные друг на друга до потолка. Склад? Или подвал? Она должна была забрать здесь душу? Тогда почему она лежит здесь, если была дома?

А, она вспомнила. Невидимка в её квартире. Это он похитил её. Чёрт, кому она могла понадобиться? Эта пульсация и тошнота мешали думать.

Грелль ещё медленнее повернула голову налево. Там, среди ящиков, спиной к ней сидел некто.

Её похититель – Гробовщик.

О, она узнает из тысячи его серебристую гриву. Сгорбленный над чем-то, с единственной масляной лампой под рукой, он не замечал её движений. Большая ошибка.

Конечно, как бы Грелль ни хотелось, сейчас она не могла незаметно призвать косу и выпотрошить гада. Она приподняла голову, вглядываясь в остальное пространство. Её очков нигде не было видно, зато её накрытые белой тканью ноги указывали в сторону лестницы. Хорошо, она знала, куда бежать.

Вот только прокрасться туда незамеченной не выйдет. Грелль до сих пор не понимала, как Гробовщику удаётся что-то видеть без очков и сквозь длинную чёлку, но с нормальным зрением её передвижения точно были бы заметны.

Надо задержать отступника. Вырубить или оглушить, лишь бы Грелль смогла выбраться наверх.

Она медленно, стараясь не трясти головой, села. Что-то давило ей на живот и стискивало корпус, но конечности были свободны. Под белой тканью, которую она стянула с ног, была чёрная. Юбка? Гробовщик ещё и переодел её, наглец.

Грелль спустила ноги с ящика и, сглотнув тошноту, встала. Отступник по-прежнему ничего не замечал.

Дальше всё было просто: рывок, хлопок по ушам, такой силы, что онемели ладони, и несколько прыжков в портал. К подножию лестницы, затем, как только увидела путь, наверх, к двери. Голова закружилась сильнее, но Грелль успела открыть дверь и выскочить за неё. Дальше тошнота победила, и жница согнулась над спасительными перилами. Желчь вырвалась изо рта, полетела в тёмную воду.

Стоп, воду?

Она подняла взгляд и сквозь слёзы увидела светлеющий горизонт и воду. Ничего больше, кроме воды. А ещё перила и дощатую палубу, на которой стояла.

Это была не фабрика. Это гудел мотор на корабле. Корабле посреди грёбанного моря!

- Теперь, - раздалось сзади, - ты убегаешь.

Грелль покрылась мурашками от этого голоса и тут же развернулась. Гробовщик стоял в дверном проёме. В руках у него была знакомая белая ткань, а на лице – не предвещающая ничего хорошего улыбка.

- Не подходи! – крикнула она. - Не, - но Гробовщик её не послушал. В следующий миг перед её глазами оказалась ткань, Грелль только успела выставить руки. Правую ладонь обожгло, Сатклифф ничего не видела и оттого не могла безопасно телепортироваться. Лишь почувствовала руку на своей талии.

- Пусти!

- Нет.

От её попыток вырваться хватка становилась только крепче.

- Ублюдок! – Грелль с силой рванула белую пелену вниз, до треска. Прореха, разойдясь, открыла ей лицо Гробовщика. - Ты! Я этого так не оставлю!

Она протянула руку в дыру, целясь в глаза, но промазала. Наконец, Гробовщик отпустил ткань, но только затем, чтобы схватить её ладонь.

- Ты поранилась.

Грелль не сразу поняла, что он сказал. Поранилась? Её ладонь горела, а его щека, как и ткань, была вымазана красным. Сатклифф сама не заметила, как поранила руку и оставила кровавые следы. Гробовщик чуть носом не ткнулся в ладонь, разглядывая порез. Будто ему есть дело до её благополучия.

Она вырвала ладонь из его хватки. Пока он замер, Грелль оглядела корабль. Маленькое, далеко не новое судно, одно посреди воды. Здесь некуда бежать и негде прятаться. Но экипаж-то на корабле должен быть! Кто-то им управляет.

- Что тебе надо?! – закричала она, громко и даже не фальшиво, Грелль правда очень хотела узнать. - Чего ты от меня хочешь?

Обычно от таких громких криков морщились и шарахались даже самые стойкие жнецы, но отступник перед ней не обратил на это никакого внимания. Вместо этого он поднял голову так, что Грелль наконец увидела его глаза, не скрытые чёлкой.

Они были выжжены горем.

- Я хочу вернуть свою жену, - сказал он. Затем схватил её за шею и сдавил с двух сторон.

Грелль выключилась.

11.

Ей снился трюм корабля. Темнота, качка и странная колыбельная. Ей снился неправильный жасмин и сладкий привкус во рту. Чёрное кружево перед глазами.

Снились чужие руки и пряжки. Она не могла ничего разглядеть выше, не могла поднять голову. Ей снился причал, крики чаек и долгая дорога. Грелль была маленькой беспомощной женой, а где-то за спиной был её муж. Грелль вышла замуж? Она совсем не помнила свадьбу.

Грелль снились люди, говорящие по-французски, аромат кофе, пробивавшийся сквозь жасмин и полузаброшенный дом.

Ей так сильно хотелось пить.

12.

Грелль проснулась от чувства, что её рот горел. Ужасно! Кто-нибудь может принести ей воды?

Она позорно захныкала, даже не пытаясь открыть глаза, веки опухли, голова пульсировала.

- Сейчас, дорогая, - кто-то сказал прямо над ней. – Потерпи.

Грелль, казалось, вечность ждала, сама не знала, чего, пока её губ не коснулось что-то холодное.

Лёд. Маленький осколок на миг прилип к пересохшим губам, но тут же подтаял и скользнул в рот. Ах, это маленькое, но долгожданное облегчение. Когда ледышка растаяла, Грелль приоткрыла губы и тут же получила новую порцию.

- Прости, - на грани слышимости раздалось. – Глупый муж совсем забыл, какая ты сильная.

Ах, это муж. Муж?

Грелль нахмурилась. Она никогда не состояла в браке. Как бы ей ни мечталось, это было просто невозможно.

Сатклифф разлепила глаза и вгляделась в силуэт над ней. Без очков было не очень удобно, но стоило ей осознать, кто тут называл себя её мужем, как тело мгновенно напряглось, готовое к бою.

Гробовщик. Чёртов сумасшедший старик утащил её неизвестно куда и делал вид, что имеет на это право! Грелль потянулась к его лицу, чтобы впиться ногтями в эту наглую рожу, но вместо этого лишь мазнула пальцами по щеке и подбородку. Гробовщик тут же перехватил её руки, обтянутые чёрными перчатками.

- Давай ты выразишь своё недовольство немного позже.

Грелль попыталась его пнуть, но тяжёлые юбки, прижатые его коленями, мешали. Она в бешенстве зарычала и попыталась призвать бензопилу, но не смогла. Её не было.

- Моя коса! – закричала она.

- Ты получишь её после того, как выслушаешь меня.

Но Грелль не хотела слушать. Она хотела откусить гаду ухо и выплюнуть прямо в рожу, она хотела пнуть его по яйцам, хотела…

Она хотела, чтобы её сердце не билось так сильно.

- Сволочь, - всхлипнула она и отвернулась.

Как только Сатклифф сдалась, расслабив мышцы, Гробовщик её отпустил. Поднявшись он взял с комода стакан с прозрачной жидкостью и протянул ей.

- Хочешь воды? – Грелль с сомнением покосилась на стакан, но жнец настаивал. - Никаких примесей, только вода.

Чтобы выпить, ей пришлось сесть. На вкус это и правда была обычная вода, разве что, более минеральная, чем она привыкла. Отставив пустой стакан на прикроватный столик, она обнаружила там свои очки и тут же схватила их. Это не её бензопилочка, но с ясным взглядом и привычными вещами было спокойнее.

- Говори уже, я слушаю.

