Archive of Our Own ^beta

Chapter Text

Примечание автора:

Дорогие, спасибо за интерес к фику. Так как некоторые тропы в нем могут показаться кому-то спорными или пойти вразрез с индивидуальными предпочтениями, привычным видением, рекомендую прочитать дальнейший текст во избежание неприятных сюрпризов.

Я не особо увлекаюсь омегаверсом как таковым, поэтому здесь могут быть сохранены только основные, самые популярные моменты вселенной, без каких-либо специфических нюансов. Хотя у меня создалось впечатление, что омегаверс люди всегда пишут кто во что горазд, и в итоге я тоже сформировала мир по-своему)

Итак. В мире, в котором происходит действие фф, помимо основных альф-бет-омег есть подвид “прайм”. Потому что мне нужно было больше вариативности динамик, но было лень выдумывать историю остальным буквам греческого алфавита для небольшого по объему текста беру свои слова назад, объем фф вышел из-под контроля ^^" но праймы уже есть и никуда не денутся.

･ Все праймы, независимо от пола, обладают исключительным ЧСВ, непомерными амбициями, и очень агрессивны. Их несдерживаемый запах забивает ваш нос, как вата. Прайм ребенок или не прайм становится понятно после окончательного завершения полового созревания, а иногда и много позже, так что заранее не подстрахуешься. И если прайм-омега не слишком существенно отличается от обычной, прайм-бету еще можно обуздать, то прайм-альфа - горе в семье похлеще отца-алкоголика.

･ Остальные товарищи, без приставки прайм, подчиняются общепринятым законам вселенной.

･ Оборотни (волки-перевертыши) бывают всех полов, но бета-праймы встречаются редко. Обычные люди - основная и самая многочисленная часть населения - только беты и бета-праймы. Полукровки - там уж как получится, каждый случай индивидуальный. У омег мужского пола вне течки фертильность крайне низкая, но риск забеременеть все равно есть. Совмещаться и скрещиваться все могут как угодно, было бы желание (хотя у женщин, если хотя бы одна из них не альфа, ребенка зачать не получится).

･ в фф упоминаются прежние отношения главных героев: Сяо Чжань/ОЖП/ОМП и Ким Сонджу/Ван Ибо/Ли Вэньхань. Просто предупреждаю во избежание недопониманий. Никто не невинный девственник.

･ "Истинных" тоже нет, в моем понимании это противоречит концепции мира омегаверса, которым по большей части правят инстинкты. При желании более сильный альфа может перебить метку более слабого и забрать омегу себе (чувства и желания последнего могут и не учитываться). Все, что нам остается - только банальная большая чистая любофф и борьба за щастье :3

･ У женщин-альф и мужчин-омег (да, у Ибо тоже) двойной набор половых органов. Если это не ваша чашка чая - закройте этот фик, почитайте другой :)

Поясню: на мой взгляд тентаклевые жнилы у женщин, текущие задницы с неебической системой сфинктеров у мужчин, рождение через кишку и тд и тп... мягко говоря, ну такое. Интерсексы мне милее. А во времена, когда большинство ран лечились методом типа "плюнуть и приложить подорожник" необходимость Кесарева сечения вообще делает мужчину-омегу одноразовым и тупиковой ветвью эволюции.

･ Половой диморфизм у перевертышей (и полукровок) явно выражен в облике волка, в человеческом - в меньшей степени, но тоже присутствует. В этом фф предполагается, что в сравнении с СЧ и юниками Ибо еще чуточку поменьше и полегче, чем оригинал.

･ Названия городов в тексте взяты с реальной карты Китая, но ничего общего с настоящими населенными пунктами и их географическим положением не имеют.

･ Прайм-гайд, читать не обязательно, но поможет понять некоторые мотивы персонажей:

Альфа-праймы настолько пристуктые на голову товарищи, что, прямо скажем, если вы обычная бета или, не дай боже, омега, вам лучше с ними вообще не пересекаться. Выебут, сожрут и косточки пообсасывают, и может даже не фигурально. Их никто не любит (кроме них самих), их все боятся, но убить их не так-то просто, поэтому, если жизнь сводит с таким, все терпят и подчиняются, надеясь, что “пронесет”. Если альфа-прайм встречает альфа-прайма - они либо мгновенно принимают позицию “брат за брата” и придерживаются ее навсегда, либо дерутся до смерти одного из них. Обычных альф альфа-праймы естественно недолюбливают, но вынуждены с ними считаться из-за значительно превосходящей численности и незначительного разрыва в физических возможностях. Редко занимают высокие позиции в политике, потому как откровенно не хватает мозгов, и все под их началом рано или поздно превращается в кровавую тиранию, зато встречаются при власть имущих в качестве охранников и грубой силы. Их верность легко покупается гаремом омег, деньгами и сытной жрачкой. Часто живут, промышляя разбоем, и беспределят по-полной. Для омеги попасть в лапы альфа-прайма равносильно медленной, мучительной смерти. Любви и заботы от них не дождешься.

Император любит иногда развлекаться, пленяя альфа-праймов и устраивая между ними “гладиаторские бои”. Иногда выпускают альфа-прайма против нескольких бета-праймов. Очень зрелищно и кроваво, придворным нравится.

Бета-праймы полны комплексов, потому что считают себя лучше всех остальных, “этих обычных никчемных бет”, но до альф не дотягивают. Не особо опасные просто при встрече (если вы не омега в течке), но непредсказуемые, вспыльчивые и славятся неверностью и лицемерием, тк всегда метят на местечко повыше. Обладают склочным характером, любят драться, обычно долго не живут, потому что залупаются на альф, а по силе проигрывают. Впрочем, если бета-прайм не видит в вас корыстной выгоды или угрозы, то просто жить с ними в мире вполне возможно, наравне с обычными бетами (под обычных бет они частенько и маскируются, дабы дурная слава не опережала их). Широко распространены на государственных должностях местечковой важности, в которых не особо заинтересованы альфы (деревенские старосты, заместители градоначальников и начальников стражи, мелкие чиновники, банкиры, и тд и тп).

Омега-праймы встречаются крайне редко, так что многие считают, что их не бывает. В 99% случаев - женщины, обычно либо занимают высокое положение в обществе (те еще пробивные интриганки и плутовки), собирая под своим крылышком обычных омег и играя роль эдакой “курицы-наседки” и благодетельницы, либо тоже рано заканчивают, т.к. амбиций много, а силенок мало. Часто подлизываются к власть имущим, обещая многочисленное здоровое потомство, и отхватывая тем самым кусочек влияния и себе. Крупные, исключительно плодовитые, выносливые, но если не удается пробиться наверх, нередко заканчивают в качестве “маток” у альфа-праймов и умирают от истощения. Обычные омеги, если удается добиться высокого положения и отъесться, любят называть себя праймами, но на самом деле ими не являются. Впрочем, у омег в принципе наименее выражена физическая разница между праймом и не-праймом, и больше базируется на врожденных индивидуальных чертах характера и особенностях психики.

Если все вышенаписанное не отбило желания читать - энджой <3

Chapter Text

Глава 1

⌑≫─━━━┉┅∎⋉⋇⋊∎┅┉━━━─≪⌑

С каждым его шагом под сапогами скрипуче похрустывал снег. Вокруг было тихо - так тихо в лесу бывает только во время обильного снегопада, который заглушает все звуки, накрывая мир пышным белоснежным одеялом. Сяо Чжань шел без остановки уже много часов и начал уставать - сугробы становились все глубже, тропа давно потерялась. Он редко бывал в этих краях, но лес был его родной стихией, и в нужном направлении его уверенно вела интуиция. Она никогда еще его не подводила, однако сейчас, кажется, он все-таки немного сбился с намеченного маршрута. Скоро начнет темнеть. Человеческому телу понадобится укрытие.

Сяо Чжань остановился, прикрыл глаза и прислушался. Справа, в густых зарослях дикого кустарника замер учуявший его волка зайцелоп. Позади и левее под рыхлой снежной шапкой возились мыши. Ничто не нарушало мирный сон природы, но на краю его осязания вдруг назойливо замельтешил вкусный, чарующий, дразнящий немного запах. Уловить его было непросто даже его чуткому носу, но легчайшее дуновение ветра - и вот уже ноги сами понесли его вперед.

Переплетающиеся корни вековых деревьев и просевшая земля создали здесь неглубокую, но достаточную по размеру пещеру, чтобы укрыться в ней могли два-три взрослых человека. Сяо Чжань пригнулся и осторожно заглянул внутрь. Пещера была занята.

Впрочем, “занята” - это, наверное, слишком сильно сказано. Свернувшееся калачиком неподвижное тело едва ли занимало четверть пространства. Рядом виднелись остатки малюсенького, догоревшего уже костерка. Снегопад припорошил следы крови, но Сяо Чжань чуял ее, а потом и увидел - на порванной, ветхой одежонке, синюшной уже от холода коже, наконечнике выдранной стрелы.

Бедняжка. Мальчишка ли, девчонка - так сходу и не разберешь, ребенок еще, только-только становящийся подростком. Едва начавший обретать свой уникальный, неповторимый запах омеги. Именно этот аромат завлекательно щекотал ноздри, но слабый совсем, еще не до конца сформированный и уже исчезающий.

Сяо Чжань вздохнул, одновременно с сочувствием и легким раздражением. Их истерзанный войнами, расколотый мир, в котором выживает сильнейший, полный жестокости и хищных тварей, к слабым был беспощаден. Невинное дитя участи быть загнанным, раненым и замерзшим насмерть точно не заслужило. Но ранняя кончина - это то, что частенько случается с “бесхозными” омегами, если им каким-то чудом вообще удается остаться ничьими. И повезет еще, если гибель окажется быстрой и относительно безболезненной.

Теперь же ему предстояло вытащить тело наружу - проводить ночь рядом с трупом не хотелось - и отнести подальше, поглубже закопать в снег, чтобы с наступлением сумерек никого больше запах не привлек.

Однако, когда Сяо Чжань коснулся ребенка, то с удивлением понял, что тот еще жив. С иссиня-бледных губ сорвался тихий стон на выдохе, под ладонью, спешно приложенной к груди, слабо трепыхнулось сердце. Волчья сущность внутри Сяо Чжаня тут же взвыла, требуя спасти, обогреть, защитить щенка, а человеческий разум всплеснул руками и забурчал: это ж сколько теперь возни! Может, а ну его, ведь вряд ли выживет?..

Волк выиграл. Сяо Чжань поспешил развести новый, нормальный костер, из лапника соорудил лежанку и им же прикрыл вход от усиливающегося ветра, осмотрел и перевязал омеге раненое бедро, принялся растирать замерзшие конечности. Оказалось, все-таки мальчишка - миловидный, высокий для своего предположительного возраста, но болезненно тощий и потерявший много крови, совсем не похожий ни на крепкого, закаленного сына крестьянина, ни на типичных ухоженных, вальяжных, округлых обитателей гарема во дворце императора или поместий местечковых вельмож. И откуда только такой взялся в этой глуши?..

Тихий ласковый снегопад с наступлением ночи превратился в настоящую суровую метель. Сяо Чжань повозился еще чуть-чуть, растопил немного снега, перекусил запасами провизии из дорожного мешка, затем от души потянулся, похрустывая суставами, скинул лишнюю одежду и обратился в зверя. Потоптался вокруг бессознательного ребенка и улегся рядом, чуть сверху, широкой лапой подгребая хрупкое тело к теплому пушистому животу, обнял хвостом, накрыл всем собой, как тяжелым шерстяным одеялом - грел. Уютно потрескивающий костер чуть сглаживал угрожающие завывания ветра снаружи их маленькой, тесной пещеры. Исходящий от омеги манящий, нежный аромат усилился, сигнализируя, что беспризорник передумал умирать, смешивался с приятным запахом хвои, и гигантский волк от души зевнул во всю клыкастую пасть, облизнулся, затем зарылся носом в растрепанную макушку и закрыл глаза.

⌑≫─━━━┉┅∎⋉⋇⋊∎┅┉━━━─≪⌑

Его разбудила какая-то странная, мышиная возня под брюхом. Сяо Чжань недовольно заворчал сквозь сон, сильнее наваливаясь на непослушную твердую лежанку. Раздался тихий протестующий писк, и услышав его, волк вспомнил, что обнимает лапами отнюдь не еловые ветви.

На него, расслабленного и сонного, уставились огромные испуганные глаза.

- Ой, - едва слышно выдохнул мальчишка, когда прямо перед его лицом вместо удушающей массы теплой шерсти возникли острые, мощные клыки.

“Вот тебе и “ой”, - хотел сказать Сяо Чжань, - проснулся наконец, малявка?” - но из его пасти вырвалось только рычание и рокочущие утробные звуки. Ребенок в страхе замер, кажется, даже не дыша.

“Да не трусь, - вздохнул волк, и размашисто, мокро лизнул мальчишку в щеку. - Я мелких не трогаю”.

Тот снова ойкнул, тихо фыркнул и попытался выпростать руку из-под тяжелых лап, чтобы вытереться. Сяо Чжань отпустил его и лениво поднялся, встряхиваясь, потянулся всем телом, зевнув и громко клацнув зубами. Сквозь лапник, загораживающий выход из пещеры, пробивался тусклый дневной свет. Мальчишка отполз от него подальше, но сбежать не пытался - смотрел с настороженным любопытством и потирал раненое стрелой бедро.

Вскоре Сяо Чжань снова принял человеческий вид, чтобы нормально пообщаться с найденышем и продолжить свой путь.

- Как зовут-то? - спросил он, протягивая явно оголодавшей омеге кусок рисовой лепешки из запасов. Грязные холодные пальчики тут же выхватили еду, без секунды промедления засовывая ее в рот. Сяо Чжань с каким-то странным умилением уставился на надувшиеся, словно у бурундука, щечки, пока мальчишка активно жевал. Очень хорошенькая мордашка. Один, без старшего члена семьи, компании верных друзей или защиты альфы, ребенок далеко не уйдет. Это накладывало на Сяо Чжаня определенные обязательства, которым он был отнюдь не рад, но и отмахнуться просто так не мог. У него были твердые принципы, и жить он всегда старался по совести.

- Ван Ибо, - наконец-то отозвался тот, прожевав половину лепешки. - Спасибо.

- Мхм, - раздумывая о внезапно свалившейся на него ответственности, неопределенно промычал Сяо Чжань. - На здоровье. И как ты здесь оказался, Ван Ибо?

- Ты - альфа? - вместо ответа, спросил мальчишка, и Сяо Чжань угукнул, тоже приступая к завтраку. Спустя секунду, ребенок с робкой надеждой продолжил. - Но… но ведь не прайм?

- А я похож на безмозглого громилу? - поинтересовался он, свободной рукой демонстративно указывая на всего себя. Мальчишка проследил за жестом и покачал головой, выдохнул с облегчением.

Они доели лепешку в тишине. Ибо думал о чем-то своем, Сяо Чжань - о том, что теперь делать дальше. Был бы он на обратном пути к своей стае, может, и взял бы щенка с собой, нашлось бы местечко; но он двигался прочь, у него была определенная цель, и ребенок стал бы обузой в дороге.

- Ты знаешь, чьи это земли? - спросил он у Ибо, пока тот маленькими глотками пил подогретую в котелке над костром воду.

- Вэнь, - без промедления ответил тот. - А чуть дальше на восток - граница с владениями Цзин.

Сяо Чжань попытался вспомнить, что он знал об этих кланах. Выходило, что не так уж и много, но и там ничего хорошего.

- Так откуда ты? - повторил он свой прежний вопрос, наблюдая, как мальчишка осторожно инспектирует повязку на бедре.

Ван Ибо чуть нахмурился, взглянул исподлобья:

- Ниоткуда. Мы сами по себе.

- “Мы”?

- Я и моя… стая.

Сяо Чжань заинтересованно приподнял брови, безмолвно понукая мальчишку продолжать. Тот еще немного помялся, неуверенный, насколько может доверять незнакомцу, но в конце концов рассказал, что с ним приключилось.

Ван Ибо и его названые братья зимовали неподалеку от крупного поселения Луннань, но скрывались от его властей и, по большей части, держались обособленно. Живя в городе, им непременно пришлось бы следовать его законам и правилам, подчиняться строгой иерархии, а никто из них этого не хотел. (Сяо Чжань прекрасно понимал эту позицию. Если уж на то пошло, он сам и его соратники, за некоторыми отличиями, придерживались тех же основных принципов, не допуская в свое уединенное поселение посторонних и оберегая своих омег). Никто из братьев Ибо не согласился бы отдать его какому-нибудь самодовольному жестокому мерзавцу, наделенному властью, только потому, что тот захотел бы себе очередную миленькую игрушку в постель. Поэтому они, в основном, работали посыльными и курьерами между несколькими ближайшими городами и деревнями, не задерживаясь надолго в одном месте, промышляли также охотой да рыбалкой, выменивая добычу на другие необходимые вещи, а по праздникам, бывало, развлекали народ забавными представлениями. Обычно Ибо хватало окружения своей маленькой стаи, чтобы оставаться в относительной безопасности, но в этот раз на беду встретившаяся им компания из работорговца-прайма и нанятых им головорезов позарилась и на бет, и даже на подростков-альф. Чтобы скинуть погоню с хвоста, Ибо и его братья кинулись врассыпную, но бандитов было больше, через некоторое время мальчишка выдохся, неудачно запнулся о корягу и был пойман.

- И как сбежал? - с интересом и сочувствием спросил Сяо Чжань.

- Двое суток не выпускали из тесной клетки - везли пленников в Шаоян, а перед тем, как повести на рынок, погнали мыться, - поморщился Ибо. - После всех процедур, когда начали опустошать бочки, я дождался момента и выскочил из бани следом за слугой. Несколько часов прятался в окрестностях, но потом меня нашли. Гнали до самого леса, а затем, когда поняли, что отстают, начали стрелять. Ну и… - мальчишка вздохнул и указал на свою рану. - Я свалился в овраг. Видимо, они либо потеряли меня из виду, либо просто побоялись лезть туда за мной. Было глубоко. И очень холодно…

Сяо Чжань цыкнул, подумал чуть, и протянул маленькому страдальцу еще кусочек лепешки, хотя оставалась последняя. Побег прямо из бани объяснял отсутствие теплой верхней одежды и каких-либо дорожных припасов. Сволочные альфа-праймы… да и бета-праймы не особо лучше. Вечно считают, что все и вся вокруг по умолчанию принадлежит им. Мозгов, как у курицы, зато дикой силищи и агрессии немеряно, и приправлено все это вечно бушующими гормонами. Мало кто из адекватного люда добровольно соглашался иметь с ними дело, но в то же время многие боялись сказать хоть слово против, опасаясь за свою жизнь и благополучие своих близких. В стаях и поселениях, которые возглавляли праймы, сплошь царили насилие, беспредел и тирания, но, как ни странно, градоправители, и даже сам император, любили нанимать их на службу. Мир был опасным.

- Так твои названые братья… выходит, им удалось тогда убежать? Каковы шансы, что они нашли друг друга и вернулись в ваше зимнее убежище на границе Луннань?

- Я… я надеюсь? - слабым голосом отозвался Ибо. - Их не было среди пленников в той клетке. Но они также могли пойти по моему следу в Шаоян…

Сяо Чжань тяжело вздохнул. Судя по всему, выходило, что некоторое - весьма неопределенное - время ему придется нянчиться с малолетней омегой. Ну не бросать же на произвол судьбы!

- Ладно, - проворчал он, поднимаясь и выглядывая из пещеры наружу. Судя по низкому серому небу, вот-вот снова пойдет снег. Нужно было поскорее выбираться из леса. - Идем. У меня кончаются припасы, а тебе нужна целебная мазь для ноги, так что пора двигаться, пока нас совсем не замело. Есть здесь поблизости населенный пункт кроме злосчастного Шаояна?

Ван Ибо задумался.

- Кажется, должна быть еще деревня…

- “Кажется”..?

- Я не знаю, где именно мы сейчас, ладно? Я не особо-то видел, куда бегу.

Что ж, пришлось Сяо Чжаню снова полагаться на интуицию и волчий нос. Мальчишка держался стойко, послушно прихрамывал по пятам, довольно долго даже выдерживал заданный альфой темп. Окружающие их деревья постепенно начали редеть, опять повалил снег, когда ноздри Сяо Чжаня защекотал запах свежей крови. Исходящий от омеги все это время тревожащий запах боли и стресса он сознательно игнорировал, чай не девчонка - потерпит, но не обращать внимания на открывшуюся рану уже не мог. Сяо Чжань, наконец, обернулся, и шатающийся, бледный, трясущийся от холода щенок воткнулся прямо ему в грудь.

- Ты как? - спросил он, придерживая ребенка за плечи.

- Нормально.

- Уверен?..

Ван Ибо до побеления закусил губу, но упрямо кивнул. Сяо Чжань закатил глаза, наклонился к шее мальчишки, принюхался. Это “нормально” больше было похоже на то, что омега вот-вот потеряет сознание. А идти еще предстояло долго.

- Ты можешь обратиться в волчонка?

Ибо мотнул головой.

- Я полукровка. У меня никогда не получается, как бы сильно я ни старался…

Да что ж ему так не везет. Сяо Чжань коротко закатил глаза, смиряясь, принялся раздеваться прямо в сугроб. Куртку одел на мальчишку, ремень ножен и лук перекинул ему через плечо, остальные вещи свернул в куль и отдал в руки. Велел забраться себе на спину и превратился в волка сам.

Двигаться стали быстрее. Весил щенок немного, держался крепко, уткнувшись в густой мех на загривке. Сяо Чжань вскоре перешел на рысцу, и не успело снова начать темнеть, как они вышли из леса на опушку и увидели огни деревни невдалеке. Волк поискал немного, выбирая место для остановки, затем повернул голову, с намеком рыкнул на мальчишку и сел на землю. Ибо тут же слез, соскальзывая со спины, пробормотал “спасибо” и ласково погладил зверя между ушей. Будь Сяо Чжань собой, фыркнул бы насмешливо, а вот волк почему-то довольно зажмурился и даже хвостом вильнул, бессовестный предатель.

В деревню вошли бок о бок. До ворот Сяо Чжань дотащил мальчишку на руках - рана от стрелы продолжала кровить, несильно, но, похоже, началось воспаление. Однако внутри границ поселения ему понадобились свободные руки, чтобы демонстративно положить одну ладонь на рукоять меча, а другой - рассчитаться за лекарства, еду и комнату в задрипанной старой таверне.

Они остались в ней на трое суток. Ибо почти все время спал, пригревшись в тепле и безопасности, Сяо Чжань ухаживал за его раной, пополнял свои запасы, отдыхал и расспрашивал народ о политической обстановке на этих землях. Не похоже, чтобы он приблизился к своей цели, но новые знания о мире никогда не бывали лишними. Ночью мальчишка норовил прижаться к нему, подкатиться под бок, даже когда Сяо Чжань не менял своей формы. Сначала он недовольно закатывал глаза и отпихивал липучего щенка, потом смирился. Просыпался-то все равно зарывшись носом в каштановые мягкие волосы, сам обнимая маленького омегу. “Главное, - без устали напоминал он себе, - не слишком-то увлекайся, вам скоро расставаться”. Волк о расставании думать и вовсе не хотел, урчал и пыхтел довольно, собственнически, стоило только Ибо улыбнуться и протянуть руки навстречу.

Когда непосредственный риск опасного воспаления исчез, и бедро мальчишки начало заживать, Сяо Чжань снова засобирался в дорогу. Он хотел пройти как можно дальше, увидеть и узнать как можно больше, прежде чем наступит весна, и проснется Синий Дракон, до следующих заморозков отрезая его от дома и родной стаи.

⌑≫─━━━┉┅∎⋉⋇⋊∎┅┉━━━─≪⌑

Путешествовать вместе с Ван Ибо оказалось на удивление легко, совсем не так неудобно, как опасался Сяо Чжань в начале. Днем он часто становился гигантским волком и нес щенка на спине, слушая, как тот рассказывает в пушистое ухо разные забавные истории и небылицы, вечером у костра они разговаривали, поддразнивали друг друга и делили ужин, а после - забивались в укрытие и засыпали в обнимку. Мальчишка на удивление метко стрелял из лука - тетиву, конечно, пришлось ослабить, но зато не вся работа по добыче пропитания в их тандеме сваливалась на плечи Сяо Чжаня, и это было приятно. Раньше он избегал связываться с омегами дольше, чем требуется для удовлетворения похоти - не хотел отягощать себя ответственностью за кого-то беспомощного и вечно требующего защиты, часто даже выбирал согласных на подобное внимание бет, но в компании Ван Ибо было поразительно хорошо и комфортно. Его рана заживала быстро, и мальчишка все чаще начинал ходить сам, резво скакал вокруг, охотился на зайцев и съедобных птиц, пыхтел, пытаясь упражняться с тяжелым мечом Сяо Чжаня, и бесстрашно, бесстыдно тискал грозного свирепого волка. Сяо Чжань намеревался сначала возмутиться и запретить такую вопиющую наглую фамильярность, порыкивал и скалился угрожающе, он же не дворняжка ручная в конце-то концов, но потом, как-то незаметно для себя, передумал. Было приятно до дрожи хвоста и рокочущего урчания в груди. Он ни раз и не два ловил себя на том, что бессознательно начинал вылизывать мальчишке лицо, шею и нетипично крупные для омеги ладошки.

Однажды Ибо слепил снеговика. Волко-вика. Пока Сяо Чжань ненадолго отошел по своим личным физиологическим делам, щенок скатал и уложил продольно три больших снежных шара, и еще один в конце, поменьше, больше похожий на овальное полено. Старательно вылепил узкую морду и уши, воткнул тонкие веточки в качестве усов, вставил маленькие круглые шишки вместо глаз. Вернувшийся альфа застал его за тщательным формированием неправдоподобно коротких, раскинутых в стороны лап, и отчего-то испытал такой сильный приступ умиления и нежности, что чуть не задохнулся.

А Луннань с каждым днем становился все ближе. Дорога выходила на редкость спокойной - распогодилось, местность в основном была безлюдной, живущие тут стаи перевертышей, чью территорию они пересекали, предпочитали наблюдать за поведением чужаков издалека и быстро отставали после пересечения границы. Пару раз Сяо Чжаню пришлось объяснить другим волкам, что он тут забыл, но встречи заканчивались мирно. Ни одного бешеного прайма. Ни одного голодного опасного чудовища или блуждающего в поисках жертвы свирепого мертвеца. Чудеса да и только.

Когда до места зимовки омеги и его собратьев оставалось чуть больше суток пути, Сяо Чжань с болезненным уколом сожаления в груди почувствовал, что не хочет прощаться с Ибо. На самом деле, он бы с большим удовольствием продолжил путешествовать в его жизнерадостной компании, а потом, независимо от результатов путешествия, забрал бы в свою стаю, в свой дом, себе. Нашел бы ему занятие, продолжил дружить и терпеливо ждал, пока подрастет… Но сейчас было не время. У Ибо была своя семья и свои планы на будущее, у Сяо Чжаня - свои обязанности и долг перед стаей. Их дорогам суждено было разойтись.

Они остановились немного отдохнуть и перекусить неподалеку от какого-то крошечного селения на десяток ветхих домов, когда по задней стороне шеи Сяо Чжаня пробежал холодок, и не от зимнего ветра, а от предчувствия опасности. Он напрягся, медленно откладывая огниво и поднимаясь с колен. Мальчишка продолжал тихо и беззаботно мурлыкать себе под нос незатейливую мелодию, выуживая походный котелок из дорожного мешка. Совсем рядом с ними, слева, из густого кустарника вспорхнула потревоженная птица. Сяо Чжань сжал пальцы на рукояти меча и медленно, бесшумно вытянул его из ножен, делая шаг в сторону, чтобы своим телом загородить омегу от подозрительных кустов.

- Чжань-гэ? - с легким испугом позвал Ибо, наконец-то заметив, что происходит что-то неладное.

- Тихо, - шикнул он, изо всех сил напрягая слух, зрение, и поводя носом - его чувства в человеческой форме были не такими острыми, как у волка. Ветер был против них, дул с северо-востока, не позволяя учуять врага, подбирающегося с запада. Ван Ибо осторожно поднял с земли лук и потянул стрелу из колчана, закрепленного на поясе альфы. Хрустнула ветка.

В следующее мгновение в полушаге от ног Сяо Чжаня в снег воткнулась чужая стрела с зеленым оперением, а из-за деревьев выступили две фигуры охотников с прикрытыми лицами, держащих луки наизготовку.

- Отойди от мальчика, если не хочешь, чтобы следующая стрела оказалась у тебя между глаз, - прорычал один из них, и волк внутри Сяо Чжаня немедленно ощетинился, выгнул спину и обнажил клыки, требуя выпустить его наружу и разобраться с незнакомцами. Сяо Чжань гигантским усилием воли подавил этот животный порыв, уже начавшие прорезаться когти, и лихорадочно соображал, как выйти из этой ситуации, не устраивая кровавую баню и рискуя лишиться жизни. Тем временем, за спиной под чужими сапогами скрипнул снег - подкрались еще двое.

- Не слышал, что он сказал? - подал голос второй охотник и сильнее натянул тетиву, угрожающе делая шаг вперед. Сяо Чжань незаметно сгорбил плечи, готовясь сделать перекат и вскинуть меч у горла незнакомца, но Ибо вдруг вздрогнул и ломанулся - иначе и не скажешь - лучникам навстречу, с радостным криком, от которого зазвенело в ушах:

- Исюань-гэгэ-э-э!!

Второй охотник уронил лук и пошатнулся, с громким выдохом облегчения принимая на себя вес омеги, с разгону запрыгнувшего на него. Ибо обхватил его руками и ногами, невнятно вереща от восторга. Остальные замерли, на мгновение, кажется, растерявшись от такого поворота событий - Сяо Чжань так и застыл с протянутой в никуда рукой, не успев перехватить сдуревшего щенка за шкирку. Еще через пару секунд компания незнакомцев вдруг активно пришла в движение - все посдирали с себя скрывающие лица маски и радостно загалдели, обступая их плотным кругом. Вблизи пугающие незнакомцы оказались совсем молодыми мальчишками - постарше Ван Ибо, но все равно еще “зеленые” подростки.

- Хах, - выдохнул Сяо Чжань, не уверенный, как ему реагировать, но интуитивно чувствуя, что угрозы для него и для омеги они не представляют, и опуская меч.

Один из охотников снова обратил на него внимание и попытался было вскинуть лук, но Ибо отпустил некоего Исюаня и вместо этого кинулся с объятиями на него, выбивая оружие из руки и придушивая от переизбытка чувств:

- Нет, нет, Сонджу-хён, это же Сяо Чжань, он хороший, убери это!

- Ты пахнешь, как он, - хрипловато проворчал Сонджу, обнимая Ибо одной рукой, но другой продолжая сжимать лук и с подозрением щурясь в сторону Сяо Чжаня. - Хочешь сказать, он из добрых побуждений тебя трогал?

- Что? - недоуменно переспросил Ибо. - Нет, нет, ничего он не делал, перестань! Что вы ведете себя, как дикари?

- Ибо-яа-а, - проныл кто-то сбоку, - мы так долго тебя искали, чуть не передохли от волнения, а ты в компании чужого альфы чаи гоняешь? Ну-ка иди сюда, я проверю, что именно он там не делал! - с этими словами один из мальчишек сбил Ван Ибо с ног, заваливаясь вместе с ним в высокий рыхлый сугроб, и они принялись возится там с бьющими по ушам, но однозначно приязненными криками.

Сяо Чжань окончательно расслабился и убрал меч в ножны, понимая, что это, должно быть, семья омеги, которую они по чистой случайности отыскали быстрее, чем планировалось. Тот, кто выглядел старше всех и на кого Ибо налетел первым, повернулся к нему с немного виноватой улыбкой и протянул руку:

- Привет, хороший Сяо Чжань. Извини, как-то неправильно мы начали знакомство, да? Но сам понимаешь, с вами, альфами, лучше проявить излишнюю осторожность, чем потом сожалеть. Мое имя Чжоу Исюань, это Вэньхань, это Сонджу, а вон там Сынён закапывает Ибо в сугроб. Спасибо, что сохранил нашего маленького братика в безопасности. Как же так вышло? Поговорим?

Сяо Чжань пожал протянутую руку, покивал на перечень имен (все равно так сразу не запомнит, да и какой смысл) и позволил дружелюбному бете расспросить себя обо всем произошедшем. Двое молодых альф - Сонджу и Вэньхань - сохраняли немного враждебную настороженность, но, по крайней мере, больше не наставляли на него оружие. Мальчишки развели костер, достали собственные припасы, разделяя на всех. Ибо подпрыгивал на месте, как счастливый перевозбужденный щенок, позволяя всем своим названным братьям тискать себя и обтирать знакомым, комфортным запахом. Когда он снова пригрелся под бок Сяо Чжаню у костра, чтобы тому было спокойнее в новой компании (хе, какая прелестная забота), тот невольно разочарованно вздохнул, уже почти не улавливая полюбившегося за эти дни молочно-нежного, чуть-чуть цветочно-цитрусового, дивно приятного обволакивающего аромата под слоем других, перебивающих его и более агрессивных. Как-то очень резко все закончилось - не успел надышаться.

Может, оно было и к лучшему. Легче прощаться.

(Ни капельки).

- Чжань-гэ, - немного жалобно, сведя брови домиком, позвал его Ван Ибо. - Сяо Чжань-гэгэ, мы же еще когда-нибудь увидимся?

Они стояли на перепутье пяти дорог. Ибо в компании своей семьи уходил в сторону раннего зимнего заката, Сяо Чжаню предстояло немного вернуться назад и отправиться на юг. Волк тоскливо завыл, не желая ничего больше, чем забрать маленького омегу обратно себе, под теплый пушистый бок, воспитывать и оберегать, греть по ночам, с гордостью и скрытым, зарождающимся желанием наблюдать, как он взрослеет. Сяо Чжань фигурально встряхнул его за шкирку, чтобы пришел в себя, потер странно ноющую грудь. Молодые альфы из-за спины Ибо смотрели прищурившись, как будто с налетом легкого превосходства. Двое бет - немного недоуменно и с сочувствием. Сынён тянул омегу за руку, понукая двигаться за ним, а не стоять столбом.

- Может быть, - откликнулся Сяо Чжань. - Когда-нибудь. Я все время в поисках, может статься, загляну еще в ваши края. Расти сильным и смелым, Ван Ибо, береги себя, больше в плен не попадайся. Ты заслуживаешь счастливой и свободной жизни.

- Приходи, - попросил Ибо. - Я буду ждать. Не забывай меня, ладно? Я тебя не забуду. Я буду очень-очень, ужасно-преужасно счастлив, если ты придешь.

Устраиваясь этой ночью на отдых и выпуская наружу своего неустанно скулящего от тоски и одиночества волка, Сяо Чжань обнаружил, что случайно не забрал у мальчишки свою куртку.

А может, какая-то его часть, эгоистичная и тешащая себя напрасной надеждой, оставила ее специально. Чтобы не забывал.

Кто знает.

Chapter Text

Глава 2

⌑≫─━━━┉┅∎⋉⋇⋊∎┅┉━━━─≪⌑

В следующий раз спину уснувшего Синего Дракона он пересек только через пять лет. Стояла поздняя, необыкновенно морозная осень, жухлые листья обледенели, потрескивая под подошвами старых сапог, деревья покачивали голыми узловатыми ветвями, отбрасывая на землю угрожающие неясные тени. На душе было противно и холодно - холоднее даже, чем на берегу вокруг. Горячее прежде сердце словно покрылось инеем. Жизнь как-то не складывалась. Поселение, где в последние годы нашла приют его стая, как и многие другие до него, переставало справляться с атаками альфа-праймов и поборами жадных вельмож. В полях неподалеку завелась нечисть, сначала просто досаждавшая крестьянам, затем угробившая им половину урожая. Сяо Чжань нашел способ временно избавиться от нее, но посевы было не спасти, люди голодали, а нечисть лезла и лезла откуда-то снова, будто медом ей там намазано. В тот год, будучи в отчаянии, он бросил вызов особенно обнаглевшому прайму и его шайке и даже победил, заполучив на память здоровенный рваный шрам вокруг левого плеча. Но толку-то с этого - свято место пусто не бывает, и за одним пришли двое других, потрясая бумажкой с печатью императора, которая обещала им огромные проблемы, если тронут этих ублюдков хоть пальцем.

Сяо Чжань верил, что где-то обязательно найдутся плодородные, мирные земли для жизни его близких, сородичей, и желающих последовать за ними людей, но его поиски тянулись и тянулись годами, и оставались бесплодными, как бы далеко он ни забирался. Он медленно, но неотвратимо начинал терять надежду.

Из-под правого сапога выскользнул скользкий острый камешек, и Сяо Чжань оступился, ругаясь сквозь зубы, выныривая из своих унылых мыслей. Достал карту, осмотрелся, прикидывая свои варианты. Волк царапнул изнутри, дернулся было - до Луннань отсюда не так уж и далеко, около недели пешего пути. Быстрее, если нанять повозку. Зверь не забывал упоительного запаха, задорной улыбки и теплой нагловатой ласки тонких рук. Но Сяо Чжань не видел смысла. Минуло пять зим, милый шебутной мальчишка вырос, наверняка изменился, и не было ни шанса, что он до сих пор… ну, ничей. Омега должна быть невероятно уродливой, чтобы никто ее не захотел. Это уж точно не про Ибо. В лучшем случае, Сяо Чжань надеялся, что у того был выбор, что его старшие братья не дали младшенького в обиду. А может, Ибо выбрал кого-то из них. Это тоже казалось весьма вероятным.

Волк душераздирающе, коротко взвыл, и всем своим существом дал понять человеку, что считает его полным идиотом. Сяо Чжань поджал губы, но пререкаться не стал.

Просто, видимо, семья - это не его. Он хотел, очень хотел, но раз за разом делал неправильный выбор. Приглянувшийся было три года назад омега на практике оказался таким беспомощным, вялым и душным, что Сяо Чжань не выдержал сам. Он хотел самодостаточного интересного супруга, а не безвольную подстилку, пускай и красивую. Беты могли казаться проще, будучи более самостоятельными, не нуждаясь в таком количестве внимания и заботы, как омеги, но и настолько глубокой связи с альфой не формировали. Его это устраивало - меньше драмы и возни. Два года назад Сяо Чжань присмотрел себе одну. Ему нравились ее густые, черные волосы до пояса, светлые глаза и освежающий запах перечной мяты, но девушке, как оказалось, больше нравились деньги. Спустя полгода, вроде бы, приятных и взаимно удовлетворяющих отношений, когда дело уже шло к помолвке, она оставила его ради бета-прайма, который дослужился до высокопоставленного чиновника. Сяо Чжань тогда сильно психанул и ужасно расстроился. Волк, если честно, не очень (ему вообще никто по-настоящему не нравился, жуть какая привередливая зверюга), но из-за самого факта неудачи озлобился надолго и продолжал упорно подкидывать ему яркий желанный образ трогательного мальчишки. Который был недосягаем и со временем приобрел налет подозрительно-романтичного флера, которого в реальности никогда не существовало. В общем, не везло - все было не так, все было не то. Сяо Чжань побесился немного и провозгласил себя одиночкой. (Друзья и собратья смотрели скептически. Ну и что? Не всем суждено найти свою родственную душу и прожить с ней всю жизнь в любви и гармонии. Так бывает. И это тоже… нормально, пусть и весьма печально).

Дорога, которую он выбрал, несколько дней уверенно вела его вперед, мимо сел, деревень и богатых владений, судя по карте должна была провести его много западнее Луннань, но затем неожиданно оборвалась. Какое-то время назад земная кора вздыбилась и треснула, создавая непреодолимое для ног препятствие. Сяо Чжань пошел вдоль бездонной широченной трещины на восток, невольно отклоняясь все дальше и дальше от намеченного пути, пока не уперся в необъятное на первый взгляд выжженное поле, покрытое пеплом, обугленными пнями и белеющими осколками костей.

Знать бы еще, что здесь произошло. Ну, кроме большого пожара, очевидно. Сяо Чжань оглянулся, раздумывая, не попытаться ли ему обойти расщелину с другой стороны, но отверг эту идею. Слишком долго возвращаться. Другой ее конец мог простираться до самого моря, и тогда он снова придет сюда и просто потеряет кучу времени.

Он осторожно ступил на мертвую землю. Его волосы, убранные в конский хвост, качнулись от внезапного порыва ветра, по виску мазнуло сбившееся с траектории полета насекомое, но больше ничего не случилось. На него не накинулся ни озлобленный дух, ни другая паршивая нечисть, и Сяо Чжань, на ходу делая пометки на ставшей вдруг не очень-то актуальной карте, двинулся дальше.

Смеркалось. Пепел густым слоем покрыл его сапоги и длинные полы одежд, забился в нос, а полю все конца и края не было видно. Высоко над головой кружила стая воронья. Сяо Чжань начал беспокоиться, потому что провести ночь в таком месте было бы подобно покушению на самоубийство. Не могло здесь все время быть так тихо и безопасно, он нутром чуял - не могло. Он шел быстро, и на данный момент должен был уже наткнуться, как минимум, на небольшой городок Динси под властью клана Вэнь, не считая парочки мелких крестьянских хозяйств, но ничего даже отдаленно похожего на жилища людей не было видно. Вокруг, насколько хватало глаз, по-прежнему простиралась только безжизненная равнина. Чуткого носа на краткое мгновение коснулся смрадный запах болота, которое, по всем законам природы, должно было бы уже замерзнуть. Нехорошо.

Как бы он не спешил и не петлял, рассчитывая рассмотреть край проклятого поля, ночь застала его там же. Под ногами захлюпало влажно, сильно завоняло тиной и тухлятиной, все вокруг стремительно окутал липкий туман. Воздух, казалось, наполнился невидимым глазу движением и потусторонними звуками, которые едва могло уловить человеческое ухо. Вдали заманчиво вспыхивали стайки блуждающих огоньков. Волк тревожно, утробно рычал, понукая человека двигаться еще быстрее, но Сяо Чжань, напротив, заставил себя притормозить. Все это, все вокруг него было неественно. Зря он все-таки сюда полез. Укрыться было негде. Узехонький серп новорожденной луны едва-едва пробивался сквозь тяжелые облака, и, спустя еще несколько минут, совершенно исчез за завесой тумана. Сяо Чжань закрыл глаза, не доверяя им больше, замер, игнорируя слабые отголоски чей-то печальной песни. Ничего. Ничего. Ничего. Ни… что-то двинулось слева и за спиной, неслышно, и все его инстинкты завопили разом. Едва успев выхватить меч, Сяо Чжань по самую рукоять вонзил его в грудь цзянши, ходячего мертвеца.

⌑≫─━━━┉┅∎⋉⋇⋊∎┅┉━━━─≪⌑

На окраине Динси он очутился только с рассветом второго дня, очумевший от злоключений и едва живой от усталости, с ног до головы покрытый черной кровью и ошметками паленой плоти. Как выбрался - и сам толком не понял, но созданный руками отца талисман из финиковых косточек, добросовестно служивший ему почти половину жизни, рассыпался в пыль, стоило только перешагнуть невидимую границу, следуя за криком петуха. Правая ладонь до болезненной судороги сжимала верный тяжелый меч, на лезвии которого появилось несколько новых зазубрин. Пальцы отказались разгибаться, вынуждая Сяо Чжаня по-одному распрямлять их левой рукой. Он кое-как почистился в тонком слое свежевыпавшего снега, иначе ни один хозяин таверны не пустил бы его на порог, и побрел в город.

После того, как тщательно вымылся в бочке, проспал еще сутки. Очнувшись, костерил себя на все лады, занимаясь починкой испорченной одежды, и отсчитывая звонкие монеты на новые сапоги. Чудо, что вообще кошель не потерял.

Как назло, в соседней комнате обосновались два альфа-прайма, нарушая и без того шаткое спокойствие - прислугу-омег как ветром сдуло, хозяин-бета ходил на цыпочках, но все равно пару раз пересчитал ступени ведущей на первый этаж лестницы своими старыми костьми. В Динси вообще оказалось поразительно много праймов - еще один встретился ему в продуктовой лавке, и еще один у сапожника (чуть не учинил драку), и градоправитель, кажется, тоже был гордым обладателем этой отнюдь не гордой черты, так что Сяо Чжань поторопился покинуть селение, не желая ввязываться в лишние неприятности. Все равно делать здесь было нечего. Чувствуя себя нетипично вымотанным, он заплатил какому-то купцу, чтобы продолжить путь в его крытой повозке, и трясся в ней несколько дней, пытаясь выяснить, какие еще сюрпризы может подкинуть ему старая карта.

Конечной точкой маршрута купца он как-то не сообразил поинтересоваться, выяснив только направление, и, в итоге, к полудню первого по-настоящему снежного дня зимы оказался на рынке Луннаня. Крупные белые хлопья мгновенно залепили Сяо Чжаню лицо и уши, нападали за шиворот, и он очень некстати вспомнил про свою старую добротную куртку, которую забыл у одного милого мальчишки, обитающего в этих краях. Волк оживился, потом заскулил, заполняя грудь тоскливо-тянущим, унылым чувством одиночества, неудовлетворенного желания, хандры. Сяо Чжань постоял немного, осматриваясь, принюхиваясь, размышляя. Может, раз уж судьба привела его сюда, стоило попытаться?

“Ибо сказал, что будет ждать. Что будет счастлив снова меня увидеть. Да я ж себя никогда не прощу, если не попробую” - в конце концов решил он, и принялся за дело под возбужденные повизгивания обрадованного волка. Даже если (когда?) его предположения о судьбе маленького омеги подтвердятся, в их мире нельзя было так вот запросто разбрасываться друзьями. Связи могли пригодиться.

Городской рынок, в самом деле, был хорошим местом, чтобы начать поиски. Сяо Чжань понадежнее запрятал кошелек, поднял воротник повыше, нацепил свое самое дружелюбное выражение лица и отправился на расспросы.

Удача улыбнулась ему только спустя пару часов. Пожилая женщина-бета, смерив его задумчивым взглядом и покусав губы, вдруг просияла:

- Юноши-курьеры, говоришь? Пятеро, симпатичные, и среди них один омега? Видела, видела, как же! Такое представление помню устроили, я да мой благоверный чуть животы от смеха не надорвали. Только давненько уж это было, ни в прошлом году, ни в этом от них ни слуху ни духу.

Волк взвыл от разочарования так, что Сяо Чжаню пришлось торопливо захлопнуть себе рот рукой. Ну, вот и все. И с чего он взял, что семья омеги всегда будет зимовать тут? Мерзкое ощущение в груди усилилось. В придачу, теперь появилось чувство, что он безвозвратно и глупо упустил что-то очень важное, неимоверно драгоценное. Захотелось вдруг повернуть время вспять, и никогда не отпускать найденного в пещере под корнями деревьев мальчишку, не вести его в этот дурацкий город, не слушать свой неуместно принципиальный голос совести.

Жаль, что это было невозможно.

⌑≫─━━━┉┅∎⋉⋇⋊∎┅┉━━━─≪⌑

Он все-таки провел в окрестностях Луннань еще два дня, пытаясь отыскать следы маленькой самостоятельной стаи, но в конце концов был вынужден признать, что остался ни с чем. Ван Ибо был для него потерян.

Сяо Чжань выхлестал здоровенную бутылку Хон Дзисин, дешевого красного вина, пытаясь залить им надоедливо ноющее сердце, приказал волку смириться и отправился дальше, в сторону возвышающихся на горизонте горных пиков. Он выбрал держаться проторенных, широких дорог, пытаясь вернуться к своему изначально намеченному маршруту.

Но спустя еще неделю, общество таких же неприкаянных путников, вездесущих торгашей и нарывающихся на трепку праймов стало ему надоедать. На очередном перекрестке он выбрал не людный безопасный путь, и даже не узкую, заросшую сорняками и занесенную снегом тропу, а свернул в лес, на много ли простирающийся у подножия Хэншань. Когда над головой сомкнулись заиндевевшие ветви толстых вековых деревьев, дышать стало полегче. Здесь волк чувствовал себя в своей стихии, даже не смотря на то, что территория явно принадлежала другому альфе. Сяо Чжань решил справляться с проблемами по мере их поступления и углубился в дебри. Хорошо было бы успеть пересечь залегшую перед ним чащобу до того, как снега станет слишком много, и она станет непроходимой.

Он почти успел. Колючая метель застала его, когда до ближайшей к лесу деревни оставалось меньше дня пути. Белоснежный искристый покров взметнулся из-под ног, закружил, ветер хаотично задул со всех сторон, пробираясь даже под плотные многослойные одежды и морозом кусая кожу - не спасал ни поднятый воротник, ни капюшон, и только толстая шкура волка не поддалась разыгравшейся непогоде. Сяо Чжань кое-как собрал свои вещи в объемный куль и зажал в зубах, немного давясь широким ремнем от ножен, затруси́л в поисках хоть какого-нибудь укрытия. Не видно было ни зги, сплошь ледяная белесая круговерть, не слышно ничего, кроме завывания ветра и собственного тяжелого дыхания. Лапы с каждой минутой сильнее утопали в снегу, поднимать их становилось все тяжелее. Интуиция вопила, веля побыстрее убираться отсюда. Он даже не поверил сначала, когда уклон вдруг пошел в гору и стал тверже, а вьюга, бушующая в низине, как будто бы стала тише. Волк устремился вперед, торопясь оставить опасность позади, и на всем ходу влетел в расставленную кем-то ловушку. Земля внезапно ушла из-под лап, сердце подпрыгнуло к горлу, и с кажущимся оглушительным треском массивное тело рухнуло вниз, напарываясь мохнатым боком на один из заостренных кольев.

Вот и случилась большая беда.

Сяо Чжань подавил заклокотавший в глотке скулеж, собрал в кулак всю силу воли, дернулся вверх и в сторону, снимаясь с жутко болезненно вошедшего меж ребер кола. Волк неуклюже завалился, мгновенно забывая и про жгучий холод, и про злую метель, заскреб когтями по стылой почве. На спину, словно издеваясь, приземлились маскирующие охотничью яму ветки, и верный изогнутый лук, в процессе падения вылетевший из пасти, насмешливо тюкнул между ушей.

Ноздри щекотало от запаха собственной горячей, густой крови.

Повезло, что кол вошел не очень глубоко и миновал уязвимый живот. Сяо Чжань, как мог, извернулся с хриплым рычанием и принялся зализывать рваную рану, потом прижался пострадавшим боком к снегу.

Постепенно кровотечение замедлилось достаточно, чтобы он мог отвлечься и оценить ситуацию, в которой оказался.

“Думай, - приказал себе Сяо Чжань, - давай же, не время и не место сидеть и жалеть себя. И не из таких передряг выбирался”.

Яма была впечатляюще глубокой, с покатыми стенами, видимо специально залитыми водой и теперь сильно обледенелыми. Даже мощные когтистые лапы безуспешно скользили по ним - о том, чтобы выбраться отсюда в человечьем обличии, нечего было и думать. К тому же, все его вещи хаотично разметались вокруг и далеко не все упало следом - он быстро замерзнет насмерть. Можно было бы попытаться чуть разбежаться и подпрыгнуть, уцепиться зубами за корни деревьев, виднеющиеся на краю, но рана отвлекающе пульсировала болью, ограничивая подвижность, а заостренные колья первую же неудачную попытку могли сделать и последней.

Однако, похоже, это был его лучший шанс. Сяо Чжань поднялся, сомкнул челюсти на ближайшей крепкой палке и принялся ее расшатывать. Он повалил три штуки, когда боль в боку сделалась совсем невыносимой. Пришлось прилечь, чтобы зализать рану снова и переждать приступ.

Безжалостный холод начал пробираться даже сквозь густую, плотную шерсть. Волк тяжко вздохнул, сворачиваясь в клубок и пряча нос под пушистым хвостом, всего на пару минут, всего ненадолго, пока рваная рана не перестанет так мучительно болеть…

Он и не заметил, как сознание предательски ускользнуло от него.

⌑≫─━━━┉┅∎⋉⋇⋊∎┅┉━━━─≪⌑

- Ну вот. Это не олень.

- Угу. И не кабан. А я хотел шашлык…

- Тебе лишь бы пожрать, хён.

- Не, ну а что? Силки, вон, пустые. Еда не возникает из воздуха, и никто не подарит нам ее за красивые глаза.

- Уверен? Мне кажется, ему подарят. Правда, может не только за глаза… а вот за другие красивые части тела, хы…

- Фу. У тебя отвратительные шутки. Мы волка вытаскивать будем, или как?..

- С ума сошел? Это ж альфа.

- И что? Не можем же мы его там бросить! Он еще живой…

- Чужой альфа. Незнакомый. Повторяю, чужой. Кто знает, что у него на уме? Забыл, что было, когда ты в прошлый раз нас уговорил такого спасти? Тебе мало показалось?

- Да, диди, он прав. Мы еле успели оттащить его от тебя. Все могло бы закончиться плохо…

- Эй! Не надо всех грести под одну гребенку, ладно? Нельзя его оставлять! Это яма прайма! Он же его, раненого, просто задерет!

-...

- Вы иногда такие бессердечные, просто кошмар. Дай веревку, я сам.

- А ну стоять! Нет уж, ты туда, к нему, не полезешь. Иди лучше собери его добро, только осторожно, не поскользнись. Я спущусь, так и быть. Держите крепче.

Звонкие, юные голоса пробивались словно сквозь вату. Сяо Чжань с трудом приоткрыл глаза до узеньких щелочек, когда кто-то завозился рядом с ним, задев носком сапога по лопаткам, и потянул подмышками, пытаясь распрямить. В нос ударил сильный запах имбиря, лимона и черного перца, мгновенно заставляя волка вскинуться и угрожающе оскалить зубы.

- Нет, вы только посмотрите, он еще и огрызается! - возмутился молодой альфа, оскаливаясь в ответ. - Я тебя спасаю, вообще-то! Не дергайся. Или хочешь подохнуть тут?

Сяо Чжань подыхать не хотел. Муть перед глазами немного рассеялась, бок снова запульсировал болью, но он стерпел, позволил протянуть веревку под передними лапами и завязать на спине. Петля получилась плотной, надежной, и когда кто-то резко потянул его наверх, он изо всех сил начал помогать, пытаясь зацепиться когтями за лед, и задними лапами выталкивая себя вверх.

- Ох-ох, а ты тяжелый, приятель, - пропыхтел как будто бы смутно знакомый бета, вместе с друзьями оттаскивая волка еще немного от края, и склоняясь сверху, чтобы развязать крепкий узел. Сяо Чжань незаметно принюхался. Луговое разнотравье и мед. На задворках памяти шевельнулось что-то, но определенного образа запах с собой не принес. Могли ли они когда-то мельком пересечься?..

- И куда мы его?.. Старшему не понравится, если мы притащим постороннего альфу. - Спросил кто-то еще, и тоже показался не-незнакомым. Сяо Чжань тряхнул головой и сморщил нос, пытаясь заставить свой мозг работать. - Ай-я-а, ты слишком добрый, диди…

- Домой конечно, такую рану нужно полечить, с Хань-гэ я все улажу. Бедняга, весь бок в крови…

Глубокий, бархатистый голос прозвучал прямо над головой, и кто-то ласково, успокаивающе погладил его между ушей, там, где как раз наливалась шишка от удара луком. Ноздри раздулись невольно, учуяв легкий, нежный, любимый запах жасмина. Кто-то - омега - придвинулся еще ближе, цыкая сочувственно, аккуратно прижимая к ране на боку чистый отрез ткани. Аромат раскрылся, выдавая нотку сладкого цитруса и драгоценного молочного улуна. Сяо Чжань задышал шумно, глубоко, непроизвольно потянувшись к склонившемуся над ним юноше, даже не видя его толком. Эта смесь запахов опьяняла мгновенно, ясно напомнила кое о ком жизнерадостном и очень милом, и несмотря на крайне неподходящую для этого ситуацию и плохое самочувствие вызывала в нем… весьма определенные желания.

Кто-то щелкнул его по носу, больно и оскорбительно, тут же выдергивая из чувственного дурмана. Волк яростно клацнул зубами, едва не отхватив обидчику пальцы.

- Даже не думай, - с явной угрозой сказал молодой альфа, еще один, с рассекающим левую бровь небольшим шрамом. - Только рыпнись в его сторону, и я тебя кастрирую, понял?

Куда уж понятнее.

К его удивлению, изумительно пахнущий омега возмутился, осаживая своего товарища, и все поглаживая Сяо Чжаня по холке. Голоса опять стали громче, переплетаясь в жаркой дискуссии. Волк, пребывая далеко не в ясном сознании, с трудом держа глаза открытыми, улавливал лишь разрозненные обрывки разговора. Судя по всему, решалась его дальнейшая судьба.

- Вставай, - в конце концов сказал пахнущий разнотравьем бета, и Сяо Чжань вынырнул из своеобразного сонного транса, в который успел погрузиться. - Пойдешь с нами. Не в наших правилах бросать кого-то в беде, но только веди себя хорошо, договорились?

Умом он понимал, что ему стоит послушаться, ведь эти люди, вероятно, спасли ему жизнь, но его натуре очень, очень не нравилось, что ему указывает бета.

- Я взял все, что нашел, даже стрелы собрал, ты не волнуйся, - поспешил уверить его омега, неправильно истолковав доносящийся из волчьей груди утробный рокот. - Все будет хорошо, ты поправишься, просто иди за нами, ладно?

- Уже темнеет, надо бы поторопиться. - согласно добавил первый альфа, окидывая его нечитаемым взглядом. Сяо Чжань чуял в нем весьма сильного соперника, но пока он сам едва держался на лапах, нечего было и думать о противостоянии.

Они шли, казалось, очень долго - раненый волк ковылял последним, чувствуя себя ужасно и из-за подлой раны, и из-за навязанной ему ведомой роли. Возглавляли процессию, как ни странно, беты, омегу затолкали в середину, и чувствительный нос страдал от перенасыщенной смеси запахов альф. Особенно, когда ветер вдруг переменился и задул прямо в морду.

- Нельзя чтобы он видел, куда мы заходим, - вдруг подал голос младший из бет, притормаживая всех. - Секрет есть секрет, чужаку незачем его знать.

- О, точно, подержи-ка вещи, у меня было с собой… - послышалось шуршание, легкие шаги, и вот перед Сяо Чжанем наконец-то оказались прекрасные темные глаза омеги.

Лицо юноши наполовину скрывал треугольный платок из тонкой шерсти, призванный защищать от холода, но эти глаза… Он готов был поклясться, что знал их, и вкупе с манящим, молочно-теплым, цветочно-цитрусовым ароматом… “Да быть не может! - пораженно завопил внутренний голос. - Чтоб вот так запросто вы снова встретились?!”

Но не успел Сяо Чжань до конца осознать снизошедшее на него озарение, как ловкие длинные пальцы повязали вокруг волчьей головы широкую полоску плотной ткани, скрывая из вида и омегу, и весь окружающий мир.

- Не бойся оступиться, я за тобой присмотрю, - сказал Ван Ибо, и да, да, теперь он узнавал его голос! Ставший ниже, взрослее, но без сомнения - его! Волк чуть не взвизгнул от радости, готовый прямо так, вслепую, кинуться и облизать юношу, и только нескончаемая жгучая боль в боку, да осознание собственного неприглядного вида и жалкого состояния удержали его от искреннего порыва. Он все равно невольно ткнулся носом в прохладно-жасминовые ладони и услышал тихий, удивленный смешок.

На душе разом полегчало. Сяо Чжань уцепился зубами за полу длинных одежд омеги - не потому, что не хватило бы слуха и обоняния, а потому, что хотел, и Ибо позволил - и ступал с гораздо большей уверенностью. Они направились вверх по склону, потом звуки стали более гулкими - явно проходили пещеру, и под лапами стали попадаться мелкие камешки, ледяное крошево, затем - рукотворный деревянный настил, подозрительно покачивающийся из стороны в сторону. Когда, наконец, волк учуял домашнее тепло, услышал потрескивание горящих поленьев, и омега легонько надавил ему на спину, уговаривая улечься на приготовленную ему постель, то Сяо Чжань буквально рухнул на живот, раскидывая в стороны лапы и давая покой онемевшему уже раненому боку. Повязка соскользнула с глаз, но сил поднять голову и оглядеться не было - он видел только косовато сложенную печь из грубо слепленных кирпичей, стену за ней, да укрывающую его соломенное ложе серую тряпицу. Ласковая прохладная ладонь снова оказалась у его морды, погладила и поднесла к носу что-то резко пахнущее, от чего его мгновенно потянуло в сон.

- Отдохни немного, - прошелестел над ухом тихий заботливый голос, вызывая волну ностальгии, щекотные мурашки и фантомное ощущение незначительного, уютного веса на спине. - Когда проснешься, так сильно болеть уже не будет, обещаю. Знаешь… знаешь, почему-то мне кажется, что я тебя уже встречал… ты и твой запах... напоминает мне…

Что или кого именно он напоминал Ибо, Сяо Чжань уже не услышал, проваливаясь в блаженную бархатную темноту.

⌑≫─━━━┉┅∎⋉⋇⋊∎┅┉━━━─≪⌑

Кто-то возился рядом, чем-то шуршал, звенел посудой и мурлыкал веселую вульгарную песенку себе под нос. Пахло вкусной едой, жирной лекарственной мазью и травяным настоем, мускусом, дубленой кожей, гвоздикой и медом, совсем чуть-чуть, едва уловимо под всем этим - нежным жасмином и сладкими мандаринами. Волк шумно глубоко вздохнул, просыпаясь, сморгнул с глаз сонную пелену, повернулся на голос.

“Я что, все-таки умер?” - стало первой мыслью, которая промелькнула в слегка затуманенном еще мозгу. Потому что над ним, заприметив движение, склонилось самое красивое лицо, которое он когда-либо видел. Такие лица, он был уверен, бывают только у небожителей, да в древних легендах, где за прекрасных омег, принцев и принцесс, альфы развязывали кровопролитные войны.

- Ну привет, соня, - сказал небожитель, и улыбнулся так светло, что мигом перестал походить на холодного высокомерного принца, зато приобрел сходство с маленьким милым солнышком. Сяо Чжань немедленно захотел это солнышко только себе, и волк яростно поддержал, высовывая язык и застучав хвостом. “Когда ты таким стал? - пораженно подумал он, узнавая в юноше дорогие сердцу черты и одновременно поражаясь произошедшим изменениям. - Как из симпатичного озорного мальчишки с бурундучьими щечками ты вырос в абсолютное совершенство?”

- Ты можешь попробовать обратиться в человека, - тем временем продолжил Ибо. - Будет проще позаботиться о ране, а то твоя густая шерсть… Мне даже пришлось выстричь немного вокруг... Конечно процесс будет более неприятным, чем обычно, но ничего страшного не должно произойти. Я приготовил повязки и лекарства, так что… - омега указал на лежащие чуть в стороне бинты и мази, затем провел кончиками пальцев по стоящим у изголовья ножнам и взгляд его сделался задумчивым. - А еще мне очень интересно, являешься ли ты тем, о ком я думаю. Иногда ненадежная детская память и чрезмерное желание чего-то могут сыграть злую шутку…

Волк не стал дослушивать его меланхоличные рассуждения. В боку тянуло, кололо неприятно, но резкой боли больше не было, и он приподнялся на лапы, выгибая спину и выворачивая шкуру. Ибо поспешно отвернулся, на ощупь подталкивая к нему одежду, сложенную аккуратной стопкой.

Сяо Чжань провел рукой по грязным растрепанным волосам, пытаясь хоть как-то их пригладить, встряхнулся и выпрямился во весь рост. На ребра справа даже смотреть было страшно, и он потянулся поскорее надеть нижние штаны и рубаху.

- Ты, - выдохнул вдруг Ибо, и Сяо Чжань увидел, что он хоть и по-прежнему сидит к нему спиной, уже запрокинул голову и разглядывает его сияющими от восторга глазами. - Это и правда ты!!

Омега подскочил, словно в нем резко распрямилась тугая пружинка, и спустя мгновение Сяо Чжань уже крепко прижимал его к себе, не в силах сдержать рвущийся из груди радостный смех.

- Как же ты вырос, щеночек, только посмотри на себя! - воскликнул он, стискивая юношу чуть не до хруста. Собранные в небрежный пучок каштановые волосы теперь лезли ему в лицо, щекотали нос, и лишь слегка повернув голову, он мог бы прижаться губами к теплому виску под ними, даже не наклоняясь.

- Так ты бы еще дольше неизвестно где шатался! - нарочито жалостно и обвиняюще проскулил Ибо, легонько стукая его по спине. - Сяо Чжань-гэгэ, я так скучал, ждал каждую зиму, где тебя носило?!

- Прости, - выдохнул он, тут же поддаваясь тону и слегка изменившемуся запаху искренне обиженной омеги и чувствуя себя без вины виноватым. - Прости, Ибо, я был таким болваном.

- Да не то слово, - прозвучало откуда-то сбоку, и неохотно вынырнув из радужного пузыря жасминового счастья, Сяо Чжань увидел в дверном проеме высокого крепкого парня в сопровождении черно-коричневого волка. В холке перевертыш был немного ниже его собственного зверя, зато казался заметно шире в кости. - Ты и сейчас выглядишь, как болван. Повезло тебе, что я тоже тебя помню, иначе... - парень сделал красноречивую угрожающую паузу. - И все-таки будь любезен, отпусти его и подтяни штаны.

Ван Ибо отстранился первый, отведя глаза и заалев ушами. Сяо Чжань нахмурился, глянул вниз - и правда, рубаху он не успел надеть, а штаны завязать, и они болтались так низко на бедрах, что во всей красе была видна ведущая от пупка к паху дорожка темных волос. Он поспешил привести себя в более пристойный вид. Ибо прочистил горло и демонстративно занял себя приготовлением бинтов, не позволяя черно-коричневому волку оттеснить себя подальше от альфы.

- Вэньхань-гэ, не видишь, я делом занят? Не будь таким..!

Морда перевертыша сделалась очень скептической, но он удовлетворился тем, что сел вплотную к омеге, своим телом загораживая его от Сяо Чжаня. Сяо Чжань с трудом подавил желание зарычать на него.

- Я позабыл ваши имена, - вместо этого сказал он, смеривая и волка, и парня твердым немигающим взглядом. Атмосфера в комнате заметно потяжелела, стремительно наполняя воздух агрессивными феромонами альф. Ибо беспокойно заерзал, поглядывая искоса.

- Ким Сонджу, - наконец ответил парень, прищуриваясь и задирая подбородок повыше. Указал на волка, - а это Ли Вэньхань.

- Спасибо, что пришли на помощь вчера, - искренне поблагодарил Сяо Чжань, но головы упрямо не склонил, напротив усиливая свой запах и делая свое присутствие еще более подавляющим. Он мог быть ранен и слегка выбит из колеи, но не собирался сдавать позиции, даже на чужой территории.

- Мхм. Считай, тебе вернули долг, - Сонджу кивнул в сторону омеги. - Жизнь за жизнь. Но знаешь, это не дает тебе права распускать руки…

Ван Ибо вдруг сморщил свой прелестный нос и чихнул, прикрыв лицо рукавом, а затем сердито уставился на них, до ужаса очаровательно надув губы.

- Может хватит?! Ведете себя, как тупые праймы! Я сейчас задохнусь. - Его яркое недовольство мигом привело альф в чувство. Все три головы тут же повернулись в его сторону, волк заскулил, Сонджу мгновенно оказался рядом и обнял омегу за талию, с виноватой улыбкой заглядывая в глаза. Его скуластое лицо буквально преобразилось от этого мягкого любящего выражения, и Сяо Чжань с трудом подавил порыв силой отпихнуть его от юноши подальше.

- Извини, малыш, это не нарочно, ты же знаешь, мы всего лишь пытаемся тебя защитить. Сяо Чжань может остаться, но лучше бы ему быть одетым в твоем присутствии и держать руки при себе.

Ибо фыркнул, но из объятий вырываться не стал, а затем и вовсе потерся о плечо альфы щекой.

- Вы воюете не в ту сторону, хён, он не угроза. Правда, расслабься. Я давно не малыш, я могу за себя постоять! Позови лучше лао дагэ, нужно, чтобы он снова взглянул на рану.

Сонджу еще несколько секунд подержал омегу в руках, убеждаясь, что тот больше не расстроен, затем кивнул и неохотно двинулся к двери, напоследок одарив Сяо Чжаня хмурым оценивающим взглядом. Вэньхань остался, улегся у ног Ван Ибо и всем своим видом дал понять, что никуда не уйдет. Юноша чуть наклонился и погладил его по голове между ушей. Волк в груди Сяо Чжаня дернулся и рыкнул, ревниво наблюдая за нехитрой лаской - выходит, он не такой уж и особенный?!

- Не обижайся на них, гэгэ, - Ибо снова перевел лучистый взгляд на Сяо Чжаня и миролюбиво улыбнулся, - они очень хорошие, просто беспокоятся за меня. Бывали разные случаи… но это потом. Я так тебе рад! Ужасно-преужасно счастлив! Ты же расскажешь мне как жил все это время, расскажешь о своих приключениях, правда?

Юноша продолжил щебетать, помогая Сяо Чжаню прилечь обратно на соломенную постель, аккуратно и бережно промокая жуткую на вид рваную рану, принес воды и миску наваристого мясного бульона, окутал его заботой и ласковыми прикосновениями, которые ощущались на коже легче перышка, мягче лепестков жасмина, и все, о чем мог думать Сяо Чжань, не отводя от него жадных глаз: о, нет. Вот и попалось мое бедное сердце.

Волк бешено, неистово хотел его. Хотел себе, под собой, хотел любить и защищать, хотел от него щенков, хотел всего. Хотел Ван Ибо целиком и без остатка.

- Ну так что, Сяо Чжань-гэгэ, какая нелегкая занесла тебя в эти леса? Ты за тридевять земель от дома, должно же быть что-то, ради чего ты забрался так далеко?

- Мм-м, - полуутвердительно ответил он, толком не слыша вопроса, поглощенный видом длинной изящной шеи, светлой нежной кожи, отсутствием на ней любых меток. Он видел свой шанс. И собирался, если понадобиться, драться за него яростно, до последней капли крови. - Как обычно, кое-что искал… но, кажется, вместо этого кое-кого нашел. Кое-кого драгоценного.

Ибо склонил голову на бок, как маленькая птичка, заинтересованно глядя на него.

- Что случилось с “Чжань-гэ?” - вместо дальнейших пояснений спросил его Сяо Чжань, теперь прикипая взглядом к пухлым приоткрытым губам. - Ты раньше называл меня так.

- Ой, - немного смутился юноша и бессознательно облизнулся. - Не знаю… а можно?

- Нужно, - бескомпромиссно ответил Сяо Чжань. Ибо снова разулыбался солнечно, довольно, донельзя мило. Запах жасмина и молочного улуна усилился, окутывая Сяо Чжаня пьянящим ароматным облаком, вызывая в нем нестерпимое животное желание подмять омегу под себя и тщательно вылизать с головы до пят, покрыть кусачими собственническими поцелуями эту шелковистую даже на вид кожу, заласкать до блаженных стонов и жалобного хныканья, а затем...

Вэньхань заворчал в стороне, предупреждающе царапнул когтями пол, тревожно забил хвостом. Сяо Чжань тряхнул головой, с трудом сбрасывая наваждение. За дверью послышались чьи-то незнакомые шаги и взволнованные голоса, Ибо оглянулся и подскочил, устремляясь навстречу новоприбывшим.

“Потом, - мысленно пообещал себе и ему Сяо Чжань, провожая взглядом тонкую фигуру в изношенных разномастных одеждах. - Вижу, ты любишь своих братьев - у меня сильные конкуренты, но я докажу тебе, что я лучше. Я одену тебя в шелк и самоцветы. Ты заслуживаешь лучшего”.

Chapter Text

Глава 3

⌑≫─━━━┉┅∎⋉⋇⋊∎┅┉━━━─≪⌑

Волки дрались отчаянно, превратившись в один огромный когтисто-зубастый клубок ярости. Во все стороны летели клочки шерсти и подшерстка, в ушах звенело от визга и рычания, которые эхом отражались от высоких сводов полуразрушенного древнего храма. Сяо Чжань переступил с ноги на ногу, покосился по сторонам. Никто не обращал на драчунов ни малейшего внимания. Услышав шум, Ким Сонджу на мгновение выглянул из жилого помещения, выразительно закатил глаза и ушел обратно. Исюань преспокойно рубил дрова в сторонке, пополняя поленницу под навесом.

- Чжань-гэ! - позвал Ибо, заметив его растерянную напряженную фигуру. - Не стоит переживать, иди сюда.

Он выдохнул с некоторым облегчением, от одного лишь безмятежного голоса юноши уверившись, что его вмешательства не требуется, и поспешил подойти на зов.

- Уже к вечеру они снова будут лучшими друзьями, - сказал Ибо, выкапывая из-под снега плоский широкий ящик и подцепляя крышку кончиком туповатого хозяйственного ножа. Из ящика на Сяо Чжаня уставился слепой глаз мертвой рыбы, лежащей среди кусочков дробленого, но все равно смерзшегося вместе льда.

- И часто они так? - спросил он, инстинктивно отбирая у омеги нож и начиная выковыривать рыбу сам. Краем глаза он видел, как красно-рыжий, немного напоминающий лисицу бета вывернулся из хватки большого черно-коричневого альфы и с визгливым тявканьем припустил вниз по склону. Альфа, не теряя ни секунды, ринулся следом.

- Часто ли Сынён доводит Вэньханя до белого каления? - смешливо фыркнул Ибо и сдул с глаз непослушную челку. - Почти каждый день. Грызутся они минимум дважды в неделю.

Сяо Чжань задумчиво помычал в ответ. На самом деле, когда некоторым членам его стаи требовалось выпустить пар, он тоже разрешал такие “несерьезные” схватки и дружеские спарринги, которые обычно длились до первой крови, или пока участникам не надоест. Но он и Лу-Лу всегда внимательно следили за этим, готовые вмешаться и прекратить драку. И это, определенно, случалось не часто. А тут...

Ибо, внимательно наблюдающий за его нахмуренным лицом, улыбнулся уголками губ.

- Мы здесь полностью доверяем друг другу, гэ. Нет нужды кого-то контролировать. Мы семья, мы выросли вместе, мы знаем все слабые и сильные стороны друг друга. Сынён прекрасно осведомлен, на что нарывается, и Вэньхань просто… потакает ему. Им так нравится. В конце концов, когда мы были младше, он иногда поддавался и мне.

- Ты дрался с Вэньханем? - потрясенно переспросил Сяо Чжань, не зная, что его поражает больше: то, что альфа позволяет бете регулярно провоцировать и трепать себя, или то, что альфа вообще вздумал сражаться с омегой. Ладно, предположим, с бетами он и сам был не прочь иногда сцепиться - они бывали не так уж и значительно слабее альф, особенно праймы, но омеги... Как можно было атаковать кого-то заведомо более слабого и хрупкого? На его взгляд, только отъявленные подонки были способны на такое. Тем более, что зарвавшимся омегам в его стае достаточно было одного сурового взгляда, и, в крайнем случае, вразумительного щелчка по лбу, чтобы прийти в себя.

Ван Ибо широко ухмыльнулся. Сладкие мандарины в его чудесном запахе почти вытеснили нежные жасмин и молочный улун, выдавая озорное веселье. Сяо Чжань искренне не понимал.

- Я вижу, как усиленно ты думаешь, еще чуть-чуть и у тебя зашевелятся волосы, - наконец рассмеялся юноша. - Чжань-гэ, Вэньхань-гэ спас мне жизнь, когда родителей не стало, и довольно долгое время мы были только вдвоем. У нас всего три года разницы, мы оба были детьми, но он заботился обо мне и защищал. Так что, прежде чем начнешь осуждать его, знай - это я сам задирал его, когда становилось скучно и хотелось побеситься. В итоге, он научил меня драться, и, по правде говоря, уже несколько раз пригодилось.

Что ж, если посмотреть на это так… конечно, учить кого-то сражаться было не то же самое, что драться всерьез и в полную силу. Сяо Чжань расслабился и перевел взгляд обратно на ящик с рыбой. В самом углу оставалась последняя, намертво примерзшая ко дну - он и не заметил, как вынул всю. У него возникло подозрение, что он слегка перестарался.

- Ибо, детка, а сколько рыбы нам нужно?..

- Вообще-то уже давно было достаточно, но мне понравилось смотреть, как самоотверженно ты борешься со льдом ради меня, так что можешь продолжать, - беспечно ответил омега, и с радостным хохотом ловко увернулся, когда Сяо Чжань в притворном возмущении кинул в него самой мелкой рыбешкой.

*

Рана заживала хорошо. Шрам, конечно, останется, но не такой уж большой и страшный. Беспроблемному исцелению очень сильно поспособствовал аптекарь - немолодой уже мужчина-бета, которого Сяо Чжань изначально принял за алхимика. Ван Хань предпочитал жить отдельно, в чудом уцелевшей невысокой башне-святилище, которая располагалась чуть в стороне от основного храмового комплекса Белой Богини-Волчицы, и где буйная молодежь его почти не беспокоила, но регулярно приходил разделить с ними трапезу или просто присмотреть, как идут дела. И хотя по факту большую часть повседневных вопросов, не требующих мудрых наставлений, разрешали совместно Исюань и Сонджу, формально именно Ван Хань был здесь главным. Он по-отечески относился ко всем мальчишкам, однако Ибо определенно был его любимчиком - вообще, Ибо был любимчиком абсолютно у всех, и по этому поводу Сяо Чжань страдал отдельно. Волк ужасно ревновал. А юный омега, как будто иногда специально его провоцировал.

Когда Сяо Чжаня впервые усадили за стол вместе со всеми, оказалось, что лишней табуретки нет, и вместо того, чтобы попросить кого-нибудь притащить с улицы подходящий чурбан, Ибо беззаботно уселся на колени Сынёну. Потом, когда тот пожаловался на затекшие ноги, переполз на Вэньханя и нагло таскал еду с его тарелки и тарелки сидящего рядом Сонджу.

К следующему приему пищи Сяо Чжань позаботился о дополнительном месте для себя, но к ним неожиданно присоединился гость из лежащей у подножия горы большой деревни, и Ван Ибо мало того, что снова устроился на чужих коленях, так еще и ел прямо у гостя из рук и до слез смеялся над его шутками. Цянь Фэн был упитанным, безобидным добродушным бетой лет под сорок, и пироги принес на всех, почти целиком заняв ими немаленький стол и обеспечив им сытные обеды на двое суток вперед, но, демоны Диюя его побери, это же не значило, что нужно класть самые аппетитные кусочки прямиком мальчишке в рот и в придачу тискать его!

В общем, Сяо Чжань скрипел зубами и тихо бесился, волк же хотел рвать и метать и поскорее впиться в лебединую шею омеги собственнической меткой. Человек с трудом сдерживал зверя. Пока что он не имел никаких прав на Ибо, даже если обоюдная симпатия была очевидна (а то, что их взаимно тянуло друг к другу, не заметил бы только слепой и безносый).

Первые несколько дней братья Ибо практически не давали им возможности побыть наедине, но затем, убедившись, что Сяо Чжань способен держать свою сущность альфы под контролем, и вообще скорее сам себе отрубит руку, чем причинит омеге вред, постепенно вернулись к привычному ритму жизни. Сяо Чжань всё ещё не мог свободно гулять по территории или тренироваться, заниматься своими делами, не вляпавшись в какое-нибудь соревнование или вызов на "слабо" с целью доказать свою силу и статус (“мериться яйцами”, как снисходительно называл это Ибо), но в целом выяснилось, что с молодыми альфами вполне можно иметь дело. Если заслужить их уважение. Сяо Чжань стискивал зубы и старался. В конце концов, было более чем вероятно, что это его будущие родственники, а с родственниками, которые безмерно дороги супругу, лучше жить в мире.

А Ибо действительно обожал своих братьев и был точно так же безгранично обожаем в ответ. Все члены маленькой стаи спали вместе, вповалку, как куча родных, преданных друг-другу щенков, и это было бы даже мило, если бы чужие более доминантные запахи частенько не забивали собой любимый и желанный Сяо Чжанем жасмин. Волк чувствовал опасность. Нехилую такую конкуренцию. Откровенную угрозу своему будущему счастью, если уж на то пошло, и никакие увещевания человеческой половины его не успокаивали.

На третий день своего пребывания в доме Ибо, Сяо Чжань стал свидетелем сцены, которая надолго выбила его из равновесия. Вэньхань и Сонджу снова собрались на охоту, возились во дворе, перепроверяя стрелы и все необходимое, омега вышел их провожать, а Сяо Чжань, как намагниченный, потянулся за ним без какой-то определенной цели. Он абсолютно не ожидал, что Сонджу воскликнет “поцелуй на удачу!” и Ибо послушно обнимет его за шею, крепко прижимаясь к губам. А потом юноша поцеловал и Вэньханя. Сяо Чжань вдохнул невпопад, подавился воздухом и был вынужден немедленно отвернуться, до рези в глазах вглядываясь в окружающий их живописный горный пейзаж, чтобы не совершить какую-нибудь глупость. Вдоль его позвоночника пробежала неподконтрольная человеку волна, выпуская наружу частичку разъяренного волка в виде густой жесткой шерсти. Он продолжал дышать так, будто только что пробежал спринтом пару километров, даже когда молодые альфы ушли, а Ибо вернулся к нему, тронул за рукав и абсолютно невинно поинтересовался, что с ним такое происходит.

После этого Сяо Чжань поставил себе целью для начала добиться от омеги такого же внимания, прежде чем начать перетягивать воображаемое одеяло на себя. Это оказалось несложно - к концу первой недели Ибо уселся на колени и к нему, причем не за столом, потому что ему не хватало места, а просто так. Раненый охотничьим колом бок все еще побаливал, и только это удержало альфу от того, чтобы не завалить юношу прямо здесь и сейчас. Привыкший быть честным с самим собой, Сяо Чжань признавал, что здравый смысл был тут ни при чем. Его самоконтроль вообще висел на волоске. Кровь отливала от мозга и устремлялась к члену, стоило только омеге появиться в поле зрения и принести с собой умопомрачительный нежный аромат. И оттого, что оставаясь с ним наедине, Ибо томно вздыхал, облизывал губы, откидывал голову, демонстрируя беззащитную шею и, ерзая, сводил коленки, распространяя вокруг себя откровенный запах возбуждения, легче не становилось. Сигналы были вполне однозначными - он хотел Сяо Чжаня не меньше, чем Сяо Чжань хотел его, но отвратительно логичный человеческий разум не позволял просто так пойти на поводу у инстинктов - он не понимал, почему, в таком случае, омега продолжает зажиматься с другими альфами и даже - особенно! - Сынёном. А у Ибо явно одним из любимых занятий было переплестись с развеселым бетой всеми конечностями и валяться у теплой печи, играя в разнообразные настольные игры, и во имя всех демонов Диюя, он даже позволял его рыжему волку себя вылизывать! Мог ли юноша считать Сяо Чжаня всего лишь очередным старшим братом, очередным “другом с привилегиями” и не планировать ничего серьезного? Сяо Чжань варился в своем отчаянном страстном желании и тягостном недоумении, молился о том, чтобы рана поскорее зажила, и первым делом после этого планировал отправиться в деревню на поиски работы, чтобы на вырученные деньги однозначно заявить о своих намерениях с помощью традиционных для ухаживания даров.

-...гэ? Чжань-гэ?

Сяо Чжань тряхнул головой, выныривая в реальность из своих мечущихся навязчивых мыслей. Судя по тону голоса и выражению прелестного личика омеги, тот уже довольно долго пытался до него дозваться.

- Да, детка? Извини, я немного задумался. Что ты хотел?

Ибо, как всегда, тихо фыркнул на “детку”, но выразительно указал альфе на потихоньку оттаивающую в тепле рыбу:

- Ты можешь помочь мне почистить ее? Я в этом не очень хорош…

Конечно, Сяо Чжань мог почистить для него рыбу. И разделать тушу любой попавшейся в ловушку дичи. И наколоть дрова. И убрать снег у входа в жилое помещение, и подвинуть тяжелое кресло, и прогнать обосновавшегося под потолком паука, и все что угодно другое, включая, без сомнения, убить за него, и умереть самому. Святые небеса, Сяо Чжань никогда прежде не думал, что будет так стремиться угодить хоть кому-нибудь, но особенно - омеге. Он думал, что слишком рационален и хладнокровен для такого нелепого поведения, обусловленного гормонами. И вот, посмотрите на него сейчас. Жалкое зрелище. А самое худшее, что дело было не только в гормонах - он всем сердцем, всей своей сутью этого хотел.

Ибо удобно устроился рядышком, наблюдая за процессом подготовки основного ингредиента их будущего ужина. Наблюдал и периодически говорил что нибудь вроде “гэгэ такой красивый и потрясающий”, “у Чжань-гэ такие сильные руки”, “Сяо Чжань-гэгэ такой умелый и опытный, может, он научит меня некоторым вещам?”.

“Да, могу научить тебя занимать свой рот более приятными для обоих вещами, чем дразнящая лесть”, - свирепо думал Сяо Чжань, но все равно от таких комментариев краснел, бледнел и терзал несчастную рыбешку так, словно она нанесла ему личную непростительную обиду. Чжоу Исюань, занимающийся какими-то своими делами в дальнем углу, косился на них и тихо посмеивался.

⌑≫─━━━┉┅∎⋉⋇⋊∎┅┉━━━─≪⌑

Сяо Чжань хлопнул дверью сарая немного сильнее необходимого, мрачно зыркая на то, как Сынён вместе с Исюанем валяют хохочущего Ибо в снегу, и в ту же секунду был вынужден резко отскочить в сторону. На то место, где он стоял мгновение назад, с оглушающим треском грохнулся тяжелый карниз. А следом за ним отвалилось и все дверное полотно целиком, вырвав часть стены и приземлившись у его ног с громким хлопком. Кругом, куда не глянь, разметались щепки. Он прям затылком почувствовал, как ему в спину впились три пары любопытных глаз.

- Уф, а Сяо Чжань доломал-таки сарай! - тут же воскликнул Сынён, по мнению несколько обескураженного альфы с гораздо большим энтузиазмом, чем было бы уместно.

- Ну, рано или поздно кто-то должен был, - более дипломатично добавил Ибо и жалостно закряхтел, впустую барахтаясь под навалившимися на него в пылу игривой возни телами. - Слезьте с меня, вы, медведи неподъемные!

Сяо Чжань дернулся было в его сторону, безотчетно реагируя на жалобный тон омеги, даже шуточный, но Исюань уже поднялся на ноги, спихнул не торопящегося выполнять просьбу Сынёна и направился к нему.

- Да-а, за день такое не починишь, - вздохнул старший бета, осматривая образовавшуюся в стене дыру. - Хана всему содержимому, за ночь так заметет - до весны не откопаем.

- Вообще-то я мог бы, - ответил Сяо Чжань, кивая на инструменты, зажатые в правой руке, за которыми в хозяйственное помещение и ходил с намерением починить разваливающуюся лавку в доме. - Почему вообще довели сарай до такого состояния? Этот карниз мог в любой момент упасть на голову кому-нибудь из вас. - Он невольно взглянул в сторону отряхивающегося от снега Ибо.

Исюань с живым интересом покосился на него.

- Да как-то все руки не доходили. Стоит и стоит себе. Среди нас нет ни плотников, ни строителей, и качественные, подходящие для починки материалы просто так на дороге не валяются. Ты правда можешь?

Сяо Чжань сделал шаг назад и окинул масштаб разрушения более критическим взглядом.

- Думаю, да. Дверь хоть и прогнила насквозь, но временно можно приставить обратно, как есть, новые петли взамен проржавевших я позже выкую или куплю на рынке, дыры могу закрыть любыми досками, которые найдутся. Или мешковиной, но, с учетом непогоды, лучше досками. Можно что-нибудь разобрать? Насколько вам нужна та старая лавка у входа?

Чжоу Исюань открыл было рот, чтобы ответить, но подскочивший Сынён уже ухватился за один конец отвалившейся двери и потащил ее прочь.

- Эй, Ибо! На этом можно кататься с западного склона, пойдем?!

- А ну верни! - мигом рявкнул на него Сяо Чжань, практически хором с Исюанем. - Нам это еще нужно.

Бета оставил дверь в покое и поднял руки в примирительном жесте, хотя в его раскосых глазах плясали черти. Подошедший омега пихнул его локтем и прижался к боку Сяо Чжаня, заглядывая в глаза.

- Гэгэ, я хочу помочь… можно?

- Раз хочешь - конечно, - кивнул Сяо Чжань, с удовольствием чмокая Ибо в макушку и тихо радуясь тому, что некоторое время внимание юноши будет направлено только на него.

- Я покажу, где можно достать более-менее целые доски, - мурлыкнул Ибо, потираясь виском о его плечо. - Чжань-гэ такой талантливый…

- Откуда ты знаешь, он же еще ничего не сделал, - хмыкнул Сынён и едва увернулся от руки Исюаня, намеревавшегося отвесить ему подзатыльник. Ван Ибо проигнорировал их обоих, продолжая мечтательно пялиться на профиль альфы. Сяо Чжань, чувствуя его взгляд почти как физическое прикосновение, с трудом прочистил горло. Ему вдруг начало казаться, что вокруг них как-то слишком… людно.

- А вам, ребята, разве не надо чем-нибудь полезным заняться? Натаскать воды, например? Приготовить обед, или, э-э... ужин? Перетряхнуть постель?..

Беты переглянулись. Хитрая улыбка младшего уже расползлась от уха до уха, но старший торопливо захлопнул ему рот своей ладонью и с энтузиазмом покивал:

- Да-да. Точно. Куча дел. Мы уже уходим, да, Сынён? - Сынён протестующе замычал, безуспешно пытаясь отцепить его руку и мотая головой. - А вы, давайте, чините сарай! Чтоб к вечеру все было готово, я проверю! - напоследок прокричал Исюань, на буксире таща за собой упирающегося братца.

Сяо Чжань мысленно вознес небу краткую благодарственную молитву.

Ван Ибо улыбнулся, взял его за руку и повел за собой.

*

- Детка, ты уверен? Это точно ненужное? - с легким сомнением переспросил альфа, когда юноша указал ему на покосившееся, просевшие под тяжестью собственного веса и снега постройки. Выглядели они, мягко говоря, не очень, но и сарай был не лучше, а им все еще пользовались.

- Мы не пользуемся - значит ненужное, - пожал плечами Ибо. - Сюда слишком далеко ходить. И крыша вся дырявая. Да и вещей у нас столько нет, что тут можно хранить?

Сяо Чжань издал неопределенный задумчивый звук, расчистил немного снега, помахав туда-сюда собственной ногой, и аккуратно потянул на себя ветхую дверь. Она поддалась не сразу - сильно примерзла, но против силы его рук не устояла. Правда ржавая ручка едва не осталась у него в ладони, вытянув за собой пару не менее ржавых гвоздей, но это уже мелочи.

Сначала Сяо Чжань просто заглянул внутрь, желая удостовериться, что там безопасно, но юркий омега уже поднырнул ему под локоть и первый проскользнул в образовавшуюся щель. У альфы прямо кулаки зачесались легонько наподдать ему за безрассудство, и только то, что внутри все-таки не было ничего угрожающего, помогло ему удержаться. Он тяжело вздохнул и протиснулся следом.

Судя по всему, раньше помещение использовалось как пост охраны. Вдоль дальней стены в три яруса располагались полати, достаточно широкие и длинные, чтобы на них спать, по левую руку - стойки для разнообразного оружия, по правую руку уместились грубо сколоченный стол и пара лавок. Крыша и правда была насквозь дырявой - все укрывал порядочный слой снега, лишь немногим тоньше, чем снаружи, и на нем виднелись путаные заячьи следы - видимо, зверьки иногда забирались сюда в напрасном поиске пищи.

В принципе разбирать здесь следовало абсолютно все, включая сами покосившиеся стены.

- Ты куда полез?! - заволновался вдруг Сяо Чжань, заметив краем глаза, что выцветшая, бывшая когда-то синей, куртка Ибо мелькает необыкновенно высоко, и отвлекаясь от разглядывания следов. - Щеночек, нет! Слезай оттуда немедленно!

- Почему это? Смотри, гэ, здесь брошенные гнезда! - беззаботно отозвался омега с верхнего яруса полатей. - Интересно.

- Детка, здесь же все может развалится в любой момент! - Сяо Чжань поторопился встать вплотную под настилом и протянул руки. - Ибо. Слезь.

Юноша пристально посмотрел на него сверху вниз.

- Если ты ещё не заметил, гэ, обычно я не люблю, когда мне указывают.

- Заметил, и именно поэтому я тебя прошу, - спокойно, но твердо ответил Сяо Чжань. - Пока просто прошу. Иди ко мне. Пожалуйста.

Еще несколько секунд Ибо молча сидел там, словно испытывая его терпение, но затем приподнял в полуулыбке уголок губ - и это все предупреждение, которое альфа получил, прежде чем юноша спрыгнул в его протянутые руки.

Сяо Чжань подхватил его, крепко прижимая к себе и не спеша отпускать.

Теперь Ибо весил не так мало, как прежде, но все равно был достаточно лёгким, чтобы Сяо Чжань всерьез мог развлечься мыслью не спускать его с рук добрую половину дня.

Омеге, казалось, тоже было весьма комфортно в таком положении - его улыбка стала шире, демонстрируя ровные белые зубки, и он плавно обнял альфу за шею, не выказывая никакого желания куда либо двигаться в ближайшее время.

Сяо Чжань завис. Лицо Ибо было так близко - невозможно красивое и милое, просто нереальное. Он мог бы, казалось, пересчитать все его пушистые длинные реснички, из-под которых озорным блеском сверкали темные глаза.

- Чжань-гэ… - тихо произнес Ибо, нервно облизнулся, и взгляд Сяо Чжаня немедленно упал на его губы. - Ты…

- М-м? - отозвался он, когда прошло несколько секунд, а за обращением больше ничего не последовало.

Ибо снова неосознанно облизнулся, слегка заерзав в его объятии, склоняясь еще чуть ближе, и Сяо Чжаня повело: и от показавшегося наружу влажного розового языка, и от неописуемо возбуждающего аромата омеги, который от наполнивших его феромонов сделался насыщенным и тягучим, словно мед. Он не понял, кто первый потянулся преодолеть последние разделяющие их сантиметры, но их губы встретились посередине, трепетные, приоткрытые и жадные, и Сяо Чжань немедленно проник внутрь теплого рта юноши, взрыкивая гортанно, хрипло, по-животному. Вихрь ощущений тут же захлестнул его с головой, и он с концами потерялся в пылком поцелуе, растворяясь в долгожданном скольжении их языков и непередаваемо восхитительном вкусе Ибо, его тихих сладостных стонах и прерывистом частом дыхании. Где-то на периферии сознания он отметил, что стиснул омегу почти до боли, и в нестерпимом желании стать еще ближе шагнул к стене, пытаясь окончательно зажать свою вожделенную добычу, однако скрип, треск прогнившего дерева, а затем рухнувшая им на головы солидная порция снега все равно стала неожиданностью. Сяо Чжань на секунду обомлел и невольно дернулся назад от прилетевшего прямо в лицо холодного шлепка.

- Ай! - вскрикнул юноша и, хохоча, откинул голову, встряхивая волосами. Снежинки кружились вокруг него, поблескивая, словно грани драгоценных камней, оседали на бровях и ресницах, и Сяо Чжань подумал: Небо, я хочу одеть его в жемчуг и сияющие самоцветы. Хочу вплести в его волосы нити императорского золота. Он и так красивее любого небожителя, а в должном обрамлении… Хочу кормить его с рук засахаренными финиками и яблоками в карамели, а потом целовать его бархатные сладкие губы, пока не закончится вечность.

- Гэ? Я думаю, нам не стоит так сильно облокачиваться… - настроение неуловимо изменилось, и Ибо вовсю заелозил в его руках, вертя головой и пытаясь заглянуть себе за спину. - Слушай, это рукоять топора упирается мне в бедро, или тебе так сильно понравился поцелуй?

Сяо Чжань почувствовал, как загорелись щеки. Топор за поясом, конечно, тоже имел место быть, но каменный стояк в штанах выпирал гораздо сильнее. Он громко прочистил горло, неохотно, но аккуратно опуская юношу на пол.

- Топор, да… он самый... нам пора бы взять то, за чем пришли, и возвращаться. Иначе не успеем починить сарай до темноты.

- Как скажешь, - необычайно покладисто ответил Ибо, но тут же приподнялся на цыпочки, чтобы снова прижаться к его губам. Сяо Чжань видел его огромные зрачки, затопившие всю радужку, и с наслаждением ответил на новый поцелуй, едва не увлекшись снова, прежде чем противный внутренний голос заставил его отодвинуться.

- Детка… детка, подожди, - он осторожно отстранил омегу за плечи, поглаживая и напоследок покрывая мелкими легкими поцелуями все чудесное личико. - У нас правда есть дела. И… я думаю, нам нужно сначала поговорить.

- Поговорить? - с затуманенным взглядом переспросил Ибо. - О чем?

- О том, что между нами происходит. О том, чего именно мы ожидаем друг от друга, как видим свое будущее. О разном… - “О том, что я не собираюсь делить тебя ни с кем, тем более с другими альфами, пусть они хоть трижды твои друзья и братья” - это Сяо Чжань уже не сказал вслух, опасаясь слишком уж давить на юношу, но именно эта мысль никак не давала ему покоя и жгучей ревностью мучила изнутри, изводя волка до нервной трясучки.

Ван Ибо кивнул, вздыхая с явным сожалением и поправляя сбившуюся кое-где одежду.

- Ладно. Я понимаю, что ты имеешь в виду… Тогда, давай поскорее закончим тут?

Сяо Чжань ласково улыбнулся ему, напоследок провел большим пальцем по гладкой нежной щеке и взмахом руки указал в сторону.

- Начнем со стола, потом разберем полати. Нужно найти доски покрепче.

*

Они провозились довольно долго, пропустив обед, зато поискали и в соседних помещениях, набрав достаточное количество более-менее приемлемого строительного материала. По крайней мере, эти доски не ломались от любого прикосновения и не крошились в труху. Сяо Чжань обвязал их толстой веревкой и тянул следом за собой, оставляя на снегу ровный широкий след, Ибо нес небольшой куль найденных, в перспективе полезных вещей и игрался, прыгая вокруг, иногда усаживаясь верхом на поклажу альфы, как на сани, и немного усложняя ему задачу. Сяо Чжань непоколебимо тащил свой груз вперед и незаметно улыбался. Ему очень нравилось проводить время так, за простой физической работой и в компании жизнерадостного юноши.

- Гэгэ, хочешь еще кое-что покажу? - спросил вдруг Ибо, когда они преодолели больше половины пути и проходили одну из уцелевших маленьких башен.

Сяо Чжань с легким сомнением посмотрел на небо и постепенно убывающий дневной свет, но, естественно, согласился. Он хотел все, что бы омега ему ни предложил. Доски и кулек с возможно годными для хозяйства вещами временно остались в снегу, и Ибо повел его внутрь башенки, вверх по крутой винтовой лестнице. Ступени тоже были далеко не в лучшем состоянии, и Сяо Чжань опасливо косился под ноги, готовый при необходимости схватить омегу в охапку и свалиться вниз, принимая удар на себя, но к счастью, ничего подобного не потребовалось. Зато чем выше они поднимались, тем сильнее его будоражил доносящийся запах.

- Щеночек, так а что..? - начал было он, но лестница уже закончилась и вывела их в небольшую круглую комнату. Здесь была такая же косовато сложенная печь, как и в основном жилом помещении стаи, а помимо нее - только широкая, кое-как сколоченная кровать, над которой с балок под высокой крышей свисали разноцветные ленточки и гирлянды, пара бумажных фонариков и даже мелкие игрушки, создавая своеобразный уют. А еще все здесь было буквально пропитано упоительным ароматом Ибо, и у Сяо Чжаня мигом отпали все вопросы, зато сердце забилось сильнее, и в груди разлилось трепетное тепло. Он никогда раньше не видел гнезда омеги - это было слишком личное, практически сокровенное, доступное только супругу и в некоторых случаях ближайшим членам семьи, но никак не посторонним, друзьям, или просто любовникам. И Ван Ибо привел сюда его? Уже?..

Пока он переживал состояние, близкое к катарсису, юноша нырнул в ворох одеял и аккуратно сложенных на кровати вещей и вскоре вытащил оттуда что-то… подозрительно знакомое.

Потрясенный до глубины души, Сяо Чжань уставился на свою старую куртку. Потертую, выгоревшую, кое-где потрескавшуюся от времени и потерявшую часть меховой опушки, но чистую и целую, кое-где старательно подшитую, явно бережно хранимую все эти годы. Казалось, на ней даже сохранилась слабая толика его запаха - можжевеловый костер и нотка мускуса с привкусом корицы, но, может, лишь чудилось…

Не дождавшись от него реакции, Ибо смущенно опустил глаза и принялся ковырять пол носком сапога.

- Сначала я- я пытался носить ее, но она была так велика и часто цеплялась за ветви, сваливалась, пачкалась в дороге, потом, потом стала словно терять твой запах, и… и я решил ее сохранить… просто… ну… знаешь, я- я скучал, и… в общем… а затем у меня началась течка, и мне было спокойнее с ней, как будто… будто ты был рядом… хотя и мучительно иногда…

- Ибо, - перебил его Сяо Чжань, переживая внутри такую бурю, что роковая метель, оказавшаяся судьбоносной для их новой встречи, показалась бы в сравнении легким летним ветерком. - Детка, прости, если сейчас я сделаю что-то неприемлемое, но…

Даже не договорив, альфа рванул вперед, не в силах больше сдерживать охватившие его чувства. Он буквально сшиб юношу с ног, заваливая на кровать, в гнездо, лишь в последний момент успев подставить свою руку ему под голову и смягчить падение на жестковатый самодельный матрас. Ибо успел только пискнуть тихонько от неожиданности, а затем Сяо Чжань впился в его губы неистовым, собственническим поцелуем, заглушая все звуки, вдавливая его в постель и фактически обездвиживая. Помоги ему Небо, он ощущал себя абсолютно безумным, волк рычал громоподобно и торжествующе, почти оглушающе, жаждал овладеть омегой прямо здесь и сейчас, сжать челюсти на его шее и сделать своим окончательно и бесповоротно, навсегда. Под закрытыми веками все стало красным, Сяо Чжань вообще не отдавал себе отчета в том, что творят его руки: разрывают на Ибо одежду, стискивают тонкую талию и с силой разводят в стороны худые бедра, развязывают пояс штанов, гладят и мнут восхитительно гладкую шелковистую кожу, преодолевая любое сопротивление. В какой-то момент омега резко куснул его за язык, сильно и совсем неласково, до крови, но альфа даже это проигнорировал, человеческий разум абсолютно потерянный под животными инстинктами и диким желанием.

- ...ята? Эй? Ребята, вы там? - голос громкий, неуместный и чужой с трудом пробился сквозь затянувший сознание альфы туман. Сяо Чжань словно вынырнул на поверхность из-под удушающей толщи воды, задыхаясь и заново обретая зрение, обоняние и слух.

- Я ж слышу вы там шебуршитесь!

Сяо Чжаня как будто ведром ледяной воды окатило. На него разом обрушилось все: что он без разрешения вломился в гнездо, нарушив непреложное правило и тщательно организованное пространство, что Ибо под ним тихо поскуливает и пахнет уже не возбуждением, а откровенным испугом и до боли вцепился ему в плечи, что в своем неудержимом порыве он порвал не только его зимнюю куртку, но и подол туники под ней и вообще удерживает омегу насильно, и если бы не вовремя отправившийся на их поиски Исюань, он бы на этом не остановился…

- Ибо, если ты немедленно не отзовешься, я поднимусь! У вас там все нормально?!

Ничего не было нормально. Сяо Чжань медленно приподнялся, позволяя юноше свободно двигаться и отползти, не зная, куда деваться самому - его тошнило от самого себя.

- Все хорошо! - наконец подал голос Ибо, слегка откашлявшись и садясь на краю кровати. - Мы скоро вернемся.

- Ты какой-то придушенный. Мне точно не нужно подняться к вам?

- Точно, гэ, не волнуйся! Извини, что задержались.

- Ну ладно. Смотри у меня. Я, так и быть, заберу доски, а вы приходите уже, сарай заждался. И просто имей в виду - если и через час вас не будет дома, сюда ворвется злющий Сонджу. - С этими словами Чжоу Исюань еще немного потопал внизу, а затем хлопнул дверью на входе в башню и был таков.

Сяо Чжань буквально стек с кровати на пол, и остался там, не зная, как себя вести и как - можно ли вообще - исправить причиненный вред. Вэньхань и Сонджу будут правы, если попытаются убить его. Поддался первобытным инстинктам и все испортил. Какое вообще он имеет право после такого оставаться в доме омеги? Невыносимо хотелось побиться головой о стену, а потом шагнуть из окна. Жаль, что у подножия башни лежит толстый слой пушистого снега, и высота не такая большая, чтобы он мог сразу и насовсем расшибиться насмерть. Он никогда еще не терял над собой контроль, никогда настолько, чтобы вот так накинуться… не дождавшись ни приглашения, ни согласия… не реагируя на феромоны страха...

- Чжань-гэ? - тихо позвал Ибо, нервно комкая в руках край разорванного подола и кусая губы, и без того алые и припухшие. С трудом подняв на него взгляд, но не смея посмотреть ему в глаза, Сяо Чжань почувствовал себя больным. Хуже всего было то, что даже сгорая от стыда и самоосуждения, он хотел продолжить целовать его, трогать, чувствовать под собой...

- Гэгэ, ты… странно пахнешь… что с тобой?

- Прости, - наконец выдохнул он, придавленный виной, чья тяжесть была соизмерима с тяжестью огромной гранитной плиты. - Ибо, детка, мне так жаль… пожалуйста... я не должен был…

- Не должен?.. О чем ты говоришь?

- Ты сохранил мою вещь, которая пахнет мной, и сказал, что скучал по мне, даже во время течки, и я… у меня просто крышу сорвало. Я потерял контроль, Ибо, я чуть не… о, Небо… - Сяо Чжань прикрыл глаза и уронил голову на деревянную боковину постели. - Если бы ты знал, что это значит для меня… я и мечтать не мог… Но все равно, я без спроса нарушил границы твоего гнезда, твои границы, Ибо, ты же упирался, пытался меня оттолкнуть, а я…

- Гэ!

- Детка, я виноват. Я даже не спросил, хочешь ли этого, хочешь ли меня, поддался инстинктам и сделал тебе больно. Ты сможешь меня простить? Могу я как-то… хоть как-то все исправить?

- Чжань-гэ, перестань! Ничего страшного, я все поправлю тут, я не просто так привел тебя в гнездо, ты, ты же сказал, что хочешь поговорить, и я подумал, почему бы и нет, здесь нам будет комфортно, и я так или иначе собирался…

- Ибо, разве ты не понял? Я бы не остановился, не смог перестать... если бы не Исюань…

Ван Ибо громко фыркнул, сердито глядя на него и пихая в плечо загнутым носком сапога.

- Я не беспомощный, ясно?! Гэгэ, уж поверь, если бы я сопротивлялся по-настоящему, ты бы невредимый сейчас тут не сидел. Перестань сходить с ума и нести чепуху! Я просто не ожидал, и да, ты переборщил немного, я- я просто, иначе себе это представлял… не так сразу… ты… слушай! Слушай, я люблю тебя, понятно? Я все эти годы думал о тебе, вспоминал, с того самого дня, как мы расстались… я…

Сяо Чжань поперхнулся воздухом, нелепо, сгибаясь в судорожном кашле почти пополам. В ушах зазвенело. Ибо сказал, что любит его, он же не ослышался?!

- Ты… - прохрипел он со слезами на глазах, пытаясь преодолеть першение в горле и вдохнуть нормально, - детка, что ты сказал? Прошу тебя, повтори, мне надо…

- Я сказал, что ты несешь чепуху, - повысил голос Ибо, обиженно сверкая глазами и выглядя все более и более насупленным с каждой секундой. - И что влюбился в тебя еще тогда, пять лет назад, и постоянно думал о тебе, что непонятного?!

Сяо Чжань перехватил его беспокойные руки, сжал их в своих ладонях и прижался губами к длинным прохладным пальцам. Они по-прежнему пахли жасмином и молочным улуном, проворные и гибкие, и ему внезапно захотелось плакать. У него и правда был потрясающий талант все портить. Но если Ибо готов дать ему еще один шанс… он был обязан ухватиться за него и исправить ошибку.

- Прости, щеночек, я веду себя как идиот, - влажно выдохнул он, касаясь губами приоткрытых рукавами запястий. - Клянусь, я никогда больше не посмею поступить с тобой так. Теперь все будет, как ты захочешь, даю слово. Я ведь... тоже вспоминал о тебе, часто. Пытался продвинуться, завязать отношения, но… до недавнего времени не осознавал, что в других людях ищу тебя. Ищу твои черты, сияние твоих глаз, твой запах, твою улыбку и твой смех, твои манеры и милые маленькие привычки… И даже если что-то где-то и проглядывало иногда… все было не тем. Они не были тобой. О, только не подумай, - поторопился добавить Сяо Чжань, хотя Ибо сидел неподвижно и не проявлял явных признаков беспокойства. - Ты пробрался в мое сердце, но даже если бы мы не расстались, я бы тебя и пальцем не тронул. Ты был беззащитным, чудесным ребенком, очаровательным - ты и сейчас сногсшибательно очаровательный, но только увидев тебя тем утром, проснувшись после ранения, я окончательно понял… и захотел… все эти дни волк буквально на стену лез. Детка, я тоже люблю тебя, просто до ужаса сильно, я даже не знал, что умею так…

- Столько слов, - чуть дрожащим голосом выдохнул вдруг юноша, перебивая его. - Так много сказано, а самое главное - в самом конце! Ты издеваешься, гэгэ? Я чуть не умер от напряжения!

- Чт..? Ох, Ибо…

- Нет, серьезно! Я ценю твои мыслеизлияния, но мог бы ты уже меня поцеловать?

Сяо Чжань неверяще тряхнул головой, позабавленный, потянулся вверх, бережно взял в ладони прелестное личико, прижался губами к кончику носа, затем, по очереди, к затрепетавшим ресницам, мягким щечкам, острой линии челюсти и четко очерченному подбородку, сознательно избегая истерзанных ранее воспаленных губ. Ибо тяжело вздохнул.

- Неправильно целуешь, гэгэ. Всему тебя учить надо!

- Научи, - улыбнулся Сяо Чжань, чувствуя, как падает камень с души, и становится легче дышать. Вина все еще царапала сердце ядовитыми когтями, но уже не казалась такой монструозной и неподъемной. - Пожалуйста, научи меня, как нужно тебя целовать.

Ибо толкнул его, заставив приземлиться на задницу и распрямить ноги, тут же соскользнул с кровати сам и оседлал его бедра, обнял руками за шею. Их лица были так близко, что глаза омеги немного расфокусировались и скосились к переносице, и Сяо Чжань снова чуть не задохнулся от приступа щемящей нежности. Он обнял юношу в ответ, осторожно, придерживая одной ладонью за поясницу, другой - под лопатками и смиренно ждал.

- В губы целуй, - пробурчал Ибо. - Все говорят - если любишь, нужно целовать в губы. Только ласково, а то ты так меня искусал, что они теперь болят немножко… - и он первый прижался ко рту альфы.

Сяо Чжань был счастлив следовать этим указаниям. Поначалу новый поцелуй совсем не был похож на все предыдущие - легкий и неторопливый, почти робкий, почти невинный, но все так же опьяняющий не хуже благородного старого вина. Потом омега с намеком лизнул его в уголок губ, раз, другой, и Сяо Чжань подхватил, делая ласку более чувственной и мокрой, более глубокой. Он опять упивался жасминовым влекущим ароматом, дивным вкусом Ибо, но на этот раз не позволял себе целиком погрузиться в ощущения и потерять голову. Только не снова. Он целовал юношу заботливо и чутко, до тех пор, пока тот не отстранился сам с удовлетворенным вздохом.

Несколько минут они сидели в тишине. Ибо распахнул его теплую накидку, прижался к груди и уткнулся лицом в шею, уютно устроившись там и иногда потираясь щекой. Сяо Чжань снова свел полы одеяния у него за спиной, окутывая теплым коконом, обнимал бережно и крепко, вдыхал аромат его волос, тихо балдел. Каменный пол жутко некомфортно холодил задницу, но ради момента такой удивительной гармонии Сяо Чжань готов был терпеть хоть до бесконечности. Иногда до чуткого носа, впрочем, из глубины гнезда доносились посторонние слабые запахи гвоздики и имбиря, и он их старательно игнорировал, но в конце концов, когда Ибо сам зашевелился и выпрямился, готовый к дальнейшему разговору, альфа не выдержал. Это пожирало его изнутри.

- Детка… Я сегодня жуткий зануда, прости меня - опять, но я должен спросить.

- М-м? - лениво отозвался Ибо, сонно потирая глаза, видимо успевший пригреться и даже чуточку задремать.

- Ты, Сонджу и Вэньхань… Что между вами происходит?

- Ох… - юноша нервно заерзал и закусил губу. - Тебя это беспокоит?

Сяо Чжань не рад был это признавать и вообще поднимать этот вопрос, но - да, это беспокоило его так, что молчать становилось просто невыносимо. Он справедливо опасался, что если после всего произошедшего сегодня, Ибо вернется домой и привычно позволит целовать себя им, то он окончательно потеряет всякий контроль и последние остатки разума и натворит что-нибудь страшное и непоправимое. Ревность и собственничество были по-умолчанию встроены в натуру любого альфы, и как бы он ни презирал эти качества, он был не в силах что-либо с собой поделать. Вэньхань и Сонджу росли вместе, вместе растили Ибо, и, очевидно, не были территориальными по отношению друг к другу, готовые делить и кров, и пищу, и омегу, но Сяо Чжань так не смог бы. Никогда.

- Беспокоит - немного не то слово… - наконец выдавил он. - Меня это изводит, волка - просто убивает. Ибо, я понимаю, что для тебя это абсолютно нормальное и естественное положение вещей, и, пожалуйста, только не подумай, что я тебя осуждаю или вроде того… Но мне необходимо знать…

- Они помогают мне во время течки, - почти прошептал юноша, смущенно краснея, и затеребил завязки плаща. - Не потому, что я совершенно не умею справляться со своими потребностями, а потому, что иначе она может длиться всю неделю и… Чжань-гэ, мы меньше года живем здесь, на горе, в относительной безопасности, а до этого в дороге и случайных городах это было просто невыносимо. Перевозбужденные альфы и абсолютно бешеные праймы слетаются на мой запах, как мотыльки на пламя. Это ужасно. Видел шрам у Вэньханя на лице? Это только самый маленький, ерундовый… у него их намного больше… и у Сонджу… и у остальных тоже, они до последнего защищали меня, но ты ведь понимаешь, что против праймов… Мы не могли позволить себе остановиться где-то и передохнуть, не могли спать, потому что постоянно нужно было быть начеку. Мне больно было видеть, как из-за меня страдают мои друзья...

Сяо Чжань сочувственно поджал губы, успокаивающе поглаживая Ибо по спине. Слышать это было неприятно, даже тяжело, но слова омеги не стали для него откровением. Он и сам уже догадывался.

- В общем, когда это случилось впервые, мы как-то справились, но во второй раз… цикл был нерегулярным, и получилось абсолютно неожиданно, мы ночевали в каморке одной таверны, хозяин которой разрешил нам остаться там переждать морозы за некоторое количество свежей дичи к столу и развлечение гостей, и сначала один из постояльцев накинулся на меня прямо во время представления, а затем какой-то безумный прайм посреди ночи просто с ноги вышиб дверь в нашу комнату… В общем, это длинная и страшная история, и я даже не хочу ее вспоминать, но когда нам удалось выбраться из города, Исюань сказал, что так больше не может продолжаться. Он сказал, что я должен выбрать, кто именно… Я не хотел ничью метку, надеялся, что однажды, может быть, снова встречу тебя…

Омега прервался на мгновение, вскинув на Сяо Чжаня грустные, почему-то виноватые глаза, и он не выдержал, снова обнял юношу, прижался губами ко лбу, запустил пальцы в мягкие каштановые волосы, вынимая удерживающую пучок заколку и принялся ласково их перебирать. Маленькая стая делала все для своего выживания, и было бы ужасно лицемерно и несправедливо с его стороны осуждать их за принятые когда-то вынужденные решения.

- Детка, все в порядке. Я понимаю. Прости, что меня не было так долго… мне жаль, что я не знал... Вы сделали то, что было необходимо, и я благодарен, правда, благодарен всем твоим братьям за то, что заботились о тебе и берегли. Однако сейчас меня волнует… немного другой аспект.

Ибо кивнул, легонько поглаживая его по груди, потерся носом о висок.

- Дослушай, ладно? Вскоре стало ясно, что формирующаяся в процессе связь становится слишком глубокой, неподконтрольной разуму, и я начинал просить того, чего на самом деле, находясь в здравом рассудке, не хотел бы. В каком-то смысле, спать с кем-то одним тоже оказалась опасным, и они стали меняться. Так мне удавалось не прикипать слишком сильно. Ну и… со временем мы привыкли, в конце концов было приятно и просто так... Чжань-гэ, они моя семья, мое все, и я люблю их, но это другое! Не как с тобой… Совсем не так… - Ибо снова заерзал беспокойно, заглядывая Сяо Чжаню в глаза с выражением искреннего отчаяния, как будто боялся, что после таких откровений альфа передумает и оттолкнет его. - При виде тебя у меня внутри все сжимается, трепещет, там становится горячо, и хочется нестерпимо, пульсирует, аж болит… От твоего запаха я словно воли лишаюсь, даже думать иногда трудно… Я твою метку хочу, всю жизнь вместе прожить и твоих щенков выносить… ой… - он вдруг прижал ладонь ко рту, выглядя почти испуганным. - Только не очень много, ладно? Может… может, парочку… или… а сколько ты хочешь?

Сяо Чжань невольно рассмеялся, тихо и раскатисто, торопясь успокоить омегу и покрывая мелкими нежными поцелуями его лицо и плечи. Затем легонько потянул за волосы, вынуждая откинуть голову и прижался губами к шее, прямо у феромонной железы. Небо, аромат юноши сводил его с ума. Зубы снова зачесались, рот наполнился смешанной с секретом слюной. Он громко сглотнул.

- Парочку так парочку, Ибо, у меня нет цели заиметь огромный выводок. Это неважно. Сколько ты захочешь, столько и будет. Я хочу тебя всего, любого, разного, такого, какой ты есть. Просто, если согласишься быть моим, носить мою метку… Если окажешь мне честь называть тебя супругом… то ты будешь только моим, безраздельно и целиком. Я не потерплю интимных отношений с другими альфами. Или бетами, или вообще кем угодно, кроме меня. Это важный момент, я хочу, что ты тщательно его обдумал, прежде чем окончательно скажешь мне...

- Да, - со стоном выдохнул Ибо, - однозначно “да”, гэ! Не беспокойся о Сонджу и Вэньхане, у нас уговор, они не будут соперничать с тобой, они примут мое решение.

Сяо Чжань выразительно рыкнул.

- Лучше бы так оно и было. Но даже если кто-то из них не захочет отступать, я его заставлю. Серьезно, детка. Я буду сражаться за тебя.

- Это звучит до безумия горячо, - прошептал Ибо, а затем вскинулся чуть встревоженно и попросил, - только, пожалуйста, не покалечь никого из них и не покалечься сам. Обещаешь?

- Обещаю, - улыбнулся Сяо Чжань, взял в ладони его лицо, коротко и пылко поцеловал соблазнительные сладкие губы. - Я собираюсь сделать все, как полагается, Ибо, по традиции. Это важно. То, что недавно произошло здесь, не должно быть нормой, ты не заслуживаешь такого обращения, не заслуживаешь, чтобы кто-то брал тебя грубо, нахрапом, в спешке и холоде… Я хочу доказать, что стою твоего внимания, что могу защитить, что смогу содержать тебя и наших будущих щенков, хочу обустроить наш общий, уютный теплый дом, где ты будешь чувствовать себя любимым и в безопасности. Я хочу как можно лучше узнать тебя и хочу, чтобы ты узнал меня, прежде чем оставлю метку на твоей шее.

- Чжань-гэ… - Ибо всхлипнул, тихо и беспомощно, глядя на него блестящими глазами ошеломленно, доверчиво и влюбленно.

- Ибо. Я приглашаю тебя на свидание. Настоящее, в городе, только мы вдвоем. Ты согласен?

Горячие искренние слезы прочертили на щеках омеги две влажно блестящих дорожки, а потом юноша разулыбался так лучезарно, что Сяо Чжань зажмурил один глаз и не менее счастливо улыбнулся в ответ.

- Да, гэгэ, да!

⌑≫─━━━┉┅∎⋉⋇⋊∎┅┉━━━─≪⌑

В последующую за случившимся в башне ночь Сяо Чжань не спал. Зажег несколько факелов и в одиночку чинил сарай, стараясь шуметь потише, потому что, естественно, не успел сделать этого днем, но обещание нужно было выполнять.

Когда он и Ибо спустились по шаткой лестнице, уже в сумерках покидая гнездо, то обнаружили внизу свирепо выглядящего Сонджу. Сяо Чжань понятия не имел, как долго он там стоял и как много слышал, но молодой альфа кидал на него по-настоящему разъяренные взгляды и крайне обеспокоенные - на омегу, особенно когда заметил порванную куртку. Ван Ибо умудрился как-то заболтать его, отвлекая от бурлящих эмоций, но Сяо Чжань все равно был готов к тому, что в любой момент его отведут в сторонку на “серьезный разговор”. Волк возбужденно порыкивал и неустанно метался от гудящего в теле предвкушения хорошей такой, нешуточной драки. Рано или поздно это должно было случиться. Он уже оставался здесь, на чужой территории, достаточно долго, даже после выздоровления, и вел себя достаточно вызывающе, чтобы спровоцировать альф, считающих себя хозяевами, а теперь еще и на омегу открыто претендовал. Ван Ибо мог, конечно, тешить себя иллюзиями, что дорогие ему люди выяснят отношения устно и обойдутся без борьбы за установление доминантности, но Сяо Чжань не был новичком в этих вопросах и прекрасно знал, чего следует и не следует ожидать.

Так что, он методично чинил сарай, занимая себя монотонной физической работой, и думал. На кону стояло слишком многое, чтобы относиться к этому беспечно.

Несколько десятков лет назад во время очередного раскола, место, где располагался храм Белой Богини-волчицы и святилища Семи Лун, отделилось от возвышающихся пиков Хэншань. Сейчас это была обособленная, большая безымянная скала, с трех сторон окруженная пропастью и в народе слывшая проклятой. Считалось, что слишком много людей погибли здесь ужасной смертью - придавленные обрушающимися сводами, задранные вырвавшейся из трещины в земле нежитью Диюя и покинутые своей Богиней. Считалось, что здесь все кишмя кишит лютыми мертвецами, гуями и прочей пакостью, и забредший сюда путник сгинет бесследно и навсегда. Когда-то, вероятно, так оно и было, но Ван Хань рассказал Сяо Чжаню, что когда пребывая в отчаянии он бежал в это место, никаких полчищ нечисти здесь уже не было. Иногда встречалась всякая погань, но защититься от нее было возможно, его друзья помогли изгнать особо мерзких яогуаев, а недавно появившиеся здесь, пригретые им мальчишки истребили основную часть популяции ходячих мертвяков. В общем, заброшенная территория была более чем пригодна для жизни: имела доступ к воде и приемлемый климат, сформировавшийся после раскола природный ландшафт и дурная слава обеспечивали отсутствие лишних желающих пробраться сюда, а в перспективе могли бы защитить ее и от опостылевших набегов разбойничьих банд и посягательств властолюбивых негодяев. Почва здесь была скудной, далеко не вожделенный всеми чернозем, но при определенных усилиях и умелых руках могла бы давать урожай достаточный для необходимого минимума. Раскинувшийся у подножия величественный лес - огромный, простирающийся далеко за горизонт, изобиловал потенциальной дичью. Большая деревня Вэйфан около него - по словам Ван Ханя почти что город - могла предоставить все остальное.

Руины храма ветшали, потому что некому было восстанавливать их или снести, семья Ибо понятия не имела, что с этим делать, ютясь в уцелевших помещениях, но вот Сяо Чжань видел многообещающие перспективы. Поселок, где сейчас выживала его стая, они построили своими собственными руками и руками помощников-энтузиастов из просящих их покровительства крестьян. Не бог весть что, никаких архитектурных изысков и дворцовой роскоши, но он мог бы сделать это снова.

У него появилась надежда, что его многолетние бесплодные поиски могли, наконец, увенчаться успехом. Обычно было принято, чтобы альфа забирал омегу в свою семью и свой дом, но Сяо Чжань и думать не смел о том, чтобы отрывать Ибо от его родных и за тридевять земель увозить в условия еще более неблагоприятные, чем были у него сейчас. Нет, это было бы чудовищно эгоистично и катастрофически неразумно. Более того, а что потом - на время странствий альфы оставлять молодого супруга тосковать в одиночестве, среди чужих ему людей, или тащить с собой, постоянно подвергая тяготам дороги и поджидающей на каждом шагу опасности? Безоговорочное, категорическое “нет”. Сяо Чжань был готов защищать его ценой своей жизни, но что будет, если однажды он все-таки не справится? Окажется слишком сильно ранен или мертв, и омега останется один неизвестно где, окруженный жуткими тварями или враждебными праймами. Небо, ему становилось плохо от одной только мысли об этом. Да и их будущие крохотные щенки… Нет, Ван Ибо должен был оставаться здесь, в безопасности, окруженный верными друзьями и близкими, которые в случае гибели альфы позаботятся о нем и об их потомстве. Это было мудро и это было правильно. И еще это значило, что уже скоро Сяо Чжаню придется временно покинуть его и сломя голову нестись назад, за своими людьми, чтобы успеть привести их сюда, пока не проснется Синий Дракон и не отрежет их друг от друга до следующей зимы. Такая долгая разлука стала бы невыносимо мучительной и ужасающе тягостной, слишком уж жестокой для новых хрупких отношений. И остаться с Ибо, проигнорировав свои обязанности он тоже не мог - это было бы кошмарно безответственно и настоящей изменой по отношению к его стае.

Сяо Чжань забил последний, найденный здесь же, в сарае, ржавый гвоздь, и со вздохом удовлетворения осмотрел свою работу. Стало однозначно лучше, чем было, хотя соседние нетронутые стены выглядели по прежнему стремно. Что ж, сейчас его главной задачей было хоть как-то поладить с упрямыми молодыми альфами, установить приемлемые для всех границы, обсудить свои планы с Ван Ханем, провернуть задуманную эскападу, и вот тогда он как следует возьмется за хозяйство и наведет здесь порядок. Это место могло стать чудесным, комфортным и безопасным, любимым домом для них всех на долгие годы вперед, а в идеале, и на всю жизнь.

⌑≫─━━━┉┅∎⋉⋇⋊∎┅┉━━━─≪⌑

- Поохотишься с нами?

На колени Сяо Чжаню с размаху шлепнулся его собственный лук. Он придержал его и медленно поднял взгляд. Ли Вэньхань, в частичном походном облачении, вызывающе смотрел на него сверху вниз, на некомфортную высоту задрав подбородок. Кажется, тот факт, что пришлый альфа был выше, он ненавидел отдельно. Сяо Чжань кивнул и плавным движением поднялся, демонстративно нависая над ним, пусть даже всего на несколько жалких сантиметров. Так уж сложилось, он был выше большинства людей в Поднебесной, в том числе, даже многих альф. Также было бы справедливо упомянуть, что эти самые многие альфы нередко превосходили его в ширину, как вот, например, Вэньхань, и из-за этого частенько склонны были недооценивать его силу. Сяо Чжань одновременно любил и ненавидел, когда его недооценивали. С одной стороны, это неимоверно раздражало, а с другой, он получал огромное удовольствие, доказывая узколобым здоровякам обратное. Раз уж этот волчонок так нарывался на трепку, можно было вздуть и его.

За спиной Вэньханя возник такой же готовый к “охоте” Ким Сонджу. Смиренно вздохнув, Сяо Чжань накинул верхнюю одежду, не утруждаясь, впрочем, ее застегнуть, подхватил колчан и пристегнул к поясу ножны, первым направляясь на выход. Он ждал этого момента и был уверен в себе. От исхода сегодняшнего противостояния зависело все его будущее, и он собирался сражаться отчаянно, как никогда.

- Вы куда намылились? - из соседней комнаты выскочил встревоженный Ибо, наверняка опять учуяв их агрессивные феромоны. На нем была какая-то совсем тонкая, чуть ли не полупрозрачная туника, несмотря на невысокую температуру в помещении, и взгляд Сяо Чжаня тут же приклеился к изящной гибкой фигуре. О да, как ни банально, за право обладать этим можно было победить и целое войско.

- Поохотиться, малыш, не волнуйся, - тут же отозвался Сонджу, кардинально меняя выражение лица и обращаясь к омеге с привычной нежностью. - Ты бы оделся, чай не лето на дворе, печь с ночи не топили. Принести тебе куртку?

Ибо на его слова не повелся. Скрестил руки на груди и прищурился, оглядывая их с откровенным неодобрением.

- Не ври мне, у нас еды полная кладовая. Махаться что ли пошли?

Сонджу и Вэньхань неожиданно замялись, переглядываясь и опуская глаза.

Из горла Сяо Чжаня невольно вырвался громкий, довольный смешок. О, видит Небо, он любил этого маленького своенравного щенка так, что сладко болело в груди.

- Вот что, - крайне строгим тоном продолжил омега. - Если хоть кто-то из вас окажется раненым - домой можете не возвращаться! На порог не пущу. Будете спать прямо в снегу, как дикари, которыми вы и являетесь!

- Детка… - обескураженно произнес Сяо Чжань.

- Малыш, ну ты что… - растерянно вторил ему Сонджу.

- Диди, ну мы же… - огорченно попытался объяснить Вэньхань.

- Бесите, - топнул ногой Ибо и указал им на дверь. - Валите, деритесь, раз такие склочные, и не можете решить свои разногласия, как цивилизованные люди. Я все сказал! - он развернулся на пятках и стрелой вылетел из комнаты, нарочито громко хлопнув дверью.

Трое альф остались неподвижно стоять у входа, пристыженные, чувствуя себя до крайности нелепо.

Наблюдающий за сценой с улицы Сынён оглушительно заржал, до того сильно, что не удержался на ногах и бухнулся в сугроб прямо на закопанный там ящик с замороженной рыбой и заохал, потирая ушибленный копчик.

Чжоу Исюань выглянул из-за двери стоящего в отдалении нужника и насмешливо показал им большой палец вверх.

Вэньхань отмер первым, нервно потирая кончик носа и переминаясь с ноги на ногу.

- Ладно, э-э… что ж… ну, я уверен, он остынет к тому времени, как мы вернемся. Диди не умеет долго злиться…

- Да, что-то у него в последнее время гормоны шалят… Похоже, течка не за горами, он всегда перед ней на ровном месте скандалит, - с облегчением подхватил Сонджу и выпрямил спину, снова приобретая грозное выражение лица. - Пойдемте, надо поболтать.

Сяо Чжань молча последовал за ними.

*

- Ну, мы знаем, что залезть на омегу ты можешь. Для этого много ума не надо. Тупые праймы, рвущиеся к Ибо, как мухи к варенью, тому доказательство. Только успевай отбиваться. А можешь ли ты его защитить?

Небольшая полянка, где они остановились, была почти что идеально круглой формы. И была идеальным местом для… ну, для того, что они собирались тут делать. К немалому удивлению Сяо Чжаня, на него не накинулись сразу же, едва руины храма скрылись из виду. Сонджу и Вэньхань вели его вперед довольно долго, спокойно, и даже действительно подстрелили куропатку по пути.

- Давайте проверим, - сдержанно отозвался он. - Я понимаю, что бесцеремонно ворвался в вашу жизнь и нарушил ее привычный уклад. Понимаю, что претендую на то, что считается вашим, и должен доказать, что имею на это право. Но Ибо дорог мне безмерно. С того самого дня, пять зим назад, когда я нашел его раненого и замерзающего… я взял на себя ответственность тогда, и готов взять ее сейчас, снова, и до конца моих дней.

- Мхм, - неопределенно ответил Сонджу, и смотрел на него, прищурившись.

Сяо Чжань вдруг некстати подумал, что он ведь, наверное, неместный. Молодой альфа отлично говорил по-китайски, но Ибо называл его “хён” а не “гэгэ”, и насколько на самом деле он понимал, что пытается донести до него Сяо Чжань?..

Это было не так уж и важно. Вэньхань понимал, и он внезапно вскинул лук и выстрелил.

Сяо Чжань ушел с линии полета стрелы и перекатился стремительно, спустя секунду снова оказываясь на ногах и вскидывая свое оружие.

- Хорошая реакция, - небрежно похвалил Сонджу. - Но что, если кто-то будет прятаться за твоей спиной?..

Следующую стрелу Сяо Чжань перерубил на подлете лезвием меча, и затем все смешалось в одну бешеную, наполненную адреналином и звоном стали круговерть.

*

Если бы кто-то спросил его - он не смог бы вспомнить, когда именно они побросали оружие и перешли к языку зубов и когтей. На краю сознания осталось - Вэньхань сказал, “помните просьбу диди? Конечности не откусываем, глаза не выбиваем”. “Двое на одного?” - усмехнулся он, скидывая одежду в снег. “У бандитов нет чести, - пожал плечами Сонджу, - у праймов нет совести и сострадания”.

Он был прав, и Сяо Чжань, и его волк, дрались так, будто от этого действительно зависела жизнь Ибо.

Сяо Чжань много путешествовал. Он нередко находил тела менее удачливых путников на обочинах и в канавах, прикопанные в лесу и презрительно брошенные в городские стоки. Это обычно бывали беты, пореже - альфы, а когда попадались омеги, опознать останки было практически невозможно. Они бывали истерзаны до неузнаваемости и состояния кучи перемолотого фарша. Сяо Чжань не подозревал, он точно знал, что среднестатический альфа-прайм мог использовать тело попавшейся ему в лапы омеги еще много после того, как несчастная жертва испустит свой последний вздох. Эта была мучительная, отвратительная смерть.

Он не мог допустить ничего подобного, пока дышит сам.

Спину пекло, по шерсти вниз щекотно сбегало что-то горячее и мокрое. Челюсти волка тисками сжались на чужом мохнатом горле. Песочно-бежевый, с рыжеватыми подпалинами зверь взвизгнул хрипло и пронзительно, обмяк под ним и выставил вверх уязвимый живот. В голове что-то щелкнуло, бархатный голос прошептал на ухо “только, пожалуйста, не покалечь никого из них и не покалечься сам. Обещаешь?” спала перед глазами красная пелена и сработал древний, врожденный инстинкт - не добивать противника, который сдался и молил о пощаде.

Сяо Чжань разжал зубы и отступил.

Черно-коричневый волк нерешительно подполз сбоку, поскуливая и не поднимая глаз, лизнул в окровавленную морду бежевого, лег рядом.

Дышали тяжело.

*

- Издеваетесь? - спросил Ибо, увидев их на пороге, избитых и цепляющихся друг за друга для поддержки. В какое-то мгновение Сяо Чжань подумал, что омега и вправду захлопнет дверь прямо перед их лицами. Но потом губы юноши задрожали, глаза заблестели, и он, конечно же, пустил их внутрь, и вместе с бетами нагрел воды, и промывал и перевязывал покрывшие тела раны. Потом расплакался и сказал, что всех их ненавидит. Потом обнял каждого и сказал, что невозможно сильно любит.

Каким-то чудом они и вправду умудрились друг друга не покалечить и вообще обойтись хоть и болезненными, но поверхностными повреждениями. Густая плотная шерсть и толстая шкура послужила волкам на славу.

Сяо Чжань уснул, положив голову омеге на колени, и видел такие чудесные сны, которых издавна припомнить бы не смог. Он победил. Он был достоин.

Chapter Text

Глава 4

⌑≫─━━━┉┅∎⋉⋇⋊∎┅┉━━━─≪⌑

- Не дергайся, - Ван Хань надавил ему между лопаток, придерживая, а другой рукой нанес на глубокие царапины остро пахнущую мазь, от которой аж свербило в носу. - Мальчишки-то друг другу спины залижут, а ты что делать собрался? Сиди.

Сяо Чжань тяжело вздохнул и послушно замер. Руки у аптекаря были маленькие, теплые, мягкие, но сильные и абсолютно беспощадные. Впрочем, Ван Хань ему явно симпатизировал, иначе, пожалуй, и не стал бы предлагать свою помощь.

Сонджу и Вэньхань временно затихарились, занятые осознанием неожиданного проигрыша. Сяо Чжань понимал, что выиграл лишь одну битву, а не целую войну, но дальше должно было стать проще. По крайней мере, молодые альфы наконец-то прониклись к нему неким уважением, и вроде бы не собирались откровенно препятствовать ухаживаниям за омегой - лишь намеревались убедится, что Ибо не достанется какому-то недостойному неудачнику-пустозвону, который разобьет ему сердце. Это было нормально. Окажись Сяо Чжань на их месте, он делал бы точно то же самое, и, может статься, еще похлеще.

- Господин Ван, - дождавшись, пока мужчина закончит с его спиной, Сяо Чжань обернулся и благодарно поклонился. - Мне нужно покинуть скалу и посетить Вэйфан.

- Хм-м? - Ван Хань зазвенел пузырьками с лекарствами, упаковывая их обратно в специальную сумку. - Да, погода довольна хороша для прогулки. Я хотел послать мальчишек на рынок, продать партию готовых лекарств, и заодно прикупить кое-что нужное. Думаю, они - ну, или как минимум кое-кто из них - не откажутся от твоей компании. Подожди, не одевайся сразу - позволь мази впитаться. Хотя бы минут пять.

Сяо Чжань кивнул, откладывая рубаху и устраиваясь поудобнее. Аптекарь закончил собирать свою сумку, но уходить не торопился, и он решил воспользоваться случаем.

- Вы могли бы рассказать мне о поселении подробнее? Кто главный, какие местные правила, куда ходить безопасно, а куда не стоит. Где всегда можно найти работу?

- Мог бы, мог бы, отчего же нет, - ответил Ван Хань, усаживаясь напротив и подпирая голову кулаком. - Люди там живут разные, в основном хорошие, гостеприимные и душевные, а вот правит ими, как это часто бывает, тиран-сумасброд. Имя его Шао Го-цзы*, и поговаривают, он не то бастард императора, не то сын бастарда императора - в общем, капля благородной крови в нем имеется, но сердце его ничего общего с благородством не имеет.

- Ха, - невесело усмехнулся Сяо Чжань. - Наверняка еще и прайм?

- Естественно, - подтвердил мужчина. - Бета-прайм, но под началом у него ходят альфы и немало. Ох и много людей пострадали от их грязных лап. Мальчишкам тоже досталось - и месяца не прошло, как он их заприметил и однажды просто подошел и швырнул кошель с медяками Сонджу в лицо - говорит, это вам за спектакль, а омегу я забираю.

- Вот же гнусный мерзавец! - возмутился Сяо Чжань, невольно сжимая кулаки.

- Не то слово, - вздохнул аптекарь. - Мой дорогой друг Цянь Фэн был свидетелем этой безобразной сцены. Они тогда убежали, и к счастью, удача привела их ко мне, но с тех пор они очень осторожны, чтобы не столкнуться с Го-цзы. Благо, этот напыщенный ублюдок обычно передвигается по селению с помпой и фанфарами, так что все заранее знают, откуда он появится. Следовательно, самое главное местное правило - быть начеку и по возможности избегать встречи с ним и его людьми. Что касается остального… Ходить не стоит к лачугам нищих и в дома удовольствий - пятнает репутацию и чревато всякой липкой заразой. Что ты еще спрашивал?.. Работа?

- Да, - альфа подался вперед. - Мне нужны деньги.

- Для чего, позволь спросить? Здесь с тебя никто платы не берет. - Взгляд Ван Ханя сделался хитроватым. Он не позволил губам расползтись в улыбке, но от внешних уголков глаз к вискам разбежалась сеточка характерных лучиков-морщин.

Сяо Чжань решил, что врать или умалчивать о своих планах не имеет смысла. Мужчина и так знал о его намерениях по отношению к омеге, потому что… ну, это было сложно не заметить, и более того, ему нужно было завоевать расположение лао дагэ.

- Для Ибо, - спокойным и уверенным тоном ответил альфа. - И частично, для всех вас тоже. Я должен показать, что могу и буду в достатке содержать свою семью. Хочу его порадовать, приодеть, вкусно покормить, сделать его жизнь лучше, чем сейчас. Я умею зарабатывать деньги, мне не нужна помощь. Однако это сэкономит мне время, если я буду знать, куда идти.

- Вот как, - морщинки вокруг глаз аптекаря стали как будто глубже. - Что ж, должен признать, мне нравится твой настрой, Сяо Чжань. Приятно встретить альфу, который осознает свои ответственность и обязательства, а не кидается бездумно метить первого попавшегося симпатичного партнера, чтобы позже, как только спадет романтический флер и улягутся гормоны, отступить перед неизбежно возникающими сложностями и упорхнуть искать счастья с другими. Очень немногие в наши дни сохраняют моногамию. - Темный взгляд Ван Ханя стал пытливым, словно просвечивал Сяо Чжаня насквозь. - Ибо - исключительно прелестное создание, не так ли?

Сяо Чжань энергично закивал, опасаясь, что если начнет отвечать вслух, то не сможет сдержать фонтан комплиментов, которые хотелось сказать о юноше.

- Да, - продолжил Ван Хань, словно озвучивая его кивок, и вздохнул печально, немного тревожно. - Казалось бы, какие для омеги могут быть минусы в обладании яркой привлекательной внешностью и неотразимым природным обаянием? Разве не должно это являться гарантированным залогом успеха и светлого будущего? К сожалению, эти качества делают его очень желанной добычей для многих альф и праймов. Безусловно, есть среди них и достойные, но гораздо больше недобросовестных, опасных, ведомых только эгоизмом и похотью, готовых только брать и присваивать, не давая ничего взамен. Знавал я людей и перевертышей, которые относились к своим омегам хуже, чем к портовым шлюхам, хуже, чем к скоту. Я очень беспокоюсь за Ибо, - признался мужчина, вскидывая на хмурящегося Сяо Чжаня внимательный взгляд. - Мне было бы гораздо спокойнее, прими он метку от Вэньханя или Сонджу. Но, в отличии от большинства омег, А-Бо весьма своенравен, самостоятелен и очень упрям. Он сказал, что не хочет - и значит, бесполезно пытаться его уговорить. А еще он частенько бывает по-детски наивен и доверчив, у него огромное сердце и ранимая душа, и это делает его уязвимой мишенью для негодяев и ловеласов-подлецов. Ты понимаешь, о чем я говорю?

Сяо Чжань снова кивнул, на этот раз тяжело и медленно, с трудом сглотнул вставший в горле комок. Да, он отлично представлял себе все, о чем говорил пожилой аптекарь.

- Ван-иши, я думаю, только моих слов будет недостаточно, чтобы успокоить Ваше сердце. Вы не знаете меня достаточно хорошо - пока что, я надеюсь исправить это в будущем - чтобы понимать, какой я человек. Но я готов своими действиями показать и Вам, и всем, кому будет угодно, что я не бросаю слов на ветер. Я готов заботиться об Ибо. Я готов защищать его, ставить его интересы превыше своих, делать все, что потребуется, для благополучия его и нашей семьи. Я никогда не посмею поднять на него руку, нарочито обидеть или принудить к тому, чего он явно не желает. Я люблю его.

Уголки губ Ван Ханя дрогнули в намеке на улыбку. Он сложил ладони у груди и коротко поклонился, молчаливо выражая благодарность, готовность с радостью убедиться в сказанном и надежду. Сяо Чжань поспешил поклониться в ответ. Он, и даже его волк, уже чувствовали к старшему бете глубокое уважение. Это был мудрый и добрый человек, полный хороших побуждений и искреннего сопереживания. Сяо Чжань невольно задавался вопросом, что же привело такого, как Ван Хань, на эту одинокую изолированную скалу, вынудив жить в отшельничестве. Он скорее казался тем, кто до последнего помогал бы людям и раздавал рис нищим, даже если бы его жизнь была под угрозой. Но, вероятно, задавать такие личные вопросы было пока рановато.

Некоторое время они посидели в тишине. Сяо Чжань надел обратно и завязал рубаху, повел плечами - в носу больше не свербило, а боли от царапин как ни бывало. Аптекарь превосходно знал свое дело.

