Archive of Our Own ^beta

Chapter Text

2041 год, где-то в окрестностях Тайбея, Тайвань

— Офигеть, гэгэ! Смотри-смотри! Она поворачивает!

— Ибо, она не просто поворачивает! Она делает остановку, думает и поворачивает!

— С ума сойти! Это самое потрясающее, что я видел в своей жизни! Ооо, гляди — она сейчас будет объезжать бассейн!

— Восхитительно. Никогда бы не подумал, что когда-нибудь газонокосилки смогут и такое.

— Серьезно? Когда я научился ходить, в подъезде нашего дома уже была камера с функцией распознавания лиц. Вот ты динозавр, гэгэ.

— Мм, ясно. Я динозавр. Иди-ка ты в жопу, вот что!

— Ужас, гэгэ. Закончил университет, а при ребенке ругаешься, как сапожник.

Сяо Чжань, в ужасе прикрыв рот ладонью, обернулся.

В дверях на террасу стояла девочка-подросток, сунув руки в джинсовый комбинезон и хитро ухмыляясь родителям.

Сяо Чжань вспомнил, что Лулу недавно исполнилось пятнадцать, запрет на нецензурные выражения в кругу семьи сняли чуть меньше года назад, и замахнулся на подлого Ван Ибо пробкой от бутылки.

— Я уже не ребенок, — заметила она, отбрасывая назад ярко-голубые волосы, заплетенные в косички.

Лулу подошла к столику, который в данный момент служил минибаром, и поморщилась: 

— Опять пьете? Сейчас же только три часа дня!

— Это все он, — мгновенно ответил Ван Ибо.

— Это всего лишь «Маргарита», — почти одновременно с ним ответил Сяо Чжань, воткнул пробку в бутылку с текилой и убрал ее со столика. Просто на всякий случай.

Их дочь брезгливо отодвинула в сторону импровизированный бар и подтащила на его место третий шезлонг. Двое взрослых мужчин с солидными связями в международном шоу-бизнесе переглянулись. Во взгляде Сяо Чжаня отчетливо читалась паника.

— Сяо-Лулу, — наклонившись вперед проникновенно сказал Ван Ибо. — Соскучилась по своему папе Вану?

Лулу расположилась, укрыв ноги пледом. Затем достала из кармана телефон, зашла в приложение «Умный дом» и слегка выдвинула вперед навес, чтобы солнце не било в глаза.

— Нет, — отчеканила она.

Сяо Чжань, не скрываясь, захихикал. Ван Ибо потрясенно округлил глаза и обиженно надулся. Отсмеявшись, Сяо Чжань решил зайти с нейтральной темы:

— Как дела в школе?

Лулу трагично вздохнула, заставив родителей нервно заерзать. Обычно такой вздох предвещал серьезный разговор. Когда Лулу вздыхала так в прошлый раз, Сяо Чжань, сгорая со стыда, включил ей мультик про то, откуда берутся дети, пока его заботливый муж одевался на ходу со словами: «Чжань-Чжань, мне срочно надо съездить в студию! Прям вот срочно! Буду поздно, после ужина! Или даже позже!».

— Сяо-Лулу, — обеспокоенно сказал Ван Ибо, — тебя кто-то обидел?

Пользуясь тем, что дочь сидит к нему спиной, Сяо Чжань закатил глаза. Обидел. Ха! Только на прошлой неделе он стал свидетелем удивительной сцены, как молодые парни лет двадцати уважительно здоровались с «молодой госпожой Ван», пока он выбирал в супермаркете кофе. Впрочем, долго размышлять не пришлось: тем же вечером «молодая госпожа Ван» вышла погулять в парк в сопровождении добермана ростом чуть ниже нее самой. Сяо Чжань, правда, шел рядом, но стоит ли говорить, что на него внимания никто не обратил?

— Пф, — фыркнула Лулу. — Учительница задала эссе. Рассказать, как познакомились родители.

Сяо Чжань прикусил губу, в панике глядя на Ван Ибо. А тот внезапно увлекся чрезвычайно важными вещами на экране своего телефона, усиленно делая вид, что очень, очень, очень сильно занят.

— Я бы просто поискала эту информацию в интернете, — продолжила Лулу с обманчиво безмятежным лицом. — Но выяснилось, что легче вычислить местоположение потайного бункера Си Цзиньпина, чем что-то о личной жизни моих пап. Признайтесь честно: вы двое — тайные агенты под прикрытием?

— Ха-ха, — Сяо Чжань заправил за ухо и так идеально лежащую прядь волос. — Как познакомились? Ну, на работе, конечно же! Как все. Где мы еще могли познакомиться?

— На какой работе? — подозрительно прищурившись, спросила Лулу. — Когда папа Ван танцевал? Или когда ты пел? У вас много работы.

— Какая же ты у нас умненькая, — умилился Сяо Чжань, погладив ее по голове. Незаметно дотянулся до кусочка лайма на тарелке и швырнул им в голову Ван Ибо. — Папа Ван тогда был ведущим, вместе с дядей Ваном.

— Каким дядей Ваном? — уточнила Лулу, продолжая смотреть на Сяо Чжаня. — Это распространенная китайская фамилия.

Сяо Чжань, не переставая широко улыбаться, сделал огромные глаза и пристально взглянул на Ван Ибо.

— Ладно, сяо-Лулу, — вздохнул тот, — Раз обещали рассказать, расскажем. Но давай с тобой договоримся — ты узнаешь как папа Ван встретил папу Сяо, а бабушки не узнают про коктейли в три часа дня.

Лулу прищурилась:

— Тогда я хочу поехать с вами на скалодром. И новые кеды.

«Чжань-Чжань, мы воспитали монстра!» — кричал отчаянный взгляд Ван Ибо.

— Красные кеды с зубастым монстром на носках? — спросил Сяо Чжань.

— Авторские, — царственно кивнула Лулу.

— Ну что ж, — Сяо Чжань чмокнул ее в макушку. — Договорились.

«Это твой биологический материал, лао-Ван, вот ты с ним и разбирайся», — ответил Ван Ибо взгляд Сяо Чжаня. Ван Ибо издал протяжный стон, задрав голову к небу. Потом немного задумался, и, наконец, заговорил:

— В общем, мне тогда было девятнадцать лет…

— Погоди, разве не двадцать? — округлил глаза Сяо Чжань.

— Нет, гэгэ. Мне было девятнадцать, — ехидно улыбнувшись ответил Ван Ибо. — Я работал ведущим на передаче, куда часто приглашали знаменитых гостей…

---------

      Март 2017 года, где-то в недрах телестудии «HunanTV» в Чанша

— Хань-гэ, я не говорю, что опенинг нашего шоу отстой. Я говорю, что можно добавить в него изюминку!

Ван Хань как-то тоскливо вздохнул и мельком взглянул на своих, между прочим, коллег, которые должны проявлять горячий интерес ко всему, что происходит с «Day-Day Up». Цянь Фэн мигом сделал вид, что увлеченно читает журнал по садоводству. Ван Ибо стеснительно улыбнулся, давая понять, что принимать важные решения ему не положено по возрасту. Ван Хань наградил их тяжелым взглядом, поправил очки и вежливо кивнул. Да Чжанвэй воодушевленно продолжил:

— Я вчера текст накидал и музыку в черновом варианте. Записать не получилось, потому что это было в три часа ночи, поэтому я вам сейчас прямо так спою, ага? Аааааааа! С каждым днем стремимся становиться только лучше, распространяя свет!

— Ибо, — Цянь Фэн осторожно наклонился к нему, прикрываясь журналом от испепеляющего взгляда Ван Ханя. — Не хочешь лапши?

— Ооооо, круто, классно, круто, классно! — с чувством голосил Да Чжанвэй, размахивая руками.

— Очень хочу! — с жаром ответил Ван Ибо и первым ломанулся к двери, обгоняя Цянь Фэна.

Прежде, чем в самом деле отправиться в кафетерий, Ван Ибо зашел в туалет для сотрудников и…

…из-под раковины в противоположном конце комнаты торчала чья-то задница.

Человек стонал проклятия и бормотал что-то себе под нос, ползая прямо по полу. Ван Ибо сморщился. Но, будучи отзывчивым еще с детства, быстро сообразил, что без крайней нужды никому не придет в голову протирать штанами пол в общественном туалете. Поэтому Ван Ибо подошел к этой заднице, нагнулся, уперся руками в колени, и спросил:

— Вам помочь?

Задница начала совершать маневр, отползая назад. Ван Ибо стеснительно отвел взгляд и решил смотреть на пространство под раковиной, откуда вскоре показалась лохматая голова и огромные перепуганные глаза:

— Чувак! Чувак! — чуть не плача сказал незнакомец, продолжая стоять на четвереньках. — Я где-то уронил свою булавочку!

От незнакомца пахло лаком для волос, розовая куртка была слишком непрактичной для персонала телестудии, а еще он был слишком симпатичным, чтобы работать чьим-то ассистентом.

Но Ван Ибо не любил совершать тупые ошибки и на всякий случай уточнил:

— Ты из «X-Nine»?

Он вздохнул:

— Да-да, чувак, я из «X-Nine», и через полчаса нам надо на съемки. А я потерял свою булавочку!

Ну, ясное дело — на Ван Ибо тоже вешали булавочки, которые стоили больше, чем весь его выездной гардероб. Совсем неудивительно, что этот бедолага на нервах.

Он присел рядом с незнакомцем из «X-Nine» и заглянул под раковину. Надо отдать должное уборщице — на полу не было ни соринки, и от плитки едва ощутимо пахло моющим средством.

— А ты уверен, что именно здесь ее уронил?

— Уверен, уверен! Я слышал, как она зазвенела, — убежденно ответил незнакомец, достал телефон и посветил в угол. — Видишь что-нибудь?

Ван Ибо повернул голову и внимательно посмотрел на этого странного человека:

— Ты ползал тут на коленях, подсвечивая себе телефоном, и не заметил, что на полу ничего нет?

Тот вздохнул:

— Слушай, не нервируй меня своим сарказмом. У меня воспалились глаза, и я не мог надеть линзы, ясно? А в очках перед камерами я выгляжу как моя прабабушка.

— Отстой, — заметил Ван Ибо. — Решетку-то ты видишь? Посвети туда. — Фонарик выхватил из тени что-то серебристое. — Нашел. У тебя есть что-нибудь длинное и тонкое?

Парень засопел. Потом снова начал сдавать назад, присел и со страдальческим лицом полез рукой в карман джинсов. Ван Ибо долго наблюдал, как тот сосредоточенно перебирает содержимое кармана так, словно у него там скрывался портал в гребаную Нарнию. И не удержался:

— Ты что — в трусах отмычку прячешь?

— Ха-ха, — язвительно ответил человек, который теряет булавки за несколько тысяч юаней в общественном туалете. — Ты у нас шутник, да? А как тебе такое?

Жестом фокусника он выудил швейцарский ножик и с победоносным видом достал из него самое настоящее шило. Свет скользнул по острию, замерев на самом кончике, и эта искорка отразилась в глазах напротив. Незнакомец торжествующе ухмыльнулся.

Ван Ибо молча забрал шило у чудика, который не носил с собой запасную пару очков, но зато прихватил мультитул на восемь инструментов. Нахрена вообще айдолу иметь с собой шило? Может, у него там еще и вязальные спицы завалялись?

Через десять минут изощренных манипуляций злополучная булавка наконец опустилась в ладонь этого ненормального.

— Больше не теряй дизайнерские вещи, — сумрачно произнес Ван Ибо, яростно соскребая миллиарды бактерий с рук под мощной струей воды. — А если бы включили вентиляцию, и она улетела черт знает куда?

— Что? — переспросил другой парень, вертясь перед зеркалом. — Ты про булавку? Ты что, она не дизайнерская. Это от сглаза.

Ван Ибо замер.

— Что?

Незнакомец посмотрел на него так, будто это он был умственно отсталым.

— Булавка от сглаза, — повторил он. — Ее надо крепить в незаметное место на одежде, головкой вниз. Ай-я, все, извини. Спасибо тебе за помощь, но у меня нет времени.

Одернув свою пидорскую куртку, он развернулся и зашагал к двери. Ван Ибо с трудом подавил желание запустить ему в голову урной с использованными бумажными полотенцами.

— Что-то случилось? — поинтересовался Цянь Фэн, с довольным вздохом отодвинув от себя пустую тарелку.

— Фэн-гэ… — «Какой-то придурок заставил меня ползать на четвереньках под раковиной в общественном туалете из-за булавки от сглаза». Нет, второй атаки троллинга от Цянь Фэна и Ван Ханя он не выдержит. — Давайте еще по порции.

В тот день, после съемок, странный чувак из «X-Nine» вышел из телестудии в Чанша и уехал по своим айдольским делам. Ван Ибо, Цянь Фэн, Ван Хань и Да Чжанвэй съели еще по одной порции лапши со свининой, и Ван Хань все-таки согласился включить новую песню в шоу при условии, что Да Чжанвэй вычистит из текста всех пони и радугу.

С того дня прошел почти год.

А через год взмыленный Ван Ибо вылетел из машины, в пару секунд пересек двор перед зданием съемочной площадки в Хэндяне, вихрем пронесся по коридору, распахнул дверь и ввалился в комнату, где ровно через минуту начиналась читка сценария новой дорамы.

— Ван-лаоши пришел! — радостно объявила ассистентка. — Ван Ибо играет Лань Ванцзи, второго молодого господина Лань. Ван-лаоши, проходите, пожалуйста. Садитесь рядом с Вэй Усянем, его играет Сяо-лаоши, Сяо Чжань.

«Надеюсь, сегодня ты не забыл свои линзы, сука», — злобно подумал Ван Ибо, представляя себе все возможные способы отомстить этому придурку за чертову булавку. От сглаза. Булавку от сглаза, блядь!

— Привет! Ван Ибо, да? — ослепительно улыбнулся этот псих, похлопывая по стулу рядом с собой. — Хм, у тебя какое-то очень знакомое лицо. Мы раньше не пересекались?

____________________________

      Настоящее время

Лулу недовольно скрестила руки на груди.

— Сяо-Лулу, что не так? — забеспокоился Ван Ибо.

— Это не вся история! — воскликнула девочка. — Так нечестно! Если папа Сяо тебе не понравился, почему ты начал с ним встречаться?

Сяо Чжань вздохнул:

— Так бывает, крольчонок. Иногда нужно время, чтобы присмотреться друг к другу, подружиться, а потом… — он запнулся, наткнувшись на чересчур любопытный взгляд мужа. — Ну, потом тоже всякое может случиться.

Лулу повернулась к нему:

— Папа! Как я буду объяснять своим одноклассникам, каким образом вы поженились, если папа Ван говорит, что он тебя ненавидел?

— Не ненавидел! — поспешно возразил Ван Ибо. — Твоему любимому папе Сяо я тоже не сразу понравился.

Сяо Чжань скривился, как от зубной боли:

— Ну вообще-то… — он встретился глазами с дочерью и замолчал на полуслове. — Вообще-то у меня были на это веские причины!

— Ах вот как, — многозначительно протянул Ван Ибо.

Сяо Чжань гневно поджал губы, а потом громко ответил:

— Да! Чтоб ты знала, крольчонок, папа Ван тоже был жуткой занозой!

_______________________

      2018 год, Хэндянь

Сяо Чжаню сразу не понравился Ван Ибо.

Во-первых, он терпеть не мог, когда кто-то берет его личные вещи. А Ван Ибо регулярно отбирал у ассистентки Сяо Чжаня его термос с чаем, приговаривая:

— Пить холодное в такую жару — вредно для желудка, Сяо-лаоши. Я возьму этот удар на себя.

Во-вторых, Сяо Чжань ненавидел хип-хоп, рэп и прочие звуковые извращения, которые кто-то опрометчиво назвал «музыкой». И пока Сяо Чжань пытался абстрагироваться от жары, погрузившись в нежную меланхолию текстов Стефани Сан во время долгожданного перерыва, Ван Ибо очень тактично заглушал все воплями американских рэперов из динамиков своего телефона, дергаясь при этом как припадочный.

