Chapter Text
Сверкнувшая вспышка ознаменовала выход из гиперпространства, и на фоне далеких мерцающих звезд перед обзорными экранами звездолета возникла планета Серенно. Прикрыв ладонью глаза, Оби-Ван Кеноби наблюдал, как, становясь все больше по мере приближения, она постепенно заливала окружающее пространство мягким голубоватым светом.
Прошло всего несколько часов с момента завершения их миссии в системе Ренесса, куда Сенат послал джедаев для урегулирования очередного конфликта. Будучи уверенным в том, что после разрешения кризисной ситуации они отправятся на Корусант, Оби-Ван уже готовился ввести координаты, когда Квай-Гон неожиданно остановил его, задавая совсем другой курс. От ответа на вопрос о цели их путешествия учитель уклонился, посоветовав юноше набраться терпения.
Сверяясь с данными компьютера, Оби-Ван с горечью подумал, что этот совет не поможет ему так же, как не помог два года назад. Цепкая память в мельчайших подробностях запечатлела детали той ночи, когда на сбивчивое признание мальчика Джинн ответил мягким, но решительным отказом, сославшись на недопустимость и прося забыть о случившемся до совершеннолетия.
Впоследствии Кеноби потом ещё не раз вспоминал этот момент, стараясь понять, был ли возраст единственным условием, сдерживающим мастера, если даже по прошествии двух лет Квай-Гон так и не сделал ни единой попытки сблизиться. Он проводил все больше времени с учеником, демонстрируя тем самым явную заинтересованность в юноше, которого, однако, сразу же отталкивал, стоило тому начать проявлять инициативу.
Задумавшись, Оби-Ван не слышал окликов и опомнился, только когда на стекло перед ним упала тень, а рядом с его отражением появилось размытое изображение учителя.
— Мы заходим на посадку. Все еще хочешь пилотировать шаттл?
Молодой человек согласно кивнул, но не ответил, плотнее кутаясь в длинный плащ. За стеклом, совсем рядом с корпусом звездолета медленно проплыл астероид, весь испещренный мелкими кратерами. Получив легкий толчок, он сошел со своей орбиты, устремляясь в сторону более крупного планетоида, гравитационное поле которого притягивало его все сильнее пока наконец не разорвало на множество отдельных кусков, навсегда оставшихся колыхаться в непосредственной близости.
Оби-Ван проводил их задумчивым взглядом.
Легкое прикосновение к плечу заставило его обернуться и встретиться с учителем лицом к лицу.
— Что тебя беспокоит?
Они стояли так близко друг к другу, что их тела почти соприкасались, и оттого становилось все труднее сохранять самообладание.
— Мастер, — Оби-Ван запнулся, словно пытаясь подобрать правильное определение словам, — поверьте, я не хочу ничего скрывать от вас, но прошу, не будем сейчас говорить об этом.
Ссутулившись, он стоял с видом человека, уличенного в постыдном деянии, пока чужие пальцы не обхватили его подбородок, вынуждая поднять голову. Не в силах отвести взгляда от пронзительных глаз, юноша замер, боясь пошевелиться. Прижатый одновременно к стеклу и телу Квай-Гона, он почти с отчаянием чувствовал, как тепло, зародившееся поначалу глубоко в груди, постепенно опускается к низу живота. Джинн, без сомнения, также заметил это, потому что на его тонких губах появилась ласковая улыбка:
— Ах, вот в чем дело, — мягко прошептал он, прикрыв глаза.
Его ладонь соскользнула с подбородка, ложась на грудь Оби-Вана, отчего щёки молодого человека тут же вспыхнули румянцем. Привстав на цыпочки, он вцепился дрожащими руками в одежду мастера, прижимаясь губами к приоткрытому рту. Спустя мгновение юноша отпрянул: Квай-Гон не отстранился, но и не ответил.
Сердце Оби-Вана болезненно сжалось при виде равнодушного выражения, застывшего на лице учителя, и он судорожно сглотнул подступивший к горлу ком. Этот звук, казалось, вывел мастера-джедая из оцепенения.
— Оби-Ван…
— Нет, я не хочу слышать про кодекс. — Голос молодого человека был слабым и прерывающимся, а сам он почти повис на груди Джинна, цепляясь за его плечи. — Вы мне только скажите, да или нет.
— Едва ли ты можешь просить об этом.
— Тогда я требую!
— Требуешь?
— Да и, если я хоть что-то для вас значу, прошу, скажите мне правду.
На несколько минут воцарилась тишина, нарушаемая лишь сбивчивым дыханием. Руки Квай-Гона скользнули по спине и стали мягко и успокаивающе поглаживать дрожащее тело.
— Существуют обязательства, которые не позволяют ответить на твои чувства.
— Но если не кодекс, то какие еще обещания могут препятствовать взаимности, — юноша пошатнулся, бледнея, — разве только они…
— Не были даны другому.
Оби-Ван попытался что-то сказать, но из горла вырвались лишь прерывающиеся вздохи. Слова мастера прозвучали как приговор, лишая всякой надежды. Не имея больше сил сдерживаться, юноша зажмурился, напрасно стараясь подавить подступавшие слезы.
Он хотел отвернуться, но сильные пальцы, вцепившиеся в плечи, не позволили ему это сделать. Не обращая внимания на сопротивление, Квай-Гон прижал молодого человека к себе, и после нескольких отчаянных попыток вырваться из крепкой хватки Оби-Ван перестал, наконец, сопротивляться. Уткнувшись лицом в грудь мужчины, он окончательно расплакался.
Тихий, бессвязный шёпот чужих мыслей волнами накатывал на его измученное сознание, пытаясь успокоить. Словно во сне Оби-Ван чувствовал прикосновения прохладных ладоней, которые дотрагивались так легко, что он едва ощущал их.
Они стояли, обнявшись, уже достаточно долго, когда тишину внезапно нарушил звук бортового компьютера: «Внимание экипажу!
Корабль входит в атмосферу планеты. Команде занять свои места. Внимание...».
Чуть отстранившись, Квай-Гон осмотрел ученика с ног до головы, потом осторожно подался вперед, так что его лицо расплылось перед глазами Оби-Вана, и в следующую секунду теплые губы легко коснулись лба юноши.
Chapter 2
Notes:
Все права на Эш принадлежат замечательной daiyu_amaya и ее работе Beneath The Midnight Sky
Chapter Text
Планета встретила их неприветливо — лил дождь. Яркие огни посадочной платформы освещали серые дюрасталевые плиты, между которыми по желобам нескончаемыми потоками струилась вода. Скапливаясь в каменном углублении, расположенном по краям площадки она поступала в настоящий лабиринт и разбегалась по нему в разные стороны, насыщая влагой почву за пределами космодрома.
Все еще переживая происшедшее, Оби-Ван отстраненно наблюдал, как ветер трепал полы плаща Квай-Гона, так и норовя сорвать капюшон с головы мужчины. Последний, однако, совсем не обращал на это внимания, напряженно всматриваясь в завесу дождя.
Наконец, видимо, найдя то, что искал, он повернулся к шаттлу и поманил юношу за собой, в темноту. Глазам Оби-Вана потребовалось несколько минут, прежде чем начать различать силуэт приближающейся к ним человеческой фигуры. Поравнявшись с джедаями, незнакомец, облачённый с головы до ног в просторный плащ, глухо сказал: «Вновь видеть вас на Серенно большая радость для нас, мастер Джинн».
— Здравствуй, Эш, — произнес, слегка склонив голову в знак признательности, Квай-Гон и добавил, указывая на молодого человека: — Мой ученик Оби-Ван Кеноби.
Юноша, после некоторого колебания, взял протянутую ему руку и отвечал, что он надеется заслужить уважение и благосклонность, чем вызвал волну одобрения в Силе от учителя.
Следуя за своим провожатым, они вышли на дорогу, уводящую в глубину парка по направлению к чернеющей громаде замка, очертания которого смутно вырисовывались во мраке бури. Миновав аллею, троица остановилась у полукруглой мраморной лестницы и стала подниматься по скользким ступеням. Оказавшись наверху, вне пределов досягаемости дождя, оба джедая скинули плащи.
Парадные двери с глухим стуком распахнулись, пропуская их в большой прямоугольный зал. Все здесь было отделано и устроено человеком, не имеющим недостатка ни в художественном вкусе, ни в деньгах. Два ряда колонн, размещенных по периметру зала, поддерживали высокий сводчатый потолок, богато украшенный лепниной. Трепещущий свет огней от настенных факелов, плясал в золоте перил и рыцарских доспехов с изображением фамильного герба.
Замерший в восторженном созерцании, Оби-Ван вздрогнул, почувствовав легкое прикосновение к своему плечу. Обернувшись, он с удивлением увидел перед собой красивую молодую женщину, которая теперь сняла плащ и, перекинув его через руку, выжидательно смотрела на джедая. Откашлявшись, Джинн стал стряхивать мокрый плащ на кафельный пол и, опомнившись, юноша принялся делать то же самое. Кодекс запрещал джедаям иметь прислугу, поэтому под устремленным на него взглядом Эш Оби-Ван смутился, не решаясь передать ей одежду.
Женщина весело фыркнула и, вытащив плащ из рук Кеноби, направилась прочь. Квай-Гон опередил ее. Скользнув по гладкому полу, мужчина галантно распахнул двери, пропуская Эш в смежную комнату, оказавшуюся гардеробной.
— Всегда джентльмен. — Женщина одарила джедая очаровательной улыбкой. — Ваш учитель был бы доволен, узнав, что его уроки не прошли даром.
Лицо Квай-Гона приобрело лукавое выражение, а сам мужчина, наклонившись, что-то быстро зашептал ей на ухо, отчего она засмеялась и шутливо толкнула его в плечо.
Стараясь отогнать внезапно зародившееся подозрение, Оби-Ван отвернулся, не в силах смотреть, как учитель — человек, которому юноша готов был отдать сердце, откровенно флиртует с другим.
Бесцельно разглядывая богатую обстановку, молодой человек успел сделать несколько шагов по залу, прежде чем его окликнул настойчивый голос мастера.
— Оби-Ван, Эш проводит тебя, чтобы ты мог отдохнуть и привести себя в порядок.
— Разве вы не представите меня графу? — Кеноби в замешательстве перевел взгляд на женщину, которая уже пересекла комнату и стояла, ожидая, пока за ней последуют.
— Всему свое время, — назидательно произнес Квай-Гон. — А теперь ступай.
Сразу за залом оказался длинный полутемный коридор со множеством одинаковых дверей, расположенных по обеим сторонам. Одинокий дроид-уборщик, не обративший на вошедших никакого внимания, методично водил раструбом в углу. Стараясь не отставать от идущей впереди женщины, Оби-Ван невольно задался вопросом о том, была ли Эш единственным живым человеком в этом замке. Юноше просто не представлялось возможным, чтобы кто-то жил, окруженный одними дроидами — существами разумными, но бездушными и примитивными.
Точно предугадав его мысли, Эш остановилась возле металлических дверей лифта и искоса посмотрела на Оби-Вана:
— Как джедай, вы наверняка должны оценить идею замены обслуживающего персонала дроидами, навыки которых не только равны, но и во многом превосходят живых существ.
— Джедаям претит сама мысль о том, чтобы им прислуживали, — ответил Кеноби, заходя в кабину лифта, где после коридорного полумрака яркий свет на мгновение ослепил глаза.
— Стало быть, вы считаете графа лицемерным человеком? — спокойно продолжила Эш, отворачиваясь к панели управления; маленькая комнатка тут же вздрогнула и плавно поплыла вверх.
— Я этого не говорил!
— Но вы так подумали.