- Я полагаю, у тебя есть собственная стая, Сяо Чжань? - спросил Ван Хань, поднимаясь, чтобы уйти, но остановившись, не сделав и двух шагов.

- Да, - ответил он, догадываясь, к чему был задан вопрос. - Я делаю все, что в моих силах для ее процветания. Они замечательные, отважные, трудолюбивые и верные. Они очень мне дóроги.

- Хм-м, - отозвался мужчина, - сейчас мне пора идти, нужно дать задание мальчишкам, иначе на рынок идти будет уже поздно - возвращаться на скалу в темноте рискованно. Но я думаю, нам еще много есть о чем поговорить, не так ли? - дождавшись от него подтверждения, Ван Хань продолжил, - зайди ко мне как-нибудь вечером, и мы все обсудим. У меня есть чувство, что наши судьбы отныне связаны. Ты уже доказал, что являешься достойным человеком, когда спас беспомощного ребенка и вернул его близким, несмотря на то, что раненый малыш был обузой в дороге. Многие прошли бы мимо. Некоторые спасли бы его, чтобы позже продать на невольничье- а! Вот и ты, - вдруг воскликнул Ван Хань, отвлекаясь, и поманил заглянувшего в комнату омегу внутрь. - А-Бо, подойди, расскажу, какие мази использовать, чтобы раны Сяо Чжаня зажили как можно скорее.

Ибо с любопытством посмотрел на них обоих, словно понял, что обсуждали его, и зашел в комнату, внимательно выслушав инструкции. Сяо Чжань уже привычно обласкал его взглядом, взял за руку, коснулся губами тыльной стороны ладони. Аптекарь притворно строго погрозил им пальцем, наказал юноше поскорее собрать всех и подойти к нему в башню за ожидающим продажи товаром.

- Идем в деревню? - оживленно переспросил омега. - Ура! А то что-то мы засиделись тут, стало скучновато. Я сейчас всех позову! Чжань-гэ, хочешь с нами?

Сяо Чжань, конечно, хотел. Дождавшись, когда Ван Хань выйдет, он затянул юношу к себе на колени и поцеловал, наслаждаясь ощущением полного права на это и прикосновением мягких пухлых губ к своим. К сожалению, долго упиваться лаской не вышло - время поджимало. Ибо неохотно выскользнул из его рук и упорхнул созывать своих братьев, а Сяо Чжань принялся одеваться и тихо вздыхать над становящимся по-настоящему болезненным, раз за разом игнорируемым напряжением в паху.

⌑≫─━━━┉┅∎⋉⋇⋊∎┅┉━━━─≪⌑

Глаза ему снова завязали - явно чисто из вредности, потому что подвесной мост Сяо Чжань и так уже видел, исследуя местность, а тайный проход… пусть его он еще не рассмотрел, но навыки следопыта и волчья сущность и вслепую позволяли ему прекрасно запоминать дорогу. Ван Ибо пытался возмутиться и образумить братьев, но альфа убедил его, что такая ерунда ссоры не стоит. Если всем остальным так будет спокойнее - пожалуйста.

Когда повязку с глаз сняли, он сразу узнал окрестности.

- Так чья то была яма? В которую я упал? - спросил он, проходя мимо подозрительно знакомых елей, растущих тесной группой.

- Одного из приспешников Шао Го-цзы, по имени Мо Дуань, - скривился Сынён. - Здоровый такой, злобный, вонючий альфа-прайм, заведует егерями. В этой части леса повсюду его ловушки, одно время даже зверье почти пропало, столько переловил. Мы и все, кто регулярно по лесу ходят, знаем эти места, ломаем капканы или ставим предупреждающие знаки, но вот пришлые все равно попадаются часто.

Сяо Чжань задумчиво помычал.

- А как вообще народ? Доволен властью, или… не очень?

- Смеешься? - фыркнул Исюань. - Да все просто мечтают от них избавиться. Большинство женщин и вообще все омеги их ужасно боятся. Прям как в сказках - правитель выходит на прогулку, а матери прячут детей и молятся Небу.

- Восстания были?

- А как же, - снова подхватил Сынён. - Дважды, и оба раза закончились неудачно и повлекли за собой длительный кровавый террор. Последнее было около четырех лет назад - кстати, тогда лао дагэ и бежал от преследования в проклятые разва… ой! Наверное, я не должен был это говорить? - он хлопнул себя по губам и завертел головой, вопросительно глядя на братьев. Альфы дружно закатили глаза, Исюань удрученно вздохнул, а Ибо пожал плечами и махнул рукой.

- Нет ничего такого в том, что Чжань-гэ будет знать это. Хань-гэ ему уже доверяет, раз послал с нами, и я ему полностью доверяю, разве этого недостаточно?! - под конец голос омеги стал громче от возмущения. Ему явно не нравилось, что его братья до сих пор не признали альфу своим. Сяо Чжань поймал его руку и переплел их пальцы, успокаивающе пожимая прохладную ладошку. Вопросы доверия никогда не решались быстро, и бесполезно было пытаться искусственно форсировать важный процесс.

- Сегодня утром я разговаривал с Ван Ханем и как раз думал о том, что же заставило его покинуть селение. Не волнуйтесь, со мной тайна его прошлого останется тайной. - примирительно сказал Сяо Чжань, - но если вы считаете, он не хотел бы рассказывать мне, то ничего страшного. Я сам спрошу его лично позднее.

- Да на самом деле, наверное, и правда ничего такого… - задумчиво забормотал Чжоу Исюань. - Ты собираешься стать частью семьи, так что все равно узнаешь, и скорее раньше, чем позже. Лао дагэ не был зачинщиком, но он скрытно помогал им и при необходимости укрывал у себя в лавке. У него тогда была большая лавка, очень популярная, он слыл лучшим аптекарем на много ли кругом, люди специально ехали в Вэйфан из соседних деревень, чтобы проконсультироваться у него и приобрести целебные средства. Шао Го-цзы и его прихвостни, естественно, тоже чуть что шли к нему и при этом требовали к себе привилегированного отношения. Не обращали внимания на очередь, могли вообще разогнать всех и даже силой отобрать лекарства у людей, если до их прихода те успели раскупить последние. Ван Хань всегда конфликтовал с ними из-за этого. Его неповиновение терпели, потому что он и правда был лучшим, незаменимым. Но однажды подручные Мо Дуаня проследили за бунтовщиками и узнали, что они скрываются у него.

Бета ненадолго прервался, потому что вся их компания вышла из чащи леса на ведущую к деревне тропу, и один участок прямо перед ней оказался сложным - крутым и обледенелым, поросшим хрупким колючим кустарником. Баночки и склянки зазвенели в сумках юношей, когда они сосредоточенно пыхтя полезли наверх.

Сяо Чжань обогнал всех и поторопился помочь омеге - у Ибо сделалось презабавное выражение лица. Он явно разрывался между тем, чтобы расцвести от проявленного внимания, и тем, чтобы заявить альфе, что вообще-то может справиться сам. Сяо Чжань разрешил его дилемму, обезоруживающе улыбнувшись и чмокнув юношу в покрасневший от холода кончик прелестного носа.

Ибо невольно разулыбался в ответ и трогательно мурлыкнул, коротко потеревшись гладкой щекой о его щетину.

Лезущий следом Сынён издал демонстративный тошнотный звук.

- Развели тут телячьи нежности…

- Не бухти, - осадил его Исюань. - Как с диди у печи валяться и спать в обнимку, так ты первый.

Парни разворчались, покидая лес, и лениво пререкались вплоть до того, как тропинка вывела их к окружающей Вэйфан защитной стене. Сяо Чжань слушал их в пол уха, но мысли его были заняты тем, что он узнал ранее. По всему выходило, что Ван Ханя обвинили в измене и, несомненно, приговорили к смерти, но все-таки тому удалось сбежать. Однако, почему отшельничество?..

- Исюань? - окликнул Сяо Чжань старшего бету. - Что случилось с Ван-иши дальше?

- А, - печально вздохнул тот, отвлекаясь от запихивания Сынёна в сугроб и начиная идти вдоль стены следом за Вэньханем и Сонджу. - Как ты уже наверняка догадался - ничего хорошего. Мо Дуань со своими подручными сожгли его лавку и дом. В огне погибли не только мятежники, но и его жена и сын. Его заставили смотреть.

Ибо подозрительно хлюпнул носом, ткнувшись Сяо Чжаню в плечо, и тот мгновенно прижал омегу к своему боку, чувствуя, как страшное знание грузом оседает на сердце. Он едва мог себе представить, какую боль пережил пожилой аптекарь.

Тем временем, их компания, кажется, наконец достигла точки назначения. Вэньхань прислушался, убеждаясь, что по другую сторону ограды никого нет, немного расчистил снег и отодвинул в сторону пару фиктивных досок, освобождая тайный лаз.

- Старшая дочь лао дагэ осталась в живых, - тихо сообщил Ибо, поднимая на Сяо Чжаня блестящие грустные глаза, пока его братья один за одним протискивались в щель. - Она тогда только-только вышла замуж и переехала к супругу в соседний город. Но он постарался замести следы, и чтобы защитить ее, пустил слух, что она тоже погибла. Сейчас об этом знаем только мы - и теперь, ты тоже. Это очень важный секрет, ты понимаешь, Чжань-гэ?

- Разумеется, щеночек, - ответил Сяо Чжань, серьезно глядя на него. - Спасибо, что рассказали мне. Теперь я лучше понимаю, что к чему, и с кем в перспективе мне придется иметь дело. Но у меня остался еще один, последний вопрос - позволишь?

- Конечно, - омега моргнул немного удивленно. - Ты можешь спрашивать у меня все, что угодно, гэгэ. Только что ты имел в виду, когда сказал, что тебе придется иметь с ними дело?!

- Ох, не волнуйся, - поторопился успокоить его Сяо Чжань. - Это я так. На будущее, всегда лучше заранее знать врага в лицо. Пожалуйста, не думай об этом, я… оговорился. Меня интересует, как Ван Ханю удалось сбежать от прайма?

Несколько секунд Ибо пристально смотрел на него, словно пытаясь углядеть зарождающиеся планы мести и новой попытки переворота, но, видимо, Сяо Чжань хорошо умел держать лицо, потому что затем омега снова хлюпнул носом и расслабился.

- Они не хотели убивать его, лао дагэ очень ценный специалист. Они взяли его в плен и заставляли работать на себя. Он пытался отравить мучителей, но яд никогда не доходил до того, кому предназначался - Шао Го-цзы и Мо Дуань заставляли прислугу и рабов пробовать все лекарства, прежде, чем пить самим. Тогда Хань-гэ сменил тактику. Ему удалось добавить дурман-траву в уже опробованную настойку от похмелья для стерегущего его тюремщика, и когда тот на время лишился ясного разума, заставил его выпустить себя. Он забрал его меч и прорубил себе путь наружу, а когда за ним кинулась погоня, даже ранил Мо Дуаня, представляешь? Хань-гэ отрубил мерзавцу целых два пальца и мочку левого уха!

Сяо Чжань присвистнул, действительно впечатленный. Далеко не каждый среднестатический бета мог бы подобраться к враждебно настроенному прайму на расстояние вытянутой руки и не только пережить это, но и нанести тому существенные увечья. Внешне Ван Хань никак не походил на воина, и оттого вдвойне поразительнее было узнать, на что он способен. Это… странно обнадеживало.

- Эй, вы идете? - окликнул их Сонджу. - Ибо, малыш, ты вообще помнишь, зачем мы сюда пришли?.. Хватит болтать.

Омега смущенно ойкнул и ловко проскользнул в дыру, едва задев ее неровные края краем объемной аптекарской сумки. Сяо Чжань хмыкнул, снял со спины колчан, подобрал плащ, перевесил ножны дальше на бок и пролез следом с несколько большим усилием.

Пока молодые альфы снова заделывали забор, Ибо поспешил договорить:

- В общем, так как Хань-гэ все-таки был уже немолод, он не смог бы бежать от них слишком долго. На его счастье начинало темнеть, повылазила нечисть, и, петляя по лесу, ему удалось немного оторваться от погони. Ходячие мертвецы и прочая пакость невольно помогли спутать его следы. Сам он не боялся умереть - очень горевал о семье… Но сдаться - значило бы оставить зло неотмщенным, поэтому лао дагэ решил попробовать временно скрыться на слывшей проклятой и неприступной скале, что находилась неподалеку. Вот, в общем-то, и вся история. Его удача на полную сработала в тот день, помогла ему отыскать скрытый проход и избежать самых опасных тварей.

- Ван Хань многое пережил, - угрюмо сказал Исюань. - По-началу было очень тяжело. Но здесь, в Вэйфане, остались его верные друзья, которые всегда готовы помочь, даже рискуя собственной шкурой. Немало народу знает, от кого мы лекарства носим… никто не произносит этого вслух, но спрос говорит сам за себя. И кстати, пора бы приступать к делу, а то так весь день толковать можно.

- Да, - оживился Сынён. - Мы с Сонджу тогда пойдем разносить заказы по домам, а вы идите на рынок. Встретимся здесь, как начнет смеркаться?

- Договорились, - кивнул Вэньхань. - Берегите себя. Не забудьте прикрыть лица! - с этими словами он повязал тонкий платок вокруг своей головы, скрывая все ниже глаз, и остальные последовали его примеру.

Вместе с Ибо, Исюанем и Вэньханем, Сяо Чжань дошел до рынка, энергично крутя головой и осматривая окрестности. Он вдруг понял, что Ван Хань так и не сказал ему, где в первую очередь можно было бы поискать работу, но, впрочем, это не было проблемой - типичная для большинства городов и поселков доска объявлений была заметна даже издалека. Альфа дождался, пока юноши найдут себе свободное местечко среди многочисленных прилавков, и несколько минут понаблюдал за процессом - дело сразу пошло бодро, а Ибо оказался хоть и непривычно замкнут с незнакомцами (даже здороваться первым не решался), но очень хорош в подборе нужных средств и подробных консультациях, когда ему задавали конкретный вопрос или описывали симптомы. Сяо Чжань чмокнул его в висок, пообещал возвратиться к ним до наступления сумерек, чтобы вместе вернуться на скалу, и отправился по своим делам.

Вэйфан и правда был очень большим поселением, удивительно было, что ему до сих пор не присвоили статус города. Сяо Чжань немного походил вокруг, прислушиваясь к разговорам и сплетням, рыкнул на какого-то грубияна, наступившего ему на ногу, затем принялся изучать висящие на доске объявления. Первым в глаза бросился раздел “куплю”, и он оторвал себе бумажку с контактами человека, который готов был купить шкуру оленя и барсучий жир. В ближайшие дни, пока снова не ударят морозы, он мог бы пойти поохотиться. Еще требовались плотники, помощники кузнеца и ювелира, ткачи, гончары, прислуга в богатые дома. Все это с большим или меньшим энтузиазмом альфа мог бы рассмотреть, будь у него неограниченное количество времени. Но времени было мало, и Сяо Чжань перешел к разделу “разыскивается”, который обещал быстрые и относительно легкие деньги. Некоторые лица на портретах были подозрительно интеллигентными, их он решил не трогать, догадываясь, что люди в розыске могут быть не столько повинны в приписываемых им преступлениях, сколько попросту являться противниками действующего деспотичного режима. Как Ван Хань. Альфа ни за что бы не хотел случайно поймать и отдать на растерзание подобного человека. Поэтому он выбрал несколько отъявленно криминальных рож, за поимку которых обещали приличную награду, и развернул свою потрепанную карту, помечая предположительное местонахождение негодяев. Задумчиво покусал губы. Разброс был приличным - за один неполный день и с двумя никак не управиться, даже будь у него крылья. Раз этих людей не могла поймать местная стража, значит скрывались они более-менее успешно. Сяо Чжань с тоской посмотрел на прилавок, полный разнообразных сверкающих украшений, в сторону, где оставался Ибо с братьями, на разносчика, торгующего сладостями, тряхнул головой и решительно направился в противоположную сторону. В первую очередь - дело.

⌑≫─━━━┉┅∎⋉⋇⋊∎┅┉━━━─≪⌑

То ли ему несказанно повезло, то ли местные стражники были поразительно тупы и ленивы, но первого разыскиваемого Сяо Чжань поймал спустя всего несколько часов, неподалеку от Вэйфана, там, где особо и не ожидал его увидеть - намеревался лишь поискать следы.

Мелкая шайка разбойников беззаботно жарила мясо на костре и громко обсуждала награбленное накануне, так что и напрягаться-то особо не потребовалось. Люди дружно подскочили, когда меткая стрела с красным оперением вонзилась в лоб их главарю - крупному одноглазому бета-прайму, убивая того на месте, и Сяо Чжань почти ожидал, что они кинуться в рассыпную, но они похватали короткие мечи и топоры и встали спина к спине, судорожно оглядываясь в поисках невидимого врага и выкрикивая пустые угрозы. Альфа тихо вздохнул, чуть сдвигаясь в своем укрытии для удобства и наложил на тетиву две стрелы разом, спустя секунду укладывая еще пару бандитов. Кто-то из оставшихся четверых заметил, откуда стреляют, и с яростным воплем кинулся в его сторону - очень тупой поступок, когда у тебя нет большого щита или настоящей брони, и не хватает рефлексов, чтобы отбить стрелу на подлете. Еще минус один. Сяо Чжань достал было меч, чтобы расправиться с остатками банды вручную и немного размяться, но те, едва завидев среди деревьев его высокую фигуру, таки попятились, развернулись и кинулись прочь, вопя от страха. Волк азартно взрыкнул, соскучившись по охоте, даже хвост и клыки наружу выпустил, понукая человека броситься в погоню. Сяо Чжань промедлил лишь краткое мгновение, задаваясь вопросом о целесообразности этого и возвращая челюсть в нормальное состояние, но все же не выдержал и рванул вперед, заражаясь возбуждением зверя и его кипучей хищнической энергией.

- Извини приятель, сегодня не твой день, - сказал он жилистому широкоплечему разбойнику, пришпиливая его к земле и одним выверенным движением перерезая тому горло. Запах страха и горячей крови поверженного противника был по-своему волнующим и соблазнительным - он соврал бы, если бы сказал, что совершенно не любит его. Но все-таки слишком увлекаться не стоило. Он помнил истории об альфах, которые слетали с катушек и становились настоящими монстрами, если слишком часто поддавались животной жажде убийства. Этому миру и так хватало разнообразных опасных тварей. Не стоило пополнять их нестройные ряды собой. Помимо ответственности перед стаей и почившими предками, теперь у него было кого любить и баловать, о ком заботиться и в чьей компании наслаждаться жизнью.

Оставшимся двоим Сяо Чжань позволил сбежать.

Он прошелся по лагерю бандитов, собирая стрелы и ценные вещи, затушил костер, пошарил по карманам мертвецов - не пропадать же добру, с главаря снял плащ и завернул в него уродливую одноглазую голову. В объявлении о розыске не было сказано, что тело преступника нужно принести целиком, и он не собирался тащить его обратно в Вэйфан на своем горбу по заснеженной скользкой дороге.

*

Дневной свет уже начал убывать, когда он остановился перед зданием стражи и швырнул куль с отрубленной головой им под ноги. Охранники засуетились, называя его наглецом, сверяя мертвое лицо с портретом в объявлении и параллельно с подозрением косясь на статную фигуру не встречаемого прежде альфы. Сяо Чжань смотрел на них спокойно, чуть сощурившись. Это были люди Мо Дуаня, и он помнил, что не далее как этим утром ему настойчиво советовали держаться от них подальше. Но он не был каким-нибудь рядовым простолюдином или неуверенным в своих силах юнцом без солидного багажа опыта по выживанию за спиной. Он был искусным воином, он был главой крупной стаи, и он планировал поселиться рядом с этой деревней, приходить сюда со своим партнером и будущими детьми, а значит, должен был сделать ее настолько безопасной, насколько это вообще возможно. Сяо Чжань не собирался всю жизнь лазить в дыру в заборе, скрывать лицо и бояться оставить омегу одного даже на минуту. Деспота и его прихвостней следовало изучить прежде, чем он начнет что-то предпринимать для исполнения своей мечты о светлом будущем, и сейчас был подходящий момент, чтобы начать.

- Ты кто такой? - спросил его один из одетых в темное стражников, и Сяо Чжань небрежно сдул со лба выбившуюся из конского хвоста прядку, кладя ладонь на рукоять меча.

- Всего лишь усталый странник и простой искатель приключений, который иногда берется за грязную работенку, чтобы было чем оплатить комнату, даму на вечер и хорошее вино, - легко ответил он. - Кстати, этот прайм был не один. Я сократил поголовье разбойников в этих краях, разве за это не полагается надбавка? - он требовательно вытянул руку вперед, ожидая вознаграждения за поимку преступника.

- Нет морды на доске розыска - нет надбавки, - сварливо рявкнул один из стражей со знаком отличия на шлеме, и неохотно уронил в его ладонь увесистый мешочек с монетами, делая знак подчиненным унести куда-нибудь мертвую голову. - Где именно ты их разыскал, чужак?

- Нет надбавки - нет точного местоположения тел, - легко отпарировал Сяо Чжань и подкинул мешочек на ладони, затем убирая его за пазуху. - Будет пир зверям да воронью. Что ж, спешу откланяться, господа.

- Куда-то торопишься? - кисло спросил тот же стражник.

- Красавицы давно уж заскучали и пыль дорог горит под сапогами, душа рвется к бескрайним просторам полей и вершинам белых гор! - частично пропел он, неопределенно махая рукой. - Мало ли мест в этом мире, где только меня и ждут?

- Проваливай, - выплюнул стражник и отвернулся, заканчивая разговор. - Чудило… Понаехали тут…

Сяо Чжань на мгновение поджал губы, недовольный, что не удалось выманить на шум самого Мо Дуаня, но еще раз махнул рукой и направился прочь. Невнимательные они - жуть, и как вообще таких на службу берут?.. Ну, ему же лучше. На ближайшее время и приятные планы вырученных денег хватит сполна, а затем он просто поймает рыбку покрупнее, и шанс поболтать с более значимыми представителями власти у него еще будет.

Рынок стремительно сворачивался. Многие прилавки уже опустели целиком, другие - наполовину, и торгаши копошились, укладывая непроданный товар в корзины и сумки, чтобы припрятать на ночь. Обеспокоенный тем, что задержался слишком сильно, Сяо Чжань заторопился на поиски омеги и его братьев, но невольно затормозил перед витриной с побрякушками, запримеченной ранее. Средних лет бета уже убрал серьги и браслеты, но…

- Подождите, добрый господин, - окликнул продавца Сяо Чжань, подскакивая к нему. - Я хотел бы кое-что купить, это недолго.

- О, и что же? - отозвался бета, отвлекаясь от сбора украшений и возвращаясь за прилавок.

Перед ним оставались заколки, гребни и кулоны, и взгляд Сяо Чжаня заметался между разноцветными камнями - о, он хотел бы подарить Ибо нефрит, драгоценный, самый прекрасный и чистый, такой же, как сам юноша, и достойный ненавязчиво подчеркивать его красоту, но к сожалению для покупки этого благородного камня требовалось заработать много больше, да и на обычном рынке такие изделия почти никогда не продавались. Нужно было выбрать из чего-то попроще, чего-то в наличии, но все же, камень должен был быть подходящим… Сердолик?.. Нет, при всех своих чудесных свойствах, темно-рыжий камень никак не ассоциировался у Сяо Чжаня с прохладной красотой Ибо и нежностью жасмина. Может, горный хрусталь?.. На первый взгляд казался тем, что нужно, но тоже нет - в стремительно надвигающихся зимних сумерках камень казался абсолютно прозрачным, бесцветным, слишком простым. Тогда, может, агат?.. Яшма? Или гребень с яркими капельками бирюзы?

- Могу помочь выбрать, - поторопил его продавец, потихоньку убирая лежащие сбоку кулоны и гребни, на которые его припозднившийся клиент, вроде бы, не обращал внимания. - Вам для кого?

Сяо Чжань начинал чувствовать отчаяние. Что он должен был ответить, “для любви всей моей жизни”? И как это поможет?

Продавец убрал с прилавка еще пару украшений, и что-то блеснуло из-под приподнятого им крупного кулона, будто долгожданная юная зелень ранней весны и свежий вечерний ветерок несущий прохладу после знойного августовского дня, шум кристально чистого, ледяного горного ручья и заснеженные острые пики - ищущие глаза Сяо Чжаня остановились на изящной заколке из зелено-голубого халцедона. Ибо подвязывал волосы выцветшей лентой, либо закалывал простой деревянной шпилькой, и альфа мог бы…

- Это, - слегка охрипшим голосом произнес он, указывая на заколку. - Я возьму это.

Продавец настоял на том, чтобы упаковать подарок в резную шкатулку, и Сяо Чжань не нашел в себе желания этому препятствовать. Шкатулка тоже была красивой, и времени упаковка вроде заняла чуть... Практически убегая от прилавка с украшениями он выцепил еще и торговца аппетитными танхулу, и к тайному ходу в окружающей селение стене - на рынке Ибо и его братьев уже не оказалось - подлетел запыхавшись, практически запинаясь о собственные ноги.

- Чжань-гэ, наконец-то! - воскликнул Ибо, кидаясь ему на шею, пока Чжоу Исюань, последний остающийся по эту сторону ограды, кроме самого омеги, протискивался в дыру. - Небо, я так волновался! Где ты пропадал?! Это… это что, кровь?!!

- Не моя, - поспешил уверить его Сяо Чжань, крепко обнимая юношу свободной рукой и прижимаясь губами к макушке. - Просто... работал. Прости, что задержался, немного не рассчитал время, но я торопился изо всех сил. Все в порядке, надеюсь, вы не долго ждали?

- Как будто мне бы позволили, - жалобно хныкнул Ван Ибо, отстраняясь от альфы и обиженно толкая его. - Иди давай! Кем ты, гуй тебя подери, так долго работал? Я чуть с ума не сошел, думал, вдруг что-то случилось..!

- Сначала ты, - настойчиво сказал Сяо Чжань, проигнорировав восклицания и вопросы, и заставил омегу первым пролезть в щель. - Я сразу за тобой, детка, не переживай.

- Гляньте, какие люди, - хмыкнул Сынён, когда альфа следом за всеми оказался снаружи деревни. - Мы уж думали, тебя какой-нибудь хуньтунь* сожрал.

Сонджу согласно хмыкнул с таким выражением лица, будто во рту у него оказался целый лимон, и принялся прилаживать доски на место.

- Не слушай его, - поджал губы Исюань. - Он постоянно глупости говорит. Мы рады, что ты вернулся, а то кое-кто жутко беспокоился и всех нас изводил. Вместе спокойнее, правда? Пойдемте домой. - Старший бета развернулся и направился вдоль забора по узкой протоптанной ими ранее тропинке.

- Охотником за головами он работал, да, Сяо Чжань? - неожиданно сказал Вэньхань, с ног до головы окидывая его нечитаемым взглядом. - Ну-ну. Понятно теперь, откуда у тебя такие... навыки.

- Из твоих уст это звучит как что-то плохое, - поморщился Сяо Чжань. - Но ловить преступников и подозреваемых - это честный способ зарабатывать деньги.

- Я не сказал, что это плохо. Просто многое объясняет в твоем поведении.

- Г-гэ… - растерянно заикнулся Ибо, не понятно к кому обращаясь и переводя несчастный взгляд с одного на другого. - Пожалуйста, давайте не будем ссориться?

- Мы не ссоримся, - хором ответили Сяо Чжань и Вэньхань и свирепо посмотрели друг на друга. Воздух опять загустел от выделяемых альфами феромонов. Но прежде, чем градус их беседы мог бы подняться еще, случилось то, что заставило их всех инстинктивно пригнуться и замереть. За оградой заплясали тени, отбрасываемые факелами, и раздались ритмичные чеканные шаги, громкие грубые разговоры - вдоль стены проходил патруль. Первым порывом Сяо Чжаня было схватить омегу и спрятать, укрыть собой, но он с трудом сдержался, понимая, что в этом не было реальной необходимости, лишнее резкое движение наоборот могло бы привлечь к ним нежелательное внимание. Судя по крайне напряженным лицам Вэньханя и Сонджу они испытывали аналогичные затруднения. Находясь чуть впереди их всех, Исюань отчаянно замотал головой и прижал палец к губам.

- Чет как-будто кем-то воняет, - задумчиво произнес один из охранников, остановившись по другую сторону забора прямо напротив их замерших фигур. - Не чуешь?

- Это ты воняешь, мыться чаще надо, - насмешливо ответил другой.

- Ой, заткнись! Да не… правду говорю, альфачьи феромоны, и снег вытоптан, коль нос бесполезен, глаза-то разуй?..

- Он всегда тут утоптан, потому что мы тут ходим, болван! И крестьяне еще, тут много кто рядом живет.

- Ну…

- Здесь сплошная стена, что ты пристал? Подумаешь, может кто подрался до нашего прихода. А щас нет тут уже никого. Пошли, я жутко замерз, выпить надо.

Стражники ушли, продолжая пререкаться, а Сяо Чжань, наконец, смог облегченно выдохнуть. Опасность миновала. Похоже, им и правда везло - среди патрульных не было следопытов, и они явно были туповаты. Но продолжать в том же духе было нельзя, так как любое везение имеет неприятное свойство заканчиваться в самый неподходящий для этого момент.

- Давайте быстрее, - зашипел на них Сонджу, выпихивая Ибо и Вэньханя вперед, вслед за Исюанем, и толчками подгоняя Сынёна. - Мы и так уже сильно задержались, по лесу в темноте придется шарахаться.

*

В остальном обратный путь прошел без приключений. На всякий случай Сонджу до самой чащи шел позади всех, с помощью своей по-особому свернутой накидки заметая остающееся в снегу следы. К сокрытому проходу, который вел в храм, они добрались уже в полной темноте, и хотя оборотни даже в человеческом обличьи неплохо справлялись со скудным освещением убывающей луны, никто не вспомнил о том, чтобы снова завязать Сяо Чжаню глаза. Тот с интересом оглядел уникальную оптическую иллюзию, которую создавали хитрым образом расположенные скальные глыбы. Если не знать, что здесь есть ход, куда встать и под каким углом смотреть, его невозможно было заметить даже с расстояния всего в несколько шагов. Очень впечатляюще.

Едва они миновали следующую за проходом пещеру, у подвесного деревянного моста их встретил встревоженный Ван Хань с зажженным масляным фонарем в руке. Пожилой бета обеспокоенно отругал их за непредвиденную задержку, и тут пришло время Сяо Чжаню удивляться что никто - никто! - не обвинил в этом его. Юноши просто виновато покивали, извинились, тут же похвастались, что продали все-все лекарства и закупили необходимые травы для новых, и стройным гуськом направились за лао дагэ домой. Сяо Чжань ощутил себя действительно виноватым - самую капельку, но все-таки. В этот момент он понял, что слишком привык быть один в своих странствиях, легко менять планы на ходу, если была таковая нужда, и не ориентироваться на связанную с ним группу людей. Пришла пора менять привычки. Теперь ему нельзя было подводить не только свою собственную стаю, но и семью Ибо.

*

Пока Исюань и Сонджу готовили ужин, прогнав всех остальных из зоны, выделенной под кухню, Сяо Чжань уличил момент чтобы поймать омегу и увести в уголок, за разделяющую большую комнату на части перегородку. Ибо все еще немного куксился из-за того, что альфа чуть не опоздал, но у Сяо Чжаня была идея, как поднять ему настроение. Даже парочка идей.

- У меня для тебя кое-что есть, детка, - произнес он, едва оторвавшись от зацелованных им нежных розовых губ.

- Ах? - взгляд Ибо был уже совершенно поплывшим, темным до черноты, и он, кажется, не до конца уловил смысл сказанных слов, заласканный и податливый в кольце рук альфы.

- Подарок, - улыбнулся Сяо Чжань, и не в силах устоять снова поцеловал приоткрытый соблазнительный рот, крепко, но коротко. - Хочешь посмотреть?

- О, - наконец оживился омега и завозился в объятиях. - Да, гэгэ, конечно хочу!

Сяо Чжань чуть отстранился и достал резную шкатулку, отдал, с затаенным дыханием наблюдая за выражением лица Ибо. Он даже не знал, почему вдруг заволновался. Вроде бы мелочь… даже если омеге не понравится, он мог купить еще, практически любое украшение, которое тот захочет, но почему-то казалось важным…

Глаза юноши расширились от восхищения, и он тихо выдохнул, легонько прослеживая кончиками пальцев затейливый объемный узор.

- Как красиво…

- Это просто шкатулка, - хрипловато ответил Сяо Чжань и нетерпеливо тронул крышку, ногтем чуть подцепляя ее сбоку. - Открой.

Ибо любопытно посмотрел на него и послушно заглянул внутрь. Его влажно поблескивающие губы тут же сложились в беззвучное “о!”, и Сяо Чжань как завороженный смотрел на расцветающий перед ним чистейший щенячий восторг. Сердце дрогнуло и застучало быстрее, горячей радостью заливая грудь.

- Чжань-гэ!!!

- М-м?

- Гэгэ! Это… это... - Ибо даже подпрыгнул на месте от переизбытка чувств, презабавно пискнул и осторожно поднял заколку ближе к лицу. - Вау... Такой чудесный цвет… Такая изящная...

- Нравится?

- Она потрясающая! Конечно нравится, как же иначе?! Ох, роскошная… гэ, такая красивая, это правда мне?

- А кому ж еще? - тихо фыркнул Сяо Чжань, с неизъяснимой нежностью наблюдая за счастливым юношей перед собой. Он протянул руку и аккуратно вынул заколку из пальцев омеги, взглядом указывая на его волосы. - Позволишь?

Ибо кивнул, но вместо того чтобы замереть и чуть опустить голову, обвил руками его шею и крепко обнял, осыпая лицо пылкими беспорядочными поцелуями, пока альфа не рассмеялся и не обхватил его за талию, немного приподнимая над полом.

- Щеночек, ну что ты… - ласково прошептал он в маленькое порозовевшее ухо, наслаждаясь ощущением плотно прижатого к своей груди гибкого тела. - Я же обещал, что все будет по традиции, будет, как надо.

- Мне никогда еще ничего подобного не дарили… гэгэ… у меня слов нет...

- Привыкай, - улыбнулся Сяо Чжань, покачивая его из стороны в сторону. - Я буду осыпать тебя подарками каждый день, если ты всегда будешь так мило реагировать.

- Не надо каждый день, - мотнул головой омега и лизнул его в уголок губ. - Это слишком дорого, и ты меня разбалуешь. Я стану требовательным и капризным.

- Что если я хочу тебя баловать? - горячо выдохнул Сяо Чжань, наконец опуская его на пол и чуть отстраняясь, чтобы заглянуть в прекрасные сияющие глаза. - Хочу и буду, потому что ты достоин этого, и жизнь слишком коротка, чтобы ограничивать себя в маленьких радостях.

- Чжань-гэ…

- Ибо.

- Экхем, - вдруг выразительно прокашлялся Исюань, появившись у альфы за спиной. - Ребята, я все понимаю, и очень счастлив за вас, честное слово, но мы тут собираемся поесть?.. Я дверь на улицу не могу закрыть из-за ваших ароматов.

Омега смущенно прикрыл рукавом горящее лицо.

- Прости, гэ, мы уже все, правда-правда. Я постараюсь себя контролировать...

- Дай нам еще пару минут, - попросил бету Сяо Чжань. - Потом мы к вам присоединимся. Обещаю, сильных запахов больше не будет, я… увлекся.

- Ладно, - кивнул Исюань и развернулся, чтобы уйти. - Давайте, Сынён уже накрывает на стол.

- Постой! - альфа внезапно вспомнил, что до сих пор таскает с собой мешочек с нанизанным на палочки засахаренным боярышником, поспешил отвязать его от пояса и отдать бете. - Возьми, здесь сладости на всех. Но если кое-кто решит, что принимать от меня угощение ниже их достоинства, то чур, лишние порции для меня и для Ибо.

Исюань рассмеялся, забирая лакомство.

- Хорошо, я тебя понял. Но не думаю, что кое-кто настолько гордые, сладости у нас редкость. Спасибо тебе!

Едва парень вышел, Сяо Чжань снова обратил все свое внимание на омегу и поднял к его лицу халцедоновую заколку.

- Да, - счастливо улыбнулся Ибо. - Пожалуйста, сделай это. - Он с готовностью опустил голову и замер, покусывая губы и взволнованно теребя шнурок у горловины туники.

Альфа аккуратно развязал удерживающую каштановые волосы ленту, бережно пригладил и подсобрал растрепавшийся за день пучок, закрепил его новой красивой заколкой. Она чарующе поблескивала даже в тусклом неровном свете масляных ламп, гармонично сочеталась с утонченной внешностью омеги и вообще смотрелась правильно. Сяо Чжань удовлетворенно вздохнул. Волк утробно, довольно урчал. Так-то лучше.

- Ну как? - тихо спросил Ибо, поднимая лицо и глядя на альфу с трогательно-открытым и уязвимым выражением.

- Великолепно, - искренне сказал Сяо Чжань. - Ты великолепен.

Юноша одарил его широкой лучезарной улыбкой и схватил за руку, потянув за собой.

- Пойдем всем покажем, они сейчас ка-а-к обалдеют!

⌑≫─━━━┉┅∎⋉⋇⋊∎┅┉━━━─≪⌑

К свиданию Сяо Чжань подготовился заранее. Еще раз сходил в поселение и разузнал, в какой таверне вкуснее всего кормят, где продают самое лучшее вино, а где наливают самый ароматный чай, в какой лавке шьют хорошую одежду по вменяемым ценам и по каким улицам можно спокойно гулять, не опасаясь лишний раз наткнуться на людей Го-цзы. Поспрашивал народ, не намечается ли в ближайшее время каких-нибудь интересных представлений или ярмарки. Несколько человек сказали ему, что очень смешные сценки и интересные акробатические номера ставят пятеро каких-то симпатичных бродяжек, которые то появляются в деревне, то исчезают. Ха. Сяо Чжань готов был поспорить, что знал этих ребят.

Это навело его на определенную мысль, и он заглянул в лавку, торгующую бумагой. В свободное время Сонджу, Исюань и иногда Вэньхань собирались вокруг стола, обкладывались свитками и что-то писали. Сяо Чжань не особо интересовался, потому что его в основном привлекало общество одного единственного человека, а не членов его стаи, но теперь он, кажется, догадался, что юноши могли сочинять песни и сюжеты для своих сценок. Бумага была дорогой. Он купил два десятка листов, предполагая, что такой жест будет оценен. Не хотелось, чтобы это выглядело так, будто он пытается купить их расположение, но с другой стороны, он и молодые альфы едва-едва уживались на одной небольшой территории, терпя общество друг друга только ради Ибо, и с выражением собственной доминантности важно было не переборщить. Да, потом, когда Сяо Чжань построит для себя и омеги отдельный дом, и им не будет нужды ежедневно сталкиваться лицом к лицу, проблема должна будет по большей части рассосаться сама собой, но все-таки... Жизнь бывала абсолютно непредсказуемой, и хотя всем членам семьи не обязательно было прямо-таки любить друга друга, но доверять и признавать лидерство в какой-нибудь экстремальной ситуации - необходимо для выживания.

Ван Ибо и Чо Сынён стихов не сочиняли, зато в любое время, когда Сяо Чжань не занимал внимание омеги собой, активно бесились и тренировались в ловкости. Он пару раз попробовал присоединиться к игре в ласточку, и с удивлением вынужден был признать, что уступает мальчишкам. Те, казалось, могли часами подбрасывать и пинать волан, по-разному крутясь и кувыркаясь, при этом не роняя его на землю. А если они не делали это, не карабкались на развалины, деревья, и не кидали мячик набитый песком, то просто носились кругами, играя в догонялки и валяли друг друга в снегу, пытаясь бороться. Сяо Чжань был очень рад и горд узнать, что силы Ибо и Сынёна практически равны. Омега был довольно выносливым, бойким, очень ловким - не чета его размазне-бывшему и еще некоторым знакомым. Да, любой прайм и среднестатический альфа все равно мог бы при должном желании придавить и удерживать его “одной левой”, но для начала проворного юношу требовалось поймать; а Ибо даже и не пытался отпарировать прямые удары - против недюжинной пробивной силы альф это было бы бессмысленно и опасно, но зато крутился юлой, словно танцуя, уклонялся и подныривал под руки, больно щипался, метко пинался, тычками целился в глаза, и Сяо Чжань подозревал, что кажущийся на вид игрушечным кинжал он носит за поясом не просто так. В общем, чем дольше альфа за ним наблюдал, тем сильнее влюблялся, и иногда ему казалось что его вот-вот разорвет от количества испытываемых к омеге эмоций. Он пару раз даже оборачивался волком и сбегал в лес, страстно охотясь на любую попавшуюся дичь, просто чтобы выпустить куда-то вихрь кипящей в нем энергии и желаний.

Накануне назначенного дня Сяо Чжань поработал еще немного - продал добытые оленью и заячьи шкуры, отдал скупщику забранные у бандитов “грязные” ценности сторговавшись на весьма приличное количество монет, подсобил местному кузнецу в тяжелой для одного работе и заодно приобрел простенькие дверные петли для старого сарая, про которые забыл в прошлый раз. Позже их будет не жалко заменить на что-то посолиднее.

Когда он вернулся на скалу, опять в сумерках, Ибо встретил его у моста, приветливый и ласковый, счастливый его возвращению. Крепко обнимая его и голодно целуя, Сяо Чжань подумал, что благодаря омеге, это место уже начинает ощущаться как дом. Пока не готовый и временно не очень комфортный, но, главное, свой, родной, где его любят и ждут. Чувство было потрясающим, особенным. Его стая тоже всегда радостно приветствовала его, по нему скучали, и он скучал по ним, но это никогда не бывало так.

Ибо спросил, не устал ли он, не хочет ли сначала поесть, и когда Сяо Чжань сказал, что не очень, взял его за руку и потянул за собой, не на мост, но в сторону по тропе в два шага шириной, которая, казалось, вела в никуда, разве что к густо поросшему деревьями и кустарником крутому, почти отвесному склону.

- Лао дагэ сказал, тебе пора узнать, что нам тут приходится регулярно делать, - пояснил Ибо на его вопросительный взгляд. - Сегодня моя очередь этим заниматься, так что… в общем, сейчас увидишь.

Сяо Чжань, заинтригованный, шел следом, пока его уши вдруг не уловили жуткие, протяжные потусторонние завывания и стоны, от которых вдоль позвоночника пробежал табун мурашек, и все мелкие волоски на теле встали дыбом. Он резко дернул омегу назад, задвигая к себе за спину, и меч в его руке оказался быстрее, чем тот успел моргнуть.

- Гэ! - воскликнул Ибо, почему-то с тихим смешком. - Нет, гэгэ, не волнуйся, все в порядке!

- Я так не думаю, - напряженно ответил он, изо всех сил всматриваясь в сгущающуюся темноту между толстыми стволами старых деревьев. Такие звуки могли издавать самые разные злокозненные существа-дзями*, и ни одно из них не было безвредным.

- Да нет же, Чжань-гэ, послушай, это лао дагэ придумал, на самом деле ничего опасного там нет! Отпусти меня, и я все тебе покажу. Вот, зажги лучше фонарь, не люблю, когда темно…

Сяо Чжань выполнил его просьбу, но смог выдохнуть и расслабиться только тогда, когда собственными глазами увидел то, о чем пытался сказать ему омега.

Источником жутких звуков оказались подвешенные к ветвям специальные трубки разнообразных размеров и причудливых форм. Они покачивались на порывистом горном ветру и завывали на все лады, имитируя голоса нечисти и неупокоенных злобных духов так хорошо, что издалека даже волчий слух не мог отличить такую подделку от голосов реально обитающих в этих краях тварей. Ибо объяснил, что с этого склона открывается вид на Вэйфан, и ветер здесь почти всегда дует в сторону деревни, а значит, в ночной тиши доносит туда и якобы потусторонний вой.

- Нужно держать их в тонусе, - сказал юноша. - А то реальную нечисть мы здесь почти полностью изничтожили, а у Шао Го-цзы иногда возникают дурные идеи отправлять сюда своих людей, чтобы испытать их смелость и заодно посмотреть, не наложить ли лапы на эту скалу и остатки храма. Склон очень крутой, без специфических умений и приспособлений не залезешь, но они все равно пытаются. Так что мы периодически устраиваем тут “представления”, чтобы было поменьше желающих. А то если поймут, что тут на самом деле никого нет… Со мной обычно Вэньхань или Сонджу ходят, но я сказал, что сегодня ты мне поможешь… поможешь ведь?

- Естественно, - мгновенно ответил Сяо Чжань. - Детка, тебе не нужно меня о таком спрашивать. Покажи, что нужно делать, и я целиком к твоим услугам.

Следующий час, а может и чуть больше, прошел весьма увлекательно. Раньше Сяо Чжань лишь мельком слышал о таком, в каких-то старинных былинах и полузабытых историях о неравных битвах, но процесс оказался простым и при этом довольно занятным. Из неглубокой пещеры они достали и установили на самом краю обрыва гибкие, особым образом сконструированные большие рогатые чучела, которые угрожающе мотались на ветру и как припадочные размахивали конечностями; зажигали и переносили с места на место разноцветные мелкие фонарики, которые время от времени гасли, совместно с хаотично развешанными светящимися гнилушками создавая эффект блуждающих огней; гремели специально оставленной здесь и собранной в кульки старой посудой, создавая дополнительный шум, а еще изображали зловещий демонический хохот, соревнуясь в громкости и ужасности, а потом долго-долго целовались среди всей этой какофонии и хаоса, не в силах оторваться друг от друга, даже чтобы дойти до теплого дома. В какой-то момент Сяо Чжань не выдержал и притиснул Ибо к наклонному стволу старой сосны, приподнимая и практически укладывая на него, и омега тут же обхватил его руками и ногами, выгибаясь навстречу и позволяя тереться о себя, и трогать абсолютно везде. Плотная зимняя одежда мешала ужасно, и альфа зарычал от досады, когда непосредственный доступ к телу быстро получить не удалось.

- Гэгэ… - простонал Ибо ему на ухо, когда его пальцы в очередной раз запутались в слоях ткани и удерживающих ее завязках. - Пойдем в гнездо, пожалуйста пойдем, ты же хочешь, и я хочу, давай не будем дольше ждать…

Сяо Чжань сделал глубокий вдох, медленный выдох и прислонился своим разгоряченным лбом ко лбу омеги, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце, утробно урчащего волка, и немного прийти в себя. Рассудок подсказывал ему, что каким бы соблазнительным это предложение ни было, на самом деле поддаваться порыву не стоило. Во-первых, в каменной башне было чуть ли не холоднее, чем на улице, запас дров хранился неблизко, печь сначала требовалось почистить, а омеги в целом, и часто кашляющий Ибо в частности, не отличались лошадиным здоровьем. Во-вторых, хоть там и хранились на постоянной основе некоторые вещи юноши и его братьев, которые формировали, собственно, гнездо, в данный момент там не было ни белья, ни воды, ни полотенец, вообще ничего для элементарной гигиены. И наконец в-третьих, меньше всего он хотел бы случайно сделать своей омеге щенков при таких неподходящих обстоятельствах, а потом еще и исчезнуть на несколько месяцев, не имея ни малейшего понятия что с ним происходит, и оставив его в максимально деликатном, эмоционально нестабильном и уязвимом положении. Это было бы попросту подло. Серьезные отношения так не строились.

Поэтому он сменил тактику, снова целуя Ибо, но уже не страстно и напористо, а неспешно и ласково, ловя губами жалобное тихое поскуливание, шепча нежности и клятвенные обещания, оставляя в покое его одежду. Им обоим нужно было прийти в себя и осознать, что сейчас было не время и не место для первой по-настоящему интимной близости. Сяо Чжань не хотел превращать важный древний ритуал по формированию не только физической, но и глубокой эмоциональной связи в обычный перепих на волне охватившей обоих мимолетной похоти. Он знал, что как только они останутся наедине, как только он увидит перед собой обнаженного возбужденного омегу, то не сможет удержаться и обойтись только руками и ртом, знал, что не сможет не оставить на нем свою метку. И если метка спровоцирует течку, что бывало нередко, он хотел быть уверен, что никто и ничто не помешает им заниматься любовью до изнеможения, что он сможет как следует позаботиться об Ибо. И лучше бы чувства юноши в этот момент не омрачала перспектива неизбежного скорого расставания, а чувствительный нос Сяо Чжаня не раздражали пусть и легкие, но назойливые запахи других альф.

Сейчас, каким мучительным бы это ни казалось, лучше было подождать. К тому же, несмотря на разгоревшийся в штанах непредвиденный пожар, на этот вечер у него были запланированы другие необходимые дела. Сяо Чжань держал в объятиях и размеренно гладил омегу до тех пор, пока не убедился, что Ибо успокоился, понял все правильно и чувствует себя хорошо, затем помог закончить притворное буйство нечисти, отвел его в дом, чьи окна в зимних сумерках светились уютным желтым светом, а сам направился к стоящей в стороне одинокой башне - ему еще очень многое необходимо было обсудить с Ван Ханем и прийти к консенсусу как можно скорее.

Chapter Text

Глава 5

⌑≫─━━━┉┅∎⋉⋇⋊∎┅┉━━━─≪⌑

День, который они выбрали для свидания, был прекрасным - ярким и солнечным, почти безветренным, идеально подходящим для длительной прогулки, и Сяо Чжань нетерпеливо переминался у подвесного моста в предвкушении отличного времяпрепровождения. Ван Ибо вот-вот должен был появиться, и впереди у них было полно времени, чтобы потратить его, как душе будет угодно, а главное, наконец-то побыть только вдвоем. Ну, почти. Незнакомые люди, населяющие Вэйфан, которым нет до них никакого дела, не считаются.

С утра Вэньхань уже подловил Сяо Чжаня около нужника и с максимально суровым лицом пообещал утопить его в выгребной яме, если с омегой хоть что-нибудь случится. Сяо Чжань серьезно кивнул на эту угрозу, не став упоминать, что однажды молодого альфу уже уделал, и если будет нужно, уделает еще раз. Он не сомневался, что в случае драки не на жизнь, а на смерть, Вэньхань не станет щадить его конечности и глаза, как это было ранее, и даже одолев его, простыми царапинами и ушибами Сяо Чжань не отделается. Да и более того, он добровольно отдаст себя на растерзание, если не убережет Ибо от опасности. Касательно вопроса благополучия юноши все они были солидарны, и на самом деле лишних предупреждений не требовалось.

Но тем не менее, пока Сяо Чжань вытаптывал в ожидании возлюбленного свежевыпавший ночью снег, к нему целенаправленно подошел и Сонджу.

- Давай, начинай, я тебя внимательно слушаю, - смиренно вздохнул Сяо Чжань, останавливаясь и прислоняясь спиной к растущему рядом кряжистому дубу. Скуластый парень на мгновение поджал губы, смерив его недовольным взглядом, но отрицать намерений не стал.

- Ты знаешь, что я неоднократно предлагал Ибо принять мою метку? - вместо этого спросил Сонджу прямо в лоб, тут же заставив Сяо Чжаня нахмуриться и напрячься. - Нет? Так вот, знай. Я хочу этого давно и сильно, но он отказывал, а я всегда уважал его желания и не настаивал. Но это было до того, как я узнал, что причина этому - в тебе. Я думал, может ему просто нужно время, чтобы подумать, посмотреть на других альф, посравнивать и понять, что лучше меня ему не найти. Лучше нашей стаи ему не найти, мы любим его безусловно, безоговорочно, не ограничиваем свободу, не указываем ему его место в общепринятой социальной иерархии, даже не настаиваем на моногамии! А потом появился ты, и оказалось, что все это время он просто был влюблен в героя своего детства. Но разве это не опрометчиво? Он ведь тебя практически не знает.

Сяо Чжань отстранился от дерева и выпрямился, сделал шаг вперед, мрачно глядя на молодого альфу. Этот разговор ему категорически не нравился. Волк угрожающе зарычал и пригнулся к земле, готовый атаковать.

- Сонджу, что именно ты хочешь мне сказать? Я тебе не нравлюсь, и это понятно, но есть ли у тебя ко мне обоснованные претензии?

Парень сдавленно рыкнул, раздувая ноздри.

- На первый взгляд ты буквально идеален, Сяо Чжань, и это бесит сильнее всего. Но я готов подождать и посмотреть. Время покажет, насколько ты хорош на самом деле. Я только беспокоюсь, как бы неприятные открытия не причинили боль Ибо.

- Не будет никаких неприятных открытий, - резко ответил Сяо Чжань, не мигая глядя Сонджу в глаза. Их внутренние хищники уже снова схлестнулись, свирепые и непримиримые конкуренты. Люди пока еще чудом сохраняли налет цивилизованности и благоразумности. - Я готов уничтожить любого, кто посмеет ему навредить. И если вдруг он пострадает из-за меня, я сам признаю себя недостойным, приму поражение, и лично попрошу тебя продолжать заботиться о нем. Идет?

Ким Сонджу прищурился с недоверием, но отрывисто, с видимым усилием кивнул.

- Я и так продолжу о нем заботиться - всегда. Для меня самое главное, чтобы мой любимый младший братик был счастлив. Скажу честно, Сяо Чжань, я долго буду горевать, если в конце концов он сделает выбор в твою пользу. Однако если он будет счастливым с тобой, со временем я смирюсь. Но если ты предашь его доверие, если обидишь, если он будет плакать из-за тебя… Клянусь, ты не уйдешь живым. И не смотри, что беты ведут себя спокойнее - Исюань будет первым, кто поднимет меч, а Сынён потом станцует на твоей могиле.

- Даже не сомневаюсь, - угрюмо уверил его Сяо Чжань. Затем немного подумал и решил быть откровенным до конца. - Знаешь… я рад, правда, рад, что вы все так неистово защищаете Ибо. Многие омеги и мечтать не могут о такой преданной семье, не могут быть уверены в своей безопасности, что им есть, куда вернуться, если не ладится с альфой. Как ни странно, мне спокойнее от этого. Я тоже желаю Ибо только счастья, и буду стремиться сделать так, чтобы он нашел его со мной. А если ты посмеешь вмеш…

- Хён, ты опять?! - раздался вдруг звонкий голос, и Ван Ибо буквально подлетел к ним, готовый обвиняюще потыкать Сонджу в грудь, но в последний момент запнулся о непривычно длинный подол ханьфу и в итоге драматично упал в их мгновенно протянутые навстречу руки, инстинктивно вцепляясь в обоих. - Ай… вот какого ж гуя лысого!..

Ох, Сяо Чжань впервые видел на нем ханьфу. И оно шло юноше неимоверно, даже такое старенькое, давно потерявшее яркие краски и явно с чужого плеча. Теперь понятно было, чего Ибо так долго возился. Он даже волосы по-другому уложил - они водопадом спускались ниже лопаток, а халцедоновая заколка удерживала не просто пучок, но мелкие аккуратные косички, свернутые затейливой петлей.

Сяо Чжань мог бы любоваться им вечно. Вот только Ибо восстановил равновесие, громко фыркнул, явно вознамерился ругаться на брата, и старший альфа поспешил вмешаться, чтобы не тратить драгоценное время на бессмысленные препирания.

- Детка, все в порядке. Мы просто разговаривали и как раз закруглялись. Кстати, прекрасно выглядишь, глаз не оторвать! Я теперь думаю, что сам одет недостаточно хорошо…

Услышав комплимент, Ибо в ту же секунду растерял весь свой запал и расцвел сияющей довольной улыбкой, которая словно заставила померкнуть само солнце.

- Чжань-гэ всегда выглядит замечательно! Ему не нужны наряды и драгоценности, чтобы ослеплять своей красотой!

Оба альфы поперхнулись, Сяо Чжань - от внезапной, горячей волны смущения, а Сонджу хрипло возмущенно закашлял, яростно замахав на них руками.

- Так, ясно, я пошел. Возвращайтесь до темноты! Ибо, у тебя кинжал с собой? Перчатки, запасной нож, деньги? Есть чем прикрыть лицо?

- Да-да-да, хён, не волн… а... то есть, какие деньги?

- Тебе не надо, - проворчал Сяо Чжань, притягивая омегу ближе к себе, обнимая одной рукой и легонько целуя в лоб. - Они есть у меня. Идем. Сонджу, приятно было поболтать, но нам пора, увидимся вечером. Щеночек, а ты не замерзнешь? Может, вернемся за курткой?

- Не, все нормально, я так уже ходил, - заверил его Ибо, плотнее запахивая вокруг горла зимнюю накидку. Альфа с некоторым сомнением посмотрел на выглядывающий с изнанки куцый мех, но решил не настаивать. Если что, теплая одежда была у него, и он принудит юношу поменяться.

Сяо Чжань чувствовал, как тяжелый взгляд Сонджу прожигает дыру у него в спине до тех пор, пока вместе с Ибо не перешел мост и не скрылся в сквозной пещере, ведущей наружу. Но затем омега полностью захватил все его внимание, и никаких посторонних мыслей в голове не осталось - только сам собой живо текущий разговор, только улыбки, только сладостное ощущение щемящей нежности, распирающей грудь, и бесконечно растущее чувство горячей привязанности. Ибо двумя руками ухватился за его предплечье и рассказывал обо всем на свете, периодически подпрыгивал от переполняющих эмоций и активно жестикулировал, иногда запинался о подол, ругался, поскальзывался оттого, что не смотрел под ноги, и расспрашивал его про все-все-все, что случилось за те пять лет, что они не виделись. Конечно, самое важное они уже успели обсудить ранее, но все равно казалось, что темы неисчерпаемы. Сяо Чжань ужасно удивился тому, как быстро они, казалось, пришли к ограждающей деревню стене. Будто путь, обычно занимающий порядка сорока минут быстрым шагом, сегодня занял всего десять в неторопливом прогулочном темпе. В компании Ибо время летело незаметно.

Вэйфан как обычно был оживленным и многолюдным: большой рынок гудел, словно пчелиный улей, стайки ребятишек носились меж прохожих, зазывалы громогласно предлагали всем желающим поучаствовать в разнообразных состязаниях, какой-то зачуханный стражник погнался за мелким шустрым воришкой, скрывшимся в лабиринте улиц. Сяо Чжань приобнял Ибо за плечи, крепче прижимая к своему боку, и нырнул в пеструю толпу, наслаждаясь кипящей внутри энергией и привычной свободой действий, которая в последнее время была несколько ограничена. Они около часа просто болтались по поселению, вертя головами и рассматривая развешанные повсюду украшения к грядущему через две недели карнавалу Зимнего Солнцестояния, Ибо еще немного рассказал ему об истории деревни и особенностях праздника в этих краях, а затем Сяо Чжань потянул его к заранее запримеченным развлечениям - как минимум, эти несколько зазывал не казались откровенными мошенниками.

- Хочешь попробовать? - спросил он, кивком указывая на выставленные здесь игровые приспособления. Какие-то требовали силы и стойкости, какие-то ловкости или меткости, но все без исключения были весьма замысловатыми.

Ибо широко ухмыльнулся, глядя на него хитро и задиристо.

- Да я в этом профи! Спорим, я тебя сделаю, гэгэ?

Нижняя челюсть Сяо Чжаня непроизвольно отпала на мгновение, а затем он от души рассмеялся.

- Так самоуверен, а? Что ж, давай! На что спорим?

Омега задумался на секунду - или сделал вид, потом щелкнул пальцами и разулыбался:

- Проигравший угощает победителя обедом!

- И что это за условия? - хмыкнул Сяо Чжань. - Я и так собирался тебя покормить. А ты и денег не взял, как собираешься расплатиться?

- У меня свои методы, - ответил юноша с максимально загадочным выражением лица и задрал нос. - И вообще - выиграй для начала, тогда узнаешь!

Сяо Чжань невольно нахмурился. Знал он, конечно, некоторые “методы” с помощью которых нищие омеги могли получить от окружающих то, что им было нужно, и ему категорически не нравилась даже сама мысль о том, что Ибо мог промышлять чем-то подобным. Однако, заметив его помрачневшую гримасу, юноша возмущенно вскинулся и сильно треснул его по плечу.

- Серьезно, Чжань-гэ? Нет, серьезно? Это - первое, о чем ты подумал, глядя на меня?

- Да я не…

- Поверить не могу! - Ибо очаровательно надулся, зыркнул исподлобья и пихнул его снова, а затем резко отвернулся и устремился прочь, явно обиженный до глубины души.

- Эй, постой! - встревожился Сяо Чжань и ломанулся следом, в два широких шага догоняя его и ловя в кольцо своих рук. Омега извернулся ужом, пытаясь выкрутиться, и он притиснул его крепче, спиной прижимая к своей груди. - Детка, подожди. Ты не так понял, я и не успел ничего толком… слушай, прости, ладно? Я был не прав. Ибо. Пожалуйста, я… я не хочу все портить. Давай поговорим?

- О чем? - насупленно запыхтел юноша, все еще слегка сопротивляясь и острым локтем упираясь ему в ребра.

- Хотя бы о том, что не следует сразу убегать, если возникло недопонимание. Я с ума сойду, если потеряю тебя в такой большой толпе. Щеночек… пожалуйста, позволь мне объяснить.

Ван Ибо тяжело вздохнул и завозился в его руках, пытаясь развернуться. Сяо Чжань, поняв его намерения, ослабил хватку, с раскаянием уставился в красивые темные глаза. Омега молча смотрел на него некоторое время, пристально, серьезно, потом снова вздохнул, обмяк и приник всем телом, утыкаясь в шею. Альфа тут же прижал его к себе снова, с чувством невероятного облегчения зарываясь лицом в макушку.

- Не надо ничего объяснять, гэгэ. Я не знаю, почему… с тобой все так… я слишком остро реагирую на вещи, которые от кого угодно другого просто проигнорировал бы. Ты тоже меня извини?

- Конечно, - тут же выдохнул Сяо Чжань. - Детка, честное слово, я так удивился именно потому, что с тобой у меня ничего подобного не ассоциируется, просто фантазия мгновенно зашла в тупик…

- Чжань-гэ, я понял, правда. Не нужно… я сам выразился двусмысленно, не подумал, как звучит...

Сяо Чжань погладил его по волосам, осторожно отстранил за плечи, приподнял за подбородок маленькое лицо, обвел большим пальцем пухлые губы и прижался к ним долгим глубоким поцелуем. Ибо обвил его руками и даже на цыпочки приподнялся, целуя в ответ. Кто-то из прохожих громко возмутился распущенности современной молодежи, и они прыснули со смеху, стукнувшись лбами, и от этого засмеявшись еще сильнее.

- Все еще хочешь поиграть? - спросил Ибо, после того как они немного успокоились и отдышались.

- М-м. Да, но только если хочешь ты.

- Тогда давай, - омега подтолкнул его обратно и дразняще высунул кончик языка. - Я все еще намерен тебя уделать! И не вздумай поддаваться!

Сяо Чжань коротко закатил глаза, но позволил юноше выбрать первое испытание и уронил в протянутую ладонь лебезящего зазывалы несколько медных монет.

Оказалось, здесь нужно было швыряться каштанами по движущимся мишеням-куклам - и Ибо действительно его уделал, всего на одну штуку, но все же! Альфа почувствовал дух игривого противоборства и настоящий азарт - отнюдь не часто кто-то его хоть в чем-то побеждал! В стрельбе по кольцам из лука они оказались равны, что было действительно впечатляюще; в испытании силы Сяо Чжань буквально размазал Ибо по дощатому покрытию, что было ожидаемо, но все равно крайне увлекательно; в ловкости они до последнего шли “ноздря в ноздрю”, пока альфа не воспользовался хитрым, приобретенным с жизненным опытом трюком, и не оставил омегу изумленно хлопать глазами.

- Ты… так не честно, гэ!?

- Все честно, - смеялся Сяо Чжань, и полный мужчина, отвечающий за соблюдение правил игры лишь развел руками - формально альфа ничего не нарушил. - А ты думал, так легко достичь моего уровня невероятной крутости? Нужен опыт, смекалка и грамотный подход, тебе, щеночку, еще учиться и учиться!

- Ну все, - пробурчал Ибо и грозно свел бровки к переносице. - Держись, гэ, сейчас я тебе покажу!

И ведь показал. Правда, Сяо Чжань проиграл только потому, что безнадежно залип на выдающуюся гибкость стройной фигуры, демонстрирующей все свои возможности на полосе препятствий прямо перед его жадным взглядом, но как бы там ни было, это считалось. Затем они срывали яркие флажки с вершины столба, вылавливали плавающие в бочке яблоки без помощи рук, поднимали тяжелые гири и кидали стрелы в горшок с узким горлышком, жонглировали кунчжу, ловили на скорость удирающих от них куриц и скакали на одной ноге по вкопанным в землю пенькам - вокруг аж собралась небольшая толпа зевак, подбадривающая их криками и громко выражающая восхищение. Зазывалы в какой-то момент начали нервничать - похоже, что они выиграли вообще все имеющееся у них призы, но всё не собирались останавливаться. В конце концов Сяо Чжань решил, что пора заканчивать, когда у него банально закончились медяки, а у раззадоренного раскрасневшегося юноши, в очередной раз силой пришпиленного под ним, громко заурчал живот.

- Я выиграл, - тяжело дыша, прошептал альфа, удерживая за руки безрезультатно извивающегося Ибо и крепче прижимая его к земле. - Готов признать поражение?

- Вот еще, - прошипел омега и извернулся опять, почти преуспев. Сяо Чжань навалился сильнее и втиснул свое колено между его ног, не давая брыкаться. - Хочешь поскорее закончить, потому что боишься продуть, гэ?!

- Детка, вовсе нет, - со смешком выдохнул Сяо Чжань, но все же постарался придать своему лицу серьезное выражение. - Ты очень крутой, невероятно способный, я давно так не веселился! Ты и так меня “сделал” в практически половине случаев, а кунчжу, ох, никто раньше не выигрывал меня в кунчжу! Я ужасно впечатлен. Правда. Мы можем побороться еще, позже, когда захочешь? А сейчас поесть бы, а?

- Кха-кха, - раздалось над их головами, и один из зазывал, смущенно улыбаясь, жестом попросил их подняться на ноги. - Господа, будьте так любезны… Здесь же люди смотрят. Да и пора бы освободить площадку для других желающих?

Ибо перестал вырываться. Недовольно посмотрел на полного мужчину, с подозрением - в честные глаза альфы, переспросил, точно-точно ли он так хорош, разглядел искренность и наконец неохотно согласился. Сяо Чжань поднялся сам и помог подняться ему, а затем его руки оказались заняты разномастными сувенирами, игрушками и украшениями, и он почувствовал себя немного ошеломленным таким количеством разнообразного добра. Они отошли в сторонку и временно заняли свободный уголок на одном из длинных прилавков, чтобы разобрать невзначай выигранные призы. Большая часть из этого не представляла из себя какой-либо ценности, но наметанный глаз альфы выцепил среди безделушек и кое-что достойное.

- О, интересно, - пробормотал он себе под нос, отодвигая в сторону игрушечный кораблик и доставая из-под него заманчиво поблескивающий в солнечных лучах браслет. Переплетенные между собой тонкие шнурки из мягкой кожи создавали затейливый узор, а нанизанные на них белые жемчужины, лунный камень и редкие в их краях аквамарины делали украшение весьма изысканным. С петельки у застежки свисала маленькая посеребренная подвеска в виде волчьей головы и полумесяца. Идеально. Сяо Чжань довольно улыбнулся краем рта и перехватил руку омеги, неуловимо-ловким движением застегивая браслет на узком запястье. - Это тебе.

На лице Ибо снова возникло это выражение, которое альфа всей душой начал обожать и хотел видеть как можно чаще: чуть приоткрытые губы и расширившееся сияющие глаза, слегка приподнятые внутренние уголки бровей и легкий румянец на щеках - юноша словно засветился от тихой изумленной радости, расплываясь в лучезарной улыбке.

- Чжань-гэ… красивый какой, спасибо! Я теперь никогда его не сниму!

- М-м, - довольно отозвался альфа. - Ну, возможно, горячую ванну с ним лучше не принимать, а в остальном я счастлив, что тебе нравится - это хорошая память о сегодняшнем дне, как считаешь?

- Я в любом случае запомню его, это же первое свидание!

- Точно, - негромко рассмеялся Сяо Чжань, чуть наклоняясь вперед и позволяя потянувшемуся навстречу юноше чмокнуть себя в колючий подбородок. - И все же приятно иметь что-то символическое, м? Вот это я, пожалуй, оставлю себе, - он подкинул на ладони простенький, но крепкий перочинный нож с инкрустированной в рукоятку капелькой янтаря. - Пригодится в дороге.

Еще из относительно ценного среди призов оказалось зеркальце в симпатичной резной рамке, трехгранный стилет, маятник из горного хрусталя и складной расписной веер - его Ибо решил подарить Ван Ханю, потому что едва ли среди них нашелся бы другой ценитель подобных вещей.

- Вау, гэ, что будешь с этим делать? - хихикнул омега, когда выцепил из общей кучки разноцветный ветрячок и деревянную лошадку размером с женскую ладонь.

- Тебе решать, - улыбнулся Сяо Чжань. - Разве это не за твою победу в испытании на равновесие?

- Ой, ну, - омега слегка сморщил лоб и нерешительно тронул ногтем раскрашенную в цвета радуги юлу. - Думаю, стоит отдать деткам? Большинство людей здесь не богаты... Здесь недалеко дом сирот, мы могли бы… я ведь должен тебе обед, и по пути в таверну мы все равно будем проходить мимо?.. Ты не против?

Сяо Чжань в который раз почувствовал, как в груди разливается нежность.

- Это отличная мысль. Я полностью “за”.

Он ненадолго пожертвовал своим плащом, связав вместе уголки и сложив в этот импровизированный мешок все игрушки и безделицы. Они не смогли пройти мимо торговца сладостями - Ибо немного смущенно опустил глаза и сказал, что ребятишек много, вдруг игрушек на всех не хватит - Сяо Чжань молча согласился и купил в придачу разных конфет.

Сиротский приют выглядел обычным деревенским домом, разве что более просторным, и во дворе шумно возились чумазые детишки. Самому младшему на вид едва исполнилось два года, и он, любопытно уставившись на подошедшую к забору пару сосредоточенно ел снег, пока приглядывающая за всеми женщина отвлеклась на ревущую у крыльца девчушку постарше. Сяо Чжань открыл было рот, чтобы окликнуть ее, но Ибо его опередил, без обиняков перегнувшись через калитку и открывая задвижку.

- Лиин-цзецзе, А-Янь сейчас застудит себе горло!

- Ах, что? Кто тут..? - женщина схватилась за сердце от неожиданности, резко развернулась, но заметив юношу с облегчением всплеснула руками. - Ибо! Что ж ты так меня пугаешь. Проходи-проходи, а где все… а это кто? - она настороженно уставилась на высокого альфу.

- Это Сяо Чжань-гэгэ, он со мной! - живо ответил Ибо и подхватил на руки оставленного без присмотра двухлетку, легонько тиская пухлые щечки. Малыш заулыбался и потянулся к нему, что-то невнятно залопотав. - Цзецзе, спектакля сегодня не будет, но мы кое-что принесли!

- Вот как? - воспитательница вежливо поклонилась Сяо Чжаню, представилась - Чжао Лиин, и достала из кармана платок, не глядя вытирая сопли девчушке, которая перестала реветь, но начала икать. Затем снова обратила внимание на омегу, и в ее голосе проскользнули нотки беспокойства. - А Сонджу знает, в чьей компании ты гуляешь? А Ван Хань-иши?

- Конечно они знают, цзе, к чему эти вопросы? - Ибо на секунду нахмурился, потом тряхнул головой и снова широко улыбнулся, влюбленно глядя на альфу. - Чжань-гэ, покажешь, что у нас есть для них?..

Сяо Чжань встрепенулся, отрывая взгляд от умилительного зрелища, которое представляли из себя омега с ребенком, и подошел к женщине, демонстрируя ей содержимое своего свернутого в мешок плаща. Чжао Лиин ахнула от радости и благодарно сжала его плечо.

- Я так признательна! Игрушек всегда не хватает, и дети часто дерутся, хотя я стараюсь воспитывать… и сладости! У нас так редко бывают сладости, это же настоящий праздник! О, спасибо большое! Ибо-диди, Сяо Чжань - спасибо!

Альфа немного смущенно отмахнулся, мол, ерунда, затем прошел за женщиной в дом и выгрузил все безделушки и еду на кухне. Любопытная мелюзга толкалась в дверях, пытаясь высмотреть гостинцы, но Чжао Лиин командным тоном принудила их вести себя прилично. Сяо Чжань уверил детвору, что хватит на всех, аккуратно протолкался сквозь галдящую толпу обратно во двор и не удержавшись пылко поцеловал Ибо в улыбающиеся губы. Такие небольшие добрые дела здорово заряжали позитивом и оставляли неизгладимый теплый след в душе.

- У тебя золотое сердце, - шепнул он, приобнимая омегу за талию и склонившись к стремительно розовеющему ушку. - Мне дико повезло стать его избранником.

Юноша в ответ ущипнул его, и спрятал лицо за лохматой макушкой пригревшегося на ручках А-Яня, пытаясь побороть смущение.

- Не говори глупостей, гэ. Это мне повезло! Ты такой терпеливый и понимающий, и добрый, и вообще, это ты добыл бóльшую часть игрушек, и заплатил за конфеты, и помог мне принести это сюда, хотя я знаю, ты не так сегодняшний день планировал, и…

- Тш-ш, Ибо, детка, не надумывай лишнего, - поспешил прервать поток его мысли Сяо Чжань. - Это ерунда, главное, что мы вместе, общаемся, узнаем друг друга лучше, и я счастлив просто проводить время с тобой, делая что угодно. Хотя, вот пойти наконец поесть было бы и правда неплохо… А то мой голодный волк позарится на твои милые щечки, - он плотоядно усмехнулся и потянулся игриво куснуть омегу, но тот увернулся и фыркнул.

- Чжань-гэ, не называй меня милым! Я не ребенок! А-Янь милый, и маленькие животные, и твой волк тоже, а я… я привлекательный!

Альфа невольно хрюкнул от смеха.

- Одно другому не противоречит, щеночек. Ты привлекательный настолько, что я с минуты на минуту захлебнусь слюной, но это не мешает тебе быть умопомрачительно милым. Серьезно, иногда я хочу сожрать тебя целиком.

- Ну гэгэ!!

- Кхм, Ибо, я заберу? - Чжао Лиин практически незаметно подошла к ним, увлеченным друг другом, и протянула руки к малышу. - Может вам, ребята, стоит пойти побыть наедине?

Оба смутились. Кажется, они опять упустили контроль над феромонами, и теперь воздух вокруг был неприлично ароматным и насыщенным от взаимного желания.

Ибо еще сильнее покраснел ушами и отдал задремавшего мальчика женщине.

- Извини, цзецзе. Нам и правда пора…

- Все в порядке, - улыбнулась Чжао Лиин, устраивая А-Яня в своих объятиях. - Дети пока не понимают, а я рада за тебя. Еще раз огромное спасибо за подарки - вам обоим! - она перевела взгляд на Сяо Чжаня и снова поклонилась. - Для малышей невероятно ценно любое проявленное внимание, у меня иногда не хватает сил на всех… Они теперь ближайшие недели две только о вас и будут говорить… А-Юн безутешно рыдала с самого утра, а теперь сияет от счастья. Вы оба словно посланники Небес.

Они дружно замахали руками и попятились, до крайности смущенные горячей благодарностью. Когда дом сирот остался позади, а в конце длинной улицы замаячила вожделенная таверна, Ибо рассказал Сяо Чжаню, как они с братьями узнали о нем и стали по мере возможностей помогать воспитанникам. Шао Го-цзы выделял приюту недостаточно денег и не слишком-то заботился о беспризорниках вообще, поэтому Чжао Лиин и ее подручным приходилось нелегко. Альфа мысленно сделал себе пометку на будущее, что нужно предложить кое-кому из своих людей подсобить ей при случае.

К немалому удивлению Сяо Чжаня, Ибо привел его не куда-нибудь, а в таверну “Танцующий Цилинь”, которая считалась одной из лучших в округе. Он вспомнил, что когда расспрашивал людей о хороших местах, это заведение ему советовал буквально каждый второй, и скорее всего, он и сам повел бы юношу сюда. И судя по всему не ошибся бы, потому что из гостеприимно распахнутых дверей очень аппетитно пахло выпечкой, маслом чили и свининой в кисло-сладком соусе.

- Здесь подают самые вкусные пироги и баоцзы, которые я когда-либо ел! - с энтузиазмом просветил его омега, взял под локоть и чуть ли не бегом потащил их обоих внутрь.

Просторный зал был набит народом чуть ли не до отказа, между низкими столами шустро сновала прислуга, отовсюду слышался смех и довольные громкие голоса. Таверна явно была очень популярной, и Сяо Чжань немного настороженно рассматривал обстановку, пытаясь понять, что именно связывало Ибо с этим явно не самым дешевым местом. Впрочем, все его вопросы и опасения мигом отпали, когда из глубины помещения им навстречу стремительно выплыл Цянь Фэн и немедленно сграбастал омегу в медвежьи объятия.

- Посмотрите только, кого ветром занесло! Мой любимый диди, давненько тебя не видел! Как поживаешь, а, непоседа? Где вся ваша неразлучная братва?

- Все отлично! - чуть придушенно ответил Ибо, улыбаясь до ушей. - Со мной сегодня Сяо Чжань-гэгэ, и у нас свидание! Настоящее!

- О-о! Серьезное заявление! - пробасил Цянь Фэн и с интересом осмотрел Сяо Чжаня с ног до головы, приветственно протягивая ему руку. - Признаться не ожидал, что ты после выздоровления задержишься, молодой господин Сяо, ишь, какие новости! Свидание, значит? Ну что ж, раз самое, что ни на есть, настоящее, на бочку в кухне вас усаживать нельзя… пойдемте, найду для вас местечко.

Сяо Чжань крепко пожал руку беты, и чувствуя себя весьма неловко, направился за ним следом. Честное слово, он предпочел бы не пользоваться чьей-то добротой, а нормально заплатить за обед, как изначально и планировал. Но уходить было уже поздно, Цянь Фэн наверняка посчитает это за грубость, да и юноша точно расстроится. Надо было заранее настоять и все-таки выяснить его “методы”, а теперь уж оставалось только смириться. Потом обязательно нужно будет придумать, как отплатить хозяину таверны за радушие.

- Ну вот, давайте-ка сюда, - тем временем, прерывая его озабоченные мысли, мужчина засуетился вокруг свободного столика в уголке, рядом с декоративным бамбуком в большой кадке. Он смахнул со столешницы крошки и тщательно протер ее влажной тряпкой, оглянулся и выхватил откуда-то зажженную свечу в витом подсвечнике, водружая ее посередине. - Что будете, предпочтения есть? Народу сегодня много, но для этого маленького разбойника я всегда вкусностей найду. - Цянь Фэн снова потянулся к Ибо и приязненно потрепал юношу по плечу, а потом пригладил слегка разметавшиеся от уличного ветра волосы, отведя в сторону непослушную челку. Ибо довольно мурлыкнул и опустился на один из низких табуретов. Сяо Чжань молча присел рядом.

- Хочу что дашь, Фэн-гэ, но еще бы немножко соленых цзунцзы, если есть? И ютяо? - вид у Ибо был крайне скромный и невинный, но при этом он умильно заглянул мужчине в глаза, словно щенок, выпрашивающий лакомство, и только что его руку головой не бодал. Альфа страдальчески застонал про себя, глядя на это безобразие. Где-то в животе снова тугим колючим комком заворочалась противная ревность. Да, для омег подобное поведение было абсолютно естественным. Да, Ибо вообще был очень тактильным и ласковым с дорогими ему людьми, и да, Цянь Фэн был намного старше и волк не чуял от него ничего кроме искренней дружеской привязанности и покровительной братской заботы, но все равно...

- Ах, диди, разве можно тебе отказать? - притворно вздохнул бета, наклонился и от души потискал наслаждающегося вниманием омегу. - Готовые ютяо закончились, но так и быть, закину в печь новую партию специально для тебя.

Сяо Чжань постарался замаскировать вырвавшийся рык под внезапный приступ кашля, но видимо не очень преуспел, так как и Цянь Фэн, и Ибо посмотрели на него достаточно странно. Взгляд беты, впрочем, спустя мгновение стал понимающим и слегка смешливым. Он демонстративно заложил руки за спину, пообещал скоро принести им еду и ушел, беззаботно напевая себе под нос.

- И еще сливового вина, если можно! - прокричал Ибо ему в спину, а затем всем телом развернулся к Сяо Чжаню и расплылся в довольной предвкушающий улыбке. - Гэгэ, вот увидишь, вкуснее здешней стряпни на сотни ли вокруг не найти!

Сяо Чжань ответил, что не сомневается в этом, и постарался заглушить все неуместные чувства, просто придвинувшись к омеге ближе и переплетая их пальцы. Он вовсе не хотел выглядеть жалким агрессивным ревнивцем, который спокойного житья своему партнеру не дает. В любом случае, он рассчитывал на то, что эти дурацкие приступы ревности пройдут, когда на шее Ибо появится его метка. Волк так точно после этого должен стать посдержаннее. А пока он заставил себя расслабиться и с головой окунулся в новую увлекательную беседу, стремясь узнать о юноше как можно больше.

Ван Ибо наконец-то подробно рассказал ему о своем детстве, о том, как именно встретил Исюаня, Сынёна, Вэньханя и Сонджу, которые затем стали ему названными братьями, как жил до встречи с Сяо Чжанем, и как прошли те пять лет после. Слуга принес им вино, конги и цзунцзы, а затем рассказывать настала очередь альфы - юноша хотел знать все-все о его прошлом, его стае и приключениях, его поисках и интересных открытиях. Где-то в процессе повествования и после порции сытных баоцзы Ибо вплотную притерся к боку Сяо Чжаня и уложил на его плечо голову, потяжелевшую от алкоголя, и альфа обнял его, прижимая еще плотнее. Было уютно. Цянь Фэн пару раз проверил их, и в конце концов вместо новой бутылки вина принес чай, одарив альфу очень строгим взглядом, но в остальном никто их не беспокоил. Мимо углового столика народ почти не ходил, в противоположной стороне обосновались музыканты, и таверна наполнилась звуками приятной, ненавязчивой мелодии.

Даже не хотелось вставать и снова выходить на улицу, скованную холодом зимы. Когда Сяо Чжань почувствовал, что от тепла, терпкого вина и сытости вот-вот начнет клевать носом сам, то заставил себя встряхнуться и легонько потормошил Ибо.

- Детка, не спи. Еще даже не вечер, - он нежно улыбнулся и придержал завозившегося омегу за пояс, частично затаскивая к себе на колени. Может, это и было весьма неприлично, но уж очень хотелось, да и внимания на них, вроде бы, никто не обращал. - У меня тут еще кое-что есть, попробуешь?

Ибо взбодрился и с энтузиазмом кивнул. Чай уже почти остыл, но Сяо Чжань все равно достал из набедренной сумки и выложил на стол купленные ранее карамельки. Это было не совсем то же самое, что рисовала его возбужденная фантазия с участием сочных ягод, фиников, яблок в меду и выгибающегося под ним обнаженного тела, но тоже неплохо - мягкие губы коснулись кончиков его пальцев, когда он поднес сладость ко рту омеги, и юркий язык тщательно слизал оставшийся липкий след. На несколько долгих мгновений Сяо Чжань забыл, как дышать.

- Очень вкусно, - мурлыкнул Ибо и показательно покатал карамельку во рту, прежде чем приоткрыть губы и продемонстрировать золотистый кругляшок на кончике языка. - Хочешь?

Будь у альфы побольше выдержки, воспитания и благоразумия, он бы, наверное, просто взял себе другую конфету из тех, что лежали на столе. Но когда столь желанный омега предлагал такое, а в голове приятно шумело от вина, ни о какой заботе о чувствах окружающих речи не шло. Кровь опять отлила от мозга и устремилась гораздо южнее, а Сяо Чжань жадно припал к чувственным губам юноши своими. По языку растеклась тягучая медовая сладость, тихий дрожащий стон Ибо отозвался в ушах приятнее любой музыки, и на некоторое время альфа вообще забыл о том, где они находятся, что нужно соблюдать приличия, что необходимо контролировать свои феромоны и ненасытные руки…

Омега на секунду оторвался от него, чтобы вдохнуть, и Сяо Чжань воспользовался этим чтобы нашарить и закинуть себе в рот еще одну конфетку.

- М-м, а эта лимонная. Изумительно, - его голос прозвучал хрипловато и на октаву ниже обычного.

- Поделись, - тут же отозвался Ибо и поцеловал его сам, не дожидаясь реакции. Его бедро словно ненароком надавило альфе на пах, и Сяо Чжаня как молнией прошибло - он резко подался вперед, вжимая омегу поясницей в край стола, оглаживая его талию и ягодицы, и уже готовясь опрокинуть юношу, но кто-то вдруг сильно и настойчиво похлопал его по плечу.

- Господа, я бы предложил вам комнату, да все до единой сегодня заняты, - укоризненно произнес Цянь Фэн. - Диди, не пора ли вам пойти домой, а? Готов поспорить, лао дагэ уже беспокоится… и Сонджу с Вэньханем наверняка соскучились, м?

Упоминание других альф отрезвило Сяо Чжаня даже лучше прикосновения и заставило его волка недовольно заворчать. Ибо покраснел и торопливо пересел обратно на соседний табурет. Бета прочитал им небольшую нотацию о недопустимом в общественных местах поведении, осуждающе цыкнул, погрозил пальцем, но затем снова оставил их в покое, и они посидели еще немного, переглядываясь и обмениваясь смущенными улыбками. Сяо Чжань все равно поглаживал острое колено омеги под столом и думал. Еда была очень вкусной. И вино не было дешевым. И ему все-таки было ужасно совестно просто так взять и уйти, не отблагодарив хозяина звонкой монетой. В общем-то, наверное, можно было просто оставить деньги на столе, но тогда Ибо покоя ему не даст...

- Щеночек, если я отойду на пару минут, с тобой все будет в порядке? Посидишь тут один?

- Конечно, гэ, зачем ты спрашиваешь? - удивился омега и подтолкнул его в бок. - Иди, ничего со мной не случится.

Сяо Чжань кивнул и поднялся, переступил несколько раз с ноги на ногу, разминаясь, и направился в сторону, куда вроде бы ушел Цянь Фэн. Ему пришлось некоторое время поискать мужчину, но в конце концов тот показался из хозяйственного помещения у кухни.

- Господин Фэн, - окликнул его альфа, подходя ближе. - Хочу извиниться за свое поведение ранее - это было неприемлемо, спасибо, что вмешались и проявили снисхождение.

- Ах, да будет тебе, - добродушно отмахнулся Цянь Фэн. - Что с вас взять, молодежь… В животе бабочки, глаза горят, гормоны бушуют… Я просто стараюсь приглядывать за Ибо. Не видел раньше его с кем-то, кроме братьев. Но ты, вроде бы, человек достойный, а? Мой старый друг Ван Хань кое-что рассказывал о тебе.

- Ну, я… я стараюсь им быть, - слегка неловко ответил Сяо Чжань и прочистил горло, с возвратившейся уверенностью расправляя плечи. - И я хотел бы нормально заплатить за обед, он был отличным, но никто из официантов даже не назвал мне цен…

- С мальчишек деньги не беру, - прервал его бета. - Они пользуются этим нечасто, иногда помогают мне в разных делишках, так что от меня не убудет. Считай это моим вкладом в успешное свидание. - Цянь Фэн подмигнул ему, но заметив, что Сяо Чжань собирается настаивать, торопливо продолжил. - Вот что: знаю, вам, альфам, важно показать свою способность обеспечить омегу всем необходимым и продемонстрировать свою состоятельность, так что когда-нибудь потом можешь занести мне парочку овечьих шкур, да и от кабаньей для интерьера не откажусь. Только специально на кабана идти не надо! Так, при случае, если попадается… Давно хотел приобрести, но шайка Го-цзы душит налогами, только успеваю поднакопить, как приходится все отдавать.

“Вот это уже другой разговор”, - подумал Сяо Чжань и с готовностью кивнул. Услуга за услугу - это он мог понять и принять, это было привычно и правильно. Он также не упустил шанса поинтересоваться, насколько высокий налог взимает вельможа, и бета пожаловался, что если бы не получил таверну в наследство от своих родителей с уже устоявшейся хорошей репутацией, которая влекла сюда большинство проезжающих Вэйфан путников, то, возможно, и не смог бы удержаться на плаву. По большей части, “Танцующий Цилинь” спасала только популярность. Альфа снова почувствовал непреодолимое желание заплатить хозяину как полагается, но тот замахал на него руками и вытолкал обратно в зал.

Ладно, кабан кабаном, но овечьи шкуры добыть было легче легкого - они продавались на рынке, и Сяо Чжань твердо решил занести их Цянь Фэну в ближайшие несколько дней. А пока можно было со спокойной душой вернуться к Ибо.

Однако, за их угловым столиком внезапно оказался кое-кто еще. Очень молодой, но уже вкрай обнаглевший прайм, которого ранее Сяо Чжань краем глаза заметил у входа в компании других выпивох, занял его место и скабрезно улыбался омеге, отпуская похабные комментарии и настойчиво пытаясь притянуть к себе за подол ханьфу. Ибо отодвинулся так далеко, как только мог, почти забился за кадку с бамбуком и шипел оттуда, будто рассерженный кот. Едва заметив эту сцену Сяо Чжань ускорился так резко, что практически перешел на бег, и подоспел как раз вовремя - с тихим криком “я же сказал, что занят, отвали!” омега метко кинул в прайма тяжелую солонку, угодив прямо в глаз, и тот взревел, как раненый медведь, злобно ринувшись вперед. Альфа церемониться не стал - перехватил коренастого гада за шкирку, отшвырнул назад и одним сильным точным ударом выбил ему челюсть.

- Только попробуй, - яростно прорычал он, замычавшему от боли незнакомцу, и встряхнул его, дополнительно заряжая под дых. Волк рассвирепел так, что едва хватало самоконтроля не разорвать прайму горло. - Попытайся еще раз протянуть к нему свои грязные руки, и я в твоем убогом теле не оставлю ни одной целой кости!!

- Воу-воу! Сяо Чжань, никакого смертоубийства в моей таверне, пожалуйста, - на поднявшийся шум подоспел встревоженный и слегка запыхавшийся Цянь Фэн в компании осоловелого вышибалы. - Вот ведь так и знал, коль пожаловал прайм - жди беды. Диди, ты в порядке?

- Д-да, я… все нормально, - Ибо прошмыгнул мимо вышибалы, скручивающего трясущегося от злости прайма, и обхватил Сяо Чжаня за пояс, прижимаясь всем телом. - Гэгэ, ты так сильно его… не стоило из-за меня…

Альфа крепко обнял юношу, сожалея, что в человеческой форме не может обернуть его всем собой и спрятать целиком. Волк одновременно бесновался от яростного гнева и поскуливал от желания долго успокаивающе вылизывать омегу. От всех этих противоречивых эмоций и схлынувшей волны адреналина по телу пробежала мелкая дрожь и почувствовав ее, Ибо запáх еще нежнее и слаще, чем обычно, окутывая его ароматом жасмина и молочного улуна словно мягким пушистым одеялом, потесняя чужие враждебные феромоны. Дышать стало значительно легче, и Сяо Чжань вскоре ощутил, как к нему возвращается здравый рассудок. Руки, судорожно сжатые в кулаки даже будучи обернутыми вокруг омеги, наконец, удалось расслабить.

- Боюсь, как бы кто не позвал стражу, - обеспокоенно пробормотал Цянь Фэн. Он сочувственно погладил по спине Ибо и даже провел пару раз ладонью по плечу Сяо Чжаня, выражая поддержку. - Вам, ребята, наверное лучше уйти во избежание неприятностей. Я что-нибудь придумаю, драки в тавернах, в конце концов, не редкость. Выйдите через заднюю дверь и постарайтесь сегодня не попадаться на глаза патрулям.

- Прости, Фэн-гэ, что мы сегодня устроили тут… - виновато сказал юноша, потихоньку отстраняясь из объятий альфы и за руку потянув его за собой.

- Да ничего, - хмыкнул мужчина. - Бывает всякое. Главное - берегите друг друга и вернитесь сегодня на скалу в целости и сохранности.

- Обязательно, - мрачно пообещал Сяо Чжань и коротко поклонился и на прощание. - Да, извините за доставленные неудобства. Если мы спугнули некоторых гостей, я позже обязательно возмещу убытки.

- Ладно, ладно, идите же! - шикнул бета, взволнованно оглядываясь. - Зайду к вам поболтать на неделе, а сейчас - до свидания.

Ибо провел Сяо Чжаня сквозь кухню, мимо кладовых и винного погреба, и через неприметную заднюю дверь вывел в тихий, безлюдный переулок. Альфа глубоко вдохнул чистый морозный воздух, посмотрел в яркое синее небо, которое постепенно начали затягивать тяжелые серые облака, и снова притянул юношу к себе, не в силах удержать порыв и нуждаясь в подтверждении, что его возлюбленный в безопасности.

- Чжань-гэ, все хорошо, - прошептал омега ему в шею и коснулся губами разгоряченной кожи. - Он же в стельку пьяный, и тронуть-то меня толком не успел, не нужно было так…

- Еще как нужно, - низко рыкнул Сяо Чжань, стискивая Ибо сильнее, собственнически. - Таким ублюдкам следует сразу продемонстрировать, что бывает, если они не понимают слова “нет” и распускают руки.

- Гэ…

- Тш-ш. Я обещал, что буду тебя защищать, и не собираюсь оставлять подобные действия безнаказанными. Пьяный или трезвый - это прайм, и для тебя одно его существование уже серьезная угроза. Я вообще не должен был допускать его приближения…

Ибо тихо вздохнул и потерся носом прямо у яремной вены, очевидно находя в запахе Сяо Чжаня такой же комфорт, который Сяо Чжань находил в его. Они постояли так около минуты, окончательно успокаиваясь, а затем невдалеке послышались резкие выкрики-приказы и лязг доспехов - похоже, кто-то действительно позвал стражников утихомирить конфликт, однако они слегка опоздали и теперь бессмысленно толкались у входа в таверну. Переулок хоть и не был тупиковым, но задерживаться здесь дольше правда не стоило.

- Идем, - слабо улыбнулся альфа и отстранился, бережно погладив юношу по щеке. - У меня были еще планы на сегодня, давай не будем зацикливаться на этой неприятности, м?

- Хорошо, мой герой, - мурлыкнул Ибо в ответ и поцеловал его ладонь, затем перевернул ее и по-очереди коснулся губами каждой из чуть сбитых костяшек. - А меня в эти планы посвятят?

- Конечно, скоро сам увидишь, - пообещал Сяо Чжань, пропустив нарочито приторно-лестного “героя” мимо ушей, повертел головой и решительно повел омегу в сторону, где, судя по примерной карте деревни, находилась их следующая цель.

Юноша, словно подсознательно торопя его выполнить задуманное, снова запнулся о подол, и альфа придержал его за плечи, чуть хмурясь на подметающие землю одежды.

- Детка, чье это ханьфу?

- Ой, так заметно? - Ибо оглядел себя и попытался подвернуть слишком длинный рукав. - Ну… Исюань-гэ его раньше носил, на некоторые наши представления и когда на свидание с девушкой ходил… и Сынён пару раз…

- То есть это что, общий универсальный наряд для свиданий? - хохотнул Сяо Чжань.

- Эй, не смейся! - воскликнул Ибо и пихнул его локтем. - У нас не было возможности таскать с собой гору непрактичной одежды, помимо необходимой запасной, да и желания тоже… И на скале тоже нет повода наряжаться, не по лесу же в этом ходить, все ветки и репейник цеплять! Бегать неудобно, лазать неудобно… Но… но немножко ведь красиво, да?..

- Красиво, тебе очень идет, и я не смеюсь, щеночек, - поспешил уверить его Сяо Чжань и чмокнул в уголок надувшихся губ. - На меня посмотри, мне ли о моде рассуждать? Просто решил уточнить. Сейчас вы уже не проводите все время в дороге, у вас есть дом, скоро я помогу привести его в порядок, мы с тобой можем гулять по Вэйфану или любому другому соседнему селению, когда захочешь, и… я думаю, будет неплохо, если у тебя появится больше вещей, которые будут только твоими? Ну, знаешь, подобранные по размеру и росту, приятных цветов… В которых ты сможешь чувствовать себя и комфортно, и красиво одновременно?

- Гэ, о чем именно ты… ты что, собираешься купить мне одежду? - растерянно уточнил Ибо.

- М-м. Если только ты не категорически против? - Сяо Чжань сбавил шаг и внимательно посмотрел на него. Наряды или интерьерные гобелены были традиционными подарками во время ухаживания, сигнализировали уже о самых серьезных намерениях, а не просто интересе и симпатии, но он не хотел бы слишком давить на юношу, если тому вдруг захочется сбавить темп. Сяо Чжань, конечно, мог бы притащить и гобелен, но честно говоря, для начала хотел бы отремонтировать стену, на которую его предполагалось вешать. Узорная вышивка не решит проблему общей бедности обстановки. Одежда для их ситуации казалась гораздо более уместной, тем более что альфа, позволяющий своей омеге ходить в обносках, в глазах окружающих всегда выглядел как совершенно незавидный жених. Кого-то это, может, и не смущало, но Сяо Чжань ведь стремился зарекомендовать себя с самой лучшей стороны, поэтому...

- Да нет, я- я не против, просто, ох… - Ибо закусил губу и опустил глаза, нервно теребя новый плетеный браслет. - Ты столько делаешь для меня, Чжань-гэ, я не знаю, как себя вести, как тебе отплатить… Я никогда… Никто раньше...

- Эй-эй, - Сяо Чжань остановился полностью, и взял смущенное личико омеги в свои ладони, заставляя посмотреть на себя. - Детка, о какой “оплате” вообще речь?! Забудь об этом! Я делаю то, что делаю, потому что хочу этого. Мне казалось, мы с тобой это уже обсудили?..

- Да, но…

- Никаких “но”, если только мои намерения не расходятся с твоими собственными желаниями и волей. Договорились?..

Ибо неуверенно кивнул. Сяо Чжань приподнял брови, выжидая более однозначной реакции, однако когда ее не последовало, резко опустил руки и принялся беспощадно щекотать юношу до тех пор, пока тот не начал сползать на землю и задыхаться от смеха, выкрикивая согласие вперемешку с мольбами остановиться. Они опять привлекли внимание прохожих, но на этот раз те хотя бы не ругались, а улыбались в ответ.

- Теперь у меня болит живо-о-от, гэгэ, что ты наделал… - простонал Ибо, утирая рукавом повлажневшие уголки глаз.

- Понести тебя на ручках? - подразнил альфа, уже примеряясь, чтобы подхватить его, но омега отпрыгнул назад, чуть не врезавшись в разносчика фагао.

- Ну уж нет! Не трогай меня, ох… я чуть не умер…

- Совсем-совсем не трогать? Или хоть за руку можно взять? - с широкой улыбкой уточнил Сяо Чжань.

Ван Ибо сделал вид, что серьезно задумался над этим, но в конце концов проворчал, что за руку - можно. Альфа не преминул воспользоваться этим, и к лавке, торгующей одеждой, они подошли вместе. Внутри было тепло и светло, и юная девушка-альфа, на вид немногим старше Ибо, тут же поднялась им навстречу из-за высокой конторки. Однако, рассмотрев омегу, она вдруг поджала губы и приобрела крайне неприступный вид.

- Нет! - заявила она первым делом, и задрала нос к потолку. - Тебе тут больше ничего не светит!

- Что? Это почему вдруг? - нахмурился было Сяо Чжань, одновременно с тем, как Ибо сделал свое самое жалобное выражение лица и ноющим тоном протянул “ну-у-у цзецзе-е…”

- Даже не проси! - фыркнула та. - Матушка мне строго-настрого запретила с вами связываться, пока Сынён не вернет долг, который тянется за ним еще с осени!

Сяо Чжань понял, что особо ничего не понимает, и вопросительно посмотрел на омегу. Тот смущенно шаркнул ногой и забубнил, что прошедшей осенью кое-кому из их стаи понадобились новые зимние вещи, так как старые износились до полной непригодности, и через Цянь Фэна, который знал некоего Да Чжанвэя, которого хорошо знала хозяйка этой лавки, они договорились, что расплатятся частями. Около половины отдали, но зимой выступать на улицах было сложно, и курьерская работа что-то никак не подворачивалась, и дичи попадалось не так много, чтобы продавать излишки...

- Ясно, - хмыкнул Сяо Чжань и повернулся к наблюдавшей за ними девушке. - И сколько?

Та посмотрела на него прищурившись, будто с подозрением, но вернулась за стойку и принялась листать толстую конторскую книгу в поисках нужной заметки.

- Цзыи-цзецзе, нет! Не говори ему, мы сами все вернем, честно! - воскликнул Ибо и настойчиво потянул своего альфу назад к выходу. - Гэ, давай просто в другую лавку зайдем, ты не обязан…

- Тс-с! - Сяо Чжань на мгновение оскалил зубы, отказываясь двигаться с места, а затем примирительно чмокнул инстинктивно замершего юношу в макушку. - Не кипишуй, это не проблема, я все улажу.

Он не то чтобы собирался обеспечивать еще и Сынёна, конечно, но было очевидно, что долг одного мальчишки по умолчанию считался долгом всей их стаи, а значит и Ибо, а долг омеги альфа считал за свой. Все просто.

Девушка, наконец, оторвалась от пыльной книги и озвучила сумму. Ибо жалостливо сморщился в ответ, но Сяо Чжань просто достал кошелек и отсчитал необходимое количество серебряных монет. На самом деле, по сравнению со стоимостью его собственного облачения - не так уж и много. И оставалось еще более, чем достаточно.

- Ха, - удивленно выдохнула юная альфа, когда деньги оказались у нее в ладонях. - Надо же, какой замечательный господин! Щедрый и великодушный, но не старый и даже не урод! Ну, этого стоило подождать, да, А-Бо? Повезло так повезло! Где вы познакомились? А когда? Готова поспорить, Сонджу вне себя! Какая серьезная конкуренция! А Вэньхань что, поди обливается горючими слезами?..

- Цзе, пожалуйста! - приглушенно простонал Ибо, закрыв лицо руками. - Хватит, я сейчас сквозь землю провалюсь! Почему ты всегда такая злюка?!

- Ах, не обижайся на меня, диди! Мне просто ску-у-чно… - девушка размашисто всплеснула руками, а затем вдруг резко выпрямилась и запоздало поклонилась Сяо Чжаню. - Извините, что не поприветствовала, как полагается! Я Мэн Цзыи, помогаю матери управлять лавкой. Чего изволите?

Сяо Чжань осуждающе цыкнул, но все же поклонился и представился в ответ. Он пока не понимал, как относиться к новой знакомой. Она пахла пачули и морской солью, не пыталась доминировать, казалась дружелюбной, но и одновременно очень ехидной. Ибо явно не испытывал в общении с ней особого комфорта, однако альфа не чуял феромонов, типичных для стресса или серьезного нервного напряжения. Следовало еще понаблюдать. Как бы там ни было, они здесь с определенной целью, и если Мэн Цзыи хорошо выполнит свою работу, то…

- Не удивительно, что в лавке пусто, если ты всех подобным образом приветствуешь, сяоцзе, - не удержался он от подколки, но дальше развивать эту тему не стал, начиная оглядывать выставленные на деревянных манекенах наряды. Преобладали женские платья, но выбор мужского все равно был неплохой, как и ожидалось по отзывам местных жителей. - Забудь о том, что Ибо и его братья покупали у вас раньше, сейчас нам нужно для него что-нибудь получше.

- Ханьфу? - спросила девушка, останавливаясь рядом с омегой и с интересом оглядывая его непривычный облик. Она даже потянулась потрогать одну из мелких косичек в его прическе, однако Ибо увернулся и демонстративно спрятался за спину Сяо Чжаня, показав ей кончик языка. Цзыи немедленно высунула свой в ответ, но наткнувшись на суровый взгляд старшего альфы поспешила снова принять благопристойный вид.

- Можно и ханьфу, но еще и что-то более комфортное. Пара-тройка комплектов из туники и штанов, включая нижние, придется очень кстати, - ответил Сяо Чжань и выцепил омегу из-за своей спины, успокаивающе приобнимая одной рукой и касаясь губами его виска. - И что-нибудь теплое, на нынешнюю погоду. Посмотрим то, что ему подойдет, и купим все, что ему понравится.

Мэн Цзыи выразительно присвистнула, показав Ибо большой палец вверх, но от комментариев воздержалась, видимо, не решаясь испытывать терпение старшего и гораздо более сильного альфы. Она достала мерную ленту и быстро прикинула основные параметры юноши, а затем нырнула в плотные ряды готовых нарядов, вытаскивая оттуда подходящие по размеру, и те, что получали предварительно-одобрительные кивки, относила за ширму для примерки. Ван Ибо вскоре скрылся там же, а Сяо Чжань оглянулся и плюхнулся на стоящий неподалеку стул.

Целый час прошел, казалось, совершенно незаметно. По крайней мере, для него, который просто сидел тут, комфортно развалившись, и наслаждался индивидуальным показом мод. Ибо и Цзыи, похоже, придерживались несколько другого мнения. Основным и благословением, и проклятием было то, что на омеге прекрасно смотрелось абсолютно все, и юноша, не привыкший к такому огромному выбору, разнообразию цветов и тканей, совсем растерялся. Сяо Чжань вообще не помогал - он восторженно кивал на каждый новый продемонстрированный ему образ, и глаз не мог отвести от доставшейся ему красоты. В конце концов они кое-как отсеяли однотонный черный, маркий белый и вырвиглазно оранжевый, выяснили, что Ибо, оказывается, больше всего нравятся оттенки зеленого, и с помощью Цзыи и здравого смысла остановились на двух ханьфу и трех туниках разной длины в нейтрально-природных оттенках. Альфа немного повздыхал над отвергнутым красным, но с другой стороны, для этого у них обязательно будет время позже. Белье, к счастью, большим многообразием не отличалось, как и верхняя одежда, и с этим они справились уже гораздо быстрее.

- Цзе, - позвал Ибо, когда Сяо Чжань отобрал у него старое ханьфу Исюаня и засунул поглубже в сумку с ворчанием “отдашь ему обратно, тебе оно больше не нужно”. - Дай еще для Чжань-гэ рубаху, пожалуйста?

- Мне зачем? - удивился альфа, пока девушка без вопросов снова закопалась в ряды одежды, только уже бóльшего размерного ряда.

- Потому что, когда ты уйдешь, то оставишь мне ту, которая сейчас на тебе, иначе у меня съедет крыша от тоски, - тихо произнес юноша, глядя ему в глаза с отчаянной искренностью.

После этого у Сяо Чжаня вопросов не осталось. Из вариантов, предложенных Цзыи, он молча выбрал даже две нательные рубашки - лучше оставит омеге обе старых, для гнезда одежда альфы не бывает лишней.

Когда они вышли из лавки, нагруженные объемными свертками, на улице уже начало смеркаться, клонящееся к горизонту солнце соседствовало с яркой половинкой луны, и над их головами начали зажигаться первые звезды.

- Домой? - спросил Ибо, запрокидывая голову и рассматривая нежные краски зимнего заката.

- Ты устал? - Сяо Чжань снова завернул покупки в свой плащ и закинул получившийся мешок за плечо. Он тоже посмотрел вверх, признавая красоту природы, затем вновь перевел взгляд на юношу и невольно засмотрелся. В мягком вечернем свете, блескуче отражающимся от лежащего вокруг снега, Ибо казался каким-то совсем нереальным, пленительным, хрустально-ломким. По-хорошему им следовало заглянуть еще и к сапожнику, чтобы душа альфы успокоилась окончательно, и он подумывал сводить возлюбленного на площадь, посмотреть выступление факиров, но если омега скажет нет, он не собирался настаивать.

- Не очень, но ходить по лесу после наступления темноты и правда опасно. Там еще остались цзянши и яогуаи, и егери Мо Дуаня иногда меняют расположение ловушек. Я бы не хотел один из самых лучших дней в моей жизни закончить в капкане, - Ибо немного задумчиво улыбнулся, приподнялся на цыпочки и коротко поцеловал его в губы. - Хотя было бы здорово посмотреть вместе здешние фейерверки, Чжань-гэ, они чудесные. Ради них можно и рискнуть. Ты точно не можешь остаться на карнавал?

- Я обязательно посмотрю их с тобой, щеночек, обещаю - только в другой раз. Если я задержусь до солнцестояния, могу не успеть вернуться до того, как пробудиться Синий Дракон. - Сяо Чжань с сожалением вздохнул, погладил юношу по волосам. - Моим людям ведь нужно будет время собраться и завершить все старые дела, чтобы покинуть насиженное место и быть готовыми начать новые. Я мог бы ускорить процесс, послав весточку по воздуху, но в этих краях не сыскать обученной птицы, которая бы ведала о моих землях. Даже в Луннани едва ли кто-то о них хоть что-то слышал.

- Главное, просто вернись ко мне целый и невредимый, гэгэ, я буду очень-очень ждать, - шепнул омега ему на ухо и прихватил губами мягкую мочку, послав по спине Сяо Чжаня табун восхитительно приятных мурашек. - Хочу принадлежать тебе и хочу с гордостью говорить всем, что ты, такой бесподобный, сильный и потрясающий - мой альфа.

Заприметив показавшуюся в конце улицы стражу, они отошли за угол и там пообнимались еще немного (Сяо Чжань удовлетворенно оглаживал грациозное тело, чувствуя под ладонями мягкую качественную ткань, пока юноша старательно выцеловывал засос у него на шее), а затем неторопливо дошли до окружающей деревню стены, подождали, пока мимо тайного лаза пройдет патруль, и без помех выбрались наружу. Самую нелегкую часть пути они успели миновать при последних отсветах заходящего солнца и к наступлению полноценных сумерек оказались уже недалеко от скрытого прохода. В какой-то момент до чуткого слуха альфы действительно донеслись характерные для нечисти звуки и подозрительный скрежет, но непосредственно на их пути, к счастью, так никто и не попался.

Дом на скале встретил их натопленной печью, запахом ужина и криком Сынёна, который чуть не подавился при виде Ибо:

- Ты кто еще такой?! Куда ты дел нашего младшего братика? - завопил он, тыкая пальцем на всего омегу целиком.

Ван Ибо закатил глаза и стряхнул с рукава несуществующую пылинку.

- Между прочим, перед тем, как купить мне это, Чжань-гэ покрыл наш долг за твои вещи, так что лучше скажи ему спасибо.

- Чего?! - шокированно переспросил Сынён одновременно с тем, как Исюань одобрительно присвистнул, а Ван Хань, составляющий юношам компанию за столом, улыбнулся довольно и гордо, с уважением коротко склонив голову в сторону Сяо Чжаня.

- Выглядишь прекрасно, диди! - воскликнул Исюань, подходя ближе и рассматривая брата с головы до ног. - Ты и так у нас был редкий красавец, а теперь сияешь, словно настоящий принц! Сяо Чжань, скорее забирай его себе, иначе однажды мы не сможем отбить такое великолепие от других желающих…

- Не шути так, - проворчал альфа, ласково погладил Ибо по лопаткам и отошел в сторону, снимая свою верхнюю одежду. - Заберу обязательно, в этом будь уверен.

На некоторое время помещение наполнилось разноголосыми оживленными разговорами и возней, все перебивали друг друга и тянулись потрогать непривычные дорогие ткани, но омега шлепал их по рукам, посылая для начала помыть пальцы после еды. Под шумок Сонджу пробурчал в сторону Сяо Чжаня что-то подозрительно похожее на “выпендрежник”, но и то без яда в голосе.

Ужинать старший альфа отказался, до сих пор сытый после обеда в таверне, и предпочел просто устроиться в единственном в комнате кресле, медитативно попивая чай. Шумная компания, снова окружившая Ибо после целого дня наедине, невольно раздражала его, и он пытался отыскать в себе побольше смирения. В их ситуации все равно не было особого выбора. Он надеялся, что когда парни пойдут спать, омега не откажется немного посидеть с ним на крыше в тишине и полюбоваться звездами.

- А-Бо, если тоже не голоден, пойдем-ка ко мне, хочу с тобой побеседовать, - вдруг попросил Ван Хань, накидывая свой плащ и направляясь к выходу.

Сяо Чжань, с немым вопросом в глазах, начал было вставать, чтобы пойти следом, однако аптекарь вежливо, но твердо, попросил его остаться и позволить им поговорить наедине. Ибо растерянно улыбнулся альфе, пожал плечами и пошел за мужчиной.

Едва они скрылись за дверью, к Сяо Чжаню приблизился неловко потирающий затылок Сынён, и, запинаясь, поблагодарил за спонтанно оказанную услугу. Альфа хмыкнул, салютуя ему чашкой.

- Слишком уж не расслабляйся, спрошу с тебя какую-нибудь ответную любезность позже.

Младший бета громко фыркнул, но все равно кивнул и пообещал обязательно отплатить за добро. Сяо Чжань на самом деле не собирался что-то брать с него, но приятно было знать, что при желании он мог бы. А потом к нему внезапно подошел и Вэньхань. И, что было совсем уж неожиданно, молодой альфа попросил его “когда-нибудь в будущем” поучить его разным ремеслам.

- Так уж сложилось, что мы все осиротели довольно рано, - не глядя ему в глаза сказал Вэньхань, носком сапога неосознанно подпинывая неровно прилегающие друг к другу доски пола. - Вообще, мне и Ибо здорово повезло, что Сынён и Сонджу умели читать, а Исюань еще и писать что-то, кроме своего имени, иначе мы двое могли бы остаться практически неграмотными. Я хочу сказать, что все наши родители, каким бы ремеслом сами не занимались, по разным причинам не успели передать нам свое мастерство. А ты, я смотрю, умеешь многое… наверное, было бы неплохо, сумей я и Сонджу при необходимости тоже пойти заработать в город, да? Уметь делать что-нибудь, кроме охоты на зверей и трюков для развлечения народа. Лао дагэ старается научить всех нас аптекарскому искусству, но это… кхм… Диди и Сюань-гэ интересуются этим, им это подходит, и у Сынёна тоже неплохо получается, но мы, альфы, должны уметь что-то еще, что-то посерьезнее и более “ходовое”, я думаю… я, то есть, я вовсе не говорю, что создавать лекарства - это несерьезно! Просто на это нужно время, все эти настои и редкие травы… А нам бы быстро?..

Сказать, что Сяо Чжань удивился такому монологу - это ничего не сказать, но после первого потрясения он почувствовал укол тепла в груди. Это однозначно был большой шаг навстречу со стороны молодого альфы (особенно после утренней угрозы утопить его в нужнике), и он не собирался упускать возможность хоть немного сблизиться с ним. Пусть сейчас у него оставалось совсем немного времени, бóльшую часть которого он безоговорочно собирался посвятить омеге, но по крайней мере можно было начать. А в будущем он мог бы и в кузню с собой парня взять, и по-серьезному припахать его к стройке вместе с мастерами из своих людей - по ходу и плотничеству обучится.

В итоге, Сяо Чжань так отвлекся на беседу с Вэньханем, что почти и не заметил, как время приблизилось к отбою, и в дом из башни аптекаря вернулся Ибо. Только когда омега обошел брата и демонстративно сел своему альфе на колени, безмолвно требуя внимания, Сяо Чжань вспомнил, что планировал ему предложить. Юноша, конечно же, согласился.

- Ложитесь без меня, - он легкомысленно помахал рукой братьям и потянул Сяо Чжаня наружу. - Мы еще немножко на звезды полюбуемся, я позже приду.

Вместо крыши они забрались на верхушку соседних развалин, устроились на плоской площадке, бывшей когда-то высоким вторым этажом и расстелили плащи. Температура, в сравнении с дневной, заметно понизилась, морозец начинал пощипывать щеки, и Сяо Чжань прижал Ибо спиной к своей груди, укутывая сверху своей курткой, раскинув длинные ноги по обе стороны от его тела. Небо было насыщенно темно-синим, бархатным, кристально-чистым, усыпанным миллионами крошечных ярких точек. Альфа сделал глубокий вдох и с силой выдохнул теплый воздух, наблюдая, как пар закручивается и поднимается вверх, постепенно рассеиваясь в холодном воздухе.

- О чем вы говорили с лао дагэ? - тихо поинтересовался он, коснувшись кончиком носа каштановой макушки.

- Он спрашивал меня о тебе, - в голосе Ибо слышалась улыбка. - Как ты обращаешься со мной, когда мы наедине. О чем говоришь, какие планы строишь, спрашивал, уверен ли я, что хочу связать с тобой свою жизнь. Я сказал “да” и что ты - самое лучшее, что только могло со мной случиться.

- Детка…

- М-м? Это же правда… Я раньше так боялся, что если выберу альфу со стороны, он заберет меня из стаи, разлучит с семьей, запретит общаться с Вэньханем и Сонджу… Но ты просто идеален, гэгэ, я вижу, как ты стараешься подружиться с ними, и что тебе очень непросто. Я невероятно ценю это... - Ибо чуть сдвинулся и обернулся, нежно целуя его в уголок губ. - Еще мы обсудили, как мне быть во время ближайшей течки. Я сказал, что проведу ее один, чтобы к твоему возвращению на мне не осталось никаких лишних запахов, которые нельзя было бы смыть водой и мылом. Лао дагэ пообещал дать мне что-то… специальные травки, чтобы было полегче. Ты обязан оставить мне побольше своей одежды, Чжань-гэ, иначе мой одурманенный мозг решит, что меня все бросили, и я свихнусь.

- Обязательно оставлю, - горячо прошептал Сяо Чжань, стискивая омегу сильнее от всколыхнувшихся внутри чувств. Небо, он отдал бы многое, лишь бы не было нужды уходить, лишь бы все задуманное организовалось и случилось само собой. Но жизнь так не работала - торговаться было не с кем. Боги и Богини давно покинули их грешный расколотый мир. - Щеночек, ты… спасибо. Я знаю, как омегам бывает тяжело и больно, если во время течки никого нет рядом… Я ужасный эгоист, но не могу найти в себе достаточно самоотверженного благородства, чтобы просить твоих братьев в последний раз позаботиться о тебе. Невыносимо думать, что тебя будет касаться кто-то кроме меня…

- И не надо, - твердо ответил Ибо, поглаживая его предплечья вокруг своего живота. - Я больше никого не хочу.

Они сидели, греясь в объятиях друг друга и тихо неторопливо беседуя, пока половинка яркой луны не переместилась заметно западнее, сигнализируя о том, что перевалило за полночь, а ноги не начали, все-таки, заметно подмерзать. Сяо Чжань показал юноше все созвездия, которые знал и смог отыскать, рассказал легенду о лунном кролике Юэ Ту и трехлапой жабе Чань Э, которую в далеком детстве рассказывала ему матушка. Ибо, как оказалось, никогда не слышал ее целиком, и пришел в искренний восторг, тормоша альфу и выпрашивая больше увлекательных волшебных историй.

- В следующий раз, - улыбнулся Сяо Чжань, любуясь его сияющими глазами и легонько касаясь губами прохладного лба под непослушной челкой. - У нас впереди почти целая неделя, обещаю, мы еще посмотрим на звезды вместе. А сейчас пора вернуться в тепло и ложиться спать, я не хочу, чтобы ты завтра клевал носом, или, не дай Небо, заболел.

Омега еще чуть-чуть поканючил, прерываясь на зевки, что было особо умилительно, но все-таки послушался и поднялся на ноги, позволяя альфе встать следом. Сяо Чжань отряхнул и перекинул через локоть их плащи, а затем первый спустился с развалин и поймал юношу, чье зрение в темноте было не настолько хорошим.

Они тихонько зашли в дом, и Ибо зажег свечу, чтобы можно прокрасться в комнату, не наступая друг на друга, и снять верхнюю одежду. Альфа довольно небрежно покидал свои вещи на старую лавку у входа, пока юноша аккуратно возился с новым нарядом, и направился прополоскать рот к тазу для умывания. Омега вскоре присоединился к нему, сунул в руки зубной порошок и они дружно почистили зубы, хихикая и толкаясь, потому что необходимость тихонько шебуршиться в потемках под храп Исюаня и Вэньханя и свистящее сопение Сынёна оказалась неожиданно забавной.

- Знаешь, почему еще я люблю тебя, гэ? - шепотом спросил Ибо, давясь очередным смешком. - По сравнению с ними, ты почти не храпишь! Благодать!

- Если это один из секретов, как понравиться омеге, я обязательно расскажу это в своей стае, - так же прошептал в ответ Сяо Чжань и прыснул, старательно зажимая себе рот ладонью. - Щеночек, не смеши меня, иначе всех перебудим. Давай ложиться. - Он подтолкнул Ибо к общей кровати, готовясь уйти на свою лежанку в противоположном углу, но тот вдруг заупирался.

- Чжань-гэ, нужно полечить твою спину! Царапины еще не зажили до конца, если не пользоваться мазью, которую дал лао дагэ, могут даже шрамы остаться, позволь я помогу.

Сяо Чжань, в общем-то, не заботился о возможной парочке тонких шрамов в месте, где их даже не увидит, но добровольно отказываться от заботливых прикосновений возлюбленного? Не в этой жизни. Он поворчал для вида, но достал и отдал юноше мазь, а сам стянул рубаху через голову, обнажая спину, и уселся на соломенный матрас лицом к стене. Свой просчет он понял быстро: устроившийся сзади Ибо теплым дыханием щекотал ему загривок, снова окутал его своим нежным жасминовым ароматом и наносил мазь так осторожно и ласково, поглаживая здоровую кожу вокруг, что сидеть спокойно и ровно дышать с каждой секундой становилось все невыносимее. В паху медленно, но неотвратимо разливалась горячая предвкушающая тяжесть.

- Больно? - обеспокоенно спросил омега, приняв его ерзанья за признак дискомфорта. - Прости, я постараюсь аккуратнее… но это значит, что точно рано еще лечение забрасывать…

- Нет, нет, все хорошо, - поторопился ответить Сяо Чжань, заставляя себя замереть. - Ни капли не больно, продолжай, у меня просто… ноги немного затекли.

- Так быстро?..

- Доживешь до моих лет - поймешь, - проворчал он, радуясь, что в царящем полумраке не видно его покрасневшего лица.

Ибо тихо фыркнул, послав мурашки по его затылку. Альфа так сосредоточился на сохранении неподвижности, что даже не сразу заметил, как юноша закончил, отложил мазь и уткнулся ему в шею, нерешительно вздыхая и легонько массируя плечи.

- Чжань-гэ… можно, я лягу с тобой?

Ох, во имя всех тварей Диюя. В какой из бесконечного множества вселенных Сяо Чжань смог бы отказать ему? Он не мог представить себе ни одной.

- Просто, Сынён и Сюань-гэ так развалились, я точно их разбужу, если полезу туда, - неловко забормотал омега, видимо, неправильно интерпретировав его ошеломленное молчание. - Я тебе не помешаю, честное слово, я с краешку…

- Да! - громче необходимого прервал он сбивчивое бормотание, и, поморщившись, понизил голос. - Детка, ты не можешь мне помешать, пожалуйста, ложись.

Сяо Чжань быстро прикинул, что положенные несколько минут для впитывания лекарства уже прошли (а если и нет, ему было плевать), натянул рубашку обратно и стремительно развернулся к Ибо. Демонстративно вальяжно улегся сам и приглашающе похлопал по матрасу рядом с собой, а затем с радостью заключил юношу в плен своих рук. Не было ни единого шанса, что будучи так близко, омега не почувствовал его собственный возбужденный запах, но ведь четверо других людей в комнате, это достаточный сдерживающий фактор для них обоих?.. Получится ведь в очередной раз перетерпеть?..

Возможно, на утро альфа будет несчастливым обладателем синих яиц, но это была приемлемая жертва за то, чтобы всю ночь не выпускать возлюбленного из объятий.

Какое-то время Ибо действительно просто лежал рядом, как будто пытаясь уговорить себя уснуть, но в итоге сдался и прижался к нему всем своим гибким телом, погладил по обнаженной груди в вырезе ночной рубахи, и Сяо Чжань с готовностью поймал его ищущие губы своими, тут же раздвигая их языком. Они целовались сладко и чувственно, долго, пока сопровождающие процесс влажные звуки не стали совсем уж неприличными, и на общей кровати на расстоянии всего нескольких метров не заворочался беспокойно Сонджу. Ибо отстранился, виновато опуская глаза, и Сяо Чжань невольно прикипел взглядом к поблескивающим в тусклом свете ночника пухлым губам, за сегодняшний день докрасна натертым его щетиной, уже чувствуя, как разливается жидкий огонь внизу живота и твердеет член. И он сам, и его волк хотели так неистово, что сдерживаться становилось ну совсем уж невмоготу. Юноша, чувствуя нарастающее напряжение, вздохнул и повернулся к нему спиной, надеясь, видимо, таким образом избавить и его, и себя от соблазна целоваться до головокружения, но как-то не рассчитал, что альфа наконец-то сорвется, наплюет на голос разума, все равно притянет его к себе и обнимет за талию, продолжая оглаживать доступное его рукам желанное тело. Честное слово, Сяо Чжань изо всех сил старался остановиться и не переходить последней зыбкой границы, хотя бы из уважения к другим находящимся в этой же комнате людям, но в легкий чарующий аромат жасмина уже вплеталась более насыщенная, теплая и распаляющая ваниль - типичная абсолютно для всех омег нотка откровенного возбуждения, в сочетании с уникальным запахом его омеги напрочь срывавшая альфе крышу. Он не отдавал себе отчета в том, что втиснул колено между бедер Ибо и приподнял верхнюю ногу юноши вверх, раскрывая его для жадно ласкающих ладоней и окончательно наполняя воздух вокруг феромонами.

- Скажи мне остановиться, и я перестану, - с помощью последней искры благоразумия прошептал Сяо Чжань, потирая твердые горошины сосков омеги прямо сквозь рубашку. - Но скажи сейчас, скажи “нет”, иначе...

- Гэ… пожалуйста… - практически выстонал Ибо на выдохе, подаваясь бедрами назад и плотнее вжимаясь спиной в его грудь.

Сяо Чжань горячо выдохнул ему в шею, трогая губами и прихватывая зубами загривок, на котором однажды - скоро, уже скоро - будет его постоянная метка. Зарылся носом в густые распущенные волосы, шумно втягивая в себя исходящий от юноши пьянящий божественный аромат, просунул руку под тонкие ночные одежды. Под пальцами дрогнула обнаженная гладкая кожа впалого живота, и альфа прижал к нему всю ладонь, поглаживая и лаская, обводя большим пальцем маленький аккуратный пупок. Когда-нибудь здесь, под его сильной рукой, внутри его омеги, будут его щенки. Ох, Сяо Чжань невыносимо хотел этого. Не прямо сейчас, нет, но однажды… Он не знал, почему его так сильно возбуждала эта мысль, но на несколько долгих секунд позволил себе помечтать. Ибо издал ноющий, жалобный звук, притираясь ягодицами к его паху и подталкивая теплую мозолистую руку альфы ниже.

Сяо Чжань намек понял - быстро развязал шнурки, удерживающие штаны на бедрах юноши, обхватил и погладил горячий напряженный член, приятной тяжестью легший в ладонь, затем обнял омегу крепче и аккуратно скользнул дальше, минуя небольшую поджатую мошонку - пальцы тут же погрузились в мокрое, мягкое, бережно раздвинули нежные губки и коснулись истекающей смазкой дырочки. Ибо беспомощно заскулил в голос, пряча лицо в подушку.

- Тише, детка, - почти прорычал альфа, сам едва не задыхаясь от наплыва эмоций и сопутствующих восхитительных ощущений. - Тише, давай не будем никого не будить… нам не нужны зрители… ты только мой… о, как бы я хотел, чтобы ты стонал подо мной, Ибо… хотел бы тебя услышать… мой хороший, такой красивый, такой мокрый для меня, такой податливый… ты так изумительно пахнешь, я бы вылизал тебя целиком… все будет, я тебе обещаю, я вернусь и заставлю тебя кричать от наслаждения... - Сяо Чжань еще несколько раз потер ладонью промежность, медленно покружил вокруг набухшего клитора, пока омега не задрожал в его объятии, не захныкал тихо и жалостно, и только тогда скользнул пальцами внутрь - сразу двумя, сходя с ума от охватившей их горячей бархатистой тесноты. Кроме звона в ушах от предельного накала и их общего тяжелого частого дыхания, с каждым быстрым движением своих пальцев внутри омеги он слышал ужасно непристойные, пошлые влажные звуки, которые уж точно не могли остаться никем незамеченными, но не собирался останавливаться. Точно не до тех пор, пока Ибо не…

- А-ах… Чжань-гэ, о Небо… да, да, да!.. - Юноша забился пойманной птицей, снова прижимая подушку к лицу в попытках заглушить вырывающиеся изо рта слова и стоны, и ритмично запульсировал на его пальцах, пытаясь свести коленки и свернуться в клубок, но Сяо Чжань не позволил, настойчиво удерживая его раскрытым и доступным для ласк, наслаждаясь упоительными ароматами жасмина, цитруса и ванили, смешанных с его собственным ярким можжевельником, пряной корицей и мускусом, окутывающих их тяжелым плотным облаком. От желания впиться собственнической меткой в беззащитную изящную шею Ибо у него чесались зубы, и, стараясь хоть как-то сдержаться, вместо этого он сомкнул челюсти на скрытом ночной рубашкой остром плече, потом принялся оставлять рядом яркие засосы. Член стоял колом, твердый до боли, и в раздувшимся даже не смотря на отсутствие течки узле он, кажется, чувствовал бешеное биение собственного сердца. Волк метался, хрипло скулил, порыкивал и не желал ничего больше, чем сильнее навалиться на податливое трепещущее тело под собой и отыметь омегу так, чтобы еще сутки ходить не смог. Сяо Чжань мельком подумал, что в любое мгновение окончательно слетит с катушек, потому что никогда в жизни, ничего даже близко похожего не испытывал, даже во время гона и при наличии куда более развратного, готового на все партнера.

Стараясь и сам немного успокоиться, он продолжил медленно и ласково гладить Ибо, пока тот не перестал дрожать и выгибаться. Затем легонько прихватил губами маленькое трогательное ухо, горящее от смущения, стянул штаны омеги ниже и принялся размазывать обильно натекшую смазку по внутренней стороне худых молочно-светлых бедер, откровенно балдея от нехитрого процесса.

- Гэ… - едва слышно подал голос Ибо. - Что ты делаешь… я и так уже грязный… скажи лучше, что мне для тебя…

- Тш-ш-ш, - выдохнул Сяо Чжань и убрал свое колено, наконец-то позволяя юноше свести ноги. - Ты изумительный, просто невероятный, нет никакой грязи, даже не думай об этом. А теперь сомкни ножки, вот так, плотнее, и подержи для меня, хорошо?

Ибо послушно кивнул, хотя, кажется, не до конца понял, что именно от него хотят, пока Сяо Чжань не толкнулся своим каменно-твердым стояком ему между бедер, лишь самым кончиком налитой головки проезжаясь по промежности.

- Ох, да сколько можно?! - пожаловался вдруг кто-то хриплым со сна голосом, судя по смутным очертаниям лохматой макушки в потемках - Сынён. - Поимейте совесть, здесь люди пытаются спать!

- Прости, - со смешком и полустоном отозвался Сяо Чжань, охваченный таким вожделением, что не почувствовал ни капли стыда. - Я скоро закончу. Накрой голову подушкой.

- Пиздец, - сердито констатировал парень и перевернулся на другой бок, действительно прячась под подушку. - Вы просто похотливые животные. Хоть проветри потом, от ваших феромонов дышать нечем. Ибо, я тебе это еще припомню.

Сяо Чжань почувствовал, как омега вздрогнул в кольце его рук и в отчаянии закрыл ладонями лицо, судя по всему, в равной степени желая как провалиться сквозь землю, так и продолжить удовлетворять своего альфу - вместе с запахом легкого стресса по его телу снова прошла сладостная волна, а между ног стало еще влажнее от новой порции смазки, еще больше облегчая скольжение большому горячему члену. Волк рыкнул и утробно заворчал, снова понукая Сяо Чжаня впиться зубами юноше в шею и вообще войти наконец нормально, но он ограничился особенно мощным толчком и очередным засосом, на этот раз прихватывая нежную тонкую кожу прямо за ухом Ибо. Ему и правда не нужно было много времени - напряжение копилось так долго, что даже одного расхристанного вида и запаха омеги было бы достаточно для разрядки. А когда с очередным резким движением крупная головка случайно все-таки втолкнулась внутрь, растягивая узкую дырочку и вызывая у юноши надрывный блаженный стон, Сяо Чжань зажал ему рот и кончил с хриплым рыком, едва успев вытащить обратно и заливая семенем упругие бедра и маленькие аппетитные ягодицы.

Их громкое дыхание эхом отражалось в ночной тишине чьим-то невнятным, страдальчески-злобным бухтением. Альфа, пребывая в долгожданной пост-оргазменной эйфории, проигнорировал это, развернул Ибо к себе и пылко поцеловал снова, практически трахая его языком, пока юноша не захныкал и не заерзал от подсыхающей и дискомфортно стягивающей кожу спермы и смазки.

- Я сейчас все поправлю, детка, - шепнул Сяо Чжань в истерзанные пухлые губы. - Потерпи еще минутку. Небо, какой же ты сладкий… не могу от тебя оторваться…

- Гэгэ, замолчи, или я заведусь снова, нельзя же так… - жалобно проскулил омега и слабо отпихнул его. - Нужно вытереться, я пачкаю одежду… и твой матрас…

- Чистюля, - добродушно хмыкнул альфа и неохотно отстранился, поднимаясь на нетвердые ноги и чуть не запутавшись в собственных спущенных штанах. Придержал их рукой и направился к умывальнику, по пути приоткрыв дверь на улицу, чтобы облегчить участь их невольным свидетелям. Он подозревал, что проснувшаяся на утро совесть загрызет его, но пока не чувствовал ничего, кроме блаженства и сытой лености во всем теле. Член еще не опал до конца из-за некстати набухшего узла, но с этим он, пожалуй, уже мог справится без неприятных последствий.

Сяо Чжань быстро привел себя в порядок, затем вернулся и тщательно обтер Ибо. Юноша, как изголодавшийся по ласке кот, льнул к его ладоням и так дразняще головокружительно пах сексом, удовлетворением, ими обоими, что альфа чуть было не накинулся на него опять.

Кто-то с общей кровати яростно швырнул в них лишней, затвердевшей от старости подушкой. Сяо Чжань в последний момент успел перехватить ее, нахмурился от ударившей в нос смеси посторонних ароматов, скомкал и раздраженно кинул обратно, но зато это неплохо вправило на место его затуманенные феромонами и страстью мозги. Помогло вспомнить, почему он вообще терпел так долго, и почему не стоило поддаваться животной похоти.

Ибо тихо хихикнул над выражением его лица и тут же отвернулся, зевая, а затем от души потянулся, завязал штаны и свернулся калачиком, сонно и невинно поглядывая на него из-под пушистых ресниц.

- А вот теперь и правда спать хочется… Закрой дверь, гэгэ, и поскорее снова обними меня, а то я замерзну тут на полу один…

“Вот же маленький шкода, - с приливом возмущенной нежности подумал Сяо Чжань. - Все-таки специально меня спровоцировал, да? Совсем было невтерпеж, даже риск понести прямо перед расставанием не испугал? Или настолько свято был уверен в моей выдержке и ответственности?” Он покачал головой, неслышно вздыхая, и выполнил просьбу, перекрывая приток холодного свежего воздуха. Кого он обманывал. Ибо и делать ничего особенного не нужно было, он провоцировал альфу одним своим присутствием.

Сяо Чжань вернулся к своей лежанке, повалился рядом с юношей, и тот развернулся, вытягиваясь вдоль его тела, нахально закинул на него ногу, подлез под руку, укладывая голову ему на грудь, прямо у сердца. Уютно довольно замурлыкал, потерся щекой, прежде чем устроиться окончательно и замереть. Альфа нашарил сбившееся в ком у стены одеяло, укрыл их обоих, плотно подтыкая со стороны Ибо, бережно прижимал его к себе еще крепче. Веки потяжелели, выдавая усталость после долгого, эмоционального, активного дня. Все складывалось настолько замечательно, в нем плескался такой огромный, нерастраченный океан любви и надежды, в котором наконец-то было кого купать, что он немного опасался проснуться и обнаружить, что все это, начиная с их новой встречи, было лишь прекрасным сном.

Рука омеги скользнула поперек его торса, тонкая и легкая, но помогающая обрести твердую опору не хуже глубоко вкопанного в землю чугунного столба. Ван Ибо просто обнял его за пояс, но тем самым мгновенно успокоил все нелепые страхи. Сяо Чжань ощутил это так, словно нашел чудесный, легендарный бездонный источник уверенности и силы. Он еще не до конца верил своему счастью, но, кажется, больше не был ни неприкаянным странником, ни одиноким волком.

Chapter Text

Глава 6

⌑≫─━━━┉┅∎⋉⋇⋊∎┅┉━━━─≪⌑

Сяо Чжань не знал, чего ожидал на утро после, но точно не этого. Как правило, его сон был довольно чутким, но будучи немного вымотанным ураганом эмоций прошедшего дня, наслаждаясь уютным, долгожданным теплом возлюбленного в своих объятиях, он спал крепче обычного и даже не дернулся, когда кто-то из парней, кому под утро приспичило по нужде, прошаркал мимо них к выходу. Поэтому внезапный крик “поднимайтесь!!” и оглушающе громкий хлопок дверью застал его врасплох, заставляя подорваться и сесть так резко, что частично лежащий на нем Ибо оказался непреднамеренно скинут на пол. Сяо Чжань, ошалело крутя головой, услышал обиженно-недовольный стон омеги и только успел в раскаянии потянуться к нему, как в спальную зону ворвался лохматый, встревоженный Вэньхань.

- Эй, вставайте!! Все, просыпайтесь! Не знаю, что произошло, но у нас там полный двор нечисти!!

- Чт..? - в горле было слишком сухо, и Сяо Чжань поперхнулся, уже машинально откидывая одеяло и поднимаясь на ноги, хватая лежащие в изголовье ножны с мечом, но все еще не очень соображая спросонья, что именно от него требуется.

Дезориентированный Ибо попытался заползти обратно на лежанку, и альфа так же на автомате наклонился, чтобы помочь ему и все-таки извиниться, но Вэньхань вихрем пронесся мимо, сильно встряхнув омегу за плечи и затем кидаясь к общей кровати, яростно тормоша всех остальных.

На минуту-другую в комнате образовался хаос, пока все продирали глаза и пытались вникнуть в то, что пытается донести до них брат, но затем образовавшаяся за годы странствий привычка быстро реагировать на опасность вступила в силу, и вскоре все они уже приникли к щелочкам незаметно приоткрытых окон и двери, взволнованно высматривая, что же такое происходит снаружи.

Зимние предрассветные сумерки расступались неохотно и медленно, но даже этого тусклого серого света было достаточно, чтобы примерно оценить масштаб бедствия. Огромными скачками по двору передвигался здоровенный яогуай, отдаленно похожий на изуродованного медведя, но гораздо крупнее, покрытый острыми шипами-наростами, гноящимися нарывами и даже имеющий пару покрытых слизью и струпьями щупалец. Словно его одного было мало, у развалин, где всего несколько часов назад Сяо Чжань вместе с Ибо любовались звездами, хрипло стенали полусгнившие цзянши, а на пути к башне Ван Ханя шатался маогуй в компании какой-то мелкой, обезьяноподобной вертлявой твари, которая уловила движение в доме, издала пронзительный визг и кинулась в атаку. Исюань и Сынён едва успели захлопнуть дверь, когда она впечаталась в нее и попыталась прорваться внутрь, и омега явственно вздрогнул, инстинктивно прижимаясь к боку Сяо Чжаня в поисках защиты. Альфа тут же крепко обнял юношу, безмолвно стараясь успокоить своими прикосновениями и запахом, но его собственные мысли пребывали в смятении.

- Откуда они вообще взялись?! - недоуменно спросил он, конкретно ни к кому не обращаясь, и краем глаза продолжая смотреть в крошечную щель окна, которую никто из нежити пока не увидел. Все время его пребывания тут, на скале, было тихо-мирно и даже лес, слывший довольно опасным, помимо той злосчастной охотничьей ямы-ловушки неприятностей до сих пор не доставлял. Сяо Чжань пребывал в полной уверенности, что в пределах полуразрушенного храма сравнительно безопасно, и сейчас абсолютно не понимал, что могло произойти. Они же не могли проспать очередной раскол?! Даже самый маленький сопровождался заметным землетрясением и угрожающим рокотом вспучивающихся недр земли, как это можно не заметить?..

- На счет цзянши есть идея, но яогуай… - отозвался Вэньхань, хмурясь и качая головой. - Не представляю, как он сюда пробрался. Неужели нашел проход или просто взобрался вверх по утесу?..

- Надо поскорее избавиться от него, а потом поищем следы, - немного растерянно сказал Исюань, и поймав вопросительный взгляд Сяо Чжаня, добавил, - мы не то чтобы “истребили” всех цзянши… нам показалось, их довольно много внизу, в туннелях-гробницах под восточной частью комплекса, и мы просто завалили все входы-выходы. До сих пор это… работало… Небо, надеюсь, они не все оттуда повылазили...

- Завалили?.. - неверяще переспросил Сяо Чжань, и получив в ответ сконфуженный кивок, с размаху хлопнул себя ладонью по лицу. Вот это новости. - “Довольно много” в твоем понимании - это сколько?! Десятки или сотни?!

- Нет, гэ, точно не сотни, здесь попросту никогда не жило столько людей, - торопливо ответил ему Ибо, примирительно поглаживая по плечу. - Пара-тройка десятков максимум, мы просто… не видели тогда смысла лезть к ним и рисковать...

- Да, и вообще рано или поздно они передохли бы там без пищи, без плоти и крови живых, так? Такой был план, - пробормотал Сынён.

Сяо Чжань с сомнением качнул головой и вздохнул. Хрень был этот план, он бы мог принять такое решение только в качестве кратковременной меры, но теперь-то уже что. К тому же, мальчишки и правда уступали ему в искусстве владения мечом, а обернувшись волком, на ядовитого мертвеца идти было бы самоубийственно глупо, поэтому он не мог их по-настоящему осуждать.

- Ладно, - негромко сказал он вслух, круговыми движениями успокаивающе поглаживая омегу по спине и бросив короткий взгляд на всех присутствующих. - Предлагаю действовать так: Сынён, бери лук и оставайся в укрытии, если получится - залезь повыше, постарайся подстрелить эту непонятную мелкую тварь, мы не знаем, насколько она опасна или ядовита, но лучше бы не отвлекала в бою. Вэньхань, ты со мной на яогуая - его лучше бить на открытом пространстве, иначе он может нас зажать и обрушить на голову остатки здания. Сонджу и Исюань - на вас цзянши и маогуй, их, наоборот, следует согнать в кучу, и стоит попробовать подпалить, как правило, это неплохо работает.

- С каких это пор ты командуешь? - с вызовом ответил Сонджу, одновременно с тем, как Ибо нахмурился и спросил “а мне куда?”

- У тебя есть идеи получше? - сперва Сяо Чжань обратился к молодому альфе, - я с удовольствием тебя выслушаю, но, надеюсь, никто не собирается спорить, что опыта в сражениях у меня будет побольше вашего? - парни что-то невнятно забормотали, и он опустил взгляд на мелко подрагивающего омегу в своем полу-объятии. - Детка, ты же явно боишься этой погани, лучше оставайся здесь, мы справимся. В крайнем случае, присоединишься к Сынёну, но я бы предпочел не подвергать тебя опасности в бою.

- Ты шутишь? - Ибо вывернулся из-под руки и даже возмущенно пихнул его, к немалому удивлению Сяо Чжаня. - Я тоже воин! Я много чего боюсь, но не собираюсь отсиживаться в безопасности, пока остальные сражаются!

- Да, в целом у тебя может и больше опыта, но ты понятия не имеешь, как обычно действуем мы, - добавил Сонджу, на мгновение обнажая зубы в оскале. - Ибо стреляет не хуже Сынёна, а оставаться незаметным умеет лучше всех нас, так что если кому и поручать биться исподтишка, так это ему. Мы все эти годы как-то справлялись без тебя, знаешь?