— Сяо-лаоши нравится, как я двигаюсь? Буду танцевать для Сяо-лаоши, чтобы он не скучал.

Примерно к концу второй недели съемок у Сяо Чжаня начало появляться подозрение, что Ван Ибо над ним издевается.

В-третьих, Сяо Чжань старался ложиться и вставать по графику, если работа позволяла. Поэтому в тот вечер он уже надел пижаму и чистил зубы, готовясь лечь спать.

— Дду-ду дду-ду! — раздался громкий вопль за стенкой.

Сяо Чжань едва не подавился зубной пастой, на чистом инстинкте сплюнул в раковину и прислушался. Он жил в угловом номере, где ванная комната выходила на парковку, за стенкой справа располагалась спальня, а слева — гостиничный коридор. Возможно, ему просто послышалось, что кто-то в коридоре орет песню группы «Blackpink» в час ночи.

Какое-то время все было тихо. Но нечто в подсознании не давало Сяо Чжаню покоя. Он подошел к стене и прижался щекой к белой плитке, уткнувшись носом в крепление для фена.

Из коридора донеслось сиплое завывание на корейском.

Сяо Чжань скрипнул зубами, наскоро прополоскал рот и прямо в пижаме выскочил из номера, громко хлопнув дверью, чтобы сразу обозначить — он настроен решительно и даже слегка агрессивно, так что лучше не вешать лапшу ему на уши!

— Ван Ибо! — рявкнул он.

Но тот его не услышал. Как и обещала реклама — эти вакуумные наушники стали надежным барьером, защищающим владельца от суеты внешнего мира. Ван Ибо стоял к Сяо Чжаню спиной, размахивая руками, виляя бедрами, и продолжал подпевать себе вслух.

Сяо Чжань понятия не имел, как этого ненормального могли взять на роль возвышенного и благородного Ханьгуан-цзюня. Он должен был играть Вэй Усяня в лучшие его годы или Сюэ Яна, потому что второго такого отбитого еще поискать.

В это время Ван Ибо развернулся в прыжке и увидел Сяо Чжаня. Кого другого это наверняка бы смутило, но Ван Ибо сделал пальцы пистолетиком, пальнул в Сяо Чжаня и снова проорал злополучное:

— Дду-ду дду-ду!

— Какого хрена ты делаешь? — процедил Сяо Чжань.

Ван Ибо, продолжая извиваться, вытащил один наушник из уха:

— Чего?

— Ничего! — взорвался Сяо Чжань. — Какого черта, Ван Ибо? Ты время видел? Какого черта ты орешь в коридоре? У тебя с головой все нормально?

Ван Ибо сделал сложный финт ногами и замер, как артист на сцене, ожидающий аплодисментов. Коих, естественно, не последовало. Из зрителей у него был только злой, как сатана, Сяо Чжань, которого Ван Ибо планомерно выбешивал с самого начала съемок.

— У меня замок сломался, — Ван Ибо кивнул на свою дверь. — Горничная пошла за мастером, а я пока решил музыку послушать. Сяо-лаоши, хочешь составить мне компанию? — его губы растянулись в гадской ухмылочке.

У Сяо Чжаня зашумело в ушах.

Он издевался. Он определенно над ним издевался. Чертов миллениал!

Если этот говнюк хочет войны, он ее получит. Завтра утром. Сяо Чжаня ни капли не волнует, когда придет мастер, чтобы впустить Ван Ибо в его номер. Поэтому он сейчас презрительно отвернется, не говоря ни слова, торжественно пройдет к своей двери, заберется в кровать и уснет со сладкой мыслью о том, что гребаный Ван Ибо проторчит в гостиничном коридоре еще пару часов.

Сяо Чжань поднес руку к магнитному замку и похолодел.

Нет-нет-нет!

Над ним издевался не только Ван Ибо, но и вся Вселенная!

Он забыл ключ в номере и захлопнул дверь! Он выбежал из ванной так быстро, что забыл взять с собой ключ! И теперь за его спиной стоит этот чертов Ван Ибо, улыбаясь так, будто выиграл джек-пот в долбаной лотерее! О господи.

Но Сяо Чжань не претендовал бы на роль Вэй Усяня, если бы не умел с честью выходить из неловких ситуаций. Раз уж сама судьба заперла его в гостиничном коридоре с зарвавшимся молокососом, он обязан был этим воспользоваться.

Поэтому Сяо Чжань повернулся к Ван Ибо, подошел, взял свободный наушник и кивнул:

— Конечно Сяо-лаоши составит тебе компанию. — Я уничтожу твое самолюбие и спою заупокойную твоей самооценке. — Что ты там слушал? Включай.

Ван Ибо впал в секундный ступор от внезапного вторжения в его личное пространство человека, который ему не нравился. Этой секунды оказалось достаточно, чтобы принять решение не сдаваться до самого конца. Он нажал «Play» и снова принялся танцевать.

Сяо Чжань ненавидел танцевать, но был очень упрямым. Если он решил уничтожить противника, то тот мог с уверенностью заказывать на Таобао белые тапочки. Он зло смотрел в наглые глаза Ван Ибо и двигался так, будто от этого зависела его жизнь.

— Самоуверенный мудак! — прошипел Сяо Чжань в лицо оппоненту, исполняя что-то похожее на брачные танцы молодого тетерева.

— Двуличная скотина, — невозмутимо ответил Ван Ибо, отклоняясь назад.

— Нахальный грубиян! — продолжил Сяо Чжань, двинулся вперед и тут же сделал изящный шаг в сторону.

— Высокомерный зануда, — парировал Ван Ибо, мгновенно подхватил движение и обернулся лицом к сопернику.

— Чокнутый кретин со скейтом! — Сяо Чжань решил вернуть преимущество и воспользовался разницей в росте, подойдя к нему вплотную. Ван Ибо даже пришлось слегка задрать голову.

— Сучный психопат с булавкой, — ответил Ван Ибо.

Сяо Чжань уже открыл рот, чтобы произнести реплику, которая разгромит противника в пух и прах, но замер, вспоминая. Дело в том, что о его необычном и слегка старомодном заскоке про булавку от сглаза знал только один товарищ по группе и на этом, в общем-то, все. Так откуда его страшный секрет вдруг стал известен Ван Ибо? Если только он не…

— Туалет! — завопил Сяо Чжань и отшатнулся от Ван Ибо, словно обжегшись. — Я подумал, что твой голос показался мне знакомым! Это ты помогал мне искать в туалете мою булавку.

— Не ори, — сказал Ван Ибо. — Сейчас час ночи.

— Вот черт, — Сяо Чжань его не слушал. — А я думал — что за странный парень без вопросов полез искать мою булавку под раковиной и даже не представился.

— Я странный? — Ван Ибо хмыкнул. — Это говорит человек, который заставил незнакомца ползать по полу в общественном туалете. Чертова булавка.

— Эй, — Сяо Чжань угрожающе наставил на него палец. — Это моя счастливая булавка! Не смей ее оскорблять.

Ван Ибо недовольно скрестил руки на груди:

— Ты в курсе, что даже меня не поблагодарил? Я чуть не остался без обеда!

Сяо Чжань внимательно осмотрел Ван Ибо так, будто впервые его увидел. На лице медленно складывалось выражение озарения. Он широко распахнул глаза:

— Ах ты злопамятное чудовище! Ты! Ты! Ты! Ты обслюнявил горлышко моему термосу с чаем!

— Я, я, я, — передразнил его Ван Ибо. — Только один раз. Мне понравился твой чай, поэтому все остальные разы я отбирал его просто, чтобы попить.

Сяо Чжань на мгновение потерял дар речи, но быстро взял себя в руки:

— А музыка?

— Что музыка?

— Ты бесил меня своим отвратительным хип-хопом! — воскликнул Сяо Чжань.

На лице Ван Ибо промелькнул шок и даже какое-то смущение, и понадобилось секунд двадцать, чтобы до него дошло:

— Я что — похож на идиота, который будет специально бесить своего коллегу по съемочной площадке? Я просто люблю танцевать, и мне нужна была музыка. Тебе не понравилось то, что я забрал твой термос. Поэтому ты воспринимал все мои действия в негативном ключе. Извини, не знал, что тебя так раздражает мой плейлист.

Сяо Чжань задумчиво склонил голову набок.

— Хм.

Ван Ибо пожал плечами в ответ, чуть подергивая головой под песню, которая ему особенно нравилась.

— Ладно, — наконец ответил Сяо Чжань.

— Ладно? — переспросил Ван Ибо.

— Я тебе верю, — пояснил Сяо Чжань.

— Заебись, — кивнул Ван Ибо. — Еще потанцуем, или спустишься за новым ключом и пойдешь спать?

Сяо Чжань отмахнулся:

— Я слишком перенервничал, чтобы уснуть. Потанцуем.       

**

— У твоих ног пластика палочек для еды, — сообщил Ван Ибо уже за завтраком.

— Эй, — обиделся Сяо Чжань. — Если хочешь знать — я не занимался этим с десяти лет, как некоторые! Мне исполнилось двадцать четыре, когда я пошел в трейни.

— Двадцать четыре? Мне сейчас двадцать. Песец ты динозавр, — ухмыльнулся Ван Ибо.

— Иди в жопу! — ответил Сяо Чжань, накладывая себе лапшу.

Ван Чжочэн, сидящий по соседству, испуганно округлил глаза. Но он вскоре к такому привык. Вскоре все к такому привыкли. Потому что с того дня Ван Ибо и Сяо Чжань посылали друг друга в жопу с периодичностью раз в два часа, радостно при этом улыбаясь.

____________________________

      Настоящее время

— Ого, — заключила Лулу, почесывая за ухом огромного добермана, лежащего у нее на ногах. Незадачливые отцы с беспокойством обменялись взглядами и продолжили ждать вердикта. — Ну надо же, — добавила Лулу.

Ван Ибо отвернулся и разочарованно вздохнул.

— Крольчонок, — Сяо Чжань решил рискнуть исправить ситуацию. — Я понимаю, что это не та история, которую тебе хотелось бы услышать…

— Да, я вряд ли смогу написать в эссе, что мой старший папа — королева драмы, а младший папа почти довел до дурки тебя и твое самомнение, но потом вы все равно поженились, — она раздраженно засопела и сделалась до того похожей на Ван Ибо, что Сяо Чжань даже не успел как следует на нее разозлиться.

— Хм, да, я такой, — довольно приосанился Ван Ибо. — Ничего не поделаешь, гэгэ. Придется рассказать сяо-Лулу продолжение истории.

Что отец, что дочь умудрялись совершенно одинаково действовать ему на нервы. Сяо Чжань недобро прищурился и капризно вздернул подбородок.

— Э… в другой раз, — сориентировался Ван Ибо. — Когда гэгэ скушает на ужин жареную курочку с кунжутом, запьет ее рислингом, посмотрит запись выступления Чжоу Шэня…

Сяо Чжань скосил на него глаза, но сохранил выражение ледяной неприступности. Лулу с молчаливым весельем наблюдала за этой игрой. Ван Ибо озадаченно почесал затылок:

— Гэгэ, можешь дуться на меня сколько тебе угодно, но ты посмотри на нее. Нам придется рассказать.

— Еще как придется, — поддакнула Лулу.

Правду говорят — каково дерево, таков и клин.

— Курочку с кунжутом? — после некоторого молчания произнес Сяо Чжань.

— И запить рислингом, — кивнул Ван Ибо.

— Французским? — уточнил Сяо Чжань.

— Обижаешь, гэгэ! — оскорбленно воскликнул Ван Ибо. — Аргентинским, конечно!

Сяо Чжань мученически вздохнул, будто его вынуждали съесть жареный баклажан в обмен на обещание не показывать ни одной живой душе его фотографии с мальчишника в Бангкоке.

— Я подумаю над этим.

Ван Ибо подмигнул Лулу и та протянула ему раскрытую ладонь. Тот дал ей пять. Сяо Чжань подозрительно обернулся и оба мигом состроили ангельские лица, невинно глядя на него в ответ.

— Но мы все равно расскажем продолжение в другой раз! — угрожающе произнес Сяо Чжань. — Хватит с меня ностальгии на сегодня.

Дочь и отец хитро переглянулись и хором ответили:

— В другой раз.

Chapter Text

     Тайвань, Тайбей 2041 год

— Ну, крольчонок, — спросил Сяо Чжань за семейным ужином. — Как там твое эссе?

Лулу широко улыбнулась:

— О-о-о, я написала, как папа Сяо поразил моего папу Вана своей улыбкой в самое сердечко во время съемок шоу. Как папа Ван изо всех сил стремился получить роль в одном сериале с ним, — Сяо Чжань и Ван Ибо осторожно переглянулись. Лулу вдохновенно продолжила: — Они годами постили любовные кадианы, шифровали признания в фотографиях и надевали парную одежду одинаковых брендов! А потом, наконец, сбежали из-под носа коммунистического режима, поженились и с тех пор живут долго и счастливо. Народ рыдал в голос, — довольная собой, она отправила в рот еще один кусочек рыбы.

Ван Ибо скривился:

— Чжань-Чжань, передай мне лимон, у меня, кажется, передоз сладкого, — он обратился к Лулу, — Дочь, это отвратительно штампованная история. Но ты должна знать, что я тобой горжусь: даже я в пятнадцать лет не умел так мастерски играть на чувствах сентиментальных подростков.

— Спасибо, пап! — просияла Лулу, отложила в сторону палочки, сыто вздохнула и откинулась на спинку стула. — Но если вы думаете, что я забыла, что вы обещали рассказать мне продолжение, то вы ошибаетесь. Как вы начали встречаться? Вы прятались по кустам на съемках? Сбегали с репетиций? Старались отметить вместе каждый Новый год? Я хочу знать все!

Сяо Чжань покачал головой, пряча улыбку:

— Ох, крольчонок. Если бы только все было так просто…

_________________________

      Ноябрь 2019-го, Нанкин

Ван Ибо выдохнул струйку сигаретного дыма, чувствуя, как ветер гуляет по голой коже, собирая с нее тепло постели, пот и жар недавнего соития, но места, где побывали чужие пальцы и губы, продолжают млеть. Он прикрыл глаза, прислушиваясь к сладкой дрожи внутри, которая не имела ничего общего с последним оргазмом.

      Несколько часов назад

Ван Ибо слегка задыхается после импровизированного танца. Вокруг него — веселые раскрасневшиеся от алкоголя и вкусной еды лица, на которых вспыхивают разноцветные лучи стробоскопа.

Он одергивает слегка задравшуюся футболку и возвращается к коллегам… хотя, наверное, уже можно назвать их всех друзьями. Цзи Ли вопит прямо в лицо, но Ван Ибо совсем его не слышит из-за оглушительной музыки в баре. Наверное, говорит, что он классно танцует. Ван Ибо открывает рот, чтобы ответить, но все слова разом застревают в горле.

Поясницу оглаживает чья-то горячая ладонь, и сначала Ван Ибо думает, что ему показалось, или кто-то случайно его задел. Он оборачивается, видя улыбающегося Сяо Чжаня, который все еще держит свою руку на его талии. Стробоскоп сейчас повернут в другую сторону, и никто не видит этого прикосновения. О нем знают только Ван Ибо и Сяо Чжань. Чуть помедлив, Сяо Чжань убирает руку, и в глаза Ван Ибо бьет ослепительный красный свет.

      Вообще-то он не курил.

Пачку сигарет, которая лежала сейчас на столике, Ван Ибо возил с собой уже больше полугода, доставая ее из глубин чемодана, когда возникало острое желание написать менеджеру, что ему насрать на контракт и он уходит из индустрии, а потом уехать к бабушке в пригород Лояна, чтобы помогать ей удобрять манговые деревья, полоть грядки с кинзой, ходить на игры в маджонг по четвергам, есть мамин суп с бараниной и никогда не смотреть телевизор. Или не мог избавиться от навязчивой идеи снять все деньги со своего банковского счета, купить билет на первый попавшийся рейс и потеряться навсегда. Был Ван Ибо, и нет Ван Ибо.