В ее словах не было упрёка, и, произнеся их, она, как ни в чем не бывало, прошла мимо смущенного Оби-Вана к открывшимся створкам лифта. Они вновь оказались в полутемном коридоре, по одной стороне которого располагались двери, а вторую занимал широкий балкон. Площадка, огороженная невысокими позолоченными перилами, возвышалась над просторным залом, обставленным с исключительной роскошью. Отворив одну из дверей, Эш сделала приглашающий жест, и молодой человек, оторвавшись наконец от созерцания открывшейся картины, прошел в отведенную ему комнату.
Chapter Text
Когда, несмотря на все попытки дозваться ученика в Силе, ответом была лишь сонная тишина, Квай-Гон решительно распахнул двери комнат, предоставленных Оби-Вану. Гостиная, погруженная в полумрак, оказалась пустой, и мужчина прошел дальше, в спальню, все пространство которой заливал серебристый свет, струящийся сквозь высокие окна.
На самом краю широкой кровати, укрываясь плащом вместо одеяла, спал Кеноби. Протянув руку, Квай-Гон уже хотел встряхнуть юношу, но вдруг передумал и, наклонившись, стал разглядывать чуть заметно сведенные брови. По тому, как беспокойно подрагивали веки на лице молодого человека, Джинн понял, что Оби-Ван вновь переживал одно из тех видений, которые посылала ему Сила. Отчаянно захотелось дотронуться, успокоить мальчика, заставить расслабиться, если не сознание, ревностно оберегаемое учеником даже от учителя, то хотя бы тело.
Стараясь разгладить тончайшие морщинки, пересекавшие лоб, Квай-Гон осторожно обвел ладонью контур бровей, погладил щеку и замер, почувствовав, как юноша под его руками глубоко вздохнул, поворачиваясь на спину. Неосознанного движения, которым Оби-Ван отбросил в сторону плащ, было достаточно, чтобы нижняя туника распахнулась, обнажая при этом грудь и шею.
Не в силах противиться искушению, мужчина склонился ниже, с вожделением рассматривая прекрасное, юное тело, чей обладатель не подозревал, в каком смятении находился Квай-Гон с тех пор, как Оби-Ван признался ему в любви. За два прошедших года мальчик вырос в красивого, хотя и несколько хрупкого юношу, наделённого проницательностью, открытым умом, а также умением находить общий язык с кем угодно. Небо свидетель, скольких трудов стоило Джинну сохранять самообладание в присутствии ученика, чьим сердцем он так эгоистично владел.
Легкие шаги, сопровождаемые шелестом юбок, заставили его оторваться от разглядывания соблазнительного изгиба чужой шеи и повернуться к вошедшей Эш, знаком призывая женщину хранить молчание. В то же мгновение, словно почувствовав постороннее присутствие, Кеноби вздрогнул и приоткрыл глаза. Едва сознание вернулось к нему настолько, чтобы начать различать устремленные на него взгляды, юноша густо покраснел и поспешно сел, запахивая полы туники.
— Мастер, вы были здесь? — спросил он глухим ото сна голосом.
— Да, Оби-Ван.
Заметив неприкрытое веселье в глазах учителя, молодой человек опустил голову.
— Мне очень жаль, поверьте, если бы я знал…
— Тише, — Квай-Гон приложил палец к приоткрытым губам, заставляя ученика замолчать, — не извиняйся, напротив, ты проснулся как раз вовремя.
Во взгляде Оби-Вана отразилось замешательство, и он удивленно посмотрел на сидящего перед ним мужчину, запоздало отмечая изменения во внешнем облике и стиле одежды последнего. Вместо обычных бесформенных одеяний мастера джедая Джинн был облачен в темно-зеленый бархатный костюм, поверх которого плавными линиями струилась накидка. Довершали этот образ изящно завитые волосы, спадающие на плечи и спину.
— Я хочу, чтобы ты был готов как можно быстрее, — улыбаясь, Квай-Гон жестом подозвал женщину, державшую в руках какой-то сверток, — Эш поможет тебе переодеться.
Теперь, при ближайшем рассмотрении, Оби-Ван понял, что перед ним, аккуратно сложенный, лежал светло-серый с отливом такой же, как у мастера, костюм. Не веря своим глазам, юноша протянул руку, желая прикоснуться к прекрасной ткани, убедиться, что на ощупь она не менее мягкая, чем кажется. В следующее мгновение он почувствовал, как пальцы утопают в бархате, и не смог сдержать восхищенного возгласа, зарываясь глубже.
Благодаря Эш, умелые руки которой ловко расправлялись с многочисленными слоями одежды, молодой человек через несколько минут был совершенно готов. Поправив в последний раз отложной воротник, женщина отступила, улыбаясь:
— Нравится?
Оби-Ван взглянул в зеркало – оттуда растерянно смотрел незнакомый двойник. Расшитый серебром костюм сидел безупречно, словно шился на заказ.
— Очень…
— Тогда вам обоим действительно лучше поторопиться, если не хотите заставлять графа ждать, — с этими словами она распахнула дверь в гостиную, где находился Квай-Гон.
При их появлении мужчина встал с кресла и, заложив руки за спину, медленно обошел вокруг ученика, критически осматривая того с ног до головы. Оставшись, по-видимому, удовлетворенным результатом, Джинн сделал юноше жест следовать за ним.
Они вышли в коридор, где Оби-Ван, к своему удивлению, почувствовал присутствие в Силе другого, неизвестного ему человека. Чужое сознание коснулось его собственного, и, прежде чем Кеноби успел поднять щиты, закрывающие разум, исчезло, сохраняя после себя устойчивое ощущение спокойствия и умиротворения. Остановившийся на полпути Квай-Гон повернулся к молодому человеку, безмолвно спрашивая, в чем дело, но ученик лишь покачал головой, продолжив спускаться по лестнице.
Роскошная зала, которую Оби-Ван в прошлый раз не успел толком рассмотреть, предстала теперь перед ним во всем своем великолепии. Между двумя оконными проемами, на равном расстоянии друг от друга располагались стенные ниши с украшавшими их мраморными скульптурами. Отблески камина придавали мрамору различные цвета и оттенки, создавая поистине фантастический эффект иллюзорности. В центре зала стоял длинный, богато сервированный стол, накрытый на трех человек. Во главе стола, откинувшись на высокую спинку стула, сидел элегантно одетый мужчина. При виде джедаев он поднялся на ноги и сделал несколько шагов к ним навстречу.
— Мастер, — Квай-Гон склонил голову в церемониальном поклоне, побуждая Оби-Вана повторить жест.
— Я больше не твой мастер, Квай-Гон Джинн, — заговорил глубоким, рокочущим голосом обладатель сверкающих сапог, которые юноше пришлось разглядывать, — так что оставь эту несносную привычку кланяться и смотри на меня, когда говоришь.
— Как скажете, мастер.
В произнесенных словах учителя прозвучала откровенная насмешка, но, поскольку граф никак не отреагировал на это, Оби-Ван решил, что, вероятно, ослышался. Воспользовавшись временем, пока мужчины обменивались любезностями, молодой человек стал осторожно разглядывать своего гроссмастера.
Голова Дуку как раз была повернута в сторону, позволяя рассмотреть тонкий прямой нос, высокий лоб и аккуратно подстриженную бороду, обрамляющую волевое лицо. Зачесанные назад темные волосы, уже тронутые сединой на висках, оттеняли белоснежную кожу. Широкие, прямые плечи мягко подчеркивали талию, плотно перехваченную серебряным поясом. Словом, это был настоящий образец мужской красоты, не лишенный в то же время изящества и грациозности, свойственных людям только в случае их истинного душевного благородства. Внимание юноши особо привлекали руки с длинными, красивой формы пальцами, которыми Дуку то и дело прикасался к Джинну.
Поглощённый разглядыванием, Кеноби чуть не пропустил момент, когда Квай-Гон подозвал его, чтобы с соблюдением всех правил этикета представить графу своего молодого ученика.
— Я сожалею, что раньше наши пути не пересекались, Оби-Ван, — слегка растягивая гласные в имени, произнес Дуку, обводя взглядом фигуру юноши. — Квай-Гон очень высоко отзывался о тебе.
Почувствовав, как щеки начинает заливать румянец, Кеноби опустил голову. Опыт прошлых лет, когда он едва не расстался с Орденом, оказал смирительное воздействие на его нрав, что в сочетании с врожденной застенчивостью наложило отпечаток на весь характер.
— Мастер Джинн слишком добр по отношению ко мне, граф.
— Сдержанный и воспитанный. Продолжай в том же духе, юноша, и из тебя выйдет идеальный джедай или политик.
Прикосновение сухой горячей ладони заставило его поднять подбородок и встретиться с глазами Дуку.
— И ты намного красивее, чем говорил мой старый ученик.
Сбитый с толку неожиданным направлением беседы, Оби-Ван несколько секунд удивленно смотрел на мужчину перед собой, после чего отвел взор. Осознание того, что он был предметом разговора двух мастеров, пугало и ободряло одновременно.
Chapter Text
После ужина, за которым граф как заботливый хозяин выказывал внимание обоим гостям, все перешли в библиотеку, куда вскоре был подан чай.
Удобно устроившись на диване, Квай-Гон взял из рук Эш предложенный напиток и начал медленно пить, смакуя горьковатый вкус. Глядя на учителя, Оби-Ван сделал глоток из своей чашки, но сразу пожалел об этом — горячая жидкость обожгла язык и гортань, заставив с шумом втянуть воздух. Отставив блюдце, молодой человек украдкой покосился на ряды стеллажей, расставленные вдоль стен.
Заметив его заинтересованные взгляды, граф плавно прервал свой разговор с Джинном и обратился к юноше:
— Я вижу, Оби-Ван, что наша беседа утомляет тебя. В таком случае буду рад, если среди этих датападов и голокронов ты найдешь что-то более подходящее для себя.
— Благодарю Вас, — отозвался Кеноби, немедленно обративший на себя внимание всех присутствующих. Не решаясь смотреть в глаза учителю, молодой человек бросил взгляд на Эш, которая, облокотясь на спинку кресла Дуку, ободряюще улыбнулась сконфуженному юноше. — И не премину воспользоваться Вашим разрешением.
Подойдя к шкафу, Оби-Ван принялся рассматривать содержимое полок, не замечая возобновившегося разговора, полностью отдавшись своему занятию. Словно повинуясь какой-то неведомой силе, он углублялся все дальше, влекомый странным любопытством к одному из бесценных экземпляров коллекции, включающей несколько сотен уникальных в своем роде предметов. Сделав еще пару шагов, Кеноби, наконец, остановился перед старинным, инструктированным золотом ларчиком, испускавшим таинственное сияние. Дрожащими от волнения руками молодой человек потянулся к шкатулке, намереваясь открыть крышку…
— Оби-Ван!
Вздрогнув, как от пощечины, юноша отшатнулся и быстро обернулся к учителю.
— Мастер?
Сделав демонстративно долгий глоток, Квай-Гон поставил свою чашку на поднос, рядом с недопитым чаем Кеноби, и произнес:
— Будь джентльменом, помоги Эш.
— Уверяю вас, мастер Джинн, это совершенно излишне.
Женщина уже хотела взять поднос, когда раздался голос графа и, хотя тон, которым были сказаны слова, остался неизменным, в нем явственно прозвучало приказание:
— Эш, дорогая, я вынужден настаивать.
— Как вам будет угодно, милорд.
Повернувшись к Оби-Вану, наблюдавшему за развернувшейся сценой, она выразительно посмотрела на молодого человека. Спохватившись, тот проворно забрал со стола поднос и, не спуская глаз с изящного чайника, так и норовившего съехать к краю, последовал за женщиной. У самых дверей он все же остановился и бросил на Квай-Гона последний, полный надежды взгляд, будто умоляя учителя передумать. Однако его ожиданиям не суждено было сбыться, поскольку Джинн, упершись руками по обе стороны кресла Дуку, повернулся к юноше спиной.