Брови Сяо Чжаня так сильно сошлись к переносице, что он почувствовал, как начинает побаливать от напряжения лоб. Сбывались его ранние смутные опасения - когда дело дошло до экстремальной ситуации, маленькая стая не хотела слушать чужака, даже если в какой-то мере признавала его превосходство. И судя по тому, как нежить начала с размаху биться о стены, царапать ненадежную дверь и приближаться к хлипкому окну, у них не оставалось времени на споры и убеждения. Ван Ибо обиженно сопел, буравя его уязвленным взглядом, и альфе пришлось приложить нереальные усилия, чтобы побороть инстинктивное желание немедленно завернуть его в десяток мягких одеял и спрятать куда-нибудь подальше, под крепкий замок, где омега сможет сколько угодно дуться в абсолютной безопасности. “Вот, ты же хотел самостоятельного и харáктерного - так получай”, - насмешливо произнес его раздражающий внутренний голос. Сяо Чжань чуть не застонал вслух. Да, было такое, но раньше-то он представлял себе весьма абстрактного партнера, не планируя сходить с ума от любви, не зная, что в нем самом вообще возникнет непреодолимая нужда лелеять кого-то, буквально и фигурально носить на руках, беречь изо всех сил и возможностей, а Ибо - Ибо весь его мир будто переворачивал с ног на голову, и пробуждал в нем такие черты, о наличии которых у себя он не подозревал. Меньше всего на свете альфа сейчас хотел бы пускать юношу в битву с нежитью, угрожающей его благополучию.

- В словах Сяо Чжаня есть толк, - деликатно вмешался Исюань, сжимая плечо Сонджу и жестом прося его помолчать. - Ибо и Сынёну действительно стоит взять луки и поддерживать нас издалека, не вступая в прямую конфронтацию. Мелкая тварь может оказаться опасной помехой, ее нужно устранить как можно скорее, а затем поджигайте стрелы и переключайтесь на цзянши, одним ударом их не проймешь, но самый серьезный наш враг - это яогуай. Он на редкость здоровенный! Альфам лучше сосредоточиться на нем и не отвлекаться на остальное. Я возьму на себя маогуя - не впервой, а затем присоединюсь туда, где больше нужна будет помощь.

Без ворчания и тихого скрипения зубами не обошлось, но в конце концов с этим вариантом согласились все. Сяо Чжань все еще не считал удачной идеей отправлять Исюаня одного, ведь могло статься, что какая-то часть нечисти оставалась вне поля их зрения, но времени на дальнейшие пререкания и правда не было. К моменту, когда они торопливо накинули на себя хоть что-то из верхней одежды и похватали оружие, одно из мерзких щупалец яогуая уже пробило особенно слабую доску в двери, а в окно вот-вот грозили прорваться когтисто-скрюченные руки ходячих мертвецов. Шум и скрежет, который они издавали, резали слух.

- Всем вместе незаметно выйти не получится, - хмуро сказал Сонджу и выразительно посмотрел на Вэньханя и Сяо Чжаня. - Мы трое прорываемся через ближайшее к двери окно и отвлекаем внимание на себя, чтобы Ибо и Сынён могли незаметно вылезти через другое на крышу. Исюань пойдет последним, прикроет нас сзади.

- Таким образом мы их всех соберем в одну кучу, но нас не хватит, чтобы контролировать такую толпу и все конечности яогуая, рано или поздно они нас окружат! - вполголоса возмутился Сяо Чжань. Он был готов действовать согласно чужому плану, но не заниматься самоубийством. - И при всем моем уважении к стрелковым способностям Ибо и Сынёна - я имел честь их оценить - в таком хаосе горящую стрелу получит в зад скорее кто-нибудь из нас. Мы же только что обсуждали, как лучше разделиться!

- Дверь блокирует эта туша, и у нас всего два окна! Какие тут еще варианты?! - со злой беспомощностью прошипел Вэньхань. - Придется справляться… разбежимся в разные стороны…

- Есть еще вытяжное над кухней, - оборвал его Сяо Чжань, намереваясь предложить выломать раму, но вместо этого резко развернулся на громкий треск, с плеча рубанув по склизкому толстому щупальцу, которое выбило еще кусок двери, оставляя за собой уже приличную дыру. Острый меч оставил на мясистой плоти глубокую продольную рану и яогуай оглушительно заревел, ненадолго отшатываясь назад и давая им столь необходимые дополнительные секунды.

- Оно же узкое, никто туда!.. - воскликнул было Исюань, но Ибо с готовностью кивнул, не дослушав.

- Я протиснусь. И помогу Сынёну. Это реально, если на нас не будет лишних слоев одежды, ремней и всего такого. И главное, оттуда сразу можно перебраться на ветку дерева, по которому легко залезть наверх. Нам даже не придется спускаться на землю, если там вдруг еще кто окажется... - Юноша явно все еще злился на Сяо Чжаня, отказываясь смотреть ему в глаза, но при этом все равно вцепился в его руку на несколько долгих мгновений, безмолвно выражая поддержку и кусая губы от волнения.

Альфа в данный момент не заботился о его задетой гордости, только о сохранности - снова притянул к себе и прижался губами ко лбу. Волк бесновался, ужасно обеспокоенный запахом испуганной омеги и тем, что не может устранить причину его дискомфорта немедленно.

- Будьте осторожны. Не подпускайте этих тварей к себе близко. Если вдруг… если вдруг с нами что, отступайте к подвесному мосту, а не к башне Ван Ханя. Я видел, в его окне загорелся свет, так что в данный момент он, должно быть, тоже ищет выход из ситуации. Если повезет, он скоро к нам присоединится. Но ты и Сынён - не вздумайте прятаться там, иначе вы окажетесь в ловушке.

Ибо серьезно взглянул на него, склонил голову, но тон его был далек от беспрекословного послушания.

- Я понял о чем ты, гэгэ, но мы вас не оставим. Давайте просто… все вернемся в целости и сохранности и вместе позавтракаем, да? Все будет хорошо. - Омега слабо улыбнулся и отступил, пятясь в сторону кухонного угла, ухватив брата за рукав. - Пора. Иначе яогуай окажется здесь, и в такой тесноте мы с ним не разминемся.

Сяо Чжань глубоко вздохнул, наблюдая, как Ибо и Сынён снова раздеваются, быстро собирают боеприпасы и максимально широко открывают узкое вытяжное окно, отламывая не предназначенную для этого створку. Небо, у него внутри все смерзалось в тугой комок жуткого беспокойства - нижняя рубаха омеги была тонкой до полупрозрачности, определенно нравилась ему ночью, но сейчас юноша собирался провести в ней на улице черт знает сколько времени посреди зимы, одной царапины бритвенно-острыми когтями цзянши могло быть достаточно для опасного заражения крови и потери рассудка, не говоря уже об укусе, и…

- Выходим, - скомандовал Исюань под грохот ходуном ходящей двери. - Я через правое окно, отвлеку на себя мертвецов, вы - через левое, уводите яогуая на открытое пространство. Удачи всем нам.

*

Сяо Чжань не помнил, когда последний раз дрался с таким огромным и свирепым демоном. Подобные чудовища определенно попадались не часто - к превеликому счастью - но зато, когда случалось с ними встретиться, отсутствие должного опыта было отнюдь не на руку. Наибольшую угрозу представляли гибкие длинные щупальца с ядовитыми жалами на концах, они извивались непредсказуемо, под немыслимыми углами, атаковали, казалось, со всех сторон сразу вместе с яростными ударами мощных когтистых конечностей. Мечи и свистящие вокруг стрелы оставляли недостаточно серьезные раны, чтобы быстро ослабить жуткое порождение Диюя. В придачу приходилось смотреть под ноги, чтобы не споткнуться о тлеющую тушу поверженного цзянши или неровный заснеженный рельеф. Мелкая обезьяноподобная нечисть едва не стала причиной трагической преждевременной гибели одного из молодых альф, но очередной меткий выстрел удачно упокоил ее навеки за секунду до фатальной раны.

Глаза заливал пот, и дыхание с каждым уворотом и взмахом меча становилось все тяжелее. С виду яогуай был уже изрезан в лоскуты, утыкан стрелами, как ёж - колючками, но прыти не терял, а вот они уже начинали выдыхаться. Краем глаза Сяо Чжань видел, как заметно начинает сдавать Вэньхань, как все более неповоротливым становится Сонджу. Он и сам едва выдерживал непрекращающийся бешеный натиск. В какой-то момент рядом с ним возник Исюань - и это было облегчением, означая, что хотя бы маогуй и бóльшая часть ходячих мертвецов уже не представляли опасности.

- Лао дагэ пробивается к нам, его башню окружили гуи, но ему на помощь отправился Сынён, так что скоро они должны быть тут, - прокричал старший бета, ловко тыча зажженным факелом в уродливую морду демона, и вонзая свой короткий широкий меч в заднюю лапу, заставляя того пошатнуться. Сяо Чжань не без труда осмыслил его слова в пылу сражения и несмотря на вроде бы хорошие вести почувствовал только сжимающий сердце страх - это значило, что его омега остался один. Но не успел он придумать, что можно предпринять по этому поводу, как Ибо собственной персоной поднырнул под его левую руку и удачно отбил направленный в бок подлый удар одного из щупалец.

- Ты что здесь делаешь?! - воскликнул Сяо Чжань, едва не сбившись с дыхания и пытаясь оттеснить его назад, себе за спину. Гигантская лапища яогуая просвистела в нескольких сантиметрах от его лица, и он взмахнул мечом, рассчитывая перерубить сухожилия, в последний момент уклоняясь от брызг едкой черной крови. - Ты должен был оставаться на крыше!!

- У нас закончились стрелы, что мне, сидеть и смотреть?! - закричал юноша в ответ, удивительно ловко и плавно подстраиваясь под стиль и темп боя альфы, беря на себя роль поддержки, успешно прикрывая спину не только ему, но и находящемуся с другой стороны Сонджу.

Периферийным зрением Сяо Чжань улавливал отблески восходящего солнца на легко танцующем узком клинке в его руках и не знал, чего в нем в данный момент больше - восхищения или ужаса.

Но нельзя было отрицать, что внезапная поддержка Ибо и Исюаня оказалась как нельзя кстати. Спустя еще несколько ужасно долгих, напряженных минут отчаянного боя, яогуай наконец-то начал слабеть. Оба мерзких щупальца лежали отрубленными на земле, из распоротого брюха вывалились на землю и тянулись следом дымящиеся сизые кишки, и снег вокруг них пузырился и шипел, пока все они методично загоняли монстра в угол, чтобы добить. Вэньхань смог ранить ноги чудовища достаточно, чтобы колени того подогнулись, и Сяо Чжань немедленно воспользовался этим, выбивая глаза нежити и жестким ударом массивного навершия на рукояти меча избавляя того от нескольких ядовитых клыков, за секунду до этого щелкнувших в опасной близости от тонкого предплечья омеги. Он пытался добраться до горла твари, но у того фактически отсутствовала шея, а шкура была слишком толстой и покрытой роговыми наростами, чтобы это действительно сработало.

- Разойдись!!! - раздался вдруг крик Ван Ханя откуда-то сзади, и Ибо резко дернул затормозившего от неожиданности альфу назад, за одну из ближайших уцелевших колонн. Остальные тоже отшатнулись в разные стороны, и мужчина метко швырнул в дернувшегося следом яогуая хрупкий круглый сосуд. Сяо Чжань понятия не имел, что за жидкость была там внутри, но разлившись, она разъедала вонючую плоть демона, словно кислота, а по шерсти стремительно разбежалось низкое синеватое пламя. Яогуай оглушительно взвыл и забился в агонии, пока его шкура пузырилась и лопалась, тем не менее пытаясь достать кого-нибудь из них, бешено размахивая уцелевшими конечностями.

- Меня сейчас стошнит, - внезапно проскулил омега из-за плеча Сяо Чжаня и ломанулся прочь, за находящуюся рядом стену развалин.

*

Весь хаос удалось устранить только после полудня. Каким-то чудом никто из них не был сколько-нибудь серьезно ранен, а за Сынёном и Вэньханем, которые получили царапины, внимательно наблюдал аптекарь, наложив пропитанные лекарствами повязки, опаивая целебными настоями и поминутно измеряя температуру. Но по идее, заражение давало о себе знать довольно быстро, так что в данный момент Сяо Чжань уже склонялся к мысли, что все с ними будет в порядке. После того, как они полностью зачистили территорию от вырвавшихся из тоннелей цзянши, альфа все-таки загнал околевшего и трясущегося от нервов Ибо в дом, благо стаскивать изуродованные трупы в кучу на дальнем склоне юноша уже не рвался.

- Надеюсь, этот дым не заметят из Вэйфана, - обеспокоенно проговорил Ван Хань, когда они полили тела маслом и подожгли. - Ветер, на нашу удачу, сегодня с запада. Глядишь, обойдет деревню стороной…

Поесть все собрались еще позднее, только убедившись, что никаких неприятных сюрпризов от Диюя в ближайшее время их больше не ждет. Готовить ни у кого не было сил, поэтому обошлись остатками вчерашнего ужина, вяленой рыбой и грецкими орехами из дальнего угла кладовой. Успевший чуть-чуть отдохнуть и прийти в себя Ибо организовал горячий чай и подогрел сваренный накануне рис. Бурное обсуждение всего произошедшего затянулось на пару часов, а потом раздраженный Сяо Чжань припряг Исюаня и не менее раздраженного Сонджу помогать ему чинить пострадавшую дверь и окна. Ужасно хотелось помыться и долго лежать, не шевелясь, с омегой в обнимку, но он не мог успокоиться, пока дом снова не станет хотя бы относительно безопасным.

- Завтра я спущусь в гробницы, нужно убедиться, что никакой пакости там не осталось, - мрачно поставил он в известность всех окружающих, не поднимая глаз от молотка и гвоздей в своих руках.

- Я с тобой, - тут же отозвался Ибо из своего одеяльного кокона на разворошенной кровати.

Стресс пробуждал в нем неосознанное желание гнездиться, и он забился в угол, обернувшись сконцентрированным в постели запахом своих братьев и вчерашней одеждой Сяо Чжаня, и даже затащив следом разные милые сердцу безделушки. Все с сожалением понимали, что вечером наскоро свитое гнездышко придется разрушить, если они и сами хотят отдохнуть, но пока старались не беспокоить омегу и дать побольше времени на возвращение душевного равновесия. С краю одеяльно-подушечной стены приткнулся сильнее всех невыспавшийся Сынён, задремав и успешно игнорируя звуки ремонта. Ван Хань продолжал то и дело подходить к нему, чтобы проверить температуру и осмотреть царапины.

Сяо Чжань не был уверен, припомнят ли ему и омеге ночное непотребство после всего, что произошло утром. Вырвавшиеся на свободу монстры были, конечно, не самым желательным отвлекающим фактором, чтобы заставить всех забыть случившееся, но судя по всему, именно так это и сработало.

- Детка, нет, - постарался ответить он как можно мягче. - Там темно, холодно и, готов поспорить, ужасно воняет. Нечего тебе там делать. Я уверен, что там пусто, у цзянши сильно развито стадное чувство, и если уж они вышли наружу, то наверняка вышли все. Я просто… хочу проверить, прежде чем снова закрыть проход. Хочу точно знать, что ничего подобного не повторится в мое отсутствие.

- Я с ним схожу, - неохотно вмешался Сонджу, повышая голос, чтобы возмущенно запыхтевший и готовый опять разобидеться омега точно его услышал.

Сяо Чжань удивленно, но благодарно кивнул ему и тихо вздохнул. Было очевидно, что Ибо не привык к тому, чтобы ему что-то запрещали или оставляли в стороне от дел, и... и Сяо Чжань не собирался ведь строить из себя домашнего тирана! Но добровольно позволять омеге подвергать себя опасности тоже не мог. Вся его суть протестовала против этого, и громче всего изводился его внутренний волк, чьи инстинкты вообще требовали создать для партнера беззаботную - насколько это возможно - сказочную жизнь, сдувать с него пылинки и позаботиться о том, чтобы на свет регулярно появлялось новое потомство. Альфа не собирался поддаваться этому чисто животному желанию полностью, но если исключить часть с активным размножением, в остальном оно едва ли отличалось от его человеческого.

Им с Ибо определенно следовало об этом поговорить. В конце концов, омега же явно не столько стремился участвовать в сражении, сколько доказать, что он не обуза, не слабак, и тоже чего-то стоит. Но ему не нужно было ничего доказывать! Сяо Чжань уже безмерно любил и ценил его, считал очень способным и талантливым, сильным, ловким, изумительным и вообще...

Но пока всем им было не до душевных разговоров. Когда закончили с укреплением двери и окон, а на двор опустились вечерние сумерки, надумали поднапрячься и согреть воды для мытья - освежиться хотелось всем (но не настолько, чтобы лезть в ледяной горный ручей). Так как мальчишки теперь были не одни, решили обойтись без бочки, где пришлось бы пользоваться общей водой, но для каждого отдельно нагреть по паре ведер. Когда подошла его очередь, Сяо Чжань снова тихо вздыхал и мечтал о будущем - руки чесались построить нормальную баню и сколько влезет плескаться там вместе с Ибо, а не корячиться в одиночестве за ширмой, торопясь уступить место следующему желающему. Воздух во всем жилом помещении стал тяжелым и влажным, плохо сочетаясь с проникающим холодом снаружи.

- Ну уж нет, - все-таки заявил Вэньхань при поддержке братьев, когда аптекарь раньше обычного пожелал им приятных снов и ушел отдыхать к себе, а Ибо снова устроился было спать на лежанке Сяо Чжаня. - Только не это. Нам всем нужно хорошенько выспаться после сегодняшнего, а ваши стоны - такая себе колыбельная.

Сяо Чжань даже как-то не нашел в себе наглости спорить с этим, но юноша все равно своего добился - никто, абсолютно никто из них не мог устоять перед его горестно-влажным щенячьим взглядом, надутыми губками и умоляющим хныканьем. В повседневности Ибо, маленькая хитрая бестия, мог сколько угодно делать вид, что он “не такой, как все” омеги, но когда ему это было нужно - умело и без зазрения совести пользовался своей натурой и всеобщим обожанием.

Альфа на этот раз зажал его между своим телом и стеной, старательно обтер феромонными железами на запястьях, перебивая запах мыла, затем снова позволил частично улечься сверху и легонько покусывать себя в шею и под челюстью до тех пор, пока его возлюбленный не почувствовал себя удовлетворенным их смешанным ароматом и не начал засыпать. Только тогда Сяо Чжань смог перестать прислушиваться к звукам улицы и расслабился тоже.

⌑≫─━━━┉┅∎⋉⋇⋊∎┅┉━━━─≪⌑

Следующие несколько дней пролетели, словно в тумане. Ибо все-таки приболел от переохлаждения и по указанию Ван Ханя некоторое время почти не покидал натопленной комнаты, а Сяо Чжань почти физически чувствовал, как стремительно утекает сквозь пальцы отмеренное им с омегой время, и отчаянно торопился успеть сделать как можно больше. Тоннели под храмом были досконально исследованы и зачищены окончательно, на склоне, по которому предположительно забрался яогуай, установили медвежьи капканы (нагло стыренные с территории прайма Мо Дуаня), у скрытого хода за подвесным мостом соорудили ловушку-растяжку, которая поймала бы незваного гостя в крепкую сеть. Юноша был дополнительно одет и обут чуть ли не насильно, в его башне-гнезде появился новый мягкий матрас и подушки, в доме - одеяло, кладовая мальчишек была забита припасами, Цянь Фэн получил овечьих шкур больше, чем просил, а Сяо Чжань все рвался работать и делать что-то еще, пока более-менее выздоровевший омега не повис на нем, умоляя остановиться.

- Чжань-гэ, ну пожалуйста! - прохныкал Ибо, хватая его за руки и пытаясь своим телом загородить выход. - Ты уже починил все, что только можно было починить, твои подарки скоро некуда будет складывать, мне ничего больше не надо, кроме твоего внимания! Я просто хочу как можно дольше побыть вместе с тобой, давай погуляем, или почитаем что-нибудь, только не ходи опять работать!

Сяо Чжань сграбастал его в объятия, практически приподнимая над землей, зарылся лицом в блестящие, напитанные дорогим ароматным маслом арганы и камелии волосы, и вынужден был признать, что прямо сейчас, один, больше ничем существенным снабдить семью юноши не может. Нужны были люди, нужны были строительные материалы и тягловые лошади, нужно было… много чего. За последние дни Вэньхань под его руководством стал лучше обращаться с копьем и распознавать следы, Исюань научился готовить новые блюда и метать ножи, Сынён стал ровнее зашивать дырки на своей одежде, даже Сонджу и тот перенял у старшего альфы пару хитрых приемов владения мечом. Ибо часто таскался за ним хвостиком, пробуя все тоже самое, что и его братья, по возможности помогал наводить на территории порядок, но в итоге пожаловался, что они опять практически не бывают наедине. Сяо Чжань осознал свой промах и заставил себя успокоиться. И правда, самым ценным являлось общество друг друга, а он чуть было не променял драгоценные мгновения на материальные блага.

В итоге, они оделись потеплее и вдвоем отправились в лес. Альфа предложил снова прогуляться в деревню, но Ибо не захотел: шумно, людно, придется соблюдать общепринятые правила поведения, все время оглядываться, как бы не наткнуться на стражей, а хотелось просто… быть свободными.

Сяо Чжань понял и с готовностью согласился. Они покинули скалу и нехожеными тропами неторопливо направились в противоположную от Вэйфана сторону. По-началу снежный наст был довольно плотным, но затем сугробы начали становиться все более рыхлыми, и идти стало тяжело. Можно было свернуть и выйти из чащи на ведущую прочь от деревни дорогу, но там, скорее всего, их снова ждало бы общество посторонних.

- Есть идея, - улыбнулся Сяо Чжань, останавливаясь и беря обе ладони Ибо в свои. - Вспомним старые добрые времена?

Юноша вопросительно приподнял брови, затем уловил его мысль и разулыбался в ответ.

- Ох, как же давно я тебя таким не видел, - проворковал он, когда альфа перекинулся в зверя и активно встряхнулся, потянулся всем телом, а затем издал радостный рокочущий звук и высунул язык. - Какой же ты милый! Такой большой и пушистый! Обожаю тебя и твоего волка, Чжань-гэ! - Ибо тут же обвил его шею руками и счастливо уткнулся носом в густой мех.

Волк до ужаса довольно пыхтел. Да, с одной стороны, не очень хорошо, если тебя называют милым, когда ты должен быть свирепым и грозным, но для возлюбленного Сяо Чжань был готов быть каким угодно. И если раньше щенок смотрел на него снизу вверх, то теперь зверю приходилось самому поднимать голову, чтобы дотянуться носом до прелестного личика. Дождавшись, пока Ибо вдоволь натискает его и отстранится, он исполнил свою давнюю мечту - принялся смачно облизывать его, пока юноша хохотал и корчился от щекотки, и вполсилы шутливо отбивался.

- Я теперь весь слюнявый, гэ, ну хватит! - воскликнул омега в какой-то момент сквозь смех, уже опрокинутый в снег, растрепанный, придавленный теплой тяжестью и интенсивно почесывая его за ушами. - Ох, не могу больше смеяться, пощади…

Сяо Чжань утробно заворчал, чуть поднимая голову и глядя на улыбающееся лицо под собой. Все его существо буквально пело от нежности и стремилось щедро дарить ее Ибо. Он не нашел в себе сил отстраниться совсем и опять тыкнулся носом шею, пробираясь под воротник, поближе к источнику любимого аромата. Новое душистое мыло и масло для волос звериному носу, в отличие от человеческого, не очень нравились, волк хотел бы чувствовать только упоительный естественный запах своей омеги. Юноша тихо пискнул и снова принялся извиваться.

- Нос-то какой холодный, гэ!

Альфа еще немного поворчал, отодвигаясь неохотно, но разум взял верх. Не нужно было Ибо долго валяться в снегу, когда он только-только начал чувствовать себя нормально. Он подождал, пока юноша поднимется и отряхнется, соберет его вещи, а затем позволил устроиться у себя на спине.

На четырех широких мощных лапах преодолевать сугробы было куда проще. Сяо Чжань немного пробежался легкой трусцой, потом перешел на прогулочный шаг, наслаждаясь близостью омеги и размеренными поглаживаниями по холке. Вокруг изредка чирикали птицы, шебуршилась безобидная мелкая живность, невдалеке слышалось журчание лишь наполовину замерзшего бурного ручейка. Когда они оказались ближе к воде, Ибо тронул его за кончик уха и попросился умыться. Волк фыркнул, но к ручью подошел и чуть подогнул лапы, чтобы юноша мог слезть с комфортом. А затем резко повернулся и дразняще лизнул в лицо еще раз, напоследок, намеренно обслюнявив посильнее. Омега издал уморительный возмущенно- протестующий возглас и кинул ему в морду полную пригоршню снега, тем самым лишь спровоцировав новый раунд шутливой борьбы. Но в этот раз Сяо Чжань великодушно проиграл, плюхнулся на спину и демонстративно выставил для почесываний мохнатый живот. Ибо мстительно ущипнул его за бок, прежде чем поддался приглашающему жесту доверия и запустил ладони в светлую плотную шерсть, а потом вообще распластался сверху и крепко-крепко обнял.

В целом прогулка вышла замечательная. После того, как омега умылся, альфа понес его вдоль ручья вверх по течению, и они оказались на высоком утесе, с которого открывался красивый вид на залитую солнцем долину. Они устроились там, чтобы полюбоваться панорамой и перекусить. Сначала Сяо Чжань собирался вновь вывернуть шкуру, но передумал, вместо этого уютно оборачивая свое большое пушистое тело вокруг омеги и согревая его. Ему нравилось быть таким большим и иметь возможность полностью спрятать возлюбленного при необходимости. А еще Ибо подносил ему кусочки еды на раскрытой ладони, и брать ее, ласково касаясь языком длинных прохладных пальцев тоже было очень приятно.

Обратно они возвращались уже затемно. Сяо Чжань так и оставался волком, вдоволь набегавшись по лесу и дав выход накопившейся энергии. По пути домой они даже поиграли в прятки, хотя со стороны зверя было неоспоримое преимущество - он быстро находил возлюбленного по маняще-нежному, уже ставшему родным запаху, как бы тот ни старался забраться повыше на деревья или замаскироваться в кустах. Но Ибо все равно раз за разом пытался и искренне веселился. Ему самому требовалось больше времени, чтобы найти затихшего в укрытии альфу, но тем не менее он успешно справлялся - вплоть до последнего раза, когда до скрытого прохода оставалось не более пятнадцати минут неспешным шагом. Сяо Чжань пытался не расфыркаться от веселья, незаметно наблюдая за юношей из-за огромной сухой коряги - глаза начали подводить того в сгущающихся сумерках и увели прочь по неверной цепочке их общих хаотичных следов. Когда спустя пару минут скрывшийся из виду Ибо так и не вернулся обратно, волк поспешил покинуть укромное место и направился следом, не желая надолго выпускать омегу из поля зрения, к тому же, они вновь находились на охотничьей территории прайма. Он расслабленно затруси́л по плотному снежному насту, слыша, как юноша неуверенно позвал “Чжань-гэ?” недалеко впереди, и раздумывая, стоит ли попробовать подкрасться к нему, как раздавшийся в следующую секунду испуганный вскрик заставил его мгновенно вскинуться и рвануть на голос. Он буквально вылетел на маленькую прогалину, едва не воткнувшись в спину медленно пятившегося омеги, и тут же выскочил вперед, закрывая его своим телом от любой вероятной опасности.

- Г-гэ, оно, о-оно там, убери его, п-пожалуйста… - Ибо даже заикаться начал от страха, изо всех сил вцепляясь в густую шерсть на косматом боку и пряча в нее лицо.

Сяо Чжань аккуратно освободился из его хватки, принимая атакующую стойку и разглядывая странную тварь. Это было нечто среднее между пауком и крабом, грязно-белого цвета, ростом едва доходящее до колена, зато имело впечатляющий размах тонких ног, длинные зазубренные клешни и гибкий хвост, заканчивающийся подозрительным жалом. Оно агрессивно шипело, но пока, кажется, не стремилось нападать, просто выползло из-под узловатых, припорошенных снегом корней, образующих большую нору, куда юноша видимо сунулся в поисках волка. Будь Сяо Чжань один, он, скорее всего, попытался бы обойти тварь стороной. Но Ибо позади него дрожал, как лист на ветру, и пах таким беспомощно-неподдельным ужасом, что альфа опасался, как бы он не лишился сознания, да и вся его сущность, реагируя на феромоны страха омеги, стремилась устранить угрозу. Поэтому, понаблюдав за поведением жуткого существа еще десяток секунд, он кинулся в атаку. Первым делом пришпилил к земле ядовитый хвост, и это было правильным решением, потому что сомкнувшаяся на лапе клешня хоть и причиняла боль, но не была настолько опасна или сильна, чтобы повредить кость.

Хитин оказался очень твердым и расчленение твари заняло больше времени, чем Сяо Чжаню хотелось бы, но сам по себе бой вышел несложным. На самом деле, в данном случае его тяжелый наточенный меч был бы эффективнее зубов и когтей, но он подумал об этом слишком поздно. Да и не факт, что существо не атаковало бы их первым, пока он возился с превращением и одеждой.

“Щеночек, все закончилось, - тихо проскулил волк, тыкаясь носом в бескровное личико Ибо и пытаясь вывести его из ступора. - Давай же, детка, отомри, посмотри на меня, ну?..”

Ему потребовалось не менее минуты, чтобы вытряхнуть юношу из оцепенения. Сяо Чжань все-таки поспешно вернул себе человеческий облик и кое-как натянул оставленную неподалеку одежду, когда понял, что Ибо даже на облизывание не реагирует. В конце концов тело омеги прошила крупная дрожь, и он всхлипнул, утыкаясь альфе в грудь.

- П-прости, гэгэ...

- Эй, ш-ш, ну ты чего? - тихо пробормотал Сяо Чжань, прижимая его к себе и легонько укачивая. - Все в порядке, ты в безопасности, оно тебя не тронет.

- Прости, - на выдохе повторил юноша. - Ненавижу быть бесполезным, я… прости, что тебе пришлось…

- Ибо! Ну-ка посмотри на меня, - альфа чуть нахмурился и отстранился, приподнимая лицо омеги за подбородок и заглядывая в блестящие глаза. - Не за что тебе извиняться, и не называй себя бесполезным, это не так! Если уж на то пошло, умей ты справится со всем сам, зачем тогда нужен был бы я, м? Ты же знаешь, защищать тебя - это мое естество, мое призвание. Мне… приятно быть нужным. Щеночек, только скажи, чего именно ты так сильно испугался? Яогуай пострашнее был, и намного опаснее, но с ним ты так бесстрашно дрался, а тут - до сих пор дрожишь…

- Ненавижу насекомых, - страдальчески простонал Ибо, глядя на него с невыразимым отчаянием. - Ненавижу. Они такие мерзкие, и жуткие, и отвратительные, и..! Даже маленькие многоножки, которые меньше мизинца - я просто цепенею и перестаю соображать, не могу ничего сделать, гэ, это какой-то кошмар… а этот такой огромный, я думал, что умру от ужаса…

- Тише, тише, - Сяо Чжань сочувственно поморщился и погладил его по щекам, когда юноша снова вздрогнул. - Ох, детка…

Сталкиваясь с опасностью, подавляющее большинство бездетных омег делились на две категории: те, кто немедленно спасался паническим бегством, и те, кто застывали словно кролик перед удавом. Похоже, что несмотря на свою шебутную натуру и готовность при необходимости сражаться плечом к плечу с альфами, Ибо относился ко вторым.

- Яогуай был страшный и противный, но при взгляде на него у меня не отнимаются ноги и сердце в пятки не уходит, понимаешь? А это… Мне правда, правда очень стыдно, что я так реагирую, но…

- Нечего тут стыдиться, прекрати, - альфа коротко и пылко поцеловал его в губы и снова обнял, нарочито утыкая лицом в шею, чтобы успокоить своим запахом. - Все мы чего-то боимся, это абсолютно нормально.

- Даже ты? - едва слышно спросил Ибо.

- Даже я, - улыбнулся Сяо Чжань, поглаживая его по спине. - Меня вот от крысиных хвостов прямо в дрожь бросает. Брр-р. И от каждой прогулки по вашему подвесному мосту в животе все сжимается, потому что очень высоко.

- Ой, а как же ты..? Чжань-гэ! Ты боишься и все равно так часто ходишь там один?!

- М-м, ну а что поделать, другого пути нет, - альфа пожал плечами.

- Да, но… не ходи больше один, гэгэ, я буду ходить с тобой и держать тебя за руку, хочешь? - теперь Ибо отстранился сам и с надеждой заглянул ему в глаза.

У Сяо Чжаня, кажется, все лицо расплылось от приступа любви к нему, и даже дыхание перехватило на долю секунды.

- Не откажусь. Буду любоваться тобой, и у меня не останется времени смотреть вниз.

Над их головами громко каркнула ворона, и, хлопая крыльями, спустилась к останкам мертвого насекомого-переростка. Вокруг было уже совершенно темно, и им следовало поторопиться домой. Могло повылазить больше нечисти. Ибо отвернулся, отказываясь смотреть на побежденную тварь, а Сяо Чжань наскоро поправил одежду и собрал те свои вещи, которые не успел вернуть себе ранее. Он приобнял омегу за талию, не давая тому спотыкаться, и внимательно оглядывался в поисках возможных ловушек, но, к счастью, на сегодня их приключения закончились, только у скрытого прохода уже слонялись с факелами обеспокоенные Исюань и Сынён, громким шепотом споря, стоит ли им разделиться, чтобы отправиться на поиски. Альфа поспешил просигнализировать им о своем присутствии, а Ибо в качестве извинений кинулся обнимать братьев и затараторил, в красках рассказывая, как замечательно прошел их день, и как героически отважный и великолепный Чжань-гэ спас его от чудовищного монстра.

Юноша действительно взял Сяо Чжаня за руку, едва они приблизились к подвесному мосту, постоянно оглядывался через плечо, даря ему подбадривающие милые улыбки, и переплетая их пальцы, альфа почти позабыл, что боится высоты.

⌑≫─━━━┉┅∎⋉⋇⋊∎┅┉━━━─≪⌑

У них оставалась всего пара дней, прежде чем Сяо Чжаню требовалось поспешить к своей стае. Тянуть дольше было нельзя, погода, как назло, стала нетипично солнечной для этого времени года, и он решил предварительно узнать все о том, как по возвращении ему заранее дать знать о своем приближении, чтобы семья омеги могла подготовиться к наплыву чужаков. Альфа хотел найти птицу, которая летала бы, как минимум, до Динси и обратно в Вэйфан, если уж не пересекала спину Синего Дракона.

- Не уверен на счет Динси, где это? - задумчиво почесал кончик носа Ибо и легкомысленно пожал плечами. - Но до Лючжоу летают, это рядом с границей. Пойдем, я познакомлю тебя кое с кем.

Сяо Чжань достал свою карту и постарался было найти упомянутый город на ней, но попытка не увенчалась успехом. Омега и вовсе смотрел на карту так, словно она была сложной математической головоломкой. Чжоу Исюань оказался чуть более сведущ в этом, он предположил, что Лючжоу слишком мал, чтобы быть помеченным в таком масштабе, и нарисовал примерную точку там, где, как он думал, находилось поселение. Навскидку, это было в одном-двух днях пути от Динси, и Сяо Чжаня вполне устроил бы этот вариант.

- Ты ведь правда собираешься вернуться, да? - с надеждой и одновременно остатками недоверия в голосе спросил его Исюань, когда Ибо убежал одеваться, и они случайно остались наедине. Альфа нахмурился и твердо кивнул, открыл рот, чтобы резко поинтересоваться, что заставляет бету сомневаться в нем, но тот перебил. - Не пойми меня неправильно, просто все это… несколько неожиданно, мы столько лет были сами по себе, даже, если подумать, мало с кем посторонним-то общались. Но все меняется, и я рад! Знаешь, смотрю на вас с диди, и тоже вдруг так захотелось любить кого-то… завести семью, настоящую... но мне только девушки нравятся… А какие родители в здравом уме отдадут свою дочь за, считай, бездомного и нищего? Возвращайся. Я помогу тебе тут все устроить. Устал жить как перекати-поле. Хочу построить дом и завести огород, в общем, чтобы все как у людей. И, кстати, скажу тебе по секрету - на самом деле ты всем нравишься. Даже Сонджу! Он пока не признает этого, ревнует дико, и попросту чувствует, что недостаточно хорош по сравнению с тобой, но со временем это пройдет. Ему нужно еще немного повзрослеть. Ты - хороший пример для подражания, Сяо Чжань. Возвращайся и приводи свою стаю, мы будем ждать.

- Спасибо. Не сомневайся, я сдержу свое слово, - все, что сумел ответить альфа, немного ошарашенный откровением.

Ибо вернулся спустя еще пару минут, и оставив Исюаня заниматься делами по хозяйству, они вновь спустились в деревню.

- Детка, ты уверен, что мы не можем зайти нормально? - поджав губы, уточнил Сяо Чжань, когда они вдвоем опять пробирались вдоль стены, огораживающей Вэйфан. - Неужели ваши лица в розыске наравне с преступниками?

- Ну, не совсем так… - в полголоса произнес Ибо, выглядя смущенным. - Я… я что-то просто не подумал, привык уже тут… То есть, нас впятером определенно узнают, у Го-цзы на нас зуб с того самого раза, как он попытался меня купить. И Мо Дуань все пытается понять, кто разоряет его капканы в лесу, я думаю, он способен иногда уловить наш запах, он же прайм, так что… Просто, мы стараемся лишний раз не привлекать к себе внимание? Но если ты хочешь…

- Нет, нет, - торопливо уверил его альфа, кладя ладонь на поясницу остановившемуся юноше и нежно подталкивая того вперед. - Я просто спросил. Идем. Меня все устраивает.

Это была не совсем правда - Сяо Чжань серьезно намеревался однажды положить конец правлению тирана и его прихвостней, но пока - временно - готов был смириться с обстоятельствами. Еще не хватало навлечь на семью возлюбленного лишние неприятности.

Дворами и переулками они добрались до большого, нарядно выглядящего здания.

- Не похоже на птичник, - вслух заметил он, оглядываясь по сторонам. Дом располагался чуть ли не в центре поселения. Сложно было представить более неподходящего места для голубиной или соколиной почты.

- Это театр! - радостно воскликнул Ибо, хихикая над его вытянувшимся лицом. - Не ожидал? Но тут заправляет один из друзей лао дагэ - и наш - и у него есть несколько обученных птиц. В отличие от досматриваемой стражами общей почты, они летают сами по себе. Это, вроде как, еще одна тайна?.. Давай, идем, сейчас сам все увидишь.

Каким-то хитрым способом юноша весьма ловко вскрыл замок на задней двери и впустил их обоих внутрь. В темном коридорчике было тесно и пыльно, чуткий слух альфы тут же уловил в глубине здания чьи-то голоса и звуки работы. Ибо чихнул в рукав тихонечко, словно котенок, затем внезапно приподнялся на цыпочки и чмокнул Сяо Чжаня в щеку, прежде чем протиснуться между его телом и стеной, и повести за собой.

- Да-лаоши! - вскоре уверенно позвал омега, когда они приблизились к более просторным центральным помещениям, и голоса суетящихся людей стали отчетливыми. - Ты где? Это Ван Ибо!

- Кто-кто? - переспросил чей-то голос совсем близко, и из крохотной темной кладовки им навстречу буквально вывалился невысокий, крепкого телосложения бета с экстравагантной прической. - А-Бо! Рад тебя видеть, дружок! - Он разулыбался и потянулся обнять юношу, тут же наступив ему на ногу в тесноте коридора и неловко ткнув Сяо Чжаня в плечо древком бутафорской алебарды. - Ай-я! Извини, диди. Кто это с тобой? Ух, высоченный!

Ибо демонстративно попрыгал на непострадавшей ноге, громко жалуясь на неуклюжесть старшего товарища, а затем представил их друг другу, и попросил показать альфе птиц. Темные, почти черные глаза Да Чжанвэя пытливо оглядели Сяо Чжаня, и, вопреки ожиданиям омеги, бета, для начала, настойчиво пригласил их на чай. “Надо бы мне сначала получше познакомиться с твоим Чжань-гэ, я своих пташек кому попало не одалживаю”, - так он сказал.

Изнутри театр был не особо просторным и небогато украшенным, все-таки сказывался статус деревни, но уютным и обставленным со вкусом и изюминкой. Сяо Чжань, в какой-то мере считающий себя эстетом, получил искреннее удовольствие от короткой экскурсии. Было интересно, он никогда до этого не видел такого сочетания цветов и форм, что граничили с китчем, но при этом были приятны глазу и казались экзотическо-изысканными. Судя по царящей на сцене активности, ее подготавливали к скорому выступлению, устанавливая, подвешивая и собирая декорации.

- Спектакль к празднику Зимнего Солнцестояния? - спросил Сяо Чжань, с сожалением вспоминая, что при всем желании не может остаться.

- Он самый, - подтвердил Чжанвэй. На свету стало заметно, что он ровесник Цянь Фэна, а еще любитель густо подводить глаза и украшать волосы перьями. - Интересуешься искусством?

- В некотором роде, - уклончиво ответил альфа. - Выглядит интригующе. Я с превеликим удовольствием остался бы и посмотрел, но… есть дела.

- Да-лаоши иногда учит нас сценическому мастерству и одалживает костюмы с реквизитом, - с энтузиазмом просветил Сяо Чжаня омега, указывая на поддельные доспехи в углу. - Вот это я сам как-то примерял, было прикольно! Но на представлении носил их в итоге Сонджу, для меня они великоваты.

- Где он, кстати? - поинтересовался Да Чжанвэй при упоминании молодого альфы. - Непривычно видеть тебя без компании братьев, А-Бо.

Честное слово, Сяо Чжаня начинала раздражать эта тема - ее, казалось, поднимал буквально каждый знакомый юноши, которого они встречали. Так-то он понимал, почему это происходит, но все-таки… Ван Ибо, тем не менее, спокойно ответил старшему товарищу, пока они шли до дальней угловой комнаты - не то гримерки, не то кабинета, не то студии.

Великолепный ароматный чай, однако, подавил вспыхнувшее было легкое недовольство альфы и поднял ему настроение. А потом Ибо, маленький нахал, вообще попросил вина и даже получил его, и если Сяо Чжань сначала краем глаза приглядывал, чтобы он не слишком быстро опустошал бутылку, то позже мысленно махнул рукой и присоединился к нему. После первых десяти-пятнадцати минут взаимной притирки он и Чжанвэй поладили, бета был настолько дружелюбен и общителен, что даже чуточку навязчив и шумноват, напоминая этим Сынёна, но альфа улавливал его искреннюю доброжелательность, и это было главное. Несколько глотков крепкого вина помогли Сяо Чжаню расслабиться, и вскоре он уже сам повысил громкость голоса и активнее обычного жестикулировал, поддаваясь настрою, когда у них с новым знакомым обнаружились общие интересы для обсуждения. Ибо сначала сидел рядом, притеревшись к боку возлюбленного и слушая разговор, но в какой-то момент ускользнул за вешалки с костюмами находящиеся за его спиной и чего-то тихонько шебуршился там вплоть до того, как разрумянившийся от алкоголя Да Чжанвэй довольно хлопнул в ладоши и решил закончить беседу.

- Мне пора вернуться в зал и руководить процессом, - сказал он, поднимаясь, и дружески потрепал Сяо Чжаня по плечу. - Рад был познакомиться! Лао Цян на днях упоминал тебя в разговоре, вижу, его впечатление не подвело - хороший ты парень! Эй, диди?

- Что? - отозвался омега из-за вешалок.

- Спокойно допивайте с Сяо Чжанем вино, доешьте сухофрукты, если хотите, а потом приходите за мной в зал, и я отведу вас к Тимьяну и Козе. - С этими словами бета чуть ли не вприпрыжку направился прочь из комнаты.

- Тимьян? - с запоздалым недоумением спросил Сяо Чжань ему в спину, ровно в тот момент, когда за мужчиной захлопнулась дверь. - Коза?!

- Так птиц зовут, - рассмеялся Ибо и ойкнул, уронив что-то мелкое на пол. - У Да-лаоши своеобразный подход и к выбору имен, и к режиссуре, но именно за оригинальность народ его и любит.

- М-м, - задумчиво протянул Сяо Чжань, поболтал остатки вина в чашке и запрокинул голову, пониже сползая на удобном диванчике. - Ты чего там делаешь, детка?

- Да так, ничего особенного, - подозрительно небрежно отозвался тот. - Сейчас приду, еще минутку подожди, пожалуйста?

Альфа пожал плечами и закинул ногу на подлокотник, разваливаясь, словно у себя дома. Никто же не видит, так что можно наплевать на манеры. Он выцепил из мисочки на столе курагу, и уставился на большую коллекцию декоративных вееров на стене напротив, разглядывая затейливые узоры и целые сюжеты.

- Экхем, - вдруг раздалось совсем рядом - и как это он не услышал приближающиеся легкие шаги омеги? - а затем Ибо встал прямо перед ним и грациозно повернулся вокруг себя, словно крылья разведя руки в стороны и явно красуясь. - Та-да! Нравится?

Сяо Чжань выронил надкусанную курагу. И чашку с вином тоже выронил бы, не случись несколькими мгновениями раньше поставить ее обратно на стол. В горле все равно мгновенно пересохло и ему как-то резко стало невыносимо жарко. Он… не был уверен, что не разучился дышать. В голове воцарилась абсолютная, звенящая пустота.

Соблазнительно-гибкую фигуру омеги облегали струящийся тонкий шелк, изящное кружево и летящая органза. Формально, это все еще было ханьфу, но такое откровенное, кажущееся практически прозрачным, абсолютно скандальное для приличного общества, что нигде, кроме как в публичном доме - или театре, такого точно было не найти. Ибо смотрелся в нем умопомрачительно роскошно, распутно, просто божественно. А когда потерявший всякую искру разума, жадный взгляд альфы наконец поднялся от проглядывающих под юбкой обнаженных стройных ног до уровня его лица, то воздух в комнате закончился совсем. И без того манящие пухлые губы подчеркивала алая помада, а прекрасные глаза были умело подведены черным, и казались еще больше, ярче и выразительнее. Сяо Чжань завороженно смотрел на него, пожирая взглядом, и не понимал, откуда исходит низкий, утробный рокочущий звук, пока чуть не подавился судорожным вдохом и не осознал, что это рычит он сам.

- Ну так что скажешь, гэгэ? - томно промурлыкал Ибо, картинно непристойно облизываясь и встряхивая блестящим водопадом распущенных гладких волос. Он был живым воплощением сладкого плотского греха. По комнате волнами разошелся чувственный жасминово-ванильный аромат, опаляя Сяо Чжаня изнутри жаркой волной похоти и исступленного желания обладать. - Мне идет?

Альфа молча, медленно поднялся, шагнул вперед - движения сделались необычайно плавными, вкрадчивыми, хищническими. Видимо, у него на лице было написано что-то такое, что омега вдруг занервничал и попятился, но Сяо Чжань не позволил ему отойти назад, мгновенно оказался вплотную, рывком подхватил под бедра, задирая юбку, заставляя обвить ногами свою талию, и в два широких шага оказался у стены, с силой впечатывая в нее свою вожделенную добычу. Ибо охнул, машинально обнимая его за шею, а потом выгнулся и громко застонал, когда губы альфы до боли впились в нежную кожу у слегка набухшей от возбуждения феромонной железы. В этот раз Сяо Чжань его не жалел - сразу пустил в ход зубы, оставляя бордовый, агрессивно-собственнический след, прямо по соседству со сводящей его с ума очаровательной родинкой. Пальцы с упоением мяли и тискали оголенные восхитительно упругие бедра, наверняка оставляя синяки, комкая край шелкового подола, затем скользнули дальше и сжали мягкие ягодицы.

- Г-гэ, подожди… - тихо проскулил Ибо, тут же противореча своим словам и со стоном потираясь промежностью о грубую ткань верхней одежды альфы. Сяо Чжань проигнорировал его, лишь плотнее притискивая к стене, временно освобождая одну руку и шире распахивая ворот ханьфу, приспуская кружево с плеч и набрасываясь с жесткими поцелуями-укусами на открывшиеся хрупкие ключицы. - Пожалуйста, остановись, ах! Гэгэ… а-ах… как же с тобой хорошо... Альфа, пожалуйста!

Его слова будто физически ударили Сяо Чжаня по дых, взывая к самой животной сути и приводя волка в неистовство. Только оставив еще несколько ярких засосов, истерзав докрасна маленькие твердые соски, он с трудом вспомнил, что умеет не просто невнятно рычать, но и говорить, и среагировал на непрекращающийся жалобный, возбуждающий скулеж.

- Ты так сильно течешь, детка, - хрипло пророкотал он, красноречиво толкаясь ему навстречу, зная, что даже через зимнюю одежду юноша почувствует его большой, напряженный, изнывающий от невнимания член. Штаны уже начали пропитываться обильной смазкой омеги и его собственным предэякулятом. - Я едва к тебе прикоснулся, и только посмотри на себя - течешь и скулишь, как распоследняя сучка. “Пожалуйста” что? - Он запустил ладонь в густые каштановые волосы и сжал их в горсти, резко потянув голову Ибо назад и яростно впиваясь в острый подрагивающий кадык. Юноша вскрикнул, отчаянно цепляясь за его плечи, стискивая бедрами и притираясь ближе. Его член заметно дернулся, новая порция смазки окончательно промочила ткань и Сяо Чжань криво усмехнулся, усиливая хватку и оттягивая его голову снова. - О-о, тебе нравится так? Все это время я старался быть с тобой ласковым, а ты любишь погрубее, да?

- Гэгэ… - на дрожащем выдохе прохныкал Ибо, разгоряченный, изгибаясь и потираясь о него опять, едва не плавясь в его руках. - Альфа… мой…

- Назови меня так еще раз, и я выебу тебя прямо здесь, - прорычал Сяо Чжань, дурея от похоти, толкаясь снова, и залипая на приоткрытый алый рот. - Так сильно, что ты не сможешь идти и обратно поедешь у меня на спине. Думаешь, можешь разодеться как роскошная блядь, подразнить меня и обойтись без последствий? Не-ет, щеночек, моему терпению есть предел.

- Выеби, - согласно простонал омега, с усилием сглатывая, и блаженно содрогаясь, когда затянутый в намокшую ткань член Сяо Чжаня прошелся по его дырочке особенно сладко. - А-ах… Хочу тебя до безумия, гэгэ, хочу твой узел… Только не здесь, дверь не запирается, Да-лаоши может вернуться, пойдем, пойдем я покажу, где можно…

Сяо Чжань отпустил его волосы, сжал пальцами подбородок, заглянул в блестящие шалые глаза в обрамлении яркой черноты. В нем бушевал необъятный, неукротимый океан противоречивых чувств. Возлюбленного хотелось целовать и нежить, хотелось расстегнуть наконец штаны и жестко оттрахать до крика и беспомощных слез, бережно гладить по мокрым мягким щечкам и успокаивающе вылизывать, хотелось натянуть его тесное нутро на набухший узел, толстый ствол, упереться крупной головкой в самую шейку матки и накачать своим семенем до отказа, пока не потяжелеет впалый живот. Да, лучше бы им никто не мешал.

Альфа коротко оскалился, предупреждая юношу не играть с огнем, и медленно, неохотно опустил его на пол, делая полшага назад и застегивая куртку, чтобы прикрыть ее полами мокрое пятно в районе паха. Ибо покачнулся и оглянулся потерянно, словно забыл, с какой стороны дверь. Но когда он поправил ханьфу, кокетливо стрельнул взглядом из-под ресниц и на подкашивающихся ногах двинулся прямиком к выходу, Сяо Чжань озверел и снова дернул его назад.

- В таком. Виде. Ты. Никуда. Не пойдешь!! - прогрохотал он, сам не узнавая свой голос. Откуда ни возьмись его затопила бешеная ревность, окрашивая мир вокруг красноватой дымкой. От одной мысли, что кто-то еще увидит его омегу таким, хотелось убивать с особой жестокостью. Ибо придушенно пискнул, быстро неровно задышал, судорожно облизнулся, цепляясь за его предплечье, но не отталкивая удерживающую руку.

- Гэ… Чжань-гэ, я понял, дай мне… есть еще шэньи*, оно непрозрачное, я- я надену, правда, отпусти…

Сяо Чжань медленно наклонился к его уху, горячо выдохнул и провел языком по ушной раковине, рыкнул низко, предупреждающе. У юноши даже ушки были чудесные - маленькие, аккуратные - если бы кто до этого сказал Сяо Чжаню, что человек может быть невероятно красивым абсолютно везде, даже в таких мелочах, он бы, наверное, не поверил. Но вот оно, живое, дрожащее и сладко постанывающее доказательство в стальном кольце его рук. Он постепенно разжал хватку, позволяя омеге отойти. Тот, однако, не двинулся с места, пока альфа не кивнул в сторону, однозначно показывая, что разрешает юноше двигаться. Осознание собственной власти, которой Ибо бессознательно подчинялся, пьянило.

Шэньи и правда был из более плотного, тяжелого шелка, как выяснилось, надевался под слой из органзы, и омега просто сознательно его пропустил - потому что был мелкой бесстыжей сучкой и специально провоцировал альфу. Но теперь, с дополнительным слоем золотистой струящейся ткани, Ибо выглядел более прилично. По-прежнему шикарно и до одури сексуально, но хотя бы ничего нигде не просвечивало. Сяо Чжань счел это приемлемым вариантом для короткой прогулки до места назначения.

Если бы все было так просто. Куда бы Ибо его ни вел - путь проходил через зрительный зал, полный работяг, и хотя они старались проскользнуть незаметно, Да Чжанвэй заметил их и замахал рукой, подзывая. Сяо Чжань мельком подумал, что рехнется прямо тут.

- Ох, А-Бо, я буду не я, если однажды не заполучу тебя на свою сцену, - вздохнул бета, разглядев вид юноши. - Чего это ты решил разодеться, а? Готов поспорить, Сяо Чжань и без лишних кружев видит твою красоту. Любая девчонка позавидует этому лицу и тонкой талии. Ладно, пойдемте, обсудим дело, у меня как раз опять выдалась минутка. Только учти, диди, этот наряд нужен моей солистке на репетиции послезавтра, не запачкай.

Вот же гребанный дьявол. Сяо Чжань мысленно вопил и лез на стену, рвал и метал, но в реальности молча шел за Чжанвэем и пытался вспомнить, с какой целью они с Ибо вообще изначально пришли сюда. У него точно была какая-то цель. Кажется, даже важная. Небо, да какого ж хрена, почему все так..?

- Это Коза, а вон там, в углу - Тимьян! - радостно провозгласил Да Чжанвэй, заведя их в небольшую заднюю комнату, сплошь утыканную жердочками и кормушками, разнообразными игрушками для птиц, и пол в которой был устлан сеном.

Упомянутая Коза приветственно каркнула и вспорхнула из-под потолка, осторожно приземляясь на вытянутую руку хозяина. Тимьян демонстративно проигнорировал пришедших. Обе птицы были крупными вóронами, удивительно контрастируя с пестрой обстановкой театра и внешностью самого беты. Сяо Чжань, признаться, скорее ожидал увидеть попугаев. И еще он отчаянно пытался сосредоточиться, несмотря на срывающий все тормоза аромат и вид Ибо и давящую тяжесть в собственном паху. По крайней мере, Да Чжанвэй не был перевертышем, и, кажется, не чуял их вышедшие из-под всякого контроля феромоны (или не подавал вида). Маленькие милости Небес.

- Когда, говоришь, ты планируешь оказаться в Лючжоу?

Так. Дело.

- На исходе первой весенней луны, - сипло ответил Сяо Чжань и прокашлялся, стараясь вернуть себе нормальный голос. - Примерно. Плюс-минус неделя. Может, десять дней.

Бета пустился в пространные рассуждения о том, как часто и как надолго может посылать туда своих птиц к доверенному человеку. Пернатая Коза пристально смотрела на альфу черными глазами-бусинами, приоткрыв клюв, раздувая зоб. Словно чувствовала его состояние и беззвучно насмехалась. Однако когда через некоторое время Сяо Чжань протянул к ней руку, чтобы коснуться и погладить, она ему позволила. Постепенно, ближе к их компании подлетел и Тимьян.

- Значит, так: от деревенского архива повернешь направо, потом через два переулка налево, затем сразу опять направо, окажешься на улице Дырявого Колодца, найдешь дом с окрашенными темно-зеленой краской ступенями - восьмой от начала, и спросишь старика Мао Тао. Попроси у него испить непременно студеной воды из серебряной чаши на медном блюдце, и он все поймет. Это кодовая фраза. Одна из моих пташек будет дожидаться тебя у него. Угостишь его или ее чем-нибудь вкусненьким, привяжешь к лапке послание, скажешь “домой!” - и дело сделано.

“Пресвятые Небеса, - подумал Сяо Чжань, пытаясь запомнить информацию, в то время как его кровь питала не мозг, а ноющий, лишь наполовину опавший член. - Лучше б я на гонца разорился или зашифровал послание для общей почты”. Ван Ибо всем телом прижимался к его правому боку и щекотал дыханием шею, ни на секунду не позволяя забыть о том, что они собирались делать, прежде чем бета их отвлек. Прохладный шелк и кружево ласкали тыльную сторону его ладони, и от этого места по всему телу разбегались мурашки.

К счастью, Да Чжанвэй довольно скоро снова заторопился назад, к работе.

- Вóроны - птицы очень умные, считай, теперь они тебя запомнили. Но если хочешь, можешь остаться здесь подольше, познакомьтесь получше. Вон за той дверью кладовка, в ней их любимая еда. Они станут вести себя более дружелюбно, если ты их покормишь. Ну, я пошел! Диди, красавец ты мой, не забудь вернуть костюм. Передавай привет Ван-иши! Заприте дверь на замок, когда будете уходить!

Хотел ли Сяо Чжань тратить время на общение с пернатыми? Вот уж нет.

- Чжань-гэ-э… - игривым тоном протянул омега, прижимаясь к его спине и обнимая за талию, скользя ладонями к поясу его штанов и с намеком дергая завязки. - Ты еще не передумал?

Черта с два альфа передумал. Случившийся перерыв помог немного прочистить его голову, но лишь немного. Он все еще хотел и намеревался показать возлюбленному, что такие дразнилки просто так не пройдут. Сяо Чжань резко развернулся, перехватил запястья юноши и пришпилил его к закрывшейся за бетой двери, приблизился вплотную, не отрывая пылающего взгляда от пухлых влажных губ. Дыхание Ибо сбилось, грешный алый рот приоткрылся, готовый впустить требовательный язык альфы внутрь. Кто-то из воронов хрипло неодобрительно каркнул, забил крыльями, откуда-то сверху прямо на лоб Сяо Чжаню спланировало пыльное перо, пахло почти как в курятнике, под ногами шуршало грязное колючее сено - омега, обутый в матерчатые сценические туфли постоянно переступал с ноги на ногу, выдавая дискомфорт. Вот же блядство, зажиматься в птичнике было еще хуже, чем на зимней улице или в комнате, полной спящих людей.

- Тебе бы лучше немедленно найти для нас подходящее место, или я нагну тебя прямо в коридоре, и мне плевать, увидит нас кто-нибудь или нет, - угрожающе прорычал он, подкрепляя свои слова чувствительным укусом за нижнюю губу Ибо и на грани боли сжимая его запястья. - Поторопись.

Ответом ему был лишь пылающий темный взгляд, а стоило ему отпустить юношу, как тот выскочил за дверь и вихрем унесся вдоль по коридору - только поспевай по пятам. Сяо Чжань потерял счет поворотам (честное слово, снаружи здание не казалось таким большим, и откуда в нем столько комнат?!), но в конце концов у одной из невзрачных одинаковых дверей Ибо резко остановился, перехватил его за плечо и буквально впихнул внутрь, заходя следом и немедленно задвигая за ними обоими массивную щеколду. Окно здесь было узкое и запыленное, под самым потолком, но давало достаточно света, чтобы видно было частично нагруженные хламом стеллажи, голые манекены, покосившееся старое трюмо с треснувшим зеркалом и приличную горку разнокалиберных деревянных ящиков на полу. На них-то омега и толкнул Сяо Чжаня, неожиданно сильно и настойчиво, лишая равновесия, и тот приземлился на твердую поверхность с глухим тяжелым стуком, возмущенно рыкнув на такую наглость, безмолвно обещая скорое возмездие.

- Тише, грозный альфа, обещаю, ты не пожалеешь, - бархатно-медовым голосом проворковал Ибо, проворно втиснулся между его ног, разведя колени в стороны и ловко развязывая шнуровку штанов. - А-ах, если бы ты только знал, как давно я хочу это сделать! Ты столько раз уже потыкал в меня этой штукой, а прикоснуться так и не дал… Расслабься, гэгэ, и получай удовольствие.

Сяо Чжань откровенно обалдел от такого напора. Но пока его затуманенный вожделением мозг осмысливал перемену в поведении омеги, тот уже справился с его одеждой и высвободил член, который как по команде снова пришел в полную боевую готовность. Ибо восторженно застонал, непристойно облизываясь, обхватывая его у основания одной ладонью, а второй медленно проводя несколько раз вверх-вниз по увитому венами твердому стволу.

Всю жизнь Сяо Чжань считал, что у него очень “удобный” член. Расслабленный орган был условно-среднего для альф размера, не привлекая к себе лишнего внимания и не создавая дискомфорта в повседневности, зато в эрегированном состоянии увеличивался чуть ли не вдвое, и абсолютно у всех его партнеров вызывал пораженные вздохи и невольный трепет. Недостаток был один - без прелюдий и на всю длину никому не засадишь, особенно бетам, что периодически напрягало его во время гона, но сейчас Сяо Чжань и этот незначительный минус мысленно вычеркнул уверенной рукой. Беты его больше не интересовали. Вообще никто больше не интересовал, кроме одного-единственного омеги, а тут природа все предусмотрела. Лоно омег, даже если казалось узким, по факту было гораздо эластичнее, особенно во время течки, созданное принимать не только внушительные члены альф, но и их еще более крупные узлы. Это, конечно, не исключало необходимость некоторой подготовки до тех пор, пока организм юноши не адаптируется под постоянного партнера, но тут уже Сяо Чжань с радостью был готов как следует постараться.

Имея все эти мысли в голове, он был абсолютно спокоен на счет их физической совместимости - до сего момента. Сейчас, когда его полностью возбужденный, темный от прилившей крови орган находился в непосредственной близости от маленького личика Ибо, то выглядел немного… слишком.

- Чжань-гэ, - прошептал омега, кокетливо заправляя за ухо мешающую прядь волос, прижимаясь алыми губами к истекающей естественной смазкой головке и поднимая на него совершенно дикие, шальные глаза. - Ты такой красивый. Пожалуйста, прекрати думать. Просто смотри на меня, - и затем без колебаний насадился своим горячим, невозможно прекрасным ртом более, чем на треть. Сяо Чжань аж выгнулся непроизвольно, ощутив, как уперся в судорожно сжавшееся горло, и Ибо застонал, посылая по его члену изумительно приятную мелкую вибрацию, расходящуюся волнами жара внизу живота.

Кажется, я умер и попал в рай.

Во рту юноши не оставалось достаточно места, чтобы активно ласкать его языком, но он помогал себе рукой, сильно втянул щеки и все равно умудрялся сосать так, что альфу начало потряхивать от удовольствия. Тело словно искрило, пело каждой клеточкой, омывая его обжигающими волнами примитивной похоти, и, чувствуя необходимость за что-то ухватиться, он снова запустил ладонь в волосы Ибо, сжимая их у корней и надавливая на затылок. Помада быстро поплыла от стекающей по подбородку смеси слюны и предэякулята, размывая контур губ, оставляя красноречивые следы на мокром горячем стволе, и Сяо Чжань чуть не поехал мозгами, когда разглядел их в царящем вокруг полумраке.

Шумно выдохнув через нос, Ибо с ужасно пошлым звуком выпустил его член изо рта и принялся надрачивать, облизывая натертые распухшие губы и пытаясь отдышаться.

- У меня в этом пока не очень много опыта, гэгэ, не получается принять тебя глубоко, но я научусь, обещаю. Тебе хорошо? - Он трогательно выгнул брови домиком, пытливо заглядывая в полуприкрытые глаза альфы, и наклонился снова, кончиком языка пощекотав уздечку, а затем распластывая язык лопаткой и принимаясь лизать ствол ближе к основанию, у самого узла, как мог бы лизать карамель на палочке. Одна его ладонь спустилась ниже и обхватила тяжелые яички, нежно поглаживая и перекатывая их, и все, что Сяо Чжань мог подумать в этот момент: “Блядь. Я сейчас свихнусь от наслаждения, а ты еще спрашиваешь?!”

- Ибо, ты… - кое-как выдавил он, шумно дыша и стараясь вспомнить, как это - произносить связные предложения. - Пиздец, детка, ты невероятный. Мне не просто хорошо с тобой, мне охуенно. Иди сюда. - Он сел ровнее, наклонился вперед и потянул голову возлюбленного вверх, припадая к преступно греховному рту своим. Поцеловал глубоко и жадно, чувствуя собственный мускусный запах, горьковатый вкус помады и предэякулята, и, отстранившись спустя некоторое время, провел по приоткрытым воспаленным губам юноши большим пальцем, окончательно размазывая краску по его лицу. Даже профессиональные шлюхи, которых альфе доводилось встречать, не выглядели настолько развратно и возбуждающе. От этой картины член снова дернулся, и Сяо Чжань выпрямился, собирая рассыпавшиеся по плечам омеги волосы в хвост, и намотал их на кулак, подталкивая его обратно к требующему внимания органу. Ибо послушно обнял губами головку и мурлыкнул, прежде чем снова насадиться ртом на толстый ствол. Но в этот раз Сяо Чжань перехватил инициативу, удерживая его голову на месте, и задвигался сам, едва сдерживаясь, чтобы не толкнуться дальше в мягкое узкое горло, и остановился только тогда, когда омега захныкал и поднял на него слезящиеся глаза.

- Что, детка? - хрипловато спросил он, позволяя юноше отстраниться. - Устал?

- Ты такой большой, гэгэ, - Ибо потерся о член щекой и прислонился виском к бедру, глядя на него из-под полуопущенных ресниц. - Я от этого дико балдею, но челюсть уже очень болит…

- Мм. Ожидаемо, - Сяо Чжань криво усмехнулся и отпустил его, погладил легонько и бережно, стирая с щек влажные дорожки. - Хорошо, тогда просто открой ротик и посиди здесь. Да, вот так, хороший мальчик…

- Только не на волосы, - тихо попросил омега, жадно наблюдая за его быстро задвигавшейся по стволу рукой и беспрерывно облизываясь. - Ох, и не на ханьфу, нам нельзя его пачкать…

- Бля, - невольно выругался Сяо Чжань, перемежая шипение со стоном, резко останавливаясь и стискивая член у основания, иначе еще бы пара секунд и… - Тогда раздевайся.

- Совсем? - почему-то шепотом переспросил Ибо и посмотрел на него ошарашенными круглыми глазами.

- Можешь и не совсем, но тогда сам будешь объяснять своему Да-лаоши откуда взялись подозрительные пятна, - альфа улыбнулся шире и откинулся спиной на ящик сзади, выразительно выгибая бровь в ожидании нового великолепного зрелища.

Омега неуверенно поднялся, опершись на его бедра, медленно развязал пояс и аккуратно сложил его на ближайшую свободную полку, затем, глядя в пол и краснея, потянул с плеч верхнюю накидку из органзы и шелковый шэньи. Сяо Чжань невольно умилился. “Посмотрите-ка, стоять на коленях с членом во рту он не стесняется, а как раздеться у меня на глазах - краснеет, как девственная девица. Ну что за прелесть.”

- Изумительно, - прокомментировал он вслух, постепенно возобновляя движения рукой по своему каменно-твердому члену. Ибо отложил в сторону верхние слои, оставаясь лишь в полупрозрачном шелково-кружевном, который уже почти ничего не скрывал, и нервно кусал губы. - Знаешь, когда я построю для нас дом, в нем будет одно правило. Наедине со мной, в нашей спальне ты будешь находиться либо обнаженным, либо в подобном платье. Я заполню твой гардероб тончайшим шелком, батистом, кружевом и шифоном всевозможных вариантов и цветов. Хочу возвращаться домой после тяжелого дня, и видеть тебя в нашей постели, завернутого в дорогие ткани, как подарок, изнемогающего и мокрого в предвкушении моего члена. Будешь красивой маленькой сучкой для меня, м?

Ибо хныкнул и жалобно застонал в ответ, не выдерживая, опустил руку вниз, где наверняка все уже болело и пульсировало от перевозбуждения, но Сяо Чжань раскатисто предупреждающе рыкнул и поманил его к себе. Когда юноша вновь приблизился, пошатываясь и выдавая дрожь в коленях, альфа не стал сразу возвращать его в прежнюю позу - стянул окончательно и откинул в сторону последний слой ткани, прикрывающий гибкое стройное тело, восхищенно вздохнул, заставляя его встать вплотную между своих разведенных ног и запуская руку между подрагивающих в предвкушении бедер Ибо, собирая пальцами обильные потеки смазки и получая настоящий эстетический оргазм от контраста своей загорелой мозолистой ладони на фоне молочно-светлой нежной кожи омеги. Сбоку и у самых ягодиц уже проступали потемневшие следы от его грубоватой хватки немногим ранее. С одной стороны, Сяо Чжань чувствовал порыв извиниться за это, но с другой - волк чуть ли не бился в собственническом экстазе и требовал оставить как можно больше подобных меток.

- Уже не терпится, да? - тихо прорычал Сяо Чжань, когда юноша вцепился в его плечи и умоляюще заскулил. - Где больше хочется, здесь? - он легонько потер под головкой колом стоящий член, а потом быстро переместил руку ниже, запуская пальцы в горячие, набухшие мягкие складочки, раздвинул их и покружил вокруг мокрой скользкой дырочки. - Или здесь?

- Ты меня измучил, я сейчас умру, - дрожаще выдохнул Ибо, всхлипнул и стукнул его по плечу, двигая бедрами и отчаянно пытаясь насадиться на дразнящие вход пальцы. - Гэгэ, альфа, пожалуйста, ты же обещал…

- Мхм, неужели? Что именно я обещал? - Сяо Чжань изобразил задумчивость, вызывая у омеги новый возмущенно-страдальческий стон, и вдруг звонко шлепнул его по ягодицам, тут же сминая половинки в ладонях и припадая ртом к маленькой пикантной родинке над выступающей тазовой косточкой. Звуки, которые вырвались из горла Ибо на этот раз были совсем неописуемыми, но по-прежнему восхитительными. Альфа удовлетворенно оглядел новый засос и потерся носом о впалый живот юноши, начиная покрывать его жгучими поцелуями. От густого аромата жасмина, молочного улуна и ванили кружилась голова. - Как же умопомрачительно ты пахнешь, детка… Какой же ты весь… Не понимаю, как жил без тебя.

Ноги Ибо все-таки подогнулись, и Сяо Чжань едва успел придержать его одной рукой, а другой сорвать с себя куртку и кинуть ее на пол, чтобы смягчить участь его коленям. Теперь взгляд омеги был совсем уж невменяемым, и альфа, заметив это, решил что с затянувшейся прелюдией пора заканчивать.

-Высунь язык, - отрывисто приказал он, опять резко оттягивая голову Ибо за волосы и начиная быстро дрочить себе. Хватило всего несколько сильных движений и все его тело насквозь пронзило вспышкой ослепляющего удовольствия, такого мощного, что на несколько мгновений он оглох и потерял всякую связь с реальностью. Омега с готовностью подставился под тугие струйки, ловя их ртом, но спермы было слишком много, чтобы просто проглотить, и густые жемчужные капли покатились вниз по его телу, оставляя влажно блестящие дорожки.

Сяо Чжань чуть не ебнулся окончательно, когда перед его глазами перестали плясать черные пятна, и он разглядел эту живописную картину у своих ног.

- Гэгэ, пожалуйста, пожалуйста, умоляю, - простонал Ибо, по-котячьи мелкими движениями языка продолжая касаться его члена, очищая его от следов оргазма и судорожно сжимающий свой. - Я не могу больше, сделай что-нибудь, ну же…

Альфа заставил себя пошевелиться и выпрямиться, ощущая, как на спине, поверх уже практически полностью заживших царапин, отпечатывается длинным синяком край деревянного ящика, на который он облокачивался. И это, определенно, был один из самых желанных синяков в его жизни.

Он аккуратно отстранил омегу и поднялся на ноги, норовившие превратиться в желе. Заправил обмякающий член в штаны, но плотно завязывать их не стал - более чем вероятно, что встанет еще раз. Затем наклонился и ухватил поскуливающего юношу за руки повыше локтей, приподнимая с пола.

- Я не буду трахать тебя в пыльной подсобке на голых досках, Ибо, - хрипло сказал он, и оборвал вырвавшееся в ответ отчаянное рыдание коротким жестким поцелуем. - Только не в наш первый раз. Но я сделаю тебе хорошо, очень, очень хорошо по-другому, обещаю.

Сяо Чжань ненадолго отпустил омегу, чтобы наклониться, поднять куртку и накинуть ее на ящики. Секунду подумал, и впридачу снял с себя теплую вязаную кофту, постелив ее тоже, стараясь хоть как-то смягчить жесткую поверхность для своего возлюбленного, оставаясь лишь в тонкой нижней рубахе. Но когда он бережно опустил Ибо на импровизированное ложе, устраивая его повыше в положении полусидя, и закинул его длинные гладкие ноги себе на плечи, то все равно почувствовал новый прилив жаркого вожделения, осознавая еще один яркий контраст. Он сам был по-прежнему полностью одет. Омега же перед ним обнаженный, беззащитный, до крайности возбужденный, залитый его семенем и покрытый засосами, открытый, уязвимый. Инстинкты альфы обострились до крайности, заполняя мысли одним лишь горячечным словом: “мое”. Мое, мое, мое, все это великолепие, весь он - мой.

Ибо чувственно изогнулся перед ним, демонстративно проводя ладонью по груди и размазывая сперму, потянул испачканные пальцы в рот, принимаясь их посасывать, и альфа с силой впился в тонкую кожу на внутренней стороне бедра юноши, нарочито потираясь колючей щетиной, оставляя красный след, заставляя его вскрикнуть и захныкать. По языку разлился дивный солоновато-сладкий вкус смазки омеги, ароматный, насыщенный, просто бесподобный, как самый изысканный в мире десерт, лучшее, что вообще когда-либо бывало у него во рту, и Сяо Чжань не вытерпел больше ни секунды, подхватывая ладонями Ибо под ягодицы, приподнимая его промежность к своему лицу и припадая губами к источнику. Несколько раз широко провел плоским языком по нежным мягким складочкам, тщательно собирая влагу, словно уговаривая раскрыться и впустить его, поцеловал пылко, мокро, страстно, затем легонько прихватил зубами и пососал набухший клитор, наслаждаясь раздающимися в ответ сорванными стонами. Омега задышал часто-часто, задрожал, скрещивая ноги у него за головой, сжимая бедрами. Сяо Чжань оторвался от него на мгновение, тщательнее отслеживая реакцию, и заметив, что юноша принялся потирать свои соски, а затем опустил одну руку на плотно прижатый к животу член, вернулся к своему занятию, удовлетворенный. Еще немного поласкал губами маленький чувствительный комочек нервов, балдея от самого процесса, купаясь в божественном вкусе и запахе, затем постепенно начал трогать языком истекающую смазкой дырочку, с каждый разом проникая глубже.

- Альфа, альфа, пожалуйста, а-ах! - Ибо выгнулся изящной дугой, бессвязно умоляя его о большем и захлебываясь воздухом, и Сяо Чжань переменил хватку, с усилием удерживая его бедра на месте. Ему не хотелось торопиться и быстро заканчивать с этим, но омега, кажется, действительно был на грани помешательства. Что ж, хорошо, что скинуть часть невыносимо-острого возбуждения можно было и другим способом.

Он сместился чуть выше, немного меняя позу, проник внутрь пальцами - сначала двумя, двинул несколько раз и добавил третий, когда убедился, что Ибо может безболезненно его принять, а ртом приник к измученному напряжением члену. Много времени на это не потребовалось - считанные секунды, прежде чем юноша глухо закричал, сам себе зажимая рот, и забился в первом оргазме, добавляя мокрого беспорядка на свой живот и грудь.

- Вот так, - довольно пробормотал Сяо Чжань, ласково целуя темно-красную, скользкую от пролившегося семени головку, и свободной рукой успокаивающе поглаживая дрожащего, поскуливающего омегу везде, где мог дотянуться. - Мой хороший, сладкий, прекрасный мальчик, люблю тебя бесконечно. А теперь расслабься и позволь мне как следует позаботиться о тебе.

Ибо лишь очаровательно мяукнул в ответ, обмякая в послеоргазменной неге, слабо пульсируя изнутри, и альфа нежно улыбнулся, возвращаясь к своему, в одночасье ставшим излюбленным, занятию. Прежде он всего пару раз ласкал партнеров так - ради эксперимента, и в итоге решил было, что овчинка не стоит выделки - но на вкус и искренние сладостные стоны своего омеги Сяо Чжань подсел мгновенно, как некоторые религиозные фанатики подсаживаются на наркотический трип. Ибо хотелось делать приятно всеми возможными способами.

В итоге, когда все закончилось, у них нарисовалось только одно… небольшое затруднение. До полубессознательного состояния заласканный и затраханный пальцами и языком юноша мог только лежать и тихонько поскуливать, не в силах даже объяснить альфе, где внутри театра можно раздобыть воды (желательно не попавшись никому на глаза). А вода была нужна, потому что хоть Сяо Чжаню и хотелось бы навсегда запечатлеть не только в своей памяти, но и на холсте распростершееся перед ним прекрасное нагое тело, с ног до головы неоднократно покрытое следами их любви, помутневший от страсти рассудок начал потихоньку возвращаться к жестокой реальности. Из старой пыльной театральной гримерки нужно было как-то выбираться. Он вытащил свою флягу, печально поболтал содержимым - в лучшем случае, хватит на один глоток, и смирился с неизбежным.

- Эй, - альфа склонился к лицу Ибо, погладил по щеке, потом бупнул в нос и вздохнул, когда юноша слабо дернулся и попытался поймать его пальцы губами, но на этом вся реакция и закончилась. - Щеночек, я отойду ненадолго, найду, чем тебя вытереть. Постарайся не заснуть, ладно?

В коридоре, как ни странно, по-прежнему было пусто. Возможно, их стоны не услышали только потому, что из главного зала доносились звуки молотков, вгрызающихся в дерево пил, и подготавливающие сцену люди громко перекрикивались в процессе. Сяо Чжань с легким сожалением вытер смазку омеги со своего лица подолом рубахи, на ощупь приводя себя в относительный порядок, и выскользнул за дверь, начиная методично проверять соседние помещения (которые по большей части оказались заперты).

Кое-кто из местных - к счастью, не Да Чжанвэй - попался ему только спустя несколько долгих минут. Полненькая, пожилая уже женщина-бета подозрительно осмотрела альфу, в опасливо-защитном жесте выставила перед собой вязальные спицы и спросила, кто он такой и откуда взялся. Сяо Чжань пустил в ход все свое обаяние и нарочито преувеличенную вежливость, чтобы убедить ее, что он всего лишь заплутавший в коридорах гость Да-лаоши, и ему бы, вообще, попасть бы на кухню или куда-нибудь, где можно попить воды. К счастью, его обезоруживающая улыбка сделала свое дело, и женщина проводила его к маленькой кухне-столовой, где на длинной лавке под столом похрапывал какой-то пьянчужка. Под ее пристальным, все еще недоверчивым взглядом Сяо Чжань зачерпнул ковшом воду из пузатой бочки, пригрел попавшееся под руку чистое на вид полотенце и воспользовался длиной своих ног, чтобы быстро слинять обратно - в спину донесся недоуменный крик, вопрошающий, куда он потащил чужую посуду.

- Чжань-гэ, - подал голос Ибо, когда альфа заботливо помогал ему почиститься и как раз стирал остатки помады с и без того красных, припухших от минета губ. - Так тебе понравилось? Ну… это? - и он неопределенно-пространным жестом указал не то на свое лицо, не то вообще на себя целиком.

Сяо Чжань пару секунд подумал над ответом.

- Тебе идет, - в конце концов искренне сказал он, улыбаясь и глядя Ибо в глаза. - Мне вообще нравишься ты, в любом виде. Но больше всего - как есть, безо всякой краски. Я думаю… может, не стоит слишком часто увлекаться этим, м? Но иногда, для разнообразия, когда захочется тебе самому, с каким-нибудь подходящим нарядом, вроде вот этого - почему бы и нет.

Юноша издал задумчиво-неопределенный звук в ответ и опустил глаза. Сяо Чжань вдруг почувствовал, как в груди шевельнулось беспокойство.

- Я же не сказал ничего неприемлемого раньше? Детка, пожалуйста, не молчи, если тебе что-то не нравится. Не позволяй мне делать и говорить что-то, что тебе не приятно. Меня сегодня занесло куда-то не в ту степь, так? На самом деле, я ведь не имел в виду…

- Нет! - торопливо перебил Ибо и обнял его, пряча розовеющее лицо в изгибе шеи. - Нет, гэ… Ты… Ты можешь… Все это… Можешь шлепать меня, тянуть за волосы, можешь даже связать или придушить, честно, мне… нравится такое… Только, наверное... не бей по лицу, ладно? Но мне правда… Я хочу быть твоей сучкой. И только твоей.

- Ох, - альфа тихо хохотнул на выдохе (да, на трезвую голову все эти словечки звучали откровенно не очень) и погладил смущенного юношу вдоль спины, нежно обводя подушечками пальцев выступающие позвонки. - Уверен?

- Угум, - омега кивнул и поцеловал его в чувствительное местечко между ухом и челюстью.

В гримерку, где оставались вещи Ибо, и куда требовалось вернуть кружевное ханьфу, они крались, словно воришки. Сяо Чжань мысленно кривился и ржал до слез, ну а что было делать?.. По пути Ибо все-таки уговорил его еще раз зайти к птицам и быстренько покормить их, чтобы в Лючжоу уж точно не возникло проблем, а затем они попытались по стеночке обойти декораторов, протискиваясь в тени за задним рядом сидений. Альфа сначала планировал выйти через кухню, но оказалось, что там прибавилось народу, и шанса остаться незамеченными у них не было. Юноше, как бы там ни было, требовалось переодеться. Они успешно провернули задуманное и уже почти свернули в коридор, ведущий к выходу, но второй раз им не повезло.

У Да Чжанвэя было поразительное для беты чутье на движение за спиной.

- А, вы еще тут! - воскликнул он удивленно, но все так же радостно, не обращая внимания на их вытянувшиеся лица. - Думал, вы давно ушли, но это весьма кстати, что нет - Сяо Чжань, я тут вспомнил, что еще мог бы помочь тебе с лошадьми.

- А? - тупо переспросил он, не уверенный, как реагировать. Он и правда планировал менять лошадей, чтобы быстрее добраться до родных краев, но новому знакомому ничего об этом не говорил.

- Да-да, ну а что, не на своих двоих же ты собрался в такую даль? - беззаботно продолжил бета, в то время как альфа мысленно хмыкнул - он всю жизнь именно так и делал. В конце концов, кони - удовольствие недешевое. Да и ноги после такого путешествия так и норовят сделаться колесом, а зад - окаменеть.

- В общем вот, возьми - эта бумага даст конюху понять, что ты не какой-то заблудший в наши края чужак, с которого можно три шкуры содрать. И потом, если решишь сменить коня в Циндао, и приведешь его в тамошнюю конюшню в целости и сохранности, взамен тебе дадут нормального, а не ту дряхлую клячу, которой давно пора на покой, или норовистого мерина, который сбросит тебя в ближайшие кусты. Ух, гнедой засранец, ненавижу его с тех самых пор, чуть ребра мне копытом не сломал, падла…

Сяо Чжань взял бумагу, не находя подходящих слов, чтобы в полной мере выразить признательность. Благо омега пришел ему на помощь, и поблагодарил Да-лаоши за них обоих.

Когда они, наконец, покинули театр, не будучи пойманными на непристойном поведении, и вдохнули стылый морозный воздух, то переглянулись и расхохотались, держась друг друга и пихаясь локтями. Сяо Чжань утирал рукавом повлажневние уголки глаз, не отрывая влюбленного взгляда от заливающегося рядом Ибо, задорный смех которого был похож на крякание придушенной утки и казался ему самым прекрасным звуком на свете, и чувствовал, как в нем расцветает самое настоящее, всеобъемлющее искрящееся счастье.

Может в этом и не было безусловной необходимости, но на скалу, что становилась их общим домом, волк все равно донес юношу на спине, и если даже хитрый зверь сделал пару лишних кругов по лесу, оттягивая момент расставания с возлюбленным, то что с того?

⌑≫─━━━┉┅∎⋉⋇⋊∎┅┉━━━─≪⌑

Последний день получился суматошным. С утра Сынён внезапно обнаружил, что добрую половину запасов еды в кладовой попортили буквально из ниоткуда взявшиеся мыши и долгоносики, и все перевертыши принялись лихорадочно их отлавливать и перетряхивать крупу. Исюань побежал в деревню за мышеловками и ядом и на мосту почти нос к носу столкнулся с Цянь Фэном, который принес Ван Ханю какие-то тревожные новости; но аптекарь не посвятил в подробности всех остальных, только настоял на том, чтобы установить дополнительную ловушку у тайного прохода и почаще устраивать поддельное буйство нечисти на склоне, выходящем на Вэйфан. Ибо принялся до одержимости дотошно прибираться в доме, буквально драя полы и до блеска натирая кухонную утварь, агрессивно огрызаясь на всех, кто попадался ему под руку. Сяо Чжань на цыпочках походил вокруг, хмуря брови, пока до него не дошло, что так омега справляется со стрессом перед расставанием, а когда понял, то сграбастал его в объятия, несмотря на сопротивление, и долго-долго не отпускал, и в итоге тот разревелся, сквозь всхлипы умоляя его не уходить. У альфы разрывалось сердце.

- Это ненадолго, детка, - шептал он, уткнувшись лицом в душистые каштановые волосы и укачивая расстроенного юношу в своих руках. - Клянусь, если понадобится, я на плоту переплыву эту реку, и никакие пороги, бурные воды и драконий гнев мне не помеха. Вот увидишь, с горных вершин только-только начнут сходить снега, а мы уже вновь будем вместе. И больше никогда не станем расставаться, я тебе еще до смерти надоем.

Ему кое-как удалось успокоить Ибо, хотя в какой-то момент тот разнервничался еще сильнее, сам себе надумав, а ну как с его альфой что-то случится в дороге, и вообще

с предыдущего их прощания до новой встречи прошло ни много ни мало пять лет, обещания обещаниями, а кто знает, как оно на самом деле обернется.

Остаток дня омега практически не отходил от Сяо Чжаня, и тот было этому только рад. Даже когда Ван Хань позвал альфу к себе, чтобы пообщаться напоследок и окончательно устаканить планы на будущее, Ибо не дал им поговорить спокойно и лип к возлюбленному. Сонджу и Вэньхань дружно закатывали глаза на это, но в целом все относились с пониманием.

После обеда Сяо Чжань воспользовался предлогом восполнить хоть какую-то часть испорченных запасов и вместе с омегой ушел в лес на охоту, где потратил большую часть времени, целуясь с ним под каждым кустом. Но справедливости ради, вернулись они все же не с пустыми руками - попались пара диких гусей и внезапный зайцелоп (есть его было практически невозможно, зато за его рожки и шкурку на рынке можно было выручить неплохие деньги).

Вот только ближе к вечеру, когда из Вэйфана вприпрыжку вернулся Исюань, Сяо Чжань распереживался сам.

- Ребята, хорошие новости - я нашел нам работу! - громко провозгласил парень, помимо сумки с мышеловками и склянками с отравой потрясая свернутым в свиток договором. - Посылки в Юнцин и Бачжоу, крайним сроком до конца недели! И вполне возможно, что обратно тоже пойдем не пустыми!

Вся маленькая стая заметно оживилась, обсуждая, как лучше разделиться - поселки находились в противоположных сторонах от Вэйфана, и до каждого было не менее двух дней пути, всем вместе туда и сюда в срок никак не успеть. Сяо Чжань напрягся. Он планировал оставить своего возлюбленного в сравнительно безопасном доме, в окружении полного состава его названой семьи, а не отпускать болтаться по обледеневшим дорогам в компании только парочки бет. Или альф. Которые может и делали вид, что смирились со своим проигрышем в сражении за сердце омеги, но при случае, Сяо Чжань был уверен, попытаются снова. И даже если откинуть в сторону его глупую ревность, мир по-прежнему был опасным, и царящая зима никак не делала его комфортнее.

Он знал, что если откроет рот, то снова с кем-нибудь поругается, но сдержаться и молча наблюдать за происходящим тоже не мог. В итоге он и молодые альфы опять нарычали друг на друга, а Ибо рассердился на них всех и ушел дуться на улицу, но к некоему консенсусу пришли. Хотя Сяо Чжань, не далее как этим утром передавший почти все свои спонтанные накопления Ван Ханю, чтобы в его отсутствие мужчина мог без проблем позаботиться о нуждах омеги и его семьи, вообще искренне не понимал, чего им так приспичило хвататься за первую подвернувшуюся работу. Или почему Сонджу и Вэньхань, раз уж такие гордые и желают зарабатывать сами, не несут эти посылки сами, оставив самого уязвимого члена стаи в покое.

Но все эти рассуждения были абсолютно бесполезны, потому что у Ибо было собственное мнение, и он уже выразил его довольно однозначно.

- Прости, - вздохнул Сяо Чжань, отыскав омегу на верхушке развалин одной из маленьких башен и накидывая ему на плечи теплый плащ. Юноша на эмоциях опять вылетел из дома без верхней одежды. - Не думай, что я ставлю под сомнение твою самостоятельность и способности к выживанию. Я просто волнуюсь, понимаешь? Не хочу, чтобы с тобой что-то случилось - вообще, и особенно, когда меня не будет рядом.

Ибо затеребил край плаща, не поднимая глаз, но когда альфа сел рядом, приткнулся ему под бок. “Значит, не так уж сильно и злится”, - с облегчением подумал Сяо Чжань и одной рукой обхватил его за плечи.

- Я тоже волнуюсь, гэгэ. За тебя. Ты не всесильный. Но когда ты принимаешь какое-то решение или берешь на себя ответственность за что-то, в одиночестве отправляешься странствовать - никто не смеет сомневаться в тебе или пытаться остановить.

Сяо Чжань вздохнул снова. Это была правда, хоть для него так было и не всегда. Но так уж устроен мир. В любом случае, его стремление ограничить свободу омеги проистекало из заботы о его благополучии, а не из желания подчинить его себе и, фигурально выражаясь, посадить на цепь, которая бы не пускала его дальше спальни и кухни (тем более, что во всем, что касается готовки, Ибо был безнадежен. Пару недель назад он гордо презентовал альфе самостоятельно приготовленные лацзыцзи*, и, в каком-то смысле, этот вкус тоже был незабываемым. Из-за спины юноши Сынён строил Сяо Чжаню преувеличенно-сочувственные рожи, но тот, не желая обижать возлюбленного, с каменным лицом и утрированно-одобрительными звуками осилил примерно половину. Потом полдня маялся животом и боялся далеко отходить от нужника, делая вид, что просто прогуливается. Ибо, конечно, в итоге все равно узнал и расстраивался по этому поводу несколько дней кряду, несмотря на все увещевания).

Они молча сидели рядом, пока не начало постепенно смеркаться. Слова были не нужны. В глубине души каждый понимал, что к чему. Потом Сяо Чжань так же молча чуть отклонился в сторону, несильно потянул юношу вверх и на себя, оставляя ему право выбора, но тот с готовностью перебрался ему на колени и прижался к груди.

- У меня для тебя кое-что есть, Чжань-гэ, - еще через некоторое время сказал Ибо и завозился, доставая что-то из-за пазухи. - На память. Или просто так. Как захочешь.

Альфа взял протянутый ему маленький сверток, с любопытством развернул скрывающую содержимое ткань.

На его раскрытой ладони оказался медальон. Круглый, высотой с его мизинец, из светлого дерева, пропитанный льняным маслом и вощеный пчелиным воском. По краю змеились изящный орнамент и затейливая вязь из незнакомых Сяо Чжаню символов, а в центре… в центре были они. На фоне елового леса и звездного неба нога в ногу шли большой волк с янтарными капельками глаз и юноша с собранными в пучок волосами. Вырезанные тонко, искусно, удивительно детализировано.

- Этим символам меня бабушка научила. И заговору на защиту Небес и удачу - тоже. Она знахаркой была. Ее давным-давно уже не стало, но я запомнил, и...вот. Это… вроде как талисман. Но если ты в это не веришь, то ничего. Просто мне будет приятно, если он останется у тебя. Чуть-чуть спокойнее. Я старался.

Сяо Чжань моргнул. Потом моргнул еще раз, сильнее, но глаза все равно щипало и картинка начала подозрительно расплываться.

- Если тебе не нравится, то тоже ничего страшного, - нервно затараторил Ибо, явно не зная, как интерпретировать выражение его лица - Сяо Чжань и сам не знал, что оно отражает. - Не обязательно носить его. Можешь закинуть в дальний карман своей сумки, и забы… умф!

Альфа не стал дослушивать его сбивчивое бормотание и заткнул поцелуем. Пылким, страстным, трепетным и щемяще-нежным. Мокрым и соленым, потому что непрошеные слезы все-таки вырвались и скатились по лицу, в какой-то момент смешиваясь с влажными дорожками на щеках Ибо.

Медальон Сяо Чжань повесил на грудь, прямо напротив сердца.

*

Он ушел перед рассветом, тихо и незаметно, едва посерело небо на востоке. Не стал никого будить. Они с Ибо и так не спали большую часть ночи - не могли друг другом надышаться, наговориться, разомкнуть объятия. Расставаться и так было невыносимо, но вздумай омега расплакаться снова, Сяо Чжань мог бы сорваться и совершить какую-нибудь непростительную ошибку, которая аукнулась бы ему в будущем. Например, задержаться еще.

Волк выл надсадно и горестно, терзая нутро.

Сяо Чжань сжал зубы и немного постоял после моста, перед входом в пещеру, глядя на медленно проступающие в сумерках полуразрушенные своды древнего храма, разбитую статую Богини-Волчицы, покосившийся невзрачный маленький дом с темными окнами, где, казалось, осталась сама его душа. Затем заставил себя отвернуться, двинуться к выходу, и больше не оглядываться. Он вернется. Обязательно вернется.

Chapter Text

Глава 7

⌑≫─━━━┉┅∎⋉⋇⋊∎┅┉━━━─≪⌑

Родители Сяо Чжаня были бетами. Оба перевертыши, но достаточно флегматичные, чтобы внутренние волки их не беспокоили, отец - кожевник и по совместительству охотник, мама занималась портняжным делом. То, что их сын всегда был выше большинства своих сверстников, списывали на дедушкины гены, то, что он рвался защищать слабых и не боялся противостоять грубиянам-альфам - на обостренное чувство справедливости. Сяо Чжаня много лет растили, как бету. “Не лезь ты к ним, - ворчал отец, в очередной раз вытаскивая непутевого сына из драки с хулиганами, которые обижали соседскую хромую девчонку. - Ты у нас, конечно, видный парень, но силы ваши не равны, и чем старше ты становишься, тем опаснее будут тумаки. Пожалей нас с мамой, А-Чжань, знай свое место, что мы делать станем, коли однажды тебя альфа одолеет?”

Сяо Чжань долго не задумывался о том, почему он у родителей один. Было и было, подумаешь, зато вся любовь и внимание доставались ему. Только много позже, уже будучи потрепанным жизнью и набравшись некоторого опыта, он кое-что вспомнил, соединил мысленно “а” и “б”, и понял, почему несколько раз мама становилась счастливая-счастливая, необычайно осторожная - а потом сильно болела и плакала, и хранящуюся в кладовой колыбельку то с надеждой доставали ближе, то убирали назад. Но в ту пору он не знал ни о каких нюансах деторождения, и никто его не просвещал - неприлично. Он просто послушно бегал к аптекарям за лекарствами, приносил маме цветы, старательно помогал во всем по дому и отцу на работе. Тот лупил его иногда, ворча после очередной ссоры, неужели они бета-прайма растят, но, кажется, сам этому до конца не верил. Лишний раз в неприятности Сяо Чжань добровольно тоже не лез, был усидчивым и спокойным, вежливым и терпеливым, на охоте излишней кровожадности не проявлял, лет в тринадцать и вовсе заявил, что со шкурами ему возиться не нравится, несъедобных зверушек убивать жалко, и от запахов кожевенной болит голова, кроить и шить тоже немного скучно, зато ему нравится рисовать и лепить. Отец схватился за голову. “Почеркушки тебя не прокормят, а стать великим художником или скульптором, и заслужить милость императора, который станет тебя содержать - это не мешки ворочать, - всплеснула руками мама. - Ишь чего удумал. Уж лучше просто в охотники иди, или в повара - ты же любишь со мной на кухне возиться”. Но быть просто охотником или поваром почему-то казалось Сяо Чжаню недостаточно солидным.

Заставлять любимого сына заниматься совсем уж нежеланным делом родители тоже не стали, и просто начали отправлять в помощники к разным другим мастерам. Через некоторое время Сяо Чжань устроился подмастерьем у гончара, все лучше и лучше учился подавлять свои доминантные замашки, и все были довольны, пока годам к пятнадцати его не забеспокоила весьма деликатная проблема. Член снова начал расти (это радовало) и опух (это очень беспокоило). Ну, не весь, а у основания, иногда подозрительно побаливал, стал гораздо чувствительнее привычного и то и дело норовил натянуть его штаны красноречивой “палаткой” в самый неподходящий момент, ставя своего обладателя в ужасно неловкое положение. Сяо Чжанем вдруг резко заинтересовались парочка соседских омег, прежде игнорировавших его существование, и что самое поразительное, он и сам внезапно почувствовал, как необычайно вкусно и заманчиво они пахнут. Девчонки-то его привлекали и раньше, но вот это было что-то новенькое. Однако лучший друг, с которым он в конце концов поделился проблемой, не выдержав непонятного напряжения - просто взять и подрочить, как прежде, больше не помогало - авторитетно и категорично заявил, что его несчастный писюн, должно быть, очень скоро отвалится. “Отвечаю, братан, попрощайся со своим дружком. Это точно какая-то жуткая болезнь. У моего дяди одно яичко, так что я в этом, типа, специалист”.

Сяо Чжань откровенно запаниковал. И когда еще через несколько дней, заикаясь и краснея, как помидор, он все-таки решился обратиться к отцу - уж очень не хотелось становиться евнухом, не так он свою жизнь представлял - тот нахмурился, потянул носом, и ни слова не говоря ушел к соседу - чудаковатому одинокому альфе. Вернулись они всего через несколько минут, хотя Сяо Чжань успел весь известись. Мужик бесцеремонно его понюхал, схватил за плечи и повертел, попытался бесстыже заглянуть в штаны и схлопотал в нос, рассмеялся, беззлобно утерев кровь, заставил приложить все силы и попытаться разжать свой пудовый кулак, оценил тот факт, что сын уже значительно перерос отца и, обернувшись к его родителям (мама заглянула в комнату, услышав шум), насмешливо объявил: “поздравляю, у вас альфа!”.

Не то чтобы у бет никогда не рождались альфы, тем более, если таковые были среди ближайшей родни, но все же это происходило достаточно редко, чтобы такой вариант не считался очевидным.

Вот так, в неполные пятнадцать лет, Сяо Чжаню пришлось учиться жить практически заново. Оказалось, что больше ему не нужно по-умолчанию считать себя хуже и слабее кого-то другого. Оказалось, что рисовать, лепить вазы из глины и помогать маме на кухне больше не считается подходящим времяпрепровождением. Оказалось, инстинктивное желание доминировать и держать все под контролем нужно развивать, а не подавлять. Оказалось, что хулиганы теперь задирают его самого, и если не дать им достойный отпор, его сочтут слабым, и в дальнейшем ему придется очень несладко. Оказалось, что теперь ему нужно как можно усерднее работать над своим телосложением, потому что все соответствующие гены, похоже, ушли в рост и скрытую в мышцах силу, а вот с шириной плеч что-то не задалось. Оказалось, у него разом появились новые права и обязанности, оказалось, что что-то будто щелкнуло у него внутри и наконец встало на свое место, отчего он стал комфортнее ощущать себя в своем теле, но при этом - при этом, психологически перестраиваться все равно оказалось непросто.

На несколько месяцев Сяо Чжань с головой ушел в искусство охоты и чтения следов, доводя его до условного совершенства и переосмысливая свою жизнь вдали от города с его жесткой социальной иерархией, не прощающей ошибок, а затем устроился в подмастерья к кузнецу - это казалось логичным выбором, если хочешь и работать на благо семьи, и развиваться физически. Он не был уверен, понравится ли ему это достаточно, чтобы связать с кузнечеством свою дальнейшую жизнь, но мастер попался замечательный, душевный и дружелюбный мужик, который заметив, что ковать однотипные подковы, мотыги и топоры подопечному скучно, научил его искусству художественной ковки. Почти три года Сяо Чжань искренне считал, что наконец-то нашел “свое” дело. Это был хороший баланс между творчеством и достойным для альфы занятием - популярность среди девушек и омег всех полов это подтверждала. Но потом почти одновременно случились сразу две вещи: Сяо Чжань заметил, что его ведущая правая рука начинает выглядеть значительно массивнее левой, которой не приходилось раз за разом поднимать и опускать тяжелой молот, и это как-то не соответствовало его эстетическим предпочтениям; а мастер-кузнец нежданно-негаданно погиб в банальнейшей пьяной драке, получив несовместимую с жизнью травму головы. Вообще считалось, что менять профессию в его возрасте уже поздновато, к тому же он успел наработать репутацию, и старший сын кузнеца, унаследовавший дело, был готов продолжать давать ему работу, но Сяо Чжань уже знал, что просто мириться с обстоятельствами - не в его натуре. Отец робко предложил ему вернуться к кожевничеству - его мастерская, общая с двоюродным братом, процветала, требовались руки в помощь, и что ж чужого кого брать, когда свой сын имеется? Из чувства долга Сяо Чжань честно попытался. Промучился около полугода, но в конце концов твердо сказал “нет”, искренне попросил прощения и ушел к плотнику, затем как-то само собой получилось перебраться к его товарищу-столяру. Душа по-прежнему периодически рвалась то в лес и дальше, к горному хребту на горизонте, то вслед за странствующими театральными труппами, которые частенько нанимали его декоратором - лишь бы дышалось свободнее, лишь бы не нужно было лишний раз гнуть спину и склонять голову перед наделенными властью мерзавцами, повсеместно угнетающими простой народ.

Мама стала болеть чаще, тяжелее, и Сяо Чжань не мог бросить ее и стареющего отца. В конце концов, он был их единственной опорой. Столяром было быть не так уж и плохо, платили исправно, и у него было достаточно свободного времени, чтобы выбираться из города на охоту, проветрить голову.

За пару дней до своего двадцатилетия он туда и отправился, в компании друзей и приличного запаса терпкого вина. Они зажарили пойманных диких уток, валялись на большой, сообща смастеренной лежанке из пушистого лапника, счастливые и пьяные, считали звезды и травили уморительные байки, симпатичная девушка прижималась к его боку, целовала в шею, и в какой-то момент ее тонкая бесстыдная рука змейкой проскользнула за пояс его штанов. Сяо Чжань смотрел на покачивающиеся над головой острые верхушки вековых елей, слушал уютное потрескивание костра, пение цикад, смех друзей, свое собственное постепенно учащающееся от ласк дыхание и думал, что жизнь прекрасна. Он не был кем-то выдающимся, не был великим воином или героем, о котором позже сложат песни, но у него было все.

К вечеру следующего дня, протрезвев и приведя себя в пристойный вид, он вернулся в город, готовый вновь быть примерным сыном и ответственным членом общества, отведать фирменного маминого пирога, который она всегда пекла на его дни рождения, принять от отца привычные похлопывания по спине и хриплое “как же ты вырос, мой дорогой мальчик” сопровождающееся скупой мужской слезой.

Никто не встретил его у порога.

В его родном доме, в котором он родился и рос, жил всю свою жизнь до этого момента, было что-то не так. Пахло кровью, пахло страхом, пахло топленым жиром и заморским пивом, пахло удушливо-сладким имитатором феромонов омег, которые нередко использовали проститутки-беты, пахло нездоровым возбуждением и праймами, пахло смертью. Издалека до его чуткого слуха донесся горестный волчий вой.

- Не смотри, - прохрипел кто-то сбоку и закашлялся, и столбом замерший перед дверью Сяо Чжань вздрогнул, оборачиваясь. У низкого забора, разделяющего участки между домами, скрючился их сосед. Тот самый одинокий чудаковатый альфа, проливший свет на истинный пол самого Сяо Чжаня. Тот самый, который когда-то в детстве научил его видеть на небе не просто светящиеся огоньки, но звезды и целые созвездия. Мужик едва поддерживал себя полусидя, окровавленный, с расплющенным носом, лишившийся одного глаза и части зубов, с неественно вывернутыми ногами, избитый практически до неузнаваемости.

- Не ходи туда, Чжань-Чжань. Ты… ты молодой еще, не выдюжишь, даже я не смог. Вот… у меня тут денег немного, возьми, возьми и… уходи… уходи, слышишь…

- Где мои родители?! - громким шепотом закричал он, кидаясь к соседу и поддерживая его за плечи, в ужасе оглядывая жуткие раны, не зная, что ему делать и как помочь. - Что произошло?! Я сейчас… Небо, кто же… я сейчас сбегаю позову доктора, эй, держитесь, Су-сяньшэн!

Мужчина все хрипел что-то нечленораздельное, все, что Сяо Чжань слышал - “беги”, да “уходи”, пока сосед не замолк насовсем. Из-за его спины, из-за ограды, в его одиноком доме, тоже слышались громкие, бодрые, злые-пьяные голоса. Под кустами малины, за грядкой с морковью, виднелся еще чей-то неподвижный распластанный силуэт. Сяо Чжань нехотя, но словно влекомый какой-то неведомой силой, подошел ближе. Прямо на него невидяще уставились остекленевшие глаза девушки-хромоножки. У нее были красивые, светло-медовые большие глаза. И еще разбитые губы и в клочья разорванный, окровавленный подол. Однажды, когда он был еще маленьким, она подарила ему букет ромашек, свистульку и большую миску сладкого, выращенного ее семьей крыжовника.

Он нашел своих родителей несколькими минутами позже. Небрежно брошенными друг на друга у сарая, брошенными так, словно мясник откинул в сторону ненужные потроха. Сяо Чжань, чувствуя только тупую и глухую пустоту внутри, бережно закрыл им глаза и по-одному отнес подальше, за несколько тихих соседних дворов с темными мертвыми окнами. У одного из них плакала старушка. Плакала и причитала о том, как ораве безумных варваров не хватило мест в таверне, и они отправились выселять горожан из их домов, да кто ж их добровольно пустит?.. Сяо Чжань оставил родителей у ступеней закрытого на ночь храма, затем вернулся за хромой девушкой, затем за соседом. Долго стучался в запертую дверь, пока ему не открыл заспанный монах. Сяо Чжань дал ему денег - все, что было, попросил позаботиться о телах.

Вернулся к дому. Аккуратно и неслышно закрыл наружные ставни на окнах, зашел в сарай, взял масло для ламп и старый полуржавый навесной замок, который защелкнул на входной двери. Но что-то остановило его руку, когда он уже достал и приготовил огниво.

Он чувствовал себя больным, он не чувствовал себя собой. Все вокруг казалось просто кошмарным сном. Кто-то же должен был что с этим поделать, так?! Где была городская стража, где был хоть кто-нибудь?!

- Эх, парень, да пойми ты, это люди императора Тан под предводительством принца Сюэ, ну что мы можем сделать? Мне жаль, что такое приключилось, но тут либо моя семья, либо чья-то чужая. Не обессудь, - стражник развел руками и сморщился, потупил глаза. - Подойди к градоначальнику через пару дней, авось, выпишет тебе какую компенсацию.

Сяо Чжань ушам своим не верил. Его родители были на редкость добропорядочными гражданами. Исправно платили налоги. Никогда не заговаривали против власти. Старались жить тихо и мирно, по совести, и учили его жить также. Прощали обиды и рассказывали ему про карму, про закон бумеранга. И что же?.. Они всю жизнь кормили вельможей, этих дармоедов, эту гребанную армию, но в час нужды эти выродки отказались их защищать. Как оказалось, эта карма была той еще продажной сукой. А бумерангом - что ж, бумерангом он станет сам.

Сяо Чжань долго стоял напротив родного дома, посреди улицы, тихо и неподвижно. Не позволял себе ни лишнего вздоха, ни единого движения, боясь выпустить наружу разрывающие грудь рыдания. Поджигать передумал. Ждал.

Ближе к рассвету голоса утихли везде и окончательно, теперь по округе разносился только дружный раскатистый храп.

Он зашел через заднюю дверь, едва не задохнувшись от царящей вони. Его волчьи глаза легко адаптировались к темноте, рассеиваемой лишь одной тусклой, вот-вот готовой погаснуть свечой в дальнем углу.

Его отец был отличным охотником и талантливым кожевником. Он многому научил Сяо Чжаня. Как тихо и аккуратно перерезать горло, чтобы не попортить шкуру и не мучить животное. Как неслышно натянуть лук, как молниеносно и незаметно всадить стрелу прямо в сердце или между глаз. Как и куда вонзить кинжал, чтобы жертва и понять не успела, что произошло - не дернулась, не вскрикнула.

По случайному (случайному ли? Боги бывали те еще шутники) совпадению Сяо Чжаню пришлось поднять оружие ровно двадцать раз и оставить за собой ровно двадцать навеки затихших тел. За каждый год его прожитой жизни. Не все из них были воинами - пара шлюх, пара человек прислуги. Ему было все равно. В процессе он даже не задумывался о том, что и как делает. Он чувствовал, что поступает правильно. Он чувствовал себя бумерангом возмездия.

Затем Сяо Чжань нараспашку открыл окна, впуская в просторную комнату первое зарево алого рассвета. Алым же были раскрашены пол и стены. Он не узнавал свой дом. И не хотел запоминать его таким. Он методично поднимал тела и относил их на задний двор, сбрасывая в выгребную яму, а когда они перестали туда влезать, просто скинул оставшихся рядом. Они не заслуживали большего.

Собрался быстро, стараясь не особо смотреть по сторонам, не думать, не поддаваться выворачивающей нутро скорби. Папин верный тяжелый меч и любимый кафтан, заговоренные талисманы, мамино рукоделие, вязаная шаль и милые сердцу маленькие безделушки, пошитая ею для сына самая лучшая в мире одежда, некоторые невеликие семейные ценности, памятные портреты предков в свитках, немного еды в дорогу на первое время.

Сяо Чжань вышел из дома не оглядываясь, потому что боялся, что иначе попросту сломается окончательно. Что-то и так с треском лопнуло и надорвалось в нем навсегда.

Когда солнечный диск показался над горизонтом, он миновал дотла сожженную столярную мастерскую - его мастерскую, от которой остались лишь тлеющие угли - и снова стоял у ворот храма. Тот же монах - теперь уже мрачно-встревоженный и бодрый - встретил его, провел внутрь, показал обмытые и переодетые в кипенно-белое тела. Не задавал вопросов, кроме тех, которые касались распоряжений для похорон, что будут спустя семь суток, когда высохнет кровь*. Сяо Чжань знал, что он знает. Да весь город наверное знает. Просто боятся об этом говорить. Все они трусы и слабаки. И он сам такой же трус и слабак, иначе не дрожал бы сейчас тут, на взявшемся словно из ниоткуда сквозняке, а перешел с оружием в руках в соседский дом. И следующий. И следующий. Пока его клинок не встретился бы с горлом самого принца Тан Сюэ.

Сяо Чжань трижды поклонился родным, зажег ритуальные свечи, уточнил, где именно сможет почтить их память в будущем, а затем покинул родной город в небольшой толпе крестьян, спозаранку направлявшихся в поля, и больше никогда не возвращался.

Вчера ему было девятнадцать, и у него было все.

Сегодня ему исполнилось двадцать, и у него не осталось ничего.

*

Полная тяжесть всего произошедшего настигла его позже, когда за спиной осталось не менее сотни ли. Он едва пережил эту боль и агонию, пожирающую изнутри чудовищную вину, несколько часов задыхаясь и корчась на земле, срывая горло от крика.

Но пережил. Соблюдая траур, семь недель не причесывал волосы.

А потом началась новая жизнь - неизбежно, даже если он ощущал себя абсолютно к ней не готовым, растерянным, потерянным, одиноким.

Но время шло, и зияющие открытые раны в его душе постепенно затянулись и превратились в шрамы. Боль притупилась, стала тупой и ноющей на фоне, иногда даже позволяющей о себе забыть.

Он встречал разных людей - хороших и плохих, преданных и подлых, сильных и слабых. Он начал по-настоящему узнавать, как устроен этот мир.

Когда ему исполнился двадцать один год, и он одолел своего первого прайма в прямом честном бою, он начал собирать свою стаю и устанавливать свои правила.

⌑≫─━━━┉┅∎⋉⋇⋊∎┅┉━━━─≪⌑

Конь под ним споткнулся, и Сяо Чжань чуть не вылетел из седла, но чудом удержался. Однако, пришлось признать, что на сегодня его путешествие закончено. Мерин с хрипом дышал, бока его блестели, а с губ уже начала капать пена.

До Чэндэ оставалась буквально пара ли, оттуда до Динси еще сутки пути без остановок, и затем всего два дня, если верхом на резвом скакуне, до границы. Но уже близко. Близко. Главное, вновь не сглупить и не вляпаться в неприятности, вроде того проклятого выжженного поля.

Сяо Чжань пустил коня медленным шагом, пытаясь и сам отдышаться от бешеной скачки. Конюх наверняка опять станет ругаться, что он чуть не загнал животное. Ну не загнал же! Плевать, что ругается, лишь бы выдал нового. Несколько раз Сяо Чжаню уже и так пришлось бежать на своих четырех, когда свежих лошадей в конюшнях не было, или предлагали откровенный брак - тех, кто явно упадет, не выдержав и полудня пути, а он сможет попрощаться со своими денежками. Пришлось купить седельные сумки и подогнать их под себя, под спину своего волка, просить конюших помочь застегнуть их на нем. Немного унизительно. Но - плевать. Вряд ли он встретит их когда-нибудь снова. А даже и если? Подумаешь. Главное - он скоро вернется домой, к своей стае, а чем скорее он окажется там, тем скорее выдвинется в обратный путь, туда, куда изо всех сил рвалось его сердце. Да и было ли то поселение, где находились его близкие, домом? Они привыкли называть его так, но ведь если призадуматься - едва ли. Они выживали там, пока альфа-вожак искал для них условия получше.

Сяо Чжань не видел Ибо без малого уже три недели. Хотелось выть, монотонно, пронзительно, и дело было не только в волке. Даже с учетом того, с какой скоростью он двигался - рекордной для таких погодных условий, не иначе - он скучал отчаянно, чудовищно. Он не знал подобного чувства много лет, с тех самых пор, как потерял свою родину и родителей.

Сяо Чжань, как и обещал, оставил возлюбленному некоторые свои вещи, но и сам взял его нательную тунику и жилет, те, изношенные, невразмерные, которые были на Ибо в их новую первую встречу, когда волк проснулся после падения в охотничью яму. Но запах омег даже близко не был таким стойким, как запах альф. Первым начал исчезать самый легкий и тонкий - молочный улун. Затем побледнел и нежный жасмин, и сладкий озорной мандарин. Ощущать, как выветривается аромат Ибо, и его одежда становится обычными тряпками, было довольно мучительно.

Оказавшись в Чэндэ, Сяо Чжань сдал коня, договорился взять другое, отдохнувшее животное завтра спозаранку, внес аванс, и со вздохом ощупал свой кошелек. Оставалось мало. И он не хотел тратить время на то, чтобы заработать больше. Лучше уж было урезать собственные нужды.

Он выбрал самую дешевую таверну, которую только сумел отыскать (настоящий клоповник), и вместо целой комнаты арендовал себе на ночь угол в общей, на добрый десяток мест. Хозяин, опасливо оглянувшись и наклонившись ближе, дыхнув в лицо перегаром, шепотом сообщил, что в комнате уже поселился альфа-прайм. На данном этапе, Сяо Чжаню было глубоко похрен. Он все равно не собирался там разлеживаться, все, что ему было нужно - дать телу необходимые три-четыре часа отдыха, чтобы хватило сил на новый день. Выспится потом.

Пока что в комнате прайма не было. Только на верхнем ярусе полатей приткнулись двое вдрызг упившихся, воняющих потом и давно немытым телом бет. Сяо Чжань и сам пах не розами после длинной утомительной дороги, но все равно скривился и торопливо отошел подальше, в свой угол. В таких общих спальнях помимо очевидных недостатков из отсутствия уединения и неприятных шумных соседей был еще один - никогда не знаешь, не попытаются ли тебя обобрать. Альфа вздохнул, прикрыв нос рукавом (не сильно-то лучше, въевшаяся пыль да конский пот), и пристроил сумку под голову вместо подушки. Улегся со стоном, наконец-то расслабляя спину и ноющие бедра, отбитый напрочь о седло зад. Все-таки верховая езда - это не для него. Тем более так много дней подряд. Но оно того стоило. Он знал, что как только вновь окажется на одинокой скале и прижмет к себе возлюбленного - все неудобства и трудности мигом забудутся, не более, чем сущий пустяк.

Боги, как же сильно он скучал.

Сяо Чжань наощупь расстегнул большой карман сумки, частично вытащил оттуда одежду омеги, уткнулся носом. Аромат Ибо всегда помогал успокоиться и уснуть, но неумолимо истончался с каждым днем, оставляя вместо себя лишь дразнящие воспоминания и неистовое желание как можно скорее вернуться к его источнику.

Прайм ввалился в комнату к середине ночи, принеся с собой дополнительные вонь и шум, неловко споткнулся на ровном месте, громко выругался. Сяо Чжань раздраженно нахмурился сквозь беспокойный поверхностный сон, повернулся к нему спиной, пытаясь игнорировать его присутствие, но тот подошел и выразительно навис, обдал запахом дешевого вина и табака, заплетающимся языком потребовал освободить “его место”. Совсем в недалеком прошлом Сяо Чжань попробовал бы избежать конфликта и доходчиво объяснить пьянице, почему он не прав, не прибегая к языку грубой силы. Но с недавних пор терпения у него оставалось чуть, и все оно тратилось на различные дорожные неурядицы, вызывающие даже мало-мальские задержки, да норовистых скакунов, с которыми приходилось иметь дело. Под кожей беспрерывно кипело нервное неудовлетворение, непонятная досада, особый эмоционально-звериный голод. Альфа постоянно был на взводе.

В результате короткого, сопровождающегося всего несколькими рублеными фразами конфликта, прайм с тяжелым глухим стуком прилег отдыхать на пол (против своей воли). Сяо Чжань раздраженно потряс онемевшей от сильного удара рукой и завалился обратно на койку, зажмуриваясь и отчаянно пытаясь побыстрее заснуть снова. Кажется, еще никогда в жизни он не был настолько агрессивно-целеустремленным, готовый - в буквальном смысле - идти по головам. Иногда он сам себя больше не узнавал, но это чувство, надо признать, не было таким уж плохим. Вряд ли теперь кто посмеет сказать, что он слишком мягок и миролюбив для альфы.

*

В маленьком поселке на землях Вэнь, последним перед водной границей, разделяющей соседние империи, Сяо Чжаню пришлось на время расстаться с транспортом. Он мог бы, конечно, попросту увести очередную взятую на время кобылу, но пожалел уставшее животное и не стал бороться с голосом совести. Местный трактирщик, услышав вопрос о Лючжоу, повертел в руках его карту и решительно перечеркнув нанесенную Исюанем метку, нарисовал свою, новую. Выходило, что ворон будет ждать альфу немного дальше, чем он рассчитывал. Лишний день или полтора в пути, но когда река останется позади, это уже не будет иметь большого значения. Главное, что в конце концов они все-таки попадут в нужную деревню.

Выйдя на лед, Сяо Чжань огляделся вокруг - пейзаж казался знакомым и незнакомым одновременно: все еще монохромный, но укрытый белоснежным покрывалом, светлый и мягкий, тогда как в последний раз он видел его голым и серым. Теперь же темнеющие изломанные стволы деревьев казались чернильными росчерками иероглифов на дорогой гладкой бумаге, рассказывающими свою тихую, меланхоличную историю.

Как бы он хотел, чтобы у его истории был счастливый финал.

Синий Дракон спал крепко - неподвижно, безмолвно, будто и нет его вовсе. Однако с каждым своим шагом Сяо Чжань внутренне содрогался и словно воочию видел, как ворочается под толстой мутной коркой льда огромное, длинное, извивающееся и мощное чешуйчатое тело, пышущее жаром, голодом и злобой.

“Пожалуйста, - мысленно просил он, двигаясь быстро и стремительно, стараясь как можно скорее пересечь расстилающуюся перед ним почти на тридцать ли белоснежную гладь. - Спи спокойно. Умоляю, только не просыпайся до чуньфэнь*. Впервые в своей жизни я понял, каково это - по-настоящему любить. Когда нет ничего важнее, чем быть вместе. Я обязан успеть. Спи подольше, и пусть тебе снятся хорошие сны”.

Империя Ло встретила Сяо Чжаня сходу накнувшимся на него даолао и гнилой вонью теснящейся у границы нечисти. Он отбился, привычно и уверенно, прорубая себе путь к Шанцю, ближайшему унылому городку. И там, впервые за несколько недель, позволил себе остаться на целый день и выспаться, частично расслабиться, подготавливая письмо для своей стаи: “...в первую очередь нужны будут те, кто умеет возделывать землю и строить дома, - писал он торопливым, но разборчивым почерком, адресуя послание своей дорогой подруге, названой сестре, которая брала на себя бремя главенства в его отсутствие. - Легко не будет, но поверь, там лучше, чем здесь. Там есть обособленное, безопасное место, надежда и будущее. Прошу тебя, расскажи людям и подготовь их к моему приходу - найди мне тех, кто не боится начать жизнь заново и готов сорваться с насиженного места не позднее, чем через полтора месяца”.

Почтовый голубь унес письмо ранним туманным утром, и Сяо Чжань, глядя ему вслед, ощутил странное волнение, перемешанное с ликованием волка и бешеным энтузиазмом в груди. Как будто в этот момент его план обрел силу и начал обрастать плотью, наконец-то существующий не только у него в голове, но готовый воплотиться в жизнь.

Он направлялся к местным конюшням, надеясь найти для себя нового коня и немедленно двинуться в новый путь, когда кто-то окликнул его неуверенно и тихо из очередного узкого переулка. Сяо Чжань обернулся на голос, и его брови от удивления взмыли чуть ли не к линии волос.

- Лянь Ши? - отозвался он с недоверием, подходя ближе, и машинально принюхался, ища подтверждения - нос наполнился смешанным ароматом душицы и спелых садовых яблок, но тусклым и каким-то нечетким, болезненно-мутным, тем не менее обрушивая на него фонтан разрозненных воспоминаний. - Хах, и правда ты! Вот уж не ожидал… Какими судьбами ты в этой дыре?

Омега качнул головой, опасливо оглядываясь, и только уверившись, что вокруг почти никого нет, а те, кто есть, не обращают на них никакого внимания, приблизился.

- Могу задать тебе тот же вопрос, Сяо-гэгэ. Не думал, что увижу тебя снова.

Сяо Чжань фыркнул, окидывая взглядом бывшего любовника и нетерпеливо подпинывая комки слипшегося снега, мешающиеся под ногами. С одной стороны, он торопился и не хотел тратить время на праздные беседы, а с другой, его охватило любопытство и беспокойство, всколыхнувшееся при виде живописных синяков на знакомом лице. Пускай они расстались довольно холодно, но все же некоторое, пусть и непродолжительное время им было хорошо вместе, и альфа волей-неволей чувствовал ответственность.

- Что с тобой? - немного хмурясь, поинтересовался он, проигнорировав повисший в воздухе вопрос. - Ты какой-то… изможденный… - он неопределенно махнул рукой, указывая на всего омегу целиком.

Лянь Ши был красивым. Не таким, как Ибо - тот в глазах Сяо Чжаня был где-то на уровне небожителя, а то и выше, и сравнению вообще не подлежал. Но среди общей массы народа Лянь Ши все-таки выгодно выделялся и никогда не испытывал дефицита в поклонниках. Они двое не сошлись характерами - омега хоть и был хорош в постели, но добровольно ставил себя в положение абсолютной зависимости от альфы, ни с кем больше не общался, не был способен самостоятельно принять даже мало-мальское решение, бесконечно ныл, не мог ни работать толком, ни вести хозяйство, но настырно нудел и устраивал сцены ревности на ровном месте, требуя к себе безраздельного внимания. Тот гон, частично совпавший с течкой Лянь Ши был приятным опытом, но после - Сяо Чжань быстро устал от беспомощного и капризного партнера. Многие альфы, впрочем, против такого поведения ничего не имели, и поэтому Сяо Чжань разорвал их отношения без особых угрызений совести, уверенный, что омега быстро найдет себе нового ухажера - как только убедился, что их близость не повлекла за собой каких-либо существенных последствий. (И сейчас он от всей души благодарил Небеса за это. Семья быстро стала бы ему в тягость, и встретить Ибо, уже имея потомство от другого, осознать, что он упустил, было бы ужасно).

Но парень, который окликнул его, больше не казался таким вальяжным и ухоженным, привлекательным, как прежде - отощавшая, в обносках и синяках, бледная тень себя самого.

Лянь Ши промямлил в ответ нечто невнятное о темпераменте нового партнера, опуская глаза и теребя ручку корзины с постиранным бельем, которую держал на сгибе локтя. Сяо Чжань тяжело вздохнул - в груди кольнуло жалостью.

- Дай угадаю, - прервал он бесконечные заикания омеги. - С тобой плохо обращаются?

Лянь Ши снова настороженно оглянулся и кивнул с несчастным выражением лица.

- И что тебя держит? Мне казалось, твой старик тебя в обиду не даст, - нахмурился Сяо Чжань, вытягивая шею и пытаясь рассмотреть наличие или отсутствие метки у омеги. Метка была - очень неаккуратный, рваный, выпуклый безобразный шрам. Подозрительно походило на прайма. - Да и закон в этих краях хоть и слабо, но защищает омег… Зачем ты позволил сделать это с собой какому-то мудаку?

- Он не всегда был таким!.. - вспыхнул было Лянь Ши, но тут же сник, всхлипывая и обнимая себя плечи. - Сначала все было хорошо… а теперь он говорит, что я сам его провоцирую и выбешиваю… Отец... отец умер от цинги уже года полтора назад, и у меня больше никого нет... Закон только для вида, городничий посмеялся и сказал - сами разбирайтесь. Сяо-гэгэ, вот скажи, что со мной не так?..

Сяо Чжань, в принципе, мог бы предположить, основываясь на собственном восприятии, но с другой стороны, как бы сильно омега ни душнил, он не мог представить, при каких обстоятельствах поднял бы на него руку. Так поступали только конченные ублюдки. Для него самого логичным выходом из ситуации было бы либо всерьез заняться перевоспитанием (при наличии чувств), либо разорвать отношения (при их отсутствии) - что он в свое время и сделал - но уж точно не избивать партнера.

- Ты голодный? - вместо ответа спросил он, глядя, как болезненно-худой омега шатается на ветру, и получив в ответ робкое “очень”, повел парня в ближайшую таверну, стараясь держаться на расстоянии. Тот бесконечно дергался, осматриваясь и кусая губы, зашуганный до крайности, и в конце концов Сяо Чжань просто купил ему еды, не став садиться рядом. Он и сам не был бы счастлив (мягко говоря), случись увидеть Ибо в тесной компании незнакомого альфы, но приступ ревности у альфы-прайма, и без того склонного к насилию, запросто мог бы стать для омеги фатальным.

После того, как парень утолил острый голод и перестал выглядеть так, будто вот-вот грохнется в обморок от истощения, они поговорили еще немного. Лянь Ши в конце концов расплакался, утверждая, что Сяо Чжань был лучшим в его жизни, и умоляя его о защите.

- Я не могу заступаться за тебя перед твоим мужем, - твердо сказал Сяо Чжань, даже не пытаясь смягчить вырвавшееся в первую очередь категоричное “нет”. - Ты прекрасно знаешь, что это будет значить. Мы с тобой давно закончили, и, к тому же, в ближайшие несколько лет никакой другой альфа не сможет перебить метку прайма, пока она не ослабнет сама собой, и твой организм не избавиться от его... следов. Какой черт тебя вообще дернул связаться с ним…

- Но, но!.. Гэгэ-э, мне так плохо, - Лянь Ши горестно взвыл и почти до боли вцепился в его руку. - Он постоянно напивается и бьет меня, ни за что, просто так! И… и однажды он меня заездит насмерть, я уверен…

- Слушай, - в очередной раз вздохнул Сяо Чжань, деликатно высвобождаясь из его хватки и терзаясь противоречивыми эмоциями. У него не было объективных причин помогать бывшему, с которым его давно ничего не связывало, и который по собственной глупости вляпался в это дерьмо, но гребанная совесть и врожденное чувство ответственности за слабых! - Все, что я могу сейчас для тебя сделать - это найти каких-нибудь крепких парней, которые за звонкую монету согласятся подкараулить твоего паршивого муженька и на некоторое время выведут его из строя. Убийство исключается, потому что мне не нужны серьезные проблемы с законом, если правда о нападении всплывет.

Лянь Ши икнул, даже не пытаясь утереть слезы и глядя на него отчаянно-несчастными воспаленным глазами, под одним из которых всеми оттенками желтого и фиолетового цвел фингал. Сяо Чжань искренне сочувствовал и держался на голой силе воли. Возможно, при других обстоятельствах он не смог бы отказать такой откровенной мольбе, но мысль о том, какую боль может причинить Ибо тот факт, что едва они расстались, альфа взял под крылышко другого омегу, помогала ему оставаться непоколебимым. Динамика отношений между полами не была шуткой. Даже если умом его возлюбленный будет понимать, что Сяо Чжань сделал это только из жалости, в глубине его сути подобное действие все равно отпечатается горечью предательства, навсегда отравляя душу и подрывая доверие. В глазах окружающих Лянь Ши и вовсе будет выглядеть первым кандидатом в супруги. И не было ни единого шанса сохранить такое в тайне. В общем, как ни крути, ни в коем случае нельзя было так поступать.

Сяо Чжань поморщился и протянул зареванному омеге завалявшийся в одном из карманов относительно чистый платок.

- Однако, хорошо подумай, поможет ли это, или только озлобит его. Второй вариант может быть лучше, но он актуален только в том случае, если не совпадет с твоей течкой: я и моя стая будем снова проходить здесь на исходе первой весенней луны. Мы покидаем эти края и отправляемся жить на границу империй Вэнь и Се, к горным пикам Хэншань. Слышал о тех местах? - Лянь Ши покачал головой, и Сяо Чжань цыкнул, на мгновение поджимая губы. Так просто ведь и не объяснишь. - Это далеко отсюда, и дорога будет нелегкой. И там пока нет практически ничего для комфортной жизни, все нужно создавать с нуля. И еще, имей в виду - у тебя вряд ли будет возможность просто взять и сесть кому-то на шею. Если хочешь сбежать от мужа и просишь моей помощи - я помогу, станешь частью стаи - и мы тебя защитим, но ты должен быть более… как бы это сказать… ты не должен быть обузой для моих людей, понимаешь?..

В итоге спонтанный нелегкий разговор задержал его на всю первую половину дня. Сяо Чжань сожалел о потерянном времени, и сам толком не знал, почему идея предложить бывшему стать частью стаи показалась ему удачной (влияние момента и его дурацкая эмпатия, не иначе), но слово не воробей, да и, пожалуй, это было все-таки лучше, чем если бы на обратном пути он узнал о том, что прайм искалечил или убил Лянь Ши. По крайней мере теперь чувство вины не загрызет его, даже если омега не решится уйти, и его дальнейшая судьба останется неизвестной. Сяо Чжань, вроде как, сделал все, что мог. (Ладно, не совсем все. Но их с Ибо счастье было важнее благополучия Лянь Ши, тут альфа не колебался ни секунды).

После он беспрепятственно покинул унылый приграничный городишко, и дальнейшая дорога прошла непримечательно. Спустя еще несколько дней утомительной скачки и полевых беспокойных ночевок, он, наконец, учуял границы своей территории, и вскоре маленькое безымянное поселение пристроившееся к деревне Дунгуань показалось на горизонте. Что-то словно натянулось в его груди до звона, невыносимо, а затем лопнуло и затопило его чувством облегчения. Сяо Чжань мог сколько угодно строить из себя несгибаемого одинокого волка, отважного гордого странника, но он скучал по своим близким. По всем, кого, пусть и с натяжкой, мог назвать семьей. Он натянул поводья, пуская коня неторопливым шагом, морально подготавливаясь к встрече.

Светло-серый, крупный волк-перевертыш вдруг бросился наперерез, будто готовый кинуться в атаку и выбить всадника из седла, но вместо этого взвизгнул и запрыгал радостно, высунув язык и размахивая хвостом.

- Чэн-Чэн! - воскликнул Сяо Чжань, узнавая друга и названного младшего брата, разулыбался, наблюдая его восторженно-взволнованные подпрыгивания вокруг. - И я тебе рад! Да, знаю, я рано, но уже скоро я все объясню! Лу-Лу получила мое письмо? У вас все в порядке?

Волк издал невразумительный звук, склонил голову набок, поскреб утоптанный снег передней лапой. Сяо Чжань, привыкший к такому невербальному общению, трактовал это, как “относительно, да”.

- Хорошо, - выдохнул он, успокаивающе поглаживая встревоженного присутствием хищника коня по взмокшей шее. - Надеюсь, к вечеру тебя кто-нибудь подменит в патруле, дружище, мне правда есть, что рассказать, и немало.

Чжочэн некоторое время с энтузиазмом бежал рядом, провожая его, затем дал понять, что вечером постарается прийти, и вскоре отстал, возвращаясь к патрулированию территории.

По обе стороны от дороги тянулись поля. Обычно на них кипела жизнь, но сейчас, когда сезон больших холодов только начал подходить к концу, они казались просто огромным пустынным ничем. Сяо Чжань обратил внимание на то, что снежный покров был не совсем белоснежным и ровным - в некоторых местах он шел странными, болезненными буро-зеленоватыми пятнами. Но останавливаться и рассматривать необычное явление не стал.

Среди бела дня ворота были гостеприимно открыты, и дежуривший у них скучающий Юй Бинь взволнованно подскочил, завидев Сяо Чжаня издалека.

Его радостный приветственный крик мигом стряхнул с поселения сонную зимнюю тишину и даже слегка оглушил приблизившегося альфу. Со всех сторон разом зазвучали возбужденные звонкие голоса - на шум высыпали крестьяне, любопытные ребятишки, которые, технически, не были частью стаи, но так долго жили рядом на взаимовыгодных условиях, что все равно считались своими. Сяо Чжань мигом утонул в водовороте приветствий, пожимании рук и похлопываний по плечу, улыбаясь так широко, что заныли щеки.

- А ну, разойдись! - прозвучал вдруг звучный женский голос, и, расталкивая неповоротливую толпу локтями, в центр решительно пробилась сияющая Сюань Лу. - Чжань-Чжань! Ох, уже вернулся!

Сяо Чжань тут же обнял свою дорогую подругу и закряхтел, когда она со всей силы стиснула его в ответ, едва не выбив дух. Он был счастлив видеть ее - видеть их всех, на самом деле, и еще более счастлив от того, что наконец-то принес хорошие новости, что его отлучка не прошла впустую.

- Так это правда? - воскликнула Лу-Лу, едва он во всеуслышание объявил о причине своего необыкновенно раннего возвращения, и по толпе пробежал возбужденный шепоток. - Небо! Кто бы мог подумать!

- Что значит, “кто бы мог подумать”?! - не сильно, но все-таки возмутился Сяо Чжань. - Я-то думал, ты в меня веришь! И я заранее написал тебе, специально, чтобы было время морально подготовиться!

- Да, но… в смысле, конечно я верю в тебя! - замахала руками девушка. - И всегда верила! Просто… это так внезапно! Я получила письмо, но если честно, почерк отличался от твоего обычного, и…

- Я торопился, - проворчал Сяо Чжань, поджимая губы. - Чай, не на уроке каллиграфии находимся, а?

- Просто растерялась, - развела руками Лу-Лу, но ее глаза горели восторгом и предвкушением. - Это так волнующе! Столько лет ничего не менялось, и вдруг, р-раз..!

- Сюань-нюйши кое-кого из нас поставила в известность, сяньшэн, - миролюбиво вмешался четвертый дядюшка, поглаживая свою черную с проседью козлиную бородку одной рукой, а другой удерживая непоседливого малолетнего внука за шкирку. - Но мы не хотели что-то загадывать и слишком уж надеяться, прежде чем услышим обо всем непосредственно из Ваших уст.

- Ну, вот он я, - демонстративно раскинул руки Сяо Чжань и тут же пошатнулся от врезавшихся в него юношей. Ся Чжигуан и Чжао Лэй с радостным гиканьем повисли на нем с двух сторон, и он заохал, пытаясь стряхнуть омег. - Ай-я ребята, вы как будто подросли за зиму, а? Раньше вы не были такими высокими и тяжелыми!

- Еще бы они не выросли - едят, как не в себя, - послышался еще один знакомый голос и Сяо Чжань рассмеялся, за отсутствием свободных рук кивком приветствуя Пэн Чуюэ, за спиной которого маячили улыбающееся лица Цао Юйчэня, Лю Хайкуаня и Гу Цзячэна.

Ему не удалось избежать эдакой кучи-малы, когда на шум подтянулись остальные члены стаи и окружили его с восторженными возгласами. Он чувствовал себя помятым и пожеванным, когда наконец выбрался из их дружелюбных объятий, похлопываний и дразнящих тычков, но - очень счастливым. Привычные запахи разом успокоили его напряженные нервы, и лица близких частично сгладили поселившуюся в груди тоску. Ох, Сяо Чжань уже дождаться не мог, когда Ибо станет неотъемлемой частью этой большой разномастной семьи. По-началу, наверняка, засмущается и попытается спрятаться в его объятиях, но потом - потом, со временем, он ко всем привыкнет и все обязательно его полюбят.

- Что у тебя на лице? - внезапно спросила Лу-Лу, ухмыляясь и локтем пихая его в бок. - Что это за поплывший мечтательный взгляд?!

- Перестань, ты, злодейка, - смущаясь, пробурчал Сяо Чжань и спешно оглянулся в надежде, что больше никто его выражения не заметил. - Позже расскажу…

Воздух в его комнате был застоявшимся, немного пыльным. Сюань Лу торопливо прошла внутрь вперед него, замершего на пороге, и настежь распахнула окно. У Сяо Чжаня не было здесь своего отдельного дома - не видел в этом смысла. Он занимал одну треть длинного строения, одного из первых возведенных в деревеньке, и где по-началу вся его стая спала вповалку - оставшиеся две части делили между собой Чжочэн и Лу-Лу. Это было удобно.

Рассеянным взглядом блуждая по мебели, небрежно раскиданным вещам, которые оставил валяться в спешке, Сяо Чжань почему-то вдруг подумал о том, что даже когда встречался с Лянь Ши или Ян Цзы, той девушкой-бетой, на которой сдуру собирался женится, ни разу не планировал выезжать отсюда. Ни разу не начинал мечтать о том, как заведет полностью свой дом, свое хозяйство, свое логово, к которому без приглашения не посмеет приблизиться никто, кроме его супруга и их общих детей. А вот с Ибо… с Ибо ему хотелось всего этого и много больше.

- Вот опять! - заметила Лу-Лу и подошла ближе, пытливо заглядывая в глаза. - Чжань-Чжань, ты… написал о многом, но то, что нашел партнера - только вскользь…

- Долгая история, - вздохнул Сяо Чжань, откидывая в сторону сумку и наконец-то стряхивая с плеч пропыленный дорожный плащ.

- Да мы, вроде, прямо сейчас никуда и не торопимся, - пожала плечами девушка и с интересом уставилась на медальон, висящий на груди друга. - А это?..

- ...его рук дело, да, - улыбнулся он и нежно погладил деревянный кругляшок, подушечкой большого пальца очерчивая рельеф. - Черт, Лу-Лу… У нас времени в обрез на все про все, ты понимаешь?! Мы должны успеть пересечь спину Синего Дракона до того, как он проснется! Ох, да что мы тут стоим, я должен немедленно собрать всех, рассказать подробности и выяснить, кто готов…

- Воу! Притормози, вожак, - рассмеялась Сюань Лу, перехватывая его за руку и не позволяя сорваться с места. - Ты же с ног валишься! И добрая половина народу работой занята, все равно не явятся, а потом замучают переспрашивать! Помойся и отдохни, несколько часов промедления погоды не сделают. А вечером я соберу всех на площади, и ты с чувством, с ритмом и расстановкой поведаешь нам о светлом будущем. Идет?

Сяо Чжань и хотел бы заявить, что на счету каждая минута и он совсем не устал, но тело подвело его, и он мало того, что зевнул во весь рот, чуть не вывихнув челюсть, так еще и пошатнулся, в последний момент цепляясь за притолоку. Он ужасно устал, это правда. Весь месяц в дороге спал урывками, ел кое-как, что попадется, и спину, ноги, всю нижнюю половину тела ломило от продолжительной верховой езды.

- Я должен был сдать этого коня в Дацзу… - простонал он, внезапно осененный мыслью. - Блядство… еще сутки пути туда-обратно…

- Пошлем кого-нибудь, тоже мне делов, - отмахнулась Лу-Лу. - Эй… расслабься немного, ладно? И у нас есть, что тебе рассказать, в конце концов, но историю о любви всей своей жизни ты мне точно задолжал! Не отвертишься! Ой, а как помню, разговоров-то было о гордом, навсегда одиноком волке!

Сяо Чжань вздохнул, сдаваясь. Подруга временно оставила его, чтобы организовать для него ванну и горячий обед. Он вдруг почувствовал себя изможденным, выжатым, словно лимон, но заставил себя хоть немного прибраться и найти чистую одежду. На пороге то и дело возникали различные приятели, не успевшие встретить его у ворот, и он приветствовал их на последнем издыхании, мечтая только о том, чтобы поскорее сменить белье и завалиться в кровать.

Четвертый и девятый дядюшки, пыхтя, втащили в его комнату объемную бочку, а за ними уже торопились помощники с исходящими горячим паром ведрами в руках. Юй Бинь принес ему столько еды, что сполна хватило бы на двоих, и, залив в себя неприлично большую порцию густого наваристого супа, со стоном блаженства погружаясь в воду, Сяо Чжань впервые за долгое время ощутил некое подобие умиротворения. Однако, стоило ему опустить в бочку голову, начать промывать грязные пряди и разбирать образовавшиеся колтуны, как все мысли вновь занял собой любимый мальчишка. Его солнечная задорная улыбка, сияющие темные глаза, всегда прохладные, пахнущие жасмином пальцы, нежно перебирающие волосы альфы и ловко сплетающие его густую гриву в аккуратные косицы.

Сяо Чжань с силой выдохнул, послушал образовавшееся вокруг бульканье и вынырнул, откидывая тяжелую голову на бортик.

А хотелось бы Ибо на колени, и чтобы омега копошился в его волосах, убаюкивая ласковыми прикосновениями и бархатным мурлыканьем.

Глаза подозрительно защипало.

- Я не смотрю, не смотрю! - раздался вдруг девичий голос, и он вздрогнул, неохотно выгибая шею и замечая силуэт Лу-Лу за ширмой.

- Когда ты вернулась? - пробурчал Сяо Чжань, с кряхтением садясь ровнее и на ощупь нашаривая мыло. Быстрее начнет - быстрее закончит, и можно будет полежать в тишине и спокойствии под предлогом сна.

- Уже минут пять, если не дольше, - радостно отозвалась та, нетерпеливо постукивая ногой по полу. - Ну же, Чжань-Чжань! Отмокай сколько влезет, но рот у тебя свободен, и я жажду услышать подробности о твоем избраннике! Ну пожалуйста, или я умру от любопытства! Мы лучшие друзья, или как?!