Во всех остальных случаях он прекрасно справлялся со стрессом без сигарет.

Но сегодня… сейчас был особенный случай. У него случился секс с человеком, с которым они заключили обоюдное соглашение никогда и ни при каких условиях не заниматься друг с другом сексом.

Во-первых, у Сяо Чжаня кто-то был. То ли сейчас, то ли когда-то тогда, но он начинал нервничать, когда разговор заходил на эту тему, поэтому Ван Ибо никогда не спрашивал, но сильно подозревал, что случайный секс с кем-то еще сильно все осложнит. Во-вторых, на них неожиданно свалилось внимание миллионов озабоченных девушек, которые уничтожали знаменитостей за гораздо меньшие проступки, чем случайный секс со своим коллегой по сериалу. В-третьих, Ван Ибо искренне считал Сяо Чжаня замечательным, Сяо Чжань искренне обожал Ван Ибо, и никому из них не хотелось мучить себя размышлениями на тему «что могло бы быть, если бы мы встретились при других обстоятельствах, родились в другой стране, работали на другой работе и прочие «если бы». Вместе первое, второе и третье делали случайный секс между ними катастрофой эпического масштаба.

Но метеорит уже рухнул, цунами пронеслись по всем прибрежным районам, землетрясение уничтожило некогда процветающий город, вулкан превратил в пепел целую цивилизацию, и это оказалось примерно так же приятно, как он себе представлял, и почти так же больно, поэтому Ван Ибо, впервые за полгода, курил сигарету, глядя в темноту.

Дверь в ванную открылась, рассеяв мрак ярким флуоресцентным светом, щелкнул выключатель, и номер снова погрузился во тьму.

Ван Ибо сделал последнюю жадную затяжку и вдавил сигарету в пепельницу, чтобы затем смыть ее в унитаз. Поспешно вернулся в кровать и скользнул под одеяло — бедро к бедру, кожа к коже. Чужая шея пахла свежестью и гелем для душа. Ван Ибо ткнулся носом во влажную выемку в ее основании.

— Щекотно, — заметил Сяо Чжань, деловито листая ленту в Weibo.

— Погоди, гэгэ, — Ван Ибо перехватил телефон. — Это что?

— Старье, — равнодушно ответил Сяо Чжань. — Они обрезали тот момент, когда ты треснул меня по шее прямо перед общей фотографией в конце съемок.

Ван Ибо еще раз перечитал текст над видео и захихикал:

— «Сяо Чжань очевидно был раздражен, и в тот день они сильно поругались, но он старался держать себя в руках».

— Ага. Я уже пару недель читаю, как ты меня достал и как я тебя ненавижу. Круто, да?

— «Чжань-Чжань освещает своей улыбкой всю вселенную! Я умираю, глядя на это ангельское лицо! Сяо Чжань — божество, которое спустилось в этот мир». Ха-ха, гэгэ, что с ними будет, когда они узнают, где сегодня побывало твое ангельское лицо! — веселился Ван Ибо, продолжая листать ленту.

— Прочитай, что они пишут про тебя, — предложил Сяо Чжань.

— Хуету всякую, я и так знаю, — отмахнулся Ван Ибо. — Нахрена ты вообще это открыл, гэгэ?

Он нажал кнопку блокировки, а затем кинул смартфон куда-то в дебри спутанных одеял и беспорядочно разбросанных подушек.

— Последний фанмит, — пожал плечами Сяо Чжань. — Тебе разве не интересно, что говорят про заключительный концерт в Нанкине?

— Хуету всякую, — пробормотал Ван Ибо, укладываясь к нему на живот. — Неинтересно.

Сяо Чжань усмехнулся, запустив пальцы в каштановые волосы, и принялся массировать кожу на макушке головы. Ван Ибо прикрыл глаза, растянув губы в полуулыбке, и откинул голову назад, обнажая острый кадык. Сяо Чжань обвел его контур, едва касаясь кожи. Палец остановил движение, когда кадык вздрогнул в глотке, а затем продолжил чертить в воздухе его силуэт. Снова и снова.

Ветерок из раскрытой на балкон двери холодил кожу, унося с нее тепло и запах второго человека в его постели, но места, где побывали чужие губы и пальцы, продолжали млеть.

Сяо Чжань переложил руку на его большие ладони, сложенные на груди. Погладил крупные костяшки, испытывая легкое дежавю.

      Щурясь от вспышек света, он вопит бармену сделать им по «Маргарите». Ван Ибо с сожалением смотрит на бедолагу, пожимая плечами: честное слово, он пытался остановить коллегу, который внезапно решил пойти вразнос.

Сяо Чжань восторженно смеется, забирая два высоких бокала, и протягивает один из них Ван Ибо.

— Гэ, — тот сам не очень твердо стоит на ногах, но пытается поддержать совсем поплывшего Сяо Чжаня, подхватывая его за локоть.

Он смотрит на Ван Ибо и думает, что у них сейчас два варианта: допить коктейли, попрощаться со всеми, возможно, задержаться на еще один танец, а потом снова попрощаться. Затем пожелать друг другу спокойной ночи в коридоре и проглотить сожаления, ведь они есть друг у друга в WeChat, и этого должно быть вполне достаточно. Или…

Сяо Чжань понимает, что опасно наклонил свой бокал и пока еще не разлил алкоголь только благодаря руке Ван Ибо, которая крепко держит стеклянную ножку прямо поверх его пальцев.

Или.

Сяо Чжань улыбается, бережными движениями убирая пальцы Ван Ибо по одному со своей руки.

     Сяо Чжань открыл рот, чтобы что-то спросить у Ван Ибо, но заметил чуть приоткрытые губы и услышал мерное сопение. Этот ребенок обладал потрясающей суперспособностью отключаться в считанные секунды. Сяо Чжань натянул одеяло на голую грудь и придержал его голову с другой стороны, чтобы мышцы шеи не затекли от неудобной позы. Затем прикрыл глаза, зная, что уже давно упустил свой шанс заснуть, но, в конце концов, это ему не стоило уговаривать Ван Ибо выпить с ним еще по коктейлю, не стоило гладить его пальцы, сидя за барной стойкой, и уж точно не стоило целовать его по пути к лифту.

      Надо отдать им должное — они до последнего следовали плану надраться так, чтобы мысль о том, что их больше ничего не связывает, не беспокоила в ближайшие два дня. Этого как раз должно хватить, чтобы уйти с головой в фотосъемки, перелеты, тренировки, репетиции и интервью.

Они, хихикая, идут к лифту. Сяо Чжань даже не помнит, почему начал смеяться, но от смеха у него уже болит живот, так что это было чем-то уморительным.

Ван Ибо крепко прижимает его к себе, а Сяо Чжань крепко держит Ван Ибо, чтобы не дать друг другу растянуться плашмя в коридоре. Ван Ибо пахнет потом и алкоголем, у него на шее блестят капельки влаги; так близко, что можно слизнуть языком.

Сяо Чжань не знает, кто был первым. Но думает, что все же он, ведь это ему пришло в голову сделать вид, что он потерял равновесие, и рухнуть на Ван Ибо.

Забавно. Его губы оказываются такими же мягкими, как он себе представлял.

       Совершенно точно не стоило, но Сяо Чжань уговорил, гладил и целовал, поэтому все, что теперь он мог сделать — позволить Ван Ибо урвать себе немного крепкого сна. Стоило ли потакать своим эмоциям вопреки здравому смыслу? Определенно стоило.

Ровно через сорок пять минут будильники синхронно заверещали в разных концах комнаты.

Ван Ибо на автомате оттолкнулся от кровати, не открывая глаза, и полез искать телефон, раскидывая в стороны все на своем пути. Проведя пальцем по экрану, издал громкий мученический стон и упал лицом в простыню. Затем титаническим усилием перекатился на спину, на живот и снова на спину, свесил с кровати ноги и наконец принял вертикальное положение.

Сяо Чжань мягко рассмеялся, протягивая ему футболку и джинсы, которые комком валялись на полу с его стороны. Прошлепал к туалетному столику и выключил свой будильник.

— Я понятия не имею, куда мы забросили твои трусы, — признался он.

— Кошмар, — хрипло ответил Ван Ибо, натягивая одежду. — Натру себе штанами промежность, и все из-за тебя, гэгэ.

Сяо Чжань громко фыркнул, отыскивая свою рубашку:

— Ты укусил меня за плечо и оставил засос на груди. Ван Ибо, ты — гребаная псина.

— Любопытная динамика — еще вчера я был послушным щеночком, — откликнулся Ван Ибо, вытаскивая из-под кровати свои носки.

— Я погорячился. До того, как мы переспали, я ошибочно считал тебя милым и ласковым, а все остальное — публичной маской, — ответил Сяо Чжань, застегивая пуговицы. — Но теперь точно знаю, что ты — псина.

— Я пожалуюсь в пиар-отдел, — Ван Ибо заглянул в зеркало, убеждаясь, что все следы преступления надежно скрыты толстовкой. — Меня все еще смеют считать милым. За что платят деньги этим бездельникам? И я не псина. Я котик.

— Доказательства, лао-Ван! — Сяо Чжань развернул его к себе и достал из кармана крохотную серебристую булавку. Расстегнул толстовку на Ван Ибо и принялся крепить ее ко внутреннему шву.

— Мяу, — ответил Ван Ибо, с интересом наблюдая за его манипуляциями. — Гэгэ, ты что — пытаешься защитить меня от сглаза? Здорово. А у нее есть спектр действия? Ну, допустим, она спасает меня от любого количества недоброжелателей, или на время концертов мне стоит обвешаться еще тридцатью такими булавочками?

— Тц, — Сяо Чжань ткнул его пальцем в лоб. — Заткнись. Со вчерашнего вечера мы с тобой больше не коллеги, а сегодняшняя ночь вряд ли когда-нибудь повторится. И я понятия не имею, сможем ли мы вообще пересечься где-то еще, кроме официальных мероприятий. Просто носи ее с собой, окей? Я знаю, что ты не веришь во всю эту чушь, но мне так будет спокойнее.

Ван Ибо сунул руку в карман и поднял ее выше, рассматривая маленькую булавку, воткнутую в шов головкой вниз. Он действительно не раз дразнил старшего коллегу по съемкам за красную ниточку на удачу; за то, что тот никогда не возвращался в гримерку перед выходом на сцену, если что-то там забывал; никогда не передавал вещи через порог и искренне считал опрокинутую солонку очень дурным знаком. Чжань-гэ правда был забавным — он с маньяческим азартом следовал за трендами в Douyin, но понятия не имел, чьи песни сейчас занимают все топы. Он заставлял всех вокруг есть здоровую пищу и вечно таскал в своей сумке чипсы, жареный арахис и шоколадки. С умным видом рассуждал о китайских поэтах времен династии Тан и вместе с Ван Ибо действовал всем на нервы, танцуя под «Blackpink».

— Ладно, гэгэ, — Ван Ибо сложил вместе три пальца в клятвенном жесте и поднял руку вверх. — Я, Ван Ибо, обещаю перевешивать твою булавку на все свои костюмы, пока она не сломается.

— Хорошо, — серьезно кивнул Сяо Чжань.

Ван Ибо был упрямым, как осел. Если он пообещал носить булавку с собой, то будет делать это из чистого азарта — назло Сяо Чжаню и просто чтобы поехидничать, когда подвернется случай. Возможно даже назло самому себе, пока она не треснет пополам в его пальцах. Тогда он, вероятно, найдет паяльник, соберет ее по кусочкам, и снова будет носить. Да — Ван Ибо ужасно бесил своей упертостью. Самое бесячее было то, что дьявольская изобретательность и нечеловеческое трудолюбие помогали ему добиваться невозможного при любых исходных. Хорошо, что он мечтал всего лишь гонять на мотоциклах и сниматься в кино, а не захватить мир или развалить существующий политический режим в Поднебесной.

— Гэгэ, если тебе будет плохо, — не улыбаясь произнес Ван Ибо. — Просто звони. Я всегда отвечу.

— Договорились, — Сяо Чжань подтолкнул его к двери. — Давай, давай. Ты должен успеть собраться до того, как тебя начнет искать менеджер.

— Разве ты не должен сначала выглянуть в коридор и убедиться, что там никого нет прежде, чем я выйду? — капризно спросил Ван Ибо. — Гэгэ, мы ведь должны быть осмотрительными и не давать поводов для сплетен больше, чем уже есть.

— Айщ! Ты разве не ходил туда за сигаретами пару часов назад? Снова хочешь меня побесить? — Ван Ибо оскорбленно округлил глаза. Сяо Чжань раздраженно цокнул языком, но все же высунул голову за дверь. — Чисто.

— Благодарю! — Ван Ибо шагнул за порог и громко заорал: — Гэгэ, младший брат любит тебя!

_____________________

      Настоящее время

— Вы расстались? — неверяще переспросила Лулу. — Что?

— Ну… мы как бы и не встречались, — ответил Ван Ибо. — Я просто подумал, что будет немного странно сразу перейти от рассказа про наше знакомство к счастливой совместной жизни.

— Это было бы нечестно по отношению к тебе, — вставил Сяо Чжань.

Ван Ибо кивнул:

— Мы долго переписывались.

— Но не встречались, — добавил Сяо Чжань.

— У нас просто не было… времени, — закончил Ван Ибо.

Сяо Чжань ободряюще погладил его по спине:

— Твоему папе только-только исполнилось двадцать два года, — мягко произнес он. — В голове сплошные вечеринки, танцы и черт знает что.

— Ну спасибо, — буркнул Ван Ибо, пряча улыбку. — Не волнуйся, сяо-Лулу. Мы уже добрались до середины истории, — Лулу скептически фыркнула. — Нет, правда! — воскликнул Ван Ибо.

— Мы рассказали предисловие, — пришел на помощь Сяо Чжань. — Теперь можно с чистой совестью переходить к кульминации.

Chapter Text

     2041 год, Тайбей

Мурлыча себе под нос какую-то песню, Сяо Чжань выложил обжаренные стручки фасоли на тарелку и проверил пароварку, где готовились баоцзы.

— Доброе утро, гэгэ, — Ван Ибо подошел сзади и обнял Сяо Чжаня за талию, придвигая к себе.

— Мм, я вижу — лао-Ван выспался? — Сяо Чжань кинул щепотку специй в фасоль и быстро перемешал.

— Мгм. Я посмотрел выступление лао-Сяо и сразу пошел в кровать, — Ван Ибо поцеловал его в шею и нехотя отпустил, услышав шаги в коридоре.

На кухне появилась растрепанная Лулу и принялась придирчиво оценивать содержимое тарелок.

— И как? — пароварка тихонько пискнула. Сяо Чжань достал с полки чесночный соус.

— Гэгэ был самый красивый, — улыбнулся Ван Ибо.

— Бледный и загадочный? — поинтересовался Сяо Чжань.

Ван Ибо усмехнулся, налил себе кофе и устроился за кухонным островком, не сводя с него глаз:

— Да-а, — протянул он. — Никто даже не смотрел на покойника.

Лулу закатила глаза:

— Только не говорите, что мне придется посмотреть еще один древний, как задница мамонта, фильм, чтобы понять подтекст вашего флирта.

— Эй, девчонка! — воскликнул Ван Ибо, угрожающе направив на нее палочку для еды. — Немедленно проси пощады!

Настала очередь Сяо Чжаня закатывать глаза. Он отобрал у Ван Ибо палочку, положил ее на стол и поставил рядом тарелку с баоцзы.

— Нет, Лулу. Подтекст этого флирта заключается в еще одной странной истории из нашей жизни, о которой мы договорились никому не рассказывать. Кажется… кажется это было на День Народной Полиции.

— Это было на Новый год, — возразил Ван Ибо.

— Разве? — Сяо Чжань нахмурился.