Зависший было отступник отмер и принялся суетиться.

- Минутку.

Он убрал вещи с того самого прикроватного столика и переставил его между кроватью и стулом, на котором он, вероятно, сидел до этого. Там же было до этого ведёрко с колотым льдом.

Пока Гробовщик проводил рокировку, Грелль рискнула осмотреться. Обычная, в одно окно, комната, спальня, она вмещала двуместную кровать с балдахином, комод, два круглых крошечных столика и три стула. Огонь в камине почти погас, часы на каминной полке показывали одиннадцать, а дневного зимнего света едва хватало, чтобы разглядеть фигуры на картине над камином. Всё выглядело так, будто было модным лет тридцать назад, оформленное через импульсивные покупки хозяйки, а не архитектором.

Это место не подходило ни обществу «Аврора», ни графским близнецам, ни самому Гробовщику. И, что важно, ничего не намекало на подозрительные опыты.

- Где кукла?  - Гробовщик будто бы не понял вопроса. - Фантомхайв.

Жнец ненадолго замер с подносом в руках. Он обдумывал ответ так, будто его это не касалось. В итоге он ответил:

- Там же, где и должна быть: в поместье Фантомхайв, - и поставил поднос рядом с ней. На кровать.

- Но как же? – дальнейшие расспросы он прервал, сняв с посуды тканевую салфетку. Там был сэндвич с ветчиной и кресс-салатом, очищенный и разделённый на дольки апельсин, блюдце с печеньем и графин с ярко-красной жидкостью и двумя рюмками вместо чая. Всё это вместе создавало впечатление идеального завтрака в постель, который не нужно подогревать, и которого у неё никогда не было.

- Не голодна? – Не дожидаясь ответа, он сел на стул и придвинул столик ближе, чтобы он стоял строго между ними. - История, которую я расскажу, будет длинной. Можешь есть, пить, сидеть или ходить, только не перебивай и не спрашивай ничего, пока я не закончу.

Какое великодушие! Грелль фыркнула, отвернувшись от подноса.

- Да пожалуйста, - ответила она.

Гробовщику понадобилось ещё какое-то время, чтобы начать. Он сидел и перебирал что-то в карманах нового пиджака, пока не достал цепочку с медальонами.

Стоп, а разве она не осталась у маленького графа?

- Однажды они умрут. – Он выхватил один медальон и сжал в ладони. - Род Фантомхайв прервётся, и это будет слишком для одного бедного гробовщика. Он не найдёт покоя и будет бродить неприкаянной тенью долгие, долгие годы. Пока не встретит свою судьбу. Свою драгоценность. Это произойдёт в 1905 году.

Тогда за ней придут, чтобы казнить, но она разорвёт своих палачей и сбежит на могилу возлюбленной. На грани своей второй смерти она встретит старого упыря и покорит его кровавой улыбкой. Тогда он украдёт её. Соберёт снова, по частям и выходит. Он будет прятать её в доме и демонстрировать свету, делить с ней интересы, а потом и постель. Он будет думать, что она пленница. Он будет ждать и бояться побега, но сам же подтолкнёт к нему. Он вернёт ей голос, а она научит его говорить. Откровенно, ничего не скрывая.

Они поженятся и сбегут за океан, чтобы жить долго и счастливо, как в самых слащавых сказках. Откроют похоронное бюро. Будут отправлять людей в последний путь. В ревущие двадцатые она впервые сменит причёску, и он будет за это страшно обижен. В сороковые они сорвутся с места и только спустя двадцать лет вернутся в обжитой дом. Они будут путешествовать, много, по всему доступному миру. Они будут смотреть, как этот мир меняется. И однажды они столкнутся с людьми из будущего.

13.

- Дорогой, ты уверен, что хочешь исследовать эти непонятные волны? – Грелль брезгливо перешагнула через пожитки какого-то бездомного, её высокий каблук хрустел кирпичной крошкой. - Там снаружи сейчас происходит много интересного. Клянусь, этот зелёный великан просто появился и сломал ту огромную штуку.

Гробовщик шёл первым. Локатор в его руках вёл в глубину заброшенного здания. Источник спрятался подальше от шумихи, но не бежал за пределы города.

- Именно потому что они непонятные, мне хочется посмотреть на их источник.

Теперь, когда люди побывали в космосе и пытаются влезть в квантовый мир, Гробовщик нашёл много увлекательных вещей, помимо человеческой анатомии. Не то, чтобы он забросил свои старые хобби, его действительно позабавила та операция роботом на виноградине. Но то, что он уловил несколько часов назад посреди Большого Яблока, было чем-то совершенно новым, хоть и похожим на жнеческие технологии. Первый раз ему не повезло, но вот этот второй источник не собирался никуда сбегать, пока что.

Но Грелль продолжала недовольно вздыхать.

- Мне это не нравится.

Гробовщик остановился в ожидании, когда жена подойдёт ближе. Когда та встала наравне с ним перед выломанной дверью, он взял её за руку и поднёс костяшки к губам.

- Четверть часа, это всё, о чём я прошу, конфетка. Ты даже успеешь с салон, если он ещё цел.

Грелль закатила глаза, но не возражала, теперь её раздражение нашло новую цель:

- Если моя маникюрщица снова умрёт, я пойду лично сносить лица.

Гробовщик хихикнул и, опустив руку, но не отпуская ладонь жены, пошёл вперёд. С тех пор, как на земле появились приличные лаки для ногтей, Грелль отказывалась самостоятельно делать маникюр. За это время она сменила почти сотню мастеров и более дюжины из них похоронила, искренне оплакивая очередные «золотые руки».

За дверью был цех, просторный и пустой: станков, какими бы они ни были, здесь не оставили после закрытия. Всё хоть немного ценное вынесено, большие окна разбиты и заклеены плёнкой. Бочки, макулатура и коробки с одеялами, брошенные хозяевами – вот и всё, что тут было.

Ну, и ещё мужчина в тонком серебристом скафандре, выглянувший из-за кучи хлама.

- О, привет. – Он махнул рукой, как будто его присутствие было совершенно нормальным.

Гробовщик помахал ему в ответ. Следом за мужчиной выглянула женщина в таком же наряде.

- Это жнецы, – сказала она.

- Это люди?! – Грелль занервничала. Гробовщик рассказывал ей об особенностях волн, и теперь её беспокоило, что «жнеческие» технологии оказались у людей.

- Не уверен, - ответил Гробовщик. Он точно видел на приборе, что волны исходят от двух «космонавтов».

Мужчина, кажется, стал взволнованным.

- Те самые? – спросил он у напарницы.

Ответить ей не дали.

- Эй! – крикнула Грелль. - Мне это не нравится.

Следующее, что они все услышали – визг заведённой пилы. К счастью, Грелль даже не пыталась напасть на неизвестных, просто угрожая. Тем не менее, те двое начали отступать.

- Берегись косы, - сказала женщина и потянулась к прибору на руке.

- Давайте! – Гробовщик поднял вверх ладони, привлекая внимание. - Успокоимся. – Он перевёл внимательный взгляд с жены на незнакомцев. Те замерли. - Мы не из департамента. А вы, полагаю, не здешние?

Мужчина выдохнул и, казалось, вернулся в состояние воодушевлённого любопытства.

- Скорее не сейчашные, - он криво улыбнулся. - Мы из будущего.

Оу. Если это правда, то это – вау! Нет, это было вполне ожидаемо, но где-то там в будущем, когда люди и обстоятельства вдруг сыграют на одной стороне. Но чтобы столкнуться с будущим здесь, на заброшенном заводе – такого Гробовщик не ждал.

- Как вы нас нашли? – спросила женщина. Она была более осторожной.