Сяо Чжань испытал большой соблазн ответить “или как”, чтобы на время отвязаться от нее, но это было бы слишком грубо. Подруга этого не заслуживала, и она не была виновата в его перманентном плохом настроении из-за бесконечного изматывающего беспокойства об Ибо и всей намечающейся эскападе.

Альфа ведь даже не знал, успешно ли юноши завершили то свое задание по доставке посылок в соседние с Вэйфаном города. Небо, лучше было даже не начинать думать об этом, иначе воображая себе всевозможные неприятности, которые в теории могли случиться, Сяо Чжань тронется умом.

- На самом деле, ты уже слышала о нем, - начал он нарочито загадочным тоном, параллельно намыливая торс, и ухмыльнулся, услышав ее пораженное “что??! Кто?!” - Помнишь, лет пять назад я рассказывал, как нашел раненого мальчишку в лесу?..

⌑≫─━━━┉┅∎⋉⋇⋊∎┅┉━━━─≪⌑

Маленькая деревенская площадь, в центре которой находился колодец, была целиком заполнена народом - не протолкнуться. Сяо Чжань, когда продумывал свою речь, представлял, что будет ходить между людьми и заглядывать им в глаза, похлопывать по плечам, тут же выслушивать их вопросы и отвечать на них, чтобы создать впечатление, будто он выразительно обращается к каждому лично (его врожденная харизма и доминантные феромоны действовали практически безотказно даже на не-перевертышей, и он умел этим пользоваться), но как выяснилось, для подобного маневра попросту не оставалось места. Да и даже будь площадь просторнее - заинтересованных людей оказалось намного больше, чем он предполагал. Не только его стая, их приятели и несколько больших крестьянских семей, с которыми они успели побрататься за годы жизни бок о бок (и которых он искренне надеялся переманить за собой), но вообще, кажется, добрая треть населения Дунгуань - поселка, часть излишней территории которого они в свое время и заняли на взаимовыгодных условиях. Пожалуй, самым неожиданным было увидеть самого старосту Цай. Старик уселся в первом ряду - кто-то принес ему табурет - и буравил Сяо Чжаня тяжелым взглядом. Не враждебным, нет - просто настороженным и немного вызывающим. Цай лао-тоу родился и всю свою жизнь прожил на этих землях, старостой был без малого тридцать лет, и в последние годы был очень доволен сотрудничеством с благородным вожаком, что помогал противостоять набегам разбойников, поборам имперских праймов, и, естественно, изменений опасался.

Начали собрание, впрочем, как обычно - сперва Сяо Чжань выслушивал от своих людей обо всем, что произошло за время его отсутствия. И новости - помимо родившейся у Чжао Лэя сестренки - были поистине тревожными.

- Почва сильно, очень сильно больна, - объявил Хайкуань, и несколько человек поддержали его громкими печальными вздохами и горестными возгласами. - Зараза наползает с северо-востока, и уже полностью погубила три надела, частично

запятнала поля, лес, и не думает останавливаться. Что мы только ни пробовали! Даже алхимик из города приезжал, пытался помочь, но без толку.

- Что за зараза? - нахмурился Сяо Чжань, вспоминая те непонятные буро-зеленоватые пятна, проступающие на снегу, которые заметил по пути.

- Так если б мы знали! - отозвалась тетушка Чун. - На ядовитую плесень похожа, да вот только ни одно известное средство против плесени ее не берет. А там, где она проступает, гниет и чахнет все, буквально на глазах. Одна из моих наседок как-то сбежала с курятника, да наступила на эту погань - так ноги ее мигом пошли волдырями да струпьями, перья повылазили, а когда забили несчастную - уже и мясо оказалось испорчено.

- И еще нежить, - подхватил Чжу Цзаньцзинь, высовываясь из-за плеча Хайкуаня и сжимая руку супруга. - Лезет и лезет, патрульные каждую ночь по нескольку штук уничтожают. Конечно, подобное и раньше бывало, но не в таких масштабах и не ежедневно! А теперь ночью даже до нужника прогуляться бывает страшно, а ну как на гуя, или еще какую дрянь напорешься.

Люди все говорили и говорили, вырисовывая совсем уж безрадостную картину, кто-то пожаловался на больной скот, кто-то на участившиеся природные катаклизмы, кто-то - на ставшие совсем уж безбожными налоги, которые и раньше походили на вымогательство, а теперь практически приравнивались к грабежу. Часа не прошло от начала собрания, а у Сяо Чжаня уже вовсю гудела голова. Когда поток жалоб, наконец, поиссяк, он тяжело вздохнул и выпрямил спину, повел плечами и немного размял шею, собираясь с мыслями. Громче всех билась одна - то, что все эти бедствия вообще случились, было чрезвычайно плохо, но то, что они случились именно теперь, а не раньше - было невероятным везением. Неужели судьба взаправду смилостивилась и уронила его в ту охотничью яму не только ради новой встречи с Ибо - хотя и этого было достаточно, чтобы он до конца своей жизни ее благодарил - но и ради благополучия всей его стаи?

...Как бы эта удача не аукнулась ему в будущем. Но заранее переживать о том, что, возможно, никогда не случиться, конечно же было нелепо.

Сяо Чжань расправил плечи, обвел всех внимательным, пылающим взглядом и заговорил.

Даже ветер вдруг стих, помогая его звучному голосу разноситься во все стороны и достичь ушей каждого, и устремленные на него глаза людей, полные зыбких чаяний и наивной веры в силу вожака, постепенно наполнялись радостной надеждой и растущей уверенностью.

⌑≫─━━━┉┅∎⋉⋇⋊∎┅┉━━━─≪⌑

- Мы не сможем сразу взять с собой всех желающих, - покачал головой Сяо Чжань, нервно меряя шагами свободное пространство своей части дома, в которую набилась почти вся его стая, кроме тех, кто не мог позволить себе отвлечься от работы (как то патрульные и охотничья смена). - Старики, многие женщины, дети - все они очень сильно замедлят темпы нашего передвижения. Я не говорю, что вообще отказываюсь вести их! Видят боги, я им всем желаю только процветания и готов способствовать этому по мере сил. Но до некоторых семей необходимо донести то, что даже после всех тягот дороги, первое время у них не будет ни времени отдыхать, ни комфортного места, чтобы жить. Мы не можем проспонсировать комнаты в тавернах им всем. И без этого придется впахивать, как проклятым. А если мы слишком долго провозимся со сборами - что ожидаемо, с учетом того, что некоторые будут переезжать впервые и скарба у них немеряно - подойдем как раз к ледоходу, и несолоно хлебавши развернемся назад. Ну или, как вариант, можем стать легкой закуской для Синего Дракона - он как раз будет жутко голодный, когда пробудится от спячки.

- Так-то ты прав, - пробормотала Лу-Лу. - Они надеются избежать крайней нищеты и голода - особенно те, чьи наделы пожрала плесень, и те, у кого за последние месяцы обострились отношения с праймами императора - но не до конца понимают, что ты ведешь их не в земли райского изобилия, а практически на голую скалу, которая лишь тем лучше, что не заражена и сравнительно безопасна. Да, это здорово, что местные власти пока туда не суются, и у нас есть все шансы отбить территорию себе навсегда, но скажу честно, твой рассказ о цзы Вэйфана и его шайке не внушает мне оптимизма.

- И что ты предлагаешь? - осторожно вклинился в тираду Чжочэн. Цзи Ли, сидящий рядом с ним, издал неопределенный вопросительно-задумчивый звук.

- Кто-то должен остаться, - развел руками Сяо Чжань. - Кто-то из альф и парочка сильных бет, кто пользуется у народа уважением и достаточным доверием. Кто сможет продержаться и защищать их грядущим летом, а после наступления холодов, когда лед станет крепким, перевести их через реку в том темпе, в котором будет необходимо. По ту сторону, на полпути, я встречу и провожу до места. Дай то Небо, если хорошенько поднажмем, успеем построить достаточно жилищ и сделать запасы. Помощники у нас будут - немного, но будут.

- Имеешь в виду стайку своего омеги? - уточнил Пэн Чуюэ. - Насколько ты вообще уверен, что с теми альфами не возникнет проблем?

- Уверен, - довольно резко отозвался Сяо Чжань. - Они ребята разумные и не страдают излишней амбициозностью. Жить хорошо хочется всем, а они достаточно времени неприкаянные болтались по миру, чтобы понимать, как туго придется без помощи со стороны в их желании, наконец, осесть. Их придется научить, прежде чем они станут ценными помощниками в хозяйстве, но это не проблема, если с нами придут умелые земледельцы и плотники.

- Четвертый дядюшка уже вызвался, - отметил Цао Юйчэнь. - Его родня подходит для первого захода, дряхлых стариков нет, внуку шесть - крепкий пацан, с мамкой на телеге дорогу без проблем перенесет. Еще семейства Вэй и Ду - тоже, в основном, способные к повышенным нагрузкам взрослые и здоровые подростки. Вероятно, еще найдется несколько мастеров, которые будут не против временно разлучиться с родичами, и пойдут с нами, чтобы подготовить все к их последующему приходу.

- Звучит хорошо… слишком хорошо, план вырисовывается настолько гладкий, что я уверен - обязательно случится что-нибудь, и я буду носиться с горящей задницей, - задумчиво проворчал Сяо Чжань.

- Ой, вот только не накаркай, - встрял Юй Бинь. - Мысли позитивно. Твоя пламенная речь позавчера, вон, зажгла даже тех, кто до этого в такую даль в принципе никогда не собирался.

- Кстати вот о “тех” самых, - подал голос Чжао Лэй. - Я и мои родители останемся на лето. Моей сестренке только-только исполнился месяц, пускаться в такой дальний непростой путь с грудным младенцем однозначно плохая идея.

- Да, разумно. И, если уж на то пошло… я бы вообще предложил всем омегам остаться, - аккуратно, но твердо сказал Сяо Чжань, обводя их настойчивым взглядом. - Это вопрос общей безопасности. Течка в дороге - гарантированная куча неприятностей и проблем, и мы не можем позволить себе останавливаться, выискивать безопасные места и выжидать там по нескольку суток ради каждого отдельно. Я надеюсь, на счет этого мне не нужно вдаваться в подробности?.. И потом, на месте - конечно, может и отыщется какой более-менее изолированный угол, но о комфорте сразу можете забыть. Все сводится к тому, что тяжко будет не только вам, но и всем окружающим.

- Я все понимаю, однако, если Хайкуань идет с вами, то я тоже иду, и это не обсуждается! - встревоженно воскликнул Чжу Цзаньцзинь, но прежде, чем он распереживался сильнее, супруг прервал его и успокаивающе взял за руку.

- Нет нужды волноваться об этом, мой дорогой. Сяо Чжань ранее сказал, что необходимо остаться кому-то из альф. И если мы исключаем одиночку-Ичжоу - просто потому, что официально он не является частью стаи - выбор остается между мной и Лу-Лу. Я никуда не тороплюсь, способен позаботиться о людях и уверен, без лишней суеты прийти на уже обжитое место нам с тобой будет гораздо приятнее.

Сяо Чжань смерил Хайкуаня задумчиво-оценивающим взглядом и кивнул. Младший альфа был не особенно доминантным (что и помогало ему ужиться с вожаком), им вообще зачастую командовал омега, но люди любили его, доверяли, и у Сяо Чжаня не было большого выбора. Чисто из практических соображений - в новых малоизведанных краях Сюань Лу нужна ему больше.

- Я поговорю с Ичжоу и его бетой-приятелем Хэ Пэном, уверен, они не откажутся помочь в течении лета.

- Еще я могу остаться, - вызвался Ли Бовэнь. - Честно говоря, я морально не готов так внезапно сорваться с места. И, как ты знаешь, при необходимости могу даже сойти за альфу. Если Ичжоу и Хэ Пэн согласятся, нас хватит, чтобы без проблем защитить омег и крестьян, и пережить все время до следующих заморозков.

Сун Цзиян, Го Чэн и Цзи Ли в конце концов тоже выразили желание повременить с переездом. Сяо Чжань сильно подозревал, что это все из-за межличностных отношений - Цзи Ли снюхался с Ичжоу, Го Чэн наверняка беспокоился об омеге Чжэн Фаньсине (хотя вряд ли ему что-то светило), а Сун Цзиян привык водиться с Ли Бовэнем и еще парой человек вне стаи, которые не выказали немедленного желания пускаться в путь. Но это его не беспокоило. Пускай. Главное, все они умели обращаться с оружием и могли позаботиться как о себе, так и о тех, кто в этом нуждался. Пожалуй, все получалось ладно - он прикинул в уме процент остающихся и готовых идти с ним и сделал вывод, что таким образом они делятся на две примерно равные группы - если, конечно, к следующей зиме не соберется внезапно кто-нибудь еще из деревенских.

Тем не менее, обсуждать различные детали стая закончила только к вечеру. Сяо Чжань смилостивился, отпустил их ужинать, а сам отправился на самую окраину поселка, за его стену, в уединенную хижину у самой кромки леса.

В отличие от него самого, Ван Ичжоу был настоящим одиночкой. Он пришел в эти края, когда стая Сяо Чжаня жила здесь уже около полутора лет, и сначала очень напряг всех своим присутствием, потому что на первый взгляд выглядел и пах, как типичный прайм. Но в отличие от праймов, и контрастно своему виду, Ичжоу оказался удивительно тактичным и миролюбивым альфой. Сначала он клятвенно обещал не создавать проблем - и сдержал свое слово, а пожив в Дунгуане и поболтавшись по окрестностям несколько месяцев, пришел к Сяо Чжаню и спросил разрешения остаться насовсем. Мол, и домишко себе уже присмотрел - давно заброшенную хибарку за краем территории деревни, где когда-то жила, да давно померла сумасшедшая старуха. Детишки рассказывали друг другу страшные истории о ней и бегали туда на спор, испытывать свою храбрость.

Сяо Чжань конечно сначала все равно сомневался, но Ичжоу успешно прошел и испытательный срок, и все проверки на вшивость, а однажды, в отсутствие вожака, и вовсе показал себя героем, защитив семейство земледельцев от нападения яогуая. Потом вместе со стаей сражался против разбойников, решивших совершить на деревушку набег.

В общем, со временем подружились. Однако, когда Сяо Чжань предложил ему присоединиться к стае, Ичжоу вежливо отказался.

- Я уж за столько лет привык, что сам себе хозяин, - пояснил он. - Наши с тобой волки, лао Сяо, вместе не уживутся, а по-человечески на статус твой я не претендую, не нужно мне оно, даже даром. Но знай, что по дружбе ты и твои люди всегда можете всегда на меня рассчитывать; нравитесь вы мне - потому и остался.

На площадь, послушать новости и призыв вожака Ичжоу приходил, задумчиво покивал, но потом в какой-то момент ушел - в такой толпе Сяо Чжань и не заметил, как и когда. Сейчас он надеялся, что приятель не откажется временно взять на себя определенные обязанности, даже если не соберется, в итоге, с ними переезжать. Уж в совсем крайнем случае, рассчитываются деньгами.

Его беспокойство оказалось напрасным. Он чувствовал себя самым настоящим счастливцем, будучи окруженный перевертышами и людьми, на которых всегда можно положиться.

⌑≫─━━━┉┅∎⋉⋇⋊∎┅┉━━━─≪⌑

- Даже не думай - не отвертишься! - воскликнула Лу-Лу и потянула друга за длинный стол, уставленный едой, закусками и выпивкой. - Отказ не принимается, мы жаждем отпраздновать твое возвращение!

- Да, а то весь такой занятой - там чужие проблемы решает, там пафосные речи толкает, а с названными братьями лично, не по делу, и словечком не перемолвится, ну как ни стыдно! - подхватил Чжочэн, и все поддержали его дружными возгласами притворного возмущения.

Сяо Чжань от души рассмеялся и позволил усадить себя во главе стола, за которым собралась вся его стая. Это был уже пятый вечер после его возвращения, и друзья подкараулили его у крыльца, а затем подхватили под руки и увели за собой, грозя связать и накинуть на голову мешок, если станет сопротивляться. Он и правда немного пренебрег - если можно так сказать - дружеским воссоединением, в пользу того, чтобы попытаться выяснить причины очередной настигшей их селение напасти. С утра до вечера таскался по лесу и полям вместе с охотниками и более-менее образованными людьми из Дунгуаня и соседних деревень, изучая болезнетворную плесень. Безуспешно.

В самом деле, он был рад отвлечься от этого. Стая загалдела, наперебой делясь новостями и смешными случаями из собственной жизни, произошедшими за время отсутствия вожака, расспрашивала о его приключениях, рекой полилось вино, зазвучал громкий смех и песни, кто-то достал инструменты: дицзы, цимбалы, пипу; Сяо Чжань расслабленной счастливой медузой растекся на своем месте, на время отбрасывая прочь все заботы, волнения и гнетущий его иногда долг. Как же хорошо было среди своих. Если чего-то и не хватало до абсолютного идеала, так это теплого гибкого тела под его боком, дразнящих прикосновений, придушенно-крякающего хихиканья на ухо, игривой солнечной улыбки. Но однажды у него и это будет, обязательно. Обязательно…

- Эй, чего затих? - Сюань Лу пихнула его в плечо, плюхнулась рядом, расплескав немного вина из переполненной чаши на стол и его колени.

- Так слушаю вас, не перебивать же, - хмыкнул Сяо Чжань, отряхиваясь. С другого бока к нему притерся Ся Чжигуан, и альфа обхватил его рукой за голову, ловя в замок, и безжалостно принялся тереть кулаком макушку, ероша волосы, про себя потешаясь над комично-преувеличенными возмущенными воплями омеги. Паренек был ровесником Ибо (незначительно младше, зато чуть крупнее и тяжелее), но Сяо Чжаню почему-то всегда казался исключительно эдаким назойливым мелким братишкой, которого грех немного не потретировать и не повоспитывать показательно. С Чжао Лэем и тихим серьезным Фаньсином такое не прокатывало, Чэнь Чжосюань была совсем беззащитной девчонкой, и альфа вообще лишний раз ее не трогал, как и Чжу Цзаньцзиня, потому что уважал его замужний статус и сопутствующие этому границы. В общем, Чжигуану приходилось отдуваться за всех омег в стае разом - к счастью, как правило, он не возражал.

- Отпущу, если сходишь и принесешь мне фагао, - наконец объявил Сяо Чжань, сжалившись над трепыхающимся в его железной хватке юношей. Вкусные паровые булочки каким-то загадочным образом оказались на противоположном конце стола, а вставать не хотелось, и вообще, вожак он в конце концов или как?! - Давай-давай, и чернослив еще захвати.

- Мне тоже фагао, и орехов! - прыснула Лу-Лу, наблюдая за демонстративно кряхтящим и громко жалующимся на “издевательства” со стороны альф Чжигуаном. - Будь паинькой, а?

Вечер плавно перетек в ночь, в приоткрытую дверь заглянула яркая желтая луна и вдоволь навеселившийся народ начал потихоньку расходиться по домам. За столом остались человек десять, потом восемь… Цзи Ли, от алкоголя еще более словоохотливый, чем обычно, принялся рассказывать очередную байку; выпивший лишнего Го Чэн смеялся до икоты, а потом резко прилег лицом в салат. Сяо Чжань немного удивленным взглядом проводил Цао Юйчэня, когда тот похлопал его по плечу, пожелал хороший снов и ушел, не став дожидаться Лу-Лу.

- У вас двоих все нормально? - осторожно спросил он вполголоса, наклонившись ближе к подруге. Байка Цзи Ли подходила к своей кульминации, и внимание всех оставшихся было обращено на гримасничающего бету.

- Да, но… в общем… мы расстались, - ответила девушка, так же тихо, и задумчиво вздохнула. - Еще в прошлом году, как только начались большие снега. Это обоюдное решение! Мы все еще хорошие друзья, и всегда ими будем.

- О… - растерянно выдохнул Сяо Чжань, как-то не ожидавший такого поворота. - Могу я спросить..?

- Да все в порядке, правда! Просто… - она сделала паузу, чтобы глотнуть еще вина и поморщилась. - Мы ведь всегда в первую очередь были именно друзьями, и хотя нравились друг другу, выводить отношения на другой уровень, пожалуй, было ошибкой. Ну, знаешь… физическая совместимость? - Лу-Лу пространно махнула рукой, чуть не заехав Сяо Чжаню по лбу, ойкнула и поджала губы, заметив озадаченность на его лице. - Ну что ты, как маленький! Юйчэнь - мужчина-бета… Обычно это не мешает, но когда у меня наступает гон, и мне нужно… ну… ты понимаешь… он как-то не в восторге быть… с другой стороны, вот и все.

- О-о! - на Сяо Чжаня, наконец, снизошло озарение и он смущенно хмыкнул, потянувшись к своей чашке и доливая в нее остатки разбавленного вина. - Ясно…

- Мне тоже, признаться, кое-чего не хватало, так что мы откровенно поговорили и решили друг друга не мучить. А-ах, и вообще, я тут подумала, что в этом плане девушки мне нравятся больше! Поэтому, если вдруг у этого твоего… Ибо зовут, да?.. есть какая-нибудь миленькая подружка, то я могу быть заинтересована! - Лу-Лу от души потянулась, едва не свалившись с лавки, и широко улыбнулась ему.

- Не уверен на счет подружки… вокруг него толпа заботливых, всегда готовых прийти на помощь гэгэ, - проворчал Сяо Чжань, внезапно чувствуя, что последний глоток вина был лишним, и его вот-вот развезет и понесет не в те края. - Ладно, цзе, главное, что вы с Юйчэнем по-прежнему друзья. А мне пора, кажется… - разноголосый хохот ненадолго прервал его, и он машинально улыбнулся, глядя на театрально раскланивающегося перед немногочисленными слушателями Цзи Ли. Хуан Цзытао старался разбудить презабавно похрапывающего Го Чэна, а Юй Бинь уже забирался с ногами на стул, чтобы в свою очередь продекламировать оттуда собственный анекдот. - Спасибо, что заставила меня отдохнуть. Правда. Мне этого не хватало.

- Ты к себе слишком строг, - укоризненно сказала та, но протянула руку и легко приобняла его, поглаживая по спине. - Постоянно следишь, чтобы каждый из нас не перетрудился, а про себя забываешь. И хотя я обычно ругаюсь по этому поводу, сейчас не могу не признать, что твои чрезмерные усилия как никогда вовремя принесли плоды. В этом месте дольше нельзя оставаться. Если даже справимся с неурожаем и найдем способ отвадить нежить, нас выживут праймы-пособники императора. Он нанимает все больше и больше, дает им полную свободу действий, и от чувства безнаказанности они совсем слетают с катушек… такие зверства творят… ну, ты уже слышал. Я уж начала боятся, что в этом году они и наши ряды проредят, если… ох, да что я опять начинаю! - Сюань Лу звонко хлопнула себя по губам и улыбнулась снова. - О неприятном поговорим в другой раз, да? Не будем портить прекрасный вечер! А сейчас идем спать! Я что-то тоже с ног валюсь…

Они поднялись из-за стола, растолкали задремавшего прямо на стуле Чжочэна, и Сяо Чжань напоследок обнял каждого из остающихся бодрствовать членов стаи, чувствуя к каждому горячую признательность.

Его комната была тихой и темной, и альфа ощутил притупленный укол одиночества, на контрасте с шумной компанией снаружи. Забравшись под одеяла, он долго ворочался с боку на бок, не понимая, что мешает ему уснуть, пока не сдался и не достал одежду Ибо, утыкаясь в нее носом, и случайно не обхватил руками сбившееся в ком плотное покрывало. Вот оно. Никогда раньше не любил прикасаться к кому-то во сне, но гляди ж ты...

За окном, совсем близко, вдруг заухала сова, но Сяо Чжань уже крепко спал и даже не услышал хищную ночную птицу. Ему снилась маленькая пещера под корнями старого дерева, пушистый еловый лапник и ласковые прохладные пальцы, почесывающие за ушами гигантского волка.

***

Кое-что еще, помимо беспрестанно гудящего фоном вызванного грядущими событиями волнения, не давало Сяо Чжаню спокойно спать по ночам.

Тот факт, что альфа не смог провести течку с возлюбленным и позаботиться о нем.

Каждый раз, когда Сяо Чжань думал об этом, представлял, как омега мечется по сбитым простыням, извиваясь, изнемогая от возбуждения и пустоты внутри, то захлебывался в ядерной смеси вины и животного желания. Можно было пытаться перетерпеть и уснуть (ха, если бы это было так просто). Можно было в очередной раз подрочить на едва уловимые отголоски его запаха, быстро довести себя до банальной механической разрядки и потом тупо смотреть в потолок, ощущая целое гулкое ничего, пока глаза не закроются сами собой. Оба эти варианта были одинаково неудовлетворительными, так или иначе оставляя его раздраженным и тоскующим.

После своего возвращения в деревню Сяо Чжань хватался за любую подворачивающуюся в окрестностях работу, стараясь выручить побольше денег: некоторым членам его стаи и крестьянам требовалась помощь, чтобы должным образом собраться в дорогу, затем им так или иначе придется докупать припасы по пути, у кого-то может сломаться телега или заболеть лошадь, порваться единственная обувь, и так далее, и тому подобное. Он считал, что лучше перестраховаться и взять с собой больше, чем прямо в дороге, по закону подлости в самый неподходящий момент, обнаружить, что им перестало хватать чего-то необходимого - и денег, чтобы это купить в ближайшем населенном пункте. А ещё по приезду он хотел провести побольше времени с Ибо, а не отвлекаться на немедленную нужду в новой порции звонких монет. И вот таким нехитрым образом, за всеми мыслями да заботами, Сяо Чжань напрочь позабыл про свой собственный гон (демоны Диюя его побери), пока тело весьма однозначно не напомнило ему об этом. И самое противное, что всего через десять дней подходил крайний срок, когда нужно было выдвигаться в путь; сборы, организация и прочая суета были в самом разгаре, а он, как назло, половину этого времени будет вынужден провести взаперти, сходя с ума от перевозбуждения.

Он и не помнил даже, когда в последний раз оставался без партнера во время гона. И да, когда Ибо пообещал, что свою течку проведет один, то не требовал от него аналогичного воздержания, но Сяо Чжань принял это решение самостоятельно, как само собой разумеющееся. Даже если возможность повязать кого-нибудь и выиграла бы ему пару дней, помогая гону закончиться раньше, это казалось отвратительно, чудовищно несправедливым. Альфа мог сколько угодно беситься, но справиться собственной рукой и разными подручными средствами без ущерба для здоровья и психики, в то время как течной омеге ничто не могло заменить настоящего узла и заполняющего лоно семени, клеймящих укусов у набухших желез, внимания к себе и своим нуждам, в конце концов. Долгое время остающиеся одинокими взрослые омеги не просто так в народе слыли слегка “того”. Для них постоянные течки без партнера не проходили бесследно. Так что уж кто-кто, а Сяо Чжань, будучи альфой, потерпеть мог.

Чувствуя, что до вхождения в гон осталось не более суток, он снова обратился к доске объявлений в соседнем городке, и выследил разыскиваемого, давно орудующего здесь вора - не убил, но поймал и отдал в руки правосудия. Награда не была такой большой, как за убийц, но тут уж ничего не поделаешь - у него не оставалось времени на задачи посложнее.

Вернувшись, он притащил в свои комнаты бадью с водой и еды, кое-как задремал - а потом проснулся среди ночи насквозь потный, дурной от похоти, с таким каменным стояком, что хоть гвозди забивай.

Следующие несколько дней напоминали пытки Диюя - Сяо Чжань на стенку лез, не находя должного выхода невыносимому сексуальному желанию. В один из кратких моментов ясности сознания он понял, что даже будь с ним кто-нибудь доступный - это бы ему ни капли не помогло, потому что он хотел только Ибо, его дивный вкус и пьянящий запах, соблазнительное тело, бесстыдные сладкие стоны, прелестное маленькое личико, прикосновения нежных губ, его всего, такого податливого и мокрого от возбуждения, схватить, стиснуть, подмять под себя, впиться в загривок, и... Сидел, в итоге, как дурак, с деформированной челюстью, капал слюной с клыков, которые чесались от необходимости сжать их на шее вожделенной омеги и остервенело дрочил, раз за разом прокручивая в голове драгоценные моменты их интимной близости.

Когда гон, наконец, подошел к концу и он, измученный, выполз из дома, то был в таком бешенстве, рыча и кидаясь на всех и вся, что Лу-Лу и Хайкуань быстро выгнали его из поселка в лес, проветриться. В эту минуту Сяо Чжань серьезно хотел даже не просто подраться, а буквально порвать кого-нибудь на клочки. Как назло, ни один враждебный альфа-или-бета-прайм в этот день на их территорию не забрел. Ичжоу благоразумно не открыл ему, а уж от выламывания двери остатки самообладания Сяо Чжаня удержали. В итоге, пострадала первая попавшаяся в зубы волка дичь, которую он тут же и сожрал, утробно урча и жадно лакая теплую кровь. Немного поспать прямо на снегу, а затем набегаться до изнеможения тоже помогло.

К вечеру он вернулся, все еще раздраженный и дерганный, но уже хотя бы не жаждущий убивать. Постепенно подуспокоился, особенно после того, как чуть ли не залпом выхлестал бутылку вина.

Но вот незадача - что гон, что его отсутствие, ни капли не влияло на то, как яростно он жаждал сделать Ибо своим немедленно и затрахать его до такой степени, чтоб ноги не держали.

⌑≫─━━━┉┅∎⋉⋇⋊∎┅┉━━━─≪⌑

Рассвет накануне чуньфэнь был розовым и золотым, кристально-синим, ослепительно ярким. Он еще не был по-летнему ранним, но и не был по-зимнему поздним; застал их уже в дороге: длинная вереница пеших и конных людей, простеньких повозок и скрипучих телег тянулась от открытых ворот Дунгуань и направлялась прочь, навстречу щедро сдобренной надеждами неизвестности. В новую жизнь. Разношерстная толпа из тех, кто оставался - временно или же навсегда - скопилась у ворот, выкрикивала пожелания удачи и махала им вслед.

Сяо Чжань стоял на обочине и наблюдал, как его стая, крестьяне и различных дел мастера проходят мимо - улыбчивые и озабоченные, радостно-взволнованные и заранее уставшие от предстоящего пути. Навсегда покидают маленький безымянный поселок, пристроившийся у северной границы Дунгуань и ныне почти наполовину опустевший.

Безымянный. Будет ли кто-нибудь скучать по старому дому, если за все эти годы они так и не удосужились дать ему название? За себя Сяо Чжань мог уверенно ответить “нет”. Он однако не удержался от того, чтобы бросить последний, полный притупленного раскаяния и неясных сожалений взгляд на юго-запад, туда, где сизое небо только-только начало светлеть и подернулось мутноватой дымкой, медленно обретая краски. Оттуда он однажды пришел, одинокий, потерянный и раздавленный своей скорбью.

Там он вырос. Там, за тысячи ли от Дунгуань, за бескрайними полями и вершинами зеленых холмов, дремучими лесами, полноводными реками, располагался Чунцин. Все это время Сяо Чжань жил под сенью некоего ожидания, что когда-нибудь вернется туда. Вернется, пройдет по старым, знакомым улочкам, взглянет на то, что сталось со всем тем, где он жил, учился, работал. Зайдет в старинный каменный храм и зажжет благовония за покой в душах умерших. Навестит последнее пристанище своей семьи, наконец-то попросит прощения.

...узнает, что случилось после того, как он вырезал часть свиты принца Тан Сюэ - и отправится найти его самого.

Но видимо у судьбы были на него другие планы. Теперь Сяо Чжань уходил еще дальше, возводя между собой и своим прошлым еще более крепкую стену из огромных расстояний и границ враждующих империй.

Он не знал, что чувствует конкретно по этому поводу.

Лошадь нетерпеливо ударила о землю передним копытом и громко всхрапнула, вырывая его из глубокого омута мыслей. Мимо проехала последняя телега, и восседающая на ней пожилая чета Чун задержала на вожаке обеспокоенный взгляд. Сяо Чжань встряхнул головой, отбрасывая ненужные, неуместно тяжелые думы, широко улыбнулся и подмигнул им, показывая, что все в порядке. Затем ласково похлопал кобылу по шее и запрыгнул в седло, едва не зацепившись голенью за объемные седельные сумки, свисающие по бокам. Легко поддал пятками - и Орешек неспешной рысью направилась следом за всеми, а затем медленно, но верно обогнала колонну и возвратилась во главу.

- Если ты поведешь, то мне стоит идти позади, - сказала Лу-Лу, когда он поравнялся с ней. - Приглядеть, чтобы никто не отставал.

- Да, - кивнул Сяо Чжань. - Когда тетушка Чун утомит тебя до смерти, кричи, отправлю тебе на смену Чжочэна или Юй Биня.

- Хах, пощади Чэн-Чэна! - рассмеялась девушка. - Не отдавай на растерзание нотациям тетушки в самом начале пути, будет еще время.

Сяо Чжань усмехнулся и махнул рукой - мол, ладно. Ему ли не знать о занудстве этой пары стариков… хотя, не такие уж они и старики - просто жизнь, полная тяжелого физического труда под открытым небом, оставила на их внешности характерный отпечаток. Они были потомственными земледельцами, бесхитростными и сердечными людьми, только вот… любили занудствовать, поучая молодежь. Но кто не без греха?

По крайней мере Юй Бинь сам мог заболтать кого угодно, так что в словах Сюань Лу был толк.

- Принцесса-Орешек не капризничает? - напоследок спросила Лу-Лу, когда Сяо Чжань спрыгнул с лошади и повел ее в поводу. Все равно общий темп не позволял ему значительно ускориться, а его несчастная задница, казалось, еще не до конца отошла и от предыдущего пути верхом.

- Как видишь, - отозвался он, приязненно почесывая голову кобылы. - Думаю, она даже рада наконец-то попутешествовать.

Подруга любила поддразнивать его на счет Орешек, потому что лошадка была немного смешная на вид: пегая, мохнатая и коротконогая (создавая забавный контраст с длиннющими ногами своего хозяина), с вечно растрепанной, как ни причесывай, челкой - в общем, напоминала пони-переростка. Сяо Чжаню было плевать, что он не солидно смотрится на ней верхом - ездил-то крайне редко, но он когда-то спас ее еще жеребенком и выходил, и они привязались друг другу. Характер у Орешек тоже был не сахар - кроме хозяина она признавала разве что еще пару-тройку человек, которые регулярно заботились о ней и объезжали в его отсутствие. Остальным и думать было нечего оседлать или запрягать ее - слушаться не будет.

- Если будут спрашивать - первый привал в районе Тайи, - сказал он, повышая голос, в спину уже развернувшейся прочь Лу-Лу. - А до этого всем держать темп, идем без остановки.

- Но это же… очень долго?! - удивленно обернулась та. - А вдруг… а если...

- Я предупреждал, - нахмурился Сяо Чжань. - Пока не пересечем спину Синего Дракона, двигаемся быстро. Если кто будет ныть и тормозить всех остальных - отправится назад, ждать до следующей зимы.

- Ты суров, Сяо Чжань-гэ, - откликнулся Чжочэн, идущий чуть позади, и Пэн Чуюэ рядом поддержал его выразительным кивком.

Альфа поджал губы, окидывая их твердым серьезным взглядом.

- Я десять раз предупреждал. На кону, вообще-то, не только моя личная жизнь. Не уменьшись сейчас население деревни, с учетом скорости заражения полей и леса, нас ждал бы жуткий голод в этом году. Пораскиньте мозгами, - Сяо Чжань отвернулся от них и нарочно ускорился еще немного, небрежно бросая слова через плечо. - Страдают не только наши земли, к осени население всех окрестных деревень ринется в города. Работы станет не хватать, а вырученные деньги все равно будет некуда тратить, потому что рынки опустеют, когда лавочникам самим станет нечего есть, не то, что продавать излишки. Я не всемогущий, я не знаю, как это оставить. Я делаю то, что в моих силах - веду вас в более мирный край, где у нас есть шанс на лучшую жизнь. Любой, кого что-то не устраивает, может выбрать свой собственный путь и свою собственную судьбу, в дальнейшем не зависящую от моей стаи. Я не стану никого удерживать.

Почти целую минуту за его спиной длилось ошеломленное молчание. Сяо Чжань заставил себя не оборачиваться, упрямо сжав зубы и глядя только вперед. Ему и так хотелось бы бежать - нет, нестись в три, четыре раза быстрее, лишь бы скорее снова оказаться на одинокой скале, прижать к себе возлюбленного, избавиться, наконец, от этой мучительной иглы в сердце и терзающей волка тоски. Черт, он же вообще хотел как лучше, причем для всех.

В конце концов Лу-Лу нарушила молчание, аккуратно заметив, что вожак злится напрасно - все, кто сейчас находился на этой дороге, знали, на что идут. Случайных людей среди них не было. Сяо Чжань не стал отвечать ей, только вздохнул тяжело, и девушка вскоре покинула начало вереницы, чтобы присматривать за всеми с хвоста.

Конечно он злился, а как он мог не? Наступила весна, любое промедление могло стать катастрофой. И они мало того, что окажутся в крайне затруднительном положении из-за всех озвученных им причин, так ведь и его отношениям с Ибо, скорее всего, наступит болезненный скоропостижный конец. Сяо Чжань не мог связаться с ним, находясь по другую сторону спины Синего Дракона, не мог предупредить и объясниться. Не удивительно будет, если омега решит, что его попросту бросили, несмотря на все клятвенные заверения в вечной любви. Да грош цена обещаниям такого альфы, который не держит своего слова. А Сяо Чжань ведь Ибо обещал.

Орешек фыркнула и боднула его лобастой головой, помогая вернуться в настоящий момент и не накручивать себя попусту. Он вдохнул полной грудью и шумно выдохнул, вместе с воздухом словно избавляясь от тугого комка эмоций в груди, оглянулся. Дунгуань давно скрылся из виду, люди оживленно переговаривались друг с другом, бодрые и полные сил. Солнце высоко поднялось над горизонтом, дул легкий попутный ветерок, снежный покров блестел, немного слепя глаза. Его внутренний волк не разделял опасений человека и чуть ли не вибрировал от нетерпеливого предвкушения. План работал, претворялся в жизнь, наглядно, прямо сейчас. Все было хорошо.

Сяо Чжань с облегчением улыбнулся краем рта и устремил взгляд вперед. Они успеют.

⌑≫─━━━┉┅∎⋉⋇⋊∎┅┉━━━─≪⌑

Сегодня.

Сегодня они приблизятся к границе империи Ло и навсегда покинут ее.

- Даже как-то не верится, - тихо признался Чжочэн за завтраком, пока все они кучковались у нескольких разведенных костров, подкрепляясь, прежде чем двинуться в дальнейший путь.

Сяо Чжань, сидевший справа от него, только задумчиво помычал в ответ - рот был занят.

- Почему не верится? - спросила Лу-Лу, баюкая в руках походную чашку с горячим чаем.

- Ну, я-то в отличие от вас с Чжань-Чжанем никогда так далеко не путешествовал. Как вы меня тогда подобрали - так через несколько месяцев мы нашли Дунгуань и осели рядом, а затем годами только говорили о том, чтобы переехать. Ну а там сами знаете - на охоту и по делам я дальше сотни-другой ли не выбирался.

- О, а ведь действительно… - девушка улыбнулась и легонько пихнула Чжочэна плечом. - Что ж, тогда поздравляю! Твои горизонты расширяются в самом прямом смысле слова. И как тебе новый опыт?

- Пока не понял, - почему-то сморщил нос бета. - Вроде интересно, а вроде ничего особенного. Идем и идем.

- Приключений хочется? - заворчал Сяо Чжань, не выспавшийся из-за своей очереди ночного дежурства. - Давай не сейчас, приятель, а? Уж поверь, чем спокойнее пройдет дорога, тем лучше для нас всех. А уж посмотреть мир и хапнуть впечатлений у тебя обязательно будет другая возможность.

Чжочэн миролюбиво улыбнулся и пожал плечами, мол, что будет то будет, а затем собрал свою посуду и отошел в сторону, чтобы почистить ее.

За прошедшие в дороге дни они успели выработать своеобразную рутину, крестьянские семьи поделили обязанности, практически не задерживали стаю, и в глубине души Сяо Чжань был доволен. Пока что им не пришлось столкнуться с какими-либо серьезными препятствиями - пара мелких ночных стычек с нежитью не в счет - и он от всей души надеялся, что так оно дальше и будет. Он видел, что люди начинают уставать, да и некоторые кони, ранее занятые сплошь по хозяйству, проявляют характер, и мысленно пообещал себе, что даст им целый день - а может и два - отдыха, когда они дойдут до Лючжоу. Все равно указания Да Чжанвэя он запомнил не очень хорошо, и ему потребуется какое-то время, чтобы отыскать тот самый дом с зеленым крыльцом, живущего в нем старика, ворона, и отправить письмо.

...Честно говоря, мыслями Сяо Чжань все чаще уже находился на одинокой скале и лишь малую долю внимания уделял кипящей вокруг стройке, всего себя посвящая прекрасному юноше в крепком кольце его рук. Целовал пухлые губы, вдыхал изумительный жасминовый аромат, тискал Ибо, пока тот не запищит, и бесконечно любил, любил, любил его. Альфа даже засомневался, что реально сможет удержаться и не пометить возлюбленного до постройки дома и всего того, что он там напланировал. Нет, конечно, если омега вдруг захочет подождать… но если Ибо согласится - Сяо Чжань снимет для них какую-нибудь хорошую комнату в надежной гостинице, и все произойдет там. И может после его наконец-то перестанет изводить навязчивая острая нужда повязать юношу, заклеймить своим, и он снова сможет нормально выполнять свои обязанности вожака, не отвлекаясь на лишние эмоционально-физиологические потребности.

- Эй, ты уснул? - Юй Бинь потряс пребывающего в прострации друга за плечо и ухмыльнулся так, как будто догадывался, о чем тот думает. Сяо Чжань вздрогнул, замечая, что уже некоторое время медитирует над пустой тарелкой. - Народ уже вот-вот готов трогаться, а ты все сидишь.

- Задумался, - буркнул альфа, и спешно поднялся, торопясь закончить собственные утренние дела. - Я быстро, не расслабляйтесь. Следующий и последний перед Синим Драконом привал около Шанцю, пожалуйста скажи всем, чтобы настроились. Сегодня важный день.

- Понял, босс, - шутливо отсалютовал ему Юй Бинь.

Когда Сяо Чжань уже седлал Орешек, к нему подошел Чэнь Цзэси. Парень был одним из немногих, кто решил отделиться от родни, чтобы подготовить все к их приезду. Его престарелым родителям и младшей сестре-омеге еще только предстояло проделать путь по его следам следующей зимой.

- Ты пойдешь в Шанцю, пока мы будем отдыхать? - поинтересовался Цзэси слегка неодобрительным тоном и вздохнул, когда вожак кивнул в ответ. - Я думал, ты настаивал на том, чтобы мы шли без омег.

- Цикл Лянь Ши позволяет нам сделать для него исключение, - Сяо Чжань слегка поморщился, затягивая подпругу. - Я и сам не в восторге, ясно? Но бросить его было бы бесчеловечно. Посмотрим, может от него и не будет проблем. Договорись с кем-нибудь за меня, чтобы иногда брали его на телегу, а?

- Я?! - протестующе застонал Цзэси. - Почему я?! Гэ, ты прекрасно знаешь, как он меня бесит!

- Тебе я его и не навязываю, - насмешливо фыркнул альфа. - Но раз уж ты поднял эту тему, будь добр, помоги мне решить этот вопрос так, чтобы Лянь Ши вписался в наши ряды без лишней драмы и сложностей на ровном месте. Дай-то Небо, по приезду он быстренько найдет кого-нибудь, кто заберет его к себе и избавит нас от возни. А знаешь что? Начни с тетушки Чун! У нее появятся свободные уши для бесконечного чтения нотаций, а у занятого их выслушиванием омеги не будет возможности доставать кого-нибудь из нас. Сплошные плюсы.

Чэнь Цзэси неохотно согласился и ушел, что-то бурча себе под нос, а Сяо Чжань закончил паковать свои вещи в седельные сумки и вскочил на спину Орешек, пуская ее быстрым шагом. Завидев его верхом, народ мигом оживился, стремительно сворачивая остатки лагеря, и вскоре вереница пеших и конных вновь растянулась по дороге, возобновляя путь. Несмотря на довольно раннее утро, солнце уже начинало пригревать, и альфа напряженно теребил поводья в руках, раз за разом прокручивая в голове свою краткую молитву Небесам с просьбой ниспослать Синему Дракону крепкий и безмятежный сон.

*

Над Шанцю нависли тяжелые серые облака, и в кои-то веки Сяо Чжань был рад сменившейся на пасмурную погоде. Никогда в жизни потихоньку нарастающее весеннее тепло не напрягало его так, как в последние дни.

Он вошел в унылый городок, на ходу жуя подсохшую лепешку из припасов и поглядывая в письмо с описанием места встречи, которое Лянь Ши прислал ему. Потребовалось время, чтобы найти нужный указатель и отыскать его, но зато омегу ждать не пришлось. Парень был уже там, такой же бледный и болезненно тощий, как и в их последнюю встречу, только вместо фингала теперь обзавелся разбитыми губами и царапиной на лбу. Завидев Сяо Чжаня, он подскочил так радостно и резко, что пошатнулся, запнулся о собственные ноги, и чуть не свалился в старый колодец за своей спиной.

- Воу, если ты сейчас покалечишься, то на этом твой бравый побег и закончится, на закорках я тебя не потащу, - пробормотал альфа, удержав его за локоть, но быстро отстраняясь, как только Лянь Ши восстановил равновесие. - Это что, все твои вещи? - он с сомнением осмотрел куцую котомку за плечами омеги. Раньше тот обожал наряжаться, каждый день недели щеголяя в разных ханьфу.

- Что осталось, - промямлил Лянь Ши. - Не мог взять больше, я ведь не знал точно, когда именно ты появишься, и последние недели полторы ежедневно сбегаю сюда… Большая поклажа привлекла бы внимание… Я… Я так рад, что ты пришел, Сяо Чжань-гэ, спасибо, что не бросил меня!

- Мхм, - неопределенно отозвался Сяо Чжань. - И сколько у нас времени до того, как прайм заметит твое отсутствие?

- Он должен вернуться домой на ужин примерно к закату или чуть позже. Так что… несколько часов..?

Альфа тяжело вздохнул.

- Тогда пошевеливайся. Отсюда мы идем без остановок, до тех пор, пока не окажемся на другом берегу. По моим расчетам должны успеть как раз до наступления ночи. Твоя главная задача - не отставать.

***

Недалеко от Шанцю - едва городишко скрылся из виду - стае снова пришлось иметь дело с расплодившийся у границы нечистью. Сяо Чжань начинал подозревать, что местные патрули не трогают ее нарочно, надеясь, видимо, таким образом создать лишнее препятствие потенциальному врагу.

Вот только серьезных войн в этих краях уж давненько не случалось, и полчища нежити создавали угрозу для простых путешественников, которые по разным причинам могли избегать охраняемого тракта. Сяо Чжань вот, например, абсолютно не хотел лишний раз сталкиваться с законниками и объясняться перед ними, куда и зачем он ведет людей. Откровенно говоря, проблемы с этим возникли бы более, чем вероятно. Никому не нравится, когда из-под носа уводят часть источника налогов.

Члены стаи окружили беззащитных крестьян, замыкая их в кольцо и защищая от нападения. Перепуганные кони оглушительно ржали и били копытами, вставали на дыбы, внося в мгновенно накалившуюся обстановку немалую долю хаоса. На некоторое время им пришлось совсем остановиться, сдерживая натиск, но они смогли двинутся дальше прежде, чем Сяо Чжань начал бы серьезно беспокоится об очередном промедлении. К счастью, из краткого, но интенсивного сражения, вышли без потерь. Когда численность атакующих ходячих мертвецов наконец значительно сократилась, и оставшихся добивали его ближайшие соратники, узкая лесополоса поредела, и перед глазами предстал каменистый, заиндевевший берег, он почувствовал, как значительно полегчало на душе. Однако…

Черная ядовитая кровь капала на землю с обнаженных клинков, люди суетились, успокаивая лошадей и друг друга, но Сяо Чжань смотрел только на простирающуюся перед ними ледяную гладь. Она уже не была такой безупречно ровной и белоснежной, какой он видел ее в последний раз, какой надеялся увидеть ее снова. Снег посерел, и на глаза то и дело попадались темные, влажно поблескивающие проталины.

Сюань Лу подошла к нему и остановилась рядом, плечом к плечу.

- Это нормально, так ведь? По ночам все еще морозно. И я слышала, за последние лет семь ледоход не начинался раньше цинмин.

- Между чуньфэнь и цинмин всего-то чуть более пары недель, - тихо пробормотал Сяо Чжань, не отрывая взгляда от ненадежного ледостава. Он усилием воли подавил заметавшиеся в голове мрачные мысли, заставил себя сделать глубокий вдох и не паниковать. - Стойте здесь. Не идите за мной, пока не дам знак.

*

По его указу люди растянулись в широкий ряд, стараясь держаться на расстоянии пяти-шести метров друг от друга. Дальше всех оказались груженые повозки, и коней вели осторожно, на длинном поводу.

Сяо Чжань несколько долгих минут шел вперед только в компании Орешек, прежде чем убедился, что путь по-прежнему более-менее безопасен; затем он намеревался держаться позади всех, но вовремя вспомнил, что идти гуськом будет весьма неразумно.

Под ногами лед все еще казался крепким, но вот под копытами коней и колесами телег проступали подозрительно большие, влажно расплывающееся следы; иногда чуткий волчий слух улавливал нехорошее, приглушенно-отдаленное потрескивание, отчего на сердце делалось тревожно, а все инстинкты обострялись до предела.

Они шли уже дольше двух часов, преодолев бóльшую половину пути. День постепенно начинал убывать, а из-за плотных туч света было меньше, чем обычно. Берег, к которому они стремились, проступал на горизонте темным изломанным силуэтом, с каждой проходящей минутой словно подергиваясь мутноватой дымкой и теряя четкие очертания. Малолетний внук четвертого дядюшки начал уставать и заныл было, но мать спешно подхватила его на руки, увещевая приглушенным голосом и объясняя, почему ему нельзя, как обычно, ехать на телеге. Отец семейства Вэй ворчливо сделал замечание Лянь Ши, который, видимо, подошел к нему слишком близко, нарушая заданную вожаком дистанцию. Юй Бинь споткнулся и тихо выругался себе под нос. Сяо Чжань постарался отфильтровать лишние звуки. В основном люди молчали, сберегая дыхание и тоже внимательно прислушиваясь к собственным шагам да поскрипыванию колес.

Еще час. Чернеющий впереди лесной массив заметно приблизился, слышны стали редкие протяжные вскрики обитающих в нем вечерних птиц. Раскатистым эхом пронеслось над головами воронье карканье, всхрапнул громко крестьянский гнедой мерин, кто-то чихнул. Сяо Чжань вздохнул, позволяя себе наконец-то чуточку расслабиться и слабо улыбнулся, чувствуя, как в душе медленно, но верно начинает разливаться радость и покой, как спину отпускает напряжение и разжимаются неосознанно сжатые кулаки. Столько волнений, неужели наконец-то все позади?

...Именно в этот момент позади него, правее и в отдалении, раздался отчетливый страшный треск. Визг тетушки смешался с испуганными криками остальных, когда нагруженная пожитками телега четы Чун провалилась под лед, утягивая за собой запряженную дряхлую клячу, которая отчаянно сучила копытами, еще больше разбивая полынью, и дядюшку, который от неожиданности не смог вовремя отпустить намотанный на руку повод.

- Всем отойти!! Прочь!! Бросайте поклажу! - голос Сюань Лу едва перекрыл поднявшийся гам, и на мгновение обмерший от ужаса Сяо Чжань ударил Орешек по крупу, посылая ее вперед, а сам кинулся к месту происшествия, на ходу сбрасывая с себя тяжелый плащ и расстегивая ремни.

- Все на берег, бегом!!! - закричал он, расталкивая попадающихся на пути растерянных людей, - быстрее, не оглядывайтесь, оставьте коней!!

Образовавшийся хаос едва не ухудшил ситуацию: за считанные секунды от провала во все стороны разошлись трещины, и лед зашатался, грозя потопить ближайшие повозки и людей. Благо, резкие властные приказы альф подействовали даже на тугодумов, и перепуганный народ, не раздумывая, в утроенном темпе устремился к спасительному берегу. Одна лишь тетушка Чун упала на четвереньки, напрасно в отчаянии протягивая к мужу руку, и Сяо Чжань одним сильным рывком поднял ее на ноги, отшвыривая в сторону.

- Уведи ее! - не глядя скомандовал он подбежавшему к рыдающей пожилой женщине Чжочэну. - Все уходите!! - Очередная трещина ярким росчерком расколола лед прямо между его широко расставленными ногами и альфа упал на живот, отползая в сторону, и так же ползком осторожно продвигаясь вперед. Сердце бухало так громко, что он почти перестал слышать что-либо другое, а перекошенное от ужаса лицо утопающего дядюшки Чун, из последних сил цепляющегося за крупный осколок льдины, в этот самый момент было единственным, что он видел.

Сяо Чжань никогда себя не простит, если позволит вот так просто умереть человеку, который ему доверял. Который пошел за ним, который, даже не будучи членом стаи, с уважением называл его вожаком.

- Чун Жэнь! - несколько раз громко позвал он, пытаясь пробиться сквозь явственную панику мужчины и выкидывая вперед длинный ремень, ранее дважды опоясывающий его самого и удерживающий ножны, ныне отброшенные в сторону. - Хватайтесь!

От ледяной воды сводило конечности, а объемная зимняя одежда намокла, став тяжелой и задубелой, безжалостно утягивая крестьянина вниз; подводное течение ничуть не помогало. Льдина под Сяо Чжанем накренилась, и его собственную грудь обожгло пронизывающим сырым холодом, сбивая дыхание, но он упорно тянулся вперед, раз за разом стараясь бросить ремень ближе. Дядюшка Чун наконец заметил его, забарахтался сильнее, воодушевленный надеждой, но никак не мог ухватиться за неширокую полоску кожи окоченевшими пальцами.

- Ну давай же, давай, еще чуть-чуть! - сквозь зубы вникуда прорычал Сяо Чжань, придвигаясь еще ближе, в очередной раз подтягивая ремень к себе и снова выкидывая вперед. - Там петля у конца, хватайтесь за петлю!!

Он не знал, сколько времени прошло в этой отчаянной борьбе не на жизнь, а на смерть: может всего полминуты, а может полчаса, но уже с головой ушедший под воду мужчина вдруг смог уцепиться за ремень, и Сяо Чжань, почувствовав его вес, застонал от облегчения, начиная медленно отползать назад. Дядюшка Чун ударился о край провала, кое-как подтянулся выше, упал на тонкий снежный покров грудью, кашляя и хрипя. Альфа активнее потянул его, стремясь поскорее оказаться дальше от опасности - и новый кусок льда откололся прямо под ним, в районе живота. Он даже не успел осознать, что именно случилось, когда сам по пояс ухнул в стылую до боли реку. Сильнее всего заломило затылок - будто весь его мозг мгновенно замерз, грозя разорвать черепную коробку. Сяо Чжань резко вдохнул от неожиданности широко раскрытым ртом, но вместо воздуха в горло хлынула вода, и он рванулся вверх на одном инстинкте, с титанической силой, выхватывая короткий кинжал из ножен на бедре и вонзая его в ближайшую ледяную глыбу.

С трудом, несвойственной ему гибкостью, носками сапог цепляясь за мелкие неровности, он все же смог снова выползти на твердую поверхность и частично вытянуть за собой старика.

Сквозь белый шум в его ушах едва пробились чьи-то неразборчивые голоса, а затем что-то хлесткое и тонкое, но достаточно увесистое ударило его по плечу. Веревка с грузилом на конце. Он поднял голову, замечая силуэты Сюань Лу, Юйчэня и Цзытао - первой мыслью было снова приказать им убираться, но затем его замороженные мозги оценили немалое - безопасное - расстояние, на котором они стояли. Сяо Чжань сжал веревку в кулаке, намотал ее на предплечье, другой рукой по-прежнему крепко удерживая ремень, и друзья разом потянули за нее, стремительно отдаляя их от полыньи.

Альфа так сосредоточился на том, чтобы не разжать сведенные судорогой пальцы, что даже пропустил тот момент, когда скольжение прекратилось, и ужасно обеспокоенные друзья засуетились вокруг. Вот он уже на ногах, и Лу-Лу яростно подталкивает его в спину, придавая ускорения, а Юйчэнь и Цзытао с двух сторон поддерживают дядюшку Чун, и они дружно спешат к берегу, где все - уцелевшие и здоровые - люди разводят костры.

- Нужно поскорее вас согреть, иначе привет воспаление легких, - бормотала себе под нос девушка, насильно укутывая мокрую голову слегка дезориентированного Сяо Чжаня в колючий шерстяной шарф. - Небо, как же ты нас напугал…

Напротив него у костра плюхнулся взъерошенный бледный старик, и зареванная тетушка Чун хлопотала вокруг, укутывая мужа в одолженные сухие вещи и теплые одеяла. Их одинаково потрясенные взгляды встретились над ярким оранжевым пламенем, и тонкие обветренные губы Чун Жэня сложились в беззвучное “спасибо”.

“Не говорите мне “спасибо”, - отстраненно подумал Сяо Чжань, глядя, как трескучие рыжие искры взмывают в чернильное небо и растворяются в ранних весенних сумерках. - За это - не благодарят”.

Чуть позже, когда самые сильные эмоции улеглись, Юй Бинь, Чэнь Цзэси и Пэн Чуюэ снова вышли на лед, предварительно обвязавшись веревками. Подстегивали некоторых остававшихся там лошадей, подманивали свистом других, тех, что остановились слишком далеко. Смастеренной на ходу длинной палкой с крюком на конце даже смогли выловить кое-какие всплывшие среди расколотых льдин вещи с потонувшей повозки.

- Твой меч, - возвратившийся Пэн Чуюэ протянул вожаку подобранное оружие, и Сяо Чжань искренне признательно кивнул, возвращая себе унаследованный от отца тяжелый клинок. Сжал в руках потертые, влажно-холодные ножны, и осознал.

Они сделали это. Они преодолели вызывающую наибольшие опасения часть пути. И теперь впереди их ждала лишь монотонная, долгая дорога по широкому оживленному тракту империи Вэнь, к самой границе владений Се. Если так подумать, одна старая тощая кляча да невеликие стариковские пожитки были вовсе небольшой ценой за это. Все утраченные материальные вещи можно было возместить. Жизни же последовавших за его безумной мечтой людей были бесценны.

…Любовь Ибо была бесценна.

На мгновение Сяо Чжаню показалось, будто омега прижался к его боку, приобнял ласково, согревая, потерся щекой о плечо. Он машинально склонил голову, готовый зарыться лицом в каштановую макушку, но наткнулся на пустоту и вздрогнул, распахивая глаза - не заметил, как задремал сидя. Ликование в душе немного потеснила уже привычная, знакомая тоска - теперь даже вполовину не такая щемящая и гнетущая, как прежде, но все-таки томительная. Увидеть Ибо как можно скорее, убедиться, что он в порядке, что у них все в порядке, хотелось невыносимо.

Жар костра припекал лицо и колени, а вот по-прежнему мокрая спина, обращенная к лесу, почти заледенела. Черт. Альфа заворчал недовольно, с кряхтением распрямляя затекшие конечности и скидывая с плеч верхний слой влажной одежды, потом поднялся и отошел в кусты, чтобы обратиться в зверя. Так-то лучше. Собственный густой мех грел получше всяких одеял.

Большинство людей были заняты приготовлением ужина, но у Сяо Чжаня не было аппетита - видимо, переволновался. Он вернулся к костру и плюхнулся на свой спальник, укладывая голову на лапы, шумно вздохнул. “Терпение, - твердо сказал он сам себе. - Самое сложное позади. Все, чего мы так хотели - уже скоро. Скоро”. Пламя отражалось в волчьих зрачках, завораживая, гипнотизируя, и постепенно его мысли стали вялыми и рассеянными, перепутались с грезами, и он заснул, представляя, в какой цвет они с Ибо решат выкрасить кухню, как посадят под окнами цветы и жимолость, как поспеют однажды в саду малина и крыжовник, как сладко будет уронить возлюбленного в высокую луговую траву, скрывающую их от посторонних глаз, и целовать долго, упоительно, жадно, дышать им, жить им, и больше никогда не размыкать объятий.

Утром Сяо Чжань обнаружил, что кто-то заботливо развесил и просушил его мокрые вещи у костра, и испытал прилив горячей благодарности к своей стае. Они выдвинулись в путь вскоре после рассвета, и дорога словно сама ложилась под ноги, а может это он сам практически летел, окрыленный своей сбывающейся мечтой.

Даже покинутый супруг Лянь Ши не бросился за ними в погоню - то ли не смог выследить (маловероятно), то ли спасовал перед Синим Драконом (допустимо), то ли по какой-то своей причине не захотел (а вот это уже похоже на правду. Возможно, омега переоценил его мстительность).

Еще несколько дней спустя покосившийся дорожный указатель указал им на Лючжоу. Когда деревня наконец предстала перед глазами, альфа ушел немного вперед, чтобы договориться с местной стражей и разбить лагерь недалеко от ворот. С этим не возникло проблем.

Он порадовался своей предусмотрительности, когда выдал пострадавшей чете Чун денег на новую телегу и вещи первой необходимости взамен утраченных. Да, вряд ли они смогут позволить себе хорошую лошадь - если в этой дыре вообще найдется на продажу кто-то, кроме чахлого осла, но впоследствии Сяо Чжань уж придумает, как сполна возместить им потери. К тому же, отзывчивый люд тоже помогал старикам сообща, кто чем мог. Его чувства зачастую пребывали в смятении, но он был невероятно благодарен им всем за по-прежнему оказываемое доверие, за то, что никто его не винит, за то, как стойко они переносят тяготы дальней дороги, не теряя оптимизма.

*

Сяо Чжань стоял у невзрачного, обшарпанного здания деревенского архива и чувствовал себя идиотом. Чжочэн, вызвавшийся пойти с ним за компанию, поглядывал искоса и нетерпеливо переминался. Альфа может и хотел бы продемонстрировать названному младшему братцу хорошую память и уверенность, да вот только нифига он не помнил и уверенности даже близко не чувствовал. Изо всех сил пытаясь воскресить в мозгу инструкции Да Чжанвэя, Сяо Чжань вспоминал только собственное горячее возбуждение, пьянящий запах прижимающегося к нему Ибо, колючее сено под ногами, а затем - потрясающий оргазм и… все остальное, но только не инструкции.

- Ум-м-мх, - наконец нерешительно протянул он, - нам нужно что-то… нам нужна улица Старого Колодца. Или… Или гнилого? Пересохшего?.. Там точно был какой-то бесполезный колодец!

Чжочэн задумчиво почесал нос.

- Спросим у местных?

Сяо Чжань с радостью бы, да только Лючжоу был на удивление немноголюдным. Настолько, что даже в самом центре деревни, где они стояли, из других живых существ были только курицы да козы. Можно было, конечно, начать стучаться в дома…

- Давай отсюда направо, - в конце концов вздохнул альфа, постепенно докопавшись до глубин своей памяти. Если уж на то пошло, он ведь как-то умудрился проинструктировать на будущее Хайкуаня и Ичжоу, не мог же кардинально все напутать, кое-какой опыт сказывался. - Спросим, как только встретим кого-нибудь.

Право слово, это было неловко. Попавшаяся им старушка смерила их подозрительным взглядом и притворилась глухой. Потом стайка играющих в догонялки детишек заявила, что такой улицы не существует. Затем, наконец-то найденный под забором подвыпивший плешивый работяга почесал затылок и сказал, что-де улица Дырявого Колодца уж несколько лет как переименована в проезд Первых Петухов, но дома с зеленым крыльцом там все равно нет, и никакого Мао Тао он не знает.

- Слушай, Чжань-Чжань, а может, ну его, это письмо? - спросил Чжочэн, когда они отошли от мужика и по его указке свернули в узкий переулок. - В конце концов, какая с него польза? Идем так, дорогу-то ты помнишь!

- Да просто… - покачал головой Сяо Чжань. - Я хочу как лучше, понимаешь? Нас много, а там всего пятеро юношей да пожилой аптекарь. Вот-вот начнется сезон дождей. Заявимся без предупреждения - и у нас банально не будет крыши над головой, а женщины и ребятишки уже очень устали. Письмо для того, чтобы братья Ибо поняли, что я не нагородил им брехни, реально веду к ним своих людей, и подготовили для нас какое-никакое пристанище. Запасли еды, дров, все такое. Не хочу сразу же, в день приезда, бежать работать и делать все впопыхах.

- Резон в этом есть, - согласился Чжочэн, - но вдруг не найдем?..

- Вороны Да-лаоши куда-то летают, - заметил альфа. - Значит, дом существует, даже если крыльцо перекрасили в другой цвет. Найдем.

Покосившийся ветхий домишко с темно-зеленым, почти черным, облупленным крыльцом таки отыскали. Сяо Чжань с силой потер лицо, припоминая студеную воду, какие-то чаши да медные блюдца, решительно постучал.

- Ах, - печально вздохнула открывшая им женщина средних лет, с заметно выдающимся вперед беременным животом. - К сожалению, господа, вы опоздали. Мой отец умер три недели назад.

Ну что за?!

- Вы уверены, что никаких воронов он не держал? - с надеждой переспросил Сяо Чжань, после того, как выразил соболезнования.

- Мы мало общались в последнее время, - вздохнула женщина, - не ладили. Да и в целом он был нелюдим. Я ничего не ведаю о его делах. Но какая-то крупная черная птица недавно оккупировала нашу рябину, все оставшиеся ягоды сожрала, мой старшенький кидал в нее камни. Я запретила, и птица, кажется, до сих пор там. Хотите посмотреть?

- Да, пожалуйста, - с тяжелым сердцем согласился он. Ну что это за внезапные препятствия на кажущемся ровным и простым пути?..

Однако его тревожные сомнения мигом рассеялись, когда Тимьян протяжно каркнул при виде него, и слетел с верхушки дерева на протянутую руку. Альфа сам себе удивился, что отличил его от Козы.

- Ох-ох, помимо нашего прибытия придется сообщить Да-лаоши и о печальных новостях, а? - вслух подумал Сяо Чжань, кончиком пальца поглаживая ворона по груди. Тот, казалось, был рад видеть его - ну или просто рассчитывал на угощение получше горьких ягод, и что скоро ему позволят полететь домой. Женщина торопливо закрыла за ними калитку и вернулась в дом, а альфа пересадил птицу на плечо и кивнул Чжочэну. - Идем, поищем какое-нибудь местечко, где можно присесть. Мне нужно дополнить письмо. Э-эх, это что же получается - мне к зиме снова прям сюда тащиться, в такую даль, чтобы встретить остальных?! Я-то намеревался подхватить их где-нибудь рядом с Луннань или даже Циндао!..

Тимьян значительно сократил его запасы вяленого мяса и настырно попытался оторвать блестящую пряжку с наручей, прежде чем позволил привязать к своей лапке маленький бумажный сверток и взмыл ввысь, сделав пару кругов над их головами, а затем устремился в родные края. Сяо Чжань проводил его взглядом, завидуя широкому размаху распростертых крыльев, что стремительно уносили птицу прочь.

- Да ладно тебе, - хмыкнул Чжочэн, наблюдая за выражением его лица. - Ты и без крыльев вон как далеко за своим счастьем забрался. Теперь-то на нашем пути уже ничего и не стоит, так? Готов поспорить, хлебные дожди прольются на наши головы как раз у скалы.

- Я очень рассчитываю на то, что гуюй мы встретим уже там, и самой большой нашей проблемой будет всего-то латание крыш, - Сяо Чжань криво улыбнулся и опустил глаза с бескрайнего предвечернего неба на верного друга рядом, приязненно сжал его плечо. - Идем. Нужно вернуться в лагерь и как следует отдохнуть. А послезавтра, с новыми силами, ка-а-к поднажмем!

***

Сяо Чжань никогда не испытывал какой-то особой любви к горам, но вновь показавшиеся на горизонте пики Хэншань вызвали у него головокружительный восторг и небывалый душевный подъем. Сердце трепетало и пело в груди в предвкушении скорой встречи. Он вынужден был снова оседлать Орешек, чтобы окончательно не потерять солидное “лицо вожака”, несясь вприпрыжку.

Ох, какими ужасно долгими показались ему эти несколько недель! Непривычные к преодолению таких расстояний люди давно выдохлись, изнуренные, и тащились еле-еле; он уже не мог подгонять их, просто потому, что видел - не добьется ничего, кроме усталого раздражения. Тающий снег размыл дороги, и ноги, копыта, колеса повозок вязли в мокрой липкой грязи, затрудняя передвижение и отнимая сил больше, чем обычно. На широком, как правило оживленном тракте в последнее время кроме них особо-то и не было никого - крайне мало находилось желающих путешествовать в этот сезон. Даже патрули - и те попадались редко.

Путь был размеренным и монотонным - несколько несерьезных схваток с гуями и тими*, парочка агрессивно защищающих территорию альф, один раз на них налетела шайка глупых разбойников, которые не смогли опознать перевертышей и приняли всю толпу за оборванцев, легкую добычу, о чем очень быстро пожалели. По сути, все, что испытывало нервы вожака и вызывало в нем бесконечную фрустрацию - это их собственный черепаший (в его понимании) темп.

Но, как бы там ни было, знакомый силуэт гор с каждым днем становился все ближе и ближе, подпирал верхушками облака, и волк внутри Сяо Чжаня вибрировал от нетерпения и желания сломя голову мчаться вперед.

...Ветер донес горький запах дыма через сутки после того, как на дорожных указателях появился Вэйфан. Странный сизый туман, плотно висящий над частью леса за деревней и скрывающий от взгляда одинокую скалу, вдруг оказался не просто туманом.

- Какого гуя? - пробормотала Лу-Лу, поравнявшись с встревоженным Сяо Чжанем. - Не рановато ли для лесных пожаров?

- Все кругом такое сырое, вот-вот еще и дожди польют, никакого шанса для самовозгорания сухостоя, они там что-то специально жгут! Но такой масштаб, чтоб аж за сотни ли разнесло?! - громко удивился Юй Бинь. - Им же, поди, самим дышать нечем!

Вся вереница растерянно остановилась на дороге, и стая быстренько подтянулась вперед, скучковавшись вокруг побледневшего напряженного вожака.

Сяо Чжань раз за разом вдыхал едкую горечь, напрасно надеясь, что им показалось, и ощущал, как все внутри неотвратимо сжимается в тяжелый ледяной ком.

- Это не просто дым, - тихо проговорил он, отчаянно не желая признавать правду, но бессильный перед жестокой реальностью. - Что чувствуете?..

Вокруг него послышалось сосредоточенное сопение.

- Полынь, - первая сказала Лу-Лу, и вытянула вперед руку, начиная загибать пальцы. - Крапива. Чертополох.

- Папоротник, - добавил Цзэси, задумчиво закусив губу. - И… лаванда?!

- Шалфей, плакун-трава, масло, - почти прошептал Сяо Чжань, зажмуриваясь и сжимая поводья так, что побелели костяшки.

- И о чем это нам говорит?.. - сконфуженно спросил Пэн Чуюэ.

“Нужно держать их в тонусе, - раздался в голове Сяо Чжаня беззаботный, звонкий голос Ибо, такой ясный, словно юноша снова стоял рядом, улыбался, показывая ему хитрые приспособления на заросшем крутом склоне. - А то реальную нечисть мы здесь почти полностью изничтожили. У Шао Го-цзы иногда возникают дурные идеи отправлять сюда своих людей, чтобы испытать их смелость и заодно посмотреть, не наложить ли лапы на эту скалу и остатки храма. Так что мы периодически устраиваем тут “представления”, чтобы было поменьше желающих”.

- Видимо, они пытаются выкурить нежить с ближайшей горы, - уверенно ответила бете Сюань Лу, и у пришедшего к тому же выводу Сяо Чжаня осталась лишь одна лихорадочная мысль: “о, нет”.

Chapter Text

Глава 8

⌑≫─━━━┉┅∎⋉⋇⋊∎┅┉━━━─≪⌑

- Не понимаю. Он был здесь! Он должен быть здесь!! - Сяо Чжань метнулся в одну сторону, другую, отошел на несколько шагов, снова кинулся вперед - бесполезно, скрытый проход исчез, как его и не бывало. Он готов был поклясться, что вот они, те самые скальные глыбы, создающие хитрую оптическую иллюзию, но между ними больше не было узкой тропы, ведущей в сквозную пещеру.

Впридачу желтоватый удушливый дым плотной завесой висел в воздухе, сильно ограничивая видимость. Они завязали лица мокрыми тряпками, но горло все равно ужасно першило, а глаза щипало до слез. Лу-Лу кашляла практически не переставая.

Это походило на какой-то дикий, сюрреалистичный кошмар. Сяо Чжань, немея от дурного предчувствия, приказал людям встать лагерем недалеко от маленького поселка в нескольких часах пешего хода до Вэйфана, а сам ломанулся в деревню - первым его предположением было, что раз скала задыхается в дыму, Ибо и его семья, должно быть, прячутся у Цянь Фэна или Да Чжанвэя. Но над местом в стене, где раньше были фиктивные доски, выросла новая смотровая башня, на которой даже издалека была заметна многочисленная охрана, и еще больше стражей стояло над плотно закрытыми воротами Вэйфана, несмотря на лишь недавно минувший полдень. Сяо Чжань не знал другого пути внутрь. В последней безрассудной надежде он все-таки кинулся на скалу - и вот, уткнулся в сплошную стену, безжалостный непреодолимо-твердый камень, начиная откровенно паниковать.

- Ты уверен, что ничего не напутал? - прохрипела Сюань Лу, без устали, но тщетно махая ладонью перед лицом. - Так-то не похоже, чтобы здесь когда-то был проход!

Сяо Чжань даже не сразу заметил, что подруга увязалась за ним, осознав ее присутствие лишь на полпути к Вэйфану. Саму деревню дым почти не задевал - расположение в низине и роза ветров позволяло воздуху там оставаться приемлемым для беспрепятственного дыхания. Многочисленные чадные костры были расположены выше, грамотно, с явным однозначным умыслом опоясывали одинокую скалу, и с каждым шагом вверх дышать становилось труднее.

На той высоте, где располагался древний полуразрушенный храм, сколько-нибудь долго находиться было попросту невозможно.

- Я ходил здесь десятки раз! - воскликнул Сяо Чжань и тут же закашлялся, стараясь не дышать глубоко. - Я с закрытыми глазами найду сюда дорогу, я не сошел с ума!

Лу-Лу немного оттеснила его в сторону в попытке хоть как-то помочь, зашарила ладонями перед собой.

- Я хочу тебе верить, но здесь ничего нет! Ничего, кроме кучи камней! Слушай, надо уходить, мне уже плохо, давай поищем в дру… ой, а это что?

Девушка отступила назад и сощурилась, вытирая слезящиеся глаза, поднесла что-то маленькое и слабо поблескивающее к лицу. Сяо Чжань тут же наклонился к ней, едва не тычась в находку носом, чтобы хоть что-то рассмотреть - и ахнул, когда различил в дыму заколку из зелено-голубого халцедона. Он тут же выхватил хрупкую вещицу у подруги, торопясь убедиться, что ему не показалось.

- Лу-Лу, это же… это я ему… - Ошибиться было невозможно - он собственными руками почти каждое утро закалывал ею волосы Ибо, пока они были вместе. Он мог бы узнать ее среди сотни других.

Сяо Чжань поднял взгляд от изящного украшения в своих ладонях и с ужасом уставился на сплошной завал. В мозгу молниеносно пронеслись кошмарные образы: кровавое месиво, раздробленные кости, безжизненное изломанное тело - но прежде, чем он ухватил бы эту мысль и умер от горя прямо на месте, Лу-Лу воскликнула:

- Так значит ее оставили специально!

- Что?.. - прохрипел он, с трудом выныривая из начавшего затягивать его черного отчаяния.

- Получается, ты был прав! Твой омега знал, что ты будешь искать здесь, и оставил ее нарочно! Это след! Ох… - она прервалась, сипло хрипя и потирая горло.

Сяо Чжань шагнул к скале вплотную, внимательно оглядел - да, теперь, когда он знал, на что смотреть, завал выглядел так, словно мог быть рукотворным. Волна невероятного облегчения была такой сильной, что он пошатнулся, неосознанно прижимая заколку к груди. “Небо, умоляю, пусть ее слова окажутся правдой”, - мимолетно подумал он, все еще чувствуя, как его слегка потряхивает от адреналина.

- Уходим отсюда скорее, нужно спуститься ниже и искать дальше! - поторопила его Лу-Лу, и он последовал за ней, соглашаясь: при таком уровне задымления ни одно живое существо не могло оставаться здесь. Возможно, мальчишки все-таки успели спрятаться в деревне, в относительной безопасности среди друзей, но это еще предстояло выяснить.

Когда дышать стало полегче, и они остановились, чтобы водой из фляг заново смочить прикрывающие лица тряпки, девушка растерянно оглянулась:

- Но лес огромный! И если мы задержимся здесь, то рано или поздно все равно опять начнем задыхаться. А еще эти жуткие ловушки повсюду!.. Есть идеи?

Мысли лихорадочно заметались, но одно Сяо Чжань знал точно: место определенно должно быть приметным, значимым - Ибо не стал бы раскидывать “хлебные крошки” там, где его возлюбленный не догадается их искать. Первое, что приходило в голову - та самая охотничья яма, куда упал волк. Затем ручей, тот небольшой утес, где они любовались видом на долину, и, может быть, крошечная полянка, где они столкнулись с насекомым-переростком, когда играли в прятки.

- Идем, - хрипло позвал он и первым делом направился к прогалине - она находилась ближе всего. Утес был гораздо дальше, и если подумать тщательнее, как и храм, располагался слишком высоко.

Выцветшая, бледно-зеленая лента для волос будто случайно, едва заметно запуталась в ветвях молодого клена еще на полпути к полянке, и Сяо Чжань аккуратно достал ее, на мгновение закрыл глаза, прижал к губам. Сердце колотилось бешено, до боли распирая грудь. Догадка подтвердилась. Что бы тут ни случилось, Ибо ждал его, и оставил для него подсказки. Это значило - он обязан найти их, обязан найти своего мальчика.

- Что еще мне следует высматривать? - вскоре решила уточнить Лу-Лу, когда они обшаривали полянку. - Может, не просто какие-то случайные вещи, а… что-то особенное?

Это был справедливый вопрос. Не далее, как пять минут назад им попался старый, уже полусгнивший сапог под кустом - он был слишком маленьким, скорее всего девчачьим, явно лежал тут слишком давно, чтобы в принципе принадлежать кому-то из семьи Ибо, но в первые несколько секунд, прежде, чем они успели тщательнее изучить находку, Сяо Чжань все равно распереживался.

- Я не думаю, что он стал бы оставлять одежду, помимо старой ленты - это неразумно, ведь может привлечь внимание кого угодно, не только мое, - рассудил альфа. - Так что, скорее всего… Что-то мелкое, из того, что я сразу узнаю… Плетеный кожаный браслет с мелкими самоцветами - это память о свидании. Возможно, посеребренный кулон в виде… - в нескольких метрах слева от него громко хрустнула ветка, и Сяо Чжань мгновенно замолк, замер, и точно так же поступила Лу-Лу - они пригнулись и навострили уши. В лесу не было совсем безлюдно - у подножия горы им пришлось пробираться осторожно, тайком, по широкой дуге обходя патрульные группы городской стражи. Те, вроде бы, не поднимались в задымленную зону - но кто знает…

Девушка сделала Сяо Чжаню предупреждающий знак и медленно, неслышно попятилась, скрываясь в зарослях. Он остался на месте, принимая готовую к атаке стойку, прищурился, до рези в глазах вглядываясь в окружающую их клубящуюся муть.

- Ауч! - отрывистый вскрик, звуки краткой борьбы, и вот Сюань Лу вытолкнула на прогалину отчаянно сопротивляющегося парнишку, угрожающе держа нож у его горла. Завидев фигуру второго противника, тот вздрогнул, извернулся, используя свое преимущество в росте, сумел оттолкнуть руку девушки и ринулся было прочь, но Сяо Чжань настиг его в один длинный прыжок, сбил с ног и прижал к земле, придавливая коленом между лопаток. Парень забарахтался, взрыкивая глухо и яростно, немного испуганно, по его загривку и обнаженным кистям рук пробежала волна рыжей шерсти, и альфа сильнее надавил ему на спину, не давая изогнуться и сменить форму.

- Да че вам надо?! Я ничего не делал! Просто шел мимо! Я заблудился! - сдавленно закричал тот, изо всех сил пытаясь оттолкнуться от земли и стряхнуть Сяо Чжаня. Не его слова, но голос внезапно смутил альфу. Он не стал церемониться - резко отстранился и дернул парня за плечо, переворачивая на спину. Поверх скрывающей лицо темной повязки на Сяо Чжаня свирепо уставились подозрительно знакомые раскосые глаза.

- Сынён? - недоверчиво спросил он и машинально принюхался - бесполезно, в таком-то горьком чаду. Парень ошеломленно замер, на секунду перестав сопротивляться, и альфа сдернул его повязку вниз, тут же испытывая весь спектр эмоций от настороженности и облегчения до дикой радости. - Сынён!!

- А?.. - недоумевающе отозвался тот, и Сяо Чжань торопливо стянул собственный платок, пока бета не попытался воткнуть в него кинжал, который почти незаметно вытягивал из рукава.

- Ты!! Ну наконец-то! - круглое, кое-где измазанное сажей лицо Сынёна мгновенно просияло, но он забарахтался снова, возмущенно пыхтя. - А ну слезь с меня, дуболом!!

- Вы знакомы? - удивленно спросила Лу-Лу, опуская оружие и подходя ближе, когда Сяо Чжань спешно поднялся на ноги и протянул руку Сынёну. Тот продолжал возмущаться, осыпая альф нелестными словечками, но помощь принял.

- Он свой, - Сяо Чжань кивнул подруге, хрипло откашлялся, натягивая мокрую тряпку обратно на нос, и снова заволновался, хватая парня за плечи. - Ты один здесь? Что у вас случилось? Где Ибо?!

- Да не ори ты! - шикнул на него бета, поморщившись. - Произошла хуйня, а на что еще это по..? - не успел он закончить, как раздавшийся неподалеку шум снова заставил их замолчать и пригнуться. Послышались дружные тяжелые шаги, отрывистый краткий приказ, лязг, характерный для оружия, покидающего ножны - Сынён сделал страшные глаза, прижимая палец к губам, и поманил альф за собой, прочь от источника звуков.

Они почти двадцать минут двигались перебежками, петляли, старательно обходили ловушки, и даже вброд перешли узкий бурный ручеек, прежде чем Сяо Чжань не выдержал:

- Просто скажи мне, что у вас все в относительном порядке, умоляю, - громко прошептал он в спину ведущему их непонятно куда бете.

- Ну, если не считать всего этого - то нормально, - свистящим шепотом ответил Сынён и заозирался, а затем с удвоенной скоростью рванул вперед. - Все живы. Щас сам у него спросишь, почти пришли.

Еще несколько минут сквозь дебри, весеннюю грязь, небольшой бурелом и один прошедший вдалеке патруль - и они остановились у пары поваленных ветром старых деревьев, чьи вывороченные корни торчали вверх и кое-где еще умудрялись цепляться за каменистый, поросший редким лесом и кустарником склон, почти вертикально возвышающийся над их головами. Воздух здесь был заметно чище - видимо, эпицентр задымления остался позади. Сынён еще раз огляделся на всякий случай, а затем стащил повязку, приложил ладони ко рту на манер рупора и заухал, словно филин. Звук был довольно натуральным - в другое время Сяо Чжань, возможно, восхитился бы, но сейчас все его мысли были заняты другим, и он стоял напряженный, как натянутая тетива, прислушиваясь и присматриваясь ко всему вокруг.

Меньше, чем через минуту, откуда-то сверху едва слышно донеслись торопливые шаги, возня, а затем из-за неприметного скального уступа осторожно высунулся Сонджу. При виде них его глаза расширились, а рот принял форму идеально-комичного “О”. Но он не издал ни одного лишнего звука - вновь пропал на несколько секунд, а затем сверху к их ногам спустился конец веревочной лестницы.

- Забирайтесь, - сказал Сынён, указывая на нее, и Сяо Чжань не заставил себя ждать - ухватился за шаткую конструкцию, подтянулся, и чуть ли не взлетел по ней вверх, стремясь поскорее достигнуть своей вожделенной цели, пока не случилось что-нибудь еще. К сожалению, наверху его ждала лишь маленькая плоская площадка, и все тот же удивленно-насупленный Сонджу.

- Значит, пришел все-таки, - пробурчал молодой альфа и посмотрел на него исподлобья. - А где армия крутых умелых воинов?

- Не придумывай, ни про какую армию никогда не шло речи, но своих людей я оставил у Байсэ, до тех пор, пока не выясню, что тут у вас происходит, - ответил Сяо Чжань, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. - Дай мне увидеть Ибо, желательно целого и невредимого, я выдохну, и тогда мы все спокойно поговорим.

- Вперед и с песней, уж он-то от радости, поди, из штанов выпрыгнет, - вздохнул Сонджу и указал ему рукой куда-то в сторону, где, на первый взгляд, не было ничего, кроме голой скалы.

А потом Сяо Чжань ее увидел. Исчезающую за поворотом узкую тропу - если это вообще можно назвать тропой - которая гораздо больше подошла бы горному козлу, чем человеку.

- Ты издеваешься? - неверяще спросил он, и Лу-Лу, только что забравшаяся следом, удивленно подняла на них глаза с тихим “а?”.

- Если бы, - невесело усмехнулся Сонджу и поманил их за собой, мельком взглянув на девушку. - Просто повторяйте за мной и не смотрите вниз. На самом деле расстояние короткое. Там кое-где даже вбиты скобы, чтобы можно было держаться. Я сам не в восторге, но зато это добавляет укрытию безопасности от посторонних. Если идти другим путем - окажемся, как на ладони, живыми мишенями для лучников.

С этими словами молодой альфа первый ступил на тропу, двигаясь нарочито медленно, чтобы идущий следом Сяо Чжань мог без труда рассмотреть и повторить его шаги. Высота не была такой уж большой - уж точно не смертельной, если только не приложиться головой о камни внизу, но все равно падение отсюда не прошло бы бесследно даже для зверя. Поломать ноги было бы проще простого. Сяо Чжань мысленно ругался на чем свет стоит, но по крайней мере акробатикой не пришлось заниматься долго - три-четыре метра до поворота, еще столько же за ним - и вот, впереди показался новый плоский уступ, на этот раз довольно большой, поросший по краю колючим кустарником и низкими деревцами, удачно скрывающими лысую прогалину от взгляда снизу. В уходящей ввысь сплошной скале темнел вход в пещеру, частично прикрытый ветками и какими-то тряпками. В воздухе то там, то тут, все еще виднелся желтоватый дымок, но дышать было все равно несравнимо легче, чем в той части леса, где располагался вход на территорию храма.

- Эй, это Сынён так быстро вернулся? Все в порядке? - раздался вдруг знакомый голос, и из пещеры, услышав их пыхтение и топот, высунулся обеспокоенный Исюань. Его усталое, осунувшееся лицо мигом посветлело при виде Сяо Чжаня, и он заулыбался во весь рот, приветливо, хоть и молча замахав руками. А затем в полоборота развернулся и позвал вглубь пещеры, - диди, иди скорее сюда!! Тут для тебя сюрприз!

Ибо что-то прокричал в ответ - неразборчиво, явно без особого энтузиазма, но сердце Сяо Чжаня все равно споткнулось - и забилось быстрее, а губы сами собой расползлись в широченной счастливой улыбке.

- Да не это! Иди, говорю, тебе понравится! - с ухмылкой отозвался Исюань и сам сдвинулся в сторону, освобождая проход.

Еще пара секунд невнятного ворчания, возня, шаги - тихие, будто нетвердые - и юноша показался на фоне темного проема. Из альфы в одно мгновение словно вышибли дух - последние месяцы он только и жил, представляя себе этот момент. Ван Ибо не сразу его заметил, сначала скептически уставился на брата - изнуренный, ломкий, бледный, но затем Исюань кивнул в сторону - и...

- Гэ… - потрясенно выдохнул омега, тихо всхлипнул, захлопнул себе рот руками, но тут же часто задышал, глядя на него огромными лучистыми глазами словно на снизошедшего бога. Он так и застыл на одном месте, словно не мог поверить тому, что видел, и Сяо Чжань первый сделал шаг навстречу, раскрывая объятия, умирая от нежности:

- Иди ко мне?..

- Чжань-гэ-э-э!!! - во мгновение ока Ибо оказался рядом, с разгону запрыгнул на него, обхватывая руками и ногами, и Сяо Чжань подхватил юношу, закружил, притискивая к себе и не желая отпускать больше никогда. Мир будто перестал существовать, сузившись до уютного веса теплого тела в его объятиях, защекотавшей нос копны волос, срывающегося от эмоций любимого голоса, такого долгожданного и желанного всего.

Ибо осыпал его беспорядочными поцелуями, лепетал что-то несвязное, обнимал так крепко, что почти придушивал, и альфа мельком подумал, что сейчас, наверное, взлетит от переполняющего его счастья.

- Щеночек, родной мой, как же я скучал… - глухо пробормотал он, утыкаясь носом в шею юноши и вдыхая неповторимый нежный аромат, по которому его волк сходил с ума. Даже горечь полыни и въевшийся в одежду едкий дым в эту секунду не могли затмить собой чудесный запах бесконечно счастливого омеги.

- Ты вернулся, гэгэ, вернулся!! - Ибо практически верещал от восторга, зарылся лицом в разлохмаченные волосы альфы, еще сильнее прижался всем собой, и тут же жалобно хныкнул. - Я так тосковал без тебя, ужасно-преужасно соскучился!! Тебя так долго не было, я думал, что состарюсь и умру в одиночестве! Ты снился мне почти каждую ночь! Но это же не сон, правда? Не сон?!

- Нет, не сон, - со смешком выдохнул Сяо Чжань, слегка отклонился, поудобнее перехватывая возлюбленного и надежнее устраивая в своих руках. - Детка, я мчался изо всех сил… Ты ж моя маленькая королева драмы… Я ведь обещал - и вот, я здесь, с тобой, и теперь никогда тебя не оставлю.

- Не оставляй, - умоляюще прошептал Ибо, словно слепой котенок тычась ему в ухо, висок, щеку, пока наконец его мягкие губы не коснулись обветренных губ альфы. - Пожалуйста, останься со мной навсегда.

Намеревавшийся немедленно утянуть его в поцелуй Сяо Чжань вдруг поймал его бушующий эмоциями взгляд и замер, утонув в сиянии влюбленных темно-янтарных глаз. Он прожил столько лет, встречал столько разных людей, заводил друзей и любовников - но никто никогда не смотрел на него так. Словно он был для Ибо всем миром: водой и воздухом, землей и небом, пылающим огнем, основой мироздания, совершенством, единственным, что когда-либо имело смысл.

...однажды альфа услышал, что размер сердца человека равен размеру его кулака, и это было похоже на правду. Но в это мгновение Сяо Чжань мог бы поклясться, что его собственное сердце огромное, невыносимо распирает грудь, вот-вот сломает ребра и вырвется наружу не птицей, но освободившимся из клетки диким зверем, неистовое, яростное, жаждущее, ненасытное.

- Я так люблю тебя, Чжань-гэ, - едва слышно выдохнул юноша, и бережно взял в ладони его лицо, легонько поглаживая вдоль скул, по щекам, давно небритому, колючему подбородку. - Ты не представляешь… Так сильно люблю…

И Сяо Чжань все-таки поцеловал его - бешено, страстно, до неприличия мокро, готовый взорваться от переполняющих все естество чувств. Он знал, что впредь никогда не сможет насытиться этой любовью, этой выворачивающей душу искренностью, нежностью этих губ, неземной красотой этих глаз, теплом этих объятий и ласковой прохладой рук. Никогда не сможет надышаться, насмотреться, отпустить, и если вдруг что, если с Ибо что-то случится, если он передумает, или… Это уничтожит Сяо Чжаня, раздавит, не оставив ни единого жалкого осколка от самой его сути на потеху жестоким богам.

Нет, детка, это ты не представляешь, как безумно я люблю тебя.

- Воу, Чжань-Чжань, ну ты уж не сожри его… - внезапно проворчала рядом Лу-Лу, словно ударом молнии врываясь в разделенный только на двоих мир. - Меня-то, конечно, представлять не обязательно, я просто постою тут...

Ибо вздрогнул, от неожиданности куснув альфу за язык, и Сяо Чжань тихо недовольно фыркнул, неохотно отрываясь от сладкого горячего рта. Вместе с голосом подруги, безвозвратно разрушая атмосферу, к восприятию вернулось и остальное: сдавленные смешки и перешептывания братьев омеги, растроганное оханье Ван Ханя, доносимый ветром удушливый чад, отдаленные гортанные крики редких птиц, гудящие от усталости ноги. Так, ему казалось, или и без того немного весивший юноша стал еще легче? Он для кого, спрашивается, оставлял деньги и набивал кладовую?!

Ибо завозился, безмолвно прося поставить его на землю и смущенно пряча лицо за завесой полураспущенных волос. Сяо Чжань недовольно покосился на девушку, тяжело вздохнул и медленно опустил возлюбленного, но объятий не разомкнул, лишь ради приличия переместил руки повыше, на спину.

- Рад всех вас видеть, - искренне, хоть и немного хмуро сказал он, обводя разношерстную компанию взглядом, и отдельно кивнул пожилому аптекарю, который смотрел в ответ с улыбкой, промокая платком уголки глаз. - Это Сюань Лу, моя лучшая подруга, названая сестра, правая рука во всем, что касается стаи. Лу-Лу, это Ван Хань-иши, Чжоу Исюань и Ким Сонджу. Сынёна ты уже видела… мм… а это мой Ибо, - он чуть склонил голову и коснулся губами виска юноши, который, оказавшись на ногах, обнял Сяо Чжаня за талию и уткнулся носом в ямку между ключицами, явно не желая с кем-либо знакомиться. Альфа обхватил его покрепче и устроил свой подбородок поверх каштановой макушки, легонько покачиваясь из стороны в сторону. - Хм… кого-то не хватает…

- Вэньхань уходил на разведку вместе с Сынёном, - пробубнил Ибо, щекоча дыханием разгоряченную кожу. - Так что, наверное, тоже скоро придет.

Пока все вежливо раскланивались друг с другом, Сяо Чжань снова обратил все свое внимание на него. Волк назойливо подвывал, нестерпимо желая остаться с омегой наедине, но пока приходилось довольствоваться тем, что есть. Сколь же быстро он становился жадным! Еще час назад альфа готов был пожертвовать всем, лишь бы просто иметь возможность снова держать возлюбленного в кольце своих рук, но вот, стоило только этому свершиться - и ему страшно хотелось больше.

- Как давно вы здесь прячетесь, щеночек? Ты совсем отощал… - Сяо Чжань обеспокоенно цыкнул. Под его горячими ладонями отчетливо прощупывались выпирающие позвонки и острые лопатки, даже сквозь несколько слоев одежды.

- Это я отощал?! - фыркнул Ибо, проигнорировав вопрос, и немного отстранился, заглядывая ему в лицо. - Гэгэ, ты себя-то видел? О твои скулы можно порезаться!

- В моем случае все нормально, - тихо хохотнул альфа. - В дороге всегда так, затем возвращаюсь домой и отъедаюсь, вплоть до следующего путешествия. В этот раз просто не было времени, я ведь…

- Сяо Чжань, мы несказанно рады твоему возвращению, - вдруг вмешался Ван Хань с извиняющейся улыбкой. - И то, что не найдя прохода, вы так быстро наткнулись на Сынёна - невероятная удача, я склонен рассматривать это, как хороший знак. Однако, думаю вам не помешают объяснения, так ведь?

Сяо Чжань вздохнул, поджимая губы и признавая его правоту, неохотно разжал руки, отпуская возлюбленного. Ван Хань с отеческой теплотой похлопал альфу по плечу.

- Давайте зайдем внутрь, здесь, снаружи, не стоит шуметь. Обещаю, чуть позже у вас с А-Бо будет время побыть только вдвоем. Где твоя стая? Кто-нибудь из мальчишек может сходить за ними…

- Не нужно, - покачал головой Сяо Чжань. - Мы с Лу-Лу рванули сюда, как только учуяли дым, но людям нужна защита, и стая обеспечивает их безопасность, пока они вынуждены ждать новостей. Мы разбили лагерь у Байсэ.

- Боюсь, вам нельзя там долго оставаться, - сочувственно поморщился Ван Хань. - Это всего лишь поселок земледельцев и скотоводов на полсотни домов, полностью под влиянием Вэйфана. А в Вэйфане сейчас очень неспо… ох, да идемте же, идемте внутрь! - прервав сам себя, мужчина стремительно развернулся и захромал прочь, жестами подгоняя всех остальных.

- Лао дагэ прав, - тихо сказал Ибо, поднимая на альфу влажный и отчего-то немного растерянный взгляд. - Если кто-нибудь услышит и выследит нас тут, будет совсем худо… Лучше не стоять не открытом пространстве. Гэгэ… мне так жаль…

- О чем ты? - Сяо Чжань невольно нахмурился, перехватывая его беспокойные руки и прижимая их к своей груди.

- Мы должны были встретить вас накрытым столом, согретой для ванн водой и теплыми постелями, показать, что проделанный вами путь был не зря... Все должно было быть иначе… А теперь, теперь я даже не знаю, что делать… Прости, Чжань-гэ, я...

- Эй-эй, прекрати это, - резковато перебил альфа, но тут же смягчил свой тон, поднимая нервно сжатые ладони Ибо к своему лицу и целуя подрагивающие пальцы. - Идем, давайте как следует все обсудим и все вместе придумаем, как нам быть, да? Детка, для меня самое главное - снова быть с тобой рядом. Все остальное, я уверен, можно исправить.

Ибо тяжело вздохнул, глядя на него по-щенячьи жалобно и преданно, но кивнул. Они двинулись следом за остальными, не расцепляя рук, но не сделав и нескольких шагов Сяо Чжань остановился снова.

- Ты хромаешь, - мрачно констатировал он, внимательно осматривая ноги юноши - на вид ничего необычного, только уже немного потертые сапоги, которые он же омеге и купил. - Почему ты хромаешь?! Что с тобой?

- Ничего, - мгновенно ответил Ибо, подозрительно отводя глаза, и настойчиво потянул его за собой, явно не желая развивать эту тему. - Тебе показалось, все в порядке.

Сяо Чжань принципиально остался стоять, как вкопанный.

- Ибо.

Вероятно чувствуя, как тяжелеет направленный на него взгляд альфы, юноша затоптался на месте и сбивчиво забормотал, кусая губы:

- Ничего серьезного, п-правда, не обращай внимания, г-гэ, тебе надо отдохнуть, давай лучше… это так, ерунда, скоро все заживет, я просто неудачно подс… ой!

Не видя смысла слушать его очевидно выдуманный на ходу лепет, Сяо Чжань выразительно рыкнул и стремительно наклонился, опять подхватывая возлюбленного на руки. Ибо пискнул, машинально обхватывая его за шею и покорно замирая; тихо засопел на ухо, слегка возмущенно, но явно не без толики удовольствия смиряясь со своей участью.

Пещера оказалась на удивление просторной, и не совсем естественного происхождения. В ее стенах были выдолблены глубокие ниши и полки для вещей, с высокого потолка помимо сталактитов спускались цепи, удерживающие светильники и различные инструменты сомнительного назначения, слева стояли скамьи и длинный стол из тяжелого дерева, за которым уже сидела немного смущенная Лу-Лу в компании Ван Ханя. Посредине тлели угли в искусно сложенном очаге, и Исюань суетился вокруг, гремя горшками и крышками кастрюль. Неровный каменный пол кое-где был покрыт тонким слоем непонятно откуда взявшегося песка, а уши Сяо Чжаня улавливали слабое эхо и даже журчание воды где-то в глубине. Интересно. Это место было довольно основательно оборудовано для продолжительного пребывания, и уж явно не мальчишками, которые даже с обычным молотком обращались весьма посредственно.

- Куда? - отрывисто спросил он и предупреждающе рыкнул еще раз, в воспитательных целях, чтобы омега не вздумал отнекиваться.

- Там подальше, справа, после стойки для копий, большой альков за занавеской, - послушно ответил Ибо.

Сяо Чжань демонстративно уверенно прошагал туда, не обращая внимания на любопытство подруги и поддразнивающее хихиканье отирающегося рядом со входом Сынёна.

- Покажи, - потребовал альфа, едва опустив возлюбленного на постель.

- Чжань-гэ, да ничего страшного, честное слово! - Ибо заелозил, отодвигаясь ближе к середине матраса, в последней слабой попытке избежать осмотра и перевести тему. - Это неважно! Слушай, у нас там есть рис готовый и стручковая фасоль, ты что больше хочешь? Или и то, и другое? А еще Фэн-гэ на днях оставлял нам лапшу, можно сварить… или… ты же устал, полежи со мной? Или... - он стушевался и в конце концов замолк, съеживаясь под тяжелым взглядом альфы и слыша нарастающий в его груди грозный утробный рокот.

Сяо Чжань недовольно оскалил зубы, коротко демонстрируя заострившиеся волчьи клыки, и одним сильным властным движением притянул юношу обратно к себе.

- Ибо, детка, - тем не менее терпеливо начал он, надавливая тому на плечи, прижимая к матрасу и не позволяя больше отползать и изворачиваться. - Что, а главное зачем, ты сейчас делаешь? Я же все равно узнаю. Я могу просто спросить Ван-иши. Могу держать тебя и посмотреть сам. Чего ты добиваешься?

- Не хочу, чтобы ты волновался, - едва слышно пробормотал Ибо, не выдерживая интенсивности его пристального внимания и зажмуриваясь. - Это правда неважно… Гэгэ, лучше обними меня, снова поцелуй… Ты ведь только что вернулся, я так скучал по тебе, так переживал… Такие мелочи не стоят твоего внимания, в конце концов у нас проблема посерьезнее…

- Так, стоп, - твердо прервал его альфа, внезапно начиная злиться по-настоящему. - Перестань немедленно! Ибо! Я тем больше волнуюсь, чем больше ты пытаешься увиливать! Что значит “мелочи”, что значит “неважно”?! Ты - мой первый приоритет, я половину Поднебесной дважды пересек за эти месяцы, лишь бы быть с тобой, чуть с катушек не съехал, молясь о твоем благополучии, а ты, оказывается, ранен, и говоришь мне: “не стоит внимания”?! - под конец он, кажется, несколько больше необходимого повысил голос, и мало того, что омега жалобно заскулил, по-прежнему жмурясь и безуспешно пытаясь отвернуться, так кто-то еще и выразительно прокашлялся у них на спинами, намекая, что они не одни. Сяо Чжань раздраженно обернулся, небрежно задернул полуистлевшую от времени занавеску, создавая хоть какую-то иллюзию приватности и глубоко вдохнул, заставляя себя успокоится.

- Щеночек, - продолжил он уже тише и ласковей, наклоняясь к самому прекрасному на свете лицу и по-очереди бережно касаясь губами зажмуренных глаз и повлажневших ресниц. - Любовь моя, пожалуйста, не прячься. Ты - самое важное, самое драгоценное, что у меня есть. Я не найду ни минуты покоя, если не буду уверен, что ты здоров и счастлив. Любая, даже самая маленькая и поверхностная твоя царапина мне как ножом по сердцу. И неизвестность только сильнее мучает, я представляю себе всякие ужасы…

- Да я в капкан наступил, - с досадой простонал Ибо и закрыл ладонями лицо, пытаясь свернуться в клубок и зарыться в ближайшее одеяло, но у него ничего не вышло, так как альфа все еще держал его. - Я такой идиот, гэгэ…

- Капкан, - тупо повторил Сяо Чжань, ощущая, как от переживаний подводит живот. - Что.. Детка… Прошу, посмотри на меня?..

- Небольшой, - поспешил добавить юноша и, наконец, взглянул на него, печально и как-то беспомощно. - На лису, или барсука, или вроде того… Обошлось без перелома. По большей части, я сам виноват, - с горечью заключил он и недовольно надулся.

Это было совершенно очаровательное зрелище, но альфа слишком разволновался, чтобы как следует насладиться им.

- Покажи мне, - еще раз попросил он и отстранился, чтобы Ибо мог сесть. - И расскажи же, наконец, как это произошло!

Омега приподнялся на локтях, потом сел, аккуратно стянул с правой ноги и скинул на пол сапог. Затем медленно, неохотно потянул вверх штанину, и глазам Сяо Чжаня предстал плотный, с проступившей на поверхности сукровицей бинт. Альфа потянулся к пострадавшей лодыжке, даже не замечая, как сильно хмурится, пока его лба не коснулись чуткие пальцы, разглаживая образовавшуюся между бровей морщинку.

- У меня тогда течка только сутки, как закончилась, но я так измаялся, что жутко хотел прогуляться и проветриться, - вздохнул Ибо и замер, когда Сяо Чжань начал осторожно разматывать ткань. - От меня все ещё пахло сильнее, чем обычно, но мы с Сынёном все равно пошли проведать силки и… обрадовались упитанному тетереву, совсем заболтались. Все это время, что мы живем здесь, нам удавалось избегать егерей без особых усилий, и мы слишком расслабились. Потеряли бдительность. В общем… поздно заметили опасность.

- Егери? Сколько их было? - напряженно уточнил альфа, максимально аккуратно убирая последний слой бинта и внимательно осматривая повреждения. Кожа вокруг была одной сплошной гематомой, но, по крайней мере, сама рана была чистой, по большей части и правда уже поджившей. Активно двигаясь, омега умудрился содрать несколько корочек, но не было ни серьезного воспаления, ни неприятного запаха, никаких по-настоящему опасных симптомов. Тяжесть от сердца немного отлегла, но ей на смену начала подкрадываться смутная вина: не был рядом, не защитил. Ну как же так!

- Мо Дуань собственной персоной, но, к счастью, один, - пробурчал Ибо. - Он как зарычал, мол шкуру сдерет заживо с ворья, что таскает его добычу - мы и ломанулись прочь. Ума нам хватило, чтобы понять, что домой бежать нельзя, так мы только приведем его за собой, но держаться более-менее знакомой части леса тоже не вышло, он никак не отставал. Неслись, не разбирая дороги, ну и… кто ж знал, что даже в таких дебрях, так далеко от Вэйфана он своих капканов понаставил. Повезло хоть рядом ручей был, а в нем - бобровая плотина. Сынён помог мне спрятаться в воде, под всеми этими сучьями, чтобы запах не выдал, а сам увел охотника Мо дальше.

На этом месте Сяо Чжань не выдержал и на эмоциях грязно выругался, потому что других слов у него было.

- Потом ему все же удалось оторваться от преследования, и через некоторое время он вернулся, спас меня от разъяренных бобров. Шучу. Бобры сами меня испугались. Я пах ими потом, кажется, еще неделю! - слегка спотыкаясь договорил Ибо и принялся нервно кусать губы. - Гэ… ну не волнуйся… это ведь все уже в прошлом…

- Я пытаюсь, - честно сказал альфа, но все равно не выдержал и треснул кулаком по постели, выбив из куцего матраса облачко пыли и несколько соломинок. Это немного помогло. - То есть, ты ранней весной сидел в запруде, истекая кровью?

Юноша виновато заерзал.

- Да нет, я… ну то есть… когда я убедился в том, что поблизости больше нет опасности, то вылез оттуда и разжал капкан. Остатки снега и холодная вода помогли остановить кровотечение, так что не зря я там сидел! Ну а затем Хань-гэ уже помог мне и с ногой, и… со всем остальным. Я уже выздоровел! Еще немножко хромаю, но это ненадолго, честно!

Из-за занавески, отгораживающей их от остального мира, слышался голос Лу-Лу, выразительно рассказывающей про то, как их прежнее место жительства атаковала непонятная зараза, и как они собирались в дорогу, заинтересованные комментарии Исюаня, и стук расставляемой на столе посуды. Сяо Чжань постарался сосредоточиться на этом, а не на закипевшем внутри желании немедленно ринуться в деревню и оторвать голову этому Мо Дуаню, который посмел покуситься на его омегу.

- Экхем, - раздалось вдруг совсем рядом, и в альков заглянул Сонджу, окидывая их нечитаемым взглядом. - Лао дагэ сказал, что раз уж вы тут… это… в общем, смените заодно повязку, - и он протянул старшему альфе склянку с мазью и чистый бинт.

Сяо Чжань скомкано поблагодарил его, забирая лекарства, и Сонджу удалился, напоследок напомнив им, что, вообще-то, все ждут их за столом.

- Гэгэ… - робко позвал Ибо, когда после ухода брата прошло около минуты, а его альфа так и остался сидеть неподвижно, мрачный и задумчивый. - Прости, что так вышло, прости, что заставил волноваться…

- Что?.. - Сяо Чжань слабо вздрогнул, вырванный из своих мыслей, и покачал головой. - Солнышко, прекрати винить себя и извиняться передо мной. Это могло случиться с кем угодно. Я благодарю Небеса за то, что все обошлось без серьезных последствий. - Он наклонился и ласково чмокнул надутые мягкие щечки, затем положил пострадавшую ногу омеги себе на колени и открыл мазь, принимаясь заботливо обрабатывать глубокие колото-рваные следы от стальных зубьев. Поскорее бы зажило. У него сердце кровью обливалось, стоило только представить, как больно и страшно, должно быть, было Ибо в тот момент, когда это случилось.

…От капкана наверняка останутся шрамики, и альфа помнил, что выше, на бедре, у юноши есть еще один, похожий на звезду - от стрелы, что чуть не погубила того несколько лет назад. Сяо Чжань всерьез намеревался посвятить свою жизнь тому, чтобы больше никаких подобных отметин на теле его возлюбленного не появилось. Исключая метку, естественно, но это другое.

Омега тихонько сопел, стойко перенося все проводимые манипуляции.

Закончив накладывать свежую повязку, Сяо Чжань легонько прижался губами к бинту, затем постепенно двинулся поцелуями выше, по изящной, почти безволосой голени, острому колену, миновал кромку закатанной штанины и через ткань нежно куснул внутреннюю сторону бедра. Ибо ойкнул, заелозил, настойчиво потянул его наверх, всем своим видом выпрашивая нормальные поцелуи - альфа поддался, поймал его чувственные губы своими, хотя больше всего на свете ему хотелось стянуть всю эту дурацкую одежду, уткнуться лицом в шею или низ живота возлюбленного и надолго забыться в его изумительном запахе. К сожалению, сейчас было не то место и время для подобного. Опять.

- Я так дико скучал по тебе, правда, - прошептал Ибо, как только поцелуй вышел за рамки более-менее приличного, и Сяо Чжань титаническим усилием воли заставил себя оторваться от омеги. - Так счастлив, что ты вернулся… гэгэ… мой альфа, я, кажется, больше не представляю жизни без тебя…

- А и не нужно представлять ничего подобного, - усмехнулся Сяо Чжань и не удержался от еще одного, короткого, но жгучего поцелуя. - Теперь ты от меня не отделаешься. Кстати, мне кажется, это твое, - впопыхах сунутая за пазуху халцедоновая заколка немного холодила грудь даже сквозь рубаху, и альфа достал ее, с улыбкой протягивая юноше.

- Ты ее нашел! - обрадовался Ибо и торопливо потянулся переделать прическу в привычный пучок. - Я жутко переживал, когда нам пришлось замаскировать вход и никак нельзя было оставлять приметных пояснительных знаков! Надеялся и верил, что ты отыщешь ее и догадаешься... Поможешь..?

- М-м, - утвердительно промычал Сяо Чжань и с чувством глубокого внутреннего удовлетворения заколол его волосы. - Но если быть до конца честным, это Лу-Лу ее первая увидела и сообразила, что это значит. Признаться, при виде обвала я представил себе наихудший сценарий из всех возможных и запаниковал.

- О-ой, - юноша забавно сморщил нос, и его вид снова сделался виноватым. - Об этом я не подумал…

- Ну, главное, мы тут, а мое разыгравшееся воображение так и осталось всего лишь воображением, - отмахнулся альфа и сгибом указательного пальца ласково бупнул кончик его прелестного носа. - Ты еще что-то оставлял? Я нашел ленту, но затем мы встретили Сынёна…

- Ах да, но это ничего, вряд ли кто-то случайно наткнется на эти мелочи, - пожал плечами омега. - Позже, при случае я пройдусь по этому маршруту и соберу их, или попрошу Сюань-гэ, он был со мной тогда, и не откажет.

За занавеской вновь послышался шум, и выглянув в щель между ней и стеной, Сяо Чжань увидел, что в пещеру возвратился взбудораженный чем-то Вэньхань. Звонкие голоса друзей стало невозможно дольше игнорировать.

- Пора, - неохотно произнес Ибо, немного печально улыбаясь, и погладил альфу по щеке. - Время устроить мозговой штурм. Я готов на что угодно, лишь бы скала осталась нашей и все, что ты планировал, сбылось.

*

- Боюсь, корень всех бед кроется во мне, - с сожалением сказал Ван Хань, когда скудный обед был съеден, посуда убрана, чай разлит, все получше познакомились с Сюань Лу, и откладывать нелегкий разговор дольше было некуда. - Этот паршивый прайм спит и видит, как бы отомстить мне за нанесенные ему увечья. Кто-то в деревне проболтался о происхождении лекарств, о том, что я по-прежнему скрываюсь в районе одинокой скалы; а может, преданные главе люди просто подслушали чей-то откровенный разговор - этого мы уже не узнаем, поскольку сего несчастного, должно быть, на данный момент уже запытали до смерти. Видите ли, до этого я годами не покидал руины без самой острой на то нужды, и небезосновательно полагал, что Го-цзы и Мо Дуань потеряли мой след. Однако же вскоре после начала цинмин, и немногим после оплошности Ибо и Сынёна, мальчишки по моей просьбе вновь пошли на рынок и там подверглись нападению.

- Мы до последнего ничего не подозревали, - подхватил Исюань, беспокойно вертя в ладонях старую солонку. - Торговля шла на удивление вяло, но ведь всякое бывает, мы не придали этому большого значения... Теперь-то понятно, что кое-какие слухи просочились, и народ просто боялся подходить! Благо, нашлись добрые люди из сопротивления, которые несмотря на риск самим попасться, успели предупредить нас, и мы сумели ускользнуть прежде, чем были бы окружены со всех сторон.

- Пришлось побросать не только товар, но и некоторые личные вещи, - продолжил Вэньхань. - Мне в руки вместе с монетами сунули записку, и как только я прочитал ее, понял, что у нас нет ни одного лишнего мгновения на промедление и сборы. Это был бы ничего не значащий нюанс - невелика потеря - но Шао Го-цзы ужасно мстительный, и помнит наш запах с тех самых пор… ну, ты знаешь, - он выразительно посмотрел Сяо Чжаню в глаза и кивнул на омегу. - А Мо Дуань и так чуть не поймал мелких всего дней за десять до этого, тоже надышался, и хоть Ибо с нами не было, но егерю, думаю, и запаха одного Сынёна хватило... В общем, хотя мы успешно ушли от погони, подозреваю что выдрессированные шавки гунцзы наверняка проследили направление, в котором мы скрылись...

- К сожалению, они не такие тупые, как нам хотелось бы, - пробормотал Сонджу, нервозно разламывая скорлупу от грецкого ореха на крошечные кусочки. Сухой хруст был немного раздражающим. - Смогли сложить два и два. Уже на следующий день один из воронов Да-лаоши прилетел к нам с предупреждением, чтобы мы не высовывались за территорию храма. Стража под предводительством егерей начала досконально прочесывать лес. Они очень близко подобрались к скрытому проходу и все рыскали там… стало очевидно, что однажды - и скорее раньше, чем позже - они его найдут.

- У меня до сих пор руки болят от таскания этих каменюк, - пожаловался Сынён и вытянул ладони над столом. - Вон, гляньте, какие мозоли!..

- Много всякого происходило одновременно, гэ, извини, что сумбурно получается, - прижавшийся к боку своего альфы Ибо шумно вздохнул и заглянул ему в лицо. - Мы ведь уже начали подготавливать жилье к вашему приходу, ту часть более-менее уцелевшего храма, где такая длинная галерея и бывшие комнаты монахов, помнишь? Не знали, насколько много вас прибудет, но там достаточно места, чтобы при необходимости сделать мужскую и женскую половины или разбить общее помещение на части для проживания отдельных семей. В общем латали крышу, дыры в стенах, все такое, и…

- Погоди, - озадачился вдруг Сяо Чжань и даже перестал на мгновение поглаживать его по бедру. - Я же написал, сколько людей веду, разве нет? Точно помню, что писал..!

- О, ну, - Ибо пожал плечами и принялся шарить по карманам. - Может быть, но Тимьян то ли под дождь попал, то ли просто искупал твое письмо… там расплылась половина, ничего не разобрать, вот, посмотри, - омега протянул ему потрепанный и словно кем-то пожеванный кусочек бумаги. - Нужно было положить его в специальную капсулу, Да-лаоши ведь всегда им к лапкам привязывает, ты не заметил?

- Да не было у этой птицы никакой капсулы, - альфа огорошенно покрутил в руках свое письмо, в котором читабельным осталась меньшая часть, по закону подлости, с наименее ценной с практической точки зрения информацией - где он писал, как сильно ждет новой встречи с возлюбленным, что крестьяне устали, но не растеряли энтузиазм, и что проживавший в Лючжоу старик Мао Тао умер. - Мда уж. Вот же пернатый засранец! Хм… Ладно… теперь это уже не суть важно. Извини, что перебил, продолжай, пожалуйста.

- Угу… ну и вот… - юноша кивнул и поймал освободившуюся руку Сяо Чжаня, переплетая их пальцы. - В какой-то момент мы решили доломать часть стены, которая выглядела совсем уж плохо и грозила однажды обвалиться на кого-нибудь. Сонджу-хён специально сходил раздобыл кувалду, мы приготовили доски, чтобы заделать дыру, но стоило только пару раз ударить - и кирпичи повалились, а за этой стеной оказалась еще одна, представляешь? А между ними был тоннель!

- Мальчишки тогда такие взбудораженные ко мне прибежали, - криво улыбнулся Ван Хань. - Я даже не сразу смог разобрать, о чем они наперебой мне рассказывают. Но затем мы немного подумали и решили исследовать, куда он ведет. Проход узкий, кое-где уже обвалился и опасен, есть даже место, где пришлось двигаться ползком!.. но эти авантюристы меня уговорили. В конце концов, тайный путь вывел нас сюда, в эту пещеру. Мы поудивлялись, осмотрели ее, да и направились назад, решив проход на всякий случай наглухо не заделывать. Кто ж знал, что всего через несколько дней он нам понадобится…

Аптекарь прервался, чтобы глотнуть чая, прибавить огонек в стоявшей на столе керосиновой лампе и в очередной вздохнуть.

- Я ошибся, когда посчитал, что якобы кишащая нечистью скала удержит моих преследователей от того, чтобы на нее соваться. Узнав, что на ней по всей вероятности скрываюсь не только я, но и регулярно разоряющие их капканы мальчишки, которые по роковому совпадению своим отказом ранее нанесли оскорбление Го-цзы, они решили выкурить и нас, и возможную нежить отсюда, и взять территорию под свой абсолютный контроль. Так сказать, убить одной стрелой трех зайцев.

- И вот, мы здесь, - невесело усмехнулся Вэньхань, косясь на Сяо Чжаня. - Я, кстати, пришел сообщить, что егери не побрезговали и, в придачу, пустили по нашему следу собак. Сейчас они не поднимаются дальше своих охотничьих ям, где из-за вони от дыма псы не могут толком ничего почуять, но как только польют дожди - уже на днях - или если они поймут, что никаких полчищ чудовищ здесь давно уж нет, нам кабзда.

- Мы можем… можем достать больше стрел… или сделать… - пробормотал Ибо, не поднимая глаз. Сяо Чжань мог чувствовать, как прохладная ладонь, сжимающая его собственную, мелко подрагивает. - Хань-гэ сделает еще яда… люди будут думать, что очищающий огонь не изгнал демонов даолао… побоятся…

- Да ничего они уже не побоятся, - раздосадованно простонал Вэньхань. - Даолао и так никогда не были особо грозным врагом, средства борьбы против них уже столетие, как известны, и яд их не считается смертельным - мы должны этого придерживаться. Если лао дагэ сделает отраву смертоносной, а мы начнем прицельно расстреливать всех на подходе - только быстрее выдадим себя. Это тупик. Как ни крути, свору яогуаев мы подделать не в состоянии.

- Что на счет настоящего демона? - не долго думая, предложила молчавшая до этого Лу-Лу. - Среди членов нашей стаи есть ребята, которые в прошлом неоднократно имели дело с ними, а Чжань-Чжань мне рассказывал, вы тут и вовсе настоящего гиганта одолели... Мы можем изловить, скажем, парочку, возможно, троих, если попадутся совсем мелкие, найдем, где их временно запереть - и выпустим, когда неприятель подберется слишком близко.

- Против нас настоящая армия, пусть даже и местечкового пошиба, - покачал головой Исюань. - Это отвлечет их, но ненадолго. Они знают, как убивать демонов. И вообще… дым-то, на самом деле, действенный. Даже не представляю, где теперь можно наткнуться на яогуая поблизости. В любом случае, это лишь временное решение. Го-цзы настроен серьезно - мне на днях удалось подслушать разговоры его солдат с егерем-командиром на одном из новых дозорных пунктов. Они не намерены отступаться.

- Звучит дерьмово, - признала девушка и растерянно посмотрела на Сяо Чжаня. - Я что-то… даже не знаю. Слишком много информации и нюансов, о которых мне ничего не известно. А у тебя какие мысли?

Альфа с силой потер лоб, невидяще глядя на полупустую чашку с чаем. Мыслей было много, даже слишком, они теснились и перебивали друг друга, но вот какие их них могли бы быть полезны?..

- Я знал о том, что однажды нам придется иметь дело с этими отморозками, как только услышал, что гунцзы покушался на Ибо, а затем - историю лао дагэ. Просто это “однажды” наступило раньше, чем можно было бы ожидать. Но если хорошенько подумать, то это даже логично, - голос Сяо Чжаня звучал невесело, даже прибито - его и правда, в каком-то смысле, осенило. - Не случись с вами этого всего, мы все равно привлекли бы к себе внимание, как только мои люди начали бы регулярно спускаться в Вэйфан за необходимыми вещами и, тем более, строительными материалами. Столько новых лиц, которые ежедневно увозят в гору грузы на ломовых лошадях? Нет ни шанса остаться незамеченными, не понимаю, о чем я раньше только думал… Скорее всего, нам даже придется проложить подходящую для копыт и колес дорогу! А дым десятков домашних очагов каждый вечер? Только слепой не увидит! Небо… может, оно и к лучшему, что у нас не вышло заявиться к вам всей оравой разом. Сначала разбираемся с властями, потом устраиваемся…

- Это может занять немалое количество времени, да и успех под вопросом, - осторожно заметила Лу-Лу. - Нам нужно куда-то пристроить крестьян: дать теплый ночлег женщинам и детям, найти занятие мужчинам, чтобы они могли прокормиться. Если их будет кормить стая, то кто будет помогать тебе “разбираться” с гунцзы? Знать бы заранее, что понадобятся воины - следовало брать с собой Ли Бовэня, Ичжоу, Хайкуаня… да всех тех, кто остался защищать селян в течение лета. Что ты вообще намерен делать?

- Разрешите, я уточню несколько моментов, - деликатно вмешался Ван Хань. - У моих друзей могут найтись решения, которые несколько облегчат жизнь и вставшие перед нами задачи, но прежде, чем я внесу предложение, мне нужно доподлинно знать кое-что.

- Да, конечно, - тяжело вздохнул Сяо Чжань, мысленно готовясь к худшему, и залпом допил свой чай таким жестом, будто это был стакан рисовой водки. Ибо сочувственно мурлыкнул и принялся успокаивающе поглаживать его по спине. - Спрашивайте.

- Прежде всего, состав вашей “оравы”, - аптекарь задумчиво забарабанил пальцами по столу. - Сколько тех, кому нужны защита и укрытие, сколько тех, которые могут обойтись более суровыми условиями, и сколько тех, кто способен держать оружие и не побоится побороться за свое счастливое будущее.

- Не считая Лу-Лу и меня - десяток перевертышей-бет, каждый из которых в бою стоит не менее трех типичных городских стражников, а то и больше, - ответил Сяо Чжань и наморщил лоб, мысленно подсчитывая. - Дюжина женщин, включая пожилых и подростков, и трое детишек, самому младшему из которых шесть. Им необходима крыша над головой. Остальные - полторы дюжины мужчин и молодых парней, которые могут потерпеть и пожить как придется, было бы, чем питаться. Они справятся охотой, если чад еще не выгнал из лесу все зверье, или если удастся отыскать подходящую работу в окрестностях. При необходимости я, наверное, найду среди них пять-семь смельчаков, кто умеет обращаться с луком или махать топором, но они… уязвимы.

- Омеги? - на всякий случай спросил Ван Хань, и получив отрицательный ответ, немного посветлел лицом. - Что ж, не все так плохо. Пожалуй, дюжину женщин и троих детишек нам есть, куда спрятать...

- Эй, а Лянь Ши? - вдруг вспомнила Сюань Лу.

Сяо Чжань издал короткий страдальческий стон.

- Я и забыл про него... ох, не спрашивайте, позже расскажу - были вынуждены подобрать одного омегу по дороге. Ладно, итого, чертова дюжина тех, кому нужно укрытие.

- Ну, это сути дела не меняет, - Ван Хань немного удивленно приподнял брови, но не стал настаивать на немедленном рассказе. - Да Чжанвэй теперь регулярно присылает нам своих птиц с новостями и, в свою очередь, ждет весточки от нас, поэтому дай мне денек-другой на письменные переговоры, и пристроим вашу чертову дюжину.

- Но Вэйфан закрыт, - снова нахмурился Сяо Чжань, пытаясь представить себе, как это все будет происходить. - Наглухо, и даже тайный лаз в стене! Я так понимаю, официально, через ворота, при данных обстоятельствах у нас нет особых шансов пройти. Как провести их в деревню?

- А вот здесь, я думаю, ты будешь рад узнать, что этой зимой - еще во время твоего пребывания здесь - сопротивление вновь начало свою деятельность. Уж не знаю точно, что послужило решающим толчком, но все те, кто более четырех лет прятались и скрывали свое бунтарское прошлое, взялись за старое с новыми силами, - проговорил аптекарь с плохо скрываемой гордостью. - Лаз в стене обнаружили, да, но это не единственный запасной путь внутрь. Позаботься о том, чтобы твои люди были готовы к тому, что в предоставленном им жилье сидеть придется тихо и не высовываясь, а о том, как доставить их туда, позаботимся мы.

- Кто “мы”, Хань-дагэ? - заворчал Сонджу. - Нам ты до сих пор не показал этого обходного пути!

Ван Хань поджал губы и потянулся отвесить молодому альфе легкий воспитательный подзатыльник. Сонджу насупился, но к удивлению Сяо Чжаня, безропотно стерпел.

- Это чтобы вы, юные балбесы, не совались раньше времени туда, куда не стоит! - отчитал его Ван Хань. - Знаю я вас и вашу тягу к поиску приключений на свои задницы. Посмотрите, до чего вы меня довели! Я, интеллигентный человек, никогда до встречи с вами не говорил слово “задница”!

- Но, Хань-гэ, еще есть, куда стремиться, ведь слово “передница” - гораздо неприличнее! - вдруг сказал Ибо громким шепотом и тут же прыснул со смеху, видимо находя свою собственную шутку невероятно смешной. Рядом с ним так же внезапно развеселились Сынён и Вэньхань, и пока все остальные обменивались скептически-недоумевающими взглядами поверх их голов, младшие члены компании не переставали хохотать.

На этот раз Ван Хань не поленился встать и, подволакивая левую ногу, обойти большой стол, чтобы и им отвесить по подзатыльнику (что, впрочем, ничуть не уняло веселья). У Сяо Чжаня возникло впечатление, что причина крылась в чрезвычайно гнетущей атмосфере, воцарившейся за столом во время разговора, и смех был своеобразным способом справиться с нервным напряжением.

- Ладно, ладно, тише ты, - забормотал альфа, обнимая Ибо и покрепче прижимая его к своему боку, когда в смешки добавилась подозрительно истерическая нотка, и омега икнул. - Очень забавно, щеночек, а теперь давай, сделай глубокий вдох и постарайся успокоиться. Ван-иши, а Вы-то почему хромаете? Тоже капкан? - обратился он к мужчине, пытаясь перевести тему и отвлечь ребят.

- Ах, нет, банально - но возраст, - ответил аптекарь, с кряхтением усаживаясь обратно на свое место. - Моя координация уже не так хороша, как в прежние дни. Когда началось задымление - ранним утром, еще до рассвета - мальчишки разбудили меня, и нам пришлось очень поспешно покинуть скалу, воспользовавшись лишь несколько дней тому назад найденным тоннелем. Неудачно подвернул ногу на камнях, спросонья, да в потемках, и вывихнул лодыжку. Не страшно. Давайте лучше вернемся к обсуждению плана. - Он грозно покосился на до сих пор хихикающего Сынёна. - Я потому спросил, сколько твоих людей способны сражаться, Сяо Чжань, поскольку сопротивление воздерживается от вооруженного конфликта лишь из-за того, что законники заметно превосходят их числом. Мы… не можем позволить себе очередной проигрыш, и старые-то раны не до конца зализали. На этот раз мы либо победим, либо это станет окончательным и бесповоротным концом. Народ и так опасается открыто поддерживать нас, по прежнему опыту страшась последующего возмездия. Я понимаю, что у тебя для войны сугубо личные причины, но у нас общий конечный интерес. И внезапная поддержка со стороны пришлась бы местному сопротивлению очень кстати. Даже полтора десятка умелых воинов вкупе с грамотной стратегией значительно повысят шансы на успех.

Сяо Чжань почувствовал, что в нем не только затеплилась, но решительно начала крепнуть надежда, и он позволил ей просочиться в свой голос.

- Да, - сказал он, - да, в нынешнем контексте, это действительно хорошие вести. Мне все равно, кто станет во главе вместо Шао Го-цзы, лишь бы не трогал нас и скалу, а деревня под новым руководством была безопасной и процветающей. Моя стая умеет выстраивать долгосрочные взаимовыгодные отношения с благоразумными людьми, основанные на доверии. Нам есть, что предложить. Мы готовы к любому сотрудничеству и поддержать любого лидера, если он - или она - намерены выстраивать дальнейшую политику вокруг принципов справедливости и равенства - хотя бы относительного. Я не тешу себя лишними иллюзиями по поводу абсолютного отсутствия половой иерархии, но если совершено преступление, у альф и праймов не должно быть преимущества перед законом.

- Он хочет сказать, что изнасилования и нередко сопутствующие этому убийства нельзя оправдывать “животными инстинктами” или “разыгравшимися гормонами”, как это повсеместно делают, - поморщилась Сюань Лу. - Или перекладывать вину на жертву. Наша коммуна хоть и соседствовала с обычным людским поселком, но, по большей части, оставалась закрытой, и неспроста. Я бы, честно говоря, предпочла, чтобы так оно и было в дальнейшем. Мы не братаемся с первым встречным. За женщинами и омегами закреплено право сказать “нет”, и это чуть ли не первый принцип, с которым должен быть согласен любой желающий присоединиться. А за теми, кто все-таки распускает свои руки и... прочие части тела, приходит вожак, и навсегда избавляет их от соблазна творить беспредел. Так сказать… лишает физической возможности.

- Вау, - в воцарившейся на мгновение тишине восхитился Исюань. - Сяо Чжань, я, кажется, тоже тебя люблю!.. Извини, Бо-ди, я должен был это сказать.

- Становись в очередь, которая подойдет никогда, - насмешливо фыркнул Ибо и демонстративно потерся шеей, там, где располагалась феромонная железа, о плечо своего альфы. - Я полюбил его первый и отказываюсь делиться.

- Как хотелось бы верить, что я доживу до того момента, когда подобные принципы станут нормой, распространенной повсеместно, - проигнорировав юношей, вздохнул Ван Хань. - Но это, как ни печально, случится вряд ли. Впрочем, у нас есть уникальная возможность сделать таким Вэйфан - насколько я могу судить, ваши взгляды в целом совпадают с теми, коих придерживается сопротивление. Думаю, пришла пора вам познакомиться.

*

Время клонилось к полуночи, когда запас тем первостепенной важности, которые необходимо было обсудить, наконец-то начал иссякать. Перед ними все еще простиралось непаханное поле проблем, для которых требовалось найти решение, но Ван Хань не до конца владел нужной информацией, а Сяо Чжань не хотел начинать выстраивать план, основываясь на догадках и предположениях. Пока оставалось только ждать и надеяться, что противник не предпримет каких-нибудь еще более радикальных мер прежде, чем они объединят силы.

- Пожалуй, мне стоит вернуться к нашим людям и… как-то аккуратно сообщить им обо всех возникших препятствиях, - задумчиво сказала Сюань Лу, наблюдая, как один из молодых альф расталкивает задремавшего прямо за столом Сынёна.

- Лучше дождаться утра, - возразил Сяо Чжань, и Исюань поддержал его:

- Да, госпожа, даже зная этот лес, диди умудрился угодить в капкан, а уж тем, кто здесь впервые, точно не стоит пробираться сквозь чащу в темноте. Не смею Вам указывать, но… остаться на ночь здесь, с нами, было бы разумно.

- А есть, где умыться и прилечь? - уточнила девушка, и бета тут же закивал:

- Конечно, идемте за мной, я покажу. Здесь достаточно места и лишних спальников, хоть и пыльных… я помогу вытрясти.

Сяо Чжань проводил их взглядом, затем устало вздохнул и потерся носом о теплую макушку омеги, который устроил голову у него на плече, обнял за руку и сидел необычайно неподвижно и тихо, сонно моргая и глядя в никуда.

- Эй, - шепотом позвал альфа, слегка поводя затекшим плечом, и ласково чмокнул юношу в лоб. - Детка, все в порядке?

- М-м, - неопределенно отозвался Ибо и сел ровнее, но руки возлюбленного не выпустил. - Да, наверное… Просто, все вдруг приобрело такой масштаб… немного… пугающий? Голова кругом идет, когда пытаюсь представить себе, как это все…

- Ну, в одиночку с таким не справиться, поэтому люди и ищут союзников - всем вместе сражаться с трудностями намного легче. И, ты ведь знаешь, что со мной тебе нечего бояться, верно? Я не позволю ничему плохому случиться с тобой, обещаю.

- Я знаю, - омега, наконец, оживился и улыбнулся, и у Сяо Чжаня отлегло от сердца. - Ты самый лучший, ты всех говнюков победишь! И я не столько за себя говорил, сколько… в целом. Никогда не думал, что буду участвовать в чем-то подобном. Настоящее восстание! Свержение злобного тирана и героические подвиги!

- Полегче, юный энтузиаст, - хохотнул Сяо Чжань. - Лучше бы в подвигах не возникало нужды. Песни и сказания - это лишь вершина айсберга, а в его основе, как правило, огромные жертвы, сломанные жизни и очень много боли.

- Я знаю, - насупился Ибо. - Я не то имел в виду, не надо мне объяснять про ужасы войны, будто маленькому… а что такое айсберг?

Альфе жутко захотелось подразнить его, но все обитатели пещеры готовились ко сну, а раззадореный омега мог превратиться в маленькое шумное торнадо и поднять всех на уши. Вряд ли это было бы уместно.

- Такая здоровенная плавучая глыба льда, у которой над поверхностью воды видно только самую верхушку. Из-за этого она может показаться обычной и ничем не примечательной. Но на самом деле, под водой может скрываться целая гора. Это бывает опасно для кораблей - столкновение с айсбергом может привести к затоплению судна.

- Ух ты, - искренне восхитился Ибо. - Чжань-гэ такой умный, знает столько интересных вещей!

- Да ладно тебе, - немного смущенно хмыкнул Сяо Чжань. - Сам я айсбергов никогда не видел, только истории разные слышал от моряков, да кое-что читал. Просто там, откуда я родом, это выражение используют в переносном смысле - когда нужно описать проблему, которая на первый взгляд кажется незначительной, но стоит только копнуть глубже…

- Я понял, - уверенно кивнул омега. - Гэгэ, чтоб ты знал: когда я говорю, что у меня при виде тебя колени подгибаются, это только вершина айсберга!

В первую секунду Сяо Чжань даже не нашелся, что ответить, слегка опешив, и издал громкий лающий смешок, из-за которого удостоился нескольких косых взглядов от окружающих их приятелей. В животе что-то сладко дрогнуло и разлилось знакомым теплом, как рукой снимая усталость длинного, наполненного треволнениями дня. Заново обретя дар речи, он склонился вплотную к порозовевшему ушку возлюбленного и горячо выдохнул:

- А звучит неплохо. Разве это проблема?

- Еще какая! - возмущенно зашептал в ответ Ибо, яростно сверкая глазами. - Мне мокро и некомфортно, сменного белья не напасешься! Я скоро свихнусь от воздержания! Ты хоть представляешь себе, как тяжело мне далась последняя течка?!

- Так, - Сяо Чжань резко отстранился и встал на ноги, хватая омегу за предплечье и поднимая вслед за собой. Все загрузившие его ранее тяжелые мысли вдруг отошли на второй план, оставляя его голову блаженно пустой. - Не найдется еще одного алькова, или там, не знаю, отдаленного укромного угла?..

- Эй, вы двое, - встревоженно прошипел им вслед Вэньхань, когда они спешно проходили мимо общей постели. - Всеми богами заклинаю, ну давайте хоть сегодня вот без этого вот?!

- Зря надеешься, - обреченно пробормотал рядом Сынён. - Но если нам повезет, они постараются потише, да?..

- А ну цыц, - шикнул на них Ван Хань, с демонстративной невозмутимостью устраиваясь на своей отдельной, углубленной в стену полке, превращенной в постель (прямо над ним было приготовлено аналогичное место для Лу-Лу), - ничего не происходит. Предлагаю всем закрыть рты и немедленно лечь спать, вставать-то ни свет, ни заря. Сяо Чжань, А-Бо, вас это тоже касается. Спокойной ночи.

Альков нашелся. Тесный и темный, в глубине пещеры, где было заметно прохладнее, постепенно становящийся ниже потолок едва не задевал макушку альфы, гуляли сырые сквозняки, а журчание воды слышалось гораздо громче. И пусть даже рисовая солома в тонком жестком матрасе давно слежалась и отсырела, а удушливый запах многолетней пыли перебивал собой все остальные, сейчас для обоих это не имело значения. Краем сознания Сяо Чжань с сожалением оценил тот факт, что эхо здесь было великолепное - он отчетливо, хоть и не до конца разборчиво слышал, как Сонджу и Вэньхань о чем-то спорят шепотом, а Исюань уже начал похрапывать - но это все равно было самое уединенное место, где им с Ибо до сих пор случалось оказаться вдвоем. Он стряхнул с плеч плотный дорожный плащ, кинув его на кровать, в расчете на то, что старая солома не будет слишком уж колоться, а затем омега толкнул его на постель и немедленно забрался сверху, седлая бедра. Сквозь истончившуюся от времени занавеску, из-за угла, слабо пробивался рыжеватый свет от оставленного на столе ночника, и очерчивал гибкую фигуру юноши тусклым, словно мистическим ореолом. Волчьим глазам Сяо Чжаня и этой толики света было достаточно - он обласкал взглядом миловидное личико, протянул руку, огладив кончиками пальцев изгиб мягкой щечки, точеный гладкий подбородок, тронул приоткрывшиеся лепестки сладких губ.

- Я всегда помню, какой ты красивый, - тихо произнес он, постепенно перемещая ладонь на затылок и притягивая лицо омеги ближе к своему. - Но, кажется, позабыл, насколько нереальный. Откуда ты только такой взялся на мою голову, а, Ван Ибо?

Подчиняясь его направляющей руке, юноша склонился к нему, упираясь ладонями в грудь, потерся носом о левую скулу, легонько чмокнул в уголок рта, игриво улыбнулся.

- Ну, начнем с того, что однажды мои мама и папа, должно быть, тоже оказались в одной постели…

- Ладно, заткнись, - пробормотал Сяо Чжань и потянулся к желанным губам, но Ибо увернулся, разулыбавшись шире.

- Я тебе нравлюсь, Чжань-гэ? Как сильно?

- Очень сильно, - искренне ответил альфа, умирая от желания целоваться. - Иногда я смотрю на тебя и забываю дышать. Просто ужасно. Из-за тебя, детка, целые империи могли бы развязать ожесточенную войну. Повезло, наверное, что ты не принц.

- О-о, - выразительно протянул омега. - Ну почему же. Это было бы… довольно лестно.

- А еще ты маленький самодовольный паршивец, - с усталой нежностью усмехнулся Сяо Чжань и сжал его ягодицы, плотно притискивая к себе и подаваясь бедрами вверх. Ибо тут же хныкнул, изламывая брови, и приник всем телом. - Небо, не могу дождаться момента, когда смогу услышать, как ты кричишь от удовольствия. Но сейчас нужно быть тихими. Сможешь?

Юноша издал едва слышный утвердительный звук, и альфа наконец-то поцеловал его, без прелюдий раскрывая языком пухлые губы, задевая кромку зубов и проникая вглубь. Ибо ответил со всей присущей ему пылкостью, бурной нерастраченной страстью, и это было одно из самых лучших ощущений на свете. На несколько блаженных минут Сяо Чжань полностью растворился в чувственном танце их языков и ласкающих касаниях влажных губ. Он позволил своим ладоням неторопливо путешествовать по телу возлюбленного, тискать и гладить, запоминать на ощупь каждый прекрасный изгиб, постепенно избавляясь от препятствующей одежды и добираясь до восхитительно нежной, теплой кожи. Подушечками пальцев он иногда чувствовал, как вслед за его прикосновениями по ней пробегают мурашки, как омега мелко подрагивает, доверчиво льнет к рукам, и эта непроизвольная искренняя реакция пронимала до глубины души, вызывая у альфы трепетный восторг. Ибо, верный данному слову, почти не издавал звуков, если не считать едва слышных полустонов на выдохе - видимо, иногда Сяо Чжань трогал как-то особенно приятно. Сосредоточенный на нем, альфа даже пропустил момент, когда юноша расстегнул его собственные штаны. И только когда проворные пальцы обхватили и погладили напряженный член, а Ибо оторвался от его губ, многозначительно улыбнулся, облизываясь, и целенаправленно пополз вниз, Сяо Чжань осознал, что где-то в процессе упустил контроль.

- Солнышко, не стоит, - пробормотал он, подтягивая омегу обратно. - Я последний раз нормально мылся… не помню даже, сколько дней назад.

- Мне все равно, - упрямо сказал Ибо и предпринял вторую попытку, но Сяо Чжань снова удержал его и крепко обхватил за талию, прижимая к себе и не позволяя двинуться толком.

- Неправда, ты тот еще чистюля, - констатируя факт, возразил альфа и чмокнул демонстративно надутые в ответ губки. - И мне не все равно. Детка, я больше никуда не уйду; нам некуда торопиться. Обещаю, как только разберемся с нависшей угрозой, я найду для нас хорошее место, и мы будем делать там все, что захочешь, так долго, как ты того захочешь.

- Но гэгэ-э, я соску-у-учился сейча-а-ас…

- Ш-ш-ш, ну не капризничай. Неужели думаешь, мне не хочется, а? Воспоминания о том, как прекрасен твой рот, чуть с ума меня не свели во время гона. Еще чуть-чуть, и мои яйца взорвутся. Я не шучу. - Видит Небо, если бы рядом были посторонние люди, а не их названая семья, Сяо Чжань уже вжимал бы омегу в матрас и делал... всякое, наплевав на приличия и позабыв, что такое стыд. - Дай-ка мне сесть… да, вот так, а теперь иди сюда, - он ненадолго отпустил возлюбленного и отодвинулся достаточно, чтобы опереться спиной на стену - холодило, конечно, но терпимо - и затянул его обратно, усаживая на свои бедра.