— Да какая разница? — вмешалась Лулу, устроившись на своем стуле с чашкой зеленого чая и с интересом глядя на родителей. — Пусть будет Новый год. Продолжайте.

____________________________

      2023 год, здание CCTV

В гримерную, задыхаясь, забежала ассистентка:

— Господин Ван, ваш выход через пятнадцать минут!

— А тросы проверили? — спросил Ван Ибо.

Ее глаза сделались размером с монету в один юань:

— Пойду, спрошу!

Ван Ибо взглянул на Лэлэ:

— Гэ, вы должны знать, что свое тело я завещаю научному центру. Почки и печень наверняка не очень хорошие, но вот легкие без проблем можно отдать на пересадку.

Он проверил макияж и вышел из гримерки.

— Понял, — кивнул Лэлэ, накинув на него куртку. — Историю браузера я тоже удалю.

— Также оставляю вам все мои кроссовки, — продолжил Ван Ибо, поправляя наушники.

— Фу, — скривился Лэлэ. — Хотя… это же ваши кроссовки. Продам их с аукциона, хватит даже моим правнукам. Кхм, босс…

Ван Ибо вопросительно повернул к нему голову. Телохранитель многозначительным кивком указал вперед.

Навстречу им шел высокий мужчина в костюме винного цвета, небрежно придерживая одной рукой длинное пальто, наброшенное на плечи. Ван Ибо споткнулся и нелепо взмахнул руками, едва не распластавшись на полу на глазах у десятков людей. Лэлэ оперативно схватил его за талию и вернул в вертикальное положение.

— Босс, ведите себя естественно.

Чжань-гэ что — подкачался? И не выложил фото своих новых бицепсов в Oasis? Как коварно с его стороны. Видеть такое на профессиональных рекламных снимках — совсем не то же самое, что видеть это в пяти метрах от себя… в четырех… ох, уже в двух с половиной.

— Лао-Ван, — коротко кивнул Сяо Чжань.

— Лао-Сяо, — кивнул в ответ Ван Ибо.

Он уже почти успел представить себе эти плечи без одежды, как поймал на себе внимательный взгляд Чжан Исина. Ван Ибо помахал ему рукой. Тот зачем-то поднял вверх два больших пальца и… подмигнул? Сконфуженный Ван Ибо встал у выхода на сцену, поправляя концертный костюм, и оглянулся. Чжан Исин продолжал за ним наблюдать, широко улыбаясь так, будто пришел выступать не на госканале, а закрытой пенной вечеринке с бесплатным шампанским на входе.

— Ван-лаоши, — он молча задался вопросом, как эта девушка выдерживает беготню по коридорам на таких каблуках. — Тросы в порядке! А еще — ваш менеджер вчера подтвердила, что вы можете посетить вечернее мероприятие после концерта. Вас уже внесли в список, вот приглашение.

— Хорошо, — Ван Ибо вдруг понял, что такое же приглашение могли вручить и Сяо Чжаню. — Подождите!

Ее уже и след простыл.

Он посмотрел на аккуратную карточку с кодом доступа в зал ресторана для VIP-персон и тихонько выругался:

— Черт!

Лао-Сяо 17:23

ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ?!

Ты с ума сошел?!

Лао-Ван 17:23

Чжань-гэ, я правда не знал, что ты все-таки согласился пойти

В воскресенье ты собирался лететь сегодня домой

Лао-Сяо 17:24

А ты в воскресенье сказал, что будешь занят!

Все рейсы уже раскуплены

Лао-Ван 17:24

Не паникуй, гэ

Просто не подходи ко мне.

Видишь меня — иди в другой конец зала, окей?

Мм, к Исину тоже лучше не подходи

Лао-Сяо 17:24

Что значит не подходить к Исину?

Почему?

Ты ему что-то сказал?

Лао-Сяо 17:30

Что ты ему сказал?

Лао-Сяо 17:35

Ибо?

ВАН ИБО!!!

— Как дела, гэ? — Сяо Чжань вздрогнул, едва не скончавшись от сердечного приступа, и обернулся. Рядом стоял Чжан Исин. Он с любопытством глянул на телефон Сяо Чжаня и сунул в рот сливочный чупа-чупс.

У Сяо Чжаня появилось нехорошее предчувствие, что Ван Ибо неспроста предупреждал его не подходить к Исину. Но что он мог сделать — Исин сам к нему подошел! Сяо Чжань пожалел, что не встал у двери аварийного выхода, и, выходит, зря изучал план экстренной эвакуации с этажа. Как недальновидно…

Сколько он знает? Еще важнее — сколько он успел надумать? Если верить миллионам озабоченных людей в супертопике BJYX и на АОЗ — Сяо Чжань и Ван Ибо страстно трахались буквально каждую секунду своего времени, не отвлекаясь на работу и сон. Самое обидное — Сяо Чжань был бы рад, если бы ему перепал хоть один процент из их секс-приключений в гримерках, на съемках и в темных переулках на заднем кресле машины. Хотя, иногда он даже веселился, читая подробные описания горлового минета в собственном исполнении где-нибудь в кабинке туалета. Если бы эти люди только знали, как Ван Ибо ненавидит микробы.

— Я в порядке! — обаятельно улыбнулся он. — Как у тебя дела?

— Неплохо, — с загадочным лицом ответил Исин, продолжая бросать на его телефон короткие взгляды. — Но еще не вечер. А как дела у Ибо?

У этого паршивца точно есть фальшивый аккаунт на Weibo, с которого он читает потрясающие расследования по форме шнурков на кедах Ван Ибо и отражениям в зрачках на селфи Сяо Чжаня.

Сяо Чжань похолодел. А, может, просто вспотел, но кондиционеры работали на полную мощность, и вся влага на коже мгновенно обращалась коркой льда.

Все хорошо, все нормально. У него за плечами пять успешных ролей в театре, и он сможет изобразить расслабленного, довольного жизнью Сяо Чжаня, который вовсе не пытается скрыть дружескую переписку с человеком, который и правда кусается в постели как жадная псина — в этом озабоченные фикрайтеры попали в самую точку.

— У И… — он, извиняясь, улыбнулся. — Ты имеешь в виду Ван Ибо? Наверное, лучше спросить у самого Ван Ибо. Ты с ним видишься чаще, чем я.

— Мм, — разочарованно протянул Исин. — Понятненько. Что ж — мне пора, гэ. До скорого.

Лао-Ван 17:59

Ничего я ему не говорил, гэ

Он просто видел BTS-ки, слитые в 2020-м

И спрашивал… ну ты понял

Лао-Сяо 18:00

Лао-Ван, у меня плохое предчувствие

Насчет этого неофициального вечера

Как думаешь — я еще успею симулировать острое воспаление аппендикса?

Лао-Ван 18:00

Давай быстрее, гэ

Я уже иду к лифту

Если у тебя не получится — постараюсь сломать ногу

Хотя это больно.

Просто вывих сойдет?

Лао-Сяо 18:01

Ты идиот? Не шути так!

Лао-Сяо 18:02

Я просто подожду минут 20

Ван Ибо сунул телефон в карман, бросив нетерпеливый вгляд на красные цифры над лифтом, которые медленно отсчитывали спуск кабинки с тридцатого этажа на пятый. Потом вдруг резко сорвался с места и кинулся обратно в гримерную.

Лэлэ, играющий с телефона в «Нефритовую династию», удивленно взглянул на своего подопечного, который ворвался в комнату и бросился обшаривать все углы в поисках концертного костюма. Потом, ни говоря ни слова, задрал свою рубашку, прицепил на футболку маленькую булавку и, заправляясь на ходу, убежал обратно.

Пожав плечами, Лэлэ вернулся к игре и громко выругался — Небесный Тигр нанес его персонажу критический урон.

Ван Ибо с облегчением обнаружил у лифтов одного только Чжан Исина. Видимо, осторожный Сяо Чжань решил выждать еще пару минут. Он ткнул на кнопку.

— Как дела? — вкрадчиво спросил Исин, распечатывая чупа-чупс.

— Отлично, гэ, — бодро ответил Ван Ибо. — Как у тебя?

Двери в кабинке посередине раскрылись, и Ван Ибо, не глядя, зашел внутрь.

— Великолепно, — ответил Чжан Исин, отошел от лифта и сунул чупа-чупс в рот.

Ван Ибо непонимающе нахмурился и обернулся, встретившись взглядом с перепуганным Сяо Чжанем, который будто призрака увидел. Двери мягко закрылись за его спиной, и кабинка тут же пошла вверх.

— Эм, — произнес Ван Ибо. — Я же…

Сяо Чжань тягостно вздохнул, ослабляя галстук-бабочку у себя на шее:

— А я уже думал, что все лифты сломаны или в них вселился полтергейст, — ответил он. — Увидел, что ты побежал обратно в гримерку, и решил уехать раньше. Зашел в один, нажал кнопку. Дверь закрылась, потом открылась, и так три раза. Я вышел и попробовал другой лифт. То же самое. Я зашел в третий. На пятой попытке заходишь ты, а за твоей спиной я вижу Исина.

Ван Ибо оглянулся на дверь:

— Погоди, гэ. Ты хочешь сказать — он все это время прятался возле лифтов, и нажимал на кнопку вызова, чтобы не дать тебе уехать?

Сяо Чжань поднял вверх обе руки:

— Это не я псих, клянусь! Зачем ты побежал в гримерку?

— Я забыл твою булавку, — проворчал Ван Ибо. — Перевесил ее на концертный костюм, а потом забыл снять и прицепить под рубашку. Честное слово — я думал, что за пятнадцать минут не случится ничего плохого, но булавочная магия Чжань-гэ вообще не прощает ошибок.

Сяо Чжань замолчал на несколько секунд, а затем расхохотался. Когда он так смеялся, то щурил глаза в две улыбающиеся щелочки, а на щеках появлялись крошечные ямочки. Ван Ибо очень давно не видел эти ямочки вблизи, но, как и в старые времена, у него зачесались руки ткнуть в одну из них пальцем.

Отсмеявшись, Сяо Чжань наконец, впервые за весь вечер, взглянул прямо на Ван Ибо. И неожиданно обнаружил, что с тех пор, как видел его вживую, рядом, Ван Ибо сделался одного роста с ним, раздался в плечах, а юношеские черты лица заострились. Если бы Сяо Чжань увидел такого второго господина Лань в Холодном источнике, то у броманса не было бы никаких шансов.

Во внезапно наступившей тишине Сяо Чжань громко сглотнул. Даже слишком громко.

Кабину лифта резко тряхнуло. Освещение разом вспыхнуло и тут же погасло. Пока Сяо Чжань пытался понять, что произошло, в темноте раздался дрожащий голос Ван Ибо:

— Чж… Чжань… Чжань-гэ? — Сяо Чжань вытянул перед собой руки, но ухватился за воздух. — Чжань-гэ?! — на октаву выше произнес Ван Ибо. — Чжань-гэ!

Когда Сяо Чжань наконец нашел его запястье, Ван Ибо позорно всхлипнул и вцепился в него обеими руками, трясясь и причитая:

— Боже мой, я не выдержу, я не выдержу, господи! Ебучий концерт, ебучий лифт, ебучий…

— Ван Ибо, — сдавленно произнес Сяо Чжань. — Ты меня задушишь!

Это не подействовало. Паникующий Ван Ибо плевать хотел на то, какой дискомфорт он причиняет своему спасителю и если бы мог, забрался бы сейчас к Сяо Чжаню на голову.

Из динамика донесся женский голос:

— Добрый вечер, с вами говорит диспетчер. В лифте есть пассажиры?

— Да! — хором ответили оба.

— Хм. По какой-то причине ваша кабина обесточена. Вам придется подождать, пока наш техник исправляет проблему. Это может занять от пятнадцати до сорока минут.

Сяо Чжань безуспешно попытался ослабить клещи Ван Ибо, потому что ребра и правда уже начинало саднить.

— А… поскорее никак нельзя? — с надеждой спросил он.

— Сделаем все, что сможем.

— Но нас же ждут… — Скрип в динамике оповестил о том, что она отключилась. — Как грубо, — пробормотал Сяо Чжань.

Ван Ибо проскулил что-то неразборчивое.

Сяо Чжань со вздохом погладил его по спине:

— Ну-ну, посмотри на себя — такой большой и взрослый мальчик, вымахал под два метра. Чего ты так испугался? Если кто и попытается тебя сожрать, то подавится где-то на середине.

Ван Ибо нервно хихикнул.

— Да-а, — спокойно продолжил Сяо Чжань. — От тебя останется самая проблемная часть тела — твой болтливый рот, и поэтому тебя когда-нибудь переедут на газонокосилке.

Ван Ибо издал свой неповторимый смех обкуренной гиены, и хватка на теле Сяо Чжаня слегка ослабла.

— Но даже если тебя сожрут целиком невидимые монстры, то мне придется гораздо хуже. Ты хоть понимаешь, что на девяностом этаже уже сбежалась толпа, чтобы посмотреть, как Ван Ибо и Сяо Чжань вместе выходят из лифта, в котором они застряли на двадцать минут?

Ван Ибо немного помолчал. А потом его голос раздался над самым ухом Сяо Чжаня:

— Зато больше не придется притворяться, будто мы не общаемся.

— И нам теперь точно припишут тайный роман, — обреченно сказал Сяо Чжань.

— И свадьбу со ста гостями, — весело ответил Ван Ибо.

— И трех детей, — подхватил Сяо Чжань.

— А Исина сделают нашим тайным свидетелем, — добавил Ван Ибо.

Сяо Чжань прыснул со смеху. Ван Ибо наконец его отпустил, но продолжал жаться боком и держаться рукой за плечо. Сяо Чжань опустился на пол и оперся спиной о гладкую металлическую стену. Ван Ибо пришлось сесть рядом.

— Чтоб ты знал, — Сяо Чжань достал телефон, чтобы проверить время. — Я не согласен на трех детей. В идеале — один, максимум — двое. А вообще я хочу расхаживать по дому в трусах и шелковом халате, с бокалом вина, пока ты ведешь какой-то очень серьезный бизнес у себя в кабинете и делаешь миллион юаней в час.

— У меня есть серьезный бизнес, — быстро вставил Ван Ибо. — И миллионы. А еще — хорошая кредитная история и доходный портфель с облигациями.

— Вот черт, — ответил Сяо Чжань. — Придется покупать шелковый халат.

Оба ожесточенно захихикали, представляя Сяо Чжаня в шелковом халате. В целом это напоминало их обычный телефонный разговор, но с эффектом присутствия. Ван Ибо окончательно расслабился и позволил Сяо Чжаню сесть поудобнее, перестав цепляться за его руку.

Ремонт лифта затянулся на полчаса, потом еще на час, о чем сообщала диспетчер, связываясь с ними раз в пятнадцать минут. Сяо Чжань успел рассказать Ван Ибо о своих планах написать книгу, Ван Ибо похвастался тем, что ему одобрили проект строительства собственной гоночной трассы недалеко от Пекина. Остальными новостями они успешно обменивались по телефону, поэтому Сяо Чжань предложил Ван Ибо досмотреть с ним фильм, который он начинал еще вчера вечером, но уснул перед телевизором.

Когда в лифте наконец загорелся свет и кабина тронулась, Ван Ибо разочарованно вздохнул:

— Вот блин. Не рассказывай мне, чем все закончилось, гэ. Ненавижу спойлеры.

Сяо Чжань кивнул, убирая телефон в карман:

— Я сам никогда его не видел. Можем как-нибудь встретиться и досмотреть.

Ван Ибо замер и уставился на Сяо Чжаня:

— Это что — предложение?

Сяо Чжань приподнял уголок губ, склонив голову набок:

— А ты как думаешь?

В кабине раздался мелодичный звон, оповещая о прибытии на этаж, и дверь раскрылась навстречу всполошенным организаторам, которых внезапно оказалось не так уж много.