- Аномалия. – Гробовщик помахал локатором, прежде чем спрятать его. - Пару часов назад была ещё одна, но источника и след простыл. – Он сделал первый шаг с протянутой рукой, медленно, будто к пугливому животному. - Раз уж мы жнецы, а вы – путешественники во времени, может, обменяемся информацией? Например, как вы это провернули?

Мужчина явно обрадовался вопросу.

- О, конечно! – он снял с руки браслет, чем-то похожий на новомодные умные часы, и протянул Гробовщику. - Всё дело в этой штучке.

Этот парень поразительно наивен. Гробовщик чуть подрагивающими руками взял браслет и поднёс к глазам. Дисплей с датой, точно отображающей время второго всплеска волн, две кнопки по бокам, браслет с какой-то мудрёной застёжкой – футуристично, но без единого намёка, что это – машина времени. Вся соль в начинке, а до неё не добраться.

- Честно говоря, я не очень хорошо разбираюсь в этом всём. – Сказал мужчина. Он с любопытством наблюдал, как Гробовщик чуть на зуб не пробовал его единственный шанс вернуться домой. - Испытатель, сами понимаете, рискованная профессия, глупо было бы отправлять сюда хорошие мозги.

Тогда понятно, почему он так легко шёл на контакт. Подопытная крыса не должна быть умной.

- Но вы умеете пользоваться этим?

- Да, конечно! – Мужчина встал рядом и указал на нужный участок экрана. - Вот тут подбор нужной временной точки. Корректировка в пространстве тут автоматическая, ну, чтобы не улететь в космос. – Он рассеянно улыбнулся, видимо, их особой шутке. Женщина фыркнула и отвернулась к Греллю. - Можно, конечно, выбрать другое место, но нужно много расчётов, не почтовый же адрес сюда вбивать. А вот сюда нажимаешь, чтобы запустить процесс.

Пока Гробовщик слушал инструкцию по эксплуатации машины времени, дамы разговорились о своём:

- Так зачем вы здесь? – спросила Грелль, приостановив вращение цепи.

- Предотвратить одну трагедию, - ответила незнакомка.

- Какую? – в ответ тишина. Ну, конечно. - Там за стеной сейчас много трагического происходит.

Вместо ответа женщина внезапно повернулась к окну.

- Что это?

В следующую секунду произошло вот что: жнецы почувствовали близость Смерти, разбился об пол отколотый кусок стекла, а чёрный цилиндр, влетевший в окно взорвался.

Яркая вспышка света и писк в ушах. Флешка.

Когда зрение вернулось к нему, Гробовщик зафиксировал три вещи: его собеседник был мёртв, его спутница исчезла, а Грелль.

Грелль сражалась с группой жнецов. И силы были не на её стороне.

"Часы" всё ещё были в его руке, и Гробовщик механически сунул их в карман, прежде чем встать и помочь жене. Он всё ещё слышал писк от оглушения вместо шума битвы, но это не мешало ему достать кому и замахнуться ей на противника.

Первый жнец легко разлетелся на две части, его лезвие было слишком коротким. Однако слева и сверху неожиданно прилетела пара пуль. Одна по косой, другая впилась в руку. Огнестрел – это не смертельно для жнеца, но всё ещё больно. Гробовщик посмотрел, откуда прилетели заряды, он увидел два неясных силуэта, но этого было достаточно. Перехватив воротник, он швырнул тело жнеца по ногам в их сторону, чтобы во время секундной заминки прыгнуть следом и полоснуть по двоим разом. Потом рванул назад, к самому месиву. Врагов было больше, чем шесть, то есть больше, чем Грелль способна сдержать. Но этого было недостаточно, чтобы победить их дуэт.

Части тел разлетались в стороны, лязг и рычание кос прерывалось короткими вскриками. Пол стал скользким от крови и очень красным. Слишком красным, на беду отступника.

Ведь, когда последний жнец упал, обезглавленный, Гробовщик не нашёл глазами свою жену. Всё было пропитано кровью: волосы, одежда на телах. В крови были косы и лица, и отступник стоял один. Где же его Грелль?

Только в полной тишине он смог различить тихое бульканье. Двинувшись на звук, Гробовщик обнаружил жену под относительно целым жнецом. Она лежала, на грани сознания, изо всех оставшихся сил пережимая артерии на разорванной шее. Опять.

Они посмели сделать тоже самое, что и век назад, с его драгоценной женой! О, их смерть была слишком лёгкой за такое прегрешение.

Но нужно спешить. Скорее забрать любимую, аккуратно, не вредя ещё сильнее покалеченной шее, и порталом вернуться домой, чтобы вытянуть Грелль с того света.

По горькой иронии, они покинули здание спустя пятнадцать минут.

14.

Грелль окончательно вырубилась по дороге домой. При осмотре рана оказалась очень и очень глубокой, делая, как и прежде, жницу почти обезглавленной.

К счастью, Гробовщик когда-то собаку съел на зашивании горла.

К сожалению, разрез прошёлся по старому шраму, это грозило осложнениями.

По крайней мере, его оборудование сейчас было гораздо лучше.

Но Грелль уже потеряла много крови.

Хотя, в отличии от людей, она способна восстановиться и при больших потерях.

Только вот у них не было времени на восстановление. Они уже засветились рядом с пришельцами из будущего, так департамент быстро их найдёт.

Гробовщик поделится своей кровью, несомненно.

Но того, что он мог дать, было недостаточно.

У них не было ни времени, ни ресурсов. Грелль должна встать на ноги настолько, чтобы пережить срочный переезд. Надо было действовать быстро.

Ему нужен был новый источник крови.

15.

Нью-Йорк – большой город. Шумный, суетливый, в нём ни дня не проходило без происшествий, смертельных и не очень. На фоне ньюйоркцев их пара была практически неприметной. Кому надо было, тот знал о Гробовщике и Мортиции, остальным и дела не было.

Очень скоро для местного департамента это изменится, однако пока у отступника была фора.

Когда он вернулся на заброшенный завод, там уже было чисто: ни тел, ни крови. Странно, он так долго оперировал Грелль? В тревоге Гробовщик всегда терял счёт времени.

Что ж, раз ему не везло с мёртвым жнецом, придётся попытать счастья с живым.

Охота на своих среди шинигами была затруднительной. Как и близость человеческой смерти, всякий жнец чувствовал, если его сородич неподалёку намеревался кого-то убить. Именно поэтому они с Грелль всегда могли удержать друг друга от опрометчивых поступков и улизнуть с места работы бывших коллег.

Теперь Гробовщику приходилось изо всех сил подавлять собственные чувства и намерения, преследуя беспечного молодого жнеца.

Всё хорошо, я не буду тебя убивать, только вырублю, это не смертельно.

Юнец собирал души в госпитале. Работа не пыльная, но требующая внимательности. Многих людей сейчас вытаскивали с того света, пусть и ненадолго, реанимация всегда тянула время ожидания. Вот и теперь жнец уныло перечёркивал время смерти, прежде чем сесть на край койки.

Вот он потянулся, хрустнув суставом, размял шею, вздохнул и, наконец, замер. Гробовщик выскользнул из-за угла, такой же невидимый людям, как и его жертва, и приготовился к трюку. Вдох, выдох, открыт портал – и вот череп на косе врезался в чужой затылок. Следом прыгнул сам Гробовщик и, подхватив безвольное тело, вынес его через другой портал.

Он вышел на краю своего района, и, прыгая с балкона на балкон, двинулся к центру, в родной дом.

Если так подумать, то в смерти молодого жнеца не было необходимости. Он же не виноват в нападении, а Греллю могло хватить двух, максимум трёх литров крови. Если успеть до того, как юнец очнётся, то всё будет в порядке.

Но он не успел. Хоть жнец всё ещё висел безвольной куклой у него на руках, Гробовщик безнадёжно опоздал.

Их нашли раньше.

16.

