Actions

Work Header

Rating:
Archive Warning:
Category:
Fandom:
Relationships:
Characters:
Additional Tags:
Language:
Русский
Series:
Part 11 of Калейдоскоп , Part 17 of Один умный, другой красивый. Иногда они меняются
Stats:
Published:
2012-07-02
Words:
757
Chapters:
1/1
Comments:
8
Kudos:
30
Hits:
222

Чёрное на алом

Summary:

Саске вернули в Коноху

Notes:

Бета: Mritty, вычитка: Noire Soleil

Work Text:

— Са-аске! Ты что? Вышиваешь?!
Наруто замирает на подоконнике, запрыгнув в окно пару секунд назад. — Это ж, блин, девчачье дело!
Саске лишь пожимает плечами, не поднимая головы и не прерывая своего занятия. Он ощущает чужое недоумение не только в голосе, но и во взгляде, направленном на него. Оно царапает кожу, но не вызывает никаких эмоций, — даже желания стряхнуть.
Наруто спрыгивает, под резиновыми подошвами скрипят рассохшиеся доски. Рыжевато-красный свет заходящего солнца зло чертит на полу чёткий прямоугольник. В полумраке комнаты — единственно светлое пятно.
— Глаза-то хоть не ломай, — сердито бурчит Наруто и хлопком ладони включает верхний свет. Саске не знает, может ли испортиться зрение от физического или нервного напряжения, от механических травм. У него же Вечный Мангекё Шаринган.
Саске не знает, ему неинтересно. Теперь его глаза в отражении зеркала всегда устало-черны.
— А я только с миссии, — слишком громко, словно пытаясь докричаться, говорит Наруто и опускается на ручку кресла, в котором сидит Саске. — Мы, ну, то есть я, Какаши-сенсей и Сакура-чан, были в Стране Волн. Помнишь, мы там с Забузой и Хаку сражались? Ты ещё меня прикрыл от его игл…
Наруто шумно сглатывает. Саске продолжает методично втыкать иголку в алый кусок полотна, протягивать нить, снова протыкать материал стальной иглой.
— Помнишь?..
Нить со скрипом протягивается сквозь ткань.
— Зачем? — пожимает плечами, глядя в одну точку. Он в самом деле не понимает.
— Саске…
В осипшем, упавшем голосе Наруто бездна отчаянья. Саске знает, что такое бездна. И что такое отчаянье. Ему не жалко Наруто.
Ему всё равно.
— Уходи.
— Не уйду, тебайо! — Наруто вскакивает, ударившись о подлокотник, мерит комнату широкими шагами. — Саске, ты должен! Должен был быть там! Мы все! Команда семь, понимаешь?..

«Мы».
Кто «мы»?
Где «там»?
Зачем?
Саске знал, что девушку с розоватыми, как цветки вишни, волосами, зовут Сакура. Она медик, у неё крепкие кулаки и тяжёлый характер, яркие печальные глаза и звенящая улыбка. Наруто за ней волочился не первый год, ныл «Сакура-чан» и до сих пор не мог пригласить её на свидание. Может быть, Сакура и согласилась бы.
Это ему поведал Какаши-сенсей и сам Наруто.
Сакура заходила редко. Чаще молчала, тяжело и виновато, оставляя после себя цветы и фрукты, которые вяли, сохли и под конец отправлялись в мусорную урну.
Иногда срывалась и что-то кричала, задыхаясь, или молила, глотая слёзы, сжимая кулаки… Ударить или обнять она так и не решилась.
Какаши-сенсей, их бывший учитель, джоунин, которого называли гением за мастерство, за силу и техники. В каждое своё появление тот был спокоен и собран, и взгляд его не выражал ничего. Какаши спрашивал, не нужно ли ему что, прятал руки в карманах, качал головой.
Сожалел.
У Хатаке Какаши есть Мангекё Шаринган. Он почти ослеп.
Кажется, Саске когда-то уважал этого шиноби.
Теперь это просто старая тень.
Был ещё Сай. Парень из Корня. Они виделись всего несколько раз. Тот ничего от Саске не ждал, ни о чём не спрашивал и мало говорил. Как-то принёс ему книги, бумагу и тушь, по приказу Цунаде, Пятой Хокаге, но Саске так и не стал читать или рисовать. Пару раз поелозил кисточкой по листу и бросил в раздражении, а книжки даже не открывал.
Затянула его неожиданно для всех вышивка. Своей монотонностью и понятностью. От Саске отстали.
Он не понимал, зачем ему обратно в команду семь, если она полностью укомплектована. Говорили — это твоё место, но слова казались бессмыслицей.
Цунаде сказала что-то об эмоциональном выгорании.
Твердила про психологическую травму и стрессы, сыпала терминами из психиатрии и ничего не обещала.
Саске было плевать на диагнозы. На Цунаде. На всё и всех вокруг.
Какая разница, думал Саске. Реальность или гендзюцу, смерть или жизнь, здоровье или недуг. Один или с кем-то.
Смысла нет ни в чём.

Наруто опускается на колени перед ним, хватает за руку, прерывая движение. Сбивчиво тараторит:
— Саске, ты ведь мой друг! Если тебе тут так плохо, ты только скажи! Если хочешь уйти, я попрошу бабулю, я что-нибудь придумаю, я изменю Коноху! Она уже другая, тебе тут понравится, это же твой дом, только посмотри, ты увидишь, а не захочешь… уйдёшь.

Четвёртая мировая война шиноби закончилась. План «Глаз Луны» не сработал, Техника воскрешения, Эдо Тенсей, была прервана, все поднятые мертвецы — вновь упокоены, Мадара побеждён, Никто уничтожен.
Коноха — та, за которую сражался и умер Итачи, — восстановлена.

— Мне все равно.
— Не верю!
Наруто снова вскакивает, дёргая его за руку вверх, резко — в суставах что-то хрустит и плечо прошивает боль.
Желание воткнуть иголку в Наруто ослепляет Саске. Распахнув глаза до рези, до слёз, он смотрит в синий огонь в глазах напротив.
Упавшая на пол вышивка в темноте похожа на кровь. Но сейчас светло, и поэтому ясно видно чёрный хаос на обрывке ткани. А в глазах ощутимо пульсирует симметричный рисунок Мангекё.
— Уходи. Или я убью тебя.
Наруто чему-то улыбается.
И остаётся.