После нескольких десятков извинений (в этой кабинке всегда сбоили контакты, а после войны кнопок между Сяо Чжанем и предприимчивым Чжан Исином, один проводок закоротил на совесть), с ними осталась только та девушка, которая вручала Ван Ибо приглашение. Она нервно потеребила провод от гарнитуры, заправила прядь волос за ухо и выпалила:

— Вы теперь общаетесь?!

Сяо Чжань и Ван Ибо вросли ногами в пол. Увидев их лица, бедняжка жарко покраснела до самых корней волос, пролепетала извинения и бегом скрылась за ближайшей дверью.

Первым отмер Сяо Чжань:

— Вот же… — он покачал головой, одернув пиджак, и взглянул на Ван Ибо, — Я пойду первым?

Ван Ибо посмотрел в сторону ресторана, откуда доносилась громкая музыка, и поджал губы. Сяо Чжань тронул его за руку:

— Лао-Ван?

— Гэ, — Ван Ибо поднял голову. — Давай зайдем туда вместе.

Сяо Чжань приоткрыл рот:

— Но нам…

— Гэ, — Ван Ибо поймал его взгляд. — Я устал, — решительно сказал он. — Ты — мой лучший друг, ты знаешь меня лучше собственной матери. И меня достало до самых печенок, что я не могу вслух упомянуть твое имя в обычном разговоре. Будто это какое-то… ругательство.

Сяо Чжань терпеливо вздохнул:

— Ибо, но тогда все скажут, что мы…

Глаза Ван Ибо опасно сузились:

— Побоятся. Иначе мои адвокаты их закопают.

Сяо Чжань почувствовал, как его позиция опасно пошатнулась. Что еще опаснее — даже он сам сейчас отчаянно хотел, чтобы она рассыпалась в прах. С тех пор, как он выдохнул, заполучив обратно свои контракты; с тех пор, как Ван Ибо радостно проорал в трубку, что Добби свободен и завтра умрет от похмелья; с тех пор, как он снова увидел его в помещении за сценой так непозволительно близко, он потихоньку мечтал, как однажды они просто заговорят друг с другом при всех и… ничего плохого не случится.

Здесь было тепло, а на нем был плотный пиджак, но Сяо Чжаня все равно колотило, как в лихорадке:

— Ибо, со мной ничего не будет — я давно работаю в театре и мне это нравится, а все, кто с воплями унижал остальных в мою честь, уже давно выбрали себе другого идола. Но твои фанатки…

Ван Ибо крепко сжал его плечо:

— Я думал об этом. Те, кто будет против… не пойти бы им нахуй? Кем они вообще себя возомнили, чтобы выбирать мне друзей?

Сяо Чжань беспомощно открыл рот, глядя в его глаза, и вдруг догадался, что кошмарный человек напротив уже давно планировал скинуть на него эту бомбу и продумал ответ на каждый его аргумент. Что бы он сейчас ни сказал — Ван Ибо разнесет его доводы по кусочкам. В этом споре Сяо Чжаню заранее досталась позиция проигравшего. Паника резко сменилась возмущением, и он двинул ему кулаком в грудь.

— За что?! — потрясенно восклинул Ван Ибо, потирая ушиб.

— Сам знаешь, за что, — гневно ответил Сяо Чжань.

— Больно, — пожаловался Ван Ибо, обиженно надув губы.

— Хорошо, — едко сказал Сяо Чжань. — Значит что-то человеческое в тебе осталось.

— Ладно, лао-Сяо может злиться на меня сколько угодно, — покладисто ответил Ван Ибо. — Если зайдет со мной в этот дурацкий ресторан и перестанет убегать от меня, как от больного ковидом без маски.

— Хм, — Сяо Чжань потер запястье.

— Идем? — Ван Ибо повернул его лицом ко входу.

Несмотря на недавний всплеск эмоций, у Сяо Чжаня от страха одеревенели ноги. Ван Ибо практически втолкнул его внутрь и зашел следом. Несколько людей бросили на них любопытные взгляды, но никто не заорал, не хлопнулся в обморок и не объявил в микрофон, что: «КОД КРАСНЫЙ! ВАН ИБО И СЯО ЧЖАНЬ НЕ НЕНАВИДЯТ ДРУГ ДРУГА! ПОВТОРЯЮ — СЯО ЧЖАНЬ И ВАН ИБО ОБЩАЮТСЯ! КОД КРАСНЫЙ, ЭТО НЕ УЧЕБНАЯ ТРЕВОГА!». Какая-то женщина поприветствовала Ван Ибо и пошла дальше, больше не обращая на них никакого внимания.

Сяо Чжаня опять затрясло, но на этот раз — от облегчения. Ван Ибо снова положил руку ему на плечо и уверенно направил в гущу событий.

Ван Хань едва не подавился вином, увидев идущих к нему Ван Ибо и Сяо Чжаня, которых до этой секунды можно было поставить рядышком только с помощью фотошопа.

— Хань-гэ, — поздоровался Ван Ибо. — Рад вас видеть.

Ван Хань с честью удержал лицо и обнял его свободной рукой, похлопав по спине:

— Вот это сенсация! Сам Ван Ибо нагрянул на вечеринку. Ты же их ненавидишь?

Ван Ибо кисло улыбнулся:

— Ну, зато вы на них всегда ходите. Я раньше думал — для того, чтобы обзавестись полезными связями, но сейчас понимаю — тут полно бесплатной еды.

Ван Хань посмеялся, внимательно рассматривая Сяо Чжаня, который поспешно протянул руку:

— Господин Ван, очень рад встрече.

— Взаимно, господин Сяо.

Живот Ван Ибо издал меланхоличный звук. Он с жадностью взглянул на шведский стол у дальней стены. Ван Хань понимающе кивнул:

— Будешь брать себе жареную свинину на шпажках, прихвати мне креветок.

— Мгм. Ван Ибо немедленно стартанул к столу, стремительно проходя сквозь плотную толпу людей в вечерних костюмах, как ледокол сквозь льды Арктики.

Ван Хань тут же повернулся к Сяо Чжаню, продолжая вежливо улыбаться, но тот каждым миллиметром кожи ощутил подвох.

— Что произошло?

У Сяо Чжаня заныло в висках. Он сам находился в процессе осознания того факта, что ему больше не нужно убегать от Ван Ибо на другой конец зала, и никто из «Yehua» или других корпоративных монстров не несется, чтобы их за это распнуть, и как-то не был готов пояснять свои действия ровно через пару минут после взрыва. Но Ван Хань ни капли не выглядел, как человек, который ему сочувствует.

— Мы застряли в лифте, — ответил Сяо Чжань первое, что пришло на ум. — На полтора часа. Ван Ибо чуть не сломал мне ребра и напугал техника хохотом стаи гиен, когда Уэнсдей и Пагсли Аддамс испытывали гильотину на своем дяде.

— То есть — вы теперь общаетесь открыто? — уточнил Ван Хань, рассматривая Сяо Чжаня в упор и зловеще поблескивая стеклами очков.

— Ну… наверное, теперь это неизбежно.

— Наверное? — прошипел Ван Хань. — Молодой человек, — он поставил пустой бокал на поднос проходящего мимо официанта и снова впился глазами в Сяо Чжаня. — Я знаю Ван Ибо с восемнадцати лет. Этот мальчик вырос у меня на глазах! Запомните — я лично знаком с директором театра, в котором вы работаете. Мы обедаем вместе каждую третью пятницу месяца. Я знаю агентство, в котором вы нанимаете телохранителей — его хозяин обязан мне маленькой бесплатной рекламой на одном из моих шоу. Я также знаю каждого пиар-менеджера в здании этой телестудии, а директор отдела рекламы и связей с общественностью — мой бывший однокурсник. Хорошенько запомните это, господин Сяо, потому что я теперь внимательно за вами наблюдаю.

Голос внезапно отказал Сяо Чжаню, поэтому он смог только кивнуть.

— Хань-гэ, — Ван Ибо протянул Ван Ханю тарелку с креветками. — О чем болтаете?

Человек, который всего несколько секунд назад излучал кровожадную ауру безжалостного убийцы, ласково улыбнулся и взял еду.

— Как хорошо, что теперь вам можно не прятаться, да? — Ван Хань подмигнул опешившему от такой перемены Сяо Чжаню. — Может даже снова появится возможность вдвоем поучаствовать в хорошем проекте. Сяо Чжань, у тебя ведь своя студия, верно? Наш Ибо теперь тоже хозяин собственного агентства! Ай-я, совсем вырос.

Ван Ибо вообще не обратил внимания на странное напряжение между своим другом и своим наставником. Он сосредоточенно уписывал мясо за обе щеки с потрясающей скоростью, зыркая глазами на окружающих. Казалось — если протянуть к тарелке руку, он отгрызет ее по локоть.

Ван Хань тем временем взял очищенную креветку, насаженную на шпажку, пристально глядя на Сяо Чжаня, изящно макнул ее в соус и одним четким движением откусил кусок.

— Приходите ко мне послезавтра на ужин, — сладко улыбаясь предложил Ван Хань. — По нашей семейной традиции, на новогодних выходных я всегда готовлю сам.

Послав Сяо Чжаню напоследок еще один грозный взгляд, он салютовал им остатками креветки и растворился в толпе.

— Охренеть, — произнес Сяо Чжань.

— Ты о чем, гэ? — Ван Ибо вытер рот салфеткой и кинул ее на тарелку. Совершенно пустую. Сяо Чжань вспомнил, что всего пять минут назад там была приличная пирамидка шпажек со свининой, и ужаснулся. — Гэ? — повторил Ван Ибо.

— Что? — переспросил Сяо Чжань и запоздало сообразил, что охренел вслух. — О, я говорю, что я, конечно, заочно благодарен Исину-гэ, но думаю, что он охренел.

Ван Ибо ненадолго задумался и кивнул:

— Согласен. Есть у меня одна идея.

Сяо Чжань не сразу узнал, что это за идея. Тот вечер быстро увлек их двусмысленными вопросами, попытками выяснить, чем они занимались почти два часа, сидя в лифте, и борьбой с собственным желанием выпить совершенно точно лишний бокал шампанского.

Уходили они уже далеко за полночь. Подвыпивший Чжан Исин разливался соловьем о том, как тепло его сердечку узнать, что они общались все это время. Ван Ибо охотно кивал, а Сяо Чжань внимательно наблюдал, снова ощущая подвох.

Лифт остановился на седьмом этаже, и Ван Ибо незаметно подтолкнул Сяо Чжаня к выходу, спросив на ходу:

— А как там твоя школа танцев, гэ? По-прежнему продвигаешь крамп?

Сяо Чжань обернулся. Внутри кабинки пискнул сигнал, предупреждая, что двери закрываются. Вместо ответа Чжан Исин исполнил на месте ритуальную пляску озабоченной гориллы, мощно притопнув. Дверь захлопнулась. На табло над лифтом загорелось предупреждение, что эта кабинка временно не функционирует.

Ван Ибо сатанински захохотал, а, отсмеявшись, спросил:

— Ну как тебе, гэ?

— Ты подлый, бесчувственный негодяй, — ответил Сяо Чжань. — Я впечатлен.

Ван Ибо ухмыльнулся, нажимая на кнопку, чтобы вызвать другую кабинку. Сяо Чжань отметил про себя, что его движения сделались плавными и чуть более медленными, чем во времена их совместной работы. Он завороженно проводил взглядом его пальцы, и быстро отвернулся.

Ван Ибо помедлил, прежде чем снова зайти в лифт. Сяо Чжань вспомнил, как этот взрослый мужчина дрожал от ужаса, словно ребенок, несколько часов назад. Пожалуй, Чжан Исин заслужил покуковать взаперти часок-другой.

— Ты сегодня дома один? — спросил он.

Ван Ибо с непроницаемым лицом кивнул. Но потом добавил:

— Ничего страшного. Включу везде свет.

— Мы могли бы досмотреть «Семейку Аддамс», — поколебавшись, сказал Сяо Чжань. — Моя квартира ближе. К тому же, с тех пор, как Орешек не стало, там слишком… пусто.

Ван Ибо замер, уставившись на него:

— Это что — предложение?

Сяо Чжань приподнял уголок губ, склонив голову набок:

— А ты как думаешь?

_________________

      Настоящее время

Ван Ибо замолчал и принялся нагружать свою тарелку едой. Лулу выжидающе посмотрела на него, потом на старшего папу и не выдержала:

— А что было потом?

Сяо Чжань пожал плечами:

— А ты как думаешь?

Ее глаза заблестели:

— Вы так и начали встречаться, да? Бабушки очень обрадовались?

Сяо Чжань внезапно поперхнулся фасолью. Ван Ибо заботливо похлопал мужа по спине и обратился к дочери:

— Прежде, чем рассказать про бабушек, папе Сяо сначала нужно набраться смелости.

Покрасневший Сяо Чжань кивнул головой, сипло выдавив:

— Да, крольчонок… не все сразу. Пожалей своего папу Сяо. Давай оставим это на следующий раз?

Chapter Text

      2041 год, Тайбей

Лулу нетерпеливо наблюдала, как Ван Ибо медитативно наполняет шейкер льдом, наливает текилу, потом ликер. Затем плавно накрывает его колпачком и встряхивает, прикрыв глаза и словно прислушиваясь к какой-то мелодии у себя в голове.

— Па, — она дернула Сяо Чжаня за рукав. — Ну, что было дальше? Вы обещали!

— Ш-ш-ш, — Сяо Чжань покачал головой, внимательно следя за руками Ван Ибо. — Не мешай папе. Папа любуется высоким искусством.

Лулу нетерпеливо поерзала на месте, но не стала приставать к Сяо Чжаню: она внутренне гордилась тем, как ее родители время от времени мило залипают друг на друге так, словно увидели впервые, несмотря на то, что знакомы больше двадцати лет.

Наконец Ван Ибо разлил «Маргариту» по двум бокалам и пришел с ними на диван.

— Твоя очередь, гэгэ, — сказал Ван Ибо, отпивая коктейль.

— Ладно, — согласился Сяо Чжань, попробовав свой. — Хорошо, крольчонок. Слушай дальше.

________________

      2024 год, Пекин

Госпожа Ван всегда старалась с пониманием относиться к новым технологиям и молодежным увлечениям. Мир вокруг нее мчался вперед со скоростью сверхзвукового самолета — еще вчера было принято искать своим детям пару сидя с их фотографией в парке, а сегодня родители радовались, если дети вступали в отношения с живым человеком, а не с виртуальным персонажем, созданным нейросетью. Поэтому госпожа Ван воспитала в себе мудрость спокойно воспринимать любые диковинки. Пусть она многого не понимала, но ее никак нельзя было упрекнуть в типичном старческом брюзжании по поводу современных нравов, характерном для многих людей из ее поколения.

И все же, некоторые вещи выводили ее из душевного равновесия.

Например, затеяв уборку в квартире сына, госпожа Ван обнаружила на прикроватной тумбочке наручники. Если бы на них был розовый мех или стразы, госпожа Ван молча положила бы их на место и не задавала лишних вопросов. Но металлические кольца, соединенные настоящей цепью, скорее походили на то, чем в фильмах преступника приковывают к столу в комнате для допросов.

Как и любая женщина, а тем более — мать, редко видящая своего сына, госпожа Ван не могла не волноваться.

Она открыла список контактов и принялась думать. Сразу отмела в сторону мужа и двоюродного брата: тут и пытаться нечего, если не хочется устраивать масштабный семейный скандал. Немного поразмыслив, также решила не звонить подруге и знакомой, которая писала для модного журнала. Оставила на самый крайний случай славную и очень добрую девушку, которая работала кем-то вроде секретаря в агентстве ее сына. И долго медлила прежде, чем позвонить госпоже Сяо. Хоть она и казалась ей милой женщиной, познакомились они не так давно. Но с другой стороны — Сяо Чжань и Ибо так хорошо дружили и знали друг друга столько лет, что если кто и мог заметить странности в поведении Ибо, то только Сяо Чжань. А он очень близко общался со своей матерью.