Дом горел. От подвала до крыши, он был весь объят пламенем, будто горел уже несколько часов. Но ведь Гробовщик не истратил и часа на поиски. Как? Как это вообще возможно?!

Он бросил жнеца на чужом балконе и прыгнул в разбитое окно подвала. Там была операционная, там лежала его жена, там было только стекло и железо.

Там было жарко, как в раскалённой печи. То, что не должно было гореть, несло на себе пламя, словно чем-то облитое, а едкий дым не давал ничего разглядеть. Только вцепившись пальцами в горячий операционный стол, Гробовщик увидел Это.

Грелль превратилась в угли. Лица не было. По бокам от головы были две золотые лужицы – её любимые серьги расплавились. Падпараджа в них испарились под натиском огня.

Гробовщик коснулся того, что было недавно плечом, и оно начало крошиться под его рукой.

Это невозможно. Этого просто не могло случиться!

Случиться. И остаться безнаказанным.

17.

Первым умер тот юноша на балконе. Кажется, он даже не успел очнуться, прежде чем его располовинило вместе с балконом. Потом была пара неподалёку. Неясно было, то ли они собирали души в собственноручно устроенном пожаре, то ли следили, чтобы огонь не распространился. Они ждали появления Гробовщика, но это им не помогло.

Потом?

Потом он, кажется, шёл за зовом Смерти, гнался за фигурами в чёрном. Кто-то успел сбежать в департамент, после этого охота стала сложнее. Жнецы всё больше походили на кроликов и давали дёру при любом подозрении.

Ничего. Они не смогут бросить свою работу. Он поймает всех.

Всех.

18.

Позже Гробовщик с трудом вспоминал это время. Боль и гнев застилали и без того близорукие глаза, сделав его сродни бешеному животному.

Это безумие прервалось на рассвете, когда его удар парировал секатор, а до ушей донёсся почему-то знакомый голос.

- Ты глухой?! Прекрати!

Оказалось, позади него стоял светловолосый жнец. Почему Гробовщик его не заметил? Он не хотел нападать?

Владелец секатора тоже не пытался ударить. Теперь им нужны переговоры?

- Кто вы и что вам нужно?

Блондин схватился за голову.

- Совсем с ума сошел. – Он шагнул навстречу и крикнул: Я Нокс! Стажёр Грелля, это ты помнишь? А это Спирс.

Нокс махнул в сторону владельца секатора.

Да, эти фамилии Гробовщик помнил. Нокс – любимый ученик Грелля. Спирс – бывший возлюбленный Грелля. Они должны были остаться в Лондоне, разве нет?

- Мы прибыли, как только получили известия о нападениях, - сказал Спирс, отвлекая Гробовщика от размышлений.

А, нападения. Они пришли разбираться с Отступником. Грелль расстроится, если он их убьёт.

- Уходите. Я не буду вас трогать.

Он и сам собирался продолжить путь, но Рональд Нокс преградил ему дорогу.

- Что случилось с Греллем?

Вот же прилипала. Надо как-то обойти его или открыть портал. Надо вернуться к Греллю.

О, минутку, он забыл.

Две золотые капли на чёрном.

- Они порезали. Напали толпой. А потом, – он сглотнул. - Сожгли. Всю.

Гробовщик не узнавал своего голоса. Не узнавал своего тела. Ему было так холодно. Так хотелось пить.

Так хотелось умереть.

- Зато ты цел и невредим, - сказал Спирс.

Разве это не злая ирония? Почему только Гробовщик всегда теряет?

- Ха! Это ненадолго. – Холод отступил. Нельзя останавливаться сейчас. - Только сначала я убью всех причастных.

Нокс вздрогнул.

- Ты знаешь, кто это сделал?

Гробовщик хихикнул. Этот парень правда забавный, думает в «Несущих Смерть» искать одного виноватого.

- Зачем? Чтобы сломать иглу, не надо искать её в стоге. Можно просто всё поджечь. – Его фальшивая улыбка продержалась недолго. - Уходите.

Нокс продолжал стоять на прежнем месте. Кажется, его передёрнуло от слов Гробовщика.

- Что за бред? – стоило отступнику шагнуть в сторону, как Рональд поспешил перегородить путь и там. С другой стороны приближался Спирс. - Грелль бы никогда не захотела такого! Для тебя. Она ведь тебя любила!

Гробовщик нахмурился. Такой слащавый и избитый аргумент сработал бы с человеком, ещё стоявшим на мосту, но не с тем, кто шагнул в пропасть сотни лет назад. Чего этот жнец пытается добиться?

Гробовщик приподнял косу, целясь в шею Ноксу. Тот сглотнул, но не сбежал, в то время как Спирс направил секатор на противника.

- И чего бы она хотела? – Спросил Гробовщик. Он знал свою жену лучше, ближе и дольше, чем все её старые знакомые. Он знал её тягу к жатве, к мести и крови.

Нокс тоже это знал, пусть не так хорошо, но продолжал гнуть свою линию:

- Чтобы ты жил. Начал всё сначала, где-нибудь ещё, и, - но Гробовщик прервал его:

- Сначала?

«Предотвратить одну трагедию» - так она сказала. То есть, так можно? Вмешаться в ход времени.

Он сунул руку в карман пальто и нащупал браслет. Тот самый, с руки ныне мёртвого путешественника во времени.

- Сначала, да. Как я мог забыть?

Коса только чудом не выпала из его руки, пока он доставал на свет маленькое чудо. После всех кошмаров браслет был целёхонький и легко отозвался на нажатие.

- Что это? – спросил Спирс, шагнув ближе.

Гробовщик хохотнул.

- Мой билет в «сначала», - и он открыл портал.

- Стой! – крикнул Нокс и потянулся следом, но отступник легко сбежал в другой конец города.

Домой, к своей любимой.

19.

Конечно, всё оказалось не так просто.

Первые несколько раз Гробовщик искал время после нападения, но до пожара. Оказалось, он слишком долго был потерян во времени, чтобы найти нужную минуту наедине с Греллем. Он дважды вступил в огонь и чуть не попался собственному двойнику на глаза. Но стоило ему оказаться возле уже зашитой и омытой жены, как Гробовщик понял: он не сможет забрать её. И не потому что ему было жаль себя из прошлого, нет. Но потому что он знал, чем это обернётся. Один против «Несущих Смерть», а главное, против самого себя, с бессознательной женой на руках, он проиграет. Не успеет сбежать туда, где него не достанет он же, с таким же браслетом в кармане. И тогда умрут все трое: Гробовщик в битве с самим собой, а Грелль брошенная в одиночестве неизвестно где.

Единственное, что он позволил себе – это забрать кольцо с её пальца. Он не помнил, видел ли его остатки в огне, значит и его двойник не заметит пропажу.

Гробовщик сбежал до того, как пришли жнецы. Ему нельзя было видеть, как именно это произошло.

20.

Следующий прыжок был за неделю до пожара. Ещё ничего толком не произошло, машина времени была только у Гробовщика, а Грелль – жива и здорова.

Его двойник был занят в городе, готовил жене сюрприз. Грелль в этот день оставалась в доме, но Гробовщику повезло: ближе к полудню она вышла на веранду с чашечкой кофе. У него была прекрасная возможность подойти.

- Дорогая, - сказал он, вцепившись в перила.

Грелль вздрогнула.

- Ты! – Она улыбнулась и похлопала по креслу рядом с собой. - Давно меня не пугал. Я думала, ты вернёшься вечером.

Он перемахнул через перила и поспешил сесть рядом.

- Так и было запланировано, - на самом деле, второй Гробовщик приедет домой только в шесть, но об этом не стоило говорить.

А что он должен был говорить?

- Дорогой?

О, ему нельзя было долго молчать. Поэтому он ляпнул первое пришедшее в голову:

- Поехали в Долину Смерти.

Грелль удивилась.

- Что? Когда?