— Идемте? — Подхватив Кеноби под локоть, Эш мягко, но настойчиво потянула молодого человека за собой в коридор. — Я провожу вас.
Дверь за ними захлопнулась, и Оби-Ван с удивлением услышал звук запирающегося замка.
— Я сделал что-то не так? — Поймав на себе непонимающий взгляд женщины, он, смутившись, пояснил: — Ведь они ясно дали понять, что не хотят меня видеть.
Дойдя до конца коридора, Эш остановилась и, скрестив руки, серьезно спросила:
— Вы никогда не задумывались, почему не наблюдаете собственный нос?
Оби-Ван повернулся к женщине, ища в ее словах какой-то намек на шутку, но та без тени улыбки выжидательно глядела на юношу.
— Это потому, что глаза, между которыми он располагается, научились не обращать на него внимания. Однако, при непосредственной угрозе нанесения удара в лицо, ваши руки в первую очередь попытаются уберечь от повреждения нос. Близкие люди поступают точно таким же образом. Подчас вам может казаться, будто они вас не замечают, и тогда вы начинаете подвергать сомнению собственные достоинства, злитесь… — Заметив протестующий жест молодого человека, Эш подняла руку, призывая его к молчанию. — Не пытайтесь прикрыться джедайской философией, я имела возможность наблюдать, к чему приводит отрицание своих чувств. Поверьте, Вам не обязательно постоянно видеть любовь Квай-Гона, чтобы быть уверенным в том, что он сделает все возможное ради Ваших безопасности и благополучия.
Она повернулась и, не произнося больше ни слова, пошла дальше. Оби-Ван погрузился в свои мысли, обдумывая услышанное, и отвлекся, только когда оба, миновав несколько комнат, оказались в нежилой части замка, где находились хозяйственные помещения. Вся работа здесь, начиная от готовки и заканчивая техническим обслуживанием оборудования, была возложена на дроидов, исполняющих обязанности прислуги.
Составив посуду, молодой человек хотел удалиться, но Эш удержала его, возобновляя разговор, прерывать который Оби-Ван счел невежливым. Она с интересом расспрашивала Кеноби о путешествиях, совершенных юношей в качестве ученика джедая, смеялась и напоследок поделилась несколькими историями из жизни обитателей замка, упомянув в том числе и знакомство с Квай-Гоном.
За разговором время полетело совершенно незаметно, и только когда за окном стало темнеть, Оби-Ван вернулся в свою комнату. Укладываясь спать той ночью, он не мог не улыбнуться, представляя учителя, намеренно продолжающего доводить всех предыдущих управляющих замка, пока не появилась Эш и Джинн не успокоился.
Chapter Text
На следующее утро, когда Оби-Ван спустился к завтраку, Квай-Гон в одиночестве сидел за столом. Не отрываясь от экрана своего датапада, он приглашающим жестом указал юноше место напротив себя.
Едва молодой человек успел сесть, как дверь распахнулась, и в зал вошла Эш, неся перед собой серебряный поднос, уставленный всевозможными блюдами. Перед удивленным Оби-Ваном, словно по волшебству, одно за другим стали появляться его любимые лакомства, среди которых, к нескрываемой радости Кеноби, были и сладкие воздушные булочки с кремовой начинкой.
— Мастер Джинн любезно согласился взять на себя заботы о вашем завтраке, — улыбнулась женщина, отвечая на еще не высказанный вопрос.
— Полно, Эш, — произнес Квай-Гон, откладывая в сторону планшет, — тебе не хуже меня известно, что Дуку заранее обо всем распорядился.
— Я сделаю вид, что не слышала этого.
Не обращая более внимания на их взаимные насмешки, Оби-Ван принялся за свой завтрак.
В тот момент, когда он уже заканчивал воздавать должное вафельным гренкам, открылась входная дверь, и на пороге возникла высокая фигура графа. При его появлении невозмутимость на лице Квай-Гона быстро сменилась каким-то странным выражением расчетливости в глазах, и, не дожидаясь, пока Дуку подойдет к столу и сядет, мужчина устремился навстречу.
— Милорд, — Эш присела в реверансе, — прикажете подавать завтрак?
Сделав небрежный жест ладонью, граф, одетый в костюм для верховой езды, произнес:
— Квай-Гон, я приглашаю тебя и твоего ученика совершить небольшую прогулку.
— Вам стоит только приказать, мастер, — вкрадчивым голосом отозвался Джинн.
— А если я прикажу больше не называть меня мастером, — постукивая рукояткой хлыста по изящному сапогу, Дуку смерил его долгим, испытующим взглядом, — ты подчинишься?
— Конечно, мастер.
— У меня есть имя, Квай-Гон.
— Признаюсь, я долгое время сомневался в этом, — Джинн сотворил на своем лице подобие ухмылки, но уже в следующее мгновение голос его дрогнул, и он с придыханием произнес, — Ян.
Откашлявшись, чтобы напомнить им о своем присутствии, Оби-Ван встал из-за стола и обратился к Дуку:
— В таком случае, граф, мы готовы следовать за вами.
При первом звуке его голоса Квай-Гон вздрогнул, делая шаг назад. Заметив это, Дуку усмехнулся и перевел взгляд на молодого человека, который в предвкушении предстоящей прогулки нетерпеливо переступал с ноги на ногу.
— Тогда прошу, я к вашим услугам.
Развернувшись, он направился прочь из зала, и джедаям оставалось только пойти следом. Миновав холл, по-прежнему пустынный и безликий, граф с обоими спутниками вышел на террасу, откуда открывался завораживающий вид на окрестности замка. Кеноби остановился было, чтобы рассмотреть все как следует, но Джинн, шедший сзади, мягко подтолкнул его в спину: «Нас ждут, Оби-Ван».
Только теперь юноша заметил у подножья лестницы трех рослых лошадей, которые при виде людей раздражённо зафыркали и замотали мордами. Не ставя ногу в стремя, граф легко вскочил в седло, тут же натянув поводья взбрыкнувшего коня. Взглянув на него, Квай-Гон покачал головой. Подойдя к своей лошади, мужчина что-то долго шептал ей на ухо, а после, потрепав животное по холке, спокойно взобрался наверх. Лошадь Оби-Вана оказалась самой норовистой и продолжала шарахаться от молодого человека, сколько бы он ни пытался приблизиться. В полном отчаянии юноша повернулся к ожидающим его мужчинам, уже собираясь просить извинения, когда неожиданно заметил протянутую руку Квай-Гона.
— Ну что же ты? — с мягкой улыбкой Джинн вновь поманил колеблющегося ученика.
Стараясь не обращать внимания на пристальный взгляд Дуку, юноша вложил свои пальцы в ладонь учителя. Наклонившись, мужчина сжал запястье Кеноби и, приподняв, усадил перед собой.
Обнимая Оби-Вана за талию одной рукой, Квай-Гон дернул поводья. Захрапевший под двойной тяжестью конь пошел мелкой рысцой, и, миновав ограду замка, всадники выехали на широкую равнину, перехваченную цепью холмов. Теснясь, эти холмы образовывали возвышенность, которая постепенно переходила в скальные уступы.
Достигнув подножья, граф резко осадил свою лошадь и направил ее параллельно гряде, туда, где гранитные утесы, нависая над дорогой, формировали сумеречный коридор. Оби-Ван нервно поёжился в объятиях Квай-Гона, теснее прижимаясь спиной к широкой груди и, почувствовав его беспокойство, мужчина успокаивающе провел рукой по животу. Прикосновения, напротив, только сильнее взволновали юношу, который вдруг начал ерзать в седле.
Дорога тем временем стала петлять между хребтами, и Дуку, ехавший впереди, подал знак остановиться. Ориентируясь по своим, только ему известным приметам, он свернул в узкий скальный проем. Яркий дневной свет исчез, сменившись зеленоватыми сумерками. Сглотнув, Оби-Ван на мгновение зажмурился, а, когда открыл глаза, увидел, что горы остались позади, а впереди вновь расстилалась долина, полная благоухающих цветов.
Стебли растений раскачивались и клонились к земле под тяжестью крупных бутонов. С наслаждением вдохнув сладковатый аромат, от которого у него закружилась голова, Кеноби стал вырываться из рук учителя. Спрыгнув на землю, юноша бросился в гущу зарослей, откуда тут же взвились к небу и закружились сотни испуганных разноцветных бабочек. Заливаясь радостным смехом, Оби-Ван гонялся за ними, пока, наконец, силы не оставили его, и под добродушными взглядами обоих мужчин он не упал в полном изнеможении.
Chapter Text
К вечеру погода испортилась, и обитатели замка, оказавшиеся невольными заложниками разбушевавшейся стихии, проводили время как им заблагорассудится.
Опустившись на коврик для медитации, Квай-Гон уже через несколько минут погрузился в состояние бездумного отрешения. Кеноби, последовавший было его примеру, вдруг отчетливо понял, что это занятие не поможет ему достигнуть душевного равновесия. Множество новых впечатлений, подаренных длинным днём, переполняли сознание, доводя до исступления. Не желая мешать учителю, Оби-Ван поднялся со своего места и прокрался к выходу. Деятельная юношеская натура взяла верх над безмятежностью.
Предоставленный самому себе, молодой человек в одиночестве бродил по пустынным коридорам замка, то и дело натыкаясь на лестничные пролеты, которые в конце концов привели его на нижний уровень. Необычайная тишина, нарушаемая лишь звуком собственного дыхания, подсказала ему, что он находится глубоко под землей.
Все двери, за исключением самой дальней, оказались оборудованы кодовыми замками. Разочарованный юноша собирался уже уходить, когда, толкнув эту последнюю створку, неожиданно очутился в большом, хорошо освещенном зале.
По периметру помещения удерживаемое с трех сторон металлическими планками расстилалось мягкое напольное покрытие. Одна из стен была полностью зеркальной и отражала все, что происходило в комнате.
Оглядываясь, Оби-Ван неторопливо прошелся по залу. Дойдя до середины, он снял с пояса световой меч и сделал несколько базовых упражнений, с которых начинался процесс каждой тренировки. Постепенно движения его становились все быстрее и слаженнее, приобретая вместе с тем грациозность и легкость.
Завершив очередное ката, юноша был буквально пригвожден к месту произнесённой кем-то фразой:
― Твои навыки весьма впечатляют, Оби-Ван.
Обернувшись, молодой человек с изумлением обнаружил, что зеркальной панели за его спиной больше не существовало. Вместо нее вдоль стены протянулась другая, более узкая комната, весь интерьер которой состоял из приборной панели и двух кресел. Встав с подлокотника, где он прежде сидел, положив ногу на ногу, граф Дуку перешагнул невысокий порог, разделявший оба помещения. Автоматический механизм тут же пришел в движение, возвращая зеркальную панель на место.
― И мне интересно было бы узнать, ― спокойно продолжил мужчина, ― как ты собираешься всё это проделать с настоящим противником.
Стряхнув оцепенение, Оби-Ван поднял меч:
― Я готов удовлетворить ваше любопытство.
― Это очень любезно с твоей стороны.
Едва заметным движением плеча граф скинул плащ, оставшись в одной рубашке. Вспыхнувший клинок, словно голубая молния, расчертил воздух. Приняв стойку, Кеноби поудобнее перехватил рукоять и приготовился к защите.
Не знакомый со стилем боя своего гроссмастера, он постарался сконцентрировать все внимание, что позволило ему отразить первый пробный выпад. Тем не менее через пару минут юноша задышал чаще. Не получив еще ни одной царапины, он уже начинал чувствовать усталость. Руки дрожали от перенапряжения, и лишь наличие практики позволяло ему парировать удары, наносимые с большим мастерством.