Итак, госпожа Ван, волнуясь, нажала вызов. В отличие от сдержанной госпожи Ван, госпожа Сяо мгновенно всполошилась. Ван Ибо был таким замечательным и вежливым мальчиком, так упорно работал и педантично присылал ей подарки на все важные даты, что она никак не могла отреагировать спокойно. А госпожа Ван понравилась ей с первой встречи — никто не понимал мать знаменитого сына лучше другой такой же матери. Словом, немедленно отменив сеанс иглоукалывания, госпожа Сяо вызвала такси и примчалась на выручку к госпоже Ван.

Наручники решительно привели ее в ужас. И что только такой воспитанный юноша может делать с ними дома?

— Может… может это для работы? — робко предположила госпожа Ван. — Случайно забрал с собой какой-то реквизит?

Госпожа Сяо скептически хмыкнула: тут нужно было добираться до сути дела. Убедив госпожу Ван, что дети в любом возрасте остаются детьми, а мать в любом возрасте имеет право волноваться за своего ребенка, она первой двинулась искать прочие улики.

Ровно через пару часов обыска они обе сидели перед фантастическим набором, который здорово походил на арсенал пыточной: ремни, заклепки, веревки, крюки, плетки и здоровенный кляп.

— О боже! — всхлипнула госпожа Ван и разрыдалась.

— Ну-ну, — госпожа Сяо погладила бедняжку по спине и поспешила на кухню, чтобы заварить чаю с лавандой и мятой.

Еще через полчаса было решено устроить Серьезный Разговор™ с Ван Ибо, который, ничего не подозревая, отправил матери аудиосообщение, что уже едет домой.

— Мэймэй, ты только не горячись, — напутствовала госпожа Сяо. — Не спрашивай у него ничего с порога. Сначала поужинаем, чего-нибудь выпьем. А потом осторожно переходи к делу. Говори решительно, но не дави на него.

Госпожа Ван кивнула, сжимая ее руку, и снова тихонько всхлипнула. Это все ее вина — не нужно было отпускать ее единственного мальчика в Корею в таком раннем возрасте! Кто знает, через что ему там пришлось пройти? А вдруг она спохватилась слишком поздно, и он связался с плохими людьми? Что, если он кого-то пытает по их приказу? Или продает оружие и наркотики? Госпожа Ван, не выдержав, расплакалась.

Госпожа Сяо махнула рукой на чай и достала из шкафа коньяк.

— Мама! — крикнул из прихожей Ван Ибо, стягивая обувь. — Мама, я позвал Чжань-гэ к нам на ужин! Ты же не против?

Никто не ответил. Ван Ибо и Сяо Чжань переглянулись. Ван Ибо быстро надел тапочки и побежал в гостиную.

— Бо-Бо вернулся! — радостно воскликнула мама и не слишком твердо поднялась со стула к нему навстречу.

Ван Ибо обнял маму в ответ и, заметив на кухонном островке открытую бутылку коньяка, смутно заподозрил, что что-то не так.

— Здравствуйте, тетушка Сяо. Я… не знал, что вы приедете.

— Как поживаешь, Ибо? — помахала госпожа Сяо, тоже изрядно раскрасневшаяся от выпивки.

— Добрый вечер, тетушка Ван! — жизнерадостно поздоровался Сяо Чжань, разглядывая картину пиршества.

Увидев Сяо Чжаня госпожа Ван почему-то пришла в бурный восторг:

— Чжань-Чжань! Ай, как я рада тебя видеть! — она стиснула его в объятиях и внезапно всхлипнула. — Какие же вы замечательные мальчики, мы так вами гордимся! Верно, цзе?

Госпожа Сяо утвердительно кивнула и захихикала невпопад.

— Сяо-Бо, — госпожа Ван крепко взяла его ладони в свои. — Ты же знаешь, что можешь рассказать своей маме все, что угодно, да? — она снова всхлипнула и поспешно вытерла нос изрядно помятой салфеткой. — Я знаю, что ты уже совсем взрослый, но если мама может чем-то помочь, она обязательно это сделает!

Ван Ибо неуверенно кивнул, в душе не чая, что он успел натворить, чтобы всегда спокойная и рассудительная госпожа Ван плакала и смеялась одновременно.  

— Ибо, — тихонько сказал Сяо Чжань. — Пойдем, поговорим, — он обратился к госпоже Ван. — Тетушка, мы на минутку, хорошо? Нам нужно кое-что обсудить.

Сяо Чжань втолкнул Ван Ибо в спальню и затворил дверь. Оба уставились на свой арсенал из магазина для взрослых, аккуратно разложенный в ряд на кровати. Сяо Чжань рефлекторно потер запястья.

— Гэгэ, что только что произошло? — Ван Ибо нервно вцепился в волосы. — Они нашли наручники? И все остальное? Вот черт!

Сяо Чжань тяжело вздохнул, подвинул в сторону кожаную портупею и сел на кровать.

— Ибо, — серьезно сказал он. — Они знают.

Ван Ибо потрясенно приоткрыл рот:

— Про… — он жестом указал на себя и Сяо Чжаня. Сяо Чжань кивнул. Ван Ибо заметался между кроватью и стеной. — Но как?! Почему ты так решил?

— Это же очевидно, — Сяо Чжань устало потер переносицу. — Тетушка Ван нашла нашу неприличную коллекцию и позвонила моей матери. А с чего еще она примчалась бы к ней с другого конца города? Просто чтобы напиться вдрызг? Они все знают.

— Черт, черт, черт, — Ван Ибо простонал. — Гэгэ, я не готов!

Сяо Чжань насмешливо изогнул бровь:

— Ибо, у нас нет выбора. Они. Уже. Знают. Если мы не признаемся прямо сейчас, они додумают все сами, а это еще хуже.

— Но как мы расскажем — просто выйдем туда и заявим: «мы геи»?

Сяо Чжань вздохнул:

— Когда-то это должно было случиться.

— Я планировал рассказать об этом родителям не раньше, чем мне исполнится шестьдесят, — мрачно ответил Ван Ибо.

Сяо Чжань закатил глаза:

— Слишком поздно, — он махнул рукой на игрушки. — Они знают не только то, что мы геи, но и довеском балуемся унижением и подчинением. Вот что действительно неловко.

— А вот это уже не моя проблема, — заявил Ван Ибо. — Меня вполне устраивала традиционная прелюдия, пока ты однажды не попросил тебя придушить.

Сяо Чжань задохнулся от возмущения и пнул его в голень:

— Я что-то ни разу не замечал, чтобы тебе это не нравилось!

Ван Ибо не смутился:

— Если бы ты видел со стороны, как связанный гэгэ умоляет быть жестче, тебе бы тоже понравилось.

Сяо Чжань испуганно подскочил и зажал ладонью рот Ван Ибо:

— Моей маме не обязательно знать все подробности! — прошипел он.

Ван Ибо остался неумолим:

— Я возьму на себя признание, что мы геи, а ты объяснишь тетушке Сяо, зачем нам этот ошейник.

Сяо Чжань скрипнул зубами, в очередной раз задаваясь вопросом, почему он еще не выбросил это чудовище из окна и не придушил подушкой.

К их возвращению госпожа Ван и госпожа Сяо перекочевали из кухни в гостиную, страшным шепотом обсуждая какие-то варианты и телефон хорошего специалиста, который работает со знаменитостями.

Ван Ибо негромко кашлянул. Госпожа Сяо резко умолкла, а госпожа Ван почему-то сделалась похожей на школьницу, пойманную на шалости.

— Мама, — глубоко вздохнув сказал он. — Я должен тебе признаться.

— Я тоже, — добавил Сяо Чжань.

Обе женщины в голос ахнули, схватившись за сердце. Госпожа Ван дрожащей рукой дотянулась до салфеток на журнальном столике. Госпожа Сяо сочувственно погладила ее по спине. Ван Ибо крепко сжал ладони в кулаки и произнес:

— Я… мы с Чжань-гэ встречаемся.

— Как пара, — пояснил Сяо Чжань.

— И мы живем вместе, — Ван Ибо прикрыл глаза. Так происходящее ощущалось менее катастрофичным.

— А еще я люблю игры с наручниками и связыванием, — закончил Сяо Чжань и густо покраснел.

Госпожа Ван побледнела и посмотрела на госпожу Сяо.

— Цзе, — слабым голосом произнесла она. — Я не ослышалась?

Госпожа Сяо принялась яростно обмахиваться диванной подушкой. Потом отбросила ее в сторону и сурово обратилась к Сяо Чжаню:

— Сын, скажи маме, что ты не врешь!

Сяо Чжань изумленно распахнул глаза:

— Мама, какой смысл мне тебя обманывать! Вы же и сами все видели — у Ван Ибо в спальне наручники, которыми он приковывает меня к кровати для… — он запнулся. — Мама, можно я все-таки не буду говорить это вслух? Мне неловко.

Госпожа Ван вдруг начала смеяться, вытирая текущие из глаз слезы. Госпожа Сяо громко расхохоталась, колотя себя рукой по коленке. Ван Ибо ожидал какой угодно реакции на их каминг-аут, но точно не этой.

— Мама, — осторожно позвал Ван Ибо. — Мамочка, — госпожа Ван, задыхаясь от смеха, откинулась на спинку дивана. — Мамочка, принести тебе успокоительное? — он растерянно обернулся к Сяо Чжаню.

Но тот смог только беспомощно пожать плечами. Он не был медиком, но подозревал, что после двухсот миллилитров сорокаградусного алкоголя, тридцать капель спиртовой настойки пустырника в чае вряд ли подействуют.

— Ох, Сяо-Бо, — госпожа Ван наконец пришла в себя. — Так ты не пытаешь людей и не продаешь наркотики?

Настала очередь Сяо Чжаня хихикать, пока Ван Ибо медленно осознавал смысл заданного ему вопроса, и каждая стадия осознания выражалась степенью покраснения его ушей.

— Я что? — потрясенно переспросил он. — Пыт… пытать людей?

Сяо Чжань звонко взвизгнул от смеха и был вынужден ретироваться на кухню, чтобы не делать эту ситуацию еще более абсурдной.

— Видишь, мэймэй, — госпожа Сяо успокаивающе сжала ладонь госпожи Ван. — Все обошлось, у наших мальчиков все хорошо.

— Да, но я мужчина и я встречаюсь с Чжань-гэ, — на всякий случай повторил Ван Ибо, подозревая, что его не услышали. — А он тоже мужчина.

Его мама наклонилась вперед, заключив его в крепкие объятия, а потом погладила по щеке:

— Дорогой, до тех пор, пока у тебя все в порядке, можешь делать что угодно. Мама всегда тебя поддержит.

Вернувшись в гостиную, Сяо Чжань обнаружил на диване трогательную сцену: миниатюрная госпожа Ван, которая едва доставала своему сыну макушкой до подбородка, обнимала Ван Ибо, Ван Ибо обнимал ее в ответ, и его глаза совершенно точно покраснели, но Сяо Чжань никогда бы не осмелился озвучить это вслух.

— Видишь, — сказал он Ван Ибо той ночью, уже лежа в кровати. — Ничего страшного не произошло.

— Погоди, гэгэ — сейчас, прямо в эту секунду, мама звонит отцу и завтра, после обеда, он уже будет в Пекине, придет сюда, и тогда ты поймешь, почему я не хотел ничего рассказывать.

Сяо Чжань задумался:

— Неужели все так страшно? Он же отпустил тебя в Корею, чтобы стать айдолом.

— Отпустил, — подтвердил Ван Ибо. — А потом случайно увидел запись выступления в Токио и ясно дал понять, что сожалеет о принятом решении. Кстати, мне показалось, что тетушка Сяо не сильно удивилась тому, что мы встречаемся.

Сяо Чжань осторожно взглянул на Ван Ибо:

— Чисто гипотетически, если я сейчас скажу, что у меня были недоотношения, когда мы были уже знакомы, ты расстроишься?

— Чисто гипотетически? — переспросил Ван Ибо. — А ты расстроишься, если я скажу, что свой опыт в сексе я почерпнул не из обучающих видео и даже не из порнухи?

— Мм, немного, — подумав, признал Сяо Чжань и потянулся за телефоном.

— Я тоже немного, — Ван Ибо удивленно посмотрел на протянутый ему смартфон. — Гэгэ, что ты делаешь?

— Там сообщение, а я снял линзы и мои глаза говорят: «пиздец, хозяин, можно мы не будем рассматривать сейчас вещи?».

Ван Ибо пробежал взглядом текст сообщения и замолчал.

— Ну, — Сяо Чжань заволновался и прищурился, пытаясь увидеть хоть что-то. — Что там?

— Твой отец пишет, что завтра в четыре вечера приземляется в Пекине и где-то к шести часам сможет добраться до твоей квартиры, — Ван Ибо яростно потер ладонями лицо и тяжко вздохнул: — Полагаю, придется написать ему мой адрес. Гэгэ, пожалуйста, скажи мне, что у дядюшки Сяо есть черный пояс по улаживанию внутрисемейных конфликтов.

Как и предсказывал Ван Ибо — его отец с четырех вечера сидел у него на кухне, дожидаясь, когда сын вернется с работы. Как и обещал господин Сяо — в пятнадцать минут седьмого он уже стоял на пороге квартиры Ван Ибо. Сам Ван Ибо смотрел на габаритные огни грузовика, который застрял посреди перекрестка, устроив феерический транспортный коллапс в час пик посреди жилого района, и бросал беспокойные взгляды на свой телефон, который подозрительно молчал.

В это время Сяо Чжань вышел из лифта и открыл своим ключом дверь в квартиру своего парня. И тут же понял, что вернулся домой в самое подходящее время.

— …я не позволю, чтобы какой-то мутный тип задурил голову моему сыну! — незнакомый голос. Скорее всего — господин Ван.

— Если от бедного мальчика отказывается его собственная семья, мы с радостью примем его в нашу! — о, а вот это уже отец Сяо Чжаня. Сяо Чжань осторожно поставил свою сумку в шкаф, стараясь производить минимум шума, переобулся и прокрался в гостиную.

Красного от злости господина Вана от отца Сяо Чжаня отделял журнальный столик. Его отец стоял спиной к коридору, но Сяо Чжань подозревал, что его эмоциональное состояние в данный момент далеко от стабильного. Он оглянулся, прикидывая — переждать ему шторм в прихожей или попробовать ползком попасть в уборную и забаррикадироваться там до лучших времен. И по чистой случайности заметил, как сбоку ему активно машет рукой госпожа Ван, видимо, предлагая спрятаться на кухне.

Он подошел к ним на цыпочках и с благодарным кивком взял у мамы кружку травяного чая. С кухни и правда открывался прекрасный вид на поле боевых действий, а увлеченные перепалкой мужчины не заметили бы сейчас и толпу вооруженных солдат, появись они внезапно в гостиной Ван Ибо.

Потрясая в воздухе кулаком, господин Ван принялся защищать честь своего сына, напирая на то, как коварный Сяо Чжань соблазнил и развратил бедного невинного мальчика, которому не было и двадцати одного!

Сяо Чжань потрясенно распахнул глаза, отпивая чай, и взглянул на своего отца, который сохранял на удивление спокойное выражение лица.

Господин Сяо едко поинтересовался, как же они воспитали своего сына, если тот из тысяч прекрасно воспитанных девушек, готовых отправиться с ним на свидание в любую секунду, предпочел известного вертихвоста и растлителя совершеннолетних, стопроцентно гетеросексуальных айдолов.

Сяо Чжань, не глядя, достал из вазочки печенье и сунул его целиком в рот.

Через пятнадцать минут пламенных аргументов с обеих сторон Сяо Чжань внезапно превратился в храброго рыцаря, который спас принцессу Ибо из логова гомофобов и абьюзеров, окружил заботой и любовью и теперь готов жениться на нем хоть сегодня.

— Только через мой труп! — гаркнул господин Ван, ударяя кулаком по спинке кресла.

— Ну, если господин настаивает, — ехидно ответил господин Сяо.