Где-то по пути Ибо окончательно потерял свои штаны - и совесть - потому что не теряя больше ни секунды обнял альфу за шею, томно заглянул в глаза из-под ресниц и принялся дразняще тереться о член всей промежностью, обильно покрывая ствол собственной смазкой. Сяо Чжань в этот момент слегка задохнулся и преисполнился уверенности, что ни у кого во всей Поднебесной не было столько выдержки, сколько у него - потому что ни один человек, ни даже твари Диюя не знали и знать не могли, чего ему стоило не насадить омегу на себя прямо здесь и сейчас. Нормально потрахаться хотелось до безумия. Вместо этого колоссальным усилием воли он заставил юношу приостановиться и сжал вместе их члены, огладил по всей длине, начиная надрачивать и постепенно ускоряясь. Удобно-широкая ладошка Ибо вскоре присоединилась к его, размазывая выступившее на головках предсемя, постепенно густеющий аромат возбуждения наконец-то перекрыл собой застоявшийся запах вековой пыли и подземной сырости, защекотал ноздри, и он с глухим стоном уткнулся лицом в маняще-беззащитное местечко между плечом и шеей омеги, вдыхая полной грудью, не в силах отказать себе и своему волку в удовольствии лизать и покусывать тонкую шелковистую кожу. Ох, как же альфа тосковал по этому неповторимому аромату, по горячему сбитому дыханию на ухо, по тому, как правильно ощущался возлюбленный в его руках. За все то, казалось бы, недолгое время, что они были вместе, этот чудесный мальчишка стал неотъемлемой, самой важной частью его мира, и когда его не было рядом, Сяо Чжань больше не чувствовал себя целым, не чувствовал себя таким независимым и самодостаточным, как прежде. Теперь Ван Ибо был нужен ему, как воздух.

Его имя, сорвавшееся с зацелованных губ юноши протяжным поскуливанием, только добавило масла в полыхающий огонь чувств. Альфа поймал себя на том, что его зубы опять начали превращаться в клыки, явно воспринимая непосредственную близость к феромонной железе, как сигнал к действию, и с трудом вернул челюсти человеческую форму, опасаясь, что волк может выйти из-под контроля. В данных обстоятельствах, и без того затруднительных, не хватало только спровоцировать у омеги новую течку.

...А Ибо потечет из-за метки, звериное чутье Сяо Чжаня никогда не ошибалось в таких вещах.

Чуткие длинные пальцы вдруг сомкнулись вокруг слегка набухшего чувствительного узла, и оргазм разлился по телу жаркой истомой, отзываясь сладостным спазмом внизу живота. Альфа невольно рыкнул, пережидая приливную волну острого удовольствия, а затем стиснул разведенные по бокам от его тела обнаженные бедра Ибо и опрокинул возлюбленного на спину, прижимая к постели. Яростно впился в алые дрожащие губы, заглушая вырвавшийся удивленный возглас, просунул одну руку между их разгоряченными телами и всей ладонью потер нежные скользкие складочки, нащупывая узкую мокрую дырочку между ног омеги. Ибо тут же выгнулся под ним с неконтролируемым громким стоном, вцепился в напряженные бицепсы, рефлекторно пытаясь и податься еще ближе, и одновременно отстраниться от слишком интенсивной стимуляции, и Сяо Чжаню все же пришлось перестать целовать его, чтобы понадежнее зажать соблазнительный рот другой рукой.

- Тише, щеночек, твой альфа знает, что тебе нужно, и обо всем позаботится, - прошептал он, легонько прихватывая зубами мочку очаровательного ушка, и быстро задвигал двумя пальцами, растягивая горячее податливое отверстие, чтобы вскоре добавить третий. Член может и являлся универсальным беспроигрышным вариантом для всех мужчин, но омеги все-таки были буквально созданы для того, чтобы самое интенсивное наслаждение получать от проникновения в свое лоно. И то, как Ибо отчаянно беспомощно скулил, позабыв о необходимости быть тихим, бурно пульсируя на его пальцах, и спустя всего минуту забился в судорогах чистого блаженства, было тому лишь очередным доказательством.

Если до этого момента у Сяо Чжаня еще оставалась смутная надежда, что непристойно хлюпающая смазка и их тяжелое дыхание сольются с журчанием бегущего где-то рядом родника, то теперь он заранее смирился с тем, что завтра с утра им обоим опять предстоит краснеть под обвиняющими взглядами друзей. Но даже орда демонов не смогла бы заставить его остановиться на полпути, не доведя возлюбленного до пика там, где это было тому нужнее всего. В конце концов, разве это не обязанность альфы, удовлетворять потребности своего омеги? Сяо Чжань с чистой совестью (почти) мог бы сказать, что всего лишь исполняет свой долг. Уже, считай, супружеский.

Не удержавшись, он облизал густо покрытые вязкой влагой пальцы, неохотно извлеченные из тела юноши, и обреченно вздохнул, признавая, что ничего лучше в своей жизни уже не попробует.

- Ты зачем такой вкусный, детка? - риторически спросил он, счастливо падая на кровать рядом с обессиленно обмякшим Ибо, наскоро обтер их обоих первым, что попалось под руку, и принялся тискать идеально легшие в ладони упругие ягодицы. - Так бы и съел.

Омега едва слышно фыркнул, разморённо улыбаясь, и медленно перевернулся на бок, чтобы Сяо Чжаню было удобнее обнимать и продолжать трогать его.

- У тебя среди близких родственников не было праймов, гэ?

- Хм, кажется, нет. Или мне о них не рассказывали. К чему ты это..?

- Думаю, стоит ли мне беспокоиться о твоей склонности к каннибализму, - Ибо проговорил это нарочито серьезно, но эффект оказался подпорчен игривым блеском в глазах и тем, как беззаботно он закинул ногу на своего возлюбленного. - Меня нельзя есть, я против.

- Спасибо, что поделился мнением по этому поводу, я постараюсь его учесть, - в тон ему ответил Сяо Чжань, широко улыбнулся, и внезапно пощекотал юношу под коленкой. Тот дернулся и стукнул его пяткой, но в итоге лишь плотнее прижался к груди и замурлыкал, устраиваясь на ночь. Альфа уткнулся носом в теплый висок, притянул стройную ногу на прежнее место поверх своих, случайно наткнулся на бинт и слегка нахмурился, поглаживая кромку повязки. - Не нужно было тебя так резко опрокидывать… Я не сделал тебе больно?

- Нет, - сонно пробормотал Ибо, не открывая глаз. - Ты сделал мне хорошо. Хотя, знаешь, было бы еще лучше, если…

- Знаю, - выдохнул Сяо Чжань, испытывая что-то среднее между приглушенным сожалением и томительным предвкушением. - Я знаю, детка. Как только у нас будет время и место, где мне не придется зажимать тебе рот и сдерживаться самому.

Ответом ему послужило только невнятное бурчание и ерзанье, а затем омега окончательно нашел для себя комфортное положение и притих. Он был такой уютный, ласковый, так потрясающе пах, так идеально умещался в его объятиях, что Сяо Чжань почувствовал, как предательски начинает пощипывать под полуприкрытыми веками. Все, о чем он мог думать - что Ибо, наконец-то, целиком и полностью готов принадлежать ему, и он никому, никогда, не позволит отнять у него это долгожданное лучезарное счастье.

⌑≫─━━━┉┅∎⋉⋇⋊∎┅┉━━━─≪⌑

- Кажется, мне повезло, что у Ван-иши нашлась лишняя пара затычек для ушей, - ухмыльнулась Лу-Лу и задиристо брызнула в друга холодной водой, услышав, как братья омеги бухтят неподалеку.

Она и Сяо Чжань вызвались прибрать посуду после раннего завтрака, и сейчас теснились в темном закутке у маленького, но бурного подземного родника, то и дело пихаясь локтями или задевая приткнувшиеся у стены приспособления для мытья. При должном желании здесь можно было даже набрать воды в объемную лейку под потолком, чтобы она выливалась на голову. Занятно. После утреннего умывания Сяо Чжань потратил несколько минут, чтобы подробно изучить конструкцию, и, может быть, в будущем сделать такую дома - он мог бы совместить ее с бочкой на крыше и заиметь удобный летний душ.

- Эй, этот котелок сам себя не помоет! - снова пихнула его девушка. - Давай же, у нас куча дел сегодня, чего завис?

- Да так, - Сяо Чжань встряхнул головой и вздохнул, потянувшись к упомянутому котелку. - Задумался… о разном.

Еще пару минут они молча мыли посуду, а затем Сюань Лу снова не выдержала:

- Так, э-э, раз все пошло не по плану... у нас, типа… есть новый план? Ты об этом думаешь?

- Частично, - ответил он, заканчивая со своей долей уборки и собирая мисочки в стопку, чтобы отнести их назад к столу. - Без драки не обойтись, это уже очевидно. Но нужно хорошенько разузнать, что да как, разработать стратегию. Если в подпольях у сопротивления не спрятана собственная армия, то силы врага потребуется разделить. Я надеюсь в ближайшие пару дней Ван Хань сможет устроить нам встречу с их лидером, и ситуация станет… более понятной.

Девушка неопределенно помычала в ответ, как будто с сомнением, и Сяо Чжань на мгновение поджал губы, с силой потирая переносицу.

- Слушай, я понимаю, что ты… что вы все… мне жаль, что всё так обернулось. Правда. Но сложности были ожидаемы. Не такие, да, но все-таки… Нельзя падать духом. Мы все равно не можем просто взять и уйти обратно, так ведь? Дороги назад нет. И нельзя просто взять, и… бросить все, снова наугад устраиваться где-то в чистом поле. Пожалуйста, мне нужна твоя поддержка. Мы должны продемонстрировать людям уверенность в успешном исходе, даже если на самом деле таковой не чувствуем, но… Разве я хоть раз подводил вас прежде?

- Нет, - признала Лу-Лу и слабо улыбнулась краем рта, затем протянула руку и крепко сжала его плечо. - Не подводил. Если бы не ты, половина членов нашей стаи наверняка были бы уже мертвы к этому моменту. Ты спас каждого из нас однажды, и я верю тебе, как никому другому в этом мире. Поэтому, если ты считаешь, что это место стоит того, чтобы за него сражаться - я готова.

Краткое слово “спасибо” не могло вместить в себя и доли той горячей признательности, которую Сяо Чжань испытывал по отношению к названой сестре. Но он все равно произнес его - и знал, что она чувствует, видит это в выражении его лица и глаз. Они нередко расходились во мнениях, ссорились, несколько раз даже дрались - но все равно были очень близки, и абсолютное доверие друг к другу было рождено годами преданной дружбы.

- Чжань-гэ? - голос подошедшего к ним Ибо прозвучал нерешительно, почти робко. - Ты и Сюань-нюйши надолго уходите?.. Можно мне с вами?

- Тебе лучше остаться тут, солнышко, я обязательно вернусь к вечеру, - услышав его, Сяо Чжань тут же переместил всю посуду в одну руку, рискнув сбалансировать котелок поверх стопки тарелок, чтобы другой притянуть возлюбленного к себе и чмокнуть в лоб. - Как только спустимся и отойдем от скалы, наши волки побегут быстро, ты лучше постарайся отдохнуть и поскорее долечить свою рану, ладно?

- В такие моменты я начинаю чувствовать себя бесполезным, - расстроился было юноша, но Лу-Лу вдруг нарочито громко возмутилась, успешно отвлекая его:

- Эй, а чего это он - “братик”, а я - “госпожа”?! - воскликнула она, негодующе размахивая обвиняюще вытянутым указательным пальцем перед носом попятившегося от неожиданности омеги. - Я по-твоему старая?! Мы с Чжань-Чжанем вообще-то ровесники!

- Н-нет, - растерянно пискнул Ибо и попытался спрятаться за своим альфой, но девушка упорно наступала на него, не обращая внимания на возникшее между ними препятствие. - Я… В-вы совсем н-не старая, я- я не…

- Еще и на “Вы”! - голос Сюань Лу преисполнился трагизма. - Это так нынче принято, с самого утра оскорблять гостей, а?!

- Лу-Лу, не дави на него, - закатил глаза Сяо Чжань. - И на меня тоже не дави, я сейчас посуду уроню, вы чего меня зажали?!

- П-прости...те... я н-не хотел… - еще сильнее растерялся Ибо, не зная, куда ему метнуться в том крошечном пространстве, где он оказался.

Разглядев его перепуганный жалобный взгляд, Сяо Чжань укоризненно покачал головой, неодобрительно цыкнул на подругу, развернулся и снова прижал возлюбленного свободной рукой к своей груди. Башенка из посуды угрожающе покачнулась.

- Детка, она так шутит, - проворчал он, поглаживая омегу вдоль позвоночника. - Но ты правда можешь звать ее “цзецзе”, ни к чему эти лишние формальности.

- Да, Ибо, нечего мне “выкать”, - резко изменив тон на миролюбивый подхватила Сюань Лу. - Мы же будущая семья. Извини-извини, я не собиралась тебя пугать. У нас все привыкли к моему чувству юмора, я не подумала. Пожалуйста, просто зови меня старшей сестрой или по имени.

- ...ладно, - неуверенно ответил юноша спустя несколько секунд тишины, все еще с опаской косясь на воинственную девушку. Он явно не знал, чего еще от нее можно ожидать, а заполонившие воздух феромоны едва знакомой альфы нервировали его на инстинктивном уровне.

Чувствуя его дискомфорт, Сяо Чжань постарался успокоить его своим запахом - и в итоге, учуяв, что происходит что-то странное, на входе в тесный закуток нарисовались настороженно-любопытные Вэньхань и Сынён. Народу для этой части пещеры разом стало многовато.

- Ой-ой, - Сюань Лу как будто даже по-настоящему смутилась. - Извините за беспокойство, ребята, я не нарочно. Кажется, мне… нам с Чжань-Чжанем пора, нужно поскорее уладить вопрос с безопасностью наших людей. Мхм… Идем? - она тронула друга за локоть и принялась протискиваться мимо братьев омеги, которые не спешили освобождать проход, пока Ибо не догадался отстраниться от своего альфы и кивнуть им, показывая, что все в порядке.

- Да, можешь выйти на улицу, я скоро, - сказал Сяо Чжань ей в спину, и настойчиво впихнул тарелки в руки мнущегося рядом Сынёна. - Дайте нам еще минутку, м?

Что-то неразборчиво ворча себе под нос и пару раз оглянувшись, парни ушли следом за Лу-Лу. Ибо, все еще немного обескураженный, вопросительно заглянул Сяо Чжаню в глаза, и он криво улыбнулся, нежно заправив непослушную прядку волос юноше за ухо.

- Не переживай из-за Лу-Лу, детка, у нее бывает своеобразная манера общения, но она, на самом деле, довольно милая. И в курсе, что если обидит тебя, я откушу ей нос.

- Да я… я знаю, что раз она твоя лучшая подруга, значит хорошая. Мне просто... нужно время привыкнуть, наверное. - Ибо слегка смущенно передернул плечами, затем привстал на цыпочки и поцеловал альфу в уголок губ, ласково погладил по щеке. - Будь очень осторожен, ладно? Пожалуйста. Ради меня. Не бегите слишком быстро. Смотрите под ноги и по сторонам. Лес больше не такой, каким мы его знали.

- Обязательно, - серьезно пообещал Сяо Чжань и воспользовался выдавшимся моментом уединения, чтобы зажать возлюбленного у стены, обнять покрепче и поцеловать как следует - неспешно, глубоко, властно. Такая манера обращения на Ибо действовала безотказно - он успокаивался и расслаблялся, тихонько постанывал, с готовностью отдаваясь на милость сильным рукам альфы. Оторваться от него, не переходя к чему-то большему, для Сяо Чжаня было сродни подвигу - но ему пришлось, потому что груз ответственности на его плечах был тяжел, как никогда.

- Я постараюсь вернуться к ужину, - добавил он, кое-как заставляя себя отпустить юношу и отойти, потуже затянул ремень на поясе и проверил, легко ли выходит меч из ножен. - Но если даже и не успею, то в любом случае буду после. Не волнуйся и оставайся здесь.

- Хорошо, - едва слышно вздохнул Ибо. - Один из воронов Да-лаоши уже прилетел, мы с Хань-гэ сейчас составим подробное письмо для него, дождемся ответа, и, надеюсь, у нас будет чем порадовать тебя вечером.

*

Объяснить ситуацию стае и крестьянам, конечно, оказалось непросто. Люди, рассчитывавшие уже вот-вот начать обживаться на новом месте, вдруг поняли, что оказались бездомными и неприкаянными на неопределенный срок. И уже в который раз за время путешествия, Сяо Чжань осознал, как сильно они доверяют ему: не было ни паники, ни криков, ни возмущенных упреков. Тихий, хоть и быстро улегшийся ропот - конечно, смятение и некоторый испуг перед лицом неизвестности - да, но самое главное - они были готовы по-прежнему следовать его указам и со своей стороны делать все возможное, чтобы помочь.

За неполные сутки, что лагерь простоял у границ Байсэ, ими не заинтересовался никто особенный, и Сяо Чжань, посоветовавшись с некоторыми членами стаи, решил рискнуть, оставив их здесь еще на день. Если повезет, уже завтра будет возможность переместить женщин и детей в безопасное место, а лишний раз гонять их по бездорожью на промозглом весеннем ветру вряд ли было целесообразно.

В суете, поисках ночлега поблизости на случай подступающей непогоды, и серьезных рассуждений о том, как всем вести себя в той или иной ситуации в отсутствие вожака, Сяо Чжань и не заметил, как начало темнеть. В компании Чжочэна и Юй Биня он вроде бы засветло вошел в Байсэ, чтобы узнать, не найдется ли у кого-нибудь из местных пустого сарая или амбара, пополнить кое-какие припасы, поспрашивать о том, о сем, а когда спустился с крыльца селянина, после долгих уговоров согласившегося за определенную плату предоставить им крышу над головой в случае необходимости, на западе уже едва-едва теплилась тусклая полоса прикрытого сизыми тучами заката.

- Мне пора, - хмуро поставил он в известность своих друзей. - Нужно вернуться на скалу, узнать новости, и… я обещал. Идите назад в лагерь, и если хлынет ливень, отведите людей в убежище. Вот деньги для хозяина, и на всякий случай еще немного есть у Лу-Лу. - Сяо Чжань пошарил в набедренной сумке и отдал Чжочэну мешочек с монетами.

- Понял, - пробормотал тот, забирая кошель и обеспокоенно глядя на него. - Мы будем ждать тебя завтра к обеду, как договаривались. Ты… давай аккуратнее там. Если честно, не нравится мне все это…

- Да уж, - заворчал Юй Бинь себе под нос. - Одно дело, если б просто какая шайка успела до нас место занять, но вмешиваться в политический кровавый переворот…

- Не драматизируйте, - слегка поморщился альфа и криво улыбнулся, нарочито добавляя в голос побольше энтузиазма. - Правда, ребята, не накручивайте ни себя, ни других. Это всего лишь селение на самом краю империи, в стороне от большого торгового тракта, не имеющее особого военно-стратегического значения. Этот гунцзы не может быть такой важной шишкой, какой себя мнит, иначе папаша выделил бы ему владения посолиднее, а не сплавил в это захолустье.

- Так-то оно так… - дружно вздохнули беты, явно готовясь выразить дальнейшие сомнения, но Сяо Чжань перебил их:

- Завтра, или в крайнем случае, послезавтра, у нас уже будет вся необходимая информация, и начнет, как минимум, зарождаться детальный план. Станет ясно, кому и что конкретно нужно делать. А пока не переживайте зазря и не надумывайте лишнего, ясно вам? Сейчас основная задача стаи - сохранить спокойствие среди крестьян и не дергаться самим. Все будет хорошо. Я все улажу.

Он расстался с друзьями на полпути к лагерю, и торопливо направился к пещере, вскоре после наступления полной темноты углубляясь в угрюмый неприветливый лес, точечно освещенный пламенем чадных костров. И он точно не собирался рассказывать никому - особенно Ибо - о том, что все-таки зацепил одну из коварных замаскированных ловушек, и тяжеленный чурбан, сплошь утыканный длинными гвоздями и острыми металлическими осколками, пронесся в каком-то сантиметре от его головы, выдрав несколько волосков.

- Небо, да этот прайм настоящий садист, - тихо выдохнул он, когда волна адреналина схлынула, сердце немного успокоилось, и он рассмотрел чуть не убившее его орудие. - Кто в здравом уме вообще делает подобное…

Двигаться дальше пришлось медленнее, с утроенной осторожностью. Изначально Сяо Чжань не стал менять своей формы и специально избегал того пути, которым они с Лу-Лу шли утром, чтобы не наследить лишнего, но теперь подумал, что, может, оказался чересчур самонадеян. Вот только не хватало сейчас погибнуть от такой нелепости, бросая всех доверившихся ему людей и драгоценного возлюбленного на произвол судьбы.

Когда знакомые поваленные деревья наконец-то показались в поле зрения, альфа вздохнул с облегчением. Он стянул прикрывающий нос и рот влажный платок, откашлялся, слегка растерянно застыл перед местом, где должна была быть веревочная лестница и раздумывал, стоит ли ему пытаться ухать филином, свистеть, или вполголоса покричать, но оказалось, что Ибо уже ждал его.

Обеспокоенное личико омеги, едва освещенное тусклым огоньком переносного фонаря, высунулось из-за уступа, и спустя всего десяток секунд Сяо Чжань уже снова крепко обнимал юношу, внезапно осознавая, как до смешного сильно соскучился всего лишь за день порознь.

- Ты голодный, гэ? Я сохранил твою порцию еды, - залопотал Ибо, едва успев вдохнуть после головокружительно-затяжного поцелуя, - и воды нагрел, два ведра! А еще Коза прилетала, и…

Он начал подробно рассказывать обо всем, что произошло за день, параллельно утягивая Сяо Чжаня за собой в пещеру, усадил за стол и поставил перед ним полную, с горкой, миску лапши с фасолью и кусочками дикой утки. Это было излишне, в самом-то деле, альфа ведь знал, что их запасы продовольствия очень ограничены, но Ибо отказался слушать его возражения и стоял над душой до тех пор, пока Сяо Чжань не доел все до крошки. А затем отвел его обратно к подземному роднику, где по соседству с умывальником его ждала совершенно восхитительная горячая вода, мыло и полотенце.

- Детка, ты просто золото, - с чувством сказал Сяо Чжань, прямо на ходу начиная раздеваться и предвкушая, как наконец-то спокойно и тщательно вымоется, а не корячась за кустами, вздрагивая от холода.

А когда омега, впридачу, протянул ему чистую рубаху - одну из тех, что он оставлял для гнезда - со словами: “я ее с утра постирал, гэ, она даже практически успела высохнуть, только воротник еще чуть влажный”, альфа готов был застонать от восторга. С тех пор, как он и его люди последний раз останавливались у постоялого двора, чтобы воспользоваться баней и прачечной, прошло больше недели, и он, честно говоря, уже начинал чесаться.

- Нет, беру свои слова назад, - пробормотал он, до придушенного писка стискивая возлюбленного в объятиях. - Не просто золото. Нефрит, самое драгоценное сокровище, настоящее чудо. Обожаю тебя.

- Я такой, - беспечно согласился Ибо, лукаво улыбаясь и кокетливо поглядывая из-под ресниц. - Правда обожаешь? Мне еще помогли выбить матрас, он теперь не такой пыльный. И ты будешь чистый… Весь… Значит ли это, что мне полагается доступ к телу? Или у тебя еще отговорки найдутся, Чжань-гэ?

- О-о, - выразительно выдохнул Сяо Чжань, залипая на соблазнительно приоткрытые сладкие губы и чувствуя, как внутри него начинает разгораться пожар. - Ну что ты. Никаких больше отговорок.

⌑≫─━━━┉┅∎⋉⋇⋊∎┅┉━━━─≪⌑

Тяжелые черные тучи с самого утра клубились над их маленьким уголком Поднебесной, а после обеда на землю упали первые капли весеннего дождя - и меньше, чем за минуту, превратились в неистово хлещущий ливень. В свои права уверенно вступил гуюй.

Мимо Сяо Чжаня в тесный вход ветхой землянки протиснулась матрона семейства Вэй - последняя из вереницы женщин и детей, ищущих укрытия, и он, посмотрев на то, как стеной льющаяся с неба вода окончательно смешивает с грязью рассыпанный ими тертый перец и успешно размывает следы, решил, что все складывается к лучшему.

- Да не стой-то на пороге, молодчик, проходи уж быстрей, и дверь за собой поплотнее закрой, - послышалось шепелявое ворчание хозяина землянки - такого древнего старика, что у него почти не осталось зубов, а его смуглого морщинистого лица было и не разглядеть толком за завесой спутанных седых волос и густой бороды. Он сидел на своей лежанке в дальнем углу, внимательно наблюдая за тем, как люди встают на колени и на четвереньках заползают в секретный тоннель (благо, спустя всего метр или около того, можно было разогнуться и встать почти в полный рост - это сообщил им Исюань, пошедший первым). Прислонившись к отодвинутому от стены шкафу, стоял задумчивый Сонджу, и одна из подростков сердито попросила его “не пялиться” перед тем, как нагнуться. Сонджу посмотрел на нее удивленно, будто впервые увидев, фыркнул - мол, на кой ты мне сдалась - и демонстративно отвернулся, переведя взгляд на Ибо, который, в свою очередь, прожигал глазами дыру в спине Лянь Ши, несколько смущенного таким пристальным вниманием. Сяо Чжань в последний раз оглядел залегшую перед землянкой крошечную, затерянную в глухой чащобе полянку, и с силой захлопнул дверь. Шум дождя и ветра тут же стих, оставляя слуху натужное кряхтение, возню и шебуршание одежд.

- Остальные твои люди ведь не останутся в такую погоду на улице? - обеспокоенно спросил омега, и Сяо Чжань поспешил уверить его, что обо всем позаботился. Юй Бинь и Чжочэн, должно быть, уже заплатили за тот старый пустой амбар, где мужчины могли временно разместиться - вожак виделся с ними утром, когда пришел сообщить новости и увести за собой женщин. Он надеялся, что какой-нибудь навес найдется и для лошадей.

Вслед за тетушкой Чун в туннель заползла старшая дочь семейства Цай, и землянка почти опустела, душная и темная, освещенная лишь подрагивающим огоньком оплывшей свечи и тусклым серым светом из прорезанного в двери затянутого тканью оконца.

- Ну, чего стоим? Вперед, - бодро поторопил их Вэньхань.

- Кто из вас останется, чтобы закрыть проход? - уточнил Сяо Чжань, переводя взгляд с одного молодого альфы на другого.

- Я, - снова ответил Вэньхань. - Об этом не беспокойтесь, я пережду этот дикий ливень и вернусь в пещеру. А вы постарайтесь не задерживаться допоздна. Лао дагэ очень уж переживает, что не мог сопровождать вас. Только вот… диди, а ты… точно не хочешь вернуться со мной?

- Нет! - категорично заявил Ибо, проигнорировав полный надежды на это взгляд Сяо Чжаня, и прежде, чем кто-либо еще попытался бы остановить его, юркой мышкой шмыгнул в зияющую в стене дыру - по-прежнему прихрамывающий, но бодрый и полный энтузиазма.

Ну что ты будешь делать с этим егозой. Сяо Чжань, в принципе, уже смирился, только старался не выпускать его из виду, чтобы при необходимости тут же прийти на помощь (и выразительно поворчать: “я же говорил!”).

Он спешно поблагодарил наблюдающего за ними старика и поторопился следом за омегой. Спустя несколько секунд к ним присоединился Сонджу, а затем послышался скрежет придвигаемого на место тяжелого шкафа, пыхтение Вэньханя и невнятное бормотание хозяина землянки.

Шли долго, по внутренним ощущениям Сяо Чжаня - около часа. Туннель то расширялся так, что можно было вдвоем идти бок о бок, то сужался, провоцируя у некоторых легкие приступы клаустрофобии. Факелы коптили, из-за чего иногда становилось трудновато дышать. По пути встретились два ответвления - они свернули во второй, вскоре уклон пошел вверх, а затем где-то впереди заскрипела давно несмазанными петлями дверь, и вся их вереница постепенно вышла в промозглый, захламленный всякой всячиной подвал. Они поднялись по крутой, немного шаткой лестнице, и Сяо Чжань увидел знакомые извилистые коридоры театра, чувствуя, как предательски теплеют щеки. Гуй его побери, он бы не удивился, если утащенный с местной кухни ковшик и полотенце до сих пор валялись в той самой кладовке.

Да Чжанвэй вышел им навстречу, едва заслышав шум, гостеприимно захлопотал - и альфа не знал, как достойно отблагодарить его за неоценимую помощь. Хоть тюфяки покидали прямо на пол давно неиспользуемого малого зрительного зала, но помещение было очищено от пыли и хлама, частично устлано циновками, здесь было тепло и сухо, рядом была полноценная, пусть и маленькая кухня, мебель, одеяла, бадьи для мытья и средства гигиены, и это все уже было намного лучше, чем те до крайности аскетичные походные условия, в которых они были вынуждены жить последнее время, бесконечно борясь с холодом, сыростью и подстерегающей вокруг опасностью.

- Я обязан Вам на годы и годы вперед, - тихо сказал Сяо Чжань, стоя рядом с Да Чжанвэем и наблюдая, как Лу-Лу и Ли Цинь помогают остальным женщинам устроиться и проверяют, что у всех есть все необходимое, а Исюань и Ибо раздают еще горячие пшеничные лепешки и ответственно показывают, что тут где находится.

Робости, которую юноша обычно испытывал перед незнакомцами, как ни бывало, когда перед ним оказалась поставлена четкая важная задача, и альфа находил это довольно-таки занятным. Хотя, возможно, дело было в зашкаливающем дружелюбии самих тетушек - они без устали охали и ахали, какой же будущий супруг их вожака милый, добрый, красивый, но уж больно худенький мальчик, тянулись потрепать по волосам или ущипнуть за щечку, и Ибо только успевал уворачиваться, учтиво улыбаясь и ловко подсовывая в протянутые к себе руки постельное белье, полотенца и еду. На Лянь Ши, например, его благосклонность не распространялась - забота о том негласно была возложена на Исюаня, сам же юноша по отношению к другому омеге ограничился отстраненно-холодной вежливостью. Вполне вероятно, что тут Лянь Ши был виноват сам - в первые же минуты нового знакомства он не придумал ничего лучше, чем начать заискивающе нахваливать альфу, снова выражая ему всю свою глубочайшую признательность и параллельно выбалтывая всю подноготную об их прошлом. Ибо, с которым Сяо Чжань еще не успел нормально поговорить об этом - потому что у них были гораздо более интересные занятия - явно остался не в восторге от таких открытий.

Сяо Чжань смутно подозревал, что в скором времени ему это еще припомнят.

- Помоги одержать победу над нынешней властью - и ни о каких обязательствах не пойдет и речи, вся возможная с моей стороны помощь будет оказываться безвозмездно до конца наших дней, - покачал головой Да Чжанвэй, хмурясь, тяжело вздыхая и нервозно похрустывая суставами пальцев. - Две моих артистки совсем недавно сильно пострадали от произвола людей Шао Го-цзы. Одна из них приходится мне двоюродной племянницей. Молодой симпатичной девчонке, фактически, сломали жизнь. И никакого наказания для ублюдков. Ее родителям швырнули в лицо горстку медяков, чтобы заткнулись, а когда они продолжили требовать возмездия - избили отца и пригрозили убийством всей семьи. Уже никаких сил нет подобное терпеть, наш народ задыхается не от дыма, но от непрекращающегося жестокого гнета. С каждым днем все страшнее выпускать детей на улицу, страшно за девушек, страшно за омег. Ходят слухи, что рынок Вэйфана хотят открыть для работорговли, якобы, сие мигом сделает из деревни город и экономический центр провинции. Но это же дикость. Нельзя так жить. Нельзя...

Слова беты камнем осели на душе. В такие моменты Сяо Чжань сожалел, что родился в простой, незнатной семье, и не имеет за собой никакой власти. Возможно, будь у него титул, земли, настоящая армия, как мимоходом обронил Сонджу, он мог бы на равных противостоять таким тиранам, спасать всех нуждающихся, построить целое государство, справедливое и свободное. Но в нем не текло ни капли крови ни одной из великих династий Поднебесной, и он не мог. И что толку было думать, ах если бы да кабы…

В его силах было, однако, отвоевать одну отдельную скалу, возвести там дома и разбить сады, создать свой собственный маленький рай на земле и защитить своих близких от жестокости внешнего мира. Убедиться, что хотя бы дорогие ему люди живут счастливо, что он не растрачивает свою жизнь зря, не напрасно коптит небо.

Сяо Чжань на мгновение крепко сжал плечо напряженного, мрачного Да Чжанвэя и молча кивнул. Никакими соболезнованиями не воротишь того, что произошло с его родственницей и десятками, если не сотнями других беззащитных людей.

- Никто из нас не может исправить прошлое, - негромко сказал он, с горько-щемящей нежностью наблюдая, как его возлюбленный беспечно возится на полу вместе с тремя повеселевшими от смены обстановки детишками. - Но мы можем постараться изменить будущее.

*

Едва начали сгущаться ранние дождливые сумерки, из подвала вновь донесся неясный шум и тихие голоса, а затем к разношерстной компании, собравшейся в просторной гримерке Да Чжанвэя, присоединились еще трое закутанных в темные плащи фигур. Сяо Чжань немедленно поднялся им навстречу - и с мимолетным удивлением осознал, что вынужден смотреть на них снизу вверх, несмотря на то, что по всем остальным признакам, не считая очень высокого роста, двое мужчин являлись обычными бетами. Третьей была женщина, красивая и статная, одетая довольно дорого, но имеющая очень усталый вид. Тоже бета, однако в отличии от своих спутников-людей - волчица, излучающая довольно властную ауру.

- Это Аюнга и Юньлун, - представил мужчин Да Чжанвэй, забирая у новоприбывших мокрые плащи и развешивая их сушиться по спинкам свободных стульев. - Мои коллеги, в прошлом - замечательные артисты, которые, к сожалению, последние годы вынуждены скрываться. Сейчас в основном именно они контролируют всю деятельность сопротивления. А Синь Чжилэй, - он на секунду прервался, чтобы вежливо указать на женщину, - одна из лучших лекарей, которых я когда-либо имел честь знать. Бывшая ученица Ван-иши. В данный момент она пользуется доверием и уважением у гунцзы и его людей, и имеет беспрепятственный доступ в резиденцию. Нам это на руку, как понимаете…

Знакомство заняло некоторое время. Новоприбывшие хоть и были уже немного наслышаны о Сяо Чжане и маленькой стае, живущей на одинокой скале с Ван Ханем, необходимости “прощупать” и оценить друг друга вживую никто не отменял.

Впрочем, общий язык нашли спустя пару чашек чая, сплоченные схожим мировоззрением, моральными принципами и желанием покончить с извергами. Сяо Чжань пересказал все то, что ранее рассказывал аптекарю, о составе и возможностях их стаи, затем Сонджу и Исюань подробнее поведали об обстановке в лесу, своих наблюдениях и выводах. Синь Чжилэй, в свою очередь, вывалила на них гору информации о том, как дела обстоят у врага “изнутри”, а также, чем им это грозит; и пока Сюань Лу выспрашивала у Юньлуна обо всем, что касалось сопротивления, Сяо Чжань глубоко задумался, постепенно чувствуя, как у него вскипает мозг.

- Все сводится к тому, что в прямом честном бою мы их не одолеем, - подытожил он, когда из обобщенного разговора постепенно начали зарождаться первые наметки плана. - На их стороне численный и силовой перевес, с которым нельзя не считаться.

- Честного боя в любом случае не выйдет, - сказал Аюнга и потянулся к стоящему в середине стола чайничку, чтобы налить себе еще. - Это люди не того сорта. Их стихия - это грязная и подлая игра, подкрепленная грубой силой и посеянным за многие годы правления страхом. Ни раз и не два люди из наших вызывали Шао Го-цзы сразиться один на один, решить все поединком чести - куда там. Он либо все игнорирует, либо посылает вместо себя Мо Дуаня с отрядом давно прикормленных праймов. И все заканчивается… плохо.

- Стая егеря Мо это стая блохастых шакалов, вкривь и вкось натянувших на себя волчьи шкуры. Они не позволят своему вожаку проиграть, им честь неведома, - продолжил рассказ своего партнера Юньлун. - Любого, кого Мо Дуань оказывается не способен одолеть сам, одолевает либо яд, заранее нанесенный на клинок или тайком подсыпанный в питье и пищу, либо исподтишка атакует его свита. Будь уверен, Сяо-сяньшэн, за многие годы, что длится противостояние, мы перепробовали все более-менее законные и пророчащие наименьшие потери способы сместить бастарда с насиженного места, но все бестолку. У него есть деньги, а значит - почти неограниченные возможности нанять столько охраны-иноземцев, сколько будет нужно, и защитить себя. Результаты же попыток прогнать его силой… ты знаешь. Так что да, в этот раз мы будем действовать их же методами. Бесчестно и безжалостно.

- Можно вопрос? - неуверенно спросила Сюань Лу и поинтересовалась, дождавшись кивка, - я очень стараюсь вникнуть во все детали, но так с наскока мне сложновато и... я не понимаю… с чего такие страсти за деревню? Вэйфан - это ведь всего лишь большая деревня, так? Почему гунцзы так цепляется за эти жалкие крохи власти, и почему люди, несогласные с его режимом, в конце концов просто… не уйдут?

- Ох, Лу-Лу, - прежде новых знакомых ответил ей Сяо Чжань, невольно поморщившись. - Не все ведь такие безродные, бездомные скитальцы, как мы...

- Да, такова причина, - задумчиво вздохнул Юньлун, и его большие, до черноты темные глаза словно подернулись поволокой. - Деревня деревней, но Вэйфан - очень древнее поселение, госпожа Сюань, прадеды наших пра-прадедов основали его у подножия храма милостивой Белой Богини-Волчицы, который был возведен еще раньше. Трижды сменялись династии на императорском троне, обмелело русло реки Зеленой Драконицы, что огибала горы Хэншань к востоку отсюда, рухнул уничтоженный расколом храм, а Вэйфан выстоял. Оттуда, из столицы, он может казаться незначительной, мелкой точкой на карте, но для нас это колыбель нашего рода, незаменимый отчий дом, последняя и вечная обитель предков. Как же мы можем уйти, похоронив нашу историю и все усилия предыдущих поколений низведя в ничто? Нет, госпожа, мы жили здесь задолго до того, как нынешний император отдал эти земли на растерзание своему незаконному наглому отпрыску, словно кость кинул вроде и ненужной, но способной когда-то пригодиться собаке. Это он должен уйти - или умереть, став удобрением для урожая, что нас прокормит.

Какое-то горькое, болезненно-жгучее чувство поднялось из самых темных глубин души и остро царапнуло сердце, заставляя Сяо Чжаня сгорбить плечи и на долгое мгновение опустить голову, переживая всколыхнувшуюся волну застарелых, забытых почти эмоций. Сквозящая в словах беты искренняя любовь к своей родине ударила неожиданно метко. Пусть семья Сяо Чжаня и не имела подобной истории - дед по отцу был сиротой, и сиротой наполовину была мать, но судьба привела потерянные осколки двух родов в Чунцин и соединила в одно целое. А он… потеряв семью, он, как и сказала Лу-Лу, просто ушел. Даже не попытавшись, даже не подумав о том, чтобы сохранить то ничтожное, что у него оставалось.

Но несмотря на смутное чувство стыда, неизбежно последовавшего за этими мыслями, он вдруг понял, что не жалеет. Да как мог он сейчас сравнивать маленький, неизбежно ветшавший, оскверненный вторгшимися в него изуверами домишко и прилагающийся к нему крошечный клочок земли в несколько грядок - с Ибо? Чутким, прекрасным, драгоценным Ибо, который сейчас держал его за руки, встревоженный непонятной переменой настроения, в глазах которого была целая Вселенная, обещающая ему всю любовь этого мира до конца их дней? Сяо Чжань ведь сам сказал - былого не воротишь, содеянного не изменишь, так что было толку напрасно терзаться о том тяжелыми мыслями? Прошлое было мертво и стыло, а вот его возлюбленный омега словно был самой жизнью, воплощением кипучей юной энергии - он был счастьем, настоящим, теплым и светлым. Сяо Чжань вдруг подумал о том, что однажды на их супружеском ложе зародится и новая жизнь, их общее будущее - и это казалось намного важнее, чем пустой дом и хладные безмолвные могилы, что он оставил позади.

На секунду сердце снова сжалось от шквала разрозненных яростных чувств, охвативших его - и вновь забилось мерно и сильно, отвергая последние крупицы глупых сомнений. Не до конца даже понимая причину сего, альфа внезапно преисполнился уверенности, что предки не осудили бы избранный им путь, в конце концов приведший его сюда.

- Чжань-гэ?.. Любимый, ты в порядке? - тихий обеспокоенный голос Ибо и успокаивающе-нежный аромат жасмина показались бальзамом для растревоженной было души. Волк всей своей сутью потянулся навстречу омеге - прижаться, вылизать, боднуть, выпрашивая ласку - и Сяо Чжань окончательно пришел в себя, мягко улыбаясь, сжал ладони юноши в ответ. Вокруг них фоном продолжался разговор, высказывались теории и предложения, намечалась схема действий - пора было продолжать. За все то будущее, которого альфа так жаждал, нужно было еще побороться.

- Все хорошо, детка, - уверил он омегу и ощутил, что ни капли не врет: сейчас ему и правда было хорошо. - Я вспомнил кое о чем, задумался, но… Спасибо тебе. Спасибо, что ты есть. Я здесь. Снова.

Ибо не выглядел до конца убежденным, но все же кивнул, хоть и немного растерянно, с немым вопросом в глазах. Сяо Чжань наклонился и легонько поцеловал его в лоб, прежде чем все свое внимание вернуть предстоящему им делу.

Первоначальный план обсуждали до позднего вечера.

Спорили, соглашались и снова спорили, прикидывали так и сяк, пытаясь наметить стратегию и предугадать наиболее вероятное развитие событий. Да Чжанвэй заменил прогоревшие свечи на новые, дважды заваривал новый чай, в какой-то момент Ли Цинь и тетушка Чун принесли им приготовленную на кухне театра еду из выделенных женщинам запасов; упитанный рыжий кот с белой грудкой и животом просочился вслед за ними в приоткрытую дверь, оглядел всех собравшихся и пушистым клубочком устроился на коленях у Ибо.

- Что касается наибольшей степени угрозы - из этих двоих опаснее Мо Дуань, - в конце концов сказала Синь Чжилэй, и Аюнга поддержал ее выразительным кивком. - Он - основная ударная сила, главный командир всей стражи, изобретатель всех этих варварских ловушек, веское слово обвинителя и палач. Он легко мог бы занять место своего господина - и, несомненно, уже давно сделал бы это, если бы не опасался последствий со стороны императора, и что в итоге его все равно заменят. Шао Го-цзы полностью полагается на Мо Дуаня практически во всем, щедро оплачивая его верность, а сам по себе, насколько мне известно, при вооруженных конфликтах мало что из себя представляет. Ублюдок больше по раздаче указов, экономике и внутренней политике - ну, если можно так назвать регулярное издание новых зверских законов и подъем налогов.

- Что ж, тогда все опять ведет к одному - необходимо разделить их, - твердо произнес Сяо Чжань и подтянул ближе к себе лежащую на столе бумагу со схематично накиданным планом резиденции гунцзы и графиком смены караула. - Идея с подставой, чтобы эти двое перегрызли глотки друг другу, была замечательной, я уверен, что госпожа Синь и Лу-Лу справились бы, но она требует слишком много времени на реализацию. Времени, которого у нас нет. Множество невинных людей находятся в опасности, как запертые внутри стен поселения, так и за его пределами. Значит, за основу берем план “Б” - выманим егерей наружу, подальше от Вэйфана, и перебьем их на нейтральной территории. Вопрос в том, сколько стражей они возьмут с собой, и как нам выставить все так, чтобы в их гибели Го-цзы не мог однозначно обвинить обитателей одинокой скалы и сопротивление. Иначе жизни множества семей, которые в прошлом имели с нами хоть какие-то контакты, окажутся под угрозой. Нам не нужен ни шантаж, ни смерти ни в чем не повинных селян.

- Вот в этом и загвоздка, - пробормотал Юньлун. - Самым очевидным было бы привести к трупам побольше нечисти, и все остальное произошло бы само собой. Чжилэй, по всей вероятности, на данный момент единственный человек в Вэйфане, кто способен найти раны от стрел и мечей на телах, разорванных в клочья. Но, похоже, на много ли окрест не осталось и жалкой парочки цзянши.

- Ну, возможно, это только так кажется, - задумчиво ответил Сонджу и поскреб подбородок. - Нежить, она ведь не бежит от страха, не стремится спастись. Она безмозглая. Есть неплохие шансы, что теперь, когда дожди гуюя не позволят егерям беспрерывно жечь травы для ее изгнания, она постепенно начнет приползать в привычные места обитания, ведомая инстинктом и стадным чувством. Я уверен, что если мы хорошенько поищем…

- Хён прав, - внезапно поддержал брата Ибо, до этого момента почти не принимавший активного участия в разговоре. - Тем более, что костры-то вот они, здесь, а драться мы собираемся подальше отсюда. Наверняка можно обнаружить целые схроны, где она попряталась. Демонов, может, и не найдем, они меньше привязаны к месту своей гибели и могут преодолевать огромные расстояния, но те же цзянши и гуи, и прочая мелочь… А затем спровоцировать их и привести на поле битвы - лишь дело техники. Предоставьте это нам.

- Это был бы оптимальный вариант, - согласился Аюнга, внимательно оглядывая троих присутствующих членов маленькой стаи, пока Сяо Чжань смотрел на своего омегу со смесью удивления, новой волны восхищения и неясного чувства “куда-ж-ты-опять-лезешь-смерти-моей-что-ли-хочешь”. - Коли ваши слова окажутся истиной, то все сложится, как и задумывалось. Вряд ли ложные улики задержат Го-цзы очень надолго - в конце концов, он не совсем идиот, но это даст нам необходимое время, чтобы собраться с новыми силами и перейти к выполнению следующей части плана.

Еще несколько минут ушло на обсуждение места, куда необходимо будет заманить врага, чтобы получить преимущество - и на этот раз Исюань оказался тем, кто поручился, что их стая отыщет подобное.

План обретал силу и четкие очертания прямо на глазах, и под кожей медленно, но верно, вскипала кровь, выдавая неодолимую жажду действия.

- Итак, подытожим, - с плохо сдерживаемым энтузиазмом в голосе проговорил Юньлун, и его темные глаза с подозрительным намеком остановились на Ибо. - Во-первых, нам надо придумать хорошую приманку… На кого у нас безошибочно клюют праймы?..

Chapter Text

Глава 9

⌑≫─━━━┉┅∎⋉⋇⋊∎┅┉━━━─≪⌑

- Серьезно? Хочешь использовать Ибо в качестве наживки для этого маньяка?! - рыкнул Сяо Чжань и от возмущения так резко подорвался со своего места, что уронил стул. Юньлун невольно отпрянул, прервавшись на полуслове, а Ибо, уже готовый было кивнуть, вжался в спинку сиденья и уставился на альфу широко раскрытыми глазами. Кот, до сего момента мирно спавший у омеги на коленях, подскочил и стрелой кинулся прочь из комнаты. - После того, как мы обсуждали, как опасен этот безумец? Нет уж, ни за что!

- Но ты даже не выслушал, что конкретно он предлагает, - после мгновения оглушающей тишины осторожно заметила Лу-Лу, привычная к проявлениям нрава вожака и не пасующая под его свирепым взглядом. - Может, не стоит так категорично? Ибо вот вовсе не против помочь, да, Ибо?

- Да, - тут же отозвался юноша и нервно сглотнул, когда Сяо Чжань сердито прищурился в его сторону. - Гэ, мы ведь с тобой уже это обсуждали... Ты не можешь мне запретить…

- Могу и буду, если это угрожает твоей жизни! - вспылил альфа, не в силах противостоять разыгравшемуся животному инстинкту защищать. - Это не шутки, Ибо! Прайм может тебя покалечить прежде, чем кто-либо успеет вмешаться! Может убить! И что тогда?!

- Но ты обещал! - ощетинившись, раздраженно зашипел в ответ омега. - После того, как мы победили того яогуая, ты… Верь в меня хоть немного, а?!

- Да не в этом дело!.. - обычно Сяо Чжаню не составляло труда озвучить свои мысли, он умел быть рассудительным и убедительным, но от кипящей внутри фрустрации словно разучился нормально выражаться. Как Ибо не понимал, что он просто заботится о нем?! Необходимость оберегать омегу от опасностей текла в крови альфы, была вшита в подкорку, сливалась с биением сердца. Если он сознательно подвергнет возлюбленного такому риску, и в итоге Ибо пострадает, Сяо Чжань сам себя со света сживет. - Я верю в тебя и твое мужество!..

- Что-то не похоже, - юноша фыркнул, мрачно глядя на него исподлобья. - Если дело не в этом, то в чем тогда?

- В том, что теория слишком часто расходится с практикой! - от переизбытка эмоций Сяо Чжань всплеснул руками, чуть не сбив со стола подсвечник. - Что бы мы тут не выдумали, все в миг может пойти не по плану! Одного-единственного удара достаточно..!

- Чжань-Чжань, вот сейчас уже ты излишне драматизируешь, - вздыхая, пробормотала Сюань Лу. - Случиться - или не случиться - в любом случае может все, что угодно.

- Если позволите… - попытался вмешаться Юньлун, но Ибо перебил его, глядя на Сяо Чжаня с вызывающей дерзостью:

- Одного удара на меня хватит, говоришь? А ты попробуй его нанести.

Сяо Чжань расстроенно покачал головой, шумно выдыхая, и аккуратно приставил обратно к столу отлетевший в сторону стул.

- Это лишнее, детка… ты так и не понял, о чем я...

Тихо сидящий Сонджу неожиданно громко хмыкнул, получил локтем в бок от Исюаня и тут же сделал вид, что он тут не причем, живо заинтересовавшись рисунком на стоящем рядом чайнике.

Аюнга, немного растерянно посмотрев на всех, неловко кашлянул:

- Так, кхм, ну… что ж, использовать омегу это и вправду самый примитивный вариант, совсем необязательно… давайте подумаем, как по-другому можно спровоцировать…

- Нет нужды, - снова перебил Ибо, резко отворачиваясь от Сяо Чжаня и всем своим видом показывая, что с этого момента намерен игнорировать его. Из-за ледяного выражения лица и неестественно прямой спины выглядело это так, будто он разом проглотил очень большую сосульку. - Я согласен. За любым омегой или просто случайным нарушителем Мо Дуань лично не побежит. Пошлет отряд своих людей в догонку как обычно, и все. Будет ужасно нелепо. Мы потеряем время и пробудим лишние подозрения.

- Ван Ибо, - сквозь зубы прорычал Сяо Чжань, чувствуя, что из его собственных ушей вот-вот повалит пар. - Я сказал нет.

- …Зато я могу привести его к убежищу, где скрываются другие его враги и мятежники, и он это знает. Ну или меня можно взять в заложники и помучить, чтобы выманить остальных. Без разницы. Главное, что он не устоит, и вся его свора ринется следом в надежде, что впоследствии им перепадет кусочек славы, - как ни в чем не бывало продолжил Ибо и задумчиво прикусил ноготь. - Я мог бы взять с собой Сынёна, но его меткие стрелы точно пригодятся во время облавы, пусть лучше будет где-нибудь там… а вообще, если у меня получится вбежать прямо в кольцо, можно будет утыкать стрелами спины людей Мо Дуаня в момент общей атаки. Это их еще больше дезориентирует. Я потренируюсь. У меня должно получиться.

Исюань и Сонджу неоднозначно переглянулись. Да Чжанвэй прочистил горло и уточнил:

- То есть, этот план строится на том, что ты сможешь бежать по лесу быстрее егерей? - Ибо пожал плечами, кивнул, и Да-лаоши неуверенно покачал головой. - Ну не знаю, Ибао… Звучит оно складно, и ты, конечно, шустрый малый, но, по-моему, Сяо Чжань прав - это слишком рискованно.

- Но у меня же будет фора!

- Диди, ты раньше бегал наперегонки с нами, но Мо Дуань и его стая, как бы это сказать… эээ… противники другого уровня? - осторожно вставил Исюань, игнорируя его восклицание. - Плюс, твоя раненая лодыжка…

- Эй, паникеры, он же сказал, что справится, - хмыкнула Синь Чжилэй. - Омеги - прирожденные спринтеры, разве нет? Волк Мо Дуаня тяжелый и неповоротливый, а подавляющее большинство его подчиненных не рискнут вырваться вперед и претендовать на добычу. Если мы постараемся сделать тропу узкой и извилистой, эта тактика действительно может сработать.

- Ну да, мне тоже нравится идея, и я верю, что у Ибо получится, - неожиданно поддержал Сонджу, подмигивая омеге и старательно игнорируя рык Сяо Чжаня “блядь, ты серьезно?!”. - Просто нужно будет предпринять определенные меры предосторожности. Я могу подстраховать. А так, помню, Ибо как-то и меня, и Вэньханя в прошлом обгонял.

- На двух ногах, а не четырех! И вы бегали от моста до сарая! - возмутился более сознательный Исюань. - Ты учти, что Ибо не превращается в волка, и вспомни, как мы удирали от их своры, когда Го-цзы хотел его купить!

- Подождите, он не делает что?.. - удивленно воскликнула Синь Чжилэй.

- Да и нормально удирали, я же говорю, что могу подстраховать! Если понадобится, просто возьму его к себе на спину!

- Эй, хватит разговаривать так, будто меня здесь нет! - фыркнул Ибо и тут же вздрогнул от внезапного грохота.

Сяо Чжань раздраженно встряхнул рукой после удара по столу.

- Прекратите этот балаган. В таком виде догонялок не будет, - сказал он уже куда спокойнее, обводя всех выразительным взглядом и в конце концов останавливаясь на омеге. Тот наконец-то снова смотрел в ответ, правда, от выражения его глаз делалось не по себе. - Ибо не превращается, у него только две ноги, одна из них ранена, мы еще не знаем, насколько длинное расстояние ему придется преодолеть, и вы даже не учли, что среди преследователей могут быть конные и/или лучники. Это самоубийство. Просто… нет, я не разрешаю.

- Но..!

- Ибо, ты либо начнешь вести себя разумно и будешь участвовать в бою, отстреливаясь издалека вместе с Сынёном, либо будешь проводить время тут, запертый под замок, если продолжишь в том же духе.

На несколько секунд в помещении повисла напряженная тишина. Да, возможно под конец Сяо Чжань немного перегнул с угрозой, но в его глазах это было оправданно. Разобиженный живой омега всяко лучше, чем козырнувший отвагой, но мертвый. Лидеры местного сопротивления, конечно, были готовы нести потери, сражаясь за свою землю, а вот Сяо Чжань - нет. Никакие амбиции и никакие земли, даже очень удобные и желанные, не стоили жизни Ибо. И чего он так яростно рвался геройствовать, альфа, если честно, до конца не понимал. Юношеский максимализм, не иначе.

- Я понял, - в конце концов пробормотал Юньлун и тяжело вздохнул, встряхнув головой. - И правда, слишком много допущений. Давайте обойдемся без драмы… Сядь, Сяо Чж…

- Гэ, да какого хрена?! - воскликнул Ибо и тоже вскочил со стула, заставляя всех окружающих опять занервничать. Несмотря на всю свою миловидность, будучи таким разъяренным, он умудрялся выглядеть почти так же свирепо, как его альфа. - Ты белены объелся?!

- Я забочусь о тебе! Ибо, давно ты научился уворачиваться от стрел в спину? А обгонять перевертышей и всадников? Давай начистоту - ты не сможешь отбиться от прайма, если - нет, когда он тебя догонит!

- Это не забота, а паранойя! С чего ты взял, что они будут стрелять?! Их целью будет догнать меня, а не убить! Ты тоже делаешь предположения и понятия не имеешь, на что я способен!

- О, да ради всего..! Детка, ты вообще себя слышишь?! Что за баранье упрямство, подумай ты хоть чуть-чуть своей пустой головой!

…Да, а вот теперь точно перегнул. Оскорбленный взгляд Ибо метал молнии. Самым худшим в данной ситуации было то, что Сяо Чжань постепенно начинал чувствовать себя беспомощным. Перед нависшим над ними испытанием, перед собственным инстинктом, перед откровенно бунтующим омегой. Ужас какой-то. Он не хотел быть так резок, но безотчетный страх потерять возлюбленного словно парализовал все его сложные мыслительные процессы, и его внутренний волк, рычащий от досады и откровенно протестующий против омежьего самоуправства, ни капли не помогал.

- Мальчики, давайте-ка вы перво-наперво решите собственные разногласия, прежде чем мы начнем строить план с вашим участием, - голос Синь Чжилэй прозвучал довольно резко. Да оно и понятно - сцена была так себе. - Сейчас мы просто впустую тратим время. В критический момент не должно быть никаких заминок!

- Знаешь что, Сяо Чжань? - прищурившись, Ибо вызывающе вздернул подбородок, и от его тона у альфы аж холодок по спине пробежал. - Госпожа Синь абсолютно права. Пойдем-ка выйдем.

А затем, даже не дожидаясь его реакции, юноша драматично развернулся на каблуках и стремительно покинул комнату.

Раздраженный и хмурый, под неоднозначными взглядами друзей и новых знакомых, Сяо Чжань неохотно последовал за ним.

Но надолго его не хватило. За первым же поворотом коридора альфа нетерпеливо поймал возлюбленного за локоть и заставил развернуться к себе, не желая бежать следом и лицезреть излучающую негодование спину.

- Ибо… - начал он было увещевающим тоном, готовый извиниться, но омега с неожиданной силой вывернулся из его хватки, толкнул в грудь, отступил на шаг назад и буквально пригвоздил к месту леденящим взглядом.

- Ударь меня.

- …что? - Сяо Чжаню показалось, что он ослышался.

- Ты сказал, что меня одним ударом можно вывести из строя, так попробуй и ударь!

- Не стану я тебя бить, - потрясенно отказался альфа и даже головой потряс от абсурдности этого требования. - С ума сошел..?

Следовало отдать Ибо должное - двигаться резко и неожиданно он умел получше многих чистокровных перевертышей. Только годами отточенные рефлексы спасли челюсть Сяо Чжаня от довольно неприятных ощущений.

- Ибо, перестань!.. - уклонившись от удара и перехватив руку омеги, Сяо Чжань предпринял попытку лихо заломить ее ему за спину привычным движением, но куда там - в юношу словно демон вселился. Ибо принялся вырываться с такой яростью, что альфе пришлось отпустить его из опасений вывихнуть ему локоть или плечо, а затем отступить на шаг назад, подняв собственные руки в примирительном жесте. - Что на тебя нашло?! Пожалуйста, прекрати этот цирк и поговори со мной!

- Ах цирк значит?! - негодующий омега аж зашипел от возмущения и снова приготовился к атаке. - Ни за что, пока ты не воспринимаешь меня всерьез!

- Да с чего ты это взял..?! - только и успел воскликнуть Сяо Чжань, а затем стало не до увещеваний: на него посыпался град ударов - не очень сильных, но хлестких и точных, и как ни крути, болезненных. Омега буквально кипел от злости, шипел: "дерись давай, или ты вообще за мужчину меня не считаешь!?", никак не унимался, но даже при проснувшемся желании выбить из него дурь, альфа просто не мог сделать то, что сделал бы в настоящей драке с врагом. Не мог полоснуть когтями по лицу или горлу, не мог со всей силы пнуть в живот или всерьез ударить, ломая кости, потому что ну какого хрена, Небо, это же просто немыслимо! Воинская тренировка с оружием - одно дело, со своим легким клинком и луком Ибо обращался мастерки, Сяо Чжань отдавал ему должное и с удовольствием попрактиковался бы, но рукопашная?!

И ведь ладно бы Ибо был перевертышем! Крепкие, но гибкие, привычные менять свою структуру кости, звериные когти и острые, пусть и некрупные клычки - при должном усердии и везении, воины-омеги могли дать достойный отпор кому угодно, пока Белая Богиня-Волчица одаривала их своим милосердием, а злой рок не подберется вплотную. Но человек?..

Ни один юный человек, пускай и полукровка, ещё не смог побить врукопашную опытного альфу в расцвете сил, и как бы Ибо того ни хотел, ему не суждено было стать исключением.

Волк рычал, пребывая в полнейшем раздрае, и человеческой ипостаси приходилось не лучше. Опасаясь покалечить возлюбленного, в итоге Сяо Чжань сделал единственное, что казалось разумным в этой ситуации: повалил буйствующего Ибо на пол и придавил, рассчитывая обездвижить и все-таки воззвать к голосу разума.

Но просчитался. Уж что-то, а воспользоваться его нерешительностью омега не погнушался; и вот, спустя один грязный прием и несколько секунд ожесточенной борьбы, к полу оказался прижат сам Сяо Чжань. Ибо сидел на его груди, тяжело дыша, и с выражением мрачной удовлетворенности на лице прижимал к его горлу кинжал. Хотя бы тупой стороной - и на том спасибо. Будь это настоящая схватка, даже захлебываясь кровью, альфа мог бы вонзить звериные когти юноше под ребра, в беззащитный живот, и фатально повредить внутренние органы, но в планах Сяо Чжаня по-прежнему лидировало намерение поместить в этот животик своих щенков, а не когти, поэтому он вздохнул и демонстративно обмяк, всем своим видом признавая поражение. Что угодно, лишь бы эта нелепая ситуация поскорее разрешилась.

…а еще это было чертовски горячо. Злой и расхристанный Ибо, проявляющий свои доминантные замашки, выглядел и пах просто потрясающе. Больше всего альфе хотелось бы подхватить его под ягодицы и пересадить себе на лицо. Ладони, на ходу возвращаясь в человеческий вид, сами собой скользнули под смятые полы одежд, сжимая восхитительно крепкие бедра.

К сожалению, у омеги были другие планы и совсем другое настроение. Раздраженно порыкивая, он резко дернулся, коленями прижимая предплечья Сяо Чжаня к полу (ауч!), и угрожающе (ну, ему явно так казалось) оскалил зубки. Если бы взглядом можно было убивать, альфа наверняка бы уже корчился в предсмертной агонии.

- Знаешь что, Сяо Чжань? Хрен с тобой. Забудь.

От тона его голоса, который не сулил ничего хорошего, Сяо Чжань тут же сфокусировался на насущных проблемах и напрягся опять.

- …и что это значит?

- Забудь обо всем, что мы хотели. Я передумал. Можешь продолжать бороться за эту землю и селить тут своих людей, раз уж они проделали такой длинный путь, но я не пойду за тебя замуж, пока ты относишься ко мне, как к какому-то несмышленному щенку.

- Ты… ты же это не серьезно, - у шокированного Сяо Чжаня даже в голове не укладывалось, как вечер принял такой оборот.

- Вот опять, - в его голос просочилась искренняя обида, а глаза подозрительно повлажнели. - Я абсолютно серьезно, Сяо Чжань. Я… я не могу так. Не могу чувствовать себя кем-то важным для тебя, если ты постоянно... Ты говоришь, что уважаешь мои навыки воина, но как только доходит до дела, отказываешься сражаться и хочешь оставить меня в тылу.

- Чт… Ибо, я сказал, что не стану тебя бить, это же совсем другое! И я не против, чтобы ты участв..!

- Разве?.. Еще ты говоришь, что любишь меня, но как только доходит до постели - идешь на попятную, и метку до сих пор не поставил, хотя знаешь, что я хочу этого больше всего на свете! За кого ты меня принимаешь, а?..

- Да я же просто пытался вести себя порядочно! - если бы Сяо Чжань мог уронить челюсть в буквальном смысле, это, несомненно, случилось бы. Это так все это время Ибо воспринимал его старания быть благородным рыцарем? ЧТО?!? - Дождаться подходящего момента и соблюсти традиции, чтобы показать уваже..!

- Плевать мне на традиции, я все равно не целомудренная девица и не буду твоей кроткой домашней женушкой! - омега выглядел так, словно вот-вот расплачется, психанет и сделает что-нибудь глупое. Например, действительно решит, что они с Сяо Чжанем друг другу не подходят. Его искривленные от гнева губы и сжимающие кинжал руки красноречиво подрагивали, но глаза продолжали метать молнии даже сквозь слезы. - Либо все испытания и невзгоды, что преподносит жизнь, мы встретим как равноправные партнеры, плечом к плечу, либо мы не будем вместе вообще, ясно?! Если ты не ценишь мои навыки, я найду того, кто оценит! Хочешь показать, что относишься ко мне серьезно - дерись нормально!

Так, а вот это уже было совсем не смешно. Перспектива лишиться избранника из-за подобной глупости ужаснула человека и мгновенно привела зверя в неистовство, превращая обычно спокойного, добродушного волка в настоящего берсерка. Сяо Чжань издал громкий, фрустрированный полурык-полустон, за эхом которого почти потерялся характерный хруст суставов. Видит Небо, он не хотел этого. Не хотел, но… Что ж… Если ради того, чтобы быть с Ибо, нужно было победить самого Ибо…

Переступить через себя было трудно, но необходимо. Нахальный щенок просто не оставлял ему выбора. Хочет понять, каково это - выступить против альфы? Сяо Чжань покажет ему альфу.

- Ладно, детка, - пророкотал он, оскаливая крупные, стремительно удлиняющиеся клыки. - Ладно… раз ты не понимаешь по-хорошему…

*

По-началу Ибо, конечно, брыкался и отбивался будь здоров. Даже кусался (один из кожаных наручей Сяо Чжаня теперь навсегда был украшен отпечатком маленьких зубов. Забавно). Такая настырность поневоле вызывала уважение. Эту бы энергию, да в нужное русло…

Вообще Ибо умел драться и делал это хорошо. Если бы бой был настоящим, Сяо Чжань закончил бы его, будучи серьезно раненым. Возможно, смертельно.

И все же…

Ему не давали покоя воспоминания о том, как много мертвых омег он видел во время своих странствий. На некоторых останках еще виднелись неразграбленные доспехи, на некоторых - клочки звериной шкуры. Они были воинами, перевертышами-бойцами, тренированными и все такое - но проиграли. Сяо Чжань не хотел об этом думать, но кое-кто, излишне безрассудный и настырный, его заставил. И одна лишь мысль о том, что подобное может случиться с его драгоценным избранником, причиняла и ему, и его волку невыносимую боль.

И он сдерживался. Он не пользовался удачными моментами, когда мог бы мощным пинком раздробить юноше позвоночник, точным ударом сломать шею или просто хорошенько долбануть головой об угол, чтобы все навсегда закончилось в то же мгновение.

Когда альфа выбил у Ибо кинжал, несмотря на его ожесточенное сопротивление и изворотливость, это был конец. А окажись на месте Сяо Чжаня враждебный альфа-прайм, он разорвал бы строптивого мальчишку на куски прежде, чем тот вообще успел бы достать оружие.

Однако, кое-какой козырь юноша в рукаве припас.

Когда спустя несколько минут яростной схватки он все-таки оказался распластан на полу, не в силах пошевелиться под навалившимся на него тяжелым телом, в мертвой хватке когтистых полулап-полурук и клыков на загривке, то сделал вид, что сдался. Очень убедительно. Характерный для побежденного соперника запах мигом достиг чуткого волчьего носа, уши уловили жалобное поскуливание, и челюсти зверя инстинктивно разжались.

Не сразу, но потихоньку самые бурные эмоции улеглись.

Оценив масштаб нанесенного ущерба, Сяо Чжань переменил позу, слегка приподнимаясь, и принялся зализывать окровавленные ранки на шее возлюбленного. В настоящем бою он бы просто-напросто перекусил ее. В груди кольнуло виной - на светлой коже рядом с чувствительным местечком для метки и милой родинкой уже вовсю проступали воспаленные синяки.

- Гэ… - сдавленный всхлип на грани слышимости вогнал шип вины в сердце еще глубже. - Альфа…

- Что?

- Отпусти, пожалуйста...

- Хм-м…

Только закончив слизывать кровь и удостоверившись, что прокусил не глубоко, Сяо Чжань окончательно вернул себе человеческий вид и удостоил его просьбу вниманием.

- Дошло, наконец? - сварливо буркнул он.

- Угу…

Тяжело вздохнув, альфа приподнялся и отодвинулся еще немного, позволяя Ибо перевернуться на спину.

И понял, что совершил ошибку, только когда поймал испепеляющий, ничуть не утративший воинственности взгляд - за секунду до того, как омега атаковал снова.

- Нет, ты издеваешься?! - вырвался у Сяо Чжаня недоверчивый сердитый рык. Поутихшая было злость в полной мере вернулась заново, но толком разойтись он не успел - как ни крути, Ибо все-таки выдохся, и хотя он сумел застать его врасплох, второй раунд надолго не затянулся. Юноша попытался опять перевернуть их, обхватив альфу ногами, но Сяо Чжань быстро учился на своих ошибках. Устойчиво уперевшись в пол коленями и не давая омеге свести бедра, он пришпилил руки Ибо у него над головой, ловко связав их витым шнурком с его же наручей, а затем, когда неугомонный щенок снова попытался укусить, бесцеремонно схватил за горло и придушил. Не слишком сильно, но достаточно жестко и угрожающе, чтобы окончательно поставить точку в этой ситуации и утвердить доминантность.

- Уймись! - разъяренный альфа буквально рявкнул приказ, а не просьбу, щедро приправляя его агрессивными феромонами. Кровь кипела, и смешанные чувства теснились в груди - самым сильным оставалось подавляющее чувство неправильности. Он ненавидел это и даже импульсивно встряхнул придушенного омегу, не находя должного выхода фрустрации. - Ибо! Ты отважный и сильный. Я признаю это!.. Но я - сильнее, я старше, у меня больше опыта, и я всегда буду тебя защищать! Хватит. Если ты хочешь, чтобы я мог всецело полагаться на тебя в бою, просто покажи, что можешь вести себя разумно, а не нестись навстречу опасности под девизом “слабоумие и отвага”! И тогда, стоя с тобой плечом к плечу, я буду счастливее всех на свете!

Несколько секунд вокруг стояла только гулкая, тягостная тишина.

…А потом, как ни странно, его строптивый возлюбленный подчинился. По-настоящему, как будто только и ждал, когда альфа поведет себя как альфа, и несмотря на признание умений омеги все равно заставит его повиноваться, вынуждая признать свое превосходство.

Наблюдая за тем, как понемногу меняется выражение лица и глаз Ибо, как меняется его запах, Сяо Чжань понял, что больше никогда не перепутает истинное повиновение с притворством. Разница была, как между землей и небом.

Упоительно-сладкий, пьянящий аромат покоренного омеги обволакивал легкие изнутри и щекотал обонятельные нервы, постепенно разливаясь жаром внизу живота. Искусанные пухлые губы чувственно приоткрылись, темно-янтарные глаза подернулись поволокой, и хоть Ибо не был перевертышем, его тело непроизвольно подавало все те же однозначные животные сигналы. Он с трудом дышал, до сих пор хмурился, но при этом всем своим видом умудрялся кричать “возьми меня”.

Сяо Чжань грозно прищурился, еще чуть крепче сжимая горло возлюбленного и чувствуя, как судорожно дергается под ладонью кадык, а по гибкому телу пробегает мелкая дрожь. Склонился ниже, проводя кончиком носа по мягкой щеке, глубоко вдохнул и криво улыбнулся, почуяв откровенные нотки возбуждения - а потом Ибо вдруг его поцеловал. Слегка повернул голову и буквально впился в его губы своими, со сдавленным стоном, всем собой выгибаясь навстречу так, словно умирал без поцелуев.

Сяо Чжань, конечно же, не мог позволить ему так глупо умереть. Его ответный поцелуй был подавляющим, грубым и собственническим, заявляющим права не только на тело омеги, но и на саму его сущность и душу. Будто сжатая пружина возникшего напряжения между ними лопнула, высвобождая взаимные неконтролируемые страсть и вожделение, заставляя ненадолго забыть об окружающей реальности. Холодный каменный пол, отдаленные голоса друзей, ноющие мышцы - все отошло куда-то на второй и третий план, оставляя только жгучий жар и неутолимый плотский голод, бешеное желание присвоить. По мере того, как поцелуй становился глубже и отчаянней, а Сяо Чжань чувствовал, как возлюбленный без остатка отдается ему, его ладонь на шее Ибо медленно разжалась и опустилась ниже, прослеживая плавные изгибы тела, забираясь под одежду и срывая новые глухие стоны с пухлых губ.

И Ибо, такой напористый и резкий в драке ранее, сейчас полностью покорялся прикосновениям альфы, выгибаясь и растерянно хныкая, пытаясь потереться о него, совершенно бессильный перед нахлынувшими на него ощущениями.

Где-то рядом хлопнула дверь, раздались тяжелые шаги. Стояк болезненно уперся в плотную кожаную накладку доспеха, обычно слегка прикрывающего пах.

Сяо Чжань, одной рукой уже срывающий с возлюбленного влажное исподнее, резко осознал, что они валяются посреди проходного коридора.

Так не пойдет. Им не должны помешать.

Неохотно, но решительно оторвав себя от мягких соблазнительных губ, он быстро поднялся и вздернул следом разомлевшего и больше не сопротивляющегося омегу, бесцеремонно взваливая его на плечо.

- Умф, гэгэ… - запоздало реагируя на резкую смену обстановки, Ибо завозился, неловко пытаясь оттолкнуться от его спины связанными руками и приподняться. - Что ты… Твой наплечник мне на живот давит… Куда ты идешь… Опусти меня-я… Я больше не буду, Чжань-гэ-э..!

Сяо Чжань проигнорировал сбивчивый лепет и увесисто шлепнул свой трофей по заднице, чтобы утихомирить. Первая встреченная дверь пинку не поддалась, вторая тоже, а вот третья распахнулась - в еще одну гримерку, судя по уставленному баночками и пудренницами туалетному столику. Почти всю комнату занимали вешалки с костюмами, а большой сундук в углу был заботливо устлан циновками - хорошее место для отдыха, но не в этот раз. Нежности в сторону - кровь альфы все еще бурлила, да и вообще, кое-кто хорошего обращения сегодня не заслужил.

Резко захлопнув за собой дверь, Сяо Чжань задвинул щеколду и все-таки опустил омегу на пол - только чтобы тут же развернуть к себе спиной и уложить грудью на туалетный столик. Баночки и помады с шумом покатились в разные стороны, Ибо возмущенно пискнул, хватаясь за столешницу и пытаясь приподняться, но альфа мигом вернул его обратно и для надежности примотал его руки к массивному основанию резного зеркала.

- Гэ, ты что… ты правда собрался меня тут запереть? - Ибо попытался высвободиться, а когда у него не получилось - недоверчиво, с зарождающийся опаской оглянулся через плечо. - Зачем… Гэ?! Пожалуйста, скажи, что ты пошутил!..

- Никаких шуток, - Сяо Чжань зловеще ухмыльнулся и нагло облапал свою обездвиженную добычу, задирая подол и беспардонно избавляя нижнюю часть тела омеги от лишних слоев одежды. На светлой коже аппетитных ягодиц уже розовел смазанный след от предыдущего удара - невероятно соблазнительное зрелище. - Исполняю твое желание.

- Чт…

- Ты же сам на это нарывался. Всеми силами. Спорил, дрался, провоцировал меня… Просил тебя ударить…

- Но!..

- Тц! Еще и губу мне разбил, - Сяо Чжань облизнулся, чувствуя, как саднит левый уголок рта. Гуй его знает, в какой момент поединка это случилось, но как минимум этот один удар он вчистую пропустил. - Непослушный, строптивый, самонадеянный щенок. Ты заслуживаешь наказания. Вседозволенность в окружении братишек тебя явно избаловала. Попробуешь лягаться - ноги тоже свяжу.

Ошарашенный таким поворотом юноша попытался было возразить что-то еще, но больше не теряя времени даром, альфа с размаху опустил ладонь на его поневоле откляченную задницу. Звонкий звук смачного шлепка смешался с изумленным вскриком - Ибо буквально подпрыгнул на месте, и, возможно, свалился бы со столешницы, если бы Сяо Чжань не пригвоздил его к месту, надавливая свободной рукой между лопаток.

- Не бойся, я не причиню тебе вреда. Ты получишь ровно то, что заслужил. Это будет хорошим уроком на будущее.

И затем он шлепнул еще раз. И еще. Нежная кожа мгновенно покраснела, сохраняя яркий отпечаток его ладони, и после нескольких хлестких ударов альфа ненадолго прервался, чтобы бережно помассировать упругие округлые полушария. Такие горячие на ощупь, такие уязвимые, такие мягкие…

Уткнувшись пылающим от смущения лицом в свои связанные предплечья, Ибо тихо всхлипывал, но не просил прекратить, что говорило само за себя - ноги омеги дрожали, феромонные железы выделяли аромат, по интенсивности сопоставимый с началом течки, а внутренняя сторона бедер уже блестела от прозрачных потеков обильно выделяемой смазки.

Вдоволь налюбовавшись непристойным видом, Сяо Чжань замахнулся снова - и не останавливался, пока ладонь не онемела, а сладкая попка возлюбленного не сравнялась по цвету со спелой вишней. Ибо хныкал уже в голос, извиваясь на месте, безуспешно пытаясь потереться о что-нибудь колом стоящим членом и кусая собственные наручи от переизбытка ощущений.

Глубоко вздохнув и небрежным движением стерев со лба выступившую испарину, Сяо Чжань наклонился, придавливая возлюбленного собой и запустил руку в растрепанный каскад шелковистых волос, медленно собирая их в кулак.

- Ну ты только посмотри на себя, - пробормотал он хрипло, горячо выдыхая в маленькое розовое ушко и почти что нежно оттягивая голову Ибо назад. Отразившееся в полированной поверхности зеркала заплаканное личико омеги выглядело просто восхитительно: затуманенные глаза в обрамлении слипшихся от влаги ресниц, жалобно изломанные брови, лихорадочный румянец на щеках, дрожащие алые губы - Сяо Чжань хотел его растерзать. - Такая изысканная красота и такое ослиное упрямство… Нам придется над этим поработать… Думаю, периодические сеансы порки пойдут тебе на пользу. Что скажешь, м-м? Я чувствую, как ты пахнешь. Как сильно течешь. Чего на самом деле хочешь. Просто признай уже, что тебе нравится подчиняться. Маленькая похотливая сучка.

Может, Ибо и собирался ответить что-то внятное, но получилось у него только беспомощно застонать.

Продолжая дразняще покусывать его ухо и шею, Сяо Чжань опустил свободную руку между их телами и без лишних нежностей погрузил пальцы в набухшие мокрые складочки, собирая душистую скользкую влагу и растирая ее по всей промежности. К черту романтику, ритуалы, нежность и супружескую постель. Ван Ибо долго старался и наконец напросился. Идеальная брачная ночь еще будет позже, а пока… пока, менее романтичная, зато полная бурной животной страсти реальность вносила свои коррективы.

Тугое отверстие ануса судорожно сжалось под его настойчивым прикосновением, но Сяо Чжань все равно медленно протолкнул палец внутрь, с наслаждением трогая горячие бархатные стеночки внутри вожделенного тела и предвкушая, как они сомкнуться вокруг его члена. Звук, непроизвольно вырвавшийся изо рта омеги в момент проникновения, заставил член альфы дернуться от предвкушения.

- Итак, - рыкнул он тихо, с однозначным намерением начиная растягивать пульсирующую дырку и нащупывая маленькое уплотнение внутри. - Продолжим наш разговор. Что ты там говорил насчет замужества? Повтори.

Вместо связных слов из горла юноши вырвался не то сорванный стон, не то рыдание - он попытался двинуть бедрами и насадиться на пальцы, но Сяо Чжань ему не позволил. Сильнее потянув Ибо за волосы и заставляя его прогнуться почти до предела, не давая дергаться, он с самодовольной ухмылкой снова погладил простату - а затем вынул пальцы и замер, демонстративно игнорируя то, как возлюбленный изнемогает от перевозбуждения.

- Я жду.

Ибо всхлипнул, едва способный вспомнить, что такое речь. Его дырочки судорожно сжимались вокруг пустоты. Понаблюдав, как тягучие капли смазки беспрерывно катятся по его подрагивающим бедрам, Сяо Чжань немного сжалился, возобновляя легкие круговые поглаживания вокруг ануса, но вскоре неодобрительно цыкнул, когда с губ омеги все же сорвалось отчаянное “пожалуйста”.

- Нет, детка, так не пойдет, - преувеличенно тяжело вздохнув, он опять прекратил ласки. - Ты же знаешь, я не люблю неопределенность. Мне не понравилось твое “передумал”. Объяснись, - и, придавая больше выразительности своим словам, пару раз дразняще щелкнул по уже слегка припухшей, жаждущей дальнейшего внимания дырочке.

Вырвавшийся у Ибо мучительный, сладострастный вскрик стоил того, что к этому моменту член альфы уже начинал побаливать от напряжения.

- Прости! Прости, гэгэ, я ничего, я не… а-ах! Я просто… просто хотел тебя позлить!

- Ах позлить, значит… Ну, поздравляю, тебе это удалось, - ровно сообщил Сяо Чжань и растянул губы в угрожающей ухмылке, ловя в зеркале шалый, умоляющий, практически невменяемый взгляд возлюбленного. - Я очень зол.

Резко выпустив волосы юноши и заставляя его вновь упасть грудью на столешницу, альфа в последний раз смачно шлепнул его по заднице и возобновил интенсивную подготовку, растягивая узкую дырку сразу двумя, а вскоре и тремя пальцами.

- На данном этапе я уже не отступлюсь, Ибо. Ты мой. “Выйду замуж - не выйду”… В недотрогу будешь играть со своими дружками, а со мной чтобы больше никаких подобных выкрутасов. Отныне я решаю, что для тебя лучше. Понял?

В глубине глаз омеги на мгновение снова мелькнул вызов, но его тело откликнулось на слова альфы нетерпеливой дрожью, новым выбросом феромонов, и запал пропал так же быстро, как появился. Задыхаясь от собственных стонов и явно позабыв, что такое гордость, Ибо прошептал:

- Понял. Пожалуйста… Альфа, пожалуйста... Сделай меня своим, сделай... Все, что захочешь…

- Так-то лучше.

С громким довольным рыком Сяо Чжань наклонился, за подбородок повернул лицо возлюбленного к себе и снова впился в пухлые губы, целуя глубоко и страстно, исследуя языком его сладкий рот, а другой рукой яростно сдергивая с себя штаны. Щедро выделяемая омегой смазка быстро покрыла его член, стоило только пару раз потереться им о промежность, и спустя всего несколько секунд альфа разогнулся, придержал багровый от напряжения ствол и толкнулся внутрь растянутой дырки.

Жаркая нежная теснота, охватившая его крупную головку, чуть не свела Сяо Чжаня с ума. Он так долго хотел оказаться внутри своего омеги, что теперь не до конца верил в реальность происходящего.

- Ах ты ж блядь, - невольно простонал он, тяжело дыша и едва удерживаясь от того, чтобы не вставить на всю длину одним сильным резким движением. Быстрой подготовки оказалось недостаточно, внутри Ибо было невероятно тесно, горячо, охуенно - юноша снова спрятал лицо на сгибе своих локтей, заглушая вскрики и почти беспрерывный скулеж. Сяо Чжань запоздало подумал, что, может, стоило спросить, занимался ли он анальным сексом раньше, но теперь уже было как-то некстати - в любом случае, Ибо не пытался отстраниться или протестовать. Так что, успокаивающе поглаживая его по выгнутой пояснице, альфа продолжил медленно входить до конца, пока его тяжелые яйца не коснулись мягких мокрых складочек, прикрывающих трепещущее лоно.

Давая возлюбленному привыкнуть к массивному члену внутри, он наклонился, прижимаясь к вздрагивающей спине, и потерся носом о феромонные железы, глубоко вдыхая пьянящий изумительный аромат. Исходящий от омеги запах покорности и вожделения доводил его до умопомрачения.

- Все нормально, детка? - всё-таки спросил он на всякий случай, когда Ибо прекратил издавать звуки и только подрагивал, периодически конвульсивно сжимаясь вокруг его ствола. Юноша не отреагировал сразу, слишком погруженный в свои ощущения, поэтому Сяо Чжань нежно прихватил зубами его загривок, слизал капельки испарины с лебединой шеи, и аккуратно, медленно двинул бедрами на пробу. - Щеночек, да или нет?

- Да, - краткий, сорванный выдох - движение привело Ибо в чувство, срывая с искусанных губ тихий стон. - Да… мой Чжань-гэ… пожалуйста…

- Тогда открывай глазки, - утробно и довольно проурчал альфа и вновь взял омегу за горло, заставляя приподнять голову, и встречая в отражении зеркала потерявший всякую осмысленность темный взгляд. - Смотри. Смотри, как я буду тебя трахать. Как тебе идет принимать мой член.

Жаркое нутро сжалось в ответ на его слова, Ибо жалобно хныкнул, шире раздвинул ноги, откровенно предлагая себя - и у Сяо Чжаня окончательно сорвало тормоза. Быстро наращивая амплитуду движений, он сорвался в жесткий, рваный, наказывающий темп, отрываясь за все время добровольно-вынужденного воздержания.

Красные отшлепанные ягодицы упруго колыхались при каждом толчке, стоны, рык и полузадушенные вскрики превратились в подвывания и смешались с непристойными влажными звуками долбежки, и когда омега кончил под ним в первый раз, Сяо Чжань снова впился в его шею поверх феромонной железы - еще не для брачной метки, но оставляя след достаточно яркий и глубокий, чтобы любому было ясно - место занято. Наконец-то уверенно брал то, что принадлежит ему по праву, с полным осознанием собственного превосходства.

*

Оргазм был оглушающим. Настолько, что Сяо Чжань не помнил, как оказался плашмя лежащим на полу, без штанов и, почему-то, без одного сапога, рядом с таким же ошеломленным и потрепанным Ибо.

Несколько долгих минут они просто пытались отдышаться и смотрели в потолок, а потом омега вдруг выдал:

- Меня еще никто никогда так не драл.

Сяо Чжань невольно фыркнул и хрипловато рассмеялся, вытер повлажневшие уголки глаз и лениво повернул голову в его сторону. Тусклый контровой свет и послеоргазменная истома делали кукольно-красивый профиль Ибо просто нереально прекрасным.

- Это хорошо, - он хотел добавить что-то вроде “и никто никогда кроме меня не будет”, но юноша вдруг зашевелился и болезненно сморщился, и в груди, буквально из ниоткуда, возник крошечный червячок сомнения. - Так ведь?..

- Ну, если не считать того, что в ближайшие несколько дней я не смогу нормально сидеть… - кряхтя, Ибо слегка повернулся набок, и слегка обеспокоенный альфа с облегчением рассмотрел его блаженное выражение лица и мечтательную улыбку. - Бля, гэ, у меня до сих пор колени дрожат…

Сяо Чжань снова фыркнул, на этот раз довольно, и тоже перевернулся на бок, подгребая расслабленное тело возлюбленного к себе поближе. Ибо немедленно закинул свою ногу на его бедро и откинул голову назад, инстинктивно обнажая горло. Боги, альфа так сильно его любил.

- Это тебе только на пользу, - пробормотал он, с удовольствием обнюхивая пахнущего великолепным трахом омегу и слегка виновато потираясь носом о явные следы собственных рук на его шее, - в следующий раз дважды подумаешь перед тем, как нарочно выводить меня.

- …или совсем не подумаю, - едва слышно выдохнул Ибо, издавая удовлетворенное, сытое урчание.

- Что? - переспросил отвлеченный и не расслышавший его шепот Сяо Чжань.

- Что? - невинно откликнулся омега и кокетливо похлопал ресницами в ответ на его вопросительный взгляд. - Я молчу.

Недоверчиво приподняв брови, Сяо Чжань безнадежно покачал головой и тихо вздохнул, постепенно чувствуя, как к нему медленно, но неотвратимо возвращается серьезный настрой, отодвигая на второй план даже неумолимое желание вздремнуть.

- Теперь, наконец, мы можем поговорить? - мягко спросил он, поглаживая Ибо по щеке.

- Я бы лучше поспал…

- Детка…

- Ладно, ладно! Ну, что?

Сяо Чжань постарался сделать выражение своего лица максимально выразительным, потом ласково чмокнул заранее недовольно надутые губы возлюбленного. Оставалось надеяться, что после неоднократной разрядки омега стал более сговорчивым и не начнет второй раунд бесполезного спора.

- Щеночек, я понимаю что ты хочешь помочь. И я ведь не против! Но ты ведешь себя безрассудно!

- Гэ-э-э… - Ибо закатил глаза. Ну, естественно. Сяо Чжань этого ожидал, поэтому в этот раз решил сделать ставку на эмпатию и мягко, но тем не менее настойчиво, продолжил продавливать свою волю.

- Серьезно, ты заранее заставляешь меня чувствовать себя безутешным вдовцом. Этого хочешь, да? Чтобы новый этап моей жизни начался с трагедии?

- Конечно нет! - насупившись, Ибо укоризненно ткнул его кулаком в плечо. - Почему ты сразу думаешь о худшем? Представь, хоть на минутку, что у нас все получится!

- Я рассматриваю все вероятные исходы. И хорошие, и плохие. И чтобы исход оказался хорошим, нам нужно придумать что-то другое.

- Но у нас слишком мало возможностей, гэ! Мы столько всего обсудили сегодня, и только я-приманка это и просто, и быстро, и эффективно!

- Согласен.

- На что-то более сложное у нас просто нет вре… стоп, что ты сказал?

Сяо Чжань хохотнул и легонько щелкнул омегу по носу, до глубины души позабавленный его озадаченным выражением лица.

- Я сказал, что согласен. С той частью, где ты маячащая на горизонте приманка. А вот часть с погоней никуда не годится.

- Но… - приоткрыв рот и не находя слов, Ибо растерянно захлопал глазами. Это было очаровательно, и только важность обсуждаемой темы помогла альфе не отвлекаться.

- Представь расстояние от Вэйфана до вашего укрытия и умножь его минимум на два. Ведь ближе к городу, как мы просчитали ранее, устраивать засаду нельзя. Представил?.. А теперь представь, что почти весь этот путь нужно будет бежать изо всех сил. - Сяо Чжань сделал небольшую паузу в своих рассуждениях, давая омеге как следует переварить сказанное. Когда спустя несколько секунд Ибо ничего не ответил, альфа мягко продолжил. - Не знаю, как ты, но даже для меня, даже на четырех лапах, это слишком. Одна запинка, по несчастливой случайности подвернутая лодыжка, шальная стрела, камень, который заставит споткнуться - и все. Весь план пойдет крахом. Даже если Мо Дуань не убьет тебя на месте, мы упустим шанс окружить его свору и потеряем преимущество. Кто-нибудь сбежит и должит в город. Они вышлют подкрепление, а так как мы изначально в меньшинстве, это точно будет конец. Любовь моя, я очень хочу умереть с тобой в один день, но, прошу тебя, давай не будем торопить события.

Ибо молчал, однако по выражению его глаз и изменившейся атмосфере, Сяо Чжань понял, что наконец-то сумел до него достучаться. Слава Небесам. Сразу бы так.

Альфа мысленно обругал себя за эмоциональную вспышку ранее, но не очень сильно - искренне жалеть о самом страстном сексе в его жизни не получалось. Вообще-то, он был в восторге. А ведь если бы не ссора, гуй его знает, когда они смогли бы уединиться, не имея как минимум десяток оскорбленных дружеских ушей рядом. И, в придачу, он окончательно убедился, что его возлюбленному нравится немного грубости и принуждения, так что, правильно говорят - нет худа без добра, ведь и самого Сяо Чжаня это заводило просто ужасно.

- Ты прав, - в конце концов тихо пробормотал Ибо, вздыхая и обреченно глядя альфе в глаза. - Гэгэ, ты такой рассудительный и благоразумный… прям бесишь.

- Твое непробиваемое упрямство меня тоже бесит, - добродушно усмехнулся Сяо Чжань, мстительно щипая омегу за оголенные мягкие местечки и наслаждаясь лениво-протестующим писком. - Так как насчет того, чтобы бесить друг друга до конца наших дней?

- Что, наконец-то созрел сделать мне предложение? - даже извиваясь от щипков и пихаясь в его объятиях, Ибо все равно умудрялся дразниться, и альфа зажмурился на мгновение от переполняющей его любви, широко улыбаясь.

- Я думал, мои действия говорят сами за себя. Хочешь предложение на словах? Ладно, это оно. Ответ “нет” не принимается. Поженимся?

- Ты без штанов! - воскликнул Ибо, слегка задыхаясь от щекотки, смеясь и изображая возмущение одновременно. - Мы валяемся на полу! Кто так делает вообще?!

- Это для пущей убедительности, - ни капли не смущенный, ответил Сяо Чжань и демонстративно сжал еще не до конца опавший член в руке, похабно ухмыляясь. - Как тебе аргумент? Достаточно мощный? Ты любишь эту часть меня, я же знаю.

Омега закрыл лицо ладонями и издал непередаваемый, высокий звук, который был одновременно и смехом, и стоном, и согласием, и тысячей невысказанных “я люблю тебя”. Сяо Чжань обхватил своими пальцами его запястья, отвел руки от лица и поцеловал - глубоко и нежно, жадно и бережно, на несколько следующих минут полностью растворяясь в ощущении близости.

*

- Но что же нам делать, гэ? - даже когда страсти улеглись, Ибо все равно прижался к его груди, отказываясь отпускать, и водил кончиками пальцев по открытой вырезом рубахи коже, задумчиво хмурясь. - Ладно, от моего плана ты меня отговорил… но, тогда все становится только сложнее…

Время шло, однако Сяо Чжань не торопился возвращаться к друзьям и новым знакомым, сомневаясь, что они придумают что-то из ряда вон в его с омегой отсутствие. Как Ибо и сказал ранее, всевозможные идеи уже были высказаны - и отвергнуты - в течении вечера. У них и правда практически не было выбора. Как ни крути, кому-то придется быть наживкой - и вряд ли стоило поручать эту роль пожилому, травмированному Ван Ханю, который однажды уже пережил встречу с Мо Дуанем - не иначе, как чудом.

Но приманка тоже бывала разной.

- Я думаю, - медленно начал Сяо Чжань, круговыми движениями поглаживая Ибо по плечу и задумчиво рассматривая потолок. - Учитывая все имеющиеся данные… Думаю, нам нужен “предатель”.

- Предатель? - явно не ожидавший подобного, Ибо заинтересованно приподнял голову, заглядывая альфе в лицо. - Что ты имеешь в виду?

- Я имею в виду, что один из вашей стаи добровольно придет к Шао Го-цзы и заявит, что ему надоело жить в бегах и быть отбросом общества. Что он готов сдать остальных взамен… хм… взамен на собственную неприкосновенность и… - не успевая за галопом собственных мыслей, Сяо Чжань запнулся.

- И? - с интересом поторопил его Ибо.

- …и тебя.

Омега недоуменно тряхнул головой.

- Погоди, гэ. Ты сказал, что согласен, чтобы я был приманкой, но предателем буду не я?

- Нет, - Сяо Чжань аккуратно отодвинул его и сел, активно жестикулируя, взбудораженный приливом вдохновения. - Нет, солнышко, насколько я помню, Го-цзы и так хочет заполучить тебя - пожалуйста, не заставляй меня озвучивать все то, что он может с тобой сделать, если ты попадешь к нему в лапы. Сведения можно добыть не только из добровольно выдающего их пленника, ты же понимаешь?.. - Ибо неохотно кивнул, и альфа кивнул тоже, со смутной невыразимой радостью осознавая, что в конце концов они оба на одной волне. - К тому же, у тебя нет повода. Нет, я думаю, это должен быть Сонджу или Вэньхань. Альфа, который скажет, что хотел сделать тебя своим, но ты был против, и остальные не дали ему взять тебя силой.

Едва поспевая за разбегом его мысли, Ибо приподнялся на локтях, постепенно разделяя его взбудораженность и взволнованно кусая губы.

- Это… это звучит одновременно мерзко и гениально, гэ. Я думаю, это может сработать.

- Скажи? - Сяо Чжань азартно взмахнул руками, вырисовывая в воздухе что-то неопределенное. - Дальше, перед нами будут два варианта развития событий: Го-цзы либо прикажет взять альфу под стражу и пошлет Мо Дуаня с отрядом проверять истинность его сведений, либо Мо Дуань возьмет “предателя” в заложники, заставляя показывать путь, и чтобы все происходило на его глазах. Что так, что эдак, мы добьемся того, что они окажутся именно там, где нам нужно - а не в случайном месте. А если, уже будучи довольно далеко от Вэйфана, он начнет сбиваться с указанной дороги или заподозрит неладное - тут то ты и попадешься им на глаза и уведешь за собой прямиком в нашу ловушку. Это будет уже не так далеко. Мы можем подготовить какое-нибудь узкое, по-настоящему неудобное место, где перевертыши не смогут быстро разогнаться, и никто не сможет точно выстрелить из-за преград на пути.

- Мы защитим жизнь “предателя” на месте, или Синь Чжилэй обеспечит его безопасность в крепости, - подхватил Ибо, возбужденно блестя глазами и едва не подпрыгивая на месте. - Чжань-гэ, это действительно гениально. Мо Дуань учует мой запах за несколько ли, с направлением не должно возникнуть проблем. А если “предатель” будет заложником, в момент нашей атаки он сможет ударить своего конвоира в спину и внести еще больше хаоса. Ты гений.

Сяо Чжань довольно рассмеялся, обхватывая возлюбленного руками и крепко притискивая к себе.

- Осталось придумать, как сделать так, чтобы помимо тебя прайм и его свора не учуяли лишнего. Нас. Не надейся, что меня не будет рядом с тобой, даже если бежать недалеко.

- Ягоды гойи*! - Ибо буквально светился от воодушевления, обнимая своего альфу в ответ.

- Что?..

- Гойи! Ягоды! Жутко вонючие, в них измазаться - все равно, что в помоях изваляться! Ты что, не знаешь о них?..

- Впервые слышу, - вынужден был признаться Сяо Чжань. - Не цветущий боярышник?

Омега хихикнул.

- Нет, гэ, еще хлеще. Вонь ягод гойи перебивает любой запах, мы с их помощью как-то мимо одной враждебно настроенной стаи бандитов уже пробирались. Измажем вас всех, и максимум, о чем Мо Дуань подумает - где-то поблизости крупные залежи падали и помоев. Не такая уж редкая вещь в лесу, где обитает нежить или периодически гниет какая-нибудь недоеденная дичь. Ты сможешь спрятаться неподалеку от меня и вмешаться, если что-то пойдет не так.

- Звучит в равной степени отвратительно, и как отличный план, - признал Сяо Чжань. - Пора рассказать остальным. У кого-то могут быть замечания.

- Конечно, идем! - взбудораженный, Ибо собирался было подскочить и резко сел - и тут же демонстративно заохал, изворачиваясь и пытаясь взглянуть на свой отшлепанный зад. - А-ай, гэгэ, ты такой жестокий!

- Наказание и не должно быть исключительно приятным, - приподнял брови альфа, скабрезно ухмыляясь краем рта. - Постарайся вести себя хорошо, и в следующий раз я понежнее отжарю твои булочки.

Ибо закашлялся, подавившись воздухом, а довольный произведенным эффектом Сяо Чжань, наконец, поднялся на ноги и принялся приводить себя в порядок.

Он точно знал, что не мог сильно переборщить. Шлепая Ибо не чем-то, а собственной рукой, он полностью контролировал процесс и интенсивность ударов, да и судя по преувеличенно надутым губам и лукавым искоркам в глазах, омега просто в очередной раз хотел проверить, насколько сильно сможет им манипулировать. Сяо Чжань решил, что сохранить хотя бы видимость суровости и внутреннего стержня не повредит. Ибо и так по жизни веревки вил из окружающих, привыкший всегда добиваться своего если не мытьем, так катаньем. В конце концов кто-то должен был его нежно, но твердо приструнить - и кому, как не супругу, следовало это сделать. Ведь если омега даже собственного альфу не будет слушаться, их отношения рано или поздно зайдут в тупик.

А вот чужому туалетному столику в гримерке реально несправедливо досталось.

- Нин-цзе нас убьет, - обреченно простонал Ибо, разглядывая устроенный ими кавардак и предпринимая провальные попытки прибраться, с мрачной торжественностью добавил, - …но я ни о чем не жалею.

- Оно того стоило, - охотно согласился Сяо Чжань, помогая омеге вернуть уцелевшую косметику на место, а затем ловя суетящегося возлюбленного в объятия и прижимаясь губами к яркому следу временной метки на его шее. - Стоило миллион раз. Я бы повторил. Ну, не драку, а после…

- Гэ! - Ибо тихо фыркнул, переминаясь на месте и легонько пихаясь, - я сидеть не могу, серьезно! Пожалей меня хоть немного!

- Сразу, как только ты начнешь жалеть меня, - пробормотал альфа, водя носом по нежной коже, покусывая ушко и вновь непроизвольно запуская руки в разрез подола ханьфу. Желание трогать Ибо было сильнее него, хотя волк в кои-то веки сыто урчал, довольный полноценной близостью. - Перестанешь дразниться, так вкусно пахнуть и выпендриваться… но, я думаю, ты не перестанешь, - между ног омеги до сих пор было влажно. Вытекающее из растраханной дырочки семя смешалось со смазкой, и Сяо Чжань с извращенным удовольствием еще сильнее растер этот коктейль, останавливая испачканную ладонь на горящих ягодицах. - Потерпи пока и подумай о своем поведении. А перед сном, так и быть, поцелую все больные места.

- Ты монстр, - едва слышно проскулил Ибо, беспомощно хватая ртом воздух и до сладкой боли вцепившись пальцами в его плечи. - Ты, ты просто…

- Да, но ты сам меня выбрал, и тебе это нравится, - безжалостно припечатал Сяо Чжань, откровенно тиская его напоследок и с сожалением вытирая руку об изнанку одежд. - Идем. Нас и так уже наверняка заждались. Если Нин-цзе спросит, что тут произошло и почему весь пол покрыт пудрой, просто скажи, что чуть позже я компенсирую весь ущерб.

*

Синь Чжилэй, Юньлуна и Сюань Лу в комнате Да Чжанвэя уже не оказалось, а сам хозяин театра задремал на диванчике, облокотившись на поручень и подперев подбородок кулаком. Сонные Исюань и Аюнга слегка встрепенулись, услышав звук открывающейся двери, а Сонджу, немедленно учуявший, в чем причина столь длительного отсутствия влюбленной парочки, в отвращении сморщил нос.

- Поверить не могу, что вы заставили нас ждать, пока вы там… - он смерил их возмущенным взглядом. - Я не хотел об этом знать! Фу, блин! Это ужасно некультурно!

- …знаю, - тихо буркнул слегка пристыженный Ибо, пока Сяо Чжань просто плюхнулся в одно из кресел и с самодовольной ухмылкой подтянул омегу поближе к себе. - Ситуация вышла из-под контроля… Извините.

- О чем это вы?.. - просыпаясь и позевывая, простодушно спросил Да Чжанвэй. - А-Чжань, А-Бо, ребятки, вы помирились?

- Ни о чем, - быстро добавил Ибо, перекрывая недовольный бубнеж брата о бессовестных нахалах и оскорбленном обонянии. - Простите, что заставили ждать, мы помирились, и, кажется, все-таки придумали план!

- Правда? Ну-ка, выкладывайте! - люди-беты, не обеспокоенные ни лишними запахами, ни лишними наблюдениями, и оттого прибывающие в блаженном неведении, заметно оживились.

- Надеюсь, это что-то стоящее, а не эйфорические фантазии, - съязвил Сонджу и дернулся, когда не понимающий истинной причины его негодования Исюань хмуро ткнул его в бок.

- Сейчас узнаем, - ничуть не потревоженный его враждебностью хмыкнул Сяо Чжань и задумчиво осмотрелся. - А где остальные?..

- Разошлись, кто спать, кто по делам, - Аюнга пожал плечами. - Поздно уже. Решили продолжить завтра. Я и сам уже думал, что вас двоих не дождусь.

- Подруга твоя просила передать, что сегодня тут с женщинами останется, - добавил Да Чжанвэй.

- …понятно, - Сяо Чжань почесал нос, скрывая все же возникшую на секунду неловкость от осознания, как долго они с Ибо на самом деле отсутствовали, и вопросительно взглянул на омегу. - Расскажешь им?..

Юноша покачал головой.

- Лучше ты. Это же твоя идея.

- Да расскажите уже хоть кто-нибудь! - не выдержал Исюань, посмеиваясь и прикрывая ладонью широкий зевок. - Спать охота… не тяните время, и так голова не варит.

- Ладно, ладно, тогда слушайте сюда, - с новым приливом энтузиазма, Сяо Чжань поднялся на ноги и пустился в объяснения, меряя шагами комнату. - Я тут вот что подумал…

*

Возвращаться в пещеру пришлось далеко заполночь. Проще было бы остаться в театре, но почтовые вороны Да-лаоши проигнорировали все попытки людей разбудить их, а заставлять Ван-иши и других членов маленькой стаи волноваться до утра было как-то совсем несправедливо. Раздраженный Сонджу унесся вперед по туннелю, прихватив с собой единственный факел, и Ибо увязался за ним - то ли в попытке урезонить, то ли не желая остаться под землей без нормального источника света, а может и то, и другое. Сяо Чжаня вполне устраивал и маленький тусклый огонек от свечи в руках Исюаня, и то, что его ненадолго оставят в покое.

Правда, вскоре выяснилось, что обдумать все произошедшее в тишине ему все равно не суждено.

- Слушай… можно с тобой поговорить? Пока мы одни.

Сяо Чжань слегка сбился с шага, удивленный таким подходом.

- Конечно можно, Исюань, что это за вопрос. О чем?

- Ну… насчет Ибо? Я беспокоюсь, и… подумал, возможно, стоит кое-что объяснить?

- Ладно, валяй, - сконфуженно пожал плечами Сяо Чжань.

- Диди, он очень… как бы это сказать… - не найдя подходящего слова, бета тяжело вздохнул. - Я знаю, мне следовало приложить больше усилий в его воспитании! Я же старший… Вэньхань и Сонджу, они никогда даже не пытались вести себя с ним, ну… как альфы. Как главные. Понимаешь?

- Пока не очень…

- Ну, Ибо просто не привык к тому, что альфа - это по-умолчанию авторитет. Поэтому и не слушается. Более того, когда он созрел и эти двое боролись за право... эээ… прости, но ты же знаешь, да?.. Так вот, пока они “боролись” за право быть у него первым, они облизывали его с двух сторон, всячески пытались угодить, и в итоге мы имеем то, что имеем - это он альфами командует. Я… не знаю, наверное мне следовало бы вмешаться, но я тогда думал, что раз я обычный человек, мне не стоит лезть в эти ваши дела…

- Исюань, мне неважно, что там было у них, и если честно, я не хочу вникать в подробности, - слегка нахмурившись, Сяо Чжань задумчиво почесал затылок. - К чему ты клонишь?

Чувствуя, что начинает испытывать его терпение, Исюань заторопился и сделал неловкий пространный жест, в конце концов более предметно указав на лицо Сяо Чжаня.

- Он просто тестирует твои границы, пожалуйста, не злись на него, ладно?! Ибо любит бросать вызов и выпендриваться, демонстрируя превосходство, но как только ты дашь ему понять, что с тобой этот фокус не пройдет, он перестанет! На самом деле он просто шелковый перед теми, чей авторитет признает!

- А-а, ты об этом?.. - поняв, наконец, о чем старался сказать ему бета, Сяо Чжань тронул слегка ноющий уголок рта и рассмеялся. - Ерунда, просто чуть-чуть поваляли друг-друга по полу. Так даже интереснее.

- Правда? - в тоне Исюаня слышалась надежда, хотя лицо и выражало легкое недоверие.

- Не переживай, у нас все в порядке. Я уже понял, что к Ибо нужен особый подход, это не проблема. И он абсолютно прав, уважать кого-то только по признаку пола это глупость несусветная, а то, что в обществе так исторически сложилось… говорит не в пользу общества. Я более чем в состоянии укротить моего омегу куда более эффективными методами, чем вдалбливать, что “так принято”.

- Да..? А какими?.. - с некоторой опаской уточнил парень. - Просто он сегодня выглядел таким потрепанным, я… я не собираюсь лезть в вашу жизнь! Но так же не хочу, чтобы ты ему навредил, даже случайно. Я знаю, Ибао такой энергичный и напористый, и делает вид, что ему все по плечу, но… я давно его знаю и волнуюсь за него. Он… хрупче и ранимей, чем кажется.

Сяо Чжань остановился и заставил остановиться своего собеседника, чтобы выразительно посмотреть ему в глаза.

- Мои методы - это личное, Исюань. Но будь уверен, я говорю о любви, взаимопонимании и уважении там, где это требуется, для гармоничных отношений. Эй. Я же обещал, что нарочно никогда его не обижу. Сейчас нам просто нужно время, чтобы притереться друг к другу. Не думаю, что мне следует отчитываться за каждую мелкую ссору.

- О… то есть, да, конечно! Ты прав! Я и не хотел сказать..!

- Вот если он когда-нибудь будет жаловаться на меня - именно жаловаться, а не просто ныть, что я, такой-растакой, не позволяю ему напрасно рисковать жизнью - официально разрешаю вам вмешаться.

- Хорошо, - с облегчением выдохнул Исюань, смущенно посмеиваясь себе под нос, - извини, я правда ничего такого… он же, шкодник, в свое время со всеми передрался, кроме меня. Меня они просто дружно дразнили “мамкой” из-за того, что я пытался их разнять и опекать.

Теперь хохотнул и Сяо Чжань, криво улыбаясь и возобновляя шаг.

- Я думаю, при всех обстоятельствах, ты хорошо справился, Исюань. Подростки-беспризорники, уже до тебя выработавшие определенные правила и взаимоотношения, не желающие никого слушать, потому что чтоб ты там в их жизни понимал… Вам всем пришлось непросто. Но, сейчас они умеют читать и писать, не промышляют разбоем или воровством, имеют понятия долга и чести… Это дорогого стоит. Ты молодец.

- Ну, это не то, чтобы целиком мои заслуги… они сами по себе хорошие. У них были достойные родители… И у меня тоже, - бета меланхолично вздохнул, грустно усмехаясь. - Сонджу и Сынён, когда оказались в Поднебесной, уже помогали своим родичам-купцам в делах, прежде чем потеряли их… Ибо всегда был добрым и ответственным… Вэньхань умел выживать и был очень сильным, но не применял силу во зло. Да, потом все равно пришлось пару-тройку раз стукнуть кое-кому по рукам, чтоб не тянулись к чужому, но они и сами понимали, что поступают неправильно.

Сяо Чжань задумчиво кивнул, дружелюбно похлопав парня по плечу. Некоторое время они шли молча, а затем Исюань оживился снова:

- О, слушай, я кое-что вспомнил! Хочешь расскажу, как Ибо однажды навалял Сонджу за то, что тот напился в чужой компании и вернулся, неся ахинею о том, что место омег - босыми и беременными на кухне?.. Диди было всего четырнадцать, а этот гордый пьяный альфач, здоровый лоб, улепетывал от него по всему поселку, где мы тогда обретались, ха-ха! На утро ничего не помнил… Ой, а еще, когда Вэньхань и Ибо поссорились, и Ибо закинул ему ужа за шиворот?.. Крику было!

От таких историй Сяо Чжань, конечно, просто не мог отказаться.

⌑≫─━━━┉┅∎⋉⋇⋊∎┅┉━━━─≪⌑

К закату следующего дня Тимьян принес записку с уведомлением о том, что за неимением лучшего, замысел Сяо Чжаня принят и сопротивлением Вэйфана. Слабым местом по-прежнему оставалась только необходимость как-то заставить гунцзы на время поверить в то, что "предатель", оппозиция и смерть его правой руки никак не связаны, и ответственные за организацию операции уже некоторое время были озадачены этим.

- Нет, ну раз уж мы решили, что скормим свору Мо Дуаня нежити, давайте этого и придерживаться, - в итоге заключил Ван Хань, когда все остальные идеи по той или иной причине были признаны неконструктивными. - Продвинем вероятность такого исхода заранее. Подкинем им погрызенный гуями, или ещё кем-нибудь, труп - а лучше два, и пустим слух, что после процедуры изгнания нежить возвращается ещё более озлобленная, чем раньше.

- Отлично, я “за”, только где вы собираетесь взять такой труп, сяньшэн? - нахмурился Аюнга, барабаня пальцами по столу. - Нельзя же просто… взять и убить кого-нибудь специально для этого.

- Можно, если это бандит или кто-нибудь из тех, кого мы и так собираемся убить, - задумчиво заметил Сяо Чжань. - Кто-то из егерей, например.

- Ну, или в крайнем случае есть бездомные нищие, - цинично, но не без изрядной доли практичности добавила Синь Чжилэй. - Извините. Но в моей реальности они частенько помирают на улице, никем не замеченные и никому не нужные. Достать такое тело даже в сжатые сроки будет довольно легко.

Однако, все вышло еще проще: всего двое суток спустя, одновременно с тем, как Ибо, Вэньхань, Сынён и посланный вожаком присматривать за ними Юй Бинь принесли радостное известие о том, что обнаружили пару схронов нежити, недалеко от Байсэ медведь задрал какого-то странствующего юродивого. На изувеченное тело наткнулся рыскающий по округе Гу Цзячэн, и, так как никто из местных по описанию безумца не опознал, единогласно было принято решение использовать его в своих целях.

Добавив телу очень характерные для гибели из-за нападения яогуая следы, люди сопротивления успешно навели шухеру в Вэйфане, позаботившись о том, чтобы информация дошла до Шао Го-цзы и Мо Дуаня. Пользующаяся их доверием Синь Чжилэй подлила масла в огонь, скорбно и авторитетно повторив им слова об озлобившейся нечисти.

Удача благоволила им. Несмотря на ежедневные обильные ливни, в опасной близости от укрытия прочесывающие лес патрули и прочие раздражающие препятствия, спонтанно образовавшаяся группа из Исюаня, Пэн Чуюэ, Чжочэна и Сонджу нашла и место для засады.

Овраг был идеальным: в меру широким, в меру глубоким, на расстоянии, вполне подходящем для реализации всего задуманного. Нужно было только немного расчистить его от бурелома, чтобы самим ноги не посворачивать, но это было дело буквально одного-двух дней дружной работы - сущая мелочь, особенно с дополнительной помощью крестьян, готовых внести посильный вклад в любое дело, которое поможет им поскорее заново наладить свою жизнь.

Оказалось, что не прошло и недели после знакомства Сяо Чжаня с местным сопротивлением, как почти все необходимые составляющие грядущего переворота оказались в их распоряжении - гораздо быстрее, чем кто-либо мог предположить изначально. Вот только воинов, способных потягаться с егерями, по-прежнему было наперечет; оставалось надеяться, что они успеют как следует потренировать тех союзников, кто прежде не держал в руках оружия, но был готов рискнуть и сражаться.

Заканчивался третий день работы над западней вокруг оврага, работа спорилась, несмотря на скрытность, непогоду и повальную простуду среди людей. Любящая грязь и сырость мелкая нежить и без всяких провокаций потихоньку начала вновь появляться в округе, попадаясь на глаза и патрулям, и селянам, нападала на пасущийся скот, подогревая опасения, что было как нельзя кстати. Впридачу, Шао Го-цзы умудрился разозлить какую-то важную шишку из соседнего города, проиграв тому в кости добрую половину награбленной казны и устроив по этому поводу публичный истерично-пьяный дебош, поэтому настроения среди простого народа были еще более негативные, чем обычно. Торопясь воспользоваться моментом, Юньлун и Аюнга готовились вот-вот объявить день Х.

То и дело поскальзываясь на влажном лесном ковре из гниющих прошлогодних листьев, опавшей хвои и мелких веточек, разношерстная компания возвращалась на ночной отдых. Кое-кто из сопротивления предпочел выкопать себе землянки или по-иному обустроить и замаскировать временный ночлег прямо у оврага, но Ван Хань упорно загонял своих подопечных в нормальное укрытие, где было сухо и относительно тепло, добавляя, что и его собственные старые суставы уже не вынесут текущих погодных условий под открытым небом. Сяо Чжань ходил с ними, потому что Ибо категорически хотел спать в обнимку и отказывался расставаться дольше, чем на полчаса, а к вожаку примазалась и участвующая в подготовке оврага часть стаи, потому что почему бы и нет - никто не хотел продолжать спать на земле после долгого изнурительного похода, а пещера была ближе и удобнее “мужского” сарая в Байсэ. Передвигаться старались осторожно - всего лишь по три-пять человек за раз и разными тропами, чтобы не создавать лишнего шума и не привлечь ненужное внимание.

Ничто не предвещало беды.

Мысль о том, что вот-вот перед ними окажется ужин и теплый очаг, грела. Сяо Чжань в очередной раз поправил расправленный над их с Ибо головами сырой плащ - свой омега накануне великодушно пожертвовал кому-то из его крестьян, а теперь трогательно и неловко жался к боку возлюбленного, потому что мокнуть все равно не хотелось. Впереди них по слякоти бодро шлепали Сынён и Сонджу, а позади всех, устало позевывая, тащился Цао Юйчэнь. Патрулей в такое время обычно уже не бывало, поэтому иногда они переговаривались в полголоса и не ждали подвоха.

Внезапный громкий щелчок, резкое движение и словно со всех сторон разом раздавшийся треск натянутых веревок заставили их вздрогнуть и отшатнуться. В воздух взвились листья и комочки влажной земли, и с возмущенно-испуганным воплем Сонджу повис вниз головой, попав ногой в ловушку-петлю.

В первое мгновение Сяо Чжань успел подумать, что болтающийся в воздухе и нелепо размахивающий руками молодой альфа выглядит забавно. Но затем инерция мотнула Сонджу в другую сторону и с размаху впечатала в древесный ствол, насаживая его живот на острый обломок ветви как шашлык на шампур. Вместо дождя на их задранные кверху лица брызнула кровь, и с этого момента ситуация резко перестала смешной.

- Хён!! - перепуганные голоса Ибо и Сынёна слились в один, когда они кинулись на помощь брату, заметались, не зная, за что сперва хвататься - Сонджу повис высоко, выше, чем они могли бы дотянуться, а конструкция ловушки тонула в промозглой мгле.

На секунду застыв от шока, Сяо Чжань всё-таки сообразил вовремя подпрыгнуть и поймать Сонджу хотя бы за край плаща, чтобы не позволить ему раскачиваться и пораниться ещё сильнее.

- Осторожней! - гаркнул он, краем глаза замечая, что Ибо уже лезет на дерево, а Сынён ломанулся в кусты, туда, куда уходила самая толстая натянутая веревка. - Эта ловушка может быть не единственной!

- Зажми рану и постарайся не дергаться! Ты делаешь только хуже! - Пытаясь помочь, Юйчэнь тоже постарался допрыгнуть до Сонджу, но не преуспел, и бросился вслед за Сынёном, на ходу доставая топорик.

Следующие несколько минут выдались действительно жуткими. Тело Сонджу инстинктивно пыталось принять более сильное и живучее волчье обличье, но в таком неестественном положении любые попытки метаморфоз были обречены на неудачу, а из-за бесплодных конвульсий кровища лилась рекой. Бедный парень матерился, стонал и рычал, никто из них не знал, насколько плоха его рана, ливень, как на зло, усилился, и Ибо дважды соскальзывал с ветвей, пока пытался добраться до него - можно подумать, до этого все было недостаточно скользким.

В конце концов, когда им удалось спустить Сонджу на землю, всех трясло от переживаний.

- Хён… - до бела бледный Ибо склонился над ним, ощупывая и пытаясь осмотреть рану, торопливо отрывая лоскуты от своей нижней рубахи - конечно, ни у кого из них с собой не было бинтов. А зачем?.. Путь был простой и многократно хоженый, что, казалось бы, могло пойти не так..? - хён, н-не шевелись, прижми вот так, дай перевяжу!.. Да не… П-просто надави и держи, нам н-нужно остановить к-кровь!

Тихо паникующий Сынён тоже говорил что-то без умолку, придерживая брата за плечи, но лихорадочно обдумывающий, что им делать, Сяо Чжань не мог разобрать ни слова - похоже, это был не китайский. В любом случае, это не имело значения, словами и слезами делу не поможешь, сейчас они могли только наложить повязку и надеяться на лучшее.

- Какого ж дьявола? - тихо прошипел сквозь зубы Юйчэнь, озираясь и взволнованно похрустывая суставами пальцев. - Откуда тут..? Мы же шли здесь вчера..! А утром, Чуюэ и Цзэси, и..!

- Вот именно, - мрачно цыкнул Сяо Чжань, едва сдерживая клокочущий в горле рык. - Значит, мы себя выдали. Ни за что не поверю, что петля появилась здесь случайно. Именно здесь!.. Черт… нужно осмотреть тропу впереди. - Рядом раздались кряхтение и болезненные стоны - Ибо и Сынён поднимали Сонджу на ноги, поднырнув под его руки с обеих сторон. - Юйчэнь, иди. Доведи их до пещеры без других происшествий, понял?..

- А ты..?

- Нужно убраться здесь. Нельзя дать егерям понять, что ловушка сработала.

- !!! - Сынён опять говорил, на этот раз отчаянно глядя Сяо Чжаню в глаза, и альфа растерянно нахмурился.

- Приятель, я не…

- Он говорит, мы н-не можем идти обычным путем, - пришел ему на помощь Ибо, яростно кусая губы и безуспешно смаргивая подступающие слезы. - Сонджу в любую м-минуту может потерять сознание. Гэ, м-мы не затащим его на скалу по веревочной лестнице и скобам. Нам… нам п-придется идти по другой тропе.

- Не-е… там же стоянка егерей… - едва приподняв голову, надрывно просипел Сонджу. - Не выдумывайте, я дойду…

- Вот жеж срань, - от осознания дополнительных сложностей неизящно ругнулся Сяо Чжань, со злости пиная ближайший пень и тут же пожалев об этом. Сонджу мог хорохориться сколько угодно, но ползти по козьей тропе в его состоянии было нереально - это при условии, что он вообще до того момента доживет. Раны живота были подлыми, и время стремительно утекало вместе с кровью. - Блядь… где другой путь? Далеко?

- Дальше, но не очень, - Сынён, слава богам, наконец-то справился с приступом паники и снова вспомнил китайский. - Отсюда в другой стороне, в обход. Там… тоже крутая тропа наверх, заросшая, но нормальная. Только все равно… егери нас заметят…

- Значит, сделаем так, чтоб не заметили, - мрачно констатировал Сяо Чжань. - Я их отвлеку. Идемте, быстрее. - Трое юношей заковыляли прочь, а альфа поспешил дать указания другу. - Юйчэнь, тогда ты остаешься здесь: наведи порядок и предупреди наших. Прежними путями больше никто не ходит. Клювом не щелкает, ворон не считает. Мы не можем себе позволить потерять кого-то или попасться врагу.

- Хорошо, понял, - Цао Юйчэнь кивнул и только на секунду замялся. - Эту ловушку вероятно возводил не один человек. Она сложнее и больше тех, что делают для зверей. И мы испортили веревки.

- Я отправлю к тебе кого-нибудь или вернусь сам, как только будет возможность. А пока убери кровь и будь осторожен, - нервно скрипнув зубами и напоследок ободряюще похлопав Юйчэня по плечу, Сяо Чжань поспешил следом за своим возлюбленным и его друзьями. Ночка предстояла долгая.

*

- Ну, как он?..

В укрытие на одинокой скале Сяо Чжань вернулся только под утро, ужасно измотанный и грязный, как свин, но, по крайней мере, инцидент удалось оставить незамеченным - пока. А еще альфа получил какое-никакое представление о том, что являют из себя основные силы противника, и это было полезным знанием - жаль, что досталось оно такой ценой. Он и Сонджу, конечно, не поладили, но Сяо Чжань никогда не желал ему зла.

- Рана неприятная, но нам повезло, - ворчливо ответил Ван Хань и продолжил методично измельчать какие-то травы в ступке. Его лоб прорезали напряженные морщины, а глаза были усталыми от бессонной ночи. - Внутреннее кровотечение удалось остановить. Органы чудом почти не задеты. Жить будет, коли не помрёт.

Едва завидев Сяо Чжаня, взволнованный Ибо кинулся ему на шею, убеждаясь, что возлюбленный невредим, и теперь неохотно зашевелился, отстраняясь и хлюпая носом. Расслабляться было нельзя - да и некогда. В котелке над огнем кипятили бинты, из уже чистых и сухих омега делал пропитанные лечебной мазью повязки, рядом остывали свежие отвары.

Некоторые члены стаи Сяо Чжаня покидали пещеру, торопясь вернуться к работе над западней у оврага, другие ненадолго вернулись вместе с ним, перекусить после неожиданной ночной вылазки, а Лу-Лу, Ли Цинь и Юйчэнь склонились над вручную начерченной картой области и леса, пытаясь отметить обнаруженные места новых ловушек.

- Они точно знают, что мы где-то тут, - мрачно сказала Ли Цинь, когда вожак плюхнулся на лавку рядом с ней и устало навалился на стол. - Еще чуть-чуть, и мы окажемся в кольце. Мне кажется, если мы будем о-о-очень осторожны, у нас есть еще день или два, но потом они точно догадаются посмотреть наверх…

- Кто-то охраняет другой путь к пещере? По которому привели Сонджу?

- Да, сейчас там Цзытао. Пока все под контролем… но, боюсь, ненадолго.

- В крайнем случае, мы сможем уйти в туннели под театром, - Лу-Лу сморщилась, демонстрируя явную неохоту. - В Байсэ тоже стало небезопасно. Оказывается, вчера кто-то очень настойчиво интересовался тем, что там делает такая немаленькая группа чужаков. Юй Бинь наболтал что-то про то, что они несчастные беженцы и все такое, но им все равно велели либо поскорее убраться оттуда, либо официально зайти в Вэйфан.

- Ну-у, из Вэйфана они смогут выйти через тот же театр, - пробормотал Сяо Чжань и тяжело вздохнул, понимая, что это действительно крайний вариант - если и там заметят подозрительную активность, тайного выхода из поселения не останется. Раньше была еще лазейка в “Танцующем Цилине”, но, к сожалению, вела она не наружу, а только к скрытой дыре в стене, которая ныне была уже скомпрометирована.

- Или можем перестать мять сиськи и наконец-то пойти накостылять этим сволочам, - предложил Юйчэнь, с ухмылкой отмахиваясь от девчачьего “эй, выбирай выражения!”. - Те, кто всю жизнь махал только вилами, махать мечом все равно так быстро не научатся. Чего мы ждем? Где эти сопротивленческие лидеры?..

- Я тут, - неожиданно раздался из-за их спин голос Аюнги, - мы пытаемся сделать так, чтобы нас не прихлопнули в нашей же ловушке. Я два дня кряду строгал колья, а до этого пересаживал кусты поплотнее ближе к краю, за которыми могли бы укрыться лучники и копейщики. А у вас тут ничего, миленько. Это чтоб врагов над костром подвешивать?

С интересом оглядываясь, высокий бета потрогал свисающие с потолка пещеры крюки. Прежде он уже бывал рядом с укрытием, но никогда не поднимался на скалу и не заходил внутрь.

- Привет, - едва улыбнулся Сяо Чжань, слишком уставший, чтобы встать и поприветствовать его нормально. - Ты чего тут делаешь?

- Коза принесла мне записку о том, что у вас случилось, и чуть мне глаз не выклевала, пока будила. А я в кои-то веки так хорошо спал… - он широко зевнул и тоже сел за стол, потянувшись к чайнику. Тут же возникший рядом Ибо молча поставил перед ним чистую чашку и снова вернулся к изготовлению лечебных повязок. - Спасибо, дружочек… Вот я и пришел вас проведать, кое-какие лечебные травы принес на всякий случай, а то потом весь день буду занят. Счастье, что этот ваш парень жив. Несчастье, что мы лишились хорошего воина…

- Да уж, - Сяо Чжань потер глаза. Ощущение было такое, будто ему под веки полведра песка высыпали. - Он должен был быть “предателем”. Теперь придется идти Вэньханю, а его крупный волк был нужен нам в авангарде…

- А-а, дьявол! - обреченно ругнулся Аюнга. - Вас, перевертышей, и так мало...

- Ничего, справимся, - буркнул Юйчэнь. - Компенсируем хитростью.

- Куда деваться, - развел руками Аюнга. - Кстати, ты прав - тянуть дальше некуда. Мы вот-вот закончим готовить западню, если не сегодня, так завтра. А если не закончим, то с Вэйфаном впору будет прощаться: Шао Го-цзы подпишет указ о работорговле в день Духовной Ясности. Через неделю.

- Чего?! - спросили хором сразу несколько голосов, и Сяо Чжань пораженно добавил, - я думал, это слухи!

- Которые оказались правдой. Чжилэй уже видела готовый документ и даже первые договора с караванщиками. Если это случится… сами понимаете. Количество мудаков увеличиться в десятки раз, Го-цзы получит от них поддержку, экономический всплеск и прирост населения за счет рабов точно сделает Вэйфан городом - это будет якобы его заслуга, император пришлет сюда дополнительный армейский отряд на квартирование - а может и несколько, и у нас не останется и шанса.

- Пизде-ец, - емко протянул Ибо, несомненно озвучивая мысли всех присутствующих, и Ван Хань, машинально поднявший было руку для воспитательного подзатыльника, только горестно вздохнул, осознав правомерность ругательства.

- Это будет катастрофа, - прошептал он. - Вы можете себе представить, как вырастет и без того немалый уровень преступности и насилия?.. Все прошлые годы покажутся нам цветочками. Вэйфан превратится во второй Далун, или того хуже, Шаоян. Полнейшая, абсолютная катастрофа.

- Мы этого не допустим, - твердо сказал Сяо Чжань. - До этого не дойдет. Ко дню Духовной Ясности ни Шао Го-цзы, ни его прихлебателей уже не будет в живых.

- Хотел бы я иметь твою уверенность, - едва слышно выдохнул Аюнга и тут же яростно помотал головой, заставляя себя избавиться от сомнений. - Ты прав. Мы их остановим. Все, хватит нытья. Спасибо за чай, рад был вас повидать, новости рассказал… пойду готовиться дальше, - он решительно поднялся со своего места и направился к выходу. - Сяо Чжань, мне нужны все твои люди, которых ты можешь дать. Крайний срок для завершения всех работ - послезавтра. Безопасный путь от вас до оврага сейчас долгий, вверх по ручью - очень кстати, что у вас лапы.

- Вода и для лап холодная, - жалобно пробормотала Ли Цинь, но спустя мгновение сжала кулаки и кивнула. - Погоди секунду, я прямо сейчас соберусь и пойду с тобой.

- Я тоже с вами, - заторопилась Сюань Лу.

- Мы все придем, - добавил Сяо Чжань, устало потягиваясь. - Часть уже в пути, остальные немного позже подтянуться, лично я буду… примерно к полудню. Нужно чутка отлежаться, или я не встану завтра. Не волнуйся, сейчас главное не напортачить в спешке. Просто пришлите нам кого-нибудь из пернатых засранцев Да-лаоши, для быстрой связи на всякий случай.

После ухода Аюнги, он и Юйчэнь посидели еще немного, переговариваясь и дополняя подробностями самодельную карту, потом Сяо Чжэнь не глядя съел что-то, настойчиво подсунутое заботливым Ибо, и лишь слегка почистившись для приличия, завалился спать, попросив разбудить себя через пару часов. В сон он провалился почти мгновенно - полночи бегать от отряда егерей, а затем прочесывать лес в поисках других опасностей оказалось очень изматывающе.

Разбудил его, как ни странно, Ван Хань - долго тряс за плечо, а когда альфа с трудом продрал глаза, то очень кстати обнаружил перед своим носом чашку бодрящего отвара. Едва ли чувствуя себя отдохнувшим, Сяо Чжань с благодарностью выхлебал ее за несколько глотков и только потом, снова начав соображать, обеспокоенно нахмурился, не заметив рядом с собой никаких следов пребывания Ибо. Вообще-то он надеялся, что омега придет к нему отдохнуть - ведь тоже не спал и был занят всю ночь напролет. После их страстной ссоры и еще более страстного примирения в гримерке, шкодливый прилипала буквально проходу своему альфе не давал, все время отираясь рядом, пытаясь то просто выпросить ласку, то раззадорить и снова вывести на эмоции, поэтому его отсутствие ощущалось максимально странно.

Пещера, тем временем, почти опустела - стая активно помогала сопротивлению подготовиться к атаке и, помимо аптекаря, до сих пор хлопочущего вокруг своих баночек-скляночек, и Юйчэня, который досыпал прямо на полу, на первый взгляд никого не было видно.

На ходу потягиваясь, Сяо Чжань направился было искать возлюбленного - и замер, не пройдя и десяти шагов, услышав его ласковый голос из-за скрывающей общую постель занавески.

- …как можно скорее. Конечно я волнуюсь! Мы все… Хён, перестань, это нечестно с твоей стороны.

- Значит, вот моя судьба: так и помру, одинокий, нецелованный и никем не любимый, - надтреснутый и тихий ответ Сонджу почти терялся за другими звуками, но по отрывкам слов Сяо Чжань все равно различил его и неверяще закатил глаза. “На жалость давит, поганец”.

- Как ты можешь так говорить! - возмутился Ибо и чем-то зашуршал. - Я тебя люблю! И…

- Не любишь. Не так, как его, - Сонджу закашлялся, что звучало особенно жалостливо, учитывая его ранение. - Иначе, мог бы и поцеловать на выздоровление… как раньше. Тебе сложно, что ли?

- Хён… так нельзя…

- Ладно, я понял. Мой малыш вырос, завел жениха и больше не нуждается в старшем братике. Просто тогда прекрати быть таким милым, когда ухаживаешь за мной, это невыносимо.

Ответ омеги Сяо Чжань услышать не успел - Ван Хань, с легким осуждением в глазах, сунул ему в руки целый набор лекарств и кивнул на скрытую занавеской постель, мол, нечего стоять и подслушивать, иди помогай. Слегка ворча про себя, Сяо Чжань подчинился.

Сонджу выглядел плохо, чего и следовало ожидать, но лучше, чем можно было бы опасаться. Его живот туго опоясывали бинты, и Ибо как раз возился с ними, меняя повязку - старая, частично пропитанная кровью, валялась рядом. Увидев Сяо Чжаня, молодой альфа не выказал особых эмоций - как поглаживал омегу по волосам, перебирая длинные пряди, так и продолжил, только вымученно ухмыльнулся уголком губ.

- Гэ, - а вот Ибо заметно встрепенулся, слабо, но нежно улыбаясь. Он казался бледнее обычного, под его лучистыми глазами залегли тени, но в целом, он держался неплохо. - Ты отдохнул?

- Немного, - альфа аккуратно поставил склянки с отварами на постель и, секунду поколебавшись, присел рядом. - Вот, это от Ван-иши. Как дела?..

- Бывало и лучше, - хрипло пробормотал Сонджу. - Болит отвратно…

- Вот, это должно приглушить боль и помочь тебе поспать, - выбрав лекарство, Ибо помог брату приподняться и поднес чашку к его губам, дуя на жидкость. - Пей, только аккуратно, еще горячее…

- Фу ты, - сделав глоток, Сонджу снова закашлялся и с болезненным стоном улегся обратно. - До чего мерзкое…

- Ты прям как маленький, - мягко пожурил его омега. - Мне с ложечки тебя поить?

- Не надо, переживу, - недовольно кряхтя, Сонджу отпил еще, а затем посмотрел на Сяо Чжаня. - Я слышал, как утром приходил Аюнга... Рано вы списали меня со счетов.

- Ты сильно ранен, - Сяо Чжань приподнял брови, озвучивая очевидное. - Но я рад, что рана не фатальная. Ты нас здорово напугал.

- Да уж… был момент, когда и сам подумал… - Сонджу поморщился, но потом выдавил новую ухмылку. - Ничего. Все к лучшему. Так даже убедительнее получится.

- О чем ты? - Ибо недоуменно свел брови к переносице.

- Скажу Шао Го-цзы, что в драке за тебя, Вэньхань меня пырнул. Так конфликт гораздо серьезнее выглядит, не находишь?

- С ума сошел? Ты же едва стоишь на ногах! - шокированный, омега даже слегка отпрянул назад. - Тебе вообще не стоит вставать!

- Кто сказал?

- Как кто?!.. Это же очевидно!

- Да перестань. У меня ведь есть пара дней, чтобы отлежаться. Я буду в порядке.

- Сонджу, даже не думай об этом!..

Не получив от него поддержки, молодой альфа недовольно цыкнул и перевел мутноватый взгляд на Сяо Чжаня.

- А ты что скажешь? Будь ты на месте кого-нибудь из них, Го-цзы или его шавки, разве тебе не показалось бы подозрительным, приди один из неприятелей сдавать своих друзей целый и невредимый?

- Ну... - слова Сонджу заставили Сяо Чжаня задуматься, несмотря на то, что Ибо недовольно взвился и стукнул его по плечу, возмущенный серьезным рассмотрением вопроса.

Они планировали немного “подкрасить” предателя для правдоподобности, фингалом или чем-то вроде этого, но проникающее ранение, несомненно, произвело бы гораздо более сильный эффект. Однако…

- Ван-иши, ему можно вставать? - в конце концов обратился к лекарю Сяо Чжань, ведь это, как ни крути, был решающий фактор.

Ван Хань поджал губы и принялся мешать какое-то варево в котелке с удвоенным усердием.

- Учитывая стойкость альф и скорость регенерации перевертышей… - он неодобрительно покачал головой, - я бы сказал, что при необходимости можно, но…

- Вот видите! - триумфально вскинулся было Сонджу и тут же заохал, хватаясь на живот.

- Но не нужно! - повысил голос Ван Хань, - ты можешь навредить себе!

- Но я не хочу валяться тут, как мешок картошки, пока все сражаются за наше будущее! Я вполне в состоянии справиться со своей ролью!

- Хён, твое здоровье важнее твоей гордости! - снова встрял Ибо, и Сяо Чжань не мог не оценить иронии его слов. Вот бы и по отношению к себе омега придерживался того же…

- Посмотрим, - в итоге сказал он, утихомиривая не прекращающих пререкаться юношей. - Окончательное решение примем накануне атаки. Выздоравливай, Сонджу. Если ты пойдешь туда, то должен быть в состоянии защитить себя, а значит, твоя рана, как минимум, не должна снова открыться.

*

У оврага кипела бурная деятельность. Народу прибавилось: мятежники подключили все свои ресурсы, и в какой-то момент, к своему большому удивлению, среди незнакомых лиц бойцов сопротивления Сяо Чжань заметил Мэн Цзыи. Девушка радостно помахала ему и вскоре подошла ближе, улыбаясь и потешно гримасничая. Судя по всему, настроение у нее было отличным.

- Привет, парень Ибо! Я только сегодня утром услышала о том, что ты вернулся и собираешься здесь жить! Это так здорово! Вы собираетесь пожениться, да?

- Не прям сейчас, как видишь, сначала нужно сделать кое-какие дела, но в целом, да, - Сяо Чжань утомленно, но искренне улыбнулся в ответ. - Ты чего здесь делаешь, сяоцзе?

- Мы с мамой принесли теплую одежду, одеяла, бинты впрок, все такое… Еще помогаем плести маскировочные сети и чинить ламеллярную броню, есть шнурки и запасные пластины! Тебе что-нибудь нужно? - она приподняла повыше объемную корзину, которую держала в руках, чтобы ему было удобнее заглянуть внутрь.

- Спасибо, я в порядке, - Сяо Чжань покачал головой. - У меня и моей стаи есть все необходимое.

- Уверен? Подумай еще раз, это же бесплатные шмотки! Мама раньше никогда так не поступала, наш товар не из дешевых!

Сяо Чжань тихо рассмеялся.

- Предложение заманчивое, мэймэй, но я думаю, тут найдется немало тех, кому ваша помощь будет нужнее. Да вот, хотя бы… Кое-то из пришедших со мной людей теперь ночует здесь и скорее всего не откажется от теплых вещей.

- Ну ла-а-адно, - Мэн Цзыи, как будто, даже слегка расстроилась из-за его отказа, но затем снова воспрянула. - О, а как насчет портупеи с шипами для волков? Мой дядя придумал!

- Портупеи для волков… с шипами? - недоуменно переспросил Сяо Чжань. Он, конечно, прежде слышал о том, что для особенно крупных перевертышей некоторые умудряются переделывать конские доспехи, но это было что-то из серии слухов о гладиаторских боях при дворе императора и бесящихся с жиру зрителях. - Что за… как это выглядит вообще?..

- О, у меня нет с собой, но ты подожди тут, я сейчас принесу покажу! - преисполненная энтузиазма, девушка оставила около него свою тяжелую корзину и скрылась в недрах стоящей неподалеку палатки.

Задумчиво хмыкнув, Сяо Чжань вернулся было к порученной ему задаче, но откуда ни возьмись, в его бок практически врезалась крайне взбудораженная Сюань Лу.

- Чжань-Чжань, кто это был?! - зашипела она возбужденным шепотом, едва не подпрыгивая на месте и бесконечно дергая его за локоть. - Откуда ты ее знаешь?!

- Цзе, давай поспокойнее, я жутко сонный и не в настроении, - тихо ворча, он не без труда отцепил от себя подругу. - Это Мэн Цзыи, просто знакомая. Если тебе нужны подробности, спроси у Ибо, так как я ее только второй раз в жизни вижу.

- Это самая красивая, самая милая девушка, которую я когда-либо встречала! - тоскливо простонала Лу-Лу, не отрывая взгляда от выхода из палатки. - Она свободна? Ты не знаешь?! Ты должен нас познакомить! Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!..

Слегка ошарашенный ее напором Сяо Чжань не успел ответить - Цзыи вновь появилась в поле их зрения, с целой охапкой плотных ремней в руках. Подойдя ближе, она вдруг наткнулась взглядом на Сюань Лу и вздрогнула, запинаясь, взмахнула руками - портупея взлетела в воздух, а сама Цзыи, вскрикнув, начала падать и приземлилась прямиком в объятья старшей девушки. Обе молча уставились друг другу в глаза, постепенно заливаясь краской.

Наблюдая за ними, Сяо Чжань не сдержал добродушного фырканья. Боги, если они с Ибо выглядели хотя бы вполовину так же нелепо, то понятно было, отчего окружающие их друзья вечно корчатся и хихикают.

Однако, громкий звук вывел девушек из транса, и спустя мгновение они буквально отпрыгнули друг от друга, смущенные донельзя.

- И-извините, - наконец пробормотала Цзыи, не поднимая взгляда, и, чтобы чем-то занять себя, торопливо наклонилась, пытаясь собрать с земли свою раскинувшуюся во все стороны ношу. - Я случайно…

- Ничего страшного, ты не ушиблась? - Сюань Лу кинулась помогать ей, немного не рассчитала и с размаху врезалась лбом в ее макушку. Раздалось дружное “Ой!”, обе девушки, потеряв равновесие, шлепнулись на попы, и Сяо Чжань, даже зажав себе рот и поспешно отвернувшись, все равно расхохотался. Небо, это было самое нелепое и забавное, что ему доводилось видеть за последние несколько недель.

- Вы в порядке?.. - в итоге с трудом выдавил он, еле-еле подавляя смех и протягивая им руки, чтобы помочь подняться. Однако Лу-Лу, красная, как вареный рак, только сердито зыркнула на него из-под насупленных бровей и самостоятельно вскочила на ноги, подхватывая Мэн Цзыи под локоть.

Пока девушки пытались прийти в себя и обменивались неловкими извинениями и фразами знакомства, Сяо Чжань все-таки осмотрел виновницу всего шухера - портупею - и пришел к выводу, что лично ему она вряд ли поможет. Шипы вдоль хребта и плечей могли бы помочь избежать укуса или напрыга на эти места, но все-таки к подобному облачению нужно было привыкать заранее. А пока, с его текущим стилем боя, оно будет только мешаться.

- Так… что думаешь? - спустя некоторое время робко спросила Цзыи, вспомнив, что кроме нее и новой знакомой рядом есть кто-то еще.

- Ну не знаю, мэймэй. Идея вроде неплохая, но… Если во всех этих креплениях запутается лапа врага или его оружие, еще неизвестно, кому из нас будет хуже. Я, пожалуй, откажусь.

- Не слушай Чжань-Чжаня, он консерватор. Можно мне попробовать? - Сюань Лу явно не собиралась упускать шанса продолжить общение с юной альфой - у Сяо Чжаня защекотало в носу от выделяемых ею феромонов.

Мэн Цзыи оживилась, явно радостная, что изобретение ее дяди реально кому-то пригодится.

- Ты хочешь, дацзе?

- Да, эта штука выглядит многообещающе. Поможешь мне примерить?..