Мимо. Они уже были там, лет восемьдесят назад, и едва ли пустыня сильно изменилась за эти годы. Но ему нужен был лишь повод.

- Сейчас, - он перехватил её ладонь. - Отправимся в путешествие.

Это предложение заставило её насторожиться. Грелль оглядела Гробовщика недоверчиво и сказала:

- У Милтона завтра похороны.

Точно. Работа, всегда и везде была она. Теперь она стояла на пути и мешала ему.

- Тогда после них?

Он мог бы уговорить её на поездку-сюрприз, чтобы они встретились вне дома и сбежали на другой машине. У них была бы пара часов до того, как второй Гробовщик почует неладное.

Грелль вырвала руку и потянулась в его челке.

- Что происходит? Это на тебя не похоже.

Как только их глаза встретились без барьера, старый жнец утратил способность врать.

- Нам надо уехать.

Грелль всё больше хмурилась.

- Нет, не надо, - уверенно сказала она. - Что с тобой?

- Я, - он не знал, что ответить. С ним случилась худшая из потерь, и она сводит его с ума, но как это объяснить ей?

Кажется, Грелль посчитала его больным. Она оставила без внимания кофе и, встав, поманила Гробовщика за собой.

- Зайди в дом.

Плохая идея.

- Нет.

Он тоже встал, но начал пятиться от неё. Это всё было плохой идеей.

- Что значит «нет»? – Грелль возмутилась. - Куда ты?!

Но он исчез в ту же секунду в портале.

21.

Он не смог спасти полумёртвую Грелль от пламени, но ещё сложнее оказалось вывести её живую из ещё целого дома. Жена знала его как облупленного, она ни за что не поверит, что с ним всё в порядке. Что он всё тот же Гробовщик, что вышел пять минут назад за продуктами или цветами, и только вернулся.

Ему нужна была та Грелль, что ещё не разобралась в старом психе до конца.

Но какая? За последние двадцать лет мало что изменилось в их отношениях, они наблюдали больше за переменами в мире. Сорок лет назад? Тогда у них было ещё больше работы, чем в девяностые, до этого они вместе с людьми ждали ядерного конца света, а в сороковые? Ох, сороковые.

Он не раз подходил, наблюдал, вспоминал, как тогда было у них, как они менялись, но никак не мог найти того самого момента. Ведь чем меньше они друг друга знали, тем хрупче были отношения.

Такая Грелль не доверится ему до конца, а второй Гробовщик не упустит жену из виду. Первые тридцать лет их брака он был безумно ревнивым. И зависимым.

Не то, чтобы последнее сильно изменилось.

Ему нужен был другой подход. Нужно было забрать жену ещё до того, как она попадёт в руки другому Гробовщику. До 1905 года.

Но тогда за ней присматривал весь Лондонский департамент. По крайней мере, Спирс с неё глаз не сводил, ради её же безопасности. Вот бы что-то их отвлекло, что-то ужаснее проделок Джека Потрошителя.

Ах, да, что-то вроде скандала вокруг странных кукол.

22.

Грелль во время всего рассказа напряжённо сидела на краю постели. Она нервно сняла короткие перчатки и сдёрнула с шеи чёрную атласную ленту, пока слушала о своём будущем счастливом браке.

Пока история начиналась, Гробовщик выкладывал из карманов разные мелочи: сначала медальоны, потом, как ни странно, цепочку от очков. Она была точно как у Грелля, только потёртостей больше. Откуда у него была такая точная копия?

Следом показалась записная книжка, но Гробовщик не просто положил её, он вынул пластину из обложки и показал спрятанную фотографию. Чёрно-белую, пожелтевшую. И, без сомнения, изображавшую Гробовщика вместе с Греллем. Но, это ведь подделка, да?

Потому что это не могло быть правдой. Не может быть, чтобы старый безумный жнец пришёл к ней из будущего, только потому, что один идиот отдал ему машину времени. Её история не могла быть такой сказочно счастливой рядом с ним, потому что так не было ни с кем.

Когда рассказ дошёл до первой попытки, Гробовщик подрагивавшей рукой положил поверх фотографии кольцо. Женское, с жемчужным черепом и бриллиантами. Оно было такое, в его стиле, сверкающее, даже в тусклом свете зимнего солнца.

Грелль не верила, что это могло быть её обручальное кольцо, но, при взгляде на Гробовщика ей стало совестно за своё недоверие. Потому что он выглядел искренним. Гробовщик не скрывал глаз, не прятал жутких мыслей, он вместе с карманами выворачивал наизнанку душу. Отсутствие веры сейчас могло ранить его сильнее, чем самое острое лезвие косы.

Грелль не понимала, почему именно она, в своём положении, должна жалеть похитителя, но желание высмеивать или отрицать его историю отбило напрочь.

По крайней мере, под конец рассказа ей стала понятна идея тащить её из департамента посреди расследования. Гробовщик сам создал ситуацию, когда грехи Грелля стали «просто убийством вне списка». Кто бы мог подумать?

Он не рассказал, как именно похитил её и куда привёз. То ли не посчитал это важным, то ли не хотел ещё больше злить её.

Когда Гробовщик окончательно замолк, Грелль не выдержала. Сорвалась с места и почти побежала в другой конец комнаты. Затем обратно, и снова, но теперь к окну. Шуршание юбок сбивало Грелль с толку, как и чувство обутых ног – она стояла на своём привычном каблуке. Это было странно и приятно, но Сатклифф ни за что бы не призналась в этом.

В окне виднелся внутренний двор и кусочек сада, ныне голый: ни листьев, ни снега. Людей тоже не было, как и хоть одной подсказки, где Грелль находилась.

Ладно. Чтобы разобраться в ситуации, ей надо выяснить детали.

Грелль подошла к столику и, глядя в лицо Гробовщику, указала на вещи:

- То есть цепочка моя.

Это украшение она сделала сама, из заказных деталей мира жнецов, и никогда не снимала с очков. Сейчас очки на ней, и цепочка – тоже, но теперь их две.

Гробовщик кивнул, рассеяно улыбаясь.

- Ты подаришь её мне на свадьбу.

Вот как.

- А кольцо?

- Твоё.

Грелль хотела узнать больше, но одного этого слова было как будто достаточно.

- Машина времени? – её не было на столе.

Он молча сдвинул манжету, демонстрируя серебристый девайс. Сатклифф требовательно протянула руку, и Гробовщик без протеста снял браслет, чтобы вложить в её ладонь. Грелль старалась не подавать виду, насколько её удивила и напугала подобная покорность. Вместо этого она тщательно рассмотрела «машину времени», стараясь не нажимать на кнопки или экран. Не то, чтобы Грелль что-то смыслила в технологиях, она видела только чересчур умные электронные часы с металлическим ремешком. Такое скорее можно увидеть у жнеца, а не человека в этом столетии.

Но если это всё правда, тогда в двадцать первом веке случилось нечто ужасное.

- Ты знаешь, что за трагедию пытались остановить те двое? – Спросила Грелль, возвращая гаджет.

Но Гробовщик вдруг перехватил саму ладонь и, глядя прямо в глаза, произнёс:

- А это важно? У меня уже есть трагедия, которую я пытаюсь исправить.

Грелль почувствовала, как её щёки начало печь, и вырвала ладонь. Браслет чудом остался в руках Гробовщика.

- Так значит, я – замена твоей дорогой жёнушки?

- Ты – это она спустя несколько лет.

«В том-то и проблема, что не она»

Ведь тогда, в его истории, всё скрадывалось совсем по-другому. И Грелль бежала от жнецов, и Гробовщик не знал, что его ждёт завтра, и история любви длиной в сотню лет только начиналась.

Минутку.

- А если эту историю любви сотрёт от того, что ты тут вытворяешь?

- Не сотрёт. Этот мир параллелен моему.