Стараясь вложить оставшиеся силы в один решающий выпад, Оби-Ван развернулся, занося меч над головой, как вдруг резкий толчок выбил из его лёгких воздух и отбросил назад. Выронив клинок, юноша по инерции дважды перевернулся через голову. Чужой сейбер тут же замер в опасной близости от горла. Повинуясь командному жесту, Оби-Ван медленно поднялся на ноги.
― Как видишь, мои способности по использованию Силы выше твоих. ― От прежнего мягкого голоса не осталось и следа. ― Ну же, отступись!
Юноша упрямо вздернул подбородок.
― Никогда.
― Тогда ты умрешь, ибо гордость не спасет от поражения, ― спокойно заметил Дуку, придвигая лезвие еще ближе к шее молодого человека, ― она сделает тебя уязвимым и слабым, а за слабости нужно очень дорого платить.
Жар раскаленного добела клинка заставил Оби-Вана отпрянуть назад, чтобы в следующую секунду упереться спиной в стену. Ловушка захлопнулась. Поняв это, Кеноби склонил голову, показывая, что уступает противнику. Граф небрежно отсалютовал мечом.
― Живи сегодня, борись завтра.
Повернувшись к юноше спиной, он зашагал прочь, не убирая, однако, оружия. Выждав удобный момент, Оби-Ван бросился на пол, хватая рукоять своего меча и принимая вызов.
Клинки столкнулись, расцвечивая голубыми отблесками стены тренировочного зала. В этот раз Кеноби избрал другую тактику, сконцентрировав все внимание на природной слабости Макаши ― недостаточной защите ног. Перехватив меч обеими руками, он нанес несколько обманных ударов сверху, а после, быстро припав на одно колено, сделал последний выпад в наиболее уязвимое, как ему казалось, место противника. Лезвие с быстротой молнии метнулось вперёд и…пронзило пустоту.
Разгадав маневр, Дуку отступил в сторону, сверху вниз глядя на растянувшегося у его ног молодого человека. Придавив ему грудь коленом, граф наклонился:
― Ты хороший ученик, Оби-Ван, и я предвижу, что в недалёком будущем ты обретешь силу, с которой мне придётся считаться.
Щёки юноши горели румянцем, а тело дрожало от напряжения. Он как раз собирался ответить, когда неожиданно в зале раздались рукоплескания. Скользнув взглядом к источнику шума, Кеноби увидел приближающегося учителя.
― Ну, что вы скажете, мастер?
Не сводя глаз с лица молодого человека, по-прежнему распростертого на полу, Дуку откликнулся:
― У него совсем твоя рука, Квай-Гон, и я не удивлюсь, если скоро он превзойдет тебя в искусстве обращения с мечом.
― Это лучшее, что может сделать учитель для своего ученика, ― с грустной улыбкой заметил Джинн, помогая юноше подняться и приобнимая его за плечи. ― А пока я предлагаю несколько уравнять шансы.
С сильно бьющимся сердцем, Оби-Ван повернулся к наставнику, в руках которого ослепительно горел изумрудный клинок, поднятый на уровень груди. Знакомое колебание Силы легко подтолкнуло его руки к правильному положению, и оба джедая заняли оборонительную позицию, прижавшись спиной к спине. Смена расстановки сил, однако ничуть не смутила их противника.
― Двойная гордость, двойной просчет, ― заложив руку за спину, Дуку слегка отставил меч, чем молодой человек тут же воспользовался, поднырнув под светящимся лезвием и оказавшись с противоположной стороны. Теперь, отделенный от Квай-Гона физически, но сохраняющий единство сознания, он дожидался только команды к бою.
Двигаясь как один, они принялись медленно описывать окружность, постепенно сужая ее и делая одновременный выпад. Сила замерла, а после закрутилась в безумном водовороте, подхватившем сражающихся. Разбрызгивая капли холодного фосфоресцирующего огня, все три клинка попеременно сталкивались, не давая телам соприкоснуться или разойтись хоть на какое-то расстояние.
На их стороне было явное преимущество и тем не менее юноша задавался вопросом как долго еще сможет поддерживать установленный темп. Выносливость графа сбивала с толку. Он должен был быть измотанным, не способным противостоять атакам двух обученных рыцарей, уступающих ему в возрасте. Но проходили минуты, а бывший джедай не показывал признаков усталости, продолжая отражать каждый выпад с грацией человека вдвое моложе его.
Схватка закончилась также, как и началась: внезапно. Оказавшегося между двумя мужчинами Оби-Вана обхватила невидимая петля, отрывая от земли и бросая в объятия Дуку. Погасший мгновением ранее меч уперся под ребра, пригвождая к месту.
― Попался. ― И без того низкий голос графа упал до грубого шепота. ― Что же ты ждешь, Квай-Гон? Давай, спасай его.
Одарив их совершенно безумным взглядом, Джинн улыбнулся.
― На вашем месте я бы не стал недооценивать мальчика. У Оби-Вана замечательная форма.
Молодой человек фыркнул от комментария, одновременно пытаясь высвободиться из захвата, в котором одна его рука была зажата за спиной, тогда как пальцы второй безуспешно старались освободить сдавленное горло.
― Не сомневаюсь. Однако он настолько неаккуратен, что позволил себя поймать.
Железная хватка на шее Оби-Вана чуть ослабла, позволяя наконец выдохнуть:
― Может в этом и заключалась идея.
Соскользнув с чужого запястья, рука согнулась в локте, нанося удар по незащищённому боку. В тот же миг юноша рванулся вперед, давая Квай-Гону закончить поединок.
Chapter Text
Бесшумно притворив за собой дверь, Оби-Ван выскользнул в пустой коридор и стал спускаться по лестнице. Вздрагивая при любом шорохе, юноша прокрался мимо столовой, где еще несколько часов назад ужинал с графом после изматывающей тренировки, и остановился перед высокими дверьми библиотеки. Дождавшись, пока очередная вспышка молнии за окном осветит полумрак зала, он осторожно потянул на себя одну из медных ручек. Раскат грома заглушил скрип открывшейся створки, позволив юноше протиснуться в образовавшуюся щель.
Прижавшись спиной к двери, Кеноби на мгновение замер, а после, неотрывно следя за странным, едва различимым свечением, устремился вперед. Завороженный, он наблюдал, как с приближением это мерцание становилось все ярче, разгораясь, точно зарево пожара.
Ошибиться было нельзя: манящий свет исходил от таинственной шкатулки, которая привлекла его внимание в первый день.
Затаив дыхание, словно оно могло повредить содержимому, Оби-Ван приоткрыл крышку и заглянул внутрь. На дне, испуская ослепительное сияние, лежала странная матовая сфера, покрытая витиеватыми символами. Сила всколыхнулась, предупреждая об опасности, но юноша проигнорировал этот толчок, схватив шар обеими руками. Вспыхнув точно от радости, голокрон начал светиться еще ярче, но теперь в его пульсации, казалось, присутствовало что-то живое.
Внезапно Оби-Ван услышал тихий злой шепот чужих мыслей, и в следующую секунду шею будто сдавили тиски. Ахнув, он выпустил сферу, прижимая руки к горлу. Ему хотелось кричать, но он не мог. Ноги заскользили, отрываясь от пола, и юноша беспомощно повис в воздухе, вырываясь из невидимой хватки.
Становясь с каждой минутой все громче, голос давил на него, заставляя прекратить попытки освободиться и убрать ментальные щиты. Решительно сжав зубы, Кеноби забился из последних сил. От нехватки кислорода глаза заволокло пеленой, и, почувствовав, что больше не выдержит, молодой человек открыл сознание, касаясь своей связи с учителем, умоляя Квай-Гона ответить…
Джинн рывком сел на постели, ещё не до конца понимая причину пробуждения. Сила кричала, звеня от напряжения. Прислушавшись к ее призыву, Квай-Гон с ужасом понял, что колебание исходило от Оби-Вана. Сдернув одеяло, мужчина бросился в соседнюю комнату, боясь даже представить, что могло случиться с учеником в такой час.
Однако его опередили. Распахнув дверь, на пороге комнаты Кеноби появился Дуку.
— Мастер?! — Квай-Гон еле успел затормозить, чтобы не столкнуться с графом. — Оби-Ван! Он…
— Его здесь нет, — на лице Дуку появилось растерянное и вместе с тем угрюмое выражение, которое еще больше напугало джедая, привыкшего видеть своего учителя способным сохранять хладнокровие при любых обстоятельствах.
— Но куда он мог пойти ночью один?
Оставив вопрос без ответа, Дуку вдруг указал на что-то за спиной Квай-Гона, и, проследив его жест, мужчина заметил тонкую полоску света, пробивавшуюся под дверью в библиотеку. Не сговариваясь, оба бросились вниз по лестнице. Всполохи молний, на мгновение озарившие помещение, придали окружающей обстановке поистине зловещий вид. Стараясь не обращать на это внимание, Квай-Гон, бежавший первым, на ходу толкнул двери, но вдруг обнаружил, что они заперты изнутри.
— Оби-Ван!
По ту сторону различалась какая-то возня, но никто не отзывался на оклик.
— Отойди, Квай-Гон, — в тихом голосе Дуку послышалась откровенная злоба, и Джинн, заметив движение у себя за спиной, инстинктивно отпрянул, избежав удара световым мечом.
Расплавив металлический замок, лезвие прошло сквозь дверь и стало разрезать задвижку с внутренней стороны. Через мгновение холодный неоновый свет погас, оставляя после себя зияющее отверстие.
Ворвавшись в комнату, оба мужчины замерли на пороге, не в силах оторвать взгляда от представшей картины. Все пространство библиотеки переливалось разноцветными огнями, исходившими от небольшого сферического объекта, рядом с которым покорный и безмолвный застыл Оби-Ван, повиснув в нескольких футах над полом.
Дуку первый сбросил с себя оцепенение. Сдернув халат, он быстро набросил его на мерцающий шар и поспешно запер сверток назад в шкатулку, лишая голокрон связи с молодым джедаем. Повернувшись, граф едва успел подхватить падающего Оби-Вана на руки. Замерший в неестественной неподвижности, юноша оказался очень легким, почти невесомым.
— Что с ним? — Квай-Гон сжал безвольную ладонь, начав проворно ее растирать. — Он не дышит! Мастер, я не чувствую его сигнатуру Силы!
Уложив Кеноби на диван, Дуку склонился над ним, пристально всматриваясь в бледное лицо молодого человека. Широко раскрытые глаза были полны ужаса, губы сжаты, а на шее, покрытой расплывчатыми пятнами, еле заметно билась тонкая голубая жилка.
— Он потерял много энергии, но все еще жив, — распахнув тунику Оби-Вана, граф обернулся к Джинну и стиснул его плечо, заставляя посмотреть себе в лицо, — я один не смогу помочь ему, однако вместе у нас есть шанс, поэтому мне нужно, чтобы ты отбросил свое волнение и сосредоточился!
Квай-Гон молча кивнул, показывая, что готов исполнить любое приказание. Следуя распоряжению старшего мужчины, он разместил руку в районе сердца своего ученика. Ладони Дуку легли на виски Оби-Вана. Закрыв глаза, оба сконцентрировались на истощенном мерцании, которое излучал молодой человек и, ухватившись за него, стали по капле передавать собственную жизненную энергию.