Цзыи с готовностью кивнула, указывая ей на палатку, где Сюань Лу могла бы сменить обличье, и, скомкано попрощавшись с ухмыляющимся Сяо Чжанем, девушки направились туда.

Он насмешливо закатил глаза. В теории, более миниатюрной и менее опытной в боях волчице Лу-Лу портупея действительно могла бы сослужить хорошую службу одним своим необычным и угрожающим видом, но вряд ли его подруга так рвалась опробовать ее только поэтому.

“Надо же, какой романтичный край этот Вэйфан и окрестности, - подумал Сяо Чжань и тихо пропел про себя, - в воздухе витает любо-о-вь, в шепоте деревьев звучит, в воздухе витает любо-о-вь, в каждом порыве ветра звени-и-т…”

⌑≫─━━━┉┅∎⋉⋇⋊∎┅┉━━━─≪⌑

Сонджу отправлялся на миссию. Это было сложное решение - остальные члены маленькой стаи противились ему до последнего, но Шао Го-цзы, словно чуя что-то неладное, нанял на службу дополнительную шайку словно из ниоткуда взявшихся головорезов, и с учетом еще сильнее увеличившегося численного перевеса, большой сильный волк Вэньханя был позарез нужен им в бою.

По крайней мере, у молодого здорового перевертыша процесс заживления шел полным ходом, и хотя Сонджу не мог активно и резко двигаться, рана больше не грозила стать для него смертельной, даже в случае, если ее потревожат. Синь Чжилэй обещала сделать все, что будет в ее силах, чтобы помочь ему во время пребывания в стане врага - это придавало какую-никакую уверенность.

Бедняга Ибо, наверное, мог бы разорваться надвое, метаясь между братом и Сяо Чжанем, желая помочь всем и всюду, если бы не ограниченное время, которое было им доступно. Ещё ягоды гойи, как выяснилось, росли отнюдь не везде, и почти весь последний день накануне атаки, компания из Чжоу Исюаня, Гу Цзячэна, Ли Цинь, Сяо Чжаня и его омеги, ползала на карачках, собирая ранний урожай у застойного лесного болота.

Времени на отдых не оставалось. Минувшая ночь была посвящена последним штрихам подготовки - чинили доспехи, точили оружие, судорожно запасали снаряды и припасы для первой помощи, а когда настало утро, и для Сонджу пришла пора отправляться в Вэйфан, Ибо от беспокойства искусал свои губы до крови. Сяо Чжань не стал стоять у них над душой, и то, что омега все-таки поцеловал брата - в щечку - увидел случайно и издалека, не испытав по этому поводу лишних эмоций, потому что то, что все они затеяли, и вправду было очень опасным.

- Иди сюда, - пробормотал он, прижимая Ибо к себе, когда тот вернулся обратно и немедленно заполз к своему альфе на колени, утыкаясь в шею. - Не волнуйся так… Сонджу будет там не совсем один, Синь Чжилэй не позволит им ему навредить. Он справится. Даже если они решат запереть его в темнице, мы вытащим его оттуда всего через несколько дней.

Ибо кивнул, но его запах все равно выдавал сильный стресс, и Сяо Чжань обнимал его так долго, сколько позволяло время. Меньше, чем им обоим хотелось бы, к сожалению. Но дальнейшая судьба всей их коммуны решалась сегодня, и как только вернулся провожавший Сонджу до границы леса Вэньхань, все обитатели тайной пещеры в последний раз выдвинулись по направлению к оврагу.

Поле боя было готово - они сделали, что могли, и теперь оставалось надеяться, что этого будет достаточно. Воздух вокруг чуть ли не гудел от разлившегося напряжения, и низкие тучи, накрапывающий дождь, только способствовали мрачной обстановке.

Пока Ван Хань хлопотал, заранее обустраивая места для раненых в разбитом неподалеку лагере сопротивления, Сяо Чжань собрал всех своих людей: переминающуюся в нетерпении, готовую к битве стаю, и шестерых отважных крестьян, менее готовых к бою физически, но, тем не менее, преисполненных решимости морально.

- Ну, что, последний и решающий рывок, а? - криво улыбнулся Чэнь Цзэси. - Клянусь, как только мы закончим с этим, я неделю просыхать не буду...

- И я, - хмыкнул Цзытао. - Эх, в баню бы… прогреться как следует… и девчонку грудастую…

Остальные тоже согласно загудели, делясь планами на будущий вожделенный отдых и подбадривая друг друга.

- Это оно? - любопытный Чжочэн приподнял крышку одной из двух больших, доверху наполненных ягодами гойи корзин, и тут же отпрянул, сморщившись от отвращения. - Фу ты! Будто городские стоки занюхнул…

- Твой лучший “аромат дня”, - захихикала было Лу-Лу, пока участвовавшая в сборе ягод и смирившаяся заранее Ли Цинь не поправила ее:

- Наш аромат дня, Лу-мэй… и это они еще не давленые… только представь, какой ароматной и склизкой будет твоя шерсть…

- Фу-у-у!!!

- Да уж, запах нашей победы будет своеобразным, - хохотнул дядюшка Чун.

Пока крестьяне добродушно подтрунивали над “волками-вонючками”, чтобы сбросить хоть чуть-чуть напряжения, а Лу-Лу хвасталась новоприобретенной портупеей (ее волчице только плетки в зубах для полного образа не хватало), Ибо привстал на цыпочки и игриво куснул Сяо Чжаня за ухо.

- Не волнуйся, гэ. Запах гойи спокойно может держаться до трех дней, но я все равно буду любить тебя… на расстоянии!

- Как мило, вот спасибо, - проворчал альфа. - А я-то, наивный, рассчитывал на то, что ты поможешь мне отмыться и расчешешь мех...

- Ну-у, если ты очень попросишь… - омега ласково замурлыкал, успокаивая его натянутые нервы, но Юньлун и Аюнга вскоре прервали их, решив напоследок еще раз прогнать все этапы плана атаки.

Тем временем, в Вэйфане начиналась и другая часть операции: семья Мэй Цзыи, Да Чжанвэй со своей труппой, Цянь Фэн и другие союзники, по разным причинам не способные участвовать в битве, выстраивались перед поместьем управителя, готовые до позднего вечера доканывать его своими жалобами и прошениями, а в случае чего - устроить беспорядки, чтобы и думать не смел послать кого-нибудь вдогонку отрядам Мо Дуаня, когда выяснится, что они что-то задерживаются.

Часы в ожидании весточки - Синь Чжилэй должна была с помощью Тимьяна дать им знать, как все прошло у Сонджу - тянулись до ужаса медленно.

Аюнга увел крестьян и лучников наверх, чтобы окончательно расставить их по периметру оврага и разделить зоны ответственности, а его супруг остался внизу и развернулся к разношерстному “авангарду”.

- Ребята, я знаю, что вы все помните, но для всеобщего спокойствия - давайте еще раз в этом убедимся, чтобы никто не напоролся на свои же капканы, - Юньлун обвел всех серьезным взглядом. - Здесь у нас подъемная стена из острых кольев. Ибо, так как ты бежишь первым - смотри под ноги, на маскировочной плетени легко оступиться.

Сейчас вся конструкция горизонтально лежала на земле и не представляла угрозы - но как только люди Мо Дуаня пересекут этот рубеж, поднявшийся частокол, для пущего эффекта перевитый колючей проволокой, не даст им отступить назад.

- Сяо Чжань, ты сразу поднимаешься наверх и присоединяешься к своей стае и моим бойцам, атакуешь по команде вместе со всеми. Раньше здесь тебя быть не должно - иначе… будет трудно, сам понимаешь. По возможности оставайся незаметным. Канаты мы используем только в том случае, если в отряде будут конные. Вы двое, - Юньлун похлопал по плечам ответственных за это воинов, - без приказа канаты не задействуйте. Пеших они, конечно, тоже собьют с ног, но у задних рядов появится время оглядеться и заметить то, что им замечать не стоит. Наша задача - сделать так, чтобы их основные силы оказались здесь, - дойдя примерно до середины оврага, Юньлун остановился, указывая наверх и в стороны. - Отсюда и оттуда покатятся огромные камни - будем надеяться, что какое-то количество егерей расплющит; а вон там, подальше - упадет сеть...

- Но что если… вдруг Сонджу… - взгляд у Ибо был такой жалобный, будто лидер сопротивления и вправду предложил сбросить кусок скалы на его беззащитного брата. Юньлун вздохнул.

- Если Сонджу окажется здесь… то ему должно хватить ума и сноровки отойти в сторону, он ведь тоже знает, что будет и как. Вот тут можно спрятаться за поваленным стволом, а там - упасть в траншею, это спасет и от камней, и от шальных стрел… Ты, дружок, о себе лучше беспокойся. Беги так быстро, как только сможешь, но помни, как только приблизишься к тупику и волчьей яме, нужно быть очень осторожным. Не делай резких движений, пробегай ровно посередине - Ибо, осторожно - по краям этой дощечки, под маскировкой, пустота. Еще можно запрыгнуть вот сюда, на этот камень, и перепрыгнуть яму. В противном случае, преследователи свалятся тебе на голову - поверь, ты этого не хочешь.

- Иди-ка потренируйся, - нахмурился Сяо Чжань, слегка подталкивая возлюбленного в спину. - Узковатая в итоге дощечка… и нехилый такой выходит прыжок… Вы же не вбили колья на дно?!

- Нет, слишком рискованно, в разгаре боя все равно может свалиться кто-нибудь из наших… - поспешил успокоить его Юньлун, хотя альтернатива казалась лишь немногим лучше. - Там просто вязкая грязь и всякий мусор, пара капканов, черепки, битое стекло... чтобы, пока враг там возиться в попытках выбраться, крестьяне могли закидать их камнями и копьями. Огненными снарядами, если получится их запалить в такой сырости. Возможно, кого-нибудь еще и задавят в процессе. В любом случае, никому из нас туда лучше не падать.

Отойдя в сторонку, они понаблюдали, как омега разбегается и успешно преодолевает западню. У проворного Ибо это получалось без труда, почти играючи, но Сяо Чжань не мог перестать думать о том, что ближе к вечеру, после очередной бессонной ночи и интенсивного, опасного забега, он будет куда более уставший, а щедро поливаемая дождем земля - еще более скользкой. Сердце альфы то и дело сжималось от накатывающей волнами тревоги.

- Еще можно обойти там, где мы ходим, по самому краю, - добавил приглядывающий за всем сверху дядюшка Чун. - Этот маневр будет сложно не заметить, но остается неплохой шанс, что бегущая толпа все равно не сможет разом затормозить и по инерции ее часть так или иначе влетит в яму. Напрасно не рискуй, дитя.

- Да, главное, в итоге окажись здесь, чтобы я мог тебя вытащить, - свесившись с края оврага над тупиком, Сынён демонстративно подергал замаскированным среди растительности канатом с узлами и петлей на конце, который должен был поднять Ибо из мясорубки в относительную безопасность, к отряду дальнего боя. - А если кто-то умудрится и тут проскочить, я его сначала подстрелю...

- Все будет нормально, я успею, - кивнул Ибо. - И, в любом случае, к этому моменту как раз начнется массовая атака, верно?.. Даже если… Они не успеют ничего сделать.

- Атака начнется сразу, как только последний враг переступит границу подъемного частокола или Мо Дуань что-то заподозрит, - тихо заметил Юньлун, слегка морщась. - Независимо от того, успеешь ты выбраться отсюда или нет.

Верхняя губа Сяо Чжаня вздернулась от несогласного рыка, но его убийственный взгляд высокий бета выдержал непоколебимо, только виновато разведя руками.

- Иначе мы потеряем эффект внезапности. Мо Дуань мастер подобных западней, и с ним его не менее опытные люди. Никто не попадется в ловушки после того, как осознают, что они здесь есть. Нас мало. Мы должны использовать любую возможность, чтобы склонить победную чашу весов на нашу сторону. Первые мгновения - самые важные. Покатятся камни, полетят стрелы, копья, огненные снаряды, нужно выкосить как можно больше народу и свести рукопашную к минимуму, потому что как только в бою сойдутся волки, крестьяне и мои стрелки не смогут отличить где друг, а где враг.

- Я все это знаю, - рыкнул Сяо Чжань. - Но сбрасывать многотонные камни и бомбы на моего омегу не позволю.

- Ай-я, никто не собирается нарочно подвергать его лишней опасности, - вмешался Аюнга, остановившись рядом с Сынёном. - Если все пойдет по плану, Ибо окажется в рядах пускающих стрелы быстрее, чем ты сам кинешься на первого противника. Но в случае критической ситуации, давайте убедимся в том, что все знают, где при необходимости можно укрыться самому или куда оттащить раненого товарища.

Следующие несколько минут они потратили на проработку "сценариев невезения" и обсуждение, что делать, если кто-то из врагов захочет сдаться, а затем их прервало хриплое карканье Тимьяна. Они ждали этого момента, но настал он все равно внезапно, у всех без исключения вызывая выброс адреналина.

Едва ворон приземлился, Аюнга выхватил записку из крепления на его лапке и впился глазами в текст. "Авангард" столпился вокруг.

- Ну?.. - нетерпеливо спросил Вэньхань, спустя всего пару мгновений.

- Сработало, - тихо, словно не до конца веря, выдохнул бета и прочистил горло, повышая голос. - Чжилэй пишет, что сработало! Шао Го-цзы посылает отряды стражи и егерей под предводительством Мо Дуаня уничтожить мятежников, они выдвигаются… ох, с учетом потраченного Тимьяном времени, получается уже прямо сейчас.

- А Сонджу? - взволнованно встрял Исюань, и все члены маленькой стаи сильнее сгрудились вокруг Аюнги, пихаясь и пытаясь заглянуть в письмо.

- ...в темнице, - озвучил тот, дочитывая, и сочувственно поморщился. - Тут написано, Мо Дуань настаивал, чтобы взять его с собой, но… ох… кажется, они перестарались с проверкой правдивости его показаний...

- Боги, бедный хён… - Сынён испуганно всхлипнул, притискивая к себе Ибо, который молча скуксился и закрыл лицо руками.

- …однако, Чжилэй поручили позаботиться о пленнике, пока Мо Дуань не подтвердит, что наши ряды окончательно разгромлены и больше выяснять у него нечего!

- ...Фух, значит она ему поможет, и Сонджу нас дождется, - с облегчением выдохнул Вэньхань.

- Стойте, вот тут на обратной стороне ещё… А, и так было понятно, что эти ублюдки не будут держать своего слова. На самом деле Го-цзы намеревается убить его, а Ибо посадить на це… ладно, это уже лирика. Но ты был прав, Бо-Бо, у егерей приказ привести тебя живым. Всем остальным, то есть нам, повезло меньше… хотя это как посмотреть, хехе.

- Уебки, - выплюнул омега, выпрямляясь и сверля письмо злобным взглядом красных от недосыпа и влаги глаз. - Они все, но особенно Го-цзы. Самого его надо на цепь и закрыть в темнице, чтоб сгнил там заживо! Подлый, мерзкий, злоебучий..!

- Тш-ш, ну будет тебе, - пробормотал Сяо Чжань, пряча возлюбленного в своих объятиях и окутывая успокаивающим запахом. - Выдохни, щеночек. Сейчас нам нужно сосредоточиться на другом, Го-цзы получит свое позже.

- Ещё как получит, да тут очередь из желающих набить ему морду и сделать кое-что похуже… - Юньлун мрачно кивнул и решительно хлопнул в ладоши, привлекая к себе всеобщее внимание. - Так, друзья, у нас остается мало времени. Сегодня мы положим начало конца опостылевшей тирании! Готовьтесь! По местам!

*

На выбранной ими тропе посреди лесной глуши было необычайно тихо. По земле стелился полупрозрачный туман, путаясь в корнях старого бурелома и обломках обступающих местность невысоких скал. Даже круглосуточно горланящие по весне птицы притихли, как будто чувствуя опасность.

Большой серебристо-белый волк остановился, слегка присел, и юноша соскользнул с его спины, бесшумно ступая на влажную почву.

Они собирались подождать отряды Мо Дуаня в трех ли от ловушки-петли, ранившей Сонджу. Расстояние достаточное, чтобы альфа-прайм без труда учуял омегу и уверился в том, что они на верном пути, недалеко от схрона мятежников. До оврага было еще чуть больше двух ли. Погоня займет считанные минуты. Ибо уже не хромал, но Сяо Чжань все равно вернул себе человеческий облик, небрежно накинул на себя протянутый плащ и наклонился, проверяя, что пострадавшая от капкана лодыжка его возлюбленного плотно перебинтована. Лучше перестраховаться.

- Готов? - тихо спросил он, выпрямляясь и невольно начиная поправлять собственный кожаный нагрудник, теперь берегущий Ибо. Мелкие суетливые движения, должно быть, выдавали его волнение, но альфе было все равно. Не перед кем тут держать лицо. Он действительно ужасно беспокоился. Будь на все его воля, он бы омегу с ног до головы одел в самые крепкие металлические латы, но…

- Ага, - Ибо кивнул, глядя в том направлении, откуда, предположительно, должны были появиться враги, и слегка поежился, признаваясь, - чуть-чуть не по себе…

- Ты справишься, - Сяо Чжань натянуто улыбнулся и попытался вложить в свой голос и запах как можно больше уверенности. Это оказалось непросто. Защитный животный инстинкт сводил его с ума, требуя спрятать драгоценного партнера в безопасности, но отступать было некуда. - Ты быстрый и сильный. Ты наизусть выучил эту тропу, каждый камень, каждый поворот. Я в тебя верю. Все наши в тебя верят.

- Ага, - снова повторил юноша и, наконец, тоже посмотрел на него, слабо улыбаясь в ответ. - Гэ… согласно астрологии, до конца месяца почти все даты для свадьбы удачные. Давай поженимся сразу после того, как освободим Вэйфан?

- Конечно. Да хоть прямо над трупом Го-цзы. Жду-не дождусь.

Ибо нервно захихикал.

- Не, он будет ужасным свадебным украшением. Фу, только настроение испортит. Я хочу нормальные. Красивые, красно-золотые. Гирлянды там, цветы…

- Будут тебе красивые, - пробормотал Сяо Чжань, ласково прижимаясь губами к его лбу. - Все, что захочешь.

- Тогда ладно, - омега тихо мечтательно вздохнул, а затем встряхнулся, решительно расправляя плечи. - Ну, тебе пора. Будь осторожен. Увидимся после боя?

- Да… ты тоже, - секунду Сяо Чжань колебался и все же не выдержал. - Детка, если что-то… я буду недалеко. Только крикни, я примчусь и подхвачу тебя.

- Знаю, знаю, но лучше не надо, это может вызвать подозрения, - слегка нахмурившись, Ибо погладил его по полуголой груди и, тоже не выдержав, на несколько мгновений зарылся лицом в его шею, глубоко дыша. - Все будет хорошо. Гэ… только мне надо пахнуть посильнее… поцелуй меня?

Без лишних слов Сяо Чжань слегка отстранил его, приподнял прелестное личико за подбородок и нежно поцеловал в губы, раздвигая их языком. На миг они словно забыли обо всем, кроме своей любви и бьющихся в унисон сердец. Альфа крепко обнял возлюбленного, как будто пытался защитить от всего зла этого мира, и Ибо ответил ему тем же - а потом кружащий над их головами Тимьян издал протяжное, тревожное “ка-а-аррр”, и блаженные мгновения закончились.

Решительно кивнув друг другу, они расстались - хотелось верить, что ненадолго, и точно не навсегда.

Отойдя на несколько сотен метров вперед и в сторону, Сяо Чжань снова остановился. Скинул плащ, небрежно скомкал и затолкал его под какую-то корягу, не особо рассчитывая забирать позже, аккуратно рассыпал в небольшом углублении на земле запас ягод гойи и вывернул шкуру. Волчий нос прекрасно чувствовал омегу - его нежный жасмин, теплый улун, нотку волнения, но вместо того, чтобы наслаждаться любимым ароматом, пришлось упасть и как следует изваляться в вонючих ягодах, маскируя собственный запах за запахом тухлятины. Волк расчихался, встряхиваясь и недовольно ворча, подавил возникший на секунду рвотный рефлекс, а потом отошел еще чуть дальше и притаился. Он не мог видеть Ибо отсюда, но представлял, чем тот занимается: должно быть, натянул запасной плащ между деревьев, якобы создавая укрытие, собрал бесполезный мокрый хворост для несуществующего костерка, и, напевая себе под нос, принялся искать грибы или съедобные корешки, бродя туда-сюда по установленному пятачку с лукошком в руках - в общем, делал вид, что занят чем-то обыденным.

Ждать пришлось недолго.

Сначала он почувствовал присутствие других волков - агрессивный, терпкий и мускусный запах доминантных особей доносился сильно издалека, смешанный с куда более банальными запахами мокрой псины и человеческого пота.

Потом его уши уловили лязг доспехов и топот множества ног. Потом приглушенные голоса и рычание. Потом секунду оглушающей тишины - и громкий, резкий приказ смешавшийся с нарочито испуганным вскриком Ибо.

А затем омега побежал, и выждав до тех пор, пока первые несколько перевертышей преодолеют стратегическую преграду из бурелома, Сяо Чжань побежал тоже.

Chapter Text

Птицы вокруг заливались так громко, что от их звонкого разноголосья немного звенело в ушах. Крытая повозка поскрипывала, покачивалась, неторопливо двигаясь по неровной колее. Серую в яблоках кобылу никто не подстегивал, и она расслабленно тянула свою ношу, ленивыми взмахами хвоста отгоняя назойливых насекомых. С двух сторон дорогу обступал густой смешанный лес, но Сяо Чжань знал, что уже скоро путь пойдет в гору, на серпантин, и по левую руку откроются потрясающие, хоть и немного тревожные своей высотой виды. Манчжун, сезон колошения хлебов, был идеален для такого неспешного путешествия - не слишком жарко днем, не холодно по ночам, не нужно было опасаться внезапного дождя и размытых дорог. Благодать.

- Гэ-э, мне скучно… - протянул Ибо, высунувшись из окна повозки и пытаясь дотянуться до сидевшего на кóзлах альфы подобранной где-то тонкой палочкой. - Я хочу к тебе.

Сяо Чжань улыбнулся, оборачиваясь и перехватывая палочку, с нежностью глядя на заспанное личико супруга.

- Хорошо отдохнул? - спросил он, и дождавшись кивка, плавно натянул вожжи, тормозя лошадь. - Подожди, не вздумай лезть сюда на ходу, я сейчас.

Он спрыгнул на землю, едва повозка остановилась, и помог спуститься возлюбленному. Заправил за ушко выбившуюся из прически прядку каштановых волос, чмокнул омегу в лоб, ласково погладил по еще небольшому, но уже заметному округлому животику. На Ибо была простая удлиненная туника без пояса и широкая накидка до колен, пока успешно справлявшаяся с тем, чтобы скрыть беременность от посторонних глаз, но Сяо Чжань-то знал, и при любом удобном случае тянулся понежить их будущее сокровище. По прогнозам Ван Ханя ребенок мог начать шевелиться в любой момент, и альфа ни за что не хотел пропустить это.

Они устроились бок о бок на нешироком жестком сиденье, и Сяо Чжань подхлестнул кобылу, заставляя ее вновь двигаться вперед. Колеса снова уютно заскрипели, нагнетая сонливость. Ибо прижался к его боку, и альфа переложил поводья в одну руку, другой приобнимая возлюбленного.

- Спой что-нибудь, Чжань-гэ? - через некоторое время попросил Ибо, потираясь носом о его плечо и затем устраиваясь на нем щекой. - Обожаю твой голос. И ребенку тоже нужно слышать его почаще.

- Хм-м, - Сяо Чжань ненадолго задумался, выбирая песню, тихо замычал себе под нос, постепенно набирая громкость и переходя на слова. В придорожных кустах заливались соловьи, довольно удачно аккомпанируя ему.

Вскоре впереди показалась развилка - последняя перед подъемом на серпантин, и альфа уверенно направил кобылу влево и вниз. День клонился к закату, торопиться им было некуда, и ночь лучше было провести в мягкой теплой постели деревенской таверны, а не в лесу на земле. Хоть Ван Хань и уверил их перед отъездом, что беременность протекает хорошо, и соблюдая разумную осторожность они могут путешествовать без лишних опасений, Сяо Чжань все равно волновался и стремился обеспечить омеге максимальный уровень комфорта. Он даже повозку, изначально самую простецкую, старательно модифицировал, устроив все внутри так, чтобы было помягче, а поверх их вещей между сиденьями можно было раскатать походный матрас и полежать. Ибо, глядя на его возню и ухищрения, откровенно посмеивался: “даже нашим черепашьим темпом ехать-то всего четыре дня в одну сторону, гэ! Я не хрустальный, при необходимости и пешком мог бы дойти, не сходи с ума”, - но благоустройством с удовольствием пользовался, расцветая и благодарно мурлыкая от всех проявлений заботы.

Кое-кто из стаи даже фыркал тихонько, мол, окончательно разбалуешь супруга, характер у него испортится, но альфа отмахивался. Ибо заслуживал всего этого и много больше. Сяо Чжань и раньше носил его на руках, а узнав о том, что у них будет ребенок, принялся сдувать с возлюбленного пылинки. Посторонние не знали всей истины, а она была в том, что Ибо любил своего альфу так же искренне и беззаветно и никогда не переходил разумных границ, всегда прекрасно чувствуя момент, когда ему можно покапризничать и построить из себя маленького принца, а когда нужно наоборот проявить всю силу и стойкость и быть максимально неприхотливым. Они многое пережили за годы вместе, Сяо Чжань знал его, как облупленного, и знал, что тот слишком чист сердцем, чтобы подобные мелочи его испортили. Да даже и если бы… Важнее всего было, что внимание альфы делало Ибо счастливым, и он сиял этим нехитрым безмятежным счастьем, словно маленькое солнышко, согревая лучиками все кругом.

- Гэгэ, а давай ванну попросим? - предложил Ибо, когда они устроились в предоставленной им на ночь комнате и решали, стоит ли идти ужинать в общий зал или можно полениться и потребовать принести еду сюда.

Сяо Чжань разлегся поперек постели, приподнялся на локте, подперев подбородок ладонью и наблюдал, как омега копается в сумке с вещами, выискивая что-то одному ему ведомое.

- Мм, да, я бы тоже с радостью помылся, - ответил он, потягиваясь и зевая. - Тогда спустимся и поедим внизу, пока слуги будут суетиться и носить воду.

Они так и поступили после того, как Ибо выудил из сумки другую, чистую от дорожной пыли накидку и переоделся. Выбор еды в маленькой деревенской таверне был скудным, поэтому с ужином разделались быстро - да и в душном зале долго рассиживаться не хотелось. Сяо Чжань озабоченно хмурился на то, как супруг без энтузиазма ковыряется в тарелке. Ван Хань без устали причитал, что Ибо слишком худой, и ему нужно есть побольше, во благо здоровья и своего, и будущего ребенка, но тот первое время помимо риса трескал одни соленые огурцы и кинзу, заявляя, что от всего остального его тошнит. По крайней мере, к началу второго триместра в его рацион вернулись другие овощи, соленая рыба, орехи, старательно состряпанные Цянь Фэном цзунцзы, а еще к лету начали созревать ягоды и ранние фрукты, которые ко всеобщему облегчению тоже снискали его благосклонность. Сяо Чжань теперь умел готовить всякие редкие кисло-соленые блюда, о существовании которых раньше и не подозревал. Жаль, что на кухню таверны не пускали посторонних, и на специфический вкус беременного омеги, как следствие, почти ничего не нашлось.

- Щеночек, доешь хотя бы тушеный картофель, - в конце концов вздохнул альфа, с намеком пододвигая к Ибо терпкий соевый соус. - Нам еще два дня ехать по глухомани, нельзя тебе все это время жить впроголодь. Потерпи чуть-чуть, как только окажемся дома, я и лао Цянь наготовим тебе целую гору всего, чего только захочешь.

- Оно мне в горло не лезет, - надулся Ибо, косясь на гарнир и тяжело вздыхая. - Гэ, я уже сытый, честное слово, пойдем наверх?

- Да ты же не съел практически ничего, - покачал головой Сяо Чжань.

Омега повредничал еще немного, и в итоге осилил только половину из того, что супруг пытался в него запихнуть. Когда он наотрез отказался доедать, Сяо Чжань сдался, позволяя ему утянуть себя обратно в комнату, навстречу исходящей горячим паром бадье. В конце концов ничего хорошего тоже не выйдет, если Ибо снова начнет взаправду тошнить.

Расторопный слуга выскользнул из комнаты, унося с собой последние опустошенные ведра, и альфа запер за ним дверь, постепенно расслабляясь в приватной обстановке и скидывая пропыленный дорожный плащ.

- А Яблоньку покормили? - вдруг забеспокоился Ибо, кидаясь к приоткрытому окну и пытаясь рассмотреть стойла во дворе, у которых они оставили повозку и лошадь.

- Конечно, я распорядился, - успокоил его Сяо Чжань, приобнимая возлюбленного со спины и ласково касаясь губами своей метки на длинной изящной шее. - С ней все хорошо, она сейчас тоже отдыхает. Давай лучше закроем окно, а то комары налетят и снова не дадут тебе спокойно спать… не люблю, когда тебя кусает кто-то, кроме меня, - усмехнулся он.

- Ой, да, комары ужасные, - спохватился Ибо и закрыл створки. Затем развернулся в его руках, приподнялся на цыпочки и чмокнул в уголок губ, поглаживая по затылку. - Примем ванну вместе?

- Конечно, если ты хочешь, - улыбнулся альфа. - Я вообще хоть раз отказывался от такого предложения?!

Ибо только хихикнул в ответ и скрылся за ширмой, начиная снимать одежду. Сяо Чжань потрогал воду, убеждаясь, что она не слишком горячая, и присоединился к нему.

Для двоих в бадье оказалось тесновато, но им и не в такие емкости случалось втискиваться, было бы желание. Сяо Чжань первый опустился в воду, чтобы омега мог сесть ему на колени, и прежде, чем тот сделал это, наклонился вперед и прижался губами к оказавшемуся прямо перед лицом округлому животику. При одном только взгляде на него, альфа испытывал всю палитру самых нежных и собственнических чувств невероятной силы.

- Не могу дождаться момента, когда смогу узнать, кто у нас там, - прошептал он, водя носом у пупка и поглаживая возлюбленного по задней стороне бедер. - С другой стороны, я буду скучать по тому, как ты с каждым днем становишься все круглее и милее… Солнышко, если бы только знал, как сильно я тебя люблю… как сильно я люблю вас...

- Фу, гэ, у меня от сладости сейчас все слипнется, - шутливо скривился Ибо и легонько отпихнул его, чтобы тоже, наконец, погрузиться в воду. - И я люблю тебя, бесконечно сильно! Но ты иногда такой сентиментальный…

Сяо Чжань тут же поймал его пухлые губы своими, целуя влажно и пылко, бережно обнимая и придерживая за поясницу и под лопатками, постепенно спускаясь ниже и начиная оглаживать ягодицы, потираясь о живот заинтересованно привставшим членом. Он не собирался настаивать, но омега всегда заводился за считанные секунды, и беременность, вопреки общепринятому мнению, только ещё больше усилила его чувствительность.

Как это часто у них бывало, спонтанные ласки быстро вышли за пределы пусть и страстной, но всего лишь прелюдии, и медленно погружаясь в горячее нежное нутро, Сяо Чжань несдержанно застонал от знакомых, но оттого не менее восхитительных ощущений. Феромоны омеги окутали его душистым облаком, и ноздри раздулись, стремясь вдохнуть как можно больше любимого аромата.

- Да-а, - рвано выдохнул Ибо и грациозно выгнулся в его руках, подрагивая и стараясь насадиться быстрее, - обожаю чувствовать тебя внутри, Чжань-лан*, мой альфа, как же идеально ты меня наполняешь, о, пожалуйста…

Волк зарычал, оскаливаясь довольно и хищнически, сжимая омегу крепче и помогая ему двигаться, размеренно и сильно, но не позволяя ускорить темп. Обычно Ибо любил, чтобы супруг трахал его на грани грубости, а нередко и за ней, до беспомощных слез и криков острого наслаждения, по нескольку дней не сходящих следов, но когда Сяо Чжань узнал, что возлюбленный понес, то отказался от этого сценария и стал гораздо осторожнее. Теперь он доводил его до исступления неумолимо медленно, до боли нежно, превращая занятия любовью в невыносимо сладкую пытку.

Вода из бадьи, естественно, обильно расплескалась вокруг. После того, как они отдышались и помогли друг другу вымыться, в процессе чуть не устроив второй раунд, Сяо Чжань тщательно обтер Ибо и себя предоставленными им полотенцами, а затем кинул их на пол, чтобы влага не просочилась на первый этаж и к ним не ворвался разгневанный хозяин.

Несмотря на то, что до постели было всего несколько шагов, омега заявил, что его не держат ноги, и альфа, на самом деле будучи только счастлив потакать возлюбленному, подхватил его на руки, в притворном раздражении закатывая глаза. А затем вдоволь потискал и в отместку закутал в одеяло на манер гусенички, не давая закинуть на себя ногу, как Ибо обычно делал. Впрочем, тот все равно скоро уснул, пригревшись в крепких объятиях мужа. С каждой новой неделей беременности его неуемная прежде энергия расходовалась все быстрее; организм тратил ресурсы на взращивание здоровенького, крепенького щенка внутри.

Сяо Чжань же, целый день проведя в повозке и не растратив свои силы, с непривычки еще некоторое время не мог заснуть; лежал и умиротворенно рассматривал, как пляшут на противоположной стене тени от тусклого огонька в ночнике. Кто-то шаркал вдоль коридора, кто-то смеялся в соседней комнате, за стеной, с улицы доносились отзвуки чьей-то пьяной песни. Ибо едва слышно сопел ему в шею, расслабленный, теплый, и альфа чувствовал простое искреннее счастье, наполняющее грудь.

Они ничего этого не предвидели. Течка омеги и его собственный гон со временем синхронизировались, три раза в год на несколько дней беспощадно погружая их в круговорот бешеного секса и сумасшествия, но в минуты ясности сознания они каждый раз ответственно глотали все пилюли и горькие настойки, которыми снабжал их Ван Хань, деликатно интересующийся, не собираются ли они подарить ему внуков. Сяо Чжань, вроде как, был уже вовсе не против, но Ибо казался все еще слишком молодым и ребячливым, они вместе планировали побольше посмотреть мир и еще немного пожить без лишних забот, прежде чем посвятить себя воспитанию детей, так что… совокупность чудесных травок и банального везения годами работала безукоризненно. После последнего гона альфа побыл с возлюбленным пару недель, а затем Юньлун попросил его о помощи в важном деле, и Сяо Чжань без особых раздумий согласился, рассчитывая на щедрое вознаграждение, абсолютно не лишнее для их поселения. И он получил даже больше, чем надеялся, вот только работа неожиданно увела его далеко на северо-восток, захватила и оказалась гораздо сложнее, чем предполагалось.

Он отсутствовал почти два месяца.

Сяо Чжань, конечно, слал письма, чтобы его не потеряли, но вот ответа не получал, так как ни дня не задерживался на одном месте - не считая той недели, что согласно плану, отсидел в тюрьме, втираясь в доверие к одному из заключенных.

И когда он вернулся на Одинокую скалу, смертельно соскучившись и терзаясь чувством вины, Ибо налетел на него, как маленький злющий вихрь, всхлипывая, ругаясь и осыпая поцелуями. Ноги альфы гудели от усталости, недосып делал все вокруг неясно-мутным и кристально-четким одновременно, сбивая фокус и рассеивая внимание. Он все равно обнял омегу так, что оторвал от земли, и закружил, пока сердце пело от долгожданного воссоединения. В этот вечер они едва не сломали кровать (при том, что Сяо Чжань изначально сколотил ее очень крепкой, зная их предпочтения). И наслаждаясь близостью любимого, его прикосновениями, его вкусом и запахом, вымотанный, но донельзя счастливый, он даже не сразу заметил…

Самый чудесный на свете аромат едва уловимо изменился и стал как будто мягче, еще притягательнее, хотя казалось бы - куда уж больше, обволакивал сладкой истомой, и феромоны выдавали острую жажду заботы, защиты, трепетной любовной ласки, особенную, нетипичную хрупкость. Альфа осознал это только утром, когда по привычке проснулся рано, хотя организму явно требовалось поспать еще. Ибо тихо дремал, уткнувшись в его грудь, и Сяо Чжань легонько погладил его по голове, устраиваясь удобнее. Глубоко вдохнул обожаемый запах жасмина, молочного улуна и мандаринок, смешанный с его собственным и непристойно-чувственной ноткой секса, а затем… затем его лениво прикрытые глаза широко распахнулись, от интуитивной догадки сердце молотом забухало в груди. Он изо всех сил старался лежать спокойно и не будить омегу, но в конце концов тот все равно проснулся от его беспокойного ерзания.

- Ибо, детка… ты ничего не хочешь мне рассказать? - до крайности взволнованный, спросил Сяо Чжань, едва его драгоценный супруг зашевелился и сонно мурлыкнул.

Подтверждение догадки альфу шокировало, но в хорошем смысле. Он даже прослезился от наплыва эмоций, расцеловал возлюбленного и не сразу сообразил поинтересоваться, рад ли такому повороту событий сам Ибо. Но всколыхнувшиеся было опасения оказались напрасными - тот был спокоен и счастлив.

- Это ведь не просто твое семя и последствия моей течки, это наше дитя. Наша общая плоть и кровь. Конечно я хочу его, Чжань-гэ, я хочу с тобой всего. Только не пропадай так надолго больше, не смей нас оставлять…

Еще через месяц четвертый дядюшка торжественно подарил им собственными руками смастеренную колыбель, все друзья и знакомые постепенно начали заваливать их игрушками и прочими детскими вещичками, у шкафа незаметно поселилась деревянная лошадка-качалка, и в какой-то момент споткнувшись о нее, Сяо Чжань понял, что их небольшой уютный дом стал казаться тесным и захламленным.

Ребенку (а вдруг и вовсе получится сразу два?!) нужно было свое местечко, своя комната, чтобы бурная личная жизнь родителей не беспокоила его; домашнюю мастерскую требовалось поместить за закрытую дверь, чтобы малютка не пострадал от неосторожности. Альфа посоветовался с уже семейными людьми, прикинул, что да как, и взялся расширять жилье. Как только сошел снег и пролились весенние дожди, строить начали бодро и без проблем, и все бы ничего, но суматошная тетушка Чун вдруг не придумала ничего лучше, чем схватиться за сердце и испуганным, возбужденно-доверительным шепотом поведать омеге о духах почвы и утробы, тай шэнь.

- Ни в коем случае беременным нельзя присутствовать при любых работах, связанных с ремонтом или вскапыванием земли, - громко шептала она, вцепившись Ибо в локоть и выразительно выпучив глаза. - И тяжелые предметы, мебель не передвигайте! Это тревожит духов, и они, разгневанные, могут навредить ци младенца, искалечить его тело и даже угрожать его жизни! Посмотришь, как забивают гвоздь - как пить дать, малыш родиться без глаза! И вообще острое не трогай - жена брата друга моего мужа как-то нечаянно порезала ножницами одежду, которую чинила, будучи на сносях, так у них сын родился с заячьей губой! А вот у моей золовки вообще был выкидыш, когда сосед колодец копал...

- Тетушка Чун, да полно вам страху нагонять! - возмутился Сяо Чжань, краем уха уловив эту тираду и прерывая дальнейшие запугивания. - Это же все не более, чем глупые суеверия!

Женщину удалось спровадить, но было поздно - Ибо впечатлился и запаниковал. Ему уже случилось мало того, что в огороде повозиться и на возведение новой стены посмотреть, так еще и помочь плотникам по-мелочи. Как бы альфа не пытался разуверить его в этих нелепых предрассудках, верящий в приметы омега трясся и сам себя накручивал, представляя всевозможные горести.

В итоге Ван Хань, вздыхая и качая головой, бормоча себе под нос что-то нелестное о распространяющих невежество крестьянах, временно забрал его пожить у себя (и заодно заняться дополнительным просвещением - лучше поздно, чем никогда). Это было очень любезно с его стороны, но все же неудобно: в его маленькой каменной башне, плотно заставленной алхимическим оборудованием, стеллажами с книгами и горшками с травами, было тесно и холодновато, и Сяо Чжань хоть и приходил только на ночь, все равно чувствовал себя мешающимся и лишним, в первый же вечер неловко развернувшись и расколотив пару склянок с какими-то ценными настоями. О какой-либо интимной близости и вовсе речи не шло, а ведь в отличии от прекратившихся на время беременности течек омеги, гон альфы никуда не делся. Он твердил себе, что потерпеть нужно всего ничего - погода была прекрасной, умельцы строили быстро, дом преображался на глазах - но зашедший как-то в гости Да Чжанвэй, узнав о происходящем, предложил другой выход.

- Я тут в Аньцин на большой театральный фестиваль собираюсь, - усаживаясь за стол и наливая себе вина, сказал он. - Исюань, Аюнга и Юньлун со мной, кстати. Почему бы вам не присоединиться? Будет здорово! Дорога хоть и проходит через горный перевал, но по большей части ровная и безопасная, верхом обычно за пару дней добраться можно, но коли не торопиться, да в повозке - в полтора-два раза дольше. Окультуримся и повеселимся, наберемся опыта у коллег, м-м? А там, глядишь, как раз жилье ваше и достроят. Соглашайтесь! Как только ребенок родится, станет не до путешествий и развлечений, успеете еще дома насидеться.

Ибо тут же загорелся энтузиазмом. Сяо Чжань подошел к предложению куда с большей осторожностью, выяснил и выспросил все детали, долго сомневался. Но в итоге сдался, когда возлюбленный начал откровенно канючить - мол, в ожидании его возвращения и так засиделся, заскучал, хочется увидеть новые места, запастись впрок свежими впечатлениями - а Ван Хань, тщательно осмотрев его, не единожды уверил альфу, что молодой и здоровый организм Ибо без проблем выдержит и более серьезные нагрузки.

- Просто езжайте помедленнее, - наказал аптекарь. - Хоть Да-лаоши и уверяет, что дорога ровная, наш расколотый край любит преподносить сюрпризы. Возьми мягкую крытую повозку, чтобы А-Бо всегда мог отдохнуть, не тряси его на ухабах, будь особенно внимателен к его нуждам, и все будет в порядке.

Что ж, перспектива поглазеть на разнообразные представления, чужеземцев, посетить заморскую ярмарку и поучаствовать в различных забавах и правда казалась намного привлекательнее, чем ютиться в углу башенки рядом с подозрительными хрупкими колбами или комнатушке “Танцующего Цилиня” по соседству черт знает с кем, где и так пришлось находиться во время гона. В конце концов, достроенную в виде эдакой “коробки” детскую комнату потребуется еще утеплить, сделать в ней окна и дверной проем, выскоблить пол, и на все про все уйдет не менее полумесяца, а то и больше. Сяо Чжань хоть и собирался принимать в процессе стройки самое активное участие, на самом деле мог в кои-то веки отпустить контроль и спокойно доверить эту нехитрую работу своим верным людям.

В Аньцин отправились дружной компанией - присоединились еще Лу-Лу и Цзыи, неторопливо ехали все вместе и подоспели как раз к началу фестиваля. Время провели чудесно, на целую неделю погрузившись в атмосферу веселья и праздника; а потом у Ибо вдруг проснулось неодолимое желание гнездиться. Хоть это и было предсказуемой, абсолютно естественной потребностью на данной стадии беременности, об этом моменте как-то никто заранее не подумал. Сяо Чжань позаботился о том, чтобы комната в гостевом доме, которую они занимали, была комфортной, и в нее не заходили посторонние, но все же это было не то. Чужие стены, чужие запахи, отсутствие вещей, из которых омега хотел бы свить свое гнездышко. Ибо хоть и старался бороться с этим, отвлечься, но буквально с каждым часом становился все более нервным и несчастным, маялся бессонницей, не в силах удовлетворить базовый омежий инстинкт. До конца фестиваля оставалось еще четыре дня, но Сяо Чжань не видел ни единой причины мучить его. По его расчетам, пока они будут добираться назад, все самые объемные и шумные работы в их доме как раз будут закончены.

Они оставили своих друзей продолжать развлекаться до конца, а сами выдвинулись в обратный путь пораньше. Исюань собрался было поехать с ними, но накануне отъезда съел что-то экзотические и внезапно принялся страдать сильным расстройством живота. Лу-Лу сбегала к ближайшему лекарю, и тот, помимо того, что снабдил их необходимыми снадобьями, наказал парню хорошенько отлежаться. Пришлось Исюаню остаться.

Вот так на обратном пути Сяо Чжань и его омега оказались только вдвоем. Это было ничего - дорога и вправду была мирной, а Ибо, подсознательно чувствуя хоть и медленное, но однозначное приближение к дому, даже немного успокоился, устроив себе некое подобие временного гнезда из их одежды и походных одеял внутри повозки.

Последней оформленной мыслью засыпающего альфы было то, что им пора бы начинать подбирать имя для будущего щенка.

*

Утро в деревушке у перевала было солнечным и безветренным, обещая такой же чудесный день. За завтраком Ибо с неожиданным энтузиазмом съел две порции конги с соевым соусом, пучком кинзы и сладкой бобовой пастой, и Сяо Чжань хоть внутренне и скривился от такого сочетания, был очень рад, что к омеге возвращается аппетит. Он купил несколько лепешек и мешок жареных каштанов в дорогу, запряг отдохнувшую Яблоньку, и вскоре колеса повозки вновь заскрипели, под мерный стук копыт и пение птиц увозя их на перевал.

Ибо пару часов просидел с ним на кóзлах, составляя компанию и активно болтая, то и дело щекотно прихватывая губами ухо и выпрашивая поцелуйчики, они поиграли в "города", потом обсудили, стоит ли и Орешек, любимую кобылу Сяо Чжаня, учить ходить в упряжке, или пускай так и остается только под седлом, а потом омега пожаловался на занывшую спину и попросился внутрь повозки. К этому моменту подъем на серпантин был уже довольно крутым, и по левую руку открылись красивые виды. Альфа некоторое время поискал для остановки более ровное место, помог возлюбленному перебраться в импровизированное подобие гнезда, чмокнул в губы, затем в показавшийся из-под накидки животик. Ибо благодарно погладил его по щеке и устроился полулежа, так, чтобы можно было смотреть в окно и любоваться пейзажем. Он вскоре замурлыкал одну из своих любимых забавных песенок не совсем пристойного содержания, и Сяо Чжань, улыбаясь уголками губ, подхватил простую мелодию, залипая на ритмично покачивающуюся голову лошади впереди, чувствуя на лице дуновения прохладного горного ветерка и впадая в своеобразный умиротворенный транс.

Ощущение неправильности накатило на него резко, словно ударив под дых. Он дернулся, выпрямляясь и судорожно оглядываясь, пытаясь понять, что так внезапно встревожило его внутреннего волка. На первый взгляд все было спокойно. Они выехали на относительно прямой участок дороги: густо поросший деревьями и кустарником крутой склон, возвышающийся по правую руку был тихим и неподвижным, открывающийся с высоты пейзаж слева, на который альфа старался лишний раз не смотреть - неизменным… Яблонька громко фыркнула и беспокойно запрядала ушами, махнула хвостом. Мелкие волоски на загривке Сяо Чжаня встали дыбом, интуиция завопила о незаметно подкравшейся опасности.

Вот оно что.

Было слишком тихо. Природа вокруг словно замерла - ни назойливого чириканья птиц, ни шума листьев, ни потрескивания ветвей, даже ветер, неизменно присутствующий на высоте, как будто стих. Петь они с Ибо перестали несколько минут назад. Все, что улавливали его уши - поскрипывание повозки да тяжелая поступь копыт Яблоньки.

- Ибо? - вполголоса позвал Сяо Чжань, оборачиваясь и перевешиваясь набок, сам еще не понимая почему, но внутренне холодея. - Детка, ты уснул?

- Почти, - беззаботно отозвался омега, к его вящему облегчению снова высовываясь в окно и ловя его взгляд. - А что?

- Да так, - Сяо Чжань нахмурился, выпрямился, снова глядя вперед и чувствуя неясную мелкую дрожь в руках, как утробно и низко зарычал, пригибаясь к земле, его волк. - Не пойму… Что-то не…

ХРЯСЬ!

Огромная черная тень метнулась из гущи деревьев справа со сверхъестественной быстротой, не оставляя альфе ни шанса среагировать вовремя.

Тяжеленное мощное тело врезалось в верхний край повозки за его спиной, сокрушая тонкие стенки и крышу, проваливаясь внутрь, от удара два колеса оторвались от земли, и всю упряжку мотнуло влево, на самый край пропасти. Лошадь всхрапнула от страха, взбрыкнула задними ногами и сломя голову ринулась вперед, вырывая вожжи из судорожно сжавшихся в попытке удержаться на сиденье рук Сяо Чжаня. В мгновение ока воцарился жуткий, беспорядочный хаос, и альфу затопило диким животным ужасом, когда он сумел обернуться, выхватить меч и увидел, что отвратительная гигантская туша стоит на жалких остатках брусьев и досок, фактически раздавив собой экипаж.

⌑≫─━━━┉┅∎⋉⋇⋊∎┅┉━━━─≪⌑

Ван Ибо привык доверять чутью своего альфы. Поэтому нахмуренный вид супруга и вопрос, вырвавший омегу из сладкой полудремы, заставил Ибо напрячься и сесть, потирая глаза. (В последнее время он так быстро уставал, даже если не занимался ничем энергозатратным… Видимо, малыш внутри него отнимал у тела ресурсов больше, чем он предполагал). На горных перевалах нередко промышляли разбойники, и, несмотря на то, что путь в Аньцин прошел без сучка, без задоринки, теперь рука омеги невольно потянулась к голенищу сапога - проверить, на месте ли кинжал. Рядом лежал лук и колчан, полный стрел, но сидеть с ним в обнимку показалось Ибо немного глупым, и…

Ничто не могло подготовить его к такому удару. Резкий оглушительный треск напугал омегу до вопля и подскочившего к горлу сердца, мир вокруг накренился, инерция мотнула его с такой силой, что он от души приложился головой об оконный проем, боковая стенка и часть крыши повозки вдруг рухнула, только чудом не придавив его. Огромная черная лапища приподнялась, обдав Ибо фонтаном вони и щепок, цепкие когти, каждый размером с его ладонь, зацепили и потащили вверх накидку, оставляя на одежде рваные дыры. Затем - хриплый крик Сяо Чжаня, металлический звук стремительно покидающего ножны меча, перепуганное ржание лошади, непонятный скрежет, чудовищный вой… Громче всего бил по ушам собственный бешено колотящийся пульс.

Первым инстинктом Ибо было свернуться калачиком, защищая живот, накрыть руками голову и заскулить, взывая о помощи к альфе. И это могло бы стать его бесславным концом, если бы не полное опасностей бродяжническое прошлое, научившее его преодолевать подобные порывы. Еще одна конечность монстра пробила крышу прямо над ним, и омега едва успел отдернуться в сторону, тут же теряя равновесие и падая - кобыла несла, и повозка вышла из колеи, подпрыгивала на камнях и ухабах по самому краю пропасти. Острые края сломанных досок и погнутые гвозди впились в предплечья и колени, его засыпало остатками крыши и хаотично разлетевшимися вещами, по спине прилетел смазанный тяжелый удар не то лапы, не то одного из шипастых хвостов, на несколько мгновений совершенно дезориентируя и вырывая из горла болезненный стон.

- Ибо!! - услышал он панический крик альфы, с трудом пробивающийся сквозь нечленораздельные звуки, издаваемые чудовищем, и весь хаотический жуткий шум. - Ибо!!?

Мир словно сузился до этого голоса, его обладателя, помогая преодолеть охвативший его примитивный страх и сосредоточиться. Ибо отчаянно тряхнул головой, пытаясь прогнать мутноватую пелену перед глазами, и заставить мозг работать. Дно повозки ходило ходуном, монстр топтался прямо над ним, вокруг, вот-вот наступит…

- Я в порядке! - кое-как сумел просипеть он в ответ, выбираясь из-под завала, с трудом обретая некое равновесие, привставая, и тут же пригнулся снова, уворачиваясь от огромных когтей.

Проморгавшись, Ибо с трепетом уставился на тушу невиданного существа, которое атаковало так яростно, что Сяо Чжань не мог толком разогнуться, одной рукой цепляясь за уцелевший облучóк, другой - орудуя мечом и уйдя в глухую защиту, рыча сквозь зубы и содрогаясь под неестественной мощью ударов. Омега поймал его дикий, перепуганный, побелевший от напряжения взгляд, выхватил кинжал онемевшими, непослушными пальцами и ударил практически наугад. Сначала лезвие лишь оцарапало покрытую редкой колючей щетиной чешую, но Ибо бил наотмашь еще и еще, пока не попал в крохотный зазор между чешуйками, и тогда навалился всем телом, стремясь вогнать лезвие поглубже и с силой провернуть. Он обязан хоть что-то сделать, хоть как-то помочь…

Повозка подскочила на очередной кочке, невольно подсобив ему, и чудовище оглушительно взревело от боли, а затем припадочно дернулось, толкнуло, сбивая его с ног и вырвало кинжал из руки, едва не вывихнув запястье. Мир снова перевернулся, в глазах потемнело, к горлу подступила тошнота и Ибо сам не понял, как сумел ухватиться за остатки сиденья и удержаться на самом краю; ближайшее колесо с бешеной скоростью и угрожающим лязгом крутилось у самого его виска, с секунды на секунду угрожая намотать на себя его волосы или свободную одежду. Сяо Чжань снова что-то прокричал, но в этот раз омега его уже не услышал, стараясь просто побороть сдавившую грудь ледяную панику и вернуть хоть капельку силы в сведенные судорогой конечности, чтобы подтянуться повыше и забраться обратно на ненадежное, трещащее от чрезмерного веса монстра днище.

На некоторое время Ибо, кажется, выпал из реальности, потому что следующее, что он осознал - это как знакомые сильные руки поднимают его и прижимают к горячей груди в сокрушающем объятии. Он распахнул глаза, не понимая, когда и почему закрыл их, и из-за плеча альфы мельком увидел, как окровавленная уродливая морда чудовища исчезает за кормой повозки, а затем его гигантское тело остается на дороге стремительно удаляющимся черным пятном. Левое ухо обожгло дыханием - Сяо Чжань бормотал что-то бессвязно, отрывисто, гладил его по спине, по голове, лихорадочно ощупывал и стискивал снова. Ибо сдавленно истерично всхлипнул, подавившись воздухом, и безотчетно вцепился в него, поскуливая от облегчения.

- Ты цел, - тихо выдохнул он, зарываясь лицом в шею супруга и ничего не желая больше, чем попросту плавиться в него и не расставаться больше ни на секунду, никогда. - Чжань-гэ, ты цел, слава богам…

- Я? - у Сяо Чжаня вырвался странный резкий хохоток, больше похожий на рыдание. - Я-то цел, что мне сделается, Ибо, детка, о Небо… я думал, что потерял тебя! Дважды! Черт… - он рвано вздохнул и стиснул омегу снова, но остатки повозки вдруг подпрыгнули особенно сильно, что-то подозрительно хрустнуло, из колеса вылетела очередная спица и громкое ржание Яблоньки заставило их обоих испуганно вскинуться снова. - Блять!

Более-менее прямой участок серпантина, на котором развернулась короткая битва неумолимо заканчивался, впереди был резкий поворот, но свихнувшаяся от страха кобыла и не думала тормозить, на всех парах неся их к обрыву.

- Держись крепче! - воскликнул Сяо Чжань, подрываясь, и кое-как сохраняя равновесие, частично на четвереньках, двинулся обратно к упряжке.

Ибо вцепился в подвернувшийся под руку брус, мысленно молясь и широко раскрытыми глазами наблюдая за ним - он хотел бы помочь, но не представлял как; и к тому же, едва альфа отпустил его, где-то глубоко внутри разлилась тревожащая, давящая боль, и омега сгорбился, обнимая живот и пережидая скручивающий внутренности спазм. Нехорошо. Ох, как же Хань-гэ будет ругаться...

Повозка опять подпрыгнула на колдобине, буквально подбрасывая Ибо и теряя еще несколько частей своей конструкции, а как раз перебравшийся на оглобли Сяо Чжань вынужден был изогнуться на пределе возможностей и ухватиться за остатки облучка, чтобы не упасть. И хотя у них не было ни одного лишнего мгновения он все равно кинул краткий встревоженный взгляд назад, проверяя супруга.

- Пригнись!!! - услышал Ибо его истошный крик и мгновенно припал к днищу, инстинктивно, без раздумий подчиняясь приказному тону своего альфы. Что-то большое молниеносно пронеслось над ним, вызывая мурашки вдоль позвоночника, где-то спереди раздался агрессивный рев монстра, пронзительное ржание лошади, тяжелый глухой стук, а затем прозвучал мимо - и остался позади - сжимающий сердце липким ужасом волчий скулеж.

Омега вздрогнул, вновь поднимая голову, и ошеломленно уставился на глубокую, кровавую рваную рану на крупе кобылы. Яблонька взбрыкивала и по-прежнему неслась, взмыленная, обезумевшая, навстречу пропасти.

Рядом с ним больше никого не было. Совсем.

- Гэ?! - почему-то шепотом позвал Ибо и вскинулся, лихорадочно заозирался. - Чжань-лан!?

На краю периферийного зрения мелькнула здоровенная, знакомая чешуйчатая черная туша, пушистый росчерк родного серебристо-белого - а затем плотный клубок сцепившихся в сражении тел сорвался с края дороги и пропал из виду.

- Нет!!! Нет-нет-нет-нет!! - Ибо задохнулся, леденея от страшного осознания. - О боги, нет, пожалуйста, гэгэ!!! - он неосознанно ринулся следом, готовый на все - падать, драться, лететь, ловить, принять безжалостный удар о камни на себя, лишь бы у его возлюбленного, его мужа, его Чжань-гэ оставался хоть крошечный шанс - но земля в буквальном смысле ушла из под ног.

Одно из колес не выдержало, разболталось и сошло со своей оси; повозка (вернее то, что от нее осталось) со скрипом и скрежетом просела, завалилась на бок, затрещала, разламываясь, что-то из каркаса ударило омегу в грудь и плечо, придавливая и пригвождая к остаткам днища, выбивая дух.

- Яблонька, остановись!.. - прохрипел Ибо, безуспешно пытаясь выбраться из ловушки, откатиться, спрыгнуть, что угодно - даже на такой, чуть сбавленной скорости горная дорога наверняка сдерет с него всю кожу, но какая разница, если… На глазах вскипели бессильные, злые слезы. - Стой, дурная ты скотина!!

Очумевшая кобыла его не слушала. Ее копыта в очередной раз громко цокнули о камни - а затем поймали лишь воздух.

На одно бесконечно долгое мгновение Ибо показалось, что он застыл в невесомости. Бешено мечущиеся мысли вдруг утихли. Картинка перед глазами расплывалась, влажно подрагивала - и небо казалось безмятежным, бездонным, ослепительно-синим. Солнце было таким ярким, теплым, желанным, бережно касалось его искаженного горем и страхом лица, ободранных до крови рук, словно ласкало нежным теплом раннего лета. Как обычно ласкал Сяо Чжань. Ибо любил его больше солнца, больше самой жизни, больше всего на свете.

“Наш ребенок мог бы родиться в пору белых рос, - отстраненно подумал он, делая, возможно, свой последний глубокий вдох и обреченно закрывая глаза. - Или к осеннему равноденствию, когда весь лес одет в багрянец и золото, а на рассвете и закате словно пылает. Чудесный сезон. Ты стал бы называть щенками нас обоих и был бы самым лучшим отцом в мире, гэ. А мои братья кошмарно гордились бы тем, что стали дядюшками, и избаловали его - или её - до ужаса. Мы все были бы так счастливы… Мы должны были быть счастливы!!.. Почему, почему все вышло не так?!”

А затем лошадь, разбитая повозка и зажатый в ее изломанном каркасе Ибо камнем рухнули вниз.

*

… земля встретила их раньше, чем он ожидал. Склон недолго был абсолютно отвесным, и спустя всего пару секунд его сильно тряхнуло, несколько раз перекувыркнуло, отхлестало гибкими ветвями, оглушило треском, снова сильно затрясло, вокруг летели обломанные сучья, куски упряжки, какие-то их вещи и бог знает что еще. Что-то относительно мягкое врезалось Ибо прямо в живот, и он инстинктивно перехватил растрепанный кусок походного матраса, прижал его к себе, как мог свернулся калачиком вокруг и уткнулся в него лицом, в последней отчаянной попытке хоть как-то защитить себя и ребенка. Сердце бýхало, как сумасшедшее, заглушая даже болезненное ржание и визг Яблоньки, голова кружилась до тошноты, он вообще не понимал больше, где верх, а где низ, задыхался и молился об одном - лишь бы это все поскорее закончилось. Лишь бы падение не переломало ему ноги и позвоночник, оставляя на медленную и мучительную смерть, на съедение еще каким-нибудь жутким монстрам.

Он даже не заметил, в какой момент все-таки провалился в милостивое небытие.

***

- Да добей уже, чтоб не мучилась.

Грубый, незнакомый голос ударил по ушам и впился в виски, расходясь болезненной пульсацией вокруг и вниз по шее. Чье-то шумное, с присвистом, хриплое дыхание вдруг перешло в надрывный визг, а затем резко оборвалось.

- Вот и все. Чего со скотиной возиться лишнего. У нас тут, кажись, чего поинтереснее есть… Эй, парни?

- Чего тама? Неужто еще живой кто?

- Похоже на то, - что-то толкнуло безвольное тело Ибо в плечо, частично переворачивая, на подбородке сжались горячие мозолистые пальцы, так и эдак наклоняя его гудящую тяжелой пустотой голову. - Хе, а хорошенький... очень даже...

- Что? Не слышно, что ты там бормочешь, командир.

- Иди посмотри.

Ибо нахмурился, пытаясь осознать пространство вокруг себя, выдохнул со слабым стоном, стараясь разомкнуть словно налитые свинцом веки. Чувства медленно, но верно возвращались к нему - все тело заломило от боли, в спину впивалось что-то острое, желудок скручивало в неритмичных спазмах, во рту разлился мерзкий привкус железа и желчи. Свет бил по глазам, невыносимо яркий, и каждый крошечный звук ощущался ударом гонга, безжалостно вкручиваясь в барабанные перепонки.

Кто-то приблизился грузным, шаркающим шагом.

- И че?

- Омега, - произнес грубый голос с особенно выразительной интонацией. - Пахнет-то как - закачаешься… Не чуешь что ли? И вроде не переломанный - руки-ноги целы. Да ты глянь, глянь! Даже побитый - все равно красивей, чем та девка.

- Ну…

- Баранки гну! Это же наш шанс! Рассуди, барышень таких в каждой деревне найдется не меньше десятка, хозяину постоянно подобных дарят. А мы сильно провинились, чтобы вернуть его расположение, надо бы выделиться!

- Так что же… предлагаешь этого притащить? Неужто ничейный? - другой голос, высокий и гнусавый.

Несчастную голову Ибо снова мотнуло, и затылок обожгло резкой, короткой болью - он протестующе замычал и попытался отвернуться, но за волосы дернули только еще сильнее, под опасным углом выгибая его шею.

- Не… помеченный… но кого когда это останавливало? Чай не замуж выдаем.

- На поразвлечься сойдет, - неуверенно согласился кто-то. - А он точно не подохнет? Бледный какой-то весь… длинный, да тощий… по вкусу ли хозяину будет?

- Не все любят коров-полторашек, как твоя Цици, - насмешливо отозвался гнусавый, под возмущенное “не трожь мою жену!” - Ты б с такой высоты свалился - тоже побледнел. Да что спорить-то? Если вдруг не понравится - у нас есть девка, а этого на рынке сбагрим. Главное, чтоб альфа евонный вдруг не прискакал.

- Да откуда ему взяться? Если б даже и был - разбился поди где-то в другом месте. Ну а коли все-таки объявится - поймаем и продадим на арену, тоже выгода.

При упоминании альфы сердце Ибо замерло на мгновение, потом забилось так сильно, что казалось вот-вот пробьет грудь. Разом навалились воспоминания обо всем произошедшем, вызывая новую волну адреналина. Незнакомцы продолжали что-то говорить, стоя над ним, но он больше не слышал ни слова - отчаянно забарахтался, выплывая из болотистой глубины помутненного сознания, приоткрыл слезящиеся глаза, заскреб пальцами по сухой каменистой земле и засучил ногами, пытаясь ползти. Раз сам Ибо жив, значит и у Чжань-гэ есть шанс! Нужно было торопиться, нужно найти его, помочь ему одолеть монстра, перевязать раны…

- Э, куда?! - чья-то рука резко вздернула его за шкирку, усаживая, но омега тут же согнулся пополам снова, шумно часто задышал, преодолевая тошноту и смаргивая черные точки перед глазами. Поясницу прострелило болью, живот словно охватило огнём, и он торопливо обнял себя руками, мигом вспоминая про свое положение и прикрываясь остатками изорванной широкой накидки. - Ишь, намылился… расслабься, торопиться тебе больше некуда.

- Да он поди сблюет щас, я б на твоем месте отошел. Кстати, а что барахло? Есть что-то ценное?

- Не. Парочка мелких украшений только, а так тряпки одни, да всякая ерунда. Гуанъюй, Чжихао, харе ворон считать, давайте, грузите его, пора назад.

Двое крепких мужиков с пропитыми, откровенно разбойничьими рожами приблизились неторопливо, вразвалочку, один из них прочистил горло и смачно харкнул в сторону, а затем с однозначным намерением снял с пояса моток толстой витой веревки. Ибо медленно поднял на них затравленный взгляд, осторожно потянулся к голенищу своего сапога. В глазах двоилось. Вряд ли у него получится отбиться и сбежать - не в таком состоянии, не тогда, когда он один, а их пятеро, но он все равно не собирался сдаваться без боя. Как только этот, с веревкой, подойдет еще ближе, Ибо мог бы ударить его в незащищенное броней бедро и перерезать артерию, а потом…

Рука наткнулась на пустоту. Кинжал, с которым он обычно не расставался, остался в теле черного монстра.

Как бы сильно омега ни брыкался - громилы скрутили его с оскорбительно-небрежной легкостью, издевательски скаля зубы. Колючая веревка туго впилась в запястья и лодыжки, сдавила грудь и бедра, отчаянные крики тут же заглушил плотный самодельный кляп. Он почувствовал себя отвратительно слабым, беспомощным, словно новорожденный котенок, которого вот-вот швырнут в наполненное водой ведро, когда гнусавый бандит непринужденно закинул его на плечо и потащил к ждущим неподалеку лошадям. Лихорадочно мечущийся взгляд Ибо, мутный от слез, наткнулся на окровавленный труп Яблоньки с переломанными ногами, во рту снова разлился мерзкий привкус желчи, и новая жуткая мысль заставила его онеметь от страха: если эти ублюдки повезут его, перекинув животом через седло, он точно потеряет ребенка. Мгновенно охватившая юношу паника словно придала ему сил, и он забился яростно, изворачиваясь так, что почти сумел вырваться из удерживающих его рук и свалиться с плеча.

- Вот жеж неугомонный, - сварливо заворчал гнусавый и грубо встряхнул его, подкидывая, будто мешок картошки, жестко впиваясь пальцами в чувствительное местечко прямо под ягодицами. - А ну тихо!! Или тебя насильно успокоить, а? Почему все омеги такие нытики?

- Омеги и бабы, - ухмыляясь, подхватил приземистый мужик с расплющенным кривым носом. - Бывает, еще даже трахать не начал, а уже крики, визги, скулеж этот…

- Жалкие создания, - пробормотал другой и презрительно сплюнул на землю. - Зря только время тратят, строя из себя недотрог. Главное, на альфа-суку не наткнуться, эти бляди просто бешеные, а вот остальные… только и могут, что хныкать и ноги раздвигать.

- Да че вы брешете, вот моя Цици вообще не такая..!

- Заткнись, а? Задолбал уже всех своей женушкой, Цици то, Цици се… Корова она! А ты - тряпка и подкаблучник!

- Че сказал?! Да я те щас!..

- Харе! - вдруг оглушительно рявкнул грубый голос, пока Ибо отчаянно старался не сблевать от качки и от всего услышанного, и не трястись слишком явно. - Какие ж вы дебилы… как будто чужих тумаков и противостояния с шайкой Синьи нам не хватает, еще между собой подеритесь! Да что ты встал-то столбом, придурошный?! Клетку открой, чтоб Чжихао добычу туда засунул, видишь, у него руки заняты! Не вернем расположение хозяина - отправимся копать выгребные ямы, этого хотите?!

Ворча и матерясь себе под нос, бандиты постепенно успокоились. За спиной Ибо кто-то зазвенел цепью, раздался мерзкий скрежет, от которого сводило зубы, а затем гнусавый Чжихао одним резким движением скинул пленника с плеча и швырнул внутрь клетки на колесах, похожей на ту, в которой городская стража обычно перевозила преступников. Швырнул отнюдь не аккуратно, с размаху приложив омегу темечком о железные прутья дверцы, и в голове Ибо взорвались фейерверки похлеще тех, что устраивали в Вэйфане на зимнее солнцестояние. В глазах снова потемнело, и звон в ушах перекрыл собой все остальные звуки, оставляя его слепым и глухим к окружающему миру, судорожно сжавшимся в жалкий комочек на холодном дне клетки.

Повозка уже вовсю скрипела и подпрыгивала на ухабах, увозя его прочь от места катастрофы, когда Ибо немного пришел в себя и опять начал воспринимать происходящее вокруг. Но все же этот последний удар, кажется, стал для него чересчур. Он изо всех сил старался игнорировать пульсирующую, изматывающую боль, ослабить веревки, побольше смотреть вокруг, запомнить дорогу, но то и дело отключался, проваливаясь в бездонную вязкую черноту. Очнувшись и переборов тошноту, снова принимался оглядываться - возможно, если Ибо будет вести себя тихо и не привлекать к себе внимания, то бандиты снова переругаются между собой и все-таки подерутся, и ему удастся сбежать, и тогда нужно будет вернуться к месту падения и отыскать Чжань-гэ, спасти его, помочь добраться домой…

Небо, как же сильно он хотел домой...

***

В темнице было настолько промозгло и сыро, что каменные стены густо покрылись плесенью. Особенно много ее было в углах, где капли воды просачивались с потолка и куда не проникала даже толика света, а над желобом, предназначенном для справления нужды, выросли мелкие грибы, похожие на бледные поганки.

Ибо не помнил, как именно оказался здесь. Вот он отчаянно пытается отыскать хоть какие-то примечательные деревья вдоль дороги, чтобы суметь найти путь обратно, надеется не потерять сознание - и в следующий момент он уже лежит здесь, на кучке полусгнившей соломы, по большей части развязанный, зато посаженный на цепь прямо за шею, словно какое-то дикое животное.

Кажется, в теле омеги не было ни одной клеточки, которая бы не болела. Ибо долго лежал неподвижно, осознавая произошедшее и привыкая к мучительным ощущениям, беззвучно плакал, потом терзал зубами остатки колючей веревки на запястьях, пока она не ослабла достаточно, чтобы освободиться, а дёсна не закровили.

Кто-то любезно оставил ему небольшое деревянное ведро, наполненное холодной, но хотя бы чистой водой.

С трудом приподнявшись на четвереньки и переждав приступ головокружения, он кое-как подтянул ведро к себе, тупо уставился воспаленными глазами на свое отражение, дрожащее и расплывающееся в тусклом свете коридорных факелов.

...Что ж, могло быть и хуже.

В темнице царила давящая, тревожная тишина, и некоторое время ее нарушал только слабый плеск, пока омега медленно, бездумно умывался - нужно было что-то делать, что-то обычное и простое, чтобы вновь не поддаться панике. Больше всего крови запеклось под глубокой царапиной на левом виске, у самой кромки волос, еще немного - под носом и на губах. Ибо осторожно смыл ее, потом принялся оттирать израненные кисти рук и натертые жесткой веревкой запястья. Он боялся фокусироваться на неприятном, тянущем чувстве внизу живота. Боялся смотреть, нет ли крови там. Боялся думать о Сяо Чжане, о том, что, возможно, навсегда потерял его.

Еще этим утром он был совершенно счастлив, окруженный вниманием и заботой своего возлюбленного, перед ними обоими расстилалось прекрасное будущее, а теперь… теперь омега не знал, осталось ли хоть что-то, ради чего ему стоило жить. И это была целиком и полностью его собственная вина. Это он измаялся от скуки и рвался в путешествие. Если бы он просто послушал Чжань-гэ и до конца беременности оставался дома, ничего этого не случилось бы.

Дурацкие, горькие, непрошенные слезы покатились снова.

*

Оказалось, темница не была совершенной глухой. Бледный рассветный лучик тайком проник в крошечное окошко, прочертил светлую полосу на полу длинного мрачного коридора, проскользнул между толстыми прутьями решетки и дразняще коснулся закрытых век омеги. Ибо болезненно сморщился во сне, вздрогнул, неосознанно хныкнул, когда вместо привычного уюта и ласковых объятий своего альфы ощутил лишь жуткий дискомфорт - и проснулся.

Небо, он бы многое отдал, лишь бы все произошедшее накануне оказалось кошмарным сном. Но реальность оказалось жестокой и безжалостной.

Ему потребовалось некоторое время, чтобы окончательно прийти в себя и собрать в кулак силу воли. Помощи ждать неоткуда. Впервые за многие годы он остался абсолютно один.

Или нет?.. Сделав глубокий, дрожащий вдох, Ибо приподнял подол туники и осторожно коснулся живота. Натянутая кожа здесь казалась немного теплее, чем все остальное тело, и хоть до сих пор малыш не давал о себе знать, что-то на уровне инстинктов подсказывало омеге, что еще не все потеряно. Нельзя было сдаваться.

- Пожалуйста, останься со мной, - почти беззвучно прошептал он, зажмуриваясь и кусая губы. - Нам нужно быть смелыми и сильными, чтобы выбраться отсюда и найти твоего папу. Одному было бы очень страшно, но вместе мы сможем, правда же?

В животе возникло странное щекотное чувство, будто, откуда ни возьмись, стайка маленьких рыбешек принялась плавать кругами и игриво гоняться друг за другом. Ибо понятия не имел, что это могло быть, но его губы все равно тронула слабая, печальная улыбка. Чувство появлялось не в первый раз и не было плохим. А потом что-то вдруг слабо, едва заметно ткнулось в его ладонь. И снова, уже сильнее.

- Ох… - невольно выдохнул он, изумленно распахивая глаза и приподнимаясь с убогой лежанки. Голова опять закружилась, мир вокруг закачался, но омега был так сосредоточен на новых ощущениях внутри себя, что почти не заметил этого. Под его прижатой у пупка ладонью, у самых кончиков пальцев, вновь возникло вялое, но заметное шевеление. - О, Небо, неужели… малютка…

Шквал противоречивых эмоций обрушился на Ибо ударной волной, и он непроизвольно всхлипнул, нарушая данное самому себе всего несколько минут назад обещание проявить стойкость и больше не реветь. Но как тут можно было удержатся?! Краткий восторг от осознания, что маленькая жизнь внутри него реальна, словно разбухшее от приступа всеобъемлющей любви сердце, быстро сменились горьким отчаянием и острым уколом ужаса от осмысления ситуации, в которой он оказался. Они с Сяо Чжанем так ждали этого, так хотели - альфа при любой удобной возможности тянулся к животику, чуть ли не ворковал над ним, ревностно и неусыпно опекал супруга, готовый по первой же прихоти горы свернуть ради него и их будущего ребенка. Ибо так надеялся, рассчитывал на то, что в момент первых толчков малыша Сяо Чжань окажется рядом. Кто, как не он заслуживал узнать первым, разделить с возлюбленным эту радость?

И вот, этот волнующий миг настал, а омеге хотелось выть от внезапного одиночества и пугающей беспомощности. Он был окружен врагами, околел от промозглого холода подземелья, страдал от жажды, голода и отсутствия гнезда, на его теле не осталось живого места после вчерашних злоключений, он сходил с ума от беспокойства за своего альфу и от того, что ждет его самого.

Но слезами делу не поможешь. Ибо истерично икнул, и тут же захлопнул себе рот, отказываясь издавать лишние звуки, заставляя себя размеренно дышать через полузаложенный нос. Кроха внутри еще раз легонько тронула его подрагивающую ладонь, и замерла.

Понадобилось время, прежде чем Ибо смог успокоиться и начать по-настоящему думать. Бесполезно было просто сидеть тут и жалеть себя. Шатаясь и придерживаясь за стену, он поднялся на ноги, немного постоял, морщась и выжидая, пока пол перестанет шататься. Ощупал тяжелый металлический ошейник, яростно подергал замок, затем - необычного вида лебедку в стене под потолком, на которую крепилась цепь. Внимательно осмотрел каждое звено. Бестолку. Такие ошейники из особого сплава и с шипами вовнутрь обычно надевали на перевертышей, чтобы помешать им сменить форму и силой избавиться от оков. Ибо горько усмехнулся - конечно, его пленители понятия не имели о том, что он полукровка, и способностей к превращению не унаследовал. Но ошейник был бесполезен ровно настолько, насколько и эффективен - омега все равно не мог его расстегнуть, и абсолютно без разницы было, перевертыш он или нет. В зазор между шипами и горлом даже его собственный палец пролазил с трудом, а на ощупь он никак не мог определить устройство замка, да и попытаться взломать его было нечем.

Нечем же?..

Рука Ибо судорожно дернулась к волосам - аккуратная прическа превратилась в воронье гнездо, сплошные колтуны, слипшиеся от запекшейся крови, но ищущие пальцы все же наткнулись на кое-что острое. Омега сдавленно зашипел сквозь зубы, порезавшись, но в груди маленьким слабым огоньком вспыхнула надежда, когда сломанная заколка из лазурита, наконец, оказалась у него на ладони. Декоративный край откололся, оставив от шпильки огрызок чуть больше половины ее изначальной длины, но самое главное - узкий заостренный кончик все еще был на месте. Едва не потеряв равновесие от нового приступа головокружения, Ибо опустился обратно на соломенную подстилку, нащупал на ошейнике отверстие для ключа и принялся за дело.

Однако, несмотря на его отчаянные старания, ошейник так и остался на месте, а вот самая тонкая часть кончика в один несчастливый момент отломилась и провалилась внутрь замочной скважины. Омега безуспешно пытался вытряхнуть его вплоть до тех пор, пока где-то дальше по коридору не лязгнул засов. Грохнула железная дверь, зазвучали тяжелые шаги, и Ибо внутренне похолодел, торопливо пряча остатки заколки в рукаве. Он понятия не имел, чего ожидать от своих пленителей, но был абсолютно уверен, что ничего хорошего. Воспоминания о вчерашнем дне были отрывистыми и разрозненными, путаными, но грубое обращение, жестокие лица, и затапливающий все его естество страх омега запомнил. Слушая, как шаги приближаются, он инстинктивно отполз подальше и забился в угол, хотя и понимал, что это его не спасет, если человек по ту сторону решетки захочет причинить ему вред.

- Эй, барышня? Вставай, хавку тебе принес, - смутно знакомый гнусавый голос гулким эхом прокатился по коридору, достигая ушей Ибо вслед за звоном небрежно брошенной на пол жестяной миски. Тоненький женский всхлип едва не затерялся на фоне остальных звуков.

Так выходит, он не единственный, кто заперт в этом отвратительном сыром подземелье. Но подумать, есть ли от этого какая-то польза, Ибо не успел - тюремщик дошел до его камеры, нашел взглядом его съежившуюся в углу фигурку и широко ухмыльнулся. Пропитая рожа и голос точно были знакомыми - именно этот мужик связал и тащил его вчера, и омега помнил недюжинную силу его грубых рук.

- Глядите-ка, кто уже проснулся. А че такой смурной? Ревел что ли? Ты слезки-то побереги, самое интересное еще впереди, - Чжихао наклонился и просунул тарелку под решетчатую дверь, едва не вывалив ее содержимое на пол. - На, пожри, а то еще скопытишься ненароком, всю малину нам обломаешь. Кстати, я там тебя вчерась пару раз долбанул по башке случайно, не обессудь. Как самочувствие?

Ибо промолчал, надеясь, что тюремщик сочтет его скучным и поскорее оставит в покое. Но тому молчание не понравилось - и вздрогнув от сотрясшейся под мощным ударом двери, ощутив, как от грозного рявканья на мгновение затряслись поджилки, омега внезапно разозлился. Какого хрена?! Вместо того, чтобы помочь, или хотя бы просто пройти мимо, эти мудаки похитили его, заперли здесь, в темноте и холоде, подвергая опасности жизнь и здоровье будущего ребенка, не оставив возможности узнать о судьбе любимого супруга, собирались не то продавать, не то кому-то дарить, как чертову бесправную вещь, и да, у Ибо явно было сотрясение, и его голова раскалывалась. Он хотел ругаться и драться, плакать, свернуться калачиком в уютном гнезде, снова почувствовать, как малютка шевелится внутри, поцеловать Сяо Чжаня, обнять своих братьев, голыми руками разорвать пленивших его ублюдков и все это одновременно.

- Сколько? - хрипло выдавил он сквозь стиснутые зубы, с трудом дыша от охватившей его злости, но подсознательно все еще опасаясь откровенно провоцировать крупного бету.

- Че - сколько? - озадачился тот, мигом подрастеряв устрашающий вид и глупо почесывая затылок.

- Сколько золота вы хотите в обмен на мою свободу?

Чжихао растянул губы в насмешливой щербатой улыбке.

- Хы-ы, торговаться надумал? Да брось, не думай, что я поверю, будто ты какая-то важная шишка. Повозка и шмотье простые слишком, ниче ценного мы там не нашли - у Шэн Цуна, главнюка нашего, на такие штуки глаз наметанный.

- Только идиоты берут с собой ценности в дорогу, которая пролегает через кишащий потенциальными бандитами горный перевал, но это не значит, что денег нет вообще, - заметил Ибо, не оставляя слабой надежды на то, что, может, ублюдки согласятся вернуться в Аньцин, найти их с Сяо Чжанем друзей и потребовать выкуп - и тогда Исюань, Да-лаоши, Лу-Лу, Цзыи, Аюнга и Юньлун обязательно придумают, как им помочь, но гнусавый безжалостно перебил:

- Да ты зубы-то мне не заговаривай! Толку с тех грошей, что крестьянская родня разово за тебя отвалит? Нам гораздо выгодней тобой с хозяином рассчитаться, а потом, когда надоешь, и если мордаху тебе не попортит - пойдешь в цветник работать, симпатичные дырки всегда в цене. С каждого клиента и нам капает процент. Так-то в перспективе прибыльно! А коли покалечит иль прибьет, так что с того - главное, мы уже будем в милости. Смирись и не ной, не трать понапрасну время, лучше приведи себя в порядок - хорошеньких и послушных бьют реже. Подольше проживешь.

Ибо снова затошнило. Теперь от смеси отвращения, горечи, страха и кипящей внутри ярости. На протяжении многих лет окруженный друзьями и близкими, живя в безопасности, купаясь во всеобщей любви, он почти забыл, как жесток бывает мир снаружи их маленькой обособленной коммуны. Как сложно в нем приходится омегам, лишившимся защиты.

- Вы не можете просто взять и вот так похитить меня! - возмущенно воскликнул он, от шквала эмоций забывая, что сначала не хотел провоцировать Чжихао. - Я не вещь и даже не проститутка, чтобы меня продавать! Так нельзя, я свободный человек! А ну выпусти меня отсюда! Отпустите немедленно, или вам это с рук не сойдет!

Бета издевательски расхохотался.

- Да ладно?! Так уж и не сойдет? И что ты сделаешь, а? Заплачешь? Устроишь истерику и станешь кидаться посудой? Пойдешь пожалуешься стражам правопорядка? - он аж икнул от веселья, утирая глаза. - Мы здесь и есть порядок! Наша территория - наши правила! Че с того, что где-то там ты был свободным? Пф, забудь! Жизнь ни одной потаскухи, вроде тебя, тут гроша ломаного не стоит! Хошь, вот ее спроси, - Чжихао небрежно кивнул в сторону, явно имея в виду девушку в камере неподалеку. - Вы рождены быть подстилками, и всегда ими будете.

- Не хочешь подойти поближе и повторить мне это в лицо? - сдавленно прошипел Ибо, незаметно наматывая на кулак свободный отрезок цепи и проглатывая комом вставшее в горле рыдание. Пусть только этот ублюдок попробует приблизиться, и омега ему покажет, на что способны “подстилки”. - Или слабо, и только по ту сторону клетки языком молоть горазд?

- Тю, - скривился Чжихао и попытался плюнуть в тарелку с едой на полу, но промазал. - Ишь, как разошелся. Что, страх потерял? Забыл, где твое место? Ниче, я те щас напомню. Главнюк запретил побои, чтоб товарный вид не попортить, но об остальном речи не шло, - он ухмыльнулся, шагнул прочь от решетки и взялся за выступающий из стены рычаг. - Вот повисишь несколько часиков, совсе-е-ем не так запоешь…

От раздавшегося резкого скрежета аж мурашки по телу пробежали, а затем непреодолимая сила дернула Ибо назад, шипы впились в горло и он протестующе вскрикнул, хватаясь за ошейник, пытаясь сопротивляться, но куда там - наматываясь на лебедку, цепь безжалостно тащила его к стене, потом вверх, пока он не приподнялся на цыпочки, шумно дыша и судорожно пытаясь сохранить равновесие.

- Ну как, нравится? - глумливо поинтересовался бета, снова приближаясь к прутьям. - Или еще недостаточно? Натянуть посильнее, м-м?

- Мой альфа засунет тебя в медного кабана, а закопченные останки скормит демонам Диюя, - надсадно просипел Ибо, отчаянно, но тщетно трепыхаясь в оковах.

- Твой альфа? Тот самый, что бросил тебя подыхать у подножия скалы вместе с раненой скотиной? - расхохотался Чжихао. - Зуб даю, что если он выжил, то просто решил найти себе сучку получше.

Он широко ухмыльнулся, отступая в полумрак коридора, и его злорадный смех еще долго метался пойманным эхом между каменных сводов темницы, беспощадно ввинчиваясь в уши страдающего омеги.

*

Когда спустя несколько часов по длинному полутемному подземелью вновь пронесся металлический лязг открывшейся и закрывшейся двери, сознания у Ибо оставалось ровно столько, чтобы продолжать удерживать себя в вертикальном положении и не повеситься на ошейнике. Он старался опираться на стену, но его шатало так, будто под ногами была не твердая земля, а корабельная палуба во время шторма. В ушах шумело. В этот раз он даже не различил приближающихся шагов и на периферии сознания заметил чужое присутствие, только когда человек остановился напротив его темницы и заговорил. Ибо все равно даже глаз не открыл, сосредоточенный лишь на том, чтобы держаться на ногах и продолжать дышать.

- Ох, бедняга, что же ты натворил? Такой молоденький, а уже в хозяйских катакомбах по соседству с отъявленными негодяями… - участливо проговорил низкий незнакомый голос, доносящийся будто бы издалека, делая слова глухими и не разборчивыми. Ибо вздрогнул, когда что-то зазвенело совсем близко, попытался приподнять голову, но в итоге бросил эту затею. Главное - продолжать опираться на стену и не разжимать пальцы, не выпускать цепь из рук. Терпеть. Нужно просто потерпеть. - Ну-ну, тише, сдается мне, Чжихао перестарался, дай-ка я тебя спущу… Вот так…

Смысл слов затерялся где-то в мутном тумане, окутывающем разум, и когда натяжение цепи внезапно ослабло, Ибо оказался совершенно к этому не готов. Ноги и поясницу прострелило болью, свело мучительной судорогой, руки в раз сделались ватными, и он с тихим стоном рухнул на пол, как кукла-марионетка, которой вдруг перерезали ниточки.

Кажется, он все-таки отключился на несколько секунд, потому что следующее, что почувствовал - как кто-то аккуратно поднимает его, придерживая под спину и под коленями, и осторожно перекладывает на соломенную подстилку.

- Во имя Диюя, да ты же измучен в край! Какого гуя они творят такое с омегой?! И та несчастная девушка… Здесь что, всегда так?.. Садисты сумасшедшие… я на это не подписывался… эй, малыш, ты живой вообще? Слышишь меня? Ну же, давай, открой глаза!

Для изнуренного тела Ибо даже тонкий слой гнилой соломы показался мягкой периной. После кратких мгновений беспамятства приступ болезненных ощущений поутих, но оставил его абсолютно без сил. Он бы, наверное, так и лежал пластом еще долго, отходя от жестокого испытания, но незнакомец никак не хотел оставить его в покое: продолжал тормошить и что-то бубнил, похлопывал по щекам, в конце концов снова приподнял, ловко надавил сбоку на челюсть, и настойчиво влил воду между пересохших губ. Холодную, прекрасную, восхитительно мокрую воду - Ибо вдруг остро осознал, что умирает от жажды, вскинулся с непроизвольным вдохом, распахивая глаза, немедленно подавился и судорожно вцепился в одну из поддерживающих его рук.

- Тише-тише, малыш, не торопись, - забормотал мужчина, кажется, ничуть не потревоженный резким движением и кашлем. - Я принес тебе целый кувшин, пей спокойно.

Ибо присосался к глубокой жестяной кружке, и только когда она опустела, сфокусировал слезящийся опасливый взгляд на незнакомце. Тот глядел в ответ обеспокоенно и хмуро, а затем внезапно наклонился ближе, почти утыкаясь носом в шею омеги, и понюхал. Ибо дернулся снова, инстинктивно пытаясь оттолкнуть его и сжаться в комок, прикрывая феромонные железы, но бестолку - тело абсолютно не слушалось, охваченное страшной слабостью, а альфа - черт возьми, его держал незнакомый, здоровенный, опасный альфа - был в разы сильнее даже полностью здорового омеги.

- Так, подожди-ка, - мужчина чуть отстранился, помрачневший и будто слегка растерянный. - Почему ты пахнешь как… да ну нет, быть того не может, они же не совсем отморозки! Но...

Альфа мотнул головой, словно отказывался верить своим мыслям, а затем опустил Ибо обратно на подстилку и принялся бесцеремонно задирать одежду, не обращая внимания на отчаянные протесты. В конце концов омега взбрыкнул, умудрившись пнуть мужчину куда-то в бок, но тот даже не поморщился, не глядя прижав его ноги к полу. Впрочем, Ибо не успел окончательно запаниковать - едва увидев характерно округленный животик, альфа отпустил его с выражением шока на лице.

- Ты беременный! - воскликнул он, ошарашенно оглядывая омегу с ног до головы. - Я думал, мне показалось, но нет - ты реально беременный! Какого гуя, что вообще..!? Тебе нельзя находиться в таких условиях!

Ибо невольно всхлипнул, не понимая, что ему делать и как реагировать, но, наконец, собрав достаточно сил, чтобы оттолкнуться и начать отползать. Однако альфа тут же поймал его и вернул на место, усаживая легко, словно куклу, и суетливо помогая одернуть тунику и остатки накидки.

- О Небо, малыш, я должен признаться, что понятия не имею, какого хрена тут происходит. Извини, извини, что так схватил… Ну же, не бойся меня, обещаю, что не причиню тебе вреда. Я просто… никак не ожидал подобного! Слушай, мое имя Ху Бин, я недавно в этом месте и только третий день как заступил на службу. Меня послали воду разнести заключенным, но ты… Чем же ты так провинился, что оказался здесь?!

“И правда, - с горькой усмешкой подумал Ибо, когда полные недоумения слова альфы улеглись в его гудящей голове и обрели смысл. - Чем же мы так прогневили Небеса…”

- Малыш, ответь. Я постараюсь тебе помочь, но мне нужно знать, в чем де…

- Ничего я не делал, - с трудом выдавил из себя Ибо. Голос звучал надтреснуто и едва слышно, подрагивая от сдерживаемых слез. - На нашу повозку напала какая-то тварь. Чжань-гэ бился с ней и сорвался с обрыва. Лошадь обезумела, понесла, а я застрял в каркасе разбитой повозки, и… мы тоже упали.

Ху Бин нахмурился еще сильнее, так, что его глаза почти скрылись под сведенными к переносице густыми бровями.

- Звучит жутко, но я не понимаю, - угрюмо проговорил он, - а как..?

- Я потерял сознание. А когда очнулся, они убили Яблоньку и уже готовились связать меня. Я… не смог дать отпор. Оказался в клетке. Потом здесь. Один из них сказал ,что меня собираются подарить какому-то хозяину. А если не понравлюсь - отдадут в бордель. Вот и все.

На несколько долгих секунд в темнице воцарилось тяжелое молчание. Ибо сгорбился и защитным жестом обнял себя за живот, бессознательно оберегая малютку, не зная, чего ожидать от нового знакомого дальше. Альфа больше не казался таким враждебным и устрашающим, как в первые минуты своего появления, но он все еще был тем, у кого были ключи от темницы, в то время как омега оставался на цепи.

- Если все действительно случилось так, как ты говоришь - значит, меня нагло обманули, - в конце концов нарушил тишину Ху Бин и потер лоб, неверяще покачивая головой. - Я считал, моя работа - стеречь преступников в крепости Далун, пока они ожидают правосудия, а не мучить невинных похищенных людей. В голове не укладывается, что младший командир Шэн приказал сотворить с тобой такое… ох, кстати, - он спохватился и зашарил по карманам, а затем вытащил и протянул Ибо слегка подсохшую хошáо. Когда омега даже не пошевелился, чтобы взять ее, Ху Бин цыкнул языком и настойчиво притянул к себе одну из его рук, вкладывая посыпанную кунжутом лепешку в исцарапанную подрагивающую ладонь. - Тебе обязательно нужно поесть. Я купил ее сегодня утром, думал успею перекусить перед караулом, но тебе однозначно нужнее. Не упрямься. Если о себе не заботишься, то подумай о ребенке. Хошао гораздо питательнее, чем та бурда, что вам тут с утра принесли… к тому же, я вижу, к тарелке ты даже не притрагивался.

Ибо с сомнением уставился на еду. Не верилось, что кто-то здесь все-таки проявил к нему доброту. Но, черт возьми, он был голоден просто до ужаса, желудок издал громоподобное урчание, а слоеная лепешка пахла так аппетитно, что рот мгновенно наполнился слюной. Не в силах противостоять требованиям своего измученного организма, он сначала аккуратно откусил маленький кусочек с краешку, тщательно прожевал, а затем, когда ничего плохого не произошло - вгрызся в хошао с достойной лучшего применения яростью, торопясь проглотить, пока альфа не передумал.

Ху Бин все продолжал что-то гневно бормотать себе под нос, но ненадолго отвлекся, чтобы вновь наполнить кружку водой и поставить ее перед омегой.

- Помедленнее, малыш, иначе может заболеть живот.

Сяо Чжань тоже всегда мягко журил Ибо за манеру есть подобным образом, когда он возвращался домой с улицы набегавшийся и оголодавший. При мысли о возлюбленном омега снова невольно всхлипнул, глотая жгучие горько-соленые слезы вместе с едой. Боги, как же сильно он беспокоился, как сильно скучал. Потребность вновь увидеть супруга, убедиться, что он жив, была болезненной на физическом уровне. Все его нутро выло, плакало и тосковало по ласковому теплу, родному запаху, крепким надежным рукам, ослепительно прекрасной улыбке, всему, от макушки до кончиков пальцев ног потрясающему, любимому Чжань-гэ.

- Ну-ну, тише, успокойся, - Ху Бин с неловким видом, будто не знал, куда себя деть, осторожно погладил вздрагивающего от беззвучных рыданий омегу по спине. - Не отчаивайся, я уверен, здесь произошла какая-то ошибка. Жаль, что у меня нет ключа от оков, только от двери… Я сейчас же пойду и поговорю с ребятами. Они простые беты, не перевертыши, наверняка просто не заметили, что ты в положении. Уверен, что и всей этой истории с якобы подарком и борделем есть разумное объяснение. Ты, наверное, что-то не так понял. Может, они просто хотели припугнуть, праймов иногда переклинивает на желании утвердить свое превосходство, но на самом деле… хм… ладно, не знаю. Зачем-то же они тебя похитили… Что ж, посмотрим, я им расскажу про беременность, и…

- Нет!! - испуганно вскинулся Ибо и конвульсивно закашлялся, когда крошки попали не в то горло. Он бросил остатки хошао и схватил альфу за широкую штанину, чтобы не дать ему подняться и уйти. - Нет, пожалуйста, умоляю, не говорите им, сяньшэн! Не надо!!

- Да что ж ты раскричался, дитя, не стоит так волноваться! Лучше просто подожди моего возвращения и постарайся не нервничать, а то такими темпами и себе навредишь, и ребенку. Небо. Что за чудовищное, нелепое недоразумение… Давай, выпей воды и расслабься, поспи немного, тебе нужно набраться сил. Как только выйдешь отсюда, я помогу тебе вернуться к семье… - Ху Бин аккуратно отцепил пальцы омеги от своей одежды, снисходительно похлопал его по плечу и встал, хрустнув коленями, игнорируя беспрерывные мольбы и перепуганный взгляд. - Э-э, у тебя же есть семья?.. А, впрочем, если что, найдется местечко…

И как бы Ибо не просил, как бы не кричал и не цеплялся за одежду изо всей мочи, альфа оставался глух и слеп к его неприкрытому страху, отмахиваясь, словно от назойливой мухи. Уже выйдя за дверь темницы, там, где омега не мог до него дотянуться, мужчина снял с себя и кинул ему в руки плотный плащ, уговаривая укрыться им, прилечь и не истерить понапрасну. Ибо взбешенно отшвырнул ткань в сторону, до последнего продолжая рваться с цепи (или ему так казалось, потому что на самом деле он был немногим сильнее новорожденного щенка); ему не это нужно было, ему нужно, чтобы Ху Бин молчал, не выдавал его тайну, не привлекал лишнего внимания…

Уже знакомое звонкое дребезжание двери пронеслось по подземелью, и коридор опустел.

*

Изводясь от дурного предчувствия, Ибо окончательно изрезал себе пальцы, пытаясь достать или вытряхнуть обломок заколки из замка на ошейнике, но так и не преуспел. Совсем скоро - едва ли прошло больше часа - по коридору снова прокатился грохот, когда тяжёлая дверь с размаху ударилась о стену, зазвучал нестройный грузный топот, и от низких каменных сводов отразился знакомый грубый голос:

- Да какого хера ты несёшь?! Думаешь, я совсем тупой или слепой? Нет? Ну-ка щас проверим… надеюсь, ты ошибаешься, это в наших общих интересах, чтобы ты ошибался!!

По стенам заплясали беспорядочные тени от факелов, а затем решетка темницы Ибо содрогнулась от удара пудового кулака, заставляя сердце омеги ухнуть в пятки. Он попятился, панически метаясь взглядом по собравшейся небольшой толпе - кажется, все те же пятеро, что схватили его вчера, а шестым, возвышаясь над всеми минимум на полголовы и едва не задевая макушкой низкий потолок, маячил Ху Бин со сложным выражением лица.

- Чего ждем-то?! Открывай, Дуан Тай! - рявкнул самый злобный на вид мужик, пихая в бок невысокого полноватого подчиненного. - Или так и будем толкаться тут и гадать?!

Дуан Тай на мгновение недовольно вздернул верхнюю губу в кривом оскале, но послушно зазвенел ключами и спустя несколько секунд пинком распахнул решетчатую дверь. Ибо вжался в дальний угол, до побелевших костяшек сжимая в ладони острый обломок заколки. На один внезапный удар хватит. Бессмысленный, скорее всего - оставшиеся подонки не дадут ему уйти - но лучше уж он умрет в бою, унося за собой жизнь врага, чем позволит сделать с собой… то, что частенько делают с пленными омегами.

- Так-так, - Шэн Цун прочистил горло, сплюнул на пол, и вразвалочку зашел в камеру, одаривая пленника нехорошей ухмылкой. - Мне тут птичка напела, что наш будущий сладкий подарок, оказывается, с начинкой. Это правда?

Ибо судорожно сглотнул и отрицательно мотнул головой. Он и хотел бы ответить что-нибудь эдакое, выругаться или нахамить, но его язык, кажется, онемел и отнялся. Жалкое, должно быть, зрелище.

- Нет! - в конце концов пискнул он и неприятно поразился тому, как тихо, высоко и испуганно это прозвучало. Стыдоба. Ибо хотел быть смелым и дерзким, решительным, сильным, он ведь, как правило, мог, но черт побери, он едва держался на ногах и боялся отвратительно, до жути, до оцепенения. Беты могли не быть перевертышами, но они подбирались точно так же медленно и неотвратимо, зажимая его в углу, как хищники зажимают в кольцо свою обессилившую загнанную жертву.

- Что-то я тебе нихера не верю, - насмешливо хмыкнул Шэн Цун и махнул рукой, подзывая коренастого мужика с плоским, изрытым оспинами лицом. - Яо Цзя, подержи-ка его.

Хуже момента было и не придумать, но именно его кроха внутри утробы омеги выбрала, чтобы снова начать пинаться - видимо, протестуя против никак непрекращающегося, а, напротив, стремительно нарастающего стресса своего родителя. Ибо вздрогнул, все еще непривычный к новым ощущениям, машинально потянулся к животу, но мясистые пальцы словно стальные тиски сомкнулись на его предплечьях, и секундой позже бета-прайм принялся безжалостно заламывать его руки за спину.

- Эй, что..? Не надо! Не надо, отпусти меня! - сердце бешено заколотилось, Ибо рыпнулся прочь, изворачиваясь, пнул мужика в ближайшую голень и почти сумел высвободить одну руку из захвата. Яо Цзя на мгновение отшатнулся, матерясь сквозь зубы, ослабил хватку, но воспользоваться этим омега не успел - правую щеку обожгло тяжелой оплеухой, от которой потемнело в глазах и перехватило дыхание.

- Оу, полегче! - громко возмутился Ху Бин откуда-то издалека. - Вы что вообще творите?!

- Да, командир, морду-то ему не попорть, пока точно не решим, что делать, ты ж сам говорил, - проворчал Яо Цзя, снова обездвиживая Ибо и двумя прицельными пинками по ногам заставляя его упасть на колени.

- Заткнитесь, - огрызнулся Шэн Цун, рывком оттягивая опущенную голову пленника назад. - Сам разберусь.

Ибо не увидел даже, а скорее осязаемо почувствовал, как тот замахивается снова. “Еще пара таких ударов - и мой мозг начнет вытекать через уши, - отстраненно подумал он, ощущая, как все тело начинает странно неметь, а окружающие звуки то отдаляются, то накатывают волной. - Интересно, если я отупею и разучусь читать, Хань-гэ откажется учить меня делать ту сложную настойку от камней в почках?..” Мысли были дурацкие, неуместные, зато здорово помогали отвлечься от происходящего.

Боги, Ибо и не помнил даже, когда в последний раз с ним обращались подобным образом. Кажется тогда, много лет назад, когда его, совсем юного подростка, схватили и ранили работорговцы, но он сбежал и в итоге встретил Сяо Чжаня… Но после - всегда в компании своих верных друзей и братьев, а затем под надежной защитой возлюбленного, омега был в безопасности. Те немногие случаи, когда ему все-таки перепадало от таких же уличных мальчишек или особенно агрессивных ухажеров, не считались. Почти всегда у Ибо была возможность защититься и атаковать в ответ. Или увернуться и убежать. Или, по крайней мере, рассчитывать на помощь. Даже суровый отец, в далеком детстве омеги не гнушавшийся использовать бамбуковую палку для воспитания и наказаний, не внушал ему такого безысходного страха - Ибо бывало больно, и очень больно, но он хотя бы точно знал, что его не покалечат.

А сейчас...

Кажется, он пребывал в некоем трансе от потрясения, потому что даже не понял, достиг ли своей цели второй удар. Только когда от внезапного холода по груди пробежала стая мурашек, а сквозь звон в ушах пробился звук, подозрительно напоминающий треск разрываемой одежды, его сознание вновь вернулось в реальность. Пугающую и омерзительную, где Шэн Цун с перекошенным озверевшим лицом слой за слоем уничтожал последнюю тонкую преграду между его обнаженным телом и внешним миром.

Как правило, у Ибо не было проблем с купанием голышом, или чтобы слоняться в одних нижних штанах перед компанией таких же полуголых приятелей, выбравшихся на озеро. Сяо Чжань то и дело ревниво ворчал, накидывая на него полотенца и заставляя прикрыться, но в целом, никто из них не страдал от излишней скромности.

И все это опять было абсолютно не важно, потому что сейчас омегу потряхивало от отвращения и нарастающей паники. Он не хотел, чтобы этот человек прикасался к нему, не хотел, чтобы они вообще видели…

- Блядь!! - гневно заорал Шэн Цун, отталкивая Ибо, чтобы тут же снова схватить за плечи и с силой встряхнуть. - Ну какого хера?! Ты реально брюхатый! Что делать-то, а? Кому ты нужен-то теперь?! Сука, почему нам так не везет?! Чжихао, ты ж, мать твою через колено, его тащил вчера, как можно было не заметить??

- Дак я ж тащил, а не лапал! - возмутился тот, - тут пузо-то еще небольшое, под балахоном тем и не видно было! Я не виноват!

- Командир, да не кипятись, - на удивление спокойно вмешался Яо Цзя, - давай просто пнем посильнее, и вся “начинка” вылетит, как миленькая.

- Да, точно! - с энтузиазмом подхватил Гуанъюй, - хозяин же через неделю возвращается? Вот как раз хватит, чтоб этот отлежаться успел.

- Думаете? - с легким сомнением спросил Шэн Цун, но увидев дружные ответные кивки, мигом просиял. - Что ж, если не все потеряно..! А что, сколько обычно твоя после такого..?

- День болеет, - небрежно пожал плечами Гуанъюй, - на второй хромает и занимается делами по дому, на третий - возвращается работать в поле. Я обычно бью сразу, как только становится известно. Ну тут срок побольше, наверное, подольше полежит. Ерунда.

- Чет жестоко, - неуверенно произнес Дуан Тай, косясь на огромные дикие глаза и до бела закушенные губы мелко дрожащего пленника. - Мож лучше того, настоечку?.. Моя Цици как-то пила такую, так прошло почти незаметно...

- Не-е, опять ты со своей..! Задолбал! Эт пойди найди еще, кто такую бурду делать умеет, денег заплати, потом жди и гадай, сработало с первого раза или нет…

- Вы с ума сошли?! - зычный голос Ху Бина громыхнул не хуже злосчастной входной двери, заставляя всех отвлечься от планирования хладнокровной расправы и обратить на себя внимание. - Что за дичь вы вообще обсуждаете?! Немыслимо! Я не для того вам рассказывал... Отпустите его! Он же абсолютно ни в чем не виноват!

- Да кто тебя спрашивал вообще?! Завали! - рявкнул Шэн Цун в ответ, подбоченившись и вызывающе вздергивая подбородок. - Ты хоть знаешь, с кем пререкаешься?! Еще слово, и я прикажу высечь тебя до кровавых соплей! Не хочешь помогать - так хоть не мешай!

- Я не буду стоять и смотреть, как вы, изверги, избиваете беззащитного омегу! - Ху Бин решительно шагнул вперед, отталкивая Гуанъюя и Чжихао со своего пути - и на несколько мгновений в темнице воцарился хаос. Шэн Цун и Яо Цзя хором заорали “стража!!!”, и последний отпустил Ибо, вслед за командиром кидаясь навстречу рассерженному альфе.

Странное, неестественное оцепенение постепенно спало, среди шума и гама позволяя Ибо чуть-чуть прийти в себя. Плечи ломило, руки онемели, но он с каким-то отстраненным удивлением обнаружил, что осколок заколки не выронил. Это… наверное, это было хорошо. Все еще могло пригодиться. Он запахнул разорванную одежду, кое-как связал вместе полы туники, создавая иллюзию хоть какой-то защиты, поднял голову - трое рослых стражников в тяжелых латах уже теснили Ху Бина прочь. “Помоги мне, - беззвучно взмолился Ибо, поймав его темный, полный гнева и недоумения взгляд. - Пожалуйста, пожалуйста помоги мне, не дай им убить малютку, только не это, пожалуйста”.

- Пшел вон!! - проорал Шэн Цун, один из стражников угрожающе замахнулся на альфу копьем, и Ху Бин с громкой бранью отвернулся, а затем ринулся на выход из подземелья.

Вот и все.

Глупо было рассчитывать на человека, которого впервые встретил час назад.

Ибо стиснул зубы и со второй попытки медленно поднялся на ноги, заставляя себя смотреть твердо и прямо, расправить плечи, и смириться с неизбежным: скорее всего, жить ему оставалось не дольше нескольких минут. Он не мог позволить им выполнить задуманное, а значит, оставалось драться насмерть. Раз они убьют его и их с Чжань-гэ ребенка, самое меньшее, что он мог сделать - попытаться отомстить и покалечить как можно больше мерзавцев.

- Понабирали идиотов! И это ваши хваленые альфы?! Ни уважения, ни верности, ни дисциплины! Давайте, давайте каждую встречную потаскуху жалеть! Делать-то больше нечего ведь! Тьфу, придурок, - Шэн Цун взбешенно пнул стоящее у двери ведро, и оно с громыханием покатилось по каменным плитам пола. - Кто взял его на работу?!

- ...Вообще-то ты, командир, - дождавшись, пока стихнет шум, хмыкнул Гуанъюй.

- Подерзи мне еще тут, - нахмурился Шэн Цун, но как-то сник и подрастерял запал. - Ладно, плевать. Потом с ним разберусь. Надо щас тут закончить. Давай, раз уж ты тут самый опытный, иди и бей - только аккуратно, поменьше следов. Чтоб к концу недели он был, как новенький.

- Синяки и кровоподтеки неизбежны, - Гуанъюй пожал плечами, закатал рукава и деловито направился к замершему омеге. - Но я постараюсь. Эй, кто-нибудь, подержите его снова, а то ведь по глазам вижу - щас брыкаться начнет.

“Ты даже не представляешь, как сильно”, - подумал Ибо, и уголок его губ тронула отчаянно-мрачная ухмылка. В груди было горячо и тесно от жгучих сожалений и горя. Он так хотел жить. Любить, смеяться, танцевать и петь на праздничной площади, научиться, наконец, готовить; закутавшись в один на двоих плед, встречать рассветы на крыше их дома и закаты у костра в кругу друзей, растить желанных детей, целоваться до одури, сделать своего драгоценного мужа самым счастливым человеком на свете.

Может, в следующий раз. Гэ, я так люблю тебя. Если вселенная даст нам второй шанс, вторую жизнь, я обязательно тебя найду. Ты только дождись, ладно? Вот бы обнять тебя напоследок… хоть один, последний разочек...

- Пойду принесу воды и каких-нибудь тряпок, кровь убрать, - пробормотал Дуан Тай, торопливо пятясь к выходу. - В любом случае, не хочу на это смотреть…

- Слабак, - хмыкнул ему вслед Чжихао и кивнул остальным товарищам. - А я щас цепь опять укорочу, чтоб особо не дергался, и помогу держать.

- Оставь столько, чтоб ровно до пола хватало, - через плечо кинул Гуанъюй и растянул тонкие губы в омерзительной улыбке, обращаясь к омеге, - готов, зайчишка? Ну не трясись так! Все закончится быстро, вот увидишь. Поболит и перестанет.

- Ещё “спасибо” нам скажешь. Выблядки-спиногрызы только все портят, - добавил Шэн Цун, расслабленно облокотившись на решетку у входа и пожевывая будто из ниоткуда взявшуюся травинку. - Особенно фигуру. Ты не можешь себе этого позволить.

С каждым шагом назад и в сторону, который Ибо вынужден был делать из-за тянущей его цепи, Гуанъюй делал шаг вперед. Но в один момент цепь тянуть перестала, и Ибо замер на месте, напряженный, как натянутая тетива. Гуанъюй же не остановился. Он шагнул снова, протянул левую руку, хватая пленника за горло, притискивая его к стене, и замахнулся правой. Краем глаза Ибо заметил, как Яо Цзя спешит ему на помощь - и внезапно обмяк.

Не ожидая, что еще до удара омега всем весом повиснет в его хватке, Гуанъюй потерял равновесие и выпустил его, пошатнувшись. Ибо резко выпрямился, отбил его руку в сторону, заставляя открыться - и ударил сам.

От заколки оставался довольно жалкий, обломанный с обоих концов короткий огрызок, но в уязвимую глазницу он вошел идеально.

- А-А-А-А-А!!!

Пронзительный вопль ударил по ушам, на секунду оглушая и дезориентируя всех вокруг. Брызнула теплая кровь, Гуанъюй отшатнулся, сгибаясь пополам и закрывая ладонями лицо.

- Мой глаз!!! Блядь!! Бля-а-адь!!

- Какого?!..

Шэн Цун подорвался, ошеломленно оглядывая непредвиденно изменившуюся обстановку и спотыкаясь о собственные ноги. Вслепую пятящийся Гуанъюй натолкнулся на Яо Цзя, и тот подхватил его, пытаясь рассмотреть рану; Чжихао на мгновение замер с открытым ртом, а затем стрелой кинулся к пленнику с искаженным от ярости лицом.

- Ах ты сученыш!!

От первого удара, нацеленного в лицо, Ибо увернулся - к своему собственному удивлению, потому что в нынешнем состоянии от его выдающейся ловкости оставалось примерно ничего. Второй по касательной пришелся в левый бок, так, что затрещали ребра - зато, он отлетел назад достаточно, чтобы обернуть образовавшуюся свободную часть цепи вокруг шеи пышущего злобой беты, вовремя подставив тому подножку. Чжихао грохнулся ничком, и Ибо мигом оказался сверху, пытаясь придавить и придушить - сработало бы, будь он быстрее, в состоянии использовать всю свою силу и приложить противника головой о каменный пол. Он делал так в прошлом. Но его, несмотря на прилив адреналина, по-прежнему колотило от нервозного ужаса, вело от слабости, тошнило вообще от всего, грозя вот-вот вывернуть наизнанку, и мужчина взбрыкнул, без особого труда скидывая с себя легкое тело омеги. Ибо все равно намертво вцепился в цепь, не позволяя ему подняться, заставляя хрипеть и бороться за каждый вдох, а затем снова подтянулся ближе и впился зубами в оттопыренное ухо, почти отрывая его - но кто-то еще подскочил со спины и внезапно отшвырнул юношу прочь мощным рывком. И тут же, без секунды промедления, на него обрушился целый град беспорядочных ударов - Ибо непроизвольно свернулся клубком, прикрывая живот и голову, давясь наполняющей рот кровью, понимая, что все это бессмысленно, и ему конец…

- ...ар!! ПОЖАР! Младший командир Шэн! - истошный крик разнесся по подземелью, сопровождаясь скрежетом несмазанных петель двери и шумным топотом, - командир, пожар в казармах!!

- Что?! - на мгновение прайм замер на одной ноге, прервавшись ровно перед тем, как с размаху опустить вторую на голову скорчившегося на полу пленника, вместо этого резко разворачиваясь к вбежавшему в темницу слуге. - Что ты сказал?!

- Весь первый этаж в огне! Старший командир Линь немедленно созывает всех на место происшес..! - запыхавшийся слуга схватился за грудь, пытаясь отдышаться, и прервался на полуслове, потрясенно уставившись на открывшуюся его глазам неожиданную сцену.

- Дерьмо, - раздосадованно выругался Шэн Цун и тяжело вздохнул. - Сейчас придем тушить. Эй, ты, постой! - он повысил голос, останавливая кинувшегося было обратно парня. - Помоги Гуанъюю дойти до лекаря, от него все равно сейчас толку не будет.

Слуга коротко поклонился, подхватывая пострадавшего бету под локоть. Непрерывный поток отборного сквернословия вперемешку с болезненными стонами начал отдаляться, и Ибо медленно приоткрыл один глаз, оценивая обстановку. Зрение было нечетким и мутным, черные мушки мельтешили по краям, грозя вот-вот перекрыть собой всю картинку. Над ним нависали три расплывчато-темных силуэта, и их раздраженные, сдавленные от еле сдерживаемой ярости голоса сливались в невнятный зловещий гул. Иногда он различал отдельные слова - в основном безыскусные обзывательства в свой адрес и обещания изощренных пыток, но больше не ощущал ничего, кроме всепоглощающей апатии. Конечно, будь у Ибо выбор, он предпочел бы умереть одним, так сказать, куском, но на самом деле это уже не имело большого значения.

- Ох и не завидую я тебе, паскуда, - наконец проговорил Чжихао, склоняясь ближе и обдавая Ибо смрадным дыханием. По его лицу тонким ручейком стекала кровь из разорванного уха - омега почувствовал слабый, неуместный укол удовлетворения, когда рассмотрел это. - Ты мог бы просто согревать постель хозяина и еще некоторое время жить спокойно, но нет, теперь - нет. Когда мы с тобой закончим - а это будет очень нескоро, поверь мне - твои жалкие останки пойдут на корм для свиней. Я лично отрежу каждый твой палец по фаланге и кожу с тебя сдеру по лоскутку...

- Нам надо идти, кончай словоблудить, - небрежно прервал его Шэн Цун. - Чем быстрее покончим с пожаром, тем быстрее сможем надеть на него железные башмаки и пустить по кругу. Хоть сегодня же вечером.

- Так и сделаем, - гнусно усмехнулся Яо Цзя. - Командир, может, мне его посторожить? У котенка-то, оказывается, есть зубки.

- Это ненадолго, я возьму щипцы, - хохотнул Чжихао, но Шэн Цун только хмыкнул и подтолкнул обоих подчиненных к выходу:

- Он на цепи и за решеткой, никуда не денется, а за явку-неявку мне отвечать. Пошли. У нас полно времени, успеем повеселиться вдоволь. Эти маленькие шлюшки обычно живучие, каждому хватит.

Ибо, по-прежнему опасливо посматривая на мир только одним глазом, проводил взглядом три мутных силуэта. Они опять заперли его в камере, а затем скрылись за стеной и вскоре снова громыхнули дверью. Иногда откуда-то доносились отдельные неясные вскрики, но не считая этого, в темнице вновь воцарилась тишина.

Несколько последующих долгих минут Ибо просто лежал, пытаясь переварить все произошедшее и принять то, что он еще жив. Очень тщательно не думал о том, что его ждет.

Затем кое-как распрямил гудящие от боли конечности, попробовал сесть - и ухнул в чернильное бездонное ничто.

*

- ..ись!

Сознание возвращалось медленно. Странное чувство дежа-вю первым делом заставило Ибо нахмуриться - кто-то снова тормошил и вертел его, провоцируя тошноту, глаза было не разомкнуть, будто под свинцовые веки насыпали песка, виски и затылок мучительно пульсировали.

- Да очнись же, малыш, ну! Они что-то успели сделать? Ты цел? Давай же! Мне нужны свободные руки, я не могу тебя понести!

Что-то сильнее сдавило горло, и омега инстинктивно потянулся к шее, наткнулся на цепь, слабо ухватился за нее.

- Вот же гадство, я уверен, что взял правильный ключ, но он не подходит! Ладно, ладно, ничего. Убери руки и закрой глаза. Лежи смирно!

Вопреки указаниям, глаза Ибо все-таки приоткрыл - только до узких щелочек, но достаточно, чтобы увидеть, как нечеткий, грозящий слиться с окружающими их стенами Ху Бин выхватывает из-за спины массивную двуручную секиру и замахивается. За то мгновение, пока полукруглое лезвие описывало в воздухе широкую дугу, омега успел в очередной раз проститься с жизнью, но вместо глухого чавкающего звука от топора, вгрызающегося в тело, раздался высокий и звонкий, словно прямо над ухом молот ударил по наковальне.

- Вот так, на время сойдет, с ошейником потом разберемся. Ты можешь встать? Давай, постарайся, ты должен!

Если в альфах и было что-то, с чем омеги не могли бороться без нарочно прикладываемых усилий, так это приказной тон голоса, подкрепленный соответствующими доминантными феромонами. Ибо обнаружил, что кое-как становится на четвереньки, и затем, превозмогая боль, пытается разогнуться и подняться на ноги, прежде, чем успел понять, что именно делает. Ху Бин схватил его повыше локтя, бесцеремонно вздергивая вверх и помогая удержать равновесие.

- Вот так, умница. А теперь иди за мной, и старайся не отставать. Я знаю, что тебе плохо, но ты должен потерпеть, если хочешь выйти из этой передряги живым. Обопрись на меня и просто шевели ногами.

“Я на цепи, куда я пойду?” - хотел было сказать Ибо, но пока он формулировал мысль и разлеплял запекшиеся губы, альфа уже вытащил его за пределы темницы и поволок вдоль по коридору. Шипастый ошейник и куцые остатки цепи, примерно в локоть длиной, болтались на шее и тянули к земле, словно ярмо. Омега то и дело спотыкался на ровном месте, потому что мир вокруг походил на бешено вращающийся гигантский калейдоскоп, и он не успевал за скоростью его вращения, но твердая рука Ху Бина неотвратимо тянула его вперед.

Вперед, вперед, вверх, вверх, вверх - эта лестница что, бесконечная? - остановиться, переждать, невольно вдохнуть едкий дым - молчи! - снова вперед и за угол, рев пламени, взмах топора, треск чужих костей и брызги крови, быстрее бежать, не чуя под собой ног, спрыгнуть вниз, вперед.

Порыв свежего ветра ударил по лицу легкой, но хлесткой пощечиной. Ибо едва не подавился этим воздухом, зажмурился, когда дневной свет резанул по глазам.

Свобода!

- Скорее, забирайся, я подсажу, - беспрерывно оглядываясь, Ху Бин наклонился, обхватил его за талию, потом передумал и поднял под бедра, почти подкидывая в нервной спешке.

“Мне же нельзя ездить верхом!..” - только и успела пронестись мысль в голове Ибо, когда он неловко перевалился через седло, вцепляясь в рожок, а Ху Бин уже оказался позади него и схватил поводья, поддавая пятками округлые конские бока.

Разве у него был выбор?..

Сам он смог бы двигаться только ползком.

- Женщина, - вместо этого кое-как выдавил он, не узнавая свой голос, судорожно облизывая шершавые, воспаленные губы. Вкус железа во рту усилился.

- Что?! - на повышенных тонах переспросил альфа, явно отвлеченный на куда более важные вещи, чем выслушивания несвязного бормотания.

- Там, в подземелье, - язык заплетался, но Ибо упорно заставлял его шевелиться, боясь, что не успеет донести свою мысль вовремя. - Где-то рядом со мной была заперта женщина.

- А, да, - Ху Бин снова подхлестнул вороного коня, и тот всхрапнул, ускоряясь рывком. На секунду омеге показалось, что все его внутренние органы остались позади, и, наверное, вперемешку шлепнулись на пыльную дорогу одной кровавой кучей. - Я и ее выпустил, но она из местных. В рядах рабов, тоже бегущих под шумок, у нее больше шансов добраться, куда нужно. Ты лучше о себе беспокойся!

Ибо сосредоточился на том, чтобы дышать поглубже и крепко держаться за седло. Он сомневался, что переживет еще одно жесткое падение. Зрение так и не вернуло привычную четкость, да и в остальном его состояние было…

Он просто хотел, чтобы все это уже поскорее закончилось. Не важно, как именно.

Всего через несколько минут лихой галоп прервался так же внезапно, как и начался. Ху Бин резко натянул поводья, тормозя возле одного из неприметных кособоких домиков, какие обычно ютились на окраинах селений, и спрыгнул на землю.

- Сиди, я быстро, - с этими словами альфа перемахнул низкую деревянную оградку и вихрем влетел внутрь, пинком распахнув дверь.

Ибо немного сполз на освободившееся в седле место, и с глухим стоном завалился вперед, утыкаясь лицом в жесткую конскую гриву. От такой встряски он снова чуть не отключился. Какой-то ужас. В его черепной коробке, должно быть, остались не мозги, а серый суп-пюре.

Сяо Чжань готовил очень вкусные супы-пюре. Обычно оранжевые или красные от специй и чечевицы, иногда зеленые, из шпината, брокколи, и ароматных трав, а иногда и серо-коричневые, если из лесных грибов. Независимо от цвета - всегда аппетитные. Но ни один из рецептов не включал в себя взбитые всмятку мозги измученного омеги. Ибо поморщился, когда ломота в затылке таинственным образом спустилась по шее, и перекинулась на позвоночник, отдаваясь в широко разведенных напряженных бедрах. Наверное, как-то так чувствуют себя старики, ежеминутно жалующиеся на то, что у них все болит. Ибо еще и четверти века не прожил, но, кажется, понимал их. Он тоже хотел бы пожаловаться. Залезть своему альфе на колени, уткнуться носом в шею, согреваясь в надежных объятиях, и как следует, от души, похныкать.

Но сначала Сяо Чжаня требовалось найти. И еще неизвестно, кому из них в данный момент было хуже.

- Эй, не спи, свалишься! - незаметно подошедший Ху Бин придержал начавшего было сползать вбок омегу и принялся торопливо пристегивать на место седельные сумки. - Через минуту снова тронемся, а пока что - на, прикройся.

На плечи Ибо опустилось что-то объемное и колючее. Он тяжело вздохнул, игнорируя боль в ребрах, кое-как садясь ровнее и послушно заворачиваясь в шерстяной плащ. Ощущения в голове, внизу живота и пояснице просто убивали его. Медленно, но верно. Еще сутки назад, беременность почти не отягощала его, но сейчас казалось, будто у него в утробе не крохотный хрупкий ребенок, а здоровенный кусок сплошного гранита. Омега даже думать не хотел о том, чем для малютки может обернуться весь этот дикий стресс и непомерные нагрузки.

Что-то громыхнуло внутри покосившегося домика, на шум из соседнего бедного жилища высунулась угрюмая старушка, и Ибо вздрогнул, хмуря брови, вглядываясь в дверной проем. Ху Бин носился туда-сюда, набивая заплечный мешок, предположительно, вещами и припасами, чертыхаясь себе под нос.

Не прошло и озвученной им минуты, как мужчина снова вскочил в седло позади Ибо, и конь рванул с места в карьер, оставляя позади очертания маленькой сторожевой крепости, поднимающийся в небо густой черный дым пожара и тревожный колокольный звон. Если кто-то и пытался помешать им покинуть селение, то омега этого не заметил, с трудом балансируя на грани яви и грозящей поглотить его темноты.

⌑≫─━━━┉┅∎⋉⋇⋊∎┅┉━━━─≪⌑

Ибо совершенно потерял счет времени. В какой-то момент Ху Бин заставил коня сойти с проторенной дороги и свернуть в обступивший их лес, и темп передвижения значительно снизился, позволяя Ибо хоть чуть-чуть расслабить сведенные судорогой конечности без боязни немедленно вылететь из седла. Размеренная поступь коня вкупе с неимоверной усталостью вскоре сделала свое дело, и он, кажется, немного задремал - как еще объяснить то, что когда он открыл глаза в следующий раз, вокруг сгущались сумерки.

- Куда мы едем? - запоздалый вопрос, но, так или иначе, Ибо хотел знать ответ. В горле жутко саднило, а язык ворочался еле-еле.

Ху Бин слегка вздрогнул, явно не ожидавший, что спустя столько часов омега соизволит-таки подать голос.

- Подальше оттуда, - просто ответил он, кажется, ничуть не обеспокоенный неопределенностью. - К счастью, скоро мы уже приблизимся к границе подконтрольной крепости территории. А пока что, надеюсь, сумеем найти более-менее безопасное место для ночлега.

На мгновение сердце Ибо тревожно сжалось.

- Как далеко от перевала? От… Аньцина?

- Аньцин? - судя по движениям, которые омега чувствовал спиной, и характерным звукам, Ху Бин интенсивно почесал затылок. - Достаточно далеко. День-два пути. Я не очень хорошо знаком с этой местностью, точно не могу сказать. А что?

- Мне нужно вернуться к перевалу, - констатировал Ибо, прокашливаясь и начиная беспокойно ерзать. - Мне нужно найти Чжань-гэ, вдруг он ранен, вдруг ему нужна помощь, а если нет, то все равно, я ведь не могу вот так просто… я ведь не могу его бросить там, оставить в неведении, а вдруг...

- Воу, постой, притормози, - хмыкнул Ху Бин. - Вернуться к перевалу? Об этом и речи быть не может. Слишком близко к Далуну - это раз. Нас будут искать, то есть, я более, чем уверен - уже ищут. Я успел услышать краем уха, ты двоих покалечил? Представляешь, что с тобой сделают, если снова поймают? Лучше и не представляй.

- Но!..

- Что, “но”? Между прочим, я кое-кого убил, когда вытаскивал тебя оттуда. Это два. И думаю, они уже наверняка знают, кто устроил пожар. Это три. Возвращаться туда - чистое самоубийство, малыш. И для тебя, и для меня. Не терпится умереть?

- Но Чжань-гэ!..

- Да что ты заладил, Чжань-гэ, Чжань-гэ… кто это вообще? Он был с тобой, когда на вас напали, это я помню, но почему ты вообще уверен, что он жив?

Ибо уже открыл было рот, чтобы выпалить, что Чжань-гэ - его любимый муж, его альфа, и он самый замечательный человек в мире, но последний вопрос Ху Бина ударил его под дых, вызывая почти физическую боль.

Горькая правда была в том, что Ибо не был уверен. Он надеялся, потому что пережил падение сам, он верил, потому что знал, какой Сяо Чжань сильный и как умело убивает чудовищ, и принципиально отказывался думать о худшем.

С его точки зрения, единственным адекватным вариантом в этой ситуации было пойти и посмотреть на место происшествия собственными глазами, прежде чем делать какие-либо выводы. Чего он не мог вынести, так это продолжить оставаться в неведении.

Все это он и сообщил Ху Бину, сумбурно, запинаясь, но с непоколебимой мрачной решимостью. К сожалению, не похоже было, чтобы это произвело на мужчину впечатление.

- Слушай, я понимаю, - сказал тот, с кряхтением устраиваясь в седле поудобнее, и Ибо внезапно осознал, как до неприличия плотно они прижимаются друг к другу. Он попытался было хоть капельку отодвинуться, но куда там - впереди только покачивающаяся в такт шагам конская голова. - Ты, беременный, неожиданно остался один и без защиты, вдали от дома, и это пугает, но дерьмо случается. Жизнь далеко не всегда справедлива. Не ты первый, не ты последний. Прекрати ерзать!.. Что я сказать-то хотел… А, да. - Ху Бин переложил поводья в одну руку, а другой обхватил Ибо и настойчиво притиснул к себе, вынуждая сидеть смирно. - На твоем месте, малыш, я бы поскорее забыл о нем и сосредоточился на будущем. Конечно, мало какой альфа хочет брать уже детную омегу, но ты еще юный, хорошенький, на первый взгляд неглупый, а ребенка, кстати, можно и сбагрить кому-нибудь… конечно, если после всех этих приключений он вообще родится.

- Замолчи! - Ибо аж вскипел от возмущения, не заметив, как мгновенно перешел со старшим мужчиной на “ты”, и на секунду позабыв о своем отвратном состоянии, принялся яростно отпихивать чужую руку. Еще не хватало, чтобы этот странный чужак прикасался к его животу прежде супруга. - Что ты такое говоришь?! Я не променяю Чжань-гэ ни на кого другого! И он не умер! С какого хрена ты его уже похоронил?! У нас есть семья, друзья, стая, я найду его, мы вернемся домой вместе и все будет хорошо!

- …Мда, я смотрю, за языком следить твой Чжань-гэ тебя не научил, - после короткой ошеломленной паузы раздраженно прокомментировал Ху Бин. - До чего невежественная пошла молодежь… Хамство вместо благодарности… Если ты вдруг не заметил, я, вообще-то, рисковал жизнью, чтобы вытащить тебя из подземелья. И теперь никогда не смогу вернуться в Далун. А еще я потерял работу и бросил дом, проживание в котором оплатил на полгода вперед.

- Спасибо, я очень благодарен, - прошипел Ибо, слегка пристыженный, но вырываться не перестал. - Отпусти!!

- Ну и манеры. Да что ты делаешь?! Свалишься же!

- Отпусти!

- Зачем?! Рано останавливаться, здесь даже костер развести негде!

Ибо замер, поверхностно дыша, и судорожно ища выход из положения. Ху Бин явно не намерен помогать ему в поисках супруга. Омега вообще ни черта не знал о его истинных намерениях. И правда, зачем жертвовать всем - домом, работой, друзьями - чтобы спасти незнакомца?.. Эта мысль пугала. Как бы не попасть из огня да в полымя.

- Мне нужно в туалет, - наконец выдавил он, и даже не так уж сильно и соврал. - А еще я, блин, беременный, и меня сейчас стошнит.

Ху Бин с сомнением хмыкнул, но все же остановил коня, когда юноша в его руках и правда содрогнулся, сгибаясь пополам. Альфа быстро спешился и помог слезть Ибо - ну, хотя как - слезть. Очевидно, Ибо переоценил свои силы и попросту свалился ему на руки с грацией куля редиски. Ноги затекли, предательски подгибались, и омега смог сделать ровно два шага в сторону, прежде чем его пробило крупной дрожью и начало выворачивать наизнанку.

- Я уж за годы одиночества и позабыл, какие вы, омеги, нежные создания, - сначала Ху Бин деликатно отошел подальше, но затем догадался предложить Ибо воды, и опять приблизился, протягивая бурдюк.

- Я не нежный, - страдальчески-злобно пропыхтел Ибо, привалившись к ближайшему дереву и обнимая руками живот. Ребра с левой стороны дико ныли, мешая глубоко дышать, на лбу выступила испарина, и его колотило, бросая то в жар, то в холод. - У меня сотрясение. Это разные вещи.

- Ну-ну, - с непонятной интонацией отозвался альфа.

Следующие минут десять они не разговаривали. Ибо отплевывался и пытался заставить свой организм функционировать нормально на одной силе воли (с сомнительным успехом), вороной конь флегматично пощипывал траву, Ху Бин копался в седельных сумках, а затем уселся у корней толстого дуба, прислонившись к стволу спиной, и принялся очищать лезвие топора.

Почти стемнело. Густые тени заклубились между деревьями, и пробудились ночные птицы, наполняя воздух своими голосами и шелестом крыльев. Ибо аккуратно положил ополовиненный бурдюк на землю и медленно попятился в заросли кустов, тщетно надеясь не привлечь к себе внимание.

- Куда собрался-то? - мрачно буркнул Ху Бин, поднимая глаза от оружия в руках и взглядом почти пригвождая омегу к месту. - Нет времени бродить, если тебе стало лучше, нужно двигаться дальше.

- Я же говорил, мне надо в туалет, - пробормотал Ибо, отчаянно пытаясь высмотреть хоть какой-то ориентир, чтобы понять, в какую сторону ему бежать. Небо над головой было равномерно темным, и за высоким частоколом леса, сплетением распростертых ветвей, было неясно, где именно еще может теплиться последний отголосок заката.

- Ну так давай, я, так и быть, закрою глаза, - альфа вздохнул и скептически цыкнул. - Ты еле на ногах стоишь. Не заставляй меня шариться по кустам и цеплять репейник, когда ты там свалишься от изнеможения.

- Не-е-ет, я так не могу-у, - проныл Ибо, выдавил хриплый смешок и заставил себя улыбнуться. Вышло криво, явно больше походя на болезненную гримасу. - Я не свалюсь, но мне нужно уединение! А ты не подслушивай!

- Сдалось оно мне! Я не извращенец! - слегка возмутился Ху Бин, но эффект был достигнут, и он досадливо махнул на омегу рукой. - Делай, что хочешь. Если через пять минут не вернешься, я уезжаю один, и пусть тебя хоть гуи жрут, хоть медведи.

- Договорились! - мгновенно отозвался Ибо, наверное, с чуть большим энтузиазмом, чем следовало бы.

Но его дурацкий страх темноты только все усложнял. И хорошего ночного зрения, в отличии от перевертышей, у него не было.

И волчьих клыков.

И когтей.

И даже обыкновенного кинжала.

Острый обломок заколки и тот достался мерзавцу Гуанъюю.

Омега упрямо закусил нижнюю губу, собрался с духом и двинулся прочь от места спонтанной стоянки. По эту сторону горного хребта не было больших лесов, это он точно помнил. Если он будет идти всю ночь, то к утру, если не раньше, точно наткнется на дорогу, деревню или еще какой-нибудь ориентир. Дай-то Небо, ему встретятся люди более сговорчивые и укажут кратчайший путь назад, к перевалу. Если же он наткнется на нечисть или диких животных… Что ж, Ибо попытается убежать, а если не выйдет - значит, такая ему уготована судьба. Он и так уже неоднократно чудом избегал смерти. Можно было и догадаться, что однажды удача перестанет ему сопутствовать.

Мимо стремительно пронеслась летучая мышь, едва не мазнув омегу крылом по щеке. Ибо не боялся этих малявок, но от неожиданности все равно чуть не вскрикнул и на всякий случай захлопнул себе рот рукой. Лучше не издавать лишних звуков, он и так перед всеми ночными обитателями как на ладони, безоружный и до нелепости ослабевший. Не говоря уже о том, что от него наверняка во все стороны разит страхом, кровью и превозмогаемой болью от всего пережитого. Как есть магнит для новых неприятностей.

Запоздало осененный дельной мыслью, Ибо схватился на жалкое подобие туники, что висела на нем ассиметричными клочьями, и оторвал от нее еще три полоски ткани (и так вся грудь наголо, хуже уже не будет), а затем спешно замотал ими феромонные железы на шее и запястьях. Слабая преграда для зовущего запаха отчаянно нуждающегося в помощи омеги, вряд ли собьет со следа кого-то целеустремленного, но лучше, чем совсем ничего.

Идти было сложно. Переплетенные корни деревьев, кочки и рытвины словно нарочно бросались ему под ноги, заставляя постоянно запинаться и терять и без того шаткое равновесие. Он не видел ничего дальше собственной вытянутой вперед руки. Всего несколько минут назад Ибо, казалось, выблевал вообще все, что было и даже чего не было у него в желудке, и ему ненадолго полегчало, но теперь тошнота опять вернулась. Ошейник и до сих пор болтающийся на нем кусок цепи камнем тянули к земле, буквально неподъемные. Весь спектр ощущений был настолько изнуряющим, что терпеть становилось просто невыносимо.

В очередной раз запнувшись обо что-то, и упав на одно колено, Ибо не смог подняться. Даже со второго раза. Даже с третьего.

“Ладно, - сердито подумал он, потихоньку заваливаясь на бок и прижимаясь щекой к покрытой мягким мхом коряге. В ней совершенно точно водились насекомые, но у Ибо уже не было сил психовать еще и из-за этого. - Две минуты. Я отдохну ровно две минуты и пойду дальше”.

- Далековато ты забрался, чтобы пописать, - Ху Бин неодобрительно цыкнул и присел перед омегой на корточки, заглядывая в лицо. Тяжело вздохнул. - Малыш, на что ты рассчитывал? Выглядишь, как привидение. Краше в гроб кладут. Ты же погибнешь здесь один.

- Ты обещал, что не будешь ходить за мной, - обреченно прошептал Ибо.

- Не думал, что ты взаправду решишь сделать глупость и попытаешься улизнуть. Ты боишься меня? Не доверяешь, даже после того, как я вызволил тебя из темницы? Я ведь обещал, что не причиню тебе вреда.

- Почему? - в конец измотанный, омега прикрыл глаза. - Почему ты мне помогаешь?

- Потому что я не такой, как они, - просто ответил Ху Бин и пожал плечами. - Я не обижаю тех, кто слабее, и ненавижу, когда страдают невинные. Однажды я уже сделал выбор спасти тебя, а значит, взял ответственность до тех пор, пока ты не окажешься в безопасности. Если ты сейчас помрешь, то все было зря, и кроме злости из-за напрасного риска я буду годами винить себя в произошедшем. Ну, это достаточно исчерпывающее объяснение? Тогда хватит пустых разговоров. Учти: ты должен мне за спасение, поэтому окажи милость и просто не дрыгайся.

Ибо слегка нахмурился, не понимая, с чего ему стоило бы начать “дрыгаться”, открыл рот для вопроса, но альфа наклонился ближе и без каких-либо дальнейших прелюдий подхватил его на руки. Прижал к широкой твердой груди и уверенным размашистым шагом направился назад, к ожидающему их коню.

“Чжань-гэ бы это не понравилось”, - тоскливо подумал Ибо, но в итоге молча уткнулся в затянутое кожаной курткой плечо и замер, обессиленно смиряясь с ситуацией. Снова хотелось плакать, но он только крепче зажмурился и закусил губы.

- Пока ты там шарахался по кустам, я кое-что учуял. Где-то неподалеку точно есть скотная ферма, а значит, и людские жилища. Пойдем туда и попросимся переночевать, - сообщил Ху Бин, видимо поняв, что во избежание недоразумений омегу лучше держать в курсе своих планов. - Тебе необходимо нормально отдохнуть, обработать все эти порезы и ушибы, а мне - подумать, как быть дальше. Кстати, я ведь так и не спросил: откуда ты?

- Вэйфан, - хрипловато выдавил Ибо, кашлянул и продолжил чуть громче, - почти. Мы живем рядом, закрытой коммуной. Это за перевалом.

- Вот оно что, - вздохнул Ху Бин и покачал головой. - Я… кажется, что-то слышал о Вэйфане. Несколько лет назад ходили интересные слухи о гибели тамошнего управителя. Но, если не ошибаюсь, минуя перевал попасть туда гораздо сложнее. Займет недели две верхом, кабы не дольше. Не уверен, что тебе это по силам.

- Я беременный, а не больной! - слабо возмутился Ибо, но в этот момент альфа как раз опять подсадил его в седло, и поутихшая было боль в спине и бедрах вернулась с новой силой, вынуждая омегу осознать, что такое путешествие обернется для него сущей пыткой и вряд ли закончится хорошо. Он поспешил выдать новую порцию информации: - на фестивале в Аньцине со мной и Чжань-гэ были друзья. Они тоже поедут домой, как только фестиваль закончится. Через… пару дней? Мы можем встретиться с ними?

- Час от часу не легче, - разочарованно простонал Ху Бин. - Ты что, не слушал меня? Нельзя приближаться ни к перевалу, ни к Аньцину, пока наведенная нами шумиха не уляжется. Небо… знаешь что, давай об этом утром поговорим. Я постараюсь разнюхать, что да как, и мы вместе подумаем, как лучше поступить. А сейчас, ради всех богов, прекрати со мной пререкаться, или я пожалею о своем обещании тебе помочь.

Ибо сгорбился и замолчал, опустошенный. Весь мир был настроен против него, и он чувствовал себя отвратительно беспомощным.

Не прошло и четверти часа, как лес начал редеть, и вскоре они приблизились к обнесенному высоким забором фермерскому хозяйству, затерянному в глуши. Ворота с прибитым над ними коровьим черепом были закрыты, но Ху Бина это не смутило: он спешился, подошел вплотную и принялся настойчиво стучать. Света не было видно, однако в ответ на стук несколько псов внутри разразились яростным лаем.

- Кто там?! А ну проваливай, или спущу собак! - раздался скрипучий старческий голос.

- Мы не враги! Просто усталые путники, - громко прокричал альфа, коротко закатив глаза. - Мы ищем, где переночевать, можете впустить нас? Пожалуйста?

- Нечего тут делать! Проваливайте подобру-поздорову, я сказала!

- А за пару серебряных?

На пару мгновений по ту сторону ворот воцарилось задумчивое молчание. Потом в щелях между досками показался качающийся огонек, кто-то шикнул на собак, приказывая им заткнуться, и на уровне груди Ху Бина приоткрылось маленькое окошко. Альфа поспешил нагнуться.

- Только двое? - прошамкала древняя старуха с бородавкой на носу, рассмотрев незваных ночных гостей. - Ну ладно. Десять серебряных, и, так и быть, впущу.

- Три шкуры дерете с несчастных заблудших бедняков, лао тайтай, - проворчал Ху Бин. - Может, хотя бы пять?

- Семь, и ни монетой меньше, - отрезала старуха, и, дождавшись вынужденного согласия, загремела замками, открывая ворота. - Деньги вперед!

Ибо настороженно покосился на коровий череп, который пялился на них из темноты пустыми глазницами. Выглядело зловеще. Разом вспомнились все жуткие истории, которые так обожал Сынён: среди них точно была страшилка про мясную ферму в лесной глуши, на которой жили колдуны-каннибалы, заманивающие к себе беззаботных путников, а потом расчленяющие их. Омега тихонько заскулил, полностью уверенный, что эту ночь не переживет: даже если Ху Бин ему ничего не сделает, их обоих, как пить дать, пустят на фарш ужасные людоеды. У старухи, которая открыла им двери и протянула за монетами морщинистую руку, оказался внушительный горб - ну точно, ведьма! - и Ибо не выдержал:

- Ху-сяньшэн, не надо, п-пожалуйста, давай уйдем!