Ладно. Только начавшаяся паника отступила, никакого стирания из истории и парадоксов не будет.

Только крайне одинокий Гробовщик в этом мире останется без жены.

- И тебе не жаль себя здесь?

Но и этот вопрос не смутил жнеца.

- Он даже не представляет, что так может сложиться судьба. Чувство утраты появляется, когда ты чем-то владел.

Справедливо. Грелль, например, совершенно не скучала по будущему мужу прошлым вечером.

Голова разболелась. Сатклифф села на прежнее место, борясь с желанием улечься. На живот снова надавили спицы корсета под чёрным жакетом – теперь она понимала это. Гробовщик посмел переодевать её бессознательное тело, будто очередного клиента, но он чутко выбирал ансамбль, чтобы Грелль и правда выглядела, как жена гробовых дел мастера. Ещё и по моде.

На фотографии Грелль выглядела по-другому. Счастливая невеста в белом, да, но, если вглядываться – иной покрой лифа, и причёска, а ещё эта лента на шее. Гробовщик повязал ей такую же, но для того, чтобы спрятать кадык. А там, на фото, был шрам. От косы.

- Почему они напали на меня? – Ей не нужно было уточнять, кто, но стоило прояснить, когда. - В первый раз.

В этот раз жнец лишь пожал плечами.

- Не могу сказать.

- Что?

- Если расскажу, то изменю историю.

Грелль подорвалась с места, головная боль отошла на второй план. Это возмутительно!

- А меня похитить – это не изменение истории?!

Но похититель даже не думал выглядеть виноватым. О, нет! Он продолжал рассеянно улыбаться, пока Сатклифф пылала гневом.

- Если ты уйдёшь со мной – это будет не так важно. Но если ты останешься, то я не посмею вмешиваться в нашу встречу. Ведь ты половинка моей души.

И вот опять. Откуда у него эта отвратительная привычка произносить такие вещи вслух? И что Грелль могла ответить? Она сбегает от его обезоруживающего взгляда к камину, бормоча только:

- Какой бред.

Гробовщик не пошёл следом. Он продолжал сидеть на своём стуле с потёртой обивкой, медленно рассовывая свои сокровища по карманам.

Когда часы начали отсчитывать вторую минуту молчания, а мысли Грелля перестали витать вокруг «половинки души», она решилась на ещё один вопрос. Вот только не смогла придумать ничего лучше, чем:

- Есть что-то ещё, что ты хотел бы мне рассказать?

Этим вопросом она всегда могла вытянуть из Рональда его косяки, которые он отчаянно прятал. Гробовщик же постучал ногтем по подбородку, задумавшись, и с улыбкой выдал:

- Мы оба любим Оскара Уайльда? – Неуверенно, но следом, развеселившись, - и секс в кэбе! Знаешь, когда колёса прыгают по неровной дороге. Тебе понравится этот вид скачек, обещаю.

Щёки Грелля мгновенно запылали. Как это вообще ему в голову пришло?!

- Ты, - руки сами потянулись к часам на полке в желании швырнуть их в серую голову.

На счастье Гробовщика, его проеденных молью мозгов хватило, чтобы тут же ретироваться за дверь.

- Я проверю, как там обед.

Да какой ещё обед?!

Грелль посмотрела на циферблат. Прошло несколько часов.

23.

Какой бы гордой и злой ни была Сатклифф, после всего произошедшего она чувствовала ещё и голод. Кресс-салат в сэндвиче поник, а хлеб и дольки апельсина подсохли. Но даже так она не была готова ждать обеда, когда бы он ни был. В графине оказалась вишнёвая наливка, сладко-терпкая, вмиг поднявшая настроение.

Гробовщик слишком хорошо знал её вкусы.

Поднос наконец опустел, а похититель всё не возвращался. Грелль попыталась открыть дверь, за которую тот выбежал, она была заперта. Не то, что не смог бы преодолеть любой жнец, но бесшумно её не сломать, верно? Можно пока остаться «взаперти».

Тем более что вторая дверь, на которую Грелль раньше не обращала внимания, оказалась открытой. За ней была ванная комната, выглядящая новее, по сравнению со спальней. По крайней мере, здесь был водопровод и чугунная ванна.

Грелль воспользовалась возможностью посмотреть на себя в зеркало, и это было кошмарно. Причёска, с вниманием заплетённая кем-то, вся сбилась, заколотые пряди рассыпались без выпавших шпилек. Гробовщик просто вывалял её не кровати и ничего не сказал! Пришлось всё расплести и соорудить причёску попроще, с двумя заколотыми косами. Оставить волосы привычно распущенными ей не позволял жакет, видневшийся в зеркале. Такой строгий вид он придавал леди в отражении.

После причёски Грелль осмотрела юбку. Покружилась немного, глядя на разлёт складок, приподняла, будто для книксена, и вдруг увидела свои ботинки. Точно те, что она носила на работе.

Странно. На ней ведь были тапочки, когда она последний раз была в квартире.

Именно в этот момент в ванную заглянул Гробовщик.

- Как дела?

Грелль повернулась к нему всё так же, с приподнятой юбкой.

- Эти ботинки.

Жнец склонил голову на бок.

- Что не так с ними?

- Они мои. Ты отобрал у меня косу, сменил всю одежду до белья, но оставил очки и туфли.

И если с очками всё стало понятно утром, то в ботинках не было никакого смысла.

И это, из всех вещей, внезапно смутило жнеца.

- Я не мог позволить себе ошибиться в колодке. Мне и так пришлось перешивать жакет по фигуре.

- Жакет? Когда?

Она шагнула к зеркалу и принялась разглядывать швы. С лицевой стороны как будто всё в порядке.

- На корабле.

На корабле? Ах, вот чем он был так занят, что не заметил передвижений Грелля.

- И я безмерно благодарен, что ты предпочла отбить мне слух, а не зрение.

И он снова сбежал! Грелль недовольно фыркнула.

24.

Ещё через десять минут Гробовщик вернулся с горячим обедом. Рёбрышки в пряном соусе, печёный батат, чай с виски и свежий кекс. Жнец не мог всё это приготовить один за полчаса. В доме был кто-то ещё.

- Что ты собираешься делать дальше? Если я соглашусь.

Гробовщик приостановил сервировку.

- Мы переберёмся ко мне, в двадцать первый век.

- А эта штука разве не рассчитана на одного человека?

Грелль кивнула на его правую руку, куда он спрятал технологию будущего. Старый жнец улыбнулся.

- О, она растягивается. – Он продолжил раскладывать приборы на крошечном столике на одну персону. - Не беспокойся, я проверял на овцах, прыжки вдвоём безопасны. Они вернее помирают от ужаса и собственной глупости.

Грелль поджала губы.

- На овцах. – Хорошенькое сравнение, ничего не скажешь. Спасибо, что не на крысах.

Гробовщик прищурился.

- На людях и жнецах я не мог проводить опыты по известным причинам. – Он поставил чашку чая на последнее свободное место и выпрямился. - Поешь, это прекрасная баранина.

25.

Обед прошёл вяло. Грелль уже не была голодна, а Гробовщик и вовсе не взял себе порцию. Вместо этого он упрямо занимался камином, вычищая сажу и подкладывая дрова. Знал ведь, что теперь ей гордость не позволит напасть со спины.

Он слишком хорошо её знал. Но при этом толкал к решению, которое она бы ни за что не приняла самостоятельно.

Грелль еле дождалась, пока он уйдёт, чтобы бросить еду и отойти к окну. Свобода была так близко, стоило открыть портал во внутренний двор, но так недоступна. Ведь похититель почувствует её движение и помчится следом.

Гробовщик обещал вернуть косу, но так этого и не сделал. Он сказал, что даёт ей свободу выбора, но не выпускает из комнаты. И при всём этом Грелль ещё не разгромила дом к чертям собачьим.