Раздался звон разбитого фарфора и оба разом умолкли, обернувшись к Ван Ибо, который замер с протянутыми руками над осколками вазы, украшающими пол.

— Сын! — прогрохотал господин Ван. — Объясни ему!

Ван Ибо побледнел и его взгляд забегал по комнате, пока не наткнулся на Сяо Чжаня, который решительно отставил в сторону чайную кружку и подошел к своему парню, ободряюще хлопнув его по плечу. Затем обернулся к господину Вану и громко заявил:

— Если Ибо согласен, я готов жениться.

Ван Ибо поперхнулся воздухом и вытаращил глаза, уставившись на Сяо Чжаня. Тот хитро улыбнулся ему в ответ и подмигнул. Ван Ибо перевел взгляд на отца и кивнул:

— Я согласен.

С кухни раздался сдавленный возглас, а следом выбежала госпожа Сяо и тут же сгребла обоих в объятия, восклицая:

— Неужели я все-таки дождалась дня, когда мой замечательный мальчик нашел свое счастье!

Господин Сяо послал господину Вану торжествующий взгляд. Тот как-то сник и обиженно отвернулся. Обрадованная госпожа Ван присоединилась к групповым объятиям, шмыгая носом.

Ван Ибо рассеянно похлопал маму по спине и поймал взгляд Сяо Чжаня, выговорив одними губами:

— Гэгэ, ты что — серьезно?

Сяо Чжань сделал страшные глаза и указал головой на господина Вана, который задумчиво вертел в руках початую бутылку коньяка. Затем так же беззвучно ответил:

— Просто скажи да, а потом обсудим это снова… лет через пять-десять.

Ван Ибо округлил губы в букве «О» и кивнул, затем наклонился вниз и позволил госпоже Ван поцеловать себя в щеку.

________________

      2041 год, Тайбей

Сяо Чжань закончил рассказывать и с облегчением выдохнул, пригубив наконец свой коктейль. Задумавшись о чем-то, Лулу спросила:

— А вы до сих пор пользуетесь наручниками и всяким таким?

Сяо Чжань застыл, прямо вместе с «Маргаритой» во рту. На помощь пришел Ван Ибо:

— Конечно нет, детка. Папа Сяо уже не в том возрасте, чтобы подолгу находиться в одной позе, да еще и связанным. Приходится по скучному, по старчески. Такие дела.

Сяо Чжань поискал рядом что-нибудь тяжелое, но самым подходящим предметом для метания в голову оказался только его собственный бокал с напитком.

— Мм, ясно, — скептически протянула Лулу и широко зевнула. — Ох, а что будет завтра? Вы ведь еще не все рассказали?

— Дай подумать, — Ван Ибо на минуточку сделал вид, что погрузился в глубокие размышления. — Из того, что ты еще не знаешь, осталась только история как мы пытались завести дочь, но вместо этого случайно купили собаку, и теперь вынуждены воспитывать и то, и другое.

— Звучит отлично, — сонно кивнула Лулу и обняла родителей. — Тогда — до завтра. Спокойной ночи.

Chapter Text

    2041 год, Тайбей

— Сяо-Лулу, думаешь — Мортише можно на скалодром? — с сомнением спросил Ван Ибо, взглянув на добермана, чинно сидящую на заднем кресле автомобиля.

Лулу погладила свою любимицу:

— Она не бегает где попало, не разбрасывает мусор и не портит инвентарь, — ответила девочка. — Разве это не делает ее идеальным посетителем?

— Делает, конечно, — согласился Ван Ибо, помахав из окна соседу. — Но объяснять это персоналу на входе будешь сама.

— Тогда счет один ноль, в пользу крольчонка, — улыбнулся Сяо Чжань, остановившись на светофоре.

— И правда, — Ван Ибо заглянул в навигатор. — Сегодня что — весь город решил заняться спортом? Ну и пробки. Целый час на несчастные сорок километров!

— Как раз успеете рассказать про Мортишу Первую, — как бы мимоходом заметила Лулу, встретившись глазами с отцом в зеркале заднего вида.

Ван Ибо запоздало прикусил язык и с надеждой взглянул на мужа.

— Твоя очередь, — возразил Сяо Чжань, выезжая на трассу. — Я рассказывал вчера.

— Ох, — Ван Ибо снова заглянул в навигатор, но тот неумолимо показывал час с лишним до точки назначения. — Ладно.

__________________________

      2025 год, Пекин

— Мэймэй, посмотри — какие миленькие штанишки! А кофточка! Когда Чжань-Чжань был маленьким, приходилось самой шить детские вещички, не то, что сейчас.

Госпожа Ван немедленно восхитилась крошечным комбинезоном, сделанным словно на куклу. Госпожа Сяо умильно ворковала над варежками в форме кроличьих лапок, чтобы младенец не царапал себя ногтями. Потом первая заметила целую полку бутылочек для молока с подогревом, а вторая принялась рассматривать автоматическую качалку со встроенным массажером.

Где-то через пару часов подробного исследования отдела детских вещей обе женщины со стоном рухнули за столик в кафе на третьем этаже торгового центра.

Предоставив госпоже Ван выбирать салат, госпожа Сяо проверила время и позвонила сыну.

— Да, Чжань-Чжань. Нет, мы еще не купили подарок твоему отцу. Что значит — уже два часа дня? Дорогой, то, что маме пятьдесят восемь не означает, что у нее нет других занятий, кроме того, чтобы весь день разгуливать по магазинам! Ван-мэй тоже была занята! Мы сейчас выпьем кофе и пойдем, поглядим, что можно найти в ювелирном отделе. Да, дорогой. Само собой. Ну все — берегите себя.

Вздохнув, она отложила телефон и грустно покачала головой:

— Ай-я, мэймэй! Подумать только — нам с тобой скоро исполнится по шестьдесят, а Чжань-Чжаню вот-вот будет тридцать три! Неужели нам так и не доведется понянчить внуков?

Госпожа Ван вздохнула в тон ей:

— Я бы уже давно намекнула Ибо, но ведь они оба… — она опасливо оглянулась. — Ну ты знаешь.

Госпожа Сяо озабоченно цокнула языком, кивнув. Но тут же оживилась, наклонившись вперед:

— Мэймэй, но ведь есть разные способы! — она понизила голос и зашептала: — Можно обратиться в специальное агентство, где здоровые молодые женщины вынашивают деток для пар, которые не могут родить сами. Ну, не в Китае, конечно.

Госпожа Ван энергично закивала головой:

— Да-да! Но, если они не хотят, чтобы кто-то вмешивался в этот процесс, можно же и усыновить!

— Ах, у Чжань-Чжаня получился бы такой красивый малыш, — мечтательно произнесла госпожа Сяо.

— Ибо был бы очень хорошим отцом, — продолжила госпожа Ван. — Видела бы ты, цзе, как его любят маленькие племянники!

Обе горестно вздохнули в унисон, и тут официант принес им поднос с чаем.

— Цзе, — после некоторого молчания сказала госпожа Ван. — Нужно, чтобы кто-нибудь подал им эту идею. Немного подтолкнул. Они так много работают, но ведь оба уже в самом подходящем возрасте! Потом может быть поздно.

— Но кто? — нахмурилась госпожа Сяо. — Если мы скажем напрямую, то они решат, будто мы вмешиваемся в их личную жизнь! Это нехорошо.

В глазах всегда тихой госпожи Ван вдруг появился опасный огонек. Она достала телефон, нашла в нем контакт и показала госпоже Сяо.

— Хань-гэ для Ибо словно отец. Он его точно послушает.

Госпожа Сяо глубокомысленно кивнула:

— Звони ему, цзе. Я знаю отличный японский ресторан в центре города.

Сначала Ван Хань хотел строго отчитать Ван Ибо. Понятно, что большую часть своей жизни он не был близок с матерью, но то, что госпожа Ван не отважилась обсудить вопрос будущих внуков напрямую с собственным сыном, а заслала дипломата в его лице, изрядно удручало. Однако, глядя на Ван Ибо (двадцать шесть лет) и Сяо Чжаня (тридцать два года), яростно дерущихся палочками для еды на манер мечей, Ван Хань задумался: а не торопится ли госпожа Ван обременять их детьми?

Но обещание есть обещание. К тому же — госпожа Ван не настаивала на непременном результате, а просила лишь тонко намекнуть, слегка подтолкнуть, подать идею в конце концов. Так или иначе, Ван Ханю требовалось сначала выяснить их планы на будущее, а это, чего греха таить, волновало и его самого.

Важно кивнув Цянь Фэну и Да Чжанвэю, тоже посвященных в миссию обеспечения семей Ван и Сяо наследником, Ван Хань деловито поправил очки и выдал заготовленную фразу:

— Что ж — давайте быстро обсудим вопросы во время передачи, — он взглянул на сценарий. Ван Ибо нанес Сяо Чжаню сокрушительный удар, выбив палочку из руки, и тут же сделал серьезное лицо. — Как у вас появилась идея объединить свои студии?

— Одинаковое стремление поддержать молодых певцов и танцоров, — четко рапортовал Сяо Чжань.

Ван Хань кивнул, сделав пометку:

— Какие у вас личные отношения вне работы?

— Сяо-лаоши — талантливый актер, у него красивый голос, а еще — любит читать и вкусно готовит, — ответил Ван Ибо.

— Ван-лаоши — профессиональный гонщик, отличный танцор, увлекается экстримом и всегда заботится об окружающих, — добавил Сяо Чжань.

Ван Ибо снова открыл рот:

— Сяо-лаоши…

— Понятно — очень хорошие друзья, — резюмировал Ван Хань, прервав поток комплиментов. — А что у вас с планами на будущее?

— Ну, я почти написал книгу, — ответил Сяо Чжань.

— А у меня через полгода открытие гоночной трассы под Пекином, — добавил Ван Ибо.

— Думаю — здесь нужно будет добавить что-то о личной жизни, — вступил в игру Цянь Фэн. — Ваши фанатки наверняка захотят знать…

— Да боже ты мой! — не выдержал Да Чжанвэй. — Ваши родители передают привет и настойчиво намекают на то, что стариков очень порадует топот маленьких ножек в их доме. Иначе говоря — если вы не заведете детей, хоть одного, то госпожа Сяо создаст публичную петицию, требующую сделать ей внука. Ибо — просто позвони маме и скажи, что ты еще слишком молод. Сяо Чжань — как хороший бойфренд, ты обязан встать на его сторону. Хань-гэ, я свидетель — ты пытался изо всех сил. А теперь — поднимите руки те, кто согласен, что мои фиолетовые гольфы отлично сочетаются с розовым свитером. Фэн-гэ, у тебя нет права участвовать в этом голосовании.

Ван Ибо и Сяо Чжань переглянулись и вопросительно взглянули на Ван Ханя. Ван Хань обреченно закрыл рукой лицо. Цянь Фэн выдохнул и потянулся за тарелкой с яичными роллами.

— Послушайте, — после долгого молчания сказал Ван Хань. — Я ни в коем случае не собираюсь на вас давить, пытаться в чем-то убедить и лезть не в свое дело, хорошо? — он кашлянул и поправил воротник своей рубашки. — Просто вы довольно давно друг друга знаете, живете вместе, вам около тридцати лет… так что госпожа Ван вежливо интересуется, какие у вас планы на будущее.

— А госпожа Сяо интересуется — можно ли успешно зачать ребенка, если отец будет без сознания, — вставил Да Чжанвэй. Ван Хань смерил его суровым взглядом. — Ладно-ладно, на самом деле она такого не говорила, но я бы на вашем месте опасался, — добавил он.

— Э-э-э… — сказал Сяо Чжань.

— Да, дети, это, наверное, хорошая идея, — согласился Ван Ибо. — Чисто теоретически. Лично я вообще ничего не имею против детей, я даже сам когда-то был ребенком.

Сяо Чжань активно закивал:

— Да-да, — поддержал он. — Все когда-нибудь заводят детей, мы тоже когда-нибудь решим их завести и, возможно, когда-нибудь заведем.

Ван Ибо одобрительно показал своему парню большой палец и повернулся к Ван Ханю. Тот прикусил щеку изнутри, разглядывая обоих:

— Что ж — это ваше решение, — он неловко кашлянул. — Но мне нужно будет что-то ответить им сегодня по телефону.

— О, — Сяо Чжань нервно сплел пальцы. — Точно. Но ведь вам не ставили определенных сроков, так? Скажите, что мы за, мы ведь и правда не возражаем. Да, лао-Ван?

Ибо согласно кивнул:

— Именно так. Скажите, что мы все еще спорим, кто из нас должен стать отцом.

— Гениально! — Да Чжанвэй отобрал у Ван Ханя сценарий и положил на другой конец стола. — Так и сделаем. Теперь о важных вещах — что вы думаете о моих гольфах и свитере?

— Большой брат Чжанвэй, — очень-очень терпеливо сказал Ван Хань. — Здесь изначально никто не против твоего свитера и гольфов. Но не мог бы ты снять эту шапку с рогом единорога до выхода на сцену?

Закончив съемки, Сяо Чжань рухнул в кресло в гримерке, уставившись в потолок, и громко пожаловался Ван Ибо:

— Лао-Ва-а-ан! Что у нас за дурацкая жизнь, а? Я всегда думал, что закончу университет и смогу делать что захочу. Потом мечтал — вот стану знаменитым, и тогда точно развернусь. Потом надеялся — вот сейчас уйду в театр, буду писать песни, и от меня все отстанут. Фактически, я наконец достиг успеха, но тут моя собственная мама решила напасть из-за угла!

— Мгм, — ответил Ван Ибо, сидя в соседнем кресле и копаясь в телефоне.

— Хорошо, моя мама всегда такой была, но ведь и тетушка Ван не отстает! Уверен — все наши родственники спят и видят, когда мы притащим им ребенка. Будто ребенок — это какая-то веселая игрушка!

— Мгм, — согласился Ван Ибо, продолжая смотреть в смартфон.

— Мне кажется — мы не переживем семейное сборище на следующей неделе, — страдальчески сообщил Сяо Чжань, но на этот раз ответа не последовало. Он повернул голову: — Что ты там делаешь?

— Смотрю отзывы на компании, которые обрадуют наших родителей топотом маленьких ножек в их доме, — ухмыльнулся Ван Ибо.

Сяо Чжань сразу понял его правильно, вскочил с кресла и выхватил телефон:

— Не смей портить юбилей моего отца! — сурово сказал он.

— Но гэгэ! — Ван Ибо забрал свой телефон обратно. Нашел нужное изображение и продемонстрировал Сяо Чжаню. — Ты только посмотри на эти умные глазки! Мне кажется — она могла бы стать нобелевским лауреатом, когда подрастет.

Сяо Чжань оценил шутку, но давать Ван Ибо карт-бланш на шалости не собирался. Он подавил улыбку и снова нахмурил брови:

— Но у нас не будет времени, чтобы ее воспитывать!

— Вот именно, гэгэ. Разве можно таким безответственным людям доверить человеческого ребенка? Кстати, — Ван Ибо показал ему другую фотографию: — Ты знал, что в детстве они такие пухленькие?

Сяо Чжань не удержался:

— Ооо, боже — фотографировать спящих малышей должно быть запрещено законом! Ван Ибо! — он шутливо пихнул его локтем. — Ты меня убедил.

Ван Ибо закатил глаза:

— Гэгэ, как будто ты когда-нибудь умел со мной спорить.

Сяо Чжань возмущенно открыл рот, но тут же осекся. Потом вздохнул:

— И правда. Как мы ее назовем?

Ван Ибо ответил, практически не задумываясь:

— Тебе понравится.

Юбилей господина Сяо праздновали с размахом. Пригласили всю родню, коллег, друзей, справедливо рассудили, что нехорошо обходить вниманием семью Ван, посему позвали и их тоже. Гости собирались на торжество несколько дней, располагаясь в гостинице, где организовывали праздник. Сяо Чжань заблаговременно позвонил матери, сообщив, что они приедут завтра к вечеру, и таинственно добавил, что собираются их кое с кем познакомить. Госпожа Сяо пообещала сохранить это в секрете и немедленно поделилась с госпожой Ван — ведь секрет наверняка касался и ее. Новость не терпела отлагательств, поэтому госпожа Сяо сообщила о ней сразу после звонка, за общим столом, во время ужина. Так что следующим вечером Ван Ибо и Сяо Чжаня встречала целая делегация родственников, заготовив поздравительные речи, красные конверты и шампанское.