- Чего это? - альфа обернулся и нахмурился, замечая плачевное состояние омеги. - Малыш, ну ты что? Не трусь. Все в порядке.

- Вовсе нет! - жалобно хныкнул Ибо, уже не зная, как ему просить и умолять этого человека, который абсолютно не слушал никаких его просьб. - Я-я не трушу, п-просто, э-это дорого, лучше в-в лесу…

- Да брось, - ну естественно, Ху Бин только снисходительно улыбнулся и похлопал его по колену, а затем взял коня под уздцы и пошел вперед. - Тебе нужна нормальная постель, теплый ужин и ванна. Да и я не откажусь. Глупо спать на голой земле, когда есть возможность получить все это и крышу над головой.

“Да ты оптимист, - уныло подумал Ибо, оглядывая внутренний двор, пока старуха запирала за ними ворота. - Постель и ванна... В лучшем случае нас пустят на сеновал и дадут умыться дождевой водой из бочки. А потом перережут горло и выпотрошат”.

На вид ферма-поселение и правда была неприглядной. Примерно полтора десятка убогих одноэтажных домиков с темными окнами, разделенных узкими грядками, а все остальное пространство было отдано под помещения и загоны для скота. Кое-где виднелись подвешенные на крюках освежеванные или подготовленные к освежеванию туши. Пахло соответствующе.

- Чегой-то с ним? - косясь на Ибо, старуха проковыляла мимо и медленно повела их за собой. Ржавый масляный фонарь, поскрипывая, неровно покачивался в ее руке, отбрасывая на облезлые деревянные стены строений жутковатые тени. Атмосфера была максимально неуютная. Омега испытал очередной острый приступ нужды немедленно оказаться дома, в безопасности, с головой зарыться в свое гнездо и не высовываться оттуда до самых родов.

- Ранен слегка, случилось попасть в неприятности, - поверхностно пояснил Ху Бин. - К слову говоря, знахаря среди вас не найдется? Ну или хотя бы мази от ушибов? Бинты, общеукрепляющий настой, что-нибудь такое?

Горбунья фыркнула.

- У коновала может че-то и есть, давеча свиноматку нашу от премерзкой хвори избавил. Ты его с утра спроси.

“Потрясающе”, - мысленно простонал Ибо.

Как он и думал, старуха привела их к амбару, совмещенному с овчарней. Спасибо, что не в свинарник. Овцы были не худшими соседями - омеге и его братьям как-то довелось ночевать в конюшне, так что он точно знал, что могло быть и хуже.

“Нормальная постель” превратилась в накинутые на сено драные одеяла, “ванна” - в наполненное еле подогретой водой корыто, а “теплый ужин” - в перемешанные с холодным разваренным рисом невнятные объедки.

Не то чтобы у Ибо был выбор или возможность получить что-то получше. Он просто мечтал хоть ненадолго забыться и отдохнуть.

Старуха оставила им пахнущий затхлостью ком простыней, несколько свечных огарков и удалилась, прошамкав что-то про то, что пошлет кого-нибудь навестить их с утра, и чтоб они не смели шуметь.

- Ну, э-э-э, что ж… - глубокомысленно выдал Ху Бин, оглядывая их скромное пристанище. Одна из овец заинтересованно просунула голову между перекладинами оградки и тихо проблеяла ему в ответ. - Полезай мыться первый, а я пойду попробую нагреть еще воды. Если повезет встретить кого-нибудь более… кхм... в общем, попробую раздобыть хоть какие-нибудь лекарства. Скоро вернусь.

Оставшись один (не считая отары в загончике), Ибо долго сидел неподвижно и тупо пялился на подрагивающее пламя свечи. Всё произошедшее за последнее время казалось диким кошмарным сном, но каждая изнывающая от усталости и боли клеточка его тела доказывала, что это было реально. Он собрался было просто закрыть глаза и повалиться на любезно предоставленные им одеяла, но кожа буквально зудела от ощущения налипшей грязи, многочисленных чужих прикосновений, а так и неудовлетворенный инстинкт гнездиться беспрерывно свербел где-то внутри, раздражая и без того истрепанные нервы, и вызывал постоянное желание плакать. Он кое-как стянул лохмотья, оставшееся от одежды, и опустился в еле-еле теплую воду, наполняющую корыто.

Хотел подтянуть колени к груди и опустить на них голову, но живот помешал. Ибо вдруг осознал, что последний раз чувствовал, как малютка шевелится, ровно перед тем, как Шэн Цун начал бить его. А потом ведь были и другие удары, падения, галоп... Сердце екнуло. Кровавые разводы от царапин и ссадин были повсюду, на бедрах в том числе, среди расцветающих синяков, и в царящем полумраке он не мог как следует рассмотреть следы.

- Эй, - едва слышно позвал он, прижимая ладонь у пупка и непроизвольно морщась. Помимо ощущения чрезмерного напряжения и тяжести внутри, живот был будто каменный на ощупь. Плохой знак. - Кроха, ты спишь?

Никакой реакции. Ван Хань выдал омеге пару тематических свитков и прочитал лекцию о том, чего стоит ожидать, и как следует себя вести во время беременности, но Ибо лишь в общих чертах помнил, что малютка, вроде как, должен слышать и реагировать на голоса родителей. С определенного срока. Может, просто еще рановато?..

Хотелось бы верить.

Он попробовал еще, но добился только нового блеяния от любопытной овцы. Глаза защипало. В горле встал колючий комок, мешающий ровно дышать.

Спустя некоторое время Ху Бин вернулся с ведром нагретой воды. Ибо съежился, надеясь, что у альфы хватит совести не пялиться, но тот, видимо, плевать хотел, что обнаженному омеге может быть некомфортно в его присутствии.

- Да не трясись ты, дай горячей подолью, а то еще простудишься, - пробурчал мужчина, без колебаний подходя вплотную и аккуратно выливая воду в корыто.

И, с одной стороны, Ибо конечно был благодарен за услугу, но с другой, рука, отводящая волосы с его загривка и почти касающаяся метки, была явно лишней. Он вздрогнул и невольно дернулся в сторону.

- Вот же нервный какой, - Ху Бин тяжело вздохнул и покачал головой. - Да не трогаю, не трогаю… Хотя, знаешь, я бы сказал, что ты красивый, но на твою спину страшно смотреть.

- Так не смотри, - зажмурившись, прошептал Ибо.

- Предлагаешь мне на улице торчать за мои же деньги? Или любоваться потолком?

Омега промолчал, чувствуя себя бесконечно несчастным.

- Малыш, ты ведешь себя неразумно. Я просто хочу помочь. Эти раны выглядят… не очень, и ты явно не сможешь хорошенько их промыть. Хочешь, чтобы пошло воспаление, и остались рубцы?

- Мне уже все равно, - понуро буркнул Ибо, но больше не стал сопротивляться, только сильнее сжался, прикрываясь руками, когда Ху Бин все же намочил какую-то тряпицу и начал осторожно размачивать запекшуюся кровь. Лишние шрамы омеге были не нужны, что бы он там ни говорил вслух - ему нравилось быть красивым. И Чжань-гэ жутко распереживается, опять будет винить себя, если увидит… - Пожалуйста, хватит называть меня малышом. Я не ребенок. И у меня есть имя.

- Ох-ох, ну надо же, - судя по голосу альфа снисходительно усмехнулся. - Да, вижу, что не ребенок, у этого малыша уже скоро будет свой малыш…

- Ну я же попросил!

Ху Бин негромко рассмеялся, качая головой.

- Ничего не могу обещать, я уже привык. Но так и быть, раз ты так любезно просишь, я постараюсь.

Это что, сарказм? Ибо повернул голову и неодобрительно уставился на альфу через плечо, но нужного эффекта опять не получил - Ху Бин просто протянул мокрую руку и почти ласково отвел растрепанные волосы с его лица, легонько погладив по макушке. Юноша на мгновение оторопел, а затем резко отвернулся и снова уткнулся в колени, пряча пылающие щеки. Дурацкий альфа. Ни стыда, ни совести. Видит же чужую метку на шее! Видит живот! И все равно делает вид, будто границ не существует… Чжань-гэ бы ему эту руку оторвал и засунул в...

- Ну, так как зовут-то? Что притих?

- Ибо, - коротко и сердито отозвался омега. Тряпица в ладони Ху Бина тем временем спустилась ниже лопаток, постепенно начала задевать ребра, и он невольно заелозил, пытаясь избежать щекотки справа и лишней боли в обширной гематоме слева.

- Нет смысла отрицать правду, Ибо. Тебя ж соплей перешибить можно…

Чего?!

Юноша возмущенно вскинулся - да этот глупый мужлан, кажется, никогда по-настоящему мелких омег не видел! - но Ху Бин снова его опередил: зачерпнул воды ковшиком, и небрежно вылил ее ему на голову, едва Ибо успел открыть рот.

- Видел бы ты свое лицо, малыш, - возмутительно веселое фырканье. - Волосы тоже нужно вымыть, в них полно трухи.

На омегу внезапно вновь навалилась тяжелая, всепоглощающая апатия. Даже отвечать больше не хотелось. Он дождался, пока мужчина окончательно намочит ему голову, а потом потянулся и выхватил обмылок из с каждой минутой наглеющих рук.

- Спасибо, сяньшэн. Дальше я сам.

- Хм. Выглядишь до смерти усталым. Уверен? Я готов помо…

- Уверен, сяньшэн. Я справлюсь. Ты тоже устал, иди, отдохни.

- ...ладно, - Ху Бин посмотрел на него с сомнением, но слава богам, наконец-то уступил - вытер руки о заимствованную дырявую простынь и поднялся. - Пойду пока подогрею еду.

Ибо мысленно вознес краткую хвалу Небесам - у него абсолютно не было сил сопротивляться и влезать в новую драку, тем более с альфой, а если бы Ху Бин продолжил его трогать, он бы попросту сам себя потом возненавидел. Не говоря уже о том, что в глаза своему возлюбленному супругу смотреть бы не смог.

Обмылок был маленьким, твердым и засохшим, мылился плохо, но Ибо упорно тер и тер свою кожу до тех пор, пока она не заскрипела. Спину пекло от тепла чужих фантомных рук, но когда от попробовал на ощупь поскрести и там, то тут же наткнулся на больнючую царапину, охнул, и на мгновение испытал новый приступ тошнотворного головокружения. Пришлось отступиться. Все равно после такого одного купания в корыте было мало - нужна была нормальная баня, уютное безопасное гнездо, а главное - родной Чжань-гэ рядом, способный успокоить, спрятать в надежных объятиях и перекрыть все посторонние запахи своим.

Сейчас у Ибо не было подобной роскоши.

Он кое-как прополоскал и распутал волосы, а затем воспользовался моментом, когда бродящий туда-сюда Ху Бин вышел на улицу вытряхнуть особо пыльное одеяло, и вылез из корыта. Воротило от одной мысли, что придется вновь надевать испорченную грязную одежду, насквозь пропитанную страхом, но оказалось, что на том месте, где Ибо ее оставил, остались только сапоги.

Омега растерянно оглянулся.

- Этими лохмотьями даже нищий побрезговал бы.

Ибо судорожно завернулся в рваную простынь по самую шею и обреченно уставился на незаметно вернувшегося альфу.

- И ты их... куда-то дел?

- Выкинул, - беззаботно пожал плечами Ху Бин. - В костре почти не оставалось дров, нужно было чем-то растопить, чтобы подогреть ужин.

- ...ясно.

Самое время разозлиться, возмутиться таким самоуправством, задать логичный вопрос - что ему теперь, голым ходить? - но омега уже не чувствовал злости. Только безысходность. Он переступил с ноги на ногу, отстраненно замечая, как сено покалывает голые стопы, а затем доковылял до импровизированной постели и медленно опустился на подстилку, поборов порыв просто упасть на нее плашмя со всей высоты своего роста. Может, если людоеды не сожрут его ночью, на утро он сможет найти веревку и ножницы и соорудить некое подобие одежды из простыни. Может, у кого-то из местных найдутся старые ненужные обноски.

- Извини, я должен был сначала спросить, - после долгой тягостной паузы сказал Ху Бин. - Но оно ведь и правда… в таком просто нельзя ходить. Люди решат, что у тебя что-то не так с головой.

Ибо только устало посмотрел на него.

- Вот, надень-ка это, - неловко помявшись на месте, мужчина по-собачьи встряхнулся, покопался в одной из сумок и протянул омеге свою рубаху. - На ночь сойдет, а потом… посмотрим.

Он что, серьезно? Да Сяо Чжань едва терпел, когда его супруг брал что-нибудь поносить у Сынёна, и то только потому, что тот был самым близким другом Ибо и бетой. А надеть вещь другого альфы?..

Честное слово, Ибо сам бы себя прибил после такого.

Лучше уж тога из простыни.

…Была бы лучше, если бы истончившаяся от старости рыхлая ткань не начала расползаться после первого же неосторожного движения омеги, который всего лишь отвернулся и попытался наконец улечься. Ибо невольно всхлипнул от вопиющей несправедливости мира. Вот и думай, что является худшей изменой - носить одежду постороннего альфы или сверкать перед ним голой задницей.

Ху Бин и его рубаха сами по себе пахли неплохо - чем-то горьковато-смолистым, дымным, перечно-пряным, и в другой жизни, при других обстоятельствах, Ибо мог бы посчитать этот аромат успокаивающим и даже приятным. Но сейчас, просовывая руки в рукава и ныряя в широкую горловину, он с трудом преодолевал отвращение. В какой-то момент его аж передернуло. И как будто острой неприязни к чужому подавляющему запаху было мало, так в придачу вещь оказалась неудобно огромной. Таскать одежду мужа Ибо обожал - она была больше ровно настолько, чтобы создавать эффект особого уюта, чтобы он мог просто подвернуть рукава и штанины, слегка затянуть пояс и с комфортом носить ее днями напролет, занимаясь любыми привычными делами; или лежать в гнезде, свернувшись калачиком, и довольно мурлыкать. В рубахе же Ху Бина омега буквально утонул. Ворот так и норовил съехать то с одного, то с другого плеча, и декоративные завязки едва ли спасали ситуацию. Рукава свисали ниже кончиков пальцев. Единственным плюсом такого размера был только длинный подол, успешно скрывающий все необходимое даже с учетом округленного живота.

- Знаешь, там на улице вроде валяются кусачки. Если тебе настолько противно, я могу не ждать утра и попробовать снять с тебя этот ошейник прямо сейчас, чтобы ты обратился волком.

Ибо явно не контролировал свои феромоны и выражение лица. Голос Ху Бина звучал слегка оскорбленным.

Но снять ошейник было бы замечательно. У омеги не было ни сил, ни желания рассказывать альфе про особенности своего происхождения, однако металл шипов уже сильно натер и исцарапал шею, и воспаленную кожу непрерывно щипало и жгло. Просто у Ибо болело все, и он уже почти привык.

- Да, пожалуйста, - в конце концов выдавил он, не поднимая глаз от устланного соломой пола. - Если получится, будет… хорошо.

Ху Бин неохотно отставил в сторону тарелку с едой, выразительно тяжело вздохнул, однако действительно сходил и принес откуда-то большие садовые кусачки и ножовку. Покосившись на ржавый инструмент в непосредственной близости от своей шеи, Ибо признался, что старался вскрыть замок заколкой, и на самом деле им бы больше пригодился пинцет, чтобы вытащить отломившийся кончик, но выяснилось, что смысла в этом нет - альфа там же в темнице и бросил ключи, решив, что они не подходят.

Юноша начал опасаться, что его кто-то проклял, обрекая на бесконечные неудачи.

Когда спустя долгие полчаса мучений ошейник так и остался на месте, потому что хрена с два садовые инструменты подходили для подобной работы, он только сильнее убедился в этом. А к тому моменту, когда Ху Бин все-таки признал поражение и оставил ошейник и несчастную шею омеги в покое, вместо этого избавив его от остатков цепи, в попытке хоть как-то облегчить участь, Ибо снова пребывал на грани обморока от изнурения.

- Вот жеж гуево дерьмо, - разочарованно прорычал альфа, окончательно отступая и отшвыривая ножовку и кусачки вместе с оторванным куском цепи прочь. - Прости, это сложнее, чем казалось. Слишком мало места для маневра, я боюсь поранить тебя и сделать еще хуже. Скорее всего, придется искать кузнеца.

- ...ничего, - едва слышно прошептал Ибо, лежа абсолютно неподвижно и даже не открывая глаз. По телу разлилась свинцовая тяжесть, сознание медленно заволакивал туман. - Без цепи… лучше… спасибо…

- Как ты себя чувствуешь? Выглядишь что-то совсем неважно.

- ...все нормально.

- Хм. Тогда, может, поешь? - Ху Бин осторожно тронул его за плечо, легонько потряс, потом подсунул ладонь под голову, видимо, пытаясь помочь приподняться, но Ибо не реагировал, безвольный и безучастный к манипуляциям. Запасы выносливости истощились окончательно, исчерпав все возможные лимиты. - Тебе нужно поесть… Эй? Ибо, ты еще со мной? Малыш? О, боги… ладно, хорошо, отложим на завтра. Спи. Ты совсем ослаб…

Где-то на грани сна и яви, Ибо еще некоторое время слышал, как альфа бродит по овчарне, занимаясь своими делами, а затем поддался затягивающей темноте и потерял всякую связь с реальностью.

*

Кто-то ходил вокруг, шаркая, подволакивал ногу, покряхтывал и шумно, с присвистом, дышал.

Медленно, но верно приближался.

Еще секунду назад Ибо будто бы и не существовал вовсе, но вдруг осознал, что бодрствует, лежит на правом боку, укрытый двумя одеялами, совершенно один, а кто-то подходит все ближе и ближе; различимым становится зловещее бормотание, скрежет зубов, пробирающий до мурашек звук точимых друг о друга ножей.

Сердце споткнулось, а затем быстро, тяжело забухало в груди. Безотчетный животный страх разлился по телу, руки-ноги мгновенно онемели, и Ибо в панике распахнул глаза.

Горбунья стояла над ним, с огромным окровавленным тесаком в одной руке и чьей-то отрубленной головой - в другой; тягучие красные капли срывались с остро заточенного лезвия и стекали прямо на откинутую в сторону руку омеги. Рот мертвой головы распахнулся в немом вопле, вспыхнули тлеющими углями провалы пустых глазниц; черты искаженного предсмертной мукой лица расплывались и изменялись, наизнанку выворачивая душу Ибо ужасом узнавания: Сынён, Сяо Чжань, Сонджу, Да-лаоши, Ху Бин… Он хотел закричать, вскочить, кинуться прочь - но вдруг понял, что парализован и не может пошевелиться.

Невыносимая тяжесть давила на грудь.

Старуха вытянула руку с тесаком вперед, начертила в воздухе неясный, жуткий символ - и вдруг пропала, с утробным хохотом растворилась в обступившей Ибо непроглядной темноте.

Если он и надеялся отдохнуть ночью, то этим надеждам не суждено было сбыться. Сказывалась усталость или эмоциональный стресс - а скорее всего и то, и другое, но кошмары одолевали его один за другим, только мучая и в конец изматывая нервы.

И время в ожидании нового ужаса тянулось бесконечно медленно, вязкое, липкое, как черная патока; периодически омега соскальзывал в мутную, тревожную дремоту и раз за разом вздрагивал, пробуждаясь от хлестких звуков и омерзительных, гротескных видений. Узловатые скрюченные пальцы скребли по стенам, царапали пол; тянули за волосы, одеяла, наползали, превращаясь в чудовищных пауков.

И когда Ибо всё-таки проснулся по-настоящему, подорвавшись с немым криком и вскидывая руки, чтобы оттолкнуть невидимого врага, то ощущал себя таким же изможденным, как накануне - будто и не спал вовсе.

Где-то рядом, почти над ухом, надрывно кукарекал петух; Ху Бин перевернулся на бок, натянул на голову одеяло и, вторя ему, захрапел громче.

По-началу альфа пытался чем-то помочь Ибо; еле продирая глаза, бормотал слова успокоения и гладил его по голове, но в конце концов, где-то после третьего кошмара умудрился заснуть так крепко, что перестал реагировать на беспокойного омегу, оставляя его бороться с внутренними демонами в одиночестве.

Ибо его не винил. Он сам себя утомил до смерти, что уж говорить про постороннего, по сути, человека.

Первые лучи рассветного солнца осветили овчарню тусклым золотом. Ибо вытер рукавом мокрое лицо, обвел больным взглядом помещение: никаких следов привидевшихся ему ужасов, обычный загон, запасы сена, корыто. В ближайшем углу кучей свалены дорожные сумки и плащи.

Он осторожно поднялся, стараясь не потревожить альфу, обулся и плотно завернулся в тот плащ, который Ху Бин одалживал ему вчера. Понадеялся, что тот не будет против. Банальная естественная нужда гнала юношу на улицу, и он, подслеповато щурясь и потирая припухшие красноватые глаза, просочился в приоткрытую дверь.

Постепенно оживающее на рассвете поселение выглядело уже не так угрожающе. Разложенные неподалеку свиные головы и подвешенные на крюках туши все еще не казались удачной декорацией, но Ибо и раньше неоднократно бывал в мясных лавках, ничего нового. Ничего такого, от чего следовало бы паниковать.

Заметив неподалеку уличный рукомойник, он умылся и попил, слегка взбодрившись от холодной воды, затем огляделся в поисках нужника и медленно побрел к стоящему в отдалении крошечному, покосившемуся домику с двумя хлябающими на ветру дверьми.

Но едва пропало давление мочевого пузыря, вернулось другое, ноющее и тянущее чувство внизу живота и пояснице. Ибо тяжело вздохнул, машинально поглаживая живот круговыми движениями, вышел обратно на улицу - и тут же отшатнулся назад, впечатавшись спиной в чудом успевшую закрыться дверь, потому что прямо ему под ноги кинулась обезглавленная курица. Далеко не самое необычное зрелище для любой деревенской местности, но от неожиданности омегу все равно чуть не хватил удар. На сапогах остался длинный кровавый след, а безголовая тушка, хаотично хлопая крыльями, зигзагом кинулась прочь. Ибо несколько секунд смотрел ей вслед широко раскрытыми глазами, а потом согнулся пополам от подступившей к горлу тошноты. Желудок давно был пустым, не считая нескольких глотков воды, но… Как-то утро тоже не задалось.

- Ну-у бля-а, опять приходится ловить... - раздался из-за спины ворчливый простуженный голос, и приземистая смуглая женщина в грязном фартуке быстро прошаркала мимо юноши, раздраженно поигрывая окровавленным топориком. - Эй, ты не видел, куда она убежала?

Ибо, с трудом дыша, по-прежнему опираясь на стенку нужника и не поднимая головы, вяло махнул в сторону.

- Ага, спа… Стоп, а ты кто такой вообще? Откуда взялся?! - ноги в простецких крестьянских башмаках, которые омега видел краем глаза, внезапно изменили свою траекторию и остановились перед ним. Интонация стала угрожающей.

- Никто, - рвано выдохнул Ибо, не до конца распрямляясь с тихим стоном. - Мы просто… попросились переночевать. Скоро уйдем.

Женщина, ростом едва ли выше его плеча, зато в два раза шире, неодобрительно хмыкнула, задрала подбородок и уперла руки в боки, важно выпятив внушительную грудь.

- А-а, очередной попрошайка, значит. Здесь у нас таких не любят, мой тебе дружеский совет: проваливай.

- Ничего не попрошайка, - искренне возмутился Ибо, ненадолго даже забыв о том, как ему плохо. - Мы заплатили, вообще-то. Гораздо больше, чем принято брать за ночь на скотном дворе.

- Ага, ну да, - женщина цыкнула, явно намереваясь сказать ещё что-то малоприятное, но тут ее оценивающий взгляд наткнулся на шипастый ошейник, до сих пор терзающий шею Ибо, и то, как он неосмотрительно держится за выдающийся живот под слегка разошедшимися полами плаща, и гневно взвизгнула, - так ты из этих?! И беглый в придачу?! Погубить нас всех вздумал, а?!

- Вовсе нет! - растерянно воскликнул Ибо, недоумевая, чего эта незнакомка прицепилась к нему, и за каких таких "этих" она его приняла. - Это недоразумение, я же сказал, мы просто искали ночлег!

- "Мы"?? Так вас ещё и много?!

- Только двое!..

- То есть это неспроста какие-то городские ни свет, ни заря ломились в наши ворота! А мы-то с полной уверенностью ответили, что не укрываем ни преступников, ни сбежавших рабов! И что я вижу! Ну, погоди у меня... сейчас забойщиков скота позову, они вас быстренько отсюда выдворят...

От стремительно набирающего обороты конфликта Ибо спасла как нельзя вовремя возникшая рядом старуха-горбунья. При свете она тоже не казалась такой жуткой, как накануне. Уродливой, да, но не пугающей. В данной ситуации она и ее появление стали просто благословением.

- Тань Цзю, чегой-то ты с самого утра орешь на бедного мальчика? - прошамкала она, баюкая в морщинистых руках какую-то маленькую котомку.

- Какой он тебе мальчик, старая! - запальчиво воскликнула женщина. - На нем оборотнический ошейник! А еще чуть-чуть, и пузо на нос полезет! Он просто сбежавшее от хозяина животное, ошибка природы, которое на всех нас накликает беду! Это ты его впустила?!

Старуха замялась. Ее бесцветные, водянистые глаза внимательно уставились на Ибо, словно она видела его впервые. Что, в общем-то, было не так уж и далеко от правды. Вчера было уже темно, и общался с ней в основном Ху Бин.

Омега поежился. Люди-беты, живущие изолированно, иногда бывали отвратительно нетерпимы к перевертышам и вторичным полам, считая себя чуть ли не высшей расой, избавившейся от “животного” образа жизни, со всей сопутствующей ему спецификой. Три раза “ха”. Ибо бы поспорил, кто из них тут еще бóльшая ошибка природы. До странности ассиметричное лицо агрессивной женщины и вся внешность старухи вполне вероятно могли быть не случайностью, а характерным признаком близкородственных связей.

- Ночью-то оно не видно было, да и глаза меня в последнее время частенько подводят, - в конце концов ответила горбунья, явно идя на попятную. - А и правда, молодчик, откуда ты такой болезный сбежал, говоришь?..

- Выглядит худо, не заразный ли часом? Я вот слыхала, эти твари могут и бешенство переносить! - не унималась Тань Цзю.

Ибо нервно закусил нижнюю губу, чувствуя себя загнанным в угол. Честно говоря, с ситуацией, когда его вообще за человека не считали, он еще ни разу не сталкивался. Не похоже было, что его оправдания или возражения что-то изменят. По сравнению с этой женщиной, даже альфа-праймы казались адекватнее.

- Тетушка, не кричите, пожалуйста. Я уйду, очень скоро уйду, и никогда вас больше не потревожу. Но…

- Вот и хорошо! Прочь, пока мы собак не спустили!

- ...но по неудачному стечению обстоятельств у меня вчера сгорели штаны. У вас не найдется ненужной одежды?

Женщина пораженно уставилась на него - видимо, ожидала чего угодно, но не этого. Пару раз беззвучно открыв и закрыв рот, она присвистнула.

- А ты наглый! Или тупой, я не уверена..?!

- Я заплутавший и побитый, но точно не заразный. Никто еще не болел бешенством и не умирал, просто постояв рядом с омегой. Честное слово.

Услышав слово “омега” женщина скривилась так, будто проглотила тухлую луковицу, но горбунья вдруг тихо фыркнула и, как показалось Ибо, даже немного развеселилась.

- Дорогуша, тот вшивый пес пятого племянника, кажется, только что схватил твою сбежавшую курицу, - вдруг сказала она, обращаясь к вконец рассвирепевшей, бордовой, как свекла, Тань Цзю.

- Что?! - воскликнула та, мгновенно отвлекаясь от юноши и завертела головой. - Где? Где эта паскуда?!

- Да вон же, - старуха довольно абстрактно указала в сторону кивком головы. - Вон, в кусты ее тащит, неужто не видишь?

- А… а! Щас поймаю и вернусь, - женщина сорвалась с места, напоследок одарив Ибо презрительным взглядом, - ты, старая, глаз с него не спускай! Этот гаденыш только с виду безобидный! Оглянуться не успеешь, как наших мужиков охомутает, обдурит, и пиши пропало!

Святые Небеса, что за чушь у нее в голове?..

Когда Тань Цзю, наконец-то, удалилась и оставила Ибо в покое, он готов был прямо тут, на землю, и лечь, молча вознося хвалу богам. Ну и дикость.

Горбунья продолжала смотреть на него - кажется, заинтересованно. Ибо неловко прочистил горло и на всякий случай повторил:

- Я правда не заразный. И не преступник. И мне правда нужна какая-нибудь одежда. Хотя бы шта...

- У нас омег не водится, - перебила его старуха, а затем отвернулась и заковывляла куда-то, жестом поманив его за собой. - И прочих этих ваших тоже… ты лучше молчи, - она громко шмыгнула носом, кое-как обернулась, развернувшись почти всем корпусом и погрозила юноше крючковатым пальцем. - Не признаем мы таких. Чем быстрее ты уйдешь, тем лучше для тебя же. Пузо прикрой…

Неуверенно следуя за ней, то и дело оглядываясь на овчарню, где, наверное, до сих пор спал Ху Бин, Ибо невольно задался вопросом, что тут делают с “не такими” детьми. Ведь нельзя же полностью исключить вероятность… или можно? За низким частоколом рубил дрова плечистый лысый парень - тоже весь какой-то кривой. Местные что, действительно только друг с другом..? Что значило “не признаем” омег и альф? Они существовали на протяжении тысячелетий, бок о бок с бетами. Ерунда какая-то… это все равно, что отрицать существование, ну, например, картошки, только потому, что она не рис. Глупо.

Тем временем, горбунья привела его, по-видимому, к своему дому, и, кряхтя, протиснулась в не до конца открывающийся дверной проем. Ибо еще раз оглянулся и неловко замялся на пороге. Притолока была до того низкой, что находилась на уровне его носа. За приоткрытой дверью виднелось что-то… грязное. Пахло прогорклым жиром и затхлостью. Заходить не хотелось.

- Чего встал-то? Тебе портки нужны или нет, страдалец? Коли да, так зайди… на вот, примерь.

Ибо вздохнул, мысленно сетуя на злодейку-судьбу, поморщился и смиренно протиснулся внутрь, стараясь лишний раз ничего не касаться. К счастью, потолок был выше, чем дверь, и он мог стоять прямо. Отсутствие его привычной прически в виде пучка было кстати. Он бы не хотел запачкать волосы о закопченный потолок.

- Вот это старые мужа моего покойного, а это - дочери, до того, как она располнела. Бери, что там омегам больше подходит, и проваливай. Дружка своего прихватить не забудь, пока Цзю-Цзю и вправду на вас мясников и псов не натравила.

Ибо проглотил замечание, что способность выносить ребенка еще не делает его девчонкой, а Ху Бин ему не “дружок”, и молча взял застиранные бледно-розовые шаровары. Девчачьи. Потому что в отличие от серых мужских, с расплывшимися то тут, то там подозрительными пятнами и следами моли, они выглядели относительно чистыми, целыми, и подходящими по ширине. В длину обе пары были одинаково короткими, даже в сапоги толком не заправить, но если альфа не отберет у него свой плащ - сойдет.

- Спасибо, - искренне сказал он, завязывая бантиком поясную ленту. Чуть-чуть давило на растущий живот, но это лучше, чем штаны Ху Бина, из которых он бы вылетел со свистом. И, более того, эта одежда все равно, что ничья, а значит, никаких лишних угрызений совести.

- Спасибо в карман не положишь, - проворчала старуха и махнула на него рукой.

- Извините, у меня нет…

- Да срать я хотела, вчерашнего хватит - ты свалишь или нет, ходячее недоразумение?!

- Да, да, - Ибо торопливо попятился к выходу от повысившей голос горбуньи, но не мог удержаться и не спросить, - лао тайтай, Вы могли бы сказать, в какой стороне отсюда Аньцин?

- Чего-чего? - недоуменно переспросила старуха, угрожающе вооружаясь чугунной поварешкой.

- Аньцин, - пискнул Ибо, косясь на поварешку и просачиваясь обратно на улицу.

- Знать не знаю, - отрезала горбунья. - К северо-западу отсюда Синьсян, они покупают наше мясо в обмен на фрукты и крупу. Три часа пешком. Все, что дальше, мне неинтересно.

- Ясно, - сказал омега, хотя на самом деле ему ни черта не было ясно, и быстро поклонился. Кто бы мог подумать, что жуткая неприветливая старуха, чей гротескный образ всю ночь снился ему в кошмарах, окажется самым сговорчивым человеком в этом поселении. - Еще раз большое спасибо, бабушка!

- Задержишься еще на секунду, и наш мясник размозжит тебе башку, как паршивому барану.

Ибо стрелой выскочил из дома, судорожно размышляя, возвращаться ли ему в овчарню, продолжая надеяться на помощь Ху Бина, или снова попытаться улизнуть и справиться самому, но обстоятельства опять решили за него.

Солнце уже полностью взошло над горизонтом, и в теплых утренних лучах было хорошо видно, как явно агрессивно настроенная группа человек из семи, вооруженная вилами и граблями, теснит хмурого и обеспокоенного альфу к воротам.

- Вот ты где! Слава богам, я уж тебя обыскался и начал волноваться, - с облегчением выдохнул Ху Бин, едва завидев Ибо. Он убрал свой топор за спину, протянул руку и поспешно подтащил омегу к себе, загораживая от враждебной толпы. - Ты в порядке?.. Идем скорее, местные как-то не очень дружелюбны.

Ибо только и успел, что согласно кивнуть.

*

Они достаточно далеко отошли от скотного двора - по крайней мере доносящиеся в спину проклятия Тань Цзю успели отзвенеть в ушах, и воздух очистился от запахов фермы - когда альфа снова заговорил.

- Ну и народец… Давно я не встречал таких кретинов. Где ты был?! Меня разбудил какой-то злобный карлик - подкрался, да как заорет, я спросонья чуть не обделался. Видел их кривые рожи? Гребанный цирк уродов. - Он недовольно поджал губы, передал Ибо поводья и принялся прилаживать на место седельные сумки, которые до этого держались кое-как, явно наскоро закинутые на спину коня. Заметив вопросительный взгляд омеги, ворчливо объяснил, - пришлось обменять сбрую на простую, без опознавательных знаков. Барахло! То седло стоило не меньше пары золотых, а это впору снести на свалку. Жулики. Но у меня не было выбора. Карлик орал, что в ворота ломятся бандюганы в латах. Ищут диверсанта и сбежавших рабов. Повезло, что тот, кто им открыл, о нас не знал. Но, выходит, стража Далуна идет по следу. Это плохо, очень плохо… я выяснил, как нам добраться в Сямынь, но туда всего одна дорога, и она патрулируется - придется идти вдоль нее по болотам, нужно торопиться, они все еще могут быть рядом…

Ибо остановился, взволнованно комкая плащ и кусая губы. Конь всхрапнул и толкнул его в плечо лобастой головой, на несколько мгновений лишив равновесия.

- Сямынь? Почему Сямынь? Ты туда меня ведешь, Ху-сяньшэн? Где это?

- К северу отсюда, полтора дня спорым ходом по дороге, два-три - по Змеиным Топям, в обход которых она ведет. Ближайший город, неподконтрольный крепости; все, что “до” - условно-нейтральная территория, без порядка и закона. А идем мы туда затем, что там начинается малый северо-западный тракт, который проведет нас через ущелье Гиблый Лог, мимо Черных Пещер Хихи, затем по краю Глухой Долины и имперских владений Юпао в урочище Горелый Яр, а оттуда рукой подать до этого твоего… Вэйфана. Хм, надеюсь, я ничего не напутал… они не позволили мне забрать карту.

Ибо судорожно вдохнул - и закашлялся, когда резкая боль в ребрах заставила его схватиться за бок, а горло - судорожно сжаться.

- Сяньшэн, - осторожно сказал он, переждав приступ, тронул Ху Бина за рукав и выразительно заглянул ему в глаза. - Сяньшэн, а тебя ничего не смущает?..

- Да, пешком ты такой путь не осилишь, но я надеюсь найти телегу в Сямыне, или, если удача будет на нашей стороне, присоединимся к какому-нибудь торговому каравану, и я просто заплачу, чтобы тебе выделили местечко на…

- Я не про это, сяньшэн, - перебил Ибо, фыркая и одаривая альфу недоверчивым взглядом. - А про Змеиные Топи, Гиблый Лог, и Черные Пещеры долбанных Хихи. Ты серьезно считаешь, что мы переживем этот путь?.. Я слышал про Горелый Яр - это гигантский схрон всевозможной нежити, сплошь усыпанный острыми, как бритва, камнями! Я готов поспорить, что ни один купец в здравом уме не поедет через ущелье, в названии которого есть слово “гиблый”!

- ...считаешь себя самым умным? - после короткой паузы раздраженно рыкнул Ху Бин, и омега невольно сделал шаг назад, сжимаясь и обнимая себя руками, но глаз упрямо не опустил. - Сомневаешься в моих навыках воина и способности тебя защитить? Ну, смотри, есть другой вариант: я не трачу больше свои время и деньги, возвращая тебя к родне, мы сейчас идем на юг, находим тихое спокойное местечко, где живем столько, сколько потребуется, чтобы ты со мной расплатился, а затем, так и быть, подкину тебя до границы Далуна - и иди хоть на все четыре стороны.

Ибо сделалось как-то не хорошо. Да, подсознательно он еще вчера ожидал чего-то подобного, оттого и пытался отвязаться от альфы - но тот столько раз повторил, что помогает из чувства долга, что Ибо почти поверил…

И ведь суть проблемы была даже не в том, что омега не хотел идти по местам с сомнительными названиями, тратя на дорогу недели, в течение которых он и кроха внутри него будут в опасности. А в том, что он не мог так поступить со своим супругом, с которым, черт возьми, поклялся быть в горе и радости, болезни и здравии, до самой смерти. Он должен был найти Чжань-гэ. Или их друзей, чтобы они помогли ему найти Чжань-гэ. Больше никаких вариантов. Точка.

- И чего ты хочешь в качестве оплаты? - тусклым голосом поинтересовался он, просто чтобы оценить, какова вероятность того, что драться с Ху Бином ему все-таки придется. А если придется, то когда - найти по пути оружие и ждать ночи или рискнуть и попробовать вцепиться зубами в горло прямо сейчас. Не то, чтобы у Ибо были какие-то большие опасные зубы и мощные челюсти. Вообще-то наоборот. Но...

Ху Бин нахмурился еще сильнее, как будто не ожидал, что Ибо действительно воспримет его слова всерьез и продолжит эту тему, однако ответил:

- Ровно того, чего лишился - дома, стабильной работы, сытой жизни. Понятия не имею, чем ты занимаешься, но если умеешь зарабатывать, то золото меня устроит. Если же нет, - он в один широкий шаг снова оказался вплотную к юноше, наклоняясь к его уху и почти обжигая горячим дыханием, - выносишь и вскормишь для меня наследника. Жизнь за жизнь, - он мрачно усмехнулся, потянул носом, явно довольный выражением шока на лице омеги и тем, как за мгновение изменился его запах. - Затем заберешь своего вот этого, и свободен. Если захочешь, конечно. Ну а коли хорошо попросишь, то, может быть, я позволю вам остаться.

Ибо тяжело сглотнул, судорожно подыскивая подходящие слова. Но в голове было практически пусто. Ему снова было страшно. Он невыносимо сильно хотел домой, до крика, на грани нервной истерики.

- Дагэ, - мягко позвал он в итоге, поднимая на альфу несчастный влажный взгляд, позволяя голосу срываться, а губам дрожать, и чуть откинул голову в сторону, покорно обнажая исцарапанную нежную шею, с надеждой отмечая, как сползает с лица Ху Бина наносная маска жестокости. - Разве ты такой человек, дагэ?

Ху Бин хрипло заворчал, с трудом отводя глаза от выставленного напоказ беззащитного горла, и на его скулах заиграли желваки.

- Какой “такой”? Ты меня не знаешь. Пытаешься давить на жалость? Брось, малыш, со мной это не прокатит. Я слишком стар для этих штучек.

- Но ты ведь говорил, что не такой, как они, дагэ. А теперь собираешься сделать со мной почти то же самое?

- Это дру…

- Увезти против воли и пользоваться, как вещью? Это хуже смерти. Я был готов умереть там, в темнице, но не позволить этому случиться. А ты вытащил меня, дал надежду, и теперь… Скажи, дагэ, зачем ты спас меня? Чтобы замучить самому?

- Да не собираюсь я тебя мучить! - сорвался Ху Бин, окончательно растеряв угрожающий вид, и теперь выглядя просто раздосадованным. Видимо, если возможность припугнуть омегу еще как-то забавляла его, то наполнившие воздух феромоны откровенного отчаяния и горечи пробуждали совсем другие инстинкты. В общем-то, на это Ибо и рассчитывал. - Что ты несешь? О, Небо! Можно подумать, я попросил о чем-то непосильном для омеги! И вообще, просто дай мне шанс вернуть тебя родне, я сговорюсь с ними о возмещении убытков, можно даже частями - и все! Как мы вообще заговорили об этом?! Я не монстр и не насильник! Хватит вести себя та..!

Экспрессивно взмахнув руками, он вдруг прервался на полуслове и замер, прислушиваясь. Его темные глаза пожелтели, выдавая присутствие внутреннего волка. Ибо, начавший чуть-чуть расслабляться во время его пламенной речи, снова напрягся и на всякий случай прислушался тоже. Но человеческие уши были бесполезны: лес жил своей обычной жизнью, и помимо шелеста листьев их окружали сотни звуков его обитателей.

- Неподалеку всадники, - приглушенно сказал Ху Бин, резко меняя тон и позу, в один миг обретая особенную стать. - Мы сильно задержались, больше нельзя терять ни секунды. Полезай в седло, нужно как можно скорее уходить отсюда. Едем в Топи, попытаемся сбить их со следа.

- Дагэ…

- Заткнись и делай, что говорю! Боги, почему ты такой..!? - явно не найдя достойного слова для описания упрямства Ибо, альфа гневно рыкнул и решительно дернул его к себе, намереваясь поднять и помочь забраться на коня.

- Ху-дагэ, ну пожалуйста, пожалуйста выслушай меня! - омега клещом вцепился в него, не обращая внимания на новый приступ дурноты, и затараторил, торопясь донести свою мысль. - Ты сказал, тебе нужны новый дом и работа, так? Верно? Я могу это устроить, нет, Чжань-гэ может это устроить! Слушай, слушай, у нас куча влиятельных друзей, большая стая, он вожак! Глава всей коммуны, обширной территории! Мы вместе, я и он, были в числе тех, кто совершил переворот в Вэйфане, новый градоначальник тоже наш друг!

- Это все очень интересно, но нас вот-вот учует погоня, давай остальные сказки ты расскажешь мне по пути?! На кону наши жизни!

- Но это правда! Дагэ, ты сам сказал, в Сямынь одна дорога, и идет она вдоль болот, всадники все время будут у нас на хвосте! А если углубимся в Змеиные Топи, то там и останемся, ну подумай сам! Много ты знаешь о трясине и змеях?.. Стражники крепости ждут того, что беглецы устремятся в ближайший независимый город, мы не сможем от них оторваться, если действительно продолжим туда идти! Мы должны обхитрить их и ехать назад!

- Это самоубийство!

- Вовсе нет, никто такого не ожидает, это собьет их с толку! Давай объедем Далун, вернемся в Аньцин, отыщем моих и Чжань-гэ друзей, они помогут нам найти его, и тогда мы вернемся в Вэйфан все вместе, и у тебя будет все, чего пожелаешь! Тебе даже работать не надо будет так много, как прежде, Ху-дагэ, ты даже не представляешь, сколько мой муж будет готов заплатить тебе за мое и его спасение!

На скуластом лице Ху Бина, наконец, отразилась глубокая задумчивость. Все-таки усадив юношу на коня, он так и застыл, поставив одну ногу в стремя и готовясь запрыгнуть следом.

- И сколько же? - спросил он с явным оттенком сомнения.

- Достаточно для сытой жизни, - настаивал Ибо, с отчаянием заглядывая ему в глаза. - А я лично тебя еще с парочкой омег познакомлю. Хороших. Лучше меня!.. Ну, то есть, характер у них так уж точно попроще... И незамужних, даже не меченых! - добавил он торопливо и вздрогнул, расслышав доносящееся со стороны лошадиное ржание. Погоня была близко. - Сяньшэн, умоляю, едем назад. Ты же не хочешь променять годы беззаботной жизни на бесславную смерть в трясине или под пыткой у тех ублюдков?..

Ху Бин молча вскочил в седло, почти привычно устраиваясь позади Ибо, подхлестнул беспокойно перебирающего копытами жеребца - и к вящему облегчению омеги, они повернули прочь от Сямыня.

- Надеюсь, ты не ошибаешься, - ровным, ничего не выражающим тоном сказал альфа. - Я послушаю тебя - на этот раз. Мы возвращаемся. В твоих интересах, чтобы план сработал.

*

У нового-старого седла даже рожка не было. Ибо втайне гордился своими сильными бедрами, но спустя несколько часов тряской рыси, то и дело переходящей на галоп, и сопутствующих этому спектру ощущений, готов был проклясть все на свете и никогда больше не ездить верхом. Ноги и спину сводило от напряжения, от ребер слева горячими волнами расходилась боль, в его голове снова была каша, не позволяющая нормально соображать, и кусок гранита в животе превратился в целую скалу.

Но они оторвались от погони - или так им казалось.

Ху Бин ненадолго остановился, только когда омега все-таки потерял сознание и чуть не свалился с лошади.

- У тебя кровь, - угрюмо буркнул альфа, придерживая за плечи пошатывающегося на нетвердых ногах Ибо и прижимая мятый платок к его лицу. Светлая льняная ткань мгновенно окрасилась красным. - Давай-ка ты лучше присядешь?

Не дожидаясь его ответа, Ху Бин помог ему опуститься на ствол поваленной ветром старой ольхи. Ибо запрокинул голову назад, прикрывая глаза и выжидая, пока мир вокруг перестанет качаться.

- Спасибо, - тихо прогундосил он, облизывая соленые губы и начиная ненавидеть привкус железа во рту. - Это ерунда… так бывает.

- Кровь из носа-то? А регулярные обмороки - тоже ерунда? - в голосе альфы послышался скепсис.

- Нет, - Ибо поморщился, пытаясь наощупь найти у платка сухую, еще незапачканную сторону. - Я ударился головой, когда сорвался со скалы, я ведь уже говорил… а те бравые ребята, твои бывшие друзья, ещё добавили.

- Да какие там друзья, я знал их чуть больше недели, - отмахнулся Ху Бин и недовольно вздохнул. - Тебе бы, конечно, полежать пару часиков… а лучше, пару дней…

- У нас нет на это времени.

- Нет, - констатируя факт, согласился альфа. - Но привал все равно нужно будет сделать, конь тоже устает. Когда ты ел в последний раз? В темнице, когда я дал тебе лепешку? А пил? Там же?

Ибо задумался, прислушиваясь к себе. Осторожно погладил твердый, тяжелый живот. Было странно, но…

- Я попил утром. Из рукомойника. А есть… что-то не хочется.

- Да быть такого не может, - Ху Бин хмуро обвел его взглядом с ног до головы. - Ты тощий, как веточка. И беременный. Тебе нужно есть.

- Не тощий, а стройный, - буркнул омега из принципа и, наконец, опустил голову. Из носа вроде бы постепенно переставало течь. - Я… позже что-нибудь поем. Сейчас все равно нечего.

- Ибо, я уже неоднократно держал тебя на руках. Ты весишь гораздо меньше, чем должен весить парень твоего роста и… положения. Этот твой Чжан-гэ мог бы и получше о тебе заботиться...

- Чжань, - немедленно поправил его Ибо и насупился. - Он прекрасно обо мне заботится! Он самый лучший! И готовит каждый день!

- Да уж, конечно. Кто бы сомневался.

- Не говори о нем так!

- Ладно, - Ху Бин выразительно закатил глаза. - Я понял. Хотя странный, если честно, получается вожак.

Несколько мгновений Ибо отчаянно боролся с любопытством. Альфа же гладил коня по холке, жевал травинку и, кажется, перестал обращать на него внимание. В конце концов омега не выдержал:

- Почему странный?

- Сколько ему лет? - задал встречный вопрос Ху Бин, и, услышав ответ, удивлённо присвистнул. - Да брось, серьезно? Я-то думал, вы ровесники… Ха. Тем более странный.

- Дагэ! Скажи, почему?!

- Ну-у-у, - медленно протянул Ху Бин, косясь на Ибо краем глаза. - Вот я бы, например, не доверил это звание альфе, который омегу воспитать не в состоянии.

Ибо почувствовал, как непроизвольно отвисла его челюсть.

- Чего это я невоспитанный?!

Ху Бин насмешливо приподнял брови.

- Благонравные омеги так себя не ведут. Не хамят, не перечат, не указывают альфам, что делать, вообще не открывают рот без спроса, тем более - не спорят со старшими…

- Я с тобой не спорю!

- Ты постоянно это делаешь. Бесконечно пререкаешься.

- Ничего подобного!

- Ибо, ты споришь прямо сейчас.

- Ты первый начал!

Ху Бин громко фыркнул, а затем расхохотался отрывистым, лающим смехом.

- Просто ужас. Ты невыносим, так и хочется не то придушить, не то… ух... Малыш, по тебе ремень плачет.

- Чжань-гэ меня никогда не бьет!

- Оно и видно, - на лице мужчины явно отразилось невысказанное “а зря”. - Я смотрю, тебе полегчало?

Ибо обиженно надулся, не удостаивая спесивца вербальным ответом. Отстраненно кивнул, убрал испачканный платок в карман и поднялся с поваленного ствола. Его тут же повело куда-то в сторону, в глазах потемнело, но он вцепился в попавшуюся под руку ветку и упорно стоял прямо до тех пор, пока зрение вновь не прояснилось.

- Ты где штаны-то свистнуть успел? - спросил вдруг оказавшийся рядом Ху Бин, очевидно, не заметив заминки. - А я-то тут беспокоюсь, как бы ему там седло ничего не натерло, готовлюсь пожертвовать свои…

- Нигде, - огрызнулся Ибо и тут же отшатнулся, когда альфа показательно занёс перед его лицом сложенные для щелбана пальцы. - Я не крал!

- Подарили? - скептично хмыкнул Ху Бин.

- Отдали, - прошипел Ибо, отталкивая его руку. - Та старушка, что встретила нас вчера.

- Ну и ну. Что, эта карга просто так, безвозмездно, отдала тебе?..

Омега раздраженно передернул плечами.

- Представь себе. Я попросил, потому что мои собственные ты взял и сжег.

Ху Бин укоризненно посмотрел на него свысока, открыл рот, собираясь что-то сказать, но затем передумал, резко отвернулся и направился прочь.

- Пора. У меня кончилась вода. Нужно найти, где пополнить запасы, и там же устроим нормальный привал, - он остановился возле коня и придержал его под уздцы. - Шевелись и полезай в седло.

Ибо страдальчески оглядел вороного жеребца. Разумеется, животное было не виновато в том, что поездка на нем превратилась для травмированного омеги в пытку, но…

- Сяньшэн, а можно, я некоторое время пойду пешком?..

- Зачем? - недовольно поинтересовался Ху Бин. - Что еще тебя не устраивает?!

Ибо виновато потупился, опять безотчетно терзая зубами губы, подрагивая от подавляемых эмоций. Он ощущал себя гребанной обузой, и, что самое отвратительное, ничего не мог с этим поделать. Даже если бы альфа согласился оставить его и ушел, Ибо больше не был уверен, что самостоятельно осилит путь до Аньцина. Ему нужна была помощь Ху Бина, но он не мог ни принять ее в таком виде, в каком предлагалось - и быть благодарным, ни предоставить что-либо существенное, покрывающее неудобства, взамен. Только расплывчатые обещания будущей награды, которым тот, кажется, не очень-то и верил.

- Мне больно сидеть на нем, - в итоге едва слышно выдавил из себя признание Ибо, неосознанным защитным жестом обнимая живот. Кроха так до сих пор и не подала новых признаков жизни. Зато мучительные спазмы и давящая тяжесть беспокоили омегу все сильнее. Он дико, до умопомрачения боялся потерять малыша. Что скажет Сяо Чжань?.. А что, если впридачу внутри Ибо что-то сломается, и он больше не сможет забеременеть? Что тогда?.. Он с трудом сдержал жалкий, норовящий вырваться всхлип. - Дагэ, пожалуйста, я обещаю не отставать.

Несколько секунд было тихо. Ибо смотрел в землю, почти ничего не различая из-за наполнивших глаза слез, и не заметил, как Ху Бин подошел ближе.

- Что значит “больно сидеть”? - уже совсем другим тоном спросил альфа. Теперь он казался искренне обеспокоенным. - Это из-за..? Или вчера тоже было больно? Постой, это те ублюдки в крепости что-то сделали?!

Ибо отрицательно помотал головой, нервно переминаясь на месте. Он не знал, как быть и как себя вести, чтобы не выбесить альфу еще сильнее. Рассказывать мужчине про свои опасения и плохое самочувствие бессмысленно, слишком похоже на нытье. В данный момент они все равно никак не могли повлиять на это. Но молчать и позволять Ху Бину делать неверные выводы тоже казалось неправильным. Тупик.

- Малыш, я не могу читать твои мысли. И твой запах еще недостаточно хорошо мне знаком. Просто скажи. Я не хотел бы намеренно издеваться над тобой, честное слово. Если причина в тряске, то мы можем некоторое время ехать медленнее… Если что-то там по твоей омежьей части…

- Почти, - выдохнул Ибо, цепляясь за последние слова. - Я не знаю, как объяснить, сяньшэн, просто… что-то не так. Находиться в седле невыносимо. А тряска делает все еще хуже, я боюсь снова отключиться. Прости.

- Хм. Слушай, если все совсем плохо, я могу тебя понести…

- Нет, нет! Не стоит, сяньшэн, я не хочу еще сильнее тебя обременять. Я могу идти.

- Ну ладно, - Ху Бин с сомнением окинул взглядом его подрагивающую сгорбленную фигурку и тяжело вздохнул. - Пойдем пешком, посмотрим, полегчает ли тебе. Но если нет, если опять почувствуешь, что становится хуже - не молчи, договорились?

Ибо торопливо закивал. Альфа еще раз вздохнул, неодобрительно качая головой, но потом все же двинулся вперед и повел коня на поводу. Осторожно ступая и перекинув подол излишне длинного плаща через руку, омега поспешил следом.

Следующие три часа они двигались без перерыва.

По-началу просто идти было и вправду легче. Все, на чем Ибо нужно было сосредоточиться - это в заданном темпе переставлять ноги и игнорировать оставшиеся болезненные ощущения. По крайней мере, голова больше не кружилась, а спину не ломило. Его собственные шаги, по сравнению с лошадиными, почти не отдавались в пострадавших ребрах. На смену отступившей тошноте все-таки пришел растущий голод, и это, наверное, было неплохим знаком. Ибо чувствовал себя более живым, это уж точно.

Но по истечении второго часа возникла новая проблема. Он готов был поклясться, что его сапоги - сделанные на заказ, добротные и давно комфортно разношенные - уменьшились как минимум на размер. И если сперва ему удавалось не обращать на это особого внимания, то очень скоро это превратилось в настоящее истязание.

Ибо измученно посмотрел в бездонное голубое небо, давя зародившийся в горле немой крик, на коня, который безмятежно помахивал хвостом, в широкую спину идущего впереди Ху Бина. Не похоже было, чтобы альфа намеревался остановиться в ближайшее время.

“Вряд ли Сяо Чжань осудит, если ты все-таки попросишься на руки. И вообще, не расскажешь - не узнает”, - промелькнула предательская мысль, искушая проглотить остатки глупой гордости и поддаться слабости. Ибо сжал зубы и приказал внутреннему голосу заткнуться.

Нужно было отвлечься от недостойной жалости к себе.

- Ху-сяньшэн, можно спросить?

- М-м? - Ху Бин слегка повернул голову, показывая, что слушает. - Конечно, спрашивай.

- Как так вышло, что у тебя самого нет семьи?

На мгновение альфа сбился с размеренного шага и, как показалось Ибо, немного напрягся, но после короткой заминки все же ответил.

- Я даже не помню своих родителей. Старший брат говорил, они оба были из военных семей, и однажды просто… не вернулись домой. Когда он стал достаточно взрослым, чтобы покинуть приют, то тоже ушел в армию, и с тех пор наши дороги разошлись. Мы виделись однажды… Их отряд проходил мимо деревни, и он зашел меня навестить. Это было примерно за год до того, как подошел и мой черед уйти из приюта. С тех пор минуло много, много лет… я могу лишь надеяться, что он жив и живет хорошей жизнью. А что насчет тебя, Ибо? Ты рассказывал про мужа и друзей, но не родню.

Омега пожал плечами, запоздало понимая, что у Ху Бина нет глаз на затылке, и он его не видит.

- Мои папа и мама погибли во время Раскола. Он разделил город на три части, нежить мгновенно заполонила улицы, многие даже понять ничего не успели… Мне было десять. Мама спрятала меня в погребе, а сама пошла помогать отцу защищать дом. Но у них не получилось. Их покусали гуи, наверное… я точно не знаю. Но я сидел в этом погребе несколько дней, а они все это время ходили у меня над головой… знаешь, мертвые. У отца голова болталась на ниточке. Я подсматривал в щель между половицами и слышал разное. Вниз капало много крови, а однажды просочились чьи-то кишки!

- Боги, - хмыкнул альфа, оборачиваясь и одаривая Ибо нечитаемым взглядом. - Бедный ребенок. И ты так спокойно говоришь об этом?

- Иногда я думаю, что, может быть, мне это приснилось. А на самом деле я валялся в отключке, потому что жутко боюсь темноты, и в погребе не было воды и почти не было еды, так, чуть-чуть подгнившей моркови и проросший лук. Ненавижу морковь. В общем, я долго сидел там, ревел и боялся выходить, даже когда наверху все стихло. А потом появился Вэньхань-гэ и спас меня. Вообще, конечно, он в дом мародерствовать залез… но он меня нашел и не бросил, хотя ему самому было всего тринадцать. С тех пор моя семья - это мои названые братья, те, с кем мы подружились и стали выживать вместе. Была еще бабушка, но она умерла до Раскола, от старости. Вот. Дагэ…

- Ну что? Какой же ты неугомонный…

Да Ибо и рад бы был помолчать, но тогда терпеть боль станет невмоготу. Его тело двигалось на последнем издыхании и голом упрямстве. С каждым шагом на его стопах становилось все меньше и меньше не истертой в кровь кожи, и это в придачу ко всему остальному. Беседа помогала хоть немного отвлечься.

- Ты выглядишь таким взрослым. Сколько тебе лет? Ты сказал… сказал, я должен буду выносить тебе наследника, если не смогу расплатиться за помощь - конечно, этого никогда не произойдет, но почему у тебя нет своего омеги?

Ху Бин громко выдохнул, утробно рыкнул через плечо и оскалил зубы, явно выказывая недовольство вторжением в личное пространство. Ибо чуть-чуть устыдился, но вопросительного взгляда не отвел. Альфа фыркнул, отвернулся и продолжил путь.

- Мне сорок четыре. У меня была жена. Прекрасная женщина, хоть и обычная бета.

- Ого! - искренне удивился Ибо, присматриваясь к альфе внимательнее. Выходило, что мужчина годился ему в отцы, будучи практически ровесником Ван Ханя, но в отличии от аптекаря выглядел моложе своих лет. - С ней что-то случилось?

- Вроде того. Оказалось, что она не могла иметь детей. Один выкидыш за другим, пять лет подряд. Я предлагал приютить кого-нибудь из сирот, но она хотела своего ребенка. В общем, однажды у нас все-таки получилось. Она забеременела и носила его положенные девять месяцев, на седьмом небе от счастья. - Ху Бин замолчал, задумчиво рассматривая намотанные на руку поводья.

Ибо выждал примерно полминуты, прежде чем любопытство и нужда сосредоточиться на чем-то кроме мучительных ощущений в теле снова взяли верх.

- И?.. - тихо спросил он, предчувствуя недоброе. - Она родила?

- Ну да, - альфа шумно вздохнул, продолжая с явной неохотой. - Мертвого. Пуповина обвилась вокруг шеи. Такое бывает, но… моя жена не вынесла горя. Прогнала повитуху, заперлась в доме и истекла кровью, баюкая мертворожденного в руках. Я узнал слишком поздно. Нес караул в поместье чиновника до самой ночи, даже не догадывался, пока соседка не прибежала... Вот так оно и вышло, что в тот день я потерял их обоих.

Ибо и сам не знал, на что изначально рассчитывал, заводя этот разговор, но точно не на историю о гибели матери и младенца при родах. Он нахмурился, ощущая, как разрастается колючий ком гнетущей тревоги в груди, становится трудно дышать, быстрее колотится сердце и потеют ладони, в очередной раз неосознанно прижатые к округлому животу. “Смерть при родах нередкое явление, - пронеслась пугающая, непрошенная мысль. - Я ведь тоже могу… или малыш... ”

Он отчаянно затряс головой, прогоняя мрачные думы, и даже не обратил внимания на возникший звон в ушах. Нечего заранее себя накручивать!

- … мне очень жаль, дагэ, - в итоге выдавил Ибо, борясь с всколыхнувшейся волной искреннего сопереживания. Глаза подозрительно пощипывало. - Прости, я не должен был спрашивать.

- Это давно в прошлом, - негромко ответил Ху Бин и остановился, повел плечами по-очереди, словно в спонтанной разминке. - Ничего. Я бы не стал рассказывать, если б совсем не хотел. Хм. Ты как там? - он повернулся к омеге, оценивающе глядя на него. - Выглядишь что-то чересчур бледным. Устал? Я слышу ручей неподалеку, потерпишь еще немного? Скоро остановимся.

Конечно Ибо потерпит. Можно подумать, у него много вариантов.

Ручей оказался весьма широким, частично заросшим, и там, где они подошли к нему, вода была довольно спокойной. Выбрав более-менее пологое место на поросшем высокой травой крутом бережку, подходящее для стоянки, Ху Бин бросил на землю плащ и заплечный мешок, велел омеге сесть и набираться новых сил, выдал ему горсть орешков из скудных запасов, наскоро расседлал коня, чтобы тот тоже мог передохнуть, а сам собрался поохотиться.

На орешки Ибо накинулся, будто умирал от голода (что было недалеко от правды - казалось, он готов был в один присест съесть целого слона), но просто сидеть и ждать, несмотря на дикую усталость, тоже не захотел.

В результате короткой, но горячей дискуссии альфа все-таки выдал Ибо нож “на всякий случай” и наказал собрать хворост для костра.

Волк Ху Бина был таким огромным и грозным, что больше походил на медведя. Густая шерсть цвета соли с перцем придавала ему благородный вид и красиво лоснилась на солнце. Ибо покосился на мощные когтистые лапы и опасливо отодвинулся подальше, когда зверь прошел мимо. Однажды Сяо Чжань, будучи в волчьем обличьи, с размаху наступил своему омеге на ногу, и даже его веса было более чем достаточно, чтобы что-то хрустнуло, и нога потом действительно болела несколько дней. Если бы на Ибо неосторожно наступил Ху Бин… В общем, юноша не горел желанием проверять крепость своих костей подобным образом. Клыкастая пасть матерого альфы могла бы без особого труда перекусить его пополам. Это невольно внушало трепет.

Волк оббежал крошечную полянку по кругу, обнюхивая землю и заставив занервничать привязанного к ближайшей сосенке у воды коня, проверил ручей на наличие рыбы (безрезультатно), выразительно рыкнул на притихшего омегу и затрусил прочь, в чащу. Ибо проводил его унылым взглядом, дожевывая последний орешек под аккомпанемент все еще пустого желудка. Очень жаль было, что он лишился своего верного лука. Гуй его знает, сколько Ху Бину понадобиться времени, чтобы поймать какую-нибудь дичь. Настолько здоровенные альфы, как правило, не разменивались на мелочь вроде зайцев, а жертву покрупнее и выслеживать приходилось дольше, и разделывать, и готовить… Запах крови и сырого мяса, к тому же, мог привлечь других лесных хищников или переносящую дневной свет нежить. Вот будь у Ибо лук, и они могли бы поесть меньше, чем через час - судя по звукам, вокруг было полным полно съедобных птиц.

Забывшись, омега глубоко вздохнул и тут же сморщился, прижимая ладонь к левому боку. Переждав волну колкой боли и закусив нижнюю губу, Ибо с усилием стянул ставшие ужасно тесными сапоги, обреченно уставился на расплывшиеся по ткани носков пятна сукровицы. Много.

Поднявшись с достойным любого старика кряхтением, он доковылял до ручья и плюхнулся на удачно подвернувшийся большой камень, опуская горящие натертые ноги в холодную воду со стоном облегчения. Немного подумал и оторвал полоску ткани от излишне длинного подола рубахи, заново заматывая феромонные железы. Особое внимание уделил шее, чтобы шипастый ошейник прекратил терзать нежную кожу, а затем оперся руками за спиной и постарался расслабиться.

Спустя несколько минут, в течение которых Ибо бездумно пялился на журчащую воду, солнце начало припекать затылок и спину. Он неохотно выпрямился, прочесал пальцами растрепанные волосы и кое-как завязал их в низкий пучок. Странно, что Ху Бин еще и по этому поводу ему замечания не сделал - приличные омеги ведь не ходят простоволосыми! Создавалось ощущение, что у мужчины к Ибо одни сплошные претензии вперемешку со снисходительной жалостью. Как будто, согласись юноша на все его условия и тащись следом, как ослик на веревочке, то это было бы нормально. “Ой, Ибо! - воскликнет Сюань Лу, когда спустя те самые пару недель или больше, он и Ху Бин доберутся до Вэйфана через все смертельные болота и ущелья. - Мы так волновались, где же ты был? А где Чжань-Чжань?” И что Ибо скажет? “Мне пришлось его бросить, потому что я плохо себя чувствовал, и вот этот альфа-чужак сказал, что возвращаться к месту происшествия опасно”?

Даже думать о подобном было невероятно противно. Такому предательству омега предпочел бы еще одно падение со скалы - чтобы в этот раз уж наверняка.

От неприятных дурацких мыслей Ибо отвлекло внезапное шевеление в кустах на противоположной стороне ручья. Он напрягся, нащупывая и крепко сжимая в ладони туповатый походный нож - и невольно издал тихое “ох”, когда из зарослей высунулся всего лишь енот. Забавный пушистый зверек человека не заметил - протянул к воде ловкие передние лапки, с чем-то неопределённым, зажатым в цепких пальчиках, и принялся старательно полоскать свою добычу. Омега замер, почти не дыша, на краткие мгновения забывая про свои заботы и тревоги и с умилением наблюдая за деловитым енотиком. Уголки его губ тронула слабая улыбка. В окрестностях Вэйфана енотов почти не водилось - в прошлом охотники переловили слишком многих ради ценного меха. Большая жалость. Ибо очень любил всяких животных и никогда не убивал их ради чего-либо, кроме необходимого пропитания. В самом деле, в их краях зимы были не настолько холодные, чтобы приходилось шить шубы из енотов! Их мех в основном служил всего лишь украшением для нарядов знати. У него бы просто рука не поднялась на этого милого зверька. Енот был немного облезлый и тощий, видимо, еще не нагулял жирок после затяжной зимы, но все равно прелестный. Ибо с живым интересом следил за ним до тех пор, пока тот не закончил свое нехитрое дело и вновь не скрылся в зарослях, мелькнув на прощание полосатым хвостом.

Эта неожиданная встреча заметно подняла омеге настроение. Он поймал себя на том, что легонько поглаживает живот и думает о том, как здóрово будет рассказывать крохе о многообразии творений матери-природы. Только бы стресс не навредил... Ибо поднял к небу потерянный умоляющий взгляд - и тихо ахнул, неожиданно разглядев вершину горного хребта над покачивающимися от ветра макушками деревьев. Так получается, они с Ху Бином уже близко! К Аньцину ли, к перевалу - Ибо точно не знал, сориентироваться в незнакомых местах и лесной чаще было сложно, но главное, они миновали или вот-вот минуют крепость Далун, так и не встретив препятствий на пути.

От этого осознания где-то внутри омеги словно открылось второе дыхание. Он взбудоражено подскочил, чувствуя прилив сил и потерянного было энтузиазма. Хотелось немедленно, сию секунду кинуться навстречу горам - Ибо пожалел, что не заметил их близости к месту назначения раньше. Не стоило им останавливаться! Если бы не эта задержка, возможно, уже к ночи он смог бы войти в Аньцин и найти помощь у друзей! Ведь если он ничего не напутал, именно сегодня вечером должен закончиться театральный фестиваль, а значит завтра с утра вся дружная компания под предводительством Да Чжанвэя выдвинется домой. Если Ху Бин говорил правду, то дорога на перевал будет перекрыта стражей Далуна - это должно задержать их достаточно, чтобы Ибо с ними не разминулся при любом раскладе.

От волнения юноша неосознанно начал грызть ногти. Расчет расчетом, но он все же не был уверен, что правильно оценивает расстояние и время, которое понадобится для его преодоления. Боги, хотелось как можно скорее оставить это злоключение в прошлом. Хоть бы судьба смилостивилась над ним! Может, стоило собрать вещи Ху Бина и пойти за волком следом, перехватить в процессе охоты и убедить двинуться в путь без промедлений? Никто еще не умирал, поголодав всего-то пару-тройку дней, тем более, что в запасах альфы еще были орехи, а Ибо мог бы при острой необходимости пособирать лесные ягоды на ходу.

Решено!

Слегка прихрамывая, он босиком вернулся к месту импровизированной стоянки - и застыл, глядя на расседланного коня. Сердце кольнуло виной. Узнав о беременности омеги, Ван Хань чуть ли не первым делом запретил ему самостоятельно седлать кобылу Сяо Чжаня. Затягивание подпруги равнялось тому же подъему тяжестей, но… Ибо ведь необязательно крепить седло по всем правилам, так? Он все равно не собирается садиться верхом. Все, что ему нужно - чтобы сбруя осталась на месте под весом седельных сумок и секиры Ху Бина. Это не сложно.

Не думая больше ни секунды, Ибо снял с ветки подсушивающийся потник и торопливо принялся за дело. Конь недовольно фыркнул, переступил на месте, хлестнул хвостом - явно не успел как следует отдохнуть за то недолгое время, что омега провел у ручья.

- Прости, дружок, но нам снова пора в путь, это очень-очень важно, - извиняющимся тоном пробормотал юноша, погладив жеребца по шее.

К несчастью, на недовольстве коня все не закончилось. Тянущее чувство внизу живота сменилось мучительным спазмом, едва Ибо поднапрягся, поднимая и закидывая на спину коня старое, не такое уж и массивное седло.

- Тише, кроха, ну потерпи, пожалуйста, еще чуть-чуть, разве не хочешь поскорее найти своего папу? - простонал омега, медленно опускаясь на колени и поддерживая живот, шумно задышал, в тщетной попытке облегчить неестественное перенапряжение мышц внутри и побороть внезапное головокружение. Он ещё даже не прикасался к подпруге, не поднимал сумки, так почему..?

Новый спазм заставил его заскулить сквозь зубы и свернуться калачиком прямо на земле, не заботясь о том, как близко от его головы переступают передние конские копыта.

Когда Ибо оклемался достаточно, чтобы вновь открыть глаза и начать воспринимать окружающий мир, то оказался на расстеленном плаще у сложенного костра, а полуодетый Ху Бин сидел рядом, деловито ощипывая крупного глухаря.

- Ну наконец-то. С возвращением в мир живых, принцесса, - заметив, что юноша очнулся, альфа окинул его обеспокоенно-внимательным взглядом, идущим вразрез с насмешливым тоном голоса, и кивнул в сторону пьющего из ручья коня, опять освобожденного от сбруи. - Далеко собирался?

Ибо нахмурился, приподнимаясь на локте и с сомнением оглядываясь. Он и не заметил, как снова потерял сознание. Второй раз за день. Раньше он никогда в своей жизни так часто в обмороки не падал. Это было… безусловно недостойно и жалко, но еще и тревожно. Кажется, он больше совсем не контролировал свое тело - и это пугало.

- Долго я..? - хрипловато спросил он и закашлялся, снова скручиваясь от сопутствующей боли в ребрах.

- Точно не знаю. Я успел испугаться, вернувшись и обнаружив тебя без сознания прямо под копытами коня. Я думал, мы договорились, что ты отдыхаешь и, как максимум, собираешь хворост для костра. Расскажешь, что случилось?

Ибо аккуратно сел, скрестив ноги и обнимая себя руками. Несмотря на нежный теплый ветерок раннего лета и пригревающее солнце, его прошибла дрожь.

- Я… не собирался убегать. Просто увидел горы, понял, как близко мы должны быть к месту назначения, и хотел поискать тебя, чтобы уговорить скорее двинуться в дальнейший путь.

- Зачем?

- Ну, мы ведь близко. Чем скорее доберемся… тем лучше. Я не очень голоден, нет необходимости тратить на это время.

Ху Бин задумчиво помычал и демонстративно приподнял тетерева за ногу, прежде чем продолжить ощипывать его.

- Глупо, малыш. Еду я уже поймал. И твои обмороки запросто могут быть от голода, вкупе с сотрясением, и… остальным. Это может задержать нас сильнее, чем обед, не находишь? А вот если продолжим придерживаться темпа, у Аньцина будем не позднее завтрашнего полудня - другой вопрос, сможем ли мы туда зайти, так как я уверен, люди из Далуна дежурят у ворот.

- Полдень? - взволнованно переспросил Ибо, подаваясь вперед. - Наши с Чжань-гэ друзья, скорее всего, выедут из города раньше. Нам нужно поторопиться, чтобы перехватить их!

- Я сказал, не позднее полудня. Возможно, раньше. Знаешь, по большей части это ведь зависит от тебя. Как ты себя чувствуешь?

Омега уже открыл рот, чтобы по-привычке ответить “нормально” - но споткнулся о выразительный взгляд Ху Бина и сник. Конечно, ничего не было нормально. Ему нужен был врач, лекарства и продолжительный отдых в спокойствии и компании возлюбленного супруга. Ничего из этого в ближайшее время Ибо не светило.

- Мне… нехорошо, - после долгой паузы признался юноша, смотря прямо перед собой. По высокой толстой травинке рядом с ним медленно ползла яркая божья коровка. Ибо сосредоточился на ней, бездумно массируя низ живота легкими круговыми движениями ладони. Мучительный спазм отступил, но тяжесть и смутное ощущение приближающейся беды никуда не делись. - Вчера утром, когда я проснулся в темнице, то впервые почувствовал, как ребенок внутри меня шевелится. Это было… неуместно, удивительно, и так прекрасно, знаешь?.. И позже, когда ты привел всех тех… снова… всего на мгновение… а потом случилось то, что случилось, и с тех пор я больше не могу… не чувствую… - под конец дыхание Ибо окончательно сорвалось, и он беспомощно всхлипнул, даже не пытаясь скрыть потекшие по щекам слезы. - Мне больно… все время больно, везде, я не знаю больше… я хочу домой…

- Ну, ну, не надо реветь, - Ху Бин сочувственно вздохнул, отложил добычу в сторону и безапелляционно притянул его к себе, не обращая внимания на слабое сопротивление. - Верну я тебя домой, верну, обещал же…

Ибо ненавидел тот факт, что феромоны и объятия альфы и правда немного приглушили грызущую изнутри тревогу. Этому мужчине на самом деле не было до него дела. Он спас омегу в приступе пронзительной жалости, поддавшись защитным инстинктам, а теперь, опомнившись, хотел только возмещения убытков и награды. Ибо не должен был искать в нем поддержки и понимания. Но искал - потому что больше не у кого было. Потому что произошедшее с ним после нападения чудовища оставило в груди зияющую рану, которую он упорно отказывался замечать, но слепо, подсознательно тянулся хоть к какому-то исцелению, обещанию минимального комфорта и призрачной безопасности. Ху Бин не бил его и не угрожал изощренной расправой. Одно только это уже делало его лучше всех остальных людей, встреченных омегой за последние дни.

- Знаешь, малыш, на таком сроке, как у тебя… я уже мог бы, ну, послушать? Если ты не против. Я скажу, есть ли у плода сердцебиение, и возможно тебе станет спокойнее?

Ибо снова всхлипнул, зажмуриваясь и до бела кусая губы. Предложение хорошее, но ему было слишком страшно услышать “нет”. И Сяо Чжань должен был быть тем, кто стал бы трогать животик и слушать происходящее с ребенком. Сяо Чжань. Не Ху Бин.

Не дождавшись от него ответа, альфа безнадежно вздохнул, легонько похлопал его по загривку и вернулся к ощипыванию птицы. Юноша еще немного посидел рядом с ним, соприкасаясь плечами до тех пор, пока острая необходимость в компании другого живого существа рядом не ослабла, и вернулся обратно на расстеленный плащ. Делать нечего, раз Ху Бин отказывался выдвигаться немедленно, Ибо должен был извлечь из привала максимум и постараться получше отдохнуть.

Но отдыхать не получалось, несмотря на одолевавшую его сонливость. Ткань плаща была качественной, очень плотной, прочной, и… такой темной, ужасно грубой, такой неуютной! Омега никак не мог более-менее удобно устроиться. Тихо недовольно пыхтя, он завозился, комкая плащ и подгребая его края под себя, затем частично расправил, попробовал лечь, остался неудовлетворен результатом и снова скомкал. Ему не нравилось. Не то. На секунду заставив себя оторваться от напрасного занятия, Ибо огляделся и полуползком переместился к извилистым корням ближайшего могучего дерева, расстилая импровизированную подстилку там. Немного лучше. Он мог опираться на ствол, и никто не подберется к нему со спины. Но ему все еще не было комфортно, ткань плаща не сминалась так, как он хотел, и кололась, было жестко, и почему-то все это расстраивало Ибо аж до нервной трясучки. Бросив осторожный взгляд в сторону занятого делом Ху Бина, он заприметил кучку его одежды, которую тот временно предпочел не надевать, и выхватил из нее куртку вместе с легкой накидкой-пыльником. Теперь местечко у корней стало выглядеть поуютнее, но когда омега попытался угнездиться в нем, то снова наткнулся на неуместный посторонний запах, впивающиеся в бок застежки и кошмарное ощущение неправильности в целом. Ибо поерзал в тщетной надежде найти удобное положение и заскулил от досады. Часть куртки была прямо перед его лицом, и не долго думая, он вцепился зубами в одну из причиняющих дискомфорт выпуклых пуговиц, намереваясь оторвать, если понадобиться, их все.

- Эй-эй, полегче! Мне еще нужны эти вещи! Что на тебя нашло? - Ху Бин, видимо все это время наблюдавший за ним периферийным зрением, подорвался с места и подошел ближе, потрясая ощипанной тушкой глухаря. Ибо сжался в комок, пытаясь стать как можно меньше и незаметнее, испуганно поглядел нависающему сверху альфе в глаза, но пуговицу отдирать не прекратил. Странная нужда сделать это была сильнее него.

- Ибо. Перестань.

Ибо не перестал. Раздался характерный треск рвущихся ниток.

- Твари Диюя тебя подери, ты вообще нормальный? - сердито воскликнул Ху Бин и наклонился, собираясь просто-напросто выдернуть из под него свою куртку.

Но едва его пальцы коснулись ткани, омега резко вскинулся и зашипел. Яростно и отчаянно, угрожающе скаля маленькие, безобидные зубки. Весь ощетинился, напрягся, готовый в любую секунду наброситься на вторгшуюся в его пространство руку; неумело, но воинственно рыкнул даже и сам поразился тому, что может издавать подобные звуки. Ху Бин отшатнулся от неожиданности, но спустя мгновение понимающе хмыкнул и покачал головой, миролюбиво делая пару шагов назад.

- Вот как значит, да? Ладно, я понял - тебе надо, но, малыш, если ты не передумал искать своих друзей, то у нас мало времени. Гуй с тобой, можешь хоть все порвать, но гнездиться здесь бессмысленно. Ты понимаешь? Тут небезопасно. Мы уйдем сразу, как только поедим.

Ибо застыл, осмысливая его слова. Гнездиться? Неужели это правда то, что он делал?.. Но он ведь просто хотел прилечь… просто…

Похоже на то. Оценив обстановку и собственную реакцию на попытку альфы отобрать свои вещи, омега стыдливо закрыл руками лицо и беззвучно простонал, чувствуя, как начинают гореть щеки и уши. Какой позор. Сначала обмороки, теперь это… Где были его мозги и здравый смысл?! Ну почему, почему он не может быть стойким и сильным теперь, когда это нужнее всего?

- Да ладно уж, ничего страшного, я не сержусь. Это твой базовый инстинкт, с ним бесполезно бороться, только подвергнешь себя еще большему стрессу. Но прямо сейчас не время и не место, так что… возможно, тебе лучше отвлечься, - тем временем предложил Ху Бин, понаблюдав за его терзаниями. - Хочешь приготовить нам обед? Я слышал, приготовление пищи для многих омег подобно медитации. Успокоишься немного, м-м?

Ибо пришлось напомнить себе, что с этим альфой они все еще очень малознакомые люди, и тот, вероятно, не имел цели насмехаться над ним. И, разумеется, Ху Бин не мог знать, что на кухне Ибо превращается в ходячую катастрофу, и готовка для него - суровое испытание, а не “медитация”. Да и плоды его нелегких трудов, как правило, оказываются очень на любителя.

- Лучше ты, - в итоге прошептал омега, продолжая сгорать от стыда.

- Хм, уверен? Знаешь, из меня не очень хороший повар. Давай я выпотрошу, а пожарим вместе, что скажешь? В противном случае, не жалуйся на результат.

От безысходности Ибо кивнул. Ясно было, что в покое его не оставят.

Пока Ху Бин подготавливал птицу, юноша, преодолевая внутреннее сопротивление,

аккуратно вернул его одежду на место, развел костер и нашел подходящие для нанизывания мяса палки. То и дело он поднимал голову, с тоской глядя на заснеженные верхушки гор, которые были одновременно так близко, и так далеко. Сердце ежесекундно рвалось прочь из груди, но все, что он мог - только ждать и надеяться на лучшее.

Спустя отведенное на готовку время, дичь немного подгорела снаружи, но, по крайней мере, неплохо прожарилась внутри. Первую выданную ему порцию Ибо проглотил, почти не жуя, позабыв о всяких манерах, и Ху Бин даже ничего не сказал, пододвигая к нему добавку. Попробовал бы кто встать между голодным беременным омегой и долгожданной едой!

Они уже собирались сворачиваться - альфа упаковывал остатки еды в заплечный мешок, Ибо со стоическим выражением лица втискивал истертые ноги в сапоги, массируя припухшие лодыжки - когда очередной порыв крепчающего ветра донес до их ушей лошадиное ржание.

Но их вороной жеребец стоял молча, флегматично пощипывая траву у ручья.

- Ох, блядь.

…и в общем-то это все, что сказал Ху Бин, прежде чем вихрем заметаться по месту их стоянки.

- Но разве мы не оторвались от погони? - растерянно спросил Ибо, подскакивая, но не зная, за что хвататься в первую очередь. - Дагэ, вдруг это просто какие-нибудь путники..?

- Черта с два, я слышу лязг доспехов и оружия, - сдавленно прорычал альфа, впихивая ему в руки свеженаполненный водой бурдюк. - Быстрее, залей костер! В этих местах никто просто так не ездит… Может и другой патруль, не тот же самый, но нам-то какая разница?!

Размеренный обеденный привал во мгновение ока превратился в хаос. Ибо потушил костер и постарался закидать землей золу и угли, но вокруг повсюду валялись перья, небрежно откинутые в сторону потроха были прикопаны еле-еле, а высокая трава - заметно примята в нескольких местах. Ху Бин беспрерывно чертыхался сквозь зубы, молниеносно одеваясь и на скорую руку седлая коня.

Но они ужасно, катастрофически не успевали.

- Эй, видишь что-нибудь?

- Дым шел откуда-то отсюда!

- Окружить периметр, обыскать тут все! Не дайте им уйти!

Новое дуновение ветра сопровождали сигнальный свист и громкие, пугающе близкие голоса. Краем глаза Ибо заметил между деревьев какое-то шевеление и попятился, напуганный, врезавшись спиной в замершего на месте альфу. Только не плен, только не снова!!

- Дагэ… что нам…

- Кажется, мы ловушке.

Лоб Ху Бина прочертили глубокие морщины, пока его напряженный острый взгляд метался из стороны в сторону, просчитывая варианты. Как быстро конь сможет нести их по бездорожью, уже полдня проскакавший без отдыха? Как долго омега сможет удерживаться на нем, прежде чем случится непоправимое? Каковы шансы, что никто не поднимет голову вверх, если они залезут на дерево?..

- В воду, - отрывисто приказал альфа, перевешивая заплечный мешок на Ибо быстрее, чем юноша успел пикнуть, а на себя закидывая седельные сумки. - Спрячемся вон там, скорей! - Он размахнулся и шлепнул коня по крупу с такой силой, что тот с возмущенным ржанием взвился на дыбы и сорвался с места в карьер, проламываясь напрямик сквозь низкий кустарник.

Шум мгновенно привлек внимание преследователей. Дружный конский топот начал удаляться вслед за вороным жеребцом, а перекрикивающиеся голоса заметно поредели - на уловку повелись не все, но у Ибо и Ху Бина стало больше шансов остаться незамеченными. Ниже по течению, метрах в пятнадцати от того места, где омега сидел на камне, корни нескольких деревьев сильно выступали из земли и переплетались в воздухе, создавая неровный навес над небольшим участком со стоячей водой, и едва войдя в ручей, они устремились туда, стараясь не издавать лишних звуков. Журчание основного потока заглушало плеск шагов, однако ненадежное дно под ногами, сплошь из скользких, покрытых тиной камней, не позволяло ускориться.

Но в этот раз удача была на их стороне.

В намеченном укрытии едва хватило места им двоим - но хватило, хоть Ибо и пришлось протиснуться вглубь - намокший плащ тут же стал дополнительным грузом, цепляясь за все подряд, зеленоватая от цветения вода доходила до груди, и он старался не рассматривать склизкие корни и их обитателей. Ху Бину пришлось пригнуться еще сильнее, чем омеге, и он закряхтел, не иначе как чудом умещаясь в тесном пространстве вместе со своей огромной секирой.

Они замерли, изо всех сил прислушиваясь к происходящему вокруг. Не прошло и минуты, прежде чем их стоянку обнаружили - тут же послышались новые приказы досконально прочесать местность, и альфа безмолвно показал Ибо четыре пальца, обозначая примерное количество оставшихся противников.

Омега кивнул. Четверо - это ничего, в крайнем случае, они справятся. У него все еще был при себе охотничий нож, и он смог бы отвлечь хотя бы одного, а Ху Бин достаточно хороший воин, чтобы выстоять против троих. Однако поднимется шум, и гуй его знает, как скоро погнавшиеся за жеребцом люди поймут, что их обвели вокруг пальца, поэтому лучше бы было не попадаться вообще.

Корни вдруг заскрипели, зашевелились, слегка прогибаясь под чьим-то весом, и Ибо даже дыхание затаил, понимая, что один из стражей Далуна стоит прямо над ним, приглядываясь к их ненадежному убежищу. Только бы не перевертыш, только бы не учуял… Пальцы Ху Бина крепче сжались на древке спрятанной под водой секиры, но омега покачал головой и взглядом указал вниз. Если противник не поленится раскорячиться и попытается заглянуть сюда, они успеют нырнуть. Возможно, потом Ибо сойдет с ума от ощущения водомерок и тины в своих волосах, но все же это лучше, чем ввязываться в драку.

Секунды растягивались, как часы.

Сердце, казалось, бýхало просто оглушительно.

Обволакивающий холод воды начинал постепенно пронизывать тело, и в один момент Ибо с ужасом почувствовал, как в горле зарождается кашель.

…в следующую секунду корни опять заскрипели, и страж сошел с них на твердую землю, отрывистым криком оповещая своих приятелей, что здесь никого.

С плеч омеги будто камень свалился, и, слушая удаляющиеся шаги, он даже обмяк немного, разом осознавая, как мерзко ощущается вода в сапогах, как оттягивает плечи тяжесть доверенного ему мешка с вещами Ху Бина, как дрожат колени и руки. Но расслабляться полностью, конечно, было еще рано.

Он потерял счет времени, которое им пришлось провести скрючившись в укрытии и выжидая, когда преследователи покинут берег ручья, но в конце концов альфа зашевелился, высунулся наружу и огляделся, а затем сделал Ибо знак следовать за собой.

- Скорее всего, они уже поймали нашего коня и обнаружили обман, а значит, могут вернуться, - в полголоса сказал он, оборачиваясь вокруг своей оси, чтобы внимательно осмотреться еще раз, а потом прогнулся назад, держась за поясницу и похрустывая суставами. - Ох спина моя, спина… давненько я не вляпывался в такие приключения. С тобой не соскучишься, малыш.

Ибо молча выбрался из переплетения корней, оступаясь на скользких камнях и случайно разрывая зацепившийся за корягу кусок плаща, отстраненно сполоснул руки от ряски и заодно умыл лицо в чистой проточной воде. Вопрос “а что дальше?” умер на его губах, так и не родившись. Продолжать идти намеченным путем стало невозможно. Ублюдки из Далуна встретят их там с распростертыми объятиями.

- Вот и накрылся твой хитрый план, - после выразительной паузы вздохнул Ху Бин и побрел к противоположному бережку. - Хрен кого мы обманули… а я говорил! Но, что же… теперь никуда не денешься, отойдем подальше отсюда и сделаем крюк, посмотрим, как обстановка у перевала. Если повезет, завтра перехватим твоих друзей где-нибудь там по дороге… вместе что-нибудь придумаем… если же нет… - он что-то невнятно забурчал себе под нос, выбираясь из ручья, затем обернулся и протянул омеге руку. Ибо около секунды смотрел на его ладонь, прежде чем принять помощь с тихим “спасибо”. На это альфа коротко кивнул, окидывая юношу критическим взглядом. - Что с ногами? Идти-то можешь?

- Да, - тускло ответил Ибо, присаживаясь на землю, чтобы вылить воду из сапог. - Всего лишь мозоли, ты же видел. Ерунда.

- Может мне еще раз попробовать снять с тебя ошейник, превратишься, на лапах-то попроще будет? Нет? Уверен? Ну, тогда… Хоть подобное и не принято между никак не связанными альфой и омегой, если ты очень хорошо попросишь, мой волк может взять тебя на спину.

- Не надо, - так же невыразительно отозвался Ибо, поморщился, вытащив из грязно-розовой штанины кусок водорослей. - Я пока потерплю. Может, позже… Ты просто забери свои вещи. Все равно спасибо, что предложил.

- Угу. Ну как знаешь. Уговаривать не буду.

Небо медленно затягивали нехарактерные для сезона колошения хлебов серые тучи, скрывая под собой яркую синеву.

Кое-как отжав одежду на себе и в насквозь промокших сумках, они двинулись прочь, почти под прямым углом отклоняясь от прежнего маршрута. Ибо так устал, чувствовал себя таким разбитым, что даже ни о чем не думал. Спустя пару часов они наткнулись на мелкого демона тими, который с чавканьем жрал какую-то падаль в тени разлапистой ели и попытался кинуться на них, но Ху Бин настолько быстро прекратил его существование взмахом своей двуручной секиры, что Ибо даже не запомнил этой встречи.

День казался невыносимо длинным, и конца ему не было видно.

Погода портилась. Порывы ветра стали сильными и резкими, взметая полы влажных одежд и запуская по телу стаи мурашек. В основном омега поддерживал животик и смотрел под ноги, чтобы не споткнуться, но когда становилось слишком тяжело, холодно, совсем невыносимо - поднимал взгляд к вершинам гор, становящимся ближе и ближе, вспоминал любящую улыбку Чжань-гэ, и как она сменилась на испуг, звериный оскал, его мозолистые ласковые ладони на своей коже и рукоятке меча, подрагивающего под ударами напавшего на них монстра. Пожирающая душу вина неумолимо гнала Ибо вперед, даже когда у него совсем не осталось сил, дыхание стало тяжелым и хриплым, а от стоп, судя по ощущениям, осталось немногим больше, чем осталось бы после раскаленных железных башмаков, которые на него угрожали надеть.

Омега глазам своим не поверил, когда деревья чуть поредели, и они с Ху Бином оказались на проторенной колее. Смутно знакомой колее. Конечно, все непопулярные лесные пути выглядели почти одинаково, но, кажется, именно эту дорогу Ибо очень старался запомнить позавчера, глядя на нее из-за прутьев клетки на колесах. Несколько метров в сторону - а вот и примечательной формы старое гнилое дупло!

Если бы в мире существовала такая вещь, как третье дыхание, оно бы у омеги открылось. Второе он, к сожалению, уже давно потратил.

- Дагэ, - едва сдерживая эмоции позвал он, трогая озирающегося альфу за рукав. - Мы можем пойти отсюда налево?

Ху Бин с сомнением посмотрел на него сверху вниз, вопросительно выгнув бровь.

- В принципе, да. Но зачем? По моим расчетам нам правее и прямо. Но сперва нужно будет найти местечко, где остановиться на ночлег.

- Я думаю, что узнаю эту дорогу. Там…

- Узнаешь? Откуда?

- Кажется - нет, я практически уверен - меня везли по ней, после того как… ну… похитили.

- Хм. Допустим. И что? Куда ты хочешь по ней прийти?

Ибо собрался с духом и применил свое самое страшное оружие - максимально жалобный щенячий взгляд.

- Ху-дагэ… пожалуйста? Мы ведь все равно не успеем никуда до темноты, да и не можем никому на глаза попасться, так какая разница, под каким кустом ночевать?

Альфа задумчиво поскреб покрытый щетиной подбородок, потом пожал плечами.

- Так то оно так, но вот, помнится, один раз я тебя уже послушал…

- И мы не умерли в болоте от змеиного яда, правда, замечательно?

Скептицизм, исходящий от Ху Бина, можно было потрогать. Он на мгновение прикрыл ладонью глаза, затем с силой провел рукой по лицу и шумно вздохнул.

- Мне начинает казаться, что у тебя талант принимать плохие решения. Но самое интересное, что я тебя почему-то до сих пор слушаю. Хорошо, ладно, давай посмотрим, куда ты нас заведешь теперь. Но знаешь что? Только с одним условием. Если из-за этого мы снова вляпаемся в неприятности или завтра не успеем найти твоих друзей, то ты закрываешь свой милый ротик на замок, и в дальнейшем, сколько бы ни пришлось, беспрекословно слушаешься меня. Беспрекословно. Чтоб я против даже писка не слышал. Ясно?

- Ясно, - покладисто ответил Ибо, едва не притопывая на месте от нетерпения и пропуская бóльшую часть речи альфы мимо ушей. - Так мы можем пойти налево?..

День начинал клониться к закату. Темнело раньше обычного из-за нависших над лесом туч, и в момент, когда ковыляющий по разбитой колее омега заметил новые знакомые приметы, подтверждающие, что они на верном пути, на кончик его носа приземлилась первая капля дождя. Ибо тихо фыркнул и вытер лицо длинным, кое-как подвернутым рукавом. “Одежда так и не просохла до конца, но уже вот-вот намокнет снова”, - подумал он со смесью обреченного смирения и недовольства и неожиданно для себя вдруг расчихался, так сильно, что пришлось остановиться и даже опереться на Ху Бина, пережидая разлившуюся по груди боль. Кажется, он чихнул раз десять подряд, не меньше, потому что тот впечатленно-насмешливо присвистнул и зашарил по карманам в поисках платка, пока не вспомнил, что уже отдал его омеге ранее.

- Только не говори мне, что ты простыл, - буркнул альфа, придерживая Ибо за плечи и обеспокоенно поджимая губы. - Хотя на что я рассчитывал, после нашего “купания” в ручье да при таком-то ветре… Блядь… малыш, ты выглядишь и пахнешь так, будто в любую минуту можешь упасть замертво. Мне даже не по себе. Давай остановимся и поищем ночлег, не спорь, укрытие от дождя явно не помешает.

Ибо упрямо помотал головой, вытер нос и слезящиеся глаза, и настойчиво отстранился от поддерживающих его крепких рук. Искушение поддаться уговорам было слишком велико. Он так устал, что переставал адекватно соображать и уже почти не чувствовал беспрерывно мучающей его боли, но сдаваться было нельзя. Нельзя!

- Нет, Ху-сяньшэн, мы уже близко. Я не упаду, обещаю, тебе не придется меня тащить. Я сам.

- Да к чему именно мы близко-то?.. Отказываясь от помощи, ты только вредишь себе. Ибо, это уже не шутки. Даже я умаялся, зачем эта напрасная бравада!

- Никаких шуток, дагэ. Знаю, ты не лучшего обо мне мнения, но я сильнее, чем ты думаешь. Правда. Я справлюсь.

- С каких пор тебя интересует мое мнение, - заворчал Ху Бин, набрал в грудь воздуха, но Ибо не стал стоять и слушать, криво улыбнулся ему и целеустремленно захромал дальше по дороге - а альфа пусть себе бухтит. Пока он не приказывает, омега может просто игнорировать это.

Они чуть было не прошли мимо едва заметной в сумерках развилки - плохо вытоптанная тропа внезапно прерывала сплошную стену непроглядных зарослей как раз на ширину, достаточную, чтобы могли проехать всадники и самая маленькая повозка. Ибо осмотрелся, пытаясь достоверно определить, то ли это, что ему нужно, и так и не придя к однозначному заключению - после того, как его зашвырнули в клетку, некоторое время он был в отключке - решительно свернул туда. Ху Бин цветисто выругался, шагая за ним и обжегшись о растущую по бокам тропы крапиву.

Мерзкий запах падали донесся до них еще минут через двадцать, когда неравномерно накрапывающий дождь стал усиливаться, а темно-серые тучи сползли к подножию горного хребта и зыбким туманом окутали лес, ухудшая видимость. Альфа, внимательно нюхающий воздух, подавился и закашлялся.

- Так малыш, все, мое терпение кончилось. Туда, на запах мертвечины, мы совершенно точно не пойдем. Нет. Я не в настроении биться с оравой нежити. Возьми мои сумки, а я возьму тебя на руки, и пора искать место для привала, скоро окончательно стемнеет.

Ибо замялся, тревожно заламывая пальцы. Если он ошибся поворотом, то Ху Бин прав, впереди ничего, кроме новых неприятностей. Но если нет…

Он задрал голову, безуспешно пытаясь рассмотреть верхушку горы, мысленно проклиная неожиданную для сезона непогоду. Интуиция понукала его продолжать двигаться.

- Сяньшэн, постой тут минутку, ладно?

- Что? Зачем?

- Я быстренько сбегаю, взгляну, и сразу вернусь.

Ху Бин посмотрел на него, как на умственно отсталого.

- Это может быть Яблонька, - тихо пояснил юноша, морщась от очередного укола вины. Кобыла принадлежала девятому дядюшке, и он без сомнений доверил ее им…

- Ибо, ты совсем рехнулся? Какая, нахер, яблоня? Ну-ка подойди, - в голосе Ху Бина появились стальные нотки, и он требовательно протянул руку к омеге, когда на его шаг вперед тот сделал два назад. - Ибо! Подойди, я сказал!!

Тело юноши непроизвольно дернулось навстречу альфе, инстинктивно подчиняясь приказу, но спустя мгновение он опомнился и протестующе замычал сквозь зубы. На лице Ху Бина застыло странное выражение - не то еле сдерживаемый гнев, не то снисходительно-раздраженное сочувствие.

- Ибо, у тебя жар. Похоже, ты уже бредишь. Ради всех богов, хватит этого ослиного упрямства, просто доверься мне, я о тебе позабочусь.

- Да нету у меня жара! - отчаянно воскликнул омега, учащенно дыша, и вздрогнул, когда в этот самый жар его и бросило. - Яблонька - это имя лошади! Мерзавцы из Далуна убили ее, я тебе рассказывал! Ху-дагэ, мы преодолели такое огромное расстояние за сегодня не для того, чтобы отступить в последний момент!

На затерянной в глуши тропе повисло угнетающее молчание. Ху Бин видимо вспомнил, как он вскользь упоминал кобылу ранее, но все равно сверлил его рассерженным взглядом и выпускал такие подавляющие феромоны, что, находись они в закрытом помещении, омега бы уже забился в угол. Однако гуляющий между деревьями промозглый ветер в этот раз сослужил Ибо хорошую службу, делая агрессивный запах альфы вполне терпимым, и он стоял прямо, непреклонно, исподбровья пялясь на мужчину в ответ.

Напряженные гляделки длились около минуты, пока в конце концов Ху Бин не зарычал от досады, со злостью пиная в сторону оказавшийся у ног камешек.

- Ты даже не представляешь, как ты меня иногда бесишь, Ибо, - выдавил он сквозь зубы, с размаху швыряя на землю свои сумки. - Повезло тебе, что я принципиально не бью беременных. Стой тут! Сам схожу проверю! А двинешься - оторву голову и на пузо не посмотрю, понял?!

Ибо с усилием сглотнул образовавшийся в горле тугой комок и слабо кивнул. Хоть к данному моменту он уже был практически уверен, что распаляется альфа впустую и на самом деле вряд ли его тронет, настрой Ху Бина не обещал ничего хорошего.

Но оказалось, что стоять на месте одному в сгущающейся темноте и гадать, что же все-таки там, впереди, было не так уж и просто. Ибо выдержал минут десять, прячась от дождя под разлапистыми ветвями, переминаясь, подрагивая и нервно кусая ногти, думал присесть, но понял, что если сядет - то скорее всего уже и не встанет. Движение к цели, даже сквозь боль и нечеловеческую усталость, помогало оставаться на ногах. Он проверил засунутый в голенище сапога нож, который альфа то ли забыл отобрать у него, то ли не посчитал нужным, и осторожно заковылял дальше по тропинке, надеясь, что успеет повернуть назад, если вдруг выяснится, что Ху Бин возвращается.

Идти и правду пришлось недолго, не стелись по земле туман - были бы еще видны сваленные кучей сумки. Крупный мужской силуэт проступил впереди, и Ибо сначала дернулся от неожиданности, потом узнал его и торопливо попятился, но не учел, что в отличие от него, шатающегося и еле волочащего ноги, альфа идет быстро, и шаг у него шире.

- Так-так, - произнес тот, ловко хватая за локоть поскользнувшегося на грязи омегу. - Глядите, кто тут у нас такой строптивый и бесстрашный. У тебя голова не болит, а, Ибо? У меня тут есть универсальное лекарство, - зловеще ухмыльнувшись, Ху Бин поднес к его носу окровавленную секиру.

- Я писал, - брякнул Ибо первое, что пришло на ум, инстинктивно пытаясь отодвинуться от лезвия подальше, но альфа только крепче сжал его руку, сам того не зная, надавливая на жутко болезненные синяки.

- Да что ты говоришь, - нарочито любезным голосом отозвался Ху Бин, и несильно, но чувствительно тряхнул его. - А то место, на котором я приказал тебе стоять, не подошло? Может, кто-то наблюдал за тобой из кустов? Или из моего заплечного мешка?

Омега, безуспешно пытаясь вывернуться из железной хватки, решил прибегнуть к старому доброму методу и жалобно заскулил, в показной покорности опуская взгляд. Это сработало, но альфа все-таки тряхнул его еще раз, прежде чем отпустить со сдавленным “ух, прибил бы”.

- Так что ты там нашел? - осторожно спросил Ибо, надеясь перевести тему, потирая руку и косясь на испачканную темной, почти черной кровью секиру. На секунду грудь сдавило от страха - что если он выбрал не тот поворот, и впереди всего лишь пирующие случайной добычей падальщики?

Ху Бин помедлил с ответом, как будто раздумывая над ним, и омега забеспокоился еще сильнее.

- Двух гуев, которые жрали дохлую лошадь, - в итоге неохотно сказал альфа, и Ибо тут же встрепенулся, захлестнутый приливом надежды. - И кучу досок, похожих на разбитую повозку.

- Значит, мы наконец-то дошли! Это, должно быть, мое!

- Может, и твое, а толку-то? Ты мне одно объясни, малыш, зачем ты так рвался сюда? Кроме нас с тобой, да всяких ночных тварей, никого тут рядом нет. Я бы почуял.

Ибо внезапно обнаружил, что снова слегка задыхается от наплыва эмоций, среди которых преобладали вина и паника. Чжань-гэ не ждал его тут. Но этого и следовало ожидать, так? Никто не стал бы сидеть на месте происшествия почти три дня, если способен двигаться сам. А если Чжань-гэ ушел отсюда, значит, он не так уж сильно ранен. Это хорошая новость - так омега Ху Бину и сообщил. Все, что ему остается, просто взглянуть на место падения супруга, и… и…

- Ты уверен, что хочешь продолжать рисковать своим здоровьем и жизнью ребенка, только чтобы посмотреть на растерзанный труп?

Слова Ху Бина окатили Ибо ледяной водой похлеще, чем льющийся с неба монотонный дождь. Он не ответил - просто прошел мимо альфы, старательно отводя глаза, и устремился вперед по размытой тропе. Тот вздохнул так тяжко, словно нес на плечах все бремя мира.

На небольшой прогалине у подножия крутого горного склона царил полный беспорядок. Кусая губы, Ибо поспешно отвернулся от изувеченных останков Яблоньки и тел поверженной нежити, обвел внимательным взглядом раскиданные повсюду сломанные ветви, смешанные с грязью рваные вещи, тронул носком сапога пополам переломленный лук, треснувшее колесо, не нашел ничего полезного и медленно побрел вдоль возвышающейся скалы, туда, где поверху проходил серпантин. Ху Бин тоже молчал, неохотно следуя за ним сбоку и чуть позади, в основном просто выжидая, когда омега окончательно обессилит и упадет, в определенном смысле облегчая ему задачу по поиску укрытия на ночь.

Но Ибо не остановился даже тогда, когда перестал нормально видеть из-за сгущающийся мглы и начал спотыкаться на каждом шагу.

Огромная туша чудовища была лишь немногим чернее, чем окружающий ее лес. Воняло ужасно, а при приближении людей от нее врассыпную кинулось прочь несколько мелких, злобно шипящих ночных тварюшек, лакомящихся мертвечиной. Альфа демонстративно перебросил секиру из руки в руку, провожая их подозрительным взглядом, затем с интересом осмотрел труп и удивленно присвистнул.

- Надо же. А я читал, что таоте вымерли уж более полувека назад.

Раньше Ибо заинтересовался бы редким монстром. Но сейчас все, о чем он мог думать - отсутствие рядом с не-вымершим таоте другого тела. Он медленно обошел тушу вокруг, и не нашел ни волчьих, ни человеческих останков. От облегчения аж колени подкашивались, и омега устоял на ногах только потому, что Ху Бин бдил и вовремя поймал его за шкирку.

- Ну, ты доволен? И что теперь? - кисло спросил он у Ибо, стараясь не вдыхать глубоко.

Это был одновременно логичный и бессмысленный вопрос. Безусловно, юноша до последнего собирался верить в лучшую версию событий: что Сяо Чжань избежал серьезных травм, пошел по его следу, затем, вероятно, сбился с него - все-таки омега много передвигался верхом - и, должно быть, сейчас тоже возвращается в Аньцин, чтобы воссоединиться с друзьями и объединить усилия в поисках.

Но свежий взгляд на их разбитую повозку и место, с которого насильно увезли самого Ибо, навел его и на другую мысль. Пускай та компания мерзавцев из Далуна не потрудилась прочесать окрестности и подобрать альфу, но в теории это мог сделать и кто-нибудь другой. И повозка, и тело таоте были достаточно большими, чтобы во время падения с высоты сильно потрепать деревья на склоне и привлечь к месту происшествия внимание тех, кто хорошо знал этот лес. А нашедшие Сяо Чжаня люди могли быть как добрыми, так и злыми.

Ибо боялся много думать о втором варианте, потому что на этот раз у него не было возможности немедленно побежать и спасти своего возлюбленного самостоятельно. Он почти умирал от физического измождения и от нервного перенапряжения. Ему придется полагаться на других, до этого потратить много лишнего времени на подробные объяснения, а после - гуй его знает сколько томиться в неизвестности, без шанса помочь.

(Мимолетно Ибо подумал, стоит ли ему просить Ху Бина поискать следы Чжань-гэ, но простая логика быстро свела мысль на нет. Прошло несколько дней, в течении которых здесь топталась куча разных тварей, и в придачу пошел дождь. Даже для самого Сяо Чжаня это было бы слишком).

Как ни крути, все дороги вели в Аньцин. Если бы не погоня этим днем, которая заставила Ибо и Ху Бина сильно отклониться от намеченного маршрута, утром они уже были бы у городских стен. Но омега не жалел. Уверенность в том, что Сяо Чжань выжил после падения, была необходима ему, как воздух.

- Теперь мы продолжаем идти в город, - едва слышно выдохнул он, поднимая лицо к небу и позволяя дождю свободно стекать, смывая горечь и пережитый страх. - Если преследователи будут караулить у ворот, засядем у главной дороги. Все, как и планировали. Ты можешь вести, дагэ. Спасибо, что позволил мне прийти сюда. Мне стало легче.

- Легче?.. От тебя разит болью, - так же тихо ответил Ху Бин, и в его хрипловатом голосе, обычно сварливом, послышалась неподдельная печаль. - Я сейчас вдруг понял, что даже и не знаю, каков твой настоящий запах. Хоть ты и бесишь меня, но я уже попривык, и… блядь. Я говорю это, потому что собираюсь еще раз спросить - сядешь мне на спину?

Ибо слабо улыбнулся. Что же это получается, ему больше даже не надо “хорошенько просить”?

- Да, дагэ. Спасибо. Но не думаю, что ты будешь рад мокрой шерсти. Давай завтра. Так мы быстрее доберемся до места. Еще встанем пораньше... А пока поищем ночлег как и собирались. Я… и правда очень устал.

Ездить на спине у посторонних альф может и не принято, но Сяо Чжань жив, и пусть он ревнивый, но еще он самый понимающий человек во всем мире, а значит Ибо сумеет объясниться с ним.

Ху Бин кивнул, тихо хмыкнул и взял омегу за локоть, теперь гораздо нежнее, просто поддерживая и помогая не спотыкаться о неровную поверхность лесной земли в темноте. Нужно было отойти подальше от мертвечины, привлекающей разнообразных трупоедов.

Но вот тошнотворная вонь падали осталась позади, а они все шли и шли сквозь дебри, ведь укрытия так и не попадалось, и дождь лить не переставал. Альфа ворчал себе под нос, Ибо засыпал на ходу и с каждой минутой все сильнее опирался на него.

- Малыш, не висни так, а? Либо дай мне тебя нормально обнять, либо…

- Ох. Извини.

- Да нет, я не… ты можешь опираться. Просто не тяни, давай так… черт, что-то я не пойму. Стой, стой. Подожди. Опять кровью пахнет…

- Что?

- Свежей… странно…

Ибо неуверенно оглянулся, не видя ни зги. Слишком темно для его человеческих глаз.

- Свежей? Неужели поблизости еще что-то произошло?

Пауза была слишком длинной для простого “да”, “нет” или “не знаю”. Ху Бин вдруг приблизился вплотную, потянул носом у шеи омеги и начал сползать ниже, пока не остановился где-то у солнечного сплетения, потому что юноша смущенно пихнул его в плечо с тихим “эй!”.

- Ибо, это от тебя.

- Ой, опять, - ладонь машинально дернулась к лицу, но когда он посмотрел на пальцы, они оказались мокрыми от дождя, а не крови.

- …да не из носа. Ибо… только не паникуй. Все будет хорошо. Давай-ка я все же возьму тебя на руки, ладно?.. Ибо?..

Наверное, если бы омега не провел добрую половину дня в мокрой одежде после купания в ручье, а потом под дождем, если бы мучительная тянущая боль внизу живота не была его постоянным спутником в последнее время, он бы заметил раньше.

Сразу.

Но сложилось так, как сложилось, и только сейчас Ибо понял, что по внутренней стороне его бедер щекотно стекает не дождевая вода. Слишком теплая.

Он выронил длинный подол плаща, вместо этого двумя руками обнимая живот, и впервые после побега из темницы кроха вдруг пнула его изнутри. Один раз, два, три - не успел он обрадоваться, как еще через секунду нутро окаменело, и Ибо скрутило от такого болезненного спазма, что перед глазами замелькали искры, и он медленно осел на землю.

*

- Вот так, здесь хотя бы сухо… Тише, не шевелись. Тебе больше нельзя вставать. Ибо, ты слышишь? Лежи, иначе потеряешь ребенка. Не трогай живот и постарайся расслабиться. Я сейчас поищу что-нибудь, чтобы тебя накрыть.

Сквозь полуприкрытые веки юноши пробился слабенький свет.

Тихо матерясь на сырость, Ху Бин отложил огниво и аккуратно приподнял найденный тут же оплывший свечной огарок, осматриваясь в полуразрушенной охотничьей хижине. Помимо растрепанной циновки в единственном сухом углу, куда он и уложил омегу, от крошечного помещения мало что осталось: ни одной полностью целой стены, просевшая дырявая крыша, низкий столик с отгрызенной ножкой, кособокий шкаф, сундук, разбитые глиняные горшки, да примитивный закопченный очаг. Первым делом альфа сунулся в шкаф, и спустя несколько секунд с удовлетворенным возгласом вытащил оттуда облезлую меховую шкуру. Критически осмотрев находку, он пару раз сильно встряхнул ее, избавляя от пыли, а затем снял с безучастного ко всему происходящему Ибо мокрый насквозь плащ и бережно укрыл его.

- Малыш, ты со мной? - Ху Бин легонько помахал ладонью перед его лицом, потом потрогал лоб и озабоченно покачал головой. - Да ты буквально горишь. Небо, у меня ведь и нет с собой никаких лекарств… Зря я позволил тебе тащиться пешком в такую даль, ох зря…

Монотонный шум ливня вокруг, бормотание альфы, легкие поглаживания по волосам, уже привычная схваткообразная боль в утробе и ноющая во всем теле, то нарастающая, то отступающая - все это накладывалось на дикую усталость и не оставляло Ибо шансов оставаться в ясном сознании, но он вымотался слишком сильно, чтобы просто заснуть, и в итоге дрейфовал где-то между мутной явью и горячечным сном, не в состоянии ни пошевелиться, ни нормально расслабиться. Чуть позже Ху Бин догадался снять с него сапоги и развязать пояс на штанах, чтобы вообще ничего не давило на живот, подложил что-то мягкое под голову, но изнуренному омеге едва ли стало легче. Чересчур много всего произошло.

Ибо не знал, сколько времени провел так, лежа бревном, пока альфа безуспешно пытался развести огонь в сыром очаге, найти в хижине и вокруг еще что-нибудь полезное и устроить его поудобнее.

По крайней мере в сундуке обнаружилась еще одна, практически целая, свеча. Юноша только слабо моргнул, когда она оказалась непосредственно в поле его зрения - Ху Бин поставил ее на трехногий столик в двух шагах от циновки.

Больше не нужно было бояться темноты.

- Малыш, послушай, - альфа осторожно присел рядом, хрустнув коленями, отвел с его пылающего лба влажную челку, едва ощутимо погладил большим пальцем по щеке. - Тебе необходим врач. Насколько я помню, прямо у подъема на перевал должна быть деревушка. Она ближе, чем Аньцин, но я не могу быть уверен, что не наврежу тебе, если понесу на руках - этот лес мне едва знаком, нас все еще преследуют, и… многое может пойти не так. Но если я обернусь волком и быстро побегу один, то смогу вернуться к тебе и привести помощь еще до того, как догорит эта свеча. Обещаю. Даже если окажется, что у них нет лекаря, я добуду целебные снадобья и повозку. Но некоторое время тебе придется побыть одному.

Ибо медленно моргнул снова, с трудом осмысливая его слова, и в конце концов вяло, едва заметно кивнул. Его одолевала апатия. Одному так одному.

- …тогда, до встречи, - хрипло прошептал Ху Бин, копируя его кивок, с горечью поджал губы, еще раз ласково погладил напоследок. - Не бойся. Я закрыл все самые крупные дыры в стенах, ночные хищники не смогут пробраться, и свет свечи не такой яркий, чтобы привлечь нежелательное внимание. Постарайся поспать, ладно? Скорее всего, когда ты проснешься, я уже снова буду тут. Главное, больше не нервничай и не пытайся встать. Вот, я оставлю тебе воду и еду, - он положил бурдюк и завернутые в тряпицу остатки их обеда рядом с Ибо. - Хочешь чего-нибудь сейчас? Нет? Хотя бы попить?

Несмотря на отказ, он все же заставил омегу сделать пару глотков воды, потом подоткнул вокруг его тела одеяло из шкуры, а сам быстро разделся и связал в один кулек самое необходимые для появления на людях вещи. Еще раз окинул обеспокоенным взглядом неподвижную, съежившуюся в углу фигурку и вышел из хижины, немедленно подпирая чем-то хлипкую дверь снаружи.

Ибо слышал, как человек стал волком, топот звериных лап, оббегающих хижину вокруг, а затем все стихло.

Ибо влажно закашлялся, держась за ребра, а после - затих тоже.

Тусклый огонек подрагивал на сквозняке. Воск постепенно оплывал, и прозрачные капли сбегали вниз, пока от свечи не осталась только половина.

Потом треть.

Потом огарок меньше четверти высотой.

Пламя начало потрескивать и коптить.

Он все еще был один.

⌑≫─━━━┉┅∎⋉⋇⋊∎┅┉━━━─≪⌑

Сяо Чжаню начинало казаться, что он и вправду сошел с ума.

Он потерял своего омегу. Потерял драгоценного возлюбленного, носящего под сердцем их первенца. Это был самый страшный кошмар, воплотившийся в реальность. Самое худшее, что только могло случиться на свете - и случилось.

Альфа пытался напасть на след - конечно, пытался, но кто-то забрал его раненого (не мертвого, не смей даже думать об этом!) супруга, делая простую задачу около-невозможной, и он постоянно сбивался, выбирал неверные повороты на развилках, опаздывал, отставал. Или думал, что отстает, а на самом деле просто свихнулся от отчаяния, когда придя в себя после битвы с таоте, поднялся обратно на серпантин и обнаружил, что кобыла сиганула с утеса, а Ибо не успел выпрыгнуть из повозки.

Он даже не мог вспомнить, как пережил осознание случившийся трагедии. Вероятно, это была чистая агония, в клочки разрывающая саму его суть, опустошающая, бесконечная. Обрывок накидки Ибо трепыхался на ветру, зацепившись за острую ветку на краю уступа, а волк заходился мучительным истошным воем, готовый умереть от горя.

Но не умер - очнулся, вверх тормашками свисая из плотного переплетения ветвей примерно в трех метрах от земли, над останками несчастной Яблоньки.

И там же, на маленькой прогалине, усыпанной щепками и частями повозки, среди вони незнакомых праймов и лошадиной крови, он учуял слабый, болезненный, но все равно такой родной, такой желанный запах.

Изучая кое-где примятую телом омеги траву, буквально роя носом сухую каменистую землю, Сяо Чжань проклял себя за решение подняться на гору после падения. Если бы он только удосужился порыскать вокруг того места, где приземлился сам, то не потерял бы впустую так много драгоценного времени! Он бы наверняка почуял Ибо, а если не его, так свежую кровь переломавшей ноги кобылы! А теперь…

…теперь, спустя почти три дня метаний, навернув огромный круг и вернувшись в исходную точку, он не был уверен, что попросту не выдумал себе утешительную историю пусть о раненом, но живом возлюбленном, который ждет его где-то там.

Хоть после целого дня расспросов какая-то угрюмая старушка из воняющего пожаром Далуна и рассказала ему, что видела, как кого-то с “не черными” волосами и “больно плечистого для девчонки” спешно и скрытно вывез из крепости ее новый сосед. Возможно, обезумевший альфа принимал желаемое за действительное. Гребанный Далун был клоакой, где процветали черный рынок и работорговля, и если какой-то хмырь вздумал умыкнуть предназначенного в гарем градоначальника красавца, то Сяо Чжаню это никак не поможет.

Реальность же была горькой: призрачный аромат омеги возникал и пропадал совершенно непредсказуемо, будто плод воспаленной фантазии, иногда искаженный почти до неузнаваемости посторонними примесями, и след, как таковой, был потерян еще в самом начале. Едва узкая тропинка вывела волка на разъезженную дорогу, отпечатки конских копыт и запахи незнакомцев быстро затерялись среди прочих, таких же чужих. А задняя левая лапа, вывихнутая во время падения, и раны, полученные в битвы с таоте, даже не позволяли альфе бежать так быстро, как он хотел бы. Сегодня Сяо Чжань думал, что все-таки учуял Ибо неподалеку от захолустного скотного двора, и подгоняемый агрессивной собачьей сворой изо всех сил несся, ведомый чутким носом и безумной надеждой, пока не понял, что держит путь назад.

И в этом не было никакого смысла.

Казалось, настала пора признать неизбежное.

Но он все равно продолжал хромать по чавкающей густой грязи, больной от тоски, обессилевший после изматывающей бесплодной гонки и ожесточенной драки с встретившимися цзянши, промокший насквозь под внезапным затяжным ливнем и словно окончательно лишившийся обоняния. То и дело запинался о болтающийся под брюхом куль с одеждой и треснувшие ножны с затупившимся о шкуру чудовища мечом, но даже не делал попыток как-то поправить поклажу.

Отказывался верить, что их история закончилась так - преждевременно, бесславно, нелепо.

Отказывался верить, что не уберег того единственного, кто стал ему дороже всего на свете - пока не увидит тело, или… что-нибудь, что заставит его смириться и бесповоротно разорвет преданное волчье сердце на куски.

К моменту, когда трепещущие ноздри в очередной раз дрогнули, будто бы улавливая смешанный с кровью знакомый запах, Сяо Чжань уже ни о чем не думал. Слишком устал, слишком отчаялся, беззвучно монотонно выл внутри, и сам же глох от этого воя. В какое-то мгновение все же оступился, теряя равновесие из-за травмированной поджатой лапы, и просто перешагнул выскользнувшие из ненадежного крепления ножны, понуро продолжая брести по иллюзорному следу самообмана. Меч отца был дорог ему, но что толку хоть от самого лучшего в мире оружия, если некого им защищать, если не справилось оно со своей ролью, как не справился и сам защитник.

Резким, густым духом постороннего матерого альфы хлестнуло по морде неожиданно, как отрезвляющий оплеухой, и инстинктивно встрепенувшийся Сяо Чжань остановился как раз вовремя, чтобы не влететь лбом в остатки покосившегося частокола, когда-то окружавшего заброшенную лесную хижину.

Странное место. И пахло странно.

Честное слово, находись эта развалюха где-нибудь в другом месте, волк бы уже сломя голову кинулся внутрь, потому что за чужой дымно-смолистой горечью было подозрительно много отравленного болезнью родного цветочно-нежного, и при других обстоятельствах он готов был бы поклясться, что Ибо где-то рядом. Но в последние дни волчий нос только и делал, что подводил его. Сяо Чжань ни на него, ни на свой измученный рассудок больше не полагался.

Его супруга не могло быть здесь - только не после того, как последний более-менее заслуживающий доверия след нашелся так далеко отсюда. В отличии от безостановочно двигавшегося зверя, беременный омега столь длинную дорогу за день не осилил бы.

Но несчастьем и кровью, сладко-свежим жасмином, что от боли и мýки словно увял, пожух и стал горше полыни, пахло отчетливо - хоть плачь.

Волк подавил зародившийся в сорванном горле вой и сунулся мордой в заделанную какой-то ветошью ближайшую дыру в стене, шумно дыша. Если и на этот раз запах исчезнет, а внутри никого не окажется - “тогда, - на удивление спокойно подумал Сяо Чжань, - это будет доказательством, что я совершенно точно рехнулся и ни на что больше не годен”.

Оставшаяся не до конца прикрытой щель оказалась слишком мала, чтобы можно было увидеть что-то вменяемое, но внутри определенно горела свеча.

Свечи не горят просто так, сами по себе, в заброшенных сторожках посреди глухого леса, верно?..

Разбередивший исстрадавшуюся душу аромат тоже не торопился пропадать. Это мог быть мираж, приманка, созданная какой-нибудь гадкой нечистью, но могло быть и чудо.

Боясь слишком тщательно думать об этом, позволить себе вновь уповать на лучший исход, Сяо Чжань лихорадочно заскреб когтями по краям узкой дыры, затем опомнился, приказал волку не паниковать и поискать нормальный путь внутрь. Кто-то - вероятно провонявший тут всё незнакомый альфа - умудрился заделать все относительно крупные проломы, а дверь даже подпер увесистым бревном.

Сяо Чжань больше не задавался такими глупыми вопросами, как “зачем” - сейчас его даже глухая крепостная стена и ров с пираньями не остановили бы. И в лучшие дни не всегда подвластное холодному разуму сердце норовило проломить грудную клетку, колотилось бешено, предчувствуя скорую развязку и захлебываясь безумной надеждой. Вопреки логике и фактам, вопреки не потревоженной вторжением тишине, вопреки всему.

Гигантский волк ворвался в хлипкую хижину свирепым ураганом, окутанный дождем и ветром, снеся дверь с проржавевших петель и маленький столик с отгрызенной ножкой, роняя свечу - она упала, закатилась в угол и потухла, осветив последней искрой чьи-то безжизненно-бледные неподвижные пальцы. И тогда волк, на мгновение камнем застыв в свинцовой предрассветной мгле будто тоже потух - осел и съежился в жалкий мокрый комок, не грозный благородный зверь, но беспородный грязный щенок, брошенный и беспомощный перед громадой выпавшего ему незавидного жребия.

- Ибо…

Сперва - просто утробный рык со скулежом напополам, просто звук, не похожий на имя даже, под хруст костей и треск выворачивающихся суставов, когда тело меняло очертания прямо в движении, и когтистая лапа становилась протянутой навстречу рукой.

- Ибо…

Затем - сдавленный хриплый стон, переходящий в странное бульканье, движения ломаные, неестественные, но выверенно-аккуратные, когда руки бережно приподнимают и притягивают безвольно откинутую голову поближе к своей - уже не волчьей морде, еще не лицу.

- Ибо..!

Наконец-то голос, глухой и срывающийся, но полностью человеческий. После стоящего в ушах шума от собственного превращения - относительная тишина, нарушаемая гулким стуком одного дикого сердца.

Нет. Ну-ка замри. Слушай. Не смей даже дышать.

…

В рваный неистовый темп постепенно вплетался новый - замедленный и ровный.

Другое. Второе.

Волна облегчения было настолько мощной, что вырвалась наружу соленой влагой слез.

Ох, детка… пожалуйста, ты только держись. Я должен был быть рядом. Прости… Это моя вина.

Только два?

Что-то дрогнуло и оборвалось внутри, но Сяо Чжань сжал зубы и проигнорировал это. Потерять долгожданное будущее дитя было больно, но потерять Ибо - просто невыносимо. И если такова цена за жизнь омеги…

Как же тяжело и страшно тебе было, родной… Сможешь ли ты хоть когда-нибудь меня простить… Я все сделаю, лишь бы ты смог пережить это и снова улыбаться. Все, что угодно. Только очнись, прошу тебя, открой глаза.

Ибо был жив, дышал, но никак не реагировал ни на зов, ни на прикосновения, и царящие вокруг темень и сырость все равно не могли скрыть остающиеся на пальцах альфы влажные красные следы. Казалось бы, вот Сяо Чжань вновь держит в руках свое драгоценное сокровище, и самое страшное позади, но чем больше подробностей его ошалелый от потрясения взгляд находил в полумраке, тем яснее он понимал, что ничего еще не закончилось. Полноценный рассвет никак не мог пробиться сквозь бушующую непогоду, но ему зыбких сизых сумерек хватало, чтобы быть вне себя от переполняющих его гнева и ужаса.

Кто. Это. Сделал.

Кто.

Кто посмел.

Волк жаждал убивать с особой жестокостью, и Сяо Чжань даже и не подумал бы его останавливать, если бы только знал, куда направить кипящую внутри ярость.

Он заранее был готов к тягостному грузу едкой вины за те раны, которые его возлюбленный мог получить во время падения, даже к вероятному выкидышу из-за травм, но не к такому. Не к темным до черноты отпечаткам чужих грубых рук на болезненно-бледной коже, не к тугому ошейнику шипами вовнутрь, превратившему всю изящную шею в сплошную сине-багровую ссадину под сбившимся бинтом, не к стертым в кровь ногам, как будто Ибо и правда прошел пешком все это расстояние, не…

Выходит, нос не подвел его, приведя в Далун. Но подвели интуиция и лапы. Если бы он только бежал быстрее… Если бы не хромал, не сбивался, не поднимался в гору…

Если бы был сообразительнее и сильнее… Если бы…

В очередной раз смаргивая с воспаленных глаз набежавшую влагу, Сяо Чжань аккуратно продолжил осмотр, торопясь оценить масштаб причиненного омеге вреда, скрипнул зубами при виде обширной гематомы на ребрах - будет чудом, если не перелом - чуть не психанул, сдерживаясь титаническим усилием воли, когда понял, что травма не от падения, а побоев. Кто бы ни сделал это - они поплатятся. Он из кожи вон вылезет, расшибется в лепешку, но отыщет их и заставит страдать. Легкой смертью за такое не отделаться.

А может, ему даже повезет, и не придется искать. Ибо весь пропах этой густой смолисто-перечной вонью, которая исходила от сваленной на сундук груды вещей и сумок, от нелепо-огромной рубахи прямо на нем, и если этот посягнувший на чужое альфа является виновником плачевного состояния омеги - Сяо Чжань просто дождется его и мокрого места от него не оставит.

Пришлось сделать медленный глубокий вдох и выдох, чтобы хоть немного унять бушующую в груди ярость и гневную дрожь в руках.

На несколько секунд Сяо Чжань прижался губами к пылающему под растрепанной челкой лбу, затем - контрастно холодным пальцам возлюбленного, сглотнул вставший в горле колючий комок, горькую нежность, и осторожно прикоснулся к округлому животику. Он всего три дня не видел его, но казалось, тот успел чуточку увеличиться. От этого осознания было по-особенному больно. Малютка так быстро рос. Креп с каждым днем и набирался сил, и все зря; а ведь они уже успели привязаться к нему, и несмотря на давно похороненное прошлое, Сяо Чжань вдруг вспомнил свою маму, печально склонившуюся над пустой колыбелью, и…

…и сначала опять засомневался в реальности, когда почувствовал еле-еле заметное шевеление под своей ладонью. Его взгляд машинально переметнулся к лицу супруга, но Ибо до сих пор пребывал в забытьи, и единственное, что в нем двигалось - это слегка вздымающаяся и опадающая от дыхания грудь.

А под ладонью что-то шевельнулось вновь.

О, Небеса милосердные.

Словно в трансе, Сяо Чжань медленно наклонился и прижался ухом к животику, забывая дышать, зато разом вспоминая все известные ему молитвы.

Слабенько, но часто и живо колотилось крохотное хрупкое сердечко, с каждым мгновением все более отчетливо различимое между ударами сердца самого Ибо.

Кажется, еще никогда на своем веку альфа не испытывал настолько невероятного наплыва противоречивых эмоций, как в эту дождливую ночь. Отрывистое рыдание натолкнулось на стену крепко стиснутых зубов и вырвалось надсадно-шипящим стоном. В груди металось и стремительно разрасталось огромное, тугое, с секунды на секунду грозя взорваться как подпаленная пороховая бочка.

Тусклая утренняя заря постепенно просачивалась сквозь прорехи в дырявой крыше, и ливень начал стихать, превращаясь в туманную мелкую изморось. Собрав волю в кулак, Сяо Чжань оторвался от омеги, слегка одуревший от свалившихся на него переживаний, безуспешно попытался развести костер найденным тут же огнивом, чертыхнулся, вернулся к своему кульку, бездумно натянул штаны. Опять заволновался, что возлюбленный никак не приходит в себя, аккуратно снял с него пропитанные кровью шаровары, бережно вытер красные разводы с бедер, смочив тряпицу водой из лежащего рядом бурдюка, и чуть язык себе от злости не прокусил, при виде новой россыпи синяков. Ибо нуждался в срочной помощи врача, нормальных условиях, иначе…. Сяо Чжань не хотел обдумывать это “иначе”, но с ужасом осознал, что не может просто подхватить супруга на руки и устремиться в ближайший населенный пункт. Вывихнутая и наскоро вправленная лодыжка даже его собственный вес выдерживала с трудом, опухшая и причиняющая боль при каждом шаге. С какой бы лёгкостью он ни поднимал омегу обычно, это было отнюдь не то же самое, что нести его по незнакомой пересеченной местности много часов кряду на нетвердых ногах. Упаси Небо, еще уронит.

В отличии от человеческого тела, волк без особого труда справился бы с этой задачей несмотря на раны, но чтобы удержаться у него на спине, Ибо должен быть в сознании. И, желательно, не истекать кровью - Сяо Чжань понятия не имел, что делать при кровотечении изнутри, и если честно, потихоньку начинал паниковать. Его драгоценный омега и их ребенок были в опасности, а он - абсолютно бесполезен. Хуже не придумаешь.

Судорожно пытаясь найти выход из положения, альфа вновь укрыл возлюбленного меховой шкурой, нежно огладил любимое лицо, осунувшееся, измученное, мысленно взмолился Небесам. Что ему делать? Брызнуть на Ибо водой? Все вокруг и так мокрое… Попробовать потрясти? Нет, однозначно плохая идея. На ложбинку под носом уже надавливал, по щекам хлопал - безрезультатно. Может, поискать в чужих вещах что-нибудь остро пахнущее?..

- Чжань-лан… это правда ты? - едва слышный шепот, и холодные ласковые пальцы на покрытой щетиной щеке. - Или снишься… наконец-то ты, а не мерзость всякая…

- Чт… Ибо!! - погруженный в свои мысли Сяо Чжань вскинулся от неожиданности и немедленно заключил омегу в объятия. - Детка, родной мой, очнулся, слава богам… Прости, прости, что я так долго, солнышко, что же ты… что с тобой…

Ибо сонно моргнул, вяло повернул голову, оглядываясь, приоткрыл было искусанные, сухие губы, но в итоге снова закрыл глаза и обмяк.

- Нет, нет-нет-нет, щеночек, не спи, прошу тебя, посмотри на меня, ну! Нельзя тут оставаться, детка, тебе нужно держаться за меня, давай же… - Сяо Чжань еще крепче притиснул его к себе, почти полностью затаскивая на колени, запустил пальцы в растрепанные каштановые волосы….

- Кто ты, блядь, такой, и какого хрена тут делаешь?!

Низкий незнакомый голос внезапно громыхнул из-за спины не хуже громового раската.

⌑≫─━━━┉┅∎⋉⋇⋊∎┅┉━━━─≪⌑

Хозяин таверны в деревушке у перевала узнал Сяо Чжаня. Немного изменился в лице, сопоставляя неопрятного изможденного мужчину с воспоминанием о цветущем, гордом альфе, каким тот был считанные дни назад, но раскланялся, не задавая лишних вопросов, и выделил ту же самую комнату, в которой они с Ибо ночевали накануне перед катастрофой.

Глядя на уже знакомую аккуратно заправленную постель, Сяо Чжань не мог не оценить иронии. Лежа на ней в прошлый раз, он только и думал, что о своем преумножающемся счастье, давно позабывший о былых тяготах и невзгодах, самодовольный и уверенный, что его судьба - в его власти.

События последних дней не просто пошатнули эту уверенность, а растоптали в пыль. Счастье оказалось таким же хрупким, как крыша повозки, в одно мгновение разлетевшаяся в щепки под лапами таоте.

То, что они с чужаком не подружатся, стало очевидно с самого начала. От жестокого кровопролития их знакомство спас только вовремя встрепенувшийся Ибо, который просипел “гэгэ, он мне помог, не нападай”, и потом попытался еще что-то объяснить, но вскоре обессиленно съежился и замолк. Его вмешательство отвлекло обоих альф достаточно, чтобы не вцепиться друг другу в горло, однако колоссальное напряжение никуда не делось. Ху Бин с подозрением и явным предубеждением отнесся к взявшемуся из ниоткуда “муженьку”, а Сяо Чжань требовал ответов и готов был голыми руками растерзать того, кто причинил его возлюбленному хоть каплю вреда. От разлившейся вокруг агрессии свербило в носу и прорезались волчьи клыки.

К счастью, остатки здравого смысла одержали победу.

Омега-недотрога, откровенно жмущийся к груди новоприбывшего альфы убедил Ху Бина отступить, а Сяо Чжань вынужден был признать, что именно благодаря неприветливому чужаку в их распоряжении оказались одеяла, пара простейших травяных отваров и, пускай скрипучая и старая, но какая-никакая телега. Это было лучше, чем совсем ничего. Лучше для Ибо, даже если Сяо Чжаню настойки валерианы и пустырника казалась издевательством, а Ху Бин, впридачу подобравший его оброненный меч и насмешливо обозвавший добротное оружие зубочисткой, словно нарочно напрашивался на зуботычину.

- Нету врача у них, - угрюмо буркнул Ху Бин в ответ на убийственно-тяжелый взгляд и повисший немой вопрос. - А у “знахарки” еще подростковые прыщи с лица не сошли, бестолковая девка-самоучка, дай боги, чтоб в курсе была, в какую дырку детей делают. Омег, похоже, разве что издалека видела. Сует мне отвар зверобоя и пижмы, мол, обезболивающее и от спазмов, как просили, а я говорю - ты совсем что ли дура, это ж ингредиенты абортивного. Она ойкнула, и протягивает настой женьшеня с календулой. Уж насколько я в медицине не разбираюсь, и то ясно, что шило на мыло поменяла. В итоге взял, что сам из безвредного нашел - вот фенхель с ромашкой еще, если валерианы и пустырника не хватит. Ему расслабиться надо, чтоб спазмы утробы прошли. Мазь обычная - от воспалений, харе меня взглядом сверлить, возьми лучше ссадины ему обработай. Где тебя носило-то, молодчик? Твой благоверный чуть не окочурился, а все про тебя вспоминал.

Будто Сяо Чжань сам не знал, как чудовищно проебался. Вина выжигала, разъедала изнутри, как едкий дым чадного костра, куда Ху Бин щедро подкидывал дров.

Однако все, что ему теперь оставалось - разбираться с последствиями. Поэтому он молча проглотил всю терзающую его бессильную ярость и нелепую обиду и все свои силы приложил к тому, чтобы как можно скорее обеспечить пострадавшему супругу комфорт и покой.

- Чжань-лан, ты ранен?.. Сильно болит? А рука? Дай мне бинт, помогу перевязать… Я так сильно переживал, думал… боялся… Он же тебя не укусил?! Тот монстр? Ты убил его, да? Он не ядовитый?! Ты в порядке?! А как вы упали? С той высоты!..

Вопреки недомоганию, Ибо половину дороги до деревни порывался его самого ощупать, проверить, засыпал тревожными вопросами, умоляюще заглядывал в глаза, словно опасался, что он вот-вот исчезнет, и пытался рассказать что-то срывающимся шепотом: про первые толчки малыша, страшную ферму, проделанный путь, чужую рубаху и почему Ху-сяньшэн им не враг…

Потом успокоительные подействовали, омега снова стал вялым и заторможенным, притих, распластавшись среди одеял на неустойчивой ручной телеге.

- Гэгэ, мы можем поехать домой?.. Пожалуйста… давай… поедем…

- Я обязательно отвезу тебя домой, щеночек, сразу же, как только будет такая возможность, - Сяо Чжань готов был на крови поклясться. Голос, с трудом выдавливаемый из сорванного сухого горла, казался чужим. - Однако перво-наперво вас с малюткой необходимо показать лекарю. Пока поспи еще немного, ладно? Ничего не бойся, я буду рядом, обещаю. Ни на шаг не отойду.

Промозглая сырость раннего пасмурного утра пробирала до костей. Руки, лежащие на оглоблях, заледенели. Ибо, даже осоловело моргая и едва держа голову приподнятой, все тянулся накрыть их своими и согреть. Сяо Чжань не знал, как сказать ему перестать беспокоится о таких глупостях. Утешительно-ласковые поцелуи помогали ненадолго. Еще и Ху Бин, прущий вперед с напором осадной машины, бесконечно бухтел, мол, “да когда же вы наласкаетесь” и “сколько можно телиться, я вообще-то всю ночь не спал и тоже хочу отдохнуть”.

Однако, стоило только деревьям поредеть, а очертаниям деревни показаться впереди, как старший альфа резко затормозил и свернул обратно в прилесок, бросив через плечо маленький мешочек монет и обещание, что найдет их позже. Сяо Чжаню было не до того, чтобы выяснять причины его поведения, и он не думал об этом вплоть до того момента, пока стража у ворот не сунула ему в лицо примитивно нарисованный портрет.

Ху Бина разыскивали за предательство, саботаж, поджог, убийство, содействие в побеге рабов и боги знают, в чем еще, дальше Сяо Чжань уже не слушал, только жутковато скалился, и его немного безумный вид сослужил на удивление хорошую службу - их пропустили толком не рассматривая, только выяснив, что на телеге лежит раненый омега, а его альфа готов разметать тут все и вся, если немедленно не найдет для него помощь. Веренице шумно галдящих у ворот крестьян и купцов, ожидающих своей очереди на досмотр, повезло меньше.

Теперь они оказались под крышей, в тепле и относительной безопасности постоялого двора, но до конца злоключений было по-прежнему далеко. Сердобольный хозяин, конечно, выдал им целую корзину разнообразных мазей, бинтов и перевязок и послал за знахаркой, но толку от всего этого было чуть. Сяо Чжань и сам знал, как оказать первую помощь при вывихе или переломе, как перевязать рану от стрелы или меча, как вылечить банальные недуги вроде простуды или пищевого отравления, но на этих и прочих базовых знаниях о медицине его навыки заканчивались - и как выяснилось, навыки присланной девчонки тоже. Ху Бин был прав, в данной ситуации они оказались бесполезны.

Даже очутившись в постели, Ибо съежился на самом краю и, неудобно изогнувшись, наощупь влез обратно в объятия супруга, едва тот присел рядом. Словно под ними не простыни были, а холодная голая земля, и он искал единственный известный ему источник комфорта.

Сяо Чжань крепче прижал его к своей груди, будто убаюкивая, и несколько долгих секунд расфокусировано смотрел в стену, пытаясь осознать, что нужно предпринять немедленно и что делать дальше.

- Щеночек, ты… - голос альфы по-дурацки сорвался, он сглотнул, откашлялся и попробовал снова. - Родной, ты знаешь, что тебе нужно? Что нужно ребенку?

- Гнездо, - глухо отозвался Ибо, только плотнее вжимаясь бледной усталой мордашкой в его шею, поближе к феромонным железам. - И ты. Не уходи.

- Конечно нет, - поспешил заверить Сяо Чжань, снова сглатывая и едва не задыхаясь от невыносимо щемящей тяжести в груди. - Никогда. Но гнездо… - Он закусил губы на несколько секунд, сильно, пока они не заныли. Ненавидел свою неспособность дать омеге то, в чем тот нуждался. - Прости, детка. Твоего гнездышка здесь нет. Пожалуйста, подскажи мне, где у тебя сильнее всего болит. Позволь позаботиться о ранах. На тебе места живого нет. Если хочешь, сначала я принесу тебе покушать, или еще полежи, но я не могу просто… оставить это без внимания.

- …все болит, - после длинной паузы хныкнул Ибо так тихо, что альфа его едва расслышал. - Но прошло уже несколько дней, все плохое, что только могло случиться, уже случилось. Главное, что Чжань-лан рядом, почти невредим. И малютка опять пошевелился… Я ужасно волновался… теперь мне лучше. А синяки скоро сами пройдут.

Сяо Чжань подавил сокрушенный вздох, зарылся лицом в спутанные волосы, игнорируя застрявшие в них листья и мелкие веточки. Конечно, такого ответа стоило ожидать - уж что-что, а пренебрегать своими нуждами ради мнимого спокойствия супруга Ибо всегда умел. По крайней мере, кровотечение удалось остановить еще по дороге сюда…

Ладно, тогда Сяо Чжань решит сам, и для начала все просто: еда, ванна, сон. Базовые потребности. Он и сам-то находился на пределе, а после отдыха голова должна прочиститься, и, возможно, его осенит. Возможно, злодейка-судьба посчитает, что достаточно испытала их, и снова отсыпет удачи.