Поначалу ничего не происходило. Щеки юноши оставались такими же бледными, а взгляд расфокусированным. Спустя нескольких минут легкая краска все же понемногу проступила на лице, возвращая коже здоровый оттенок. Начиная ощущать усталость, Квай-Гон, тем не менее, увеличил концентрацию, с облегчением замечая, как в глазах ученика наконец мелькнуло некое подобие сознания и первый лёгкий вздох соскользнул с губ. Еще через мгновение Оби-Ван пошевелился и закашлялся, судорожно глотая воздух. Он пытался что-то сказать, но Дуку не позволил ему, обхватив лицо ладонями:
— Молчи, не трать силы, все уже позади.
Отодвинувшись, граф уступил место Квай-Гону, который без слов прижался к груди Кеноби и позволил себе устало закрыть глаза. Теперь, когда адреналин немного спал, он почувствовал себя совершенно истощенным. Позади послышался тихий шорох шагов, но Джинн не обратил на него внимания, слабо различая встревоженный голос Эш.
— Мастер…— сорвавшийся с губ шепот перешел во всхлип.
Вскинувшись, Квай-Гон обхватил ледяные пальцы юноши и поднес их к лицу, пытаясь согреть собственным дыханием.
— Я здесь, мой мальчик, здесь. Я с тобой!
Оби-Ван, казалось, не слышал его, продолжая звать учителя по имени и умолять о прощении за невыполненное обещание. Нахмурившись, Джинн осторожно прикоснулся ко лбу молодого человека. Кеноби явно бредил, что, учитывая его шоковое состояние, было неудивительно. Однако эти невнятные слова заставили джедая насторожиться. Он твердо решил вернуться к ним позднее, независимо, захочет Оби-Ван того или нет.
Ощутив рядом с собой присутствие Дуку, Квай-Гон, не оборачиваясь, произнес:
— Зная, что голокрон опасен, как вы могли допустить подобное обращение с ним?
— Страх затуманивает твой рассудок. Ты забываешь, что любое знание в неумелых руках способно причинить вред, — игнорируя негодующий взгляд Джинна, граф продолжил, — однако такая реакция действительно необычна.
— Что вы имеете ввиду?
Дуку устало потер переносицу.
— За многолетнюю практику работы в архивах храма мне приходилось сталкиваться со множеством голокронов, некоторые из которых были поистине уникальны, тем не менее до сих пор ни один не…
— Не пытался высосать вашу энергию без остатка?
— Я хотел сказать «не обладал собственным разумом». По-видимому, у Кеноби исключительные данные, раз что-то в его сознании заставило голокрон активизироваться.
Проведя ладонью по щеке молодого человека, Дуку повернулся к Квай-Гону и смерил того внимательным взглядом. Темные тени, обосновавшиеся под глазами, придавали лицу мастера-джедая изможденный вид, а опущенные кисти рук создавали впечатление подавленности.
— Эш, — подозвав женщину, граф мягко потянул Джинна за плечи, заставляя встать на ноги, — проследи, чтобы он добрался до своей комнаты.
Квай-Гон сделал слабую попытку отстраниться:
— Оби-Вана нужно доставить в медицинский центр.
— Предоставь это мне.
Перекинув руку Кеноби через плечо, Дуку осторожно подхватил бесчувственное тело и направился к выходу. Следуя за ним на некотором расстоянии, Квай-Гон увидел, как, поудобнее перехватив свою ношу, граф переступил порог кабины лифта, а через секунду сомкнувшиеся с металлическим лязгом створки уже отрезали его от глаз джедая.
Тяжело опираясь на перила, Джинн стал медленно подниматься по лестнице, то и дело останавливаясь, чтобы передохнуть. За ним, отступая на полшага, последовала Эш. Чувствуя на себе ее пристальный взгляд, джедай не выдержал:
— Я в порядке…спасибо. Тебе лучше идти.
— Сожалею, но не вам решать, что мне делать.
Не сдержав невольного раздражения, Квай-Гон резко обернулся:
— Даже когда я прошу оставить меня в покое?
Неосторожное движение заставило его пошатнуться, и, не устояв на ногах, он вынужден был опуститься на ступеньку. Тяжело дыша, словно только что вынырнул из воды, мужчина опустил голову на руки. Когда же он наконец заговорил, голос его прозвучал приглушённо и хрипло:
— Это моя вина в том, что Оби-Ван пострадал.
— Вы не сможете нести за него ответственность все время. Мальчик уже достаточно взрослый, пора позволить ему принимать собственные решения, — женщина присела перед Джинном и положила руку тому на плечо, — пожалуй, это самый тяжкий выбор, с которым сталкивается каждый родитель.
Оторвав ладони от лица, Квай-Гон устало обвел комнату взглядом: «Похоже, что как родитель я обречён разочаровывать своё дитя».
— Не будьте так строги к себе. Оби-Ван любит вас.
— Может быть, даже слишком.
Последние слова пробудили в душе сладостные воспоминания, которые Джинн тут же постарался откинуть прочь, однако образ упорно не желал исчезать. Раскрасневшийся, с блестящими глазами, перепуганный и вместе с тем полный юношеской храбрости, Оби-Ван вновь стоял напротив него, дрожа всем телом. И не было ничего проще, чем подступить к нему, видя, как он запрокидывает голову, доверчиво обнажая горло, и улыбается, мягко, почти мечтательно. Услужливое воображение тут же нарисовало несколько заманчивых картинок, мгновенно заставивших до боли закусить губу, чтобы не дать воли собственным чувствам.
— Рано или поздно вам придется разрешить это противоречие в себе, — каким-то не своим, с незнакомыми дотоле нотками голосом произнесла вдруг Эш, точно предугадав мысли сидящего перед ней мужчины.
Не поднимая взгляда, Квай-Гон с трудом смог выдавить из себя: «Как я сказал, он еще ребенок, и с моей стороны будет жестоко подвергать его этой пытке, заставляя день за днём делать выбор между чувством и долгом».
— Но ведь вы считаете мальчика достаточно взрослым, чтобы решать, как поступать с теми, чья жизнь находится в его руках.
Квай-Гон хотел было возразить, но вместо этого наклонился к плечу, где все еще ощущал лёгкое прикосновение чужой ладони, и прижался к ней лбом.
Chapter Text
Неспособный пошевелиться, Оби-Ван напряг слух, стараясь уловить хотя бы малейший звук происходящего, однако густая вязкая тишина обволакивала его со всех сторон. Когда же после нескольких попыток удалось слегка приоткрыть веки, юноша застонал, морщась от тупой боли в висках. Тотчас рядом с ним возник чей-то силуэт, и прохладная ладонь коснулась лица.
— Оби-Ван, — голос зовущего донесся откуда-то издалека, — ты меня слышишь?
С трудом разлепив губы, молодой человек издал невнятный звук, которым, по-видимому, хотел выразить согласие.
— Хорошо. Ты провёл в беспамятстве около суток.
Кеноби попытался сглотнуть, но не смог. Слепо дотронувшись до шеи, он был вынужден тут же отдернуть руку, почувствовав, как по всему горлу распространилась боль.
— Что… — Полувздох, сорвавшийся с пересохших губ, испугал даже его самого.
— Сейчас это не имеет значения. Ты жив, и это главное.
Склонившееся над юношей расплывчатое пятно начало приобретать черты лица Квай-Гона. Такой близкий и такой недосягаемый, он представлялся прекрасным сном, который исчезнет, стоит только закрыть глаза. Не отрываясь, молодой человек смотрел на своего учителя, своего возлюбленного, надеясь запомнить его лицо на всю оставшуюся вечность. И, кажется, Джинн понял значение этого взгляда, потому что в следующее мгновение Кеноби почувствовал на щеке нежное касание губ мужчины.
— Ты не умрешь, я обещаю. — Обласкав разгорячённую кожу, дыхание перешло на висок. — Даю слово, что никогда не позволю тебе забыть, как сильно ты мне нужен.
Потянувшись вслед за прикосновением, молодой человек коротко всхлипнул:
— Нужен Вам… зачем…
Тело изнемогало от сладостного предвкушения, вызванного неожиданной близостью. Под сомкнутыми веками выступила влага, не позволяя ничего различить за пеленой слез. Скользнувшая на поясницу рука свела с ума окончательно.
Задыхаясь, юноша рванулся вперед, встречая поцелуй приоткрытыми губами. На этот раз его не остановили, и язык проник внутрь чужого рта, дотягиваясь до горячей влажной глубины. Ощущения были настолько острыми и пронзительными, что Кеноби лишился чувств. Темнота раскрыла перед ним объятия, и молодой человек провалился в нее, как в омут, не успев ни подумать, ни осознать произошедшее.
Когда постепенно тьма перед глазами рассеялась, проявив неясные контуры окружающей обстановки, Оби-Ван обнаружил себя лежащим в кровати. С горечью он был вынужден признать, что воображение сыграло с ним злую шутку и, обнадежив, снова провело. Сквозь неплотно задернутые шторы пробивались рассветные лучи, а вместе с ними причудливые бредовые видения, которые Кеноби видел во сне, исчезли, уступив место высокому сводчатому потолку.
Преодолевая странную слабость, юноша сполз с постели, но едва поднялся на ноги, как голова его закружилась, и он неловко повалился лицом вперед. Откуда-то снаружи, видимо, привлеченные шумом, послышались шаги. Не желая быть застигнутым в таком виде, Оби-Ван попытался встать, однако тело отказывалось подчиняться командам.
— Я думаю, тебе следовало бы пока оставаться в кровати.
Узнав размеренный баритон графа, Кеноби перестал беспомощно скрести пол и замер, дожидаясь, пока Дуку не присядет рядом, чтобы помочь ему подняться. Неприятный комок, стоявший поперек горла, откатился куда-то глубже, позволив вздохнуть свободнее. Доверившись силе обнимающих его рук, Оби-Ван прижался щекой к груди мужчины, как вдруг осознал, что из одежды на нем только рубашка, которая, к тому же, при падении задралась выше колен. Волна замешательства, а следом и целый поток сладостно-горьких воспоминаний захлестнули сознание. Непреодолимое жгучее любопытство, сменившееся вспышкой боли… Прикосновения, положившие конец мучительной агонии и заставившие сорваться в ослепительную бездну, наполненную не болью, а удовольствием… Квай-Гон…
Вздрогнув, юноша, пытавшийся было отстраниться, в тот же миг судорожно схватился за плечи графа. Сердце подскочило к самому горлу, сбивая и так неровное дыхание. Все эти видения не являлись сном или плодом воспаленного воображения!
— Тише, дитя, успокойся. — Дуку наклонился ближе, практически накрывая молодого человека своим телом. — Просто доверься мне, хорошо?
Горячий шёпот оказался совсем рядом с губами, и Оби-Ван запрокинул голову, стараясь не застонать от накатившего приступа желания. Получалось из рук вон плохо. Взбудораженные сознание и тело против воли реагировали на близость, заставляя елозить лопатками по полу в надежде прижаться сильнее. Черты лица перестали играть роль. Теряя последние остатки самообладания, юноша вцепился в ласкающие его ладони.
— Пустите, умоляю… Квай-Гон. Я должен видеть…
— Конечно, — выдох опалил кожу за ухом и исчез, оставляя внезапное чувство пустоты.
Прикрыв глаза, молодой человек позволил уложить себя обратно в постель. Сердцебиение постепенно замедлялось, возвращая способность здраво мыслить, и теперь то, что произошло минуту назад, должно было быть вычеркнуто из памяти, как не укладывающееся под это определение. Вот только тело помнило больше, чем голова. Прикусив губу, юноша попытался не обращать внимания на слабый запах одеколона, еще витавший в воздухе.
— Ты звал меня, Оби-Ван? Я пришел. — Раздавшийся голос вернул Кеноби к действительности.