Они пробыли наедине меньше суток. Во что она превратится за месяц или год?!

Вид из окна помутнел от набежавших слёз. Как та Грелль, о которой он всё время говорил, могла быть счастлива? Ей некуда было идти от этого чудовища, никто бы её не спас. Была ли она собой в этом браке?

Но на фотографии Грелль так искренне улыбалась.

Верно, Сатклифф успеет измениться за шестнадцать лет. Неизвестно, как, но она станет другой, полюбит безумного жнеца и будет любима так сильно, что ей на замену похитят её более молодую версию, а не кого-либо ещё.

Что такого она сделала? Кем стала, что смогла обуздать собственного похитителя? Эта Грелль только чувствовала, как начинает падать в водоворот безумия, как поддаётся чужому влиянию.

Её пробрал мороз. Обняв себя, она подошла ближе к камину и упёрлась тупым взглядом в картину.

Копоть плохо сказалась на полотне, но там всё ещё можно было разглядеть группу полуголых тел, плюс одно одетое, стремящихся куда-то вправо. Два крылатых пупса, растрёпанный мужчина, держащий на руках пухлую златовласку, и три подружки тянутся к дамочке с грустными лицами. Какой-то греческий миф, Грелль плохо в них разбиралась.

Она посмотрела на потускневшую подпись на раме, пытаясь прочесть. Та была на французском. Гробовщик увёз её во Францию?

Одно слово она смогла разобрать – Прозерпина. Кажется, имя какой-то богини.

Грелль зажмурилась, пытаясь вспомнить. Это римское имя, а греческое должно быть? Ах, да. Персефона. Богиня плодородия и жена Аида.

Эм, что?

Теперь Грелль распахнула глаза, вглядываясь в картину. Вот эта единственная мужская фигура – бог мёртвых, прямо сейчас ворует будущую жену. Едва ли у неё был бессмертный любовник, чтобы наставлять рога самому Аиду. А это значит, что здесь, прямо перед Греллем висело «Похищение Прозерпины».

Серьёзно?!

Гробовщик распахнул дверь, призванный истерическим смехом. Грелль в этот момент уже сползала по стеночке, хватаясь за болящие бока.

- Что такое? – он бросился к ней, пытаясь приподнять и заодно осмотреть, но Грелль продолжала хихикать.

- Уф, вот! – Она ткнула дрожащим пальцем в стену. - Картина.

Он на секунду взглянул на полотно, больше занятый сошедшей с ума пленницей.

- Да, копия, должно быть, - сказал Гробовщик, на что Грелль фыркнула.

- Название посмотри.

Жнец вздохнул и вместе со своей ношей приблизился к раме. Видимо, Гробовщик знал французский, потому что до него дошло гораздо быстрее.

Новый взрыв хохота огласил дом.

По счастью, больше никто не пришёл их проверять. Потому что, стоило кому-нибудь заглянуть в комнату, он бы увидел солидно одетую пару, совершенно неприлично лежащую на полу и бесстыдно хихикающую.

- Я не специально, честно! – сказал Гробовщик, отсмеявшись.

Грелль фыркнула, но сил на смех у неё больше не было. Кто бы мог подумать.

Прозерпина. На полотне она выглядела несчастной. По потом они с Аидом договорились, верно?

А отказавшись, она сойдёт с ума от любопытства.

- Я пойду с тобой, - заявила Грелль, глядя в потолок. Гробовщик рядом с ней притих. - Но у меня есть условия.

Она взяла паузу. Гробовщик заёрзал, поворачиваясь, и появился в поле её зрения, подперев голову ладонью.

- Я само внимание.

Вот он. Момент, когда нужно расставить границы и цели. То, в чём Грелль не может уступить.

- Мы узнаем, чем там занимались эти путешественники.

Первое условие не вызвало у жнеца явных эмоций. Он лишь пожал свободным плечом.

- Если тебе так хочется.

Грелль прищурилась.

- Дело не в хотении. Вдруг там твой мир уже по кусочкам разлетелся, а ты зовёшь меня на новоселье?!

Это было большим упущением в его рассказе. Ей, конечно, приятно, что её будущую версию так любили, что после неё хоть потоп, но возвращаться в это незнакомое время теперь ей.

- Резонно.

Грелль выдохнула. Дальше сложнее.

- Мы поженимся снова. – Она посмотрела в глаза напротив со всем возможным упрямством, на которое была способна. - Та Грелль и эта – не один человек, и я не буду подстраиваться под воспоминания, которых у меня нет.

Она ждала возражений или недовольства, что Грелль всё ещё отделяет себя от его жены, и она готовилась отстаивать право быть собой. Но Гробовщик всё молчал, а взгляд скользил сквозь неё. Она вновь увидела его бесконечное горе, и не придумала ничего лучше, чем дёрнуть его за косичку.

Гробовщик вздрогнул.

- Ну?

- А? – Кажется, он пытался вспомнить её требование. - Да, хорошо.

Вот как. Может, и остальные пункты пройдут так же легко?

- Мы проживём какое-то время здесь, в моём мире.

Жнец нахмурился.

- Зачем?

- Затем, что я не могу разом выскочить замуж, за границу и на сто лет вперёд! – Выпалила Грелль. - Это будет слишком.

Гробовщик сел. Грелль тоже.

- И сколько тебе надо времени?

- Несколько лет? – Она задумалась. - Точно не знаю.

Старый жнец какое-то время молчал, но в этот раз его взгляд не тянулся на тысячу миль, поэтому Сатклифф не лезла. Наконец, он сказал:

- Не получится.

- Без этого не соглашусь. – Она тут же подобралась для спора, но её смутила формулировка. Что значит «не получится»? У него проблемы с событиями этого года? - Что не так? Не хочешь задерживаться из-за Фантомхайвов?

Гробовщик покачал головой.

- Дело не в них. У нас хороший бизнес, приличные счета, на жизнь хватает. – Наконец, он позволил себе проявить эмоции в их разговоре, и первым проявилось раздражение. - Но всё это в моём мире. Здесь все доступные мне финансы у того Гробовщика. У меня деньги есть, но их хватит на месяц-два, не больше.

Оу. Сатклифф не задумывалась об этой стороне вопроса. Проникнуть в мир жнецов и выйти оттуда незамеченным – это, конечно, трудно, но бесплатно. В отличии от поездки на корабле, съёмной комнаты, еды и одежды.

Понятно, что у Гробовщика есть все навыки для начала нового бизнеса в другой стране, да и Грелль могла бы, даже будучи женщиной, несли не найти самой работу, но хотя бы помогать будущему мужу. Но даже у хорошего профи должны водиться подъёмные, чтобы не залезать в долги.

Что же, если Грелль хочет остаться здесь на подольше, ей следует стать надёжной, экономной супругой. И для начала ей стоит узнать масштаб бедствия.

Грелль подползла поближе к Гробовщику и осторожно положила свою ладонь поверх его.

- Сколько именно у тебя денег?

Жнец медлил, и это начинало её нервировать. Наконец он выдохнул, как перед прыжком, и сказал:

- Тысяча триста фунтов? Около того.

Ага, так. Минутку!

- Тысяча триста на месяц?! – Таких денег Грелль ни при жизни, ни будучи жнецом, в руках не держала. - Так, сначала, откуда они?

Похоже, её реакция развеселила Гробовщика.

- Грабёж собственного счёта, плюс подозрительная удача в азартных играх. – Лёгкая улыбка быстро сбежала с его лица, жнец перехватил соскользнувшую ладонь и пожал её пальцы. - Но теперь, с тобой, я не посмею играть со временем.

Хорошо, это звучало не честно, но убедительно.

- Ладно, но на что ты собрался их тратить в течении месяца?

Гробовщик поднял взгляд к потолку и начал перечислять:

- Я снимаю весь этот дом. Вместе с некоторой прислугой, садом и молчанием. Плюс я хотел всё же выкупить те камни, пусть и в другой оправе.