Сяо Чжань вышел из машины, радостно помахал толпе дядюшек, тетушек, сестер и братьев разной степени родства. Потом полез на заднее кресло, вытащив объемную сумку для детских вещей. Госпожа Ван и госпожа Сяо синхронно ахнули. Собравшиеся затаили дыхание, заметив макушку Ван Ибо, который вылез с другой стороны.

Сяо Чжань обнял своего парня за плечи, счастливо улыбаясь. На площадке перед гостиницей воцарилось гробовое молчание. Ван Ибо, с видом гордого отца, вдохнул поглубже и объявил:

— Мы с Чжань-гэ долго и очень обстоятельно обсуждали наше решение, но в итоге набрались смелости и пошли на этот ответственный шаг, — Сяо Чжань кивнул, не переставая улыбаться. Ван Ибо поднял повыше смешного щенка в розовом детском чепчике и добавил: — Знакомьтесь — это наша маленькая девочка. Ее зовут Мортиша.

Откуда-то из-за спин негодующих госпожи Ван и госпожи Сяо раздался громкий вздох облегчения, а следом — раскатистый хохот. Господин Сяо хлопнул по плечу господина Вана:

— Вот видишь, лао-Ван? А ты боялся.

Как и обещал Ван Ибо — план с собакой сработал безотказно: за общим ужином никто и не подумал спрашивать их о детях. Финальным актом спектакля стал вопрос одной из тетушек Сяо Чжаня, что означает эта странная собачья кличка. Прежде, чем ответить, Ван Ибо напустил на себя загадочности:

— Однажды на Западе я услышал легенду о хозяйке загробного мира, которая дает успокоение страдающим душам и наказывает подлецов, поддерживая в мире баланс добра и зла. Испанцы называют ее Ла Муэртэ*, итальянцы — Морте, а у нас она известна, как Смерть.

Так все родственники с обеих сторон окончательно убедились, что этим двоим не только нельзя заводить своих детей, но и от чужих следует держаться подальше. Сяо Чжань даже успел восхититься вслух гениальностью идеи завести собаку. Но каким бы хитроумным стратегом ни был Ван Ибо, коварная реальность атаковала в самый разгар триумфа.

Скормив Мортише еще одну собачью печеньку, Ван Ибо заметил уведомление на экране телефона. Открыв сообщение, перечитал его несколько раз и завис. Сяо Чжань встревожился, забрал телефон, прочел сообщение и тоже завис. Мортиша поняла, что это ее шанс, спрыгнула со стула и отправилась в путешествие по залу.

— Упс, — произнес Сяо Чжань.

— Ага, — согласился Ван Ибо.

Оба снова заглянули в телефон, чтобы убедиться — им не показалось. Им и правда прислали фотографию результатов тестов и осмотра госпожи Мин в центре семейной медицины; какая-то из трех попыток ЭКО двухмесячной давности все-таки дала результат. Тогда, когда они уже смирились с тем, что собственных детей у них не будет.

— Чжань-Чжань, — прозвучал над ними голос господина Сяо. — Мне очень понравилась ваша собака, так что будет прискорбно, если твоя мать заметит, что она пытается сожрать ее сумку.

— Папа, — слегка запинаясь, произнес Сяо Чжань. — Нам нужно… сказать вам очень важную вещь… э-э-э… тебе и маме. Тетушке и дядюшке Ван — тоже.

Господин Сяо внимательно посмотрел на непривычно серьезного сына и мрачного, словно в трауре, Ван Ибо.

— Понял, — он похлопал Сяо Чжаня по плечу. — Будем ждать вас наверху через полчаса. Сколько водки попросить в номер?

Заплатив парнишке из персонала гостиницы, чтобы он гулял с Мортишей до тех пор, пока та сама не попросится обратно, Сяо Чжань и Ван Ибо поднялись на третий этаж и нерешительно встали перед дверью в номер родителей.

— На самом деле я рад, — тихо сказал Сяо Чжань. — Просто это немного… внезапно?

Ван Ибо кивнул:

— Я даже отдал детскую пижаму «Пикачу» ассистентке, чтобы из нее сделали прикольный комбинезон для Мортиши.

Сяо Чжань усмехнулся:

— Она все равно быстро из него вырастет. Купим другую.

— Ну уж нет, — возразил Ван Ибо. — Я тоже хочу пижаму «Пикачу». Устроим покемонскую фотосессию всей семьей.

— Ладно, ладно, лао-Ван, — Сяо Чжань взглянул на дверь. — Все равно эту фотоссесию мы сможем устроить не раньше, чем через три года, — он постучал.

— Так долго? Через три года я захочу фотосессию с чем-нибудь еще, — Ван Ибо задумался. — Как думаешь — доктора в больнице отдадут нам нашего ребенка, если мы приедем на роды в пижамах?

Дверь им открыл господин Сяо. Они с господином Ваном уже успели налить немного водки в бокалы со льдом. Госпожа Ван и госпожа Сяо обиженно взглянули на сыновей и недовольно поджали губы. Сяо Чжань сел, нервно разглаживая складки на своем свитере. Ван Ибо сосредоточенно сложил руки на коленях, вертя большими пальцами.

— Кхм… — произнес Сяо Чжань.

— Так, погодите-ка, — господин Сяо салютовал своим бокалом господину Вану и оба выпили. — Все, теперь можно.

Сяо Чжань взъерошил волосы, Ван Ибо скрестил ноги, потом выпрямил, и наконец сложил ногу на ногу.

— С чего бы начать… — протянул Сяо Чжань. — Ох…

— У вас будет внук, — сказал Ван Ибо, решив рубить с плеча. — Это хорошая новость. — Он взглянул на Сяо Чжаня, который уставился на него, в панике округлив глаза. — Все. Твоя очередь, гэгэ.

— О боже, — Сяо Чжань потер виски, решив действовать методом Ван Ибо — не ходить вокруг да около. — В Китае суррогатное материнство запрещено, а ребенок… он от суррогатной матери. Так что мы вскоре переедем в Тайбей. Также там меньше шпионов с камерами, никто не знает, что у нас там есть дом, и ребенок сможет спокойно гулять в парке, ходить в обычный детский сад и… просто расти, как любой другой ребенок.

Сяо Чжань нашарил рядом с собой ладонь Ван Ибо и оба принялись ждать, когда эти новости пройдут все этапы восприятия, оценки и вызовут у родителей закономерную реакцию. Спустя мучительные минуты тишины госпожа Ван всхлипнула, а госпожа Сяо обняла подругу, громко жалуясь на то, что эти паршивцы когда-нибудь сведут их в могилу.

— И… — господин Ван насупился, очевидно сражаясь с собой. — Я имею в виду, кто из вас двоих…

— Понятия не имею, — пожал плечами Ван Ибо. — Мы узнали об этом полчаса назад.

— Нда, — господин Сяо взял свой стакан и опрокинул его до дна. Затем взял бутылку со словами: — Давай, лао-Ван. Самое время хорошенько напиться.

Сяо Чжань и Ван Ибо выдохнули: это оказалось намного проще, чем казалось десять минут назад. Совершенно непонятно, чего они боялись — ведь даже господин Ван втайне мечтал когда-нибудь подержать на руках внука. А что до переезда — между Пекином и Тайбеем по пять рейсов в день, полтора часа в самолете. Конечно — не соседний район, но вполне терпимо.

Само собой — такое требовало тоста, и не одного.

Потом отцы принялись ожесточенно спорить о чем-то за барной стойкой, госпожа Ван и госпожа Сяо в очередной раз делились друг с другом стыдными историями из детства своих сыновей, а Сяо Чжань и Ван Ибо продолжали переваривать тот факт, что теперь их связывает нечто большее, чем постель, работа и дурацкие шутки, над которыми, кроме них, больше никто не смеется.

— Гэгэ, — Ван Ибо толкнул его локтем в бок. — У нас и правда получилось, да? У нас скоро появится маленькое чудовище, которое будет будить нас по ночам пронзительными воплями и блевать на одежду?

— Только первые пару лет, — со слегка дурацкой улыбкой подтвердил Сяо Чжань. — Потом оно будет слюнявить все подряд и совать пальцы в розетки.

— Дети так делают, да? — нахмурился Ван Ибо. — А у нас может родиться вундеркинд, который с пеленок будет вести себя прилично?

— Мм, вряд ли. Но зато ты сможешь покупать в магазине вертолетики на радиоуправлении и говорить всем, что это для ребенка.

— Пф, — фыркнул Ван Ибо. — Я и так их покупаю, и тоже говорю, что для ребенка. Но зато, если он мой, то будет самым красивым в школе.

Сяо Чжань скорчил гримасу:

— Если он будет умным, как я, то со всем остальным я смирюсь.

— Сын! Сын! — господин Сяо поманил их к барной стойке. — У нас к вам очень серьезный вопрос, — он вручил им по бокалу. — Смотрите — в традиционных отношениях не возникает вопроса, кто должен быть сверху, — Сяо Чжань слишком поздно сообразил, что зря он сделал глоток именно сейчас, и жестко закашлялся. Его отец будто ничего и не заметил. — Но у вас-то главный тот, кто старше, верно?

— Это еще ничего не значит! — горячо возразил господин Ван, шлепнув ладонью по столешнице.

— Еще как значит! — запальчиво ответил господин Сяо.

Голоса госпожи Ван и госпожи Сяо за их спинами как-то притихли. Ван Ибо с интересом взглянул на своего отца, в чьих глазах отчетливо читалось: «Давай, сынок, не подведи папу!».

— Эм, — он задумчиво поводил пальцем по краю своего стакана. — Дядюшка Сяо, вы же играете в шахматы, да?

— Само собой, — энергично кивнул раскрасневшийся от алкоголя господин Сяо.

— Ну так вот, — Ван Ибо покрутил бокал, наблюдая, как свет преломляется в кубиках льда. Затем искоса взглянул на обоих: — Вам же наверняка известно о переходе хода от одного противника к другому?

Господин Сяо потрясенно замолчал.

— Я же говорила! — раздался сзади торжествующий возглас.

Сяо Чжань обернулся, увидев, как его мама отбивает пять госпоже Ван, и опрокинул в себя еще одну порцию алкоголя, здраво заключив, что сегодня неподходящий вечер, чтобы оставаться трезвым.

**

— Какой кошмар, — сказал Сяо Чжань, распластавшись на диване в их номере. — Бедный малыш даже не подозревает, что его ждет, когда он родится и тем более подрастет. Лао-Ван, у нас не семья, а бесконечное шоу абсурда.

— Ничего! — откликнулся Ван Ибо с кухни, гремя посудой. — Мы с тобой фактически состоим в браке, но два миллиарда людей продолжают спорить — встречаемся ли мы, или просто так хорошо дружим. Посмотри правде в глаза, Чжань-гэ — мы оба ненормальные, разве у таких людей получился бы нормальный ребенок? Лично я сдохну от разочарования, если кто-нибудь скажет, что мой сын — обычный.

Он вернулся в гостиную, протянув Сяо Чжаню кружку с чаем. Тот подозрительно принюхался, но тот приятно пах жасмином и не обжигал руки.

— Или дочь, — добавил Сяо Чжань, осторожно делая маленький глоток.

— Или дочь, — согласился Ван Ибо.

— Ого, — Сяо Чжань удивленно взглянул на него. — Ты наконец-то научился заваривать чай?! Это потрясающе!

— Спасибо, — Ван Ибо тоже сделал глоток. — Я засыпал листьев в чайную систему и нажал «Старт». Сам!

Сяо Чжань посмеялся, с наслаждением чувствуя, как напиток мягко обволакивает гортань, раздраженную противным вкусом водки. Туман в голове понемногу рассеивается, а сердце перестает отбивать чечетку в ребра. Этот безумный день наконец закончился, и он выдержал его с честью. Ну… почти. В одиночку он сошел бы с ума еще неделю назад. Сяо Чжань блаженно вдохнул аромат чая, смешивающийся с ночным бризом из приоткрытого окна, и сделал еще глоток, окончательно расслабляясь.

— Гэгэ, — Ван Ибо достал что-то из кармана, непривычно серьезно глядя на Сяо Чжаня. Сяо Чжань с любопытством посмотрел на небольшую коробочку в его руке. Ван Ибо задумчиво повертел ее в пальцах и продолжил: — Вообще-то, я хотел подарить ее на удачу тебе, но теперь понимаю, что будет правильно отдать это ему или ей…

_________________________

      2041 год, Тайбей

— О, нет! — воскликнула Лулу. — О-о-о, нет!

— Что? — испугался Ван Ибо, обернувшись назад.

— Это слишком мило, — ответила Лулу, рассматривая свой крошечный кулон в виде булавки на серебрянной цепочке. — Я всегда думала — это какой-то ваш очередной странный бзик и носила ее просто, чтобы вас не расстраивать! Но теперь я знаю, что это за булавка! — она насупилась. — Вы оба, вы… слишком милые! — выпалила она и отвернулась к окну.

— Мы просто опустили ту часть, где ты действительно блевала на одежду, слюнявила пульты, телефоны и пыталась сунуть руку в электрическую мясорубку, — спокойно сказал Сяо Чжань, паркуя машину.

Лулу тихо фыркнула, убрав свою особенную булавку под футболку. Ван Ибо вышел наружу и полез в багажник за сумками. Внезапно сзади его стиснули две тонкие девчачьи руки и тут же отпустили. Так быстро, что он задумался — не показалось ли ему. Ван Ибо посмотрел вслед дочери, которая побежала вперед, в сопровождении своего верного солдатика Мортиши.

— Гэгэ, что это сейчас было? — спросил он.

— О, помнишь, как в младшей школе она запретила нам целовать ее при всех, чтобы не разрушать авторитет среди одноклассников? — ответил Сяо Чжань. — Сейчас наше маленькое чудовище растрогано своим кулоном, но не хочет, чтобы кто-нибудь заподозрил у нее настоящие человеческие эмоции.

Они встали в очередь ко входу в спортивный комплекс, неподалеку от Лулу. Сяо Чжань потянул Ван Ибо за рукав и кивнул на паренька, который с решительным взглядом пробрался к ней сквозь толпу и храбро заговорил первым:

— Крутая собака! Это доберман, да? А как зовут?

Ван Ибо и Сяо Чжань затаили дыхание, наблюдая за реакцией дочери. Лулу медленно повернула голову, внимательно рассмотрев незнакомца с ног до головы, и снисходительно ответила:

— Мортиша Вторая.

Паренек не растерялся:

— Ого, а что это значит?

— Это имя слуги Мрачного Жнеца, который приходит в дома, где находятся люди при смерти, чтобы забрать их в загробный мир, — зловеще произнесла Лулу. — Доберман Мортиша, вторая этого имени. К слову — она не любит чужаков. Если ты не будешь делать резких жестов, нарушать наше личное пространство и повышать голос, с тобой все будет в порядке.

Паренек потрясенно приоткрыл рот. Очередь пришла в движение, и Лулу пошла вперед. Собака подняла осуждающий взгляд на бедолагу, тот сглотнул и поспешно отступил в сторону, пропуская ее.

— Ха, — Ван Ибо поправил лямку спортивной сумки на своем плече. — Гэгэ, понятия не имею, воспитали ли мы ее как надо, но мне определенно нравится.

— Согласен, — кивнул Сяо Чжань и чуть сжал ладонь Ван Ибо.

Тот вопросительно повернул к нему голову и, не дождавшись комментария, спросил:

— Что такое?

— Люблю тебя, — просто ответил Сяо Чжань.

Ван Ибо широко улыбнулся:

— И я тебя люблю.