Приподнявшись на локтях, юноша увидел учителя, застывшего в нескольких шагах от его кровати. Пробудившиеся воспоминания разом пронзили сознание, и Оби-Ван почувствовал инстинктивное желание прижать руку к груди, чтобы заглушить стук сердца. Необычайно взволнованный, он уже собирался заговорить, когда вдруг осекся, столкнувшись с серьёзным выражением голубых глаз — лишенные своей обычной теплоты, они больше походили на озера, скованные первым заморозком.
— Мастер, — все заготовленные слова застряли в горле, — я…
Джинн жестом оборвал его:
— Ничего не говори, просто молчи и слушай. Твое поведение, Оби-Ван, безответственно и непростительно. Ты хоть представляешь, что натворил?
— Но это вышло случайно! — воскликнул юноша, порываясь встать. — Я не хотел… Я не думал…
— В одном ты прав — ты не думал, чем сильно разочаровал меня.
Если пару секунд назад Оби-Ван в глубине души и надеялся на ответную ласку, то теперь подобное казалось полнейшей глупостью. Одетый во все темное, Квай-Гон стоял перед ним совершенно неподвижно, как некий знак грядущей опасности, и оттого с каждым уходящим мгновением всё страшнее было поднять глаза.
— Простите, – чуть слышно прошептал наконец юноша.
Минула вечность, прежде чем знакомая ладонь легла ему на плечо и над ухом раздался тяжёлый вздох.
— Как... как ты мог так поступить с нами? Я имею в виду, знать, что человек, которого ты любишь, каждый день сталкивается с опасностью — это одно, но видеть это своими глазами — совсем другое. Ведь ты едва не погиб!
— Мне очень жаль, мастер, я не хотел, чтобы вы волновались.
— Знаю, — раздался в ответ шепот, и сердце Оби-Вана сжалось от боли, проскользнувшей в голосе учителя.
Поддавшись секундному порыву, он чуть повернул голову и поцеловал широкое запястье, выглядывающее из рукава туники. В тот же миг одна-единственная мысль раскаленной иглой пронзила сознание.
— Что вы сказали?
Все еще погруженный в свои переживания, Квай-Гон не сразу обратил внимание на заданный вопрос.
— М-м? Что я сказал когда?
— Видеть опасность своими глазами.
На лице мужчины отразилось непонимание, и после нескольких судорожных вздохов юноша сумел произнести:
— Вы любите меня?
Опешив, Квай-Гон медлил с ответом, даже не пытаясь отстраниться. Лицо его, только что спокойное, вдруг побледнело и сделалось растерянным. Кеноби, неотрывно наблюдавший за ним, почувствовал, как Сила вокруг буквально застыла и вдруг, точно разбитое стекло с дребезгом разлетелась миллионами осколков света. Закрыв глаза, Джинн взял руки молодого человека в свои и с тихим вздохом прижался к ним лбом:
— Люблю и больше не могу этого отрицать.
Chapter Text
Несмотря на все заверения молодого человека, Квай-Гон решительно отказался оставаться. С усилием оторвав от себя юношу, он уложил того в постель и придавил ладонью, не позволяя подняться.
— Должен ли я напоминать тебе о терпении сейчас?
— Нет, мастер, — виновато насупившись, Оби-Ван подчинился. Казавшаяся бодрость сменилась прежней усталостью, что, как начал подозревать юноша, произошло не без внушения Силы. — Но вы обещаете?
Квай-Гон улыбнулся самым краешком губ.
— Мы поговорим об этом позже, обещаю. А теперь спи.
Прежде чем окончательно перестать сопротивляться, Кеноби потянулся к руке, лежащей на его груди, и осторожно переплел свои пальцы с чужими. Успокоенный этим жестом, он вскоре погрузился в сон, уже не чувствуя, как безвольной ладони касаются горячие губы.
Очнулся Оби-Ван через несколько часов, разбуженный каким-то непрекращающимся, однообразным стуком. Натянув поглубже одеяло, молодой человек перевернулся на живот, зарываясь лицом в подушку и пытаясь игнорировать звук. Однако по прошествии десяти минут он все же выбрался из своего укрытия и стал осматриваться по сторонам, ища глазами источник шума.
Через открытое окно врывался поток свежего ветра, от которого трепетала портьера и раскачивалась, методично ударяясь о стену, одна из створок. Встав с кровати, юноша, пошатываясь, добрался до подоконника, где его легкие тут же наполнил запах дождя, смешанный с пьянящим цветочным ароматом. Высоко в небе, уже окрашенном закатными лучами, серебрились первые звезды. Подставив лицо теплому ветру, Оби-Ван облокотился на подоконник и свесился наружу. Внизу расстилалась парковая аллея, опоясывающая замок, а далеко за ней, в долине, частично сокрытой вечерними сумерками, возвышался незнакомый город.
Внезапно эту прекрасную картину затмил зеленоватый свет, вспыхнувший где-то над головой, словно огромный прожектор. Перегнувшись через раму, Кеноби посмотрел наверх, туда, где, перебивая звезды, горело одно-единственное круглое окно.
"Конечно, — подумал юноша, — Дуку никогда не ложился раньше полуночи, а раз уж он проспал всю световую часть дня, то вряд ли можно будет считать его позднее посещение бестактным или неподобающим".
Отойдя от окна, Оби-Ван стал искать свою одежду, однако вскоре убедился в бесполезности этого занятия. Тогда, плотнее запахнув рубашку, молодой человек покинул комнату и, бесшумно переступая по полу босыми ногами, направился к лестнице, ведущей на верхние уровни.
К его удивлению, дверь в помещение не была заперта. Приоткрытая примерно на пару футов, она оставляла проем, сквозь который лился призрачный зеленоватый свет, и если Оби-Ван не вскрикнул, то только потому, что сначала не поверил глазам, задохнувшись от ужаса.
Рядом с огромным окном в дальнем конце зала располагался массивный письменный стол. На самом краю, слегка откинувшись всем корпусом назад, сидел Дуку. Под тёмным распахнутым халатом виднелись оголенная грудь и ноги, сомкнуть которые мужчине не позволяли бедра Квай-Гона. Едва прикрытые штанами, они продолжали ритмично двигаться, с каждым толчком заставляя графа все сильнее подаваться навстречу. Кусая губы, тот пытался сдерживаться, но все равно сдавленно постанывал в такт движениям. Раскрасневшиеся, оба мужчины тяжело дышали и цеплялись друг за друга.
Слишком ошеломленный, чтобы сообразить отвернуться или хотя бы спрятаться, Оби-Ван неотрывно смотрел на искаженное от страсти лицо графа. Чуть выше нахмуренных бровей появились морщинки, а обычно безупречно уложенные волосы растрепались и слипшимися прядями свисали вниз. Глухо зарычав, мужчина наклонился вперед, вовлекая Джинна в поцелуй.
Должно быть, молодой человек издал какой-то звук, потому что Дуку вдруг удивленно распахнул глаза и посмотрел прямо на него. В то же мгновение Квай-Гон, шумно выдохнув, сбился с ритма. Недовольный этим, он подхватил своего любовника под колени, разводя ноги сильнее, а после пробормотал:
— Успели настолько отвыкнуть, мастер?
Сжимая его предплечье побелевшими пальцами, Дуку молчал, и, сделав еще несколько толчков, Джинн отстранился.
— Что? — спросил он. — Что случилось?
Дуку с тихим стоном закрыл глаза, и Квай-Гон, вздрогнув, обернулся через плечо. Увидев замершего на пороге юношу, Джинн ахнул.
— Оби-Ван!
Выглядел он еще более растрепанным, чем обычно: аккуратная борода, скрывающая тонкие губы, пребывала в беспорядке, на шее и ключицах виднелись недвусмысленные крупные синяки.
— Мастер, — выдавил Кеноби непослушным голосом, наконец найдя в себе силы отвернуться, — я…я не понимаю. — Невидящий взгляд заметался по стенам в отчаянной попытке за что-нибудь зацепиться. — Ведь вы…
Боль осознания захлестнула его тяжелой волной.
— Оби-Ван, выслушай меня.
— Выслушать? — воскликнул юноша, обернувшись. — Вы столько раз призывали меня к безмятежности. Зачем? Чтобы оправдать это?
Квай-Гон, толком не успевший привести себя в порядок, с изумлением смотрел на него.
— Все, о чем бы вы ни говорили, что бы ни обещали, все было ложью. Вам доставляло удовольствие видеть, как я мучаюсь? Скажите же! — Голос сорвался на крик. Заметив простёртую к нему руку, Оби-Ван отскочил. — Нет. Оставьте меня в покое! Я вас ненавижу!
Прежде чем он успел закончить, раздался громкий хлопок. Отшатнувшись, молодой человек прижал ладонь к горящей болью щеке с расцветающим на ней ярко-красным пятном. Быстро сократив разделяющее их расстояние, Квай-Гон заключил его в свои объятия.
— Прости меня, мой мальчик. Я глубоко сожалею, о тех страданиях, которые тебе пришлось пережить. Прошу, посмотри на меня. Мы можем поговорить? — Дождавшись неуверенного кивка, мужчина продолжил: — Независимо от того, что ты думаешь обо мне, я никогда не лгал тебе. Ни прежде, ни сейчас. Все это время я отталкивал тебя, потому что боялся.
— Боялись? — прошептал Кеноби, и в его помутневших от слез глазах отразилось удивление. — Чего?
Глубоко вздохнув Джинн, положил руку на затылок ученика, поглаживая короткие волосы.
— Желания стать счастливее, когда у меня и так много есть.
Тело юноши, скрытое просторной рубашкой, била крупная дрожь. Прижав руки к груди, он беззвучно плакал, позволяя слезам исчезать под чужими горячими ладонями. Раздавшийся позади них знакомый голос нарушил повисшую тишину.
— Если дело в моем согласии, то оно у тебя есть.
— Что? — Все еще сжимая Оби-Вана в объятиях, Квай-Гон повернулся к Дуку. Взгляд невольно упал между полами запахнутого теперь халата и остановился на вожделенно-запретных участках тела.
— Как и мое.
Оба мужчины с одинаковым удивлением посмотрели на юношу. Тот отчаянно покраснел, но глаз не отвел. Руки Квай-Гона стиснули его плечи ощутимо крепче.
— Ты уверен, что понимаешь, о чем просишь?
Вместо ответа, Кеноби обхватил мужчину за шею и быстро поцеловал в губы. Джинн тяжело сглотнул. Дрожащей рукой сминая короткие волосы, он медленно повернул голову, чертя языком влажный след по щеке молодого человека. Борода царапнула нежную кожу, и внезапно горячий язык проник вглубь ушной раковины, заставив Оби-Вана испуганно ахнуть.
Отстранившись, Квай-Гон улыбнулся:
— Все хорошо, дыши.
Широко раскрытые глаза смотрели невидящим взглядом, и Джинн успокаивающе провёл пальцем по скуле.
— Если вдруг чувствуешь, что не готов…
— Нет-нет, — поспешно воскликнул Оби-Ван. Все еще боявшийся поверить в происходящее, он вновь потянулся за поцелуем, отвечая на осторожность желанием. — Я хочу этого!
Разомкнув губы, молодой человек позволил языку исследовать свой рот. Голова закружилась от чистого, пьянящего удовольствия, а сердце оглушительно застучало где-то в ушах.
Он задохнулся, когда почувствовал на своих бедрах вторую пару рук. Очертив круг, ладони скользнули выше, обхватывая талию и вжимая в сильное тело за спиной. Кеноби приглушённо вскрикнул. Не давая ему отстраниться, Квай-Гон переместил руку на затылок, углубляя поцелуй.