Грелль это сбило с толку.

- Какие камни?

- Падпараджа.

А, да, кажется он говорил о каких-то серьгах с ними. Сатклифф не могла припомнить, видела ли когда-то эти камни. Она не могла запретить Гробовщику покупать их, хоть и не понимала его привязанность к конкретному камню. Но в остальном…

- Если я соглашусь, какой смысл будет в этих тратах? – Особенно ей не нравилась плата за соучастие в похищении. – И нам не надо изображать дворянскую чету.

Пускай и с мещанскими вкусами.

- Но ты бы хотела?

Ох. Он знал и об этом. О её старых мечтаниях попасть в высший свет, к Анджелине. И он правда хотел ей это дать?

Но эти мечтания могли подождать ещё немного.

- Сейчас я хочу понять, не пожалею ли, оставшись с тобой. – Грелль потянулась и подрагивающей рукой заправила белую прядь за ухо. Её первая ласка к нему. - Уедем туда, где не надо так сильно скрываться. Откроем новое дело, вместе.

- Хорошо. Это всё?

Тяжело. Если бы она только могла это проигнорировать.

- Последнее: мы поможем здешнему Гробовщику.

26.

В целом, похищение можно было назвать удачным. Их обвенчали в ближайшей, увы, католической церкви, без вопросов сфотографировали в салоне. Грелль согласилась принять своё «старое» кольцо, не настаивала, как в прошлый раз, на объявлении в газете, и села вместе с ним на корабль до Нью-Йорка с крайне скромным багажом: платье для работы, костюм для прогулок и свадебный наряд. Не то, чтобы у её мужа было больше вещей.

Честно говоря, ему было тяжело возвращаться в город, где он потерял свою прекрасную Грелль. Но там были почти все счастливые воспоминания. Да и как иначе он мог подготовить свою жену к жизни в далёком для неё будущем?

И это была неудачная сторона похищения. Теперь Гробовщик застрял внутри худшего своего периода. Тогда, во время падения и смерти последнего Фантомхайва, он думал, что это конец, самое дно, что больнее быть просто не может. Что же, у судьбы было своё мнение на этот счёт.

Второй «неудачей» было положение Грелля. В отличии от прошлого раза, её искали как пропавшую без вести. И это вовсе не тоже самое, что поиск отступницы. Она могла сбежать. Попросить помощи. Но с каждым днём, проведённым рядом с Гробовщиком, эта возможность таяла. И день ото дня супруги становились более взвинчены.

К тому же, его жена была другой. Она была цела, здорова, её голос не был пересобран заново и звучал непривычно для Гробовщика. Грелль была требовательной, громкой, вспыльчивой. И страшно нервозной.

- Ты обещал мне мою косу назад. Сколько ещё я должна тебя слушать? Верни сейчас же!

- Кто-то мне рассказывал, как мы любили секс. И где же он?

- Я ведь занималась похоронами? Мне нужно знать то же, что и тогда.

- Почему я не могу курить? С моим горлом всё прекрасно!

- Сколько можно грезить моим побегом? Может, это ты хочешь бросить меня?

О, эти разговоры были самыми тяжёлыми. После одной такой Гробовщик ушёл ночью на крышу, «дышать воздухом». А когда вернулся, то обнаружил жену в ванной, со скальпелем у шеи. Он знал, что у неё не получится убить себя, такова уж природа жнецов, но всё равно бросился вырывать лезвие из её рук. А потом ловить её, рыдающую.

В эту ночь Грелль призналась, что не понимает, какой ей нужно быть. Что она каждый раз замечала, как Гробовщик спотыкался о гладкую кожу вместо шрамов, каким счастливым он был, вспоминаю ту, другую Грелль. Она говорила, что чувствует себя лишней в этом браке.

Тогда он только и мог ответить, что любит её любую. Что его дурные привычки никак не повлияют на его чувства, и он никогда на свете её не бросит. Но, если она всё же надумает сбежать, надёжнее и милосерднее было бы делать это через его труп.

- Ты же пожалела здешнего Гробовщика?

Это была особая часть их договора. Они не стали вмешиваться в разборки с демоном, не пытались спасти маленького графа. Сначала Гробовщик планировал просто оставить двойника в одиночестве, но Грелль не могла так поступить.

- Он должен был спасти меня, не так ли? Нужно дать ему что-то взамен жены.

- Всё, чего я тогда хотел – это умереть.

- Тогда тем более мы должны ему помочь.

Так одно условие наслоилось на другое, и супруги договорились жить в мире жены до рокового дня, когда они должны были встретиться на кладбище. Их история в этом времени в итоге свелась к этой точке: планы на переезд, прыжок во времени через Лондон, ведь в Нью-Йорке их будут искать; споры о багаже, ведь даже самая экономная на свете жена обрастает за десять лет вещами; выбор маршрута, билетов, и снова планы, планы.

В ночь встречи Грелль нарядилась особенно мрачно и торжественно. Она выбрала любимые Гробовщиком лилии в букете, и одну красную розу.

«Для Анджелины»

Они пришли заранее. Грелль уселась рядом с могилой Мадам Ред, её муж ждал у церкви. Жаль, но даже оттуда он увидел, в каком ужасном состоянии был его двойник. Он даже не сразу заметил Грелль в соседнем ряду. Но когда это всё же случилось.

Жена одарила его солнечной улыбкой.

- Вот мы и встретились, как нам и было предначертано, - воскликнула она. Кажется, второй Гробовщик был сбит с толку. Слышалось только неясное бормотание.

- Правда, обстоятельства должны быть иными. Мне жаль.

Теперь улыбка Грелль была грустная. Она протянула ему руки, и вместе с первым шагом местного Гробовщика начал двигаться и второй.

- Это ты? Алый жнец. Куда ты пропал?

Но Грелль продолжала молча тянуть руки, и он поддался. Шагнул еще ближе, коснулся пальцами её ладони в перчатке и тут же оказался в ловушке. Грелль легко поставила его на колени, а затем нежно обхватила осунувшееся лицо.

- Мы могли бы спасти друг друга. – Шепнула она. Однако, прежде чем надежда вспыхнула в его глазах, продолжила: но Он решил иначе. Прощай.

Когда второй Гробовщик занёс косу, его более ранняя версия заметила отблеск и повернула голову. Но это не спасло его шею от быстрого ровного среза. Теперь точно смертельного.

В следующий миг Грелль вскрикнула, чуть не выронив отделённую голову.

- Что такое?

- Палец, - простонала она.

Гробовщик поспешил занять место двойника, пока жена зубами стягивала перчатку с левой руки. Неужели задел?

- Дай посмотрю, - он схватил уже голую ладонь и внезапно столкнулся с чем-то удивительными. – Это.

- Что?

Это был шрам вокруг мизинца. Красный, опухший и совершенно прекрасный.

- Наша клятва. Смотри, мы совпадаем.

Гробовщик приложил к её руке свой когда-то отрубленный мизинец. Однажды похожий шрам появился на руке Грелля, возможно, прямо в этот день.

- Это как у неё?

- Это как у тебя.

Видимо, чтобы поставить свою метку, Гробовщик из другого времени должен был избавиться от оригинала.

- Дорогая, - он сам не заметил, как начал расцеловывать ладонь жены, затем руку, шею, пока его ладони скользили по бедрам жены.

- Прямо здесь? – рассмеялась Грелль.

- А почему и нет?

В ответ его шлёпнули по руке.

- Анджелина будет завидовать. Да и нам уже пока.

Грелль перехватила отрубленную голову, скользнула голой рукой в рукав мужа, надевая и на себя тоже браслет. Одно нажатие – и на кладбище стало пусто. Только обезглавленный Отступник лежал рядом с букетом лилий.