Поднос с обедом опустел быстро - они оба ужасно оголодали, а вот заманить Ибо в наполненную теплой водой бадью оказалось до странного нелегко. Перед нежеланием супруга раздеваться Сяо Чжань успел и подумать лишнего-страшного, и неловко пошутить про то, куда, мол, делся один из самых выдающихся чистюль всей их коммуны. Но едва его возлюбленный обнажил спину, все слова застряли в глотке. При дневном свете раны на светлой коже выделялись еще сильнее, чем в предрассветных сумерках.

- Ты злишься, - не поднимая глаз, тихо констатировал Ибо.

- Злюсь, - хмуро признал Сяо Чжань, делая глубокий вдох и пытаясь заставить свое тело не вырабатывать настолько агрессивные феромоны, которые явно беспокоят его омегу. - Те, кто сделал это с тобой… поплатятся.

- Бóльшая часть синяков из-за того, что я упал с высоты.

- Ибо… родной, я хоть и не врач, но могу отличить следы побоев от следов падения, ты же это знаешь?

Ибо отвернулся, пряча лицо. Пальцы, сжимающие колени, побелели от напряжения.

- Я не хотел, чтобы ты злился…

Волк готов был выть от отчаяния и бессилия, прямо так, через человеческое горло.

- Солнышко, пожалуйста. Мои эмоции тут ни при чем. Ты разве…

- Гэ… мы можем поговорить об этом позже?

Сяо Чжань запрокинул голову, наивно надеясь, что идиотские слезы впитаются обратно в глаза. Невнятные перемешанные чувства сплелись в отвратительный скользкий клубок дождевых червей, не имеющий ни начала, ни конца, и разбухали, грозя разорвать его изнутри. Он рот не мог до конца закрыть из-за деформирующих челюсть клыков. Ничего так не хотелось, как устроить кровавую баню.

Но необходимо было перетерпеть; он едва держался на ногах и знал, что в целом омеге нравилось чувствовать себя под его защитой. И если прямо сейчас слова из супруга приходилось клещами тянуть, то когда Сяо Чжань будет здоров и боеспособен, шансы на то, что Ибо решит поделится с ним подробностями произошедшего и указать на виновных, значительно возрастали.

Боги, альфа никогда не думал, что будет скучать по наигранно-кокетливому “гэ, вон тот мужик косо на меня посмотрел”. Прямо сейчас он бы многое отдал за то, чтобы его возлюбленный просто взял и ткнул пальцем в тех мудаков, которые…

Осознав, что начинает закипать еще сильнее, Сяо Чжань помотал головой. Две бессонные ночи подряд и наполненные дикими переживаниями дни давали о себе знать: мысли были хаотичными, то и дело стремясь ускакать в какую-то не ту степь, и казалось, он готов был заснуть, едва преклонив голову на край бадьи.

- Оуч! Чжань-лан, здесь еще больно, не трогай, пожалуйста…

Альфа встрепенулся и немедленно отдернул руку с зажатой в ней мягкой губкой от ребер супруга. Гематома здесь была особенно жуткой, и, кажется, он знал, почему. От тлеющей ярости края картинки перед глазами окрашивались в красноватые тона.

- Прости, щеночек. Ну, ты достаточно чистый? Мы готовы идти в кровать?

Ибо угукнул, перехватывая его ладонь и прижимаясь губами к сбитым костяшкам. А буквально через минуту отключился с полотенцем в руках, не успев даже принять горизонтальное положение до конца и коснуться головой подушки. Сяо Чжань тихо невесело хохотнул, осторожно устраивая омегу на постели, отжал мокрые волосы и некоторое время повозился, втирая целебные мази во все раны, до которых мог дотянуться, не потревожив его. Затем устроился рядом, поцеловал любимый прелестный нос, погладил круглый животик, который уже не позволял ему прижаться к супругу вплотную спереди, и мельком подумав, что вообще-то неплохо было бы помыться и самому, провалился в темноту.

Где-то на подсознании он рассчитывал поспать дольше, но в итоге проснулся от настойчивого стука, едва по углам комнаты начали сгущаться тени. Дезориентированный, Сяо Чжань нелепо озирался несколько секунд, затем доковылял до двери и тупо уставился на пустое пространство второго этажа таверны за ней. Оказалось, стук доносился от окна.

В ответ на его недовольную мину Ху Бин только ухмыльнулся и бесцеремонно перелез подоконник.

- Глядите-ка, раздуплился, наконец. Я уж думал, что окном ошибся.

- Чего тебе? - проворчал еще толком не проснувшийся Сяо Чжань и тут же шикнул, когда подошвы сапог старшего альфы коснулись пола с громким стуком. - Тише! Не разбуди Ибо, он должен отдыхать.

- Что значит, “чего мне”. Поговорить хотел, не чужие ведь уже, - понизив голос, Ху Бин поправил сбившуюся во время залезания в окно куртку и слегка прищурился, оглядывая комнату и неподвижную фигурку спящего омеги. - Как у нас дела?..

- Ладно, - Сяо Чжань с силой потер лицо ладонями, пытаясь взбодриться, и кивнул на дверь. - Пойдем выйдем. Мне тоже нужно кое-что у тебя спросить.

Ху Бин слегка замялся.

- Мне бы не хотелось светиться…

- Мимо угловых комнат никто мимо не ходит, постояльцы едят внизу. Да и кому ты вообще сдался?

- Сделаю вид, что опять не заметил вашей милой семейной привычки хамить.

Коротко возведя очи горе, Сяо Чжань настойчиво вытолкал Ху Бина из комнаты.

- Протри глаза и узри, что мой портрет под грифом “разыскивается за вознаграждение” прилеплен прямо у входа в таверну, - сварливо продолжил тот, поворачиваясь к лестнице спиной и скрещивая руки на груди. - И на доске объявлений снаружи, и вообще почти на каждом углу. Портрет неудачный, кстати, смотреть противно. В жизни я выгляжу намного лучше.

Сяо Чжань молча посмотрел на него безо всякого выражения, отказываясь обдумывать абсурдность этого заявления. Потом, спустя пару секунд неловкой тишины, слегка нахмурился.

- Так ты сделал все то, в чем тебя обвиняют? Убил кого-то из своих? Устроил поджог, саботаж и прочее?

- Технически - да, но знаешь, это ведь с какой стороны посмотреть, - приняв нарочито скучающий вид, Ху Бин принялся рассматривать свои ногти. - Малыш Бо мог бы сказать, что я героически спас его от очень незавидной участи, рискуя жизнью и благородно пожертвовав всем, что у меня было. Сопутствующий ущерб - всего лишь цена, которую пришлось заплатить за свободу.

Внутренний волк Сяо Чжаня аж рыком подавился и весь ощетинился, принимая стойку.

- Назовешь моего омегу так еще раз, и станешь выглядеть гораздо хуже своего неудачного портрета.

- Оу, это что, угроза? - Ху Бин коротко оскалился, словно невзначай расправляя богатырские плечи. - А не хиловат ли ты еще на старших задираться? Рядом с этим щенком ты может и сильный, но мне вы оба - на один зуб.

- Ну рискни, коль зубы лишние, - неотрывно глядя ему в глаза, Сяо Чжань угрожающе оскалился в ответ. - Мое дело предупредить.

Некоторое время атмосфера вокруг них сгущалась, выдавая готовый вот-вот вспыхнуть конфликт, но затем Ху Бин вдруг сдулся и фыркнул, разрывая зрительный контакт. Буря на время отступила.

- Фу ты, - с досадой пробормотал он, поскреб щеку и скривился так, будто проглотил целый лимон. - Зачем эти выебоны? Он мне в сыновья годится, да и вообще... Расслабься, муженек.

- Я расслаблюсь тогда, когда кишки избивших его мразей будут дымиться у моих ног, а ты будешь держаться от нас обоих подальше. Не ранее.

Ху Бин выразительно приподнял густые брови.

- Да что ты на меня взъелся. Я же еще с утра в хижине говорил, что спас его! Пожалел, вытащил. Потом мы шарахались по лесу, как дурные, потому что я просто хотел увести нас подальше оттуда и найти новую работу, а он хотел к тебе. Рвался обратно в пекло, из которого мы только-только вылезли. Хрен знает, как я вообще на это согласился…

- Ты сказал, что сжалился и вытащил Ибо из темницы, но это не значит, что ты не был заодно с теми отбросами прежде, чем проснулось сострадание.

- Не был, - твердо произнес Ху Бин и хмуро окинул Сяо Чжаня взглядом. - Я понимаю, что у тебя кулаки чешутся врезать мне просто за то, что я есть, но ответ на твой невысказанный вопрос - нет.

- … хорошо.

- Я бы даже сказал, что и пальцем его не тронул, но это будет неправда, потому что он повадился падать в обмороки, и мне приходилось как-то решать эту проблему.

Противная глупая ревность внутри Сяо Чжаня, регулярно душащая его, на этот раз только неуверенно дрыгнула зеленой лапкой. Нельзя ж обвинить Ху Бина в том, что он не оставил омегу валяться на земле.

Взрыв хохота за ближайшим к лестнице столиком на несколько мгновений оглушил их. Сяо Чжань тяжело оперся на скрипучие старые перила, невидяще посмотрел вниз, собираясь с мыслями. Постояльцы таверны ели, смеялись, бурно обсуждали последние новости и развернувшуюся в округе суету. За его спиной оставалась приоткрытой дверь в комнату, и в длинном тускло-золотистом пятне света виднелась выглядывающая из-под одеяла трогательно-розовая пятка.

Ему было тошно. Глубоко в груди болело сильнее, чем болели настоящие раны.

- У Ибо сотрясение и такие шишки, что к скальпу не притронуться. Сломаны ребра, страшные синяки по всему телу, и это не из-за того, что он упал с обрыва. Не только. У камней нет пальцев и каблуков! Кто и за каким хером застегнул на нем оборотнический ошейник?!

- Слушай, ему не повезло угодить в лапы кодлы ублюдков, но лично мне правда особо нечего добавить, - Ху Бин тяжело вздохнул, принимая похожую усталую позу. Он жевал соломинку, и казалось, вот-вот сплюнет ее на головы людей внизу. - Я застал только новые мозоли, все остальное на момент нашего с ним побега уже случилось. Так что у него и выясняй. Но почему тебя удивляет ошейник? Это стандартная часть кандалов для рабов и пленников, когда речь идет о перевертышах.

- Вот именно, что о перевертышах. А он полукровка, Ху Бин, и от зверя в нем разве что умение строить щенячьи глазки.

- Серьезно?! - вот теперь старший альфа удивился всерьез. - Ё-ё… вот оно что… а я-то еще думал, чего он так…

- Почему ты не снял с него эту дрянь?

- Я пытался, - Ху Бин поморщился и перекинул соломинку из одного уголка рта в другой. - Я пришел с ключом, чтобы освободить его от цепей, но не смог. Ибо потом сказал… сказал что-то про то, что пытался вскрыть замок сам, и чего-то там застряло внутри. Кусок заколки или вроде того. Позже я хотел спилить ошейник, но теми инструментами, что оказались в моем распоряжении, было гораздо проще отпилить мальчишке голову. Бля, да возьми и сам попробуй! Он же твой омега, в конце то концов!

- Естественно я не собираюсь оставлять это орудие пыток на его шее, - мрачно прошипел Сяо Чжань и сцепил пальцы в замок, злостно хрустнув суставами. - Но я должен подождать, пока он проснется, и тоже найти инструменты. Сраные садисты… - Он шумно втянул воздух сквозь сжатые зубы и приказал себе успокоиться. - Мне нужны имена. Описание внешности. Любые подробности, которые тебе известны и помогут мне найти этих паскуд.

- А ты серьезно настроен, да? - Ху Бин покосился на него с проблеском интереса. - Не думаешь, что для начала важнее вернуть его домой и самого себя привести в порядок? Ты если сейчас один к ним сунешься…

- Проклятье, да просто скажи мне! - и все таки Сяо Чжань взбесился, повышая голос и треснув кулаком по и без того растрескавшимся перилам. Парочка, сидящая за столиком внизу прямо под ними, вздрогнула и посмотрела вверх. Ху Бин резко отпрянул в тень и сердито поджал губы. - Я сам разберусь, ясно? Что ты цедишь в час по чайной ложке?! Покрывать их вздумал?!

- Совсем сдурел? - старший альфа рыкнул, гневно раздувая ноздри. - Во-первых, не ори, а во-вторых, мне тоже претит всю оставшуюся жизнь ходить и оглядываться, а значит, нужно скинуть их с хвоста. Но если ты, дубина, в нынешнем состоянии ринешься один против пятерых, то просто сдохнешь там, как вшивая собака, и никому от этого лучше не станет. Омеге твоему в первую очередь!

- И что ты мне предлагаешь?! Сбежать домой, поджав хвост, и сидеть на жопе ровно в надежде, что им отомстит - кто? Сраная карма?! Или может вообще сделать вид, что ничего не было?!

- Да хватит бросаться из одной крайности в другую! Я не имел в виду ничего подобного!

- А прозвучало так! Ты вообще хоть можешь себе представить, как сильно меня убивает то, что я не смог его защитить?! И не просто от какого-то там агрессивного пьяного флирта, блядь, это же… пятеро! Пятеро на одного раненого, безоружного, и, срань господня, беременного омегу..!

- Да что ты мне говоришь?! Я потому и вступился! Он там одному их них глаз каким-то образом умудрился выбить, рассказать тебе, что они собирались с ним сделать, или сам догадаешься?

У Сяо Чжаня возникло стойкое ощущение, что его вот-вот стошнит.

- Прошу прощения, господа, я нижайше прошу прощения, но вы не могли бы немного сбавить тон? - взрываясь от переполняющего его бессильного гнева, Сяо Чжань даже не заметил, как к ним, беспрерывно и быстро кланяясь, приблизился хозяин таверны. Старик-бета зримо трясся, влезая в набирающую обороты ссору между альфами, но профессионализм перевесил инстинктивный страх. - Простите уважаемые, заклинаю - простите, но вы тревожите остальных гостей…

Ху Бин раздраженно не то фыркнул, не то взрыкнул, и поспешно натянул на голову глубокий капюшон, отворачиваясь, хотя старик демонстративно не поднимал глаз от пола, опасаясь спровоцировать альф. Сяо Чжань слегка устыдился, но даже если это чувство было незначительным по сравнению со шквалом всех предыдущих, его хватило, чтобы пробормотать “конечно, извините”, и взять себя в руки.

Хозяин таверны удалялся пятясь, не переставая кланяться.

Ненадолго повисла напряженная тишина, нарушаемая только гулом голосов внизу.

- …надеюсь, ближе к ночи ты остынешь и не будешь воспринимать в штыки каждое мое слово, - в конце концов сказал Ху Бин и снова направился к окну. - Потому что я приду сюда ночевать, и лучше бы мне выспаться спокойно…

- Небо, - измученно простонал Сяо Чжань, борясь с новым приступом желания заорать. - Ху Бин, я тебя искренне, ради всех гребанных богов прошу: ну не будь ты таким говнюком!

- Нет, а что? - хмыкнул тот, очевидно наслаждаясь тем, что младший альфа сейчас находится в уязвимом зависимом положении и вынужден с ним мириться. - За комнату заплатил я. За еду тоже, и за все остальное. Омегу твоего, между прочим, тоже спас я. Имею полное право тут находиться, как ни крути.

“Да, конечно, давай, втопчи меня в грязь еще поглубже, и сплясать сверху не забудь”, - уныло подумал Сяо Чжань и заставил себя сделать медленный глубокий вдох. Потом выдох. Мысленно досчитал до пяти. Его терпение уже даже не на волоске держалось, а так, на сопельке. Ногти на обеих руках превратились в когти и деформировали человеческие пальцы, грозя превратить ладони в лапы, копчик зудел, словно вот-вот вырастет в хвост.

- Клянусь, еще чуть-чуть, и мое желание выбить из тебя все дерьмо перевесит благодарность, - в конце концов безэмоционально произнес он, понимая, что этот неслучившийся бой безнадежно, заранее, по всем фронтам проиграл. Без шанса.

- Хе-хе, - Ху Бин, с виду ни капли не потревоженный заявлением, ехидно улыбнулся. - Кстати о благодарности: не забудь спросить у Ибо, сколько золотишка и прочих житейских благ он мне там наобещал за свое спасение. Я очень сильно расстроюсь и разозлюсь, если вы попробуете слинять и оставить меня с носом. Заранее предупреждаю - не выйдет.

- Угу, - так же без выражения кивнул Сяо Чжань и сосредоточился на том, чтобы вернуть пальцам нормальный вид. - Ты и не похож на альтруиста. Я соберу такой мешок монет, что пытаясь его поднять, ты заработаешь себе грыжу и надорвешь спину.

- Достойная месть, - насмешливо хмыкнул Ху Бин и внезапно посерьезнел. - А вообще, если начистоту… Не хотел сначала говорить, но у меня заканчиваются деньги. То есть, вот совсем. Я не из богатых, и накопления спустил на жилье, в которое теперь не могу вернуться. Так и быть, на еду для омеги еще подкину монет, но тебе завтра придется самому о себе позаботиться и придумывать, как оплатить эту комнату, если вы планируете здесь задержаться.

- Не волнуйся, я придумаю.

- Ага. Ну, тогда пойду, найду, чем занять себя любимого, - старший альфа прошаркал к окну, и, тихо кряхтя, снова вылез наружу. В последний момент обернулся и смерил Сяо Чжаня нечитаемым взглядом. - Ты б помылся, муженек, а то мокрой псиной разит на всю округу.

“Потому что, блядь, прошедшей ночью я ею и был”, - озлобленно подумал Сяо Чжань, но вслух только выдавил сквозь зубы:

- Исчезни.

Оконная створка громко захлопнулась, наконец-то возводя долгожданную преграду между ним и чужаком. И только тогда Сяо Чжань почувствовал, как расслабляются его плечи, и дикое напряжение потихоньку начинает покидать тело. Даже волк обмяк и устало затих, сам себя утомив нетипичной агрессией.

- Ху-сяньшэн странный и ужасно самовлюбленный тип, гэгэ, и постоянно говорит какие-то отталкивающие вещи, но он правда помог.

- Оу, - альфа вздрогнул, не заметив, что Ибо уже проснулся, и виновато сморщил нос, присаживаясь на кровать. - Прости, детка, мы тебя разбудили?

- Ну… вы были не очень-то тихими. И очень пахучими…

- Прости, - еще раз повторил Сяо Чжань и наклонился, покрывая возлюбленного легкими поцелуями. - Как ты себя чувствуешь?

- Как будто по мне табун лошадей проскакал, но в целом лучше, - Ибо на мгновение нахмурился, потом закусил губу и поймал в ладони его лицо, едва Сяо Чжань попытался приподняться. Взгляд омеги был печальным и пронзительным, словно он пытался безо всяких слов и объяснений понять, что происходит у мужа в голове. - Гэгэ… ты постоянно спрашиваешь про меня, но… как ты?

Сяо Чжань постарался улыбнуться.

- Нормально. Бывало и лучше, но раны пустяковые, я уже говорил.

- Ага, - заворчал Ибо и недовольно надулся. - Я тебе тоже говорю, что со мной все нормально, всего лишь синяки. Веришь?

- Детка…

- Не надо, - омега поморщился и немного поерзал, приподнимаясь на подушке, но лица мужа из рук не выпустил и стал еще серьезнее. - Я счастлив, что ты не сильно пострадал. Это лучшее, на что я мог надеяться после нападения, а надежда, что ты хотя бы жив, не давала мне окончательно отчаяться и сдаться. Но я не об этом спрашивал.

- А о чем? - буркнул альфа, невольно отводя глаза от пронизывающего взгляда супруга. Принимать заботу Сяо Чжаню всегда было сложнее, чем проявлять ее самому, и этот разговор, когда возлюбленный пытался заглянуть ему в душу, не был исключением. Хотя казалось бы, за годы вместе он мог бы и привыкнуть к чуткой натуре Ибо, но…

- Тебя что-то терзает, и это заметно. Обычно тебе не свойственно такое… нервное поведение, - Ибо ненадолго замолчал, поглаживая альфу по щекам и пытаясь снова поймать его блуждающий взгляд. - Мой любимый муж ненавидит конфликты. Даже когда зол на кого-то, он никогда не проявляет враждебности по отношению к посторонним людям.

- Ху Бин не такой уж и посторонний, - рыкнул Сяо Чжань, невольно напрягаясь и опять чувствуя, как внутри него нарастает опасный жар. - Он один из их сраной шайки, и был с тобой все эти дни, притворяется благодетелем, но, блядь, ни слова о том, что там на самом деле случилось, что он с тобой делал, пока я метался как полоумный..!

- Чжань-лан, - нежно прервал его омега, коротко целуя в кривящиеся губы и слегка натягивая волосы за ушами. - Гэгэ… посмотри на меня? Пожалуйста.

Сяо Чжань с трудом подавил новую вспышку злости, с шумом втягивая воздух, и почти неохотно встретился взглядом с обеспокоенными глазами Ибо, но тут же с головой ухнул в теплый и ласковый океан плещущийся в них любви. Где-то на подсознании ощущения были такие, как если бы он сам был крохотным слепым щенком, весь умещающийся у омеги в ладонях, и Ибо держал его предельно бережно, убаюкивая и поглаживая, даря чувство абсолютной безопасности. Сколько бы ни прошло времени с начала их отношений, альфа не уставал поражаться красоте и глубине этих глаз.

- …я очень устал, - вырвалось почти невольно, едва слышно, и Сяо Чжань опустил голову на грудь супруга, прислушиваясь к сердцебиению, медленно вдыхая любимый аромат, в котором наконец-то начали растворяться кисло-горькие нотки боли и страха. - Устал бояться и ненавидеть весь мир. Последние дни были… кошмаром, самым худшим. Я думал, что навсегда потерял тебя, что сошел с ума, гоняюсь за призраком и вот-вот сдохну в канаве. Проклял все на свете. Ибо, однажды я уже лишился семьи и не вынесу этого снова.

- Ты не потеряешь меня.

- Ты не можешь этого гарантировать. Никто не может.

Ибо тяжело вздохнул и погладил его по голове.

- Ладно. Но я обещаю, что приложу все возможные усилия. Видишь, в этот раз сработало! И ты тоже пообещай не сдаваться раньше времени.

- Боги… надеюсь, это был и последний раз. Серьезно, мое сердце не выдержит. Кажется, я знаю, о чем отныне буду молиться в каждом храме, куда попадаю…

- Гэ! - с притворным возмущением омега потянул его за ухо, и Сяо Чжань слабо улыбнулся.

- Да, да, хорошо. Обещаю. Не сдаваться. Просто собираюсь приказать парням не выпускать тебя за пределы Одинокой скалы, чтобы ничего подобного никогда больше не случилось.

Ибо громко фыркнул и принялся отпихивать мужа-параноика.

- …ужасная идея, гэ. Отвратительная. Твои мотивы понятны, но ты не можешь так со мной поступать.

- Нет, - с сожалением согласился альфа, неохотно отрываясь от теплой груди и снова садясь на краю постели. - Но если б ты только знал, как хочется…

Ибо закатил было глаза, но быстро посерьезнел снова. Немного покусал нижнюю губу, и без того истерзанную, и взял Сяо Чжаня за руку.

- Слушай… пообещай мне еще кое-что.

- Хм?

- Пообещай не делать глупостей.

Сяо Чжань негромко хохотнул.

- Глупости, я? Да никогда!

- Нет, правда, гэгэ. Пообещай. Я по твоим глазам вижу, что ты зол и что-то задумал. И я знаю что. И просто чтоб ты знал, я тоже зол и тоже хочу участвовать, понял? Не ходи один. И тем более, пока не поправился. Они… опасные люди.

- Я опаснее, - хмуро заметил Сяо Чжань, сверля взглядом потертую циновку на полу.

- Может быть, - примирительно согласился Ибо, - если рассматривать вас по-отдельности. Но их больше, и они действуют заодно, несмотря на то, что постоянно грызутся между собой. Я имею в виду… они же работают на работорговцев… у них явно достаточно опыта в победных схватках с перевертышами и вообще со всеми.

Альфа мрачно помолчал пару секунд, но лимит по проглатыванию возражений на сегодня был уже переполнен Ху Бином.

- Вообще-то, если ты забыл, я был охотником за головами, и тоже не лыком шит…

- Чжань-гэ, - все же прервал его Ибо и упрямо потянул за руку, снова привлекая в объятия. - Обещаю, я не стану просить тебя забыть об этом. Я все тебе расскажу, и как только наши раны заживут, то мы возьмем кого-нибудь еще и пойдем надерем зад этим ублюдкам вместе, ладно? Даже если к этому моменту мой живот сможет служить подставкой для чашек вместо подноса, не лишай меня удовольствия хотя бы посмотреть. И подстраховать тебя, на всякий случай. Пожалуйста, не лезь на рожон. Нам с малюткой ты нужен живым и желательно здоровым.

Против этого Сяо Чжаню уже нечего было сказать. Он и сам в глубине души понимал, что Ибо и Ху Бин правы, урезонивая его животно-инстинктивные порывы, просто обуздать волка на этот раз было сложно, как никогда.

- Ладно, обещаю, - в конце концов неохотно буркнул он, в качестве временного компромисса находя утешение в том, чтобы пометить омегу своим запахом. Не мокрой псины, конечно, а феромонов. Три дня порознь, чужие прикосновения, резковатая нотка мыла - альфе срочно, срочно нужно было заново обозначить и утвердить свое, восстановить хоть какой-то контроль.

- …ладно, - эхом отозвался Ибо, тихо вздохнул - как показалось Сяо Чжаню, с облегчением - затем хрипловато мурлыкнул, - гэ… я все еще соскучился. Поцелуй меня?

Сяо Чжань, конечно же, поцеловал. Осторожно коснулся бледных губ супруга своими, такими же шершаво-обветренными, замешкался на мгновение от отсутствия привычной нежной мягкости, но решительно откинул ненужные сейчас мысли. Самое худшее позади. Они вместе. Травмы не фатальные, все будет хорошо. И на несколько тягуче сладких минут все словно вновь стало, как прежде - неспешное и чувственное скольжение языков, прерывистое дыхание, уютные теплые объятия. Ибо потихоньку целиком затащил его на постель, прижался всем телом, успешно отвлекая от жажды мести, и Сяо Чжань почти погрузился в блаженную негу, но под бережно ласкающие кожу омеги пальцы вдруг попался грубый острый металл. Шипастый ошейник, кое-как обезвреженный бинтами, действовал на альфу не хуже, чем красная тряпка на быка.

Ибо протестующе застонал, когда супруг резко оторвался от него и начал вставать, но Сяо Чжань больше не мог терпеть такого надругательства.

- Нужно наконец снять с тебя эту мерзость, - пробормотал он, решительно выпутываясь из объятий и поднимаясь на ноги. - Пойду найду какой-нибудь подходящий инструмент.

- Чжань-гэ, это же не срочно!..

- Нет, срочно, - настоял Сяо Чжань, едва не скрежеща зубами. - Срочнее некуда.

- Но там лестница, а у тебя нога… - в последней тщетной попытке остановить его, Ибо обеспокоенно нахмурился, приподнимаясь на локтях. - Давай просто позовем кого-нибудь…

Альфа поспешил уложить его обратно.

- Ничего особенного с моей ногой - заживет, как на собаке, - он нарочито беззаботно подмигнул возлюбленному, но затем добавил строгости в голос. - А тебе предписан постельный режим.

- Кем это?! - возмутился Ибо, и слабо, без энтузиазма рыпнулся из чистого упрямства. - Я уже лучше себя чувствую!

- Мной, - безапелляционно припечатал Сяо Чжань и легонько щелкнул омегу по носу. - И нашим ребенком, который хочет родиться здоровеньким в положенный срок.

- Но гэ-э!..

- Перестань, ты же сам знаешь, что сейчас тут, - альфа бережно погладил круглый животик, - не все в порядке. Нам обязательно нужно проконсультироваться с врачом. А пока просто побереги себя и его, ладно? Разве ты не взял с меня подобное обещание?

Ибо издал целый набор недовольных и забавных нечленораздельных звуков, с головой накрываясь одеялом, прежде чем буркнуть “ладно”. Сяо Чжань наощупь пощекотал его коленки, и уже стоя на пороге, обернулся.

- Принести тебе что-нибудь еще?

Несколько секунд его вопрос оставался без ответа, и он уже шагнул прочь из комнаты, когда из-под одеяла все же послышалось насупленное:

- Да. Я, кажется, снова есть хочу…

- Понял, - Сяо Чжань удовлетворенно улыбнулся. - Пойду добуду чего-нибудь вкусного для моего щеночка.

По пути вниз и на кухню кто-то из выпивох грубо толкнул его плечом, проходя мимо, и без сильных эмоций, ранее притуплявших болезненные ощущения, все тело разом заныло. А спину вообще заломило так, что Сяо Чжань почувствовал себя старой развалиной. Ужасно. Снова навалилась усталость - словно он и не проспал, как сурок, бóльшую половину дня. Усугублялось тем, что пьянчужка даже не подумал извиниться перед альфой - что, как не это, лучше всего говорило о том, какое впечатление он производит. Спасибо хоть местный вышибала пока не пытался выставить его за дверь. Тяжко вздыхая и мысленно матерясь, Сяо Чжань дохромал до ближайшей двери в служебные помещения и поймал снующего туда-сюда кухонного помощника.

Он как раз пытался убедить подозрительно глядящего на него плюгавого мужичка, что еда и новая горячая вода для купания нужна ему прямо сейчас, а заплатить он собирается за все разом при выезде, когда от входа вдруг донесся знакомый женский голос:

- … то есть как это у вас осталась только одна свободная комната?! На двоих?! А остальным из нас что прикажете делать?..

Вздрогнув от неожиданности, до конца не веря своим ушам, Сяо Чжань обернулся и потрясенно уставился на нахмуренную Сюань Лу. Девушка стояла, уперев руки в боки, и недовольно смотрела на бормочущего что-то хозяина таверны, не замечая ничего вокруг. Зато миловидное лицо Мэн Цзыи, которая переминалась с ноги на ногу чуть позади своей супруги, отразило выражение шока на лице Сяо Чжаня не хуже зеркала.

*

- О боги… О триждыклятые гребанные боги!! Чжань-Чжань, что с тобой случилось?! - когда Лу-Лу волновалась, то невольно повышала голос и начинала почти кричать. А сейчас она, кажется, разволновалась очень сильно. Сяо Чжань и вспомнить не мог, когда в последний раз видел подругу настолько обеспокоенной. Настолько, что она беспорядочно хватала его за плечи, ощупывая на предмет ранений, пыталась трясти и одновременно обнять. Блеск в ее глазах был немного безумным. - Ты… что… Небо, откуда эти царапины, ты подрался с медведем?! Нет? А где Ибо? Вас что, ограбили?!

Сяо Чжань аккуратно отцепил от себя ее руки, раздумывая, как бы так в двух словах объяснить произошедшее. Уж лучше бы ограбили… Его усталое “долгая история” ничуть не успокоило ни девушек, ни приехавшего с ними за компанию Чжоу Исюаня. Но сил на детальный рассказ у него не было, как не было и достаточно подробностей. Он, конечно, помнил все, что пережил сам, но только в общих чертах представлял то, что произошло с Ибо. И это бесило особенно, как будто всего остального было недостаточно.

- Полегче, цзе. Не кричи. Я объясню вам немного позже… слушай, я… Блядь, ненавижу это… - Сяо Чжань рыкнул от досады, потер глаза и решил, что тянуть нет смысла. У него не было выбора. - Мне нужна помощь. У тебя деньги остались?

- Ну, конечно, - теперь голос Лу-Лу слегка дрожал. - То есть, немного, но да, для тебя все, что уго…

- Хорошо, - нетерпеливо перебил он и тут же виновато поморщился. - Тогда заплати за комнату для себя и Цзыи, и… мне придется попросить вас об одолжении. Тебя тоже, - он перевел угрюмый взгляд на встревоженного Исюаня. - Есть чистая одежда?

Бета ошарашенно кивнул, несколько раз беззвучно открыв и закрыв рот, но не находя слов.

- Буду благодарен за пару комплектов. Что-то, что подойдет и мне, и Ибо. Спасибо.

- Я… Ибо, он… он в порядке? Я могу его увидеть?.. - в конце концов выдавил Исюань, метаясь взглядом из стороны в сторону за спиной Сяо Чжаня, будто надеялся вот-вот увидеть там своего любимого младшего братишку.

- Он жив и относительно цел, - поспешил добавить Сяо Чжань прежде, чем бета запаниковал бы. - Но если Ван Хань-иши научил тебя чему-нибудь… скажем, о том, как различные травмы влияют на беременность… то это пришлось бы как нельзя кстати.

Исюань подавился воздухом, а Мэн Цзыи тихо пискнула и в ужасе прижала ладони ко рту.

- О Небо, он что… он потерял…

- Нет! Нет, о боги, мэймэй, пожалуйста не нагнетай, - Сяо Чжань издал тихий утомленный стон и хрустнул суставами пальцев, не в силах найти выхода для фрустрации. - Ребенок тоже жив, пока жив, но я дико волнуюсь, ясно? Случилось много плохого. Ибо… многое пережил. Блядь, я не знаю! Нам просто нужна помощь, и врач… и еще отмычки, и любой сраный пинцет!

- …сраного пинцета нет, - еще один знакомый голос неожиданно раздался сбоку, и к маленькой переполошенной компании, которая уже начала привлекать внимание, присоединился напряженный Да Чжанвэй. Он мрачно оглядел окровавленный бинт на плече альфы, угрюмо оценил его общий потрепанный вид и только потом твердо посмотрел ему в глаза. - Как и сраных отмычек. Но если объяснишь, для чего тебе все это, то мы обязательно что-нибудь придумаем.

*

Довольно просторная комната, предназначенная для двоих, стала казаться тесной, когда в нее набилось еще шестеро, но в данном случае подобный дискомфорт только радовал. Сяо Чжань давно не испытывал такого колоссального облегчения и безграничной признательности только от того, что находился в окружении дружественных лиц. Конечно, он предпочел бы собраться с ними при других условиях, петь и веселиться, а не ловить на себе полные тревоги взгляды, но по крайней мере он больше не пребывал в мучительной растерянности.

Одежда Исюаня где-то тянула, где-то наоборот была излишне свободной, но Сяо Чжань хотя бы был чист и нормально одет, и привычный запах близкого его супругу беты почти не раздражал. Он наконец-то снова чувствовал себя приличным человеком, у которого все - ну или почти все - под контролем. Потрясающее в своей обыденности ощущение.

- С ума сойти, - прервала повисшую ненадолго тишину Мэн Цзыи, нервно мусоля в пальцах поясное украшение своего платья. - А я думала, что всех таоте давно истребили…

- Как и мы все, - угрюмо пробормотал Аюнга, слегка покачивая головой из стороны в сторону, будто все еще не мог поверить в то, что услышал. - Дружище, ты уверен..?

- Ну, это страшилище будто прямиком с картинки сошло. Я прежде подобных вживую не видел, - Сяо Чжань со вздохом потер лицо, а затем небрежно передернул плечами. - Это уже не так важно. Оно мертво. Дело не в нем.

У него на коленях холодной тяжестью лежал шипастый ошейник с разломанным замком. Сначала Сяо Чжань собирался избавиться от этой дряни в тот же момент, как только шея Ибо оказалась свободна, но не смог перестать смотреть на въевшуюся кровь в испещренный щербинками и зазубринами металл. Теперь, когда за его спиной оказалась надежная поддержка, он вновь мог позволить своей ярости тлеть и накапливать гибельный жар в ожидании нужного момента. И когда момент наступит… Ни одна капля крови не останется неотмщенной. А эти шипы альфа в глотку вобьет тому, кто придумал так измываться над его возлюбленным.

Поведать друзьям о произошедшем не заняло много времени - странный контраст на фоне того, что самому Сяо Чжаню пережитое казалось вечностью. Ибо, наверное, тоже - но он в основном молчал, отделавшись от взволнованных расспросов едва ли десятком скупых фраз, угнездившись между ним и Исюанем, и как будто просто выжидал, когда вся суета вокруг них закончится. Альфа с горечью вынужден был признать, что понятия не имеет о том, что происходит сейчас у супруга в голове. Омега явно натерпелся такого, о чем не хотел никому рассказывать, и его подавленное психическое состояние тревожило Сяо Чжаня больше всего остального. Даже больше треснувшего ребра - после того, как был вынесен вердикт об отсутствии опасного перелома.

- Я понимаю, к чему ты клонишь, - сказал Юньлун и кивнул, словно придавая существенный вес своим словам. - И мы поддержим, безусловно. Немыслимо то, что эти подонки просто берут и хватают всех без разбора. Но сначала нам все равно нужно получше узнать о тех, кто был вовлечен в... это. Надеюсь, ты осознаешь последствия. Мы не можем себе позволить быть такими же легкомысленными.

"Не в нашем стиле устраивать резню без выяснения, кто прав, а кто виноват" - невысказанным повисло в воздухе. И ещё: "если мы сделаем это недостаточно тихо и выдадим себя, то можем спровоцировать очень большие неприятности".

Сяо Чжань прекрасно все это знал. А ещё он знал, как обставить все незаметно и быстро. У работорговцев всегда много врагов. И конкурентов. Никто не удивится внезапному исчезновению кучки ублюдков, даже если по какому-то недоразумению у них имеются семьи.

Однако Ибо заметно занервничал, и альфа не стал развивать эту тему. Всему свое время. В нужный час, смертоносная ловушка неизбежно захлопнется. А пока что всем нужно было переварить новости и прикинуть план действий, тем более что к концу тяжелого безрадостного повествования в окно опять ввалился Ху Бин и очень удивился тому, насколько пополнилась компания в его отсутствие.

Время знакомства совпало с наступлением ночи. Хозяин таверны, заикаясь и на всякий случай заручившись поддержкой вышибалы, пришел выпроваживать из комнаты посторонних. Да Чжанвэй молча сунул ему несколько медяков в руку, чтобы не нудел и не стоял над душой, но даже после того, как старик ушел, усталость странного дня все равно вскоре взяла свое. Неохотно, но вынужденно, друзья принялись постепенно расходиться - кое-кто успел урвать койку в общей комнате, кое-кому пришлось договариваться о ночлеге у селян, в одном из близлежащих домов.

Пока Исюань что-то тихо обсуждал с Ибо, перебирая оставленные знахаркой травы, Сяо Чжань придержал дверь для Лу-Лу.

- Я так и не спросил, цзе, - он задумчиво потер лоб и невесело усмехнулся. - Как вас-то сюда занесло? Нет, я рад, но… Я и не надеялся, думал, к сегодняшнему вечеру вы уже будете на полпути к дому…

- О, ну да, - Лу-Лу нервно улыбнулась и развела руками. - Такой был план. Но стоило отъехать от Аньцина, как мы наткнулись на новые блокпосты, потратили кучу времени, чтобы пройти их, а дорога на перевал вообще оказалась заблокирована. И как мы поняли, уже не первый день. Там скопилась такая очередь… Все орут, машут руками, никто ничего толком не понимает, ищут каких-то, якобы, жутко опасных преступников… Черт, теперь-то я знаю, кого и почему.

- Стой, ты говоришь, что кто-то не пускает экипажи на другую сторону горы?..

- Угу. Я точно не уверена, но исходя из того, что мы успели увидеть и услышать, вооруженные люди в ратных доспехах действуют под флагом Далуна. Не знала, что эта клоака имеет такое значение, но… они прикрываются именем главы провинции Шаньдун, ни много ни мало. Ибо и этот его новый друг, кажется, навели знатную суету при побеге…

- Это уж точно, - рассеяно пробормотал Сяо Чжань, усиленно раздумывая над услышанным, и вдруг недовольно нахмурился. - Ху Бин ему не друг. Никому из нас.

- …но ты попросил Аюнгу и Юньлуна пустить его переночевать вместе с ними..! Это что, не безопасно?..

- Потому и попросил, что они договорились о ночевке в доме полуслепой тугоухой старухи! Здесь, на постоялом дворе, у него куда больше шансов попасться, пока он слоняется туда-сюда. Ничего он им не сделает. Разве что выпендрежем своим до полусмерти заебет.

- Ну… а мне показалось, он ничего…

- Да и хрен с ним, цзе! Речь не о том, - резковато прервал подругу Сяо Чжань, борясь с раздраженным желанием пощелкать пальцами у нее перед лицом. - Мне надо, чтобы ты вспомнила, не видела ли кого-нибудь одноглазого среди ратников из Далуна.

- Одноглазого?.. - Сюань Лу озадаченно покачала головой. - Не знаю, я… я их не рассматривала…

- Бля, цзе, ты можешь сосредоточиться?! Пожалуйста?!

- Эй, не кричи на меня! - на мгновение девушка отпрянула, возмущенная грубым рыком в свой адрес, но затем вновь шагнула ближе и осторожно сжала его плечо в безмолвном жесте поддержки. Спустя пару секунд напряженной тишины, ее голос стал тише и мягче, почти утешающим. - Понятия не имею, Чжань-Чжань, прости. Но мы обязательно выясним! Иначе и быть не может. Давай с утра спросим остальных, вполне вероятно, что кто-нибудь заметил больше. А если нет, то я обещаю что приложу все возможные усилия, чтобы помочь тебе найти этого человека.

Сяо Чжань тяжело вздохнул, с трудом заставляя себя успокоиться и кивнуть. Он уже жалел о своей вспышке, но накопившееся внутри отчаяние так и норовило прорваться наружу. К счастью, Лу-Лу великодушно простила его даже без устных извинений.

- Тебе нужно как следует отдохнуть, - продолжила она, ласково поглаживая его по спине. - Ты будто сам не свой… Поспи, побудь с Ибо, осознай, что теперь рядом с вами друзья, и опасность наконец-то осталась позади.

Сюань Лу вскоре ушла, пожелав им спокойной ночи, и Сяо Чжань, едва волоча ноги, вернулся к кровати. Ужасно хотелось просто бухнуться на нее, зарыться лицом в волосы супруга и отключиться часиков эдак на десять, но на краю все еще сидел озабоченный состоянием омеги Исюань. На взгляд со стороны, манипуляции он проводил довольно странные - по-очереди клал пучки трав Ибо на живот, пытался то так, то эдак сгибать его руки-ноги (иногда безуспешно), и беспрерывно бормотал себе под нос. Сам Ибо, однако, выглядел при этом совершенно флегматичным, поэтому альфа просто устроился рядом на полу и решил понаблюдать.

К счастью, долго ждать не пришлось. Всего через несколько минут Исюань остановился, завернул отобранные по непонятному принципу травы в платок и разогнулся с неоднозначным вздохом.

- Ну? - не выдержал молчания Сяо Чжань, переводя умоляющий взгляд с лица беты на бледное личико супруга и обратно.

- Конкретных диагнозов ставить не буду, - Исюань разочарованно покачал головой, очевидно немного злясь на самого себя. - Но ему лучше не вставать. Ни в коем случае нельзя напрягаться. Сидеть очень аккуратно, то есть полулежа. Вообще в ближайшие несколько дней лучше не опускать ноги ниже головы, Сяо Чжань, проследи за этим.

- Сюань-гээээээ! - отчаянно провыл резко встрепенувшийся Ибо, тут же пытаясь спихнуть брата с постели. - Я не могууу..!

- Цыц, - сурово зыркнул на него бета. - Возьми и смоги. Никто еще не пострадал от отдыха.

- Но я хочу вста…

- А ну тихо там, - мягко, но требовательно рыкнул Сяо Чжань, быстро поднимаясь с пола и пересаживаясь на кровать вплотную к Ибо, чтобы не оставить ему места для маневра. - Щеночек, старших нужно слушаться. Тем более, я тебе сразу почти тоже самое говорил.

- Это важно, - уже извиняющимся тоном продолжил Исюань. - Следующее кровотечение с огромной вероятностью будет сопровождаться гибелью плода. Я не запугать тебя пытаюсь, диди, это просто факт. Мои мать и бабка были повитухами, помнишь? Я кое-что в этом соображаю.

- Не беспокойся, за постельным режимом я прослежу, - пообещал Сяо Чжань, не обращая внимания на протестующее нытье омеги. - Что-то еще?

- Сейчас пойду попрошу у хозяина разрешения воспользоваться кухней, и если все будет по плану, то завтра утром принесу вам пару полезных отваров, - Исюань легонько похлопал ладонью по завернутым в платок травам и убрал сверток за пазуху. - Спасибо моей родне и нашему Ван-иши за проверенные временем рецепты. А так, что еще… на самом деле, все банально: сбивать жар сразу, как только он появится, регулярно и сытно кушать, не волноваться, побольше спать, поменьше трогать живот. То, что сейчас ребенок шевелится, ничего не значит. Не тревожьте его лишний раз, это провоцирует избыточный и опасный тонус утробы, который нам нужно как можно скорее убрать. Ибо, расслабься. Я серьезно. Чем больше ты торопишься вскочить и делаешь вид, что все в порядке, тем дольше нам придется держать тебя здесь, вместо того, чтобы поскорее отвезти домой.

- Я понял, - траурным голосом произнес Ибо, нарочито безучастно глядя в потолок. - Благодаря одному недовымершему гаду и нескольким конченным придуркам, я теперь прикован к гостиничной постели, как старый немощный дед, которого внезапно хватил удар. Наверное, моему юному резвому мужу придется кормить меня с ложечки, принести мне слюнявчик и ночной горшок. Так и помру тут, без чести, достоинства и гнезда.

Сяо Чжань невольно фыркнул, впечатленный степенью драматизма после простейших, казалось бы, предписаний.

- И покормлю, если надо будет, и горшок принесу, не сомневайся, - пробормотал он и наклонился, чтобы чмокнуть омегу в лоб, но тот натянул одеяло на голову и обиженно засопел. - Эй, вообще-то, это называется забота, ворчливый ты мой дедуля. Еще скажи, что не сделал бы того же самого для меня. Нет? - на пару секунд сопение утихло, но затем возобновилось и стало громче. Ибо не попался на уловку, и Сяо Чжань с усталой нежностью закатил глаза. - Солнышко, я придумаю что-нибудь, чтобы тебе было уютнее и не так скучно, не помирай пока. Ты же обещал не сдаваться, помнишь?

- Такой строгий режим всего на несколько дней, - попытался хоть как-то скрасить невеселые перспективы Исюань. - И если тщательно соблюдать все условия, то уже скоро ты будешь дома и через две-три недели снова сможешь гулять.

Но у него получилось не очень, потому что раздавшееся из-под одеяла протяжное “недели-и-и?!” было глухим и полным отчаяния.

*

Ночь тоже не принесла с собой долгожданного умиротворения.

Липкий, мерзкий, илисто-вязкий кошмар мучил Сяо Чжаня до того долго, что внезапный смазанный удар по лицу, разбудивший его, показался чуть ли не благословением. Тяжело дыша, он резко сел на постели.

Оставленная в качестве ночника свеча погасла, по какой-то причине не догорев до конца, и в воздухе до сих пор чувствовался горьковатый дымок. Стерев со лба холодный пот и тихо выругавшись себе под нос, Сяо Чжань обратил внимание еще на две вещи: во-первых, у Ибо был жар, ему тоже снилось что-то страшное, потому что он метался на простынях, хныкал и пытался драться; во-вторых, за дверью в их комнату кто-то стоял. На лестнице постоялого двора оставался тусклый “дежурный” свет, и в щели под дверью явно проглядывалась чья-то тень. Шаг влево - остановка, шаг вправо - остановка; и волчий слух определенно улавливает, как кто-то глубоко втягивает носом воздух.

“Если это Ху Бин колобродит - я его прибью, - мимолетно подумал Сяо Чжань, мгновенно напрягаясь и хмуро следя за странными перемещениями. - Но если он и Ибо ошиблись на счет стопроцентно человеческой природы тех подонков…”

Тогда оставался шанс, что омегу могут учуять, и хотя Сяо Чжань готов был рвать глотки в любое время дня и ночи, в этой вероятности не было ничего хорошего.

Однако предпринять что-либо он не успел - Ибо вскинулся со сдавленным криком и чуть не выпнул его с кровати. Альфа попытался перехватить судорожно мечущиеся руки, слегка потрясти супруга, окликнуть - и на этот раз получил в нос, одновременно с тем, как глаза Ибо испуганно распахнулись.

- Вот же ёшкин гуй… щеночек, полегче, - прогнусавил Сяо Чжань, опасливо ощупывая пострадавший нос левой рукой, а правой на всякий случай придавливая супруга к постели. - Тише, эй, я рядом… тебе ничего не угрожает… ш-ш-ш… Ты в кого у меня такой буйный…

- П-прости, гэ, я… я не хотел… - щеки Ибо были мокрыми, а голос дрожал, как и ладони, но едва придя в себя он обеспокоенно потянулся к лицу Сяо Чжаня, не обращая на это внимания. - Вроде н-не разбил… нет же?

- Да пустяки, - буркнул альфа. Хрящи все еще ныли, но кровь вроде не текла, так что инцидент не стоил внимания. А вот что заставило Ибо так лихо драться во сне, вызывало нешуточное беспокойство. - Забудь. Иди сюда.

Он сгреб супруга в объятия, поудобнее устраивая их обоих в мягком коконе из дополнительных подушек и одеял. Все еще слабо походило на нужное его омеге гнездо, но лучше, чем ничего. Через силу проглотив порцию настойки от температуры, Ибо немедленно прижался к нему, уткнулся лицом в шею, и Сяо Чжань принялся поглаживать его по спине, отчетливо чувствуя, как часто колотится любимое сердце. Его собственное будто ковыряли тупым ножом.

- Расскажешь, что тебе снилось?

Сяо Чжань задал вопрос бездумно, не сильно-то надеясь на внятный ответ, но неожиданно получил гораздо больше. Еще несколько секунд Ибо молчал, прерывисто и влажно дышал ему в шею, до боли впивался пальцами в грудь, а затем омегу буквально прорвало. Все пережитое и страшное, что он держал в себе до этого момента, вырвалось на волю захлебывающимся лихорадочным шепотом, злыми слезами и зубным скрежетом; горячей яростью отпечаталось на подкорке мозга, и потекло по венам отрезвляюще-ледяной жаждой отмщения. Это уже не был банальный порыв немедленно растерзать все и вся; теперь Сяо Чжань был готов с абсолютно расчетливой прагматичностью распланировать каждый вырванный ноготь, раздробленный сустав и содранный лоскут кожи. Он уже чувствовал привкус чужой горячей крови во рту. Подобная ненависть прежде охватывала его лишь однажды, и оказывается он успел забыть, насколько это разрушительное чувство.

Но так или иначе пока он оставался в постели; Ибо так и не выпустил его из судорожной хватки, хотя постепенно успокоился и задремал, сопя заложенным носом. И когда альфа немного отошел от вываленных на него откровений, уложил в голове жуткие подробности, новые имена и вновь взглянул в сторону двери, полоса света в щели была непрерывной. Кто бы это ни был - он ушел, оставив за собой неприятное, тревожно-зловещее предчувствие. Комната больше не казалась безопасной.

*

Остаток ночи они проспали урывками. Если даже Сяо Чжань не просыпался сам от того, что волк стремился наружу и все его тело намеревалось вывернуться наизнанку, то его будил Ибо, который то и дело вздрагивал, разговаривал во сне и периодически снова пытался драться.

В итоге, когда на рассвете в дверь тихонько постучал Исюань, альфа уже не спал.

- Спасибо тебе огромное, - тихо прошептал Сяо Чжань, забирая у сонного и позевывающего беты еще теплые склянки с отварами. - Как их принимать?

Исюань ответственно и подробно рассказал про все нюансы, расспросил, как прошла ночь, а затем печально посмотрел на потянувшихся в общий зал спозаранку подорвавшихся постояльцев и, немного помявшись, добавил:

- Слушай, у меня встречная просьба… можно я посплю у вас пару часиков? Я думал, успею прилечь до рассвета, но варка заняла больше времени, в общей комнате уже начали вставать, а к девчонкам проситься как то неловко…

- Конечно, друг, о чем вообще речь, - без промедления ответил Сяо Чжань и посторонился, шире открывая дверь. - Проходи, я сейчас… отвоюю у Ибо какое-нибудь одеяло… наверное.

- А, да не стоит, - Исюань благодарно улыбнулся и махнул рукой. - Ему нужнее, пусть окукливается. Отсутствие гнезда и так, должно быть, жутко нервирует. Я сейчас просто сбегаю за своим и устроюсь тут в уголке, не закрывай дверь, лады?

Несмотря на вскоре заново воцарившееся в комнате сонное царство, Сяо Чжань понял, что больше не может уснуть. Тихонько выстроив на кровати баррикаду из покрывал, чтобы Ибо случайно не свалился, и наскоро умыв лицо, он переступил через ноги уже похрапывающего Исюаня и вышел на улицу, щурясь на стремительно светлеющий горизонт. Рассвет нового дня был оранжево-огненным, ярким до слепоты. Вчерашнее тусклое, наполненное раздирающей болью утро словно слилось с дурным тяжелым сном и постепенно растворилось в согревающих землю лучах.

Поселок постепенно оживал; горланили петухи, нагруженные товарами фермеры стягивались на местный крошечный рынок, туда же семенили первые покупатели, постояльцы таверны выстраивались в нестройную очередь между уличными умывальниками и нужником, пастух прогнал мимо небольшое стадо коров… Потирая глаза и бесцельно послонявшись туда-сюда, Сяо Чжань завис у конюшен, поглаживая теплый бархатный нос Принцессы, кобылы Лу-Лу и Цзыи. Лошадь то и дело фыркала, обдавая его ладонь горячим дыханием. Постепенно голову вновь заполнили сумбурно-жестокие мысли, и как раз тогда, когда альфа надумал первым делом прогуляться до кузнеца, чтобы привести в порядок затупившийся о шкуру таоте меч, кто-то резко дернул его за предплечье, утягивая в укромный угол между стойлами.

- Охренел? - хмуро поинтересовался он, мгновенно просыпаясь, выдергивая руку из сильной хватки и одаривая Ху Бина недружелюбным взглядом.

Тот, однако, ничуть не смутился. Выпустив его, Ху Бин кивнул куда-то в сторону.

- И тебе доброе утро. Видишь вон тех двоих?

Сяо Чжань прищурился в указанном направлении. Небольшая группа мужчин - по большей части в блестящих при рассветных лучах тяжелых доспехах - обсуждала что-то, активно жестикулируя. Среди них темным пятном выделялись две крупные фигуры в ничем не примечательной дорожной одежде.

- Это ты слонялся под нашей дверью ночью? - мимоходом решил уточнить Сяо Чжань, рассматривая незнакомцев. С учетом стремительно заполняющих улицы крестьян, ремесленников и стражей правопорядка, они органично сливались с общим фоном. По сути, они не привлекали особого внимания, но…

- Нет, - фыркнул Ху Бин. - Делать мне больше нечего… я спал. Слушай, будет лучше, если Ибо не попадется им на глаза. Ты же видел это?..

Сяо Чжань опустил взгляд на замусоленный лист бумаги, который старший альфа сунул ему в руки. Под стандартным заголовком “разыскивается”, располагалось не меньше десятка небрежных портретов. Один из них узнавался сразу, несмотря на грубые штрихи и довольно абстрактно изображенную прическу. Просто красивое лицо Ибо так или иначе выделялось на общем фоне, даже будучи нарисованным не слишком искусной рукой и явно по памяти.

“Не попадется, у него постельный режим”, - хотел было буркнуть Сяо Чжань, но осознание, пусть и немного запоздалое, все-таки случилось. Резко вскинувшись, он впился взглядом в широкие спины и лишь частично виднеющиеся лица. Волк с такой силой рванулся изнутри, что ненадолго свело мышцы.

- Ибо назвал мне пять имен. Здесь только двое? Кто? И кто остальные?

- О, откровения таки свершились? - Ху Бин хмыкнул, косясь на Сяо Чжаня с неуместным весельем. - Те, что в железе - просто рядовые из стражи Далуна, гуй их разберет. Если у них не будет руководства и приказов, они вернутся в город. А что касается этих… Чжихао и Яо Цзя. Слышал о таких?

- Еще как слышал, - выдавил Сяо Чжань сквозь сжатые зубы, чувствуя, как ноют скулы и когти впиваются в ладони. - Демонами Диюя клянусь, недолго им осталось...

- Всю ночь не спал, пытки пострашнее выдумывал?

Ху Бин снова жевал травинку, и стоял, вольготно облокотившись на ограду стойла, словно не убийства обсуждал, а хорошо проводил время.

- Может и так, - тихо прорычал Сяо Чжань, насильно успокаивая своего внутреннего зверя и провожая свирепым взглядом направившуюся прочь парочку мерзавцев. Когда спины врагов скрылись за углом, он заставил себя остаться на месте гигантским усилием воли. Он запомнил. Теперь они уже никуда не денутся. Сделав глубокие вдох и выдох, он пристально посмотрел на Ху Бина. Принцесса помахивала длинным пышным хвостом, отгоняя мух, и в глубине души Сяо Чжань надеялся, что в один момент она ненароком хлестнет старшему альфе по лицу. - Весело тебе?

Тот поморщился, досадливо крякнул и распрямился, с хрустом поведя плечами.

- Да нет. Просто с моей точки зрения все произошедшее выглядит не настолько трагично, знаешь? Никто ж не умер. Есть обидчики, есть пострадавшие, есть дальнейшая цель. А все эти ваши с Бо-Бо сантименты… пф. От твоей мрачной мины так вообще молоко киснет.

Сантименты. В мировоззрение Сяо Чжаня не укладывалось, как в подобной ситуации можно было бы сохранить хладнокровие и оставаться равнодушным. Даже если бы он никогда не любил, женился подневольно и мечтал бы избавиться от супруга и грядущей обузы в виде младенца, желать им подобной участи было на редкость цинично. Преисполненный недоумения, он помотал головой и решил, что общения с Ху Бином ему достаточно.

- Это называется любовь, Ху Бин. И эмоции. Я переживаю за благополучие тех, кого люблю.

- О-о, да ла-адно…

- Не знаю, что с тобой не так, но о супруге, который носит твоих щенков, обычно тоже принято заботиться. У тебя никогда не было омеги? Инстинкта защищать?

Ху Бин открыл было рот, собираясь ответить, но Сяо Чжань сомневался, что услышит что-то стоящее, и перебил.

- Ладно, в любом случае, знаешь что? Спасибо за помощь. Когда разберемся с дорогой на перевал и соберемся уезжать, кто-нибудь из наших тебе сообщит. А до тех пор мы больше тебя не побеспокоим. Я сам выслежу оставшихся ублюдков. Хорошего дня.

Он развернулся и шагнул прочь из конюшни, но Ху Бин, видимо, еще не закончил и с протестующим возгласом попытался снова схватить его за рукав. На этот раз Сяо Чжань заранее уклонился от его руки, но все же остановился и вопросительно приподнял бровь.

- Притормози, а? - нахмуренный Ху Бин раздраженно ткнул ногой ближайший мешок с овсом для лошадей. - Что ж вы оба такие… - он невнятно пробормотал что-то ругательное себе под нос и поджал губы. - Мне что, целыми днями сидеть в компании слепошарой бабки? Или куковать в лесу? В поселке же нечего делать и повсюду объявления о розыске!

- Это уж на твое усмотре…

- Да ну брось, - старший альфа издал недовольный утробный рык и потер кулаки. - Не будем тянуть кота за хвост. Я хочу побыстрее со всем этим покончить и получить то, что мне причитается. Поэтому давай, подотри сопли, засунь поглубже свою ущемленную гордость и работай вместе со мной. Хватит уже этих истерик, мне и омежьих эмоций за глаза хватило.

- Очуметь, - натянуто рассмеялся Сяо Чжань. - Прям без ножа режешь. Убеждение - не твоя сильная сторона, да?

- Да что теперь-то я не так сказал?!

- Уфф, - продолжая нервно посмеиваться, Сяо Чжань на несколько мгновений закрыл ладонями лицо, а затем широко ухмыльнулся. Ху Бин трепал его нервы похлеще, чем омега в предтечку, требующий к себе безраздельного внимания и спонтанно ревнующий к каждому столбу. - Хорошо, давай так: займемся каждый своим делом. Пока я выслеживаю остаток расчудесной компании, распускаю сопли и фантазирую о “пытках пострашнее”, ты пойдешь и найдешь удобное местечко где-нибудь в лесу, откуда не донесутся крики и не получится сбежать.

Ху Бин удивленно приподнял брови.

- То есть, хочешь выманить их подальше от поселка, чтобы… ты что, всерьез намерен выдергивать ногти и отрезать уши?

- Вообще-то да, - пренебрежительно хмыкнул Сяо Чжань, и его ухмылка превратилась в кровожадный оскал. - Это и еще всякое. Все, что они собирались сделать с моим Ибо. О, кстати. Можешь снова взять телегу, которую добыл для него, и припрятать ее где-нибудь на пол пути? Будет проще транспортировать безногих. Конечно, они и так станут намного легче… но не хотелось бы запачкаться больше необходимого. Заодно на корню предотвратит попытки побега. Я что-то не в настроении для азартных погонь.

На несколько долгих секунд воцарилась тишина, нарушаемая только звуками находящихся в конюшне лошадей. Ху Бин неотрывно и растерянно смотрел Сяо Чжаню в глаза, будто пытался понять, не шутит ли он.

- Ну так что? - поторопил Сяо Чжань, начиная нетерпеливо притопывать. - Договорились? Если тебя что-то не устраивает, можешь отказаться. Как я и сказал, мы запросто справимся и своими силами. Но решай быстрее, у меня, знаешь ли, большие планы на сегодня. Не терпиться приступить.

- … ты не шутишь, - подвел итог Ху Бин, и на его лице в кои-то веки отразилось искреннее потрясение. - Охуеть. Ты реально… Бля, вот это поворот. Я думал, ты просто психуешь… Ибо мне все уши прожужжал про то, какой ты добрый и во всех отношениях славный парень…

- Так и есть, - Сяо Чжань цыкнул, начиная жалеть о потраченном на разговоры времени. - Я очень добрый. Всем нуждающимся по мере сил помогу, попавших в беду спасу, и даже мухи не обижу… пока она не покусится на то, что мне дорого. В нашем случае, пятеро мерзких навозных мух всего лишь получат по заслугам. Ну..?

- … маньяк хренов, - на выдохе буркнул Ху Бин, растеряв весь свой гонор и отступая на шаг назад. - Черт меня дернул связаться с вашей семейкой… Ладно! Блядь. Все равно мне делать нечего. Место найду, но участвовать в этой дикости, которую ты называешь местью, я не буду, понятно?

- Тебя и не приглашали, - пожал плечами Сяо Чжань и облегченно выдохнул. Наконец-то консенсус. - Тогда до вечера. Хотя знаешь… лучше сообщи о результатах через Аюнгу или Юньлуна, ага? Я сам с тобой свяжусь, когда настанет пора действовать.

“Псих”, - на грани слышимости донеслось в спину, и благополучно сделав вид, что не заметил, Сяо Чжань с неожиданным приливом энергии устремился по новому следу.

*

Все это оказалось еще легче, чем можно было подумать. Уже к полудню альфа закончил с оружием, доподлинно узнал, где по вечерам повадилась тусоваться пьяная компания мерзавцев, купил кое-что необходимое и наметил порядок собственных действий. А ближе к обеду, когда он направлялся обратно на постоялый двор, чтобы проведать Ибо и пообедать вместе с ним и друзьями, в него врезался никто иной, как Гуанъюй собственной паршивой персоной. Плетеная миска с фруктами выпала у мужчины из рук, и сопровождаемые забористым матом, под ноги Сяо Чжаню покатились мелкие дикие яблоки.

Какая прелесть. Все складывалось, как по нотам.

Лу-Лу, волею случая как раз сидящая на подоконнике своей комнаты и наблюдавшая эту сцену, мгновенно осознала ситуацию и дернулась было к другу, чтобы предотвратить неминуемое с ее точки зрения кровопролитие, но Сяо Чжань только предупреждающе зыркнул на нее и наклонился, неспешно подбирая фрукты с земли.

- Придурок, блядь, моргалы разуй! - рявкнул Гуанъюй, агрессивно выхватывая яблоки у него из рук, едва альфа разогнулся.

- Да я не нарочно, приятель, не кипятись, - Сяо Чжань выразительно оглядел потрепанный вид мужчины, грязную наглазную повязку, закрывающую пострадавшую часть отекшего лица, и миролюбиво улыбнулся. - Паршивый выдался денек, а?

Явно не ожидавший дружелюбия в ответ, Гуанъюй стушевался и сварливо заворчал.

- Да не говори… я заебался уже… который день сбежавших шлюх по болотам и подпольям гоняем, по уши в говне… командир круглосуточно орет, аж слюной брызжет, дубасит всех, кто под руку попадет, сил уже никаких нет… А тебе-то что?! - поняв, что не к месту разговорился, бета подозрительно сощурился.

- Ничего. Просто спросил. Я сам не в духе из-за перекрытого пути на перевал, теряю время, - тщательно изобразив безразличие, Сяо Чжань кивнул на ближайший розыскной плакат. - Этих ищете?

- Угу. Слышал же про пиздец в крепости?.. Всё они, паскуды! И перевал из-за них!.. Часть-то сразу ебнули, которые недалеко ушли, но те, что ускользнули… изворотливые, сучары… А это видел?! - получив возможность выпустить пар, Гуанъюй внезапно разошелся, повышая голос и указывая на свой отсутствующий глаз. - Поймаю гада - выколю глаза, выбью зубы, выпотрошу наживо и заставлю сожрать собственные кишки. Урод.

Сяо Чжань невольно дернулся и издал глухой утробный рык, борясь с порывом выхватить свеженаточенный меч и немедленно сделать с подонком именно то, что он озвучил. На его удачу, Гуанъюй принялся яростно хрустеть яблоком, глядя в тарелку, и ничего не заметил.

- Тяжелая у вас работа, - выдавил альфа в итоге, старательно натягивая на лицо гримасу сочувствия. - И опасная. За нее хоть хорошо платят?

- Да если бы! - возмутившись, Гуанъюй шумно выплюнул за землю косточки и часть огрызка. - Сколько не паши, все почести и золотишко оседают в карманах главнюков, а нам медяки, да в лучшем случае серебро за самых пиздатых. Но в основном берем количеством.

- Жаль, - цыкнул Сяо Чжань с утрированным разочарованием. - Если б платили, я б вам, может, подогнал парочку.

- Че? - вскинулся бета и уставился на него с повышенным вниманием. - Ты видел кого-то их них?!

- Возможно, - уклончиво ответил Сяо Чжань. - Еще по дороге сюда, до того, как узнал о розыске.

- Эй, так ты обязан мне сказать! Приказ от имени Шаньдун-хоу! - Гуанъюй нахмурился, снова принимая враждебный вид. - Говори, кого и где, иначе!..

- Иначе что? - пожав плечами, альфа холодно улыбнулся. “Попытаетесь меня похитить?” - Я не уверен. Но портреты показались знакомыми.

- Давай, - резким движением сорвав плакат с забора, Гуанъюй сунул его под нос Сяо Чжаню. - Пальцем покажи.

С одной стороны, больше всего Сяо Чжаню хотелось бы, чтобы Ибо отныне и навсегда оставался непричастным к этому делу, даже опосредованно. Его подташнивало от одной мысли, что светлый образ возлюбленного возможно снова будет замаран каким-то поганым выродком. Но с другой, мерзавцы так горели желанием поймать именно его и Ху Бина, что приманка получалось идеальной. С ней невозможно было облажаться - в отличие от варианта, если Сяо Чжань случайно укажет на тех, кого уже поймали.

- Вот, - он ткнул в два знакомых портрета, с мрачным удовлетворением наблюдая, как единственный глаз Гуанъюя расширяется от злого ликования. - Сладкая парочка. Они казались немного заплутавшими. Мой товарищ вызвался чутка проводить их.

- Куда? - у беты аж голос сорвался от предвкушения.

- Я не обратил внимания, но он должен вернуться к вечеру и наверняка расскажет. Я вот думаю, если он подтвердит, что мы действительно видели преступников…

- Слушай, братан, если ты реально выведешь нас на этих уродов - мы тебе заплатим. Зуб даю, командир золотого не пожалеет. И другу твоему тоже перепадет. Это особый случай. Личные счеты, - Гуанъюй снова указал на свой отсутствующий глаз и взмахнул плакатом. - Я всех остальных без раздумий променяю на тех двоих.

- По рукам, - кивнул Сяо Чжань, едва сдерживая хищную ухмылку и норовящие прорезаться клыки. - Где вас можно будет найти? - он знал, но уточнить было не лишним.

- Корчму на восточной окраине знаешь? Захудалая, но наливают от души. Туда приходи.

- Найду, - пообещал альфа, чувствуя, как закипает кровь. - В этой дыре поди другой и нет, не перепутаешь.

- Ну да, - Гуанъюй поскреб щеку с клочковатой щетиной и расплылся в щербатой улыбке. - Твоя правда. Удачно я в тебя въебался. Нормальный ты мужик, хоть с виду и не скажешь. Надеюсь, и правда нам поможешь. Бывай.

С размаху прилепив плакат обратно на забор и отсалютовав Сяо Чжаню, бета вразвалочку направился по своим делам. На лице альфы, глядящего ему вслед, медленно расплылся звериный оскал.

- Чжань-Чжань? - голос окликнувшей его Сюань Лу слегка дрожал. - Ты… Что это было? Тот человек, которого ты искал? Я правильно все поняла?

- А сама как думаешь, цзе? - задрав голову, Сяо Чжань одарил ее ослепительной улыбкой. - Это будущий фарш. Хочу купить к нему ростки бамбука, чтобы пророс за ночь. Как тебе?

- … ты меня пугаешь, - тихо пробормотала девушка и сморщила нос. - Ху Бин заходил, спрашивал у Ибо, не нужно ли ему спасти его от тебя. Я решила, он дурью мается, но…

- Вот сволочь, - недовольно рыкнул Сяо Чжань, мгновенно нахмурившись. - Я его вообще-то в лес послал и уж точно не давал разрешения приближаться..!

- Поднимешься? - перебила Лу-Лу, заозиравшись и приложив палец к губам. - Мы собираемся обедать и ждем тебя. Особенно кое-кто - знаешь, волнуется, вопреки всем предписаниям.

- Ох… Да, сейчас. - Сяо Чжань неловко потер ладонью заднюю сторону шеи и спешно направился к крыльцу. - Черт, вот сейчас повезло, что наше окно на другую сторону выходит…

На втором этаже таверны девушка уже поджидала его в компании Юньлуна. Поманив альф в сторонку, высокий бета слегка сгорбился, наклоняясь к ним, и понизил голос. Этот разговор не занял много времени - Юньлун не терял времени зря, так же, как и Сяо Чжань, проведя свое маленькое расследование, и в общем-то не сообщил ему почти ничего нового, но Сяо Чжань все равно был благодарен. Даже просто за участие и отзывчивость, хотя некоторые вызнанные Юньлуном детали, которые он сам упустил, тоже должны были пригодиться. Наслушавшись подробностей, Лу-Лу выглядела ошарашенной и молча стояла рядом, не произнося ни слова.

- Друг, вы с Аюнгой будете мне нужны сегодня ночью, - сообщил Сяо Чжань, переводя взгляд с лица беты на приоткрытую дверь в комнату, где находился Ибо, и обратно. В щели можно было увидеть, как Мэн Цзыи снует туда-сюда с тарелками в руках и дразнящей улыбкой на лице. Наверняка опять подзуживала омегу. - Нельзя позволить этой шайке продолжать охоту на нас прямо под нашим же боком. Если станем тянуть и выжидать, это может плохо кончится.

Произнеся эти слова, Сяо Чжань снова вспомнил о ночном госте, вынюхивающем что-то у них под дверью, и инстинктивно сжал кулаки. Он не мог допустить нового нападения и нового стресса для своего супруга.

- Согласен, - кивнул Юньлун, но обеспокоенная морщинка между его нахмуренных бровей никуда не исчезла. - Однако, как именно ты думаешь это провернуть? Постепенно перебить всех? Тут помимо ублюдочной компании постоянно рыскают человек десять-пятнадцать далунской стражи. Их главаря я в одиночестве так и не застал. Но тогда нам самим не избежать последствий… Еще местные, которые с ними сотрудничают…

- И ты все еще ранен, - взволнованно добавила Лу-Лу, легонько тыча его в травмированное плечо. - Не ври, что за сутки зажило. А если придется драться?..

- Для этого мне и нужны вы. Местных не трогаем. Сейчас расскажу план, - с энтузиазмом начал было Сяо Чжань, но тут в коридор высунулись головы Цзыи и Исюаня.

- Эй, болтуны, вы скоро там? - позвала девушка, недовольно кривя губы. - Мы голодные! Если не поторопитесь, Ибо один все съест!

- Да, обедать еще не начали, а зелень уже в дефиците, - хохотнул Исюань. - Рекомендую никому не рассчитывать на кинзу.

- Ха, я себе урвал пучок! - раздался довольный голос невидимого за дверью Да Чжанвэя. - Господа, семеро одного не ждут!

У Сяо Чжаня потеплело на сердце. Так приятно было находиться среди друзей, особенно на контрасте с наполняющей его в последнее время агрессией и лютой ненавистью к врагам. И знать, что к Ибо вернулся аппетит, тоже было замечательно - значит, он чувствует себя лучше. Альфа готов был добыть для своего возлюбленного всю кинзу Поднебесной, если это поможет.

- Не семеро, а пятеро, и не одного, а троих, - громко поправил он, поучительно поднимая указательный палец и искренне улыбаясь. - Уже идем.

- Ага. Любовь моя, тебе особое приглашение - давай резче, - напоследок бросила Цзыи в сторону Сюань Лу, и последняя невольно хихикнула, несмотря на то, что до сих пор обеспокоенно косилась на Сяо Чжаня.

- Она такая милая, да? - нежно пробормотала Лу-Лу, когда ее супруга снова скрылась в комнате. - Ох… что, мы тогда обсудим все после обеда?

- Да, поговорим позже, - решил Юньлун. - Пойдемте есть…

- Милая, но на любителя, - одновременно с ним смешливо фыркнул Сяо Чжань и заработал тычок от подруги.

*

Ибо, конечно, дулся из-за того, что Сяо Чжань ушел утром, ничего ему не сказав, но после вкусной еды, которую альфа якобы незаметно подкладывал ему в тарелку, оттаял. За обедом насущных тяжелых тем друзья не поднимали, словно сговорились заранее, и вообще атмосфера была до того приятной, что Сяо Чжань сумел ненадолго отвлечься и почти забыть о предстоящем. Почти.

- Оу-у… Бедные мои внутренности, - очаровательно морщась, Ибо схватил его руку и положил себе на живот. - Чжань-гэ, чувствуешь? Так пинается!

Сяо Чжань чувствовал.

- Люблю тебя, - пробормотал он и наклонился, целуя омегу в лоб. - И этого маленького ушуиста тоже.

- Я буду дядей мастера игры в чуйвань*, - гордо сказал Исюань, взмахивая жареным куриным крылышком. - Вот увидите.

- Я тоже, - подхватил Да Чжанвэй, - я точно буду любимым дядюшкой!

- Эй!

Исюань запротестовал, девчонки засмеялись, Ибо напомнил, что самым любимым по-любому намеревается быть Сынён, и комната наполнилась громкими радостными голосами, пока все в шутку спорили, кого из многочисленных дядюшек и тетушек детеныш вожака будет любить больше. А когда ажиотаж начал стихать, Сюань Лу вдруг поднялась на ноги и постучала палочками по краю чашки, привлекая внимание.

- Пользуясь случаем, хочу сделать объявление, - она почему-то слегка покраснела, обводя каждого из присутствующих лучистым взглядом. Ее супруга с преувеличенным интересом уставилась на свой салат. - Мы сами только на днях узнали, но… кажется, момент подходящий. Хоть здесь и сейчас присутствуют не все, кому хотелось бы сказать первыми… Это кажется верным. В общем, - сделав небольшую паузу, Лу-Лу прочистила горло, а потом по-дурацки заулыбалась во весь рот. - Цзыи тоже беременна.

На мгновение в комнате повисла тишина, а затем пространство взорвалось от радостных возгласов.

- Серьезно, цзе?! Ты весь день провела со мной и ничего не сказала? - аж слегка подскочивший от неожиданности Ибо принялся трепать хихикающую Цзыи, Исюань присвистнул, а Да Чжанвэй отсалютовал девушкам наполненной вином чашей.

- Обалдеть, - мягко рассмеялся Сяо Чжань. - Поздравляю! Это что получается..?

- В ближайшие несколько лет вас ждет веселый детский сад и много стирки, - добродушно подмигнул Аюнга.

- У нас детским садом уже не ограничивается, - продолжая широко улыбаться, хмыкнула Сюань Лу. - Цзыи уже вовсю мечтает, как они вырастут и поженятся, да, звездочка?

Смущенная Мэн Цзыи сравнялась по цвету со спелым помидором и спрятала лицо за веером.

- Кто? - не сразу понял Сяо Чжань, еле сдерживая переполняющие его нежность и восторг. - Наши дети? - Лу-Лу кивнула, и он рассмеялся, не выдержав, подтрунивая над младшей девушкой. - О, мэймэй, может они хотя бы родятся для начала?..

Этот момент был чудесным. Сяо Чжань почти забыл. Почти.

***

- Мы пойдем следом и действуем по твоей команде.

На крошечный поселок у подножья живописных гор опускалась ночь. Юньлун, укрывшись в тени позади дешевой придорожной корчмы вместе с Ху Бином, деловито проверил, легко ли выходит из ножен его изогнутый меч.

Ибо, словно чувствуя неладное, просил Сяо Чжаня остаться с ним этим вечером. И Сяо Чжань остался, пусть и был немного на взводе. Обнимал и целовал его столько, сколько потребовалось для того, чтобы омега был счастлив. Посмотрел на разученные в его отсутствие новые фокусы из купленного Исюанем на ярмарке реквизита, заставил низкий столик у кровати новыми вкусностями, почитал вместе с возлюбленным какую-то дурацкую сопливую балладу, которую Да-лаоши хотел превратить в спектакль, был рядом.

А потом Ибо уснул. Сяо Чжань сам себя постарался убедить в том, что удвоенная доза успокоительного в целебном отваре совсем ни при чем. Он чувствовал вину за несдержанное обещание мстить вместе, но абсолютную уверенность в необходимости этого шага - тоже. Его щеночку не нужно было лишний раз смотреть на кровь, слушать истошные крики и испытывать негативные эмоции. Даже если он заявлял, что готов. На самом деле Ибо не переносил насилие. Сяо Чжань не хотел втягивать его в эту мерзкую историю ещё глубже.

- Держитесь подальше, пока я не подам знак. Важно не попасться им на глаза раньше времени.

Юньлун кивнул и, ненавязчиво подтолкнув Ху Бина в плечо, ушел за ним в зелёный лесной сумрак. Сяо Чжань повернулся к Аюнге.

- Готов?

- А то, - мрачно усмехнулся бета, деловито одергивая рукава. - Я ж профессиональный артист. Мышь не подкопается.

- Заходим.

Перепроверив напоследок притаченное к поясу снаряжение и убедившись, что все на месте, Сяо Чжань решительно потянул на себя дверь захудалой корчмы. По ушам резануло громким скрипом плохо смазанных петель, и к вошедшим мимолетно обернулось не менее полутора десятка голов, но все, на что он сам обратил внимание - конкретные девять масляно поблескиващих в полумраке глаз.

*

- Только не сходи с ума.

Морщась и покряхтывая от напряжения, Юньлун с помощью Сяо Чжаня сбросил в старый каменный погреб бессознательного Чжихао, оказавшегося последним. Раздался удовлетворяющий звук кубарем катящегося по ступеням тела.

- И не собирался, - небрежно пожав плечами, альфа отпихнул в сторону опустевшую повозку и с жадным предвкушением уставился в чернеющий провал.

Выражение лица Шэн Цуна, который обернулся на странный шум и увидел, как четверо его подельников одновременно оседают на землю, было изумительным. Сяо Чжань собирался еще долго смаковать этот момент в своих мыслях.

Да и хруст вражеских костей был не хуже. Он только немного жалел, что друзья не позволили ему сразу отделить ставшие бесполезными конечности от тел и облегчить перевозимую ношу. Впрочем, это было неважно. Негодяи были обезврежены, и с минуту на минуту альфа собирался дать выход своему зверю, дрожащему от нетерпения и бешеной жажды терзать.

- Мы серьезно, - обеспокоено хмурясь, Аюнга придержал Сяо Чжаня за локоть и настойчиво попытался поймать взгляд его по-волчьему желтых глаз. - Никому из нас не нужно, чтобы ты пал жертвой безумия, которым страдает твой вид. Говорят, поддавшись кровожадности звериной натуры, точки невозврата достигнуть очень легко.

- Мне это не грозит, - рыкнул Сяо Чжань и стряхнул с себя его руку, недовольный задержкой и пустыми разговорами.

- Хорошо, хорошо. Я тебе верю. Просто помни, ради чего и кого ты это делаешь, договорились?

- Да, тебе ж скоро еще карапуза растить, - мягко добавил Юньлун. - И ты будешь хорошим отцом. Замечательным. Главное… не переборщи сегодня. Не становись чокнутым садистом. Ибо не хотел бы этого.

- Я получше вас знаю, чего Ибо хотел бы, а чего - нет.

- Само собой, - отступив на шаг с миролюбивой улыбкой, Аюнга развел руками. - И все же, будь он здесь, его обидчики были бы уже мертвы. Без лишних.. э-э… увечий. А мы все с чувством выполненного долга готовились бы ко сну.

- Короче, постарайся не ебануться окончательно, ты и так с приветом, - сварливо вмешался Ху Бин. - А я, кстати, действительно пойду и лягу спать. Моя часть уговора выполнена - опять, - с этими словами старший альфа резко развернулся на пятках и скорым шагом направился назад в поселок.

Выглядело это так, как будто он торопился убраться подальше от Сяо Чжаня и его друзей, а заодно и глубокого погреба на отшибе, где ждали своей незавидной участи его бывшие товарищи. По крайней мере, Сяо Чжаню нравилось думать, что подсознательно Ху Бин опасался разделить их судьбу.

- …свалил, да и гуй с ним, - пробормотал Юньлун и снова повернулся к другу. - А мы будем неподалеку. На всякий случай, и… через пару часов вернемся, чтобы увести тебя отсюда.

- Чего?! - возмутился Сяо Чжань, выныривая из своего выжидательного транса и оскаливаясь.

- Этого времени более чем достаточно, чтобы ты сделал все, что хотел, но не лишился рассудка на почве дозволенной жестокости, - твердо сказал Аюнга, без тени сомнения глядя ему в глаза. - Друг, это ради твоего же блага.

В глубине души Сяо Чжань неохотно признал, что в словах приятеля есть доля правды. Он был достаточно беспощаден и не был достаточно хладнокровен, чтобы просто взять и прекратить экзекуцию, если (когда) почувствует опасность утраты контроля над зверем и его свирепой яростью. Ситуация была… действительно особенной. В корчме, с радостью поверившие в легенду Аюнги, ублюдки выдали новую порцию таких отборных мерзостей, что альфу трясло от осознания того, что они собирались сделать с его омегой. Как будто было недостаточно вреда, который они уже ему причинили. Как будто он не собирался убить их за одно лишь похищение и изначальные намерения.

- … четыре часа, - в итоге раздраженно выплюнул Сяо Чжань, отворачиваясь.

- Три, - тут же возразил Юньлун и быстро согласился сам с собой. - Вот и договорились.

Не желая продолжать бестолковый спор, Сяо Чжань отстраненно кивнул. Из глубин погреба, инфернальным эхом отражаясь от каменных стен, уже доносились первые стоны и всхлипы - кто-то из подонков пришел в себя и обнаружил перебитые конечности.

Самое время.

- Вот, - уже стоя на первой ведущей вниз ступени, он все же остановился и вложил в руку Аюнги деревянный медальон, потемневший за годы беспрерывного ношения на груди, но не утративший красоты и символической ценности. - Это подарок Ибо. Покажешь мне, если… если я буду совсем не в себе.

- Понял. Будем надеяться, что этого не понадобится.

С уважительной осторожностью Аюнга убрал талисман в свою поясную сумку, а Сяо Чжань снял со стены факел и захлопнул дверь, надежно хороня под землей себя вместе со всем самым темным и страшным, что накопилось в его душе.

⌑≫─━━━┉┅∎⋉⋇⋊∎┅┉━━━─≪⌑

Ибо знал, что злиться бесполезно, но злился все равно. Не так сильно, как мог бы, но начиная с момента, когда он проснулся и заметил отчаянные попытки друзей отвлечь его от отсутствия мужа, не мог не чувствовать разочарования.

- Ты ведь обещал, гэ.

Сяо Чжань согласно вздыхал, виновато смотрел на него своими большими красивыми глазами, но ни капли не раскаивался. От его кожи и еще влажных волос пахло речной водой и дешевым гостиничным мылом. Добытая где-то новая одежда была настолько чистой, что еще не успела помяться. Под ногтями не было ни одной темной полоски запекшейся крови, хотя в предыдущие дни подобные мелочи были самым последним, что его заботило. Он так старался сделать вид, что не произошло ничего примечательного, что мгновенно выдал себя с потрохами.

Можно подумать Ибо не догадывался, как его альфа предпочитает решать такие проблемы. Однажды бандит-неудачник, решивший шантажом вытрясти их них побольше денег, сломал омеге палец. Прежде чем разорвать глотку бедолаги, Сяо Чжань оттяпал ему руку по локоть.

Знаем, проходили.

И ведь Ибо совсем не сочувствовал тем мудакам! Он бы и сам с удовольствием сломал пару носов. И где-то в глубине души он даже надеялся, что Сяо Чжань их немного побьет в назидание. Просто…

Просто его бесило то, что супруг нарушил данное накануне обещание и провернул карательную операцию тайком, у него за спиной. А потом, словно этого было мало, попытался замять произошедшее, мол, предоставился удачный момент, да как-то оно само так получилось. Ибо терпеть не мог, когда его альфа вел себя подобным образом. Даже если из самых лучших побуждений. Он-то искренне считал, что эти выкрутасы давно остались в прошлом. Но нет.

Теперь еще и Исюань, обеспокоенный тем, что двинуться в путь им пришлось гораздо раньше, чем было бы безопасно для здоровья омеги и ребенка, вел себя как курица-наседка. Ибо безоговорочно любил названного старшего брата, и бесконечно ценил проявляемую им заботу, но учитывая совокупность накопившихся негативных факторов, не мог не раздражаться. Хорошо хоть Да-лаоши был слишком сосредоточен на том, чтобы управлять экипажем как можно аккуратнее, и хотя бы временно не участвовал в приступе фанатичной опеки.

А Сяо Чжань был категорически изгнан в кибитку девчонок. Так проще было его игнорировать. Зная себя, Ибо подозревал, что неизбежно оттает к вечеру, потому что соскучится, но пока, снова и снова прокручиваемый в голове их последний разговор продолжал злить его.

- Они еще живы.

- Что?

Ибо вздрогнул, не ожидая, что царящее на протяжении всего утра тяжелое многозначительное молчание между ними прервется так внезапно.

- Гуанъюй и Чжихао. Они еще живы. Я не хотел, чтобы для них все закончилось слишком быстро. Ни для кого из них. Но остальные оказались слабоваты. На удивление, даже праймы. В общем, если ты правда этого хочешь… я отнесу тебя туда. Ты можешь закончить начатое. Или мы сделаем это вместе.

- Гэ, ты чего?! Ты… ты… - шокированный, Ибо даже слов не мог подобрать, и вместо этого издавал какие-то забавные полузадушенные звуки. - Ты… полночи был там… и еще не закончил..?

- Закончил. По большей части. Можно просто забыть про них. К завтрашнему утру они все равно будут мертвы. Хорошо заточенный молодой бамбук и кровопотеря сделают свое дело.

- Гэ-э-э… - не до конца веря своим ушам, омега забился в середину огромного вороха одеял, временно заменяющих ему гнездо, и скуксился. - Ну что ты наделал… зачем так жестоко… а вдруг они превратятся в гуев, или демонов, или еще каких-нибудь злобных духов и будут преследовать нас?!

По лицу Сяо Чжаня было очевидно, что о возвращении врагов в виде нежити он даже не подумал, однако спустя пару мгновений смятения он не обеспокоился подобной перспективой.

- Подумаешь, - тихо пробормотал он. - Во-первых, хрен они оттуда выберутся. Во-вторых, мы столько нечисти уже перебили, что справиться с этими недоумками будет проще простого. В любом случае, я сделал все, чтобы даже восстав после смерти они и пальцем тебя тронуть не сумели. Никто из них больше никогда не причинит тебе вреда. Клянусь. Так что, если дело в этом…

Тогда Ибо сердито буркнул “нет, не в этом” и замолчал, неуверенный, почему знание о том, что где-то там медленно и мучительно умирают те, кому он и сам желал смерти, причиняет ему такой дискомфорт.

Теперь он думал, что частично тот дискомфорт мог быть обусловлен только-только начавшими заживать травмами, обидой, волнением о ребенке, и тем, что ему очень некстати дико захотелось сушеных бананов в белом рисовом уксусе. И вяленых кальмаров. Чего, естественно, в этой дыре днем с огнем было не сыскать.

А так, ну покончили с мерзавцами без его участия, да и хрен бы с ними. В качестве приятного бонуса еще и домой поехали раньше.

Однако как ни крути, Сяо Чжань был не прав, и все тут.

Хмуро буравя взглядом пейзаж за окном, и делая вид, что прилежно пьет очередную подсунутую братом настойку, Ибо вдруг углядел хаотичные глубокие борозды, раздербанившие колею. И в то же мгновение все внутри обдало парализующим холодом - задавленный и как будто бы с концами похороненный страх всколыхнулся с новой силой, сковывая омегу оцепенением.

Несмотря на прошедшее время, и немалое количество вперед них прорвавшихся на перевал экипажей, никто не озаботился убрать с дороги мусор - только самые крупные куски разломанной повозки отшвырнули на обочину. Следом на глаза попалось разорванное о камни нарядное ханьфу, купленные на ярмарке и испорченные теперь безделушки, и Ибо медленно-медленно выпустил из онемевших пальцев настойку, сполз с сиденья на пол, обхватывая себя руками и сворачиваясь в клубок. Оцепенение стремительно сменилось острой тревогой и дрожью, которую не остановили даже теплые объятия не на шутку всполошившегося Исюаня.

Когда что-то ударилось о заднюю стенку повозки и начало приближаться, омеге показалось, что он вот-вот задохнется от нехватки воздуха.

- Эй-эй, тише, мой хороший, дыши… Дыши, вот так. Все в порядке, я рядом, мы в безопасности. Друг, ты не против?.. Угу, спасибо… Да, с ним такое уже бывало, я справлюсь… Дыши, щеночек, осталось совсем чуть-чуть, завтра мы будем дома. Ты решил, в какой комнате хочешь свить гнездышко? Я у мастера Тан такие уютные мягкие штуки приглядел… зеленые… Тебе точно понравится…

На ходу запрыгнувший в кибитку Сяо Чжань нежно прижимал супруга к своей груди, гладил, легонько потирал феромонными железами на запястьях и не переставал говорить о всякой ерунде, пока приступ паники не отступил. Его аромат, древесно-пряный и теплый, быстро вытеснил из тела омеги ледяную тревогу. Забыв, что злился на него, Ибо уткнулся лицом в шею возлюбленного, зажмурился - и не открывал глаза до тех пор, пока их экипаж не миновал самую высокую точку перевала, а дорога не пошла вниз.

***

Когда Сяо Чжань покинул затерянный в лесу каменный погреб и вернулся на постоялый двор, то на пути в их с Ибо комнату наткнулся на бодрствующего в ожидании новостей Да Чжанвэя. Обычно жизнерадостный мужчина был нетипично серьезен, даже мрачен; он окинул альфу критическим взором, мельком глянул на выразительно молчащих Аюнгу и Юньлуна за его спиной, все понял, и первым делом сказал:

- Нам придется уехать отсюда как можно скорее.

Ну а затем запретил Сяо Чжаню приближаться к омеге, пока он как следует не приведет себя в порядок. И, конечно, был прав. Никому не понравится спросонья открыть глаза и увидеть шалого окровавленного демона вместо любимого мужа.

В этот же день все они двинулись в путь, не дожидаясь, пока далунцы заметят исчезновение младшего командира Шэна и его шайки, и начнут подозревать тех, кого в последний раз видели с ним.

План отъезда был весьма поверхностный и хаотичный, буквально склепанный на ходу, но с помощью везения и старой-верной тактики отвлечения сработал. Девушкам пришлось наступить себе на горло и пофлиртовать со скучающими у ворот охранниками, но зато задолбавшиеся тщетно досматривать всех подряд стражи не стали уделять большого внимания сопутствующей красавицам скромной компании. Ибо и Ху Бин смогли без проблем покинуть приграничный поселок.

Новое препятствие ждало их у самого перевала - дорога все еще была перекрыта людьми Далуна. Но, как на удачу, кто-то из скопившейся очереди путников не выдержал такого произвола, возмутился, и затеял потасовку. Это было именно то, что нужно - Сяо Чжань и его друзья в общем-то планировали сделать то же самое - но в итоге все, что им оставалось, это проскочить под шумок.

И вот все они наконец-то ехали домой.

Изгнанный сердитым супругом из экипажа Да-лаоши, Сяо Чжань подсел в кибитку своей верной подруги и рефлексировал. Он даже не обращал внимание на обстановку вокруг, пока интуиция и учуявший неладное нос не вернули его в реальность.

Под колесами стелилась та самая дорога, где несколько дней назад монстр атаковал одинокую повозку, и по позвоночнику альфы пробежал табун колких мурашек. Осколочными фрагментами воспоминаний тут же разлетелись смятение, ярость битвы, испытанный страх, но долго варится в смешанных эмоциях ему не пришлось: реальный, не из воспоминаний, запах нуждающегося в нем омеги заставил его буквально сорваться с места и ринуться на помощь.

Теперь, когда Ибо вроде бы успокоился, но все равно продолжал прижиматься к нему, Сяо Чжань тоже почувствовал себя лучше. Он знал, что пока не прощен окончательно, но это было уже что-то; по крайней мере гораздо лучше, чем отстраненный холод, которым обычно ласковый и прилипчивый супруг одаривал его весь день.

Никто не стал выгонять его из повозки, даже после того, как место катастрофы осталось далеко позади.

Ночь у костра прошла на удивление спокойно. Волк пушистым теплым сторожем свернулся вокруг своего возлюбленного, и под приглушенное биение двух драгоценных сердец видел на редкость хорошие сны. Кто бы что ни говорил, свершенная праведная месть была сладка.

С новым рассветом они вновь запрягли лошадей, а когда показался дорожный знак с указанием на Вэйфан и Одинокую Скалу, Сяо Чжань наконец-то взаправду почувствовал, что жуткое злоключение осталось позади.

- Я тут подумал, а не поехать ли нам вперед? - короткий привал, в основном ради того, чтобы дать отдохнуть животным, подходил к концу. Первым закончив поить своего коня, Аюнга подошел к Сяо Чжаню. - Ибо все еще слишком бледный. По пути в Вэйфан мы могли бы заглянуть к вам, и попросить Ван-иши выехать навстречу.

- Хорошая мысль, - без лишних раздумий одобрил альфа. - Да, поспешите. Тебе и Юньлуну следовало вернуться еще позавчера. Лучше не заставлять наших друзей ждать еще дольше, а то начнется переполох.

Кроме того, все они ехали очень медленно, из-за опасений за здоровье омеги, тогда как на самом деле у двух из трех экипажей не было такой нужды. Цзыи, хоть уже и начала проявлять необычные вкусовые пристрастия, была все еще очень далека от необходимости соблюдать подобную осторожность.

- Это точно… что ж, так и поступим, - кивнул Аюнга и понизил голос, наклоняясь ближе. - А с ним-то нам что..?

Проследив за его взглядом, Сяо Чжань наткнулся на Ху Бина. Тот, кажется, нашел общий язык с Юньлуном - по крайней мере, на взгляд со стороны они вели весьма приятную беседу, и к тому же, последние сутки Сяо Чжаня никто не доставал.

- Отведите его в “Танцующий Цилинь”. Пусть лао Цянь обеспечит ему комнату и еду на первое время, я рассчитаюсь - только в пределах разумного! Никаких оргий с куртизанками - а дальше посмотрим. Что-нибудь придумаем.

Аюнга тихо хохотнул и пообещал, что при необходимости сможет предоставить Ху Бину койко-место в казармах и работу в рядах городской стражи - раз уж у того есть соответствующий опыт.

А затем их повозка тронулась в путь, быстро набирая темп. Ху Бин попытался пообщаться с Ибо напоследок, но ни Сяо Чжань, ни Юньлун, не дали ему для этого достаточно времени.

Да и к лучшему.

- А вы не хотите ускориться?

Отвечая на вопрос друга, Сюань Лу отрицательно мотнула головой.

- Да нет. Ребята предупредят наших о задержке, так что волноваться никто не будет. А я пока не хочу снова оставлять вас одних.

- С нами Исюань и Да-лаоши, - заметил Сяо Чжань, но девушка отмахнулась.

- Все равно. Нет смысла торопиться. К тому же… - она оглянулась, отмечая, что супруги нет рядом, и немного смущенно добавила, - предпочитаю перестраховаться. Ты же знаешь, у нас с Цзыи никак не получалось… ну… в общем, не хочу, чтобы что-нибудь случилось. Раз уж такой темп подходит Ибо, то и нам тоже.

Невольно выдохнув тихое “оу”, Сяо Чжань кивнул. Лу-Лу не часто посвящала его в подробности своей личной жизни, предпочитая советы женщин, но в любом случае, он был рад компании близких.

Ван Хань, как они и предполагали, действительно встретил их на полпути.

Встревоженный и тяжело нагруженный доброй половиной своего врачебного арсенала, он немедленно взял омегу под свою по-отечески неусыпную опеку, и где-то здесь Сяо Чжань успокоился окончательно, оставляя подкравшееся было безумие и отчаяние в прошлом.

⌑≫─━━━┉┅∎⋉⋇⋊∎┅┉━━━─≪⌑

Трудолюбивые умельцы не только достроили их жилищу новую комнату и вынесли мастерскую в отдельный маленький сарайчик, но и сдвинули одну из изначально заложенных стен, обеспечив, таким образом, будущим родителям полноценную уединенную спальню. Повесить двери не успели, однако это была сущая мелочь, и все в целом было гораздо круче, чем Сяо Чжань ожидал - их с Ибо дом увеличился вдвое. Правда, одобрив изменения, омега все равно угнездился поверх кана на старом-привычном месте, но потенциал обновленного пространства приводил их обоих в восторг.

И если Ибо больше интересовала практическая часть - чтобы и у ребенка, и у них самих было все необходимое, желательно с запасом - то отдушина Сяо Чжаня была в декоре. Он проводил долгие вечера, мастеря различные штуки и украшая свое самое любимое место в мире, чтобы жилье было не просто удобным, но и красивым. Это походило на медитацию и здорово помогало поддержанию внутреннего равновесия. Что, в свою очередь, было особенно важно на фоне переменчивого эмоционального состояния омеги.

К восьмому месяцу, Ибо наконец-то чуточку округлился. Не только в животике - во всех смыслах. Сяо Чжань находил это до ужаса очаровательным. Держать руки при себе было нереально сложно - так и хотелось ущипнуть, шлепнуть, погладить, потискать… особенно потискать. Но все то, что начиналось как игривые милашества, зачастую имело свойство переходить в жаркий секс, а по поводу любых излишне активных взаимодействий Ван Хань был категоричен. После полученных травм и переживаний что-то внутри Ибо до сих пор балансировало на опасной грани, то и дело давая о себе знать, поэтому хоть Сяо Чжань никогда не уточнял в открытую, было очевидно, что совать в него член - это плохая идея. Даже во время гона, который пришел по расписанию.

Решив проявить особую осторожность, он предпринял было попытку слинять из дома на пару дней, чтобы просто перетерпеть, но услышав об этом, возлюбленный одарил его таким взглядом, что идея скончалась в зародыше.

- Как же обидно, что у омег природой предусмотрена всего одна дырка и нет ни рта, ни рук… да, Чжань-гэ?.. И как нам только терпения хватило до сих пор…

Театр шел Ибо на пользу. Он научился ну о-очень выразительно закатывать глаза. Такой сарказм ни с чем не перепутаешь.

Сяо Чжань хлопнул себя ладонью по лицу, неловко хохотнул, и остался.

И, как вскоре выяснилось, аромат уже глубоко беременного омеги сглаживал симптомы как минимум вдвое. Это был самый легкий гон в его жизни, он не испытывал особых неудобств из-за ограничений, и если уж начистоту, они оба были только рады поводу эти ограничения немного ослабить.

И ничего плохого не произошло, если не считать того, что малыш весь извертелся и еще сутки после никак не мог оставить в покое мочевой пузырь непутевого родителя.

- Не смей смеяться, - сурово предупредил Ибо, когда в очередной раз неохотно вылез из гнезда, уронил на пол одну из многочисленных подушек, и не смог тут же поднять ее из-за мешающего живота.

- Даже не думал, - клятвенно уверил его Сяо Чжань, прикрывая ладонью дрожащие от еле сдерживаемого добродушного смеха губы.

Эта новоприобретенная омегой неуклюжесть была просто нереально милой. Прежде всегда такой подвижный и ловкий, Ибо бесился из-за собственной неповоротливости, ворчал, жаловался, а в глазах опьяненного гормонами альфы становился еще милее. Доходило до того, что иногда Сяо Чжаню требовалось отойти и покричать в подушку от переизбытка нежных чувств, иначе существовал риск задушить супруга в объятиях.

- Я уже уста-а-л быть беременны-ым… - проныл Ибо вернувшись, и раздраженно-резкими движениями принялся закапываться в гнездо.

Сяо Чжань, которого он туда великодушно пустил, помог ему удобно устроиться, а затем подтянул его к себе под бок и уткнулся в теплый загривок. Глубоко вдохнул, лизнул чуть выпуклую метку на нежной коже, на мгновение прихватил губами. Мое.

- Осталось немного, - пробормотал он, легонько поглаживая тяжелый живот возлюбленного. - Ты прекрасно справляешься, детка. Моя умница. Я очень, очень сильно люблю тебя.

⌑≫─┅∎⋉ две недели спустя ⋊∎┅─≪⌑

Казалось бы, Ибо давно должен был уснуть, умаявшись после возни со сбором урожая поздних ягод, сомнительных попыток научиться варить варенье под руководством тетушки Мин и долгого застолья из-за дня рождения Цзаньцзиня. Размеренное дыхание Сяо Чжаня щекотало его шею, с улицы изредка доносились веселые голоса засидевшихся допоздна, из дальнего угла слышалось забавное посапывание соседского кота, который повадился пробираться к ним в дом. Привычные уютные звуки, не считая постукивающей в окно ветки разросшегося куста жимолости.

“Нужно будет прямо с утра его подрезать”, - отстраненно подумал Ибо, и тяжело вздохнул, сам не зная, чего ему никак не спится. Все было хорошо. Старательно свитое гнездо было самым уютным местом в мире, дом был полностью адаптирован к появлению крохи, стая была дружной и сплоченной, у коммуны были деньги и запасы на зиму, все были здоровы и довольны жизнью. Раны от нападения давно зажили, имя для малютки выбрано, кошмары сводились к минимуму. Совершенно не о чем волноваться. И все же, какое-то странное тяжелое чувство в груди не проходило, заставляя его бессмысленно пялиться в потолок и выискивать зловещие образы в пляшущих по нему тенях от дрожащего на легком сквозняке огоньке ночника.

Беззвучно ворча, Ибо перевернулся на другой бок, стараясь устроить живот поудобнее, не потревожив ни супруга, ни ребенка, и бессознательно потер грудь, надеясь, что неприятные ощущения вот-вот пропадут. Но прикосновение вдруг отозвалось неожиданной болью и он невольно зашипел сквозь зубы, жмурясь и судорожно сжимая край подушки.

- Детка?.. - попытка не разбудить Сяо Чжаня была провалена. Еще не до конца разлепив глаза, альфа взволнованно приподнялся, готовый вскочить и бежать за помощью, и потянулся к возлюбленному. - Что-то не так?

- Да нормально, просто… - Ибо снова аккуратно изменил позу, ложась на спину, и поморщился. Мягкая ткань ночной рубашки ни с того ни с сего показалась грубой и колючей в районе сосков. Он поерзал. - Извини. Ерунда. Спи дальше.

- Нет уж, - Сяо Чжань окинул омегу внимательным взглядом, нахмурился, и пододвинулся вплотную, отодвигая в сторону одеяло. - Где болит?

Чувствуя себя немного виноватым за то, что разбудил мужа после довольно утомительного дня, Ибо предпринял попытку съехать с темы и все-таки вернуться ко сну, но куда там - защитные качества альфы и так доминировали в его поведении с самого начала беременности, а уж после пережитых ими злоключений и ближе к родам разыгрались не на шутку, усиливаясь пропорционально размеру живота. Омега даже чихнуть не мог, чтобы не взволновать его, а уж тут…

Мозолистая, но теплая и ласковая ладонь Сяо Чжаня развела в стороны полы рубашки и осторожно дотронулась, и это уже не было так неприятно. С виду грудь омеги оставалась плоской, но по ощущениям как будто прибавила в объеме, казалась болезненной и необычно твердой, а набухшие горячие соски - гиперчувствительными. Давно смирившийся с происходящими в теле изменениями, Ибо только в очередной раз вздохнул.

- Видишь? Все нормально. Просто… не тыкай. Наверное, так и должно быть…

- Хм-м… - некоторое время Сяо Чжань бережно поглаживал шелковистую кожу, внимательно следя за реакцией на свои прикосновения, затем погрузился в раздумья. Однако, когда после наводящих вопросов омега признал, что грудь ноет уже целый день, на его лице отразилась растерянность, смешанная с любопытством. - Ну, на самом деле вариантов не так уж много… Молоко?

- Рано ж еще, - буркнул Ибо, подавляя зевок. - Хань-гэ сказал, это после…

- Ты не совсем человек, - мягко напомнил альфа. - Мало ли, как оно… Можно?

Ибо кивнул, не до конца уверенный, что именно супруг имеет в виду, но позволяя ему делать что душе будет угодно, лишь бы успокоился. Его самого, наконец-то, вроде потянуло в сон.

- Ты же знаешь, что тебе все можно, гэ.

Сяо Чжань нежно улыбнулся, устроился поудобнее и наклонился, прикасаясь к груди губами. И, ох, это было уже гораздо приятнее - все еще чуточку больно, но так, по-хорошему. Ибо даже застонал тихонько, довольно прикрывая глаза и запуская руки в его волосы. Скверное было настроение мигом сдвинулось к предвкушающе-возбужденному спектру. Мягкий горячий язык вкруговую скользил по ареоле, то лаская совсем легонько, то усиливая нажим, деликатно массировал, и отзывался искорками удовольствия внизу живота.

А потом, спустя минуту или около того, когда омега окончательно расслабился и задышал чаще, Сяо Чжань обнял губами горошинку соска и пососал.

Если честно, Ибо не верил, что из этого что-нибудь получится, но как оказалось, его тело только этого и ждало - сопровождаясь щекоткой и легким покалыванием давящая тяжесть буквально начала вытекать. Ощущения были вроде приятные, но до того непривычные, что он невольно всхлипнул и дернулся, шокировано глядя тонкую белую струйку, стекающую со второго соска на пальцы альфы.

- Ох-хренеть, - простонал он на выдохе, и Сяо Чжань приподнял голову, облизывая губы. Его глаза были абсолютно черными и шалыми от возбуждения.

- Охренеть хорошо, или охренеть плохо? - хрипловато уточнил он. - Мне перестать?

- Нет! - выпалил Ибо, кусая губы, и едва сдерживая растерянно-жалобное хныканье. - Нет, продолжай, это хорошо, пожалуйста…

Альфа даже отвечать не стал - тут же припал обратно с голодным утробным рычанием и не останавливался до тех пор, пока молоко не кончилось. Неохотно оторвавшись от блестящего припухшего соска, он сразу потянулся ко второму, настойчиво подгребая омегу к себе поближе и глубоко вдыхая разлившийся в воздухе аромат.

- Такой сладкий, - пробормотал Сяо Чжань, откровенно балдея, и не в силах насытиться возлюбленным. - Кажется, я уже завидую нашему ребенку… Хотя, знаешь что… думаю, нам тут обоим хватит…

- Гэ-э, не говори та-ак, - простонал Ибо, до ужаса смущенный, подрагивающий от наплыва чувств и перевозбужденный одновременно. - Это как-то… по-извращенски…

- Да ладно, - едва слизав белые потеки со своей ладони, альфа опустил руку вниз, между бедер супруга, ожидаемо натыкаясь на твердый член, а затем погружая пальцы в горячие, скользкие от влаги складочки. - Тебе это нравится. Очень. Такой мокрый, как будто я уже не втрахал в тебя щенка. Все мало, а? Хочешь еще? Конечно, хочешь… моя маленькая течная сучка…

Вместо ответа, красный, как рак, Ибо поцеловал его, чтобы заткнуть. Сяо Чжань с удовольствием поделился с ним сладковатым вкусом, чувствуя себя пьяным и до одури счастливым, а затем вновь спустился к жаждущей его внимания груди; и еще ниже, когда молока больше не осталось.

***

Как бы ему ни хотелось послать все к черту, дела нужно было делать. Существовали вопросы, которые никто, кроме вожака, не имел права решать, и по этой причине Сяо Чжань уже больше половины дня торчал в Вэйфане, на собрании глав всех окрестных населенных пунктов. Переговоры, формальности, соглашения, снова переговоры; через пару часов после условного обеда - как такового обеда не случилось - альфа завис на крыльце здания советов, формально присутствуя в зале и краем уха все еще слушая доклады министров и послов, иногда поддакивая Аюнге, но мыслями пребывая вдали отсюда. Гораздо больше торговых договоров его заботила семья - переживания, надежды и чаяния, вот-вот грядущие перемены…

Переполошенный дядюшка Чун ворвался в поле его зрения внезапно, как гром среди ясного неба.

- Сяньшэ-э-эн!! - во всю глотку завопил он издалека, едва завидев альфу. Руками мужчина махал так быстро, что напоминал мельницу, и приближался удивительно резво для своего возраста, не обращая внимания на шарахающихся от него прохожих. - Начало-о-сь!

- Что началось? - недоуменно отозвался Сяо Чжань, все еще погруженный в свои пространные размышления, и отвлеченный на насущные дела.

- Как что?! - громко пыхтя, дядюшка Чун резко остановился у подножия ступеней и сложился пополам, пытаясь отдышаться. - Схватки! У супруга Вашего уж воды отошли! Господин лекарь велел Вас найти, и мы все ка-ак побежали…

Сначала альфа уронил заверенный сургучной печатью договор, который держал в руках, затем челюсть. А еще секунду спустя вихрем сорвался с места, даже не подумав о том, что следовало бы предупредить кого-нибудь о срочной необходимости уйти. Впрочем, если судить по смутно донесшемуся в спину “удачи!”, крики дядюшки не остались незамеченными.

Вообще-то Ван Хань прогнозировал появление малыша на свет не раньше, чем через две-три недели, но вот Сяо Чжань несся так быстро, что не чуял под собой ног, и помимо проживания бешеного водоворота самых разнообразных эмоций холодел от страха. Как-то так вышло, что до сего момента он не задумывался именно о самом моменте родов. Его голова была забита непосредственно протеканием беременности и опасениями перед возможными осложнениями, а мечты сосредоточены уже где-то там, в будущем, где малютка учится ходить и говорить. Значимых событий между этими двумя временными промежутками как будто не существовало, а теперь реальность безжалостно кидала ему в лицо жутковатые подробности, к которым он не был морально готов.

Ну как, в лицо. Пронзительные крики боли ввинтились в его уши еще до того, как он ворвался домой, а гора окровавленных полотенец словно сама кинулась под ноги, едва он переступил порог, но в целом да, ощущалось это как неожиданно вылитое на голову ведро ледяной воды.

- Не смей падать в обморок, - небрежно бросил через плечо озабоченный Исюань, крайне сосредоточенный на том, что происходило в нижней половине тела омеги. - Нам некогда с тобой возиться.

- Не упаду, - кое-как прохрипел Сяо Чжань, тут же вопреки обещанию чувствуя, как мир начинает подозрительно покачиваться. Благо, его внутренний волк вовремя встрепенулся и спас человеческую ипостась от неминуемого позора. Зверь есть зверь - он куда проще относился к таким вещам. Подошли ближе, сели на попу, протянули омеге лапу, за которую можно ухватиться, ждем. Роды и роды, чего бухтеть-то.

Жаль, что Сяо Чжань-человек не мог быть таким же спокойным. Ибо так сильно сжимал его ладонь, что угрожающе хрустели кости, рядом звучали пугающие фразы вроде “неправильное предлежание” и “слишком узкие бедра”, лилась кровь и градом катился пот, время шло, ребенок никак не рождался, от паники иногда забывалось дышать.

Воспоминания обо всем этом у альфы остались очень ограниченно-фрагментарные, и если честно он надеялся, что у его возлюбленного тоже. Это к лучшему, иначе второй раз на такое добровольно не подпишешься.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем искрящееся от напряжения пространство прорезал истошный младенческий крик, а Ибо обмяк и затих, изможденный и бледный до синевы. Благо, Ван Ханю не пришла в голову идея предложить Сяо Чжаню перерезать пуповину. Для новоиспеченного, и так переволновавшегося отца это, наверное, было бы слишком.

- Поздравляю, папаша, - старший бета, счастливо улыбаясь, вручил Сяо Чжаню маленький пищащий сверток и размашистым жестом вытер пот со лба. - Здоровая, крепенькая девочка. Аккуратно держи! Придерживай головку…

Да что уж там аккуратно - альфа дышать-то на нее боялся. Малышка казалась такой крошечной, такой хрупкой, что даже не верилось, как такая кроха могла наделать столько шума. Животный инстинкт тут же дал понять, что с этого момента Сяо Чжань ради дочери готов на все. Человеческий разум, еще не до конца осознавший произошедшее, отметил, что новорожденный ребенок довольно страшненький и похож на сморщенную печеную тыкву, и в первую очередь забеспокоился об омеге.

- Он… в порядке? - слова давались с трудом, но Ибо лежал так тихо и неподвижно, что у Сяо Чжаня сжималось сердце.

- Ничего, ничего, - покряхтывая, Ван Хань поспешно обошел постель и снова склонился над юношей. - Нормально… Это с непривычки… Сейчас очухается…

Через пару напряженных волнительных минут Ибо действительно пришел в себя, к вящему облегчению всех присутствующих. Правда, видок у него был немного безумный и кажется, в голове царила полная неразбериха.

Пока Исюань и Ван Хань продолжали хлопотать над ним, омега взглянул на младенца в руках супруга и сделал такие страшные глаза, что Сяо Чжань ни с того ни с сего снова испугался сам.

- Чжань-лан, сколько у нее пальцев?! - сорванным шепотом спросил Ибо, и альфа, совершенно не ожидавший такого вопроса, ошалело уставился на беспорядочно мотающиеся крошечные ножки и кулачки.

- Два...дцать? - неуверенно ответил он, и запаниковал ещё больше, когда Ибо в ужасе прижал ладони ко рту.

- Так много?!

"А сколько нужно??" - судорожно промелькнуло в мозгу, но пока Сяо Чжань тщетно пытался пересчитать махонькие пальчики с другим результатом, Ван Хань рассмеялся и преувеличенно драматично вздохнул.

- Ай-а, молодежь… спокойно, все у нее на месте, даже намеки на вторичный пол. А-Бо, не сходи с ума, пальцев и должно быть двадцать, у тебя и Сяо Чжаня столько же.

- Да?.. ох… точно… - на мгновение Ибо вроде успокоился, но тут же заволновался снова. - А почему она лысая?!

Теперь уже захихикал и Исюань, с интересом заглядывая альфе через плечо.

- Это же младенец, Ибао! Стоило бы переживать, если бы она была волосатая. Таких обычно в цирк сдают... Кстати, вы уже решили, как ее назовете?

- Угу. Не стали долго выдумывать, - утвердительно кивнул Сяо Чжань, не в силах оторвать взгляд от красного детского личика. Эмоции были неописуемые. - Объединим имена наших матерей, они заслуживают, чтобы память о них почтили таким образом.

- Хорошее решение, - одобрил Ван Хань, несколько раз задумчиво произнеся имя вслух. - Благозвучное. Ей подходит.

Малютка открыла беззубый ротик и издала пронзительный, совсем не благозвучный вопль, от которого сворачивались уши. Ибо инстинктивно потянулся к ней и вздрогнул, удивленно глядя на стремительно расползающееся по груди влажные пятна.

Жизнь приобретала интересный поворот.

- Добро пожаловать в наш мир, Сяо Ифэй, - пробормотал Ван Хань, осторожно забирая кроху из рук отца и передавая ее омеге. - Да хранит тебя Белая Богиня и пусть Семь Лун отныне всегда освещают твой путь во мраке хаоса Поднебесной.

⌑≫─┅∎⋉ три месяца спустя ⋊∎┅─≪⌑

Обновленный городской храм торжественно открыли на Дунчжи, и щедро украшенные алтари ломились от традиционных жертвоприношений Небу. Свежий морозный воздух на много ли окрест разносил ароматы благовоний и еды, а улицы и площади были битком забиты радостно галдящими, отдыхающими людьми. С наступлением темноты все расползутся по домам, чтобы отпраздновать только в кругу семьи, но пока вовсю царила пора развлечений. После совершенных монахами обрядов и ритуалов ступени храма заняли уличные артисты и астрономы-предсказатели, так что Сяо Чжань пристроился в сторонке от эпицентра толпы, покачивая безмятежно дрыхнущую в перевязи-переноске малышку, и бдил на расстоянии, чтобы Ибо не вздумал вытворить чего-нибудь слишком опасного.

- По нему и не скажешь, что только недавно первенцем обзавелся. Если б я не знал наверняка, то сходу и не поверил бы.

Подавив обреченный вздох, Сяо Чжань неохотно повернулся к незаметно подошедшему Ху Бину. Глаза старшего мужчины неотрывно следили за представлением: балансируя на плечах у загримированного под снежного духа и играющего на бамбуковой флейте Вэньханя, в окружении выдыхающих огонь Сынёна и Сонджу, Ибо как раз жонглировал хурмой. Выглядело эффектно, не поспоришь; корзинка в руках Исюаня беспрерывно звенела от падающих в нее монет. И да, омега тоже выглядел прекрасно: сияющий от радости и бодрый, как будто не подрывался к плачущей дочери по нескольку раз за ночь, как прежде стройный и гибкий, скачущий козликом, словно ничего и не было - даже бинтов, предотвращающих подтекание молока. Вообще-то Сяо Чжань им жутко гордился, хотя и скучал немного, в глубине души, по прелестной округлости и милой неуклюжести последних месяцев беременности.

Все у них было замечательно, вот только постоянно маячащий где-то поблизости и желающий общаться Ху Бин все так же раздражал.

- Если ты за деньгами, то Ибо приготовил их еще утром. Можешь дождаться конца представления, или попробовать спросить в театре, он вечно бросает там вещи.

- Пф-ф, опять ты свое. Что если я просто провожу здесь время? - приподняв брови, Ху Бин наконец-то оторвал взгляд от омеги и посмотрел на его недовольного альфу.

- Да не заливай, - Сяо Чжань выразительно хмыкнул, и чтобы занять чем-то руки, принялся поправлять укутывающее ребенка одеяло. - Ты со мной никогда просто так не разговариваешь, только когда тебе что-то нужно.

- Может, это потому, что ты не даешь мне шанса?

“Хорошая попытка, но нет”, - мельком подумал Сяо Чжань, однако ответить не успел: Ибо и его братья закончили свое шоу, освобождая место для глотателя шпаг и приезжих музыкантов, и толпа пришла в движение, реорганизуясь, случайно оттесняя альф друг от друга. В любом случае, разговор был бестолковым: нормально дружить с Ху Бином не получалось, потому что он продолжал вести себя как высокомерный засранец. И если на пренебрежение к себе Сяо Чжань мог бы закрыть глаза - в конце концов, не все друзья Ибо становились его друзьями и наоборот - то уровень фамильярности и покровительства, которые Ху Бин проявлял по отношению к замужнему и помеченному омеге переходил все границы. Сказывалось ли то, что старший альфа никогда не состоял в стае и всю жизнь прожил в городах среди людей с их порядками, или что-то другое, но между перевертышами подобное было настолько из ряда вон, что осуждалось даже случайными посторонними свидетелями.

Тем не менее, Ху Бин пока не планировал покидать Вэйфан, поэтому Сяо Чжань смутно надеялся, что однажды до него дойдет.

- О чем задумался?

Почувствовав на своей щеке прикосновение нежных губ супруга, Сяо Чжань улыбнулся и покачал головой, мол, ни о чем особенном. Ибо протолкался к нему сразу после представления, не обращая внимания на увязавшихся было следом поклонников, и теперь ворковал над сладко посапывающей дочкой. Поклонники оказались понятливее Ху Бина, и при виде семейной идиллии быстренько рассосались в толпе.

- Сдается мне, кое-кто скоро проснется и захочет кушать…

- Да, я чувствую, - на секунду Ибо забавно сморщил нос и красноречиво потер грудь. - Можем зайти в “Танцующий Цилинь” и немного посидеть там до закрытия, что думаешь?

- Вы с ребятами закончили на сегодня? - уточнил Сяо Чжань, и дождавшись кивка в ответ, задумчиво покусал нижнюю губу. Сопровождая возлюбленного, он торчал в городе почти с самого утра, и уже чувствовал себя подуставшим от суеты, обилия чужих запахов и громких звуков. Кроме прочего, начинало холодать, а коммуна тоже праздновала Дунчжи, и вечером еще предстояли посиделки с друзьями и стаей. - Знаешь, я бы предпочел вернуться домой. Если только у тебя нет других планов.

- Да нет, как скажешь, Чжань-лан, - Ибо пожал плечами и заозирался. - Мне только надо встретиться с Ху-сяньшэном, я сейчас быстренько сбегаю найду его пока А-Фэй не проснулась…

И словно поняв, что говорят о ней, малышка открыла глазки и немедленно захныкала, не иначе как из чувства солидарности с отцом, который всяких там Ху-сяньшэнов не жаловал.

- Все, поздно.

…Конечно, по-хорошему Ху Бин мог подождать до более удачного момента в любой другой день, но Сяо Чжаню очень хотелось на ближайшее время закрыть этот вопрос, чтобы не вспоминать об этой занозе в заднице хотя бы пару недель, а лучше как минимум месяц.

- Ибо, вон он у колонны стоит, давай мигом! - нахмурился альфа, обреченно поджимая губы и вынимая кроху из перевязи, тщетно надеясь предотвратить грядущую истерику. - Ну-ну Тыковка, дай папе всего минутку и потом он тебя покормит…

Однако, вместо того, чтобы быстренько сбегать туда-сюда, омега растерянно заметался на месте, а потом забрал дочь у Сяо Чжаня, не слушая разумных возражений. Казалось, что если малышка плачет, ему до сих пор физически сложно заниматься чем-то, помимо скорейшего удовлетворения ее потребностей.

Намеченный было порядок действий нарушился, зато А-Фэй временно передумала реветь - украшения в папиных волосах заинтересовали ее, и пухленький кулачок тут же ухватился за разноцветные ленты.

- … ну ладно, - хмыкнул Сяо Чжань, смиряясь, что с Ху Бином опять придется общаться ему. - Пусть так. Дай мне кошелек, я сам отнесу.

Но у Ибо, конечно, все не могло быть вот так просто. Кошелек он засунул не за пазуху, откуда тот мог выпасть во время шоу, и даже не за пояс - он засунул его в набедренную сумку. А набедренная сумка, чтобы не портить вид праздничного костюма, была под подолом ханьфу.

- Класс, - обнаружив это, альфа не сдержал похабно-шутливую ухмылку. - Всегда мечтал задрать тебе юбку прямо посреди улицы.

- Мечты сбываются, - Ибо не менее широко ухмыльнулся в ответ и демонстративно качнул бедрами.

Пришлось немного повозиться, чтобы не сделать сцену запускания рук под полы одежд слишком вызывающей, но Сяо Чжань справился. Довольный собой, он разогнулся, подкидывая тяжелый кожаный мешочек на ладони - и жутко удивился, когда Ибо выхватил его, с непонятно-вдохновленным выражением на лице.

- Гэ, у меня появилась идея, - радостно сказал он в ответ на вопросительный взгляд, и внезапно закричал куда-то в сторону, - эй, Лянь Ши! Лянь Ши-и-и! Привет! Подойди пожалуйста!

Старший омега, которому волею судеб случилось оказаться рядом с ними, вздрогнул и замер, немного испуганно расширив глаза. Обернувшись и тоже заметив его, Сяо Чжань тихо вздохнул.

В последний раз, когда они виделись, альфа накричал на Лянь Ши - потому что тот до чертиков заколебал его, словно нарочно подбирая себе ухажеров так, что каждый новый был хуже предыдущего. И конечно, в конце концов разбираться с ними приходилось кому-то из стаи; а иногда, когда остальные задалбывались, доходило и до вожака. В последнем случае бесились все: и разозленные обиженные ухажеры, и Сяо Чжань, который вертеть все это хотел на нефритовом жезле, и в противовес здравому смыслу ревнующий Ибо, от которого уже доставалось и первопричине всей нервотрепки - и без того несчастному Лянь Ши.

В общем, отношения были натянутые, и поэтому теперь, когда Ибо с энтузиазмом махал ему и дружелюбно улыбался, Лянь Ши занервничал еще сильнее, чем обычно.

Тем не менее, поскольку бежать ему было некуда - так или иначе все они увидятся дома, на скале - старший омега осторожно приблизился, заранее выглядя виноватым.

- Лянь-эргэ, хорошо выглядишь! - выпалил Ибо, чем шокировал не только его, но и Сяо Чжаня. - Слушай, у меня к тебе просьба: нам с Чжань-гэ пора домой, позаботиться об А-Фэй, но я должен передать кое-что вон тому человеку. Ты мог бы сделать это от моего имени? Пожалуйста? Это не займет у тебя много времени! Я бы сам, но малышка вот-вот расплачется…

Потрясенный Лянь Ши перевел растерянный взгляд на сохраняющего нейтральное выражение лица Сяо Чжаня, но не дождался пояснений, и снова опасливо посмотрел на мило улыбающегося Ибо. Выглядел он как мышь, которую загнала в угол, а потом ни с того ни с сего решила пощадить охотница-кошка.

- Без проблем, - в конце концов выдавил он тонким голоском, и взял кошелек двумя пальцами - так, как будто это была склянка со смертельным ядом или чем-то взрывоопасным. - Да, я… передам… кому?..

- Спасибо братик! - буквально прочирикал Ибо, и заговорически склонился к нему, не забывая покачивать играющую с волосами дочку. - Вон там, позади глотателя шпаг, у драконьих колонн. Высокий такой, статный…

- Э-э…

- Благородный, мужественный, сильный, красивый альфа. Видишь?

Сяо Чжань едва подавил инстинктивный негодующий протест, но в последнюю секунду сдержался и замаскировал его кашлем. Лянь Ши, тем временем, издал понимающе “а-а-а” и кивнул, а затем скомкано попрощался с ними и юркнул в толпу, торопясь оказаться подальше от странно ведущих себя соплеменников.

- И что это было?..

- Меня осенило, Чжань-гэ! - улыбаясь от уха до уха, Ибо повернулся к нему, едва не приплясывая на месте. - Надо их познакомить! Представляешь, сколько наших проблем решатся за раз, если они друг другу понравятся?

- … ну, предположим, было бы неплохо, - согласился Сяо Чжань, однако не перестал прожигать возлюбленного суровым взглядом. - А вот это вот статный, красивый, сильный и остальное - к чему было?

Омега хихикнул, и с усталой нежностью закатил глаза.

- Ты не понял? Лянь Ши вычислил его из кучи народа по этим характеристикам. Мне даже не пришлось упоминать огромную секиру или цвет одежды! А это значит, что Ху-сяньшэн в его глазах отвечает всем этим качествам, ну и чем же не потенциальный муж?..

- О, - выдохнул Сяо Чжань, наконец-то проникаясь пониманием. - О-о-о…

А-Фэй выбрала этот момент, чтобы снова захныкать. Наигравшись с ленточками и бусинами, малышка должно быть вспомнила, что проголодалась.

- А Ху Бину нужен кто-то покорный и зависимый, так что если Лянь Ши покажется ему хотя бы симпатичным, считай, мы убили двух птиц одним камнем, - быстро договорил свою мысль Ибо, и оставив супруга запоздало восхищаться своей гениальностью, переключился на дочь. - Прости, прости Тыковка, папа ни на секунду про тебя не забывал! Пойдем кушать, ага? Ты не замерзла?..

Знаменуя окончание старого, и начало нового цикла, в чернильное небо взвились фейерверки, разбавляя самую темную ночь года мириадами ярких искр. Они одновременно раскрасили разные части Вэйфана теплым оранжевым светом, и с высоты Одинокой скалы было прекрасно видно, как связуя их воедино, длинной огненной лентой по улицам змеится гигантский рукотворный дракон. Звонкая музыка разлилась над заснеженным лесом и сплеталась с новой мелодией, что доносилась из маленькой обособленной коммуны, где в наступающем году больше никто не был одинок.

Временно покинув компанию друзей, чтобы уложить А-Фэй, Сяо Чжань незаметно уснул и сам, прижимая ее к своей груди и проигнорировав колыбель. Зайдя в дом чуть позже и обнаружив эту умилительную картину, Ибо чуть не лопнул от переполняющей его нежности. Крадучись, он быстренько скинул верхнюю одежду и потушил лишний свет, схватил с печи нагретое одеяло, а затем осторожно улегся рядом с мужем и дочерью, накрывая им всех троих.

Уютно зажатая между телами родителей, малютка ухватила его за большой палец своей крошечной ладошкой, улыбаясь во сне. Ибо уткнулся носом в ее сладко пахнущую молоком макушку, привычно переплел свои ноги с ногами альфы и тихо замурлыкал от удовольствия.

Вьюжной горной зимой нет и никогда не было ничего лучше теплых любящих объятий.

⌑≫─┅∎⋉ сяошу*, три года спустя ⋊∎┅─≪⌑

- Гэ, мы вернулись!

- Наконец-то, - проворчал Сяо Чжань, отряхивая руки от муки и ненадолго отрываясь от приготовления цзяоцзы. - Вы долго, я уже начал волноваться.

- Прости, пришлось еще забежать кое-куда по дороге… Смотри, какую красоту сделала А-Фэй!

Сияя от гордости, Ибо подхватил дочь на руки и помог ей продемонстрировать отцу вкривь и вкось сплетенное подобие маленькой корзинки. Сяо Чжань расплылся в улыбке.

- Обалдеть, вот это мастерство! Теперь это моя любимая корзинка. Правда сама сделала?

- Плавда! - решительно ответила девчушка и сурово нахмурила тонкие бровки. - Папа куда-то уходил и софсем мало помогал!

- Вообще просто рядом немножко посидел, - добавил Ибо, и на мгновение сжал губы в тонкую линию, чтобы не рассмеяться. - И восхищался.

- Чудесно, - отложив вопросы на потом, Сяо Чжань по-очереди чмокнул каждого в лоб, но все же послал омеге пытливый выразительный взгляд, безмолвно обещая, что о таинственных задержках и самовольных отлучках они еще поговорят. - Ладно, обедать будем примерно через час, поэтому найдите пока, чем еще себя занять.

- Хочу помогать! - тут же заявила А-Фэй и начала вырываться из рук, стремясь на кухню, где, без всякого сомнения, происходило интересное.

Обычно Сяо Чжань всецело поощрял стремление дочки участвовать в делах по-хозяйству, но прямо сейчас в готовке была замешана мука - и благодаря “помощи” любопытной гиперактивной малютки это значило бы, что весь вечер будет занят уборкой.

- О-ой, Тыковка, а как же Юнли? Она все утро ждала тебя, чтобы поиграть! Вы разве вчера не договаривались, что сегодня будете делать кукол?

Девчушка застыла, серьезно размышляя над вопросом. Выглядело это презабавно - хорошенькая, словно куколка, она хмурилась и дула губки точь-в-точь, как Ибо.

- Ладно, обесяния надо делзать!

- То-то же, - одобрительно кивнул Сяо Чжань и погладил ее по голове, поправляя растрепанные косички. - Беги, можешь взять старые нитки и обрезки ткани из швейного сундука.

Издав радостный возглас и громко топая, А-Фэй мигом кинулась к ящику, куда ей обычно не разрешали лазить.

- … лучше подам ей, иначе от твоих запасов ничего целого не останется, - решил Ибо, и устремился следом за крохой, чьи цепкие пальчики уже вовсю шерудили среди разноцветных пуговиц, а самые красивые прятали в карман.

Спустя пару минут и несколько отвоеванных клубков ниток для вязания, Ибо пошел провожать дочку до дома Сюань Лу, и Сяо Чжань, сам не зная почему, посмотрел ему вслед с неясной тоской. Последнее время омега проводил дома как-то мало времени - на взгляд занятого в пределах коммуны и прилегающих территорий вожака, слишком мало.

Поэтому, когда Ибо вернулся всего через пять минут, а не зацепился за еще какие-нибудь свои дела или друзей по дороге, Сяо Чжань приятно удивился.

- А я могу тебе помочь, Чжань-лан?

Ну, этому предложению альфа был только рад. Поручив Ибо вымыть зелень и нарезать овощи, некоторое время он просто наслаждался уютной компанией и болтовней возлюбленного, но затем не выдержал. Улучив момент, Сяо Чжань поймал его между собой и кухонной конторкой, прижался к спине и пока еще нежно, но уже с угрожающим намеком куснул за ухо.

- Добровольно расскажешь мне, куда ходишь, или придется ввести особые меры?

- Смотря какие именно “меры” ты имеешь в виду, - хихикнул Ибо и отложил нож, поглаживая руки супруга по обе стороны от своего тела и откидывая голову ему на плечо. Однако, когда Сяо Чжань не повелся на соблазнительно оголенную шею, омега тихо фыркнул и продолжил. - Нужно было обсудить кое-какие планы с ребятами из “Солнечных Странников”, вот и все. Ты просил меня не водить к ним А-Фэй, поэтому она посидела под присмотром Лиин-цзе, совсем недолго.

Услышав о Странниках, альфа издал недовольное утробное ворчание, чувствуя, как немедленно портится настроение. Ох уж этот бродячий цирк. Впервые появившись в Вэйфане полтора года назад, экзотично выглядящие лаоваи и прирученные ими диковинные звери произвели фурор. Ибо так вообще был от них в неистовом щенячьем восторге. Казалось бы, для него и его братьев Странники должны были стать конкурентами, но получилось как-то наоборот - несмотря на языковой барьер они подружились, принялись обмениваться опытом и учить друг друга, и в конце концов начали выступать вместе. Что было, безусловно, замечательно, и что уж там - весьма прибыльно, если бы не два больших “НО”: во-первых, цирк был бродячим, а во-вторых, Сяо Чжань страшно ревновал. Лаоваи с черной, как уголь кожей, чуждо звучащими именами и своими дикими непристойными танцами, светлоглазые и светловолосые гиганты-силачи, которые могли держать Ибо на весу в одной руке, а другой ломать подковы, прыгающие сквозь огненные кольца дикие кошки, которые, конечно, были гораздо интереснее волков… Первое время омега целыми днями оттуда не вылезал, уходя еще до зари и возвращаясь сильно позже заката, насквозь пропахший чужаками и с ног до головы залапанный ими же - а что поделать, акробатические трюки требовали близкого физического контакта. Сначала Сяо Чжань скрежетал зубами и терпел, надеясь, что это явление временное - благо, к тому моменту А-Фэй уже окончательно отлучили от груди, и от отсутствия молока малышка не страдала. Потом, через пару месяцев, когда Ибо так и не научился разумно распределять свое время между увлечениями и семьей, а Сяо Чжань немного задолбался психовать и жертвовать своей работой ради заботы о дочери или просить друзей приглядеть за ней, им пришлось серьезно поговорить. Омега раскаялся и наступила следующая фаза - теперь он просто забирал малютку с собой, а Сяо Чжань мог спокойно заниматься своими делами… и практически не видеть их обоих. Пришлось провести воспитательную беседу еще раз, после чего на время был достигнут баланс - вскоре цирк покинул Вэйфан и двинулся дальше, Ибо договорился, что останется с ними только до границы с империей Се, а Сяо Чжань был не против развеяться и проводить их, временно вернувшись к старому образу жизни и одноразовой работе в новых городах.

Но в итоге точки кипения альфа достиг еще не дойдя до границы, когда одним вечером вернулся в разбитый “Солнечными Странниками” лагерь и увидел, что А-Фэй беззаботно треплет за уши и усы уже немного раздраженного льва - как привыкла трепать волчью ипостась своего отца, не опасаясь острых клыков, а Ибо целиком и полностью занят репетицией очередного опасного трюка и шутливым легкомысленным флиртом со своими друзьями.

Вообще-то Бубу, Ннамди, Рошка и остальные были хорошими ребятами и упрекать их было особо не в чем, но в этот вечер от разъяренного Сяо Чжаня досталось всем. Даже попривыкшие к его рыку Вэньхань и Сонджу поспешили слиться, оставляя провинившегося омегу на милость мужа.

Вспыхнувшая семейная ссора тоже получилась серьезной, в результате чего Сяо Чжань принудительно вернул домой супруга и дочь уже к следующему утру. Ибо дулся еще неделю, уверенный, что альфа делает из мухи слона, ведь ничего не случилось и тот лев был очень воспитанный. Им пришлось многое обсудить и все-таки установить определенные правила, но оглядываясь назад теперь, Сяо Чжань считал, что это был важный этап их отношений. По крайней мере, когда этой весной Странники снова объявились на горизонте, омега вел себя уже куда разумнее и не забывал про свои обязанности дома.

Выходило, у Сяо Чжаня больше не было повода переживать, но он почему-то все равно периодически страдал от неудовлетворенного до конца чувства собственности. И, кажется, эгоистично скучал по тем временам, когда весь мир Ибо крутился только вокруг него. Ну, или хотя бы вокруг него и А-Фэй. Как будто это не альфа беспокоился по абсолютно противоположному поводу в первые полтора месяца жизни дочки, из-за того что Ибо зациклился на ней и почти не выходил из дома.

По всей видимости, золотую середину им ещё только предстояло найти.

- И что обсуждали? - спросил Сяо Чжань после длинной паузы, пряча лицо в копне душистых каштановых волос. Что бы ни происходило в их жизни, Ибо по-прежнему пах лучше всего на свете. За годы, проведенные вместе, альфа стал думать, что так пахнет сама любовь.

- В этот раз они хотят пораньше уехать из наших краев в Каипинхэ. Вот мне и нужно было обсудить с ними…

- Ясно, - на мгновение Сяо Чжань замер, невольно сжимая руки вокруг возлюбленного крепче. Боги, как же он иногда жалел, что его омега не увлекается какими-нибудь типичными, скучными омежьими вещами. Домоводством, например. Или возней на грядках. Да хоть чем, лишь бы не покидал так часто территорию стаи. Он не собирался запрещать Ибо заниматься любимым делом и делать его несчастным, но из-за внутренних терзаний голос все-равно по-дурацки просел. - И когда ты начнешь собираться?..

Ибо зашевелился в кольце его рук, пытаясь развернутся к супругу лицом. Явно уловил что-то неладное, хотя Сяо Чжань изо всех сил старался этого не показывать. Но провалился с треском, стоило только Ибо взглянуть ему в глаза.

Несколько бесконечно долгих секунд омега молчал, бережно держа его лицо в ладонях и поглаживая по щекам. Потом приоткрыл свои прелестные пухлые губки и выдал:

- Никогда.

Сяо Чжаню даже показалось, что он ослышался.

- Что значит “никогда”? Ты же…

- Это значит, я договорился с ними о том, что буду выступать только тут и никуда не поеду. Потом меня заменит Чэн Сяо. Ну, помнишь, девушка Вэнханя. У нее не совсем все пока получается, но зато она меньше и легче, чем я, так что они наверняка просто заменят одни трюки другими. Ну или придумают что-то еще. Это не проблема.

- Детка… - ожидавший чего угодно, но не этого, и потрясенный до глубины души, Сяо Чжань не мог поверить в свалившуюся на него радость. Никакого цирка как минимум до следующей весны. Его внутренний волк хотел скакать и размахивать хвостом, а затем облизать возлюбленного с ног до головы. - Если ты отказываешься из-за меня…

- Не только, - хитро сощурившись, Ибо дразняще улыбнулся. - Сильно не обольщайся, гэгэ. Я отказался ради тебя, ради А-Фэй, ради всего, чем занимаюсь в стае, и ради моего собственного желания. Хочу проводить больше времени дома. Не волнуйся, как только они снова окажутся в окрестностях Вэйфана, или когда наступит более подходящий момент, меня с радостью примут обратно. У тебя будет еще много возможностей поворчать на “Солнечных Странников” и приревновать к Бубу. - Покачав головой, омега хихикнул. - Боги, до сих пор не могу поверить, что ты ревновал к Бубу! Мы же с ним просто дру…

Не дослушав дразнящую болтовню, Сяо Чжань заткнул его пылким поцелуем, а затем подхватил под бедра и усадил на стол прям рядом с тестом, подняв облачко мучной пыли. Приступ любви был такой сильный, что стало тесно в груди. Постепенно, когда обоим стало не хватать воздуха, альфа спустился губами на изящную шею, затем к ключицам, и хрипло пробормотал:

- А у твоего желания проводить больше времени дома есть конкретная причина?

Уже поплывший было взгляд Ибо в миг снова обрел ясность. Сяо Чжань тут же пожалел, что задал вопрос так не вовремя. Поерзав на месте и как-то мечтательно вздохнув, омега ответил:

- Вообще-то да. Я тут еще Лянь Ши недавно видел…

Не веря своим ушам, альфа распрямился и разочарованно застонал.

- Де-етка-а, ну зачем говорить о нем сейчас?..

- Да ты послушай! - перебил Ибо, возбужденно блестя глазами. - Во-от такущий большой живот, - он абстрактно изобразил руками на себе нечто похожее. - На этот раз там точно двойня, хоть он пока и не признается. И Ху Бин ходит гордый, словно это его персональная заслуга… Нелепица. Они вместе такие смешные.

Сяо Чжань обреченно вздохнул, чувствуя, как начинает опадать напрягшийся было член. Вот же черт за язык дернул.

- Так вот, - как ни в чем не бывало продолжил омега, и плотнее обнял его за шею, мурлыча на ухо. - Я тут посмотрел на них, вспомнил, как давно А-Фэй просит братика, хорошенько подумал, и… Чжань-гэ, давай заведем еще ребенка?

Опять застигнутый врасплох альфа чуть не подавился собственной слюной. Не то чтобы он сам об этом не размышлял, но в свете последних событий и переживаний ему не казалось, что возлюбленный в этом заинтересован. Однако ж…

- Сейчас? - глупо спросил он, чувствуя, как по телу стремительно разливается предвкушение пополам с восторгом.

- Почему бы и не сейчас, - мурлыкал Ибо, по-котячьи начиная облизывать и покусывать чувствительное местечко за ухом. - Перестанем пить эти горькие настойки… скоро течка… а новый театральный сезон наоборот нескоро… будет хорошо, да? Хочешь сделать мне щенка?

- Да, - хрипло выдохнул Сяо Чжань, - очень хочу. Будет потрясающе. Не могу дождаться.

- М-м… я тоже… А-Фэй становится большая… я хочу еще одного маленького щенка.

- Блядь, Ибо, с ума сведешь, - рыкнул альфа, сжимая его разведенные в стороны бедра и слыша треск весьма кстати рвущейся под когтями ткани. - Продолжай в том же духе, и я втрахаю в тебя двух щенков.

- Мне кажется, это не так работает, гэ… - не теряя времени, Ибо уже стянул с него рубаху и теперь с довольной улыбкой гладил по груди и плечам, с наслаждением жамкая крепкие мышцы. - Но если ты уверен… то я не против… Люблю тебя.

… Цзяоцзы к обеду Сяо Чжань так и не доделал. А убирать муку, разлетевшуюся по всей кухне, все-таки пришлось, и крошка А-Фэй была здесь совершенно не причем.