Пальцы тем временем прошлись по напрягшимся мышцам пресса и проникли под одежду. Огладив горячую, влажную от пота кожу, они принялись неторопливо расстегивать пуговицы. Дюйм за дюймом обнажая плечи, ткань поползла вниз и наконец повисла на согнутых локтях. Губы тут же нашли основание шеи, запечатляя прикосновением, которое в следующую секунду сменилось укусом, вырвавшим из юноши протяжный стон.
— Ты понятия не имеешь, насколько прекрасно сейчас выглядишь.
Низкий хрипловатый шёпот дал понять, что поцелуй закончился. Перед глазами все плыло, но даже сквозь пелену Оби-Ван смог различить лицо мужчины напротив. Зрачки Квай-Гона были расширены и занимали большую часть радужки. Не в состоянии произнести ни одного слова, молодой человек смотрел на него, пока рука не обхватила подбородок, заставляя повернуть голову и встретиться взглядом с Дуку. Глубокие карие глаза казались бездонными. Смерив лицо Кеноби восхищенным взглядом, граф наклонился, прижимаясь к губам юноши.
Он целовал соблазнительно-податливый рот, лаская языком, пока его руки делали то же самое с боками и бедрами потерявшегося в ощущениях Оби-Вана. Все еще путающийся запястьями в ткани, а потому лишенный возможности отвечать как следует, молодой человек отрывисто дышал. Нуждаясь в большем, он выгнулся навстречу, скуля и потираясь пахом о ногу мужчины.
— Пожалуйста. — Шелк холодил кожу, создавая невероятный контраст. Было так приятно, что это ощущение на секунду вытеснило все остальные. — Пожалуйста…
Сильная рука обвилась вокруг талии, разворачивая его спиной к груди, и от представшей картины у юноши мгновенно помутился рассудок. Вальяжно расположившись в кресле, на них с довольной ухмылкой смотрел Квай-Гон. Почувствовав, как щеки предательски заливаются краской, Оби-Ван едва смог обуздать порыв позорно спрятаться.
— Не вздумай закрывать глаза, — приказал Дуку, царапнув ногтями ребра.
Ощущая бешеное биение сердца кончиками пальцев, одна из твёрдых ладоней осталась лежать поперек груди. Вторая же без какого-либо предупреждения обхватила кольцом напряженную плоть, размазав выступившую на конце влагу по всей длине. Изогнувшись, юноша не смог сдержать стона. Потемневший взгляд Квай-Гона тотчас впился в его лицо, сделав возбуждение почти болезненным.
— Такой горячий, такой послушный, — урчащий за ухом голос отозвался обжигающей волной тепла.
Движение ладони ускорилось, и Оби-Вану показалось, что он сойдет с ума от наслаждения. Ничего не замечая, сосредоточившись лишь на собственных ощущениях, молодой человек начал толкаться уже сам.
Сжимая неконтролируемо выгибающееся тело, Дуку почувствовал, как прерывистое дыхание юноши сменилось рваными всхлипами, прежде чем тот вскрикнул и сразу же обмяк в его руках. Голова запрокинулась, открыв взору изможденное лицо. Двумя тонкими ручейками по щекам струились слезы.
Поднявшись со своего места, Квай-Гон в мгновение ока оказался рядом. Коротко мазанув по виску губами, он поощрительно прошептал: «Ты был великолепен, мой мальчик. Только посмотри на себя…»
Полоса ресниц вдоль сомкнутых век слегка подрагивала, но молодой человек явно находился в сознании.
— Я бы не трудился дразнить его, — произнес Дуку, бросив взгляд на свою ладонь.
Поморщившись, он обернулся к Квай-Гону, с интересом наблюдавшему за ним. Без единого колебания тот перехватил запястье графа и погрузил испачканные пальцы в рот, окутав всю длину влажной теплотой.
Слабо вздохнув, рядом зашевелился Оби-Ван. По-прежнему крепко удерживаемый, юноша с видимым усилием приоткрыл глаза, безучастно глядя в потолок. Моргнув несколько раз, он, наконец, повернул голову и тут же уставился на открывшуюся картину.
— Идеален во всех смыслах. — Губы Квай-Гона выпустили аристократически длинные пальцы, сложившись в обольстительную улыбку, от которой у Кеноби перехватило дыхание. — А теперь скажи мне, как ты хочешь провести остаток ночи?
Chapter Text
На долгие мгновения в комнате воцарилась тишина.
— Как хочу? — оторопело переспросил юноша, не сводя с учителя расширенных глаз.
Обхватив его лицо обеими руками, Джинн слегка встряхнул молодого человека.
— Оби-Ван, я хочу, чтобы ты запомнил одну вещь: тебя никто не собирается прогонять, разве только сам не захочешь уйти. Но, если примешь решение остаться, ты должен будешь пообещать кое-что.
— Я готов сказать вам «да» прямо сейчас!
Поспешность, с которой ученик произнес фразу, заставила Квай-Гона улыбнуться.
— Не торопись, ведь ты еще не знаешь условий.
— Прошу прощения, мастер, — машинально извинился Кеноби, чувствуя, как покалывает кожу от прикосновений. Руки графа, еще недавно такие крепкие и надежные, теперь, казалось, были готовы исчезнуть от любого неверного движения. — Просто я убежден, что вы не предложите мне ничего недостойного.
— Это верно, — Джинн неопределённо хмыкнул и искоса взглянул на Дуку из-под нахмуренных бровей. — Я прошу лишь дать обещание, что, получив просимое, ты не станешь превращать свою жизнь в муку, потворствуя желаниям кого-либо из нас.
Глаза Оби-Вана вспыхнули, а на лице появилась решимость.
— Я не допущу этого, обещаю вам.
Подцепив подбородок юноши пальцами, Квай-Гон какое-то время изучающе его разглядывал. Наконец, коротко кивнув, он наклонился, чтобы вновь прижаться своими губами к чужим. Поцелуй вышел мягким, почти невесомым, и, заурчав, молодой человек вытянул шею, настаивая на большем. Руки нашли сильные плечи, цепляясь за них, словно за спасательный круг во время шторма. Весь окружающий мир сузился, пока не осталось ничего, кроме разделённого на двоих дыхания и ладоней, ласкающих все откровеннее.
Совсем забывшийся, Оби-Ван едва уловил, когда Джинн разорвал поцелуй. Отстранившись ровно настолько, сколько потребовалось для маневра, мужчина присел, и в следующее мгновение юноша оказался приподнят над полом. Глядя на него снизу вверх своими синими глазами, Квай-Гон попятился к двери. Легкое движение Силы позволило ему не размыкать кольца рук, и, переступив порог, мужчина сделал еще несколько шагов, прежде чем его колени ударились об угол кровати.
— Помни, ты дал мне слово. — Квай-Гон медленно сел, впиваясь пальцами в нежную кожу бедер.
— Да, мастер.
Опираясь на его плечи, молодой человек поставил ноги по обе стороны разведенных коленей и опустился сверху. Нерешительно прогнувшись в спине, он возобновил поцелуй, чувствуя, как живот скользит по обнаженной груди Джинна, пока тот освобождал юношу от рубашки. Когда одежда была сброшена, оставшись лежать бесформенной кучей, ладони плавно сместились вдоль позвоночника и замерли на пояснице.
— Дорогая Сила, ты прекрасен сейчас.
Весь дрожа от едва сдерживаемого возбуждения, Квай-Гон буквально пожирал глазами стройную фигуру перед собой. С тихим стоном Кеноби спрятал лицо у него на плече и замер, тяжело дыша.
Первое же прикосновение заставило непроизвольно напрячься все тело. Кусая губы, юноша тем не менее попытался расслабиться, убеждая себя, что боль скоро пройдет. Стараясь держаться как можно непринужденнее, он попробовал двинуться самостоятельно, но тут же вскрикнул, почти лишившись сознания.
От неожиданности на глазах выступили слёзы. Восприятие перемешалось, и Оби-Ван несколько раз моргнул, чтобы вернуть чёткость зрения. Должно быть он все-таки провел в беспамятстве какое-то время, если теперь лицо Квай-Гона оказалось сверху, заслоняя собой весь мир.
— Оби-Ван, тебе плохо? — Взволнованный голос произвёл эффект ледяной волны, вернув самообладание и заставив приподняться. — Едва ли стоит…
— Я в порядке, мастер!
— Да, но тебе может так лишь казаться, — раздалось с другой стороны. У изголовья широкой кровати вспыхнула настольная лампа, и отбрасываемый ею свет выхватил из темноты силуэт графа. Скрестив руки, Дуку внимательно смотрел на юношу. — Молодые люди часто спешат доказать, что знают, чего хотят.
Повернувшись обратно к Квай-Гону, Оби-Ван прочел точно такое же выражение нерешительности в глазах мужчины.
— Я бы, не раздумывая, доверил каждому из вас собственную жизнь. Пожалуйста, мастер, со мной все хорошо.
Уголки губ Квай-Гона изогнулись в подобии улыбки.
— Мальчик мой…. — тихо, почти шёпотом произнёс он, — всегда такой храбрый.
Пальцы очертили плечи, лаская ставшую слишком чувствительной кожу. Закрыв глаза, Оби-Ван откинул голову назад и позволил себе насладиться этим прикосновением. Желая усилить контакт, он потянулся к шее Квай-Гона, но тот шикнул, успев перехватить оба запястья. Зажав их между большим и указательным пальцами, мужчина склонился, начав покрывать поцелуями плечи молодого человека, то и дело прикусывая, чтобы тут же зализать оставленные следы. В нём уже не было прежней неуверенности.
Глаза Оби-Вана распахнулись, когда кровать рядом прогнулась и тёплая ладонь осторожно погладила щёку, заставляя обратить внимание. Скользнув затуманенным взглядом по лицу Дуку, юноша призывно облизнул губы. Граф проследил за движением с нескрываемым интересом, а затем развернулся к Джинну, чьё опущенное лицо почти полностью скрывали упавшие волосы, и протянул ему небольшую бутыль из темного стекла.
Широкая грудь Квай-Гона вздымалась от частого дыхания, пока он трясущимися руками пытался открыть крышку. Глядя на него, Оби-Ван подумал, что никогда прежде не видел учителя таким — несдержанным, доведенным до своих базовых инстинктов. Это придало юноше ощущение уверенности, и он привстал, дергая Дуку за рукав халата. Двигаясь вверх по телу старшего мужчины, Кеноби вновь завладел его губами. Ладони стиснули ткань, ощущая под ней бешеные отголоски пульса. Выдох растворился в резком, жадном касании языков.
Не сумев сдержать предательскую дрожь, Оби-Ван изогнулся, почувствовав, как, преодолевая инстинктивное сопротивление, пальцы Квай-Гона наконец толкнулись внутрь. Поцелуй разорвался. С трудом переводя дыхание, юноша зажмурился, стараясь не пускать новый всхлип в голос. Губы сместились на щеки, пытаясь успокоить, и постепенно боль отступила, позволяя телу расслабиться.
Действительность перестала существовать. Разгоряченному сознанию казалось, будто оно находиться посреди шторма, без конца меняющего направление. Мгновения ужаса чередовались с чистой красотой, заставляя извиваться от сумасшедшего наслаждения. Руки прикасались осторожно и дико одновременно, иногда сжимаясь так, словно от этого зависела жизнь, и тогда на коже оставались глубокие отпечатки, предвещавшие появление кровоподтеков. Сдавленные вскрики проглатывались быстрее, чем успевали сорваться с губ.
В какой-то момент он оказался сверху и, потеряв равновесие, вынужден был уткнуться лицом в жесткое плечо. Его тут же подхватили, заставляя широко развести колени. Мимолетный поцелуй — последнее, что получил юноша перед тем, как толчки потеряли всякую сдержанность, став резкими, почти грубыми. Давление на поясницу усилилось, и через секунду мир перевернулся перед глазами Кеноби, когда обжигающее тепло вырвалось наружу неконтролируемой волной.
Придерживаемый за талию, молодой человек упал, конвульсивно содрогаясь от собственной беспомощности. Наверное надо было подняться, однако сил не осталось совсем. Сознание расплывалось, и все вокруг виделось в каких-то серых тонах. Понемногу череда образов и ощущений двух крепко сжимающих его тел исчезла, дыхание замедлилось. Перестав сопротивляться накатывающей тьме, Оби-Ван закрыл глаза, чтобы уже в следующее мгновение забыться сном.
Chapter 11
Notes:
(See the end of the chapter for notes.)
Chapter Text
В вышине бледно-голубого, точно выцветшего неба одна за другой гасли последние звезды. Далеко на востоке предрассветные лучи позолотили кромки пушистых облаков, и густой белый туман стал сползать по склонам гор, медленно обволакивая землю.
Вытирая руки платком, граф брезгливо разглядывал влажный и скользкий от росы каменный парапет балкона, густо облепленный облетевшими листьями. Дав себе обещание сегодня же распорядиться насчет отчистки, мужчина вернулся в комнату, тихо притворив дверь. Было еще слишком рано, и ему не хотелось будить остальных.
Опустившись на край широкой кровати, Ян с нежной задумчивостью посмотрел на спящих любовников, свернувшихся в объятиях друг друга. Наполовину скрытое за длинными спутанными прядями лицо Квай-Гона было спокойно и расслаблено. Исчезла даже тонкая вертикальная морщинка, перерезавшая переносицу и придающая мужчине вечно печальное выражение. Рядом, запутавшись в простыне и доверчиво положив голову на грудь Джинна, спал Кеноби.
События вчерашней ночи промелькнули перед глазами с калейдоскопической быстротой, оставив после себя сладостное послевкусие. Раскаяния не ощущалось совершенно. Более того, в голове сложилось окончательное убеждение в правильности сделанного выбора. Теперь он более, чем когда-либо, осознавал пропасть, лежащую между ним и Орденом, философия которого была ничем иным, как лицемерием. Джедаи, словно в насмешку над собой, проповедовали любовь ко всему сущему, не замечая тех, кто находился в непосредственной близости. Если бы только удалось донести эту мысль до Квай-Гона…
Со стола еле слышно прожужжал коммуникатор, оповещающий о начале нового дня, и Ян нехотя оторвался от созерцания лиц обоих мужчин. Заняв место в кругу правящей элиты Серенно, он возложил на себя определенные обязательства, а потому созыв внеочередной сессии парламента требовал его присутствия. Вопросы личного характера могли подождать, политика — нет.
Яркий утренний свет между тем проник в комнату. Лучи скользнули вдоль стены, пробежали по полу и, обнаружив на своем пути препятствие в виде кровати, взобрались на нее по одеялу.
Глубоко вздохнув, Квай-Гон пошевелился, собственнически прижимая к себе юношу, словно тот мог исчезнуть, подобно предрассветному сну. Мягкая тень улыбки появилась на его губах, когда мужчина убедился, что теплое и расслабленное тело подле него вполне реально. Дуку замер, наблюдая, как дрогнули и приоткрылись глубокие синие глаза, еще не прояснившиеся ото сна. Поймав на себе чужой внимательный взгляд, Джинн плавно протянул руку, которой тут же коснулись губы.
— Доброе утро, мастер.
Дуку не ответил, еще раз целуя широкую ладонь, вкладывая в это свою благодарность за вчерашнюю близость. Хотелось подольше растянуть те особенные, приятные минуты, проведенные вместе. Вдыхать запах, слушать тихий невнятный шепот, ласкать податливые губы… Но, как раздосадовано напомнил себе граф, у него было дело, не терпящее отлагательств.
Квай-Гон издал недовольный звук, когда его рука внезапно оказалась свободной и лишенной внимания. Он хотел возразить, но Ян легко покачал головой, неслышно отходя от кровати.
Выпутавшись из сонных объятий Кеноби, мужчина поспешно схватил ладонь уходящего мастера. Лицо последнего уже приняло свое обычное надменное и несколько отстраненное выражение, которое задевало до сих пор. Безмолвно прося остаться, Джинн потянул Дуку к себе, однако граф торопливо высвободил руку, прошептав: «Не сейчас».
Развернувшись, он направился прочь, когда Квай-Гон в несколько шагов догнал его и рывком прижал к стене. Граф, не ожидавший нападения, совершенно растерялся, а, когда пришел в себя, понял, что дорогая бархатная накидка наполовину расстегнута и ловкие руки расправляются с ремнем.
Первые же слова негодования, сорвавшиеся с губ, были грубо прерваны протолкнувшимся в рот чужим языком. Почувствовав, как его толкают спиной на край стола, Ян судорожно уперся в обнаженную грудь, стараясь хоть немного умерить пыл любовника. Собственное тело начинало предавать, непроизвольно выгибаясь навстречу.
С тихим рыком Джинн оторвал от себя дрожащие руки, удерживая их над головой графа. Зафиксировав мастера в таком положении, мужчина навалился сверху, углубляя поцелуй настолько, что ни один из них не мог уже дышать.
Когда перед глазами Дуку стали расплываться зеленоватые пятна, требовательные губы наконец отпустили его, чтобы тут же припасть к шее. Чувствуя, что теряет последние остатки самообладания, Ян слабо задергался, пытаясь высвободиться, точно в бреду повторяя: «Нет, Квай, прошу, мне нужно...»
— То, что вам нужно, мастер, вы получите прямо здесь и сейчас, — раздался над ухом бархатистый голос, заставивший на мгновение позабыть, как дышать. Обычно мягкий и внимательный Джинн исчез, уступив место ревнивому, страстному любовнику, не терпящему возражений.
Перестав сопротивляться, Ян откинул голову назад, бессознательно подставляясь под откровенные ласки, не замечая, что запястья его уже ничего не сковывает, продолжая удерживать их над головой. Хриплый стон, с которым тело выгнулось навстречу дразнящим прикосновениям, послужил Квай-Гону долгожданной наградой. Оставив последний смазанный поцелуй на мягких припухших губах, Джинн взял руки Яна в свои и прижал их ко рту мужчины.
— Держите их там.
Одним неимоверно плавным движением он скользнул на колени, глядя прямо в расширившиеся зрачки графа. Не в силах отвести взгляд, Ян беспомощно смотрел, как исчезли последние остатки одежды и влажное дыхание опалило кожу. Пытаясь заглушить рваный вздох, Дуку прикусил ладонь. Конвульсивно бедра дернулись вперед, умоляя о большем, однако, удерживаемые крепкими руками, остались на месте.
Губы сомкнулись увереннее, заставляя беззвучно всхлипывать и дрожать. Предвкушение свело низ живота, когда горячие, сводящие с ума прикосновения скользнули по телу, жадно оглаживая, сминая, притягивая все ближе. Бешено гонимая сердцем кровь оглушительно стучала в висках, лишив разума, оставив только дикое, мучительное желание.
Предупредить о приближающемся финале не было возможности, тела едва хватало даже на дыхание. Квай-Гон, впрочем, уловил это состояние безошибочно. Его движения вдруг стали быстрее, размашистее, уговаривая довериться и расслабиться.
Когда же он наконец отстранился, с довольным видом облизав губы, Дуку по-прежнему зажимал лицо. Мягко обхватив затылок, Квай-Гон прижался ко лбу мужчины, успокаивающе гладя по спине.
— Не думаю, что выдержу такое на постоянной основе, — смог выдохнуть тот. — Теперь понятно, почему я вижу тебя раз в месяц.
— Стареете?
Темные глаза графа блеснули.
— Надеюсь, до этого еще далеко.
Раздавшийся стук в дверь прервал дальнейшие рассуждения. Стремительным движением сбросив с себя руки Квай-Гона, Дуку расправил смятую одежду, убирая все следы прежней одержимости. Приглаживая волосы, он возмущенно посмотрел на любовника, однако тот без тени смущения даже не пытался прикрыться. Облаченный только в свое достоинство, Джинн вернулся к кровати и угнездился среди подушек.
Усилием воли сдерживая желание закатить глаза, Дуку распахнул дверь, пропуская стоящую за ней Эш.
— Доброе утро, милорд. Вам несколько раз звонил… О, ради всего! — Она успела поставить поднос на столик, прежде чем поднять глаза и увидеть Квай-Гона. — Не потрудитесь ли вы надеть брюки?
— А что, не знаешь, куда смотреть? — Призвав в руки чашку с нарезанным тонкими ломтиками сыром, мужчина принялся неторопливо есть.
— Не обольщайтесь.
Ее взгляд скользнул мимо него, чтобы тотчас остановиться на спящем юноше. Глубоко вздохнув, женщина повернула голову в сторону Дуку и приподняла тонко очерченную бровь.
— Эш, прошу тебя, — граф зажал лоб ладонью, — я, кажется, велел меня не беспокоить?
— Вы не хотели, чтобы вас соединяли с кем-то, кроме одного конкретного сенатора от Набу, — Эш прошла к двери и оттуда, не оборачиваясь, добавила: — а это он звонил.
Notes:
Спасибо тем, кто был рядом на протяжении всей истории
Мне сделали замечательный подарок https://imgbb.com/ZSxqHgV
RainyDay (Guest) on Chapter 2 Sat 20 Nov 2021 06:54PM UTC
Comment Actions
Arnis on Chapter 2 Sat 20 Nov 2021 07:21PM UTC
Last Edited Thu 07 Apr 2022 10:19AM UTC
Comment Actions
tinokravitz on Chapter 4 Wed 24 Nov 2021 07:29AM UTC
Comment Actions
Arnis on Chapter 4 Wed 24 Nov 2021 09:18AM UTC
Comment Actions
tinokravitz on Chapter 5 Sat 27 Nov 2021 01:25PM UTC
Comment Actions
Arnis on Chapter 5 Sat 27 Nov 2021 01:56PM UTC
Comment Actions
PyrrhicRaven on Chapter 5 Sat 27 Nov 2021 11:39PM UTC
Comment Actions
Arnis on Chapter 5 Sun 28 Nov 2021 04:26AM UTC
Comment Actions
PyrrhicRaven on Chapter 5 Sun 28 Nov 2021 05:50AM UTC
Comment Actions
tinokravitz on Chapter 7 Thu 02 Dec 2021 01:31PM UTC
Comment Actions
Arnis on Chapter 7 Thu 02 Dec 2021 01:50PM UTC
Comment Actions
tinokravitz on Chapter 7 Thu 02 Dec 2021 01:57PM UTC
Comment Actions
tinokravitz on Chapter 8 Thu 24 Mar 2022 04:43PM UTC
Comment Actions
Arnis on Chapter 8 Thu 24 Mar 2022 05:12PM UTC
Last Edited Thu 07 Apr 2022 10:20AM UTC
Comment Actions
tinokravitz on Chapter 9 Thu 07 Apr 2022 09:19AM UTC
Comment Actions
Arnis on Chapter 9 Thu 07 Apr 2022 10:04AM UTC
Comment Actions
tinokravitz on Chapter 10 Thu 05 May 2022 03:27PM UTC
Comment Actions
Arnis on Chapter 10 Thu 05 May 2022 05:19PM UTC
Comment Actions
tinokravitz on Chapter 10 Thu 05 May 2022 05:39PM UTC
Comment Actions
Arnis on Chapter 10 Thu 05 May 2022 05:49PM UTC
Comment Actions
энтернейм (Guest) on Chapter 11 Tue 21 Feb 2023 04:20PM UTC
Comment Actions
Arnis on Chapter 11 Tue 21 Feb 2023 04:29PM UTC
Comment Actions